Любви не нужно волшебство, или Тайна руны Гебо (гет)

Июнь 1998 года

Это было первое лето после войны. Мирное лето, когда больше не надо было ни от кого прятаться, забыть о постоянном страхе и наконец жить своей жизнью. Вот только раны — не физические, душевные — все еще кровоточили.

В Норе стояла аномальная тишина. Никогда прежде, даже в самые страшные времена, здесь не было так тихо. Смерть Фреда словно приостановила жизни всех членов семьи Уизли, Гарри и Гермионы. Последние временно остановились в Норе, идти на Гриммо, 12 совсем не хотелось. Мрачный дом, где все напоминало о Сириусе, казался холодным и пустым, они же тянулись к живым людям, к тем, кто стал им семьей.

Родители Гермионы год назад продали свой дом, уехав в Австралию, поэтому, кроме Уизли и Гарри, у нее никого не было. Заниматься же поиском собственного жилья не оставалось никаких сил, да и страх одиночества пугал больше неуютной, скорбящей Норы.

Джордж напоминал собственное привидение. В нем не осталось и искры той жизненной энергии, что била ключом из них с Фредом.

Молли за несколько недель постарела на десятилетие, но всеми силами пыталась держаться. Ради детей, ради тех, кто выжил.

Гарри как будто не вернулся с войны. Казалось, он чего-то ждал, часами просиживая на берегу небольшой реки в миле от Норы. Его сознание отказывалось принимать, что все плохое позади и можно идти дальше. Гермиона пыталась ему что-то рассказывать про посттравматический синдром и эмоциональное выгорание, о том, что это нормально и с этим можно справиться, но он мало уделял этим словам внимания. На душе было горько от смерти каждого, кто не вернулся с битвы за Хогвартс или погиб за годы войны. Он понимал, что их гибель — не его вина, что он и так сделал все, что мог, даже отдал собственную жизнь, но глубокое чувство усталости и апатия поглотили его и не хотели отпускать.

Сидя на берегу, он много думал обо всем, что с ним произошло. Разговор с Дамблдором на вокзале Кингс Кросс, воспоминания Снейпа о его родителях и о том, как он тайно оберегал Гарри все эти годы, смерть Фреда, Тонкс, Люпина, Сириуса... Ему было о чем подумать. Теперь он был свободен, он выполнил свою миссию и даже смог выжить. Но прошлое не оставляло его, страх и чувство долга так глубоко въелись в его сознание, что он не мог разрешить себе жить. Ему нужен был отдых, моральный, прежде всего. И как хорошо было просто сидеть, просто думать...

Джинни была рядом. Его Джинни. Чувство нежности переполняло Гарри каждый раз, когда он видел ее. Но вот подойти к ней, как когда-то до войны, обнять, поцеловать он не мог. Ему казалось неправильным все это, когда вокруг траур и слезы. А она молча вздыхала и давала ему время прийти в себя. Лишь иногда, боясь потревожить, но не в силах удержаться, она подходила к нему и обнимала, говорила, что он спас их всех и не должен так переживать. Он соглашался, обнимал ее в ответ, но быстро сбегал.

Джинни тоже замыкалась в себе. Ей очень хотелось побыть с Гарри, но в такой атмосфере сложно было выражать любовь. Он много времени проводил в одиночестве, но и уйти насовсем не хотел. Он как будто наблюдал за ними издалека, видел, что все они здесь, живые, в безопасности, но сам пока не был готов к ним присоединиться.

Иногда Джинни все же удавалось уговорить его прогуляться или даже выбираться в Косую аллею всем вчетвером, но все было не так, они не могли расслабиться и наслаждаться отдыхом и миром.

Иногда ей казалось, что Гарри ждет, что вот сейчас кто-то взмахнет волшебной палочкой и прошлое забудется, и начнется новая, беззаботная и счастливая жизнь, он разрешит себе любить и не бояться, что его избранницу могут использовать против него, что ей не грозит опасность только от одного факта, что она ЕГО девушка.

Умом Джинни все это понимала и старалась дать Гарри время, но, Мерлин, кто бы знал, как она устала ждать.

Научится жить дальше оказалось очень нелегко. Министерство магии наградило всех троих званием героев, им торжественно вручили Ордена Мерлина первой степени и даже выплатили значительную денежную премию, которой должно было хватить на покупку своего жилья. И на этом все. Магам нужны были символы победы, и они с лёгкостью их нашли, а что там будет дальше с юными героями, никого не интересовало.

Но жизнь нельзя остановить навсегда, она идет своим чередом независимо от того, готовы вы к этому или нет.

Постепенно Нора оживала. Голоса становились громче, где-то зазвучал первый робкий смех. Надо было подумать о будущем, выяснить, что они будут делать дальше.

Гарри, Гермиона и Рон решили вернуться в школу, чтобы пройти седьмой курс, а Джинни — повторно — шестой.

И у них было больше двух месяцев, чтобы научиться жить мирной жизнью. Засыпать, не оставляя дежурных на входе. Прекратить вздрагивать при резких звуках и не выхватывать волшебную палочку при малейшем хлопке или вспышке света. Не бояться, что завтра может не быть еды. Что завтра вообще может не наступить.

— Джинни, можешь прогуляться со мной? — спросил ее как-то Гарри, когда все встали из-за стола после ужина. Это была его первая инициатива за полтора месяца, и Джинни вся просияла от радости.

— Да, идите, мы с Роном поможем миссис Уизли убрать посуду, — поддержала его Гермиона.

Не сказать, чтобы Рон был счастлив от такой перспективы, но возражать не стал.

— Может, и мы с тобой погуляем, как закончим? — он подошёл к Гермионе и обнял ее.

— Хорошо, — согласилась она, подавая ему тарелки, — а пока отнеси это на кухню.

Гарри и Джинни прошли мимо огорода и спустились немного вниз с холма, туда, где раскинулась небольшая роща. Луна заливала все вокруг серебристым светом, создавая романтическую обстановку.

— Я захватил пледы, — Гарри ловко расстелил один на траве и сел на него, протягивая руку к Джинни, приглашая присоединиться.

Она села рядом, и он накинул второй плед ей на плечи.

— Это так неожиданно и так мило, — она провела рукой по его плечу и спине, — я так по тебе соскучилась.

— Я тоже, — он наклонился и легко поцеловал ее в щеку.

Джинни села поудобнее и потянулась к нему, чтобы поцеловать в губы, но он ее остановил.

— Нам надо поговорить.

У нее все похолодело внутри. Неужели он хочет ее бросить?

— О чем? О нас? — панические нотки проскользнули в ее голосе.

— Я люблю тебя, и это главное, что ты должна знать, — он посмотрел ей в глаза и провёл рукой по щеке и волосам.

На душе у нее стало сразу намного спокойнее, но что же тогда не так?

— Я тоже люблю тебя, Гарри, — она обняла его и горячо поцеловала. Он отстранился и посмотрел ей в глаза.

— Прости меня за мою холодность, я столько месяцев мечтал о том, как закончится война и мы будем вместе, но когда все произошло, я оказался не готов к этому, я до сих пор не могу прийти в себя. Но я очень хочу быть с тобой, — он придвинулся ближе и нежно поцеловал ее в губы. Она ответила ему, стараясь показать, насколько он ей нужен.

— Мне нужно уехать, ненадолго, думаю, примерно на три недели, — оторвавшись от губ любимой, продолжил он.

— Но куда и зачем?

— В Австралию.

— В Австралию? Что тебе там делать?

— Гермиона попросила меня отправиться туда с ней, она хочет вернуть память родителям.

— Так пусть Рон с ней едет.

— Она позвала его, но он не хочет оставлять Молли и Джорджа, в общем, он отказался, — Гарри развел руками.

"Вот недобитый садовый гном", — со злостью подумала Джинни.

— А сестру без парня он, значит, оставить может?

— Он не знает об этом. Гермиона скажет ему сегодня вечером.

— Но почему она не поедет одна? — обида захлестнула ее, не давая мыслить здраво.

— Я не позволю ей отправиться туда одной. Это небезопасно и неизвестно, что и как там будет. Чужая страна, огромный континент, сама понимаешь.

— Да, прости, я не подумала. Но почему именно ты? Пусть попросит кого-то еще.

— Кого? — усмехнулся Гарри. — Гермиона моя подруга. Она ради помощи мне отказалась от родителей, и я должен вернуть ей этот долг. Я уже все решил, я поеду с ней, а через три недели вернусь к тебе. Ты же сможешь подождать меня еще немного?

— Ты не оставляешь мне выбора. Конечно, я буду ждать тебя, — Джинни придвинулась к нему поближе и обвила шею руками.

— Я вернусь, и у нас все будет хорошо, обещаю, — прошептал Гарри, притянул ее к себе и поцеловал.

После того, как с посудой было покончено, Рон и Гермиона отправились на прогулку. Они знали про любимое место Джинни в роще, поэтому пошли в противоположную сторону. Там, недалеко от дома, рос огромный дуб, на котором Артур еще много лет назад установил большие качели. Гермиона любила это место, ей всегда нравилось тихо раскачиваться, думая о чем-то своем, а теперь они сидели там вдвоем.

После битвы за Хогвартс, а, значит, и со дня их первого поцелуя, прошло полтора месяца. Им было немного неловко переступить на следующую ступень отношений. Они столько лет дружили, он столько лет ей нравился, вызывал ревность и подогревал любовь, что когда они стали официально парой, Гермионе как-то не верилось, что все происходит наяву. Да и в доме, где царил траур, было не до любви. Но молодость и чувства брали свое, и все чаще и чаще они старались сбежать из Норы, чтобы побыть вместе.

Рон с первого курса немного побаивался Гермиону, она всегда напоминала ему маму своим командирским тоном и уверенностью, что она всегда права. Но в то же время он давно понял, насколько Гермиона красива, узнал, какой нежной и заботливой она может быть, научился ценить ее ум и уважать ее мнение. А еще он безумно хотел ее. Чувство вины за побег перед Рождеством во время поиска крестражей не позволяло ему торопиться, он боялся, что вновь ее обидит и потеряет уже навсегда. Такие девушки не прощают насилия и предательства, поэтому ему оставалось только ждать и уговаривать.

— Мне надо кое-что сказать тебе, — начала она разговор. Его рука уже устроилась на ее талии.

— Может, потом? Здесь так тихо и безлюдно, я знаю занятия и поинтереснее разговоров, — он притянул ее к себе и попытался поцеловать.

— Нет, давай сначала все обсудим, — увернулась от поцелуя Гермиона.

— Ну что еще? Я же сказал, что не могу бросить мать и брата, чтобы отправиться с тобой в Австралию, — разозлился он.

— Да, я понимаю. Я рассказала об этом Гарри и попросила его поехать со мной.

— Гарри? А как же Джинни? Она столько его ждала!

— Я знаю, и мне неудобно перед ней, но без твоей или его поддержки мне будет очень сложно.

— Ну ты же такая умная и сильная, ты справишься, я в тебя верю.

— Если я могу многое сделать сама, это не значит, что мне не нужна помощь.

— Хорошо, если ты так хочешь и Джинни не против, то поезжайте, конечно.

— Мы с Гарри завтра пойдём в Министерство и оформим заявку на портключи, думаю, за несколько дней мы уладим формальности. Еще я заеду в больницу Св.Мунго, проконсультируюсь насчет восстановления памяти. Я прочитала все, что нашла на эту тему, но без практикующих врачей мне не справиться.

— Да, конечно, как скажешь, — скучающим тоном протянул он. — Это все? Я могу, наконец, поцеловать свою девушку, или мы еще о чем-нибудь поболтаем?

— Думаю, можешь, — улыбнулась она и сама потянулась к нему.

* * *

Через неделю Гермиона и Гарри отправились в Австралию. Статус национальных героев помог им быстро и даже за счет Министерства получить два портключа, для Гарри ровно на три недели, а для Гермионы — с открытой датой возвращения. Ей надо будет только обратиться в австралийское Министерство магии, и ей помогут установить любую дату до конца августа, чтобы успеть к школе.

Им также помогли с консультацией в Мунго, а те, в свою очередь, привлекли австралийских коллег. Поэтому когда они появились в Сиднее, их уже встречали представители Министерства и местной больницы.

На то, чтобы найти бывших Грейнджеров в небольшом городе Дарвин на севере Австралии, доставить их в Сидней и вернуть им память, ушло десять дней. Без помощи консула и колдомедиков они бы не справились, поэтому впервые были искренне благодарны британскому и австралийскому правительству за помощь.

Сейчас, десять дней спустя, они сидели на веранде дома снова Грейнджеров и пили холодный освежающий чай. Джейн и Филипп здесь прекрасно устроились, дом на побережье Тиморского моря был очень уютным и красивым.

— Какие у вас планы? — поинтересовался мистер Грейнджер.

— У Гарри через десять дней портключ в Англию, а я хочу остаться с вами до конца августа.

— Мы будем очень рады, дочка.

— Может, пойдем на пляж? — предложила Гермиона.

— Конечно, сходите с Гарри, вы просто обязаны искупаться, это же Индийский океан, когда еще вы сможете здесь оказаться. А у нас с мамой дела.

— Хорошо, я только переоденусь.

Когда они ушли, Джейн Грейнджер подошла к мужу и обняла его.

— Ты хотел, чтобы они пошли одни?

— Угу, пусть побудут вдвоем, — Филипп обнял жену в ответ.

— Мне тоже очень нравится Гарри, но как же Уизли, ждущие их в Англии?

— Они еще так молоды, все еще может измениться.

— Ты прав. Я не знаю, что там за Рон и Джинни, ничего не имею против них, но ты видел, как Гарри и Гермиона смотрят друг на друга? Я никогда не видела такой духовной близости у кого-то еще. Они же с полуслова, с полувзгляда понимают друг друга.

— Да, они как любящие супруги, прожившие вместе лет двадцать, — улыбнулся Филипп и поцеловал жену в щеку.

— Не удивительно. То, через что они вместе прошли... Мне было так страшно, когда они нам все рассказали. Бедная наша девочка, да и Гарри. Пойти на смерть, чтобы спасти других!

Они стояли обнявшись, наблюдая за своей такой взрослой дочерью и ее лучшим другом, бредущими по берегу моря.

— Здесь так красиво, — восхищалась Гермиона, глядя на ласковые волны, золотой песок и бескрайнее синее небо. В Австралии сейчас была зима, но в этой части континента всегда было тепло.

— Да, очень красиво и так тихо, спокойно. Но мне кажется, что я должен вернуться назад в Англию, мы же все закончили.

— Гарри, — Гермиона остановилась и повернулась к нему. — У тебя есть возможность провести десять дней в этом раю. Почему опять я слышу от тебя "Я должен"?

— Джинни ждет...

— Никуда твоя Джинни не денется. Я не настаиваю, ты можешь хоть завтра поменять портключ, но зачем? Ты заслужил отдых как никто.

— Мы заслужили, — он всмотрелся во все еще изможденное лицо Гермионы и провел рукой по щеке, заправив выбившийся локон. Они почти целый год с ней скитались по стране в ужасных условиях: голодали, сражались, жили в лесу. — А знаешь, ты права. Смена обстановки, а уж тем более такая кардинальная, точно должна помочь мне отвлечься и прийти в себя. Слишком много воспоминаний давит на меня там, в Норе, так что небольшие каникулы нам с тобой не помешают.

— Вот это другой разговор, — улыбнулась она. — Но все же мне жаль, что Рон не смог поехать, — грусть и обида в её голосе очень не понравились Гарри. Но что он мог поделать, если Рон, как всегда, решил, что Гермиона со всем справится сама?

— Да, жаль, но ты вернешься и вы будете вместе, он любит тебя, — попытался успокоить ее Гарри.

"Он опять оставил тебя одну, — яркой вспышкой пронеслась мысль в головах у обоих. — Опять".

— Зато ты здесь, и твоя поддержка очень важна для меня. Мне совсем не хотелось проделать весь этот путь в одиночку. А что, если бы мы не смогли найти моих родителей? Или не смогли вернуть им память? А как я боялась, что они не захотят даже разговаривать со мной, когда все вспомнят и узнают, что я с ними сделала, — в карих глазах уже блестели слезы.

— Ты же моя подруга, я не допущу, чтобы ты проходила через такое одна. Я всегда помогу тебе и буду рядом, — от нежности в его голосе у Гермионы защемило сердце. Сейчас Гарри был для нее самым близким человеком на свете.

— Спасибо, — она сделала шаг вперед и прижалась к его груди, обняв за талию, Гарри обнял ее в ответ. В его объятиях Гермиона почувствовала себя такой защищенной от всего мира.

"Я всегда помогу тебе и буду рядом", — в ее голове все еще звучали его слова.

Через пару минут она высвободилась из объятий и протянула ему руку:

— Пошли купаться, хватит о грустном.

— Конечно, — он схватил ее протянутую руку, и они побежали к воде.

После отъезда Гарри и Гермионы Джинни не находила себе места. Она всеми силами пыталась себя убедить, что он возвращает долг, что он не может не помочь Гермионе. Но как же было сложно отпускать любимого на край света с другой.

"Но ведь они уже и так год прожили вместе, и ничего между ними не было, — убеждала она себя. — Не было, но теперь они не в лесу, уставшие и голодные, а там, где море, солнце и пляж".

Ревновала ли она к Гермионе? Самой себе она давно призналась, что да. Джинни не очень верилось, что Рон надолго сможет удержать Грейнджер, слишком разными они были, на ее взгляд. Она искренне считала, что будь Гермиона заинтересована в отношениях с Гарри, то никто не смог бы им помешать. Да, сама Джинни была эффектней, ярче, но не признавать красоту соперницы было глупо. А про дружбу и степень доверия между Гарри и Гермионой и говорить нечего.

"Мне еще повезло, что она сама не осознает, в насколько привлекательную девушку превратилась. Да, сейчас она изможденная, исхудавшая, вымотанная войной и скитаниями, но теперь у нее есть время восстановиться, заняться собой. А потом она почувствует внимание парней, а, может, даже и Гарри. Ну почему этот болван Рон не поехал с ней? Он же только и делает, что ходит вокруг Гермионы и облизывается. Вот и побыл бы с ней там наедине, может, и добился чего-то больше пары поцелуев. Или испугался ее родителей? А может, не захотел решать чужие проблемы. Кто знает", — день за днем Джинни изводила себя подобными мыслями.

Ей и самой хотелось бы уехать с Гарри куда-нибудь на море и забыть обо всем, любить друг друга, быть вместе. Деньги на это у Гарри были, и вряд ли бы он ей отказал, но как объяснить маме, Рону и остальным, что она до смерти устала сидеть в Норе, в кошмарной атмосфере скорби.

Она очень любила Фреда и оплакивала его вместе со всеми, но в то же время так хотелось, наконец, просто жить, идти вперед, забыть о войне.

За размышлениями Джинни машинально наводила порядок в комнате. В этот раз она решила разобрать книги: что-то еще пригодится, а что-то можно продать. Когда кипа книг с полки перекочевала на стол и она дошла до второго ряда, ее внимание привлекли две книги, выделявшиеся на фоне потрепанных учебников. Это же книги Сириуса! Как она могла про них забыть? В памяти тут же всплыла сцена в библиотеке, его советы и подарок.

Крестный Гарри не был против их отношений, это радовало. Как он тогда сказал? "Добивайся своего, если уверена, что хочешь этого и готова идти до конца". В своей любви и желании быть с Гарри она была уверена. Только вот Гермиона была самым близким, надёжным другом для Гарри; а что, если он выберет ее?

Джинни достала книги и села с ними на кровать. Этикет ее интересовал мало, да и книга устарела лет на сто, а вот вторая книга... "Брачные темномагические ритуалы" было написано на форзаце, спрятанном за невинной обложкой книги о правилах хорошего тона.

Затаив дыхание, Джинни перелистнула несколько страниц. Текст был мелким и написан сложным языком, но общий смысл она понимала.

"Не одна Гермиона здесь умная, — зло подумала Джинни — ей было страшно читать книгу по тёмной магии, но оторваться от нее она не могла. — А что, если это поможет удержать Гарри? Немного подтолкнуть? Я только посмотрю, что здесь есть, и все".

Она и не заметила, как книга стала ее верным спутником. Все свое свободное время она просматривала описания различных ритуалов, приворотов, заклятий, зелий. Читать было сложно, но когда есть интерес...

Неделю спустя она наткнулась на описание ритуала, который, кажется, подсознательно и искала все это время. Ритуал был достаточно сложным, требовал подготовки, но оно того стоило. Джинни была в восторге. Если она сможет провести ритуал с Гарри, она перестанет изводиться от ревности и страха, что он ее бросит. Мысль провести темномагический ритуал пугала, но все же завораживала.

"Нет. Остановись! Гарри сказал, что любит тебя, что он приедет и все будет хорошо. Ты не будешь этого делать!" — мысленно отругала себя Джинни, с силой захлопнув книгу.

Спустившись в гостиную, она застала там только Рона.

— Привет. Чем занимаешься?

— Да так, ничем. Перекусил и хотел пойти прогуляться.

— Угу, понятно. От Гарри и Гермионы нет новостей?

— Нет, сову же не пошлешь, зачарованые галлеоны так далеко не работают, а через Министерство делать запрос нет смысла. Вернётся твой Гарри через неделю, у него ж портключ с датой.

— Да, знаю, но это так долго. Почему ты сам не поехал? Не понимаю, совершенно.

— Не знаю, я решил, что я здесь нужнее.

— Тебе не страшно отпускать Гермиону так далеко и так надолго? Не боишься ее потерять? — Джинни села в кресло напротив брата.

— Ты что, ревнуешь Гарри к Гермионе? Это же смешно! — усмехнулся Рон, на его лице отразилось искреннее недоумение.

— Мне вот не смешно, — отрезала Джинни. — Солнце, пляж, отдых... Мало ли. Она красивая, они так близки друг с другом.

— Они там делом заняты. И он ей как брат! — Рон подскочил и зашагал по комнате.

— Что ж ты так завёлся-то тогда? — поддела она.

— Я не завёлся, но мне неприятны твои намёки. Гарри любит тебя, а Гермиона меня, и не надо говорить глупости.

— Что ж она от тебя бегает тогда, раз любит?

— Откуда ты знаешь? — тут же выпалил Рон. — В смысле, с чего ты взяла?

— Я ж не слепая. Прекрасно вижу, что она тебя держит на расстоянии. Спорить готова, ты её и без блузки-то не видел.

Рон покраснел. Вот куда она лезет? Сам разберется.

— Я не хочу ее торопить, сама же знаешь, через что все мы прошли, ей надо прийти в себя.

— Ну-ну. Очень логичное поведение для влюбленной девушки.

— Да ладно тебе, Гарри тоже тебя избегает, и ничего. Все наладится. Им надо вернуться к мирной жизни, и все.

— Хорошо, посмотрим. Надеюсь, что ты прав. Главное, чтобы они не пришли в себя там, в Австралии, друг с другом.