Чудесная Зетерра: смертельная игра (джен)

Одной из странностей его нечеловеческой жизни было то, что он не мог возненавидеть свою клетку. Он мог ненавидеть те силы, которые его в ней заперли, и ту, кто ложью заманила его сюда. И другую, кто его предала. И тех дураков, из-за которых ему раз за разом не удавалось освободиться. Но не свою темницу, к которой был навечно прикован. Почему-то он воспринимал её не как саму тюрьму, а как ту, кого заключили вместе с ним.

Он понимал, что она была жуткой сверхъестественной машиной, но она же долгое время была его единственным другом. Она как-то связанна с ним или существовала до него? У неё есть вообще какие-то чувства, сознание? Или просто болванчик с программой, а все вроде бы разговоры с ней — это просто его медленно растущее безумие? Ему, конечно, хотелось верить в первое… ведь он испытывал к ней какую-то непреодолимую симпатию. Странно. Может, потому что она единственная, кто с ним была все эти десятилетия? С дури можно и железку полюбить, в конце концов. А вдруг её сейчас огорчит, что он так о ней думает?

* * *

— Это что значит: должен оставаться здесь? Он едет со мной! — Корнеева решила, что раз удалось уговорить руководство на уступки в условиях содержания задействованных подростков, то значит, надо не сбавлять напор и требовать большего. — У юноши стресс! Мальчик нуждается в психологической поддержке!

Конопенко Кирилл, очередной избранный, похоже, тяжелее всех воспринял необходимость умереть. Сейчас он сидел на скамейке, равнодушно смотря в пол.

— Вы точно уверены, что стоит отпускать пациента Конопенко с ней? — спросил у полковника Биленко доктор Лазаревич.

— У вас есть другие варианты, как ему помочь?

Психиатр в ответ лишь промолчал.

— Не беспокойтесь, мы надели на него радиомаячок, и наши люди будут за ним… за ними тщательно следить, — пояснял полковник. — И раз от настроения этого юноши действительно может зависеть выживание нашей планеты, то это может нам помочь. Так что я уже обо всём договорился, — добавил полковник, наблюдая, как Корнеева, перебив вялые попытки ей возразить, довольная ведёт Кирилла за руку.

Проводив радостно попрощавшуюся женщину-майора, Ермолай Биленко добавил с глубоким вздохом:

— И о финансовой стороне вопроса тоже…

* * *

— Давай, заказывай себе всё, что хочешь! — произнесла Марина, взяв в руки меню.

Она сама в первый раз жизни позволила себе ужинать в вагон-ресторане класса суперлюкс. Меню было полно дорогих блюд, цена которых превышала годовой доход рядового военного и которые были не по карману даже ей. Так, что же выбрать?

Побегав глазами между аппетитными изображениями и странными названиями, которыми полнилось яркое меню, она бросила взгляд на Кирилла. Тот, пролистав пару страниц, лёг на стол, с грустью смотря в сторону.

— Выжить. Я хочу выжить.

— Ну… все мы… живём не вечно… — Марина на момент осеклась, подумав, не сказала ли она какую-то глупость, которая лишь ухудшит положение. Но потом решила, что надо пытаться продолжать, и усмехнувшись добавила. — А раз, живём один раз, так что надо веселиться! Ты же наверняка хотел что-то такое попробовать?

Кирилл задумчиво посмотрел в сторону несколько секунд, а потом сказал:

— Тогда мне алкоголя.

Майор от удивления округлила глаза.

— Что, не поняла? Бухла давай! И подороже! — выкрикнул Кирилл. — Я все равно сдохну скоро!

Посетители с удивлением посмотрели на юношу, отвлёкшись от своих трапез. Кто-то поперхнулся едой.

— Что уставились? Я ваш спаситель! Мне за вас, уродов, помирать ещё!

— Тихо, тихо… — успокоила его майор. — Хорошо, хорошо, — Марина посмотрела на посетителей с такой улыбкой, как будто бы хотела сказать: «Да он сумасшедший, не обращайте внимания».

Майору понадобилось минут двадцать, чтобы убедить работников ресторана подать несовершеннолетнему алкоголь. По-началу показанное удостоверение офицера СБ УНР спровоцировало обратный эффект, и работники ресторана, решив, что это какая-то проверка, наотрез отказывались подавать Кириллу спиртное и вообще всячески пытались убедить Корнееву, что они таким никогда не занимались и даже и помышлять не смели. Наконец, после того, как было сделано пару важных звонков куда надо, а ещё пятьдесят тысяч гривен утекло из бюджета секретных служб в бюджет фирмы, которой принадлежал поезд, официант подошёл к смертнику с вопросом:

— Что желаете выпить?

Кирилл с усталостью пролистал меню, прослушивая краткие комментарии официанта. Наконец, он остановился на самом дорогом… кажется, это был какой-то коньяк.

— Это!

— Вам что-то подать к коньяку?

— Да, подайте нам черноморский салат с осьминогами, торт «крепость Сечи»… — вмешалась Марина Корнеева.

Она не упустила возможности сама наесться деликатесов за государственный счёт. Заглушив лёгкий укол совести, она ответила сама себе, что так попытается помочь юноше прожить как можно веселее оставшиеся дни. Ведь какое может быть веселье в одиночестве?

Кирилл налил себе полный бокал коньяка, после чего одним залпом осушил его. Он никогда раньше по-настоящему не пил, попробованная украдкой водка из холодильника не в счёт. Мир вокруг поплыл, изображение стало смазанным. Страх скорой смерти сразу же отступил куда-то на задворки сознания, сменившись развязностью и беспричинной радостью.

Парень глянул на Марину. Она показалась ему невероятно красивой, даже сексапильной. Сейчас она, отхлебнув коньяка, уплетала какого-то головоногого моллюска.

— Хочешь? — и майор подставила к нему вторую тарелку, где красовался такой же моллюск. Интересно, а такой формы вражеские роботы-монстры бывают?

Налив себе второй бокал коньяка, Кирилл придвинул к себе тарелку и принялся есть. На столе их поджидали торт и ещё какая-то стряпня, названия которой он даже не знал, но которая тоже выглядела аппетитной.

… Осушив уже третий бокал «за Василискин упокой», Кирилл чувствовал, что еле держится на стуле. Бурливший внутри алкоголь просился наружу как через рот, так и через мочевой пузырь. Наливая четвёртый, юноша не смог ровно поставить бутылку на стол, отчего та упала и покатилась.

— А это… — проговорил он, икая. — За… Аньку!

Кирилл уже не обращал внимания, что заранее подсаженные агенты СБ УНР вывели людей из вагон-ресторана. Спиртное попросилось назад, и он блеванул на пол жижой, состоявшей из пережёванных деликатесов. После чего свалился сам, потеряв сознание.

* * *

Очередной взмах крыльев, очередной порыв чудовищного ветра, и огромное насекомое поднялось ещё выше.

С земли можно было видеть тело, похожее не то на бабочку, не то на осу. В воздухе существо держали огромные переливающиеся крылья, сложенные из металлических чешуек и покрытые безумными узорами. Крылья складывались, поднимались, распрямлялись и опускались неестественно резко и легко для своего размера, то отливая разноцветным блеском, то заслоняя Солнце и отбрасывая на землю зловещую тень. И с каждым взмахом существо поднималось всё выше и выше, неуверенно и неровно, как будто бы пробуя летать. Как будто бы оно первый раз в жизни взмывало в небеса.

Рядом с исполинским мотыльком пролетели казавшиеся крошечными самолёты. Как она вообще держалась в воздухе при таком-то размере?

Существо попыталось спланировать. Оно неровно качнулось, после чего его окутали взрывы. Бесполезно. Их не берёт человеческое оружие. В подтверждение этого через секунду бабочка вынырнула из облака огня и дыма. Кое-как она смогла выровняться, вскоре повернув в сторону, чтобы сделать круг.

Мотылёк не улетит далеко. Её цель скоро будет здесь.

Чудесным зрелищем можно было бы наслаждаться, если бы не тот сверхъестественный ужас, который несло появление монстров вроде этого.

* * *

— Анька, а Анька… что делаешь?

Кирилл про себя отметил, что он толком и не научился подкатывать к девушкам. Но тут же попытался поддержать себя, что научиться никогда не поздно. Например, сейчас.

Кондратьева читала какую-то книгу, усевшись на подоконник.

Кирилл откуда-то знал, что это какая-то историческо-религиозная литература, но сейчас, глянув на обложку, он лишь обнаружил хаотичный набор незнакомых символов.

Кирилл ещё раз посмотрел на Аню. Та, кажется, его игнорировала. А вот Кириллу она была небезразлична. Под её широкими штанами и блузой Кирилл угадывал весьма соблазнительные формы. Да и сама её личность была для него загадкой. Притягательная и таинственная интровертка.

— Анька, пошли погуляем!

Кирилл продолжал вертеться вокруг девушки. Её это стало явно раздражать, и она попыталась уйти, но Кирилл, даже немного сам испугавшись своей решительности, схватил её за руку. Устав от многократных неудач, юноша решил действовать прямо.

— Давай со мною встречаться!

Анна, собравшись с силами, вырвала руку из хватки Кирилла. На её лице проступило слегка заметное раздражение.

— Тебе что, нельзя по вере? — Кирилл не знал, как выразить своё раздражение. — Давай повеселимся! Пообнимаемся!

— Мне это не нравится. Тело может и усладим, но душу потеряем…

Кирилл заметил, что на этот раз всё повторилось несколько быстрее, чем он помнил. Анна как-то быстро перешла к словам, которые она должна была сказать позже. Вот, небось, ещё немного, и перейдёт на тарабарщину.

— Эй, а я ведь буду управлять Зетеррой! Мир спасать, своей жизнью, как этот Иисус Христос! А души мы и так потеряем!

Анна была уже где-то далеко. Коридор стал искривляться и затягиваться темнотой. Видать, его возбуждённый от стресса мозг быстро устал воспроизводить воспоминания во всех деталях, а следом и иссякали силы и на поддержание реалистичности сновидения.

— Да, может быть хотя бы Зетерра согласиться с тобой встречаться! — сказала неизвестно откуда появившаяся Алиса.

Кирилл хотел было что-то ответить, но провалился. Под его ногами было то самое озеро, в которое упал Тимур в своём бою.

Вода… А Кирилл боялся водоёмов. Хотя это была не вода, а коньяк. А, нет, не коньяк, а его блевотина. Покрытая вместо льда слоем шоколада.

Вдруг он увидел рядом стоявшую Зетерру. То она помещалась на подоконнике, то вдруг она стояла рядом, будучи ростом с него… Точнее сказать, габариты уже почти потеряли смысл в расплывавшемся сне. Вокруг — на местности, которая представляла собой винегрет из фрагментов разных пейзажей, пола и стен лагерных помещений и кусков торта — появились десяток разноцветных Грунвертов, и ещё тот осьминог, которого Кирилл съел в ресторане, и ещё врачи и охрана с военной базы…

Пока что Грунверты и врачи бились с осьминогом, но Кирилл понимал, что кто бы не победил, победитель накинется на него.

— Ну же, смертничек, сегодня тебе управлять! — произнёс Жук-Навозник. Кирилл пытался пошевелить рукой, своей или Зетерры, сделать шаг — ничего не удавалось, а озеро, полное блевотины и шоколада, засасывало его всё глубже и глубже…

* * *

— А?

Кирилл внезапно пробудился. Так, где это он? Осколки странных сновидений ещё несколько секунд крутились в его голове, чтобы отступить в забытье.

Стук колёс и вид суперлюкс-купе медленно возвращали его к реальности. Реальности, где он вчера наелся деликатесов и впервые попробовал коньяк. Где он напился до пьяна, где он валялся в своей блевотине и где он скоро умрёт.

Кириллу хотелось воды. А ещё ему хотелось в туалет. Поднимаясь, он заметил, что на нём была новая одежда, а под простыней его кровати была постелена влагопоглощающая клеёнка.

— Выпей таблетку, — спокойно сказала Марина, поднося Кириллу пилюлю и стакан воды, когда тот сделал свои дела в туалете и осушил стоявшую в купе бутылку воды.

Кирилл проглотил таблетку и запил, выпив ещё пару стаканов. Тем временем майор отметила, что не зря позаботилась подкинуть ему пару таких же пилюль в блюдо из осьминога, раз юноша пришёл в себя так быстро. Как и хорошо, что коньяк подали, незаметно для Кирилла смешав его с безалкогольным вином.

Выпив предложенную Мариной таблетку, Кирилл сел на стул возле окна. Он немного раздумывал о том, что значила клеёнка под его простыней, и о том, почему на нём новая одежда, и вдруг его охватил стыд. Мда, точно «душу потеряем».

Марина кажется пыталась вести себя как всегда доброжелательно.

— Итак, ты не против же, что мы едем в Киев? — спросила его женщина-майор.

— Нет, — устало ответил Кирилл после некоторой задумки.

— Только ты больше не напивайся, пожалуйста. Хорошо? — улыбаясь, спросила его Марина.

— Хорошо, — грустно ответил юноша.

* * *

Женщина-майор и юный смертник вышли на вокзале в городе, носившем название Дарница и располагавшемся под Киевом.

— Ну что, куда пойдём? — спросила Кирилла Марина. — Просто тут у меня есть квартира. Однокомнатная правда, но можно там положить вещи и пойти потусить! — добавила майор, пытаясь придать своим словам радости.

— А… хорошо… — добавил Кирилл.

— Тогда… ты ведь у нас спортсмен, да?

— Угу…

— Тогда пошли в спортзал, а потом в ночной клуб! И завтракать и обедать будем в ресторане. Согласен?

— Угу…

Марина хотела было остановиться, встать перед Кириллом и сказать что-то вроде «так, ты чего такой грустный», но не стала. Поскольку она знала причину. Это тебе не сказать юному агенту: мол, не бойся, всё будет хорошо. И боялась расстроить его ещё сильнее. Вместо этого она попробовала сменить тему беседы.

— Ты был когда-то в Киеве?

— Угу…

Из личного дела Конопенко Марина Корнеева помнила, что его родители переехали на заработки в Киев. Взять к себе остальную семью они не могли. Или просто не хотели.

Марина кинула взгляд на городские здания. В подсознании пролетело ужасное предположение, но женщина не стала придавать ему значение.

* * *

— Ну, готов? Сначала вдвоём? Я знаю, в эту игру можно и на пару играть. Захочешь, потом и с командой какой-нибудь сыграем.

— А? — Кирилл в изумлении уставился на переодевшуюся в спортивную одежду Марину Корнееву. Поскольку её спортивная одежда состояла из коротких шорт и короткого топа. Пока они шли из раздевалки в зал, Конопенко не удержался от того, чтобы пройтись взглядам по её прессу, округлостям, накачанным рукам и ногам, которые удивительно сочетались с миловидным лицом.

— Ну, обыграй меня, — с улыбкой сказала Марина, вложив в голос интонацию вызова, и отправилась к дальнему от входа в спотрзал кольцу.

Майор двигалась с некоторой напускной грациозностью, как бы нечаянно поддразнивая его своим телом, и юноша невольно сконцентрировал взгляд на её заднице. Вдруг Кириллу даже стало немного стыдно — не только из-за своего любопытства и охватившего его возбуждения, но и потому что он, несмотря на хорошую физическую форму, на фоне этой женщины казался себе хилым.

Подойдя под своё кольцо, майор повернулась. Теперь в её взгляде читалась серьёзность и даже некоторая агрессивность. В следующий момент она повела мяч, помчавшись к противоположному кольцу.

Годами натренированные рефлексы заставили Кирилла отреагировать. Он подбежал к Марине, пытаясь выбить у неё мяч. На стороне майора была большая сила и ловкость, но на его стороне был опыт игры в баскетбол. Пару минут борьбы, и мяч попал в кольцо майора.

— Играем до десяти! — весело сказала Кореева. Похоже, игра ей понравилась.

Кирилл посмотрел на трибуны. В подобных залах обычно предусматривались зрительские места. Когда в спортзале устраивали состязания местные любительские команды, то трибуны занимали немногочисленные зрители из ближайших друзей и родственников спортсменов. Сейчас же трибуны облюбовали редкие зеваки, которые от нечего делать приходили поглазеть на чью-то тренировку.

За дополнительную плату можно было закрыть свободный вход на трибуны и пускать на них только тех, кого захотел арендовавший зал, но Марина не стала это делать.

Рефлекторное желание не опозорится перед зрителями, которых, впрочем, скорее привлекла фигура женщины-майора, заставило его играть всерьёз. И вот, через полчаса состязание закончилась со счётом 9:10 в пользу Кирилла.

— Давай ещё! Заодно давай кого-то пригласим в нашу игру, — предложила Марина. Кирилл согласился, как потому, что ему стыдно было проиграть перед немногочисленными зрителями, так и потому, что это помогло ему отвлечься от мыслей о скорой смерти…

* * *

Опять сражение застигло их в городе. Опять будут лишние жертвы.

Люди разбегались в страхе, надеясь спасти свои жизни. Те, кто мог бежать. Но у кое-кого бежать возможности не было.

— Нет! Нет! Почему я? Нет! Нет! Нет! За что? Почему? — запертая в полусфере женщина истерично кричала. — Почему я? Зачем?

Это было плохо. Если очередная избранная не примет свою судьбу, то остальным спасаться будет просто некуда.

Уже освоившийся с полётом мотылёк делал новый круг, готовый атаковать.

* * *

Кирилл стоял перед дверью. Как он нашёл её, как он пришёл сюда — ничего из этого он не помнил. Но откуда-то он знал, что это та самая дверь, которая ему нужна.

На звонок открыла знакомая девушка с головой, покрытой косынкой. Она, видимо, никогда с ней не расстаётся.

— Ну… привет! — сказал, помявшись, Кирилл.

— Проходи.

Что, вот так просто?

Пока Конопенко прошёл и расположился на кресле, Аня пошла куда-то на кухню, откуда через секунду вернулась с подносом, на котором стоял чай и какое-то печенье.

— Хочешь чаю, чего-то?

Вдруг Кирилл резко вскочил, схватив её за руки. Поднос беззвучно упал на пол.

— Ложись со мной! — преодолевая сопротивление, Кирилл повалил Анну на диван. — Мы все равно умрём, давай сделаем это хотя бы раз! Снимай с себя дурацкую одежду!

Кирилл осёкся, поскольку вдруг перед его горлом оказался кухонный нож.

— Ты… ты не сделаешь… Грех убийства…

— Хочешь проверить? — равнодушно ответила Анна.

Конопенко не заметил, как сам перешёл на крик. Из его горла торчал тот самый нож, а кровь из раны хлестала фонтаном по комнате. Он пытался докричаться хоть до кого-то, надеясь, что хоть кто-то в этом беззвучном мире придёт ему помочь…

* * *

Жуткое сновидение, порождённое болезненным подсознанием юного смертника, отступало в глубины забытья перед физиологическим желанием сходить в туалет. Последние ночи его часто мучили подобные кошмары. За день он максимально выкладывался в спортзале и наедался в ресторане, пытаясь заодно не вспоминать про свою скорую печальную участь. А ложась, надеялся, что усталость и занятость если не убережёт его от очередных мерзких снов вроде этого, то по крайней мере поможет их не вспоминать.

Выпив при свете ночника чашку воды и собираясь уже ложиться спать, Кирилл в отражении в зеркале увидел своего давнего знакомого, повисшего сзади него сюрреалистичным воздушным шаром.

— А неплохо ты тут устроился, смотрю. Везёт же тебе, хе-хе-хе, пацанчик, с милфой живёшь…

— А-а-а-а! — Кирилл от страха аж вскрикнул, отбежав в другую часть кухни. Слегка успокоившись, но всё ещё тяжело дыша от страха, парень спросил: — Что, пора уже?

— Нет. Ещё нет, — Навозник, дразня, специально выждал долгую паузу, прежде чем ответить. — Но уже скоро. Скоро-скоро наша куколка снова будет в деле. И ты знаешь, чья душа понадобиться, чтобы активировать её полностью. Так что готовься, герой! Ты, кстати, уже того, или ещё нет?

— Что тут такое? — разбуженная шумом, на кухню пришла та самая «милфа». — Кирилл, иди спать. Что тебе надо?

Проводив взглядом юношу, Марина с раздражением и некоторой злостью смотрела на плававшего по кухне Навозника. Впрочем, её вид в короткой пижаме и поза руки-на-пояс вместе с напускной грозностью скорее рассмешили незваного гостя.

— В мамочку играешь? Ну, молодец-молодец, цыпочка…

— Чего тебе надо?

— Э-э-э-э, мне? — спросил Навозник после некоторой паузы. — Та вот, ничего, просто скучно… решил навестить вас, посмотреть поближе, как вы тут веселитесь вместе… А вы не на одной кровати случайно спите, а? А мыться вместе не пробовали? Знаешь, когда ты летающая игрушечная башка, то начинаешь сомневаться в том, насколько рациональны некоторые человеческие условности…

И, когда Марина уже повернулась и была готова уйти, не желая выслушивать очередные «остроумные» шуточки и «гениальные» философствования Навозника, тот вдруг выпалил:

— А вспомнил! Вот! — не дожидаясь, пока женщина-майор развернётся назад, Навозник подлетел к ней и повис сбоку от её уха. — Ты это, конечно, э-э-э-э… хорошо придумала… вижу, ваш мирок не такой уж и безнадёжный, раз тут смертников всячески веселят и развлекают… Но вот что я хотел сказать, — Навозник перешёл на пониженную громкость, — сражение может начаться прямо рядом с нашим юным смертником. И тогда ты сама понимаешь, что может случиться с городом.

— То есть? — женщина-майор остановилась. Эта догадка её уже посещала, но тогда она отбросила её. Не потому, что сочла её маловероятной, а потому, что она на корню ломала её планы.

— Ну что есть, то есть… В общем, есть, короче, вероятность пятьдесят процентов, что следующий бой пройдёт прямо здесь… Надеюсь, вам хватило ума заметить, что во время боя предыдущей смертницы враг появился недалеко о того места, где она находилась, так?

— И что ты этим хочешь сказать?

Взяв небольшую паузу, Навозник переместился так, чтобы расположиться лицом к лицу к Кореевой.

— Да блин, просто предупредить вас, лысых обезьян. Видишь ли, с одной стороны, выживание вашей Земли зависит от того, согласится ли юный смертник пожертвовать собой. Ну, а с другой, — Навозник выписал в воздухе кривую, как бы подчёркивая свои слова, — конечно, если развлекать его в… столице, правильно, Киев — это столица?.. Да, так есть шанс, что он может согласиться. Но знай, если бой начнётся здесь, то могут быть многотысячные жертвы. Так что, — Навозник отлетел в сторону, — думай сама. Моё дело — подсказать, — после чего Навозник исчез.

«Ещё хотя бы день», — сказала себе шёпотом Марина, идя ложиться спать. Она надеялась, что Кирилл не слышал их разговора.