Чудесная Зетерра: смертельная игра (джен)

> Идентификационный код Вселенной: [СКРЫТО], (состояние: выжила)

> Номер боя: 2 (параметры: гостевой, выигран)

> Пилот: Кочмарёв Тимур (фамилия-имя, локальный, мёртв)

> Враг: Мантрикс (параметры: уничтожен)

По улице города шла девушка, с интересом рассматривая окружающий мир через стёкла очков.

— Интересно, где же они?

Она уже пару недель бродила по Земле. Очередная планета. В мелочах разные миры отличались, но для девушки все они уже давно казались одинаковыми. Такой же бессмысленный и суетливый, как и все остальные. Как всегда, населённый миллиардами невежественных людей, которые не имеют ни малейшего представления о тех метафизических силах, которые могут смести их хрупкую и беззащитную Вселенную во мгновение ока.

Девушка села на лавочку и достала недавно полученный ею смартфон, после чего принялась просматривать новости.

— Почему до сих пор нет никакой информации?

Устав рыться в новостях, она встала и пошла дальше. Вот сколько людей, к кому же из них обратиться? А, вот…

— Уважаемый господин, — она сняла очки, — не могли бы вы мне помочь? — с этими словами девушка хитро улыбнулась…

* * *

— Ну, и как мне это понимать?

— Так и понимать, — ответил Палеев.

Капитан Грицишин пересмотрел ещё раз видео. Это действительно походило на какую-то игру в виртуальной реальности. Но в остальном лишь создавало больше вопросов, чем давало ответов. Капитан был не в курсе новых технических достижений, но что-то подсказывало ему, что на Земле нет технологий, позволяющих подключать к виртуальной реальности кого-то на расстоянии.

Да и налицо была опасность этой технологии.

Единственным рациональным объяснением, которое он пытался натянуть на происходящее, было следующим.

Одиннадцать друзей Тимура подхватили его интерес к мистическим явлениям. После чего они создали нечто вроде клуба по интересам, а интерес, в свою очередь, постепенно перерос в поклонение. Совершение ритуалов из любопытства в попытке призвать какую-то мистику переросло в навязчивую идею ублажения потусторонних существ. Наверняка жившая в заброшенной деревне Нимидора как-то была связана с этим культом. Возможно, преподаватель Хоменко пропал тоже из-за них. И, может, он тоже был связан с культом. В итоге, в ходе очередного ритуала подростки решили принести мистическим силам человеческую жертву, которой был избран сам Тимур. А видео было смонтировано под влиянием навязчивых идей, охвативших членов группы. Только вот как это идентифицировать: как предумышленное убийство или как коллективный психоз?

Теория выглядела, конечно, как говорится, как сова, натянутая на глобус, но всё же это было единственное что-то рациональное, что-то, что кое-как влазило в привычную ему картину мира. Офицер уже подумывал арестовать всю группу, да только вот признание пока удалось получить далеко не ото всех.

— Гражданин Палеев, почему вы мне сразу не сказали про… эту вашу… Зетерру?

— Есть вещи, в которые тяжело поверить. Даже очевидцам. Вы бы не поверили.

— И тем не менее вы в них поверили.

— Да.

— И теперь пытаетесь убедить меня?

— Да.

Капитан Грицишин глубоко вздохнул. Нечасто ему приходилось разговаривать с сумасшедшими, настолько старательно прикидывающимися нормальными.

— Хорошо… Если эта ваша… Зетерра реальна, то где по-вашему проходил бой?

— Без понятия. Может, в виртуальной реальности. Может, где-то в полярных областях. Может, на другой планете. Я не знаю.

Капитан ещё раз посмотрел на характеристику Палеева, полученную от директора. Её можно было описать одним словом — идеальная. Умный парень, физически развитый, хорошего поведения, мечтал вступить в военно-воздушные силы. Характеристики других детей не были так идеальны, но все равно — что их объединяло, кроме одной группы в летнем лагере? Почему они все вдруг стали жертвами коллективного безумия или чего-то подобного?

* * *

— Я не виновата! Отпустите! — жалобно скулила Валерия, когда на неё надели наручники и вели в полицейский автозак.

Алексей, неисправимый оптимист, которого посадили перед ней, как всегда вёл себя спокойно и сдержанно.

Василиса со страхом наблюдала со своего окна за происходящим. Вот, к капитану полиции ещё раз подошёл директор. Видать, в очередной раз просит не предавать огласке событие, по крайней мере так долго, как это возможно. Конечно, хуже первого в истории убийства в Карпатских Зорях может быть только убийство, совершённое группой сошедших с ума прямо в лагере.

Может, и ей тоже стоило признаться, что она тоже была в Кокпите? В конце концов, она и остальные десять подростков знали вероятную причину смерти Тимура. Более того, она знала, что ей управлять следующей. Она также помнила слова Навозника, где тот называл Тимура «смертничком» и предлагал выбрать последнее желание. Неужели… Нет, не может быть. Может, просто раны, полученные Зетеррой во время боя, отразились и на нём? Тот богомол успел ранить Зетерру своими лапами — человек после такого может умереть. Да и ядом ещё отравил. Тогда почему Навозник назвал его смертником ещё до начала боя? Может, смертельных ран во время подобной битвы практически невозможно избежать? Может, Навозник просто знал, что Тимур не сможет победить, сам не получив смертельных ран? Или просто хотел поиздеваться, а оно потом случайно совпало с результатом? И почему тогда на самом Тимуре не было видно ни одной раны?

А ещё Навозник говорил, что в случае поражения Земля будет уничтожена. Насколько вообще можно ему верить? Как это можно понимать? Гигантский богомол перенёсся бы к ним на Землю и перебил бы всех людей? Или первый монстр, Грунверт, стал бы разбивать планету своими стометровыми кулаками на мелкие кусочки?

Странно всё это… Может, всё-таки стоит признаться? Рассказать, что она будет следующей управлять? Ну, если Зетерра управляется силой мысли, то она, Василиса, точно не проиграет. И не допустит, чтобы её тяжело ранили или отравили.

С другой стороны, признайся она, тогда бы её тоже сейчас наверняка так же вели бы в автозак. Некоторые вон проговорились, и полицейские сочли их слова за признание… Что их теперь ждёт? А что ждало бы её, не держи бы она язык за зубами? Тюрьма? Дурдом? Или, может, она станет объектом исследования спецслужб?

К тому же Василиса не оставляла надежды кое с кем встретиться. Присев на свой коврик и пытаясь развеять тревогу, девушка предалась воспоминаниям…

… Это началось прошлой осенью.

Казалось, так давно.

Тогда к ней в класс перевели новенького.

И усадили рядом с ней.

Выглядел он как мальчик-тихоня, который никогда не хулиганит, но при этом исправно делает уроки и учится на хорошие отметки по всем предметам. По всем, кроме физкультуры. Да, он и оказался таким.

— Давай помогу.

Заметив, что Василиса не справляется с заданием по математике, он обратился к ней. Прямо посреди урока. Обычно — как там его, Саша — не разговаривал на уроке.

— Хм, я тебя не просила, — с напускным раздражением ответила Василиса.

Только после этого она слегка придвинула к нему тетрадь, чтобы ему было лучше видно.

* * *

— Вы капитан Грицишин?

— Да, — офицер полиции с интересом наблюдал входящих к нему в кабинет людей в чёрной форме. Кинув взгляд на петлицы и опознав в одном из них полковника, Грицишин встал, поприветствовав вошедшего к нему сотрудника службы безопасности.

— Служба Безопасности Украинской Народной Республики, полковник Биленко, — с этими словами полковник показал своё удостоверение, пока Грицишин пытался осмыслить, что в маленьком городке Косовое могут делать сотрудники службы безопасности.

— Вы арестовывали граждан Кондратьеву, Палеева и Синецкую?

— Да.

— С этого момента расследование инцидента полностью переходит под юрисдикцию СБ УНР, — представившийся полковником уже протягивал соответствующее распоряжение. — Не беспокойтесь, мы уже уладили всё с вашим начальством, — добавил полковник, пока капитан просматривал строки, среди которых его взгляд сразу же зацепился за выражение «налагается гриф ''секретно''», — и мы надеемся, что вы передадите нам все материалы, имеющие отношение к делу.

Ах, да… Капитан вспомнил, что Валерия приходится дочерью депутата Синецкого из правящей партии — как там её, «Слуги народа» — и потому ожидал, что в расследование дела, в котором оказался замешан ребёнок важного человека, вмешаются высокие чины. Но почему вдруг сразу Служба Безопасности?

Через щель приоткрытой двери Грицишин увидел, как мимо его кабинета провели троих подозреваемых. Хотя, похоже, их вели именно этим коридором случайно, но Грицишин еле удержался от того, чтобы отреагировать на это, как на плохо прикрытое оскорбление. Видать, «люди в чёрном» совсем не были настроены церемониться с «людьми в синем».

— Я думаю, вы будете так добры помочь нам отвести причастных к инциденту обратно в лагерь? — с холодной вежливостью спросил полковник Биленко, — а то дорога в «Карпатские Зори» перекрыта из-за горного обвала.

Капитан полиции уже понимал, что никакого обвала на самом деле нет. Как и то, что сегодня у него нет права отказать просьбе сотрудника госбезопасности.

* * *

— Слышь, братан, дай позвонить.

— А?

Дорогу новенькому перегородили местные хулиганы.

— Тебе что, жалко? Дай позвонить!

— Я это…

— Ты это кого сейчас гомиком назвал?

— Эй вы, звонят в колокольчик.

Василиса оказалась рядом совершенно случайно.

На самом деле, не случайно. Сама она это объясняла обычным любопытством. Просто интересно было посмотреть, где живёт этот новенький. Именно потому она решила незаметно пойти за ним после школы.

— А ты кто такая?

— Не твое дело, отстаньте от него!

— А то что?

— А то…

Василиса, схватив за руку одного из хулиганов, и повалила его на пол. Встретив неожиданный отпор, те быстро ретировались.

— Ты это… спасибо…

— Дурак! — на этот раз Василиса заехала кулаком по лицу спасённого ею парня. — Ой, прости…

Саша схватился за свежий синяк.

— Та ничего.

— Давай я тебя домой проведу, — предложила Василиса. — Я это, тут случайно мимо проходила… Будешь таким слабым — тебя всегда будут так бить!

— Хорошо, хорошо, — Саша с этими словами немного сжался, как бы ожидая очередного удара от своей спасительницы.

Потом он, конечно, всем говорил, что синяк получил от хулиганов…

* * *

Через день Василиса наблюдала, как её ранее арестованные одногруппники вернулись в лагерь. Тем не менее, облегчения ей это не принесло. Вместе с её друзьями в лагерь прибыли странные люди в чёрной форме. И хотя обвинения с Алексея, Валерии и Анны были полностью сняты, а официально и не были предъявлены, сейчас создавалось впечатление, что это не их троих освободили, а арестовали весь лагерь.

Теперь выход из лагеря был запрещён под предлогом не то пожароопасной ситуации, не то ещё какой-то надуманной причины. Василиса слышала, что парочку парней из другой группы, которые пытались ночью сбегать погулять за пределами лагеря, охранявшие его сотрудники службы безопасности побили электрошокерами, якобы перепутав с пытавшимися вторгнуться на территорию лагеря посторонними.

Василису снова допрашивали. На этот раз не полицейский, а сотрудник службы безопасности. Хотя, в отличии от офицера Грицишина, он выглядел спокойным и даже в какой-то мере доброжелательным, Василисе он показался куда более жутким. Смотря на него, она представляла, как этот улыбающийся тип, не меняя выражения лица, может силой напоить её таблетками, прибегнуть к пыткам или начать сыпать угрозами убить её родственников. А потом будет делать вид, будто бы ничего плохого не случилось… Однако правда, которую она знала, перемешанная с её фантазиями, пугали её ещё больше. Парализованная своими страхами, она снова толком ничего не рассказала. Её отпустили, дав понять, что будут допрашивать снова.

Василиса слышала, что большинство её одногруппников признались в причастности к инциденту с Зетеррой. Василиса видела, как Алексей после допроса уходил с сотрудниками СБ УНР куда-то в лес. Хотя занятия в лагере официально продолжались как ни в чём не бывало, в целом в лагере явно витала атмосфера тревожности.

В конце концов, полностью скрыть тот факт, что в лагере произошло что-то странное, СБ УНР не могли, и вскоре некоторые родители, обеспокоенные судьбой своих детей, решили приехать в «Карпатские Зори». Видимо, не желая провоцировать лишней паники, «люди в чёрном» разрешили некоторым из них посетить лагерь. В их числе была мать Василисы.

Сейчас Алина сидела со своей дочерью. Обычно сильная девочка никогда не казалась такой слабой.

— Ты что-то совсем на себя не похожа.

Как ни старалась Василиса перед матерью, а своего напряжения ей было не спрятать. Она знала, что игра была настоящей. Пусть она происходила в какой-то альтернативной, виртуальной, магической реальности, или на другой планете, или в необычном сне, но опасность её была вполне реальной.

И знала, что после смерти Тимура она должна его заменить.

Может, у Тимура просто какая-то индивидуальная непереносимость подобных виртуальных миров? Вот потому Навозник и назвал его смертником. Мало ли что этот летучий гад может знать — может, он на вид подобные болезни определяет.

Может, с ней всё обойдётся?

— Знаешь, — продолжила мать, — мне, как офицеру полиции, всё-таки удалось кое-что узнать о смерти Тимура.

Василиса подняла голову. Мать и дочь встретились взглядами.

— Врачи не знают, от чего он умер. Никаких ран или признаков болезней.

Мать и дочь ещё некоторое время просидели вместе молча.

— Можешь ничего не рассказывать. Но захочешь мне что-то сказать, лучше говори.

* * *

Ясная погода, стоявшая с утра, внезапно сменилась дождём. Не все были к этому готовы. В числе их оказалась Дарина, другая новая ученица, которую пару недель назад перевели в их класс.

До её прихода в классе было чётное количество детей, и теперь она вынуждена была сидеть за партой одна. Позади Василисы и Саши.

— Эй, а у меня зонта нет! Сашенька, не поможешь мне? Я тебя печеньем угощу, — Дарина в последнее время сильно бесила Василису. Ленивая накрашенная курица вечно требовала помочь ей с школьными заданиями, всё время отвлекая Сашино внимание на себя.

— М… да, конечно, — нехотя ответил ей парень.

Вот дурак, даже отказать не может!

Что делать? Точно.

Василиса, к этому времени уже доставшая свой зонт, сделала вид, что он не открывается.

— Э, мой зонт, кажется, сломался. Проводи, пожалуйста, меня, Саша, — вставила Василиса.

— Я первая его заняла! Думаешь, если ты сидишь с ним, то он теперь твоя собственность? — разозлилась Дарина.

— А ты не лезь! Уроки научись делать сама, дура!

— А-а-а-а? Кто бы говорил! Хочешь побить меня?

Девочки были готовы набросится друг на друга. Это бы и случилось, если бы Саша аккуратно не взял Василисин зонт и не показал, что он отлично работает.

— Вот, Василиса, твой зонт работает. Я, кажется, починил.

— А?

— Аха-ха-ха! Что, обломали?

… Василиса смотрела вслед уходящей парочке: довольной Дарине и Саше. На лице парня было написано недоумение. «Я что-то сделал не так?»

На следующий день Василиса не хотела идти в школу. Потом, когда-таки пришла, то просто пересела за другую парту. Уступив место той, которую называла курицей.

* * *

— Служба Безопасности Украинской Народной Республики, полковник Биленко Ермолай Филимонович, глава отдела по необъяснимым явлениям.

Очередной приехавший отец был не простым человеком. Фактически, именно с его подачки спецслужбам удалось так быстро обратить внимание на инцидент Зетерры. Впрочем, похоже, результат его не сильно устраивал.

— Народный депутат Директории Украинской Народной Республики, Всеволод Синецкий.

Военный и политик встретились в одной из комнат лагеря, которые оперативно были выделены для нужд спецслужб. Присев за стол, они приступили к разговору.

— Вы знаете, — продолжил политик после непродолжительного молчания, — я, конечно, очень доволен вашим вмешательством, но всё же… вы действительно считаете, что всё это… — депутат слегка развёл руками, намекая на принятые службой безопасности меры, — необходимо?

— Полагаю… — полковник выдержал небольшую паузу, — необходимо. Я думаю, вы в курсе масштабов события. В том числе по вашей просьбе мы занялись делом со всей тщательностью. И судя по полученным данным, мы столкнулись с применением неведомой ранее технологии.

— Это какие-то эксперименты Империи? Или Азиатского Союза? Или, может, САСШ?

— Сомневаюсь. Вряд ли другие государства способны на подобное. Скорее, мы имеем основание предполагать вмешательство внеземной цивилизации. Или, возможно, мы столкнулись с тем, что обычно называют магическими силами.

Политик посмотрел на военного так, будто бы тот был ведущим, который травил ему дурацкие рассказы в духе канала Рен-ТВ, популярного в соседней Российской Империи. Впрочем, и в УНР тоже.

— Я понимаю необычность моего заявления, но предлагаю вам ознакомиться с отчётами. Тем более вам, как члену Директории, доступно побольше информации, чем простым людям. И тем не менее, нам нельзя ни в коем случае допустить утечки. Потому я не могу удовлетворить вашу просьбу взять вашу дочь домой, — закончил полковник, озвучив догадку касательно цели их разговора.

Политик был явно неудовлетворён словами полковника.

— Вы боитесь паники? — спросил депутат.

— Я боюсь, что соседние государства могут проявить нездоровый интерес к случившемуся,  если кто-то из затронутых инцидентом не будет держать язык за зубами, — ответил полковник. — Кроме того, некоторые из детей всё отрицают, и нам надо точно узнать, действительно ли они не помнят своего участия в записанном на видео или просто скрывают. Или, может, данные об их участии в инциденте как-то подделаны.

Политик нахмурился…

— Не бойтесь, мы уже давно не применяем те грубые средства допроса, о которых вы подумали… Ладно, почти не применяем, — добавил полковник, понимая, что депутат Директории знает о деятельности Службы Безопасности побольше простого человека. — Вот именно, и мы не можем успешно провести, скажем, гипнотический допрос, без специального оборудования.

Подумав ещё несколько секунд, политик спросил:

— А вы не находите, что утечка может произойти из-за того, что родители будут недовольны необоснованным задержанием их детей? А вы не думаете, что эти, как вы сказали, пришельцы действуют на детей просто потому, что они рядом с определённым местом?

— Мы предполагаем всё это и планируем в ближайшее время вывести детей на военную базу. Под видом лечения от отравления. Или под видом эвакуации ввиду угрозы стихийного бедствия. Или антитеррористической операции. Если после этого все аномальные события прекратятся, то через некоторое время мы сможем их отпустить.

Синецкий некоторое время посидел, поразмыслив, что раз за дело почему-то взялась аж Служба Безопасности, то теперь, очевидно, даже ему не удастся так просто разрешить проблему его дочери. Во всяком случае, просто просить отпустить её бесполезно.

— Смотрите, если с моей Лерой что-то случится… — напоследок сказал Синецкий, выходя из кабинета.

— Будем смотреть. Но, а вы подумайте, что ней может что-то случится, если она не останется здесь… — бросил вслед полковник.

* * *

Василиса пыталась отвлечься от навалившихся событий. Выезд из лагеря «Карпатские Зори» закрыли якобы из-за оползней. Хотя, конечно, некоторым родителями удавалось попасть в лагерь несмотря на несуществующий обвал. Выходить за пределы лагеря ей не разрешали. Похоже, про поездку на соревнования придётся забыть.

Впрочем, свободно гулять по лагерю ей никто не запрещал. В том числе туда, где жила соседняя группа. В которой оказался её бывший возлюбленный Саша. Точнее, не совсем бывший. Ведь она его до сих пор любила. Хотя и злилась на него.

Иногда она замечала, что за ней постоянно кто-то следит, но она уже привыкла. А ещё её не оставляло ощущение, что с ней скоро случится нечто ужасное.

Приближался день шоколада. Василиса знала о распространившейся в последние годы традиции дарить на этот день подарки своим возлюбленным в виде шоколадных сердец и тому подобного. Она попросила мать купить ей несколько шоколадок и другие необходимые для работы аксессуары.

Вроде бы Саша шоколад любил.

А этой курицы Дарины тут нет.

Значит, она попробует вернуть своего парня. Во всяком случае, эти мысли помогали ей отвлечься и успокоиться.

* * *

— Валерия, собирайся скорее. Мы уезжаем.

Видно было, что народный депутат настроен серьёзно. Его связи помогли ему получить необходимые разрешения. И несмотря на поздний час он не собирался здесь задерживаться.

— Но… папа…

— Я сказал, мы уезжаем. Тебе опасно здесь находиться.

Валерия, кажется, более других желала убежать от этой странной игры. С одной стороны, перспектива уехать отсюда давала ей маленькую надежду, что теперь всё прекратится. С другой, ей казалось неправильным бросать своих друзей.

* * *

— Братик, ты вернулся…

— Сколько раз тебе повторять, не брат я тебе! — с этими словами Дмитрий толкнул подошедшую к нему восьмилетнюю Настю, после чего, испугавшись собственной вспышки гнева, сам же наклонился, чтобы поднять малышку.

Сегодня Дмитрий был явно не в себе. Время было уже позднее, а проклятые агенты снова решили пристать со своим допросом. Он настроился было ничего им не рассказывать, но проклятое видео запечатлело и его присутствие.

Что касается малышки, так Настя действительно не была его сестрой. Племянницей.

— Ты сделала задания? Ты почитала? Ты поела? Ты прибралась в комнате? — спросил он, уже с меньшей злостью.

— Да… вот… я ещё мусор собрала… Можно я выкину?

— Нет! С тобой может что-то случиться! Я сам…

— Кхе-кхе, я не помешал вам? — Жук-Навозник объявился в комнате Дмитрия. — Ух ты, какая прелесть, — проговорил незваный гость, подлетев к Насте.

— Эй, проваливай, я тебя не звал! — ответил Дмитрий.

— Братик, кто это?

— О, а как это понимать? Вижу, в вашем мире опекунство разрешено с лет… пятнадцати, правильно? Что ж, заботливый ты молодой дядя.

— Не твоё дело. Иди в сраку, резиновый урод.

— Жаль, увы, но моё, — ответил Жук-Навозник, вытягивая паузы. — Видишь ли, например… Кокпит в ближайшее время будет самым безопасным местом для твоей маленькой няши.

— Кок… пит? — спросила Настя.

— Какая умная девочка, — Жук-Навозник говорил с подчёркнутой важностью. — А, да. Я — Жук-Навозник. На ближайшее время твой лучший друг.

— Вы… Жук-Навозник?

— Ох, ха-ха, она мне нравится! Сразу на «вы». Вот все бы вы так, — обратился Жук-Навозник к Дмитрию. — Ты же не хочешь, чтобы твоя сес… гм, племянница погибла? Так что давай, идёмте оба.

— Что тебе надо? — всё ещё злобно, но уже спокойней спросил Дмитрий.

Жук-Навозник не ответил. В следующий момент все трое перенеслись в Кокпит.

— Так, ещё один момент, — сказал Навозник, осматривая собравшихся детей. — А пока не скучайте, детишки. Я через минуту вернусь.

* * *

Автомобиль депутата ехал по горной дороге. Всеволод со своей поникшей дочкой сидели в компании вооружённых охранников.

За окном, освещённые Лунным светом, виднелись Карпатские горы. И…

Вдруг вдали, в небе за горами вспыхнул светящийся круг. Круг медленно опускался, а из него стало появляться нечто, похожее на кусок малинового металла. Мелькая за горами и деревьями, оно явно росло, появляясь из пылающей окружности. Очередной поворот, и горы снова не заслоняли странное зрелище. Вот уже можно было различить гигантский бант на появляющейся голове металлической куклы, сзади которой виднелась рукоять огромного меча.

Прежде чем пассажиры депутатской машины решили, иллюзия это или нет или, может, какое-то уже известное им явление, автомобиль резко затормозил. Водитель дал по тормозам, потому что ещё кое-что появилось в салоне автомобиля.

— А при телепортации в другую инерциальную систему я получаю её скорость. А с таким небольшим ускорением тоже могу справиться. Вот и случай проверить подвернулся!

Валерия сразу узнала вечно надменно-саркастический голос своего знакомого. Того, кого она сначала называла «предметом».

Велимир резко выскочил из машины, прижимая к себе дочку. Охранники и водитель последовали за ним, направив на «предмет» свои пистолеты.

Жук-Навозник плавно выплыл из остановившегося автомобиля.

— Стоять! — крикнул один из охранников.

— У меня ног нет, идиот, — ответил Навозник. — Как я могу «стоять»?

— Стой! Стрелять буду! — сказал другой.

— Вот же тупые обезьяны, — с этими словами Жука-Навозника охранники исчезли. — Не бойтесь, они живы и здоровы. Только за полкилометра отсюда. Вон там, дальше по дороге…

Вдали послышались выстрелы. Напуганные телепортацией охранники пару раз пальнули в воздух.

— Не подходи! Лера! — депутат в страхе попятился, прижимая к себе дочку.

— Ещё один дурак, — на этот раз исчез Велимир, вскоре оказавшись за метр от края ближайшего обрыва.

— А-а-а-а, папа!

— Будешь рыпаться, телепортирую чуть дальше, — злобно добавил Жук-Навозник.

Подлетев к ошарашенной Валерии, а затем к ещё сильнее напуганному депутату, Жук-Навозник взлетел вверх на метра четыре, а потом громко сказал:

— В общем так… Я хотел как лучше. Я прилетел предупредить, что твоя дочка отправляется в робота. И лучше тебе, — Навозник подался к депутату, — не мешаться. Собирай своих болванов с пистолетами и бегите отсюда подальше, тупые обезьяны. И молитесь своим обезьяним богам, чтобы подруга вашей дочурки выиграла бой.

В следующую секунду Валерия и Жук-Навозник исчезли, перенесясь в Кокпит.

Тем временем за горой, откуда раздавалось мерное гудение, из пылающей окружности продолжала вырисовываться гигантская малиновая девочка-робот, перенёсшаяся из странного видео в реальность.