Неправильный герой (джен)

— Рон! Рон, подожди! — Гермиона выбежала из Большого зала вслед за ним.

— Чего тебе? — грубо спросил Рон, скрестив руки на груди, когда она поравнялась с ним.

Гермиона поморщилась от его тона, но все же спросила:

— Вы поговорили с Гарри?

— Нет! И я ни о чем не собираюсь разговаривать с этим предателем!

— Рон, но почему? — расстроенно произнесла Гермиона. — Что такого случилось?

— А то ты сама не знаешь, — рявкнул Уизли и зашагал прочь.

— Но он же твой лучший друг, — она предприняла еще одну попытку достучаться до него. Тот остановился и резко развернулся к ней.

— Малфой ему теперь лучший друг, — зло выплюнул Рон, скривив лицо в гримасе отвращения.

— Я совсем не понимаю, что у тебя в голове, — тяжело вздохнула она, но не оставила попыток докопаться до истины. — Ты ничего не рассказываешь. Ты на что-то обиделся, да?

— Да ни на что я не обижался! Мне просто противно смотреть, как человек, которого я считал своим другом, унижается перед слизнями! Он не с нами теперь занимается… Ты знаешь об этом, Гермиона? Его Малфой патронуса вызывать учит! — Рон перевел дух и уже тише продолжил: — Почему ты ничего не замечаешь? Он же лебезит перед Хорьком ради своей выгоды! Плевать ему теперь, что тот оскорблял Хагрида, меня… А тебя вообще грязнокровкой обозвал! Он предал нас!

— Рон, что ты такое говоришь... Все не так… — растерянно проговорила Гермиона, глядя на перекошенное от злобы лицо друга. — Ты сам на себя не похож.

— Я сам на себя не похож?! — взревел Рон. Проходящие мимо студенты начали на них оглядываться. — Я не похож?! Ты совсем ослепла, что ли?! Посмотри на своего Поттера! Вот уж кто вообще больше на себя не похож! Он стал двуличным и скрытным! — Рон почти перешел на крик. — Шляется не пойми где целыми днями, а нам врет, что в библиотеке или на тренировках! А я… Я знаю, что он делает на самом деле. Он якшается с этими слизеринскими тварями! Он даже похож на них стал! Одевается везде как на прием. Шутки с ними шутит! Меня достало на это смотреть и притворяться, что ничего не изменилось!

Гермиона молчала. Она не понимала, откуда у Рона столько боли и ярости. И что пугало ее больше, она сама не замечала ничего из того, в чем он обвинял Гарри. Создавалось ощущение, что Рон видит весь мир в отражении кривого зеркала, и она совершенно не знала, что с этим делать.

— Что, сказать нечего? — по-своему истолковал ее молчание Рон. — Мы должны перестать с ним общаться! Вот тогда он, может быть, наконец-то осознает, кто его настоящие друзья!

— Рон. Ох... — Гермиона шокированно покачала головой. — Мне кажется, ты что-то не так понял. Гарри не делал ничего такого, чтобы о нем так говорить. Послушай, давай все вместе сядем и...

— То есть ты с ним заодно, да? — губы Рона скривились в презрительную насмешку. — Так я и знал. Ну и катись туда же, предательница! Можешь не прибегать ко мне, когда поймёшь, что ты тоже ему не нужна!

С этими словами Рон развернулся и зашагал прочь.

Гермиона больше не пыталась его остановить. Она осталась растерянно стоять посреди коридора. Студенты, возвращавшиеся с завтрака и ставшие свидетелями их безобразной ссоры, тоже начали расходиться, перешептываясь и бросая на нее сочувствующие взгляды.

Гермиона вытерла рукавом выступившие слезы и отправилась в гриффиндорскую башню. С Роном происходило что-то странное. Ей срочно нужно было поговорить с Гарри. Даже если он еще спит. В конце концов, скоро начнутся занятия.

* * *

Будить Гарри ей не пришлось. Едва Гермиона вошла в башню, она увидела, как тот, заспанный и лохматый, спускается из спальни.

— Всем доброе утро! — Гарри жизнерадостно поздоровался с гриффиндорцами, которые еще не успели уйти в Большой зал или на занятия.

— Неужели лишние полчаса сна стоили того, чтобы пропускать завтрак? — с легкой укоризной полюбопытствовала Гермиона, когда он подошел к ней, широко улыбаясь. Глядя на друга, она растеряла всю строгость и слегка улыбнулась в ответ.

— О, Гермиона, поверь. Это были не лишние полчаса. Это были нужные полчаса, — он прикрыл рукой широкий зевок.

— Соня, — покачала головой Гермиона и достала из кармана увесистый сверток, завернутый в салфетку. — Я так и знала, что ты опять проспишь, и захватила тебе пару бутербродов с индейкой.

— Спасительница! — воскликнул Гарри и принялся разворачивать бутерброды. — Я уж решил, что придется до обеда терпеть, — добавил он с набитым ртом. — Спасибо тебе огромное!

Пока он расправлялся с едой, Гермиона мысленно вернулась в разговору с Роном. Она не понимала, какие перемены в поведении Гарри привели того к таким ужасным выводам. Гарри, конечно, в этом году стал серьезнее и даже как-то повзрослел. Но это все было более чем объяснимо. На него ведь столько всего свалилось! Одна история с его крестным чего только стоила: и несправедливое заключение в эту жуткую тюрьму, и знание о том, что родителей предал их друг. Да и прошлогоднее столкновение с василиском и восставшим из дневника Волдемортом тоже не могли пройти бесследно...

— Ты в порядке? — спросил Гарри, заметив, что Гермиона выглядит какой-то грустной.

— В относительном, — она пожала плечами. — Ты ешь. Потом поговорим.

Гарри взялся за второй сэндвич, а Гермиона продолжила украдкой изучать лучшего друга. Внешний вид Гарри, с ее точки зрения, и вовсе не претерпел практически никаких изменений. Его волосы, как и всегда, торчали в разные стороны, будто никогда не встречались с расческой, и он все так же помимо школьных мантий носил исключительно джинсы, толстовки и кроссовки. Разве что теперь его одежда не выглядела поношенной и была по размеру. Наверное, ему наконец перестали покупать вещи на вырост. С ее точки зрения, все перемены в Гарри были только положительные. Он даже учебе стал уделять больше внимания, пока не нахватал отработок. А то, что перестал ругаться со слизеринцами… разве это плохо?

— Я доел, — Гарри выжидающе посмотрел на нее. — Что стряслось?

— Да ничего нового, — всплеснула руками она. — Я говорила с Роном после завтрака. Он опять не захотел меня слушать и обвинил в предательстве.

— О, — понимающе произнес Гарри. — Я думал, наш план заключался в том, что с ним должен был сначала пообщаться я.

— Да, я сама сначала так и хотела… Но я встретила его в Большом зале и не удержалась. Он выглядел таким потерянным, — начала оправдываться она. — К тому же я не знала, что вы не успели поговорить.

— Окей, — пожал плечами Гарри. Поговорила и поговорила. Он не собирался ее ни в чем упрекать. — Ну и что там Рон?

— Гарри, мне кажется, с ним происходит что-то неладное, — в глазах Гермионы плескалась тревога. — Он как будто воспринимает все в каком-то странном искаженном виде. Он вбил в себе в голову, что ты теперь дружишь с Малфоем и предал его.

— Я не дружу с Малфоем. Я провожу с ним каждый вечер не по собственному желанию, а из-за отработок, — в очередной раз объяснил Гарри. — Ну и да. Я не вижу никакого смысла собачиться с Малфоем, когда он не ведет себя, как последний кретин.

— Я понимаю! — горячо воскликнула она. — И полностью тебя поддерживаю! Но Рон… Его как будто околдовали… Гарри, а что, если это правда какое-то проклятие или зелье?

— Не думаю, — покачал головой тот. — Никогда не слышал о проклятии идиотизма или чем-то подобном.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Это не смешно!

— А я и не шучу! — отрезал он. — Но ты права. Поведение Рона выходит за пределы любого разумного объяснения. Только вот… Хоть убей, но я не могу представить, кому могло бы понадобиться так странно вредить Рону.

— Ну… — она замялась. — Может, слизеринцам?

— Не думаю, — возразил Гарри. — Во-первых, он начал себя как-то странно вести еще летом, во-вторых, какая им с этого радость? Это же не бомбу-вонючку в котел зашвырнуть... Гермиона, я понимаю, что ты переживаешь, но может быть, это не тот случай, когда нужно искать какое-то магическое объяснение? Я сам много об этом думал, но что, если причины поведения Рона куда прозаичнее?..

— Ты думаешь, он просто завидует? — с сомнением предположила она.

— Ну, или просто начал тяготиться дружбой со мной.

— Нет, Гарри, здесь точно что-то не чисто. Было бы хорошо, если бы его проверила мадам Помфри, но не представляю, как его заставить…

— Ступефаем шарахнуть, и сказать ей, что так и было.

Гермиона закатила глаза.

— Оставим этот вариант на самый крайний случай, — подытожила она. — Я попробую поискать в библиотеке, что может так влиять на поведение. А сейчас, Гарри, если мы с тобой не поторопимся, то опоздаем на занятия.

— Черт, — спохватился Гарри и бросил взгляд на настенные часы. — Совсем забыл о времени. Гермиона, ты иди, а я догоню. У меня есть небольшое срочное дело.

— Урок начинается через пятнадцать минут, — строго сказала она. — Неужели твое дело не подождет?

— Нет, — покачал головой он. — Я еще вчера должен был это сделать, но забыл. Я успею! Если что, скажи Флитвику, что я застрял у Макгонагалл, ладно?

С этими словами он поспешил к выходу и скрылся за портретом. Гермиона задумчиво смотрела ему вслед. А ведь он даже не сказал, куда он идет. Может быть, слова Рона все-таки имели под собой какое-то основание, и Гарри действительно от них что-то скрывал?

Убедившись, что на нее никто не смотрит, она выскользнула вслед за Гарри. Ей было неприятно шпионить за другом, но она должна была выяснить, что происходит на самом деле.

Двигаясь за Гарри на некотором расстоянии, она спустилась на второй этаж и оказалась в просторном коридоре второго этажа, где находились кабинеты некоторых профессоров и несколько учебных классов.

— Профессор Макгонагалл, можно зайти? — постучался Гарри в дверь кабинета декана. — Я принес разрешение.

Гермионе стало стыдно.

* * *

Ситуация с Роном расстраивала Гарри гораздо сильнее, чем он демонстрировал Гермионе. Еще в Норе он заметил, что лучший друг стал немного более вспыльчивым, чем раньше, но списывал это на то, что он не рассказал ему заранее о Петтигрю, и на общую нервозность обстановки перед началом нового учебного года. Но Гарри устал оправдываться. У Гермионы в очередной раз не получилось до него достучаться, сам Гарри даже пытаться поговорить с Роном уже не хотел. Тот явно выдумал какую-то чушь и сам же в нее поверил. Хочет вести себя как придурок — его право.

Гарри достал из кармана мантии аккуратно сложенную форму с разрешением на посещение Хогсмида и постучался в кабинет декана:

— Профессор Макгонагалл, можно войти?

— Проходите, мистер Поттер, — донесся из-за двери голос Макгонагалл.

— Здравствуйте, профессор, — поздоровался он и подошел в большому письменному столу, за которым она сидела и, кажется, проверяла какие-то домашние работы.

— Давайте свое разрешение. Ваши родственники его подписали?

— Да, конечно, — не моргая, соврал Гарри и мысленно скрестил пальцы, чтобы ей не пришло в голову проверить подпись на подлинность.

Но профессора Макгонагалл мало интересовал сам документ.

— Скажите, мистер Поттер, а ваши опекуны подписали разрешение до или после того, как стало известно о побеге Сириуса Блэка? — спросила она, смерив его внимательным взглядом. — Я хочу сказать, что, возможно, из соображений вашей безопасности вам пока не стоит покидать пределы Хогвартса.

— При всем уважении, мэм, мои опекуны — магглы, — с трудом сдерживая раздражение, ответил Гарри. — Они не в курсе, что происходит в волшебном мире. Не говоря уже о том, что им все равно.

— Вот как, — профессор Макгонагалл поджала губы. — В таком случае, может быть, вам стоит самому побеспокоиться о своей безопасности?

— Профессор, мне ничего не угрожает. Честное слово, — Гарри умоляюще взглянул на декана. Вот только запрета на посещения Хогсмида ему сейчас не хватало. Как он тогда встретится со Скитер? — По крайней мере, не со стороны Сириуса Блэка. Вы же читали «Пророк»? Петтигрю действительно жив, Сириус не убивал его и уж точно он не предавал моих родителей!

— Но директор Дамблдор считает…

— Он ошибается, — воскликнул Гарри, не дав Макгонагалл договорить. — Сириус Блэк не виновен! Он мой крестный отец и не станет мне вредить!

— Сбавьте тон, мистер Поттер, — строго выговорила ему она. — Ради вашего же блага я надеюсь, что вы не обманываетесь.

— Не обманываюсь, — твердо сказал он и, плюнув на безопасность, добавил: — Если бы Сириус хотел мне навредить, то он сделал бы это еще летом. У него были все шансы!

— Что ж, — Макгонагалл задумчиво повертела пергамент в руках. — Я приму ваше разрешение.

— Спасибо, мэм, — растерянно ответил Гарри. Он уже морально приготовился отстаивать свое право на посещение Хогсмида до конца.

— И знаете, Поттер, я рада.

Гарри недоуменно на нее посмотрел.

— Правда рада. Не смотрите так на меня, Поттер! Сириус Блэк когда-то был все же студентом моего факультета. Я не знаю, что именно произошло двенадцать лет назад, да и не мое это дело, но мне ужасно не хотелось верить, что один из самых блестящих студентов моего факультета оказался подлецом.

Гарри не стал уточнять, что неужели ей легче от факта, что подлецом оказался менее блестящий студент.

* * *

Рон не разговаривал с Гарри и Гермионой уже второй день, всячески избегая компании друзей. Гарри тоже не предпринимал никаких попыток помириться. Хотя бы потому, что ему было некогда. Он разрывался между тренировками, отработками и домашними заданиями и практически не заглядывал в библиотеку. Утешало только то, что отработки практически закончились.

К четвергу погода окончательно испортилась. Дождь не прекращался ни на минуту, а северный ледяной ветер превращал квиддичные тренировки в медленную пытку. Даже занятия по УЗМС с наступлением холодов проходили в просторном зале на первом этаже. На этом настояла мадам Помфри после того, как ей пришлось отпаивать бодроперцовым зельем едва ли не половину студентов, занятия у которых проходили на улице. Гарри держался до последнего, но после последней тренировки, когда продрог до самых костей, он тоже начал хлюпать носом. Если бы Снейп не заставил третьекурсников выучить состав и все особенности приготовления бодроперцового зелья к сегодняшнему уроку, на котором они будут его варить, Гарри и сам бы обратился к школьному колдомедику. Но теперь, зная, какая гадость входит в состав этого пойла, он убедил себя, что не так уж и сильно он простужен.

— Привет, Поттер, Грейнджер, — небрежно бросил Малфой, когда они с Гермионой подошли к кабинету зельеварения, где уже собрались все третьекурсники Гриффиндора и Слизерина.

— Привет, Малфой, — поздоровался Гарри.

Гермиона тоже тихо поздоровалась, явно удивленная приветствием. Повисло неловкое молчание. Но положение спас профессор Снейп. Он распахнул дверь в класс, запуская студентов. На входе образовалась небольшая толкучка, и Гарри лицом к лицу столкнулся с Роном. Тот отскочил от него как ошпаренный и с отвращением на лице прошипел:

— Смотри куда идешь, Поттер!

Гарри его проигнорировал и поспешил занять место рядом с Гермионой в первом ряду. Работать с ней было куда комфортнее, чем с Роном. Они легко разделяли обязанности. К тому же Гермиона всегда прекрасно помнила рецепты и никогда не путала ингредиенты. Им хватило двадцать минут, чтобы подготовить основу и приступить к следующей стадии варки.

— Лонгботтом! Сколько гранов желчи саламандры вы успели всыпать в этот котел отравы? — раздался грозный рык профессора Снейпа в конце класса.

Все обернулись. Невилл смотрел в пол и бормотал что-то неразборчивое.

Неожиданно Гарри что-то ударило в лоб и отскочило под парту. Он растерянно заморгал, не понимая, что это только что было. Малфой и Гринграсс, с которой он сегодня сидел на Зельях, давились хохотом, который они старались сдержать, чтобы не навлечь гнев профессора Снейпа.

— Прочитай! — одними губами произнес Драко.

Гарри поднял скомканный кусок пергамента и развернул его. Записка была крайне лаконичной.

«Что случилось с Уизелом?» — гласила она.

Гарри махнул рукой, чтобы привлечь внимания Малфоя, и скорчил рожу, пытаясь изобразить, что не время обсуждать Рона.

— Гарри, — рассерженно зашипела Гермиона, наблюдая за пантомимой. — Если что, баллы снимут с нас, а не со слизеринцев! Пора добавлять корень дербенника!

Он послушно вернулся к зелью, стараясь не обращать внимания на крики Снейпа.

— Ноль за сегодняшнее занятие, Лонгботтом. Вашими зельями только травить, а не лечить! — продолжал разоряться тот. — Эванеско! — Снейп обвел грозным взглядом притихших студентов и спросил: — У кого-то еще есть проблемы с тем, чтобы к третьему году обучения отличить гран от унции?

Мертвую тишину прервал громкий хлюпающий звук, доносящийся из самого конца класса, где сегодня сидел Рон.

— Мерлин, Уизли! А у вас что в котле? — Снейп как коршун устремился к Рону.

— Бодроперцовое зелье, — сквозь зубы проговорил тот.

— Да? — ядовито переспросил Снейп. — По-моему, это, как вы сказали, зелье больше походит на доксицид. Что по цвету, что по консистенции. Ноль, как и у Лонгботтома.

Снейп очистил котел Рона с помощью Эванеско и добавил:

— И минус пять баллов за неуважительной обращение к преподавателю и неуместный тон.

Рон залился краской и обиженно засопел, кидая на Снейпа яростные взгляды.

— Настоятельно рекомендую вам, мистер Уизли, к следующему занятию вернуться в зону контроля мисс Грейнджер. Раньше ваше варево хотя бы не было опасным для окружающих.

— Так и знал, что Уизел сам ни на что не способен, — громко прошептал Малфой на ухо Дафне Гринграсс. — Что, в принципе, не удивительно… Мозгов же у него еще меньше, чем денег.

Дафна захихикала, но тут же испуганно осеклась. Рон Уизли направлял палочку прямо на них. Его лицо исказилось в безумной злобе, рука с зажатой палочкой сильно тряслась.

— Убью, — проревел он и бросил в Малфоя неизвестное Гарри проклятье.

Драко и Дафна бросились в разные стороны и чудом успели уклониться от ярко-голубого луча. Заклинание угодило в стоявшую на краю стола большую банку с перетертым рогом двурога. Прогремел взрыв, порошок вместе с осколками полетел в кипящее зелье. Действуя скорее на инстинктах, нежели осознанно, Гарри попытался наложить на котел круговой щит. Новая волна взрыва откинула его на спину. Раздались крики, а потом Гарри почувствовал обжигающую боль по всему телу. Он чудом успел заслонить только лицо. Щит сработал лишь частично, сфера не замкнулась, но получившийся барьер смог оградить от брызгов не только Драко и Дафну, но и Лаванду с Парвати, которые сидели прямо за ними.

Гарри зашипел от боли. Зелье продолжало кипеть и прожигало ткань мантии. На открытых участках кожи появились красные волдыри.

— Всем отойти! Замолчите, мисс Браун. С вами все в порядке! — рявкнул Снейп и подошел к Гарри, осматривая его раны. — Что, Поттер, не можете ни дня прожить без геройства?

Снейп не ждал ответа. Он взмахнул палочкой, и грудь и руки Гарри окутали бинты. Боль притупилась.

— Так, а вы, Грейнджер? — он повернулся к Гермионе, которая болезненно побледнела и, казалось, сейчас расплачется.

— Со мной все в порядке, сэр. Гарри закрыл меня собой, — дрожащим голосом произнесла она.

— Тогда проводите мистера Поттера в Больничное крыло. Поттер, идти можете? Или, может, вас отнести?

— Я сам дойду, — Гарри поспешно поднялся. — Спасибо за помощь, сэр.

Снейп поморщился, как от зубной боли, и повернулся к классу.

— Все свободны, — ледяным голосом процедил он. — Уизли, в кабинет директора, живо!

* * *

В Больничном крыле над ними сразу же захлопотала мадам Помфри. Мгновенно оценив ситуацию, она тут же вручила Гермионе флакон с умиротворяющим бальзамом и принялась обрабатывать раны Гарри. Прежде всего медиковедьма с помощью заклинания сняла бинты, а затем смазала ожоги густой ярко-оранжевой мазью, которая пахла, по мнению Поттера, как свежий помет гиппогрифа.

— Лежите так и не шевелитесь, мистер Поттер, — строго наказала мадам Помфри и оставила Гарри и Гермиону наедине. — Я вернусь через несколько минут и снова наложу повязки.

— Гарри, ну он совсем же сам не свой, — тихо сказала Гермиона. — Это уже не просто обиды и упреки. Он же мог кого-нибудь покалечить!

— По-моему, попытка вышла зачетная, — мрачно заметил Гарри.

Мадам Помфри обещала, что к утру от ожогов и следов не останется, но сам факт, что он оказался на больничной койке второй раз за две недели его, мягко говоря, не радовал.

— Ох, — вздохнула она и осторожно провела рукой по его волосам. — Сильно болит?

— Уже нет. Заживет, не волнуйся, — отмахнулся тот. — Лучше скажи, что делать будем?

Гермиона задумалась.

— Я хочу рассказать о наших подозрениях профессору Макгонагалл. Пусть проверит его на проклятия. Сами мы не справимся…

— Тебе не кажется, что если мы ошибаемся, то этого он нам точно не простит? — с сомнением спросил Гарри.

— Может быть… Но по крайней мере, я буду уверена, что ему ничего не угрожает!

Гарри был склонен согласиться с подругой, но не успел. В Больничное крыло влетела Лаванда Браун, а за ней по пятам следовали Парвати Патил и Невилл Лонгботтом. Последний раскраснелся от быстрой ходьбы и тяжело дышал. К тому же он тащил на себе помимо собственной школьной сумки, увесистый рюкзак Гарри и школьный портфель Гермионы, набитый учебниками и книгами «для легкого чтения».

— О, Гарри! Ты нас спас! — запричитала Лаванда, едва перешагнув через порог. — Если бы не ты, мы бы все угодили в лазарет с уродливыми ожогами!

— Спасибо, Гарри! Ты настоящий герой! — в тон ей вторила Парвати.

Под сочувствующими взглядами однокурсниц Поттер смутился и попытался прикрыться простыней, но Гермиона ловко перехватила его руку.

— Дай мази впитаться, — строго сказала она.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Невилл.

— Что нашло на Рона Уизли? — полюбопытствовала Лаванда.

— Ты поправишься до похода в Хогсмид? — задала вопрос Парвати.

— Что здесь за балаган?! — угрожающе произнесла мадам Помфри, как раз вернувшись в палату. — А ну-ка, все, брысь отсюда! Больному надо отдыхать.

Однокурсников как ветром сдуло. В гневе мадам Помфри могла напугать даже гриффиндорцев.

Тем не менее отдохнуть Гарри не удалось. Буквально через полчаса в Больничное крыло примчался Оливер Вуд. На нем лица не было от волнения.

— Ты как? — трагическим полушепотом спросил он. — Я только сейчас услышал о том, что случилось…

— Да нормально. Жить буду, — заверил его Гарри, откладывая в сторону учебник по защитным чарам, который он уже второй месяц не мог дочитать и постоянно таскал с собой в рюкзаке.

— Я убью этого Уизли! Такую подставу устроить… Практически накануне матча со Слизерином! — теперь, убедившись, что ловец жив, Вуд разразился праведным гневом.

— Не стоит, — иронично заметил Поттер. — Возможно, траур по брату помешает играть близнецам.

Вуд недоуменно на него посмотрел.

— Да я шучу, Оливер! — воскликнул Гарри. — Все со мной в порядке! К утру буду как новенький. Даже завтрашнюю тренировку не пропущу!

От облегчения Вуд бросился обниматься, и Гарри с трудом удалось отбиться и выпроводить капитана прочь.

На смену Оливеру в Больничном крыле появились Колин Криви и Джинни Уизли. Джинни ругала брата такими словами, что Гарри и Колин невольно заслушались. Некоторые из них Гарри даже решил взять на вооружение.

Перед ужином «болеющего» Поттера навестили Симус Финниган и Дин Томас. Когда они уходили, Гарри наивно понадеялся, что на этом поток посетителей на сегодня иссяк, но к вечеру слухи просочились и на другие факультеты. Поэтому после ужина ему почти полчаса пришлось натужно улыбаться и благодарить за пожелания скорейшего выздоровления делегацию хаффлпаффцев во главе с Эрни Макмилланом и Джастином Финч-Флетчли.

Только Рон так и не пришел. Впрочем, Гарри его и не ждал. Зато перед самым отбоем в Больничное крыло неожиданно заглянул Драко Малфой.

— Пока ты тут отлеживаешься, я был вынужден драить полы за нас двоих!

— Судя по тому, какой довольный у тебя вид, ты вошел во вкус и отлично провел время, — в тон ему ответил Гарри.

— Да не то слово. Век бы этих чуланов не видел… — Драко плюхнулся на соседнюю кровать и спросил: — Надолго здесь застрял?

— К матчу оклемаюсь, — усмехнулся Гарри. — Так что, если ты надеялся выиграть, то шансов у тебя по-прежнему нет.

— Ха! Странно слышать такую уверенность от кого-то, кто даже круговой щит наложить не в состоянии, — скептически протянул Драко.

— Малфой! — Гарри, возмущенный такой наглостью, даже поперхнулся. — Я, можно сказать, тебе жизнь спас!

— Ну жизнь ты, допустим, спас не мне, а своему Уизелу, — ничуть не смутившись, парировал Драко. — Если бы взрывом зацепило Дафну, ее старший брат с него бы живьем шкуру спустил. Они летом у нас всей семьей гостили, и Макарайос показывал несколько проклятий, которым их в Дурмстранге учат. Аж жуть берет… Но с другой стороны, — он лукаво улыбнулся, — мою школьную мантию ты точно спас. Так что спасибо.

— И твою наглую рожу тоже, — добавил Гарри.

— Возможно, — не стал спорить Малфой. — Кстати, Поттер, что все-таки случилось с Уизли? Он в последнее время себя явно неадекватно ведет.

— Сам хотел бы знать, — вздохнул Гарри и попытался отшутится. — Переходный возраст?

— Нет, серьезно, Поттер, — продолжал Драко. — Он, по-моему, совсем с катушек съехал. Может, перепил дурманящей настойки? Хотя откуда у него деньги на такие зелья, с другой стороны...

— А тебе не приходило в голову, что он мог броситься на тебя как раз потому, что ты его все время достаешь? — с укором спросил Гарри. — Рон не виноват, что его семья не богата.

— Многие семьи не богаты, Поттер. Я достаю Уизела, потому что он редкостный придурок.

— Кстати, а его точно не проклял кто-то из ваших? — решил уточнить Гарри, чтобы развеять возникшие подозрения.

— Не думаю… По крайней мере, я не знаю таких проклятий, которые могут так влиять на поведение. Скорее уж и правда зелья, — вполне серьезно ответил Малфой и, поймав недовольный взгляд Поттера, объяснил: — Не обязательно дурманящие. Бывают зелья, вызывающие повышенную агрессию или помутнения рассудка. Только они либо действуют сразу и резко, либо, если это медленно действующие зелья, кто-то должен постоянно его опаивать, чтобы формировался накопительный эффект.

— Постоянно — это насколько часто?

— Каждый день или несколько раз в день… Я не колдомедик, Поттер. И не думаю, что кто-то решил так развлечься. Зелья, влияющие на сознание, противозаконны. Уверен, что Уизел не успел нажить таких врагов, чтобы кто-то стал мараться. Скорее уж я поверю, что он слишком часто падал с метлы этим летом.

Когда Малфой ушел, Гарри укутался одеялом и начал медленно проваливаться в сон. Казалось, стоило ему закрыть глаза, и он снова оказался посреди бескрайнего белого марева. На этот раз путь ему был знаком, и вскоре он уже вошел в яблоневый сад и отправился вдаль по тропинке, выстланной пушистым мхом. Обогнув холм, усыпанный мелкими розовыми цветами, он вышел к озеру. Он долго бродил по берегу, пока наконец в зарослях камыша не разглядел старую деревянную лодку.

Он греб так долго, что у него начали болеть руки. Он пытался ускорить лодку с помощью волшебства, но в этом мире будто бы не существовала магия. Да и время, казалось, текло по каким-то совсем иным законам.

Остров приближался. Когда Гарри начал веслами задевать дно, он разулся, закатал до колен штаны и ступил в ледяную воду. Он поспешил вывести лодку на берег, пока ноги не свела судорога.

На берегу было пусто. Гарри привязал лодку к старому буку и оглянулся.

— Вот мы и встретились, юный колдун, — раздался шелестящий голос у него за спиной.

Они разговаривали несколько часов. По крайней мере, это так ощущалось. Гарри наконец-то получил ответы на многие вопросы, которые давно не давали ему покоя. Вместе со знаниями на него накатила волна облегчения, и впервые за долгое время он по-настоящему расслабился. Но, увы, этим тут же воспользовался коварный Морфей. Он плотно сжал его в своих объятиях и утащил в свое царство, стирая все воспоминания о мире, который ждал.

* * *

Утром мадам Помфри сняла бинты и тщательно осмотрела Гарри. Рубцов не осталось. На месте ожогов выросла новая кожа, пока еще чуть более светлая, чем на всем остальном теле. Медиковедьма, явно удовлетворенная своей работой, накормила пациента плотным завтраком и отправила на занятия.

Выходя из Больничного крыла, он едва не столкнулся лбом с расстроенной Гермионой.

— Рон пропал, — встревоженно сказала она.

— В смысле — пропал?

— Он вчера, кажется, не возвращался в общежитие, и на завтраке его тоже не было. Невилл говорит, что ни он, ни другие мальчики его со вчерашнего дня нигде не видели.

— Ну, на занятиях он же должен появиться. Не могли же его исключить, — резонно предположил Гарри. На душе заскребли кошки.

— Нет, его точно не исключили, — покачала головой Гермиона. — Я вчера вечером говорила о нем с профессором Макгонагалл. Она бы сказала…

— Пойдем дойдем до кабинета Биннса. Может быть, он уже там? — предложил Гарри.

Но в кабинете Истории Магии Рона не было.

— Я боюсь, что могло что-то случиться, — с нарастающей паникой в глазах прошептала Гермиона, нервно теребя край плиссированной юбки, когда прозвенел колокол, оповещающий о начале урока.

— Пойдем, — Гарри взял ее за руку и потащил прочь от класса.

— Но как же урок?

— Биннс не заметит, — уверенно ответил Гарри. — Ты же все равно не сможешь сосредоточиться, пока мы не убедимся, что с ним все в порядке. Так?

— Так, — согласилась Гермиона и тут же сникла. — Только я ползамка с утра обошла, но так и не нашла его… У тебя есть какие-нибудь идеи, где он может быть?

— Если он в замке, мы его найдем, — заверил ее Гарри, достал из сумки Карту и коснулся ее кончиком палочки. — Торжественно клянусь, что замышляю только шалость, — Карта начала проявляться. — Смотри, Гермиона — это Карта Мародеров. Ее сделали мой отец, Сириус, Люпин и Петтигрю, когда они учились на пятом курсе. Она показывает всех обитателей Хогвартса. Эти две точки — это мы.

Гарри ткнул пальцем в место на Карте, обозначающую лестницу на восьмой этаж, на которой они сидели.

— Это очень впечатляющее волшебство! — глаза Гермионы загорелись. — Должно быть, твой отец и его друзья были очень талантливыми!

Найти Рона оказалось не так просто. Они долго сидели на каменном полу, уткнувшись в Карту, пытаясь разглядеть точку с подписью «Рональд Уизли».

— Вот он! — воскликнула Гермиона минут пятнадцать спустя.

Рон обнаружился на последнем лестничном пролете перед входом в Северную башню

— Пойдем к нему? — неуверенно спросил Гарри.

— Я могу сходить одна, если ты не хочешь, — предложила Гермиона.

— Нет уж, пойдем вместе, — решил Гарри и подал ей руку, помогая подняться.

Рон сидел на пыльном подоконнике, прижимая колени к груди.

— Привет, — тихо поздоровался Гарри, когда они вошли.

— Зачем вы пришли? — с глухим отчаянием в голосе спросил он.

— Мы хотим поговорить с тобой, Рон, — спокойно произнесла Гермиона. — Просто поговорить.

— Не могу поверить, что после всего, что я вам наговорил и натворил вчера, вы двое еще хотите со мной разговаривать, — с горечью произнес он.

— Конечно, хотим. Мы волнуемся за тебя, — просто сказал Гарри. Рон выглядел ужасно. На его бледном лице были какие-то красные пятна, а глаза опухли, будто бы он плакал.

— Правда? — слабым голосом произнес он.

— Да, Рон. Ну конечно же! — воскликнула Гермиона. — Ты несколько раз вспылил, натворил глупостей и что с того? Настоящую дружбу так просто не разрушить!

Вот тут Гарри был не согласен. С его точки зрения, обвинять лучших друзей в предательстве — это было не то же самое, что просто вспылить, но поправлять Гермиону он не стал.

— Простите меня. Я не хотел говорить вам все эти вещи, — на лице Рона отражалось искреннее раскаяние. — Я сам не знаю, что со мной происходит… Иногда на меня просто накатывает такая жуткая злоба, что я не могу остановиться, — он поднял воспаленные глаза и посмотрел на друзей. — Вот как вчера. Когда Малфой начал надо мной насмехаться, я должен был дождаться конца урока. Я знаю… И только тогда ему врезать. Но я не смог сдержаться…

— Ох, Рон, — Гермиона эмоционально взмахнула руками. — Главное, что ты понимаешь, что твоя реакция чересчур экспрессивная, — видя непонимание на его лице, она пояснила: — Я имею в виду, слишком сильная, не соответствующая ситуации.

— Я понимаю, — покорно склонил голову он. — Гермиона, скажи… Что мне делать?..

Гермиона крепко обняла его и уверенно сказала:

— Я уверена, что здесь нет ничего непоправимого! Мы обязательно поможем тебе справиться с твоими… эм… перепадами настроения! Правда, Гарри?

— Конечно, поможем, — подтвердил тот, плохо понимая, как можно помочь человеку лучше справляться со своими эмоциями. Но, наверное, есть какие-нибудь методы.

— Спасибо, — пробормотал Рон, обнимая Гермиону в ответ. Отстранившись, он опасливо посмотрел на Гарри. — Как ты себя чувствуешь?

— Уже все в порядке, — бодро ответил он. — Не парься.

На второй час Истории магии они тоже не пошли. Гермиона повела Рона завтракать, а Гарри отправился в общежитие. Эльфы за ночь привели в порядок его одежду, но ему ужасно хотелось принять душ. Настроение у него было так себе. Они вроде как помирились с Роном, но он не мог отделаться от ощущения, что сегодня что-то они безвозвратно утратили, и как раньше уже больше не будет, как бы они ни старались.

* * *

Снова с друзьями Гарри встретился уже перед самым началом ЗОТИ.

Распахнув дверь класса, Рон испуганно попятился.

— Там Снейп, — с ужасом прошептал он.

— Профессор Снейп, — машинально поправила его Гермиона. — Профессор Люпин предупреждал же на прошлом занятии, что его сегодня не будет. Заходи, а то сейчас баллы снимут за опоздание.

— Золотое трио снова вместе, — язвительно произнес Снейп при виде Гарри, Рона и Гермионы. — Поторопитесь занять места! Класс не обязан ждать, пока вы закончите выяснять отношения!

Гермиона первой проскользнула в класс и села рядом с Невиллом, а Гарри и Рон заняли парту прямо за ними.

— Итак, — начал Снейп, расхаживая по классу. — Профессор Люпин, к моему глубочайшему сожалению, не утруждал себя записями, и в журнале не зафиксированы темы, которые вы уже прошли…

— Сэр, мы прошли боггартов, красных колпаков, ползучих водяных и гриндилоу, — перебила Снейпа Гермиона. — Сегодня мы должны были приступить...

— Помолчите, мисс Грейнджер, — ледяным голосом прервал ее Снейп. — Я не задавал вам вопросов, а указывал на безответственное отношение к работе профессора Люпина!

Гермиона недовольно тряхнула головой, но спорить не стала. Последние дни сильно ее измотали и вынудили убавить энтузиазм.

— Класс, откройте учебники на странице триста девяносто четыре. Сегодня мы будем проходить, — Снейп сделал театральную паузу и зловеще произнес: — Оборотней.

Гарри с трудом удержался, чтобы не закатить глаза. Интересно, на что вообще рассчитывал Люпин, когда соглашался, чтобы Снейп заменял его на уроках?

— Так, кто может мне сказать, чем оборотень отличается от обычного волка? — профессор обвел глазами класс. Руку не подняла даже Гермиона. — Что? Никто? Вот уж не думал, что существуют третьекурсники, не обладающими такими элементарными знаниями… Думаете, и за стенами школы сможете прятаться за юбку матери?

Класс единодушно молчал.

— Да будет вам известно, в Британии проживает одна из самых крупных в мире колоний оборотней, которая насчитывает несколько сотен оборотней! Поттер, что вы будете делать, если вы наткнетесь на оборотня?

Гарри поднялся для ответа.

— Первым делом я его оглушу. Думаю, Ступефай должен сработать. Ну а потом постараюсь убраться от него подальше, — ответил Гарри и на всякий случай добавил: — Сэр.

— И неужели оставите опасную тварь там, где на нее может наткнуться, кто угодно? Старики, женщины, маленькие дети? — издевательски поднял бровь Снейп. — Я думал, на Гриффиндоре учатся храбрецы. Какое разочарование ждет профессора Макгонагалл…

— Я думаю, все зависит от того, где я встречу оборотня, сэр, — продолжил рассуждать Гарри. — Если, скажем, в центре Лондона, то, конечно же, я вызову авроров. Ну а, если меня Мордред дернет гулять в полнолуние по Запретному лесу, — в классе раздались смешки, — то я даже разбираться не стану, что именно мне встретилось: волк или оборотень. Я и при свете дня не уверен, что смогу их отличить. Там же разница чуть ли не только в форме морды и зрачках.

— Я смотрю, Поттер, вы знаете ответ на мой первый вопрос, — скривился Снейп. — Минус пять баллов с Гриффиндора за то, что не подняли руку, когда вас спрашивали. Садитесь.

Гарри пожал плечами и опустился на место. Рон что-то яростно зашептал ему на ухо, но Гарри лишь отмахнулся. Плевать ему было на баллы. А ждать справедливости от Снейпа — и вовсе напрасная затея.

— Предполагаемые действия Поттера можно считать разумными лишь частично. Во-первых, на оборотне в полнолуние оглушающие чары могут не сработать. Как и любое магическое существо, оборотни обладают высокой резистентностью к магии. Во-вторых, даже если волшебник, накладывающий чары, обладает достаточной силой, Ступефай не сможет сдерживать взрослого оборотня дольше, чем на несколько минут. В учебнике вы прочитаете и законспектируете способы, которые позволят вам наиболее эффективно убить или обезвредить оборотня. Кроме того, истинные оборотни — то есть оборотни, которые родились со своим проклятием — способны перекидываться не только в полнолуние. Впрочем, и на них циклы луны оказывают влияние. Например, в течение двух-трех суток после каждого полнолуния все оборотни ощущают значительный упадок сил. Именно в это время их легче всего обезвредить. Мисс Грейнджер, ну-ка скажите нам, когда было последнее полнолуние?

— В ночь с двадцать девятого на тридцатое октября, — как-то нехотя ответила Гермиона. — Если точнее, то примерно с половины второго ночи до четырех часов утра.

— То есть последнее полнолуние было вчера ночью, — торжествующе произнес Снейп. — Можете приступать к конспекту.

До конца урока никто больше не проронил не звука. Тишину прерывал только скрип перьев по пергаменту.

— Надеюсь, Люпин скоро поправится, — громко сказал Рон, как только они вышли из класса. — Еще один урок ЗОТИ со Снейпом я не переживу. Жуткая скукотища!

— Рон, тише, — привычно сделала замечание другу Гермиона и озадаченно посмотрела на Гарри. — Тебе не показалось, что профессор Снейп не просто так сегодня выбрал тему урока?

— Конечно, не просто так, — хмыкнул Гарри. — Люпин — оборотень, и Снейп еще со школьных лет его не выносит. Совсем забыл вам рассказать.