Ведьмино отродье (джен)

Ночь на корабле — странное явление.

В космосе все живут по столичному времени, порой при сходе на планету одним шагом перескакивая из раннего утра в вечерние сумерки. Ночь — чистая условность. Время, когда положено спать.

Как назло, спать не хотелось. Асажж уже достаточно отдохнула, и теперь хотелось действовать, но в «Баньши» можно было разве что размяться. И то, присутствие Кеноби — странно даже подумать — беспокоило.

Асажж за прошедшие годы отвыкла от одиночества. Первое время её ломало, что нельзя ни минуты побыть наедине с самой собой. Потом смирилась. А теперь ей было паршиво оттого, что никто не трещит над ухом, рассказывая о своих друзьях, бедах и достижениях. Никто не лезет обниматься, когда надо срочно разобраться с работой. Никто не ноет, что надо бы прибирать разбросанные по полу датапады, но не хочется.

И вроде теперь на корабле была ещё одна живая душа — но словно бы и не было. Кеноби старался держаться подальше, насколько это было возможно в тесном корабле: оккупировал рубку и медитировал там с торжественным видом. Пару раз Асажж слышала, как он вполголоса спорит сам с собой.

Вот уж кто знает толк в одиночестве.

Впрочем, на второй день сдался и он. Выполз из своего логова, уселся рядом и стал молча смотреть с Асажж голопостановку, которую она смотрела вот уже полчаса. Голопостановка была скучной и глупой, но Асажж из принципа даже не посмотрела на Кеноби, сделав вид, что полностью поглощена нелепыми страданиями персонажей.

Потом постановка закончилась, и Оби-Ван ушёл в рубку, опять же, не сказав ни слова. И ощущение пустоты в душе, до сих пор слегка ноющее, стало невыносимо острым.

Вот зачем он о себе напомнил?

Влив в себя остатки кафа, Асажж зашла в рубку следом за Кеноби.

— Давай так: на Тете я найду для тебя транспорт обратно до Татуина, — заявила она. — Это уже ни в какие ворота не лезет. Я уже жалею, что взяла тебя с собой.

Кеноби смотрел на неё так, как когда-то давно, во время войны. С толикой сочувствия.

— Ты тоже считаешь, что нам двоим здесь слишком тесно? — он неловко улыбнулся. — Я старался не путаться у тебя под ногами.

— Я считаю, что… — она хотела сказать, что эти попытки избегать её и бесят больше всего, но сорвалась и выпалила. — Тьма великая! Кеноби, каждый раз, когда мы с тобой сталкиваемся, мне хочется тебя или убить, или трахнуть. Ненавижу.

На минуту повисла неловкая тишина. Асажж невыносимо захотелось сбежать, она даже успела сделать шаг назад.

— Подойди ко мне, пожалуйста, — как ни в чём не бывало попросил он.

— Зачем? — опешила Асажж.

Он молча отвернулся к панели управления и включил голопроектор. Над панелью всплыла небольшая полупрозрачная сфера, на которой мигали яркие точки.

Джабиим.

Асажж, забыв про всё, нависла над панелью, жадно вглядываясь в изображение планеты.

— Это подразделение, к которому был приписан «Кусака», — Кеноби пошаманил с проектором, и сфера сменилась сектором. Точки потускнели, лишь одна осталась ярко гореть. — Если отчёты не врут, то маршрут получается такой.

Точка медленно поползла, оставляя за собой пунктирную линию. В какой-то момент след стал сплошным, потом оборвался.

— Последняя точка — место эвакуации подразделения, — пояснил Кеноби и ткнул пальцем в сплошную линию. — Где-то на этом участке «Кусаку» и подбили. Болот, окружённых холмами, в тех местах пять, но на двух наши войска точно не окапывались. Ещё одно — под сомнением, слишком быстро его миновали.

— Остаются два. Неплохо.

Кеноби почесал подбородок и откинулся на спинку кресла.

— Ещё бы уточнить, насколько активно там присутствует Империя. Я плохо информирован о том, что сейчас происходит в Галактике. Сама понимаешь — Татуин.

— Империя там только рудники сторожит, и то без особого пыла, — отозвалась Асажж, продолжая разглядывать карту: пыталась запомнить на всякий случай.

— Отлично. Не хотелось быть замеченным властями, — пробормотал он, забарабанив пальцами по подлокотнику, а потом, спохватившись, спросил, — Надеюсь, ты уже передумала меня убивать?

Асажж отключила проектор и повернулась к Кеноби, опершись рукой в панель управления. Он выглядел серьёзным, только глаза выдавали, что он потешается над её недавней вспышкой.

— Ещё не определилась, — процедила она. — Почему ты сразу не сказал, чем был занят?

Он улыбнулся, вроде бы и виновато, но Асажж слишком хорошо его знала.

— Прости, дорогая. Я несколько увлёкся, вспоминая отчёты, а когда закончил выяснять маршрут «Кусаки», не стал отвлекать тебя. Ты казалась такой сосредоточенной.

Асажж глубоко вздохнула и осела в кресло.

Галактика сжалась до пары точек на одной захудалой планетке, и всё благодаря Оби-Вану. Но почему же так хотелось отвесить ему крепкий подзатыльник?