Злой гений (гет)

Опять приснился какой-то кошмар. Может, не совсем кошмар, а, скорее, душная тягомотина. Началось, впрочем, очень даже прекрасно, Гарри играл с девушками в догонялки среди деревьев в каком-то светлом и милом парке. Поймав одну, целовал её, и она истаивала в воздухе лёгой дымкой, чтобы с весёлым смехом проявиться чуть дальше, и он снова гнался, теперь уже за другой. Ощущение счастья, которое его переполняло, внезапно исчезло, когда обстановка сменилась декорациями какого-то подземелья, в котором Снейп, Волдеморт и Драко Малфой спорили, кто из них более непонятый одинокий волк. Снейп принимал мрачные позы, пафосно рокотал бархатным голосом и драматически развевал полами мантии; Волдеморт шипел что-то величественное и непонятное и уничижительно хохотал; а Малфой спесиво грозил папой и отчего-то курил маггловские сигареты, которые держал в карикатурно длинных и тонких пальцах — сантиметров пятнадцати длиной, если не двадцати, — и засасывал курево так трагично, что втянувшеися щёки опускали нос почти к подбородку, а глаза вваливались, оставляя два чёрных провала в глазницах. Гарри дико хотелось проснуться, но он никак не мог этого сделать, пока на конкурс не явился четвёртый участник — Римус Люпин, который, обернувшись волком, сожрал остальных.

Пробуждение вышло не менее впечатляющим, чем завершение вечера.

Насилу разлепив глаза, Гарри понял, что он по-прежнему в гостиной, но лежит горизонтально и, судя по всему, на диване. Правая рука не ощущалась — то ли её кто-то незаметно оторвал, то ли на неё наступил Грокх и расплющил. Торс сверху словно придавило многотонной глыбой. Или венгерская хвосторога свила на груди гнездо, что казалось более вероятным. Между плечом и шеей примостилась чья-то голова, не давая его голове повернуться, а вторая как раз отдавливала правое плечо.

Вытащив наверх левую руку, Гарри провёл по плечам и спине девушки, которая расположилась на нём.

— М-м-м, — отозвалась она голосом, который и в такой диспозиции звучал, как хрустальный перезвон ангельского хора.

Значит, правую руку не Грокх отдавил, а Панси. Ещё, похоже, и ногу на него закинула — собственная правая тоже занемела. Дафна же, сонно возмутившись попытке её разбудить, немного поёрзала, поудобнее устраиваясь, и снова, по видимому, заснула, даже не обратив внимания на тяжёлый вздох, который в знак протеста выдавил из себя Гарри. Пока она возилась, он успел разобраться, что во сне как-то умудрился вытянуться на диване, да ещё и вместе с Панси, которая завалилась как раз между его боком и спинкой дивана. При этом оставалось непонятным, как Дафна умудрилась забраться в кресло, которое он приставил засыпая, и навалиться на него сверху. А самое главное — какого, собственно, чёрта, ни одна их девушек не наложила на него Петрификус, который точне не дал бы всем его членам затечь.

Кстати, о члене — как и положено утром, он торчал. А сверху на нём лежало колено Панси, которой этот факт, похоже, не доставлял ни малейшего неудобства. Доставлял неудобство Гарри, впрочем, ему в этот момент вообще всё доставляло неудобство, и рука, которой он не чувствовал совсем, комфорта отнюдь не добавляла. В общем, пробуждение оказалось, безусловно, впечатляющим, но следующие примерно полчаса Гарри на разные лады костерил себя за то, что не догадался отнести Панси в спальню сразу, как только она решила прикорнуть у него на коленях.

Как раз через полчаса она и проснулась — сначала дыхание, которого он до того совсем не слышал, неуловимо стало осязаемым, потом она оторвала голову от его плеча, видимо, чтобы оглядеться по сторонам и оценить обстановку. Потом потянулась всем телом и приподнялась наконец, заглядывая ему в лицо. Тело прострелило дикой болью, а в отлёжанную конечность будто водопад хлынул, Гарри показалось, что он физически ощущает, как кровь потоками льётся в руку, наполняя её чувствительностью, отчего от плеча до кончиков начало колоть, причём было это невыносимо больно.

— О, ты не спишь! — прошептала она. — Доброе утро.

— Доброе утро, Панси, — вымученно улыбнулся он. — Ты выспалась?

— Гарри, я под этой крышей всегда сплю просто отлично, — подмигнула она. — Как это мы все тут так ловко заснули?

— Сначала ты, а потом мы, — шепнул Гарри. — Тебе было неудобно?

— Говорю же тебе, мне было прекрасно, — улыбнулась она. — Но вот Дафне наверняка было не столь комфортно. Погоди…

Она принялась выбираться из своего уютного гнезда, для чего в какой-то момент навалилась на ноги Гарри, и уже оттуда ей удалось выкарабкаться. Учитывая то, что она изо всех сил старалась не шуметь и не потревожить подругу, повозиться ей пришлось изрядно. Наконец она сползла на колени на пол и встала. Обошла диван, по пути произнося какое-то заклинание, а потом наклонилась, и Гарри снова увидел её лицо прямо перед своим.

— Приоткрой рот, — скомандовала она, а потом произнесла заклинание, и во рту стало свежо, будто Гарри уже неделю питался одной лишь мятой.

Она наклонилась и приложилась к его губам долгим влажным поцелуем.

— Спасибо, Гарри, я очень хорошо спала, — сказала через несколько минут, нехотя от него оторвавшись. — Ты как думаешь, Дафну стоит на диван переложить?

— Очень даже стоит, — согласно заморгал он глазами. Нет, надо же, такие хрупкие на вид девушки, а как всё отдавили! — Ты поможешь?

— Ну конечно же, — ответила оне. — Я подниму Дафну, ты сползёшь с дивана, а я её положу на твоё место. Готов?

Гарри моргнул ещё раз, и груз с души сразу исчез. Панси левитировала подругу, приподняв на десяток сантиметров, и Гарри, как она и рассчитывала, попробовал уползти. Не тут-то было! Не просыпаясь Дафна вцепилась в него обеими руками, да ещё так сильно, что Гарри сразу подумал, что избавиться от её хватки будет непросто.

— Ну вот! — пробормотала Панси. — Как-то я такого не ожидала. Двигайся к спинке.

— К спинке? — не понял Гарри.

— Да, к спинке, поскольку правую руку я тебе уже отлежала, — пояснила она. — Если ты ещё не понял, сбежать у тебя не получится.

— Я уже понял, — вздохнул Гарри.

Панси развернула подругу, вытягивая её ноги, уложила рядом с Гарри, и та сразу крепко обвила его руками.

— Надо же, — покачала головой Панси. — Даже не подумала проснуться. Или чересчур хорошо притворяется. Ладно, Гарри, никуда не уходи, а я пока…

За несколько дней он уже успел привыкнуть, что первое, что девушкам обязательно необходимо сделать с утра, едва проснувшись — умыться. Он этого не понимал, поскольку и Панси, и Дафна с утра выглядели просто невозможно мило, и каждый раз, как он заставал их в таком виде, появлялось жгучее желание видеть их каждое утро вообще всегда.. Несмотря ни на что, объяснять им, что вовсе нет нужды запираться на полчаса в ванной, едва проснувшись, Гарри не собирался. Где-то на задворках сознания мелькала мысль, что подобной откровенности он может и не пережить. Ну а раз жить хочется, то, может, и молчать стоит усерднее. Сириус даже как-то высказался в том смысле, что можно сойти за умного, если поменьше говорить, но в данном случае можно было дополнить это тем, что молчание и жизнь может продлить очень существенно, и от лишних трагических травм уберечь.

В общем, Панси удалилась приводить себя, как они это называли, в приемлемый вид, а Гарри остался в обнимку сторожить утренний сон Дафны.

— Ты проиграл, — заявила Дафна ещё во время завтрака, когда дочитала ответ Джинни.

Послание пару минут назад принесла сова, и Дафна ловко успела выхватить её из рук Гарри, который собрался было сам его прочитать.

— С чего бы это? — удивился Гарри.

— Во что вы играли? — заинтересовалась Панси.

— Мы спорили, — ответила Дафна. — После того как ты уснула, я составила пафосное и напыщенное послание для Джинни Уизли, и мы с Гарри поспорили…

— Мы не поспорили, — раздражённо буркнул Гарри.

— …На предмет того, заинтересует ли её автор подобного послания, — закончила она.

— Да какой тупицей надо быть, чтобы на такое соблазниться? — возмутился Гарри. — И мы не заключали пари.

— Конечно, заключили, — обворожительно улыбнулась Дафна, для убедительности ещё и хлопая ресницами.

— И кто что проспорил? — поинтересовалась Панси, которая, похоже, не сильно сомневалась в том, что спор относительно спора Гарри уже проиграл.

— Спорили на желание, — пояснила Дафна.

Панси замерла, едва уложив на вилку кусочек омлета — который на удивление у них сегодня получился. Не в последнюю очередь благодаря тесной и даже немного жаркой помощи со стороны Гарри. Отложила вилку и промокнула губы салфеткой.

— Просто желание? — уточнила она. — Ты готова была проиграть просто желание? Без ограничений? Любое желание?

— Ну да, — пожала плечами Дафна. — Любое желание. А что?

— Ты с ума сошла, — кивнула Панси и снова взяла в руки приборы.

— Да глупости, — усмехнулся Гарри. — Даже несмотря на то, что вино и вправду немного на меня повлияло, мне всё равно было понятно, что Дафна просто дурачится.

— Ты, Гарри, мало того что глупый, так ещё и очень наглый, — недовольно надула губки Дафна. — С твоей стороны не очень дальновидно сомневаться в моих тебе обещаниях. Если бы я проспорила, у тебя было бы желание. Но проспорил ты, так что…

— Что она хоть ответила? — вздохнул он, понимая, что вот-вот что-нибудь ещё проспорит.

— Вот, слушай, — моментально оживилась она. — Пишет. “Как это тонко, грустно и пронзительно! Я сама не верила, что сердце может так биться! Я чувствую, почти осязаю. В мыслях я плачу, а душа неудержимо рвётся ввысь и вширь. Ты чувствуешь?”

Гарри поперхнулся, а потом глаза сами собой полезли на лоб, даже больно стало. Панси моментально прикрыла рот салфеткой, но глаза её округлились до невозможности, казалось, у неё на лице два огромных зелёных блюдца. Дафна же откровенно веселилась.

— Видал? — рассмеялась она. — Я тоже с трудом сдержалась, хоть и ждала чего-то такого. Вот, смотри, это ведь её почерк?

Она помахала пергаментом перед лицом Гарри, но ему было всё равно. Хватало уже того, что мир, в котором кто-то мог написать такую чушь, явно сошёл с ума. Нет, то, что придумала вчера Дафна, звучало ещё более бредово и абсурдно, но с другой стороны — Джинни же этот бессвязный поток слов приняла за чистую монету. И кто теперь дурак — та же Джинни, способная выдать такое творение, или он, Гарри, до сих пор в такой идиотизм не верящий? Хотя Панси вроде как тоже немного шокирована, так что у него есть надежда сохранить рассудок относительно нетронутым.

— Погоди, а что Малфой ответил? — спохватился он. — Вы же без меня его письмо читали.

— Да ничего интересного, — пожала плечами Дафна. — Спрашивал, как зовут автора письма, знает ли он её, какой цвет волос, и когда они могут встретиться.

— Нормально, — кивнул Гарри. — Что ещё он мог ответить на такое письмо? И что теперь? Перешлём письма дальше — и всё?

— Вот это точно чушь, Гарри, — покачала головой Панси. — Ты не понимаешь, что ли, что Уизли получила письмо вовсе не от того человека, который ответил на послание, составленное нами вчера?

— Ну что вы меня за дурака-то держите! — воскликнул Гарри. — И так понятно, что Джинни написала Дафна, а на письмо ответил Малфой!

Панси закатила глаза.

— Ты не понимаешь, Гарри, — терпеливо улыбнулась Дафна. — Всё дело в том, что воображаемый автор письма и реальный Драко постепенно должны стать одним человеком. Поэтому мы снова напишем письмо от него Уизли и от неё — ему. И будем поддерживать эту переписку, постепенно устраняя пропасть между воображаемым автором и реальным. И когда Драко напишет примерно то, что в контексте сочинили бы за него мы, значит, цель достигнута… почти.

— Чёрт, как это запутано, — пробормотал Гарри. — А почему — почти?

— Ну потому что твой изначальный план был в том, чтобы у Драко и Уизли случилась близость, — пояснила Панси. — Поэтому мы будем стараться привести их к этому. Мы их уже заинтересовали, но, во-первых, как сказала Дафна, необходимо устранить пропасть между воображаемым собеседником и реальным, а во-вторых, довести их общение до такой стадии, на которой они уже не смогли бы отказаться от общества друг друга.

— Влюбились, что ли? — догадался Гарри.

— Влюбились, — кивнула она.

— А когда они начнут сами писать друг другу, они не заметят, что почерк изменился? — поинтересовался Гарри, сам удивившись пришедшей в голову мысли.

— Я использовала особое заклинание, — покачала головой Дафна. — Почерк не запоминается, а при сравнении с другим почерком выглядит похожим.

— В общем, никто ничего не заметит, — успокоила Панси и повернулась к Дафне: — Подруга, а ты уже придумала желание?

— Ещё нет, — отозвалась та. — А что?

— А может, твоим желанием будет то, что мы — и Гарри тоже — сменим крепость в Шотландии на домик во Франции на берегу моря? — с невинным видом предложила она.

— Панси! — вздохнул Гарри.

— Нет, это не будет моим желанием, — быстро ответила Дафна.

— Но я хочу купаться в тёплом море вместо того, чтобы пытаться заработать северный загар на берегу холодного озера! — воскликнула Панси. — О, придумала! Гарри, а давай поспорим на желание!

— В самом деле? — заинтересованно переспросил он.

— Не спорь, Панси, — посоветовала Дафна. — Я уже по глазам вижу, что Гарри что-то неприличное придумал!

— Ты просто прослушала, — сказал Гарри, — когда я упомянул, что сейчас там гостят миссис Тонкс с миссис Малфой и маленьким Тэдом.

— Понятно, — разочарованно протянула Панси. — Там мы не будем одни, да?

— Что хуже, — добавила Дафна и выразительно на неё посмотрела, — там и без нас найдётся, кому готовить!

К концу дня Гарри осознал, что девушки всерьёз занялись разработкой плана по сведению вместе Джинни и Малфоя. Для отдыха на солнце они взяли с собой пергамент и перья, и когда сова, недовольно ухая, вернулась от Малфоя к часу дня, уже было готово послание к Джинни, а ещё через час сова снова полетела в Девон. Даже жалко стало бедную птичку, хотя умом Гарри было понятно, что сова вовсе не “бедная”, и ей лишь в радость как следует полетать.

— М-да, — глубокомысленно заметила Дафна, уже вечером строча очередное послание “от Малфоя”. — Я-то думала, мы за два-три дня управимся, но похоже, будет удачей, если сможем уложиться в пару недель.

Гарри определенно нравилось это лето — может, лучшее лето в его жизни. И пусть знакомство началось с лёгкого недопонимания, — а теперь Гарри точно был уверен в том, что девушки ужа давно выяснили для себя, что с Амортенцией Кричер их надурил, — то потом всё исправилось, и можно было просто проводить дни в беззаботном веселье, не особо задумываясь о каких-то проблемах где-то там в “большом мире”. Просыпались с утра, готовили завтрак, собирали себе сэндвичи или какую-нибудь лёгкую закуску с собой, потом загорали и бесились на берегу озера, — а девушки ещё и успевали подкидывать сове новые письма, — к вечеру возвращались в крепость и так же вместе готовили ужин.

После ужина играли в карты — джин или шотландский вист — и укладывались спать. Гарри помещали в центре и обкладывали со всех сторон прекрасными слизеринками, против чего он совсем не возражал. После запоминающегося опыта с отлёжанной рукой, ногой и остальным телом Гарри очень надеялся, что девушки не забудут на ночь заколдовывать его Петрификусом, но про заклинание они так и не вспомнили, зато Дафна неизменно использовала его плечо в качестве подушки. Панси же, дождавшись, пока подруга уснёт, притягивала голову Гарри к себе, и они полночи целовались. В отсутствии Петрификуса был несомненный плюс — можно было гладить её бедро или, перекинув руку через неё, крепко прижимать к себе, чувствуя, как она дрожит от нетерпения.

Гарри в этом всё растворился и практически потерял счёт дням — не то чтобы этих дней было много. По его ощущениям, с момента, как Дафна послала Малфоя первое письмо “от Джинни”, прошло всего лишь полторы недели или около того, и дело между теми двумя вроде как шло на лад семимильными шагами. Одевшаяся с утра для похода к озеру Панси неожиданно вышла во всё той же футболке Гарри, в которой была на завтраке, а вовсе не в сарафане.

— Порвался, да? — проницательно догадалась Дафна, едва завидев подругу в таком виде. — Сарафан порвался?

— Истлел, — коротко ответила Панси, а потом пояснила для Гарри: — Похоже, ткань, из которой мы сделали сарафаны, подверглась трансфигурации до нас. Как ты понимаешь, это сильно влияет на надёжность. Поэтому я на всякий случай ещё и Дафне футболку взяла.

— Да ничего, пока держится! — рассмеялась та и закружилась, позволяя Гарри оценить её ножки. — Ну пойдёмте, чего ждём?

Приключения с одеждой на этом не кончились. Уже во второй половине дня, в момент, когда Дафна поставила водную завесу, а Панси расстреливала Гарри мощными короткими порциями воды, Дафна напрыгнула на него сбоку, заваливая на траву, и сама упала сверху. Раздался резкий щелчок, и Гарри что-то ударило в спину, а потом Дафна, придавливая его спину ладошкой, сползла с него и поднялась на ноги. Он недоумённо перевернулся и обратил внимание на то, что плотно прикрылась, скрестив обе руки на груди. Рядом обнаружился клочок ткани, раньше служивший ей верхом от купальника. Как раз в этот момент Панси мощным ударом сбоку чуть не снесла его струёй воды, и пришлось потратить пару секунд на то, чтобы Экспеллиармусом отобрать у неё палочку.

— Гарри, что такое?! — воскликнула она, подбегая к нему.

Гарри, склонив голову набок, рассматривал Дафну. Панси тоже на неё посмотрела и тоже заметила отсутствие верха.

— Вот этот — порвался, — заключила она и взяла свою палочку обратно. — Что делать будем?

— Действительно, — поддакнул он.

Дафна сначала подняла одну бровь, потом другую, потом тоже склонила голову набок, потом подняла подбородок с независимым видом. Ещё через минуту игры в гляделки она вздохнула и убрала одну руку, благо вторая всё равно всё закрывала. Изобразила вопрос на лице, но Гарри уже тянул голову в предвкушении. Тогда она убрала и вторую руку и опустила их вдоль боков.

Гарри замер не дыша. То, что только что произошло, не поддавалось никакому осмыслению. То есть он уже видел её грудь, и даже два раза, но очень мельком, поскольку каждый раз был занят совсем другим. Не сказать, что менее приятным. А сейчас ему предоставилась возможность полюбоваться этим совершенством, и он даже дышать забыл, наслаждаясь открывшейся красотой. Дафна, которая сначала жутко покраснела, чуть более уверенно принимала его взгляд, видимо, одобрив то, что он не испортил момент каким-нибудь идиотским — а ничего умного он в этот момент точно сказать не мог — комментарием.

Рядом встала Панси, отчего-то тоже прикрываясь руками. Зачем — стало понятно через несколько секунд, когда она, убедившись, что Гарри сумел оторвать взгляд от груди Дафны и смотрит на неё, опустила руки, и дыхание у него снова перехватило. Глаза буквально прикипели к обнажённой груди Панси, это было нечто невиданное доселе и не менее волнительное. Грудь Дафны была небольшой и помещалась ему в ладонь, Гарри это точно знал. Грудь Панси выглядела чуть больше, но ничуть не менее поражала глаз своим изяществом. Нельзя было сказать, что какая-то нравилась ему сильнее, он просто любовался, переводя взгляд с одной пары волшебных холмиков на другую и обратно.

— Думаю, на сегодня наш отдых на природе закончен, — сообщила Дафна и развернулась, унося… своё сокровище.

— Раз уж нам всё равно нечем прикрыться, — поддакнула Панси и пошла вслед за подругой, неся в руке лоскут красной ткани, который сама до того сняла.

Так получилось, но представление на этом не закончилось. За играми и дурачеством, которое они устраивали на свежем воздухе, Гарри как-то забыл, что и на Панси, и на Дафна приятно смотреть в любом ракурсе, и не испытывал ни малейшего сожаления, следуя за ними в кильватере к месту, где были оставлены одежда и корзинка с закусками и холодным чаем. То одна, то другая периодически оборачивались с лёгкой улыбкой, чтобы убедиться, что внимание сосредоточено именно там, где ему должно, а Гарри зачем-то быстро отводил глаза, делая вид, что это вовсе и не так.

— Так или иначе, но нам нужно всё-таки выбираться отсюда, — сказала Панси, когда после ужина они решили провести время за игрой в вист. — Твои футболки, Гарри — это прекрасно, но я девочка, и мне иногда хочется носить платье…

— Будто футболка не похожа на платье, — буркнул Гарри, с трудом отводя взгляд от её коленок.

— Нужны новые купальники, — стала перечислять Дафна. — Хотя бы десяток платьев, пять пар босоножек и туфель… И это жизненно необходимый минимум. Что ты на меня так смотришь, Панси тебе только что сказала, что мы девочки! А девочкам нужны платьишки!

— И ещё, знаешь, всякое, — пробормотала Панси себе под нос.

Зачем нужно десять платьев, Гарри и вправду не понимал. В школе он обращал мало внимания на учениц… разве что на… Как её звали, ту девушку-ловца из Рейвенкло, которая всё рыдала по Седрику Диггори? Без разницы, в общем-то. Даже про неё он не помнил такого, чтобы она блистала разнообразием нарядов. С Гермионой и так понятно — ей помимо книг и борьбы за права домовых эльфов ничего не нужно. Может, Джинни? Нет, Джинни точно не была модницей. Есть, конечно, шанс, что она постоянно носит одну и ту же мантию и одно и то же платье не от жизни хорошей… но что мешает ей при желании трансфигурировать себе одежду, как это сделали Панси с Дафной?

Конечно, миссис Тонкс и миссис Малфой он редко видел два раза подряд в одной одежде, но разве могут они служить эталоном того, что носят девушки?

А раз ничего непонятно, значит — что? Значит, им здесь просто надоело. И немудрено — глушь, деревня практичиски, что они тут забыли? Панси ищет своего богатого домовладельца, Дафна хочет повеселиться… Как он, Гарри, укладывается в их жизненные интересы? Нет, конечно, между ним и Дафной случилось… И ещё Панси уверяет, что и с ней было то же самое. Но с другой стороны, ни одна из них об этом и не вспоминает. Как-то они вообще слишком легко к этому всему отнеслись… Вроде как случилось и случилось… Может, он в результате не показался им интересным?

— Вы хотите меня оставить, — вздохнул он.

Дафна осеклась и даже немного отстранилась, глядя на него с до предела изумлённым видом.

— Интересно, как он за полсекунды перепрыгнул от платьишек к такой мысли? — задумчиво протянула Панси, подперев кулачком подбородок. — Гарри, не просветишь?

— Боггарт, — зажмурившись потрясла головой Дафна. Потом раскрыла глаза, но они по-прежнему были размером с блюдце. — Я даже не знаю, что и сказать-то.

— А мне кажется, прекрасная реакция, — оценила Панси. — Гарри, нам и вправду срочно нужно обзавестись гардеробом, иначе мы сойдём с ума, загрызём друг дружку и устроим светопреставление!

— И сразу скажу, — вставила Дафна, которая то крепко зажмуривалась, то снова распахивала глаза, безуспешно пытаясь вернуть их к нормальному виду. — Хоть у тебя и запасена прекрасная коллекция антикварной одежды со всех уголков Британии, но носить то, что носили восемьсот лет назад, я не буду.

— Вот буде весело, если так навсегда останешься, — хихикнула Панси.

— Вот, прошло! — с облегчением выдохнула Дафна, проморгавшись наконец. — Так что нам просто совершенно необходимо хотя бы наведаться домой и собрать с собой немного одежды…

— В идеале, конечно, стоит купить новой, — заметила Панси. — Ну как, Гарри, ты с нами?

— Я? — поморщился он. — Нет, я останусь здесь.

Девушки замолкли и нахмурились.

— Ах, вот как! — произнесла Дафна после минуты напряжённого молчания. — И ты думаешь… мы не вернёмся? Хорошо, я одна отправлюсь, а Панси останется с тобой. Панси?

Та встретилась с Гарри взглядом и весело помотала головой.

— Я с радостью осталась бы, — ответила она. — Но ты кое-что забыла. Одну маленькую деталь.

То, что одна останется, внушало оптимизм. В конце концов, даже если вторая не вернётся, всё равно одна останется. Это как минимум на одну девушку больше, чем было здесь всего лишь три недели назад… Но что это за деталь, которую упомянула Панси?

— Да, про аппарацию-то я и забыла, — поджала губы Дафна. — А ты? Ты… согласишься одна наведаться в Лондон и к себе домой?

— Не переживай, я справлюсь, — тепло улыбнулась ей Панси. — А ты продержишься тут без меня?

— Не знаю даже, получится ли, — неуверенно ответила Дафна, бросив взгляд на Гарри.

— Ну вот и хорошо, — заключил он, поднимая со стола карты. — Чей ход, не помните?

Ночной сон получился хоть и красочный, но совсем непонятный. Гарри обнаружил себя в подземелье Хогвартса, тускло освещённом светом Люмоса. Он пробирался в направлении тайного хода, а по стенам ползли причудливые тени, напоминающие акромантул и страшилищ из маггловских фильмов. В какой-то момент дорогу преградила крупная змея, которая что-то настойчиво шипела, стоя на хвосте и подняв голову до его плеча, и почти сразу змей было уже две. Следующее, что Гарри запомнил — у змей были груди. Голые, розовые, у одной чуть больше и с тёмными сосками, у другой груди были меньше и со светлыми сосками. И никаких чешуек, розовая и нежная человеческая кожа. Это было невероятно, и Гарри с дикой силой потребовалось их потрогать. Он потянулся рукой к той паре грудей, что была поменьше, но змея отстранилась и подалась назад, продолжая нечленораздельно шипеть. Тогда он попытался дотронуться до грудей другой, но она тоже ускользнула. Гарри не сдавался, пытаясь поймать хоть одну, но они ловко избегали его рук, постепенно удаляясь по подземелью. Он уже почти поймал одну, но в этот момент оказалось, что это не змея, а большая чёрная кошка, — ростом ему до рёбер, — которая тем не менее сверкала в свете Люмоса белизной двух девичьих грудей спереди между лапами. Со второй змеёй произошла та же метаморфоза, только шкура кошки была золотистой, а не чёрной. Гарри потянулся в сторону девичьих прелестей пантеры, но она легко и грациозно отскочила в стороны, и кошки принялись бегать по стенами и потолку, закручивая затхлый мрак воронкой, идущей куда-то вглубь подземелья. Они бежали всё быстрее, тем сильнее раскручивая стенки воронки, а потом сами начали размазываться и сливаться. Воронка полыхнула тем сиянием, что окружало волшебника в портальном переходе, Гарри моментально засосало туда и понесло сквозь крутящийся тоннель. На стенах периодически появлялись груди, которые он пытался потрогать, но он просто пролетал мимо, напрасно размахивая руками. Портал выбросил его во тьму на поляну, посреди которой горел костёр, а на костре кипел котелок с каким-то зельем, которое кипело и пузырилось. Вокруг костра сидели эльфы-домовики количеством около дюжины. Среди них Гарри узнал бледного до белизны Добби и нормального зелёного Кричера. С его появлением домовики, кроме последних двух, моментально его обступили и уложили на сырую тёплую землю. “Хозяин-полукровка, — проскрипел Кричер, подходя к нему с варевов в тонких ручках. — Бесполезный и никчемный хозяин-полукровка. Самозванец, позорящий Древнейший и Благороднейший Дом”. Остальные эльфы закивали во мрачном согласии. “Ты был плохой подделкой на хозяина, теперь ты сам будешь прислужником! Замени благородному Люциусу его утрату!” Стало понятно, что сейчас случится что-то непоправимое, Гарри попытался пошевелиться, но не мог, хотя его и держали. Он бросил взгляд на Добби, надеясь, что хоть тот поможет, но Добби так и сидел не шевельнувшись, и стало понятно, что он мёртв. Кричер наклонил котёл, тягучее зелёное зелье перелилось через край… И Гарри по-быстрому на всякий случай проснулся.