Негодяи (гет)

Сибил не видела, как Деннис вышел. Она действовала до того как будто автоматически, а теперь застыла, не очень понимая, что сделала и зачем. Кажется, она даже толком не осознавала, почему происходившее было таким отвратительным, что его захотелось прервать как угодно. Но оно было именно таким, и казалось почти нереальным, что все это затеяла мисс Фрост, к которой Сибил всегда относилась с глубоким уважением и симпатией. Надо было как-то увязать эту попытку опозорить человека со всеми замечательными разговорами о великих пьесах Гросса, о проникновенных стихах Оутемса. Сибил не сразу решилась поднять глаза на мисс Фрост, но сама себе не поверила: та, ка ни в чем не бывало, продолжала урок, вот уже спросила домашнее задание у Чарити. "Как будто ей не кажется, что она поступила неправильно. Но ведь она не мистер Дрейк, для нее это не в порядке вещей. Так почему же?"

Вспомнив про Дрейка, Сибил невольно взглянула на Стюарта. Он вертелся и кусал губы, на щеках его выступили алые пятна. Сибил чувствовала, что он едва может дождаться звонка. И точно, едва звонок раздался, Стюарт схватил ее за руку, буквально выдернул из-за парты и потащил за собой.

— Стюарт, мне больно! — запротестовала Сибил, пытаясь вырваться. — Что с тобой такое?

Он отбросил ее руку и резко развернулся.

— Что такое?! И ты еще спрашиваешь?! Я не ожидал от тебя такой глупости! Лезть на рожон, ссориться с учителем — и из-за кого?!

В душе поднялась непонятная муть. Сибил второй раз за день почувствовала себя почему-то обманутой. Она не думала, что Стюарт или мисс Фрост способны поступать или рассуждать... некрасиво.

— Ты считаешь, что бы ни делали учителя, мы должны им поддакивать? Даже если они поступают несправедливо, явно плохо?

Может, она это слишком холодно сказала: Стюарт как-то сник, с болью посмотрел на нее. Потом вдруг обнял и усадил рядом с собой на подоконник.

— Я знаю, что выгляжу трусом. Но мне в самом деле не хочется, чтобы у тебя были неприятности. Да еще из-за человека, который все принимает, как должное. Думаешь, ты получишь от него что-то взамен?

Он понял, что снова сказал что-то не то, прежде, чем Сибил успела ответить.

— Ну да, я знаю, ты бескорыстная. Это я везде ищу выгоду... Мне приходится! Но мне больно, что ты можешь со своей правильностью попасть в ловушку.

— Ты не выглядишь трусом, — заставила себя соврать Сибил: оцепенение и горечь прошли, ей уже стало жаль Стюарта, пусть он и был неправ. — И я знаю, что ты выгоды не ищешь, не надо себя оговаривать. Но вот про ловушку я не поняла.

— Знаешь, когда я жил у другой тетки, мне приходилось учиться в одном классе с моими кузенами. Я сначала думал, мне конец. Но один мальчик, которого все почему-то любили — Кайл — стал меня вдруг опекать. Конечно, мне приходилось ходить за ним хвостиком, участвовать в разных проделках: не мог же я отказаться, ведь он столько раз дрался из-за меня! Правда, тетя запрещала мне с ним общаться, и его родители все грозились ему, что станут строже, так что со временем мы привыкли видеться тайком. Он якобы шел в спортивную секцию, я якобы бродил по улицам один, а на самом деле мы убегали куда-нибудь к заброшенным домам или в лес и играли там. И вот однажды мы заблудились. Решили разделиться: кто быстрее найдет дорогу, тот и приведет помощь. Я совсем заплутал, пришлось ночевать в лесу, но я надеялся, что Кайл выбрался, рассказал все взрослым и скоро меня найдут. Только вот ждать мне пришлось три дня. Не знаю, как я не умер.

— А куда же делся Кайл?

— Он успел вернуться домой к положенному времени и не стал рассказывать родителям, что мы играли в лесу. Когда тетя забеспокоилась, меня вообще сначала стали искать в городе.

Сибил не удержалась и обняла Стюарта: ей самой стало страшно, когда она представила его, еще маленького, голодного и измученного, в лесной чаще. Но, с другой стороны, какое отношение Кайл имел к Деннису? Сибил не заметила сходства между ними. Разве что...

— Я не собираюсь дружить с Деннисом. Можешь не беспокоиться.

Стюарт улыбнулся так радостно, что Сибил затаила дыхание. Получается, он ревнует ее? А значит... Он к ней не так уж равнодушен? Кровь будто стала теплее.

Уходя из школы, Сибил заметила у ограды Денниса и Оскара. Деннис что-то ему говорил ожесточенным шепотом, а Оскар молчал, но, кажется, был напряжен. Странно: Сибил думала, Деннис давно дома.

Она колебалась, рассказывать ли о случившемся маме. Обычно она мало что скрывала из школьной жизни — да по сути, и рассказывать чаще всего было не о чем. Сибил редко затрагивало происходящее в классе. Но сейчас... Мама одобрила бы поступок Сибил, но разочаровывать ее в мисс Фрост не хотелось. С этим разочарованием, вкус которого становился все горше, надо было справиться самой, как бы ни было тяжело.

Когда на следующий день мисс Фрост попросила Сибил зайти после уроков, стало будто бы легче. "Может, все как-то объяснится?" Деннис явился, но мисс Фрост сегодня глядела сквозь него. И вот настало время зайти к ней в кабинет.

— Проходи, Сибил, присаживайся.

Мисс Фрост стояла у окна, задумчиво наблюдая за струйками, сбегающими по запотевшим стеклам. Говорить она продолжила, не оборачиваясь.

— Сибил, я не буду ругать тебя за то, что ты поставила меня в достаточно глупое положение. Я тебя понимаю, понимаю, что ты чувствовала. Защищать очень приятно, приятно ощущать себя хорошей. Ведь так?

— Ну... Да. Да, мэм, — Сибил не могла с этим поспорить. Ей всегда нравилось чувствовать себя хорошей, хоть ей и давно объяснили, что это называется тщеславие.

— Но я также хочу, чтобы ты поняла и меня. Ведь ты могла заметить, что обычно я уважаю в учениках человеческое достоинство.

С этим тоже сложно было поспорить. Мисс Фрост, по-прежнему не глядя на Сибил, стала прохаживаться у доски.

— Видишь ли, Деннис Барнвелл — особый случай, и довольно прискорбный. Вот что лично ты можешь сказать о нем?

Сибил не сразу смогла подобрать слова. Деннис продолжал казаться ей совершенно обычным, только его становилось временами жаль, потому что мисс Фрост и миссис Барнвелл относились к нему заметно плохо.

— Наверное, ничего, мэм. Мы почти не общаемся.

Не считать же общением просьбы дать списать?

— Иными словами... Ты не можешь сказать о нем ничего хорошего, правда? Деннис — своеобразное ничтожество в плане добра, я права?

Вот тут Сибил, при всем уважении к мисс Фрост, смолчать не могла.

— Простите, мэм, я не люблю это слово. "Ничтожество". Мама говорила, чтобы я никогда не называла людей так. Человек не может быть ничем.

— Абсолютно ничем — конечно, не может. Но в плане добра — может, если в нем нет ничего доброго, он не совершил в своей жизни ни единого доброго поступка. А Деннис именно такой. В нем нет ничего светлого, а вот темного очень много. И мы с миссис Барнвелл пытаемся искоренить это... Не для самого Денниса, он не стоит ничьих забот. Но если сейчас его не остановить любым способом, он принесет людям очень много зла. Ведь, по сути, он не считает других за людей.

Сибил, которой все это время было страшно неловко, все же не смолчала:

— Простите, мэм, я бы так не сказала.

— Вы же не общаетесь. Поэтому ты не знаешь его толком. Ты не знаешь, что, когда миссис Барнвелл как-то стала ругать его за девочку, которую он обижал, он ответил, что считает эту девочку не человеком, а свиньей.

Сибил поморщилась. Да уж, неприятно такое узнавать о человеке. Но все-таки даже и теперь для нее было бы немыслимо поступить иначе, чем она поступила вчера.

— Понимаешь, может, мы оптимистки, но мы надеемся, что еще не поздно дать ему понять, каково это: быть обиженным, быть изгоем. Дать ему на себе ощутить то, что чувствовали другие по его милости. Поэтому прошу тебя: как бы тебе ни хотелось показать себя хорошей, почувствовать себя хорошей — выбирай для этого другой момент, другого человека. Доставляя удовольствие себе, ты очень многим копаешь яму и этим становишься не лучше Денниса.

Сибил снова не смогла не возразить:

— Но когда мы травим Денниса, мы тоже не лучше его. Мы поступаем так же, как он.

— Вовсе нет! Разница есть, и она в том, что он первый начал, он заслужил, чтобы с ним плохо обращались. Разве люди, которые казнят убийцу, не лучше убийцы?

— Кто-то считает именно так...

— И поэтому преступники могут творить что угодно, зная, что взамен не получат того же самого! Все из-за того, что кто-то слишком хочет остаться хорошим, с чистыми руками.

Сибил не знала, что сказать. Она чувствовала, что в некоторых делах нет ничего важнее чистых рук, ей было отвратительно то, что вчера случилось,и это отвращение шло откуда-то из глубины души, было инстинктивным; она не помнила его корней и не могла бы объяснить, но ощущала, что оно правильное.

— Мисс Фрост, я все же не согласна с вами. И не буду участвовать в травле.

— Ну что ж, я предупредила тебя, — вздохнула мисс Фрост. — Мне очень жаль, что мы друг друга не поняли. Может, когда ты повзрослеешь, когда у тебя появятся свои дети, ты лучше поймешь, что по отношению к таким, как Деннис, неприменимо слово "травля". Для них все, что им бы ни выпало — справедливое возмездие. Иди.