Шепот скрипки (гет)

Через несколько дней миссис Мэри Кистнер, заместитель директора приюта Святой Сесилии в Кардиффе, радушно встречала мсье Пьера Вернье, пожилого джентльмена, приехавшего из самой Франции, чтобы как можно больше разузнать о мисс Маргарет Коулсон, его любимой скрипачке. Поскольку эксцентричный меломан как нельзя кстати принёс с собой бутылку выдержанного виски и коробку настоящий французских трюфелей, миссис Кистнер сразу же почувствовала к нему расположение. Усадив мсье Вернье в своём просторном кабинете, она заварила чай, и первые минут двадцать они оба, стараясь перещеголять друг друга, расточали комплименты непревзойдённому искусству мисс Коулсон. Миссис Кистнер не очень хорошо разбиралась в музыке, но, поскольку Маргарет Коулсон была одной из самых известных воспитанниц приюта (пусть и покинула его в десятилетнем возрасте), заместитель директора не могла не испытать гордости, говоря о ней. А поскольку её французский гость оказался слушателем весьма благодарным (а трюфели — на удивление вкусными и баснословно дорогими), слова полились из неё рекой.

— Да уж, мсье Вернье — пусть я и не понимаю всех этих музыкальных тонкостей, даже мне ясно, что мисс Коулсон — настоящее дарование, — заявила она, прихлёбывая чай. — Надо бы как-нибудь выбраться на её концерт. Вы наверняка уже много раз слышали её вживую?

— Да, мадам, — подтвердил мсье Вернье. Его лёгкий французский акцент придавал его речи какой-то необъяснимый шарм, что ещё больше располагало к нему миссис Кистнер. — Я сьпесьйально приехал в Британию, чтобы посетить неськолько её концертов, и решил заехать к вам — в конце концов, именно сьдесь впервые проявились её музыкальные таланты.

— Разумеется, мсье Вернье, — миссис Кистнер закивала в знак согласия. — И так отрадно осознавать, что её забрал именно мистер Коулсон — я слышала, он был известным мастером в изготовлении музыкальных инструментов.

— О да, мадам, вы, бесь сомнения, правы, — мсье Вернье покивал со знанием дела. — Однако, как показывают иссьледования, одним упорным трудом и хорошим насьтавлением сьдесь не обойтись. Гены тоже имеют большое зьначение, — он заговорщически подмигнул миссис Кистнер, делая глоток чая.

— Вот чего не знаю, того не знаю, — чистосердечно призналась она. — Может быть, гены и имели какое-то значение, да вот только подтвердить мы ничего не сможем — никто не знает, кто были настоящие родители мисс Коулсон.

На этих словах мсье Вернье слегка насторожился, но миссис Кистнер, увлечённая чаем и трюфелями, не обратила на это внимания.

— Как ше так, мадам? — молвил он. — Разве в Британии в сьтоль уважаемых приютах принимают детей просьто так?

— Принимают, мсье Вернье, ещё как принимают — когда их оставляют в мусорном баке, — вздохнула миссис Кистнер.

Глаза её посетителя слегка округлились.

— В мусьйорном баке? — в его голосе послышалось изумление. — Не мошет быть!

— Ещё как может, мсье Вернье, — с горечью подтвердила заместитель директора. — Я как сейчас это помню. В то время, больше тридцати лет назад, у меня ещё не было руководящей должности, и я работала нянечкой — присматривала за малышами. Как сейчас помню: это было осенью, в середине ноября. Тогда у нас без остановки работал телевизор. Ну, вы знаете — это было то время, когда на востоке Европы были революции*. Мы так переживали и всё время следили за новостями. А ещё погода была совершенно жуткая — холод, сырость. Вот мы и сидели в учительской, пили чай и смотрели телевизор. И так было в тот самый вечер. Я помню, нас тогда было трое — мистер Мэлори, старенький такой дядька — он был нашим сторожем, мисс Доусон, тогдашняя заместитель директора, и я. Мы как раз досмотрели выпуск новостей и собирались уже идти спать, как вдруг мистер Мэлори как шикнет на нас — мы аж на месте подпрыгнули! Он потребовал, чтобы мы замолчали, и я ещё подумала — что этот старик расшипелся, что вообще в таком вое ветра можно расслышать? А оказалось, что у него слух был, как у какой-нибудь хищной птицы — недаром ведь он всю войну прошёл. И его-то слух маленькую Маргарет и спас, потому что в этом шуме он услышал тихий детский плач. Мы ахнули и страшно перепугались — подумали, что кто-то из малышей, не дай Боже, каким-то образом выбрался на улицу. Схватили плащи, оделись кое-как и вышли на задний двор. А там, рядом с мусорными баками, в какой-то корзинке и лежала маленькая девочка. Мы её мигом унесли в дом и отогрели. Если бы мистер Мэлори не услышал, как она плачет, мы бы не успели её спасти. Поэтому мы дали девочке его фамилию, Мэлори, а назвали в честь его покойной матери — Маргарет, — назидательно заключила миссис Кистнер и прихлебнула чай.

Некоторое время они молчали. Заместитель директора не без некоего удовлетворения отметила, что её история произвела на мсье Вернье большое впечатление — он выглядел задумчивым и немного грустным, отчего даже подрастерял свой французский шарм. Наконец, он пришёл в себя и каким-то слишком беззаботным голосом проговорил:

— Потрясьйающая история, мадам Кистнер — прямо как в кино. И у вас нет ни малейшего представления о том, кто бы мог подкинуть вам ребёнка?

— Никаких, мсье Вернье, — заместитель директора помотала головой. — Нам тогда было совсем не до этого. Видите ли, как раз на той неделе, когда всё это случилось, городской совет организовал встречу детских психиатров, и я с другими нянечками должна была её посетить, а потом они ещё приходили к нам, так что дел было невпроворот. Да и мы как-то не особенно хотели знать, кто были настоящие родители Маргарет — так или иначе, они вряд ли её любили, раз поступили с ней таким ужасным образом, — она возмущённо тряхнула головой.

— Да, верно… — промолвил мсье Вернье. Эта реплика прозвучала на автомате — всё его внимание было приковано к словосочетанию «встреча детских психиатров».

Примерно через двадцать минут, рассыпавшись в комплиментах и тысячу раз поблагодарив миссис Кистнер за содействие, мсье Вернье покинул приют Святой Сесилии в Кардиффе, более чем довольный своим визитом. А ещё через три дня на электронную почту мистера Шерлока Холмса пришёл ответ на запрос, который он послал в одну местную валлийскую библиотеку.

Пробежав глазами присланный ему скан, Шерлок торжествующе улыбнулся. В списке экспертов, присутствовавших на встрече детских психиатров в ноябре 1989-го года в Кардиффе, значилась миссис Марта Додд.

* * *

Пасхальный визит его родителей, вновь пожелавших в этот день навестить Эвр в «Шеррингфорде», застал Шерлока в слегка напряжённом состоянии. Кусочки мозаики постепенно начинали складываться, но во многих местах по-прежнему зияли лакуны, и ему не терпелось поскорее их заполнить. Чтобы как-то отвлечься в ожидании информации от Антеи и новых шагов убийцы, Шерлок взял ещё несколько мелких дел, а также, дав отмашку своей сети бездомных, начал сам следить за мисс Коулсон. Впрочем, это скорее походило не на слежку, а на сопровождение — он посещал многочисленные концерты, на которых она выступала, а также старался быть в курсе всех её передвижений. Поскольку, как и он сам, Маргарет в основном жила только работой, это не составляло особого труда. Он знал, что его наблюдение не ускользнуло от её внимания, но она не предпринимала никаких попыток его пресечь. Пару раз они встречались в доме Майкрофта и Молли, когда Маргарет приходила давать Уильяму уроки игры на скрипке, но их разговоры были довольно формальными, а о расследовании они даже не заговаривали. В какой-то момент Шерлок даже подумал, что всё идёт по-прежнему, но что-то внутри него возразило этой мысли. Нет, в действительности всё было совсем по-новому, и главное заключалось в том, что впервые расследование нравилось Шерлоку не из-за заковыристых загадок и упражнений для ума, а из-за чего-то совсем другого. Размышляя над этим парадоксом, Шерлок понял, что совсем забыл об отъезде Джона, а ещё стал меньше тревожиться из-за сестры. Как будто бы в его жизни вдруг появилась какая-то стабильность — но это, конечно же, не могло быть правдой. Или?..

В таком неопределённом состоянии Шерлок и встретил своих родителей. Мистер и миссис Холмс из аэропорта сразу же пожелали поехать в «Шеррингфорд», и Шерлок не видел смысла им возражать — в конце концов, визит они уже согласовали. Почти всю дорогу он молчал, периодически вставляя те или иные реплики, более всего уместные в качестве ответа на слова его матери. Миссис Холмс, привычно деятельная и оживлённая, предвкушала очередную встречу с дочерью, и Шерлок знал, что можно было расслабиться — пока не закончится визит в «Шеррингфорд», она точно не затронет никакую другую тему.

Эвр они нашли в приподнятом настроении. Её глаза улыбались чаще обычного, она явно была рада видеть и родителей, и брата, и охотно играла с ним на скрипке. Такое поведение дочери весьма закономерно вдохновило миссис Холмс, и она около получаса беседовала с наблюдавшими Эвр психиатрами, убеждая их в необходимости новых послаблений. Эта дискуссия предсказуемо окончилась ничем, однако, несмотря на это, миссис Холмс явно преисполнилась оптимизма. Её хорошее настроение продержалось до самого возвращения в загородный дом, где, как и предвидел Шерлок, ему и суждено было испариться.

— Вы надолго приехали? — спросил Шерлок, когда его отец отправился отдохнуть, и они остались вдвоём с матерью.

— Вообще-то, дорогой, мы уезжаем уже завтра, — миссис Холмс поджала губы. — Теперь, когда ты стал так занят…

— Я всегда был занят, мама, — спокойно напомнил ей Шерлок. — Я думаю, у вашего скорого отъезда другие причины.

— Думай, что хочешь, — она пожала плечами, помешивая свой чай.

Шерлок на секунду прикрыл глаза. За что ему только было всё это?..

— Мама, сколько ещё это будет продолжаться? — прямо спросил он.

— Что? — она не дрогнула, встретив его взгляд не мигая.

— Ваша вражда с Майкрофтом.

— Я не понимаю, о чём ты, — в её глазах сверкнул гнев.

— Всё вы понимаете, — в голосе Шерлока послышалось раздражение. — Что бы вы ни говорили, он по-прежнему ваш сын, и…

— Вот тут, мой милый мальчик, ты ошибаешься, — было заметно, что ей с трудом удавалось сдерживать эмоции. — Когда он променял нас на эту… девку, — она практически выплюнула это слово, — он…

— Не надо так называть Молли!.. — Шерлок едва не прикрикнул, но вовремя сдержался. — Она не заслуживает такого обращения.

— Я сама знаю, чего она заслуживает, а чего — нет, — парировала его мать. — Суд запретил мне лишить его наследства, но я поклялась себе, что больше никогда не увижу ни его, ни эту его женщину, и я намерена сдержать слово!

Шерлок вздохнул, качая головой.

— И вам даже неинтересно посмотреть на внуков? — промолвил он. — Младшему, кстати, скоро исполнится годик. А старший опережает своё развитие на несколько лет, и он уже…

— Хватит, — оборвала его миссис Холмс. — Мне совершенно не интересна жизнь отпрысков этой особы.

— Это сыновья Майкрофта, — напомнил ей Шерлок.

— Это… — она хотела было что-то сказать, но замолкла. По её глазам Шерлок понял, что она рассчитала все риски и решила сдержаться. Когда она отвернулась, чтобы взять эмоции под контроль, он тихо спросил:

— Ну а я?

— Что ты? — глухо повторила миссис Холмс.

— А если я найду жену и заведу с ней семью, вы меня тоже прогоните?

В отражении кухонного гарнитура он увидел, как она усмехнулась.

— Шерлок, не говори ерунды, — она снова вернулась за стол и сделала глоток чая. — Тебе уже поздно думать о таком.

— Мне всего сорок три! — её слова его задели. — Мне ведь не нужно рожать детей.

— Упаси Бог, мальчик мой, конечно нет, — миссис Холмс рассмеялась, будто бы он был несмышлёнышем, который только что сказал что-то по-детски глупое. — Но ты ведь не создан для такого. Ты слишком импульсивен и непостоянен, чтобы завести семью. Даже доктор Ватсон от тебя сбежал, что уж говорить о женщине. Кем бы она ни была. К тому же, в отличие от твоего якобы брата, для такого ты слишком умён, — она похлопала его по плечу и пошла в гостиную, а Шерлок так и остался стоять, не в силах вымолвить ни слова. Почему-то от слов матери ему стало очень больно, совсем как тогда, в детстве, когда он сказал, что ничего не понял в той книге по физике, что она написала, и она лишь снисходительно рассмеялась и потрепала его по волосам. И обидно ему было даже не из-за того, что она сказала, а из-за того, что она, как и все остальные, верила в какой-то миф, который сам он никогда не считал настоящим.

Не попрощавшись с родителями, Шерлок покинул их дом, взял такси и поехал на Бейкер-стрит. Когда он зашёл в квартиру, то сразу же понял, кто был там в его отсутствие, и его сердце подпрыгнуло от нетерпения. Быстро пройдя в свою спальню, он увидел на подушке запечатанный пластиковый конверт формата А4.

Антея в очередной раз оказалась на высоте.

* * *

Через несколько дней, когда Шерлок, воспользовавшись перерывом в расследованиях, сидел на всевозможных дурацких сайтах, ломая голову над тем, что можно подарить на день рождения Филиппу, ему позвонил Лестрейд.

— Да, инспектор? — Шерлок почувствовал, как слегка напрягся — звонок Грега мог быть обусловлен слишком разными причинами.

— Привет, — голос Лестрейда был уставшим. — Слушай, тут такое дело — Маргарет Коулсон собралась на гастроли в США.

— Что? — Шерлок нахмурился. Он знал, что поездка была запланирована уже давно, но после случившегося Миллер колебался, не решаясь дать ей зелёный свет. — Они всё-таки едут?

— Да, — с неохотой подтвердил Грег. Было очевидно, что эта идея ему ни капельки не нравилась. — Мисс Коулсон настояла, и Миллер всё-таки уступил.

— Понятно, — сказал Шерлок. Он ощутил, как в груди растёт необъяснимое чувство тревоги. — И чего ты хочешь от меня? Вы же не имеете права её задержать. Или ты хочешь, чтобы Майкрофт воспользовался своими специальными возможностями?

— Да нет, что ты, — поспешил разубедить его Лестрейд. — Я подумал, что… Ну, раз ты работаешь, так сказать, на дому, ты бы мог… — он замялся и не договорил.

Шерлок замер. Отчего-то вполне здравая пропозиция Лестрейда вызвала у него… неловкость?

— Ты хочешь, чтобы я поехал вместе с ними? — как ни в чём не бывало поинтересовался он.

— Это было бы отлично, — Лестрейд вздохнул с облегчением. — Насколько я знаю, поездка продлится четыре недели. Они будут гастролировать по восточному побережью, начнут и закончат в Нью-Йорке. Я лично очень сомневаюсь в том, что убийца поедет за ними — если, конечно, это не кто-то из своих, но мы так ничего конкретного и не выяснили, так что… — он снова не договорил.

— Ясно, — сказал Шерлок. Он так внимательно смотрел на детские игрушки, которые до этого выбирал в каком-то Интернет-магазине, что у него заслезились глаза. — Что ж, если мистер Миллер не будет возражать…

— Не будет, — заверил его Лестрейд. — Мы со Стеллой его убедим.

— Тогда вам придётся убедить ещё и Молли с Майкрофтом в том, что я могу пропустить день рождения Филиппа, — напомнил ему Шерлок.

— О, об этом не волнуйся. Филипп всё равно тебя недолюбливает, так что он не расстроится, — теперь голос Грега звучал почти весело.

— Понятно, — Шерлок скривился. — Что ж, раз так, я с удовольствием присоединюсь к оркестру. Хоть для этого и придётся поехать в США.

Грег на это лишь рассмеялся и, попрощавшись, повесил трубку.

* * *

Как и обещал Грег, ему с женой удалось заставить худрука оркестра имени Пёрселла смириться с тем, что Шерлок будет сопровождать их на гастролях, но сделали они это не без труда. Миллер, хоть и беспокоился за свою первую скрипку, сначала возразил, аргументировав это тем, что, назначая мисс Коулсон «телохранителя», полиция лишь привлечёт к этому делу больше внимания. В какой-то степени Шерлок был склонен с ним согласиться, но Лестрейды поставили вопрос по-другому. Во-первых, убийство Додда и последующее обнаружение в приходском доме муляжа головы Иоанна Крестителя уже успело наделать шумихи, так что волнения в прессе по поводу поездки знаменитого Шерлока Холмса в Америку для предотвращения новых эксцессов вряд ли могли так уж сильно кому-то навредить. А во-вторых, детектив ни в коем случае не назначался «охранником» мисс Коулсон — отправляясь в США как частное лицо, он должен был наблюдать со стороны, и его деятельность не должна была помешать гастролям оркестра. Это, впрочем, означало также, что Шерлоку пришлось самому оплатить все расходы на поездку. К счастью, здесь пришёл на помощь Майкрофт, который взял все финансовые вопросы на себя. Это было вполне логично — в конце концов, мисс Коулсон была учителем музыки его старшего сына, и он считал своим долгом прийти ей на помощь в трудную минуту.

— Привези нам из Нью-Йорка какой-нибудь сувенир, — в шутку попросила деверя Молли, обнимая его на прощание в аэропорте Хитроу (проводить Шерлока, а вместе с ним — и оркестр имени Пёрселла семейство его старшего брата прибыло в полном составе).

— Всенепременно, — заверил невестку Шерлок, легонько целуя её в лоб. — Хоть и не вижу в этом особой необходимости.

— Не притворяйся, всё ты видишь. Если не хочешь дарить подарки нам, по крайней мере привези что-нибудь мальчикам. Ведь из-за этого дела ты пропустишь первый день рождения Филиппа, — напомнила ему она.

— Ну вот, а я думал, это и будет моим подарком, — Шерлок легонько пожал ладошку младшего племянника. Филипп смерил его подозрительным взглядом, но плакать не стал.

— Боже, ты неисправим, — Молли закатила глаза.

— Какой есть, — усмехнулся Шерлок и присел на корточки, чтобы попрощаться с Уильямом. Мальчик выглядел взволнованным.

— А ты скоро приедешь, крёстный? — он взял его за руку.

— Через месяц. Это четыре недели.

— Это очень долго… — вздохнул Уильям.

— Не расстраивайся. Мы с тобой будем созваниваться. Будешь рассказывать про свои новые уроки. И про Чарли.

— Чарли очень задумчивый, — глубокомысленно изрёк мальчик. — И он очень много спит. А я ему книжки читаю.

— Значит, скоро у тебя будет самая умная черепашка во всём Лондоне, — Шерлок обнял племянника, а потом чмокнул его в макушку. — Будь послушным и радуй маму с папой, хорошо?

— Хорошо, — кивнул Уильям. Шерлок встал и повернулся к брату.

— Ну что, будешь безмерно скучать по мне? — он лукаво сощурился.

Майкрофт покачал головой.

— А твоего настроения ничего не изменит, — проговорил он. — Раскрой дело, братец. А мы тут как-нибудь справимся, — он протянул руку, и они формально обнялись.

— Не сделайте ещё одного ребёнка, пока меня не будет, — успел шепнуть Шерлок и тут же отстранился. Майкрофт слегка покраснел, но времени осадить брата у него не было — помахав семье, тот поспешил присоединиться к музыкантам, уже выстроившимся в очередь на прохождение досмотра.

В ожидании посадки Шерлок поймал себя на мысли, что он целую вечность не ездил куда-нибудь «просто так». Конечно, и сейчас он отправлялся в США на расследование, но эта поездка обещала быть гораздо менее напряжённой, чем гонки за членами банды Мориарти или выслеживание бывшего спец агента. На последней мысли Шерлок на секунду прикусил губу и постарался поскорее отогнать её от себя. Та жизнь осталась далеко в прошлом. Сейчас всё было совсем по-другому.

Стараясь сосредоточиться на деле, Шерлок втиснулся на своё место с краю (самолёты, конечно, были очень быстрым способом передвижения, но удобством они редко могли похвастаться) и, делая вид, что изучает статью по органической химии на своём планшете, принялся наблюдать за музыкантами оркестра. С Маргарет они коротко пообщались перед вылетом, а потом она присоединилась к своим друзьям, что было очень кстати — так Шерлоку было гораздо проще следить за ситуацией. В целом, визуально он не выявил ничего подозрительного. Оркестр представлял собой типичную рабочую группу, со всеми особенностями взаимодействия внутри неё. Большинство музыкантов были молодыми, младше сорока лет, но были и исключения. Вне сцены, в обычной жизни, они не выделялись — если, конечно, за ними не наблюдал кто-то с аналитическими способностями, как у Шерлока. Заметными исключениями, пожалуй, были всё тот же мистер Эванс, державшийся с явным превосходством, но при этом не отличавшийся хорошими манерами, и сама Маргарет. Сейчас, когда у него появилась возможность посмотреть на неё одновременно в неформальной обстановке и в окружении коллег по оркестру, Шерлок заметил, что она была самой красивой женщиной в его составе, а ещё явно отличалась большей замкнутостью и предпочитала проводить время в одиночестве или же в компании своей подруги Виолетты. С остальными она держалась вежливо, но не доверительно. Возможно, только Гардинер составлял исключение — за время полёта Шерлок насчитал три раза, когда дирижёр подходил к первой скрипке, и они о чём-то беседовали.

Утомительный полёт, продлившийся несколько часов, прошёл без всяких происшествий. В замкнутом пространстве Шерлок чувствовал себя неуютно, поэтому всю дорогу он старался отвлечь себя научными статьями и систематизацией недавних расследований. А ещё он всерьёз задумался о том, какие подарки купит в Америке своим близким. Раньше ему никогда не пришло бы в голову заботиться о таких вещах, но сейчас он решил, что с таким количеством маленьких детей в его окружении вернуться из поездки без подарков будет как-то не совсем правильно. Поэтому Шерлок выписал в блокноте имена Молли, Майкрофта, Уильяма, Филиппа, Джона, миссис Ватсон, Рози, миссис Хадсон, Грега и Стеллы, а также, разумеется, Эвр, и начал думать, что можно бы было им подарить. То, что список получился таким большим, отчего-то вызвало у него удовлетворение, так что Шерлок даже на некоторое время забыл о цели своей поездки. Определённо, стоило выбраться из Англии хотя бы ради этого.

Из Лондона они вылетели в одиннадцать утра, поэтому в Нью-Йорк прибыли в два часа дня по местному времени. В принципе, Шерлок нормально переносил смену часовых поясов, но вот усталость от бесконечного сидения на одном месте давала о себе знать. Оглядываясь вокруг, когда они уже вышли из аэропорта и ждали заказанного концертным агентством автобуса, который должен был отвезти их в гостиницу, Шерлок заметил, что почти все музыканты оркестра были изрядно вымотаны перелётом (даже мистер Эванс выглядел помятым, из-за чего его надменность слегка уменьшилась, зато его раздражительность только возросла). Только сухопарый Гардинер каким-то образом сохранил бодрость духа, что, в принципе, было неудивительно — дирижёрская работа предполагала гораздо больше физических и эмоциональных нагрузок, чем мог бы подумать сторонний наблюдатель.

Гостиница, в которой им предстояло прожить пять дней в начале поездки и три дня — в её конце, располагалась довольно далеко от центра города, что не могло не прийтись Шерлоку по душе. Нью-Йорк, с его огромными зданиями и слишком высоким небом, всегда казался ему необъятным Гаргантюа, жадно поглощавшим каждого, кто дерзал вступить на его территорию, и выжимавшим из путешественников все соки. Поэтому он был благодарен Миллеру, организовавшему ночлег пусть и далеко от центра, но зато в относительно спокойном районе.

Оказавшись в маленьком, но чистом и уютном номере, Шерлок снял пальто и шарф и позволил себе ничком упасть на мягкую двуспальную кровать и закрыть глаза. Соблазн тут же заснуть и никуда больше не ходить был велик, но поддаваться ему было нельзя — Шерлок уже сказал Миллеру, что поедет вместе с ним в театр, где должны были состояться первые три концерта (ему хотелось заранее всё осмотреть, на всякий случай), поэтому он встал и отправился в ванную. Приняв душ, он позвонил Молли, а потом написал сообщения Джону и Грегу, оповещая их о том, что он благополучно добрался. Затем, переодевшись, Шерлок некоторое время изучал карту города и читал последние новости, после чего, как и было оговорено, спустился в вестибюль отеля.

Там его уже ждали Миллер, Гардинер и Маргарет. Шерлок был слегка удивлён, увидев её, но потом понял, что её присутствие было вполне объяснимо — несмотря на то, что завтра у оркестра ещё будет время на репетицию, Маргарет, которой предстояло солировать, наверняка хотела сама посмотреть на зал и проверить звук.

— Ну что, мистер Холмс, как устроились? — Миллер, хоть и устал после перелёта, видимо, решил взять на вооружение тактику безукоризненной вежливости, которая, нельзя было не признать, подходила ему гораздо больше, чем презрительное фырканье, к которому он столь часто прибегал во время допроса и в приходском доме.

— Всё отлично, благодарю, — проговорил Шерлок.

— Что ж, тогда мы отправляемся, — кивнул Миллер, и без лишних слов они все направились к уже ожидавшей их служебной машине концертного агентства, пригласившего оркестр Пёрселла на гастроли.

Отдавая должное Миллеру, Шерлок вынужден был признать, что, несмотря на все свои экстравагантности, худрук был профессионалом своего дела и безупречным организатором. Уже в Лондоне, следя за деятельностью оркестра, Шерлок не мог не отметить, что управление им находилось в весьма умелых руках, и в Америке эта оценка получила новую подпитку. Когда они прибыли на место, их встретили директор концертного агентства, техник и звукорежиссёр, которые оперативно показали им сцену, оборудование и гримёрки, а также ответили на все интересующие музыкантов вопросы. Миллер был очень конкретен и, высказав ряд замечаний, не проявил ни раздражения, ни упрямства. Пока они с директором обсуждали предстоящие концерты, Гардинер беседовал со звукорежиссёром, а Маргарет решила опробовать сцену. Оставив футляр в кресле первого ряда, она поднялась приблизительно на то место, где ей предстояло сидеть завтра, и заиграла Моцарта. Шерлок, в тот момент прогуливающийся где-то под балконом, невольно вздрогнул и остановился. Что-что, а акустика в этом зале была превосходной — создавалось впечатление, что Маргарет играет прямо рядом с ним.

То ли от смены часовых поясов и усталости Шерлоку захотелось спать, то ли музыка напомнила ему о чём-то давно забытом, но, так или иначе, он так и не понял, как очутился рядом со сценой. Сев в кресло второго ряда, сразу за футляром, он просто слушал, как играет Маргарет, и всё остальное перестало его волновать. Даже наркотики не обладали столь гипнотическим воздействием. Если когда-то давно Шерлок прибегал к ним, чтобы, как ему казалось, стимулировать свою мозговую активность, то игра Маргарет, словно очищающий огонь, просто устраняла вокруг него всё лишнее, наделяя его каким-то странным спокойствием, которого ему всегда не хватало в его бурной жизни. Почему-то Шерлок понял, что всё будет хорошо, и, что бы ни случилось, он всё равно разгадает эту необъяснимую загадку и убережёт от опасности эту необычную женщину.

В этот момент его мысль оборвалась — отвлечённая вопросом Гардинера, Маргарет перестала играть. Шерлок встрепенулся и отчего-то слегка покраснел, будто его застигли врасплох за чем-то неподобающим. Он постарался поскорее вернуться в реальность и прислушался к разговору, который, разумеется, касался завтрашнего концерта.

— Итак, дорогие мои, вы всем довольны? — на сцену к музыкантам вышел Миллер. — Конечно, это не Метрополитен-опера, но, на мой взгляд, выглядит довольно прилично — что скажете?

— Всё замечательно, мистер Миллер, — улыбнулась ему Маргарет. — Отличное начало.

— Вот и я тоже так думаю, — кивнул художественный руководитель. — И я не я, если к концу турне вам не поступит несколько предложений по трудоустройству, — он назидательно поднял вверх указательный палец. — Мистер Гардинер может это подтвердить.

Вечно строгий и замкнутый дирижёр, прежде чем ответить, слегка замешкался, и это не ускользнуло от внимания Шерлока.

— Конечно, мистер Миллер, — он кивнул, поджав губы. — Я думаю, мисс Коулсон, как и весь оркестр, ждёт большой успех.

На этом осмотр концертного зала был завершён. Шерлок, который, несмотря на все отвлекающие факторы, успел оценить помещение с точки зрения безопасности и выбрать себе наблюдательный пункт на завтра, поднялся с кресла, когда Маргарет спустилась, чтобы спрятать скрипку.

— Что скажете, мистер Холмс? — промолвила она. — Неподходящее место для того, чтобы получить три мёртвые розы в подарок?

— Надеюсь, что неподходящее, мисс Коулсон, — отозвался он.

— Мистер Миллер и мистер Гардинер приглашены агентством на обед, но я умудрилась отказаться, сославшись на необходимость репетиций, — продолжала она.

— Вы уверены? — Шерлок приподнял бровь. — А как же налаживание связей в музыкальном мире?

— У нас ещё четыре недели впереди, связи успеют и наладиться, и разладиться, — она закрыла футляр и надела его на спину. — А пока я просто жутко хочу съесть что-нибудь высококалорийное и вредное. Вы со мной?

— Боюсь, в Нью-Йорке вам не подадут к столу ни одного британского политика, — пошутил Шерлок. — Но здесь наверняка есть какой-нибудь «Макдональдс» или другое столь же кошмарное заведение, где есть столь любимые вами бургеры.

— Вот и отлично, — заключила Маргарет.

Выйдя из театра, они поймали такси и, не сговариваясь, поехали в центр.

— Вы уже бывали в Нью-Йорке? — спросил Шерлок.

Маргарет кивнула.

— Да. Во время учёбы у нас было что-то вроде студенческого обмена. Я приехала в Америку на три месяца.

— И как вам американский музыкальный мир?

— Очень помпезен, как и сама страна, — она рассмеялась. — Ну, по крайней мере в том, что касается больших городов. Хотя, надо признать, американцы гораздо больше ценят достижения классической европейской музыки, чем я предполагала.

— Вы так думаете? У меня вот сложилось впечатление, что они ведут свою историю от 4-го июля 1776-го года и игнорируют всё остальное, — проворчал Шерлок.

— Наверное, вы слишком британец, чтобы любить Америку, — с улыбкой предположила Маргарет. — Вы часто здесь бываете?

Шерлок пожал плечами.

— Нет, не очень. Наши родители переехали сюда около двадцати лет назад. Они живут в Оклахоме.

— Вот как? — Маргарет была удивлена. — Я не знала. А почему они решили жить здесь, если не секрет?

— Хотел бы я знать. Когда они только уезжали, они, кажется, обусловили это какими-то финансовыми соображениями, но сейчас я понимаю, что это всё была неправда. Наверное, после того как… им сообщили, что погибла их дочь, они захотели полностью всё поменять. Дождались, пока мы с братом устроим свою жизнь, и уехали, — Шерлок посмотрел в окно, за которым проносились витрины магазинов и многочисленные прохожие.

— Мне жаль, — почему-то промолвила Маргарет.

— Да, к сожалению, не всем так везёт с родителями, как вам, — усмехнулся Шерлок и только потом понял, что сказал. — Боже, Маргарет, простите, — он изменился в лице. — Какую же глупость я сморозил…

— Вовсе нет, Шерлок, — она покачала головой. — К сожалению, иногда те, кого мы встречаем по жизни, относятся к нам с гораздо бóльшим пониманием, чем наши родственники. Это вполне распространённая ситуация.

— Да, наверное, вы правы, — пробормотал Шерлок. Больше до конца поездки они не разговаривали. Водитель высадил их у торгового центра, в котором, судя по вывеске, действительно располагался «Макдональдс».

За обедом — или, учитывая лондонское время, ужином — они снова говорили о музыке. Маргарет предсказуемо призналась в том, что никогда особо не любила джаз, и Шерлок, хоть и высказал определённую солидарность с её позицией, заметил, что ей всё-таки стоит посетить в Нью-Йорке вечер джазовой музыки.

— Боюсь, на это у нас не будет времени, — вздохнула она. — Программа слишком насыщенная.

— Но вам ведь обещали обзорную экскурсию по городу, — напомнил ей Шерлок. — Можете отпроситься и послушать вместо этого музыку.

— Только если вы составите мне компанию, — сказала Маргарет и тут же слегка покраснела. Шерлок понял, что её слова были столь же спонтанными, как и его реплика о родителях, и он подумал, что Нью-Йорк, видимо, как-то странно на них влияет.

— С удовольствием, — он улыбнулся, и лицевые мышцы слегка напряглись от непривычного движения. — Но сначала я должен в целости и сохранности доставить вас в гостиницу. Завтра вам предстоит тяжёлый день.

— Как и всегда, вы совершенно правы, — согласилась Маргарет, и они оба встали, чтобы собраться и выйти на улицу.

На обратном пути они молчали. Оказавшись в отеле, они встретились с группой музыкантов, которые решили приспособиться к смене часовых поясов, вздремнув сразу же после приезда и отправившись на ужин, как и положено, вечером. Заметив в их числе мистера Эванса, Шерлок почувствовал раздражение и постарался поскорее отогнать от себя эту негативную эмоцию.

Попрощавшись с Маргарет, Шерлок вернулся к себе в номер, сразу же разделся, лёг в постель и уснул. Проснулся он в пять утра, совершенно выспавшимся и посвежевшим. Приняв душ, он устроился на кровати с телефоном, в котором уже было много новых сообщений. Молли требовала от него фотографий (видимо, чтобы стимулировать его ответную реакцию, она отправила ему несколько новых снимков Уильяма и Филиппа), Джон прислал видео, в котором Рози пела какую-то детскую песенку (судя по всему, это было снято во время мероприятия в садике), миссис Хадсон в нескольких сообщениях перечислила те памятные ей места Нью-Йорка, которые он обязан был посетить. Ответив каждому из них, Шерлок отложил телефон и, взяв ноутбук и блокнот, занялся просмотром новостей и социальных сетей — дело, которое составляло важнейшую часть его утреннего ритуала. Увидев на странице Рональда Эванса снимки со вчерашнего вечера (судя по всему, он провёл его в каком-то дорогом ресторане), Шерлок скривился — страсть этого человека к самолюбованию казалась из ряда вон выходящей даже ему.

Завтрак в гостинице представлял собой шведский стол и начинался с семи утра. Облачившись в свой обычный чёрный костюм и белую рубашку (галстук, который он терпеть не мог, Шерлок решил надевать только в тех случаях, когда ему придётся следить за концертом из зрительного зала), Шерлок направился в кафетерий. Спустившись на первый этаж, он уже собирался пройти к нему через небольшой холл, как вдруг непроизвольно остановился.

Стараясь ни на кого не смотреть, в гостиницу быстрым шагом зашёл дирижёр Гардинер. Он был одет в тот же костюм, что и вчера, и выглядел слегка уставшим. Обычной сдержанности и невозмутимости пришло на смену плохо скрываемое беспокойство, которое лишь усилилось, стоило Гардинеру заметить Шерлока. Его глаза слегка расширились, и он постарался поскорее взять себя в руки.

— Доброе утро, мистер Холмс, — сдержанно поздоровался дирижёр.

— Доброе утро, — отозвался Шерлок. Задержавшись лишь на несколько секунд, он продолжил свой путь, сделав ментальную «заметку на полях». Где это неприступный Гардинер провёл всю ночь — уж не Рональд ли Эванс его укусил, передав ему часть своего легкомыслия? Надо бы было озадачить этим вопросом Лестрейдов, но для начала Шерлок достал из кармана телефон, быстро набросал сообщение и тут же его отправил. Как всё-таки удобно было время от времени пользоваться старыми гангстерскими связями миссис Хадсон.

Кафетерий, несмотря на ранний час, уже слегка гудел от голосов вставших самыми первыми постояльцев. Шерлок заметил Маргарет в компании Виолетты. Кивнув дамам, он взял себе кофе и круассан и, захватив несколько свежих газет, устроился за дальним столиком. В конце концов, что бы сейчас ни занимало его мысли, Шерлок не мог позволить себе отвлечься от главной цели поездки, достичь которой он мог только с помощью наблюдения, внимательности и выдержки.

Примечания:

* — "когда на востоке Европы были революции" — имеются в виду события осени-зимы 1989-го года, приведшие к свержению социалистического строя в странах Восточной Европы.