Чёрный Рыцарь (джен)

Открытый космос, «Дух Мщения»

— Ну здравствуйте, Тайлон Элок. Как самочувствие?

Увы, но зыркнувший на своего пленителя зайгерианец ответил лишь презрительным молчанием. Неудивительно.

Лелуш присел на стул напротив вращающегося в антигравитационной камере пирата, непринуждённо расправив плечи. Тонкие пальцы генерала с изяществом держали в руках стакан с дымящимся напитком молочно-коричневого цвета, к которому Лулу время от времени прикладывался. Конечно, вряд ли это можно было назвать полноценным кофе, но застарелое, приобретённое во время подготовки к Чёрному Восстанию пристрастие к этому бодрящему и прочищающему мозг напитку побудили бывшего принца искать его аналог среди местных продуктов. В принципе, каф неплохо подходил к его критериям, хоть и был несколько хуже земного аналога. Возможно, скоро предстояло перейти на чай — даром, что в галактике были великолепные сорта.

Первый бой, проведённый в новом мире, вызывал у Лулу чувство мрачного удовлетворения пополам с лёгким чувством превосходства, примерно таким же, какое он испытывал в свой первый настоящий раз, когда оборонял обречённое гетто от карателей Его Высочества. Вот только в этот раз у противника не оказалось козыря в виде боевой машины нового поколения, поломавшей все планы и разом перевернувшей исход сражения.

Конкретно это отребье не было Шнайзелем, которого Лу, несмотря ни на что, уважал как достойного противника. Оно не было даже Корнелией, что своим личным примером вдохновляла подчинённых на подвиги, отчего битвы с ней всегда несли в себе сюрприз. Оно же ничего не смогло ему противопоставить, и бой прошёл ровно так, как и рассчитывал бывший Зеро. Даже лучше, учитывая, что удалось захватить три потрёпанных вражеских «крейсера» — те самые, что попали под удар абордажных капсул. Пробоины в корпусе были залатаны достаточно быстро.

Одним словом, Лулу было чем немного потешить своё самолюбие. Возможно, бои с генералами Конфедерации будут существенно более тяжёлыми (в конце концов, по фильмам Жоржа Луки определить их полководческий талант было довольно трудным делом), но с пиратскими шайками он справится без проблем.

Нужно было двигаться дальше.

— У меня к вам несколько вопросов, на которые, как я надеюсь, вы дадите ответы, — сделав глоток кафа, Лелуш поставил стакан на стоявший рядом столик, вокруг которого как бы невзначай были разложены различные инструменты, использовавшиеся заплечных дел мастерами местной галактики. От банальных электрошока и сыворотки правды до нейрохлыстов и чего-то совсем странного, назначения которого Лулу просто не хотел знать.

Иронично, но практически все эти приспособления (кроме электрошока) были взяты из пыточного арсенала самих пиратов на одном из кораблей.

— Я предлагаю вам честную сделку, — Лулу закинул ногу на ногу. Видя, как Тайлон слегка сглотнул при взгляде на инструменты, бывший Зеро чуть насмешливо приподнял брови. — Вы указываете мне местонахождение ваших передовых баз, расположенных вдоль терроризируемого вами участка Кореллианской Трассы, а также помогаете с захватом вашего главного гнезда. Я же, в свою очередь, выпускаю вас целым, невредимым и даже с пачкой кредитов — скажем, на Татуине. Или в любой другой дыре, по вашему усмотрению. Что скажете?

Элок слегка поморщился, точно ему под нос сунули оставленную бантой лепёшку, и прохладно взглянул на джедая.

— Вы, видимо, ошиблись. Я ничего не знаю ни о каких передовых базах. Я скромный пират, зарабатывающий на жизнь своим трудом, — наконец процедил он, слегка дёрнув «кошачьими» ушами.

— Скромный пират, чьи нападения, как и нападения его собратьев по ремеслу, были на диво хорошо организованы, — Лелуш слегка вытянул руку в сторону пленника, сжав пальцы так, что горло зайгерианца захлестнула невидимая удавка. Видя вытаращенные глаза Тайлона, в изумлении смотрящего на своего мучителя, он хищно улыбнулся, сверкнув лиловыми глазами, тем самым усиливая психологический эффект.

Разумеется, этот фокус не имел ничего общего с настоящим Удушением, которое, как успел прочитать Лу, перекрывало любой доступ организма к воздуху — даже у тех разумных, которые дышат с помощью пор на коже. Но внешне банальный телекинез, мало отличавшийся от движения предметов, очень на него походил. И, судя по изумлению на лице пирата, по промелькнувшему на его лице страху, подобное он уже видел… наверняка — в исполнении кого-то, сильно отличавшегося от джедая.

— Позвольте, я расставлю все точки над «i», — бывший Чёрный Принц ослабил хватку, позволяя зайгерианцу наконец вздохнуть. — Тактика подобных вашему рейдов, из того, что успело попасть в объективы камер, практически всегда сводилась к одному и тому же. Быстрый налёт, выведение из строя защитных орудий и гипердвигателя, после чего — взятие корабля на абордаж. Когда же на место происшествия прибывали силы Корпуса Юстиции, там не было ни пиратов, ни корабля, ни даже космического мусора, который свидетельствовал бы о том, что судно уничтожили. Что это значит?

Встав со своего места, генерал не спеша, словно хищник к раненой добыче, приблизился к Тайлону. Лиловые глаза Лулу сощурились, рассматривая пирата с ног до головы, словно пытаясь понять, каким особо болезненным способом будет казнён мусор.

Зайгерианец тяжело сглотнул, словно глупый мышонок, глядящий в глаза смертоносному аспиду.

— А это значит, — мерно продолжал Лелуш, неспешно, с поистине императорским величием вышагивая вокруг пленника, — что либо вы где-то потом чините захваченные корабли, дабы уже на сверхсветовой скорости перегнать их в те места, где можно продать захваченных рабов (которые просто не поместились бы все на ваши маленькие рейдеры), либо сбываете их с рук недалеко от мест захвата. В любом случае, это означает, что у вас есть несколько перевалочных пунктов вдоль Трассы. А скорее всего — и главная база, где вы уже сбываете товар с рук. Я ведь прав, верно?

Именно на это, в конечном итоге, и нацелился Лелуш. Можно было, конечно, пытаться брать на живца один пиратский рейд за другим. Вот только Лу не сомневался, что слухи об этом распространятся не просто быстро, а очень быстро. Один, может, два раза (учитывая, что такие события происходят по меньшей мере в шестнадцати местах одновременно), и налётчики утроят осторожность. Проблема будет временно ликвидирована, но не решена окончательно, не вырвана с корнем, как должна была быть.

Предлагая этот план Кеноби изначально, Лу надеялся взять пленников и там уже, развязав им языки, нанести хирургически точный удар в самое сердце этой заразы. Ну, а остальные члены корпуса, тоже задействованные в этой авантюре… поймут — хорошо. Не поймут — не беда, придётся действовать своими силами. В любом случае, они сыграют роль отвлекающего манёвра.

— Умно, — Элок скривил губы. Видимо, это должно было означать крайнюю степень презрения к собеседнику. — Вот только, джедай, ты не учёл одну вещь. Если благодаря мне вы попытаетесь взять штурмом, как ты выразился, «нашу главную базу», — передразнил он Лелуша, — где, скорее всего, потерпишь поражение — это тебе не маленький рейд в ловушку ловить, — наши в лепёшку расшибутся, но узнают, кто их сдал. И тогда, поверь, моя участь будет куда более погана, чем тюрьма. Так что прости, но сделка не состоится, — зайгерианец обнажил острые зубы, доставшиеся от кошачьих предков. — Сдавай меня своим хозяевам и избавь меня от своего общества, низший. Смердит, знаешь ли.

Возможно, зайгерианец просто хотел ужалить своего пленителя напоследок, справедливо полагая, что джедай с их строгими моральными запретами ничего не сделает ему за подобную выходку. Возможно, он просто не сумел сдержать издержки расового менталитета, смотрящего на других разумных в лучшем случае как на рабов. А скорее просто решил грубостью заглушить точащий в его сердце страх, который непроизвольно захлёстывал того с головой лишь при взгляде в эти безжалостные аметистовые глаза. Кто знает…

Лелуш не спеша, словно в размышлении, поднёс руку к виску, словно подперев голову, рассматривая Элока из-под задумчиво нахмуренных бровей.

Это было даже забавно — в какой-то степени. Где бы Лулу ни оказался, в любом мире или даже Галактике находились подобные индивидуумы, которые, возомнив себя богами, решали, что они находятся на вершине пищевой пирамиды. А все остальные лишь пыль под ногами.

— Низший, говоришь? — тихо, вкрадчиво спросил он, после чего резко сжал тонкие пальцы. В этот момент захваченная Силой кисть пирата довольно-таки громко хрустнула, плющась в один бесформенный комок из сломанных костей, кожи и мяса.

Тайлон закричал, а точнее, взвыл, резко дёрнувшись, словно пытаясь вырваться из антигравитационной камеры. Глаза зайгерианца расширились от боли, мышцы напряглись, на лице и лбу заблестели бисеринки пота.

— Знаешь, сколько раз я слышал подобное от таких ублюдков, как ты, Элок? Сколько раз я слышал подобные речи? «Люди не равны», «есть сильные, а есть слабые». В твоём случае «есть высшие, а есть низшие», да…

Глядя в расширенные до ужаса глаза, Чёрный Принц уже не сомневался. Он уже почти готов. Почти, надо было лишь ещё немного усилить психологический эффект. А там — он уже как миленький выложит всё, что знает. Ну, а затем… взятие штурмом хорошо укреплённой базы закрепит тот фундамент, на котором он собирался строить свои отношения с клонами.

Испытывал ли Лулу настоящую, а не разыгранную ненависть по отношению к этому ублюдку? Да, равно как и к тысяче других, что были до него. Ко всем носителям той поганой социал-дарвинистской идеологии, что исповедовал покойный Император Чарльз. Вот только времена, когда его ненависть выливалась в захлёстывающую разум бурю эмоций, давно остались в прошлом. Сейчас она была спокойной, холодной и острой, словно остриё клинка. Бывший революционер полностью контролировал то, что он делает.

— Знаешь, сколько подобного мусора я в своё время уничтожил, многих из них — собственной рукой? Тебе и не снилось. Тебе не кажется, что я сейчас для тебя немного поопаснее, чем гипотетические каратели, которые могут до тебя добраться?

Бывший… хотя был ли он сейчас бывшим? Нет. На пытавшегося вздохнуть Тайлона холодным взглядом лиловых глаз смотрел Зеро. Настоящий и не бросивший своего ремесла, тот, которого проклинали и ненавидели британские аристократы. Тот, кто стал карающим клинком для посмевших возомнить себя «высшей расой». Единственный, кто смог одним созданным образом на протяжении последующих десятилетий внушать страх в сердца тех, кто использовал свою силу не по назначению. И сейчас на Тайлона смотрел он. Демон по имени Зеро. Легенда, не так давно скрывавшаяся под чёрной маской. Безжалостный и беспощадный к подобным ублюдкам, не знающий запретов, словом и делом меняющий миропорядок.

Он сжал пальцы ещё раз, дробя в кровавый фарш и вторую руку пирата. Мрачное удовлетворение от хорошо проделанной работы немного согрело душу. Подобный мусор, занимавшийся тем, что уже который месяц продавал в рабство мужчин, женщин и детей, не заслуживал жалости. Ни малейшей.

— Ты же джедай! — из глаз несчастного зайгерианца уже ручьём текли слёзы боли и унижения, а остатки надежды пытались дозваться до милосердия Демона. — Ты не можешь так со мной поступать…

Лелуш скорее почувствовал сознанием, Силой, чем увидел, как дверь камеры отворилась примерно на четверть и из щели блеснули любопытные глаза, тут же расширившиеся от изумления. Кажется, Зулли заглянула на огонёк.

Генерал тихо выругался про себя, чуть поведя пальцами. Не то, чтобы он не рассматривал подобный вариант развития событий: находясь на борту с любопытным, несмотря на то, что она не так давно перенесла, подростком, это было бы попросту смешно. Однако зашла она, мягко говоря, невовремя.

«Ладно, оправдываться сейчас не имеет никакого смысла, — прикинул он варианты. — Значит, надо доигрывать спектакль до конца, после чего проводить разъяснительную беседу. Пожертвуем конём ради создания ферзя».

— А ты видел много джедаев? Видимо, подобные тебе привыкли к тому, что они максимум что могут — отрубить руку или быстро и безболезненно снести голову световым мечом, — жёстко усмехнулся Лелуш, старательно делая вид, что не заметил, что за ним наблюдают. — Вот только я человек немного иного склада характера. Надеюсь, ты это понимаешь? — Аура власти, буквально исходящая от фигуры Лелуша, уже была физически ощутима.

— Стой. Стой! Я всё скажу! — немного истерично заорал пират, видя, что человек с молодым лицом и холодными глазами, которые подошли бы самой Смерти, снова готовится сжать руку. — Я всё скажу…

— Вот и славно.

Лулу глубоко вздохнул, беря со столика датапад и вбивая в него информацию, которую начал тараторить зайгерианец, после чего вызвал меддроида, приказав заняться кистями пирата.

Аура ученицы стремительно удалялась от камеры, мельтеша калейдоскопом диаметрально противоположных эмоций.

Кажется, Зеро ждал один из тех неприятных разговоров, которые так любила устраивать Карен. Увы, необходимый, если на выходе он рассчитывал получить не очередного джедая, а ни много ни мало — Ферзя.

* * *

Зул стремительно шла через жилую палубу «Духа Мщения», не разбирая дороги. Словно вбивая подошвы сапог в палубу корабля. Один раз даже налетев на клона, едва не сбив его с ног. Наскоро извинившись, падаван остановилась только тогда, когда изнутри закрыла дверь своей каюты.

Девушка тяжело опёрлась на спинку стула, стараясь отдышаться и привести мысли в порядок, успокоить разум — всё, как её учили в Храме джедаев. Вот только твёрдо заученное «нет эмоций — есть покой» сейчас не слишком помогало. А если быть совсем честными, не помогало вовсе. Куда больше на ум приходили отборные ругательства на хаттском старины Глайва, да упокоится её Мастер в Силе.

Мысли всё время, раз за разом, возвращались к тому, что она почувствовала — и увидела — в комнате, куда поместили заключённого.

Её новый учитель, буквально вырвавший потерявшего своего мастера падавана из объятий апатии, мыслей о побеге и невозможности понять саму себя, был довольно своеобразной личностью. Это было заметно с первых дней обучения с ним. Достаточно вспомнить треклятые шахматы или то, каким образом он учил её бою на световых мечах. Иногда это раздражало так, что хотелось заехать ему чем-нибудь по челюсти.

В этом они с мастером Глайвом были похожи. И, наверное, именно это и помогало фоллинке, в конечном итоге, найти с ними общий язык. В конце концов, она сама тот ещё падаван. Зулли откровенно сомневалась, что смогла бы учиться у джедая, что более придерживался кодекса. И, в конце концов… Рейгос держал слово. Не лез с нравоучениями о том, что нужно отпустить и забыть память об убийстве учителя.

В целом, Зул воспринимала его, как благородного и умного (один бой с пиратами чего стоил) рыцаря. Вольно трактующего кодекс, но, как и многие другие в Храме, о которых она слышала, всё ещё являющегося джедаем. Хотя и снедаемого какой-то внутренней болью, словно какая-то застарелая внутренняя рана постоянно глодала мастера Рейгоса изнутри — отблеск этой печали всегда нет-нет, но прятался в глубине лиловых глаз.

Но то, что произошло сегодня, когда она, мучимая любопытством, о чём Учитель ведёт беседу с капитаном пиратской шайки… Это было дальше того, что мог сотворить её прежний Мастер, который тоже не слишком работорговцев жаловал, предпочитая быстро и незатейливо их убивать. Дальше любой черты, которые предписывал Кодекс Джедая. Когда со стороны пирата, ещё мгновение назад лучившегося презрением, пришли волны страха, удивления и жгучей, невыносимой боли, которая с головой захлестнула его сознание.

Наставник пытал пленника. Не убивал. Не допрашивал. Даже не пытался воздействовать Силой на слабый разум. Пытал. Пытал, испытывая мрачное удовлетворение от содеянного. Да, пленник был пиратом, который грабил, насиловал и убивал, но, в конце концов, учитель был джедаем. Джедаем, которому не следовало так поступать… Или всё же следовало?

Зелёные глаза краснокожей девушки сощурились. Губы сжались в единую прямую линию.

Разве эта кошкообразная тварь, разрушившая не одну жизнь невиновного, не заслужила подобного? Разве она сама не считала это правильным? В конце концов, разве не хотела сама же отомстить за смерть Глайва синекожей суке, считая это своим долгом, несмотря на то, что месть не путь джедая?

Или всё же они оба ошибались?

Зул упрямо сжала кулаки, так что костяшки пальцев, обычно красные, стали бледно-оранжевыми. В другой ситуации она никогда бы себе не призналась, но сейчас она боялась. Боялась того, что случилось. Боялась своего наставника и напарника. Но ещё больше она опасалась собственных мыслей.

С каких пор она стала рассуждать о подобных вещах с такой лёгкостью?

С того момента, как выжила на Джеонозисе — осознание пришло быстро, словно щелчком. Да и раньше уже были наклонности. Те самые, которые Мастер обточил, помог научить контролировать, пусть и иначе, чем это делали обычно джедаи.

Что это было? Почему, когда при ней пытали разумного, она ощутила удовлетворение?! Неужели случилось самое страшное, и оба джедая пали на Тёмную Сторону? Такое случалось с некоторыми джедаями после битвы, как Зул слышала из уроков истории, повествующих о временах до Руусана.

И что тогда делать? Кого звать на помощь, если Учитель и Падаван обезумеют одновременно? Догадки роились в голове фоллинки, как насекомые внутри улья. Девушка судорожно цеплялась за рукоятку светового меча, пытаясь додуматься до чего-то дельного.

Неизвестно, сколько бы ещё она так просидела и к каким выводам пришла бы, если бы в её дверь тихо бы не постучались.

— Зулли, я могу войти? — послышался знакомый голос.

Ксисс выдохнула сквозь сомкнутые зубы, стискивая в руке оружие джедая и оборачиваясь к выходу. Сейчас в голосе наставника не было ни капли злости, ничего от того жуткого, ледяного голоса, которым он разговаривал с зайгерианцем. Он вернулся в своё обычное состояние, словно то, что она почувствовала около тюремной камеры, ей почудилось, словно было страшным сном. Аура, источаемая Лу, исчезла, словно её и не было.

Вот только фоллинка не спала.

— Да, Учитель… входите. Я хотела бы с вами поговорить.

Мужчина сел на стоявший рядом с кроватью стул и, привычно подперев голову двумя пальцами (как же иногда забавляла эта его привычка. Всегда, но не сейчас), внимательно посмотрел на падавана. В фиолетовых глазах не было злости. Лишь интерес и какое-то непонятное Ксисс огорчение.

— Учитель… — фоллинка шумно втянула воздух, собираясь с мыслями, а потом разом, на одном дыхании, выпалила. Выплёскивая все свои сумрачные догадки, страх… всё, что она успела надумать за это короткое время, пока он не пришёл:

— Почему вы так поступили, учитель? Зачем? Да, он пират, но джедаи не пытают своих пленников! И ваши эмоции, ваш голос. Вы… вы взорвались ненавистью. Да, холодной. Вы её контролировали… кажется. Но почему? Почему? Что такое? Почему вы так поступили? А самое главное — почему я сама, вместо того чтобы сейчас бояться вас, спешно отсылать сообщение в Совет о вашем падении, — шатенка слегка зарычала, стиснув голову руками, — чувствую, что вы поступили правильно? Вопреки правилам Ордена, вопреки Кодексу, но вы сделали правильно, воздав этой твари по заслугам! Почему я думаю, что сама бы поступила так же? Почему, а? — закончила Зулли, переводя дух и смотря, с каким странным, непонятным ей пониманием смотрит на неё Рейгос.

* * *

Сила, как же она сейчас была похожа на Карен. Ту, что пришла к нему после Нариты, после похорон отца Ширли — за ответами и вопросом, правильно ли поступают Чёрные Рыцари, продолжая эту войну. Храбрая. Горячая. Где-то — агрессивная и язвительная, но ещё не слишком опытная. Пусть уже и повидавшая первые потери. Падаван, уже повидавшая некоторое дерьмо, похоронившая собственного учителя — и это уже дало толчок к развитию. Так что сейчас она уже сомневается в суждениях, навязанных ей ранее, но ещё отчаянно цепляющаяся за Кодекс.

Такая же, какой была Карен до Первого Восстания. Каким был сам Лелуш после убийства матери, но до изгнания. До того момента, когда собственный отец, фактически, сломал его детскую картину мира о колено, а его самого вышвырнул из своей жизни.

И теперь он снова стоит на месте лидера, у которого просят ответов. Правильных ответов, которые бы соотнесли увиденное с привычной картиной мира, с тем, что рассказывали в Храме Джедаев. Сейчас ему нужно было подобрать слова, которые помогут девушке пережить это… и, потихоньку, начать выходить из того догматизма, каким окружили своих учеников некоторые джедаи, придерживающиеся ортодоксальных взглядов.

Оставалось лишь поблагодарить Силу за то, каким был прежний мастер Зулли, не особо жаловавший царившие в Храме в последнее время порядки. Пусть и не в настолько радикальной форме, как Зеро. Но обучавший фоллинку примерно тому же.

Поэтому, вместо жёстких речей, которые были бы положены строгому наставнику, Лелуш сделал другое. Встав со стула, он мягко шагнул к девушке и слегка сжал её плечи своими руками, внимательно смотря в глаза.

— Извини, что напугал, Зулли, — сказал он чуть виновато, после чего, разжав руки, сел рядом с девушкой на кровать. — И могу тебя успокоить. Нет, я не упал на тёмную сторону. Как не упала, в общем-то, и ты. То чувство, которое ты испытала при виде того, как промышлявшая работорговлей тварь получает по заслугам, вполне себе естественно.

— Что? Но… — прежде, чем шатенка попыталась возразить, Лу предупреждающе поднял руку.

— Я видел таких раньше, ученица, — отвлечённо произнёс Лулу, собираясь с мыслями. — Считающие, что право сильного даёт им всё. Что весь мир и все, кто слабее их, не более чем пыль под ногами. Я видел, как они были готовы уничтожить тысячи жителей покорённого народа, дабы поймать одного-единственного врага, который посмел оспорить их право сильного. Видел, как тех, кому не повезло оказаться низшими, используют, словно игрушки. Я видел очень многое, Зулли, из того, чего ты, надеюсь, не увидишь никогда, — пальцы Зеро поправили каштановую прядь, заправив её за ухо. — Так что да, мой юный падаван. Тварей, подобных нашему гостю, я ненавижу — вопреки всем Кодексам. Так искренне, как только может это делать разумный. Я прекрасно знаю, что это может противоречить тому, чему учили в Храме. Вот только выйдя из Храма и столкнувшись с действительностью, — он криво усмехнулся, — понимаешь, что некоторые вещи, исповедуемые джедаями… расходятся с реальной жизнью. Потому что человек, равнодушно смотрящий на ублюдка, который продавал в рабство женщин и детей, может быть, и будет следовать Кодексу, но как по мне, он будет тем ещё лицемером. И то, что ты испытываешь удовлетворение — вполне естественно. Джедаи не перестают быть живыми, попадая в Орден.

— Но…

Похоже, что Ксисс заколебалась после того, как Лу подал ей суть происходящего под таким соусом. С одной стороны, он всё ещё поступал против заложенных при воспитании правил. С другой, такой подход оправдывал её саму. Не ты не права, то, что ты чувствуешь — естественно. И это подкупало девушку.

— Ведь испытывая подобные эмоции, мы приближаемся к Тёмной Стороне, — фоллинка скрестила руки на груди. — Даже если ненависть благородна, она всё ещё остаётся ненавистью.

— Да, приближаемся, — кивнул Лулу, подбирая слова и пытаясь объяснить девушке, по крайней мере, собственное видение проблемы с Падением. — Однако приближение не равно падение. Ровно как и ненависть ненависти рознь. Подумай сама. Разве стремление уничтожить зло, что разъедает нашу галактику — преступление? Разве ненависть, искреннее отрицание того, что твари, подобные Элоку, должны существовать, что они все — достойны того, чтобы оказаться под ударом светового меча — есть Тьма?

Лулу, привстав, прошёлся по каюте, не сводя глаз с ученицы.

Разумеется, то, что он говорил сейчас, ни в коем случае не понравилось бы Совету (да и то, ознакомившись с фактами внутри орденской кухни — были у Зеро сомнения и на эту тему). Но, благо, Орден не из одного Высшего Совета состоит. И отнюдь не Зулли и не Лелуш первые начали задумываться на эту тему.

— Вспомни историю до Руусана. Вспомни возвращение Империи Вишейта, или саму Последнюю Битву. Или хотя бы Мастера Кеноби, который отомстил за смерть своего учителя, впервые за тысячу лет уничтожив ситха. Ты думаешь, ни один из них не испытывал ненависти к своим врагам? — Чёрный Принц покачал головой. — Они теряли на этих войнах слишком многое, Зулли. Каждый из них. Друзей, братьев по Ордену, любимых. Они видели, как ситхи истребляли целые планеты. На глазах Оби-Вана его Мастера, считай, приёмного отца, пронзили световым мечом. Уверяю тебя, всем им была знакома ненависть. Однако если ты контролируешь эту ненависть, если она не превращает тебя в безумное, жаждущее убивать животное, это приближение остановится на определённой черте. Пока она не застилает тебе глаза, и ты не готова убивать каждого, кто встанет у тебя на пути, ради своей ненависти — ты всё ещё на правильной стороне.

Хотел бы Лелуш сказать то же самое о себе. Том, прежнем. К сожалению, там отнюдь не всегда у него была возможность не замарать рук своих. А некоторые ошибки отдавались болью в памяти до сих пор. Особенно одна. Та самая, после которой девушка, которую сам Ламперуж назвал своей первой любовью, обратилась в кровавую убийцу. Но этого напарнице знать точно не обязательно, тем более, что её подобные ошибки, как следовало надеяться, не ждали.

— Не бойся, Зулли. Я не упаду, хотя, признаюсь, мне приятно твоё волнение за меня, — он ободряюще улыбнулся. — Точно так же, как не падёшь и ты. Хочешь совет? Помимо всего прочего, в этом очень хорошо помогает осознание того, за что именно ты сражаешься.

— Что вы имеете в виду? — краснокожая приподняла бровь и недоумённо посмотрела на учителя. — За что именно вы сражаетесь, Наставник?

Лелуш улыбнулся, немного ехидно смотря на падавана. Сейчас она даже не представляла, сколько стоит Лелушу не отпустить маску ехидства, оголяя сущность смертельно уставшего человека.

За что он сражался? Почему сражался? Потому что это единственное, что позволяет отогнать тоску по прежней жизни? Да, но этот ответ тут был неуместен. Потому что не желал покорно следовать к тому моменту, когда его уничтожат злосчастным приказом? Тоже верно, но снова не ответ для рыжеволосой.

Однако было ещё кое-что. Что тоже было правдой. И что, в отличие от остального, можно было использовать для того, чтобы заложить первый кирпичик в изменение мировоззрения падавана.

— Кто такие джедаи, Зул?

— Одарённые, хранители мира в галактике? — подняла брови фоллинка. — Ну, так, по крайней мере, говорят.

— Именно. Только не хранители, — Лелуш поднялся на ноги. — Мы — стражи.

— А в чём разница?

— Разница крайне существенна, падаван. И, к сожалению, некоторые члены Ордена, — Лу просто не мог не выразить свой скепсис в отношении многих джедаев. Не всех, далеко не всех. Но многих. — Её позабыли. Хранители — это те, прости меня, кто хранят доверенное им у себя на полочке да временами пыль протирают. А стражи защищают то, что они хранят, с оружием в руках. И рыцари, — Зеро не удержался, резко взмахнул рукой в сторону, как это делал раньше, произнося пафосную речь, — являются стражами тех, кто не может защитить себя самостоятельно. Неважно, на чьей стороне они находятся: КНС, Республики, да хоть Империи Ситхов. Неважно, какую религию они исповедуют и каких политических взглядов придерживаются. Мы сражаемся за тех, кто мирно занимается своим делом — против тех, кто возомнил, что сила оружия либо иная сила позволяет ему держать других, как скот. Независимо от гражданства, религии и других факторов. Мы не отступаем пред ликом смерти, не боимся сражаться хоть со всем миром в одиночку, если это спасает невинные жизни.

Лелуш шагнул вперёд, решительно кладя руки на плечи девушки и заглядывая ей в глаза.

— Мы — мечи во тьме. Мы — дозорные, стерегущие покой Галактики. Мы — щит, что хранит простых её жителей. И пока ты помнишь это, Зулли, пока ты чётко держишь это в своей голове — ты не упадёшь. Удержишься, даже если в какой-то момент не справишься с эмоциями.

Лу ласково взлохматил волосы фоллинки, чувствуя, как ученица постепенно успокаивается, принимая правоту наставника. И это было хорошо. Благодаря нелепой случайности, позволившей ей увидеть, что творилось в тюремной камере, был заложен первый камешек в то, чтобы взгляды, которые Зеро прививал Ордену Чёрных Рыцарей, потихоньку подменили взгляды, распространённые в Совете нынешнего Ордена Джедаев.

И, может быть, когда наступит переломный момент этой войны, эти слова помогут ей выжить и не сломаться, как это было с Сузаку и Лелушем.

— Всё, мир? Больше мы оба не кажемся тебе ужасными ситхами? — он фыркнул, услышав возмущённое «Учитель!» от Зулли и почувствовав лёгкий тычок в бок. — Хорошо, тогда подъём. Наш пират рассказал много интересного.