По ту сторону... Часть 1. Против Времени (джен)

— Лили! – окликнул Джеймс рыжеволосую колдунью, едва та в сопровождении нескольких подруг и по совместительству – соседок по комнате, вышла из кабинета, где волшебникам и волшебницам читали курс лекций по Маггловедению. Джеймс, как и Сириус, на пятом курсе тоже ходил на эти занятия, но после того как Лили наконец-то согласилась с ним встречаться, оба чистокровных гриффиндорца с облегчением перестали сюда ходить.

Сириус, напоследок многозначительно подмигнув другу, поспешно скрылся за статуей вместе с остальными Мародёрами – до Джеймса только донёсся едва слышный голос Ремуса, но слов разобрать ему всё равно не удалось.

Стоило гриффиндоркам завидеть расплывшегося в глуповатой улыбке Джеймса, как они дружно захихикали, не обращая внимания на яростный взгляд, которым одарила их Эванс.

— Лили, – он слегка приобнял её за талию, ненавязчиво оттаскивая подальше от выходящих из кабинета однокурсников и однокурсниц. До парочки донёсся новый приступ хихиканья, и Лили снова начала разворачиваться, дабы сделать им выговор, но Джеймс поспешно воспрепятствовал этому. – Лили, нам надо поговорить.

— Да? И о чём же? Только давай побыстрее: у меня через пятнадцать минут ещё одна пара.

— Чёрт! Может, пропустишь? – с надеждой вскинул на неё глаза Джеймс, но взгляд гриффиндорки был настолько красноречив, что он не стал продолжать, а вместо этого лишь растянулся в виноватой улыбке. – Ладно, авось успеем. Идём сюда.

Подхватив оказавшуюся невероятно тяжёлой сумку Лили на плечо, он, не обращая внимания на новый взрыв хохота, потащил её прочь от кабинета.

Джеймс жутко нервничал в преддверии предстоящего разговора, а потому все попытки Лили разговорить его ничего не дали: он либо отвечал что-то невпопад, либо вообще пропускал её слова мимо ушей. В итоге девушка сдалась, махнув на всё рукой, и они в полном молчании дошли до коридора, в котором однажды четверо Мародёров совершенно случайно обнаружили комнату, исчезающую и снова возникающую лишь тогда, когда человек остро в ней нуждался.

Здесь, заставив себя отцепиться от шедшей с ним рядом Лили и сосредоточив все свои мысли на появлении комнаты, подходящей для серьезного разговора, Джеймс трижды прошёлся мимо абсолютно ровной стены. Периодически поглядывая на часы, Лили подозрительно следила за его манипуляциями.

О Выручай-комнате знали очень и очень немногие, а те, кто знал, не особо распространялись на эту тему, предпочитая хранить её существование в секрете от других, так что когда в стене каким-то фантастическим образом сформировалась деревянная дверь, он, в отличие от Лили, не испытал ни капли удивления. Джеймс повернул круглую позолоченную ручку и с широкой улыбкой галантно распахнул дверь, пропуская её вперед. Недоверчиво изучив сияющее лицо своего парня, девушка настороженно сделала несколько шагов и удивлённо замерла, широко распахнув глаза. Почувствовав, что что-то идёт не так, Джеймс через её плечо заглянул внутрь, чтобы оценить своё творение, и замер в не меньшем удивлении, чем Лили.

Это была НЕ ТА комната. Вернее, это действительно была Выручай-комната, но она не имела ничего общего с тем, что он себе представлял.

По чьей-то странной прихоти в комнате не было ни одного угла или хотя бы окна: только стены, необъяснимого розовато-оранжевого цвета. Получившееся нечто – назвать ЭТО комнатой можно было только с бо-ольшой натяжкой, было довольно большого размера, однако практически всё свободное пространство занимали многочисленные диваны, диванчики, кресла и даже небольшие пуфики в тон стенам.

В глазах зарябило.

Впрочем, приглядевшись повнимательнее, Джеймс с лёгкостью выявил причину столь странного облика Выручай-комнаты: в самом центре, на одном из диванов, закинув ногу на ногу и весело глядя на застывшую в проходе парочку, сидел Ремус Люпин, а чуть поодаль обнаружился и изнывавший от скуки Питер Петтигрю.

— Привет, Сохатый, – оборотень улыбнулся другу. – Лили, – лёгкий кивок в сторону девушки. – Добро пожаловать.

— Какого чёрта, Рем?! – взорвался Джеймс, не обращая внимания на укоризненный взгляд своей спутницы и её успокаивающее рукопожатие. – Что ВЫ здесь делаете?! И что ЭТО такое?! – он выразительно обвёл рукой то, во что пришедшие раньше него Мародёры превратили Выручай-комнату.

— Это Сириус, – смущённо пожал плечами Ремус. – Ты же знаешь, Сохатый: у него периодически случается обострение дурного вкуса, вот вам сегодня и не повезло.

— Не повезло, говоришь? – доходя до шипения, передразнил его Джеймс. – И где ОН? Спрятался, да? Разумно. Увижу – убью.

Ремус улыбнулся, и – Джеймс готов был поклясться в этом на столь свято чтимой оборотнем «Истории Хогвартса» – что-то кому-то тихо прошептал, прежде чем ответить ему.

— Мы с парнями подумали и решили, что будет гораздо лучше, если объяснение произойдёт в живой обстановке. Так что прости, Сохатый, но придётся тебе заняться импровизацией. А то тебя только оставь наедине с девушкой – та-акой скандал выйдет!

Желание принять свой анимагический облик и как следует отбодать зарвавшегося Люпина было велико как никогда, однако зрелище взбесившегося и клацающего зубами оленя вряд ли бы понравилось ещё ничего не подозревающей Лили.

Тем временем, успешно игнорируя бросаемые на него Джеймсом яростные взгляды, Ремус продолжил:

— А что касается Сириуса, то он где-то здесь, – Люпин безмятежно пожал плечами, а потом внезапно напрягся.

— Ты ведь не станешь его убивать?

Питер с сожалением фыркнул. Лили неуверенно покосилась на своего парня: тот явно размышлял над вопросом Рема о дальнейшей судьбе Сириуса.

— Я подумаю, – вынес, наконец, свой вердикт Джеймс, с весельем глядя на выглядывающий из-под дивана знакомый чёрный хвост.

Лили собралась было присесть рядом с Люпином, когда оттуда ей под ноги выполз необыкновенно крупный волкодав с налипшей на лохматую шерсть серой пылью.

Сириус в своём анимагическом обличье подошёл к девушке и ткнулся мокрым носом в свободно свисавшую ладонь. Волшебница засмеялась и ласково потрепала пса за ухо.

— Какой лапочка! – восторженно воскликнула Лили, продолжая чесать за подрагивающим от нетерпения ухом. – Чей это пёсик? Твой, Джеймс?

Джеймс злорадствующе улыбнулся и мысленно показал Сириусу язык.

— Да, мой, – он кивнул в подтверждение своих слов. – Тот ещё кобель, кстати говоря, так что когда я его выгуливаю, – рычание, – приходится надевать на него намордник: этот чёртов зверь взял за правило бросаться на прохожих, – снова негодующее рычание. Пёс повернул к нему морду и возмущённо оскалился.

— Зачем?! Он же такой милый! – недоумевающе обернулась на него девушка. – А как его зовут? Нет, погоди, я сама угадаю. Черныш? Джек? Мягколап? – пес недовольно зарычал, опустив уши. – Это значит: нет?

— Бродяга.

Лили, удивлённо приподняв брови, непонимающе перевела взгляд на пересевшего напротив него Ремуса. Джеймс так и остался стоять в дверях.

— Бродяга. Его так зовут, – охотно пояснил оборотень.

— Так вы это что, в его честь Сириуса Бродягой прозвали?

Мародёры переглянулись.

— Ну... можно сказать и так, – наконец медленно произнёс Ремус.

Лили встала с пола и, старательно отряхнув со школьной мантии налипшую на неё собачью шерсть, принялась нежно перебирать шерсть Бродяги.

— Он такой лапочка, – продолжая улыбаться, заявила волшебница, не в силах оторвать взгляда от преданно взиравших на неё серых глаз.

Джеймс подозрительно сощурился.

— Ты это сейчас о ком? О Сириусе или об этой блохастой псине?

— О Бродяге, конечно, – Лили неохотно отвлеклась от прибалдевшего от ласки пса на своего парня. – При чём здесь вообще Сириус? Джеймс, да что с тобой такое в конце-то концов? Ты смотришь так, словно ревнуешь меня к собаке!

Пёс, тем временем совершенно не обращая внимания на зарождавшуюся из-за него ссору, перевернулся на спину, подставив нежным пальцам девушки спутанную шерсть на брюхе. Джеймс заскрипел зубами.

— С ним сплошные проблемы, – мстительно начал он. – Этот чёртов пёс пристаёт к каждой особе женского пола, стоит той только замаячить на горизонте. Так что, думаю, придётся его кастрировать, чтобы он не наплодил выводок маленьких черноухих бастардов, – задумчиво пробормотал парень, вертя в руках палочку. Последовавшее вслед за этими словами сдавленное рычание стало для него величайшей наградой, сравнимой только с Кубком по квиддичу, который принадлежал Гриффиндору четыре года подряд. Джеймс мстительно сверкнул очками в директорской манере.

— И всё-таки я не совсем понимаю, почему вы назвали его Бродягой, – через какое-то время заметила Лили и тут же пояснила: – Я про собаку, не про Сириуса.

— А что? По-твоему, нам следовало назвать его Гримом? Даже я не настолько жесток, – усмехнулся Джеймс. – Грим! Ко мне! – он похлопал себя по колену, таким образом подзывая пса.

И ту произошло чудо, хотя это вполне можно было списать на временное помутнение рассудка, неожиданно накрывшее собачьи мозги Сириуса, но он, к немалому удивлению Джеймса и Ремуса, вдруг послушно встал. А затем – Лили могла поклясться, что это был не обман зрения – пёс бросил на Сохатого торжествующий взгляд и, демонстративно задрав хвост, повернулся к нему своей задней частью тела.

Лили рассмеялась и, наклонившись, нежно чмокнула Бродягу в холодный мокрый нос. Если бы собаки могли улыбаться, она бы сказала, что этот странный пёс расплылся в наисчастливейшей улыбке заправского бабника. Джеймс, белый как смерть, не моргая, смотрел на них обоих. Если бы взгляд мог убивать, то от пса не осталось бы и клочка палёной шерсти.

Внезапно пёс встал на задние лапы, положив передние ей на плечи, и тут же выяснилось, что Бродяга при желании легко может достать до плеч взрослого человека. Серые глаза по-собачьи преданно с затаённым обожанием глядели прямо на волшебницу. Глаза слишком умные, слишком человечные для обычной собаки. В глубине души снова зашевелились подозрения, но Лили отбросила их как нечто невозможное.

Пёс, бросив на Джеймса такой издевательский взгляд, что тот заскрипел зубами и сжал палочку, так что та едва не затрещала, быстро лизнул Лили шершавым языком в обе щеки, а затем, широко ухмыльнувшись качавшему головой Люпину, как верный сторож улёгся у ног девушки.

— Слушай, Бродяга, мы все здесь знаем, что о твоём поцелуе мечтают все девушки Хогвартса, но я не думаю, что Лили входит в их число, – с неожиданной серьёзностью мягко произнёс Джеймс. Пёс смешно склонил голову набок, а волшебница вдруг ощутила, как прежде жестковатая на ощупь шерсть Бродяги стала изменяться под её ладонью.

— Джеймс Поттер. Ты сию же минуту объяснишь, что ты имел в виду, а иначе… – к счастью для очкастого гриффиндорца, договорить ей не удалось, так как чья-то рука, ласково приобняв девушку за талию мягко, но настойчиво потянула её обратно на пол, а бархатный голос предположительного владельца этой самой этой руки томно произнес:

— Лили, крошка, ну куда же ты?

Девушка несмело посмотрела туда, откуда шёл голос, и ахнула: там, где буквально секунду назад лежал Бродяга, подперев голову рукой, вольготно развалился первый красавчик школы – Сириус Блэк собственной персоной! Внезапно ощутив всю нелепость ситуации, в которую она так глупо умудрилась вляпаться, и обжигающее даже сквозь мантию тепло блэковской ладони, она торопливо высвободилась из объятий пошловато ухмыляющегося парня.

— Сириус Блэк! Какого дьявола ты вытворяешь?! – первоначальная растерянность быстро сменилась гневом, однако вскоре, с пониманием, куда делся понравившийся ей пёс, к нему прибавилось и восторженное изумление. – Бродяга?.. Так это был ты? Ты – анимаг?!

Тот гордо кивнул, и Лили, слишком занятая собственными мыслями, не расслышала недовольного бормотанья Джеймса:

— Ну, допустим, не только он...

— Сириус, но твоего имени нет в списке анимагов XX века. Их всего двадцать шесть человек, и имени Блэка там точно нет, я бы запомнила. Последний анимаг с этой фамилией жил аж в XVIII веке, но звали его точно не Сириус! Ты же не… не зарегистрирован, верно?! Блэк, ты совсем сдурел, это же противозаконно! Тебя могут отправить в Азкабан!

— Ну, допустим, не только меня. Компания мне точно обеспечена, так что скучно не будет, – беззаботно пожал плечами Сириус, с честью исполнивший свою часть возложенной на него миссии, более не беспокоившийся о том, каким образом Джеймс будет объясняться со своей разозлённой второй половинкой. – Рем, у тебя ещё остались те яблоки, что мы прихватили с кухни? Кинь мне, будь человеком для разнообразия.

Оборотень, нервно дёрнув краем рта, суетливо порылся в валявшейся рядом с ним школьной сумке, выудил оттуда искомый фрукт и, с трудом удержавшись от желания запустить им прямо в лоб невинно улыбающегося Блэка, мрачно протянул ему яблоко.

Крепкие человеческие – не звериные – зубы с наслаждением впились в сочную мякоть, и Сириус торопливо слизнул с губ выступивший кисло-сладкий сок.

— Джеймс... – угрожающе протянула Лили, заставив себя оторваться от этого зрелища и мысленно обозвав себя кретинкой.

— Лили, в Азкабан нас не отправят, если ты никому ничего не расскажешь, – парень взъерошил волосы, безнадёжно глядя на наблюдавших за ним друзей. Сириус ободряюще подмигнул, продолжая обгрызать быстро темнеющий огрызок яблока.

В том, как разбирался бы с девушкой Блэк, будь он на его месте, Джеймс знал со стопроцентной точностью, а ещё он знал, что в некоторых ситуациях блэковский способ решения проблем был наименее кровавым и опасным, а потому… Вытерев о мантию вдруг вспотевшие руки, Джеймс быстро преодолел разделявшее их с Лили расстояние и сделал то, что глазами пытался подсказать ему друг: поцеловал ее.

Как оказалось, это действительно было наилучшим выходом из ситуации: Джеймс с облегчением ощутил, как расслабилось в его объятиях тело Лили и, задержав поцелуй ещё на несколько секунд, вопросительно заглянул в полуприкрытые глаза девушки.

Гроза миновала.

Бросив недовольный взгляд на кривившего губы в пошлой улыбке Сириуса, Лили с гордо поднятой головой царственно присела на краешек дивана. Перешагнув через валявшегося на полу друга, Джеймс поспешно очутился рядом с волшебницей.

— Так это и есть то, о чём ты хотел поговорить?

Парень замялся и обеспокоенно покосился на Ремуса, взглядом спрашивая его позволения. Тот коротко кивнул.

— Ну... не совсем. Есть ещё кое-то, что ты должна о нас знать.

— Джеймс, а ты в кого превращаешься? – вдруг невпопад полюбопытствовала Лили, и тот мгновенно захлопнул рот, обрывая уже заготовленную речь и проклиная жаждавших импровизации Ремуса и Сириуса.

— Тебе, в самом деле, это интересно?

— Ну я же спросила! Должна же я знать анимагическую форму своего парня!

— Ну тогда ладно, – пожал плечами Джеймс и, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, закрыл глаза. Мгновение тишины, негромкий хлопок и…появившийся на его месте высокий олень приветственно склонил голову. Лили улыбнулась и нежно провела пальцами по тёмным отметинам вокруг глаз анимага.

— И кто бы мог подумать, что неисправимый задавака и хвастун Джеймс Поттер в анимагическом обличье благородный олень? – печальные карие глаза укоризненно моргнули. – Джеймс, покатаешь меня как-нибудь? – тот медленно склонил голову в знак согласия. За спиной девушки раздался весёлый лай, и она обернулась.

— Сириус, не волнуйся: если хочешь, он и тебя покатает.

Джеймс фыркнул и угрожающе наклонил голову, выставив вперёд свои рога. Пёс уселся неподалёку, но всё равно явно старался оказаться вне зоны досягаемости рогатого приятеля и, склонив голову набок, насмешливо свесил язык.

— Ну же Джеймс, не ревнуй, – Лили погладила оленя по покрытым короткой шёрсткой рогам и заговорщицки подмигнула псу. Тот радостно вскочил на ноги. – Теперь ясно, почему тебя называют Сохатым.

— А я тоже так умею! – похвастался Питер, которому уже порядком успело наскучить полнейшее отсутствие внимания к его скромной персоне, и горя нетерпением продемонстрировать Лили свой талант, он, не дожидаясь кивка девушки, исчез с приглушённым хлопком.

Волшебница озадаченно огляделась по сторонам в поисках какого-то нового животного и лишь потом, с подачи Ремуса, догадалась посмотреть на пол, где, утопая в густом ковре, сидела крупная серая крыса, а затем...

Не обращая внимания на заливистый хохот вернувшегося в свой собственный облик Сириуса, Лили с диким визгом взлетела на диван. Питер испуганно сиганул в ближайшее укрытие, а Джеймс поспешно бросился к девушке, и лишь когда истерика подошла к концу, кликнул вызвавшего такую реакцию друга. Сириус и Ремус, даже в своём человеческом облике сохранявшие некоторую часть способностей, присущих их звериным ипостасям: в том числе и острый слух, ошалело мотали головами, в которых до сих пор эхом звучал вопль волшебницы.

— Наверное, надо было её предупредить, – глубокомысленно сделал вывод Ремус.

— Вот блин, такой облом! – с неприкрытым сожалением в тон ему вздохнул Сириус.

— Почему?

— Я надеялся, она его раздавит!.. – устремлённые на него укоризненные взгляды друзей должного впечатления не произвели. – Ну что ещё?

Уже привыкшие к подобным высказываниям, Мародеры, не сговариваясь, закатили глаза, а Лили пообещала себе, что в следующий раз непременно снимет с грубияна как минимум сотню баллов.

— Ладно, Питер, давай ещё раз: теперь я морально подготовлена и психовать не буду.

Сириус ехидно улыбнулся, а Питер, всё ещё не отошедший от происшедшего, нерешительно кивнул.

В этот раз волшебница повела себя более цивилизованно и, опустившись на колени перед зверьком, неуверенно провела пальцем по серенькой шёрстке.

— Что ж, по-крайней мере мне точно известно, что ты не лазишь по свалкам, – как можно тише произнесла она, тем самым вызвав негромкий смешок Сириуса. Крыса, быстро перебирая лапками и цепляясь за рукав мантии, торопливо вскарабкалась ей на плечо, ставшее новой наблюдательной позицией. Лили ощутила, как коготки не больно впились в кожу, и незаметно поморщилась.

Её следующего вопроса Мародёры ждали и боялись больше всего: Лили поняла это по мгновенно напрягшимся позам трёх парней.

Всего один, казалось бы, совсем простой вопрос: «Ремус, а ты тоже анимаг?» – и такая странная реакция. Маленькие, но от того не менее острые коготки всё ещё сидевшего у неё на плече Хвоста проткнули мантию и ощутимо впились в кожу. Лили поморщилась и, нежно отцепив крысу от своего плеча, поспешила пересадить её на спинку кресла, где та немедленно сонно свернулась в комочек.

— В некотором роде можно сказать и так... – взвешивая каждое слово и старательно пряча глаза, медленно произнёс Ремус.

— Лили, в этом и заключается наш второй секрет и, честно говоря, я не совсем уверен, что тебе нужно его знать, но мы с друзьями решили, что будет лучше, если ты узнаешь об этом от нас, а не от кого-либо ещё.

— Впрочем, ты вполне можешь догадаться сама, как и мы в своё время. Джеймс не хотел ставить под сомнение твой интеллект, – в тон другу подвёл черту Сириус, весь вид которого так и кричал о важности того, что они собирались ей рассказать. Ещё ни один гриффиндорец, да и вообще ни один студент Хогвартса не видел Джеймса Поттера и Сириуса Блэка такими серьезными, и никогда ещё в глазах Ремуса Люпина не было столько отчаяния.

— Лили, предупреждаю сразу: и Дамблдор, и МакГонагалл, и другие учителя всё об этом знают, так что можешь не пытаться просветить их.

— Дохлый номер, – поддакнул Сириус, и Лили, несмотря на всю серьёзность ситуации, не смогла сдержать улыбки. Блэк понимающе улыбнулся в ответ, за что немедленно схлопотал ощутимый толчок под рёбра от всё заметившего Джеймса.

Смешливо хрюкнул снова проснувшийся и вернувшийся в свой облик Питер, однако на лице Люпина не отразилось ни тени от веселья его друзей.

— Ремус, вы меня пугаете. Ты что, так опасен? – Лили всего лишь пыталась пошутить, и была неприятно поражена неприкрытой болью в карих глазах парня, когда тот поднял голову. Он натянуто улыбнулся, но судя по избороздившим высокий лоб девушки тревожным морщинам, улыбка получилась не особо убедительной.

— Ты как всегда права, Лили, я действительно смертельно опасен для любого человека, если тому не посчастливится встретиться со мной в полнолуние. Я оборотень, – лаконично добавил Ремус, с болью глядя, как с осознанием его слов меняется выражение лица юной волшебницы. Непонимание. Недоверие – мало ли, вдруг Мародёры в очередной раз решили так жестоко «пошутить»? Им не впервой. Удивление. Страх. И ужас.

Ещё минуту назад такой прекрасный, мир рухнул, пригвоздив её всей своей тяжестью к грязной земле. Лили почувствовала, как по коже побежали мурашки, когда до неё дошёл подлинный смысл слов Ремуса.

Повинуясь охватившему её животному ужасу, Лили сделала шаг назад – так при встрече с хищником пятится в поисках спасения пугливая газель. Ремус не смотрел на неё, безнадёжно уставившись себе под ноги, и волшебница была благодарна ему за это, потому что тогда она с замирание сердца ждала бы, пыталась высмотреть хищные искорки оборотня в карих и человеческих глазах Люпина.

Лили с надеждой посмотрела на Джеймса, но тот лишь с небывалой и потому потрясшей её холодностью, почти не моргая, смотрел на неё из-под очков. Всегда лучащиеся весельем карие глаза сейчас были полны тревогой и болью за друга, и в них не было места для Лили и её страхов. Те же эмоции жили и на лице стоявшего с ним плечом к плечу Блэка, однако в отличие от Поттера, он явно знал, ЧТО нужно будет сделать в случае неправильной реакции.

Лили похолодела, когда случайно обратила внимание на то, с какой силой Сириус стиснул побелевшие от напряжения пальцы на своей волшебной палочке. Девушка поспешно сглотнула, задавив родившуюся в душе панику на самом корню.

Никто не произносил ни слова, а Лили, не в силах отвести взгляда, смотрела на палочку Сириуса и вспоминала. Она вспоминала, как ещё на оставшемся в далёком прошлом Распределении заметила тоненького хрупкого мальчика с бесконечно печальными глазами и красноватыми царапинами на бледном лице. Вспоминала, как весело они смеялись, сидя над учебниками, пока библиотекарша – мадам Пинс не делала им замечания.

— Почему?..

Оборотень непонимающе склонил голову набок, и Лили тут же напряглась: таким нечеловечески диким показался ей этот жест. Сириус подался вперёд, напряжённо впившись в девушку ледяными глазами своей матери.

— Почему ты?

Лили почувствовала, как с облегчением вздохнул Джеймс – будто с его плеч свалился непосильный для него груз, и с радостью отметила, что Сириус незаметно для друзей спрятал палочку в задний карман брюк.

К сожалению, Лили не умела мастерски скрывать свои чувства, и когда она снова посмотрела на Блэка, тот скорбно кивнул, жестом извиняясь за то, что он собирался с ней сделать. За намеренное использование Obliviate его вполне могли отчислить, но девушка только слегка улыбнулась, неожиданно для самой себя вдруг подумав о том, как тяжело, должно быть, было Джеймсу, Питеру и Сириусу принять правду об их друге и смириться с его звериной сущностью. Если Питер был полукровкой, и ему было гораздо легче с этим, то Джеймс и Сириус были чистокровными волшебниками в n-ном поколении. Впрочем, Джеймс по натуре был мягким человеком и в любом случае не смог бы так запросто отказаться от дружбы с Ремусом, а вот Сириусу с вбитыми в него родителями понятиями о неполноценности и опасности подобных существ наверняка пришлось нелегко. Уж если даже она – магглорожденая волшебница, ещё пару лет назад считавшая оборотней всего лишь персонажами страшной сказки, до сих пор чувствовала, как её начинает бить озноб при одной только мысли о встрече с такой тварью, а Мародёры... Они не просто преодолели заложенный в генах страх перед оборотнями, но и сделали всё, чтобы облегчить страдания своего друга.

— Вы ведь поэтому стали анимагами? Чтобы быть вместе даже в полнолуния?

Джеймс молча кивнул, и Лили встала.

— Я всё равно остаюсь твоим другом, – твёрдо произнесла она и уверенно положила руку на плечо русоволосому парню. – Мне не важно, что один раз в месяц ты покрываешься шерстью и воешь на луну. Я сохраню твой секрет.

Ремус благодарно улыбнулся в ответ, и Лили завороженно увидела, как радостно вспыхнули светло-карие глаза оборотня.

— Тебя из-за этого прозвали Лунатиком, да?

Сириус ухмыльнулся.

— Ага, – Люпин кивнул в сторону Блэка. – Это его идея. Ляпнул как обычно какую-то глупость, а кличка-то так и прилипла.

— Зато она тебе та-а-ак идёт! Признай, Луни: идея просто гениальная!

Ремус притворно вздохнул.

— Да-а, Блэк. С твоим-то самомнением... – он махнул рукой на Сириуса, как на безнадёжно больного.

Сириус с не сходящей с лица ухмылкой сделал несколько шагов по направлению к Лили, а затем склонился в изящном полупоклоне: наверное, именно так это делали аристократы XVIII века, и волшебница ненадолго ощутила себя так, будто она – юная маркиза или герцогиня, впервые приехавшая на бал и сразу же приглашённая на танец единственным сыном самого короля. Впрочем, пляшущие в серых глазах Блэка весёлые чёртики портили вышеописанную фантастическую картину.

Он коротко взглянул на взъерошенного приятеля и – за истёкшее время Лили уже устала удивляться блэковскому умению растягиваться в просто невероятных и умопомрачительных улыбках, но на этот раз Сириус превзошёл сам себя – казалось, уголки его губ каким-то сверхъестественным образом умудрились затеряться в его длинноволосой шевелюре.

— Сохатый, ты вроде не бык, да и на мне нет красной тряпки, так что заканчивай как безумный вращать глазами. Спокойно, я же не собираюсь уводить у тебя девушку: я же обещал, в конце-то концов, – Сириус выразительно оглядел снизу доверху ладненькую фигуру рыжеволосой волшебницы и с демонстративно опечаленным видом горько вздохнул. – И чего только не сделаешь ради лучшего друга?

Джеймс молча ждал продолжения концерта, и оно не замедлило последовать. Сириус был жутким показушником и порой даже наедине с друзьями, которые знали его как облупленного, продолжал вести себя так, будто его окружала как минимум сотня зрителей.

— Хотя, – Сириус внезапно радостно просиял. – Я ведь ни разу не говорил, что не попытаюсь этого сделать!

— Ещё хоть одно слово на эту тему – и получишь Petrificus Totalus прямо в центр своего чересчур «умного» черепа!

Судя по тому, что Сириус понятливо заткнулся, угроза вышла очень даже убедительной. Ремус неодобрительно покачал головой, однако сдержать улыбку при виде выкрутасов Бродяги было воистину невозможно.

— Моя дражайшая мисс Лили Эванс, я просто весь дрожу… – Джеймс предупреждающе нахмурился, – …да, дрожу от нетерпения первым поздравить вас с посвящением в наш самый страшный секрет и вступлением в ряды Мародёров. Отныне вы – Госпожа Мародёрша I и ваш святой долг перед обществом прикрывать нас перед учителями, не снимать баллы, а также принимать посильное участие в противослизеринских шалостях.

Сириус шутил – Лили отчётливо это видела, но Джеймс всё равно поспешил вмешаться с целью предотвратить возможное кровопролитие и крепко обнял девушку: то ли спасая её от уже было раскрывшего свои объятия Блэка, то ли Блэка от Лили – неясно.

— Успокойся, Лили. Бродяга просто так шутит, ты же его знаешь.

— Но не так хорошо, как мне хотелось бы…

Лили попыталась прожечь в Сириусе очередную дырку, и когда попытка, к её превеликому сожалению, не увенчалась успехом, снова перевела взгляд на своего парня.

Джеймс нежно провёл рукой по пламенеющим волосам волшебницы, напряжённо придумывая предлог, под которым можно было бы выдворить друзей из Выручай-комнаты.

— Что ж, думаю, мне пора. У меня... эээ... ещё не закончено эссе по... эээ... Чарам, – Ремус быстрее всех смекнул, что на уме у Сохатого, и, на ходу изобретая отговорки, спиной попятился к двери.

Сириус и Питер удивлённо посмотрели ему вслед и, одновременно пожав плечами, недоумевающе переглянулись: им как никому другому было известно, что Ремус всегда делал домашнее задание в тот день, когда преподаватель объявлял его классу.

Люпин обернулся.

— Ну? Вы идёте? Бродяга, ты что, уже забыл, что хотел списать мой доклад по Арифмантике? – Сириус чуть не подавился и удивлённо выпучил глаза. – Хвост, тебе ещё нужна моя помощь с Трансфигурацией или как? – тот быстро кивнул, не веря своему счастью. – Тогда идём.

Сириус в поисках поддержки оглянулся на друга и, увидев, как тот продолжает сжимать ладонь девушки, вдруг понимающе усмехнулся.

— Поня-я-тно, – Лили густо покраснела. – Ладно, пойдём Лунатик: поможешь мне с этими… ммм… Рунами?

— РУНЫ?!?!?!?! – девушка внезапно вырвалась из рук Джеймса и молнией ринулась к валявшейся за диваном сумке. – Поттер, чёрт бы тебя побрал! Из-за тебя и ваших проклятых секретов я пропустила полпары! Вектор меня убьёт!!!

Джеймсу оставалось лишь ошеломлённо смотреть на захлопнувшуюся за её спиной дверь и беспомощно разевать рот в поисках подходящего ответа.

— Вот-те на… – задумчиво обронил Сириус, с опаской поглядывая на Ремуса и поглаживая пострадавший от руки оборотня затылок.

— Балда…

— Сириус, скотина! – выругался Джеймс, снова обретя дар речи. – Ну неужели было так сложно придумать что-нибудь иное?! Почему именно Руны?! Почему?!?!