P.S. Прости меня(рабочее) (гет)

Пока ты со мной, когда я стою на краю -

Нет страха, я полон тобой. Я знаю, зачем я живу.

Пока ты со мной, и, если дыхания ноль.

Я знаю, что значит любовь. Я знаю, что точно живой.© Стас Шуринс

Какая-то струнка в её душе негромко и тревожно звякнула от этого хмурого тона.

— Почему я должна тебе верить? — светлые глаза Марлин недобро сверкнули. В них никак не могло угаснуть пламя ярости, и это настораживало юношу, который никак не мог отыскать в этих глазах, в этом тоне хотя бы отголоска привычной ему возлюбленной. Но было уже поздно что-то менять, и каждый из них знал это.

— Просто потому, что ты любишь меня, — казалось, что дышать не будет сил, — верь мне, как и раньше верила…

— Я не могу, — голос звучал глухо, сливаясь с шёпотом дождя за окном, — я бы очень хотела тебе верить, но это невозможно.

— Но почему?!

— Ты ведь не сам рассказал мне об этом... и это… — она осеклась, подбирая слово, — это подло. А Николь — моя подруга. Почему она сама не рассказала мне? Ах, да. Она всегда мне завидовала, и сейчас наверняка отмечает очередной триумф по поводу вашей помолвки, не так ли?

— Весь этот брак — просто фикция… фарс. Так выгодно нашим родным. Я ведь говорил, что Николь — как сестра мне, и поверь, она сама переживает и не хочет нашей свадьбы, так же, как и я.

— Но почему же ты не скажешь об этом отцу? Почему Николетта не признается в этом своим родным?

Он с недоумением посмотрел на девушку, которую любит и любил с первого курса.

— Я всегда любил тебя за твою наивность, но пойми, мы не можем разочаровать своих родных. Слишком многое стоит на кону. Тёмный лорд строит какие-то глубокие и страшные планы, в которые могут быть посвящены только избранные… моя помолвка с Николь — это ещё один шаг к тому, чтобы он начал доверять мне, чтобы я стал для него избранным.

— Любил… — она заметила его оговорку, и в это мгновение Марлин показалось, что на её глазах рушится мир, который она все эти семь лет рисовала в своём воображении, в фантазии, которая была такой же эфемерной и зыбкой, точно принадлежала ребёнку. Впрочем, Марлин и была ребёнком — она не набралась мудрости, живя в бегах и скрываясь, на это просто не было времени, да и круг её общения не отличался ни мудростью, не умом, поэтому хрупкие мечты сопровождали девушку всю жизнь. И был рядом с ней человек, готовый разделить эти самые мечты, был человек, который больше всего на свете хотел быть её единственной мечтой и единственным мужчиной в её жизни, но этого не случится. Регулус Блэк просто должен оправдать надежды, возлагаемые на него его отцом. Но только ли в отце дело? Сам Регулус знал ответ на этот вопрос, и, словно бы вторя его невеселым мыслям, Марлин сказала:

— А я всегда любила в тебе всё, включая твои недостатки. Представь себе, я любила даже твоё тщеславие, Регулус Блэк, — в глазах её блеснули едва сдерживаемые слезинки, — но моя проблема в том, что я его до сих пор люблю…

Чувство вины переполнило Регулуса, и, казалось, он забыл все слова, глядя на Марлин, по привычке изучая такие родные черты. Он просто подошёл к ней и поцеловал в щёку, как брат поцеловал бы сестру… пусть и она думает, что его чувства к ней угасли. Он не из тех, кто привык обнажать свою слабость. Он сильный. Он из рода Блэков, первородных, сильнейших магов, — и он будет достоин стать избранным, а Марлин ещё будет счастлива. Она слишком красива, чтобы остаться одной.

После того, как Марлин почувствовала лёгкое прикосновение губ на своей щеке, ей стало страшно. Что-то случилось с ним, она это чувствовала — Регулус поставил власть выше всего. Даже выше духовной красоты влюблённой, по-прежнему детской души.

* * *

«Счастливые часов не наблюдают» — казалось бы, общеизвестная мудрость, и вроде бы всё верно в ней, но на этот раз было иначе.

До полнолуния оставалось совсем немного, но Николетту Амичи это не волновало. Она обязана быть сейчас с Ремусом, и взять его за руку — возможно, в последний раз.

Знает ли он о том, что ей предстоит помолвка с Регулусом? Конечно, знает. Все газеты магического мира трубят об этом. «Две аристократические семьи соединяются священными узами брака». Девушка насмехалась над всем тем пафосом, который проскальзывал сквозь все статьи, которые писали о соединении семьи Блэков и Амичи. Свято лишь то чувство, которое связывало её с Ремусом. Чувство преданности и дружбы? О нет… они были влюблены, но Ремус отважился признаться в этом совсем недавно, ведь она была богата, из приличной семьи, да и к тому же училась на Слизерине, а кем был он? Почти сирота с клеймом монстра… но Николь это не смущало, ибо помедли он ещё чуточку с признанием, она сама бы сделала это, и смелости бы в ней хватило, ведь Шляпа даже едва не отправила её на Гриффиндор из-за обострённого чувства справедливости и излишне смелого сердца, но юная девочка больше всего всегда боялась тени осуждения в холодных глазах своей матери и буквально умоляла Шляпу отправить её на факультет с дурной славой. На мольбу Николетте Амичи, кстати говоря, тоже требовалась смелость, ведь один из её кузенов, Сириус Блэк, посмел пойти наперекор своим родным и близким, и наверняка позже будет пожинать плоды своего выбора. Что ж… мудрость девочки, которая сопровождала её с рождения, сопутствовала ей и тогда. В том, что она попала на Слизерин, тоже были свои преимущества, наверное — ведь она смогла подружиться со своим будущим женихом Регулусом ещё больше, чем раньше, ведь они были знакомы буквально с пелёнок, и это сблизило их, и как ни странно, соединило и с Ремусом. Они с ним познакомились на приёме в доме у Блэков, пробравшись туда тайно.

Она до сих пор помнила первое прикосновение рук Ремуса. Что-то внутри её хрупкого существа затрепетало от приятного покалывания в пальцах, а когда она увидела его глаза и свет в них, то всё мгновенно показалось неважным. Для Николь это была любовь с первого взгляда, ну а Ремусу потребовалось два года, чтобы впустить это чувство в своё сердце, которое, как он считал, наполнено тьмой…

Девушке почти удалось растопить этот лёд в его сердце и подарить ему веру в себя, и в то, что он справится со своим недугом, но сейчас ситуация показала, как глубоко она заблуждалась…

— Я рад, что ты пришла, но не стоило… — он глубоко вздохнул, словно бы подавляя в себе желание взять её за руку.

— Если это из-за Регулуса, то я клянусь тебе, что меньше всего хотела бы свадьбы с ним.

Он уже действительно знал обо всём произошедшем. «Возможно, ему рассказал Сириус», — мелькнула мысль. Что ж. Это к лучшему. Без этих никчёмных оправданий меньше боли.

— Нет. Просто до полнолуния осталось совсем немного, — мягко сказал Ремус, и она поняла, как сильно любит слышать его голос. Он для неё более чудесен, чем звуки самой прекрасной музыки.

— Если ты думаешь, что я уйду, то глубоко ошибаешься. Я буду с тобой до конца, и хочу, чтобы ты тоже был со мной здесь не только телом, но и мыслями.

Она нежно коснулась его губ своими, показывая, что спорить бесполезно, поклявшись себе, что Ремус никогда не увидит, как сильно она страдает.

* * *

Расчёсывая свои каштановые кудри перед зеркалом, Николь не узнавала своего отражения. Она была пуста — чувствуя себя куклой, которую обездвижили и дёргают за верёвочки, давая нелепые указания, — и она, как зачарованная, следует им.

«Это всё влияние моего трусливого факультета», — убеждала себя девушка.

Как вдруг она услышала стук в окно — это был Регулус, прилетевший сюда на… метле? Вот это да! Что его вообще заставило посетить ее среди ночи, да еще таким необычным способом?! Удивительно.

— Что ты тут делаешь? — она распахнула свои серые глаза в обрамлении тёмных, как ночь, ресниц.

— Неужели не впустишь лучшего друга? — он как-то грустно рассмеялся.

— Да нет, залетай, конечно. Только осторожнее, — она открыла окно, впуская ночную прохладу в дом.

Невзирая на глупые формальности, Регулус с беспокойством взглянул на свою будущую невесту.

— С тобой всё в порядке? — спросил он.

Она лишь пожала плечами, ведь на её бирюзовом платье был пятна от травы... и от крови Ремуса. Он поранился, когда обращался в человека.

— А он в порядке?

— Нет, — сказала она честно, и внезапно почувствовала, как по щекам её покатились слёзы. Регулус крепко прижал её к себе. — Ремус поранился, когда обращался, а я… я не могла долго оставаться с ним. Мама нашла бы меня… — всхлипывая, произнесла девушка, а Блэк спросил, гладя её по волосам:

— Вы не поссорились из-за нашей помолвки? Он поверил тебе?

— Да… а почему ты спрашиваешь об этом?

— Просто я рассказал ему обо всём, чтобы принять удар на себя, а ещё я сказал ему правду…

— Какую правду? — насторожилась девушка.

— Правду о том, что ты его по-прежнему любишь, и не хочешь этой свадьбы. Я просто не хотел, чтобы вы попрощались так же, как и мы с Марлин — с пустотой в сердце.

Она с благодарностью взглянула на юношу, который был ей дорог, как брат.

— Я никогда не дам тебя в обиду.

— А я тебя.

— Клянёшься?

— Клянусь.

Клятва, заключаемая между магами, всегда имела особую силу, и этот раз не был исключением.