Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Где-то

Две сущности, сейчас представленные в виде людей в белых халатах, посмотрели друг на друга. Если бы они были людьми в полном смысле этого слова, их состояние сейчас можно было бы трактовать как «недоумение», и даже «ярость». Несмотря на все усилия, они так и не смогли выяснить: куда девалась Сила, которую должна была выбросить в пространство гибель принципиально бессмертного существа, того, кто съел плод Жизни вместо плода Познания, Ангела. В прошлые разы гибель очередного Ангела, сопровождаемая смертями сотен и тысяч смертных, наполняла все больше и больше кристаллов, расставленных в четком порядке в строго рассчитанных местах огромного заклинательного узора, незримо для смертных охватывающего уже половину планеты. И вот теперь, после смерти Израфила, одного из самых живучих Ангелов — ноль, зеро, пустота… Выполнение ритуала приостановилось, и грозило прерваться. Это было недопустимо. Совершенно недопустимо.

— Узор изменился, — благообразный старец в белоснежном плаще блеснул заклятыми очками. — Будущее становится неопределенным.

— Узор всегда меняется, — отозвалась молодая девушка, накручивая на палец золотой локон. — А будущее всегда не определено. То, что все идет по плану — опасная иллюзия.

— Мы не можем допустить столь значительных отклонений! — возмутился «маг-наставник».

— Они уже случились, — пожала плечами Избранная. — И нам следует не возмущаться уже случившимся, но постараться нивелировать это искажение.

— И понять его истоки! — глубокомысленно поднял палец «маг-наставник».

— Это ждет, — отозвалась девушка. — Нет смысла ждать до выяснения всех обстоятельств. «Когда для решения собрана вся необходимая информация — решать что бы то ни было уже, как правило, необратимо поздно».

— Но надо же понять, что именно произошло и как вообще это стало возможно! Без этого как мы можем быть уверены, что не сделаем хуже?

— Что произошло? — девушка нахмурилась. — Если не вдаваться в излишние подробности, то в общих чертах я могу сказать и сейчас, без каких-либо длительных исследований.

— И что же? — волшебник непроизвольно провел рукой по своему посоху, вырезанному из белоснежной кости животного, которого никогда не видели на Земле.

— Вмешался Древний враг, — отозвалась девушка. Ее взгляд затуманился, как будто она пребывала где-то «не здесь». — Кто-то из Темных богов. Сила, что мы собираем — подходит и им.

— Древний враг? — удивился волшебник.

— Варп, Хаос… называй, как хочешь, — отозвалась девушка. — Оружие, что древние эльлдар ковали против Звездных богов, и что обратилось против них самих…

— Великие? — волшебник тяжело оперся на посох, как будто услышанное ударило его и ему теберь трудно стоять на ногах. — Но они не могли…

— Они? — улыбнулась девушка, убирая прядь волос за ухо… после чего стала видна его заостренная кверху форма. — Боюсь тебя огорчить, но мы не только «могли». Мы сделали это. Война Древних со Звездными богами К’Тан и их марионетками в материуме — народом некронтир всколыхнула имматериум. Ненависть и отчаяние, ярость и жажда перемен щедро изливались за грань мира… и мир изменился… Впрочем, к делу это не относится, — Видящая встряхнула головой, как бы очнувшись от видений. — Для нас сейчас важно продолжать План. А для этого — поднимаем Восьмого. Нечего ему прохлаждаться.

Волшебник вздрогнул, соотнеся слово «прохлаждаться» с нынешним местом пребывания Восьмого Ангела, но все-таки кивнул, соглашаясь со своей собеседницей.

Токио-3. Школа. Хораки Хикари

Постучавшись, и получив разрешение войти, я проскользнула в кабинет директора школы. Суговара Коуджи-сама сидел в своем кресле, выслушивая речь Асахино-сенсея, и, при этом, внимательно просматривая бланк тестирования, который держал в руках. Наш классный, кажется, вовсе не заметил моего появления. Он продолжал возмущаться.

— Этого просто не может быть!

— Вы поймали мальчика на списывании или подсказках? — директор поднял голову от изучаемой им работы.

— Нет, но…

— Значит, следует считать, что он не списывал, — припечатал директор.

— Но этого просто не может быть! — возмутился Асахино-сенсей. — Ученик с такой посещаемостью, как у Икари просто не может набрать 86 баллов из 100!!!

— Может, — твердо ответил директор. — Набрал ведь. А если еще и проверять не в соответствии с утвержденной Министерством образования программой, а как оно есть на самом деле — может и больше 90 выйти.

— Что Вы имеете в виду, Суговара-сан?! — попытался возмутиться классный.

— К примеру… — директор сделал паузу, — …вот. «Как происходило присоединение Китая к Империи?», и варианты ответа «Присоединился добровольно», «Был завоеван», «Был аннексирован», «Иной вариант».

— Каждому известно, что Китай присоединился добровольно, — фыркнул Асахино-сенсей. — А о завоевании бредят разве что…

— Разве что те, кто там был, — прервал своего подчиненного директор. — Я как раз тогда служил в Силах Самообороны, еще не вернувших себе имя Императорской армии. И я-то могу точно сказать, что на завоевание это было похоже гораздо сильнее, чем на добровольное присоединение. А агитация перед голосованием проводилась в стиле «Все должны голосовать «за», а кто не «все» — того мы немедленно расстреляем за околицей как бандита, террориста и мародера». В общем… У Вас есть доказательства того, что мальчик мошенничал?

— Нет, но…

— Значит «нет», — жестко заявил директор. — Занижать оценку сыну Командующего на основании Ваших произвольных и ни на чем не основанных предположений — мы не будем. Я больше Вас не задерживаю, Асахино-сенсей.

Поселок Каруидзава.

Этим утром Ноибара Арета неторопливо прогуливался мимо руин замка Коморо, как, собственно, делал это каждое утро много лет подряд. С тяжелым вздохом Ноибара-сан осмотрелся вокруг. К моменту Второго удара в Каруидзаве проживали почти шестнадцать тысяч человек. Сейчас же в поселке не насчитывалось и пяти тысяч жителей. И это всем еще очень повезло, что во время Второго удара не проснулся вулкан Асама, возвышающийся над поселком. Но все равно, поселок ныне представлял собой весьма грустное зрелище медленного увядания. Люди стремились перебраться в большие города, где еще работали какие-то заводы… либо напротив — сельскую местность, чтобы прокормить себя и семью трудом на земле. Поселки же, вроде Каруидзавы ждала печальная участь. Ноибара-сан, проживший в Каруидзаве всю свою жизнь, был, мягко говоря, не слишком рад такому повороту судьбы. И именно поэтому семидесятипятилетний старик каждое утро выходил на улицу, и неторопливо гулял по поселку, старательно воскрешая в памяти, как эти самые улицы выглядели в лучшие времена, во времена, которые уже никогда не вернутся.

Асфальт под ногами Ноибары-сана вздрогнул. Старик удивился. Он внимательно читал прогнозы, и на сегодня не было предупреждений о возможном землетрясении. Он посмотрел в сторону вулкана, от которого доносился тяжелый, давящий на слух и душу, гул. Огромный столб пепла взлетел над кратером вулкана. На мгновение Ноибаре-сану показалось, что на фоне дымного столба он видит странную фигуру… Но этого просто не могло быть. Чтобы быть видимой на таком расстоянии, фигура должна быть просто огромной: больше многих небоскребов, что повидал за свою бурную жизни Ноибара-сан.

Как зачарованный, старик наблюдал за прекрасным с своем ужасном величии зрелищем. Но, увы, продолжалось это недолго. Черно-серый дымный столб над кратером вулкана подсветило багровым, и одна из первых лавовых бомб накрыла старика. Это была первая, но далеко не последняя жизнь, взятая в пользу своих желаний вулканом, его обитателем, и теми, кто их разбудил…