Положительный результат (джен)

Стоило нашему оппоненту стушеваться, Форджи тут же вступили в дело:

— Ты не слишком много себе позволяешь, Поттер?

И, отпустив Рона, они дружно выпустили в меня заклинание. Быстро, слишком быстро. Ничего сделать в ответ я не успевал, так что мысленно возблагодарил Сириуса и пакостный гений некоторых моих предков-артефакторов. И было за что.

Уж не знаю, что за пакость Форджи в меня выпустили, подозреваю, что эти талантливые засранцы намного опережали своих сверстников в знании всяких проклятий и сглазов, но те артефакты, которые презентовал мне Сириус, предварительно посоветовавшись с гоблинами и посетив Гринготтс, сработали на все сто. В воздухе передо мной возникла тонкая дрожащая радужная плёнка, заклинания Форджей расползлись по ней, став видимыми и похожими на две отвратного вида кляксы. Эти кляксы срикошетили обратно в Форджей, стали похожими на упругую сине-коричнево-зеленоватую мерзкую слизь. Эта слизь стала растекаться по телам близнецов, покрывая их, словно коконом. Миг — и свободными остались только головы. И на этом слизь не собиралась останавливаться, явно собираясь покрыть близнецов полностью. До парней дошло, что дела плохи, и они завопили:

— Ааааа!!!! Поттер! Прекрати это! Прекрати!

А я что сделаю? Артефакты, принадлежащие семейству Блэк, да ещё и авторства Поттеров просто так не отключишь — чай, не лампочка Ильича. Но ведь эти придурки задохнутся... Что делать-то?

Слава Мерлину и Моргане, что на моей стороне играл бывший Тёмный Лорд. Именно он догадался выхватить палочку и выкрикнуть:

— Стазис эст!

Слизь прекратила своё движение, оставив свободными лица близнецов.

— Девочки! — сказал я. — Прошу вас, позовите декана. Немедленно! Я не знаю, как убрать это.

Лаванда и Парвати моментально понятливо кивнули и растворились в окружающем пространстве.

— Конечно, не знаешь, — согласился Марк. — Это же стихийный выброс. Его последствия вообще очень сложно снять. А иногда приходится ждать, пока они сами пройдут. А ведь могут и не пройти...

— А...ва-ва... — вырвалось у одного из пленников собственной глупости. — Мы не хотели...

Конечно, не хотели. Сириус меня предупредил, что эти артефакты действуют только при реальной угрозе жизни или опасности неисцелимого увечья. Потому как на уроках мы тоже будем заклинания отрабатывать, и если меня случайно заденет чем-нибудь относительно безобидным, не стоит устраивать маленький локальный Апокалипсис (я уже говорил, что у магов свои представления о безобидности и безопасности?). И если артефакты сработали, значит, Форджи явно хотели меня серьёзно покалечить как минимум. Вот зачем? Где логика? В том, что это было поручение Дамблдора, я не верю — слишком уж глупо. Значит, парочка действовала по собственной инициативе. Но опять-таки — зачем? Или это с отчаяния — Избранный не пожелал дружить с семьёй Уизли — так не доставайся же ты никому? Но тогда братцы-акробатцы не просто безбашенные оторвы — они натуральные отморозки и психопаты, если думали, что Дамблдор прикроет их даже от такого. «Но в случае с Фэй Данбар прикрыл же!» — промелькнула в голове мысль. Стоп. Успокойся, Олежа, успокойся. Проблемы будем решать по мере их поступления. А сейчас нужно как-то разрешить эту нелепую ситуацию...

Всё это промчалось в голове в мгновение ока. Возможно, моё лицо в этот момент украсила жутковатая улыбочка — бывало со мной такое от нервяка. Все присутствующие, кроме надёжно укутанных слизью близнецов, дружно попятились к стенам, отчего-то приобретя шикарный оттенок снятого молока. А Марк, умница, закрепил успех:

— Думаю, теперь никто не будет Избранного доводить до стихийного выброса... Ведь в следующий раз может быть и кое-что похуже... Теперь я понимаю, Гарри, как ты мог Неназываемого прихлопнуть. Стихийным выбросом, к Трелони не ходи.

Как здорово, когда Тёмный Лорд на твоей стороне! Народ начал зеленеть, испуганно переглядываться, а затем тот же самый грубиян перепуганным голосом выдал:

— Приносим извинения. Простите нас, мистер Поттер. Бойкот отменяется. Если что — я к вашим услугам. Кормак Маклагген, сэр.

О как. Градус уважения растет просто на глазах.

— Надеюсь, что ваши слова касаются всего первого курса? — ледяным тоном спросил я. — И больше не будет нападений на девочек?

— Конечно-конечно, — выдал ещё один третьекурсник. — И мы не нападали на девочек. Это всё они.

И он кивнул в сторону распростёртых на ковре близнецов.

— Ну и ссыкло ты, Трауб! — выдавил один из Форджей. — Просто трусливое ссыкло, первачка зассал!

Ну да, яйца у этих засранцев всё-таки есть. Жаль, что инстинкт самосохранения куда-то слинял, и, видно, навсегда. Как и способность трезво оценивать свои поступки.

Я уже думал, как половчее заткнуть Форджей надолго, когда в гостиную влетела разъярённая Макгонагалл. Узрев дивную мизансцену и с облегчением во взгляде убедившись, что явно пострадавшими выглядят только Форджи, она ледяным тоном поинтересовалась:

— Будьте добры, господа гриффиндорцы, введите меня в курс дела. Что. Здесь. Произошло?

— Это всё Поттер! — вякнул один из Форджей, и ублюдки, которые только что явно меня боялись, приободрились и затарахтели:

— Да, это Поттер!

— Это Поттер Форджей заколдовал!

— Он всех у себя на курсе заколдовал и нас заколдует!

— Он не Избранный! В него Тёмный Лорд вселился!

И прочее в том же, крайне жизнерадостном и человеколюбивом духе. Честно говоря, от такой откровенной и глупой лжи потерял дар речи даже языкастый Марк. Но тут пришёл в себя Рон и отчаянно выкрикнул:

— Это неправда, декан Макгонагалл! Они все врут!

— Все? — выгнула бровь шотландка.

— Все! — упрямо набычился Рон. — Всё было не так. Можно я расскажу?

— Против семьи идёшь, Ронни-бой... — прошипел кто-то из любящих старших братцев.

— Силенцио! — махнула палочкой Макгонагалл и близнецы заткнулись. Остальные однокурснички тоже замолчали. Они видели, что декан в бешенстве, а инстинкт самосохранения, в отличие от близнецов, у них всё-таки отключился не до конца. В наступившей тишине Макгонагалл послала Патронуса мадам Помфри, а потом, когда та явилась и, укоризненно покачав головой, забрала с собой обоих пострадавших, с истинно индейской невозмутимостью произнесла:

— Я готова вас выслушать, мистер Уизли. Что здесь произошло?

Рон сглотнул, лицо его ещё больше пошло красными пятнами, но он справился с собой и начал:

— Мисс Кавендиш оставила меня после урока Каллиграфии. Она показала, как правильно заполнять прописи, и я заполнил одну. И ещё она дала мне с собой... и отпустила. Сказала, что я молодец.

— И это, безусловно, так, мистер Уизли, — неожиданно мягко сказала Макгонагалл. — Мисс Кавендиш никого не хвалит зря.

— Когда мисс Кавендиш меня отпустила, я пошёл в башню. Я думал, что ребята с нашего курса в гостиной... или в спальнях. Но в гостиной их не было. Я хотел пойти в спальню, но тут ко мне подошли... Фред и Джордж. Они стали меня дразнить... хотели отобрать сумку, а я не отдавал. Они обязательно там что-нибудь порвут или сломают, просто из развлечения. А я не хотел, чтобы они испортили пропись мисс Кавендиш... И тут вернулись ребята. Они не нападали ни на кого. Это Фред и Джордж выпустили в Гарри заклятье, и у него случился этот... стихийный выброс. Очень сильный. Вот с ними такое и стало...

Проговорив это быстро-быстро, Рон ещё больше покраснел и сник. Макгонагалл ободряюще улыбнулась:

— Вы молодец, мистер Уизли. Не сомневаюсь, что вы сказали правду.

Декан снова вызвала Патронуса и отправила его к мадам Помфри с наказом изъять палочки близнецов и ни под каким предлогом не давать их в руки никому, кроме неё. После этого она сказала:

— Мистер Поттер, простите, если моё предложение покажется вам оскорбительным, но не могли бы вы показать мне свою палочку?

— Конечно, — ответил я и протянул палочку шотландке. Та проверила палочку заклинанием и сказала:

— Ничего. Только учебные заклинания. Гарри Поттер никого не проклинал, это на самом деле был стихийный выброс. А вы... — тут она обернулась к оболгавшим меня гриффиндорцам и её голос налился ядовитым презрением.

— Вы... — продолжила она, — оболгали невиновного. Я не могу больше верить вам. Мне стыдно, что я ваш декан. Мне стыдно перед памятью великого Годрика Гриффиндора, ибо факультет смелых и благородных превратился в факультет лгунов. Видимо, я слишком мало уделяла вам внимания, раз не смогла объяснить настолько простую истину.

Надо сказать, что наши оппоненты явно уважали своего декана, потому что с каждым её словом их головы опускались, лица краснели и под конец они стали издавать странные звуки, похожие на сопение. Наконец Маклагген сумел выдавить:

— Простите нас, декан Макгонагалл... Мы были неправы. Я... я больше не буду лгать.

— И я...

— И я...

Макгонагалл еле заметно улыбнулась, так что стали заметны морщинки у глаз:

— Это хорошо, что вы поняли свою неправоту. Но просить прощения вы должны не у меня. Вы обвинили Гарри Поттера в том, чего он не совершал, и только у одного хватило сил сказать правду. Я горжусь тобой, Рон Уизли. Горжусь, потому что знаю, каково это — идти против тех, кого считаешь близкой роднёй.

Всё может быть. В каноне у Макгонагалл отец вроде как пастором был. А протестантские пасторы — это самая зловредная разновидность священников — в те-то времена. Понятное дело, наличие дочери-ведьмы его вряд ли сильно обрадовало, так что декан знает, о чём говорит. Сильная женщина. Уважаю.

Что же касается Рона, то он перестал сутулиться и выпрямился. И посмотрел на Макгонагалл, прямо как на ожившего Мерлина. М-да, его, похоже, за всю предыдущую жизнь столько не хвалили, сколько за этот день в Хогвартсе. Нет, выйдет из парня толк, определённо выйдет, главное — от остальной рыжей семейки его подальше держать.

Тем временем до наших недавних оппонентов тоже кое-что стало доходить. И да, они передо мной извинились. Я извинения принял, но всё-таки доверять им был не намерен. Как бы то ни было, в разведку с такими лучше не ходить и спиной не поворачиваться. Но худой мир лучше доброй ссоры, и углублять конфликт я был не намерен. Во всяком случае, эти парни нам врагами не были — так, мелкие пакостники. А вот близнецы Уизли — это было серьёзно. И что-то мне подсказывало, что эта лихая парочка способна на всё — выпустить в спину боевое заклятье, опоить зельем, столкнуть с движущейся лестницы. Причём не только меня — любого из первокурсников. Просто потому, что в данный момент это покажется им прикольным. Близнецы — это постоянная опасность. А опасность следует устранять.

* * *

Я ещё успел доделать несколько заданий, помочь ребятам — в первую очередь Рону, Дин с Симусом реально всё схватывали на лету, пошептаться с Марком, написать письмо Сириусу по поводу защитных артефактов... но тут в спальне появился взволнованный Перси.

— Гарри, — окликнул он, — директор Дамблдор вызывает тебя. Там... Там мама...

— А я здесь при чём? — удивился я. — Если ты по поводу Фреда и Джорджа — то мы все вопросы выяснили с деканом Макгонагалл. А с миссис Уизли я общаться не собираюсь. Она и так уже меня изрядно напугала.

Лицо Перси приобрело тоскливое выражение. Похоже, он тоже с удовольствием свинтил бы от собственной маменьки за тридевять земель, чтобы никогда не общаться, но, увы, такой возможности у него не было. Мне его стало даже жаль — не он же придумал этот вызов к директору.

— Хорошо, — вздохнул я. — Но я не пойду никуда без декана Макгонагалл. И мне нужно на отработку к профессору Снейпу к семи часам. Ты ведь понимаешь, что у него я отработку пропустить не могу.

— Не волнуйся, — с явным облегчением выдохнул Перси. — Декан уже там. Всё-таки речь идёт об учениках нашего факультета. И обязательно скажи декану о своей отработке — она проследит, чтобы тебя не задерживали надолго.

Ну да, а я-то не сообразил. Ладно, одной головной болью меньше. Макгонагалл явно благоволит к Перси и жалеет Рона, но близнецов терпеть не может. Так что она не даст меня в обиду. Но, опять-таки расслабляться не следует... Меня и так не трогали подозрительно долго.

* * *

Перси проводил меня до кабинета директора, сам назвал пароль. Разумеется, это было название сладостей. Кофейные ириски. Есть вещи, которые не меняются в каноне, фаноне и во всех мирах.

Горгулья послушно отъехала в сторону и мы с Перси стали подниматься по лестнице. А когда оказались возле двери кабинета — стало ясно, что там происходит диспут, плавно переходящий в свару. Разумеется, солировала Молли:

— Мои мальчики пострадали по вине этого Поттера! Мои бедные мальчики! Их нужно отправить в Мунго! Пусть Поттер оплатит лечение!

— Молли, девочка моя, успокойся. Мы что-нибудь придумаем... Возможно, Поппи сможет снять последствия самостоятельно...

— Я требую, чтобы Поттер был наказан! — завизжала Молли.

— За что? — ледяным тоном отозвалась Макгонагалл. — За то, что твои сыновья выпустили в него заклинания, которые покалечили бы мальчика, если бы не стихийный выброс?

— Это неправда!

— Это правда! Я проверила их палочки, когда Поппи убрала эту... субстанцию. И палочку мистера Поттера я проверила тоже. Он вообще не пускал её в ход. Это был стихийный выброс! И в том, что произошло с Фредом и Джорджем, Молли, виноваты только они сами!

— Как ты можешь так говорить, Минерва! — взвыла Молли. — Мои мальчики до сих пор не могут двигаться! Им требуется более квалифицированная помощь, чем та, которую может оказать Поппи Помфри!

— Без проблем, — ответствовала Макгонагалл. — Забирай своих сыновей в Мунго. Лично я не против. Надеюсь, что целитель Сметвик сможет им помочь, ибо последствия детских стихийных выбросов снимаются очень плохо. И Фреду с Джорджем следовало бы хоть раз в жизни включить голову и вспомнить о том, насколько потенциально сильным магом может быть Гарри Поттер. А заодно и подумать, что нападать на первокурсников и первокурсниц — очень плохое дело. Просто хуже некуда.

Ого! Да Макгонагалл просто жжёт напалмом. Похоже, братцы-акробатцы достали её окончательно.

— Да ты... Да я!

— Девочки мои, не ссорьтесь... Персиваль уже привёл Гарри, — мягким увещевающим голосом произнёс Дамблдор.

— Не понимаю, какая в этом нужда! — прошипела Макгонагалл. — У меня, как у декана, нет к студенту Поттеру никаких претензий.

— Да он моих сыновей покалечил!

— Они сами виноваты! — диспут начал переходить в свару по второму кругу.

— Минерва, Молли, успокойтесь! — уже более жёстко произнёс Дамблдор. — Что о нас подумают дети?

Обе женщины замолчали, Перси постучал в дверь, и мы вошли в кабинет.

— Я привёл мистера Поттера, директор, — вежливо сказал Перси, поздоровавшись.

— Хорошо, староста Уизли, вы можете быть свободны, — отпустил Перси Дамблдор. И взоры всех оставшихся в кабинете немедленно обратились на меня. Я вежливо поздоровался и внимательно уставился на директора, всем своим видом изображая вежливый интерес. Декану я перед этим вежливо улыбнулся, а матриарха рыжего семейства демонстративно проигнорировал. Эта явно неадекватная женщина не вызывала у меня никаких тёплых чувств.

— Гарри, дорогой, думаю, ты понимаешь, зачем я тебя вызвал... — прожурчал Дамблдор, вновь превращаясь в Доброго Дедушку.

— Понятия не имею, директор, сэр, — ответил я. — Насколько мне известно, я хорошо учусь и не нарушаю дисциплину.

— Конечно, Гарри, конечно, — согласился Дамблдор. — Но с твоим участием происходит уже второй инцидент, и от этого страдают дети миссис Уизли.

— Альбус! — возмутилась Макгонагалл.

— Погоди, Минерва. Дай мальчику сказать, — отозвался Дамблдор и голос его снова стал тяжёлым и властным. Настолько властным, что мне захотелось ему поведать обо всех своих прегрешениях, начиная с самого нежного возраста, причём в обеих жизнях. Слава Мерлину и паранойе Сириуса Блэка, мои артефакты отреагировали на голос Дамблдора, как на попытку проникнуть в моё сознание, меня больно кольнуло в мочку левого уха, и наваждение тут же развеялось.

Е*бать ту Люсю! Я покрылся холодным потом, понимая, что чуть было не спалился. Вот уж не знаю, как бы отреагировала на моё признание в попаданчестве даже доброжелательно настроенная ко мне Макгонагалл. Кто его знает, может попаданцев тут принято приносить в жертву или сжигать на костре на убывающую луну? Сири, собака ты страшная, какой же ты всё-таки молодец!

Поэтому я сделал самое непонимающее выражение лица и удивлённо спросил:

— А вы что имеете в виду, директор? Какой второй инцидент? Если вы насчёт того, что близнецы Уизли сначала издевались над собственным младшим братом, а когда мы с Марком Роджерсом спросили, в чём дело, то напали уже на нас? Простите, но я ничего не делал. Я ещё не умею ничего толком. К тому же я даже палочку вытащить не успел. Как я мог им навредить? Да, это моя магия защитила меня от тяжёлых последствий их нападения — моя магия просто вернула им то, что они посылали в меня. Но я ничего такого осознанно не делал. Не было бы этого нападения — с ними всё было бы в порядке. Кстати, у Фреда и Джорджа какой-то нездоровый интерес к первокурсникам. Утром они пытались проклясть девочек с нашего курса, хорошо, что за них заступились старшие студентки. Это так принято в Хогвартсе — издеваться над первокурсниками, а потом их же ещё и в чём-то обвинять? Простите, не знал. Теперь буду в курсе.

— Гарри, о чём ты говоришь? — натурально удивился Дамблдор. — Тебя никто ни в чём не обвиняет. Но ты ведь не станешь отрицать, что стал, хоть и косвенной, но причиной, тяжёлого состояния, в котором находятся близнецы Уизли...

— Допустим, сэр, — согласился я. — И что?

— Ты ведь мог бы помочь семье Уизли оплатить услуги целителя Сметвика — боюсь, что больше никто не сможет им помочь... Я знаю, Гарри, ты добрый мальчик...

А вот тентаклей вам под мантию, директор! Мы халявщиков ещё на подлёте отсекаем! Возможно, и следовало бы пожертвовать близнюкам на лечение сотню-другую, чтобы директор убедился, что Избранный ещё не окончательно потерян для дела Света, но я не мог... просто не мог отдать деньги, заработанные поколениями предков-Поттеров этой неадекватной семейке.

— А если бы я сейчас находился в таком состоянии после заклятий близнецов — вы требовали бы с миссис Уизли деньги на оплату целителя? — наивно спросил я.

— Гарри, Уизли — очень небогатая семья, — наставительно начал Дамблдор. — А тебе осталось достаточно средств, чтобы оплатить любое лечение.

— Понятно, — кивнул я. — Фред и Джордж могли меня покалечить, и им бы ничего за это не было. Они бы даже штрафа не заплатили ни кната.

— Отработки... — произнёс Дамблдор. — Им были бы обязательно назначены отработки виде наказания.

— Вы шутите, сэр? — удивлённо спросил я. — Чистить кубки в Зале Наград или драить котлы у профессора Снейпа за то, что они чуть не отправили на тот свет живого человека? Вы считаете это адекватным наказанием?

— Гарри, мальчики просто большие шутники. Они немного заигрались, — тем же тоном произнёс Дамблдор, но на меня это уже точно не действовало и не подействует никогда.

— Да, сэр, — согласился я. — Поэтому я желаю им скорейшего выздоровления, а их семье — всех благ. Но источником этих благ быть не собираюсь.

— В самом деле, Альбус! — не выдержала Макгонагалл. — Сколько можно? Гарри — сирота, и его наследство нужно будет ему самому, чтобы устроиться в жизни. И я совершенно ответственно заявляю, что он не виновен в происшествии с близнецами Уизли, как не был виновен в происшествии с Роном Уизли. Давайте отпустим мальчика, кажется, профессор Снейп назначил ему отработку.

— Да, сэр, — подтвердил я, мысленно возблагодарив Макгонагалл. А я и забыл сказать про отработку, но она откуда-то знала о ней. — Я могу идти? Профессор Снейп не любит опозданий.

— Хорошо, Гарри, ступай, — небрежным жестом отпустил меня Дамблдор. — Но помни, наш разговор ещё не закончен.

Я наскоро распрощался со всеми и покинул кабинет директора с нескрываемым облегчением. И ещё — я был несказанно удивлён молчанием Молли. С чего она вдруг была столь тактичной — мне было совершенно неведомо. Разве что кто-то из оставшейся двоицы — Дамблдор или Макгонагалл — наложил на неё Силенцио.

Во всяком случае, мне следовало бежать со всех ног в подземелья, чтобы успеть к Северусу, и я побежал. Правда на полдороге ко мне сунулся Мистер Лапка, и я остановился. Книззла в эти дни я в спальне не видел, хотя корм в блюдечке, которое регулярно наполняли домовики, исчезал столь же регулярно.

Я подхватил Мистера Лапку на руки, он потёрся об мою щёку и замурчал. И я уловил:

«Хозяин... Хозяин... я такое узнал...»