Муженек Луны (Luna’s Hubby) (гет)

Вечером Гарри расчесывал Луне волосы в гостиной Рейвенкло. Дуэльный клуб закрылся сразу после того, как девочка вышла из Большого зала. Локхарт растерял всю свою аудиторию, и, как ни старался вернуть внимание студентов к собственной персоне, ничего поделать не смог. Уходя из Зала, Гарри слышал, как шепчут за спиной: «Лунатичка — наследница Слизерина!».

— Гарри?

— Да, Луна?

— На улице холодно, и снег идет. Как ты думаешь, никто не будет возражать, если я выпущу змею во второй теплице?

— Если она не будет никому показываться на глаза, то это не будет иметь никакого значения. Только надо предупредить профессора Спраут, чтобы она потом не удивлялась.

— Хорошо. Скажем ей завтра на уроке.

Во время этого разговора мальчик заметил, что некоторые студенты очень недружелюбно на них поглядывают, переговариваясь о чем-то. Он позвал Гермиону, сидевшую неподалеку, и спросил, когда она подошла ближе:

— Ты не знаешь, почему все так на нас смотрят?

— Возможно, потому что раньше никто не знал, что Луна — змееуст. Учитывая ту надпись на стене и нападение на кошку Филча, можно решить, что ты наследница Салазара Слизерина. Ведь всем известно, что он был змееустом. Вполне вероятно, что эта способность передается по наследству.

Луна задумалась.

— Нет, — наконец сказала она. — Ни папа, ни мама никогда не говорили, что являются родственниками Слизерина, как и других основателей, кстати. И я не змееуст.

— Но все слышали, как ты прошипела что-то змее, и та обернулась кольцами вокруг твоей руки. — Гарри заметил, что теперь почти все окружающие прислушиваются к их разговору.

— Это было заклинание, обычно я на парселтанге не говорю. Сейчас, мне кажется, действие этих чар закончилось, и если принести сюда змею, я ее не смогу понять. Зато Гарри…

— Я тоже его знаю, — перебил он девочку. — Нас дриада научила.

— Вы можете обучить меня этому заклинанию? Чтобы я смогла понимать змей?

Гарри кивнул:

— Да, только нужна змея или черепаха, чтобы убедиться, что ты все сделала правильно и действительно понимаешь их язык.

— Черепаха? — переспросил кто-то из другого конца гостиной — тем самым показывая, что предмет разговора интересен всем.

— Заклинание не учит парселтангу, оно дает возможность разговаривать с любой рептилией. Только ты не узнаешь, работает оно или нет, пока не поговоришь с каким-нибудь пресмыкающимся.

— Научите меня? — попросила Гермиона.

— Конечно, — улыбнулся Гарри.

К ним подошло несколько студентов.

— А как выглядит дриада? — спросил один из них. Теперь пришла очередь Луны рассказывать, каких созданий они встретили в путешествиях.

* * *

На следующий день, в пятницу, опять шел снег, поэтому последний в году урок Гербологии отменили. Слух о необычном заклинании так же стремительно распространился по школе, как и известие о том, что Луна — змееуст. Лавгуды уже устали объяснять, что самому невозможно отличить, говоришь ты на парселтанге или на английском. Они рассказали, как пытались использовать змеиный язык, чтобы переговариваться втайне от родителей. Ничего не вышло, потому что, болтая между собой, они не могли понять сами, на каком же языке они разговаривают.

Наступила суббота. До прибытия Хогвартс-экспресс оставалось еще два дня, поэтому Учебные Группы собрались в Большом Зале, чтобы сделать задание на каникулы. Во время перерыва младшекурсники играли в снежки, двое даже получили взыскание от Филча за то, что «залили водой весь пол». Остальные в срочном порядке использовали Высушивающие чары (выученные буквально на днях). Те, кто избежал взыскания, после ужина снова собрались в Большом Зале, и Гарри попросил Нотта обучить его заклинанию Serpensortia. Тот согласился, но выставил условие: Лавгуд объяснит, как можно говорить на парселтанге. Гарри обещал сделать это, но попросил отложить урок. Время подходило к отбою, а ему самому и Луне понадобилось в свое время больше часа, чтобы правильно произнести это заклинание.

Пока мальчики разговаривали, остальные ученики покинули Большой Зал. Обсуждая два заклинания, слизеринец и рейвенкловец медленно шли к Вестибюлю, где их пути расходились. Гарри должен был пойти к главной лестнице и далее в свою башню, а Нотт — в подземелья. В Вестибюле кто-то был, и мальчики спрятались в нише.

Осторожно выглянув, они увидели около громадных дубовых ворот Дамблдора и Локхарта. Рядом лежали несколько дорогих на вид чемоданов.

— Вы не можете меня уволить! Я — почетный член Лиги Защиты от Темных Сил!

— Я ее действующий член, и это не остановит Совет, если они захотят меня уволить за профнепригодность.

— Вам никогда не найти более опытного борца с чудовищами, чем я!

— Это к делу не относится. Кстати, ваша квалификация под большим вопросом…

— Если вы говорите о том анонимном письме, которое получили мои издатели…

— Оно не было анонимным, Гилдерой. Его автор — первокурсник, тщательно изучивший ваши… подвиги.

— Подумаешь, приврал немного. Мне ведь нужно, чтобы мои книги продавались!

— Мы здесь не продаем книги, мы учим детей. А вы не можете научить их защитить себя. Надеюсь, для тех из них, кто в этом году сдает СОВ и ТРИТОН, еще не все потеряно. А сейчас, пожалуйста, уходите. Как видите, ваши вещи уже собраны.

— Вы об этом пожалеете, Дамблдор! Ждите моих адвокатов!

— Конечно, как скажете. Прощайте, Гилдерой.

Локхарт вышел из замка, багаж плавно поплыл за ним по воздуху. Дамблдор покачал головой и направился в свой кабинет.

— Это было интересно, — ухмыльнулся Гарри.

— Давно пора, — добавил Тео.

— На случай, если мы не увидимся в поезде — счастливого Рождества, Нотт.

— Скажи мне, Лавгуд, почему первогодки не презирают слизеринцев, как все остальные студенты? Почему ты нас не презираешь?

Гарри на мгновение задумался.

— Задам тебе встречный вопрос. Почему я должен относиться к слизеринцам не так, как к остальным ученикам? Почему другие ученики ненавидят слизеринцев? Драко был моим другом еще до того, как попал на этот факультет. Сейчас ничего не изменилось, он по-прежнему мой друг. Майк тоже нормальный парень, хоть мы и познакомились с ним уже после Сортировки. Я хочу сказать, слизеринцы — такие же люди, как все, ни хуже, ни лучше.

— Так ты считаешь, нужно упразднить это деление на факультеты?

— Упразднить? Нет, это удобно. Но люди стали очень ограниченными, погрязли в стереотипах. «Слизеринцы — это зло». На самом деле это совсем не так. Приведу в пример Драко и Майка, они классные парни. «Гриффиндорцы — храбрые и благородные». Я знаю одного предателя и убийцу, который учился в Гриффиндоре. Поэтому мне безразлично, что говорят о качествах факультетов. Узнай людей получше, и сам дай узнать себя, и ты увидишь, что люди ненавидят не Слизерин. Они ненавидят образ, который ассоциируется у них со Слизерином.

С задумчивым видом Нотт повернул в сторону подземелий, а Гарри поспешил в гостиную Рейвенкло.

* * *

Для Гарри и Луны воскресенье выдалось очень насыщенным. С утра Нотт обучил их заклинанию Serpensortia, а они, в свою очередь, пытались научить Группы первого и второго курсов говорить на парселтанге. Удивительно, но первыми, у кого получилось это заклинание, были трое магглорожденных — Майк, Тим Вейл (сосед Гарри по спальне) и хаффлпаффка Мэри Шрейк. На деле все оказалось просто — все трое до поступления в Хогвартс занимались музыкой. Тим играл на трубе, Мэри — на фортепиано, а Майк пел в хоре. Поэтому их натренированный музыкальный слух мог различить малейшие нюансы в звучании заклинания.

Еще пять студентов могли повторить заклинание за Лавгудами, но самостоятельно не могли запомнить. Первокурсники-гриффиндорцы Джейн Купер и Брайан Постер выучили «шипение» наизусть. Во время ленча студенты с иронией замечали, что это заклинание у неслизеринцев получается лучше, чем у студентов змеиного факультета.

После обеда младшекурсники вышли из замка, чтобы устроить снежную баталию. Постепенно в битву включились большинство студентов всех курсов и факультетов. Они построили четыре крепости, по одной для каждого факультета. Хаффлпаффцы оказались ближе всех к стенам школы, поэтому снега им не хватало. Они привлекли к работе по производству «боеприпасов» старших студентов, которые уже могли наколдовывать снег. Другие факультеты последовали их примеру. Когда близнецы Уизли попытались растопить крепость слизеринцев, против Гриффиндора объединились три факультета. Через несколько часов сражение закончилось, и студенты направились в замок. Когда Гарри и Луна вошли в Большой Зал, их окружила огромная толпа — намного больше, чем утром. Гарри насчитал как минимум шестьдесят человек, желающих научиться говорить со змеями. Близнецы Уизли попросили хогвартских эльфов придвинуть столы к стенам и снабдить всех студентов подушками и пуфиками (наколдованными) и горячим шоколадом (настоящим).

Гарри и Нотт призвали несколько змей, а потом Лавгуды ходили по кругу и объясняли, как произносится чудо-заклинание. Луна очень старалась, но Гарри должен был признать, что учителем она была просто ужасным. Она начинала объяснения с конца или с середины, рассказывала все в случайном порядке, поэтому никто ее не понимал. Гарри попросил ее перестать и продолжил учить один. Постепенно все больше и больше студентов могли правильно произнести заклинание. Мальчик не знал, сколько человек сможет повторить его потом, без Гарри. В любом случае — пусть тренируются. Время подходило к ужину (столы поставили на место, змей убрали) и студенты затянули рождественские песни.

Майк Дейли рассказал о комиксе, который узнал от дедушки. Его персонажи, животные, обитающие в болотах США («волшебники называют эту страну Новый Свет», — вспомнил Гарри), точно также распевали рождественские песенки — на ходу придумывая те куплеты, которые забыли. Наконец пришли учителя, посиделки закончились, и начался последний ужин перед рождественскими каникулами.

* * *

Хогвартс-экспресс доехал до Лондона без происшествий. Школьники предвкушали наступающие праздники, Гарри с Луной тоже были рады вернуться домой. Им предстояло много дел: купить и упаковать подарки, украсить дом, приготовить праздничное угощение, а потом еще сделать уборку. Но это были приятные хлопоты, и они не жаловались.

Первый рождественский подарок младшие Лавгуды сделали Иве — повесили на ее дерево красивый стеклянный шар. Однако они так и не смогли объяснить дриаде, зачем это нужно, что это за традиция.

Сам праздник прошел замечательно. К Лавгудам пришли в гости мистер Оливандер («дядя Олли») и Элджи Кроакер. Ларри пригласил сестру, которую звали Сибиллой, но та не приехала. Гарри удивился, узнав, что тетя Луны преподает в Хогвартсе: раньше он с ней не встречался и даже не слышал о ней.

По сложившейся традиции, второй день Рождества Лавгуды провели у Сириуса. Там собралась большая компания: Гермиона с родителями, почти все Уизли (кроме Билла и Чарли, которые остались в Египте и Румынии соответственно), Невилл с бабушкой, Драко Малфой и Ремус Люпин. Гарри познакомился с тремя новыми людьми: Андромедой Тонкс, кузиной Сириуса, ее мужем Тедом и дочерью Нимфадорой. Правда, девушка требовала, чтобы ее звали просто Тонкс. Гарри и Драко давились от смеха, когда видели, как она краснеет, когда мама называла ее Нимфой. Однако шутить над Тонкс было опасно: она отлично знала проклятия, которые мальчики учили самостоятельно, и ясно дала понять, что воспользуется ими, если кто-нибудь еще раз назовет ее по имени. Близнецы не восприняли ее намек серьезно, за что и поплатились — почти час ходили с одеревеневшими локтями. Посмотрев на них, Гарри понял, что не иметь возможности согнуть руки ужасно неудобно,

Драко улучил момент и позвал Невилла, Луну, Гарри и Гермиону для «серьезного разговора».

— Я собрал вас, чтобы снова попытаться убедить в том, что у власти должны стоять чистокровные волшебники, — начал он.

— А мне что прикажешь делать? — холодно спросила Гермиона.

— Ну, я просто хотел вам доказать, что если к власти придут чистокровные волшебники, а магглорожденных изгонят из волшебного мира, то все будет просто прекрасно. Ты по-прежнему будешь лучшей ученицей, только в маггловской школе. Будешь делать почти то же самое, но без магии.

— Но мне нравится магия!

— Ну, если бы ты о ней не узнала, она бы тебе не нравилась, ведь так? Значит, ты была бы так же довольна жизнью, как сейчас. Поэтому, ребята, — обратился он ко всем, — если чистокровные волшебники придут к власти, то на магглорожденных это никак не скажется.

— Я возражаю! — воскликнула Гермиона.

— Я тоже! — решительно кивнул Гарри. — Я полукровка, что предлагаешь делать таким, как я?

— Гарри, Гермиона, не торопитесь, — попросил Невилл с самым серьезным видом. — Мне кажется, Драко просто дал нам возможность поразмыслить на эту тему. Давайте пока будем веселиться, а это обсудим позднее. Драко, мы подойдем к тебе чуть позже, хорошо?

Слизеринец кивнул и ушел.

— Не хочешь объяснить, что все это значит? — возмущенным шепотом спросила Гермиона.

— Его отец хочет, чтобы Драко убедил нас в том, что чистокровные волшебники лучше всех. И что только они могут занимать высокие должности, стать Министром, например, — объяснил Невилл. — Драко с этим не согласен, но если он не будет говорить с нами об этом, его накажут. А сейчас он может честно сказать отцу, что пытался нас убедить, и передать, что мы думаем об этом. Мистер Малфой прикажет ему пытаться снова и снова, ведь мы не сказали, что категорически против этих идей. Нам ведь не тяжело слушать его, правда? А его не будут наказывать.

— У него дома все так плохо?

— Мистер Малфой не может даже находиться в одном доме с магглами и теми, кого он называет магглолюбцами. Это такие, как Сириус и Уизли. Мне кажется, Драко это угнетает.

— Мама у него милая, — задумчиво протянула Гермиона.

— Да, очень, — и Невилл ушел в гостиную.

Как всегда, вечер закончился игрой во взрывающиеся карты. Участвовали все, поэтому стол пришлось магически расширить. Гарри сидел далеко от Луны и не сразу заметил, что сегодня она не выигрывает. Понаблюдав за ней, он догадался, что девочка проигрывает намеренно.

Когда они уже вернулись домой и устроились перед камином в гостиной с кружками горячего шоколада, Гарри спросил, зачем она это делала.

— Я решила, что игра будет неинтересной, если один человек будет постоянно выигрывать, — объяснила Луна. — Ты видел, как был счастлив Рон, когда выиграл? А близнецы, когда им удалось с помощью жульничества одержать победу?

— И что, все знали, что Фред и Джордж жульничали?

— Большинство. Они только старались, чтобы родители не заметили.

— Понятно.

— Было забавно, когда Тонкс на них разозлилась.

— Да, — Гарри не удержался от смешка. — Интересно, как она сделала свои волосы розовыми?

— Не знаю, это какая-то странная магия.

— Разве это не просто трансфигурация?

— И да, и нет. Это похоже на анимагию, это часть ауры. Трансформация Тонкс — тоже часть ее ауры. Это врожденное, а не какие-то чары.

— Так ты считаешь, что она может менять свою внешность, как хочет?

— Да. Это как твоя анимагия или мое магическое зрение. Это часть нас, неотделимая часть.

— Ой! Забыл! — воскликнул Гарри. — Я же хотел спросить Сириуса об анимагии!

— Можно просто написать ему, — успокоила его Луна, и Гарри кивнул, задумчиво глядя на нее.

Селена заглянула в гостиную и увидела, что дети сидят рядышком на диване и пьют шоколад. Они явно наслаждались обществом друг друга. Настоящая идиллия, казалось, ничто не может нарушить ее. Женщина улыбнулась и окликнула их:

— Гарри, Луна, я иду спать. Погасите огонь в камине, когда закончите. И не засиживайтесь допоздна.

Услышав «Хорошо, мам» и «Спокойной ночи, тетя Селена», сказанные хором, она еще раз улыбнулась и пошла к себе.

Несколько минут прошло в уютном молчании, а потом Луна повернулась к Гарри:

— Знаешь, я тут подумала насчет дневника. Он разумен, и смог заставить Лиз наслать оцепенение на кошку Филча. Ну, или выпустить чудовище Слизерина, чтобы оно сделало это...

— Точно, — согласился мальчик.

— Мне кажется, этот дневник намного опаснее остальных предметов. От него надо избавиться как можно скорее. Возможно, другие предметы тоже обладают разумом.

— Ты права. Кинем его в огонь?

— Можно, но мне кажется, он зачарован от огня. Хотя попробовать стоит. Попытка — не пытка.

— Подожди минутку… — Гарри сбегал в свою комнату за дневником. Они переглянулись, и мальчик швырнул черную тетрадь в камин. Почти десять минут они наблюдали за ним, наконец, Луна резюмировала:

— Что ж, дневник зачарован, но теперь мы знаем, что он защищен от огня. Когда вернемся в школу, надо выучить как можно больше заклинаний огня, чтобы уничтожить его. Только нужно быть очень осторожными и ни в коем случае не открывать дневник.

Они вытащили тетрадь из камина, потушили огонь, сложили грязные кружки в раковину и разошлись по комнатам.

* * *

Гарри был доволен прошедшим Рождеством, а подарки, которых он получил очень много, приводили его в восторг. Особенно ему понравилась книга, подаренная дядей Олли. Там подробно рассказывалось, как изготавливаются волшебные палочки, а еще была теория наложения чар и рун. Гарри и Луна читали и перечитывали эту книгу, и обсуждали, какая информация из нее может пригодиться для уничтожения их коллекции темных артефактов. Но чем больше они узнавали, тем больше становилось вопросов, а ответов так и не прибавилось. Лавгуды решили взять книгу в Хогвартс и разобраться на месте.

* * *

Сириус глубоко вздохнул, потянулся к дверной ручке и тут же отдернул руку, словно обжегся. Попробовал открыть дверь еще раз — на этот раз удачно. Должно быть, он был не в своем уме, когда согласился на эту работу. Конечно, на рождественской вечеринке было много народу, но ведь он был знаком со всеми. (Кроме мистера Грейнджера, которого Сириус раньше не видел, но он был один). А сейчас он столкнется лицом к лицу с целой толпой шумных незнакомцев. Раньше он с этим сталкивался, но это было до ужасов Азкабана — долгих лет одиночества, отсутствия какого-либо собеседника.

Сириус попытался взять себя в руки. Он казался себе ужасно неподходящим к окружающей обстановке, но помнил, что когда-то был частью этого мира. Не так все и страшно. Он прошел по знакомому коридору, спустился по движущейся лестнице и вошел в Вестибюль. Подойдя к Большому Залу, невольно замедлил шаг. Двери были открыты, и его с головой накрыло гомоном — шумно переговаривались старшие студенты, галдели первоклашки, о чем-то беседовали преподаватели. Это было как физический барьер — чем дальше он шел, тем громче становился гул, тем труднее было сделать следующий шаг.

Наконец Сириус подошел к дверям и заглянул внутрь. Последний раз он видел такую толпу еще до Азкабана. Он просто не мог этого сделать. Он не мог войти!

Самые внимательные студенты заметили, что какой-то человек подошел к дверям Большого Зала и резко повернулся, уходя, как будто что-то забыл. Никто не догадался, что новый учитель ЗоТИ просто испугался и сбежал.

Если он даже не может зайти сюда, как ему учить всех этих незнакомцев?!

* * *

Альбус Дамблдор, директор Хогвартса, встал, чтобы сделать объявление.

— Как вам уже известно, мистер Локхарт больше не является профессором по Защите от Темных Искусств. С завтрашнего дня у вас будет новый преподаватель по этому предмету — бывший аврор Сириус Блэк.

Его слова утонули в море перешептываний студентов.

Гарри повернулся к Луне и улыбнулся.

— Сириус! Это просто здорово! Надеюсь, теперь мы по-настоящему будем учить Защиту. А еще можно попросить его помочь мне стать анимагом.

На лице Луны проступило мечтательное выражение. Гарри встревоженно посмотрел на нее — такое лицо у нее было в начале года, из-за чего ее и прозвали «Лунатичкой».

— Да, — протянула она. — Я знаю, теперь все будет хорошо.

— Эээ, Луна? С тобой все в порядке?

Девочка взглянула на него.

— Да. Я пойду спать, так устала сегодня.

* * *

На следующий день, в понедельник, у первокурсников-рейвенкловцев был урок Защиты. Быстро расправившись с завтраком, Гарри и Луна почти бегом направились к кабинету ЗоТИ. Новый учитель уже был там.

— Привет, Сириус! — воскликнула Луна, входя в класс.

— Здравствуй, Луна. Но, боюсь, пока мы находимся в школе, вам придется звать меня профессор Блэк.

— Здравствуйте, профессор, — шутливо поклонился Гарри.

— Здравствуй и ты, — отвесил ему поклон Сириус.

Первокурсница-рейвенкловка Нэнси Бикслер странно взглянула на Лавгудов:

— Вы знакомы с Сириусом Блэком? — прошептала она.

— Да, он друг нашей семьи.

— Вы познакомились до или после того, как его оправдали?

— После.

— О, тогда все в порядке.

Подошли остальные студенты, и Сириус начал урок.

— Ребята, занимайте свои места. Нам нужно очень многое наверстать. Обычно первокурсники владеют — неважно, выучили в классе они это или нет — определенным набором заклятий, которые шутки ради используют на своих друзьях. Мы будем их изучать, а также контр-заклятия к ним. Да, эээ, мистер Линч?

— Зачем нам изучать эти заклинания? — спросил Том Линч. — Разве это защита от Темных Искусств?

— Ни одно из заклинаний, которые я вам покажу, нельзя отнести к Темной магии. Зачем их нужно изучать? Это просто: не будете их знать — не сможете тренироваться в контр-заклинаниях, значит, не сможете защитить себя. Кстати, спасибо за хороший вопрос. Перейдем к уроку. Начнем с заклинания щекотки. Кто из вас его знает?.. Примерно треть, хорошо. Кто хочет продемонстрировать?.. Луна? Хорошо. Сейчас я покажу вам, как правильно наложить это заклинание, потом — контр-заклятие, а потом использую эти чары на Луне и сниму их.

Сириус направил палочку на стену, произнес «Rictusempra». Что-то пошло не так, заклинание не получилось. Внезапно он подумал, что вся эта идея с работой была ошибкой. Неожиданно кто-то сбоку закашлялся и учитель машинально взглянул в ту сторону.

Гарри моментально перестал кашлять и быстро показал правильное движение палочкой — быстро, чтобы никто другой не заметил. Сириус запомнил движение и со вздохом сказал:

— Простите, я не использовал это заклинание очень давно. Последний раз, кажется, когда сам учился в Хогвартсе. Попробую еще раз. Rictusempra! — он очертил круг, сделал взмах и укол. Луч заклинания сорвался с конца палочки и ударил в стену. — Контр-заклинание произносится так…

Урок продолжался. Луна захихикала, когда заклинание попало в нее, и она была не единственной, кто испробовал эти чары на себе. Сириус следил, чтобы у всех была возможность практиковаться как в заклинаниях, так и в контр-заклятиях.

К концу урока учитель чувствовал себя гораздо увереннее. Когда ушли все студенты, кроме Лавгудов и Лиз Эриксон, он поблагодарил Гарри за помощь и наградил Рейвенкло несколькими баллами.

— Профессор, — неожиданно попросила Луна, — Не могли бы вы научить Гарри и Лиз стать анимагами, как вы?

Глаза Сириуса расширились.

— Почему ты решила, что я анимаг?

— Из-за вашей ауры. У нее есть оттенки магии животных, как у Лиз, Гарри и Коросты, которая оказалась мистером Петтигрю.

— Ну, возможно, я могу дать вам кое-какие указания. Но только теоретические, вы же понимаете.

— Спасибо, профессор! — просиял Гарри. — Это было бы здорово. Мы не смогли продвинуться ни на йоту, потому что все книги по анимагии находятся в Запретной Секции.

— Возможно, я знаю одну или две книги, которые находятся в общем доступе. По крайней мере, так было, пока я тут учился. А сейчас вам лучше поспешить, иначе опоздаете на следующий урок.

* * *

После первого урока Сириус волновался не так сильно. Со слизеринцами возникли определенные трудности, но он справился за несколько дней. Оказалось, чтобы быть уважаемым учителем, достаточно иметь хорошую реакцию, знать щитовые заклинания и снять десяток-другой баллов. (И назначить одно взыскание не в меру наглому шестикурснику). Работы было много, Сириус уставал, но был очень доволен. Он до сих пор чувствовал себя неуютно, когда приходилось посещать Большой Зал для трапезы — для человека с его прошлым это было слишком трудно.

Минерва МакГонагалл рассказала Сириусу, что он должен, помимо обязанностей учителя, патрулировать коридоры после отбоя и наказывать нарушителей. Тот поморщился, но согласился. Когда же она сообщила ему, что парочки, которых он поймает в чулане для метел, следует направлять отбывать взыскание на Астрономическую башню, новый учитель был, мягко говоря, удивлен. МакГонагалл предупредила его, что об этом «методе наказания» знают только она сама, Флитвик и Спраут. Директору, Снейпу и остальным не стоит об этом говорить. Сириус, улыбаясь про себя, обещал хранить тайну.

Ему пришлось провести немало времени в библиотеке, чтобы найти книги, которыми пользовались Мародеры, чтобы стать анимагами. Сириус предупредил Лиз и Гарри, что это очень опасно, и им нужно налечь на теорию трансфигурации до того, как они начнут пытаться превращаться. Заодно он нагрузил их книгами по трансфигурации, посчитав, что чем больше они изучат теории, тем позже примутся за практику.

* * *

Через несколько дней к Гарри подошла группа старшекурсников из Слизерина. Самый большой (и уродливый) из них, Маркус Флинт, капитан квиддичной команды, выступил в качестве делегата.

— Лавгуд! Знаешь заклинание парселтанга? — пролаял он.

— Заклинание, дающее возможность говорить с рептилиями? Да.

— Мы хотим, чтобы ты нас ему обучил.

Гарри огляделся. Его окружили студенты, которые были на два-три фута выше его. Выбора не было, и он согласился.

— Хорошо. В субботу после завтрака в Большом Зале. Я позову Майка Дейли и Трейси Дэвис, чтобы они мне помогли.

Флинт согласился, и Гарри позволили удалиться.

Этот урок прошел так же, как предыдущий. Гарри много раз повторял фразу на парселтанге, чтобы пяти-, шести-, и семикурсники Слизерина смогли ее запомнить. У кого-то получалось сразу, у кого-то — спустя долгое время. Один слизеринец был так потрясен, когда змея стала критиковать его произношение, что не сразу понял, что освоил заклинание.

Когда занятие кончилось, Майк и Гарри сошлись во мнении, что едва ли треть «учеников» сможет повторить заклинание на следующий день.

Младшекурсники из Учебных Групп тоже постоянно забывали его. Еще долго к Гарри, Луне, Майку, Тиму Вейлу и Мэри Шрейк приставали студенты с просьбой произнести злополучное заклинание, чтобы «освежить в памяти». Только эти пятеро легко воспроизводили его. (Гарри помалкивал о том, что ему оно так легко далось потому, что он и так был змееустом).

Самое удивительное случилось позже: к школьникам обратились учителя с просьбой научить их говорить со змеями. Директор, профессора — Снейп, МакГонагалл, Флитвик, Вектор и преподаватель Древних Рун (имени его первокурсники не знали) пытались освоить чудо-заклинание. Все, кроме МакГонагалл, научились правильно произносить его, но только декан Рейвенкло запомнил настолько хорошо, чтобы повторить без подсказки. Снейп просто взбеленился, когда вызванная им змея стала отвечать на его язвительные реплики в такой же злобно-ехидной манере. Его настроение еще больше ухудшилось, когда Луна устроила рептилии нагоняй за «неприличное поведение», чем вызвала оглушительный смех других профессоров.

После этого Гарри ни разу не слышал, чтобы Луну называли наследницей Слизерина.

* * *

Через несколько недель страх, вызванный нападением на кошку Филча, исчез. Завхоз был страшно зол и назначал взыскания за малейшие проступки. Студенты быстро смекнули, что к чему, и старались вообще не попадаться ему на глаза. Все в школе пришли к выводу, что это чья-то глупая и несмешная шутка, но не злой умысел. Слизеринцы еще какое-то время обсуждали, не дело ли это рук наследника Слизерина, но не Лунатичку же Лавгуд считать наследницей! Тем более, на парселтанге уже говорило полшколы. Поэтому постепенно все успокоились.