K1L1: Судьба Акроса. 5 эпизод: Auribus teneo lupum (beta) (джен)

Борис Гдан впервые за это время открыл глаза и откашлялся от пыли. Прутья его камеры покрылись белым налётом солёных брызг. Он задумчиво провёл по нему пальцем. Гдан, как и многие в городе, проспал утренний коллапс Прометея и сейчас с грустью смотрел на копошащихся у портового терминала людей, не понимая, что, собственно, там происходит. Клетка находилась слишком далеко, чтобы до Бориса доносились слова перепуганных людей. Он лежал на боку и измученно смотрел в бетонный пол.

— Вы хотите пить? — совсем тонкий голос принадлежал мальчику лет десяти.

Гдан нехотя повернул в его сторону голову:

— Ты хочешь дать мне воды?

Мальчик мотнул коротко стриженной головой. У него были тонкие черты лица, бледная кожа и почти аристократический взгляд: глаза пронзительны и неподвижны.

— У меня с собой нет, но я могу принести воду из порта.

Борис крутил в руках пустую бутылку, которую ему пожертвовал прошлым вечером Лингольд. Гдану не хотелось прибегать к помощи ребёнка, не хватало еще, чтобы за эту помощь мальчику сделали выговор или чего хуже привлекли как соучастника. Гдан оценил обстановку у терминала. Люди явно чем-то взволнованы, Лингольд упомянул, что утром карантин спадёт и в Акрос придёт помощь, возможно, это уже началось? Но как-то странно метались люди, это больше походило на панику, чем на подготовку к эвакуации. Кажется, Борис даже расслышал какие-то обеспокоенные голоса, но не разобрал слов. Военные. Их почти не видно, несколько караульных у дверей терминала, отсюда невозможно разглядеть их лица, но оружие наготове. Женщина с седой головой и пижаме что-то объясняла им, усердно жестикулируя. Гдан жадно облизнул пересохшие губы:

— Принеси. Я думаю, никто не заметит пропажи одной маленькой бутылочки с питьевой водой…

— Конечно, — мальчик довольно хмыкнул.

— Подожди, — Борис привстал, чтобы лучше разглядеть лицо своего спасителя. — Как тебя зовут?

— Кевин, — мальчик еле заметно улыбнулся, он отходил от клетки не торопясь и держа гордую осанку. Хорошее воспитание, родители его явно не из обычной семьи. В плену порта оказалось много знатных горожан Акроса.

Гдан разминал затекшее плечо, спать безнаказанно на голом полу ему уже не позволял возраст. Интересно, где Лингольд? Если корабли Анклава на подходе, почему его не готовят к транспортировке? Борис щурился, чтобы лучше разглядеть обстановку у терминала, но глаза ещё слипались после сна, а промыть их — негде. Он не привлекал к себе внимания, побоялся даже вставать, протянул руку между прутьями своей темницы, но пальцы не доставали до воды десяток сантиметров. Можно, конечно, было бы умыться питьевой водой, но что-то подсказывало Борису, что в их ситуации это будет непозволительная роскошь, да и Кевин еще не вернулся — и не факт, что ему это удастся. Если надавить на прутья чуть сильнее, они прогнутся, и тогда рука сможет коснуться воды. Гдан заскрежетал зубами от боли в плече, но все его попытки закончились, стоило ему лишь немного приподнять голову. Это был труп. Определённо труп человека. Обожжённая одежда, опаленные клоками волосы и изуродованное взрывом лицо. Гдан поджал губы и бесславно закончил утренние процедуры. Даже когда он отползал от края причала, не мог оторвать взгляда от этой картины. А что самое ужасное, волны в акватории порта прибивали труп к пирсу.

— Вот вода, это было не сложно, — Кевин аккуратно постучал пластиковым дном бутылки о стальной прут. Он даже не думал прятаться или скрываться. Действительно, кто мог заподозрить маленького ребенка в чем-то противозаконном? Борис принял подарок и спрятал во внутренний карман куртки.

— Вы не выловили трупы? — Гдан дрожал как лист на ветру, кивнув в сторону напугавшего его мертвеца.

Он свято верил, что за ночь все пассажиры злополучного тринадцатого Протура всплывут и выжившие догадаются если и не похоронить бедолаг, то хотя бы обезопасить себя и своих детей от этого ужасного соседства. Мальчик без страха смотрел на подплывающее к ним тело.

— Нет. Зачем?

— Они тебя не пугают? — Борис не удержался и отпил из бутылки.

— Нет. А вас? — глаза Кевина оставались такими же непроницаемыми и пронзительными.

— Меня очень, хоть по службе мне и приходилось видеть много мертвецов, но мне кажется, к этому нельзя привыкнуть, — Гдан нервно усмехнулся. Только теперь он заметил странности в поведении своего спасителя. — Ты здесь один? Или с родителями? Что вообще происходит? Помощь близка, карантин уже сняли?

— Я с родителями, но им пока не до меня. Если вы имеете в виду двери порта, то они еще закрыты, — мальчик говорил монотонно и с каким-то отчуждением, от которого Борису становилось жутко. — Рано утром произошло что-то… у нас погас свет, но недавно его дали.

— Люди в панике?

Кевин проследил за взглядом Гдана.

— Наверное, они тоже напуганы, как и вы.

— А тебе не страшно? Где твои родители?

— Нет, не страшно. Мои родители тоже не боятся. Они вместе со всеми, но не ждут помощи, как все.

— Почему? — Борис уже ничего не понимал. Почему военные не наводят порядок? Что случилось в городе, пока он спал? Неужели всё так плохо, и они все обречены?

— Мои родители говорят, что мы сами должны помочь себе. Нам только надо объединиться против общего врага, — Кевин проговорил это почти шёпотом, коснувшись лбом прутьев.

— Общего врага? А кто наш враг? — Борис невольно отпрянул.

— Те, кто не с нами, — в кулаке Кевина блеснул серебристый крестик, — у вас же тоже он был. Именно поэтому вас арестовали?

Борис не успел толком разглядеть религиозный атрибут, но он был уверен, что это крест не христианский. Мурашки побежали по его затылку, а рот невольно приоткрылся. Гдан молчал, не в силах что-либо произнести. Рой мыслей в его голове сбивался в ровный строй и тут же рассыпался о невидимую стену осознания грядущей опасности. Борис крепко сжал прутья клетки и судорожно кивнул. Ни в коем случае он не должен поднимать тревогу именно сейчас, нужно подыграть врагу!

— Мои родители сказали, что вытащат вас из тюрьмы, как только смогут получить контроль над портом. Потерпите, ждать осталось недолго, — холодный расчёт, с которым это произнёс мальчик, наконец расставил все точки над i.

Когда Кевин отошёл от клетки, Гдан обессиленно упал на решётку и отпил ещё воды. Борису хотелось осушить бутылку залпом, но кто знает, сколько ему действительно придется просидеть под замком. Теперь дело осталось за малым: дождаться Лингольда и рассказать ему об услышанном.

* * *

Виктор радовался и танцевал от счастья как ребёнок, когда долгожданный свет пришёл в город. Кабина лифта заливалась золотистым свечением, от которого жутко болели и слезились глаза, но Виктору было наплевать на эти мелкие неудобства. Ведь самое главное, что он по-прежнему жив. Ликующие крики, которыми Разин пытался привлечь к себе внимание потенциальных спасателей, сменялись хриплым кашлем и снова мольбами о помощи. Когда Виктор понял, что его никто не слышит, он взял передышку, расположившись у дверей. Разин иногда бил по ним кулаком, но и это вскоре наскучило ему. Не хватало ещё повредить руку. Дал о себе знать и желудок. Виктор толком не поел перед побегом, а запасы провизии ждали его только внизу, у причала. Интересно, там ли ещё находился Протур, на котором его должны были вывезти из города? Но самое главное, Маркус так и не дал ответа, что делать дальше и куда идти? Спасаться из города бегством или лучше укрыться в безопасном месте? Но будут ли теперь в городе такие места? Элиас сказал, что Прометей потерял один из своих модулей и теперь будет работать неправильно. Что же это могло значить?

Из размышлений Виктора вывел треск помех. Прямо над его головой заработал стационарный видеофон, вернее, его миниатюрная версия, которую обычно использовали для связи с техниками.

— Смотрите, комлог заработал! Только непонятно, что это такое? — радостный женский возглас испугал Разина, он вскочил на ноги и осторожно заглянул в крошечный дисплей.

— Это лифт? — рядом с женщиной оказались еще несколько человек.

Все обеспокоенно смотрели на Виктора.

— Кто вы? Где вы? Куда мы попали? — вопросы обрушивались на Разина стеной.

Он отшатнулся и сохранил молчание. Виктор не представлял, что происходит и не знал, как реагировать на это.

— Простите, это технический уровень? Я звоню своему мужу, Майклу, Майклу Портсу, вы не видели его? Может быть, он где-то рядом? — женщина запричитала, давя слёзы то ли радости, то ли отчаяния. Разин встряхнул головой.

— Это не технический уровень, простите, вы ошиблись номером…

— Как же так, но я набирала номер мужа, я пытаюсь дозвониться до него с самого утра, помогите мне! — она наконец дала волю слезам.

Виктор предпочёл отвернуться.

— Эй, приятель! Ты где находишься, куда мы попали? — молодой человек средних лет бесцеремонно вырвал видеофон из рук незнакомки.

— Это грузовой лифт, это не технический зал.

— А ты кто такой? — не унимался мужчина. Он заметно нервничал. — Мы тут немного заперты, понимаешь, между камбузом и блоком D спального района.

— Я такой же человек, как и вы! Я тоже попал в беду, и мне тоже нужна помощь! — Виктора разозлил этот разговор. Он не понимал, как они сумели связаться с ним, ведь его собственный комлог все еще выдавал ошибку связи.

— Подожди, мы же не зря дозвонились до тебя, вызови помощь!

— Ты не слышишь меня, дружище? Я сам в ловушке! — процедил Разин сквозь зубы.

— Послушай, парень… — экран видеофона замерцал, картинка сменилась.

— Эй, кто вы? Нам нужна помощь! Срочно! Пожалуйста! — еще одна женщина. Совсем молоденькая, на ней были серый комбинезон и грязная футболка. Виктор без труда узнал в собеседнике работника машинного зала. Она так и не дождалась ответа от Разина. — Меня зовут Элизабет Майлс, пожалуйста, в городе осталась моя дочь, Виктория! Она еще совсем маленькая, только пошла в школу! Найдите её, пожалуйста! Скажите ей, что мама её любит и скоро придет за ней!

Майлс расплакалась, её прервал грубый мужской голос откуда-то сбоку:

— Что там, Элиза? С кем ты говоришь?

— Грег! Наш видеофон заработал!

Виктор молчаливо наблюдал за происходящим. Он устало облокотился о стену, от ужаса ситуации кружилась голова, и Разина подташнивало.

— Эй, парень, ты кто? Откуда взялся? — Грег занял почти всё пространство, которое выхватывал "рыбий глаз" коммутатора. Невероятно огромный мужик с неопрятной бородой и кулаками как молоты недоверчиво щурился. — Ты из префектуры?

— Нет, — голос Виктора сел. Ему было больно говорить. — Я в ловушке, в одном из технических лифтов.

— А, понятно! Счастливчик, который оказался в городе? — в голосе звучали Грега надменность и даже злоба. Он издевательски тянул слова.

— Грег, не надо, он может помочь моей девочке…

— Да чёрта с два! — недобро усмехнулся мужик, окончательно оттеснив Майлс от видеофона. — Эй, приятель, я не знаю, как тебя зовут, но передай в чертову префектуру, что у меня для них есть нехорошая новость! Передай этим напыщенным индюкам, что им надо как можно быстрее найти возможность освободить нас, иначе произойдёт что-то очень нехорошее! Скажи, что так обещал Уилсон!

Виктор снова прятал глаза. Это походило на какое-то безумие. Он подумал, что так, наверное, выглядит ад, ущипнул себя несколько раз, но наваждение не покинуло его. Грег плевался слюной, а на заднем плане жалобный голос подавала Майлс:

— Нет, Грег, не надо им угрожать!

— Элиза, не лезь в то, что не понимаешь! — прикрикнул здоровяк, и картинка снова сменилась.

— Эй, здорово! — удивленное лицо парня выскочило из черноты информационного пространства. Виктор уже не знал, куда ему спрятаться от всего этого кошмара. Кабина лифта слишком мала, она проглядывалась глазком видеофона со всех сторон.

— Привет, — Разин сполз на пол. Он не мог смотреть им в глаза и спокойно разговаривать, но в этот раз сдержал гнев. — Я не могу вам помочь, я сам взаперти!

— Классный халат! Ты ученый? Из лаборатории?

— Да, — Виктор поднял глаза. Собеседник — мужчина лет тридцати пяти, на нём тёмная футболка, очень похожая на военную.

— Меня зовут Даниэль. Мы заперты на камбузе, нас тут тридцать семь человек…

Разин безразлично кивал в такт словам.

— Я ничем не могу вам помочь! Вы уже не первые, кто просит помощи! Я не знаю, почему все сигналы приходят сюда! Я ничего не понимаю! — вдруг сорвался он, но в этот момент Даниэля оттеснил Джек Росс.

— Эй, Виктор, живучая зараза! Ха, ты тоже в западне? — он истерично смеялся. — Никогда бы не подумал, что ты станешь главным психологом Акроса! Обошёл-таки меня, чертяка!

— Джек! — Разин вскочил с места и приник к дисплею. Увидеть знакомое лицо в этом аду — как бальзам на душу. — Ты жив?!

— Да, нас, правда, тут немного потрепало, — тот коснулся распухшего носа и болезненно застонал. — Но я думаю, будем жить. Как твои дела, дружище?

— Джек! Мы вытащим вас!

Картинка рябила и пропадала, Виктор прокричал последние слова, но лицо Росса скривилось и исчезло. На его месте появилась Падинг. Она сидела в кресле и вела беседу по секретной линии связи:

— Альберт, мне не интересно, о чём говорит Лок, нам важно наблюдать за действиями Гилеона, за работой его разведчиков и шпионов внутри городов! Постой, кажется, Климов ответил!

Люсия перевела на Виктора резкий взгляд и обомлела:

— Разин? Виктор?

Картинка снова зарябила, а следующее лицо испугало Разина до дрожи. Он с криком отскочил от видеофона и вжался в стену.

— Эй, ты там? Я тебя слышу!

У мужчины лет шестидесяти были растрепанные седые волосы, и на них запекшаяся кровь. Он вращал головой, словно боролся с невидимыми силками, что тянули за шею. На заднем плане Виктор слышал крики о помощи. В помещении темно, и разглядеть обстановку не удалось, зато Разин прекрасно видел лицо собеседника, его левый глаз, залитый кровью. Виктор побледнел и снова оказался на полу. Ему негде спрятаться, он закрыл голову руками.

— Не бойся, мальчик, я спасу вас. Я спасу город! Молчите, молчите! Не говорите все сразу! Ты меня слышишь, мальчик? Я иду на помощь, где ты? Отзовись! Сука, не молчи!

Виктор закрыл руками уши и заорал, выплескивая наружу весь накопившийся страх. Но вместо зараженного на дисплее красовалось лицо Маркуса Элиаса. Он, смеясь, подмигнул Виктору:

— Ну что ты, не кричи. Я же предупреждал тебя, что система будет работать некорректно. Успокойся, слушай и запоминай, что тебе надо будет сделать, как только электричество вернётся к основным системам города. У нас минут двадцать, не больше.