Живые и мёртвые (джен)

Пока я шла домой, пыталась понять: может ли забота взрослой, состоявшейся дочери о взбалмошной пожилой матери выглядеть так же, как родительская — о ребёнке. По всему выходило, что это — единственное объяснение. Если Олеся Русинова привыкла считать себя самой старшей в семье и опекать и легкомысленную маму, и выбравшего опасный бизнес по-русски братишку, все сходится. Я привыкла, что вертикальная защита идёт сверху вниз, и даже не думала, что возможно и обратное. Значит, в целом план не изменился, просто я удлинила цепочку.

Подстроить встречу с заботливой доченькой должно быть даже проще. Универсальным, кхм, поводом будет моя грудь. Запишусь на приём к доктору Русиновой и стану изображать истеричную дамочку-ипохондрика. За размышлениями я едва вспомнила включить мобильный — и он немедленно взорвался звонком.

— Арин, ты где шаришься?!

Тратить время на то, чтобы поздороваться, Санёк не стал. Да и вообще голос его был довольно-таки напряжённым.

— По твоим же делам мотаюсь. Что стряслось?

— Полтора часа тебя у подъезда жду. У вас тут крестовый поход на бомжей стихийно организуется, дети вопят, а у меня дело к тебе.

— Какой поход, какие дети?! — естественно, я подумала об Алёнке и ее подозрительной страсти к Изнанке и мёртвым бомжам. Ох, ну почему все одновременно происходит?!

— Какая разница? Местные алкаши собрались выгонять бомжей со двора. У вас тут что, ночлежка?

— У нас тут дурдом, — рявкнула я. — Я на углу Маркса и Весенней, где вход в метро. Если тебе срочно, можешь забрать меня.

— Буду через пятнадцать минут, — попрощался Сашка.

— Не торопись, — предостерегла его я. — У меня есть дело, и оно займёт не меньше двадцати.

— Ну так найду и потороплю тебя.

— Не найдёшь.

В ожидании клиента я зашла в арку, ведущую во двор и мельком взглянула на циферблат часов.

Я давно собиралась посетить именно это место. Или, по крайней мере, присмотреться к нему.

* * *

Это была не лучшая локация в городе. Не худшая, но и далеко не самая спокойная и безмятежная. Обычно сквозные арки в девятиэтажках постройки семидесятых всегда просматриваются насквозь. Но только не на Изнанке. Здесь как будто царили предночные сизо-чёрные сумерки. Квадраты бледного серого света едва угадывались далеко позади и впереди меня. На границе стен и потолка тянулся толстый кабель, из которого росли желтоватые тусклые лампочки. Ближайшая ко мне моргала раз в шесть секунд.

Я стояла в самой середине грязной, мутной лужи. Где-то размеренно-жутко капала вода. Коснулась рукой стены — она оказалась сырой. На пальцах у меня осталась темноватая влага. Не та, что лечила порезы. Эту я видела впервые.

Здесь, в арке, меня интересовало совсем другое. Там, где в человеческой реальности был прямоугольник, выложенный из белых сибитовых блоков, чернел провал, внутри которого угадывались ведущие вниз выщербленные бетонные ступени.

Импровизированная дверца из рифлёного металлического листа вопреки своему массивному виду чуть шевелилась в такт неощутимому потустороннему ветерку. И, чёрт возьми, поскрипывала. Если бы я взялась писать сценарии для хорроров, озолотилась бы, просто описывая Изнанку.

Снизу вверх, из провала, на меня глядела эталонная, непобедимая, не подчиняющаяся логике детская жуть. Там был старый технологический проход в метро.

Я протянула руку и погрузила ладонь в черноту. Чернота слабо, но ощутимо коснулась моих пальцев.

«Здравствуй, ведьма. Я знаю ответы на все твои вопросы. Как воспитать твою смешную, нежданную ученицу?.. Что позабыл Бывший у дверей твоего дома?.. Какие тайны скрыла от тебя твоя наставница?.. Я знаю всё. Спустись ко мне, ведьма».

Меня продрала ледяная дрожь. Я отдёрнула руку, и тьма, легко пожав на прощание кончики пальцев, отпустила меня.

Она знала, что я вернусь.

* * *

Когда я вышла на улицу, Александр уже ждал меня и был очень недоволен.

— Куда ты пропала?! Полчаса жду!

Да конечно. От силы минут десять.

— И час бы подождал. Твоими делами занимаюсь, — солгала я. — Что такое срочное, что ты отрываешь меня от своих же заданий?

— Ты узнала что-то? — жадно поинтересовался клиент.

— Две новости. Хорошая: мать того парня, Маркова — не ведьма. Плохая: ведьма в их семье точно есть, и мы до сих пор не знаем, кто это.

— Сестра?

— Говорю же, не знаю. Похоже, что она, но…

— Значит, и это не знаешь. Послушай тогда. Ребята с ворованным коньяком неожиданно слились — раз. Сразу по четырём юрлицам — налоговая проверка. Два. И Жеку, моего главу службы безопасности, задержали, по какому-то делу ещё из девяностых. Три. Я уже молчу про семейные косяки. И всё за один день! Это совпадение, или ты стала плохо работать?

— По какому делу задержали Жеку? По большинству его «подвигов», насколько я знаю, сроки давности всё равно не применяют.

Последний вопрос я, разумеется, проигнорировала.

— Тебе-то какая разница? Этим адвокат занимается. На меня идет атака. В которую вложили или очень много денег… или очень много чего-то по твоей части. А ты зависаешь в этом своем… сумраке.

— На Изнанке. — Поправила я, потянувшись к дверце автомобиля. — И кстати, я там была как раз по твоему вопросу. Мне тоже очень много что не нравится.

Санина машина была самой красивой снаружи и самой уютной внутри из тех, что я когда-либо видела. Благородные, подчёркнуто-немодно угловатые линии корпуса, салон из дерева и кожи… если бы я решила приобрести себе транспорт, обязательно присмотрелась бы к подобному внедорожнику… и наверняка нашла бы его слишком дорогим. Я откинулась на спинку сидения и немедленно достала сигареты. Клиент промолчал.

— У меня есть подозрения, что… выражаясь твоими словами, атака на тебя — это часть атаки на меня. Чтобы слишком занятая твоими делами, я не успевала уделять внимание своим и упустила что-то важное.

— А у тебя-то какие могут быть проблемы? — искренне удивился он.

Настолько искренне, что я против воли расхохоталась.

— Саш, я не школьная учительница и не маникюрный мастер. Я, на секундочку, ведьма. Тёмная. Ты вправду считаешь, что у меня не может быть врагов, проблем и… кхм… опасных жизненных ситуаций? На тебя может обозлиться человек, а на меня — Тонкий мир. По-моему, это несопоставимые вещи.

— И насколько несопоставимые?

— Настолько, что в твоих проблемах я буду помогать тебе до конца, а если что-то подобное начнётся у меня, тебе лучше всего будет слиться и не отсвечивать.

— То есть, это ты так сейчас самоустраняешься?!

— Это я тебя предупреждаю…

Следующие несколько минут тишину нарушало только мерное ворчание двигателя. Я бездумно смотрела в окно на знакомые с детства здания. Саня дулся. Хватило его, правда, ненадолго.

— И что ты будешь делать?

— Как что? — я затушила окурок в пепельнице и помахала рукой, выгоняя остатки дыма в приспущенное стекло. — Аккуратно проверю свои подозрения. Не забывая про работу, конечно. Сейчас сделаю тебе расклад на ближайшее будущее и подумаю, как решать эти проблемы. И кстати, о том, что Жекино прошлое ему еще аукнется, я тебя давно предупреждала.

— Но я думал… а, ладно… — Любимый клиент смутился и замолчал, а я не стала подливать масла в огонь.

Тем более что во время того разговора я действительно руководствовалась житейской логикой и обидой, но никак не магическими предчувствиями.

Жека был характерным персонажем: разбойного вида мужик со шрамом на полморды, широким ассортиментом уголовных татуировок и омерзительной хамской манерой низводить любую женщину до уровня сексуального объекта. Меня он начал раздражать с самой первой минуты знакомства, а уж когда счёл хорошей идеей спошлить на тему того, каких клиентов я на самом деле принимаю, оставалось только срочно придумать что-нибудь столь же неприятное в ответ. Перспектива наказания за былые похождения старому бандиту так не понравилась, что я посчитала себя полностью отомщённой. Даже на случайный сглаз втихаря проверила.

— Извини, что наехал. Нервы ни к черту стали.

— Бывает, — легко согласилась я. Потом вспомнила о Саниной любви к стейкам слабой прожарки и усмехнулась. — В кафешку меня сводишь, и мы в расчёте.

Карты не показали ничего нового. Скорее всего, черная полоса в жизни моего любимого постоянника действительно была неприятным, но абсолютно случайным стечением обстоятельств. Я все же сделала простенький заговор на удачу (эффект от него был скорее плацебо, но помогало же!) и заново проверила талисманы. Всё работало, как часы.

Только время на Санину паранойю убила.

* * *

Во дворе было относительно тихо и спокойно. То ли обещанный крестовый поход не состоялся по техническим причинам, то ли рыцари ордена зеленого змия наоборот ушли на поиски бомжей, и закономерно не найдя никого возле дома, устремились в соседние кварталы.

Малышня возилась в песочнице под бдительным присмотром мам и бабушек. Первые по большей части залипали в мобильники, зато вторые караулили и свою мелочь, и отпрысков невнимательных девушек. Дети постарше оккупировали качели в попытке сделать солнышко, но Алёнки среди них я не увидела. Волноваться было рано, но я, конечно же, все равно заволновалась. Куда подевался этот несносный ребёнок?! Надеюсь, если она опять сунулась на Изнанку, Дашка нашла ее и влепила по первое число.

Убедившись, что в реальном мире девочка не гуляет, я поспешила проверить параллельный. Выходить на Изнанку днем всегда было чуточку сложнее, чем ночью… но и безопаснее, конечно. Не тратя времени на переодевание в рабочий наряд, я спряталась за куст сирени и поймала неверный отблеск своего отражения в циферблате часов. Вышла на дорожку, оглянулась… и едва не осела на месте.

Дашка все-таки ее нашла.

Они сидели в старой беседке. Алёна на полу, бессильно привалившись спиной к обшарпанному столбу, мёртвая ведьма склонилась над ней, хищно облизывая губы. На лице девочки я заметила что-то красное, свежее и липко блестящее… бессмысленно уже рванулась вперед — и только тогда услышала разговор.

— Ну, и к твоему счастью, есть два вида относительно безопасных. Во-первых, те, кто переродился в мелкую нечисть. Они, справедливости ради, никакие уже не покойники, а вполне себе живые полуразумные ребята. Русалки всякие, кикиморы… Домовые ещё. Я их, правда, никогда не видела, но в литературе читала. Так что ты у наставницы уточни у неё опыта побольше. Во-вторых, это люди, которые при жизни чего-то не доделали. Например, умершие матери, у которых остались живые грудные дети. Их основная цель — оберегать младенца, а непрожитая любовь к ребенку мешает им убивать людей. Ну, разве что эти люди представляют угрозу для малыша. Можешь сказать, к какому типу отношусь я, а к какому дядя Миша?

— Он — не отпетый и не похороненный по правилам, условно опасный. А ты… упырь?

— Упырица, — охотно поправила мёртвая колдунья. — Я же девочка! Имей совесть, вытри лицо. Ты уже вся в вишне, непонятно, кто из нас двоих — жуткий монстр.

Алёнка рукавом мазнула по губам, размазывая красное и осыпая многочисленные крошки слоеного теста. В её руке я заметила булочку в целлофановом пакете, влажная начинка выдавливалась из нее, как паста из тюбика.

— Что здесь вообще происходит?!

Дашка плавно выпрямилась, обернулась ко мне и прочувствованно улыбнулась во все свои внушительные клыки.

— Занимаемся. Сначала твоя ученица решила повторить эксперимент и снова нарвалась на альтернативные формы послежизни. То есть, на меня. Я немножко объяснила ей, как она была неправа… погоняла по двору, зубки показала, когти… а потом решила расширить ее теоретические знания о беспокойниках.

Алёнка медленно, стараясь не производить лишних звуков, пыталась заползти за спину своей самозваной учительницы. Живой ведьмы она явно боялась больше, чем мёртвой.

— Я же у тебя забрала зеркало!

— Ага, они же у нас в та-аком дефиците…

Дашка откровенно ухмылялась, и я сорвалась уже на неё.

— Я тебе запрещала разговаривать с девочкой!

— Нет, — с достоинством возразила мертвячка. — Ты велела мне не есть ее и следить, чтобы даже волос с головы не упал. По-моему, личное общение — это лучший способ обеспечить безопасность. Я Алёне про заложных покойников рассказала, ты потом её поэкзаменуй, может что добавишь — у тебя в книжках наверняка побольше записано, чем я помню.

Разом уставшая от страха, я подошла ближе и села на перила беседки. Старая доска плавно прогнулась, но устояла. Ученица, понимая, что я уже не сержусь, боязливо выползла из-за Дашкиной спины. Вишнёвое варенье у нее было даже на волосах.

— А ничего, что это рановато? Мне моя наставница про мертвяков только лет в пятнадцать рассказывать начала. Ей же — вдвое меньше!

— А у нас что, сертифицированные Минобром программы образования маленьких ведьм есть? — резонно возразила рыжая. — Ты на Изнанку самостоятельно не лезла, вот она и молчала до поры. А твоей девочке не грех и сразу в подробностях рассказать, чем она рискует! Алёна, что ты там вошкаешься?!

Предмет нашего педагогического спора наконец встал на ноги. Душераздирающее зрелище: косичка давным-давно растрепалась, поверх варенья налипли пыль и паутина, а возле уха кокетливой заколкой торчал репей. На одежду вообще смотреть было грустно. И ведь вряд ли удастся загнать ее сегодня в душ: к себе в гости не заведёшь, мать разорётся, а сама может ничего и не заметить.

— Кошмар. — Вздохнули мы с Дашкой хором.

— Живо домой, — добавила я. — Помойся, причешись, переоденься… если, конечно, хочешь сегодня ещё позаниматься. Я не учу колдовству грязнуль.

— Я же вчера мылась! — возмутилась девочка.

Вот и что прикажете с ней делать?

Алёнка ушла, недовольно оглядываясь. Она явно подозревала, что в её отсутствие мы с мертвячкой будем обсуждать что-нибудь интересное. Не зря, конечно. Именно этим мы с Дарьей и занялись.

— Бывший не появлялся? — спросила я, едва ученица скрылась из виду.

— До визита твоей девочки — нет. Потом, извини, мне было немного не до этого, — рыжая потянулась, потерлась, как кошка, спиной о столбик. — Обычные покойники по твою душу, вроде, тоже не приходили. А вот чёрная — блондинка — заглядывала. Перед самым Алёниным появлением. Пришла, постояла у тебя под окнами, видимо, зайти хотела, но поняла, что тебя дома нет.

Час от часу не легче. Мне казалось, в нашу первую и единственную встречу я сделала все, чтобы Мерзкая Маша никогда ко мне не возвращалась… или она все же придумала очередной прожект по возвращению мужа, который достаточно захватил ее, чтобы забыть о моем хамстве?..

— И что?

— Что-что. Я же говорю, постояла и ушла.

Против воли я принюхалась, пытаясь уловить запах Бывшего. Мог же он припоздать или следовать за женщиной на почтительном расстоянии.

Вотще. Мало того, что воздух на Изнанке в принципе был осенним и сырым, так ещё и моему обонянию вряд ли пошли на пользу пятнадцать лет курения. А ведь Минздрав предупреждал…

— Послушай, Даш… ты сказала, что Изнанка меняется. Тогда, ночью. Что ты имела в виду?

Мёртвая ведьма в упор посмотрела на меня.

— Как тебе объяснить, а… не знаю, это чувствовать надо. Запах. Свет. Ветер какой-то, будто с реки дует. Как будто холодает.

Впервые в жизни я подумала, что при жизни беспокойница была намного сильнее меня как колдунья. И попадись ей толковая наставница, менее опасный или хотя бы более полный конспект, она наверняка добилась бы успеха. И тогда, возможно, Алёнка стала бы именно её ученицей.

Я как никогда сожалела, что из-за меня Дашка умерла.