Волчья ягода (джен)

Вместе с потоком гостей ребят вынесло на школьный двор, прямо навстречу яркому сентябрьскому закату. Гости рассеивались, и студенты потянулись на ужин, кидая любопытные взгляды на отбывающих. Часы на башне пробили без четверти семь.

— Я думала, уже гораздо позже, — прищурилась от света Гермиона, — поищем Рона?

— Пошли, — согласился Гарри, окидывая взглядом окрестности. — Интересно, куда подевались дементоры, — заметил он. Над замком не было и следа грозных стражей Азкабана.

— Министр магии отослал их на сегодня, чтобы не пугать гостей, — раздался голос за их спиной.

— Профессор Люпин! — обернулись ребята, — вы так здорово провели испытание!

— О, спасибо, мне самому было интересно поразмяться, как в добрые школьные времена.

— Вы учили все эти заклинания в школе?

— Не все, но большинство. Точнее, мы изобретали их всей компанией. Вместе с твоим отцом.

— А как изобретаются заклинания? — спросила гриффиндорская отличница, пока Гарри собирался с мыслями, что всегда случалось после упоминания о родителях.

— О, это интересный процесс. Начинался он, скажем так, с хорошей...

— Я прошу прощения, профессор, — разговор прервал голос Оливии. Девушка стояла перед ними в той же синей мантии, которая была на ней во время испытания, но на талии теперь виднелся тонкий блестящий поясок — знак ученичества. — Мастер Дамблдор просит вас к себе в кабинет.

— Извините ребята, в другой раз, мы ещё вернёмся к этой теме, — пообещал Люпин и двинулся вслед за девушкой. — Вы уже приступили к своим обязанностям, мисс Кендл?

— Да, сэр. И я вам очень благодарна за великолепный урок! Даже не представляла себе, что есть заклинания, построенные так нестандартно...

Ребята с лёгкой завистью проводили взглядом пару, чьи голоса постепенно затихали в холле. Пора было идти на ужин. Рон, скорее всего, уже там. Обходя запоздавших гостей, ребята вовремя свернули в боковой ход, чтобы не столкнуться с четой Малфоев и Фаджем. Министр магии выглядел очень довольным: что ни говори, а Хогвартс сегодня был на высоте! Поэтому на напоминание Малфоя о нерешённом вопросе с гиппогрифом он поморщился:

— Давайте не будем портить такой чудесный вечер, мистер Малфой, прошу вас. Соберется совет попечителей, там и решим.

Ноздри аристократа затрепетали от гнева, но настаивать он не стал. Волшебники раскланялись и тут министр заметил Гарри.

— Мистер Поттер, — отеческим тоном начал он, — рад видеть вас в добром здравии. Ну, как успехи в школе?

— Спасибо, сэр, хорошо, — пробормотал Гарри под скептическим взглядом стоящего неподалёку Снейпа. За спиной зельевара маячила фигура Драко Малфоя.

— Отлично, отлично. Ну, если что-то будет нужно, то дай мне знать, — благодушно закончил министр и поспешил дальше.

Гарри и Гермиона скрылись из виду, а декан слизерина подошёл к Малфоям.

— Нарцисса, — приветствовал он даму, — Люциус...

— Могу я немного прогуляться с Драко, Северус? — попросила леди Малфой, изобразив вежливую улыбку.

— Безусловно. Драко, вы можете пропустить ужин. Мисс Паркинсон, я полагаю, позаботится, о сэндвичах для вас.

— Спасибо, сэр, — Драко слегка покраснел, пряча глаза от родителей.

Отец усмехнулся, но обратился не к сыну, а к жене:

— Разве мы не возвращаемся домой, Нарцисса? — он часто использовал такой вопросительно-утвердительный тон, чтобы вежливо, но однозначно выразить своё желание. После него обычно следовало «безусловно, милорд» или «как тебе угодно, Люциус», но сегодня Нарцисса ответила:

— Я хотела бы пообщаться с сыном, Люциус.

Малфой-старший перевёл взгляд с жены на отпрыска и обратно. «Что ж, изменим наши планы», — резонно подумал он, быстро прикидывая, какое иное продолжение может иметь сегодняшний вечер.

— Ждать ли вас к ужину, дорогая? — Эта обычная для Нарциссы фраза, в устах её мужа прозвучала с оттенком лёгкой иронии.

— Как получится, — и взгляд её сверкнул по-девичьему лукаво, — я хочу пройтись по знакомым местам.

— В таком случае, я тоже не прочь пройтись... — дождавшись от жены заинтересованного взгляда, глава семейства со значением добавил, — ты отвечаешь за леди Малфой, Драко. Сын утвердительно кивнул и с готовностью подал матери руку. — Прошу со мной, Северус.

Немой свидетель этой странной семейной сцены коротко кивнул и пары раскланялись. Мужчины неспешно двинулись к аппарационному барьеру, а мать с сыном пошли по усыпанным гравием дорожкам школьного парка.

— Только не гуляйте после отбоя, — донеслось им вслед, — а главное, берегитесь Филча... — Определённо, у лорда Малфоя улучшилось настроение.

Запах осенней листвы после короткого дождя стал особенно острым и Нарцисса с наслаждением вдыхала его аромат. Она любила Хогвартс. Не так сильно, как свой нынешний дом, но уж точно больше, чем родительский особняк с его узкими сводчатыми окнами, почти не пропускающими солнечного света и эльфийскими головами, вместо украшений. Хогвартс всегда давал ей многое: свободу от домашнего террора, уверенность в себе, надёжность, знания, в конце концов. Именно в Хогвартсе начался её роман с Люциусом. Что ни говори, она единственная из трёх сестёр Блэк, которая выдержала родительское «воспитание», не убежала, как Андромеда и не тронулась умом, как Беллатрикс. Правда, завистницы не раз называли её «холодной статуей», за постоянный надменный вид и неприступность, но это её даже устраивало. Её репутация была безупречна, также как приёмы и наряды. Центром вселенной были сын и муж. А все остальное интересовало Нарциссу лишь настолько, насколько это касалось её семьи. Кроме того, когда-то страдавшая от излишней родительской строгости, Нарцисса считала, что ребёнка нужно баловать в детстве, поскольку взрослая жизнь сама по себе не слишком большое удовольствие. Натянув однажды требуемую маску «холодной» аристократки, Нарцисса снимала её все реже и реже, но наедине с сыном она была сама собой, одаривая Драко вниманием, подарками и лаской.

Драко рос в сложное для Малфоев время: Лорд исчез, Люциус едва избежал осуждения, а сестра и вовсе попала в Азкабан. Нарцисса боялась всего. Сын был невероятно раним (сказались её нервные ночи во время беременности), часто плакал и болел. Он не доверял никому, часами просиживал на руках матери и до семи лет почти не имел друзей. Зато когда завёл товарищей, то они были самыми крупными среди его сверстников и Нарцисса знала почему: унаследовавший её хрупкость и изящество, мальчик не был уверен в своей физической силе, а что до ума товарищей, то он справедливо полагал, что его собственного хватит на троих.

Авторитет лорда Малфоя в семье был огромен и ослушаться его сын боялся не потому, что будет наказан, а потому, что сама мысль разочаровать отца была ужасна. Поэтому, между ними всегда была некая дистанция, которую Драко держал, как подобает почтительному сыну. А мать он любил. В детстве Нарцисса рассказывала ему о могучих волшебниках древности, среди которых были их предки, о чарах, сохраняющих силу веками, о нежной любви и преданности. Вечерами в слизеринской спальне он мог подолгу лежать с закрытыми главами и под мирный храп Гойла вспоминать материнский голос и сладкий аромат её духов. Неприступной аристократки леди Малфой для Драко просто не существовало.

— Мама, — начал он, как только отец скрылся из виду, — скоро мы идём в Хогсмид!

— Не забудь надеть шарф, холодает, — машинально ответила мать.

— Там продаётся столько полезных вещей.

— Действительно? — Нарцисса оторвалась от своих размышлений.

— Я хочу купить как можно больше шоколадных лягушек в «Сладком королевстве».

— Не пойму, что же в них полезного, разве что ты получишь аллергию на шоколад.

— А мы поспорили с Блейзом, кто первый достанет карточку Бродячего Шекеля, а чем больше лягушек, тем выше шансы. И, мама, — укоризненно протянул сын, — я же не собираюсь их есть.

— Иногда полезнее проиграть, Драко. Ты же не гриффиндорец, твоё дело думать, что выгоднее.

— И где тут выгода? — нахмурилась восходящая слизеринская звезда.

— Очень просто, — мать слегка пожала плечами, — если ты дашь Блейзу выиграть, то он охотнее уступит в том, что действительно важно. Или тебе хочется угостить шоколадом девочек?

— Ещё чего, — буркнул Драко, — мне бы Креба с Гойлом прокормить.

Нарцисса поморщилась. Что ни говори, а друзей сын мог выбирать и получше. С другой стороны, она выяснила, что внимание Драко к мисс Паркинсон сильно преувеличено. Что-что, а это сторону жизни сына она решительно желала держать под контролем.

— А ещё мне нужно в Зонко, поискать чего-нибудь подходящего для грифов, например, «Беспамятные капли». Вот бы здорово подлить им незаметно за завтраком!

— Это опасно, Драко, — мягко, но строго ответила Нарцисса. — Помни, что у грифов достаточно смелости на ответный ход. Мало нам истории с гиппогрифом?

— Мам, — сын тут же ушёл от опасной темы и она улыбнулась про себя его изворотливости, — а что с ним сделают?

— С животным? Пока не знаю. Или ты имел в виду лесничего?

— И его тоже! Этот бездарь теперь заставляет нас изучать каких-то бесполезных червяков и постоянно хлюпает на уроках в свой грязнущий платок, — Драко брезгливо фыркнул, зная, что его мать терпеть не может дурные манеры.

— Мне жаль, что не все люди получили должное воспитание.

Нарцисса прекрасно понимала сына. Она и сама никогда не любила уроки по уходу, как и животных в целом. Даже пресловутых Малфоевских павлинов, предмет гордости мужа, она терпела исключительно из-за оперения. Лично её не слишком устраивал этот кричащий стиль паркового искусства. А уж изменить пристрастия нынешнего директора она и подавно не имела полномочий. Как, впрочем, и Люциус. Дипломатично замолчав, женщина опустилась на каменную скамейку у северной стены замка, и теперь задумчиво смотрела, как в чаше фонтана медленно качается луна.

— Тебе понравился сегодняшний вечер, Драко?

— Ещё бы!

— А что вызывает у тебя эйфорию? — с любопытством спросила мать.

Драко стоял рядом с ней, глядя на уже загоревшиеся ранние звезды и вспоминая то пьянящее чувство высоты и торжества, что заполонило сердце на время, пока действовали пары Снейповского зелья.

— Полет! И ещё победа! Вот, если бы на самом деле...

— На самом деле что?

— Да, ничего... Мам, а это может сбыться?

— Ты не говоришь, что именно?

— Ну, чтобы Поттер упал с метлы...

— Ох, сынок, — рассмеялась Нарцисса, — чтобы такие пустяки могли вызвать эйфорию!

— Так, если он упадёт с метлы, — продолжил ободрённый её реакцией Драко, — снитч будет мой!

— Увы, нет. Зелье эйфории не показывает будущее. Я помню, — уже серьёзнее продолжила мать, — отец Гарри Поттера был хорошим ловцом. Возможно, ему передался отцовский талант.

— Ему просто везёт!

— Возможно, тебе тоже больше повезёт, если ты попробуешь себя в ином качестве. Твой природный талант не в том, чтобы гоняться за глупым шариком, а в том, чтобы хорошо защищать свой тыл. Твой дед был отличным вратарём и возможно, ты унаследовал...

— Быть вратарём? Ни за что! Я не хочу торчать у колец!

Нарцисса только вздохнула: упрямством сын пошёл в отца.

— Что за плебейские выражения, Драко и с каких пор ты перебиваешь старших? — матери не хотелось переходить на официальный тон, но она знала, что иногда только с детства внушаемое уважение к авторитету родителей заставит сына выслушать её слова.

— Извините, миледи, — буркнул наследник, потупившись.

— Послушай меня внимательно, сынок, — уже мягче сказала она, мысленно взвешивая каждое слово, — твоя конфронтация с мистером Поттером противоестественна.

— Противо...естественна? — сын уставился на мать, онемев от удивления. До сих пор она ни разу не высказывалась по поводу его стычек в школе, хотя и Драко, и Люциус не раз упоминали имя Поттера рядом со своими неприятностями. Мало того, она почти никак не отреагировала на исчезновение из домашнего штата эльфа Добби, заметив лишь, что своими вечными воплями сокрушения он ей прилично надоел. И вдруг такое.

— Разве не ты говорил мне когда-то, что неплохо бы подружиться с волшебником, на которого не подействовало смертельное заклинание?

— Ну и что? — Драко гордо выпрямился, скрывая досаду под напускной надменностью. — Я же не знал тогда, что он просто везучий болван? — сказал он, дословно повторяя известный деканский эпитет.

Нарцисса вздохнула. На секунду ей показалось, что она слышит голос мужа. Но Люциус был чистокровный Малфой, слишком прямолинейный в своей ненависти к грязнокровным. Её же сын унаследовал и кровь матери, урождённой Блэк, а у Блэков всякое случалось. Невольно на ум пришла мысль о беглом кузене-гриффиндорце.

— Почему я не вижу дементоров? — неожиданно произнесла она.

— Декан говорил, что их убрали на сегодня, — ответил сбитый с толку Драко.

— Это может быть небезопасно...

— Думаешь, для нас тоже? — вкрадчиво спросил он.

Нарцисса пристально посмотрела на сына. «Мой мальчик умён не по годам», — с нежностью подумала она, привлекая его к себе.

— Я надеюсь, что нет, Драко, родная кровь значит очень много, — многозначительно добавила она, — и именно поэтому прошу: старайся не сталкиваться с Поттером, раз уж ты не можешь с ним подружиться.

Младший Малфой с немым вопросом смотрел на мать.

— Бабка Гарри Поттера по отцовской линии была урождённая Блэк и приходилась родной сестрой моему отцу.

— Что? А почему я об этом ничего не знаю? — удивился сын.

— По той же причине, по которой ты не найдёшь на семейном древе имена многих наших родственников.

Драко вспомнил старинный гобелен на стене парадной залы дома Блэков и содрогнулся. Быть выжженным оттуда означало потерять часть кровной связи, фамильной магии и вообще...

— Она что, тоже вышла замуж за грязнокровку?

— Нет, — Нарцисса поморщилась, — дед Поттера был чистокровным волшебником и даже занимал важный пост в министерстве. Но их род всегда был враждебен роду Блэков, равно как и роду твоего отца. Тем не менее, вас обоих связывает толика общей крови. Вражда не принесёт пользы ни ему, ни тебе. — Она выпустила сына из объятий и теперь думала, не сказала ли слишком много.

— Мам, почему ты раньше мне ничего не рассказывала?

— Потому что раньше это не имело значения.

Сын понимающе кивнул, о чем-то размышляя.

— Выходит, мы с Потти родственники. Надо же! А он знает?

— Нет, не думаю. Насколько я понимаю, он воспитывается сестрой своей матери, а маглы, — тут её тон стал пренебрежительным, — вообще не способны правильно воспитывать детей.

— Мам, — продолжал допытываться Драко,а Сириус Блэк действительно ищет его?

— С чего ты это взял, Драко, — нахмурилась мать.

— Я просто слышал разговор...

— Что значит — просто? — она приподняла брови.

— Отец говорил при мне с деканом, что из-за Поттера мы все должны терпеть присутствие дементоров. А это, между прочим, вредно для здоровья! Всем известно, что дементоры ищут узника, сбежавшего из Азкабана. Вот я и подумал...

— Он подумал, — леди Малфой вздохнула. — Слава Мерлину, что вы с этим мальчиком на разных факультетах. С ним ещё не раз случатся неприятности, и чем дальше ты будешь от всего этого, тем лучше. Тем более, если Сириус и правда его ищет, — отвечая на свои мысли, после паузы произнесла она.

— А это правда, что он выдал его родителей Тёмному Лорду?

— Ты и об этом знаешь? — теперь в голосе Нарциссы слышался неподдельный испуг, который вызывало одно воспоминание о кошмаре тринадцатилетней давности. Драко же гордо поднял голову.

— Значит — правда. Какой же Поттер все-таки трус! Если бы кто-то посмел тебя обидеть, я бы страшно отомстил! А он...

— Надеюсь, до этого не дойдёт. Ты мне слишком дорог, — проговорила тронутая Нарцисса.

— Хотя, может он не знает, — развивал свою мысль Драко.

— И не стоит ему рассказывать, Драко, — предостерегла мать, — помни, это cугубо семейный разговор! А сейчас беги, уже стемнело, я не буду провожать тебя в подземелья.

— Хорошо мам, — сын покладисто кивнул, поцеловал её руку и просительно заглянул в лицо. Нарцисса, припомнив первую часть их беседы, в который раз улыбнулась. Ну, как откажешь такому хорошему мальчику?

— Ох, Драко-Драко, — только лишь сказала она, потрепав светлую голову, — завтра я пришлю тебе сову.

— Благодарю вас, миледи! — лукаво улыбнувшись, Малфой-младший отвесил матери церемонный поклон.

В последний раз оглянувшись на двери замка, за которыми скрылся сын, леди Малфой не торопясь пошла по дорожке к запретному лесу. Чуть левее от него, недалеко от хижины Хагрида, располагался аппарационный барьер. Под ногами хрустели опавшие листья, где-то недалеко ухал филин. Стемнело. Та часть долины, куда не падал свет хогвартских окон, погрузилась во мрак. Какая-то тень стелилась по земле вслед за женщиной. Почувствовав себя неуютно, она прибавила шагу и достала палочку:

— Люмос! — свет осветил ближайшие кусты и стоящую за ними человеческую фигуру.

Некоторое время Нарцисса напряжённо вглядывалась в тeмнотy , готовая в любую секунду произнести заклинание, но вместо этого, из её горла вырвался приглушенный вскрик:

— Ты!