A Familiar Place (гет)

Спустя два месяца

На завтрак в Большой зал Гермиона и Гарри спустились вместе. На них постоянно кто-то таращился. Теперь Гермиона, похоже, понимала, почему ее друг так не хотел возвращаться в школу. После еды Гарри предложил пройтись по территории Хогвартса. Гермиону не покидало чувство, что Гарри чем-то обеспокоен, поэтому она согласилась на прогулку.

Пересекая двор, Гарри ухватил подругу за руку. Как хорошо было вновь увидеться! С трудом верилось, что прошло уже два месяца.

— Как дела в школе? — спросил он.

— Я тебе каждую неделю пишу и рассказываю обо всем! Почему ты не отвечаешь? — отозвалась Гермиона, высвобождая руку.

— Гермиона, я не получил от тебя ни одного письма, кроме того, что ты прислала на днях…

— Я писала, как минимум, раз в неделю и тебе, и Рону, и Джинни, и родителям, — растерянно сказала Гермиона.

Гарри покачал головой: чего-то подобного он и боялся. Прочитав, что Гермиона не получала ни от кого писем, он понял, что что-то не так. Он тоже писал подруге каждую неделю, и он понимал, что ее родители никогда бы не сделали такой большой перерыв в письмах к ней.

— Гермиона, клянусь, я писал тебе! Ты сама относила письма в совятню?

— Нет, около Главной лестницы теперь висит почтовый ящик, обычно я кладу их туда. Но последнее письмо я отнесла в совятню сама и сама же привязала его к лапке совы, — объяснила она, — а утренней почты больше нет. У нас теперь централизованная почтовая станция, которой заведуют ученики, они и разносят почту.

— Кто-то перехватывает твои письма, — просто сказал Гарри.

— Зачем?

— Это ты мне скажи.

— Нет, правда, Гарри, мне даже в голову ничего не приходит, — покачала головой Гермиона.

Они остановились у озера. Гарри сел на холодную землю и похлопал рукой рядом с собой. Девушка послушно опустилась рядом.

— Гермиона, ты говорила, что получила три записки с угрозами. Можно, я взгляну? — попросил Гарри.

— Они лежат у профессора МакГонагалл, но в них одно и то же: что я — мерзкая грязнокровка, что мне не стоило вообще появляться в школе, что я не заслуживаю права пользоваться магией и так далее, все как обычно…

— В них были угрозы?

И как он узнал?

— Вы слишком хорошо меня знаете, мистер Поттер. Да, в последней записке было сказано, что, если я сама не уберусь из школы, меня заставят — так или иначе. А что? Давай не будем ходить вокруг да около, лучше прямо к делу.

Гарри улыбнулся.

— Мне тоже пришло несколько писем — не от тебя, правда. Там сказано, что ты встречаешься с Малфоем, и что ты — мерзкая грязнокровка, и что я должен забрать тебя из школы, пока с тобой ничего не случилось. Всего четыре письма. Я до сих пор о них никому не рассказывал. Мы все беспокоились, особенно учитывая, что от тебя не было вестей. Джинни и Рон несколько раз хотели тебя навестить, но их родители сказали, что, наверное, ты слишком занята, чтобы писать, но я знал, что дело в другом. А потом, когда я, наконец, получил твое письмо, и сам забеспокоился. Мне кажется, что эти письма стоит воспринимать всерьез. — Говоря это, Гарри не поднимал глаза от земли.

Гермионе не хотелось, чтобы Гарри за нее волновался: всю свою жизнь ему приходилось беспокоиться о друзьях, и ему ни к чему лишние проблемы. Но не успела она открыть рот, Поттер снова будто прочел ее мысли и сказал:

— Я знаю, ты не хочешь, чтобы я нервничал на эту тему, но я считаю, что это серьезный повод. Я попросил мистера Уизли, а он поговорил с Кингсли — они направят сюда мракоборцев, чтобы они тут осмотрелись. В конце концов, на тебя было совершено нападение! — Гарри взглянул на нее и добавил: — Мне кажется, ты должна уехать из школы.

— Я не уеду! — возмущенно воскликнула Гермиона, вскакивая. Гарри тоже встал. — Они же именно этого и добиваются! Они хотят выкинуть меня из школы! В том году у меня не было возможности учиться, но они не заставят меня уйти и в этом!

— Тогда, прошу тебя, будь осторожна, и гляди в оба. Каждое свое письмо отправляй лично, а свои я буду доставлять через кого-нибудь — возможно, посыльного, чтобы их вручали лично. Пусть Невилл или Полумна — да хотя бы Малфой! — будут с тобой каждый раз, когда ты покидаешь замок. Пожалуйста. Я не хочу за тебя волноваться, — попросил он, обнимая подругу.

— Я тоже не хочу, чтобы ты волновался. Все будет в порядке.

— Я уже говорил об этом с Невиллом и Дином. Невилл собирался рассказать все твоему новому парню — фу, гадость какая… — Гарри изобразил рвотный позыв.

— Гарри Джеймс Поттер, держи себя в руках! — рассмеялась Гермиона.

— Малфой? Нет, серьезно? Гермиона, ты рехнулась? — Гарри тоже рассмеялся и легонько постучал кулаком ей по лбу, затем снова обнял и сказал: — Мне надо возвращаться. Помни о том, что я сказал. Мы все выясним, но ты будь осторожна. Думаю, скоро с тобой свяжется кто-нибудь из Министерства. Я тебя люблю. — Поттер поцеловал ее в щеку, но тут же отошел, увидев приближающегося Малфоя, и добавил: — Помяни черта…

Гермиона обернулась и, тоже заметив Драко, который направлялся к ним, сказала:

— Это не черт, Гарри, это всего лишь Малфой, но что-то общее точно есть.

Гарри усмехнулся шутке и сказал:

— Ага, считай что близнецы. Увидимся, Гермиона. — Он сжал ее руку и направился к выходу. Проходя мимо Малфоя, Гарри хмыкнул: — До встречи, Люцифер.

Драко смерил Поттера взглядом и подошел к Гермионе.

— Что, шрамоголовый уходит?

— Ага, — ответила она.

— Долгопупс сообщил мне, зачем приехал Поттер. Могла бы и мне рассказать, — насупился Драко.

— Я и так рассказала тебе все. До сегодняшнего дня я ничего не знала ни о перехваченных письмах, ни о том, что Гарри тоже что-то приходило… Но беспокоиться на эту тему я не собираюсь, — честно сказала Гермиона.

— Что ж, раз уж мы не собираемся весь день провести на нервах, чем же заняться в это холодное воскресное утро? — обнимая ее, спросил Драко.

— Я очень отстала по учебе, не возражаешь, если мы весь день будем делать домашнее задание? — робко предложила Гермиона.

Драко застонал.

— Грейнджер-р-р, — рыкнул он, — ты скучная! Я хочу ласкаться, а ты — учиться! Ради всего святого, женщина, ты точно живая, пульс есть? — Он ощупал ее запястье. — Есть в твоих жилах хоть сколько-нибудь теплой крови?! Иногда с тобой весело, как с трупом!

Гермиона посмотрела на него обескураженным взглядом.

— Что ж, может, тот симпатичный семикурсник со Слизерина — как его там, Смит? — со мной позанимается, — ответила она и пошла прочь.

Драко обернулся и рванул за ней:

— Эй, я позанимаюсь с тобой, если потом мы будем обниматься!

— Никаких объятий, — рассмеялась она.

— Ну хорошо, две трети времени заниматься, одну — обниматься, идет? Это же честно! — Он потянул ее за руку.

Она побежала прочь. Почему она вечно убегает? Она что, убить его хочет? Отбежав на достаточное расстояние, Гермиона бросила через плечо:

— Догонишь меня — можешь поцеловать! — и кинулась бежать изо всех сил.

— СНАРК ТЕБЯ ПОБЕРИ, ГРЕЙНДЖЕР! — воскликнул Драко. Да он же вовек за ней теперь не угонится! Но когда это его останавливало? Он рванулся за ней — снова.

Да будет дождь

Такого дождливого ноября Хогвартс не видел ни разу за последние двести лет. Несколько классов на первом этаже затопило, крыши башен протекали, и все вокруг щеголяли грязными ботинками, мокрыми волосами и мантиями, которые можно было выжимать. Драко и Гермиона не могли гулять из-за дождей и холода. В Хогсмид тоже было не попасть: профессор МакГонагалл запретила походы туда всем, включая восьмикурсников. Таким образом, никаких совместных занятий, кроме уроков и домашних заданий, толком и не осталось. В Большом зале они садились вместе, но вокруг было много народу, и поговорить особо не удавалось. Побыть наедине у них попросту не было возможности.

Была еще практика, но в последнее время им приходилось ассистировать профессору Мэнкину во время приготовления очень сложных, комплексных зелий, поэтому разговаривать о чем-то своем в это время тоже не удавалось: нужно было сосредоточиться на работе.

Им не удавалось поговорить и в библиотеке, потому что Гермиона вечно твердила: «Тихо, тут нельзя болтать!» Драко казалось, что его связывали по рукам и ногам, и он злился. Ему хотелось пригласить Гермиону на ужин, на представление, на танцы, на долгие прогулки и мало ли куда обычно ходят парочки на свидания. Но они застряли в холодных каменных стенах замка в центре Шотландии, под проливным дождем, где ничем нельзя было заниматься, кроме учебы.

Количество домашней работы потрясало, но восьмикурсников это не пугало. Они работали прилежно как никогда. У Гермионы, которая бросила историю магии, потому что была единственной, кто ходил на этот урок, стало немного больше свободного времени, но, как ни странно, увеличилось и количество изучаемого материала. У нее едва хватало времени на Малфоя, который не уставал ежедневно на это жаловаться. Девушка даже не знала, к чему отнести их отношения. Они просто «ходили на свидания» или «встречались»? Что между ними? Они были больше, чем друзья, но меньше, чем все остальное. Порой Гермиону, которая любила навешивать на все ярлыки, это очень нервировало. Ей нравилось, чтобы все было на своем месте и всему было дано свое имя — в том числе и отношениям с Драко.

Откровенно говоря, с Драко творилось точно то же самое. С одной стороны, втайне ото всех он хотел добиться успехов в учебе, чтобы доказать всем — Гермионе, матери и остальным — что он может, с другой — он хотел большего от их с Гермионой отношений. Надо решить этот вопрос как можно скорее, а не то у него голова взорвется.

Драко сидел в одном из пустых классов, отведенных восьмикурсникам, и работал над эссе по зельям, которое нужно было сдать на следующем уроке. Вдруг он услышал, как в соседнем классе разразилась ссора. Слизеринец напряженно вслушивался, но не мог разобрать ничего, кроме бессвязного бормотания, а он услышал, как кто-то бежит по каменному полу коридора. Драко подскочил к двери и увидел удаляющуюся фигуру Джастина Финч-Флетчли. Малфой быстро оглянулся и увидел, как Майкл Корнер выходит из соседнего класса. Тот заметил слизеринца и сказал:

— На что уставился, Пожиратель?

— Что ты сказал Джастину? — спросил в ответ Малфой.

— С чего это ты вдруг сделался защитником грязнокровок? Не смеши меня! — прошипел тот.

Драко выпрямился:

— Говори, что сказал ему, урод.

Майкл подошел к Драко.

— Я тебя не боюсь. Здесь ты больше никого не запугаешь. Не лезь ко мне, Малфой, я все про тебя знаю, — сказал он и пошел по коридору, затем обернулся и добавил: — Скажи-ка, Малфой, а твоя новая грязнокровная подружка так же хороша в постели, как чистокровные?

Драко ринулся на парня и с легкостью ударил прямо в челюсть. Тут же в коридоре появился профессор Мэнкин, и Малфой не успел нанести еще удар. Профессор направлялся в кабинет зелий, чтобы провести урок у восьмикурсников. Он разнял драчунов.

— В чем дело? — требовательно спросил он.

— Спросите Пожирателя, — сказал Майкл, выплевывая кровь, — он накинулся на меня без причины.

Профессор Мэнкин повернулся к Драко:

— Раз мистер Корнер не хочет, расскажите вы.

— Он запугивал Джастина, назвал его и Гермиону грязнокровками, а затем очень грубо отозвался о целомудрии мисс Грейнджер.

«Почти даже ничего и не упустил», — подумал Драко.

К тому моменту студенты уже спускались на занятия, в том числе Гермиона. Она слышала слова Драко. «Что же такого Майкл сказал обо мне?..» Профессор Мэнкин проводил драчунов к главному коридору и сказал остальным:

— Прошу прощения, но практическое занятие по зельям переносится на следующий понедельник. Разойдитесь по классам и занимайтесь по учебнику.

Гермиона подошла к Джастину и прошептала:

— Что он сказал тебе?

Джастин потянул Гермиону за рукав в сторону пустого класса и закрыл дверь перед носом однокурсников, которые навострили было уши.

— Майкл сказал мне, что Драко рассылает все эти записки с угрозами и что единственное, что ему нужно — это унизить тебя, поставить в неловкое положение. Сказал, что слышал, как семикурсники-слизеринцы говорили, будто Драко хочет тобой воспользоваться, что он играет в отношения, чтобы ты расслабилась. А еще Майкл сказал, Драко винит Поттера в том, что случилось с его родителями, и что все это задумано, чтобы отомстить Поттеру.

— Чушь какая, — ответила Гермиона. — Что он хочет сделать? Убить? Покалечить? Что?

— Нет, переспать с тобой, лишить девственности, а потом всем об этом рассказать, чтобы унизить, — покраснел Джастин. — Еще Майкл сказал, что Малфой заплатил тому слизеринцу, чтобы тот напал на тебя в лесу.

— Да быть того не может.

— Послушай, — сказал Джастин, — Майкл говорил, что у Драко в комнате есть доказательства. Пошли сейчас, пока он с профессором Мэнкином.

— И что же мы будем там искать? — Гермиона закатила глаза.

— Майкл сказал, что есть еще записки, которые Малфой написал, чтобы потом разослать тебе, мне и даже Поттеру. Не знаю, как ты, а я оправляюсь к Малфою в комнату — в школе больше не безопасно.

— Я с тобой, но только чтобы доказать, что ты ошибаешься! — вскипела Гермиона.

Они вышли из комнаты, прошли мимо одноклассников, расходящихся по разным классам с учебниками зельеварения, и пошли к портретному проему. Они вошли в пустую гостиную и направились к комнате Малфоя. На дверях не было замков, поэтому Гермиона и Джастин просто вошли внутрь. Гермионе тут же стало неловко, но она твердила себе, что вторжение нужно, дабы обелить имя Малфоя.

Джастин шарил в гардеробе Драко, а затем заглянул под кровать; Гермиона тем временем обыскивала стол. Она была в этой комнате от силы два-три раза: обычно они занимались либо в гостиной, либо в ее комнате. Она выдвинула верхний ящик стола, ничего особенного не нашла и задвинула обратно. То же самое проделала со следующим ящиком. Однако в нижнем ящике она обнаружила несколько записок, написанных тем же почерком, что и предыдущие. Одна из них предназначалась Гермионе, еще по одной — Джастину, Гарри и кому-то незнакомому. Она взяла записки, и Джастин тут же кинулся к ней.

— Видишь, Гермиона!

— Это ничего не доказывает, — ответила девушка, но уже не так уверенно. — Это же даже не его почерк.

— Значит, он подделывал почерк, чтобы не опознали, — пришел к выводу Джастин.

Гермиона и Джастин смотрели на стол, и девушка сказала:

— Я только не понимаю, как Майкл узнал, что эти записки лежат в комнате у Драко?

— Мне тоже интересно, — сказал Драко прямо позади них.

Что-то здесь не так

Гермиона мигом повернулась и выронила записки. Драко закрыл дверь и приблизился к однокурсникам. В рыцарском порыве Джастин вынул палочку и загородил собой Гермиону. Драко посмотрел на Джастина, потом — на Гермиону, и вздохнул, закатив глаза. Гермиона догадывалась, что он уже на грани, потому сказала:

— Джастин, отойди и убери палочку. Драко не навредит нам.

Она обошла Джастина и наклонилась за письмами. Драко тоже нагнулся, чтобы помочь ей.

— Кто их сюда положил? — спросила она, вставая.

Малфой забрал у нее остальные записки и сказал:

— Что ж, детектив, давайте подумаем, может быть, Майкл Корнер? — Он плюхнулся на кровать и вернул ей письма.

— Но зачем Майклу тебя подставлять? — спросил Джастин. — Почему он хотел, чтобы мы подозревали тебя? Он не чистокровный, зачем ему ненавидеть грязнокровок?

— Хватит вопросов, — прикрыл глаза Драко.

— Не думаю, что письма писал тот, кто ненавидит грязнокровок, — встряла Гермиона. — Мне кажется, это тот, кто ненавидит Малфоя.

— Выдайте Грейнджер золотую звездочку! — саркастично отозвался Драко, прикрыл лицо подушкой и издал негодующий стон.

— Нужно сказать директрисе, — настойчиво сказал Джастин.

Гермиона кивнула:

— Ты прав. Они привлекли к расследованию Министерство, а это может быть и дурацкой шуткой, и местью. — Она посмотрела на Малфоя — тот все еще пытался придушить себя подушкой, снова затем повернулась к Джастину: — Отнеси эти записки директрисе, расскажи ей все, что услышал от Майкла, и еще о том, что мы здесь нашли. Мы с Драко будем через минуту.

Джастин взял письма и вышел из комнаты. Гермиона села на край кровати и попыталась отнять подушку от лица Драко, но тот тут же вцепился ее края.

— Драко, убери подушку, — сказала она тоном, каким обычно разговаривают с капризными детьми.

— Нет, — глухо донеслось из-под подушки.

Гермиона попыталась потянуть ее на себя, но Драко держал крепко.

— Ну это же бред! — воскликнула девушка, обращаясь больше к себе, чем к нему. Она уперлась в кровать коленками и потянула изо всех сил. В этот момент Драко отпустил подушку, и Гермиона упала назад на кровать. Малфой приподнялся на локтях и смотрел, как она пытается подняться. Он смеялся.

— Заткнись, — улыбнулась она. Она села рядом с ним и швырнула подушку ему в лицо.

— Почему всем есть до меня дело? — Он отвернулся лицом к стене. — Я же просто хотел приехать в школу и учиться, как все остальные! — Гермиона хихикнула, поэтому он добавил: — Ну хорошо, я просто хотел приехать в школу и пообниматься со своей девушкой, как и все остальные, но почему нельзя просто от меня отстать?

— Похоже на тщательно продуманный план мести, — задумчиво сказала Гермиона.

Драко перевернулся на спину. Пока он лежал на боку, Гермиона держала руку у него на плече, и теперь рука переместилась ему на грудь, но Гермиона не обращала на это внимания. Она сосредоточенно изучала стенку, размышляя вслух. Драко не слушал ее, но периодически вставлял: «Да!» — или: «Ты права». На самом деле Малфой был занят тем, что гладил ее руку кончиками пальцев, проводя ими вверх-вниз там, где кончался рукав. Потом Малфой решил воспользоваться ее рассеянностью себе на пользу. Он начинал с запястья, а затем забрался под чуть закатанный рукав. Вторую руку девушки он также положил к себе на грудь, накрыв сверху своей ладонью. Гермиона все еще что-то говорила, не обращая ни на что внимания.

— Мне кажется, все не так просто, и еще я считаю, что «в деле» не только Майкл, как думаешь? — спросила она.

К этому моменту Драко уже сидел, и теперь он заставил ее лечь на спину, а сам улегся на бок рядом. Малфой продолжал поглаживать ее руки и начал целовать щеки, и лоб, и нос, а Гермиона все еще пыталась разгадать стоящую перед ними загадку. Странная. Продолжая осыпать ее мелкими поцелуями, он решил немного обнаглеть, положив руку ей на живот. Второй рукой он подпирал голову, а сам перегнулся через нее.

— Надеюсь, директрисе удастся во всем разобраться, потому что я в замешательстве. Как считаешь, Малфой? — спросила Гермиона, посмотрев на него. Малфой поцеловал ее в щеку.

— Ага, в замешательстве, — ответил Драко, поцеловал ее в шею и добавил: — У летучей мыши точно будут мысли на этот счет. — Затем он поцеловал ее в лоб и сказал: — Ты такая красивая.

Есть. Он прервал ее мысли фразой, не относящейся к тому, о чем она говорила. Малфой обругал себя последними словами. Кто знает, сколько еще он мог ее целовать, просто соглашаясь со всем сказанным?!

Гермиона оттолкнула его:

— Ну правда, Малфой, сейчас не время!

Она встала и разгладила одежду. Драко притянул ее обратно и поцеловал в губы так настойчиво, как только мог. Гермиона попыталась вырваться, брыкаясь и дерясь. Он перестал целовать девушку, и та вскочила.

— Да удели ты хоть немного внимания, Малфой!

Драко врезал рядом лежащей подушке кулаком, перевернулся на живот и воскликнул:

— Я всего лишь хочу тебя поцеловать! Почему ты не обращаешь на меня внимания?

Гермиона нагнулась, схватила его за руку и, снова смутившись, сказала:

— Может, позже… Пошли, нужно поговорить с директрисой.

Всю дорогу до кабинета директрисы она тянула за собой очень сердитого Драко Малфоя.