Ученик чародея (джен)

Дом Макнейра — дом мадам Лонгботтом, Тибет

1

Эрни не мог не любоваться — да что там, он глаз оторвать не мог от прекрасной длинноволосой девушки, которая съёжилась в кресле у камина. Эрни, отзывчивый и чуткий, прекрасно понимал, что испытывает пленная вейла, потому и не лез с фальшивыми словами соболезнования.

Раздался грохот, топот, и в гостиную ввалился Скабиор с улыбкой до ушей. Вейла вскинула голову и испуганно взглянула на него.

— Итак, — весело сказал Скабиор, — торжественно обещаю, что ваша наставница будет жить.

Эрни показалось, что девушка облегчённо вздохнула, но взгляд её всё равно оставался настороженным.

Скабиор тем временем сбросил один ботинок, второй — ботинки разлетелись по разным углам — и босиком прошлёпал к соседнему креслу.

— Ну и денёк, — протянул он, с наслаждением откидываясь на мягкую спинку.

Эрни, который сидел на подоконнике, нахмурился: ещё не хватало, чтобы Скабиор взялся приставать к девушке!

— Итак, мисс, — продолжал тот, — позвольте узнать ваше имя?

— Меня зовут Флёг? Делакур, — ответила та, не решившись в свою очередь спросить имя Скабиора.

Тот в задумчивости поскрёб щетину и уставился в потолок, как будто что-то припоминая. «Флёр, — про себя вздохнул Эрни, — какое прекрасное имя!»

— Ага! — воскликнул Скабиор. — Если не ошибаюсь, вы происходите из рода вейл и являетесь ученицей мадам Максим?

Флёр кивнула — не поспешно, а как-то чинно.

— Вег?но, сэг?. Я — на четвег?ть вейла и состою в обучении у мадам Максим уже два года.

Эрни слушал, как мило она картавит, и не сразу сообразил, о чём именно идёт речь. Выходит, что женщина, которую защищала Флёр и ради которой сдалась в плен, и есть мадам Максим?

— Хм… — ухмыльнулся Скабиор и замолчал.

Вниз спустился Макнейр, хмуро оглядел съёжившуюся Флёр.

— Можете оставаться здесь, мисс, — буркнул он. — И без глупостей. Потом вами займётся аврорат, но сейчас вы под моим присмотром.

Флёр гордо вскинула подбородок:

— Можете быть спокойны, сэг?, я никуда не уйду от моей наставницы.

— Надеюсь, — ответил Макнейр и как бы невзначай коснулся ножа, что висел у него на поясе. — Но может, скажете, каковы были цели вашего…

— Визита, — вставил Скабиор.

— Нападения, — не согласился Макнейр.

Глаза Флёр заблестели:

— Мы хотели освободить Англию от ваг?ваг?ского пг?авления мистег?а Волдемог?та!

Эрни понимал её чувства, сам не считая Волдеморта воплощением доброты и великодушия, — на этот счёт он никогда не обольщался.

— Это не ваше дело, — прорычал Макнейр, — за границей этого никак не поймут. Вас всех наверняка подзуживал Каркаров…

— Я не хочу слышать об этом пг?едателе! — воскликнула Флёр. — Он бг?осил нас всех на пг?оизвол судьбы, а сам сумел спастись! Но вы! — Она приподнялась в кресле, осуждающе указывая на Макнейра. — Вы потвог?ствуете тиг?ану, который не считает за людей таких, как я или мадам Максим! Вот за что мы сегодня сг?ажались! За свободу Англии!

— Не вам судить о политике Тёмного Лорда, — отрубил Макнейр. — Ступайте к вашей наставнице, мисс, и дайте нам знать, когда она очнётся.

Флёр поднялась, хотела что-то сказать, но не стала и молча вышла.

Сидя на подоконнике, Эрни задумался. Может, нападавшие были не так уж и неправы?

2

Звонок в дверь раздался в половине первого ночи, когда в доме мадам Лонгботтом уже все спали. Люпин, который не торопился переезжать в подаренный гоблинами особняк, мучился угрызениями совести из-за того, что никак не может покинуть гостеприимный дом. Видимо, он слишком соскучился по уюту, которого в его новом пустом жилище, увы, не будет. Невилл показал себя хорошим учеником, Волчьелычное зелье было приготовлено на славу, мадам Лонгботтом и не думала выгонять гостя, и всё было хорошо.

Питер, который повадился спать у Люпина на подушке, вскочил и встревоженно запищал. Проснувшись, Ремус схватился за палочку: мало ли кого принесёт в полночь? До сих пор ходили страшные слухи о Пожирателях, которые развлекаются, убивая беззащитных магов или магглов среди ночи.

Мадам Лонгботтом в ночной рубашке стояла возле двери, готовая защищать свой дом до последнего, и с кончика её палочки то и дело срывались искры. Вспомнив времена молодости и отчаянного сопротивления захватническим планам Волдеморта, Люпин встал по другую сторону рядом с ней.

— Кто там? — спросила мадам Лонгботтом.

— Гринготтс, — проскрипел уже знакомый голос Крюкохвата. — Открывайте, дело срочное!

Мадам Лонгботтом взмахнула палочкой, дверь распахнулась, и в прихожую вкатился Крюкохват.

— Мистер Люпин, — сказал он, с трудом переводя дыхание. — Вы должны немедленно отправляться в Тибет!

Через полчаса изумлённый Люпин обнаружил себя у порога величественного здания Тибетской академии магических наук. Он сунул использованный портал в тот же карман, в котором сидел Питер, и подошёл к двери, припоминая инструкции Крюкохвата. Ему и в голову не пришло поинтересоваться, почему гоблины не могут сделать всё сами; возможно ли, что они так безоговорочно доверяют волшебникам? Но клятвы уже принесены, пути назад нет.

Люпин вытащил переданный гоблинами ключ и вложил его в предназначенное для этого углубление Он даже не успел толком оглядеться; на востоке занималась заря, очерчивая далёкие вершины скалистых гор, но он не мог позволить себе любоваться рассветом.

Он превратился в вора — и, если его поймают, ему придётся понести наказание.

Питер заворочался в кармане, высунул острую мордочку.

— Не вздумай убежать, — предупредил его Люпин.

В Академии было пусто; он уже знал, что сюда заходят с помощью специальных ключей, один из которых дал ему Крюкохват, и что попасть внутрь удаётся немногим, а уж украсть старинный пергамент, испещрённый иероглифами, тем более украсть до того, как здесь появится Волдеморт…

Со всей возможной осторожностью Люпин прошёл мимо стоящей напротив двери статуи Будды и, пригнувшись, нырнул в низкий коридорчик. Преодолев его, он оказался в просторном зале, где на многочисленных полках стояли футляры со свитками. Люпин применил к себе Чары невидимости и двинулся вдоль полок, отсчитывая каждую пройденную. Крюкохват сказал, что нужный свиток не должен попасть в руки Волдеморта, иначе Британия скроется во мраке навсегда, и у Люпина не было оснований не верить ему. У гоблинов был свой интерес: жители покрытой мраком страны не принесут им своё золото.

Люпин отсчитал свитки дважды, чтобы убедиться, что всё сделал правильно, и осторожно вытащил нужный футляр. Иероглифов он не понимал, но надеялся, что не ошибся. Питер испуганно пискнул в невидимом кармане, и в этот же момент Люпин вновь увидел свою руку, которой держал свиток: с него спали Чары невидимости.