На ощупь (гет)

К концу недели Гарри едва не пожалел о принятом решении. Рабочий день заканчивался далеко не в шесть вечера. И если днем он был занят подготовкой к поездке в Дурмстранг, то когда его коллеги расходились, приходилось вновь браться за различные регламенты. Даже в обед мысли о поездке не оставляли его, и он приставал к Блетчли с вопросами, чем они вдвоём ужасно раздражали Кэрола, которому эта поездка была уже поперек горла.

А еще в среду пришло письмо от Джинни, в котором она предлагала встретиться на выходных в Хогсмиде. Честно говоря, он уже сам не понимал, почему предложил ей встречаться, и в сентябре, когда они разъехались учиться, вздохнул с облегчением. Однако, живя в Лондоне, придумать достаточно уважительную причину отказать не получалось. Конечно, можно было сказать, что он занят, и это было бы правдой, но обижать девушку не хотелось.

В итоге, злой и не выспавшийся Гарри в субботу утром аппарировал в Хогсмид. Он понимал, что на свидание надо было купить цветы, но с работы он вчера вернулся после девяти вечера из-за затянувшегося собрания, устроенного Дианой накануне поездки. Вообще, его впечатлял педантизм этой девушки, создавалось впечатление, что она пытается продумать любую мелочь, распланировать каждую минуту поездки. А учитывая, что в понедельник времени не будет вовсе, Гарри собирался наведаться в Министерство еще и сегодня после обеда. Не считая других вещей, которые надо было сделать перед поездкой. Времени не хватало катастрофически.

Встретится с Джинни они договорились в Трех Метлах. В девять утра там было еще совсем пусто — в это время первые студенты только покидают замок. Прикрыв лицо шарфом, Гарри пил кофе и листал бумаги в ожидании Джин, которая должна была вот-вот подойти. За проверкой планов, уже сто раз вычитанных, время прошло абсолютно незаметно. Девушка появилась только в половине одиннадцатого, к тому времени прихваченный с собой документ был прочитан, две чашки кофе выпито, и Поттер начинал испытывать раздражение. Не желая больше находиться в душном помещении, он настоял на прогулке.

Казалось, деревня не изменилась с тех пор, как он впервые тут оказался на третьем курсе, но это было не так. Во время войны Хогсмид значительно пострадал, и многие здания пришлось восстанавливать. Студенты разных возрастов ходили парочками и группками — в дни посещения деревни улицы были забиты людьми. Джин держала его под руку и рассказывала школьные новости. Противостояние слизеринцев и гриффиндорцев показалось неожиданно глупым. Подумать только, ведь Блетчли был вратарем квиддичной команды Слизерина, однако это абсолютно не мешало им общаться последнюю неделю. Зачем нужна эта вражда? Почему преподаватели лишь говорят о всеобщей дружбе, а на самом деле подстрекают вражду?

Вспомнился профессор Дамблдор, поощряющий кучей баллов детскую выходку, нарушающую школьные правила. Когда ему было одиннадцать, он был счастлив. Но сейчас, зная правду, Гарри начал воспринимать это как подачку, как оскорбление. Вспомнился и профессор Снейп, пытающийся всеми силами защитить родной факультет. Где вы сейчас, профессор? Счастливы ли вы наконец?

* * *

Джинни сидела за столиком и неторопливо пила кофе. Во время обеда девушка начала делиться с юношей своими планами на вторую половину дня. Ей нужны были новые перья и пергамент, а еще очень хотелось посетить новый магазин украшений на другом конце деревни. И все бы ничего, если бы в ее планы не входило присутствие Гарри, которому надо было быть абсолютно в другом месте.

— Может, я лучше провожу тебя к твоим подружкам? У меня еще есть дела на сегодня, — предложил Поттер, поглядывая на часы.

— Но Гарри, мы пробыли вместе всего несколько часов! — возмутилась Уизли.

— Ты пришла на час позже. Извини, Джин, но у меня много дел в эти выходные. Я в понедельник уезжаю.

— Как уезжаешь? — воскликнула девушка. — Ты ничего не говорил об этом.

— Командировка — отправляемся в Дурмстранг. Портал в понедельник, а я еще даже не начал собирать вещи, — терпеливо объяснил Поттер.

— Но зачем тебе в Дурмстранг? — удивилась Джин.

— Это моя работа. Куда тебя проводить? — стараясь сдержать прорывающееся раздражение, процедил Гарри.

— Сама дойду, — выплюнула Джинни. — Видимся первый раз за два месяца, а ты мне не можешь день уделить. Знаю я эту ответственную работу, от Перси наслушалась.

— Как скажешь, Джин, — Гарри положил на стол несколько галлеонов. — Купи себе что-нибудь в новом магазине. Я напишу, когда вернусь. Пока.

Выйдя из бара, он сразу аппарировал. В субботу в министерстве было пусто, шаги разносились по атриуму гулким эхом. Фонтан был еще не возведен, и вся атмосфера напоминала Гарри тот день, когда они сражались в Отделе тайн, тот день, когда погиб Сириус. Он так и не простил себе его смерти. Крестного было неимоверно жалко, ведь тот, по сути, не жил. Он был не намного старше Гарри, когда оказался заперт в Азкабане на долгие двенадцать лет. Потом два года скитаний и год в доме на Гриммо, в доме, который стал для него новой тюрьмой. Интересно, чем бы занялся Сириус, останься он жив? Точно не пошел бы работать в министерство, да и вряд ли вернулся бы Аврорат после того, что с ним было. По сути, Гарри даже не знал своего крестного настолько, чтобы предположить, чем бы тот мог заняться.

Родной отдел встретил его все той же тишиной. Последняя мысль заставила его усмехнуться: подумать только, прошло меньше двух недель, а отдел уже действительно стал родным. Не отвлекаемый никем, с работой Гарри справился гораздо быстрее, чем рассчитывал, и до встречи с Невиллом оставалось еще около часа. Стоило посетить зоомагазин и купить себе еще одну сову. Моцарт снова отправился к Фламелям, а жить без возможности связаться с кем-то в нужный момент, было неудобно.

Над ответом известному алхимику Гарри раздумывал несколько дней. Смириться с новой информацией было непросто, а рассказывать историю о знаменитом походе стыдно. Однако откладывать было некуда, и в четверг Моцарт снова улетел, как теперь оказалось, в Швейцарию. Повествование в письме хоть и вышло немного затянутым, но не содержало ничего кроме фактов.

«Уважаемый мистер Фламель,

Я буду честен, Ваше письмо несказанно обрадовало меня, но оно заставило меня по-новому взглянуть на мою прошлую жизнь. Я так и не решил, как относиться к этой новости.

Хотя мне и очень стыдно, но я исполню Вашу просьбу.

Когда я поступил в Хогвартс, директор Дамблдор объявил о том, что один из коридоров закрыт для студентов. Так случилось, что мы с друзьями случайно оказались в нем. Там сидел цербер и охранял люк. При помощи имеющийся у нас информации, мы со временем пришли к выводу, что в коридоре спрятан философский камень, а один из профессоров хочет украсть его.

В конце семестра мы не нашли ничего лучше, чем отправиться самим защищать артефакт от злоумышленника. Я не буду сейчас описывать преграды на пути к камню, замечу лишь, что с ними справились трое первокурсников.

В последнем зале я обнаружил зеркало Еиналеж и одного из наших преподавателей, причём не того, которого мы подозревали. Оказалось, что в преподавателя ЗОТИ вселился дух Волдеморта, который весь год пытался заполучить «камень». Во время нашей схватки я сумел достать «камень» из зеркала. А когда очнулся в больничном крыле, директор Дамблдор сказал, что артефакт уничтожен.

Вот и вся незамысловатая история.

Я с радостью принимаю Ваше приглашение. Обязательно напишу Вам, когда буду собираться в Швейцарию.

Надеюсь, что удовлетворил Ваше любопытство.

С уважением,

Гарри Поттер»

* * *

С тех пор, как Перси начал работать в Министерстве, суббота стала для него рабочим днем. С Краучем в роли руководителя иначе и быть не могло. И единственное изменение, которое внесла в его распорядок окончившаяся война, был завтрак у родителей в субботу утром. Так уж вышло, что переезжать в Нору он не стал. За три года самостоятельной жизни юноша привык к пустоте своей съемной квартиры, привык к необходимости за собой ухаживать, и, самое главное, привык к свободе.

Эта суббота не стала исключением. Утром он навестил родителей, от них сразу отправился в министерство. Вообще, традиция субботних завтраков сложилась спонтанно, сначала он ходил по вечерам, но эти визиты слишком изматывали его. К тому же, у него обычно хватало фантазии, чтобы самостоятельно провести вечер. А однажды, забежав с утра по маминой просьбе, он понял как это удобно. Ведь все знали, что он по субботам работает, и можно было в любой момент уйти, не обижая при этом семью.

Работы было не так много, и через несколько часов он был уже свободен. Перси прошелся по атриуму, наслаждаясь тишиной. Ему особенно нравилось министерство по выходным, даже воздух был тут другой. Каково же было его удивление, когда у каминов он встретил Поттера.

Вообще, изначально он отнесся скептически к идее Кингсли. Пристроить Гарри в Департамент Международного Магического Сотрудничества — экая нелепица! Своим уровнем знаний Поттер явно не дотягивал до служащих этого отдела, да и не стремился никогда к подобной работе. Однако, после несостоявшегося обеда у родителей, мнение о национальном герое пришлось пересматривать. Он защищал свою работу так, как никогда не получалось у самого Перси. А предыдущая неделя подтвердила, что Бруствер поступил правильно. То, что Поттер регулярно задерживался в министерстве, готовясь к поездке, в которую вызвался сам, Перси было точно известно. И вот, в довершение всего этого, он видит его в субботу в министерстве, хотя, по словам мамы, юноша должен был быть сейчас с Джинни в Хогсмиде. Просто феномен какой-то.

— Привет, Гарри. Не сидится дома? — окликнул Уизли.

— Привет, Перси. Типа того, вот решил забежать закончить последние бумаги перед командировкой, — в подтверждение своих слов Поттер продемонстрировал несколько свитков, которые держал в руках. — В понедельник явно будет не до того.

— Торопишься? — чистая формальность. Было видно, что собеседник никуда не торопился.

— Есть немного времени, — кивнул Гарри.

— В таком случае предлагаю выпить по кофе у Фортескью.

— А пошли, — согласился Поттер. — Я как раз там договорился встретиться с другом.

Переместившись через камин, они молча дошли до кафе, где заказали себе по мороженному и кофе. Перси взял клюквенный сорбет и американо, а Гарри выбрал фисташковое мороженное и латте. Тему для разговора у Уизли придумать не получалось и, как ни странно, положение спас его собеседник, попросив рассказать о его работе в Департаменте. А рассказать было что, учитывая то, что работал он во время проведения Чемпионата мира по квиддичу и Турнира Трех Волшебников. С Турнира разговор плавно перетек на Дурмстранг, и прервались они только тогда, когда к их столу подошел Лонгботтом.

* * *

После войны жизнь Невилла перевернулась с ног на голову. Бабушка, обрадованная его героизмом в последней битве, явно ожидала, что юноша пойдет по стопам отца. Но в Академию Авроров не хотелось от слова "совсем", и, чтобы переупрямить бабушку, пришлось выиграть еще одну битву. Однако заветная Сорбонна так и осталась недоступна, потому что французский он хоть и учил, но знал его недостаточно. Оставался вариант проситься в Ученики к профессору Спраут, но заставить себя вернуться в Хогвартс Невилл не мог, хватало и того, что замок снился ему в ночных кошмарах.

В итоге, чтобы меньше попадаться бабушке на глаза, Лонгботтом стал сбегать в старые дедовы теплицы. Самым удивительным было то, что некоторые растения были до сих пор живы. В итоге, днем он копался в земле, а вечером корпел над учебником французского. Парню удалось добыть несколько видов семян редких растений, но в имеющихся теплицах их было некуда сажать. Если где и оставалось свободное место, то сейчас оно заросло магическим сорняком. В итоге, промучившись несколько месяцев, Невилл отправился заказывать строительство новой теплицы. Встреча с Гарри была радостной, а новости весьма шокирующими, но задавать вопрос "Почему" он даже не стал. Ему было и так все понятно.

Близкими друзьями они никогда не были. Гарри в школьные годы практически не общался ни с кем, кроме Рона и Гермионы. Мальчик-загадка с жизнью полной приключений и, как теперь становилось понятно, с почти полным отсутствием знаний о магическом мире. Обычные места, в которых Невилл бывал с бабушкой с самого детства, шокировали его однокурсника, но верный себе Гарри бросился покорять этот неизвестный мир.

О ремонте в доме Поттер мог говорить не переставая. Идея отремонтировать свой дом, казалось, полностью захватила мысли юноши, у которого до этого не было даже своей комнаты. Однако, обстоятельства сегодняшней встречи были весьма необычными. Кто бы мог подумать, что Гарри попросит именно его следить за ремонтом. С другой стороны, Гермиона была в Дублине, а Рон в Академии, так что вариантов оставалось немного.

За семь лет знакомства Невилл видел Гарри разным. И наивным, и переживающим, и решительным, и уверенным в себе. Но настоящей заинтересованности в его взгляде раньше никогда не было, разве что на тех занятиях по ЗОТИ на пятом курсе в Выручай-комнате. Сейчас же глаза друга горели неподдельным азартом. То, чем он сейчас занимался, вызывало у него невероятный интерес, и такие перемены поражали. До этого они виделись летом, и тогда Поттер напоминал зомби. А теперь, выбравшись из пучины депрессии, юноша воскресал сам и заряжал окружающих энергией.

* * *

Пытаясь заснуть в воскресение вечером, Гарри пытался вспомнить, все ли он успел сделать за выходные. Все документы для работы он подготовил в субботу. Помимо этой поездки, он пока ничем не занимался на работе. С чтением регламентов он успел закончить и даже вернул Ллойду книги в пятницу. Багаж был упакован, ради этого пришлось в воскресение покупать новый сундук. Кулон-переводчик был надет на шею уже сейчас. За ремонтом в его отсутствие согласился следить Невилл.

Миссис Уизли он предупреждать не стал — либо Джинни, либо Перси поставят ее в известность. Стоило написать Гермионе, но купить вторую сову он так и не успел, а Моцарт улетел к Фламелям.

Часы пробили полночь. Уже сегодня его ждет много интересного.