На ощупь (гет)

Был обычный осенней вечер. Как и всегда, в это время года в Лондоне стояла ужасная погода. Так иногда бывает, что противно не только выходить на улицу, но и даже смотреть в окно. Он шел по темным улицам, не разбирая дороги, не обращая внимания на то, что мантия вымокла до нитки, не замечая холодный северный ветер. За прошедший час бесцельного шатания по городу, ему ни разу не пришла в голову мысль наложить водоотталкивающее заклинание на свою одежду или хотя бы трансфигуировать из чего-нибудь зонт. Прохожие удивленно оборачивались вслед, но никто не попытался заговорить с ним, ведь все спешат по домам, где можно будет снять с себя мокрую одежду и выпить, наконец, чашку горячего чая, так необходимую в эту мерзкую погоду. Ему же спешить некуда, у него нет дома. У него также нет семьи, и никто не ждет, взволнованно поглядывая на часы, когда же он, наконец, появится на пороге. Временами кажется, что у него и друзей-то нет, что все мираж, который вот-вот рассеется от одного неудачного заклинания. И сегодня именно такой день, когда он, наверное, даже пожалел бы себя, если бы умел делать это.

В детстве у него была мечта — быть "просто Гарри", но сейчас очевидно, что ей уже не сбыться. Всю жизнь на него направлены сотни глаз, следящие за его судьбой. Знали бы они, как ему надоело соответствовать чьим-то ожиданиям. Да, ему хочется быть нужным, быть полезным, быть в центре событий, но с такой же силой ему хочется быть собой, вот только другие не оставляют за ним право на это. Любимые родственники ожидали, что из него вырастет уголовник. Их не интересовали ни школьные оценки мальчишки, если только они не были выше, чем у Дадли, ни его способности. Приходилось соответствовать их ожиданиям, чтобы не злить дядю. Кстати, сегодня, в порыве отчаяния, он задумывался над тем, чтобы навестить родственников, но это было бы глупо. Его там, естественно, не ждут.

А потом шесть лет в школе, где с первого курса приходилось кого-то или что-то спасать. Как будто бы мало того, что он в годовалом возрасте развоплотил ужасного монстра, лишившись при этом родителей. Единственное, от чего он получил полное удовлетворение, так это уничтожение Волдеморта. Он отомстил. Отомстил… В первую очередь, за родителей, потом отомстил за Сириуса, за погибших членов Ордена, и за сотни погибших волшебников, которых он никогда не знал, которым всегда было плевать на него.

Им всем плевать на него, друзья смеются над его желаниями и не верят в него. Вернее верят, но не в него настоящего, а в их представление о нем. Ему не хотелось их терять, поэтому он снова и снова наступал на горло своим желаниям и делал все, чтобы быть нужным. Чтобы быть любимым?

Он не может сказать, когда понял, что так жить нельзя. В этом году было много времени на раздумья, и чтобы не видеть снова лица погибших друзей и знакомых, едва закрыв глаза, он начал копаться в себе, вспоминать события, чувства, людей, все то, что наполняло эту сумасшедшую жизнь последние семь лет. Почему же он не вел никогда дневник, ведь так трудно вспомнить, то чем ты думал каких-то пару лет назад.

Сейчас история с философским камнем кажется детской сказочкой. Квирелл ни за что бы его не достал из зеркала, не отправься они в ту ночь спасать всех и вся. А теперь камень уничтожен. Он уже два месяца собирается с силами, что бы написать Наколасу Фламелю, хотя так и не придумал, что, собственно, может сказать. Оправдаться? Признать свою вину? Извиниться? Это кажется глупым и неискренним, впрочем, таким же, как вся его жизнь.

Дождь прекратился, но тучи все висели над городом, делая пейзаж еще более мрачным. На улице не было ни души. Не таясь, молодой человек сделал короткий взмах палочкой, прошептав "Tempus". Семь минут двенадцатого. Еще минуту он смотрел в пространство, где только что светились цифры, потом, словно очнувшись ото сна, высушил заклинанием одежду, развернулся на сто восемьдесят градусов и быстрым шагом направился в направлении, известном только ему.

* * *

Или из-за погоды, или в свете последних событий, но не только он предавался раздумьям этим вечером.

Гермиона сидела на подоконнике и грела руки о чашку с чаем, в воздухе витал едва уловимый аромат корицы, а из неплотно закрытой форточки доносился шум грозы. Час назад она получила сову от Рона, удивившись тому, что он отправил Сычика в такую погоду, но все стало ясно с первых строк письма. Девушка не могла понять поступок Гарри. Ей казалось, что Гарри Поттер был просто создан защищать магическую Англию от преступности. Да и чего лукавить, он больше ничего и не умел. А её всегда раздражало нежелание друзей осилить даже школьную программу! Возможно, тогда у него был бы выбор.

С этого года Гермиона училась в Дублинском Магическом Университете на отделении Колдомедицины(1). Еще когда ходила в обычную школу, она знала, что хочет стать врачом, и родители поддерживали ее в этом. Хотя сейчас они в Австралии, да и вообще не помнят, что у них есть дочь, но она искренне верила, что они бы ею гордились.

При университете было общежитие, в котором она снимала комнату. Еще недавно безликое, за эти два месяца помещение приобрело черты своей обитательницы. В углу стоял большой шкаф, забитый книгами на разные темы, на кровати теперь лежал красный клетчатый плед, а в изголовье притаился магический светильник, который был сейчас единственным источником света. В комнате стоял полумрак, но можно было рассмотреть на одной из стен висящие в рамочках колдографии. Подростки на них радостно улыбались, махали руками, а некоторые даже целовались. Также среди колдографий можно было найти несколько вырезок из газет с весьма знакомыми лицами. Но среди них было одно неподвижное фото —на нём улыбались женщина с копной русых волос и кареглазый мужчина, так похожие на хозяйку комнаты.

* * *

Взошедшая на небе луна, едва заметная за тяжелыми грозовыми тучами, застала за раздумьями и Кинглси. Информация, пришедшая сегодня из Академии Авроров, взволновала его. Конечно, ничего фатального для его планов она не несла, скорее, наоборот, из нее можно извлечь много пользы, но за четыре месяца на посту министра, он понял, что наплевательски относиться нельзя даже к самому мелкому факту. Нет, он даже понимал Гарри, в какой-то степени. Ему тоже хотелось забыть эту войну или, хотя бы, свое участие в ней. Он сквозь пальцы смотрел на неоправданно мягкие приговоры некоторых упивающихся, которые делали пожертвования в пользу министерства и Хогвартса, позволил Гарри освободить Малфоев и даже оправдал Северуса Снейпа, тело которого, кстати, так и не нашли. Магический мир потихоньку приходил в себя: с опозданием в месяц, Хогвартс принял своих студентов, в кулуарах министерства шли горячие споры на тему памятника, который собирались установить в атриуме взамен разрушенного. Люди стали без опаски ходить по улице, в Косом переулке снова засияли витрины, а магазины и кафе заполнились посетителями. Волшебники перестали оглядываться каждые пять шагов, а над ним военные привычки до сих пор брали верх. Он надеялся, что мирная жизнь сможет быстро вовлечь его в свое русло, но пока этого не произошло.

Грустно улыбнувшись, он в очередной раз проверил защиту на своём доме и отправился письмо мистеру Поттеру. Через 15 минут из его окна вылетела сова, унося короткую записку:

"Жду в 14:00 в своем кабинете, у меня есть предложение для тебя.

Кингсли."

В доме погас свет. Ночь вступала в свои права, унося тревоги и принося покой.

* * *

И только Рон мирно спал у себя в кровати этой ночью. Не раздираемый сомнениями и мыслями, он наслаждался законным отдыхом. Учиться в Акдемии Авроров было сложно, преподаватели требовали дисциплины на лекциях и сгоняли семь потов на практике. Рон не привык учиться в таком темпе, тем более, сегодня ему пришлось везде быть одному. Как мог Гарри бросить его? И не додумав эту, без сомнения, важную мысль, Уизли провалился в страну сновидений. Что ему снилось — так и осталось неизвестным, но это явно было что-то приятное.

Так какое же событие испортило вечер стольким замечательным людям?

* * *

Этот день не должен был отличаться от сотен других. По крайней мере, так считал ректор Академии Авроров Уолтер Брэнсон. Обычный будний день в середине семестра. После утреннего построения курсантов он поднялся к себе в кабинет, намереваясь выпить чашечку кофе, а учащиеся отправились на завтрак. Все. Кроме одного.

Педагог едва успел повесить мантию в шкаф и расположиться за своим столом, как раздался стук в дверь.

— Сэр, к вам курсант Поттер. Впустить его? — Матильда, его секретарша, мило покраснела. О влюбленности молоденькой девушки во всенародного героя он знал.

В подобных визитах не было ничего необычного, за прошедшие два месяца они случались раз пять. Проблемы каждый раз были разные, но они легко улаживались, и ректор относил их в разряд временных трудностей. Через три года Поттер покинет стены Академии, и его кабинет перестанет быть проходным двором. Ничего не подозревая, он кивнул своей секретарше, разрешая впустить посетителя.

— Доброе утро, сэр,(2) — мальчишка вел себя странно — обычно робкий, сейчас он несколькими уверенными шагами преодолел расстояние до его стола, положил на стол свиток и вытянулся по стойке "смирно", ни разу не опустив глаза в пол.

— Доброе, мистер Поттер. Ну же, с чем вы пожаловали? — конец фразы он проговорил на автомате, удивленно разглядывая пергамент. Отдельные слова отказывались складываться в согласованные предложения, до Брэнсона никак не доходил смысл написанного. Наконец, дважды прочитав документ, и убедившись, что ему не показалось, он поднял взгляд на своего визитера, уже куда более заинтересованный. — Позвольте поинтересоваться, с чем связано ваше решение? Вы хорошо подумали?

— У меня личные причины так поступать, сэр, — отрапортовал мальчишка, секунду помешкав. И, добавив уверенности в голосе, закончил, — я уже принял решение.

Ситуация была странная. Конечно случалось, что слабые студенты подавали заявление на отчисление по собственному желанию, и он их подписывал не раздумывая. Но Поттер был одним из лучших на первом курсе. Два месяца назад, подписывая документы о зачислении всемирно известного героя, он сомневался, потянет ли тот нагрузку. Сейчас же, глядя на просьбу от отчислении, он снова испытывал сомнения — талантливого студента терять не хотелось. Пауза затягивалась. Поттер все так же стоял посреди его кабинета, упрямо глядя вперед. Непривычно было видеть его таким, без тени сомнения на лице. Спорить бесполезно, — понял Брэнсон и поставил размашистую подпись под неровными строчками мальчишки.

— Я приму ваше заявление, мистер Поттер. Только учтите, что если вы захотите вернуться, то сможете сделать это лишь через год, а также вам придется сдавать вступительные экзамены вместе со всеми. Вещи из казармы следует забрать сегодня, с завтрашнего дня ваш допуск в учебные и жилые помещения Академии будет аннулирован. Документы Матильда отправит вам совой. Вопросы есть? — произнося стандартные фразы, он почему-то чувствовал себя героем дешевой комедии.

— Нет, сэр. Спасибо, сэр. Разрешите идти? — рваные, бессодержательные ответы раздражали.

— Вы свободны, — педагог кивнул на прощание и, в последний момент, заставив своего уже бывшего курсанта развернуться в дверях, добавил. — Смотрите не пожалейте.

— Не пожалею, сэр, — теперь на лице мальчика засияла немного неуверенная, но искренняя улыбка. Такую ректор тоже видел сегодня впервые.

Не успела захлопнуться дверь, как в его кабинете появилась Матильда с чашкой кофе. Видя задумчивое состояние своего начальника, она не решилась задавать вопросов, хотя ей и было интересно, зачем приходил Гарри. Сделав несколько глотков ароматного напитка, Уолтер подошел к камину, чтобы связаться с Кинглсли, но того не оказалось на месте, и он оставил информацию секретарю. Пришлось вновь возвращаться к кофе и бумагам в этот обычный будний день. А в это время тремя этажами ниже разгоралась драма...

* * *

Переборов искушение дождаться начала занятий и лишь потом отправиться собирать вещи, чтобы не скандалить с лучшим другом, Гарри все таки зашел в столовую. Похоже, ранний подъем и построение под дождем смогли отбить аппетит даже у Рона. Он вяло ковырял ложкой в тарелке и лишь немного оживился при виде Гарри, кивнув ему на место напротив. Заботливо принесенный другом завтрак сиротливо стоял на столе. Был понедельник, начиналась очередная учебная неделя. В зале царило молчание, курсанты еще недостаточно проснулись, чтобы вести беседы и делиться новостями с ближними.

Перекинувшись с Роном парой незначительных фраз и сделав несколько глотков кофе, Гарри набрался смелости и выпалил на одном дыхании:

— Я решил уйти из Академии, — все равно, что нырнуть в ледяную воду.

— Прости? — друг так и замер, не донеся ложку до рта. — Мне послышалось?

— Я сказал, что ухожу из Академии, Рон. Я устал воевать, прости.

— Тебя никто не отпустит. Даже не думай!

— Поздно. Я только что от Брэнсона — он подписал заявление. Осталось собрать вещи, — подбирать слова оказалось неожиданно трудно.

— Но ты не бросишь меня здесь!

Крик Рона заставил всех отложить завтрак и обернуться в их сторону. Гарри поморщился, ведь привлекать к себе внимание не хотелось абсолютно, но с этим разговором надо было покончить раз и навсегда. Аппарировать из Академии, не сказав ничего Рону, он не хотел, потому что считал это неуважением. А поднимать эту тему до визита к ректору не стал, справедливо опасаясь, что друг сможет отговорить его.

— Давай не будем обсуждать эту тему тут. Лучше встретимся на выходных, и я объясню тебе свои мотивы? Сейчас не время и не место. Мне надо собирать вещи, — Поттер встал из-за стола, показывая, что разговор окончен. Он быстрым шагом направился в сторону жилых комнат, повторяя как молитву, что нельзя оборачиваться.

Зайдя в комнату и закрыв за собой дверь, Гарри смог наконец расслабиться. Он сам и не заметил, что весь предыдущий разговор сжимал кулаки. Но испытание на сегодня еще не закончились. Едва не снеся дверь с петель, в комнату влетел Рон.

— Да как ты можешь, Гарри?! Мы ведь с пятого курса мечтали стать аврорами, почему же сейчас ты бросаешь меня? — голос друга, наверное, был слышен даже в приемной ректора.

— Послушай, Рон...

— Мы столько раз были вместе перед лицом опасности, столько пережили вместе. И сейчас ты просто ставишь меня перед фактом, что уходишь?!

— Я устал...

— Так ты устал? Нет, Поттер, ты сбегаешь, трусливо поджав хвост, предавая нашу дружбу, — закончив на этой патетичной ноте, Рон оставил его одного.

Окинув взглядом комнату, Гарри стал собирать вещи. Ему стоило поторопиться и переместиться в Лондон до обеда. Второго раунда ссоры он может и не выдержать.

Комнаты, в которых проживали курсанты, были рассчитаны на двух человек. Из мебели только самое необходимое — пара кроватей, тумбочки, письменный стол, два стула и небольшой шкафчик для каждого. Все помещения были однотипные, но каждый украшал комнату по-своему. В этой на всех стенах висели квиддичные плакаты. И её можно было бы, наверное, назвать уютной, если бы не бардак, царивший в ней. Открыв старый потрепанный сундук, Гарри принялся скидывать в него свои вещи. Сборы не заняли много времени, и через три часа все было готово. Последний раз окинув комнату взглядом, он взял свой багаж и пошел к аппарационной площадке. До звонка со второй пары оставалось еще больше двадцати минут. В коридорах было пусто, тяжелые капли барабанили по стеклу, на улице завывал ветер. Впервые за полтора месяца в Академии ему было спокойно, но парень знал, что больше сюда не вернется. Чтобы аппарировать, он вышел на улицу и дошел до пропускного пункта, где его пропустили, не задавая вопросов. Не оборачиваясь назад, уже бывший курсант Поттер исчез с тихим хлопком, оставив после себя кучу вопросов и ни одного реального ответа.

———————————————————————————————————

(1)У волшебников есть университеты. Более подробная информация об образовании в магическом мире будет в шестой главе.

(2)Субординация между аврорами немного отличается от обычной военной.

Проснулся Гарри от настойчивого стука. За окном сидела большая коричневая сипуха с письмом — похоже, до кого-то уже дошли новости об его уходе из академии. В комнате было сыро и холодно, вылезать из-под одеяла не хотелось. В очередной раз он невольно пожалел слизеринцев, которым даже в сентябре в подземельях было отнюдь не жарко. Голова раскалывалась ужасно. Вчера, вернувшись с прогулки, он хотел было принять перечное зелье, чтобы не заболеть, но того не оказалось в наличии, поэтому Кричер сварил глинтвейн, и Гарри провел половину ночи, наслаждаясь ароматным напитком возле горящего камина. Мысли текли неспешно, недавний срыв казался совсем глупым. Теперь парень размышлял, чем заняться дальше. Наверное, Снейп обозвал бы его идиотом за такой поспешный поступок. Конечно, он ведь отрезал себе все пути к отступлению, не придумав, где будет учиться и работать в дальнейшем. Хотя родители и крестный оставили наследство, но всю жизнь на него не проживешь. Надо было искать работу, а он совершенно не представлял, чем бы мог заняться.

Найдя в себе силы, он поднялся и подошел к окну, чтобы впустить сову. Та влетела в комнату и уселась на спинку стула. Перья птицы были до сих пор влажные, хотя ночью дождя уже не было. Он отвязал от лапы записку, и гостья тут же покинула его, а это значит, что ответа не требовалось. Из-за открытого окна комната быстро наполнялась холодным воздухом — осень в этом году была ранняя. Оставив записку на столе, он позвал Кричера и велел тому растопить камин в гостиной и принести туда кофе и тосты, сам же отправился в душ.

Немного согревшись под теплыми струями, он спустился завтракать, расположившись вместе с чашкой прямо на полу. Огонь создавал хоть какой-то уют в этой мрачной комнате. Причиной сегодняшнего раннего пробуждения было желание министра увидеть юношу, и, судя по тому, что сова не ждала ответ, отказа на такое предложение не подразумевалось. Впрочем, Гарри и не собирался игнорировать встречу, ведь речь наверняка пойдет о его будущем, и, если Кингсли есть, что ему предложить, то он возможно согласится. Единственное, в чем парень сейчас был твердо уверен, так это в том, что ни за что не вернется в аврорат.

До встречи было еще достаточно времени, и Гарри решил сделать то, что откладывал последние два месяца. Пришла пора написать письмо Николасу Фламелю.

Когда юноша летом обследовал дом, он обнаружил комнату, которою раньше не видел. Мебель в ней была старинная, но общей атмосферы запустения, в отличие от остального дома, не было. Наоборот, если бы не толстые слои пыли, то создалось бы впечатление, что хозяин ушел отсюда максимум вчера и вот-вот вернется. Это был кабинет Ориона Блэка, отца Сириуса. Тогда Гарри взял тряпку и сам вытер пыль со стола, ему почему-то нестерпимо захотелось навести здесь порядок без магии. Хотя надолго его запала не хватило, в итоге домывал кабинет Кричер. И с тех пор это было одно из его любимых помещений в доме.

Пусть он не привык к подобному убранство комнат, но тут чувствовал себя уютно. Синие тяжелые гардины на окнах контрастировали с песочного цвета стенами и таким же светлым паркетом, выложенным замысловатым узором. Центральное место занимал массивный стол из красного дерева, вдоль одной из стен стояли книжные шкафы, сочетающиеся по стилю и материалу. Кресло возле стола и диван явно требовали замены, но, обтянутые синей кожей, они идеально вписывались в обстановку. В кабинете был небольшой камин и низенький столик возле дивана. Но больше всего внимания привлекала картина, которая висела прямо напротив входа. На ней был изображен Хогвартс. Но замок был не такой, каким Гарри его привык видеть — в лучах солнечно света весело приветствующим студентов, или, наоборот, с горящими огнями ночных окон. Нет, это был замок неприступный и даже чем-то пугающий.

Подсвечники были зачарованы так, что свечи зажигались, стоит кому-либо войти в кабинет. Сегодня это было очень кстати. Гарри сам развел огонь в камине — его сильно успокаивало это действие, а после принялся за работу. Над письмом Фламелю он провозился четыре часа. И к тому времени, когда он закончил, пол был усеян смятыми пергаментами с неудачными, по его мнению, вариантами. Наконец, перестав себя мучить, он переписал аккуратным почерком окончательный вариант:

Уважаемый мистер Фламель.

Я пишу Вам в надежде застать Вас и Вашу супругу в добром здравии. Меня зовут Гарри Поттер, возможно, Вы слышали обо мне. Не знаю, что говорил Вам Альбус Дамблдор по поводу уничтожения философского камня, но я не могу не извиниться, потому что считаю себя отчасти виновным в этом. Я не буду сейчас пересказывать эту историю, Вы наверняка ее знаете. Скажу лишь, что все мои действия были продиктованы желанием защитить Вашу собственность от темного мага.

Я понимаю, насколько глупо звучит мое предложение, но если могу быть чем-то полезен Вам, то буду счастлив оказать любую услугу.

С наилучшими пожеланиями,

Гарри Поттер.

* * *

В районе двух часов в министерстве всегда очень шумно. Некоторые сотрудники возвращаются с обеда, другие, засидевшиеся за бумагами, наоборот, торопятся купить себе что-нибудь перекусить. Со стороны входа для посетителей постоянно появляются люди, все идут по своим делам. В Атриуме собирается много волшебников, и, что бы пробраться к лифтам, приходится то и дело обходить беседующие группки. Гарри все это напомнило платформу 9 и 3/4 первого сентября, и он тихонько фыркнул, забавляясь собственным сравнением.

Возле лифтов как всегда стояла толпа, а над ней парило несколько самолетиков. Юноша специально надел мантию с капюшоном, чтобы его не узнали, и пока это, похоже, работало. Никем не замеченный, Поттер добирался до приемной министра и свободно вздохнул.

Лицо Перси не выражало никаких эмоций и, тем более, радости от встречи:

— Привет, Гарри. Министр ждет тебя, — Уизли кивнул на дверь, давая понять, что можно проходить без доклада.

В офисе было светло, из зачарованных окон лился солнечный свет, создавая ощущение, что кабинет находится за пределами Лондона. Кинглсли сидел за столом и внимательно читал какой-то документ. На тихий стук в дверь он отреагировал решительным «Войдите!».

— Добрый день, Кингсли, — Поттер прошел в кабинет и без приглашения уселся в одно из кресел. Он тут уже бывал. — Ты хотел меня видеть?

— Добрый день, Гарри. Да, я просил тебя прийти, и ты сам знаешь, по какому вопросу. Времени у меня немного, поэтому давай перейдём сразу к делу, — было видно, что министр раздражен, но Гарри не чувствовал негатива в свой адрес. — Вчера со мной связался ректор Брэнсон и рассказал о твоем решении. Не объяснишь, для начала, почему ты так поступил?

— Я устал воевать, я не хочу всю жизнь гоняться за преступниками, всю жизнь смотреть себе за спину, ожидая шальное заклятие. Извини, но мне надоело спасать это мир. Хочу быть собой, а не превращаться во второго Грюма, — Поттер говорил уверенно и твердо, Бруствер не часто видел его таким.

— Я тебя понимаю и не буду уговаривать вернуться и доучиться, хотя лет через десять из тебя бы вышел отличный Глава Аврората.

— Спасибо. Давай закроем эту тему.

— Хорошо. Ты решил, чем займешься дальше?

— Пока нет. Но ведь ты что-то хотел мне предложить? — в голосе парня проскользнуло вполне искренняя заинтересованность.

— Да. Я переговорил с начальником Департамента Международного Магического Сотрудничества, у них есть вакансия заместителя начальника. Мистер Ллойд с удовольствием возьмет тебя к себе, — это была, конечно, не совсем правда. Ллойда он вызвал с самого утра и целых два часа уговаривал взять в свой отдел мальчика-который-выжил. Именно Ллойд и был основной причиной его плохого настроения сегодня.

— Международное Магическое Сотрудничество? Так я же в этом ничего не понимаю! — Поттер явно был сильно удивлен.

— Ничего страшного, мистер Ллойд введет тебя в курс дел и обучит всему необходимому. В этом нет ничего сложного, я уверен, что ты справишься. Если согласен, то можешь приступать уже завтра, — Кингсли не был настроен убеждать два часа еще и Гарри, хотя изначально план ему нравился.

— Завтра? — теперь в голосе Поттера прозвучало сомнение. — Ну хорошо, давай попробую. Может быть мне и понравится.

А оказалось вот это действительно неожиданно — на такое быстрое согласие министр не рассчитывал абсолютно и был уверен, что мальчишку придется заставлять, едва ли не силой. Впрочем, это значительно облегчило его миссию.

— Замечательно! Тогда, завтра в девять утра твой будущий начальник, Ален Ллойд, будет тебя ждать, кабинет номер пятьсот одиннадцать. Потом зайдешь в отдел кадров — заполнишь все бумаги. Я рад, что ты согласился, Гарри. Уверен, у тебя все получится.

— Спасибо, Кингсли, я постараюсь. Если это все, то не буду больше тебя отвлекать. Увидимся?

— Мы теперь будем видеться часто, Гарри. Да, это все. Ты можешь идти. Не опаздывай завтра!

— Пока, — дверь захлопнулась, и министр остался один.

Строго говоря, такой вакансии в министерстве не было, но ничего не мешало ввести эту должность в штатное расписание — такие прецеденты уже случались. Все складывалось как нельзя лучше. Теперь осталось только наблюдать. Правильное ли он принял решение?

* * *

Выйдя из кабинета, Гарри кивнул Перси и направился к лифтам. Почему, интересно, в министерстве нет лестниц? Ради того, чтобы подняться всего на один этаж, пришлось запихиваться в забитую кабинку. В атриуме была все та же толпа народа. Возле бывшего фонтана юноша замер, раздумывая, куда направиться. Возвращаться на Гриммо не хотелось, а дел на вечер у него не было. Для начала стоило прогуляться по Косому переулку, поэтому юноша вышел через вход для посетителей и, не отходя далеко, аппарировал к Дырявому котлу.

Погода в Лондоне стояла все такая же противная, но дождь больше не шел. Накинув капюшон, Гарри двинулся вперед, стараясь не сталкиваться с редкими прохожими и не наступать в лужи.

Он так и не понял, на что подписался. Конечно, отправляясь в министерство, он догадывался, о чем пойдет речь, но такого предложения не ожидал. Идея была заманчивая, хоть и очень неожиданная. В какой-то момент он понял, что с нетерпением ждет завтрашнего дня. Мысль была очень неожиданной — он замер, не замечая, что людям приходится обходить его.

Обнаружив неподалеку магазин игрушек, Гарри зашел внутрь. Раз уж он тут оказался, можно было купить пару подарков для Тедди и навестить вечером Андромеду. Ему очень хотелось поделиться с кем-то новостями, однако, он понимал, что далеко не все воспримут их адекватно. Выбрав в отделе для самых маленьких несколько разноцветных погремушек, Гарри пошел дальше по рядам, рассматривая стеллажи. Хотелось найти что-то особенное, ведь на прошлой неделе крестнику исполнилось полгода, и юноша искал подарок. Огромный рыжий плюшевый волк сразу привлек его внимание. Игрушка была как живая и чем-то напоминала ему Ремуса. Определившись с подарком, Гарри попросил ему все упаковать и рассчитался на кассе. Отсчитывая двадцать два галлеона, в которые обошлись покупки, он вдруг подумал, что даже не поинтересовался своей будущей зарплатой. Надо не забыть об этом завтра.

На улице уже начало смеркаться и, не задерживаясь больше, Поттер пошел к Дырявому котлу, чтобы там воспользоваться камином — аппарировать он не любил до сих пор. Но когда до выхода из аллеи оставалось каких-то пару метров, в него вдруг врезался кто-то. Не ожидая столкновения, он на мгновение потерял равновесие и чуть не выронил пакет с игрушками. В это время порыв ветра сдернул с него капюшон.

— Гарри! — узнала его миссис Уизли. — Что случилось? Почему ты не на занятиях? Ты должен быть в академии.

Ставить всех в курс своих дел не хотелось, но громкий голос Молли, наверное, слышали даже гоблины в подземельях Гринготтса.

— Добрый день. Все нормально, просто были кое-какие дела. А сейчас извините меня, но я тороплюсь, — это не было ложью, но и не было правдой. Объяснять все сейчас он не собирался.

— Да, да. Иди, дорогой, передавай привет Рону, — кажется, ему поверили.

— До свиданья, миссис Уизли, был рад вас видеть.

Через несколько минут Гарри выходил из камина на Гриммо. К Андромеде хотелось отправиться немедленно, но, увы, это было невозможно. После прогулки одежда была вся грязная и мокрая, особенно досталось брюкам. Надо было переодеться. Да и с пустыми руками идти неудобно. Поэтому, велев Кричеру испечь пирог, Гарри отправился приводить себя в порядок.

Сову с предупреждением, что зайдет в гости, он отправить не мог, потому что еще днем отправил Моцарта к Фламелю. Но Андромеда не раз говорила, что он может приходить без предупреждения и она всегда рада его видеть. Кстати, сова, названная Моцартом, была ее подарком.

Взяв пирог, испеченный Кричером, и подарки для Тедди, он через камин отправился к Меде.

Отношения с миссис Тонкс у юноши были хорошие. И если Гарри всё лето пытался выйти из депрессии, то у Андромеды не было времени грустить — маленький Тедди требовал много внимания, за беспокойным ребёнком нужен был глаз да глаз. И именно у Андромеды, играя со своим маленьким крёстником, юноша впервые после войны начал улыбаться.

В доме Тонксов камин располагался в гостиной — уютной комнате, выдержанной в бежевых и бордовых тонах. Хозяйки дома в комнате не было, зато сразу было понятно, что у нее гости. Нарцисса Малфой с сыном чинно сидели на диване. Они прервали свой разговор и уставились на камин, из которого вышел Гарри. Никто не произносил ни слова. Пауза затягивалась, но в этот момент в комнату впорхнула Андромеда.

— Гарри, — обрадовалась она, — как ты вовремя! Как раз к чаю! Проходи, что же ты застыл у камина?

— Добрый вечер, Андромеда. Я ненадолго. Возьмите, это пирог с яблоками, он прекрасно подойдёт к чаю, — понимая, что уходить сейчас неудобно, Поттер протянул Меде сверток, а следом и подарок. — А это для Тедди, на прошлой неделе я не смог выбраться, извините.

— Спасибо большое. Ох, я так рада, что ты пришел! Присаживайся, а я пока нарежу пирог и принесу еще одну чашку, — женщина ушла и оставила гостей одних.

— Добрый вечер, миссис Малфой, Драко, — называть слизеринца по фамилии в присутствие его мамы показалось глупым. Да и ошарашенный взгляд Малфоя того стоил.

— Добрый вечер, мистер Поттер. Погода сегодня ужасная, не правда ли? — Нарцисса Малфой вспомнила о приличиях, в то время как ее сын, так и не пришедший в себя, ограничился кивком.

— Все же лучше, чем вчера, по крайней мере, прекратился дождь, — Гарри мысленно поблагодарил Андромеду, которая пыталась научить его вести пустые разговоры.

— В такую погоду надо пить чай в хорошей компании, — вернувшаяся Андромеда, не дала вновь повиснуть неловкой паузе. Она поставила на стол разрезанный пирог, четвертую чашку и разлила всем чай. Сама же взяла с полки принесенный Гарри подарок и начала его открывать.

Волк произвел на всех неизгладимое впечатление.

Чай был вкусный, какой можно было попробовать только тут. А что за травы в него добавляются, Меда не признавалась никому. Пирог тоже никого не оставил равнодушным. Нарцисса и Андромеда принялись вспоминать свои детские визиты на Гриммо. Гарри с интересом вслушивался, про себя поражаясь, насколько отличается описание дома в их устах, от того места, где он сейчас живет.

Юноша не мог представить, чтобы в этом доме собиралось большое количество волшебников на празднества Йоля или очередного Дня рождения.

— Помню, как переживала тетушка, когда Сириус ушел из дома, заявляя что будет поступать в Академию Авроров, — делилась воспоминаниями Нарцисса.

— Кстати, Гарри, когда тебе возвращаться в Академию? — Меда перебила сестру.

— Мне не надо туда возвращаться. Я вчера забрал документы, — поднимать эту тему при Малфоях не хотелось совершенно.

— Как? Весь Хогвартс думал, что ты хотел стать аврором! — от удивления и Драко подал голос, забыв о приличиях.

— Я передумал, идти туда учиться было моей ошибкой. Мне интересна боевая магия, но я не хочу всю жизнь ловить преступников.

— Чем вы теперь собираетесь заниматься? — вопрос задала Нарцисса, но интересовал он, естественно, всех.

— Кингсли предложил поработать в министерстве, я согласился. Посмотрим, вдруг мне понравится.

— И в каком отделе? — вновь спросил Драко. Он явно чувствовал себя некомфортно в таком обществе этим вечером.

— В Департаменте Международного Магического Сотрудничества. Я, конечно, почти ничего не смыслю в дипломатии, но Кинг обещал, что начальник мне все объяснит.

— Это же замечательно, Гарри! — казалось, Андромеда сейчас захлопает в ладоши, как девчонка. — Надо было сказать раньше, мы бы выпили вина.

— Замечательный старт, если вы собираетесь делать политическую карьеру. — Нарцисса, видимо, тоже решила вставить свои пять кнатов.

— Это хороший отдел, Поттер.

Приятно, когда тебя поддерживают. Интересно, как отнесутся остальные?

А разговор тем временем перешел на тему министерства магии. Вспоминали общих знакомых, работавших там. Несколько раз Андромеда ходила проверить, не проснулся ли Тедди. Потом Малфои раскланялись с Андромедой, а следом ушел и Гарри.

И лишь поздно вечером, отдав Кричеру несколько поручений и уже почти засыпая, он вдруг понял одну вещь. Юноша действительно наслаждался этим вечером, пусть и проведенным в такой странной компании.

Мистер Ален Ллойд возглавил департамент несколько месяцев назад, после избрания Министром Кингсли Бруствера. В этой сфере он работал давно и по праву считал себя незаменимым сотрудником. Начинал он еще при Крауче — когда Бартемиуса перевели в этот департамент, отец сумел пристроить к нему в команду вчерашнего выпускника Рейвенкло — Алена. Статуса крови юноша был самого неопределенного, среди его предков не было разве что вейл, и то, он не был уверен в этом на сто процентов. Его мать, Элоиза Ллойд, была полукровкой. А среди предков отца были как представители древнейших и благороднейших родов, так и магглорожденные, да даже сквибы были, не говоря уже об оборотнях. Это давало Ллойду доступ почти в любой круг общения.

Жили они достаточно богато — Уильям Ллойд, его отец, был хорошим финансистом и работал управляющим у главы весьма и весьма уважаемого рода. Любви к цифрам Ален не унаследовал, поэтому было принято решение устроить его в дипломатическую среду. Хотя распределение на Рейвенкло и было случайностью, но глупым мальчиком он не был. На работе юноша смог показать себя исполнительным и ответственным сотрудником. Взяв пример со своего начальника, мистер Ллойд начал учить языки, к которым у него неожиданно оказалась склонность, а после большую часть времени стал проводить в командировках. Сам Крауч по какой-то причине покидал страну крайне редко и неохотно. Так в свои двадцать три года Ален Ллойд начал представлять Англию на международной арене.

Через несколько лет он женился на Агате Трупин, и в 1990 году у них родился сын, Дарен. А в 1992 году его снова поздравляли с прибавлением в их семействе. По настоянию родителей Ллойда, младшего сына нарекли Эдвином.(1) Воспитанием и подготовкой детей к школе занималась, естественно, Агата — семью обеспечивал Ален, и она могла не работать.

Тот год, когда проходил Тремудрый Турнир, он пропустил почти полностью, оказавшись в Австралии на важных переговорах. Совы не всегда долетали, каминная сеть отсутствовала вообще, переговоры затягивались — делиться новыми разработками щитов южные коллеги не хотели, а министерство ждало исключительно положительный результат. В итоге, вместо запланированного месяца, он провел там больше полугода. А вернувшись с победой, оказался в самом центре информационной войны. Тогда же он и узнал об исчезновении Бартемиуса. Новый начальник был уже назначен, да и тягаться сейчас за кресло главы отдела было невыгодно. Слухи о возрождении Темного Лорда не добавляли уверенности в завтрашнем дне. Репутация Англии трещала по швам, работы предполагалось много, график командировок был расписан на полгода вперед. Чтобы снова не оставлять жену с детьми надолго одну, он отправил ее к своим родителям. После выхода на пенсию отец купил себе домик во Франции и жил там с матерью уже несколько лет.

А сам Ллойд затаился и стал ждать своего шанса. Теперь он практически не появлялся дома, зачастую приходилось из одной страны отправляться в другую, а необходимые документы ему присылали по почте. Самым большим плюсом было то, что его присутствие регулярно требовалось в Париже. Через год ему было легче говорить на французском, чем на своем родном языке. Он уже успел подумать, что просчитался, когда летом девяносто шестого все значимые должности стали делить между собой Упивающиеся смертью. Его начальник тут же вылетел с работы, а Ален так и остался при своем месте, не пытаясь прыгнуть выше головы. Для него изменилось только одно — теперь он больше времени стал проводить в отделе. Людей, пришедших к власти, абсолютно не интересовали отношения с другими странами. Единственным поводом покидать страну были созывы Международной Конфедерации Магов. Нового представителя министерство так и не назначило, и его обязанности исполнял именно Ален. Год тянулся слишком долго. Оказалось, что он привык к своей жизни "на чемоданах", и необходимость каждый день просиживать стул в отделе его угнетала, к тому же не было возможности навестить супругу и детей.

В мае девяносто восьмого он вздохнул с облегчением и сразу кинулся в гущу событий. Кресло Министра ему, конечно, не светило, но вот за должность главы департамента побороться стоило. В итоге, все оказалось даже проще, чем он рассчитывал. На спешно организованных выборах был, по сути, один кандидат — ни у кого не возникло сомнений, что выиграет Бруствер. Однако все формальности были соблюдены.

А следом покатилась волна новых назначений, которая еще раз подтвердила гипотезу об уме нового министра. Каждый отдел получал вполне профессионального сильного главу. Было видно, что к каждому назначению подходят ответственно. В дипломатическом департаменте выбор у министра был невелик. Из всех сотрудников единственным адекватным кандидатом был сам Ллойд. Остальные были либо назначены при прошлой власти, либо не имели вообще никаких достижений на должности, либо не подходили по ряду других причин. Да и в команде Кингсли не было подходящего для столь важной должности человека. (Ну не Молли Уизли же назначать?) Первый разговор Бруствера с Ллойдом проходил за закрытыми дверями, что они обсуждали четыре часа так и осталось неизвестным, но приказ о назначении на должность главы был подписан в тот же день.

Так в свои тридцать четыре года Ален Уильям Ллойд стал главой Департамента Международного Магического Сотрудничества и будущим начальником победителя Темного Лорда Гарри Джеймса Поттера.

* * *

Двадцать первого октября, ровно в девять утра в дверь кабинета, занимаемого мистером Ллойдом, постучали. Вполне ожидаемым визитером оказался Гарри Поттер. Ллойд окинул его ничего не выражающим взглядом и пригласил садиться. Как себя вести с новым подчиненным он еще не решил.

— О, мистер Поттер! Какая похвальная пунктуальность! Не стой, не стойте, проходите, — Ален приглашающе махнул рукой. — Меня зовут Ален Ллойд, как вы могли прочитать на двери в этот кабинет.

— Приятно познакомиться, — герой явно чувствовал себя не в своей тарелке.

— Министр Бруствер мне немного рассказал у вас. Так ли все печально, как он считает? — не смог не подколоть Ллойд.

— Боюсь, что еще хуже. Вам придется учить меня просто всему.

— Тогда мы начнем с основ, а учебники по геополитике оставим на лучшие времена. Я надеюсь на ваше прилежание, мистер Поттер, — Ален подошел к шкафу и стал вытягивать из него книги, перечисляя их. — "Регламент международных дипломатических встреч" — выучить наизусть, "Нормативы по безопасности на международных конференциях и заседаниях", "Регламент Международной Конфедерации Магов" — пока ознакомитесь, дальше посмотрим, "Регламент неформальных встреч", "Регламент официальных приемов", "Регламент заседаний Международного Чародейского Суда". Думаю, на первое время вам этого хватит. Надеюсь, в ближайшее время у нас не будет проблем с Японией или Кореей, и востоковедение пока не пригодится. Вам многое предстоит узнать — приготовьтесь. Ваш кабинет дальше по коридору, номер пятьсот семь — чувствуйте себя как дома. Вопросы, замечания, предложения?

Положив перед новым подчиненным книги, Ллойд вернулся за свой стол. Гарри оглядел высившуюся над ним стопку, и уже было начало жалеть о своём необдуманном согласии — всё это надо будет прочитать и выучить, а в школьные годы он не отличался усидчивость. Но, как говорится, назвался кентавром — смотри на звезды:

— А книги брать домой можно? А то, я это до второго пришествия Мерлина читать буду, — попытался пошутить Поттер.

— Даже нужно! Вы самое главное ничего не потеряйте и не уменьшайте их — от этого портится бумага. Со всеми вопросами вы идете прямо ко мне. И еще, мистер Поттер, я очень не люблю, когда мои сотрудники неопрятно выглядят, это позорит честь нашего отдела, — Ллойд, чуть скривившись, оглядел своего подчинённого с ног до головы, задержав взгляд на мантии с пятном. — Поэтому, пожалуйста, обновите немного гардероб, во избежание будущих разногласий. Я думаю, вам не терпится приступить?

По правде говоря, Гарри действительно выглядел не очень, стремительно краснея под суровым взглядом начальника. Мантия была не совсем свежая и мятая, на ботинках виднелись последствия вчерашнего дождя, волосы, как всегда, торчали в разные стороны.

— Я вас понял, мистер Ллойд, постараюсь не подвести, — ответил Гарри, покидая своего начальника.

Ален прекрасно понимал, зачем ему навязали нового сотрудника. Где, как не в его отделе, юный герой может ещё принести пользу Англии и министру. Но самого Ллойда это не радовало уже по той причине, что за любой промах Поттера придется отвечать ему, а то, что таких промахов будет немало, сомнений не оставляло. Работы был непочатый край. О том, что бы сделать из нового подчиненного ценного сотрудника пока и речи не шло, до этого могло вообще никогда не дойти. Сейчас главной целью было заставить Гарри хорошо играть свою роль — отношения с министром портить нельзя.

* * *

Решив отложить знакомство с коллегами на потом, Гарри отправился разыскивать свой кабинет. Его наличие было единственной радостной вестью на сегодня. Спросить дорогу было не у кого — помощницы мистера Ллойда не оказалось на месте. Судя по всему, она уже бегала по поручениям. В коридоре было пусто. То, что начальник приверженец строгой дисциплины, было очевидно. Впрочем, далеко идти не пришлось, через три двери он обнаружил искомое. Табличка "Заместитель главы Департамента Международного Магического Сотрудничества Гарри Джеймс Поттер" не оставляла сомнений в том, чей это был кабинет. За дверью оказалась небольшая комната, кресло, стол, шкаф и несколько стульев для посетителей. Радовало наличие большого заколдованного окна, из которого сейчас светило солнце.

С тоской вспомнив свой кабинет в доме Блэков, Поттер разместился за столом и начал разбираться с врученными ему книгами. Они были написаны весьма сложным заумным языком, но уже через час Гарри азартно расшифровывал, что именно пытается объяснить автор, делая пометки на пергаменте. Запомнить такой объем информации сходу все равно не представлялось возможным, а наличие конспекта могло сильно облегчить ему жизнь. Он уже догадывался, что бывать на встречах придется часто. Юноша, наверное, так бы и читал до вечера, если бы желудок не дал о себе знать. Еще вчера решив, что появляться в министерском кафе плохая идея, он попросил Кричера приготовить обед с собой. Наскоро перекусив салатом и тушеной говядиной, Гарри стал раздумывать, где бы ему раздобыть кофе или, на худой конец, чай. Есть всухомятку пирог, который непонятно зачем старый эльф упаковал целиком, не хотелось, и юноша думал, что же делать. Но внезапно раздался стук в двери, и вслед за этим в кабинет заглянул молодой человек, застав Гарри за столь тяжкой дилеммой.

— Можно? — Гарри кивнул, разрешая войти, но его посетитель, видимо, и не рассчитывал на другой ответ. — Привет, меня зовут Кэрол, можно просто Эри! — парень протянул руку.

— Я — Гарри! — ответил на рукопожатие Поттер. Он чувствовал себя неловко — в академии все было проще. Юноша скосил глаза на пирог, и, чтобы сказать хоть что-то, предложил, — будешь пирог? Только у меня нет ни чая, ни кофе.

— Это не проблема! — улыбнулся Кэрол. — Сейчас принесу. Ты что любишь?

— Кофе, черный и сладкий.

Пока его коллега бегал за напитками, Гарри успел наколдовать тарелки и разложить пирог. Вскоре на столе появились две чашки кофе — пить из бумажных стаканчиков новый знакомый отказался.

— За знакомство и за твое начало работы в нашем серпентарии, — Эри поднял чашку с таким пафосом, будто она была бокалом с огневиски и, сделав пару глотков, продолжил, — Ллойд уже успел запугать тебя?

— С чего ты взял? — удивился Поттер.

— Ты целый день не показываешься из кабинета, сидишь по уши в книжках и даже не зашел поздороваться!

— Да не запугал, просто хочу побыстрей в этом разобраться, — Гарри махнул рукой на лежавшие стопкой разнообразные регламенты.

— Чепуха! Пара поездок, и будешь соблюдать все на автомате. Ничего сложного. Ты бы лучше со всеми познакомился! — казалось, нового знакомого невозможно было остановить. — Нас сейчас всего десять человек. Мне папа рассказывал, что при министре Багнолд отдел был в два раза больше!

— Ну... Да, наверное.

— Это точно! Тогда всякие встречи и конференции чуть ли не каждую неделю проходили, и Англия во всех принимала участие. Половина отдела не вылезала из командировок, многие весь мир объездили! Вон Ллойд тот же, хотя он в отдел только в восемьдесят втором пришел.

— А расскажи, кто сейчас работает? И чем вы занимаетесь, а то я ничего не знаю.

В течение следующих полутора часов Гарри выслушал короткий отчет по работе отдела. Обед, кстати, закончился, но Эри на рабочее место не спешил, обосновав это тем, что шеф был на совещании у министра. Это ему поведала Аманда, которая была секретарем Ллойда, да и вообще, крайне милой девушкой. Помимо Аманды в Департаменте работала "дама в летах" Роуз Тики, она вместе с Джеймсом Блюмом занималась международными торговыми стандартами и закупкой всего необходимого за рубежом. Диана Долохова, племянница Антонина Долохова, вела все вопросы, связанные с восточной Европой. С дядей она никогда не общалась, по крайней мере, всех уверяла в этом. Роберт Филлипс отвечал за сотрудничество с Америкой, а Скотт Фицжеральд, да-да потомок того самого Фицжеральда, вел дела с западной Европой и Австралией. Джон Донован был выпускником факультета магического права в Оксфорде и занимался всеми юридическими вопросами. А ещё, по словам Эри, у Джона всегда можно было найти вкусный чай. Эван Нельсон курировал дела, связанные с Международной Конфедерацией Магов. А сам Кэрол Корнфут и Майлз Блетчли не отвечали за что-то конкретное, выполняя то, что приходилось, они не так давно работали в департаменте, но уже успели подружиться. Оказалось, что Блетчли второй день болел, и Корнфуту было невероятно скучно. Слушать Эри можно было еще долго, но, к счастью, в три часа прилетел самолетик из отдела кадров, с просьбой зайти к ним. Это, несомненно, спасло их обоих от гнева Ллойда, который спустя пятнадцать минут появился на этаже, загрузив нового сотрудника необъятным количеством пергаментов.

На заполнение всех необходимых бумаг ушло несколько часов. Гарри выдали целую кучу анкет, иногда с самыми идиотскими вопросами, и на все надо было терпеливо ответить. Когда его, наконец, отпустили, он был готов кидаться на людей, как оборотень в полнолуние. Уже собираясь домой, Поттер вспомнил претензии Ллойда к его внешнему виду. Вариантов было немного, поэтому сразу после работы пришлось аппарировать в Косой переулок.

Похоже, пора было смирится, что пройти по переулку и не встретить никого из знакомых невозможно. Не успел он дойти до ателье мадам Малкин, как натолкнулся на Невилла. Впрочем, эта встреча была даже удачная. Друг проявил сочувствие к тяжелой судьбе Поттера, вынужденного обновлять гардероб, и вызвался составить компанию, посоветовав, правда, посетить не Малкин, а салон мадам Дюваль, который находился в двух кварталах от Дырявого котла. Где покупать одежду Гарри было все равно, и он последовал за Лонгботтомом. В процессе прогулки друзья обменялись последними новостями. Невилл очень удивился, узнав, что Гарри ушел из Аврората, но полностью одобрил решение друга.

— Ты молодец, Гарри, правда. Бабушка хотела, что б я тоже стал аврором, как отец, но я отказался. Воевать — это не мое. Хотел поехать учится в Сорбонну, но для этого надо подтянуть французский. Жаль, что языковой медальон в нашей семье утерян. А пока я буду выращивать различные лечебные травы. Как раз сегодня заказал построить новую теплицу.

— А кто тебе ее будет строить?

— "Джефф и сыновья" — строительная фирма, у них контора возле Гринготса.

— А что они еще могут кроме теплиц построить? — какая-то мысль не давала Гарри покоя.

— Что угодно, вроде. У них слоган такой, что они строят все, от сарая до дворца. И ремонтом они занимаются, если необходимо.

— Отведи меня к ним! — Поттер был готов идти прямо сейчас, не смотря на то, что работница ателье в этот момент подгоняла мантию, одетую на нем.

— Они уже закрылись. Они до шести вечера работают, так что если хочешь их застать, то лучше в обед идти или заранее договориться о встрече. Если хочешь, могу составить тебе компанию.

— Ладно, давай в другой раз.

С покупкой одежды они справились на удивление быстро. Работницы, поняв, что клиент сам не хочет ничего выбирать, сделали за него всю работу. В итоге, заплатив за десять мантий и еще кучу разной одежды, он забрал один комплект с собой, остальное же ему в течение завтрашнего дня обещали прислать совой. Такой вариант его полностью устраивал. Неподалеку от ателье был небольшой ресторанчик, в котором друзья и решили поужинать. Поглощая аппетитный стейк, Гарри пытался осознать, сколько же еще он не знает о магическом мире. Было так обидно понимать, что хотя он и родился в магической семье, но был лишен всего этого. Некоторые вещи наверстать уже точно не получится. Не хотелось снова расстраиваться и думать обо всем этом, потому что к выводам он всегда приходил неутешительным.

За ужином Гарри поделился пришедшим в его голову планом — отремонтировать дом Блэков, в котором он жил. Он делился теми идеями, которые то и дело возникали в голове после рассказов Андромеды и Нарциссы, мечтая, что в его доме тоже будет много гостей.

Прощаясь у камина, Невилл пообещал сообщить совой, когда он будет свободен, чтобы помочь договориться насчет ремонта. Ещё бывший одноклассник просил Гарри не пропадать и, вообще, забегать на чай.

Дома, на Гриммо, Кричер передал Гарри письмо. Оно было от Гермионы, читать сейчас не было ни сил, не желания, и он отправился спать, так и не распечатав конверт.

________________________________________________

(1) Эдвин — богатый друг

Дарен — обладающий многим, богатый

Дорогие читатели! Поздравляю вас с наступающим Новым Годом! Пусть 2016й год будет наполнен приятными сюрпризами и радостными встречами! С праздником!

* * *

Утро для Гарри началось очень неожиданно, или, если выразиться иначе, он банально проспал. За окном снова накрапывал мелкий дождь. О том, что бы успеть позавтракать, уже не могло быть и речи. Застежки на новой мантии отказывались повиноваться, зато радовало наличие саморазглаживаюих чар на ней. Про письмо подруги он вспомнил перед выходом и, запихнув его в карман, ступил в камин. Еще в атриуме он столкнулся с Конфуртом, на настроение которого погода не имела никакого влияния. В итоге, в десять часов, вместо того, чтобы приступить к работе, Гарри допивал вторую чашку кофе, которым его снабдила Аманда. Напротив юноши сидел Эри и травил разные министерские байки, коих знал великое множество. Но счастье не бывает полным, и отсутствие на месте Ллойда не освобождало от работы ни одного из них. Стопка регламентов за ночь и не подумала уменьшиться, поэтому надо было продолжать.

В отличие от предыдущего рабочего дня, сегодня сосредоточиться было на порядок сложнее. Мысли то и дело перескакивали на вчерашнюю встречу с Невиллом. Он начинал фантазировать о ремонте в доме. Пытался представить какой хочет видеть гостиную, спальню, кухню или даже столовую. А вот в кабинет он их не пустит, разве что можно заказать реставрацию дивана и кресла. Интересно, это возможно? Оглянувшись по сторонам, Гарри поморщился — в его рабочем кабинете было не так уютно, как в доме на Гриммо. Мысли плавно перетекли с планировки ремонта на полученное вчера письмо, которое он так и не прочитал. И, с радостью воспользовавшись поводом, он закрыл очередной регламент и достал помятый конверт. Письмом послание подруги было назвать сложно, это была скорее записка, написанная, как всегда, аккуратным почерком.

Гарри, как ты можешь так безответственно поступать? Ты должен подавать пример всем магам своим поведением. А ты ленишься и отказываешься учиться. Пресса изойдется ядом, когда узнает об этом. Я считаю, ты должен вернутся! Уверенна, ректор примет тебя назад, если его об этом попросит Кингсли, переговори с ним.

Гермиона

P.S. На Рождество я приеду в Лондон. Скучаю по тебе и по Рону.

Настроение опустилось еще на несколько градусов, на послание, написанное в таком тоне, отвечать не хотелось категорически. И он даже с радостью продолжил разбираться в документах. Так можно было не думать о раздражающем поведении подруги. Он так бы и проработал без обеда, если бы не появившийся, опять без приглашения, Корнфут. Хотя тяготиться его компанией не получалось абсолютно — Эри просто заряжал своей энергией всех вокруг. Занятый своими мыслями, Гарри предпочитал отмалчиваться, но ничего не мешало Кэролу говорить за двоих.

Пока Гарри резал, в этот раз, вишневый пирог от Кричера, Эри пошел за кофе, а вернулся уже не один, а в сопровождении Дианы Долоховой. Это была высокая стройная женщина с красивыми серо-зелеными глазами. Слегка круглое милое лицо обрамляли светло-русые пряди, возраст определить было невозможно. По оговоркам Эри он знал, что Диана была не замужем и крайне не любила обсуждать эти вопросы. Предпочитая строить карьеру, она не задумывалась о семейном счастье. Училась коллега в Дурмштранге и приехала в Англию около пяти лет назад. Тогда же она и оказалась в отделе под руководством Крауча, который сразу невзлюбил ее из-за фамилии. От пирога она отказалась, кофе пила без сахара и периодически шипела на Кэрола, который продолжал делиться последними слухами. К Гарри она отнеслась спокойней, похвалила его желание разобраться во всем. Кивнув на сдвинутые на край стола книги, она поинтересовалась какими языками владеет юноша.

— В Хогвартсе не учат иностранные языки, — вопрос сильно смутил Гарри.

— Как?! Вам обязательно нужно выучить несколько иностранных языков. Не будете же вы везде с кулоном-переводчиком ездить, это просто неприлично. Мистер Ллойд знает четырнадцать иностранных языков. Я пока только девять, но не собираюсь останавливаться, — девушка была в курсе, что ее привычка говорить высокомерно раздражала всех, но не собиралась отказываться от нее.

— Э-э-э. Да, я, наверное, начну с французского, — конечно ничего такого он не планировал, а о французском языке он вспомнил лишь потому, что Невилл его упоминал. Впрочем, Диане этого хватило, и юноша удостоился одобрительного кивка.

Провожая своих гостей из кабинета, Гарри подумал, что надо завести в кабинете какую-нибудь посуду и чайник. Упражняться в трансфигурации каждый день было глупо. Остаток дня прошел гораздо спокойнее, и он наконец продвинулся в изучении выданного ему материала.

Дома его ждал доставленный из ателье заказ, и отдыхала только что прилетевшая сова с запиской от Невилла, в которой друг сообщал, что договорился со строительной компанией. Завтра их ждут после окончания рабочего дня, чтобы обсудить все детали. Быстро черкнув свое согласие встретиться, Гарри подумал было ответить Гермионе, но Моцарт еще не вернулся. Хорошо, что предусмотрительный Лонгботтом просил сову дождаться ответа.

Решив, что чашки в его кабинете действительно лишними не будут, Поттер узнал у эльфа, что найти старый сервиз он может в кладовой, и отправился на четвертый этаж. Отпирая дверь, он был уверен, что увидит нечто вроде своего чулана под лестницей, но обомлел, заглянув в комнату. Большая комната была забита старинной мебелью, на стеллажах стояли старинные вазы, подсвечники и другие предметы интерьера. Одна из стен была полностью завешена самыми разнообразными картинами — натюрморты, пейзажи, среди них можно было найти все что угодно, не было разве что только портретов. На комнату явно были наложены какие-то сложные чары, нигде не были ни пыли, ни паутины. Время тут замерло. Ему приглянулась картина, на которой было изображено море в шторм, волны разбивались о скалы, и, казалось, еще чуть-чуть, и вода выльется за пределы рамки. Как зачарованный, Гарри ходил вдоль стеллажей и рассматривал все это богатство, скрытое за неприметной дверью в конце коридора. Некоторые вещи он узнавал из рассказов Андромеды и Нарциссы, к примеру, голубая ваза в китайском стиле, стоящая на верхней полке, похожа на ту, в которой юная Нарцисса Блэк прятала печенье от родителей. Наконец, дойдя до стенда с посудой, он остановился. Его выбор пал на изящный белый сервиз с золотой окантовкой, состоящий из чашек с блюдцами, десертных тарелок, кофейника, сахарницы и небольшого чайника. Брать еще что-то явно было лишним. Незаметно появившийся рядом эльф начал упаковывать сервиз, и Гарри, поддавшись странному порыву, велел так же упаковать картину с морским пейзажем, которая так приглянулась ему.

* * *

Следующее утро началось вполне традиционно — с письма. Письмо было от семьи Уизли, которые в ультимативной форме заявляли, что ждут его в субботу утром пообщаться и пообедать. Ответа явно не требовалось. Интересно, когда вернется Моцарт? Если его так долго нет, значит ли это то, что он нашел Фламеля? Еще летом Гарри предпринял несколько попыток найти Снейпа подобным образом, но, то ли профессор не хотел с ним общаться, то ли слишком хорошо спрятался, так как все совы возвращались без ответа. Больше попыток он предпринимал.

Неожиданную сложность составил выбор одежды. Кричер, естественно, распаковал новые мантии, но к такому выбору Гарри оказался не готов. Швеи из ателье выполнили свою работу качественно, и сейчас шкаф был забит мантиями различных цветов. И привычка надевать первое, что попадает по руку, могла привести к тому, что он будет выглядеть как пугало. Великий Мерлин, теперь придётся вставать раньше, чтобы подобрать одежду! Сегодня выбор пал на тёмно-бордовую мантию и черные брюки с рубашкой. Вообще, если бы не старые очки и торчащие волосы, его, наверное, никто и не узнавал бы.

Рабочий день прошел незаметно. В обед традиционно появился Эри, который, увидев картину, решил немедленно ее повесить. К сожалению, подходящего заклинания никто из них не знал, и после десятка попыток на грохот из кабинета прибежала раздраженная Диана. Выслушав, в чем дело, она, шипя под нос ругательства на незнакомом языке, двумя взмахами палочки прикрепила картину к стене и навела порядок в кабинете. И лишь после пары десятков комплиментов разрешила угостить себя кофе.

После обеда Гарри вызвал к себе мистер Ллойд, проверить, как продвигается освоение материала. Час они обсуждали прочитанное Поттером, а после разошлись удовлетворенные друг другом. Напоследок, глава повторил совет Долоховой начать учить иностранный язык.

Гарри едва не забыл про встречу с Невиллом, но, к счастью, в последний момент вспомнил о ней. И вот сейчас они сидели в конторе «Джозефф и сыновья», пытаясь понять друг друга.

— Мне бы хотелось сделать так, чтобы в дом был наполнен светом, сейчас основная часть помещений выглядит слишком мрачно. Мебель у меня старинная, если чего-то будет не хватать, можно докупить, — картины, которые были в голове, словами описать не получалось.

— Я вас примерно понимаю. Скажите, к какой эпохе относится мебель? — эту часть работы Барни Джозефф не любил больше всего. Клиенты обычно не понимали, чего сами хотят, но их покупатель, видимо, имел какие-то мысли по поводу оформления. Но, наверное, не мог сформировать общее представление о дизайне комнат.

— Я не знаю, сэр. А это важно? — вот еще одна причина, по которой Барни ненавидел этот этап работы.

— Конечно, должна же она сочетаться с оформлением комнат. Но не волнуйтесь, наши специалисты непременно во всем разберутся. Что будем делать с подсобными помещениями? В них требуется делать ремонт — у нас есть люди, которые устанавливают лучшие чары!

— Это, наверное, лучше спросить у моего эльфа, я сейчас крайне редко готовлю.

— У вашего эльфа? — на лице мистера Барни, в который раз за беседу, появилось удивление.

— Ну, да. Кричер следит за всем в доме, — Гарри не понимал, что от него хотят.

— Гарри, мистер Джозефф хочет сказать, что за домом после ремонта один эльф уследить не сможет, тебе придется принять еще несколько, — сказал Невилл, а про себя подумал, — никто с твоим эльфом разговаривать не будет, естественно.

— Все верно, мистер Лонгботтом, — усмехнулся такой формулировке Джозефф и продолжил. — Даже осмелюсь сказать, судя по вашему описанию, в доме должно служить не меньше семи эльфов. Если каких-то определенных пожеланий по поводу подсобных помещений нет, то я отправлю вам каталог, выберите из имеющихся вариантов. Давайте подведем итог, мистер Поттер. Вы заказываете ремонт старинного магического дома. На четырех этажах располагается порядка пятнадцати спален, несколько небольших гостиных, столовая и парадная гостиная. Библиотека и кабинет в ремонте не нуждаются. Зато в наши руки вы отдаете прихожую и все подсобные помещения. Все верно?

— Все верно, мистер Джозефф. Вы можете сказать, сколько будет стоить ремонт и сколько это займет времени?

— По поводу цены я пока ничего вам сказать не могу. Мне для этого нужно знать хотя бы общую площадь и материалы, которые вы выберете. Что же касается времени, мы постараемся уложиться в два месяца. Я думаю, вам хочется встречать Рождество в новом доме.

— Это было бы замечательно! — из последних сил улыбнулся Гарри. Разговор вымотал и его.

— Я понимаю, что завтра суббота, но, учитывая объем работы, хотелось бы начать поскорее, вы завтра сможете принять наших специалистов?

— Думаю, после обеда меня устроит.

— Договорились. В таком случае не смею вас больше задерживать, мистер Поттер, мистер Лонгботтом, — попрощался со своими клиентами Барни.

И довольные встречей, обе стороны занялись своими делами.

— Я последний раз так уставал, когда победил Волдеморта, — заявил тот самый победитель Волдеморта.

— Тогда предлагаю поужинать, — ответил самый прагматичный в мире друг.

За ужином разговор шел про иностранные языки. Невилл делился опытом изучения французского, а так же удовлетворил любопытство Гарри на счет кулонов-переводчиков.

Оказывается, кулоном-переводчиком называют артефакт, который позволяет понимать иностранный язык. Строго говоря, такой артефакт может иметь любую форму, но наиболее распространена форма кулона. Считается, что секрет изготовления таких артефактов утерян, поэтому купить такой сейчас составляет проблему. Единственным недостатком подобных артефактов является то, что они позволяют понимать устную и письменную речь, но не позволяют тебе самому говорить на иностранном языке. Поэтому, чтобы общаться, такой кулон нужно иметь обеим сторонам. Это и имела в виду Диана, когда говорила, что полагаться только на кулон неприлично. В любом случае, пользы от такого артефакта много, и Гарри решил поискать на Гриммо.

* * *

Суббота наступила до неприличия быстро. Вернувшись домой вечером, Гарри долго ходил по комнатам, пытаясь представить каким бы хотел видеть дом после ремонта. Наверное, сказывалось то, что большую часть своей сознательной жизни он прожил в Хогвартсе, но все образы нового дома были связаны со старинной архитектурой. Хотелось чего-то необычного, непохожего ни на что другое. Дурсли любили все нормальное, ему же хотелось что-нибудь необычное.

Потребовав, уже ставший традиционным, кофе у Кричера, Гарри стал собираться к Уизли. Возиться с кучей застежек в субботу не хотелось, поэтому он выбрал одну из своих старых мантий и удобные джинсы. Время неуклонно приближалось к одиннадцати, а желания идти так и не возникло. Он знал, что его просто не поймут, но терять друзей от этого легче не становилось. Как же хотелось, что бы самые близкие люди приняли его выбор таким, каким он есть.

Выйдя из камина, он увидел, что его уже ждут. В комнате были Рон, Молли, Артур и почему-то Перси. Неужели и он не одобрит его решение?!

— Добрый день, миссис Уизли, мистер Уизли, Рон, Перси.

— Здравствуй Гарри, — поздоровался Артур, остальные ограничились лишь кивками. — Проходи, а то совсем про нас забыл — в гости не заходишь. Как твои дела?

Юношу усадили за стол, налили чаю, придвинули тарелку с пирогом и, не дожидаясь его ответа, сразу начали выяснять интересующие их вопросы:

— Гарри, нам бы хотелось обсудить твое решение по поводу ухода из Аврората. Не слишком ли оно поспешное? Мне кажется, ты поторопился, дорогой, — Молли сразу кинулась в бой. Да, так недолго и пользу в разговорах о погоде увидеть.

— Не надо обвинять меня в поспешности — я много думал, прежде чем решиться, миссис Уизли. И понял, что не хочу всю жизнь воевать, оглядываться в поисках врагов, постоянно кого-то ловить, становиться символом борьбы со злом. Не хочу гоняться за Пожирателями. Волдеморту я отомстил за родителей, Лейстрендж мертва — все остальное меня не касается. Оставшихся преступников пусть ловят те, кому положено этим заниматься. А я устал, мне надоело, — интересно сколько раз еще придется это повторять.

— Если ты сбегаешь, так и скажи. Не придумывай отмазок. Что струсил? — не выдержал Рон.

— Если ты хочешь так считать, это твое право. Я надеялся, что лучший друг меня поймет и поддержит, — а вот это было обидно. Гарри действительно надеялся, что Рон остынет и пересмотрит свою точку зрения.

— Не смей меня обвинять. Это ты предаешь нашу дружбу, нашу мечту, — точные удары по больным местам. Похоже, можно начать счет — минус один друг.

— Помолчи, Рон, — прервала миссис Уизли сына. — Мы понимаем, что в Академии тяжело учиться, но дальше будет легче. Гарри, ты ведь мечтал стать аврором, как твой отец и Сириус. Думаю, ректор не будет против тебя восстановить в качестве курсанта. В крайнем случае — поговори с Кингсли, он сможет помочь, я уверена.

— Я уже говорил с Кингсли, миссис Уизли. И знаете, что? Он меня понял. Понял и помог. Я теперь работаю в министерстве, и меня все устраивает. И в аврорат я не вернусь, — перевести дыхание, успокоиться, продержаться еще минуту. Чашка на столе начинает опасно дребезжать. — Извините, я не останусь на обед. Что-то аппетит пропал. До свидания.

Зачерпнуть летучей порох дрожащей рукой и сквозь зубы выдохнуть адрес. Вывалиться в гостиную под удивлённый взгляд Кричера. Взмах палочкой, и камин заблокирован, чтобы никто ни вошел. А вот теперь можно больше не сдерживаться… Тепло волной прокатывается по телу — от сердца к пальцам, которые из всех сил стискивают палочку. Из нее вылетает несколько белых лучей, оставляя трещины на стенах. Глухой стук упавшей на каменный пол деревяшки — последнее, что я слышу, проваливаясь во тьму...

Когда Гарри покинул Нору, создалось впечатление, будто он наложил на всех силенцио и петрификус одновременно. Минут пять все присутствующие Уизли просто молчали и смотрели на камин, в котором угасало зеленое пламя.

— Если я больше вам не нужен, то я пойду — у меня еще есть дела на сегодня, — первым пришел в себя Перси.

— Постой! Ты знал, что Гарри теперь работает в министерстве? — не хотела упускать единственный источник информации Молли.

— Знал, конечно. Гарри во вторник приходил к министру, но я не знаю, о чем они говорили. Только Кингсли велел подготовить все документы для зачисления Поттера в штат сразу после его ухода.

— Но почему я об это не знаю? И в каком отделе он работает, кстати? — удивился Артур.

— Департамент Международного Магического Сотрудничества. Об этом почти никто не знает, папа, а те, кто знают — молчат. Приказ министра.

— И чем он там будет заниматься? Как и ты, измерять толщину котлов? Как можно было поменять аврорат на подобную ерунду? — проснулся Рон.

— Мы все слышали, как вам Гарри объяснил свой выбор. И работать в этом департаменте очень престижно, между прочим! Раз уж ему нравится, то я только рад за него и искренне поддерживаю,— не выдержал Перси. — Я тоже не останусь на обед, мам. Мне еще на работу надо.

После ухода Перси, семейство Уизли отправилось обедать, возмущаясь возмутительным поведением покинувших их гостей. А Артур подумал, что неплохо будет навестить нового коллегу на его рабочем месте.

* * *

Пришел в себя Гарри через несколько часов. Обведя взглядом мрачную гостиную, он вспомнил о предстоящем визите представителя «Джозефф и сыновья» и невольно застонал. Как же не вовремя! Взгляд на часы еще больше раздосадовал его. Гости должны были нагрянуть с минуты на минуту.

Пока он был без сознания, Кричер переместил его на чудом уцелевший диван, но мантию подобное обращениене спасло. После встречи с полом вид у нее был не очень. Пришлось идти наверх, переодеваться. И вовремя, потому что он едва успел умыться, как раздался стук в дверь. Предупрежденный Кричер, конечно, встретил гостей и проводил их в малую гостиную.

Когда он спустился вниз, ему открылась презабавнейшая картина. Посреди разгромленной недавно комнаты стояла миловидная ведьма и с ужасом оглядывалась вокруг. Видимо, трещины в стенах её впечатлили. Впрочем, терять время она была не настроена и сразу потребовала экскурсию по дому. А Гарри подумал, что ещё парочка подобных срывов заставят его начинать ремонт заново.

Через несколько часов осмотров помещений, демонстрации образцов материалов, обсуждения возможных цветовых решений голова просто раскалывалась, а потребность в каком-нибудь лечебном зелье стала почти осязаемой. Мадемуазель Арну пришла в восторг от продемонстрированной ей «сокровищницы», как ее называл Гарри, однако совместно было принято решение использовать старинную мебель лишь в личной спальне Гарри и нескольких гостиных. Для остальных комнат было решено приобрести новую. Начаться ремонт должен был с четвертого этажа, а закончиться холлом. Стоимость пока посчитать не представлялось возможным, однако номер счета, чтобы перевести аванс в размере тысячи галеонов, ему записали. Мастера должны были прибыть уже на следующий день, чтобы начать очищать комнаты от хлама. Выслушав все пожелания насчет проекта, мадемуазель Арну оставила своего клиента наедине с головной болью.

После осмотра пыльных комнат дома Блэков Гарри срочно нуждался в глотке свежего воздуха и болеутоляющем зелье. Накинув теплую мантию, он отправился в Косой переулок. Решив не откладывать в долгий ящик визит в Гринготтс, он аппарировал недалеко от белоснежного здания. Тысяча галеонов была для него, конечно, немаленькой суммой, но менять решение по поводу ремонта он не собирался, с каждым днем все больше убеждаясь в своей правоте. На осуществление всех манипуляций с деньгами ушло около получаса. Так же Гарри успел наведаться в свой сейф и обменять часть взятых денег на маггловские фунты.

До аптеки он не дошел.

— Гарри! — раздался крик, и тут же на него налетел Корнфут. — Как хорошо, что я тебя встретил! У тебя, я надеюсь, еще нет планов на вечер?

— Привет, Кэрол. Вроде пока никаких, — осторожно ответил Поттер.

— Умоляю, зови меня Эри. Терпеть не могу свое имя. Давай сходим в клуб, посидим, отдохнем, пообщаемся, наконец, нормально? Что скажешь?

— В какой клуб? — вместо того, чтобы сразу отказаться, спросил Поттер.

— «Винтаж», конечно! Куда же еще! — и, не дожидаясь согласия Гарри, юноша потянул коллегу в сторону Лютного переулка.

Вот так и этот день вышел окончательно из-под контроля. Жизнь снова завертелась, грозя снести то, что ей не нравится. По-хорошему стоило остановить энтузиаста и аппарировать домой, но, вот незадача, именно домой Гарри хотелось меньше всего. Поэтому он покорно шел за Эри, который вёл его сначала через Лютный переулок, а потом через какую-то площадь, ярко освященную огнями. Наконец они остановились у здания, которое просто поражало воображение.

Это было трехэтажное строение в стиле модерн, снаружи облицованное серым мрамором. Балюстрады украшали головы химер, казалось, что каждая голова была живой. В неярком свете магических ламп чудилось, будто они пытались что-то сказать нежеланному гостю. Стоило парням приблизиться к зданию, как огни, освещающие фасад, засияли мягким желтым светом, а двери распахнулись, приветствуя гостей.

— Мистер Корнфут, добрый вечер. Рады видеть вас в наших стенах, — метрдотель принял у них верхние мантии. — Вы с кем-то встречаетесь, или мне проводить вас к обычному столику?

— К моему столику, и мы больше никого не ждем.

— Прошу. Следуйте за мной, — поклонился метрдотель и повел гостей по светлому коридору, стены которого украшали многочисленные картины.

Гарри, уставший удивляться, равнодушно смотрел по сторонам. Хотя обстановка клуба заслуживала куда более пристального внимания, как и сам факт наличия такого заведения у магов.

Вообще, в его памяти останется лишь начало вечера. После двух бокалов вина его мозг, не привыкший к приему алкоголя, полностью отключится, снося оставшуюся неловкость и условности. Последнее, что он будет более-менее помнить, так это то, как все тот же метрдотель положит перед ним изящный серебряный перстень и скажет, что будет всегда рад видеть мистера Поттера среди постоянных гостей клуба.

* * *

Проснулся Гарри от яркого света, бьющего по глазам. Голова болела неимоверно, разлепить веки он смог только с шестой попытки. Комнату, в которой находился, он не узнавал и не помнил, как попал сюда. Оказалось, что ночь он провел на роскошной двуспальной кровати, рядом же спала симпатичная блондинка. Отсутствие одежды и вид смятых простыней не оставляли места для фантазии. Вернее только для фантазии и оставляли, потому как Гарри абсолютно ничего не помнил.

Аккуратно выбравшись, он нашел за одной из дверей ванную комнату и скрылся в ней. Стоя под прохладными струями, он пытался вспомнить хоть что-то. Получалось плохо. Он помнил, как встретил Кэрола и пошел за ним в клуб, там они открыли бутылку вина, и где-то на ее середине память дает сбой. На пальце обнаружился незнакомый перстень, обнадеживало лишь то, что палец был не безымянный. Откуда взялась девушка, как зовут, и чем они занимались (хотя тут, наверное, ответ очевиден), он не помнил. Следовательно, совершенно не представлял, как себя вести.

Хотя эти мысли оказались лишними. Когда он вышел из душа, девушки в комнате не оказалось, зато обнаружился довольный Корнфут и завтрак на двоих.

— Доброе утро! Хорошо вчера погуляли! — улыбка и громкий голос Кэрола раздражали неимоверно.

— Почему у тебя всегда такое хорошее настроение? — задал вслух риторический вопрос Гарри, и, подозревая, что девушка ему просто привиделась, попросил. — Лучше расскажи, что вчера было, совершенно ничего не помню.

— Ты что, зелье не выпил? — оценив помятый вид коллеги, догадался Эри и призвал флакон из ванной. — Пей, оно качественное. Ты что, вообще ничего не помнишь?

— Почему же? Помню, как встретился с тобой, как пришли в клуб и как выпили бутылку вина. С трудом вспомнил, откуда взялся перстень, — Гарри покрутил на пальце кольцо, — а дальше пустота. Рассказывай давай, но лучше для начала ответь на вопрос — где мы вообще?

— Ну ты даешь! Хорошо, давай по порядку. Мы находимся в номерах при клубе «Винтаж», тут всегда можно переночевать, если не хочешь или не можешь аппарировать домой. Вчера мы сначала просто пили и общались, потом немного потанцевали, — услышав эти слова Гарри подавился кофе, однако Эри и не думал заканчивать свое повествование. — Затем снова пили, потом мы сняли пару девочек и отправились в номер, чем мы занимались дальше, думаю, ты сам догадаешься.

— То есть блондинка утром мне не привиделась? И куда она делась, кстати? — спросил несчастный герой-любовник.

— Привиделась? Скажешь тоже! Я им обеим заплатил, и они ушли, конечно. Что им тут еще делать?! Кстати, почему блондинка? Ты ж вроде говорил, что твоя девушка рыжая? — осведомленность Эри поражала, и оставалось надеяться, что об этом не узнает все министерство.

— Неужели ты думаешь, что я вспомню, чем думал вчера, выбирая девушку?!

— Точно, прости! — извинился Корнфут, хотя и виноватым он не выглядел абсолютно. И вообще, весь его вид кричал о том, насколько он наслаждается ситуацией.

— Лучше скажи, сколько я тебе должен? И который час вообще? — спросил Поттер, намазывая абрикосовый конфитюр на тост.

— Ты мне ничего не должен, забудь. Будем считать, что мы отмечали твое вступление в должность, несколько запоздало, правда. Это был мой тебе подарок. И забудь о времени, сейчас еще очень рано, только половина десятого.

— Сколько? Мерлиновы подтяжки! Ко мне в десять бригада строителей должна прийти, — и Гарри, прикончив двумя глотками чашку кофе, забегал по комнате, собирая вещи и пытаясь одновременно одеться.

— Да сядь, позавтракай нормально, никуда твои строители не убегут. Ты, кстати, что строить собрался? — Эри был сама невозмутимость.

— Не строить, ремонт делать начинаю, — ответил Поттер, оглядываясь по сторонам в поисках своих вещей. — Вроде ничего не забыл. Где тут выход?

— Любишь ты все удовольствие обламывать. Нет, чтоб по бокалу вина спокойно выпить, — проворчал Эри, но заметив, что Гарри начинает терять терпение, продолжил. — Выйдешь из номера, пойдешь направо, в конце коридора будет лестница. Спустишься по ней и попадёшь в холл.

— Спасибо. Увидимся в понедельник, — попрощался Поттер и скрылся за дверью.

Выход он действительно нашел быстро и, забрав у метрдотеля верхнюю мантию, отправился через камин домой.

К счастью, на четвертом этаже его вещей практически не было, а всё, что было ценного из блэковского имущества, спрятал Кричер, поэтому особых приготовлений к началу ремонтных работ не требовалось.

Вместе с бригадой рабочих, прибыла мадемуазель Арну и вчерашняя каторга продолжилась. Очертив ближайший объем работ и включив всех работников в защиту, пришлось вновь обсуждать дизайн. Впрочем, на этот раз это было интереснее, потому что ему показали почти готовый проект спальни. Поняв буквально просьбу Гарри по поводу светлых цветов, Виктуар, как она просила ее называть, предложила дизайн в светло бежевых тонах. Подходящий гарнитур светлого дерева они видели в «сокровищнице». Остальные комнаты на четвертом этаже предназначались для семьи, среди них была отдельная комната супруги главы рода, три детских и еще пять спален для других родственников.

Ни супруги, ни детей у Гарри, естественно, не было, поэтому остальные спальни было решено обставлять как гостевые. А потом будущая хозяйка будет сама решать, в какой комнате ей хочется жить. Можно было, конечно, сразу подготовить детские, но у юноши не было времени этим заниматься.

Вообще, на это воскресенье у него были планы, и он пока еще успевал их осуществить. Дело в том, что он собирался в маггловский Лондон. Ему надо было купить учебники, чтобы начать учить какой-нибудь иностранный язык, почему-то он был уверен, что обычные учебники будут лучше. Проблема заключалась в том, что он не знал адреса ни одного книжного магазина. Решив разобраться на месте, Гарри отправился в Дырявый Котел.

Погода была ясная, поэтому посетителей в заведении было много. То и дело кто-то появлялся из камина или заходил с улицы. Едва Гарри успел отойти от камина, как зеленое пламя вновь загорелось, впуская еще одного человека. Невольно обернувшись, он тут же узнал его.

— Дин! Сколько лет, сколько зим! Рад тебя видеть, — и это была чистая правда, он действительно был рад видеть однокурсника.

— Гарри! Надо же, какая неожиданность. Ты не торопишься? — улыбнулся Дин и пожал руку приятелю.

— Не особо, хотел прогуляться в маггловский книжный, надо кое-что купить.

— О! Тут недалеко есть небольшой торговый центр, я как раз туда собирался. Книжный там тоже был. Можем пройтись вместе, погода, наконец, хорошая, — предложил Томас.

— Давай, — согласился Поттер. — Ты чем сейчас занимаешь?

— Меня Слагхорн согласился взять ассистентом. Ты не знал?

— Старина Слагги? Ассистентом? Так ты в Хогвартсе остался? — они шли по маггловской улице, поэтому переговаривались очень тихо, чтобы не привлекать внимание прохожих.

— Не удивляйся, это вышло случайно. Так что продолжаю учиться, готовлюсь к экзамену на Мастера. Зелья у младших курсов веду. Все скучно. Это тебе не со злом бороться, — подколол Дин.

— Я ушел из Академии, так что со злом покончено. А чего ты не в университет пошел? — полюбопытствовал Гарри.

— Ничего себе новости. Почему этого еще нет в газетах? А что касается университета, кто б меня туда принял. И стоит учеба дорого. Так что мне крупно повезло. Тем более что старина Слагги очень хочет вернуться на пенсию и все делает, лишь бы я поскорей Мастера получил, — похвастался Томас.

— Боюсь, что скоро журналисты обо всем узнают, но не будем о грустном, — криво усмехнулся Поттер. — У тебя выходной сегодня?

— Типа того. Сегодня моя помощь не нужна, поэтому я и рванул в Лондон. Просто все прошлые выходные слизеринцев пришлось лечить — подрались с нашими.

— Так все плохо? — Гарри уже не раз задумывался над тем, какое сейчас отношение к разным факультетам в Хогвартсе.

— Как тебе сказать? Я же во всем помогаю профессору, в том числе и с факультетом разбираться. Им сейчас конечно нелегко, они парии, их все задирают, а они толком и ответить не могут. Большая часть учителей не на их стороне. В особенности тяжело приходится детям тех, кто в Азкабан попал, или погиб в битве, — покачал головой Дин.

— Ты, я смотрю, быстро освоился? — усмехнулся Поттер.

— Не издевайся Гарри. Это было одно из условий Слагхорна, что я забываю о том, какой факультет заканчивал и помогаю ему во всем. И это оказалось на удивление легко сделать. Гриффиндорцы ожидали, что я буду всецело на их стороне, но после того, как я пару раз, вполне справедливо, снял с них баллы, окрысились на меня. Сначала семикурсники приходили обвинять меня, что я предаю факультет. Джинни, кстати, с ними была. А теперь всякие гадости за спиной говорят — думают, что я не знаю об этом.

— Я могу чем-то помочь? — поинтересовался Поттер.

— Что ты, Гарри! Я справлюсь — через пару лет те, кто нас более-менее знает, выпустятся, и будет легче. А насчет слизеринцев, я начинаю понимать Снейпа. Они действительно зачастую более нуждаются в защите.

— Ничего себе ты заговорил! А если серьезно, то я тебя понимаю. И я серьезно, если могу чем-то посодействовать, то ты говори, не стесняйся, я хочу что б эта война закончилась. Для всех, — они остановились посреди улицы, и Гарри посмотрел другу в глаза.

— Я тебя услышал. Спасибо, если что я обязательно обращусь, — кивнул Дин с благодарностью. — Ты лучше о себе расскажи?

— Чего ушел?

— Чего ушел, я и сам могу догадаться. Чем сейчас занимаешься? — спросил Томас.

Вздохнув, Гарри в очередной раз стал пересказывать историю его ухода из аврората и трудоустройства в министерство. За несколько часов они успели обойти весь торговый центр. Дину нужно было в отдел одежды. В итоге Поттер тоже разнообразил свой гардероб парой новых джинс и кожаной курткой. На некоторое время они застряли в книжном отделе. Гарри не представлял, какой учебник ему нужен, да и на счет языка он был не уверен. В результате, он едва не довели до истерики продавца, но, все-таки, обзавелся учебником итальянского, решив, что имея представление о латыни, итальянский учить будет чуть проще, чем французский.

А вечером Гарри вспомнил, что хотел спросить у Кричера про кулон-переводчик, и страшно обрадовался, когда узнал, что такой есть в доме. Следую инструкциям эльфа, он открыл сейф в бывшем кабинете Ориона, о существовании которого он, кстати, раньше не знал. Коллекция украшений поражала, и Гарри вполне обоснованно сомневался, что это все просто украшения. С остальными он решил разобраться в другой день, сейчас его интересовал исключительно языковой артефакт. Пересмотрев с десяток коробочек, юноша, наконец, нашел амулет. Это оказался кулон с крупным изумрудом, обрамленным белым золотом. Камень по форме напоминал каплю, а оправа -ветку какого-то диковинного растения. Переложив кулон в ящик стола и заперев кабинет чарами, Гарри отправился спать, даже не взглянув на прогресс ремонтников.

Утро понедельника началось с планерки. Эту традицию в Департаменте ввел Крауч, когда занял место главы. Сначала он пробовал проводить планерки ежедневно, но такой острой необходимости в них не было. И через две недели глава сдался и сам, кажется, испытав облегчение. По крайней мере, он перестал придумывать сотню никому не нужных тем для обсуждения, а это экономило время сильнее, чем столь тщательное планирование.

Когда Поттер вошел в кабинет начальника, помимо главы департамента, там находилось уже четыре человека. Ллойд кивнул ему на стул по левую руку от себя. Стоит заметить, что за три рабочих дня Гарри так и не познакомился со своими коллегами, поэтому сейчас с интересом рассматривал собравшихся.

Место напротив него оказалось занято волшебником лет тридцати. У него были густые темные волосы и почти черные глаза, облачен он был в синюю, явно дорогую, мантию и вид имел весьма хмурый. Заметив не совсем вежливый интерес своего коллеги, он представился. Это оказался Эван Нельсон. Слева от Гарри место было еще свободно, а следом сидели два молодых человека. Судя по виду, им было не больше тридцати, у того что был ближе к Поттеру были ярко-красные волосы, заколотые черной лентой в высокий хвост, а второй был блондином. Весь их облик говорил о том, что вместо этой планёрки они бы с огромнейшим удовольствием занялись бы чем-нибудь другим. Изначально они разговаривали на каком-то неизвестно языке, но сейчас переключили внимание на нового коллегу. Блондина звали Скотт Фицжеральд, а красноволосый представил Робертом Филлипсом. Благодаря Кэролу Гарри знал, чем они занимаются.

Напротив Фицжеральда сидел рыжий мужчина, юрист Джон Донован. Казалось, что он был ровесником Артура Уизли. Гарри едва успел познакомиться с присутствующими, как в кабинет вошли женщина неопределенного возраста, с виду чем-то напоминающая МакГонагалл, и седой мужчина в скромной мантии. Они заняли места между Нельсоном и Донованом, и знакомство продолжилось. Поттера познакомили с Роуз Тики и Джеймсом Блюмом. Следом за ними появилась Диана и, чуть поморщившись, заняла свободное место рядом с Гарри. Когда, наконец, появился как всегда возбужденный Корнфут в паре с высоким шатеном, в котором Гарри не без удивления узнал вратаря слизеринской команды по квиддичу, почти все стулья уже были заняты. Последней в кабинет вошла Аманда и села на крайний стул рядом с Эри.

Следующие несколько часов Гарри не мог перестать удивляться. Он даже не представлял, какую огромную работу проделывает отдел, в котором он оказался по воле случая. Каждый из присутствующих отчитывался о проделанной работе, говорил о перспективах и планах. Ллойд внимательно выслушивал всех, давая рекомендации.

Миссис Тики и мистер Блюм, помимо своей обычной нагрузки, занимались закупкой метел для Хогвартса. В тот момент они вели переговоры с двумя компаниями: «Чистомет» и «Комета». Из оговорок Гарри понял, что деньги на эту покупку пожертвовали Малфои. Роберт Филлипс же последнюю неделю был занят решением скандала с гражданином Великобритании, который был взят под арест американским аналогом аврората. Проблема была почти решена, и он просил о возможности командировки в Салем, чтобы поставить точку в этом деле. Фицжеральд вел активную переписку с министерствами всех Европейских стран — сейчас основной задачей было добиться от соседних государств приглашения английских магов на различные конференции. Первые результаты уже были: к примеру, организаторы Зельеварческого симпозиума во Франции подтвердили свое согласие пригласить английских магов. Симпозиум должен был состояться в январе следующего года.

Но самым интересным был отчет Дианы. Последние несколько месяцев шли активные переговоры с Дурмстрангом, начатые по инициативе нашего министерства. Еще летом было принято решение расширить сферы сотрудничества с ведущими магическими школами мира. Через некоторое время планировалось вынесение на голосование в конфедерацию вопроса об обмене студентами между школами и, возможно, возобновлении Турнира Трех Волшебников. Ну а пока связи с другими школами налаживались напрямую. И если Мадам Максим на сотрудничество шла неохотно, и Скотт пока не мог похвастаться хоть какими-то результатами, то Дурмстранг наоборот проявил искреннюю заинтересованность в этом вопросе и, в качестве первого этапа, планировался визит представителей Великобритании для обмена передовыми методиками в магическом образовании.

— Портключ заказан на четыре часа в следующий понедельник, рассчитан он будет на десять человек, но я думаю, что пяти-шести волшебников в делегации будет достаточно. Окончательный список я планирую отправить в Дурмстранг в среду, так что завтра стоит решить, кто поедет, — закончила свой доклад Долохова.

— Отлично! Итого, нужно еще четыре человека. Отправьте сообщение директору МакГонагалл, думаю, она захочет отправить кого-то из преподавателей Хогвартса, и сообщите в отдел образования, пусть пришлют своего представителя, — проговорил Ллойд, делая пометки в своем ежедневнике. — И решите, кто из нашего отдела с вами поедет, помощь лишней не будет. Вопросы, замечания, предложения?

— Нет, мистер Ллойд. Это все, — покачала головой Диана.

— Хорошо, — кивнул Ален, и, обращаясь к секретарю, добавил, — Аманда, внесите в мое расписание на следующий понедельник окончательное совещание по поездке в Дурмстранг, на два часа пополудни.

— Да, мистер Ллойд.

К концу планерки от обилия информации у Гарри вновь раскалывалась голова. Он с искренним восхищением смотрел на своего начальника, который умудрялся решать такое количество вопросов одновременно. После того, как он увидел своих коллег за работой, чтение регламентов стало казаться сущей ерундой, которой, в общем-то, оно и было. Сосредоточиться не получалось, мыслями он то и дело возвращался на планерку, прокручивал в голове доклады, вспоминал наставления Ллойда его коллегам. Он все еще пытался вникнуть в текст перед ним, когда дверь в его кабинет открылась, и на пороге появился Кэрол.

Это явление было столь привычным и приятным, что Гарри невольно улыбнулся. Действительно, было уже время обеда. Вот только в этот раз Корнфут появился не один, за его спиной виднелся хмурый Блетчли.

— Привет, мы к тебе обедать. Вы, кажется, еще не представлены? — вспомнил о приличиях Эри. — Знакомьтесь, Гарри — это Майлз, я тебе про него рассказывал. Майлз — это Гарри, наш новый начальник.

— Мне страшно представить, что он мог про меня рассказывать. Привет, Поттер, — усмехнулся Майлз и протянул руку для рукопожатия.

— Привет, Блетчли, — Гарри ответил на рукопожатие и, кивнув на стулья, предложил. — Присаживайтесь.

Во время обеда как всегда говорил Кэрол, и это вполне устраивало его коллег, которым пока было не слишком комфортно в обществе друг друга. А когда Гарри начал выкладывать на тарелку очередной пирог от Кричера, появилась Аманда с большим кофейником и осталась в кабинете делиться последними новостями, которые непосредственно касались присутствующих. Она слышала, как Диана согласовывала с Ллойдом членов делегации в Дурмстранг, от их департамента планировали взять Майлза в качестве помощника. Это новость немного подняла настроение Блетчли и, кажется, совсем не расстроила Корнфута, хотя он и говорил, что не против будет поехать.

Больше ничего интересного на работе в тот день не происходило, зато дома Поттера ожидал сюрприз.

* * *

Первым, что увидел Гарри, выйдя из камина, был Моцарт, восседающий на специальной жердочке для сов. Судя по всему, наверху он мешал строителям, и Кричер устроил его в малой гостиной. Вызванный эльф подтвердил эту и гипотезу и тут же принес письмо, доставленное днем. Не раздеваясь, Гарри прошел в свой кабинет и вскрыл конверт, подписанный аккуратным почерком.

Добрый день, мистер Поттер!

Скажу честно, Ваше письмо немало повеселило и заинтриговало меня. Судя по всему, Вас ввели в прискорбное заблуждение относительно судьбы указанного Вами артефакта. Спешу Вас заверить, что камень хранится под надежной защитой в одном и том же месте уже несколько сотен лет.

К сожалению, в связи с трагической гибелью Альбуса, мы не сможем узнать, зачем он намеренно искажал правду. Однако, раз уж Вы были столь любезны, что предложили мне любую услугу, то я прошу Вас рассказать упомянутую в Вашем письме историю «уничтожения философского камня». Понимая, что изложить в письме все подробности будет сложно, я приглашаю Вас навестить меня и Пернелль, когда Вы будете в Швейцарии. Предупредите меня заблаговременно, я вышлю Вам портал. Буду рад лично познакомиться с Вами

С наилучшими пожеланиями,

Николас Фламель

В кабинете ярко пылали свечи, юноша сидел, откинувшись на спинку кресла и закрыв глаза.

Еще одна ложь? Еще одна история из его детства оказалась основана на лжи? Перед глазами было обезображенное тело Квирела. Получается, что профессор пал жертвой интриг? Вспомнился запретный коридор, который они прошли с Роном и Гермионой. Пушок, дьявольские силки, летающие ключи, шахматы, уже обезвреженный тролль и логическая загадка. На кого были рассчитаны эти ловушки? На взрослого мага или на трех первокурсников? Почему профессора участвовали в этом? Да и зачем было прятать фальшивку, ведь, судя по письму Фламеля, учёный вообще не знал об этой истории. И самый главный вопрос: а что еще в его жизни было ложью? И была ли правда в ней вообще?

Второй курс — тайная комната и ползающий по замку василиск. Почему никто из взрослых не догадался о том, кто скрывается за странными надписями кровью о возвращении наследника Салазара? Неужели никто не знал о тайной комнате? Или знали, но не говорили? Да они равнодушно наблюдали за окаменевшими учениками! Ведь только благодаря чуду в тот год никто не погиб! Колин, Гермиона, Джастин, Пенелопа — все они были на волосок от гибели.

Третий курс, дементоры, сбежавший Сириус. Вот тут становится по-настоящему больно. А точно ли нельзя было оправдать Сириуса, или все-таки была такая возможность? Чтобы заставить себя не плакать, пришлось с силой надавить на глаза. Нельзя! Не время раскисать! И так все лето прошло под аккомпанемент подобных мыслей. Но как же горько осознавать истину, которая скрывалась за ложью людей, которых он всегда уважал.

Часы давно пробили полночь, а Гарри все сидел, закрыв глаза, будто прислушиваясь к чему-то, что было недоступно другим. Когда он, наконец, поднялся, он заметил, что продолжила гореть всего одна свеча, а кабинет погрузился в полумрак. Вытащив плоский футляр из верхнего ящика стола, он отправился спать, не зная, что в Дублине в это же время переживает девушка, так и не получившая от него ответа.

* * *

Утром, едва заскочив в свой кабинет, Гарри отправился на поиски Дианы. Вчера он принял решение. Ему просто необходимо было отвлечься, а командировка в Дурмстранг, где он будет загружен работой, была отличным шансом. Пытаться и дальше искать ложь в своей жизни он не мог. Просто боялся, что правды в ней не останется вообще.

Кабинеты остальных сотрудников были рассчитаны на двоих. Найдя нужную дверь, Поттер постучал, и, дождавшись приглашения, вошел. Свой кабинет Диана делила с Корнфутом, которого еще не было на месте. В кабинете пахло лимоном и гвоздикой, этот аромат напомнил Гарри Рождество, хотя до него еще было далеко.

— Доброе утро, Гарри, — поздоровалась Диана, взмахом руки приглашая сесть.

— Доброе утро, мисс Долохов. Я по поводу поездки в Дурмстранг — хотел попросить вас включить меня в состав делегации, если это возможно, — он пытался говорить уверенно, но вчерашние нервы так и пытались пробиться сквозь эту маску.

— Это исключено, вы просто не справитесь. Меня будет сопровождать Блетчли. Он уже готовится, — Диана была категорична.

— Я бы мог поехать отправится шестым? — предложил юноша. Теперь в его голосе слышались умоляющие нотки.

— Не думаю, что это имеет смысл! Мы прекрасно справимся, — отрезала Диана.

— А мне кажется, что это замечательная идея! — в кабинет без стука вошел Ллойд.

— Но мистер Ллойд! Он не знает ни одного иностранного языка, как он там будет работать?!

— Записывайте мистера Поттера в члены делегации, раз он сам вызвался поехать, мисс Долохов. Медальон-переводчик на время поездки я дам ему свой.

— Спасибо большое, мистер Ллойд. Медальон у меня есть, не стоит беспокоиться, — и Гарри продемонстрировал присутствующим содержимое плоского футляра, захваченного им вчера из кабинета Ориона.

— Отлично, мистер Поттер. Диана вам даст все материалы, имеющиеся у нее по поездке в Дурмстранг, начинайте готовиться. И не забывайте продолжать изучать то, что я вам дал, — улыбнулся Ллойд, и, обратившись к Диане, добавил. — Как закончите с мистером Поттером, зайдите ко мне, пожалуйста, — после чего оставил их одних.

Следующий час Гарри слушал, запоминал, записывал. Долохова заканчивала Дурмстранг и много могла рассказать о своей alma mater. Помимо всего прочего, она выдала Гарри для ознакомления несколько буклетов и план поездки.

Оказавшись, наконец, в своем кабинете, он попытался разложить по полочкам имеющуюся у него информацию. Самым большим шоком стало то, что директором Дурмстранга все так же является Игорь Каркаров. Да, тот самый Каркаров, который служил Волдеморту и откупился от Визенгамота, подставив своих коллег. Как такое возможно, Гарри не представлял, он точно помнил статью в газете про смерть «предателя». И вот сейчас выясняется, что Игорь не только жив, но и продолжает директорствовать в Дурмстранге.

Основной целью поездки было изучения системы аспирантуры в Дурмстранге. Там бывшие студенты могли продолжить обучение и после окончания семи курсов. Конечно, поступление в аспирантуру было на конкурсной основе, но через 3-4 года из нее выпускались Мастера. На постоянной основе преподавать они не оставались, но иногда читали факультативные курсы. Диана, к примеру, была Мастером Чар.

Вообще, вопрос высшего образования в волшебном мире стоял достаточно остро и, в силу сложившихся традиций, степень Мастера была доступна в основном чистокровным и изредка полукровкам. Магические университеты по разным предметам находились в разных странах и, чтобы там учиться, надо было, как минимум, знать иностранный язык или иметь языковой медальон. К тому же, образование стоило очень дорого.

Гарри знал, что Гермиона отдала практические всю премию, полученную от Министерства, за обучение на колдомедика. И ей еще повезло, что она могла учиться выбранной специальности на английском. Невиллу, чтобы изучать травологию, придется ехать во Францию. Университет Медичи, выпускающий Мастеров Зелий, располагается недалеко от Флоренции, лучшая школа трансфигурации находится в Цюрихе. Мастеров Чар готовят в Праге. Несколько школ рун и ритуальной магии, которые являются, по сути, исключением — это Стокгольм и Барселона. А вот с боевой магией ситуация печальная, и Мастеров на данный момент выпускает лишь Дурмстранг.

Другим путем получения Мастерства в выбранной области магии является ученичество. Доступнее этот путь не становится и, чтобы попасть в подмастерья, нужно иметь либо очень незаурядный талант, либо хорошие связи. То, что магглорожденный Дин попал в ученики к Слагхорну, было настоящим чудом.

После войны в Англии почти не осталось Мастеров, а те, кто продолжал работать, учеников брали весьма неохотно. По сути, единственным из его однокурсников, кто поступил в ученичество, и был Томас. Еще часть, возможно, училась в университетах, но кто и где, Гарри не знал. Возможность продолжать обучение до получения лицензии Мастера была бы для многих учеников Хогвартса счастливым билетом в будущую жизнь.

Конечно, в других частях света тоже можно было продолжать обучение, но это было весьма сложно, учитывая традиции того или иного региона. Ходили слухи, что близняшки Патил вернулись на родину, в Индию, но Гарри не знал, насколько они достоверны. А вот с Чо он не так давно виделся: она в Корее жить не смогла — слишком привыкла к Англии и здешней магии. Больше знакомых, покинувших территорию Европы, у него не было, хотя Гарри мог просто не знать о них. Ведь до недавних пор он даже не знал, что Дин остался в Хогвартсе и теперь изучает зелья!

Им, конечно, программа Министерства уже не поможет, но, возможно, удастся облегчить дальнейшую жизнь нынешних студентов?

К концу недели Гарри едва не пожалел о принятом решении. Рабочий день заканчивался далеко не в шесть вечера. И если днем он был занят подготовкой к поездке в Дурмстранг, то когда его коллеги расходились, приходилось вновь браться за различные регламенты. Даже в обед мысли о поездке не оставляли его, и он приставал к Блетчли с вопросами, чем они вдвоём ужасно раздражали Кэрола, которому эта поездка была уже поперек горла.

А еще в среду пришло письмо от Джинни, в котором она предлагала встретиться на выходных в Хогсмиде. Честно говоря, он уже сам не понимал, почему предложил ей встречаться, и в сентябре, когда они разъехались учиться, вздохнул с облегчением. Однако, живя в Лондоне, придумать достаточно уважительную причину отказать не получалось. Конечно, можно было сказать, что он занят, и это было бы правдой, но обижать девушку не хотелось.

В итоге, злой и не выспавшийся Гарри в субботу утром аппарировал в Хогсмид. Он понимал, что на свидание надо было купить цветы, но с работы он вчера вернулся после девяти вечера из-за затянувшегося собрания, устроенного Дианой накануне поездки. Вообще, его впечатлял педантизм этой девушки, создавалось впечатление, что она пытается продумать любую мелочь, распланировать каждую минуту поездки. А учитывая, что в понедельник времени не будет вовсе, Гарри собирался наведаться в Министерство еще и сегодня после обеда. Не считая других вещей, которые надо было сделать перед поездкой. Времени не хватало катастрофически.

Встретится с Джинни они договорились в Трех Метлах. В девять утра там было еще совсем пусто — в это время первые студенты только покидают замок. Прикрыв лицо шарфом, Гарри пил кофе и листал бумаги в ожидании Джин, которая должна была вот-вот подойти. За проверкой планов, уже сто раз вычитанных, время прошло абсолютно незаметно. Девушка появилась только в половине одиннадцатого, к тому времени прихваченный с собой документ был прочитан, две чашки кофе выпито, и Поттер начинал испытывать раздражение. Не желая больше находиться в душном помещении, он настоял на прогулке.

Казалось, деревня не изменилась с тех пор, как он впервые тут оказался на третьем курсе, но это было не так. Во время войны Хогсмид значительно пострадал, и многие здания пришлось восстанавливать. Студенты разных возрастов ходили парочками и группками — в дни посещения деревни улицы были забиты людьми. Джин держала его под руку и рассказывала школьные новости. Противостояние слизеринцев и гриффиндорцев показалось неожиданно глупым. Подумать только, ведь Блетчли был вратарем квиддичной команды Слизерина, однако это абсолютно не мешало им общаться последнюю неделю. Зачем нужна эта вражда? Почему преподаватели лишь говорят о всеобщей дружбе, а на самом деле подстрекают вражду?

Вспомнился профессор Дамблдор, поощряющий кучей баллов детскую выходку, нарушающую школьные правила. Когда ему было одиннадцать, он был счастлив. Но сейчас, зная правду, Гарри начал воспринимать это как подачку, как оскорбление. Вспомнился и профессор Снейп, пытающийся всеми силами защитить родной факультет. Где вы сейчас, профессор? Счастливы ли вы наконец?

* * *

Джинни сидела за столиком и неторопливо пила кофе. Во время обеда девушка начала делиться с юношей своими планами на вторую половину дня. Ей нужны были новые перья и пергамент, а еще очень хотелось посетить новый магазин украшений на другом конце деревни. И все бы ничего, если бы в ее планы не входило присутствие Гарри, которому надо было быть абсолютно в другом месте.

— Может, я лучше провожу тебя к твоим подружкам? У меня еще есть дела на сегодня, — предложил Поттер, поглядывая на часы.

— Но Гарри, мы пробыли вместе всего несколько часов! — возмутилась Уизли.

— Ты пришла на час позже. Извини, Джин, но у меня много дел в эти выходные. Я в понедельник уезжаю.

— Как уезжаешь? — воскликнула девушка. — Ты ничего не говорил об этом.

— Командировка — отправляемся в Дурмстранг. Портал в понедельник, а я еще даже не начал собирать вещи, — терпеливо объяснил Поттер.

— Но зачем тебе в Дурмстранг? — удивилась Джин.

— Это моя работа. Куда тебя проводить? — стараясь сдержать прорывающееся раздражение, процедил Гарри.

— Сама дойду, — выплюнула Джинни. — Видимся первый раз за два месяца, а ты мне не можешь день уделить. Знаю я эту ответственную работу, от Перси наслушалась.

— Как скажешь, Джин, — Гарри положил на стол несколько галлеонов. — Купи себе что-нибудь в новом магазине. Я напишу, когда вернусь. Пока.

Выйдя из бара, он сразу аппарировал. В субботу в министерстве было пусто, шаги разносились по атриуму гулким эхом. Фонтан был еще не возведен, и вся атмосфера напоминала Гарри тот день, когда они сражались в Отделе тайн, тот день, когда погиб Сириус. Он так и не простил себе его смерти. Крестного было неимоверно жалко, ведь тот, по сути, не жил. Он был не намного старше Гарри, когда оказался заперт в Азкабане на долгие двенадцать лет. Потом два года скитаний и год в доме на Гриммо, в доме, который стал для него новой тюрьмой. Интересно, чем бы занялся Сириус, останься он жив? Точно не пошел бы работать в министерство, да и вряд ли вернулся бы Аврорат после того, что с ним было. По сути, Гарри даже не знал своего крестного настолько, чтобы предположить, чем бы тот мог заняться.

Родной отдел встретил его все той же тишиной. Последняя мысль заставила его усмехнуться: подумать только, прошло меньше двух недель, а отдел уже действительно стал родным. Не отвлекаемый никем, с работой Гарри справился гораздо быстрее, чем рассчитывал, и до встречи с Невиллом оставалось еще около часа. Стоило посетить зоомагазин и купить себе еще одну сову. Моцарт снова отправился к Фламелям, а жить без возможности связаться с кем-то в нужный момент, было неудобно.

Над ответом известному алхимику Гарри раздумывал несколько дней. Смириться с новой информацией было непросто, а рассказывать историю о знаменитом походе стыдно. Однако откладывать было некуда, и в четверг Моцарт снова улетел, как теперь оказалось, в Швейцарию. Повествование в письме хоть и вышло немного затянутым, но не содержало ничего кроме фактов.

«Уважаемый мистер Фламель,

Я буду честен, Ваше письмо несказанно обрадовало меня, но оно заставило меня по-новому взглянуть на мою прошлую жизнь. Я так и не решил, как относиться к этой новости.

Хотя мне и очень стыдно, но я исполню Вашу просьбу.

Когда я поступил в Хогвартс, директор Дамблдор объявил о том, что один из коридоров закрыт для студентов. Так случилось, что мы с друзьями случайно оказались в нем. Там сидел цербер и охранял люк. При помощи имеющийся у нас информации, мы со временем пришли к выводу, что в коридоре спрятан философский камень, а один из профессоров хочет украсть его.

В конце семестра мы не нашли ничего лучше, чем отправиться самим защищать артефакт от злоумышленника. Я не буду сейчас описывать преграды на пути к камню, замечу лишь, что с ними справились трое первокурсников.

В последнем зале я обнаружил зеркало Еиналеж и одного из наших преподавателей, причём не того, которого мы подозревали. Оказалось, что в преподавателя ЗОТИ вселился дух Волдеморта, который весь год пытался заполучить «камень». Во время нашей схватки я сумел достать «камень» из зеркала. А когда очнулся в больничном крыле, директор Дамблдор сказал, что артефакт уничтожен.

Вот и вся незамысловатая история.

Я с радостью принимаю Ваше приглашение. Обязательно напишу Вам, когда буду собираться в Швейцарию.

Надеюсь, что удовлетворил Ваше любопытство.

С уважением,

Гарри Поттер»

* * *

С тех пор, как Перси начал работать в Министерстве, суббота стала для него рабочим днем. С Краучем в роли руководителя иначе и быть не могло. И единственное изменение, которое внесла в его распорядок окончившаяся война, был завтрак у родителей в субботу утром. Так уж вышло, что переезжать в Нору он не стал. За три года самостоятельной жизни юноша привык к пустоте своей съемной квартиры, привык к необходимости за собой ухаживать, и, самое главное, привык к свободе.

Эта суббота не стала исключением. Утром он навестил родителей, от них сразу отправился в министерство. Вообще, традиция субботних завтраков сложилась спонтанно, сначала он ходил по вечерам, но эти визиты слишком изматывали его. К тому же, у него обычно хватало фантазии, чтобы самостоятельно провести вечер. А однажды, забежав с утра по маминой просьбе, он понял как это удобно. Ведь все знали, что он по субботам работает, и можно было в любой момент уйти, не обижая при этом семью.

Работы было не так много, и через несколько часов он был уже свободен. Перси прошелся по атриуму, наслаждаясь тишиной. Ему особенно нравилось министерство по выходным, даже воздух был тут другой. Каково же было его удивление, когда у каминов он встретил Поттера.

Вообще, изначально он отнесся скептически к идее Кингсли. Пристроить Гарри в Департамент Международного Магического Сотрудничества — экая нелепица! Своим уровнем знаний Поттер явно не дотягивал до служащих этого отдела, да и не стремился никогда к подобной работе. Однако, после несостоявшегося обеда у родителей, мнение о национальном герое пришлось пересматривать. Он защищал свою работу так, как никогда не получалось у самого Перси. А предыдущая неделя подтвердила, что Бруствер поступил правильно. То, что Поттер регулярно задерживался в министерстве, готовясь к поездке, в которую вызвался сам, Перси было точно известно. И вот, в довершение всего этого, он видит его в субботу в министерстве, хотя, по словам мамы, юноша должен был быть сейчас с Джинни в Хогсмиде. Просто феномен какой-то.

— Привет, Гарри. Не сидится дома? — окликнул Уизли.

— Привет, Перси. Типа того, вот решил забежать закончить последние бумаги перед командировкой, — в подтверждение своих слов Поттер продемонстрировал несколько свитков, которые держал в руках. — В понедельник явно будет не до того.

— Торопишься? — чистая формальность. Было видно, что собеседник никуда не торопился.

— Есть немного времени, — кивнул Гарри.

— В таком случае предлагаю выпить по кофе у Фортескью.

— А пошли, — согласился Поттер. — Я как раз там договорился встретиться с другом.

Переместившись через камин, они молча дошли до кафе, где заказали себе по мороженному и кофе. Перси взял клюквенный сорбет и американо, а Гарри выбрал фисташковое мороженное и латте. Тему для разговора у Уизли придумать не получалось и, как ни странно, положение спас его собеседник, попросив рассказать о его работе в Департаменте. А рассказать было что, учитывая то, что работал он во время проведения Чемпионата мира по квиддичу и Турнира Трех Волшебников. С Турнира разговор плавно перетек на Дурмстранг, и прервались они только тогда, когда к их столу подошел Лонгботтом.

* * *

После войны жизнь Невилла перевернулась с ног на голову. Бабушка, обрадованная его героизмом в последней битве, явно ожидала, что юноша пойдет по стопам отца. Но в Академию Авроров не хотелось от слова "совсем", и, чтобы переупрямить бабушку, пришлось выиграть еще одну битву. Однако заветная Сорбонна так и осталась недоступна, потому что французский он хоть и учил, но знал его недостаточно. Оставался вариант проситься в Ученики к профессору Спраут, но заставить себя вернуться в Хогвартс Невилл не мог, хватало и того, что замок снился ему в ночных кошмарах.

В итоге, чтобы меньше попадаться бабушке на глаза, Лонгботтом стал сбегать в старые дедовы теплицы. Самым удивительным было то, что некоторые растения были до сих пор живы. В итоге, днем он копался в земле, а вечером корпел над учебником французского. Парню удалось добыть несколько видов семян редких растений, но в имеющихся теплицах их было некуда сажать. Если где и оставалось свободное место, то сейчас оно заросло магическим сорняком. В итоге, промучившись несколько месяцев, Невилл отправился заказывать строительство новой теплицы. Встреча с Гарри была радостной, а новости весьма шокирующими, но задавать вопрос "Почему" он даже не стал. Ему было и так все понятно.

Близкими друзьями они никогда не были. Гарри в школьные годы практически не общался ни с кем, кроме Рона и Гермионы. Мальчик-загадка с жизнью полной приключений и, как теперь становилось понятно, с почти полным отсутствием знаний о магическом мире. Обычные места, в которых Невилл бывал с бабушкой с самого детства, шокировали его однокурсника, но верный себе Гарри бросился покорять этот неизвестный мир.

О ремонте в доме Поттер мог говорить не переставая. Идея отремонтировать свой дом, казалось, полностью захватила мысли юноши, у которого до этого не было даже своей комнаты. Однако, обстоятельства сегодняшней встречи были весьма необычными. Кто бы мог подумать, что Гарри попросит именно его следить за ремонтом. С другой стороны, Гермиона была в Дублине, а Рон в Академии, так что вариантов оставалось немного.

За семь лет знакомства Невилл видел Гарри разным. И наивным, и переживающим, и решительным, и уверенным в себе. Но настоящей заинтересованности в его взгляде раньше никогда не было, разве что на тех занятиях по ЗОТИ на пятом курсе в Выручай-комнате. Сейчас же глаза друга горели неподдельным азартом. То, чем он сейчас занимался, вызывало у него невероятный интерес, и такие перемены поражали. До этого они виделись летом, и тогда Поттер напоминал зомби. А теперь, выбравшись из пучины депрессии, юноша воскресал сам и заряжал окружающих энергией.

* * *

Пытаясь заснуть в воскресение вечером, Гарри пытался вспомнить, все ли он успел сделать за выходные. Все документы для работы он подготовил в субботу. Помимо этой поездки, он пока ничем не занимался на работе. С чтением регламентов он успел закончить и даже вернул Ллойду книги в пятницу. Багаж был упакован, ради этого пришлось в воскресение покупать новый сундук. Кулон-переводчик был надет на шею уже сейчас. За ремонтом в его отсутствие согласился следить Невилл.

Миссис Уизли он предупреждать не стал — либо Джинни, либо Перси поставят ее в известность. Стоило написать Гермионе, но купить вторую сову он так и не успел, а Моцарт улетел к Фламелям.

Часы пробили полночь. Уже сегодня его ждет много интересного.

Игорь Каркаров никогда не интересовался общественным мнением. Конечно, в далекой юности было интересно, что думают о нем другие, но с тех пор столько произошло, что когда появилось то самое "общественное мнение", ему было глубоко наплевать на него. За свою, пусть и еще не очень долгую, жизнь Игорь успел побывать в весьма разнообразных жизненных ситуациях, и уже давно рабочие встречи не волновали его. И сегодняшнее ожидание было лишь исключением, подтверждающим правило. Конечно, вряд ли его подчиненные что-то заметили, но себе Игорь мог признаться, что делегацию из Хогвартса ждет с нетерпением.

Когда несколько месяцев с ним связалась Диана Долохова и предложила программу сотрудничества, отказаться от такого предложения директору показалось кощунством. Девушка окончила аспирантуру в тот год, когда он только занял пост главы школы, и отношение к тому выпуску так и осталось очень теплым. Но вот когда из Англии пришел список членов делегации, Каркаров был в шоке. Новость о том, что Гарри Поттер не только ушел из Аврората, но и занял видную должность в Министерстве, была впечатляющей. Игорь вообще любил наблюдать за ростом молодых волшебников, подающих большие надежды, хотя и преподавателем сам он стал по чистой случайности. Поэтому весь день директор Дурмстранга провел в ожидании, встреча с самым популярным английским волшебником интриговала его.

Портключ должен был сработать вскоре после шести вечера на специальной площадке, которая располагалась за границей щитов школы. Встречать гостей был отправлен один из аспирантов. Добраться от площадки до школы можно было либо пешком, либо на метлах, которые всегда хранились там в избытке. Комнаты для гостей были готовы, а в семь вечера планировался ужин в личных апартаментах директора.

Помимо гостей из Англии на ужине присутствовали заведующие кафедрами и несколько профессоров. Мисс Долохова общалась со своим бывшим научным руководителем. Всех очень удивляло её рвение делать карьеру в политике после получения мастерства. К их разговору присоединился и присутствующий профессор Флитвик. Юный мистер Томас, похоже, сумел найти общий язык с Дурмстангскими зельеварами. Мистер Блэтчли обсуждал последние квиддичные матчи с преподавательницей полетов, и в их жаркий спор вскоре включилась половина присутствующих, в том числе и представитель Департамента Образования английского министерства, мистер Берк. Вниманием же мистера Поттера полностью завладела профессор Андерсен, представляющая кафедру боевой магии. Похоже, не смотря на уход из Аврората, интересы нового зам. начальника департамента не сильно изменились.

Когда ужин был окончен, и большая часть гостей разошлась по своим комнатам, Игорь остался наедине с человеком, встречи с которым он так ждал.

— Я так и думал, что вы захотите поговорить наедине, мистер Поттер, — Каркаров держал в руках чашку с глинтвейном. Надо сказать, что чашки для этого напитка были зачарованы так, чтобы поддерживать температуру налитой жидкости.

— Не сочтите за грубость, но мне интересно, как так получилось, что вы живы. Я хорошо помню статью про вашу смерть. Там и колдографии были, — Гарри говорил очень спокойно, он сильно изменился за прошедшие годы.

— Знаете, что бы защититься от медведя, советуют претвориться мертвым. Темный Лорд, конечно, был больше похож рептилию, но этот способ неплохо сработал и с ним. Вам ли не знать? — усмехнулся Игорь. (1)

— Действительно, мне ли не знать?! — развеселился гость. — Доброй ночи, директор Каркаров!

Оставшись в одиночестве, Игорь рассмеялся. Что ж, это будут очень интересные три недели.

* * *

Одной из причин, почему Гарри ждал эту поездку, было желание увидеть Каркарова. Интересно потому, что он помнил директора по Турниру Трех Волшебников и хотел сравнить свое мнение об этом человеке тогда и сейчас. Он миллион раз пообещал себе не делать поспешных выводов и не судить предвзято, теперь же старался быть объективным, хотя мысли все время сворачивали не туда.

Дурмстранг он запомнит на всю оставшуюся жизнь, сомнений в этом не возникло. Главное здание школы не было огромным, однако в последних лучах заходящего солнца, оно повергало в оторопь своим мрачным величием. Вокруг здания белел снег, оттеняя древние стены замка. Все это напоминало картинку из фильмов ужаса, которые любил смотреть Дадли.

Увы, в главном здании в первый день побывать не удалось, апартаменты им выделили в первом учительском корпусе, где проживали директор и профессорский состав. Надо заметить, что здание, которое так впечатлило мистера Поттера, было учебным корпусом, и в нем никто не проживал. Отдельно на территории школы располагались женское и мужское общежития, а также два здания для преподавателей — первое, в котором жили старшие преподаватели, и новое здание, в котором селили аспирантов и младших научных сотрудников. В каждом корпусе имелись свободные спальни для гостей, отводились им они согласно положению, которое занимали делегаты.

Добираться до школы гости решили на метлах, время тут уже было позднее, и блуждать в темноте никто не хотел. Отталкиваясь от земли, Гарри неожиданно осознал, что не летал на метле с той роковой ночи, когда погиб Дамблдор. Пока шла война, было не до того, а потом не было настроения, хотя Рон и звал в Нору поиграть в квиддич. А ведь он всегда любил чувство полета. Любил за свободу, которую испытываешь только в воздухе. Захотелось разогнаться побыстрее, сделать несколько крутых виражей, однако позволить себе подобное было нельзя. Разбирая вещи в выделенной комнате, Поттер раздумывал над тем, чтобы попросить разрешения полетать над островом при случае. Хотелось рассмотреть замок и прилегающую к нему территорию.

Ужин, как ни странно, прошел вполне приемлемо. Соседкой по столу оказалась немолодая ведьма Ида Андерсен, которая заведовала кафедрой боевой магии, и они с легкостью нашли общие темы. Другие тоже чувствовали себя вполне комфортно. Сам же директор Каркаров, который занимал мысли мальчика, в разговоры почти не вступал, однако внимательно слушал и смотрел, чтобы его гостям не оказалось скучно.

Когда все стали расходиться, он честно пытался заставить себя уйти вслед за коллегами, но, то ли слишком долгим было ожидание возможности задать этот вопрос, то ли было чересчур много глинтвейна, который у местных домовиков получался удивительно вкусным, поэтому он и остался наедине с бывшим упивающимся. И этот короткий диалог окончательно разрушил то представление, которое у него сложилось после четвертого курса и трещало по швам весь вечер.

Каркаров был остроумен и находчив, с гостями общался подчеркнуто вежливо, но абсолютно не лебезил перед ними. Гарри показалось, будто его изучают, пытаясь понять, что же от него ждать. Последняя мысль показалась абсолютной глупостью, и он заснул, предвкушая завтрашний день.

* * *

Начало первого рабочего дня в Дурмстранге они банально проспали. Все. Кроме Дина Томаса. За последние полгода у него появилась странная привычка рано вставать.

Началось это летом. Учитывая, что весь седьмой курс он скитался по лесам, вместо того, чтобы учиться, пришлось срочно начинать готовиться к экзаменам, которые назначили на конец августа. Можно было, конечно, повторить учебный год, но это был запасной вариант. Сидеть еще год на шее у родителей не хотелось абсолютно. Поэтому все лето он разрывался между школьными учебниками, работами по восстановлению Хогвартса и попытками разобраться в себе и решить, чем заниматься дальше. Последнее было особенно актуально.

Без Т.Р.И.Т.О.Нов, без денег и связей его будущее выглядело весьма мрачно. О поступлении в университет и речи не шло, о приличной работе без нормального образования мечтать не приходилось, а те варианты, которые были, его категорически не устраивали. Можно было попробовать сдать экзамены в Академию Авроров, чего дико не хотелось, но пришлось бы за неимением других вариантов. Одной из проблем оказалась необходимость сдавать Зелья. Благо, за время скитаний с Тедом Тонксом, он успел их даже полюбить. Мистер Тонкс, будучи целителем, неплохо разбирался в этом предмете, иногда кое-что рассказывая своим товарищам по несчастью. Чаще всего это были нестандартные лечебные зелья из растительных компонентов.

Так и вышло, что в одно июльское утро он изображал Грейнджер — пытался совместить завтрак и разбор очередной главы по многосоставным ядам. Накрывали на стол обычно прямо на кухне, слишком многие не хотели появляться в Большом зале и бредить еще не зажившие раны. Наверное, именно обложка привлекла внимание Слагхорна. А еще то, что молодой человек, не учивший у него зелья, во время обеда читает подобную литературу. Так он и оказался в лаборатории, где начал варить зелья для больничного крыла под полным контролем профессора.

Экзамены в августе оказались проще, чем все ожидали. Вопросы были большей частью по темам шестого курса, особенно у тех, кто полностью пропустил седьмой курс. Так что свои «Выше ожидаемого» Томас получил без проблем. Вот только ответа на вопрос, чем заняться дальше, все еще не было.

Видимо, тогда ему повезло впервые в жизни. Ничем иным предложение Слагхорна объяснить невозможно. Стать подмастерьем, иметь возможность учиться на мастера, да и еще вести уроки и получать, пусть небольшое, но жалование. Для магглорожденного это было пределом мечтаний, или, скорее, недостижимой мечтой. Так он и оказался в Хогвартсе. И о чем потом жалел весь октябрь.

Гриффиндорцы абсолютно не понимали того, что он преподаватель. Старшекурсники вели себя, будто он их приятель и даже не пытались делать вид, что соблюдают правила. Пришлось снимать баллы, но от этого стало только противнее. Теперь они наведывались к нему в кабинет и требовали особого к себе отношения. Окончательно его записали в предатели, когда он помог нескольким слизеринцам, которые угодили в ловушки его бывших однокашников.

В Дурмстранг его отправил Мастер, естественно, согласовав свое решение с директором. Для парня это был чрезвычайно интересный опыт. Он с нетерпением ждал возможности посетить уроки коллег, пообщаться с другими аспирантами, увидеть лабораторию. Но сейчас Дин был вынужден ждать, пока проснутся остальные. Ему ничего не оставалось, кроме как любоваться прекрасным замком в лучах восходящего солнца.

* * *

В это время студенты Дурмстранга, пришедшие на завтрак, бурно обсуждали новости, рассказанные директором. Присутствие в делегации Гарри Поттера сделало этот визит важным событием в жизни школы. Хотя Дурмстранг и находился далеко от Англии, но на каждом курсе были студенты родом оттуда, или, как минимум, имеющие там близких родственников. И шанс увидеть одиозную фигуру новейшей истории никто упускать не хотел. Хотя все были бы очень удивлены, узнав, что сам Поттер этой встречи ждет не меньше.

Дурмстрангом Гарри заинтересовался еще летом, когда определялся, где продолжать образование. Ему хотелось изучать боевую магию, которую он действительно любил. Найти Мастера на территории Англии не получалось, во время войны большая часть Мастеров покинула острова и возвращаться пока они не спешили. А информацию по поступлению в аспирантуру Дурмстранга он найти просто не смог. Последним вариантом была Аврорская Академия, в которой он надеялся продолжить изучение боевой магии, не особо надеясь на получение Мастерства.

* * *

Диана Долохова расчесывала свои роскошные волосы, любуясь школой. Все десять лет учебы ее поражала метаморфоза, происходящая с замком каждое утро. Обычно мрачное здание в лучах восходящего солнца полностью теряло свой устрашающий вид. Только утром было видно, что камень облицовки светло-серый, а скульптуры в витражах изображают не химер, а обычных волшебников.

К сожалению, история не сохранила имени волшебника, спроектировавшего главный корпус Дурмстранга, однако он явно был гением. Фасад здания был обращен на восток, и именно сюда выходили окна столовой замка. Так что в немногие солнечные дни завтрак освещался естественным светом, поднимая настроение студентам. Воспоминания о школе всегда вызывали улыбку на лице Дианы. Она искренне считала свою alma mater лучшей и была уверена, что отдаст сюда своих детей, если они у нее будут, конечно.

* * *

Филиусу Флитвику повезло меньше, окна его комнат выходили на лес, который располагался позади общежитий, и этот вид был куда более банальным. Хотя архитектура не заинтересовала бы его в это утро, все мысли занимал Хогвартс. То, что творилось в школе после войны, чрезвычайно волновало профессора. Минерва, занятая финансовыми документами и отчетами в министерство, могла закрывать глаза на некоторые проблемы, но он видел что происходило. То, что слизеринцы ходят исключительно группами, а младшие в сопровождение старших, было неправильно. Так же как и возмутительное поведение гриффиндорцев, многие из которых считали себя более важными персонами, чем профессора. Однако бороться с этим в одиночку он не мог. Маленького профессора очень порадовал мистер Томас, который смог преодолеть школьную вражду и помогал факультету своего Мастера. Где бы ему найти такого же ученика?

* * *

В соседней комнате Гиперион Берк, единственные представитель Департамента Образования, предавался радостным думам, связанным с поездкой. Его лично эта программа не интересовала абсолютно, а поездка изначально испортила многие его планы. Он был самым младшим в отделе, поэтому в холодный Дурмстранг отправили именно его, и еще утром в понедельник он был дико раздражен по этому поводу. Пока не узнал, что одним из его компаньонов будет Гарри Поттер. Никакого пиетета перед национальным героем он не испытывал, наоборот, новость о трудоустройстве Поттера в министерство стала для него неприятным сюрпризом. Узнал он это, кстати, в первый рабочий день Гарри. Новость сообщила сотрудница отдела кадров, с которой у него был роман. К герою стоило присмотреться, он не хотел лишних конкурентов в будущем, когда будет баллотироваться на пост министра. Так что, в итоге, эта командировка оказалась отличным шансом узнать своего возможного соперника…

* * *

Единственным равнодушным человеком в это утро был Майлз Блетчли. Восход солнца он просто проспал, полюбоваться открывающимся из окна видом не успел, присутствие Поттера рядом тоже не тревожило его. Проблемы Хогвартса его не интересовали, и в кресло Министра Магии он не метил. Его мысли были заняты куда менее важными мыслями, хотя и совсем не веселыми. Его печалило то, что он пропустит игру «Холехидских Гарпий» с «Пушками Педдл», которая состоится в следующее воскресение, а также невозможность полетать с друзьями в традиционную квиддичную субботу, которую они иногда устраивали. Будь его воля, он предпочел бы заняться спортом профессионально, но родители не одобрили это, поэтому пришлось работать в министерстве. И единственным плюсом, который он видел в своей должности, была возможность путешествовать, которая выдавалась не так уж часто. Поэтому от поездки в Дурмстранг стоило получить максимум удовольствия.

-----

(1) В рамках этого произведения история Игоря Каркарова раскрыта не будет. О том, как жил нынешний директор Дурмстранга, можно узнать из моего фика "Ради науки".

Гермиона влетела в свою комнату в общежитии и швырнула сумку на идеально застеленную кровать, вслед за ней полетел смятый пергамент. Резким движением палочки она запустила чары кипения на чайнике и принялась ходить из угла в угол. К сожалению, размеры комнаты позволяли сделать лишь несколько шагов в одном направлении, поэтому мисс Грейнджер была прекрасной иллюстрацией к фразе «метаться как тигр в клетке».

Она была зла на Гарри. Сначала он игнорировал письма, а теперь выясняется, что он работает в министерстве уже две недели, а сейчас вообще уехал в командировку, никому ничего не сказав. А то, что друзья волнуются, оказывается, не имеет для него никакого значения! Просто верх наглости с его стороны. Да и работа в министерстве… Гарри пошел по стопам Перси, оксюморон какой-то. Неужели он решил закопать свой талант под грудой макулатуры, измеряя толщину донышек котлов!? Способностям друга к боевой магии она завидовала, хотя не призналась бы в этом даже под Веритасерумом. И если выбор Рона она ставила под сомнение, то в Гарри она сейчас уже видела аврора. А как ему шла курсантская форма!

Понять, почему друг так поступил, она не могла. Как можно бросить все и отказаться от своей цели? Она не верила, что Гарри сдался из-за трудностей в учебе. Не такой уж он человек — это в духе Рона пасовать перед трудностями. Да и в редких письмах из Академии Поттер никогда не жаловался на программу, наоборот, его весьма вдохновляли некоторые профильные предметы. А теперь он, оказывается, «международник». Вот какой из него дипломат, он же в этом ничего не понимает и на истории всегда спал. А иностранные языки в Хогвартсе вообще не преподавали!

И до каникул, на которых можно будет переговорить с другом, еще почти два месяца! Эх, как ее раздражала невозможность нормально видеться с друзьями по выходным. Но разрешение на личный портключ ей так и не подписали, а каждый раз отправляться в Лондон через министерские портключи было сложно и дорого.

С подушки лениво поднялся дремавший до этого Живоглот и, степенно переваливаясь с одной лапы на другую, подошел к хозяйке в надежде выпросить ранний ужин, который был ему не положен. Гермиона раздраженно отпихнула кота и начала заваривать чай. Своего питомца она еще летом посадила на диету. После жизни в Норе это рыжее чудовище стало весить в два раза больше и разучилось бегать. Через пару минут комната наполнилась ароматом мяты и лайма. Такая смесь лучше всего успокаивала ее.

Какой смысл злиться, если ничего изменить не можешь? Когда чашка оказалась пуста, Гермиона спокойно написала ответ Рону и села за конспекты. Лекции по физиологии были гораздо важнее.

* * *

Наплевав на все правила хорошего тона, Гарри шел по коридору главного здания Дурмстранга и крутил головой, пытаясь все рассмотреть. Внутри старинного и немного устрашающего замка находиться было очень спокойно. Казалось, даже воздух внутри другой. И если Хогвартс настраивал своих студентов исследовать его загадки, то Дурмстранг создавал атмосферу подходящую именно для уроков. Длинные коридоры с большим количеством учебных классов, кабинеты преподавателей на кафедрах, аспирантские, лаборатории, учительская — все было подчинено строгим правилам. Не было никаких излишеств, это именно школа.

Перед обедом им устроили небольшую экскурсию, рассказали, что и где находится, познакомили с частью преподавательского состава, представили старост старших курсов, к которым тоже можно было обращаться. Кстати, студенты удивляли не меньше. В коридорах не было драк, никто не бегал и не кричал, даже младшие курсы. Завидев делегацию, ученики чинно кивали и отходили к стене, чтобы пропустить старших волшебников.

Обедали делегаты вместе с преподавателями в большом зале. Гарри как-то упустил из виду, что количество учеников Дурмстранга гораздо больше, чем в Хогвартсе. Порядка двух тысяч человек разместились за семью большими столами. Чуть в отдалении стояло два стола поменьше: один — для преподавателей, другой — для аспирантов.

А сейчас Гарри следовал за профессором Андерсен на кафедру боевой магии, куда его пригласили посетить лекцию у старших курсов. Остальные его коллеги тоже отправились посещать уроки по разным дисциплинам.

Чтобы не смущать учеников, Поттер расположился на задней парте и приготовился слушать, но уже через пятнадцать минут лекции понял, что непроизвольно записывает новую для себя информацию. Картина складывалась удручающая, получалось, что семикурсники Дурмстранга учат гораздо больше, чем студенты Хогвартса на ЗОТИ. Хотя и не удивительно — Мастера Боевой Магии в Хогвартсе во время его учебы не встречались. Разве что Снейп и Муди, и то неизвестно, была ли у них степень.

— Как вам лекция, мистер Поттер? Я заметила, что вы что-то записывали, — занятие закончилось, студенты покидали аудиторию, а Гарри спустился к кафедре.

— Честно? Узнал много нового, хотя и проучился некоторое время в аврорской академии. А по какому учебнику вы преподаете?

— Болеслав Новак «Стандартный курс боевой магии». Он возглавлял кафедру в пятидесятых и написал отличную серию учебников, — пояснила профессор и предложила, — пойдемте на кафедру, там всегда лежит несколько комплектов книг. Я дам их вам для ознакомления. Или вы хотите остаться и послушать дальше? Тут сейчас у второкурсников будет лекция.

— Лучше я начну с учебников. Меня учили по совершенно другой программе.

В учительской было много людей. Молодая ведьма, наверное аспирантка, заваривала чай в большом чайнике, некоторые преподаватели разговаривали, другие проверяли работы. За большим столом негромко спорили молодые люди, передавая друг другу старинный фолиант.

Памятуя любезное приглашение Иды Андерсен, Гарри расположился за большим столом чуть в стороне от молодых людей, и вскоре перед ним выросла аккуратная стопочка из семи учебников. После чего заведующая кафедрой покинула своих подчиненных, напомнив Поттеру, что он может обращаться к ней со всеми вопросами.

Перемена закончилась, учительская значительно опустела — последним со вздохом ушел один из аспирантов. Гарри уже было закопался в книги, пытаясь сравнить программу Дурмстранга с тем, что помнил со школы, когда его отвлекла опустившаяся рядом чашка. Та самая девушка с чайником присела на соседний стул и представилась:

— Айла Андерсен, — она протянула ему руку.

— Гарри Поттер, — он ответил на рукопожатие и уточнил. — А профессор Андерсен?

— Моя тетя, — она закатила глаза. — Ты так увлеченно читаешь учебник для первого курса. Зачем тебе?

— Пытаюсь сравнить с тем, что нам преподавали. Получается, что я все это знаю, но учил большей частью сам и гораздо позже. Обидно даже, — его подкупало, что девушка отреагировала адекватно на его имя. Хотя, если подумать, здесь вообще почти не обращали внимания на то, что он — Гарри Поттер, в глазах его собеседников был вежливый интерес, не более.

— Это неправильно. Я тебе сейчас мешаю, да?

— Есть немного, — он улыбнулся и кивнул на учебники.

— Тогда больше не отвлекаю, — она отошла к книжным шкафам, оставив легкий аромат сирени.

Через несколько часов работы у Гарри жутко разболелась голова. С непривычки читать иностранный текст с помощью медальона было крайне сложно. Напечатанный текст немного расплывался, а поверх него появлялись английские строки, и от этого буквы двоились в глазах.

— Не могу больше, — простонал он в сложенные на столе руки.

— Отвлекись. Хочешь, после ужина покажу тебе территорию? — Айла неслышно подошла сзади. В учительской кроме них двоих никого не было.

— Нам утром провели экскурсию, — проворчал он, хотя отказываться не хотелось.

— По замку, я знаю. И предлагаю показать тебе территорию вокруг. Конечно, уже темно, но от этого тут не менее красиво. Что скажешь?

— Можно, — он улыбнулся в очередной раз. Казалось, само присутствие Айлы рядом вызывает эту улыбку.

В отличие от своей чопорной тети, мисс Андерсен не собирала волосы в строгий пучок, и они мягкими локонами спускались на плечи, голубые глаза были спрятаны за стеклами очков, временами наманикюреный пальчик казался розовых губ. На четвертом курсе Гарри ни за что не поверил бы, что в Дурмстранге может учиться такая девушка. Она была больше похожа на студенток Шарнбатона. И нежно-голубая мантия довершала эту схожесть.

После ужина они действительно пошли гулять. Айла подождала, пока Гарри занесет вещи в выделенную ему комнату, и повела его по протоптанным дорожкам. Днем прошел сильный снег, а сейчас снежинки мирно парили в воздухе. В неярком свете двух люмосов они обошли теплицы, были у квиддичного стадиона, прогулялись по небольшому парку, одновременно ведя неспешный диалог. В самом начале прогулки Айла, с разрешения Поттера, сняла свой языковой медальон и все время говорила на ломаном английском с забавным акцентом. После Гарри проводил ее до корпуса, в котором жили аспиранты, и отправился к себе в комнату, чтобы продолжить изучение учебников, но его планам сбыться было не суждено.

Вечер прошел в компании Дина и Майлза. Они обсуждали Дурмстранг, преподавателей, вспоминали свои школьные годы. Томас восторгался здешними лабораториями, Блетчли жаловаться на Долохову. А на следующий день все повторилось — такие посиделки стали регулярными. И в какой-то момент Гарри понял, что действительно не зря приехал в Дурмстранг.

Конечно, после сравнения учебных программ он еще больше впал в уныние, но думать об этом было некогда. Он разрывался между своими обязанностями, составлением отчетов и кафедрой боевой магии, на которой просто поселился. Он посещал вместе с семикурсниками лекции и практику. На одном из занятий они даже устроили дуэль, которую он случайно выиграл, хотя и понимал, что арсенал заклинаний соперника гораздо богаче. Он подружился с аспирантами, и вообще, все свободное время юноша проводил в учительской, именно там страдая над ненаписанными отсчетами и с удовольствием отвлекаясь на чужие разговоры или чашку чая.

А еще была Айла, все такая же улыбчивая, пахнущая сиренью и немного волшебная. Когда они были вдвоем, она говорила на ужасном английском, а он исправлял ее. Она рассказывала ему о своей научной работе, а он любовался ее глазами. Он был готов влюбиться в нее, но она не разрешала. А еще он отдавал себе отчет, что хочет ее. Случайных прикосновений было мало, он нуждался в большем, но это было невозможно. В Дании, на родине девушки, у Айлы был парень. Из-за её учебы они редко виделись, но это не отразилось на их отношениях. Поэтому Гарри просто довольствовался ее обществом, помогал искать информацию, присутствовал на тренировках, где она, кстати, абсолютно менялась — волосы заплетала в косу, одевала темно-синюю боевую мантию и становилась фурией, которую с трудом сдерживало несколько спарринг-партнеров. Сам Гарри выдерживал против нее около тридцати секунд. Иногда у Айлы было хорошее настроение, и тогда они могли долго перекидываться заклятиями, не пытаясь по-настоящему достать друг друга, а просто оттачивая движения, отрабатывая позиции, запоминая связки.

А еще было одно предложение, не дающее Гарри покоя. Этот разговор состоялся на второй неделе их присутствия в Дурмстранге. Он, как всегда, наблюдал за практическим занятием одной из групп и так увлекся, что не услышал приближающиеся шаги.

— О чем вы задумались, мистер Поттер? — поинтересовался подошедший Каркаров.

— Вспоминаю школьные годы. Не считая профессора Снейпа, у нас ведь не было среди преподавателей ЗОТИ ни одного Мастера, — честно признался Гарри.

— Вы не совсем правы. У вас преподавал еще как минимум один Мастер, помимо Северуса. В год проведения турнира.

— Но ведь профессор Грюм провел тот год в плену, — возмутился юноша.

— Аластор, при всех его заслугах, никогда не был Мастером, в отличие от Крауча-младшего. Невероятно талантливый молодой человек. Получить мастерство в столь юном возрасте. Ирония судьбы, не правда ли? Первый профессор ЗОТИ, имеющий право так называться, оказался шпионом Темного Лорда, — профессор чуть вызывающе усмехнулся.

— Не разделяю вашего веселья, директор Каркаров, — на лицо Гарри набежала тень.

— Вы воспринимаете все слишком серьезно, — отмахнулся Игорь. — Вижу, вам действительно интересна боевая магия. Хотите учебный поединок?

— Я уже сражался на прошлой неделе, спасибо. — Так это было с одним из студентов. А я предлагаю вам учебную дуэль со мной, хотите? — улыбнулся директор.

— Вы разве преподавали Боевую? — в голосе Гарри появилось сомнение.

— Нет, я работал на кафедре темных искусств и до сих пор веду некоторые факультативы у старших курсов. Но если бы у меня было всего одно мастерство, я никогда бы не стал директором. Соглашайтесь, мистер Поттер, — профессор старался пробудить любопытство.

— А давайте попробуем. Когда? — сдался юноша.

— Мне надо переодеться, приходите через час в малый дуэльный зал, вы знаете, где это?

— Знаю. Только, пожалуйста, никаких зрителей, мне хватило одного «выступления», — уточнил Гарри. И правда, его дуэль с одним из студентов до сих пор обсуждалась в школе.

— Я только приглашу профессора Андерсен, что бы она нас подстраховала. Мы же не экспеллиармусами собираемся кидаться, — предупредил Каркаров уходя.

— Хорошо. Тогда встретимся через час, — кивнул Поттер и отправился на поиски Айлы.

А потом была учебная дуэль. Каркаров, похоже, знал уровень своего оппонента, поэтому не пользовался чем-то выходящим за курс школьной программы. Юноша же мог себя не сдерживать, понимая, что противник превосходит его в несколько раз. Помимо профессора Андерсен с племянницей среди зрителей оказался Блетчли, который был готов делать что угодно, лишь бы сбежать от Дианы.

От дуэли Гарри получил истинное удовольствие, хотя она и изрядно измотала его. Он даже был рад, когда Каркаров загнал его едва ли не в угол и обезоружил экспеллиармусом.

— Замечательно, мистер Поттер. Я бы даже сказал, что у вас талант. Не думали стать мастером? — Игорь похвалил Гарри, помогая подняться.

— Думал, конечно. Но тогда я не был готов поехать учиться в Дурмстранг, и не знал ни одного Мастера, к которому мог бы обратиться, — признался Гарри, пытаясь отдышаться.

— А сейчас?

— Вы предлагаете мне поступить в аспирантуру Дурмстранга? — удивился юноша.

— Нет, сейчас вы разговариваете с Мастером. Хотите принять ученичество? — не плетя словесные кружева, спросил профессор.

— У вас?! — он даже забыл про палочку, которая все еще была у противника в руках.

— Вас что-то смущает? — у обычно немного насмешливого директора сейчас был на редкость серьезный тон.

— Как минимум то, что через десять дней я вернусь в Англию, — привел аргумент Поттер.

— Если это единственная проблема, то смею заверить, меня она не беспокоит. Я не буду настаивать на вашем присутствии в школе или увольнении с работы. Не торопитесь дать мне ответ, как вы сами заметили, у вас еще есть десять дней, используйте их для раздумий, — с этими слова он вложил палочку Гарри в руку и покинул зал, оставив озадаченного юношу наедине со своими мыслями.

В один из дней Гарри все-таки осуществил свою мечту и полетал над Дурмстрангом на метле. Компанию ему составил Майлз — командировка вообще сильно сблизила их, хотя и во многом это была заслуга Дина. С высоты птичьего полета школа показалась еще прекрасней, но Поттер не представлял, как это — учиться на острове, не имея возможности покинуть его кроме как на каникулы.

Тогда же он впервые добрался до пристани, возле которой сейчас было пусто. Каркаров пояснил, что корабли, которые привозят школьников, в оставшееся время ходят по другим маршрутам, хотя некоторые из них и являются собственностью школы.

А ещё в одни выходные состоялся квиддичный матч между двумя школьными командами — Стрельцами и Соколами. В последней и играл когда-то Виктор Крам, будучи школьником. Именно тогда Гарри и понял, как ему не хватает квиддича — юноша так азартно болел, что даже не заметил хитрых взглядов, которые кидал Блетчли в его сторону.

Так и проходили рабочие будни делегации из Англии в Дурмстранге. Но Гарри волновали не ненаписанные отчеты и не будущее студентов Хогвартса — больше всего его мысли занимало предложение Каркарова. Он сомневался, справится ли, но и не мог найти причин отказать. Единственный человек, которому он рассказал об этом — Айла, убеждала его согласиться, но и она не могла найти правильных слов. Разговоры на эту тему происходили едва ли каждый день с различными вариациями — вот и после матча Андерсен нашла Поттера, меланхолично наблюдающим за гуляющими студентами:

— Гарри, ты опять не здесь, — девушка подошла и положила руку на плечо юноши.

— Извини, Айла, задумался, — Поттер уже привычным жестом взял ее ладонь и прикрыл глаза, наслаждаясь ароматом сирени.

— Все о том же? Никак не можешь решить? — спросила девушка, не торопясь отдергивать руку.

— Ты же знаешь, что да, — юноше кивнул, но так и не отвернулся от окна.

— Не понимаю твоих сомнений, — покачала головой Айла, хотя собеседник и не мог видеть ее. — Тебе крупно повезло — Какаров редко берет учеников.

— Но я не могу понять, зачем ему это надо, и как он себе представляет мою учебу, если я постоянно в Англии и занят в министерстве, — Гарри повернулся и возмущенно уставился на девушку.

— Не понимаешь? Сделать тебя Мастером большая честь. И даже если об этом не будет известно широкой общественности, то в определенных кругах будут знать все, — девушка вырвала свою ладонь из рук собеседника и важно подняла указательный палец. — И раз Игорь предложил тебе ученичество, то значит, что он видит твой потенциал. А по поводу твоего второго вопроса, так тут все гораздо проще. Ты будешь не первым учеником, которому некогда появляться в Дурмстранге. Так, что если это все, что тебя смущает, то соглашайся.

— А кто еще? — заинтересовался юноша. Об этом он слышал впервые.

— Крам, он защитился этим летом под руководством моей тетки, — пояснила Айла и, улыбнувшись, добавила. — Но я тебе этого не говорила.

— Ух, ты! А я и не знал, — удивился Гарри.

— Вот видишь! Можешь не беспокоиться насчет огласки. Она будет, но в очень узких кругах. А звание Мастера лишним точно быть не может. И мы с тобой сможем видеться, — улыбнулась девушка.

— Это самая веская причина, — Поттер попытался обнять свою собеседницу, но она, как всегда, ускользнула от его рук и побежала по коридору.

Улыбнувшись, Гарри посмотрел ей вслед. Он уже успел привыкнуть к манере общения своей подруги и не краснел, когда девушка с ним флиртовала, хотя порой ему и хотелось большего.

А в Англии тем временем набирал обороты скандал. Вечно хранить в тайне уход Поттера из Аврората и трудоустройство в Министерство было невозможно. И журналисты на страницах своих газет высказывали предположения, почему всенародный герой так поступил. Осложняло им задачу то, что к самому Гарри у них не было доступа, поэтому пришлось обойтись комментариями его друзей. Но и здесь многих постигла неудача. Гермиона поступок друга комментировать отказалась. Рона не отпустили из Академии на выходные по причине низкой успеваемости. Старшие Уизли также комментировать ситуацию не стали. Новый начальник героя отделался парой абсолютно стандартных предложений. Больше всего повезло Чжоу Чанг, которая сумела поймать Корнфута в Министерстве и разговорить его. Благо, знакомы они были еще по Хогвартсу — учились на одном факультете. Поэтому самая достоверная статья вышла в Ведьмополитене, где и работала Чанг внештатным журналистом. Остальным же пришлось довольствоваться сплетнями. Даже вездесущая Скитер не смогла накопать сенсацию. В попытках поймать Поттера она разбила палатку на Площади Гриммо, и из-за этого чуть было не угодила в маггловскую полицию.

Министру тоже пришлось пережить несколько нелегких дней после выхода первой статьи в Ежедневном Пророке. Помимо журналистов, с которыми имел дело его помощник, к Кинглси пытались попасть все знакомые по Ордену. И вот их он вынужден был принимать. Первым, естественно, пришел Артур Уизли. К вечеру третьего дня Бруствер был готов дать объявление в газету, лишь бы от него все отстали, но понимал, что это не облегчит жизнь. Его посетили казалось бы все, за исключением разве что Флетчера, которому было как обычно на все плевать.

Шумиха не коснулась только Ллойда, которого немного побаивались как коллеги, так и журналисты. Поэтому его имя упоминалось в статьях очень редко и крайне почтительно.

Сам же Гарри о таком накале страстей и не догадывался, занятый решением абсолютно других вопросов. Уговоры Айлы наконец дали свои плоды, и Гарри смог принять положительное решение, так и не поняв до конца, во что он ввязывается. В один из дней, незадолго до отъезда, он несмело постучал в кабинет директора Дурмстранга.

— Директор, можно войти?

— Я ждал вас, мистер Поттер. Проходите, — хозяин кабинета приветливо кивнул и указал на одно из кресел для посетителей.

— Я обдумал ваше предложение, директор Каркаров, — осторожно начал диалог Гарри, заняв предложенное место.

— И могу я узнать ваше решение? — лицо собеседника выражало лишь вежливый интерес. Это умение держать лицо одновременно и восхищало, и раздражало Поттера.

— Да, я согласен принять ваше наставничество, — сказал Гарри, пытаясь уловить хоть тень эмоций на лице собеседника. Безрезультатно.

— Я не сомневался в вас, — Игорь поднялся и, достав из одного из шкафов свиток пергамента, протянул его Гарри. — Это образец контракта. Ознакомьтесь с ним, если все устраивает, то можно подписывать.

Висящие на стене часы мерно отсчитывали секунды. Тишину кабинета нарушало лишь их тиканье и поскрипывание пера, которым Каркаров делал какие-то пометки. Гарри внимательно изучал полученный договор.

— Одни выходные в месяц я буду обязан проводить в Дурмстранге? Как вы это представляете? — наконец нарушил тишину Поттер.

— Очень просто. Я закажу для вас регулярный портключ. Будете активировать его в пятницу после работы, а в воскресение вечером возвращаться, — оторвался от своих дел Каркаров.

— Хорошо. А что касается двух раз в год по десять дней?

— Ваш отпуск, мистер Поттер, — Игорь внимательно посмотрел на своего собеседника поверх очков.— Вам придется его проводить здесь. Думаю, первый раз стоит взять отгул весной. Дату мы согласуем позже.

— В остальное время я буду учиться один, — уточнил Гарри.

— Почти, я дам вам сквозное зеркало и буду вас регулярно проверять. Всю теорию мы будем разбирать в таком режиме.

— Хорошо, меня все устраивает, — Поттер положил на стол свиток пергамента и откинулся в кресле. Игорь видел, что расслабленность позы является полностью показной, когда на самом деле его собеседник очень напряжен.

Затягивать подписание договора не имело смысла. Каркаров достал из специального футляра кровавое перо и поставил свою размашистую подпись на трех экземплярах пергамента, после чего приглашающе махнул рукой Поттеру.

Принимая перо из рук будущего наставника, Гарри страдальчески поморщился, все таки с этим артефактом были связаны не самые счастливые воспоминания, но под насмешливым взглядом Каркарова юноша не сказал ни слова.

— Отлично. Жду вас завтра в десять в малом дуэльном зале, — потер руки Игорь, пряча свой экземпляр договора в стол. Один экземпляр забрал Гарри, а третий следовало переслать в гильдию.

— Зачем? — молодой человек неловко крутил в руках свиток с двумя подписями.

— Как зачем? Начнем занятия, — улыбке Каркарова мог позавидовать Локхарт в лучшие свои годы. — У нас как раз есть ещё два дня до вашего отъезда. А в декабре уже перенесетесь личным портключом.

— Тогда до завтра, директор Каркаров, — поспешил сбежать Поттер.

— До завтра. И вы можете звать меня по имени, Гарри.

Когда за учеником закрылась дверь, мужчина упал в кресло и счастливо рассмеялся. Кажется, он обеспечил себе развлечение на ближайшие годы.

В следующие несколько дней, только лишь благодаря своему упрямству Гарри не послал Каркарова по всем известному адресу. Казалось, что наставник поставил перед собой задачу довершить дело Волдеморта. Хотя то, как гоняли Гарри на учебных дуэлях, было детским лепетом по сравнению с начавшимися уроками. Теорию Игорь оставил на откуп Гарри, выдав учебники за все семь курсов на английском языке и пообещав проверить усвоение материала в следующем месяце.

К счастью, в пятницу занятия закончились раньше. Организовывалась вечеринка в честь отбытия делегации. Портключ в Лондон был зачарован на субботу, артефакт активировался в час дня. Сбежав после обеда в свои апартаменты, Поттер быстро упаковал вещи и полученные учебники, поспешив провести оставшееся время с Айлой. Ему было слишком комфортно наедине с ней. Неподкрепленные взаимностью чувства к девушке сошли на нет, и между молодыми людьми завязалась весьма странная, но крепкая дружба.

Тот вечер был наполнен улыбками, горячим глинтвейном, тостами за продолжение сотрудничества и искренней симпатией многих и многих людей, которые за три недели смогли найти общий язык. Казалось бы, Дин все так же спорил о зельях, Долохова и Флитвик обсуждали чары, а Блетчли и Берка не интересовало ничего кроме квиддича, но что-то неуловимо изменилось с того ужина, который давал Каркаров не так давно.

Следующим утром после завтрака все разбрелись, чтобы попрощаться со школой. Гарри было проще — он знал, что вскоре вернется. Поэтому и расставание с новыми знакомыми было не столь печальным. Пожали руки, попили чаю, Айла проводила его до площадки, с которой можно было активировать портал, и поцеловала юношу в щеку под неодобрительным взором Дианы. И через минуту делегация переместилась с этого острова, потерянного у берегов Норвегии, в столь привычное и знакомое Министерство Магии Великобритании.

Дина и Флитвика ждал Хогвартс, а куда спешил Гиперион Берк, было известно лишь ему одному. Гарри и Диана, не сговариваясь, отправились в их отдел, чтобы составить все документы по поездке. Немного поколебавшись, Майлз пошел за ними. Носить туда-обратно горы макулатуры смысла не имело. Однако на пятом этаже неожиданно обнаружился Корнфут, который обычно не имел привычки работать по выходным, но ввиду отсутствия многих коллег был вынужден прийти на работу.

В итоге, в министерстве они застряли еще на час. Кэрол в лицах рассказывал, как журналисты пытались осаждать их отдел, половину придумывая на ходу. Посиделки из министерства плавно перетекли в уютное кафе неподалеку, и аппарировать на Гриммо Гарри смог лишь затемно. Вошел в коридор, поднялся на третий этаж и замер, открыв рот, не узнавая собственный дом.

А удивляться было чему. Стоило Гарри подняться по лестнице, как вспыхнули свечи в десятках подсвечников. Узкие коридоры, когда-то задрапированные серой тканью, теперь были отделаны светлыми панелями со светоотражающим покрытием, делающим коридор широким и светлым. Интерьер дополняли синие стилизованные арки над каждой дверью. В сложной мозаике паркета, то тут, то там встречались элементы синего дерева, на пару тонов темнее, чем цвет арок. И даже горящие свечи идеально вписывались в цветовую гамму.

Юноша неловко стянул с себя ботинки. Он неожиданно почувствовал себя гостем в собственном доме. А царившая вокруг тишина лишь добавляла нереальности происходящему. Осторожно ступая, он прошел по коридору, касаясь новеньких дверных ручек кончиками пальцев, а после нерешительно толкнул одну из дверей. Предположительно, именно в ней он раньше ночевал, хотя Гарри уже не был уверен ни в чем…

Морок рассеялся. Перед ним действительно предстала его старая спальня. Даже мебель была вся на месте. Не зная, что еще делать, и ощущая бесконечную усталость, Гарри закрыл дверь и прислонился к ней спиной. Минуту он смотрел в пространство перед собой, потом разделся, оставив одежду на стуле, и залез под тонкое одеяло на несвежие простыни, поменять которые Кричер, следивший за строителями, просто не успел .

* * *

А пока уставший, но довольный жизнью герой засыпал в своей квартире, его коллеги по работе продолжили свой загул, переместившись в «Винтаж», где встретили множество знакомых. Довольный Флинт едва не задушил Блетчли в своих медвежьих объятьях. Так уж сложилось, что пару суббот в месяц молодые сотрудники Министерства арендовали на половину дня поле, чтобы поиграть в квиддич. Некоторые приходили с семьями, и таким образом обычно собиралось порядка двадцати игроков, которые сменяли друг друга. Состав команд редко менялся, лишь новенькие обычно оказывались в более малочисленной команде. Как два слизеринца, Блетчли и Флинт, который работал в Департаменте Магических Игр и Спорта, играли в одной команде. И в прошлую субботу оставшаяся без постоянного вратаря команда Маркуса благополучно проиграла. Однако не успел капитан обрадоваться возвращению Майлза, как Кэрол поделился другими слухами, которые грозили лишить их команду теперь уже ловца.

Никто из них не обращал внимания на высокого русоволосого волшебника, сидящего через несколько столов от них. Компанию ему составляла дама самой обычной наружности. И хотя парочки часто выбирают «Винтаж» местом свиданий, но эти молодые люди сюда пожаловали явно не ради романтики. Девушка что-то подробно рассказывала своему спутнику, попутно уделяя внимание салату из морепродуктов и белому вину. Молодой человек пил кофе, делал пометки в ежедневнике, регулярно смотрел на часы и был вообще очень напряжен. И выдохнул с облегчением только тогда, когда его дама окончила ужин и согласилась проследовать с ним в комнаты на второй этаж, где он, наконец, смог избавиться от слишком тёплой для Лондона одежды.

В воскресение утром Кингсли проснулся от разносящегося по комнате аромата кофе. В кресле, поджав под себя ноги, сидела красивая женщина и читала книгу. Длинный бордовый халат практически полностью скрывал ее тело. В вырезе виднелся уже надетый медальон в виде пера. Присмотревшись, Бруствер понял, что книга написана не на английском. Несколько минут он позволил себя не вставать, любуясь выглядывающей из-под халата щиколоткой и татуировкой в виде ящерицы на ней.

— С какого времени у тебя эта татуировка? — мужчина задал вопрос, который давно его мучал.

— А со школы еще, — махнула рукой дама. Медленно закрыв фолиант и отложив его в сторону, она взяла стоящий рядом на столике поднос с завтраком и перенесла его на кровать, сама усаживаясь рядом.

— Так на тебя не похоже, — заметил министр, с удовольствием беря с подноса чашку кофе.

— Это ты меня не знал в школьные годы, — женщина чему-то мечтательно улыбнулась и пояснила. — Я любила эксперименты во всем, в том числе и во внешности. Хотя конкретно эту татуировку сделала на спор.

— Понятно, — Кингсли сделал еще глоток из чашки и потянулся за тостом. — А…

— А вторую я уже сделала по собственному желанию, — не давая любовнику закончить вопрос, перебила представительница прекрасного пола.

Дальше завтрак прошел в тишине, но у пары были абсолютно другие желания, помимо еды. Поэтому поначалу невинные заигрывания закончились вполне закономерным бурным сексом.

Через час дама начала собираться домой.

— Знаешь, а мне понравился твой завтрак в постель. Я мог бы к такому привыкнуть, — заметил Бруствер, намереваясь отнести поднос на кухню.

— Давай будем считать, что я не поняла твой намек. Каждый раз вставать раньше тебя и варить кофе — выше моих сил, — усмехнулась его собеседница, призывая чулки. Один легко соскользнул с люстры, а второй вылетел из-за кровати. Вечером они были слегка несдержанны.

— Я почему-то так и думал, но зато ты теперь будешь знать, как меня можно порадовать, — сдержанно проговорил Кингсли и уже из коридора крикнул. — Если ты ищешь свою блузку, то она за креслом.

Из комнаты донеслись приглушенные ругательства. Посмеиваясь, Бруствер пошел вниз — впервые за долгое время у него было отличное настроение. На кухне он сварил себе ещё одну чашку кофе и закурил сигарету. Эту вредную привычку он приобрел во время войны. Тогда, как и сейчас, он курил обычно по вечерам, возвращаясь с работы, вспоминая и анализируя прошедший день, ставя задачи на будущее.

Появившаяся в комнате дама не сказала ни слова. Просто подошла, вытащила из пачки еще одну сигарету, удовлетворенно хмыкнула, вдыхая ароматный вишневый дым, и тоже прикурила от обычной маггловской зажигалки, которую сама и подарила Кингсли в самом начале их отношений.

Нарушать повисшую тишину не хотелось. Они редко позволяли себе так просто помолчать в обществе друг друга. Да и не разговаривали они почти никогда, а если и говорили, то о всяких мелочах, не поднимая важные темы. Сначала боялись не понять друг друга, а потом привыкли. Предпочитая секс любому другому способу совместно проводить время. Но почему-то именно в это утро не хотелось расставаться.

— Я возьму у тебя «Жизнеописание Макиавелли»? Никогда не встречала такой трактовки, — сделав глоток кофе из его чашки, женщина вышла в коридор и стала краситься перед зеркалом.

— Да, конечно, — он вышел вслед за ней и достал из шкафа ее мантию. — Может, останешься?

— Зачем? — удивившись, она даже оторвалась от своего занятия и посмотрела на него.

— Не знаю, погуляем, послушаем музыку. Чем еще могут заниматься вместе двое людей?

— Сексом, — ядовито подсказала она и развернулась спиной, позволяя надеть на себя мантию, и, сглаживая неловкость после своего ответа, уже мягче добавила. — Ты же знаешь, это не для нас. И нам нельзя появляться вместе. Увидимся.

Не дожидаясь ответа, дама поцеловала Кингсли в щёку и исчезла за дверью. Через минуту с улицы донесся хлопок аппарации. Посмотрев на закрытую дверь, Бруствер развернулся и вернулся в кухню, закуривая еще одну сигарету.

К вечеру пачка была пуста.

* * *

Утро же на Гриммо проходило не столь романтично, хотя и гораздо веселее. Проснулся Гарри рано, сказывалась разница в часовых поясах между Норвегией и Англией. Быстро приняв душ и ополовинив флакон антипохмельного зелья, он вернулся в комнату, не утруждая себя одеванием. Вчерашней мантии на стуле не оказалось, чемодан остался вообще в Министерстве, зато на застеленной кровати нашелся комплект одежды, абсолютно не подходящий для воскресного утра. Дома мантии Поттер не носил из принципа. Решив поискать свои вещи в других комнатах, Гарри отрыл дверь, едва не сталкиваясь со стоящей на пороге мадемуазель Арну.

Возникла неловкая пауза. Виктуар смотрела во все глаза на своего нанимателя одетого в одно полотенце, не думая отводить взгляд. Поттер же пытался понять, откуда вообще в его доме взялись люди. Ситуацию спас подошедший Лонгботтом. Он мягко оттеснил в сторону мадемуазель Арну, приветливо поздоровался с Гарри и спешно закрыл дверь со словами: «Одевайся, мы тебя ждем».

Все еще пребывая глубоком шоке, Поттер вытерся, втиснул себя в подготовленную Кричером мантию и, смущаясь, выполз в коридор, удивленно оглядываясь. За ночь он успел забыть о том, что видел вчера вечером. Хотя сейчас помещение уже не выглядело столь волшебным. Из приоткрытых дверей слышался грохот, стук и голоса рабочих. Свечи не горели. Вместо них под потолком парило с десяток ярких шаров, освещающих помещение. Пройдя несколько метров в сторону, Гарри услышал доносящиеся из приоткрытой двери голоса Невилла и Виктуар.

Посмотрев на девушку, Гарри слегка покраснел, однако она держалась спокойно и, более того, в ее манерах появилось явное заигрывание. Во время устроенной экскурсии по отремонтированному дому она то и дело касалась его рукой, улыбалась и пыталась поймать его взгляд. А Невилл беззвучно хохотал, глядя на краснеющего друга.

Коридор четвертого этажа был выполнен в том же стиле, что и на третьем, однако для акцентов вместо синего цвета использовался бордовый. Мозаика паркета также была немного иной, однако оказалось, что паркет новый не настилали, а лишь отреставрировали тот, что был до этого. Как и на третьем этаже, тут были установлены специальные чары, которыми можно было освещать коридор вместо свечей.

Ремонт всех комнат тут был закончен, оставалось лишь обставить их мебелью — попасть в хранилище без хозяина дома было невозможно. Гарри с удовольствием обходил просторные светлые помещения, прикасался к новым обоям, вдыхал еще не выветрившийся запах ремонта. И хотя по его просьбе в комнатах преобладали светлые тона, но разнообразия вполне хватало. Салатовые, голубые, сиреневые, нежно-желтые, кремовые цвета сменяли друг друга— каждая комната была по-своему уникальна. Однако свою будущую спальню он опознал сразу, стоило Виктуар открыть дверь. Обои на стенах были песочного цвета с тонким серебряным узором. Не такие светлые, как в других помещениях, но удивительно теплые. Паркет не претерпел особых изменений при реставрации и был на пару тоном темнее обоев. В комнате была отреставрирована отдельная ванная, выложенная теперь кремовым кафелем с цветовым акцентами из мозаики в оливково-охровой гамме. Огромный бассейн посредине живо напомнил Гарри ванную старост в Хогвартсе. Соседняя комната оказалась очень похожа на его спальню. Только узор на обоях был золотым, а паркет еще чуть темнее.

Пока Гарри наслаждался экскурсией по собственному дому, Кричер успел накрыть завтрак в одной из гостиных. Жилые помещения первого и второго этажа ремонту пока не подвергались. Зато кухня и все прочие подсобные помещения, как оказалось, уже были готовы. За завтраком Виктуар продолжила свои попытки соблазнить хозяина дома, устроив едва ли не представление с поеданием винограда. Но вскоре она была вынуждена покинуть их, вызвав вздох облегчения у Гарри и веселый смех Невилла.

— Ничего смешного, — надулся Поттер, намазывая абрикосовый джем на очередной тост. — Я ж не железный.

— Ну, так и дай девушке то, что она хочет, — отсмеявшись, посоветовал друг. — Так сказать, к обоюдному удовлетворению. От тебя не убудет.

— Закрыли тему, — поперхнувшийся на последних словах друга, Гарри вытер рот салфеткой. — И вообще, как ты со всем этим справился? Мне теперь стыдно, что я на тебя всё взвалил.

— Если хочешь меня отблагодарить, то приходи на ужин в пятницу. Мне бабушка все мозги проела, чтобы я тебя пригласил, — Невилл поставил чашку. — Как там Дурмстранг?

За разговорами о Дурмстранге, школьными воспоминаниями и комментированием убранства новых комнат время пролетело незаметно. После обеда, на котором была подана индейка по особому рецепту Кричера, Лонгботтом ушел, а Гарри, получив в свое распоряжение несколько работников, занялся расстановкой мебели под четким контролем мадемуазель Арну, которая не позволяла себе никаких вольностей в присутствии подчиненных. Повинуясь внезапному порыву, он предложил ей остаться на ужин.

Расстались они только утром. Без обещаний, поцелуев и признаний. Без обязательств и «к обоюдному удовлетворению», как и сказал Невилл. Гарри так и не решил, как к этому относиться, но думать об этом у него времени не было.

Понедельник прошел странно. Утренняя планерка в отделе растянулась едва ли не на четыре часа. Бурно обсуждали результаты поездки в Дурмстранг и дальнейшие планы. Гарри боялся получить нагоняй за то, что почти все время проводил на кафедре Боевой Магии, однако неожиданно оказался в центре внимания, когда зашла речь о создании на базе Хогвартса аспирантуры именно по этому направлению. К тому же на повестке дня была масса других вопросов. Во вторник в Англию прибывали представители швейцарского Министерства Магии с официальным визитом, и Гарри с Кэролом неожиданно оказались в списке встречающих. Поэтому после быстрого обеда, спихнув часть своих отчетов Блетчли, Гарри закрылся в кабинете с Корнфутом, пытаясь разобраться с договорами, подготовленными для швейцарцев.

По правде говоря, визит этот был очень важен для Кингсли, потому что он надеялся поучить у швейцарцев кредит на восстановление магического мира. Несмотря на все штрафы, уплаченные бывшими упивающимися, денег категорически не хватало. Поэтому встретить гостей необходимо было на высшем уровне.

Уже в конце дня прилетел самолетик от Кингсли — бумажка содержала просьбу зайти к министру. И еще час Поттер был вынужден слушать размышления от Бруствера о важности этого визита, а также осторожные просьбы министра на переговорах присутствовать, но рот не открывать.

Уставший и злой, Гарри вернулся домой, но не успел он поужинать, как запищало зеркало, выданное Каркаровым. На усталость ученика Игорь внимания особенного не обратил, сделал выговор за непрочитанную главу и полтора часа рассказывал про классификацию боевых щитов. Многие щиты Гарри знал, а вот классификацию пропустил — в свое время он слишком торопился перейти к практике.

После занятия Гарри успел посмотреть письма, пришедшие за время его отсутствия, и, подавив желание напиться, отправился спать. Ответы Гермионе, Джинни и Фламелям могли подождать.

* * *

Делегация швейцарского министерства состояла из пяти человек — второго заместителя министра, начальника финансового отдела и его подчиненного, а также двух сотрудников департамента Иностранных дел, среди которых была девушка — однофамилица нынешнего Министра Магии Швейцарии. Под их взглядами Гарри почувствовал себя не вполне комфортно и поспешил поскорее провести проводить гостей в гостиницу, откуда смог сбежать, оставив вместо себя Кэрола и Джастина Финч-Флетчли, который сейчас работал в Департаменте Экономики и Финансов. (1)

Дойти до кабинета Гарри не успел. Еще в Атриуме его перехватил Перси и отправил в кабинет Кингсли. Вопрос «Зачем?» задавать смысла не имело — ответ был очевиден. У министра уже было много людей, но все ждали именно Гарри. О составе делегации изначально известно не было и мнение Поттера было очень важно.

На обед Гарри также пришлось идти вместе с министром. Для официального обеда был заказан отдельный кабинет в одном из ресторанов. Швейцарские гости их уже ждали. Кэрол сочувственно похлопал друга по плечу и тут же убежал. Попытку сесть между «своими» пресек Перси, отодвинув стул возле Патриции Дюнан, которая, как уже выяснилось, действительно была дочкой их Министра Магии, а не просто однофамилицей.

Обед прошел терпимо, по крайней мере, Поттер ожидал худшего и первое время дергался, боясь, что обратятся к нему. Однако к подаче десерта юноша смог расслабиться и даже немного пообщаться с Патрицией.

Учитывая явный интерес, который проявляли гости к герою, Гарри заставили участвовать во всех официальных мероприятиях. Переговоры оказались гораздо менее страшными, чем Поттер успел себе вообразить. К нему за всё время обращались лишь пару раз, и Гарри даже удалось вполне толково ответить на поставленные вопросы, только вот безобидная прогулка в Хогвартс едва не оказалась настоящей катастрофой.

Проведение этого мероприятия было целиком и полностью положено на плечи Гарри и Конфурта, как только недавно окончивших школу. В помощь им был прикомандирован Джастин, но он все время пропадал со своим прямым начальником, как и Гарри, которого почти не отпускал от себя Кингсли.

Особых проблем поездка не предвещала. С МакГонагалл было все согласовано, и после завтрака маги аппарировали в Хогсмид, где их уже ждали кареты, запряженные фестралами. К тому времени, как они добрались до замка, студенты были уже на втором уроке и первые несколько часов прошли спокойно. Кэрол же, проявив немалую изобретательность, на время перемены завел всех в зал наград, где ученики бывали только на отработках и в остальное время предпочитали обходить аудиторию стороной.

Первый раз скандал едва не разразился перед обедом, который должны были подавать в кабинете директора. Не дойдя двух поворотов до горгульи, гости столкнулись с группой учеников седьмого курса, среди которых была и Джинни. Увидев Гарри, держащего под руку Патрицию, девушка покраснела и не успела устроить скандал лишь благодаря Дину, который вовремя среагировал и увел студентку в сторону.

Второй эксцесс произошел на квиддичном поле, на трибунах которого красовались рисунки не самого приличного содержания. Мадам Хуч и директор были вынуждены долго извиняться перед гостями, объясняя шалости учеников. Дин явно догадался об имени автора художеств. По крайней мере, Гарри отчетливо слышал, как Томас, лишь увидев рисунки, буркнул себе под нос что-то вроде «Убью его».

Ужинали все в Большом зале, за преподавательским столом. Видя отсутствие Джинни за столом гриффинорцев, Гарри послал Дину благодарный взгляд, получив в ответ «Будешь должен», произнесенное одними губами.

После ужина у гостей было еще несколько часов свободного времени. Гарри не успел узнать, куда собирались другие, увлекаемый Патрицией, которая очень хотела посмотреть его любимые места в замке. Стоящая в коридорах тишина была абсолютно не характерна прежнему Хогвартсу. Студенты были заранее проинструктированы не покидать гостиные без надобности. На четвертом этаже людей было заметно больше. То и дело встречались Рейвенкловцы, спешащие с книгами в свою гостиную. Гарри встретил и Луну, которую тепло поприветствовал и представил своей спутнице. К его огромному удивлению, Лавгуд свободно поприветствовала Патрицию на французском. Сам Гарри за последний месяц привык не обращать внимания на языковой барьер, пользуясь медальоном.

Гарри и Патриция уже собирались спускаться вниз, когда второй раз за день они столкнулись с Джинни.

— Ну здравствуй, дорогой, — Уизли была явно настроена устроить скандал. — Что? Променял меня на эту фифу?

— Джинни, не оскорбляй, пожалуйста, Патрицию, — спокойно попросил Гарри, кидая осторожный взгляд на свою спутницу. — И это совсем не то, о чем ты подумала.

— Ты еще и оправдываться будешь? — не собираясь сбавлять тон, процедила девушка. — Побереги слова для своей шалавы.

— Джинни! — едва не закричал Гарри, делая шаг вперед, о Силенцио же он просто забыл.

Но девушка его не слышала.

— А ты, курица, думаешь, отхватила себе героя и можешь смотреть тут на всё победительницей?! — дошла до точки кипения Джинни и, выхватив палочку, наслала на свою воображаемую соперницу Летучемышиный сглаз.

Щит Гарри успел выставить в последний момент, мысленно вознося благодарности Каркарову, так как нужное заклинание он узнал лишь на днях. Увидев, что Уизли убежала, Гарри сразу бросился к Патриции, но девушка была в абсолютном порядке. Увидев взволнованное лицо Гарри, она весело рассмеялась. В руках у неё тоже была палочка.

По дороге к выходу из замка Дюнан призналась, что подобная история была и в её жизни. Вот только отвергнутый поклонник пытался проклясть её саму. Так что извинения Гарри она выслушала с улыбкой и тут же приняла, выбив обещание встретиться, если он будет в Швейцарии.

В итоге, Гарри с нетерпением ждал окончания визита швейцарцев и, проводив их к международному порталу на следующий день, счастливо выдохнул, едва не послал Кинглсли предлагающего поужинать у него, и аппарировал домой, не дожидаясь окончания рабочего дня. На ужин он был приглашен к Лонгботтомам.

-

(1) Знаю, что у Роулинг такого Департамента нет, однако я не верю, что магическая Британия может существовать без такого, несомненно важного, органа.

Ужин у Лонгботтомов прошел интересно. Помимо Гарри были другие гости, в том числе и Гризельда Марчбэнкс с профессором Тофти, которые принимали С.О.В.ы на пятом и Т.Р.И.Т.О.Н.ы на седьмом курсе в Хогвартсе. Августа Лонгботтом любила устраивать у себя званые ужины и приглашать разных людей, а Гризельда была её давней подругой. В самом начале вечера Невилл попросил друга рассказать о Дурмстранге, и очень скоро разговор перекинулся на грядущую в школе реформу образования. Вести диалог с теми, кто тебя с интересом слушает, оказалось чрезвычайно интересно. И Поттер не заметил, как пролетело время. В приступе хорошего настроения он даже рассказал про разукрашенные квиддичные трибуны, заставив тем самым и остальных вспомнить про школьные годы. Правда теперь юноша не знал, как будет смотреть в глаза Профессору МакГонагалл после рассказов миссис Лонгботтом.

Оказавшись вечером дома, Гарри вдруг понял, что устал и хочет выходные провести один. Или с Дином. Посидеть, попить пива, может ещё чего покрепче. И не откладывая задумку в долгий ящик, юноша отправил Моцарта в Хогвартс, ещё раз напомнив себе купить вторую сову. На остальные письма он так и не ответил.

А пятница началась странно. С журналистов, которых Поттер встретил прямо на этаже. Всю неделю добраться до него акулы пера не могли, так как он большей частью пропадал с гостями или министром, следовательно, и под аврорской охраной. А сегодня единственной его защитой была Аманда, которой Ллойд строго велел никого не подпускать к своему заму. В утренней корреспонденции также нашлось несколько писем с официальными просьбами об интервью, но Гарри привычно не обратил на них внимания.

В итоге, весь день Гарри прятался в своем кабинете, покидая его только в самом крайнем случае. Что не помешало ему натолкнуться на Флинта, который о чём-то тихо переговаривался с Блетчли. Когда он шел обратно, Маркус пробурчал себе под нос: «Мордред с тобой, все равно ничего не получится». А Майлз окликнул идущего по коридору Гарри:

— Слушаю, — с опаской посмотрев на бывшего капитана команды Слизерина, Гарри обернулся к коллегам.

Блетчли тоже посмотрел на Флинта, но тот лишь поджал губы и скрестил руки на груди.

— Пару раз в месяц мы собираемся поиграть в квиддич. Сбрасываемся по паре галеонов и арендуем крытый стадион. Приходит обычно человек пятнадцать. Не хочешь присоединиться к нам завтра? — проговорил Майлз, не сводя с Гарри внимательно взгляда.

Предложение было заманчивым. Летать Гарри любил, но вот если бы ему предлагали гриффиндорцы, он бы обязательно согласился. Хотя какая, к Мерлину, разница?

— Ловцом? — на всякий случай уточнил Поттер и, получив два утвердительных кивка, согласился. И уже от своего кабинета крикнул. — Жду вас с Эри на кофе.

Шокированный Флинт пошел по своим делам, а Блетчли пошел за Корнфутом.

За спортивной формой пришлось аппарировать в Косой переулок. Удалось забежать и в магазин сов, где Гарри наконец купил себе второго почтальона. Уже дома Гарри успел пролистать заданную Каркаровым главу и впервые порадовать наставника. Жизнь потихоньку входила в свою колею.

Играть в квиддич со слизеринцами оказалось неожиданно интересно. Вратарем был, естественно, Блетчли, охотниками — Флинт, Дэвис и еще пара человек, то ли с Рейвенкло, то ли с Хаффлпаффа. Загонщики — Сэмюэлс и Боул. Лишних игроков в их команде не было. Лишь Чжоу болела с трибун за своего супруга — Роджера Дэвиса, который на пару с Флинтом с таким азартом громил соперников, что Гарри зазевался и едва не пропустил снитч.

Дома к моменту его возвращения царил хаос. Виктуар бегала с этажа на этаж, пытаясь руководить одновременно и процессом отделки наверху, и подготовительными работами на втором этаже. Периодически появлялся Кричер и начинал причитать. Отношения эльфа к ремонту Гарри так и не понял, однако количество домашних хлопот возросло, и явные признаки усталости ушастого создания были налицо. Пообещав себе, что на неделе обязательно наймет еще пару эльфов, Гарри переоделся и просто сбежал — Дин еще вчера написал, что выбраться не сможет, однако будет рад видеть друга в Хогвартсе. И философски рассудив, что проблему с Джинни решать надо, Гарри принял предложение.

Оказавшись в маггловском Лондоне, Поттер добрел до супермаркета, где прикупил бутылку виски и пару пакетов сока, а после из подворотни аппарировал в Хогсмид. До Хогвартса дошел пешком как раз вовремя — Хагрид пустил его буквально через минуту.

Дин обнаружился в кабинете — страдал над каким-то фолиантом, с тоской поглядывая на мальчишку в форме Слизерина, чистящего в углу котлы. Другу он обрадовался, однако виновато развел руками, извиняясь, что занят.

— Может отпустишь, и пойдем к тебе, — предложили Гарри, которому не терпелось просто расслабиться.

— Его? Нет, до конца будет работать, ему полезно, — послал строгий взгляд студенту преподаватель.

— И что он сделал, что заслужил отработки в субботу? — не то чтобы это было так интересно, но остальные темы для обсуждения требовали отсутствия лишних ушей.

— О! Результаты его художеств ты видел в среду! — усмехнулся Томас.

— Так это тот самый неизвестный художник? — с гораздо большим интересом посмотрел на паренька Гарри. Тот хитро стрельнул глазами из-под отросшей челки и сделал вид, будто не слышал, о чем они говорили. — Ну и как зовут это юное дарование?

— Грэхем Причард, — объявил весёлый голос Дина. — Хочешь обзавестись парой веселых картинок в отремонтированной спальне?

— А как же, уже подобрал погорячее, — самым серьезным тоном ответил Поттер, однако под конец фразы не удержался и прыснул.

Два часа прошли в дружеской беседе ни о чем. А уже в личных апартаментах Томаса друзья смогли расслабиться. Дин оказался идеальным слушателем, и Гарри не заметил, как рассказал другу и про ученичество у Каркарова, и про утренний квиддич, и про Джини, пытавшуюся проклясть Патрицию.

Утром, когда Дин ушел на завтрак в Большой зал, а Гарри только начал собираться домой, юноша неожиданно понял, что минувший вечер был куда более приятным, чем их посиделки с Роном. Следом пришла мысль, что он не виделся с Уизли с того самого несостоявшегося обеда в Норе, поэтому Гарри поставил себе зарубку всё же написать другу, в надежде, что тот уже остыл.

У Томаса Гарри просидел до обеда. Расположились они в лаборатории, куда то и дело приходили ученики. Со скуки Поттер листал взятый с полки фолиант по зельям. Между делом Гарри успел упросить друга сварить ему зелье для коррекции зрения и выбил обещание провести следующие выходные на Гриммо. Из любопытства наведался в гостиную Слизерина, поймал по дороге вчерашнего художника с какой-то хаффлпаффкой за гобеленом, причём в весьма недвусмысленной позе, а ещё напугал парочку гриффиндорцев, нападающих на слизеринцев.

Весь обед пришлось выслушивать шутки Дина, который теперь отказывался называть друга иначе, чем профессор Поттер. В итоге, узнав пароль в гостиную Гриффиндора, Гарри ушел наверх, понимая, что в отношениях с Джинни надо ставить точку.

К счастью, девушка оказалась в гостиной. Предложение выйти и поговорить она проигнорировала, вынудив Гарри сесть на соседний диван. Все студенты тут же начали шептать и во все глаза уставились на героя, однако просьбы понимали гораздо лучше, чем уже бывшая девушка, и вскоре зала опустела. Для верности Гарри наложил чары против прослушивания.

— Мне не о чем с тобой говорить, — девушка сидела всё в том же кресле у камина, даже не повернула головы в сторону пришедшего парня.

— Можешь не говорить, можешь слушать, — Гарри поправил очки. Неожиданно наступила апатия. — Мы расстаемся. Не знаю, что ты себе понапридумывала в среду, но так продолжаться не может. Я спокойно относился к твоим истерикам и капризам, пока в этом не были замешаны другие. Патриция могла пострадать или устроить международный скандал, который сорвал бы договоренности, к которым мы с таким трудом пришли. Твоя горячность слишком дорого может стоить!

— Мне это не интересно, — на грани слышимости проговорила девушка.

— В таком случае, до свидания, Джинни, — Гарри поднялся с кресла. — Можешь не провожать.

Уже у самого выхода он был остановлен криком девушки: «Эгоист!». Послышались быстрые шаги. Где-то наверху хлопнула дверь. Не оборачиваясь, Поттер вышел из гостиной и поспешил уйти подальше под взгляды любопытных студентов, которые, к счастью, подойти не решились.

Лишь войдя на площадь Гриммо, Гарри смог перевести дыхание. Он не заметил, что всю дорогу бежал. Дом встретил его глухим шумом, в коридоре было темно и мрачно. Даже миссис Блэк молчала со своего портрета. У юноши появилось ощущение, будто он тут чужой. В ушах эхом звучал крик Джинни: «Эгоист, эгоист, эгоист...»

Захотелось напиться. Опять. Вместо этого Гарри прошел в старый дуэльный зал в подземельях. Атакующие заклинания, заданные Каркаровым, получились все. С потолка периодически сыпалась штукатурка. Щит не получился ни один. Но на это было плевать!

Наконец, поднявшись наверх, Поттер застал Виктуар, которая как раз провожала работников. Заглушая голос совести, парень подошел к ней сзади и тихонько шепнул на ухо: «Останешься?»

Ночь он провели вдвоем.

* * *

Первым, что с Гарри что-то не так, заметил, как ни странно, Блетчли. Уже в среду Поттер стал хуже выглядеть, во время разговора иногда отключался, практически ничего не говорил. На прямые вопросы отвечать тоже отказался. К пятнице круги под глазами были видны даже сквозь чары Гламура, в разговорах Поттер участия не принимал, а если вдруг к нему обращались, то отвечал односложно на все вопросы.

Корнфут и Блетчли даже собирались устроить совместную попойку, чтобы вытянуть из Гарри причины его поведения, но стоило часам пробить пять, как коллега вновь исчез в зеленом пламени камина.

Вот только посидеть на Гриммо у него так и не получилось. Едва Гарри успел переступить порог, как в зелёном пламени камина появилось встревоженное лицо миссис Малфой:

— Мистер Поттер, наконец-то я вас застала! — голос Нарциссы звучал приглушенно.

— Что-то случилось? — Гарри развернулся лицом к камину.

— Да, — подтвердила женщина. — Я у Андромеды, вы можете сейчас подойти? — дождавшись кивка, она прервала связь и отошла от камина, позволяя тут же появившемуся гостю пройти в гостиную.

— Что случилось? Что-то с Тедди?

— Нет, с ним все хорошо. У Андромеды днем прихватило сердце, и её забрали в Мунго, — женщина взяла с дивана лежащую там мантию и начала одеваться. — Вы можете посидеть с крёстником, пока я навещу сестру?

— Да, конечно. Там что-то серьезное? — на последних словах голос предательски дрогнул.

— Вернусь — расскажу. Сама пока не знаю, — уже полностью собранная женщина стояла на средине комнаты, оглядываясь, не забыла ли что-то. — На кухне банка с детской смесью. Тедди сейчас спит, но если он проснется, то накормите его.

Оставшись один, Гарри прошел в спальню к малышу. Тот тихо посапывал у себя в кроватке. Чтобы скоротать время, юноша нашел на полке аврорский учебник по заклинаниям, но не успел прочитать и страницы, когда его сморил сон.

Проснулся он от громкого плача. Тут же в комнату влетела Нарцисса и подняла Тедди на руки. Видя, что Гарри открыл глаза, она обернулась к нему

— Я постелила на диване в гостиной. Идите отдыхать, мистер Поттер.

— Как Андромеда? — после сна голос звучал хрипло.

— Ничего страшного, пару дней полежит и сможет вернуться домой, — всё время разговора миссис Малфой укачивала плачущего мальчика. — Ложитесь спать, Гарри. Вы плохо выглядите.

Диван в гостиной действительно оказался застелен свежими простынями. На кресле лежала сумка Нарциссы, а в воздухе витал едва уловимый аромат её духов. Или духов Андромеды? Гарри не был точно уверен в этом. Усталость снова быстро взяла своё, и на смену реальности пришли сновидения.

А утром, впервые за неделю, юноша проснулся отдохнувшим, обойдясь без кошмаров предыдущей ночью. С кухни доносились аппетитные запахи кофе и бекона, слышался звон колокольчиков. Нарцисса в простой домашней мантии пыталась накормить Тедди кашей, рядом суетился эльф. Увидев Гарри, она приветливо ему кивнула, указывая на накрытый на двоих завтрак, и вернулась к прерванному занятию.

Закончив с кормлением Нарцисса облегченно вздохнула и устало опустилась на стул, сажая внучатого племянника себе на колени. С удовольствием сделала глоток чая из чашки, которая дожидалась её под чарами для сохранения температуры.

— У Андромеды просто переутомление на фоне нервов и склонности к сосудистым заболеваниям. Ничего страшного, — поспешила успокоить юношу миссис Малфой. — Она ещё вчера порывалось вернуться домой, но мне с врачами удалось убедить её остаться до понедельника в больнице.

— Какой же я эгоист, — отставляя от себя пустую чашку, проговорил Гарри. — Даже не навещал Андромеду последнее время и не знал, что она плохо себя чувствует.

— Не вините себя, мистер Поттер, — Нарцисса поудобней перехватила засыпающего Тедди. — Я к ней приходила и тоже ничего не заметила.

— Я не только об это ситуации, а вообще в целом…

— Вы считаете себя эгоистом? — миссис Малфой удивленно подняла брови.

— Другие, но они правы, — Гарри с тоской посмотрел на пустую чашку и нехотя принялся за завтрак.

— Кто вам сказал такую глупость?

— Джинни, мы расстались недавно, — Поттер сам не совсем понимал, зачем все это рассказывает, но выговориться почти постороннему человеку оказалось легче, чем друзьям.

— И вы поверили обиженной девушке?

— Так она права. Я веду себя как эгоист. Не уделял ей время, ушел из аврората, не отвечаю на письма, — перечислил свои грехи юноша.

— Стойте, стойте. Не стоит валить все в одну кучу. Давайте начнем с аврората. Почему это свидетельствует о вашем эгоизме?

— Я бросил Рона, мы ведь вместе туда поступили. Да и родители мною бы гордились, если бы я стал аврором, — Гарри замолчал, не зная какие ещё доводы привести.

— А мисс Грейнджер, которая сейчас учится в Дублине, если я не ошибаюсь, вы тоже считаете эгоисткой? — женщина допила чашку чая и вызвала эльфа.

— Нет, конечно. Это было её решение! — юноша возмущенно уставился на собеседницу.

— Тогда почему же вы лишаете себя права принимать решения? — Нарцисса прервалась, принимая у эльфа еще одну чашку с чаем и передавая Гарри чашку кофе. — И смею вас заверить, что ваши родители очень бы гордились вами сейчас. Почему вы вообще в этом сомневаетесь?

— Мне всегда рассказывали, какими храбрыми они были. И я подумал, что они осудили бы меня за то, что сбежал из аврората, — юноша печально смотрел на свои руки, но голос уже не звучал настолько уверенно как в начале разговора.

— Самое большое счастье родителя — когда твой ребенок счастлив, и не важно, чем он при этом занимается. Не спорьте, вы сами это однажды поймёте. Вот вам нравится ваша новая работа? — уточнила Нарцисса и, дождавшись кивка, продолжила. — Касаемо вашей бывшей девушки, почему вы не уделяли ей время?

— Был занят. Сначала Академия, из которой нас выпускали даже не каждые выходные. Потом новая работа, в которой было необходимо скорее разобраться. Вот и… — Гарри демонстративно развел руками.

— Это вполне уважительные причины. И Джинни стоило понимать, что вы не можете уделять ей время в ущерб работе или учёбе. Кто бы в будущем не стал вашей супругой, ей, скорее всего, придется смириться с этим фактом, — миссис Малфой чуть печально улыбнулась. — А вот в том, что вы не отвечали на письма, полностью ваша вина.

— То времени не было, то Моцарта успевал отправить раньше, — будто бы оправдываясь, проговорил юноша.

— Моцарт — это ваша сова? — спросила Нарцисса. — Но ведь сову можно завести вторую. Да и времени на несколько писем нужно совсем мало. Вы не правы.

— Да я уже и купил, только теперь имя придумать не могу, — пожаловался юноша. — А знаете, как только я доберусь до Гриммо, то обязательно напишу Рону и Гермионе!

— А вот это — правильно! — одобрила женщина. — А сову назовите Сальери. Получится очень символично.

— А почему символично? — проявил свою необразованность Гарри.

— Это два великих композитора. И у них были очень сложные взаимоотношения. Можете почитать на досуге. У Андромеды наверняка есть биография Моцарта!

— То есть вы считаете, что я не эгоист? — Гарри отставил от себя пустую чашку и еле подавил в себе желание попросить еще одну.

— Мерлин, мистер Поттер! — рассмеялась Нарцисса. — Я двадцать пять лет замужем за Люциусом Малфоем, и поверьте, что за эти годы я узнала об эгоистах все! Так что не забивайте себе голову подобными мыслями

— Спасибо, вы мне очень помогли, — улыбнулся юноша. — И, пожалуй, зовите меня по имени.

— Хорошо, Гарри. Но жду от вас ответной любезности. Давайте договоримся — вы посидите с Тедди сегодня, а я приду завтра, чтобы вы смогли отдохнуть перед рабочей неделей?

— Хорошо, только я абсолютно не знаю, как ухаживать за ребенком, — Гарри поднялся и взял спящего крестника с рук Нарциссы.

— Я все подробно расписала, — женщина указала на лежащий на столе свиток. — Если появятся вопросы — присылайте эльфа. Увидимся завтра!

Миссис Малфой выпорхнула из кухни, и через секунду послышался шум сработавшего камина. Гарри минуту постоял посреди кухни и отправился укладывать Тедди спать. В конце концов, эта суббота только начиналась!

В среду ночью Гарри неожиданно проснулся. Часы, стоящие на каминной полке, показывали три часа утра. Поворочавшись в постели еще полчаса, юноша понял, что уснуть не удастся, встал и подошел к окну. На улице падал снег, но тротуары были пока едва скрыты под тонким белым покровом. «Первый снег в этом году» — подумал Поттер. Хотя он плохо помнил, какая погода обычно зимой в Лондоне. Все-таки Хогвартс находился гораздо севернее.

Приближающееся Рождество не вызывало никаких положительных эмоций. После недавнего разговора с Нарциссой, он действительно написал письма друзьям, но Рон не ответил, а Гермиона лишь указала дату своего возвращения в Лондон и пообещала встретиться по приезде. Подающие снежинки неожиданно оживили воспоминания о прошлогоднем визите в Годрикову Лощину. В этом году он часто бывал там летом, но потом начался учебный год, а потом и рабочие будни, и Гарри туда больше не выбирался.

Чтобы отделаться от печальных мыслей, юноша взял со столика лежащую книгу и уселся поближе к камину. Вчера Каркаров очень чётко обозначил свою позицию касательно пропущенных занятий и обещал спустить три шкуры. Поглощённый заботой о крестнике, Гарри на выходных напрочь забыл про сеансы связи с Дурмстрангом, вспомнив о них лишь в понедельник поздно вечером. Когда юноша вернулся от Тонксов, оставив Нарциссу заботиться о выписанной сестре, он, наконец, смог вздохнуть свободно и подумать о своих делах, а не только об Андромеде.

Во вторник днём связаться с профессором тоже не получилось. Будучи рассеянным, в понедельник он всё-таки согласился ответить на несколько вопросов журналистов, и уже не мог изменить этого, поэтому пришлось давать интервью. Хорошо, что хоть при разговоре с корреспондентом Пророка присутствовал Перси, которому подобные мероприятия в новинку не были, и тормозил журналиста, не позволяя задавать личные и не касающиеся основной темы беседы вопросы. А вечером состоялась головомойка от наставника, который был крайне недоволен бездельем своего ученика.

Теперь Гарри корпел над книгами, со страхом ожидая выходных, на которых придётся отправиться в Дурмстранг. Благо, у него была ещё неделя до этого момента. Не слишком веселые мысли сморили юношу и Гарри снова успел задремать. Через пару часов он проснулся уже от чар будильника.

За завтраком Кричер принес пакет из Гильдии Боевой Магии, пришедший ночью. В пакете обнаружился портал в виде серебряной таблички с символикой Гильдии и прилагающийся к нему конверт с письмом, напомнивший о необходимости зарегистрировать портал в Министерстве Магии. Это окончательно испортило и без того не радужное настроение.

Единственным положительными моментом оказалась статья в Пророке, которая оказалась написана едва ли не дословно, без приукрашиваний, домыслов и инсинуаций. Без громких заголовков, скандальных «разоблачений» и потока грязи. Все-таки, в должности сотрудника Министерства были определенные плюсы. Да и в присутствии Перси тоже.

На работе он закрутился в огромном количестве дел. Близилось окончание года — Финансовый департамент готовил отчетность и торопил всех с документами. И Гарри так погрузился в ворох бумаг, оставшийся после визита швейцарцев, среди которых попадались и отчеты по поездке в Дурмстранг, что пропустил начало обеда и вздрогнул, когда в дверь его кабинета сначала постучал, а затем, не дожидаясь приглашения, вошел Артур Уизли.

— Здравствуй, Гарри, — немного смущенно улыбнулся Артур. — К тебе можно?

— Мистер Уизли? — поразился Поттер неожиданному визитёру. — Проходите! Рад вас видеть.

— Я тоже, Гарри. Вижу, ты тут неплохо устроился, — мужчина с удивлением оглядывал помещение.

И правда, за прошедшие с начала работы полтора месяца кабинет сильно преобразился. Помимо картины, принесенной из дома в самом начале, на стенах появилось несколько фотографий, сделанных во время поездки в Дурмстранг, красивый горный пейзаж, подаренный Патрицией, и небольшое схематическое изображение Хогвартса, которое Поттер выпросил у Дина во время их последних посиделок. На одной из полок шкафа со стеклянными дверцами стоял сервиз и ваза с конфетами, остальные полки были завалены свитками и книгами.

— Обживаюсь потихоньку, — кивнул Гарри, неожиданно для себя подмечая все эти изменения.

— Я пришел поговорить о Джинни, — вздохнул Артур. — Девочка очень страдает. Может вам пора помириться?

— Мистер Уизли, мы с Джинни расстались, — понимая, что этого разговора не избежать, сказал Поттер. Но грубить Артуру не хотелось совершенно.

— Парочки всегда ссорятся, и это нормально. Главное вовремя признать свою вину, — поучительно проговорил мужчина. — Ты поймешь это со временем.

Разговор был прерван стуком в дверь. Дождавшись разрешения, в кабинет вошел Эван Нельсон.

— Мистер Поттер, извините, что отвлекаю во время обеда, но мне очень нужно, чтобы вы это подписали, — Нельсон положил на стол два свитка и пояснил. — Мистера Ллойда не будет до завтрашнего дня, а почта в Америку уходит через час.

— Извините, мистер Уизли, — Гарри пододвинул к себе свитки. И быстро их проглядел. Это оказались два запроса в архив МКМ по делам международных преступников. Без подписи начальника они были недействительны, но чрезвычайно занятый в последнее время Ллойд повесил подобную работу на плечи своего заместителя.

— Аврорат запрашивает? — для проформы уточнил Гарри и, дождавшись кивка, поставил свою подпись на обоих документах.

— Спасибо, мистер Поттер, — сухо кивнул Нельсон и вышел из кабинета.

Гарри поднялся и, достав из шкафа кофейник, принялся заваривать в нем кофе. Неприятный разговор вести не хотелось, но и сбежать от него возможности не было.

— Я не знаю, что вам рассказала Джинни, но в сложившихся обстоятельствах я не могу быть с вашей дочерью, — старательно подбирая слова, аккуратно произнес юноша. — Из-за неё чуть не произошел международный скандал, я не хочу, чтобы такое повторилось.

— Девочка погорячилась, с кем не бывает, — снисходительно сказал Артур. — Ведь ты дал ей повод для ревности.

— Погорячилась? То есть вы считаете, что пытаться проклясть незнакомого человека это нормально? — от возмущения Гарри рассыпал кофе и глухо выругался себе под нос.

— Ты, наверное, что-то не так понял, Гарри, — все тем же тоном произнес мужчина. — Джинни не могла просто так поступить подобным образом.

— Вам следовало сначала поговорить с дочерью, а потом идти ко мне, мистер Уизли, — Гарри устало покачал головой. Он отставил в сторону кофейник и теперь не сводил глаз с Артура, отслеживая его реакцию на свои следующие слова. — Джинни пыталась проклясть девушку, члена делегации Швейцарии, которые приезжали к нам недавно. И нам всем очень повезло, что я успел выставить щит, а Патриция оказалась понимающим человеком и не раздула из этого скандал, иначе у Министра были бы большие проблемы. О произошедшем не знает никто, даже Кингсли, так что не советую обсуждать эту тему с кем бы то ни было.

— Гарри… — потрясенно произнес Артур.

— Извините, мне надо работать, — вернулся за стол Поттер, не слишком вежливо прерывая разговор.

Однако до двери мужчина дойти не успел. Раздался очередной стук, в кабинет ввалился Блетчли и, не замечая присутствия постороннего, воскликнул: «Я договорился обо всем с Боулом, Гарри! Он ждет нас через полчаса».

— До свидания, мистер Уизли, — настойчиво повторил Поттер, подавив желание побиться головой об стол. — Проходи, Майлз.

Удачно зарегистрированный портключ в Дурмстранг оказался едва ли не единственной хорошей новостью. Блетчли был абсолютно нелюбопытным человеком, поэтому, доведя Гарри до нужного кабинета, ушел по своим делам. А Боул просто записал все нужные данные в свиток, хитро подмигнул Гарри и пообещал, что дальше него эта информация не уйдет.

Остальную же часть дня Гарри постоянно кто-то дергал, просил что-то подписать, спрашивал какие-то бумаги. Недовольная Долохова вспомнила про до сих пор пустые свитки для отчётов о поездке в Дурмстранг. В последнее время девушка была еще более раздражительна, чем раньше, но срывалась в основном на Корнфуте, которому все было побоку.

В итоге, в конце дня Гарри в пух и прах разругался с Джастином, вернувшим на переделку очередной финансовый отчет, едва ли не послал Аманду со стопкой очередных писем и нахамил забежавшему Перси. И ровно в шесть отбыл домой, где его ждало письмо от Айлы, в котором она сообщала, что у Каркарова на следующей неделе День Рождения, и Гарри как раз попадет на празднование, приехав на практику.

Обороты, выданные Поттером, записывали даже строители.

* * *

Среда министра тоже выдалась непростой. Днем в каминном режиме продолжились переговоры со Швейцарией, потом из Хогвартса наведалась МакГонагалл, которой не хватало денег от Попечителей. Вдобавок, пришел начальник аврората Робардс жаловаться на недостаток кадров, с чем вообще ничего поделать было нельзя. Раньше следующего выпуска аврорам появиться было неоткуда.

Таким образом, вечером, закурив традиционную, на этот раз шоколадную, сигарету, Кингсли пытался придумать, откуда можно будет взять деньги, если переговоры со Швейцарией ни к чему не приведут. Рядом суетился эльф, разогревая остывший ужин. Неожиданно раздался тихий, но отчетливый стук в дверь. Охранные чары молчали, явно намекая на то, что на пороге стоит человек из разрешённого списка. Вот только в списке этом было всего несколько людей, и никто из них не мог прийти поздно вечером среди недели.

Бруствер поднял палочку и отправился открывать дверь.

— Пустишь? — спросила стоящая на пороге женщина.

Ее русые волосы были слегка припорошены снегом, а широкий вязаный шарф красного цвета блестел мелкими кристалликами льда.

— Конечно, — Кингсли впустил женщину в дом и помог ей раздеться. — Не ждал тебя сегодня.

— Только вернулась с работы и поняла, что не хочу сидеть в одиночестве. Эти праздники навевают на меня тоску, — она прошла в кухню и взяла со стола пачку сигарет, став нервно крутить её в руках. — Вот и аппарировала к тебе. Ты же не против?

— Я всегда рад тебя видеть, — мужчина отобрал сигареты и положил их на стол. Он резким движением поднял женщину на руки и понес её на второй этаж. Ужин вполне мог подождать ещё немного.

* * *

— Заходи еще, — крикнул Рон закрывающему дверь сокурснику, смахнув галеоны в ящик стола.

С тех пор, как Поттер ушел из Академии, его жизнь наладилась. Сначала, конечно, предательство друга сильно расстраивало его, но очень скоро он стал видеть кучу плюсов в сложившемся положении. Теперь он занимал отдельную комнату, являлся единственным обладателем Ордена Мерлина на курсе, а ещё успел наладить собственный небольшой бизнес. Последнее было особенно приятно.

Травку на продажу ему поставлял Джордж, разработавший хитрое заклинание, которое маскировало посылки так, что чары, стоящие на академии, пропускали их. Относительно закупочной цены, Рон накручивал сто процентов. Четверть шла Джорджу, который считал, что это на самом деле половина заработка. Остальное Рон оставлял себе.

С увеличением количества галлеонов у него в кошельке, в гору пошло и настроение. Да и популярность среди сокурсников возросла. Редкие выходные он теперь проводил не в Норе, а кутил с новыми знакомыми. Правда, приходилось тратиться, зато у него резко появилось много друзей. Он купил себе несколько стильных, на его взгляд, мантий. И теперь облизывался на золотые часы. Вообще, в ювелирный магазин он зашел, чтобы купить подарок Гермионе. И сначала ему очень приглянулись сережки с рубинами, но когда он увидел золотые часы, то решил не тратить на подарок девушке слишком много денег, поэтому купил самую простую золотую цепочку с крохотным кулоном.

В общем, Рон Уизли наслаждался жизнью настолько, насколько ему позволяла его не слишком богатая фантазия.

* * *

В далекой Швейцарии Патриция захлопнула очередную папку с документами и улыбнулась своим мыслям. Со времени возвращения из Англии она успела расстаться со своим парнем, поругаться с родителями и получила три выговора от начальницы, но все это не могло испортить прекрасного настроения. Ей очень понравилось общаться с Гарри Поттером. Едва ли не впервые в жизни она встретила человека, который настолько хорошо её понимал. Да, они выросли в разных условиях, и у них абсолютно разные судьбы, но было что-то общее между ними, что позволило так легко найти общий язык.

Нет, ни о какой влюбленности речи не шло, мисс Дюнан вообще старалась не влюбляться, так как знала, что мужа ей будет выбирать отец, но ведь мог Гарри быть просто другом? Другом, которого у нее никогда не было. С раннего детства запертая в роскошном замке в альпийских горах, она почти не общалась со сверстниками. Когда другие ходили в школу, Патриция занималась с личными преподавателями. Конечно, иногда на праздники в доме устраивали прием, но дети сторонились холодной красавицы, а она, лишенная опыта общения, тоже не могла подойти к ним первая. Конечно, с возрастом это сгладилось и сейчас девушка не испытывала такой проблемы, но друзьями так и не обзавелась.

И с мыслями, что надо написать Поттеру пару писем, девушка поставила папку с отчётами на полку.

* * *

Все оказалось не так страшно, как изначально представлялось Гарри. С подарком Каркарову помогли Нарцисса и Андромеда, которых он теперь часто навещал. Миссис Малфой, казалось, просто поселилась у сестры после болезни последней. На работе с возвращением Ллойда тоже все стало гораздо спокойнее, все-таки большую часть документов по привычке несли начальнику. С финансовыми отчетами помог Корнфут, который учил в Хогвартсе нумерологию и хорошо разбирался в цифрах. С Перси и с Джастином Поттер помирился тоже без проблем, а Аманда и не думала обижаться. Мистер Уизли больше не заходил и писем не присылал. Так и вышло, что из всей семьи Уизли Гарри теперь чаще всего общался именно с Перси, с которым едва ли не ежедневно пересекался по работе.

На выходных опять состоялся квиддич, а после, поддавшись уговорам, Поттер позволил затащить себя в «Винтаж» и ни секунды не пожалел об этом.

Да и поездка в Дурмстранг на следующих выходных прошла гораздо удачнее, чем можно было предположить. Комнату Гарри выделили в общежитии для аспирантов, где по вечерам было довольно весело. Практически не скованные правилами, молодые люди отдыхали, каждый в меру своей испорченности.

Айла, к примеру, очень любила карты и могла весь вечер резаться в преферанс, поклонников которого в Дурмстранге в целом, как и на кафедре Боевой магии в частности, оказалось подозрительно много. Не умеющий играть Поттер был тут же посажен за стол наблюдать за игроками и учиться.

Утро субботы прошло в дуэльном зале. А вечером Гарри практически сбежал с вечеринки по случаю Дня рождения Каркарова, расположившись на балкончике с Айлой. Вообще, обычно аспирантов на такие мероприятия не приглашали, но мисс Андерсен была вынуждена присутствовать в компании своей тети.

— Выглядишь усталым. Совсем тебя Каркаров замучил? — девушка оперлась на перила и смотрела на заснеженный Дурмстранг. Благодаря специальным чарам, холодный воздух не достигал их.

— Есть немного, — юноша сделал глоток вина из бокала. — Хотя просто настроения нет…

— Что-то случилось? — она перевела взгляд на своего собеседника. Гарри стоял, облокотившись спиной на перила. Его профиль четко вырисовывался в свете полной луны. — Со времени твоего последнего визита ты сильно изменился.

— Просто работы много. И с девушкой недавно расстался, — юноша запрокинул голову и посмотрел на звезды. Небо было чистым, совсем как на его старых уроках по астрономии.

— Одни отношения заканчиваются, другие — начинаются. Это нормально. Уверена, ты скоро встретишь девушку своей мечты.

— Как вам удается сохранять отношения на расстоянии? Ты здесь, а твой парень в Дании — вы же почти не видитесь, — голос Гарри звучал отстраненно. Его почти не интересовал ответ на этот вопрос.

— Не знаю даже, — девушка достала из кармана пачку ментоловых сигарет и закурила. — Я просто верю ему, а он верит мне. Мы ведь уже несколько лет вместе и, возможно, даже поженимся со временем. Но это не повод отказываться от своих целей ради друг друга. Я хочу стать Мастером Боевой Магии, Мартин будет помогать родителям с управлением семейным состоянием. Зачем нужны отношения, если они мешают развиваться? Ведь должно быть наоборот.

— Наверное, ты права, — вздохнул юноша.

— Ты замечательный, Гарри. Уверена, твоя девушка будет очень счастлива, — Айла выкинула сигарету, докуренную до середины. — Пройдёт время, и тебе станет легче.

— Спасибо. Ты тоже самая лучшая.

Остаток вечера они провели в тишине, наблюдая за медленно падающими снежинками в темноте. На фоне мрачного здания Дурмстранга казалось, что это танцуют свои загадочные танцы маленькие белые бабочки. Снег опускался всё ниже и ниже, покрывая очередным пушистым слоем деревья и пустынные дорожки. Если бы Гарри никогда не знал магии, то сегодня вечером он бы в неё обязательно поверил.

В воскресение практики не было — Каркаров устроил зачет по теории. И хотя мастер остался не совсем доволен своим учеником, но всё же отпустил Поттера домой пораньше. После празднования Игорь не был настроен слишком долго разбирать ошибки.

В понедельник Поттер явился на службу на полчаса раньше начала рабочего дня и в отличном настроении. Он с удовольствием налил себе чашку кофе, достал всё ещё не сданные отчеты по поездке в Дурмстранг и начал вносить туда правки, которые пришли ему в голову накануне. В начале десятого в кабинете появилась Аманда.

— Почта за выходные, — девушка опустила на стол стопку писем. — И главная лондонская сплетня сегодняшнего утра.

Гарри подавился кофе. С обложки Ведьмомполитена на него смотрела бывшая девушка. «ГЕРОЙ ИЛИ ЛЮБОВНИК? Шокирующее интервью невесты героя. Джиневра Уизли рассказала о своем женихе» — гласил кричащий заголовок под фотографией.

Первым желанием Гарри было схватить журнал, мчаться в Хогвартс и… А вот что делать дальше он не придумал. Закатить скандал в Большом зале? Глупо. Не хватало ещё кричать и топать ногами как ребенок. В итоге юноша остался на своём рабочем месте. К обеду все коллеги уяснили, что поздравлять героя не надо, а все комментарии лучше оставить при себе. Майлз и Эри за чашкой кофе были посвящены в краткую версию истории. На правах друзей, хотя и не совсем в добровольном порядке, они были призваны в качестве помощников при мозговом штурме.

Ближе к двум часам в кабинет заявился Перси, наколдовал себе стул и задал один единственный вопрос:

— Какой процент правды содержится в этом чёртовом интервью?

— Три процента, меня действительно зовут Гарри Поттер, — послал благодарную улыбку юноша и призвал ещё одну чашку. — Ты очень спокойно на все реагируешь.

— Я в курсе, что вы в ссоре, — пожал плечами Уизли. — Так что сразу заподозрил неладное. Что ты собираешься делать?

— Вот, как раз думаем, — Блетчли налил в чашку кофе и протянул ее Перси. — Понять бы, откуда взялась эта статья…

— Автор статьи — Скитер. Наверняка она всё это сочинила, — поморщился Гарри. — Не могла же Джинни…

— Не знаю, — буркнул Перси. — Но очень хочу верить, что Рита все это выдумала сама.

— Я переговорю с Чжоу, может она что-то знает, — Корнфут взял еще один кусок клубничного пирога. — Ты бы наведался вечером в Хогвартс, Гарри.

— Лучше не стоит, Джинни уже в среду будет в Норе, там и поговорим, — предупредил Перси. — Я сейчас подготовлю сообщение в Пророк с опровержением. Пусть опубликуют во время праздников.

— Ты считаешь, что это необходимо? — уточнил Поттер.

— Обязательно. Лучше сразу пресечь слухи, — Уизли деловито поправил очки. — И, Гарри, не наделай глупостей. Постарайся не появляться на людях в компании девушек в ближайшее время.

— Ну раз в компании девушек нельзя, то вечером идём за подарками втроём, — постановил Кэрол. — А то после опровержения тебе совсем проходу не дадут.

— Неплохая идея, — одобрил Перси и допил кофе одним глотком. — Не знаю, правда, насколько теперь это актуально, но мама просила передать, что приглашает тебя в Сочельник на ужин.

— Спасибо за всё, — искренне поблагодарил Поттер. — Ты мне очень помогаешь.

— Сочтёмся, — кивнул Уизли и вышел из кабинета.

Вечерний поход в Косой переулок, как ни странно, действительно поднял настроение. На главной волшебной улице Англии царило предпраздничное оживление. Витрины магазинов были украшены ветками омелы, живыми Санта Клаусами и весёлыми гномами. Над толпой то и дело взрывались фейерверки, явно купленные в магазине «УУУ». Некоторое время назад Джордж снова открыл магазин, хотя ещё и не пришел в себя после смерти брата.

Людей, которым надо было купить подарки, оказалось неожиданно много. Совсем незаметно за последние несколько месяцев в жизни Гарри увеличилось количество знакомых, которых хотелось порадовать в это Рождество. Уже в первом магазине стало понятно, что он не представляет, что покупать, да и количество людей в списке постоянно росло. Решив не заморачиваться, Гарри покупал то, к чему лежит душа, надеясь потом распределить, что и кому отправит. Кэрол и Майлз руководствовались тем же принципом. А ещё они рассказывали анекдоты, пересказывали забавные случаи, так что не осталось сомнений, для чего это прогулка была затеяна.

Дома, сгрузив все покупки на новенький темно-сливовый диван в малой гостиной, Гарри прочел записку от мадемуазель Арну, в которой она предупреждала, что завтра ремонт закончится. Юноша подумал, что жизнь хороша, и утренняя статья — обычное недоразумение.

Вот только вторник начался с визита мрачного Корнфута, который уселся на стул, молча налил себе кофе и уставился в одну точку.

— Ну? Что за похоронная физиономия? — улыбкой заместителя начальника департамента можно было осветить всё Министерство.

— Я говорил вечером с Чжоу. Сейчас мистер Уизли подойдет, и я всё расскажу, — делая глоток, хмуро ответил Кэрол.

Перси не заставил себя долго ждать. В руках у него уже была куча каких-то пергаментов, которые он свалил на стол. Благодарно приняв чашку кофе, он тут же выжидающе уставился на Корнфута.

— Договорённость у журнала с Джинни была. Интервью, скорее всего, брали в Хогсмиде на прошлых выходных. Никаких подробностей Чжоу не знает, но он предупредила, что маловероятно, чтобы это были выдумки. Даже Рите никто бы не позволил напечатать искажённую информацию.

— Какие все честные, — язвительно произнес Гарри. — А как же статьи во время Турнира Трех Волшебников?

— Два года назад в Ведьмополитене сменился главный редактор. Одной из причин были постоянные иски за клевету, которые надоели владельцам журнала. После смены руководства они прекратились. Ни одной жалобы за два года, — устало потер глаза Перси, замечая странные взгляды своих собеседников. — Что вы так на меня смотрите? Я просто успел навести справки.

— Это значит, что Джинни… — медленно произнес Гарри.

— Сама дала то интервью, — закончил Перси. — Скорее всего, именно так. Извини, Гарри.

— Ты-то чего извиняешься? Ты с этим ничего поделать не мог, — махнул рукой Поттер. — Приглашение миссис Уизли на ужин в четверг ещё в силе?

— Конечно, после этой статьи мама тебя будет ждать с распростёртыми объятиями, — усмехнулся Уизли. — Ты придешь?

— Приду. Надо же расставить все точки над «и», — обреченно выдохнул Гарри.

— Тогда увидимся.

Сосредоточиться на работе, естественно, не получилось. Мысли то и дело уплывали к Джинни, но и с продумыванием разговора дела обстояли не лучшим образом. Юноша не понимал мотивов поступка девушки и не знал, что делать в сложившейся ситуации. Очень не хотелось, чтобы из-за несостоявшейся помолвки испортились отношения со старшими Уизли. Молли и Артур заменили ему родителей, которых он никогда не знал.

Занятие с Каркаровым тоже оказалось абсолютно бестолковым. Даже через зеркало наставник видел, что мыслями ученик находится не здесь, и окончательно махнул рукой на попытки привлечь внимание Гарри, когда в комнату ворвался Патронус. Светящаяся выдра сообщила приятным женским голосом: «Гарри, привет! Я завтра возвращаюсь в Англию. Мы можем увидеться вечером?»

Встречу они назначили у Фортескью. Из академии Рона отпустить должны были только на следующий день, поэтому у Гарри ещё оставалась надежда спокойно поговорить. Не смотря на их разногласия, юноша очень соскучился по подруге, а ещё ему многое хотелось рассказать. Ведь Гермиона была с ним вместе все эти годы, прошла через все приключения и просто не могла не задумываться о некоторых вещах.

Однако всё его хорошее настроение быстро испарилось в среду утром, когда на работе вновь начался сумасшедший дом. Ллойд ещё утром умчался по своим делам, а под конец года накопилось так много работы, что за день Гарри не успел даже толком пообедать. Опоздав на пятнадцать минут, злой и раздражительный юноша входил в кафе Фортескью.

А пока ответственный заместитель начальника департамента боролся с перьями и пергаментами, Гермиона тоже переживала не самый лучший свой день. Большинство студентов, в чьё число входила и она, накануне закрыли сессию и вечером в общежитие праздновали этот радостный факт. На них с завистью посматривали те, кому ещё предстояли пересдачи, однако остановить веселье они не могли. Гермионе тоже не дали отсидеться в своей комнате, вытащили на вечеринку и даже умудрились напоить. Поэтому в четверг она проснулась поздно, быстро собрала необходимые вещи и аппарировала к Министерству магии Ирландии, чтобы уже оттуда перенестись порталом в Англию.

Оказавшись в Лондоне, она вышла через вход для посетителей и переместилась в переулок неподалеку от дома родителей. Медленно прошла по заснеженным улицам, не обращая внимания на странные взгляды прохожих, открыла калитку, вошла в запущенный сад, и, словно наткнувшись на стену, поняла, что не может сделать и шага дальше. На глазах выступили слёзы, и Гермиона смахнула их нервно подрагивающей рукой. Весь семестр она отгоняла от себя мысли о родителях, по которым очень скучала.

И только вечность спустя, когда замёрзшие пальцы перестали сгибаться, а упавшую на землю сумку занесло снегом, девушка наконец смогла приблизиться к двери. Найдя в кармане ключи, она отперла двери и медленно вошла внутрь. Не раздеваясь, она прошлась по комнатам, пальцами рисуя узоры на запылённых поверхностях. Неожиданно хлопнула входная дверь, заставляя девушку вернуться из воспоминаний в реальный мир. Выйдя на улицу, она подобрала сумку, затем сняла верхнюю одежду в прихожей и поставила на плиту чайник. Магией пользоваться не хотелось. А потом ещё несколько часов Гермиона просто бродила по дому, из-за чего едва не опоздала на назначенную встречу. Впрочем, Гарри ещё не было, и она, заказав себе любимое шоколадное мороженое, принялась ожидать друга. Девушка даже почти вернула себе душевное равновесие к приходу юноши и смогла весело помахать ему рукой.

— Привет, — Гарри упал на стул возле Гермионы. — Извини, что опоздал — замотался.

— Ничего, — девушка натянуто улыбнулась и отправила в рот ещё одну ложечку мороженого. — Как дела на работе?

— Ой, форменный сумасшедший дом. Столько всего навалилось, — юноша подозвал официанта и заказал себе пару сэндвичей и кофе. — Как твоя учеба?

— О! Замечательно, нам читают столько всего интересного, — она неловко замолчала и лишь через пару минут тихо произнесла. — Ты так изменился…

— Мы все изменились, Гермиона. Было бы странно, если бы этого не произошло, — разговор ни о чем сильно напрягал Гарри, но наконец встретившись с подругой, он никак не мог перейти к главному.

— Действительно, — девушка опять замолчала, не зная, о чем говорить с этим новым и таким не привычным для неё Гарри Поттером. — Рон уже почти не сердится на тебя и, кажется, завел новых друзей.

— Это хорошо, — Гарри впервые искренне улыбнулся за всё время разговора. — Не хотелось бы, чтобы распалась наша дружба.

Парень с девушкой снова замолчали, каждый думал о своем. У них уже были свои жизни, а прошлое было слишком болезненно, чтобы его вспоминать.

— Ты мог бы стать хорошим аврором, — невпопад произнесла Гермиона.

— Кингсли сказал то же самое, — Гарри вспомнил свой разговор с министром.

— Когда уговаривал остаться?

— Нет, когда предложил занять должность в министерстве, — юноша попытался пошутить — он слишком хотел разрушить эту стену, по кирпичику выстраивающуюся между ним и его лучшей подругой.

— Понятно. Значит, ты не жалеешь?

— Не минуты, — Гарри впервые признал это вслух. — Не хочу больше спасать мир ни от мифических угроз, ни от реальных.

— Мифических? — не поняла девушка.

— Гермиона, я написал письмо Фламелю. Философского камня никогда не было в Хогвартсе.

— Но на первом курсе…

— Это было что угодно, но только не камень Николаса Фламеля, — Гарри, не отрывая взгляда, смотрел на шокированную Гермиону.

— Но зачем тогда запретный коридор, ловушки? Всё это? — девушка не могла подобрать слов.

— Я не знаю. Но меня уже полгода преследует мысль, что всю жизнь за меня принимали решения. И ответ Фламеля служит лишь подтверждением. Первым, но, боюсь, не единственным, — юноша устало потер виски и сделал очередной глоток кофе.

— И что ты собираешься делать? — Гермиона не замечала, как мороженное капает с ложки на мантию, оставляя некрасивые коричневые следы.

— Что тут можно сделать? Постараюсь жить своей жизнью, следовать своим желаниям. Возможно, мне ещё не поздно научиться быть эгоистом.

— И что же, докопаешься до правды? — продолжила список девушка.

— Не уверен, что стоит, — Гарри грустно вздохнул. Сколько раз за последнее время он думал об этом. — Всё осталось в прошлом. Станет ли мне легче, если я узнаю правду? Сильно сомневаюсь…

— Гарри, ты… — начала девушка, но была тут же перебита.

— Я не хочу знать, можно ли было освободить Сириуса. Или убрать Амбридж из Хогвартса, — уверенно произнес юноша.

— Наверное, ты прав, — признала правоту друга Гермиона. — Я тоже не хочу думать о том, знал ли кто-то о василиске. Ведь я могла тогда погибнуть.

Последняя реплика девушки сломала барьер между молодыми людьми. Они с удовольствием проговорили остаток вечера и разошлись очень поздно. Но вернувшись домой, Гарри не смог найти себе места. Подсознательно он хотел знать правду. Сон не шел. Юноша бродил между комнатами, не замечая дороги, пока не оказался возле знакомой двери в «сокровищницу». Сам не зная, что хочет там найти, он вошел внутрь, сделав несколько шагов и повернул влево, наткнувшись взглядом на такой знакомый портрет, когда-то висевший в холле, но благополучно снятый со стены сотрудниками "Джефф и сыновья".

Когда в помещении зажегся свет, Вальбурга Блэк на портрете проснулась и теперь внимательно наблюдала за юношей.

Гарри сделал еще несколько шагов и застыл, рассматривая мать своего крёстного. За все время жизни в этом доме, он никогда не делал этого ранее. Он всегда считал миссис Блэк сумасшедшей старухой и сейчас понимал, насколько же был не прав. Она была вовсе не старой, Вальбурга-то умерла, когда ей было шестьдесят лет, а портрет был написан задолго до этого.

— Почему вы не добились суда над Сириусом? — не утруждая себя приветствием, спросил юноша. — Вы ведь смогли бы…

— Потому, что посчитала наказание справедливым, естественно, — Вальбурга слегка высокомерно кивнула.

— Он не могу предать друзей, и вы это знали, — убежденно проговорил Гарри.

— Он предал семью, значит мог предать и друзей, мистер Поттер. Я убеждена, что верность для моего сына ничего не стоит, — женщина говорила спокойным тихим голосом.

— Это другое! — вспыльчиво воскликнул Гарри.

— Почему вы так считаете? Вы — сирота, выросший в семье тётки, которая не любила вас, — била словами Вальбурга, — считаете, что это нормально — предать родителей?

— Ему было здесь плохо!

— Не стоит говорить о том, чего вы не знаете, молодой человек, — осуждающе покачала головой женщина.

— Даже если так, — через силу выдавил Гарри, — Суд бы всего лишь установил правду! Или было что-то еще?

— Я видела, на что способен Сириус, и не верила в его невиновность, — слишком быстро произнесла Вальбурга и отвела глаза.

— Это не все, — повторил Гарри медленно. Он чувствовал, что истерика отступает, так и не начавшись. — Было еще что-то…

— Мы были уверенны, что Сириус убил Регулуса, — тихо произнесла Вальбурга, разом теряя всю свою надменность. — Я и Орион, мы были уверенны в этом.

— Он не сделал бы этого! Он любил брата, — вновь начиная заводиться, возразил Гарри.

— Он любил в первую очередь себя, — спокойно возразила Вальбурга. — А на остальных ему было плевать. Как в той истории с Люпиным и Снейпом. Он ведь так и не раскаялся в содеянном. В шестнадцать лет хладнокровно послать однокурсника на смерть, представьте только! Вы бы так смогли?

Ответ на этот вопрос юноша знал точно. Слишком свежа была в памяти сцена в туалете плаксы Миртл. Поэтому Гарри промолчал, позволяя говорить Вальбурге.

— Наверное, это наша вина, что мы разбаловали его детстве, ведь Сириус так не смог смириться со взрослой жизнью. Не смог нести ответственность. И погиб по глупости, подвергнув опасности ещё и вашу жизнь. Ведь он прекрасно знал, что ему нельзя покидать дом, но сделал это. В его смерти нет вашей вины, мистер Поттер. Не надо казнить себя за это…

— Спасибо, — произнес Гарри через несколько минут. — Спасибо, что рассказали.

— Не стоит тревожить мертвых. Оставьте им их ошибки. Прошлое не изменить.

— Вы правы, — грустно сказал Гарри проводя рукой по широкой бронзовой раме портрета. — Вы правы, надо жить дальше. Спасибо еще раз.

Юноша, не оборачиваясь, вышел быстрым шагом из помещения. За этот короткий разговор он увидел то, что не замечал ранее. Насколько же Сириус был похож на свою мать! Крёстный сбежал из этого дома, порвал связи со своей семьей, но до конца жизни он остался Блэком. Это и сгубило его.

Всю ночь Гарри преследовали призраки прошлого. Сириус, Дамблдор, Снейп, Люпин, Грюм… Сменяя друг друга, они повторяли последнюю фразу Вальбурги.

Наступившее утро принесло столь желанное облегчение. Едва ли не впервые в жизни, юноша смирился с тем, что было в его прошлом. И он с радостью включился в царящую на работе предпраздничную суету, даже забывая о предстоящем о разговоре с Джинни. Впрочем, Перси тоже было не до этого, и в Норе он еще не был, поэтому тяжелый разговор был отложен на вечер, который неотвратимо приближался.

Когда Гарри аппарировал к Норе, свет горел в каждом окне. Казалось, что дом ломится от количества присутствующих людей. Эти стены видели такой праздник впервые после гибели Фреда. Неподалёку послышался хлопок, и оглянувшись, Гарри увидел Перси — они ещё днём договорились прийти в одно время.

Дверь им открыла миссис Уизли. Она радостно обняла сначала Гарри, а потом собственного сына, и пригласила их в дом. В гостиной о чём-то тихо переговаривались Билл и Чарли, с кухни слышались голоса Гермионы и Рона. Флер сидела на самом краешке дивана и явно чувствовала себя некомфортно.

— Джинни у себя в комнате, дорогой, готовится — улыбнулась Молли.

— Пойду поднимусь к ней, — стараясь держать себя в руках, произнес Гарри и пошел к лестнице.

Перси кинул на него обеспокоенный взгляд и хотел было двинуться следом, но был перехвачен зашедшим в комнату Артуром.

Дверь в комнату к девушке была приоткрыта, и даже не добравшись до нужного этажа, Гарри услышал весёлый голос, напивающий последний хит «Ведуний». Для проформы юноша постучал, а затем легко толкнул двери. Заметившая его в зеркале Джинни тут же обернулась.

— Гарри! — стоило ей увидеть гостя, как улыбка спала с её лица.

— Что это значит Джинни? — юноша достал журнал из кармана мантии и кинул его на кровать.

— Ты обиделся, что я первая объявила прессе? Хотел устроить сюрприз? — девушка попыталась сделать вид, что ничего не происходит.

— Не надо делать вид, что не понимаешь, о чем идёт речь, — не меняя тона, произнес Гарри.

— Не понимаю чего, Гарри? — Джинни села на постель, взяла в руки журнал и провела наманикюренным ногтем по своей фотографии. — Смотри, какая я тут красивая. Мы будем чудесно смотреться вместе.

— Мы расстались. Я не шутил, когда это говорил, — юноша скрестил руки на двери и прислонился к косяку. — На днях в «Пророке» выйдет опровержение.

— Ты не можешь! — девушка резко вскочила. — Ты не можешь так со мной поступить!

— Я объяснил всё в прошлый раз. Ты сама должна видеть, что наши отношения терпят крах. Незачем нам обоим себя мучать.

— Мучать? Значит встречи со мной для тебя были мучением?

— Ты сама делаешь все, чтобы это было так, — Гарри устало вздохнул, глядя задыхающуюся от гнева девушку.

— Да тебе просто наплевать на меня!

— А тебе на меня не плевать, Джинни? — хотя Поттер и дал слово держать себя в руках, но не сдержался. — Тебе не плевать на мои желания, на мою работу?

Снизу доносились веселые голоса, за окном медленно падал снег, а Джинни казалось, что она слышит, как разбивается ее сердце. «Тик-так, тик-так», секундная стрелка отсчитывала минуты молчания, юноша и девушка не сводили друг взгляда. «Тик-так, тик-так» — насмехался будильник над чувствами молодых людей.

— Ладно. Так и быть, признаю, что я была не права, — девушка без сил опустилась на постель и спрятала лицо в ладонях. — Что мне сделать, чтобы ты остался со мной?

— Ничего тут не сделаешь, — Гарри неловко сел рядом с девушкой. — Мы не можем сейчас быть вместе.

— А потом? Когда я закончу школу? — Джинни подняла глаза и посмотрела с такой надеждой, что сил отказать у Гарри не нашлось. По её щекам текли слезы.

— Все возможно. Никто не знает, что будет завтра.

— Значит, возможно? — девушка говорила тихо и, чтобы её услышать, Гарри пришлось пересесть поближе.

— Возможно. Но давай не будем торопить события, нам обоим надо подумать, — юноша неловко положил руку на плечи вздрагивающей девушки. Он не представлял, как быть в такой ситуации.

— Хорошо, — сквозь слезы произнесла Джинни.

Через несколько минут снизу донесся голос Молли, явно усиленный Сонорусом, зовущий всех к столу.

— Я скажу миссис Уизли, что ты спустишься через пять минут, — Гарри поднялся и вышел из комнаты.

Но стоило лишь дверям захлопнуться, как Джинни тут же вытерла слезы, разгладила помятый журнал и, любуясь своей фотографией, произнесла: «Ничего, мы еще посмотрим кто будет твоей невестой!»

Остаток вечер прошел на удивление мирно. Предупреждённые Перси, Молли и Артур не поднимали тему статьи в журнале. Рон был настроен на редкость благодушно, Чарли рассказывал про драконий заповедник, а Билл и Флер про работу в Гринготтсе. Джинни сидела тише воды, ниже травы, и не с кем не разговаривала.

Достаточно быстро Перси засобирался домой, и Гарри, воспользовавшись случаем, улизнул вместе с ним, твердо отклонив предложение миссис Уизли переночевать в Норе. Дома он принял ванну, отправил последние подарки адресатам и впервые за последние дни спокойно уснул.

А проснувшись в рождественское утро, юноша понял, что абсолютно не хочет проводить этот день дома, в пустоте и холоде бывшего особняка Блэков. Даже не завтракая, он надел теплую мантию и через камин перенёсся в Дырявый котел, откуда вышел быстрым шагом в маггловский Лондон.

Солнечные лучи отбрасывали блики от небольших сугробов снега. Людей на улицах было мало — этот день все традиционно проводили с семьей. Гарри пересек улицу и стал оглядываться, решая куда пойти. Неожиданно он услышал визг — девушка бежала через дорогу, не смотря по сторонам, и случайный водитель был вынужден экстренно тормозить.

Не осознавая, что он делает, юноша достал палочку и невербальными чарами в последний момент успел вытащить девушку из-под колес. Спасенная красавица упала ему на руки, посмотрела на него ясными голубыми глазами и потеряла сознание.

В рождественское утро Кингсли проснулся от тихого стука. Аккуратно, так чтобы не разбудить спящую рядом женщину, он выбрался из постели и впустил в комнату сову, забрав у неё письмо. Крылатый почтальон тут же улетел, стоило только забрать письмо, видимо, отправитель не собирался ожидать ответа. Бурствер накинул халат, всё так же тихо вышел из комнаты и спустился на кухню, где суетился эльф, готовя праздничный завтрак. По дороге мужчина зашел в кабинет, где взял из верхнего ящика стола небольшой кожаный мешочек.

За окном медленно падал снег, на кухне вкусно пахло яблочным пирогом, в воздухе витало умиротворение. Письмо тоже не принесло никаких неожиданностей, оказавшись обычным поздравлением. Как же мало таких моментов было в его жизни последние годы… Кингсли покрутил в руках пачку сигарет и положил обратно. Курить не хотелось. Мужчина сел в кресло, стоящее напротив окна, и думая ни о чём и обо всём сразу, погрузился в полусон.

А вернулся к реальности от того, что нежные женские руки обняли его со спины. Тихо выдохнув, стараясь обуздать инстинкты, Бруствер медленно развернулся. Глядя в такие знакомые зеленые глаза, он попросил:

— Никогда больше так не делай.

— Почему? — женщина опустилась на подлокотник кресла. Из одежды на ней была лишь белая мужская рубашка, не застёгнутая ни на единую пуговицу.

— Инстинкты, — мужчина взял её руки в свои и поцеловал. — Они могут сработать раньше, чем я пойму, что это ты.

— Хорошо, не буду, — дама наклонилась и поцеловала мужчину в лоб. — С Рождеством, — прошептала она тихим мягким голосом.

— С Рождеством! — Кингсли поднялся, вынуждая женщину сделать тоже самое. — Закрой глаза.

— Зачем? — спросила его дама, выполняя просьбу.

Бруствер обошел её, аккуратно убрал русые волосы и повесил на шею цепочку с медальоном, который до этого покоился в кожаном мешочке. Подвеска из черного серебра была выполнена в виде пантеры, в качестве глаз были использованы два бриллианта. А в лапах животное держало крупный рубин.

— Можешь открывать.

Женщина тут же схватилась за кулон, однако рассмотреть его не смогла из-за слишком короткой цепочки, поэтому была вынуждена подойти к зеркалу. Увидев подарок, она просто потеряла дар речи…

— Это…

— Этот медальон принадлежал моей бабушке. Он передается по женской линии в нашей семье, но ни у моего отца, ни у меня сестер нет. Я хочу, чтобы ты приняла его, — мужчина подошел и заглянул в зеркало через плечо своей любовницы.

Дама развернулась и, поднявшись на носочки, собиралась поцеловать Кингсли в щеку. Но он повернул голову и их губы оказались рядом, поэтому несколько следующих минут они просто целовались. Потом он крепко обнял её двумя руками, прижимая к себе из всех сил, и застыл, боясь разрушить волшебство мгновения, слушая тихое биение сердца женщины. И лишь вечность спустя они отправились завтракать. Впереди был целый день, который любовники собирались провести вместе.

* * *

Аккуратно подняв спасенную девушку на руки, Гарри зашел в обнаружившееся рядом кафе и опустил её на диванчик. После он незаметно достал из рукава палочку и применил Энервейт. Блондинка открыла глаза и резко попыталась сесть, но сильные руки не дали ей это сделать.

— Тихо, не надо делать резких движений, — он аккуратно помог девушке принять сидячее положение.

— Что со мной? — её голос был тих и немого дрожал.

— Ты едва не попала под машину.

— Ничего не помню.

— Я не знаю, что произошло. Видел лишь то, как ты летела через дорогу, не смотря по сторонам, и едва успел вытащить тебя из-под колес.

— Спасибо большое, — мило краснея, поблагодарила девушка.

— Не благодари. Давай попробуешь встать, и я провожу тебя в Дырявый котел — свяжешься со своими родителями.

— Не надо!

— Ну, тихо, тихо... Не хочешь — не надо. Вот только в твоём состоянии не стоит куда-то идти или самостоятельно аппарировать.

— Мне уже лучше, спасибо, — девушка попыталась встать на ноги, но от резкого движения у неё снова потемнело в глазах, и она едва не упала обратно на диванчик.

— Вижу, — усмехнулся Гарри, осторожно поддерживая барышню под локоток. — Посиди тут, я сейчас принесу чай.

Официантки обнаружились в конце зала у стойки. Им явно не хотелось работать в этот, выходной для всех, день. Заказав чай, юноша вежливо отклонил предложение подождать за столиком и устроился на одном из высоких стульев, лениво перелистывая меню. Мысли то и дело возвращались к спасенной девушке. Он был уверен, что видел её раньше, но вспомнить где и когда это было, не мог.

Наконец перед ним опустился поднос с двумя чашками и чайником, от которого исходил дивный аромат апельсина, имбиря и чего-то ещё. Гарри, взяв его, отправился к девушке, которая за время его отсутствия успела немного заскучать.

— Всё еще намерена идти гулять? — мягко поинтересовался юноша, когда чай был разлит по чашкам.

— Да, я не хочу домой, — упрямо замотала головой девушка.

— Тогда, придется мне побыть рыцарем еще немного. Не могу же я бросить в беде прекрасную незнакомку.

— И как зовут моего доблестного рыцаря? — девушка кокетливо захлопала ресницами.

— Гарри, — юноша галантно поцеловал хрупкую ладошку, следуя лучшим традициям средневековых романов. Разве что не опустился на одно колено. — А вас, прекрасная незнакомка?

— Астория, — она смущенно улыбнулась, но подыграла. — И куда же мы отправимся, сэр Гарри?

— Куда вы пожелаете, леди Астория, — он поднялся и подставил локоть, чтобы девушка могла на него опереться.

— Я первый раз собираюсь провести целый день в маггловском Лондоне. Так что я полностью в вашей власти.

— В таком случае нам предстоит увлекательный день. Прошу!

Они вышли из кафе, затем через несколько кварталов поймали такси и попросили отвести их в ближайший парк, где долго ходили, держась за руки и разговаривая о всяких мелочах. Елочных игрушках, гномах и снеговиках, которых лепили дети на площадках. Любовались покрытыми инеем деревьями и бескрайними белыми полями, заваленными снегом. Из висящих колонок доносилась приятная мелодия, в которой Астория с легкостью узнала «Зиму» из «Времен года» Вивальди.

Замерзнув через некоторое время, они вышли за ворота и побрели тесными лондонскими улочками в поисках ресторанчика, где можно было бы пообедать. И нашли его буквально в двух шагах. Там готовили замечательную утку и безалкогольный глинтвейн, ибо алкогольный им, естественно, никто бы не продал. А потом был десерт и любимое Асторией жареное мороженное, поданное на тарелке с ломтиками инжира. От лакомства девушка пришла в полный восторг, в итоге позволив утащить себя дальше бродить по пустынным лондонским улочкам. Они вместе открывали для себя этот новый мир. И Гарри, который хоть и вырос у тетки, но в Лондоне бывал от силы пару раз и не знал его совершенно, и Астория, которая привыкла видеть его из окна автомобиля по дороге из Дырявого котла в музей или Ковент Гарден, заново знакомились с городом.

Вечерело. Зимой солнце садилось рано, поэтому вскоре девушку и юношу окутали сумерки. Ночь вступала в свои права, зажигая далёкие звёзды и уличные фонари, отбрасывающие на снег причудливые тени. Ветра почти не было, поэтому редкие снежинки мерно опускались в сахарные сугробы, танцуя только им известный танец. Одна из них, довольно крупная, приземлилась на нос Астории, что сильно рассмешило юношу. Вот так, в тишине, они брели по узким улочкам города. Вполне закономерно, что юные волшебники заблудились в доселе незнакомом им Лондоне. А потом ещё долго они искали место, где можно поймать такси. Оказавшись в салоне, Астория задремала, положив голову на плечо Гарри. Девушка даже не поинтересовалась, куда их везёт водитель. Сказался утренний стресс и насыщенный день, проведенный на свежем воздухе. Очнулась она лишь когда машина остановилась на площади Гриммо, и Гарри не слишком осторожно пытался поднять её на руки, что у него не получалось категорически.

Её совершенно не удивил и не испугал дом, появившийся между двух других. Она вообще чувствовала себя невероятно комфортно рядом с Гарри. С ним было легко, весело, приятно. Абсолютно иначе, чем со всеми ее знакомыми. А еще в нём было что-то знакомое, что всё это время ускользало от нее. Но это, по правде говоря, казалось совсем неважным.

Оказавшись дома, Гарри, не зная, что еще можно делать в такой ситуации, предложил девушке остаться в гостевой спальне, где Кричер срочно застелил постель свежими простынями. Затем юноша спустился в кабинет, где успел открыть пришедшие еще утром подарки и поздравления и немного почитать книгу, прежде чем понял, что тоже устал и хочет спать, несмотря на достаточно раннее время.

* * *

И если Гарри сбежал из Норы в самый разгар ужина в Сочельник, то Гермиона осталась до конца и с благодарностью приняла предложение Молли переночевать. В итоге ещё несколько часов ей пришлось выслушивать жалобы Джинни и просьбы поговорить с Поттером. Вот только Гермиона сама не понимала, на чьей она стороне. С одной стороны, Джинни — её единственная подруга, с другой — она не понимала, как может что-то советовать этому новому, изменившемуся Поттеру. Тем более, ей совсем не понравилось, что Джинни дала интервью Ведьмополитену, где назвала Гарри своим женихом, учитывая, что это совершенно не соответствовало действительности.

А утром в Норе вновь было многолюдно и весело, вот только в отличие от минувшего вечера, шум скорее раздражал, и после завтрака Гермиона уговорила Рона отправиться погулять. Не придумав ничего лучше, она аппарировала на один из пляжей на юге Англии, где когда-то была с родителями. С собой Молли дала им корзинку с едой и теплый плед, и они устроили практически пикник, разложив всё на лавочке на набережной. Рон был в хорошем расположении духа и практически не ворчал, а пара кусков фирменного пирога миссис Уизли окончательно подняли его настроение. Гермионе тоже было очень легко и приятно гулять весь день по пляжу, кидать камешки в воду, вспоминать истории из детства и, наконец, любоваться закатом, стоя в обнимку возле моря. Присутствие рядом Рона придавало сил, и проблемы отходили на второй план. Ей не хотелось, чтобы этот день заканчивался, но уже было темно, а они обещали вернуться к ужину в Нору.

И в многолюдной, шумной семье Уизли она вдруг остро почувствовала свое одиночество. Будто и не было этого дня, этой передышки от собственных демонов, которые грызли её уже больше полугода. После ужина она все же не выдержала и сбежала к себе домой, где долго плакала, прижимая к груди фотографию, вытащенную из семейного альбома. Она не знала, сколько пройдет времени, прежде чем станет возможно без слёз вспоминать о своей семье.

Гермиона помнила каждую минуту своей поездки в Австралию. Сначала она долго не могла найти родителей, потом пыталась сама отменить заклинание, но у нее ничего не получилось. Понимая, что другого выхода нет, она усыпила их и аппарировала с ними в Магическую Больницу Сиднея, где ей и объяснили, что магглам после Обливиэйта память вернуть невозможно. Гермиона помнила боль, которую ей доставила эта новость. Получалось, что она лишила себя семьи. Не зная, что еще можно предпринять, она доставила родителей домой, убрала все следы своего присутствия и вернулась в Англию. Одной из причин, побудивших ее учиться на колдомедика, была слабая надежда, что однажды она сможет вернуть память родителям.

* * *

А рождество в доме Майлза Блетчли началось куда печальнее, чем у его коллег, что спутало ему все планы на вечер. Еще со вчерашнего дня у его отца покалывало сердце, но этому никто не придал особого значения, так как это было вполне обычное его состояние. Всё-таки, Бенедикт Блетчли был довольно пожилым мужчиной, поэтому проблемы со здоровьем иногда давали о себе знать. Утром он тоже чувствовал себя вполне хорошо, с аппетитом позавтракал яичницей с беконом, которую очень любил, и выпил большую чашку крепкого кофе. Но ближе полудню боль в груди резко усилилась и потемнело в глазах. Вызванные старшим братом Майлза — Брайном, целители срочно госпитализировали Блетчли-старшего в Мунго. И сыновья, быстро отменив свои планы на день, последовали за отцом в больницу.

И хотя в детстве Брайан и Майлз не были очень дружны, но общая беда сближала. Тем более у них никого больше не было — мать они потеряли рано. Она была профессиональным игроком в квиддич и погибла, неудачно упав с метлы прямо во время матча. С тех пор квиддич был постоянной причиной ссор в семье Блтечли. Отец и слышать не хотел о том, что его сыновья летают. И если старший, Брайан, предпочитал не перечить и подчиняться, то Майлз, унаследовавший от матери талант к полетам, не мог представить своей жизни без квиддича. Сначала он летал на метлах матери. Потом, когда его уже на втором курсе взяли в команду вратарем, юноша вынужден был играть на школьных метлах. А уж когда Люциус Малфой купил всей команде Нимбусы, то Майлз просто влюбился в полет и откровенно поссорился с отцом. Даже с первой зарплаты он купил именно метлу. Пусть это был уже вышедший из моды и заметно подешевевший Нимбус-2000, но он был, наконец, его, на нем можно было продолжать совершенствоваться и наслаждаться полетом.

Единственной уступкой отцу была работа в Министерстве, на которую после месяца ссор Майлз все же согласился, хотя и больше всего мечтал профессионально заниматься спортом. И шел уже второй год, как он трудился министерским служащим. Но мечта, появившаяся в тот день, когда он впервые сел на метлу, никуда не делась.

Однако в то Рождество это всё оказалось второстепенным. Братья весь день сидели в холле больницы, ожидая новостей, и лишь под вечер их пропустили в палату. Отец спал, но его дыхания почти не было слышно, можно было подумать, что он мертв. К счастью, это было не так. В тот вечер братья впервые осознали, что слабое сердце отца — не просто слова, а то, что может послужить причиной его смерти.

Не говоря ни слова, они вернулись домой, и там разошлись по своим комнатам. Им было что обдумать в тот вечер, а делиться своими проблемами друг с другом они не привыкли.

* * *

Проснулся Гарри рано. Помня о наличии гостьи в доме, он надел приличную мантию и даже попытался пригладить волосы. Правда это особо ему не помогло, конечно. Астория обнаружилась в гостиной. На столе стоял чайный сервиз и тарелка с приготовленными заботливым Кричером бутербродами. В руках девушка держала какой-то журнал и, присмотревшись, Гарри понял, что это тот самый выпуск Ведьмополитена с Джинни на обложке, открытый как раз на странице с его фотографией. И откуда только в его доме взялась эта пакость!?

— Доброе утро, — поприветствовал гостью юноша.

— Доброе утро, — Астория улыбнулась и обвиняющим голосом добавила. — Так ты — Гарри Поттер!

— Да. Тебя это смущает?

— Немного, — честно призналась она. Потом поднялась с дивана и подойдя почти вплотную к Гарри протянула руку. — Астория Гринграсс.

— А Дафна…

— Моя старшая сестра, — девушка закатила глаза. — Она училась с тобой на одном потоке, а я на два курса младше, на Рейвенкло.

— Я тебя совсем не помню, — смущенно признал Гарри. Тут его взгляд зацепился за валяющийся на диване журнал, и Поттер поспешно добавил. — Там нет ни слова правды.

— Да? Совсем ни слова? А это? — Астория подобрала Ведьмополитен и выразительно зачитала. — «Гарри любит разнообразие в постели. Мы всегда придумываем что-нибудь новое и, вообще, он открыт смелым экспериментам. У нас уже накопилась целая коллекция сексуальных игрушек. А еще у Гарри есть татуировка в виде хвостороги. И нет, я не скажу где, это слишком личное».

Глядя на смущенного Поттера, Астория рассмеялась, но и не подумала останавливаться.

— Или мне еще вот это понравилось: «К сожалению, мой жених немного замкнут и предпочитает молчать. Именно это является главной причиной того, что я объявляю о столь замечательной новости. Мы собираемся пожениться».

Девушка лукаво взглянула на юношу и продолжила:

— Но лучше всего вот это: «Гарри нравится, когда я зову его ласковыми прозвищами, поэтому наедине я называю его Зайка, Котик, Мышоночек или Пупсик».

И они оба весело рассмеялись, напугав этим Кричера. Бедный эльф чуть не уронил вторую чашку с подноса.

— Это неправда. Я не собираюсь жениться на Джинни, и у меня нет никакой татуировки, — наконец успокоившись, произнес Гарри. Он наполнил пустую чашку чаем и протянул Астории.

— Это хорошо, — улыбнулась девушка, с благодарностью принимая чай. — Какой у нас план на сегодня?

— Сейчас мы позавтракаем, а потом тебе стоит связаться с родителями — они наверняка волнуются.

Астория поджала губы и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что такое предложение её не устраивает.

— Или ты можешь остаться и поселиться тут до конца каникул, — с самым серьезным видом предложил Гарри. — Конечно же, тебе придётся для этого скрываться от Аврората, куда наверняка обратятся твои родители.

— Серьезно? — уточнила девушка.

— Конечно, — ответил юноша, изо всех сил стараясь не рассмеяться.

— Ладно, ты прав. После завтрака вернусь домой, — сдалась Астория, понимая всю абсурдность ситуации.

— Умница, — улыбнулся Гарри, усаживаясь на диван вместе с девушкой.

Завтрак, естественно, растянулся на несколько часов. Они не могли наговориться. Астория рассказывала про Шармбатон, куда её перевели родители ещё в прошлом году, Гарри снова вспоминал Дурмстранг. Им было удивительно легко в обществе друг друга. Они обсуждали Хогвартс, Хогсмид, Косую Аллею и другие места, в которых никто из них не был, но так мечтал побывать. В итоге Гарри пообещал отвести Асторию покататься на Лондонском колесе обозрения. А Астория показать Гарри Эйфелеву Башню, если он, конечно, доберется до Франции.

И, наверное, они бы так и не расставались до вечера, но часы пробили одиннадцать, день вступал в свои права, и девушке пора было возвращаться домой.

Уже стоя возле камина и глядя в голубые глаза своей гостьи, Гарри вдруг вспомнил одну вещь. Попросив девушку никуда не уходить, он быстро вбежал в свой кабинет и достал из ящика стола длинное ожерелье из лунного камня. Он так и не придумал, кому его подарить, но сейчас понимал, что оно идеально подойдет Астории.

Аккуратно, двумя руками он надел ожерелье на шею девушке и тихо прошептал:

— С Рождеством, Тори.

Они стояли вплотную, их губы разделяло не более нескольких дюймов, и, не понимая, зачем она это делает, Астория привстала на цыпочки и коснулась губ Гарри в невесомом поцелуе. После чего, смутившись, девушка резко сделала шаг назад и так же тихо ответила:

— С Рождеством!

Избегая смотреть Гарри в глаза, она зачерпнула из стоящей на полке вазы дымолётный порох и, назвав адрес дома, шагнула в камин, все ещё ощущая на своих губах вкус кофе, который пил Гарри на завтрак.

Однако больше всего удивляться в эти рождественские праздники пришлось Кэролу Корнфуту. Нет, началось всё вполне обыкновенно. Накануне праздников приехали мамины родственники из Польши, привнеся в мирную, вялотекущую жизнь дома Корнфутов много хаоса. Эри большую часть времени предпочитал прятаться от них в библиотеке — почему-то там его никто никогда не находил. В представлении людей любовь к книгам не вязалась с образом весёлого и авантюрного старшего сына Корнфутов. А ведь он закончил Рейвенкло и получил не много, ни мало, а десять «Превосходно» на Т.Р.И.Т.О.Н.ах. Чем, впрочем, он абсолютно не хвастался, в отличие от своего младшего брата, закончившего школу не так блестяще, но любящего козырять своими знаниями и никогда не расстающегося с какой-нибудь книгой.

А меж тем интересы Кэрола были весьма обширны. Со школы он увлекался Нумерологией, а последние годы и экономикой. Иногда он даже жалел, что не попал в Департамент Финансов, но подобное происходило очень редко. Ему вообще это было не свойственно — жалеть о чем-либо. Он предпочитал идти по жизни с лёгкостью, не оглядываясь назад, и получая наслаждения от настоящего, каким бы оно ни было.

Поэтому даже вынужденное заточение в библиотеке по вечерам было воспринято им с воодушевлением, и он на несколько дней закопался по уши в книги. В буквальном смысле — сидя прямо на полу между стеллажей и раскладывая фолианты вокруг себя.

Само Рождество ввиду большого количества гостей отмечалось весьма шумно. Дом Корнфутов располагался на южном побережье Великобритании, где зимой было тепло, но практически безлюдно, причём даже в выходные и праздники. Поэтому в Рождество родственники традиционно отправлялись на конную прогулку. Разведением лошадей их семья занималась уже несколько веков, и именно это было основным источником дохода. Дамы, не умеющие ездить верхом, наслаждались поездкой в открытом экипаже, запряженном роскошной двойкой белых красавцев-жеребцов.

Обедали все на чудесной поляне, окруженной магглоотталкивающими заклинаниями. Мужчины трансфигурировали мебель, эльфы подавали блюда, которых было приготовлено немало. А отдохнув, гости и хозяева отправились домой, и прибыли туда уже после захода солнца. Так что до ужина они успели лишь привести себя в порядок и переодеться. Всё было как обычно.

А вот на следующий день в жизни Корнфута и начались странности. Утром с ним по камину связался хмурый Блетчли и в своей обычной немногословной манере сообщил, что не сможет вечером пойти в клуб из-за каких-то срочных семейных обстоятельств.

Не желая проводить вечер в одиночестве, Эри связался с Поттером, но тот отвечал на вопросы невпопад, был очень задумчив и иногда абсолютно не к месту улыбался. Вид при этом у него был совсем дурацкий, и Корнфут лишь понадеялся, что коллега придёт в себя к началу рабочей недели. Так и не найдя компании, вечером Кэрол аппарировал в «Винтаж», но и там, к огромному удивлению молодого человека, не оказалось никого из его знакомых, с кем можно было бы провести время. Поэтому, выпив пару коктейлей, он вернулся домой и лег спать пораньше. Оставалось надеяться, что приём, организовываемый мистером Ллойдом на следующий день, пройдет веселее.

* * *

Судьба грядущего вечера интересовала не только Корнфута. Но сам Ллойд, естественно, не думал о «веселости» грядущего мероприятия, а больше о том, кто из приглашенных придёт, о чём будут вестись беседы, и какие альянсы будут заключены. Приём такого уровня должен был состояться в доме Ллойда впервые, что сильно выводило Алена из равновесия.

Официального Рождественского бала в Министерстве никогда не проводили, однако имела место традиция, чтимая и любимая очень многими, согласно которой приём устраивался в доме министра. Туда, естественно, приглашались далеко не все, а лишь чиновники и члены Визенгамота, поддерживающие текущую политику. Ну и некоторые другие влиятельные члены общества. Оппозиция же собиралась своей компанией.

Сам Ллойд успел несколько раз побывать на празднике у Миллисенты Багнолд — как молодой, но уже хорошо зарекомендовавший себя сотрудник. Мадам Багнолд он искренне восхищался до сих пор, отправляя на каждый праздник букет роскошных лилий в уединённый домик на юге Италии, где и проживала бывшая министр после ухода с ответственного поста.

А вот в доме Фаджа ему довелось побывать лишь однажды — в тысяча девятьсот девяносто четвёртом году, во время проведения Турнира Трех Волшебников, когда ввиду отсутствия Крауча большая часть работы по Турниру свалилась в основном на Ллойда. Общество на вечере у Корнелиуса значительно отличалось от того, что ему встречалось у Багнолд. Фадж, казалось, хотел понравиться всем и сразу, поэтому среди приглашенных были как явные продамблдоровские сторонники, так и радикальные традиционалисты, представленные в первую очередь семейством Малфоев.

Скримджер и Пий Тикнесс, естественно, никаких увеселений не устраивали, не то было время. И все ждали, что Бруствер поддержит старую традицию, но он отказался. В кулуарах поговаривали, будто Кингсли просто негде устаивать прием. Поэтому Ллойд и решился устроить празднования Рождества у себя в доме. Все-таки, департамент Международного Магического Сотрудничества считался одним из самых престижных в Министерстве, а должность главы стояла по влиятельности на одной ступеньке с должностью главного аврора, следом за министром и его заместителем.

Ни четкого плана, ни определённых целей, организовывая прием, Ален не преследовал. В списке приглашённых оказались в основном представители партии нейтралов и, в большей степени, сотрудники Министерства, а не Визенгамота. Дольше всего Ллойд раздумывал над вопросом, стоит ли приглашать Поттера, и всё же отдал тому приглашение, считая верным политическим ходом. Самого же министра, после некоторых колебаний, Ален решил не приглашать.

Однако, чем ближе приближалось заветное воскресение, тем сильнее мандражировал Ллойд. Всё Рождество он провел с детьми и супругой, но мыслями пребывал явно в другом месте. А на следующий день он уже с самого утра начал гонять эльфов по дому, не доверяя никому подготовку к празднику.

* * *

Гарри же, естественно, обо всех подводных течениях не знал, приглашение принял с благодарностью и собирался спокойно прийти на вечер. И вообще, с того момента, как Астория исчезла в пламени камина, его волновали совершенно другие мысли. Робкий прощальный поцелуй просто жег кожу, и Поттер то и дело касался губ кончиками пальцев, вспоминая приятные ощущения. К вечеру воскресения он, конечно, вернулся к реальности, но Кричеру всё равно пришлось внимательно следить, чтобы хозяин подобрал одежду одного цвета и стиля.

Дом Ллойда располагался в графстве Уэст-Йоркшир, это было красивое двухэтажное здание, выполненное из красного кирпича. Ни поселений магглов, ни поселений волшебников поблизости не было. Позади здания были разбиты модные в свое время теплицы с климатическими чарами. Однако, в отличие от дам высшего общества, Элоиза Ллойд, мать Алена, предпочитала выращивать не экзотические цветы, а цитрусовые деревья, многие из которых уже плодоносили.

Большая часть опасений хозяина дома оказалась излишней, и почти все приглашенные прибыли на вечер. То тут, то там собирались группки людей и о чем-то шумно спорили. В курительной тихо беседовали мужчины, не желающие привлекать к себе много внимания. В этом пёстром и абсолютно непривычном обществе Гарри быстро почувствовал себя некомфортно. Особенно раздражали откровенно оценивающие взгляды, которыми окидывали его присутствующие. И если дам большей частью он интересовал как жених для себя или ближайших родственников, то мужчины с любопытством рассматривали новую фигуру на политической арене магической Англии. Хотя хватало и таких, кто показательно кривился и неодобрительно качал головой.

Впрочем, Гарри это нисколько не волновало, но всё же он поспешил спрятаться в самом дальнем углу сада, не замечая внимательного взгляда голубых глаз, обладательница которых тоже мучилась от скуки и необходимости присутствовать на этом скорее политическом, чем светском мероприятии.

* * *

Субботним утром, когда Астория вернулась домой, её ожидал большой скандал. Мать плакала у девушки на груди и просила больше так никогда не делать, отец хмурился и выказывал дочери всё свое негодование. И даже Дафна неодобрительно поглядывала на сестру. В результате, младшая дочь Гринграссов отправилась в комнату обдумывать своё, однозначно неправильное, поведение. Она пыталась читать, рисовать и заниматься рукоделием, но совершенно не могла сосредоточиться. Однако после обеда следующего дня отец зашел к ней и велел собираться, чтобы составить ему компанию на приёме, так как после недавних волнений мама была не в состоянии целый вечер провести на ногах, а идти в одиночестве Генри Гринграсс считал неприличным.

Так как перечить отцу Астория не решилась, то и оказалась в доме у Ллойда. Но когда она заметила знакомое лицо, вечер тут же перестал быть таким безрадостным, как в начале. Взяв с ближайшего подноса стакан с соком, она устремилась за Поттером, которого, естественно, сначала потеряла в лабиринте теплиц и ещё минут пятнадцать бродила вокруг, пока не услышала знакомый голос.

— Мерлин, и зачем я только пришел сюда? — вопрошал у ближайшего куста ананасов Гарри. — Чувствую себя удавом в зоопарке!

— Возможно, чтобы увидеть меня, — неожиданно предположил куст, из-за которого в следующее мгновение показалась Астория. — Добрый вечер.

Поттер почему-то сильно смутился и покраснел, но этого в полумраке вечернего сада было не видно. Впрочем, Астория себя чувствовала не более уверено — лишь заговорив, она вспомнила о поцелуе при прощании и теперь жалела, что показалась.

— Добрый вечер. Ты что тут делаешь?

— В саду? Или на приёме? — девушка опустилась на скамейку рядом с юношей.

— А и то, и другое, — Гарри махнул рукой.

— На приём пришла с отцом, но увидела тебя, бредущего в сторону теплиц, и вот я здесь. Ты против?

— Нет, что ты. Наоборот, меня радует, что ты пришла.

— Я тоже рада тебя видеть. Жаль, что скоро придётся вернуться в дом, — вздохнула Астория и, смотря на удивленный взгляд своего собеседника, пояснила. — Не можем же мы весь вечер сидеть здесь. Если нас застанут вдвоем, пойдут слухи.

— Угу, — неопределенно ответил Гарри, не желая спорить.

— Но ты можешь пригласить меня на танец, когда мы вернемся в зал.

— А здесь? — лукаво спросил юноша.

— Не знаю, — опять смутилась Астория, но не смогла отказать. — Хорошо, только быстро. Пока нас не увидели.

Она приняла поданную руку и грациозно поднялась со скамейки. Позволив своему партнеру положить руки на талию, девушка на секунду прикрыла глаза. Это было абсолютно нелепо. Танцевать на рождественском балу между апельсиновых деревьев под едва доносящуюся из дома музыку. Так нелепо и так прекрасно. Но вскоре мелодия стихла, Гарри отпустил её и, сделав шаг назад, склонился и поцеловал руку.

— Вот и всё, — успокаивая бешено стучащее сердце, решила Астория. — Я вернусь в зал сейчас, а ты через пять минут. И не смей подходить сразу же ко мне и приглашать на танец!

Ответить Гарри не успел, девушка исчезла так же быстро и незаметно, как и появилась. Не имея при себе часов, он начал считать про себя. Это напоминало игру, в которую любят играть дети.

— Я иду искать, — пробормотал юноша, добравшись, наконец, до трёхсот.

В зале было всё так же шумно и даже немного душно. Большая часть людей была занята разговорами, однако несколько пар медленно вальсировали. Лучащийся улыбкой Ллойд переходил от одного гостя к другому. Возвращение Гарри он отметил кивком, однако подходить не стал, беседуя в это время с высоким худым господином в пенсне.

А сам Поттер обнаружил, что подойти и пригласить Асторию на танец в зале куда сложнее, чем сделать тоже самое в оранжерее, где никого кроме них двоих не было. И он бы еще долго ходил кругами, если бы не заметил во взгляде девушки обиду. Поэтому, собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, юноша, наконец, приблизился к ней. Неловко склонившись в неглубоком поклоне, Гарри протянул руку, проговорив себе под нос нечто совершенно не разбираемое.

С самого начала Астория уловила неуверенность своего партнера и легко взяла ведущую роль на себя, просто наслаждаясь и прикосновениями Гарри, и возможностью с ним говорить. Но стоило музыке затихнуть, как к ним тут же подошел мужчина среднего возраста с аккуратно подстриженными усами и светлыми волосами, то ли уже начавшими седеть, то ли просто очень светлыми.

— Ты не представишь мне своего кавалера, дочь? — спросил он, требовательно смотря на Асторию.

— Папа, познакомьтесь, это Гарри Поттер, — обреченно произнесла девушка. — Гарри, мой отец — Генри Гринграсс.

— Очень приятно, мистер Поттер, — первым протянул руку мужчина.

— Взаимно, мистер Гринграсс, — неуверенно ответил на рукопожатие вконец растерявшийся юноша.

— Слышал, вы теперь работаете под руководством нашего радушного хозяина?

— Да, — кивнул Поттер, не зная, что можно еще ответить.

— И разрабатываете программу сотрудничества с Дурмстрангом, — это не было вопросом, поэтому Гарри снова ограничился кивком. — Может быть вы как-нибудь придете к нам на ужин и расскажете поподробнее? Мне очень интересно.

— С удовольствием, — снова согласился Поттер, украдкой посматривая на Асторию.

— Вот и замечательно, — вполне дружелюбно улыбнулся Генри, получив, наконец, хоть какую-то пользу от этого вечера, который для него прошел абсолютно неинтересно. Никого из тех, чьё мнение на текущую ситуацию его бы интересовало, он не встретил. — А сейчас позвольте украсть у вас свою дочь.

Больше Гарри с Асторией не удалось перемолвиться ни словом, ни жестом, но вечер спас неожиданно появившийся Корнфут, который тоже маялся со скуки. Обсудив странное поведение Блетчли, он заскучал и начал в своей ядовитой манере рассказывать кто есть кто. А знал юноша, естественно, всех. К концу праздника у Гарри кружилась голова от имен, бесконечных рукопожатий и тяжелых парфюмов, так что он сбежал в числе первых и тут же отправился спать.

А весь следующий вечер Поттер провел в обнимку с книжкой в тишине дома Блэков, изредка нарушаемой Кричером. Лишь под вечер юноша коротко переговорил по зеркалу с Каркаровым, приняв приглашение приехать в Дурмстранг на Новый Год.

Во вторник же на работу Гарри катастрофически опоздал. Впрочем, этим грешили многие сотрудники министерства, возвращающиеся на рабочие места после четырех выходных дней. Ещё в кабинете Поттер встретил хмурого Ллойда, который, правда, никак не прокомментировал время появления Гарри, лишь велев оставить вещи и следовать за ним.

— Сегодня итоговое совещание у министра. Обычно участвуют только главы, но, думаю, мистер Бруствер не будет против, если вы поприсутствуете, — на ходу объяснял Ллойд. — Надеюсь, вы понимаете, что будет хорошо, если вы меня поддержите?

— В чем?

— Во всем, мистер Поттер.

Они вошли в кабинет, и Ален тут же занял место недалеко от Кингсли, кивнув Гарри на соседний стул. Бруствер не обратил на них внимания, рассматривая бумаги, которые Перси в этот момент раскладывал на столе. В кабинете было уже несколько человек, некоторых из них Поттер узнал благодаря недавним объяснениям Кэрола.

— Прошу тишины, — откашлялся министр, увидев, что все собрались и уже начали обсуждать прошедшие выходные. — Всем добрый день, господа. Надеюсь, сегодняшнее совещание не затянется надолго, но вынужден вам напомнить, что помимо результатов за минувшие полгода меня также интересует отчёт о деятельности ваших отделов при предыдущем правительстве. Начнем мы с Департамента Магического Транспорта.

Пост главы этого департамента уже много лет занимал сухонький старичок. Когда он начал читать доклад, многие из присутствующих тихо прыснули, однако тут же постарались сделать серьезные лица. Ллойд наклонился к гарриному уху и шепотом пояснил, что числа в отчетах мистера Скабберза не меняются со времен его вступления на должность начальника. Кингсли, судя по всему, данный факт тоже был известен, поэтому выслушав доклад, он небрежно откинул на край стола исписанный мелкими цифрами пергамент.

— Это никуда не годится! — припечатал Бруствер. — Меня не устраивает, что количество зарегистрированных в министерстве порталов так ничтожно. И при этом почти у каждого обывателя есть парочка незарегистрированных. У кого-нибудь есть предложения, как изменить ситуацию?

В комнате воцарилось молчание. Все присутствующие опустили головы и уставились в пергаменты перед собой.

— Ни у кого? — удивленно переспросил министр. — Плохо. В таком случае предложение внести придется мне. Мы должны увеличить штраф за хранение незарегистрированного портала. Минимум в три раза. И проверка на наличие порталов должна перестать быть формальностью.

— Но Визенгамот… — заикнулся мистер Скабберз.

— ...должен подписать закон в таком виде. А добиться этого — наша работа, я правильно говорю, господа? — задал риторический вопрос Кингсли. — В таком случае наш финансовый департамент подготовит предварительный расчет прибыли Министерства от введения такого закона. Мистер Робардс, с вас статистика по обнаружению незарегистрированных порталов.

— Только обнаружения? Или случаи с использованием нелегальных порталов для ухода с места преступления тоже готовить? — уточнил глава Аврората Гавейн Робардс.

— Все готовить, — сухо кивнул Министр. — Мисс Джонс, — жду проект закона к середине января. Надеюсь, Департаменту Магического Правопорядка хватит времени?

— Успеем, — подтвердила Гестия Джонс, сидящая рядом с Робардсом.

— Остальных это тоже касается, — Бруствер обвел всех тяжелым взглядом. — В конце января Визенгамот должен принять этот закон. Мистер Бассетт, теперь слушаем вас.

Джон Бассетт(1) возглавил Департамент Магических Игр и Спорта после вынужденного ухода Бэгмена и с тех пор являлся потехой всего министерства. Высокий, болезненно худой и бледный, что еще больше подчеркивалось зелеными мантиями, которые он так любил, он был похож на сушёного богомола. Мужчина просто составлял карикатуру на свою фамилию. К тому же, он не мог похвастаться никакими достижениями: ни в спорте, ни на работе, ни в личной жизни. И многие считали, что единственной причиной, почему Бассетт получил эту должность, являлась его полная противоположность Людо Бэгмену.

И его доклад на совещании был так же уныл, как и его болотного цвета мантия. Уже на первых абзацах Гарри осознал, что с трудом удерживает зевоту и, чтобы не уснуть прямо на месте, начал развлекаться рисованием ромбиков на пергаменте. Ллойд, да и многие другие, вероятно, занимались тем же самым.

Далее последовали не менее нудные отчеты глав департаментов Регулирования Магических Популяций и Контроля над ними и Магических Происшествий и Катастроф. Самые важные и существенные темы были отложены Министром на конец совещания. Следующим со своего места встал Гиперион Берк. Он представлял отдел образования, хотя и не являлся его главой, а заменял не вовремя заболевшего начальника.

Его отчет выгодно отличался от предыдущих. Тем более, что работы отдел провел немало. Начиная с организации сдачи экзаменов на СОВе и ТРИТОН в августе, заканчивая поиском преподавателей. К тому же, после ноябрьской поездки в Дурмстранг было представлено несколько планов реформы системы образования в Хогвартсе, и именно сейчас могла решиться их дальнейшая судьба.

— Я видел ваши проекты, — Кингсли устало потер переносицу. — Для их осуществления в короткий срок у нас сейчас нет финансовых ресурсов. Так что первые два варианта утвердить невозможно. Третий же вариант, рассчитанный на пять лет, рассмотреть можно. Напомните мне, на какую сумму придется увеличить финансирование Хогвартса в этом году?

— Примерно пятьсот галлеонов в месяц на первом этапе, после добавления в Хогвартсе нового предмета, — с готовность отрапортовал Берк.

— Мистер Браун, мы найдем эти деньги? — министр обратился к начальнику Департамента Экономики и Финансов.

— Если Швейцария подпишет договор, то найдем. В обратном случае… — мужчина не договорил, виновато разводя руки.

— Начинайте готовить предварительную документацию, мистер Берк. В конце января обсудим, — Кингсли устало вздохнул: если договор не подпишут, то ему явно будет не до реформы образования, но паниковать было рано. — Мистер Робардс, мы вас слушаем. Как дела у нашего доблестного Аврората?

Отчет Робардса был сухой, краткий, но чрезвычайно информативный. За те пятнадцать минут, что заняло выступление, мужчина успел перечислить имена пойманных наиболее опасных преступников, предоставить статистику по количеству заведенных и закрытых дел, отчитался о мерах, принятых для профилактики правонарушений. Министр слушал своего старого друга с подчёркнутым вниманием. Кивал на особо впечатляющих цифрах и даже позволил себе скупую улыбку, первую за все совещание.

Следующим отчитывался мистер Браун. Его с огромным вниманием слушали уже все. Вопрос финансирования остро стоял в каждом департаменте, ведь от того, как будут поданы цифры в годовых отчетах, зависело финансовое состояние отделов в следующем году. Кингсли же в это время хмурился сильнее обычного, делал заметки в лежащей у него копии отчета и несколько раз едва не перебил выступающего, но в самый последний момент передумывал.

Когда Джошуа Браун закончил, стояла гробовая тишина. Однако придираться к цифрам Кингсли не стал. Да, перерасход был едва ли не в каждом отделе, но изменить этого уже было нельзя.

— Я не буду сейчас задавать никаких вопросов касательно только что услышанных цифр, — медленно произнес министр, обводя взглядом всех присутствующих и дольше всех задерживаясь на Ллойде, Берке и Скабберзе. — Однако я искренне надеюсь, что такая удручающая картина складывается в последний раз. В следующем году я такого не потерплю. Мистер Браун, ваш отдел в состоянии предоставлять мне отчет каждый месяц?

— Постараемся, — тут же кивнул Джошуа.

— Вот и отлично, — резюмировал Кингсли. — Надеюсь, мы увидим положительную динамику. Мистер Ллойд, мы вас слушаем.

Ллойд начал с перечисления достижений отдела и перечислял их довольно долго. Потом следовало уже более краткое изложение ситуации в МКМ. И лишь в конце мужчина упомянул о так и не решённых проблемах. В целом картинка складывалась достаточно позитивная, однако министра интересовал один единственный вопрос.

— На каком этапе у нас переговоры со Швейцарией?

— После их визита к нам наметился большой прогресс. Сейчас они гораздо охотнее идут на сотрудничество. На данный момент могу предположить, что к середине января договор будет подписан. Но вам придется отправляться туда лично, — предупредил Ллойд.

— Так сразу? — удивился Джошуа.

— Нет, конечно, — покачал головой Ален. — Сразу после праздников туда отправится делегация, министру надо будет лишь подъехать непосредственно к подписанию.

— В таком случае, мистер Браун и мистер Поттер, будьте готовы к внезапной командировке, — распорядился Кингсли, не обращая внимания на ошалелый взгляд Гарри. — Есть ко мне вопросы?

Вопросы были. Не то, что бы много, но очень насущные. Это и финансирование, интересующее всех без исключения, и кадровый вопрос, который больше всего беспокоил Ллойда и Робардса. Под их напором и с поддержкой втянутого в разговор Поттера министр был вынужден сдаться и пообещать открыть новые вакансии. Наконец, когда темы иссякли, а менее инициативные устали плевать в потолок, Кингсли поднялся из-за стола.

— Предлагаю на этом закончить! Всех с наступающими и прошедшими праздниками, — раздались нестройные аплодисменты, и люди стали пониматься из-за стола. — Мистер Поттер, задержитесь, пожалуйста.

————

(1) Имя Бассетт означает "низкий".

Дождавшись, пока за последним человеком закроется дверь, Кингсли устало опустился в кресло и, откинувшись на спинку, на секунду закрыл глаза. Ни при ком другом он бы себе этого не позволил, но Поттеру он доверял. Сейчас, когда совещание закончилось, министр ощутил усталость, накопившуюся у него за эти дни, которые для всех были выходными, а для него оказались едва ли не самыми сложными со времён битвы. Всегда трудно подводить итоги, особенно когда у тебя нет уверенности в правильности своих решений. А Мерлин свидетель, Кингсли не был уверен ни в чём. У него не было реального опыта и необходимых знаний для того, чтобы занять эту должность. Но это никого не волновало полгода назад. И волей случая он оказался в этом кресле, где с первого дня был вынужден принимать решения, от которых зависила судьба страны. Иногда он руководствовался знаниями, которые получил в бытность секретарем маггловского премьера, иногда интуицией, а иногда секундными порывами. И результат одного из таких слегка поспешных решений сейчас сидел перед ним.

Кингсли все так же молча открыл глаза и перевел взгляд на Гарри, невольно вспоминая тот октябрьский разговор и сравнивая внешний вид юноши тогда и сейчас. Ведь то, что Поттер изменился, было видно невооруженным взглядом. Новенькая мантия темно-синего цвета, иссиня-черная рубашка и узкий светлый галстук прекрасно сочетались друг с другом. Отросшие волосы перестали топорщиться в разные стороны и были аккуратно зачесаны назад. Что уж и говорить про отсутствие очков — это и вовсе делало Поттера другим человеком.

— Ты исправил зрение, — невпопад уточнил заинтригованный Кингсли.

— Да, — отмахнулся Поттер, удивленный таким началом разговора. — На рождество подарили зелье, — он осознанно не стал называть имя Дина, так как не все компоненты зелья были законны.

— Понятно, — министр поджал губы и чуть неодобрительно посмотрел на Гарри. Только сейчас он понял, что это лишь внешнее проявление произошедших изменений. В душе Гарри поменялся гораздо сильнее, и это надо было заметить раньше. Но во время работы Кингсли смотрел на него как на рядового подчиненного, стараясь ничем не выделять, на личные же темы они говорили очень давно. — Как тебе работается в отделе?

— Достаточно интересно, — аккуратно произнес Поттер, абсолютно не понимая, зачем его попросили задержаться. — Во многом уже разобрался.

— Это хорошо, — министр не знал, как перейти к теме, ради которой он попросил Гарри остаться. Он абсолютно не понимал человека, сидящего перед ним. Раньше на лице Гарри отображались все эмоции, а сейчас создавалось впечатление, что лицо юноши под действием анестезирующего зелья. Впрочем, он не знал, что в этом предложении была доля правды, и пустой флакон от успокоительного сейчас лежал в верхнем ящике стола Поттера. — Вижу, ты нашел с Ллойдом общий язык?

— Он достаточно адекватен. И, судя по всему, профессионал своего дела, — такой ответ не стал сюрпризом для Кингсли после того, как Гарри поддержал Ллойда на сегодняшнем совещании.

Министр опять замолчал. Он смотрел на юношу перед собой и видел, что тот уже стал частью системы. Или это система поглотила его? Хотя, какая разница? Итог был один. Ему вдруг нестерпимо захотелось наколдовать зеркало и посмотреть на себя. Какие изменения произошли с ним самим за эти полгода? Он не тешил себя напрасными надеждами, осознавая, что с ним случилось абсолютно тоже самое, кажется, еще до того, как он сел в это кресло. Только заняв пост министра, он понял, о чем говорил Тони Блэр. Систему не сломать. Она была, есть и будет. И единственное, что можно сделать, это взять ее в свои руки и катить по нужному тебе курсу. Это непросто, иногда приходится идти на компромисс с собственной совестью. Но нельзя искать мораль в политике, её там нет. Надо смириться с этим и работать на результат. Если не усвоить эти истины, тебя съедят очень быстро. Кингсли это понимал, но не хотел признавать, что он уже стал таким. Бывали минуты, когда хотелось все бросить, жениться и уехать жить за город, или вообще в другую страну, но отсутствие преемника и врожденное упрямство не позволяли ему это сделать. Поэтому он день за днем бежал по кругу, пытаясь добиться того, к чему никогда не стремился.

— Почему я еду в Швейцарию? — уставший молчать Гарри задал вопрос, который действительно волновал его.

— А? — очнулся от собственных мыслей Кингсли. — Ты едешь, потому что нашел общий язык с мисс Дюнан, и именно она нам сейчас очень помогает. Так что постарайся и дальше с ней не ссориться. Гарри, я хотел тебя кое о чем попросить, — он наконец смог перейти к главному.

— Да, Кингс, конечно, — Поттер улыбнулся, чем напомнил себя прежнего, но это только осложнило разговор.

— Понимаешь, Гарри, мне не очень нравится то, что происходит в министерстве, но за всем я уследить не могу, — Кингсли осторожно начал, не зная, как объяснит этому, по сути еще мальчишке, свою деликатную просьбу. Ведь Поттер, в отличие от него, был гриффиндорцем, а такое поведение им обычно претит. — Я был бы рад, если бы ты делился со мной тем, что происходит у вас в отделе…

— Ты и так все знаешь, Кингсли, — притворно удивился Поттер. — О чем ты?

— Нет, все знать невозможно, — сжал челюсти министр. — Но я не хочу, чтобы из-за моей невнимательности мы лишились возможности все изменить. Ведь не за это мы боролись.

О, как он ненавидел себя за эти слова! Потому что сам уже давно не верил в них. Но так было надо, слишком много активности проявлял Ллойд, и слишком мало верных людей было в его окружении. За последние полгода он слишком хорошо стал понимать Дамблдора. Но не хотел стать таким же. Временами у него мелькали мысли пустить все на самотек и оказаться выброшенным на берег политической жизни Англии. Вот только выбросит ли его живым? Ответа на этот вопрос он не знал. Маги жестоки и беспринципны. А в нынешней ситуации, когда власть еще окончательно не поделена, и когда каждый пытается оторвать себе кусок побольше, подобное поведение может стать фатальным. Что-что, а жизнь Кингсли любил, не для того он прошел всю войну, чтобы стать жертвой чьих-то политических игр.

— Что именно ты хочешь знать? — после недлинной паузы спросил Гарри.

— Информацию обо всем, что может угрожать нам. К примеру, о таких вечерах, как тот, что проходил недавно у Ллойда. О том, кто на них бывает, и о чем там говорят. О том, что обсуждают за моей спиной…

— То есть, ты хочешь, чтобы я собирал сплетни? — с заметным отвращением в голосе уточнил Гарри. — Извини, но я не буду этого делать.

— Но это необходимо и для тебя тоже!

— Нет, Кингсли, извини, — Поттер поднялся с места. — Если это все, о чем ты хотел поговорить, то я бы предпочел вернуться к работе.

Дождавшись кивка, Гарри вышел, и Кингсли, наконец, остался один. Он горьковато усмехнулся и на секунду закрыл лицо ладонями. Дико хотелось курить, а еще лучше напиться, чего он себе никогда не позволял. Ему самому было неприятно говорить об этом, но чем скорее Гарри лишится иллюзий, тем меньше ошибок он успеет совершить. Кингсли осознавал, что ради собственной пользы и выгоды привел юношу в политику, но не раскаивался в этом. Тем более Поттер был вполне доволен сложившейся ситуацией. Оставалось лишь надеяться, что он сумеет вовремя во всем разобраться и сделать правильные выводы. А что произойдёт дальше — покажет время…

* * *

А вот Гарри о прошедшем разговоре старался не думать, по крайней мере, до конца рабочего дня. Слишком неприятный осадок остался у него в душе. Он не понимал мотивов Кингсли, вернее не хотел понимать. Не хотел верить, что соратник по Ордену просит его о такой… Такой мерзости, вот! К тому же он чувствовал фальшь в словах министра, и это взбесило его еще больше. Наверное, если бы не успокоительное, он бы прямо там устроил скандал, но действия зелья хватило на то, чтобы вернуться к себе в кабинет и сесть за работу. А дома эмоции окончательно улеглись и психовать не хотелось. Поздним вечером юноша собрал необходимые вещи для поездки в Дурмстранг и забылся беспокойным сном.

Ему всю ночь снился Кингсли, он смотрел на юношу своим грустным взглядом и повторял гулким нереальным голосом: «Ты станешь таким же». В какой-то момент на лице министра появились очки-половинки, и он поправил их таким знакомым жестом. И вот уже не Бруствер сидит за столом, а Дамблдор:

«Ты станешь таким же».

Гарри показалось, что он уменьшается, а тело перестаёт его слушаться. В этот момент он увидел в руках у покойного директора палочки, нити от которых тянулись к его конечностям. Он попробовал пошевелить руками, но они уже ему не принадлежали, теперь они подчинялись безжалостному кукловоду, который приводил их в движение и повторял: «Ты станешь таким же. У тебя нет выбора». Юноша задрал голову в попытках разглядеть директора, но его место снова занял Кингсли. Министр рассмеялся злым неприятным смехом, и в этот момент Гарри открыл глаза.

Он был в своей спальне. Сквозь окна, не задернутые занавесками, проникал лунный свет, в камине догорали последние поленья. Тихо тикали часы на стене. Гарри почувствовал, как по его лбу стекает пот, и захотел вытереть его рукавом рубашки, но руки дрожали, и это удалось ему лишь с третьей попытки. Сердце выскакивало из груди, а перед глазами все также стояло искаженное смехом лицо Кингсли, такое, каким он его никогда не видел в жизни.

— Кричер, — позвал Гарри и тут же закашлялся. Голос звучал хрипло, судя по всему, он кричал во сне, но просто не помнил этого. — Кричер, — повторил он уже громче.

Эльф появился, чтобы тут же исчезнуть и вернуться уже со стаканом воды и флакончиком зелья. Гарри жадно выпил воду, и подождав, пока эльф вновь наполнит стакан, опустошил его второй раз. Взял в руки флакон с зельем, но, посмотрев на часы, с сожалением отложил его назад. До будильных чар оставалось всего несколько часов, и засыпать уже не имело смысла.

Отпустив эльфа, Гарри несколько минут просто сидел и смотрел перед собой, а потом медленно выбрался из кровати и добрел до ванной, где первым делом открыл кран и плеснул в лицо холодной воды, после чего перевел взгляд на зеркало. Он и сам не знал, что хочет там увидеть. Увиденный сон не давал ему покоя. Кем он является в этой игре — куклой или кукловодом? Министром поневоле, ищущим заговоры там, где их нет? Или интриганом, запутавшимся в собственных делах и погибшем от руки своего шпиона?

Кингсли сильно недооценивал своего подчиненного, считая, что тот ничего не понимает. Он забывал об одной важной вещи. Сейчас весь круг общения Гарри состоял из тех, кто весьма неплохо разбирается в «системе». А еще Поттер помнил первые послевоенные собрания Ордена, затравленный взгляд Кингсли и глухую обреченность в его глазах, и не мог не сделать выводы — они были слишком очевидны.

Вот только ни одной из этих судеб Гарри себе не хотел.

Правильно ли он поступил, придя работать в Министерство? Этот вопрос еще ни разу не возникал в голове юноши. Он отметался как несущественный за ворохом сиюминутных мыслей и увлечений. А ведь это решение круто изменило его жизнь. Да и его самого. Юноша печально улыбнулся. Сейчас он не видел себя без ежедневной работы, которая, хоть и доставляла много проблем, но тем не менее была невероятно интересной. Время покажет, правильно ли он поступил…

Закрыв воду, Гарри быстрым шагом вышел из ванной и пошел вниз. У него было слишком много планов на ближайшие дни, чтобы просто так терять время. Вечером он отправлялся в Дурмстранг, где должен был встретить Новый Год, а по возвращении сразу принимался за работу в министерстве.

* * *

Если бы кто-то спросил Асторию, как прошли ее праздники, она бы ответила, что отвратительно. И на то было несколько причин. Так и не наладившиеся отношения с родителями, дующаяся Дафна и, наконец, отсутствие возможности написать Гарри хоть пару строк, не говоря уже о встрече с ним. А скоро ей предстояло вернутся в Шармбаттон, и ещё полгода уж точно никаких встреч не будет. А ведь время не стоит на месте, и ей хотелось использовать каждую возможность, но их было катастрофически мало.

Единственным лучиком среди этой беспросветной мглы был грядущий ужин, на который был приглашен Гарри, и на котором они едва ли смогут перемолвиться словом, но, по крайней мере, увидятся, и, возможно, договорятся о следующей встрече. А пока ей осталась лишь ждать и выбирать мантию, а также строить коварные планы побега из дома. Не навсегда, конечно, а на один день, который она хотела провести с Гарри.

Нет, она никогда не была особенно влюбчивой, скорее наоборот — ее считали холодной и неприступной, но близкие друзья хорошо знали нрав Астории, приносивший ей немало проблем. Если она что-то делала, то всегда отдавала всю себя. И сейчас, влюбившись в Поттера, а отрицать это было бы глупо, ей хотелось с головой окунуться в эти отношения. И, в конце концов, почувствовать себя счастливой, пока на это есть время.

Сейчас все эти чувства сплелись плотным клубком и требовали выхода, но рядом не было человека, которому она могла бы доверить свою тайну. Только подаренному пару лет назад дневнику, который пылился в верхнем ящике тумбочки, она могла излить свою душу. Бережно протерев носовым платком тонкую книжицу, проверив запирающие чары, девушка опустила перо на белоснежные страницы. Говорят, так начинали великие романистки. Кто знает, может и она однажды напишет свой роман.

Когда Астория поставила точку в последнем предложении, солнце уже село за горизонт, и эльфы зажгли в комнате свечи. Выглаженная светло-сиреневая мантия лежала на кровати и ждала своей хозяйки. Оставалось лишь надеть её и идти на ужин.

— Добрый вечер, maman, — девушка спустилась в гостиную, поцеловала мать в щеку и устроилась на диване в ожидании гостей. Её абсолютно не интересовало, кого помимо Поттера пригласил отец. Домочадцы смотрели не нее с неодобрением. Да, Дафна в своей голубой мантии на фоне младшей сестры смотрелась бледненько. Отец уже открыл рот, чтобы отправить младшую дочь переодеться, как сработал камин, из которого вышел пожилой представительный господин. Однако, не успел он сделать и пары шагов, как зеленое пламя снова взметнулось, и из камина, споткнувшись, вышел Гарри. Астория тут же вспыхнула, а Дафна не растерялась и подала ему руку, помогая очистить мантию. Под благосклонным взглядом отца она увела его к себе на диван, увлекая в неспешную беседу про бывших однокурсников.

Астория прикрыла глаза и медленно выдохнула. Это ничего не значит, нельзя его ревновать, надо держать себя в руках… К Мерлину самоконтроль! Она резко поднялась, но оказалась на ногах на секунду позже отца, который пригласил всех в столовую, где все повторилось снова. Дафна, открыто заигрывающая с Гарри, предупреждающие взгляды родителей, растерянный блуждающий взгляд зеленых глаз и собственное бессилие. Надо как-то изменить ситуацию или хотя бы свое отношение к ней! Она невпопад отвечала на вопросы, сжимала кулаки под столом и один раз даже хотела сказаться больной, но это лишило бы ее последнего шанса перемолвиться с Гарри хотя бы парой слов.

Когда ужин закончился, она механически пошла в гостиную с другими присутствующими женщинами и, кажется, даже смогла выдавить из себя несколько ненатуральных улыбок. Ее раздражало абсолютно все: запах духов, визгливый смех, глупые разговоры. В какое-то мгновение она действительно поняла, что у нее кружится голова и вышла на балкон, поэтому пропустила момент, когда в гостиной появились мужчины. Она стояла на холодном ветру, кутаясь в тонкую мантию, и наблюдала за людьми. Хотя, кого она обманывает, только за Гарри. У него на лице проглядывалась усталость и какая-то странная, возможно слегка пьяная, улыбка. Ей хотелось подойти и взять его за руку, но она не была настолько храброй, поэтому продолжала стоять, будто она чужая на этом празднике жизни. Словно призрак или дух, которому больше ничего не остается, кроме как подглядывать за жизнью других людей.

Вечер закончился так же странно, как и начался. Девушка вернулась в свою комнату, убрала в тумбочку дневник и устало взглянула на себя в зеркало. Сняв мантию, она не глядя бросила ее на кровать, а когда обернулась, то увидела маленький клочок пергамента, выпавший из кармана. Она прекрасно помнила, что в начале вечера карманы были пусты. Дрожащими руками она развернула записку и прочитала единственную строчку, написанную очень неаккуратным почерком:

«В субботу, в 12-00 в кафе возле Дырявого Котла. Буду ждать. Гарри».