Червь (джен)

Леди Фотон и восемнадцатилетняя Лазер-шоу с лёгким всплеском приземлились рядом с Оружейником.

Их семейное сходство было заметно. Они не обладали красотой супермоделей, но были привлекательными даже с мокрыми из-за дождя волосами, облепившими их головы и плечи. Обе носили костюмы, в которых преобладал белый цвет, у обеих были лица сердечком, полные губы и светлые волосы. На груди Леди Фотон красовался символ звезды с исходящими от нее лучами, некоторые из них разбегались по телу и вниз, по ногам, меняя цвет от индиго в центре до фиолетового по краям. Её прямые волосы до плеч были забраны тиарой в виде такой же звезды, что и на груди.

На костюме дочери была изображена стилизованная стрелка, направленная от груди вниз и вправо, с полдюжины линий струились за ней, над левым плечом одна черта зигзагом пересекала другие. Расцветка постепенно переходила от рубиново-красного к малиновому, во многом так же, как и у её мамы. Подобные ряды линий с пересекающим их зигзагом текли по её ногам и рукам. Она не окрашивала волосы в свои «цвета», как это делает — нет, теперь уже делал — её младший брат, не носила тонированные очки, зато подвязывала волнистые волосы рубиново-красной лентой, чтобы они кокетливо прикрывали один глаз и чтобы объединить красный, пурпурный и белый цвет в единую цветовую гамму.

Больше всего, однако, они были похожи на людей, увидевших, как жестоко и бессмысленно погибла половина их семьи, разодранные в клочья в течение одного страшного часа. Будто им из груди вырвали сердца, но они каким-то образом всё ещё оставались живы. Я, конечно, раньше не видела людей в таких условиях, но сейчас они выглядели именно так.

На них было больно смотреть. Это напомнило мне о том времени, когда умерла мама. Тогда я была в таком же состоянии.

Леди Фотон — Мама Фотон для жителей Броктон Бей и местных СМИ — наклонилась к Оружейнику.

Она создала силовое поле, плотно прилегающее к его плечу, и с трудом подняла героя.

— Возьми его, — голос Леди Фотон был странно опустошённым, хотя и твёрдым.

— Нет. Я лучше летаю, и, у меня больше шансов ранить в бою эту тварь. Я подберу эту девочку и помогу против Левиафана, — в голосе Лазер-шоу было чуть больше жизни, чем в голосе её матери.

Девочку! Как будто я ещё не заработала себе имя, или оно не стоило того, чтобы его помнили. Отчасти мне хотелось постоять за себя, но я знала, что сейчас не время и не место для этого.

После нескольких долгих секунд раздумий Леди Фотон кивнула. Она выглядела так, будто это решение состарило её на годы.

Лазер-шоу и её мама посмотрели на меня. Я чувствовала, что должна что-то сказать. Выразить соболезнования? Сказать, что члены их семьи умерли не зря? Я не могла придумать, как выразить это, чтобы не сказать им что-то, что они уже знали, или то, что из уст злодея покажется ужасно оскорбительным или неискренним.

— Давайте покажем этому... — я остановилась, почувствовав, что слово "уёбок" прозвучало бы не к месту, и наклонилась, чтобы взять здоровой рукой Алебарду Оружейника, ту, что с дезинтегрирующим лезвием.

— Давайте ему покажем, — неубедительно заявила я.

Лазер-шоу пришлось приложить некоторые усилия, чтобы поднять меня, не прижимая мою сломанную руку и не касаясь лезвия. Она подхватила меня одной рукой под коленями, мою шею она удерживала на сгибе локтя. Она держала Алебарду вместо меня. Я смирилась с тем, что меня держали как младенца — нести меня более достойно было невозможно. Из её рта исходил утренний запах, странно приземлённая деталь — вероятно её разбудили сирены в полседьмого утра и ей не хватило времени чтобы почистить зубы или поесть прежде, чем прибыть сюда.

Она плавно взлетела. Ощущение было похоже на подъем в скоростном лифте, за исключением того, что мы продолжали ускоряться и нам в лица бил ветер.

Это был мой первый полёт, если не считать поездок на собаках-мутантах, прыгавших со здания на здание, что можно считать полётом только наполовину. Это было даже вполовину не так опьяняюще, как я думала. Чувство было испорчено мрачным, напряжённым настроением, уколами дождя и горького холода, которые доходили до меня через мой влажный костюм и маску. Каждый раз, когда она поправляла захват, в котором держала меня, мне приходилось бороться с тем глубоким основным инстинктом, который говорил мне, что я упаду и насмерть разобьюсь. Она делала это довольно часто — видимо, без суперсилы, меня было не так легко нести, особенно насквозь промокшей.

Дальность моих суперспособностей был почти вдвое больше обычного, и я не понимала почему. Но жаловаться на это я не собиралась. Я нажала правой рукой на кнопку браслета, одетого на Лазер-шоу, и передала сведения.

— Он в секторе CA-4, направляется на северо-запад!

Дороги под нами были повреждены или разрушены. Когда Левиафан сместил ливневую канализацию, он разорвал и сеть городского водоснабжения. Какая-то труба торчала через дорожное покрытие, пожарные гидранты были выбиты и вода сейчас выливалась из них только струйкой. Возможно, слишком много воды уже вытекло из поврежденных труб, и потому давление в трубе было недостаточным.

Левиафан, пробираясь глубже в город, разрушал всё, что мог. Полицейский автомобиль был заброшен на второй этаж здания. Через пол-квартала, повернув за угол, он прошёл прямо сквозь здание, вырывая опоры. Строение частично обрушилось на улицу.

Пролетая над автозаправкой, через которую недавно пронёсся Губитель, Лазер-шоу возвела вокруг нас пузырь силового поля, защищая нас от дыма и жара.

— BZ-4, — сообщила я. Потом, увидев движение на побережье, крикнула через браслет. — Волна!

Я была рада, что во время удара цунами я была в воздухе. Барьер льда и обломков на пляжах заметно ослабил действие волны, но я видела, как вода хлынула в город на добрый километр. Здания рушились, автомобили сносило, даже деревья с корнями вырывало из земли.

По крайней мере, браслет Лазер-шоу не объявил о жертвах среди кейпов.

Мы прошли через торговый центр Уэймут. Он был совершенно разрушен Левиафаном, буквально сложился сам в себя под ударом последней волны. Из дальней стены здания вырвался целый водопад обломков — Левиафан даже не стал замедлялся, прорываясь через здание. Но не это испугало меня.

Меня испугало то, что я раз сто бывала в торговом центре Уэймут. Это был самый близкий торговый центр к моему дому.

Когда я ощутила, что Левиафан поворачивает на юг, по направлению к центру города, страх не особенно ослаб. Там было достаточно убежищ, чтобы разместить всех жителей с Броктон Бэй. Насколько я помнила, далеко не все участвовали в учебных тревогах, которые проводились примерно раз в пять лет, предпочитая сидеть дома. Возможно, некоторые убежища близ жилых кварталов могли быть переполнены, и моего отца, если он прибыл слишком поздно, могли отправить в другое убежище. В одно из тех, что ближе к центру, куда сейчас и идёт Левиафан. Я не могла быть уверена, что отец не попадет под удар.

— Он в BZ-6 или рядом, движется на юг.

Район, куда мы попали, располагался далеко от героев с силовыми полями и больших, тяжелых зданий доков, так что волны, проходившие здесь, не были ослаблены. Целые кварталы превратились в мелкие обломки, плавающие в грязной, мутной воде. Крупные здания, которые, как я полагала, были частью местного университета, всё же выстояли, но были сильно повреждены. Бесчисленные машины, из которых через разбитые стекла вытекала вода, стояли на дорогах и парковках.

Лазер-шоу сменила курс, следуя вдоль Лорд-стрит, главной дороги, проходящей через город и его центральную часть вдоль линии залива.

— Что ты делаешь? — спросила я ее.

— Лечу по следу разрушений, — ответила она.

Я взглянула вниз. Разобрать было трудно, среди всех этих обломков, к тому же вода затапливала улицы, но я подозревала, что она права. Одно из зданий выглядело достаточно крепким, чтобы выстоять против волн, но было разрушено и вокруг него плавали искалеченные тела людей. Это могло быть действием приливной волны, однако не менее вероятно было и то, что сквозь него прорвался Левиафан, на пути к своей цели.

— Возможно, хотя не исключено, что он обманул нас или позднее сменил курс, — сказала я и указала на юго-запад, — нам туда.

Она бросила взгляд на меня, но мое внимание уже было приковано к её браслету в попытке найти Левиафана на координатной сетке. Едва это мне удалось, как я ощутила, что он остановился:

— BX-8 или очень близко оттуда! Он в центре города и только что остановился.

— Уверена? — раздался из браслета голос Шевалье.

— На девяносто девять процентов.

— Принято. Мы телепортируем туда наши силы.

Лазер-шоу не стала спорить со мной. Мы прибыли к месту событий через пару секунд. Знакомая территория.

Я была здесь чуть менее двух часов назад. Было видно скелет строящегося здания, стоящего отдельно от остального квартала, чёрный на фоне тёмного серого неба. Под ним, как я уже знала, была подземная база Выверта.

Кукла оживила три огромных плюшевых зверя, которые начали неуклюже окружать Левиафана. Огромный козёл двинулся вперёд, и тротуар треснул под его копытом из кожи и вельвета. Двуногий тигр схватился за фонарь, вырвал его из земли и побежал на Левиафана, как рыцарь с копьем. А осьминог не давал Левиафану атаковать кейпов и захватывал своими щупальцами его конечности когда тот пытался вырваться. Кукла собирала ткань из разбитых витрин, создавая из неё что-то четвероногое, она управляла десятками игл и нитей в воздухе со сверхъестественной чёткостью, что напоминало контролируемых мною пауков.

Левиафан схватил фонарь-"копьё" и ударил когтями по груди тигра оставляя на удивление небольшие царапины, несмотря на то, что бил по ткани. Но после трёх ударов тигр сдулся со взрывом.

Осьминог и козел сдерживали Левиафана, давая возможность Чистоте выстрелить в него своим сокрушающим лучом. Пока он восстанавливался, Кукла выставила недоделанную фигуру вперёд, для защиты. И занялась восстановлением "тигра".

Меня заинтересовали её способности. Какая-то разновидность телекинеза? Понятно, что у неё была склонность к иголкам и нитям, но когда она сшивала из ткани больших существ они получались неуклюжими. Контроль слабел, когда приходилось работать с большими вещами? Почему она предпочитает ткань, а не что-то покрепче?

Наверное, она могла бы быть одним из тех кейпов, которые считают себя "магами". Её сила была достаточно мистической.

Два чучела рухнули от удара хвоста Левиафана, и Крюковолк ринулся в бой, чтобы не дать Губителю даже секундной передышки. Брызги крови и плоти разлетелись во все стороны от хвоста Левиафана, когда тот обвил им Крюковолка за туловище, состоящее из множества подвижных лезвий, и отшвырнул его подальше.

Страшила увидел брешь в обороне, и вступил в бой, ударив Левиафана в живот, а затем в поврежденное Оружейником колено. Левиафан, руки которого были схвачены козлом и осьминогом Куклы, поднял ногу, схватил её когтями Страшилу за горло, и резко впечатал его в землю.

— Страшила выбыл, BW-8.

Левиафан тяжело отклонился назад, заставив созданий Куклы потянуться следом, продолжая его держать, а потом ударил вперёд. Осьминог удержался на нем, но козел отлетел как снаряд, врезавшись прямо в Куклу.

Её создание сдулось прямо в воздухе, но ткань, из которого оно было сделано, была тяжёлой и она утонула в массе материи. Левиафан рванулся вперёд, удерживаемый только её осьминогом, и водяной шлейф с силой ударил в кучу ткани.

— Кукла выбыла, BW-8.

Все "модели животных" сдулись.

Девушка с арбалетом и Призрачный Сталкер открыли огонь, сверху к ним присоединилась Чистота. Прежде, чем начать стрелять с ними, Лазер-шоу оставила меня с Алебардой на окраине поля битвы, и полетела навстречу Чистоте, стреляя красными лазерными лучами в лицо и голову Левиафана. Тот приготовился к броску, но затормозил, когда его накрыла завеса тьмы, основная её масса через секунду рассеялась, оставляя закрытой только его голову. Ещё секунда понадобилась Левиафану, чтобы понять, что он просто может выйти из этого облака и снова всё видеть. Эта короткая задержка позволила рядам наших воинов нанести ему очередную серию прицельных ударов. Где-то здесь был Мрак.

Этого было мало, у меня пока не было достаточно насекомых, но я смогла создать из них несколько человекоподобных фигур и послать к Левиафану. Если тот отвлечется хоть на секунду, значит кого-то минует удар.

Я огляделась, надеясь увидеть Брандиш, Шевалье, Наручника или Батарею, или кого-нибудь ещё. Кого-то, кто мог использовать Алебарду наиболее эффективно.

Одна из стрел девочки с арбалетом, выглядящая как игла метровой длины, пронзила шею Левиафана насквозь. В то же время выстрелы Призрачного Сталкера не смогли пробить даже его твёрдой шкуры.

— Флешетта! Я подхожу ближе! — крикнула Призрачный Сталкер, оглядываясь на своего нового партнера.

— Осторожней, — ответила девушка, которую, по всей видимости, и называли Флешеттой, перезаряжая арбалет.

Призрачный Сталкер рассчитала время так, чтобы атаковать вместе с прыжком Крюковолка. Самый опасный убийца Империи Восемьдесят Восемь впился в морду и шею Левиафана, и там, где вихрь металлический лезвий и крюков коснулся плоти, брызнула кровь. Призрачный Сталкер подобралась на расстояние четырёх метров от Левиафана, и выстрелила из парных арбалетов. В этот раз стрелы прошли насквозь, исчезнув в груди Левиафана, чтобы, видимо, появиться где-то внутри него.

Флешетта прострелила колено Левиафана, и его нога подогнулась. Он рухнул на колени, ударившись ими о землю.

Левиафан когтями сорвал Крюковолка с морды, порвал металлического зверя пополам и с силой бросил куски на землю. Один упал прямо на Призрачного Сталкера, другой как будто подпрыгнул, быстро сжимаясь в грубое подобие человеческой фигуры, прежде чем упасть снова и свернуться. Крюковолк отступил, лезвия вновь сложились в человеческую фигуру, на их месте возникла кожа. Он поднял руку над головой и указал на Левиафана. Сигнал к атаке следующему бойцу первой линии.

— Призрачный Сталкер выбыла, BW-8.

Я не заметила, как в атаку вступил следующий кейп. Это была девушка в бронзово-коричневом костюме. Она пролетела низко над землей, притягивая обломки зданий, камни, всякий мусор, как будто она была магнитом, а они были из железа, а затем обрушилась на него кулаками, облаченными в камень и бетон.

Можно было сказать, практически сразу, что у неё не было ни особых навыков, ни опыта. Она привыкла к противникам, которые были слишком медленными, чтобы уклониться от неё, которые фокусировали на ней всё внимание. Левиафан низко пригнулся, пропустив её над собой, и прыгнул в сторону Флешетты. В последнюю долю секунды девушка замерцала и на её месте возникла кейп в коричневом, которая приняла удар на себя и попятилась, когда в стороны полетели осколки камня. Флешетта выпала из воздуха там, где до этого была та девушка, и сильно ударилась о землю. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и выстрелить ещё одним арбалетным болтом в Левиафана, на этот раз в плечо. Трикстер только что исправил ошибку девушки в коричневом костюме, которая привела бы к чужой смерти.

Парень с металлической кожей вырастил из своей руки меч длиной в свой рост, и ударил по раненному колену Левиафана, когда тот повернулся к Флешетте.

Левиафан сбил героя-подростка с ног, ударил по одному из моих человекоподобных роев, затем упал на четвереньки, когда Чистота выстрелила ему прямо между лопаток колонной света. Изнутри магазина вылетел металлический стеллаж — я была почти уверена, что это работа Баллистика, — и удар заставил Левиафана попятиться.

Преимущество было на нашей стороне, но я не была уверена, что это к лучшему. Не раз за один только прошлый час Губитель показывал, что как только он начинал проигрывать, он прекращал ограничивать себя и делал что-то крупномасштабное. Рушил улицы или создавал цунами.

У нас не было ничего, чтобы сдержать другую волну. Ни силовых полей, ни барьеров.

Я заставила один из собранных мной роев рассеяться, когда он приблизился к Левиафану, пробраться сквозь ливень, и подняться к его морде. Многие насекомые скопились во впалых глазницах, похожих на трещины или разрывы в твердой чешуйчатой шкуре. Другие заползли в раны от атак других кейпов.

Ненадолго ослеплённый, он тяжело затряс головой, используя водяной шлейф и взмах когтя, чтобы вернуть себе зрение. Он отступил, когда его зрение вновь было заглушено одним из выстрелов Мрака.

Он устремился вперёд, чуть задержавшись при входе и выходе из облака тьмы. Удар его хвоста отбросил в сторону парня с металлической кожей. Другой удар пришелся на Брандиш, которая пыталась атаковать его парой топоров, как будто сделанных из молний.

— Брандиш выбыла, BW-8.

Флешетта выпустила свою стрелу в центр морды Левиафана, прямо между четырёх его глаз. Стрела вошла на три четверти своей длины, и вышла из его затылка.

Он попятился словно в замедленной съемке, запнулся. Его голова задралась вверх. Он балансировал, стараясь не упасть.

Слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Верхняя часть его массивного тела начала заваливаться вперёд, и только его правый коготь, ударив по мостовой, остановил падение. Волна от удара сотрясла землю вокруг нас.

Тряска не прекращалось.

— Бежим! — закричала я, мой крик присоединился к крикам других. Я повернулась и побрела через воду, не очень понимая, куда или откуда мне бежать.

Левиафан и земля вокруг него опустились на три метра, вода бурлила и пенилась, заполняя получившуюся впадину. Рукой он защитился от ещё одного выстрела Чистоты, парившей над ним. По мере того, как земля продолжала опускаться под ним, уровень воды вокруг Левиафана поднимался всё выше и выше.

Губитель погружался, и пространство вокруг него быстро становилась массивной воронкой, трех, пяти, десяти, потом двадцати метров в диаметре, продолжавшей расти. Напор воды, стекавшей в кратер, начал возрастать, и земля стала уходить из-под ног, раскалываемая трещинами.

Внезапно запаниковав, я поняла, что обогнать волны и опускающуюся под ногами землю у меня не получается. Растущий кратер продолжил расширяться дальше мимо меня, поднимаясь надо мной по мере того, как опускалась земля, на которой я стояла.

— Помогите! — закричала я, когда вода начала литься на меня сверху, толкая меня с такой силой, что я начала пятиться назад и падать.

Земля передо мной и надо мной вспучилась огромной трещиной. Движение расколотых кусков дороги создало поток воды, который захлестнул и накрыл меня, увлекая в глубину. Удар и то, как он отозвался болью в моей сломанной руке, отняли у меня слишком много сил, которые нужны были, чтобы выплыть на поверхность. Я попыталась нащупать дно, чтобы оттолкнуться от него, но земли под ногами не было. Взяв Алебарду как шест, я тыкала ей в разные стороны, но нигде не достигала земли.

Рука схватила древко Алебарды, подняла меня, перехватила меня за правое запястье и вытянула меня вверх из воды.

Когда я проморгала глаза от воды, надо мной была Лазер-шоу. Она оглядывалась на центр растущего углубления, летя назад. Другой рукой она сжимала бессознательную Куклу. Похоже, что нести нас двоих ей одной было слишком тяжело, потому что она спикировала на ближайшую крышу и аккуратно уложила там Куклу.

Мы не пробыли там и десяти секунд, прежде чем здание вздрогнуло и начало рушиться. Земля под зданием начала разламываться и крениться, не было никаких сомнений, что нижний слой почвы был вымыт бурлящей водой. Уличный поток отклонялся в сторону углубляющейся чашеобразной впадины, которую создавал Левиафан, заполняя её. Это было уже почти озеро, покрывшее три квартала и быстро растущее. Только части высоких зданий в этом районе всё ещё возвышались над волнами, некоторые здания уже лежали на боку, другие разрушались у меня на глазах. Более мобильные кейпы вытаскивали других кейпов из воды и разрушенных зданий. Скорость и Трикстер работали в паре, Скорость перебегал по воде на безопасный участок земли, Трикстер менял его местами с кем-то, кто ещё был в воде, потом они повторяли процесс.

Когда наш дом начал заваливаться, Лазер-шоу неохотно схватила мою руку и пояс Куклы, поднимая нас обратно в воздух.

Надо мной, её браслет вспыхнул жёлтым.

— Браслет! — крикнула я ей. — Цунами?

— Смогу посмотреть только если брошу тебя, — ответила она сквозь глухой рев волн под нами. С долей сарказма и грубости она добавила. — Тебя бросить?

Верно, я устроила её двоюродным сёстрам неприятности при ограблении банка. Здесь и сейчас я была её союзницей, но дружелюбия ожидать не стоило.

Мирддин и Эйдолон двинулись от побережья к "озеру" в центре города. Я видела и чувствовала, как Левиафан выпрыгнул из воды, словно дельфин, преодолев в воздухе не меньше семидесяти метров — он послал к героям свой шлейф.

Я не видела, как все закончилось, потому что Лазер-шоу оттащила Куклу и меня. Губителя было не видно, но я могла чувствовать его с помощью жуков, оставшихся в ранах. Своей силой я могла проследить его даже под водой. Он двигался так быстро, будто телепортировался. Находил утопающих и расправлялся с ними.

— Скальдер погиб, BW-8. Затворник погиб. BW-8. Эрудит погиб, BW-8. Неистовый погиб, BW-8. Раскаивающийся погиб, BW-9. Взбучка погибла, BX-8. Попутчик погиб, BW-8.

— Опускаемся обратно, — сказала Лазер-шоу.

— Но если пойдет приливная волна…

— Я её не вижу.

Я тоже посмотрела на береговую линию. Вода была такой же, как и в начале сражения.

— А если это какая-то уловка…

С долей раздражения в голосе, суровым тоном, она ответила:

— Или мы приземляемся, или я тебя бросаю. Я больше держать не могу.

— Хорошо.

Она отнесла меня за два квартала от кратера. Земля была мокрой, но вода уже схлынула. Дорога была разрушена и засыпана мусором.

Лазер-шоу сверилась с браслетом:

— Тут одно из убежищ. У них течь, нужно помочь с эвакуацией. Я пошла.

Отец. Там мог быть мой отец.

— Отнеси меня, — сказала я.

Она нахмурилась.

— Я знаю, что у тебя устали руки. У меня тоже, а ведь я просто висела на тебе. Я даже не могу выразить, насколько я благодарна за то, что ты так мне помогаешь, но нам нужно держаться вместе, и ты могла бы лететь низко, чтобы сбросить меня, если понадобится.

— Хорошо, но мы оставим кукольную девочку здесь.

Она положила Куклу в нишу двери и нажала кнопку вызова на её браслете.

Я вытянула Алебарду вперёд, Лазер-шоу обошла меня, обхватила поперек груди и подняла нас вверх. Было неудобно, и тряска передавалась моей сломанной руке, которая чертовски сильно болела, но я не могла жаловаться, сама же попросила.

— Мирддин выбыл, BX-9.

Лазер-шоу перенесла нас на край "озера", которое всё ещё росло, хотя уже не так быстро, как раньше. Я видела как остальные собираются на границе воды, формируя боевые порядки там, где мог отступить Левиафан. Если бы он захотел отступить. Пока он стоял на месте, он находился полностью в своей стихии, в сердце города, где он мог продолжать делать что хочет, обрушивая приливные волны нам на головы. Согласно ощущениям от моих жуков, Левиафан был глубоко под поверхностью и быстро двигался, словно сражаясь с кем-то. С кем? С Эйдолоном? Неизвестно. Каждый его бросок или сверхбыстрое движение смывало ещё нескольких насекомых, затрудняя определение его местоположения.

Убежище было устроено под небольшой библиотекой. Бетонные ступеньки между зданиями вели вниз к герметичной двери семи метров в ширину. Обломки зданий завалили лестничный пролет, не давая двери открыться полностью. Что ещё хуже, дверь заклинило в приоткрытом положении, а по ступенькам струился поток воды, прямо в убежище. Тут уже стояли два кейпа, по плечи в воде, они ныряли за камнями и оттаскивали их.

— Какой план? — спросила я, как только мы с Лазер-шоу приземлились, и немедленно начала созывать насекомых со всей округи. — Мы хотим заблокировать дверь или открыть?

— Открыть, — ответил один из кейпов в воде. Он нагнулся, схватил камень и с напряжением оттащил. — Мы не знаем, как они там, внутри.

Лазер-шоу шагнула вперёд и начала стрелять своим лазером, разрушая крупные камни у основания двери.

Я была почти бесполезна здесь. С одной рукой я не могла разгребать обломки, а моей силе тут не было применения. В окрестностях было мало крабов или других ракообразных, а те, что нашлись, были слишком малы.

И тут я вспомнила об Алебарде.

— Эй, — Я остановила одного из кейпов, который разбирал завал на лестничной клетке, — попробуй это.

— Как лопату? — он скептически посмотрел на меня.

— Просто попробуй, только... не трогай лезвие.

Он кивнул, взял Алебарду и нырнул. Секунд через десять он вынырнул:

— Ни хрена себе! Работает!

— Разруби ею дверь, — предложила я. Он коротко кивнул мне в ответ.

— Положение противника неизвестно, — услышала я из браслета кейпа. — Защитный периметр, доложите обстановку.

Повисла тишина.

— Никаких новостей. Местоположение неизвестно. Будьте бдительны.

— Я собираюсь разрезать дверь, — сказал кейп и погрузился под воду. Я едва могла видеть его силуэт. Лазер-шоу прекратила огонь, когда он подошел к двери, отступила и начала выжигать длинные каналы по краям лестницы. Я поняла, что она хочет дать воде новое русло, чтобы поток не сбил людей внутри.

Дверь рухнула на ступеньки и осталась лежать у противоположной стены под углом в сорок пять градусов. Вода всё-таки хлынула внутрь по ступенькам. Тот кейп использовал Алебарду, чтобы дорезать дверь и снять перила, сделав достаточно большой проход для людей.

Я спустилась вниз посмотреть, послав несколько насекомых вперёд на разведку. Внутри убежище было удивительно похоже на штаб-квартиру Выверта, бетонные стены с металлическими проходами и несколькими уровнями. Там стояли раздатчики воды и холодильники, я заметила туалеты и отгороженный медицинский отсек, где могли оказать первую помощь.

С первого взгляда было ясно, что волны или созданная Левиафаном огромная воронка в центре города повредили убежище. Вода извергалась из дальней стены, а также от двери. Двадцать или около того людей лежали в медицинском отсеке на кроватях, раненые и окровавленные. Команда из пятидесяти или шестидесяти человек пыталась уменьшить поток воды из стены мешками с песком. Вторая команда поменьше огораживала комнату с кроватями, складывая мешки перед входом. В основном зале люди стояли уже по пояс в воде.

— Все наружу! — закричала Лазер-шоу.

Когда люди начали пробираться к передним дверям, на их лицах читалось явное облегчение.

Мой отец выше среднего роста, и я надеялась, что смогу разглядеть его в толпе. Однако когда люди столпились у двери, я потеряла возможность разглядеть что-либо в этой массе людей. Я не видела его.

Я подалась назад, когда люди разбились на пары и тройки. Матери и отцы, держащие на руках своих детей, которые не могли из-за роста стоять в воде, люди в пижамах и халатах, люди, держащие своих собак над водой, люди с кошками на плечах. Они пробирались против течения воды к выходу, и дальше на улицу.

Мистер Глэдли стоял позади толпы под руку с блондинкой, чуть выше него ростом. Это меня разозлило, даже не могу объяснить почему. Я как будто считала, что он не достоин подружки или жены. Вернее не совсем так. Эта женщина, которой он нравится, наверняка смотрела на всё с его точки зрения, она подтверждала его самоощущение отличного, "крутого" учителя. Часть меня хотела объяснить, что он отнюдь не такой, что он помогает только тем, кому всё легко дается, и отступает, если помочь надо кому-то, кто действительно нуждается.

Удивительно, как взбесила меня эта случайная встреча.

Мои размышления прервал визг. К нему быстро присоединилось ещё с десяток криков смертельного ужаса.

— Стимул убит, CB-10. Апофеоз убит, CB-10.

Я чувствовала, как он появился, несколько жуков ещё были внутри него, многие были раздавлены или смыты водой, а оставшихся было так мало, что я не сразу заметила его приближение.

Левиафан.

Люди бежали обратно в убежище, крича и толкаясь, затаптывая друг друга. Мне пришлось отойти в угол у двери, когда они забегали в укрытие, стремясь создать хоть какую то дистанцию между собой и Губителем.

— Лазер-шоу выбыла, CB-10.

И вот он был тут, протискивался через дверной проём убежища, он был такой огромный, что еле помещался. Зацепившись когтями, он протолкнул себя внутрь. Встал настолько возможно в полный рост, осматривая толпу. Внутри были сотни людей, зажатые в угол, беспомощные.

Удар его хвоста убил с десяток человек перед ним. Водяной шлейф убил ещё десяток.

О смертях гражданских браслет не сообщал.

Левиафан шагнул вперёд, оставив меня сзади и справа от него. Он снова ударил хвостом. Ещё десяток или два погибших.

Подружка мистера Глэдли закричала, уткнувшись ему в плечо. Тот смотрел на Левиафана широко распахнутыми глазами. Его губы сжались в тонкую линию, а лицо странно покраснело.

Мне было всё равно. Я должна была что-то чувствовать, когда вот-вот должен был умереть мой учитель, но всё, что я вспоминала, это то, как он не замечал издевательств Эммы и остальных.

Придерживая сломанную, пульсирующую болью руку, я проскользнула позади Левиафана, прошла вдоль стены, обогнула угол и мягко двинулась к двери.

Это было тёмным отражением того, что мистер Глэдли сделал со мной. Я не знала, удалось ли бы мне справиться с тем, что вытворяли Эмма с подружками, не получи я своих способностей, по крайней мере, они отвлекали меня от всего, что происходило в школе с января. В любом случае, то, что мистер Глэдли отвернулся от меня там, в школьном коридоре, кажется, уже вечность назад, могло бы убить меня.

Возможно, так ему и надо — остаться в убежище вместе с Левиафаном.

Я увидела Лазер-шоу, лежащую лицом в воде, нагнулась и перевернула её целой рукой и ногой, проверила, что она ещё дышит.

Два кейпа, наверное это были Стимул и Апофеоз, были порваны на куски. Я пробежала мимо них, пробежала мимо гражданских, покалеченных Левиафаном.

Я остановилась, когда нашла Алебарду, подняла её. Нашла браслет Стимула, наклонилась и нажала кнопки, чтобы включить связь:

— Левиафан у убежища в CB-10. Срочно требуются подкрепления.

Мне ответил Шевалье:

— Дерьмо! Он, должно быть, прошел через ливневые стоки или канализацию. Наш лучший телепортер мёртв, но мы постараемся сделать всё, что сможем.

Мне оставалась только одно. Быть лучше чем мистер Гледли.

Я пробежала мимо останков Стимула и Апофеоза, мимо ещё дышащей Лазер-шоу и снова встала перед входом в убежище.

Левиафан все ещё был там, он скрючился, стоя ко мне спиной, его хвост хлестал перед ним. Эхо испуганных криков доносилось оттуда.

Было очень страшно это делать, но я двигалась медленно, чтобы свести шум к минимуму, даже несмотря на то, что каждая секунда давала Левиафану больше времени на уничтожение людей. Слишком быстрое движение могло встревожить его, уничтожив даже ту малую возможность, что у меня была. Движение хвоста Левиафана прорезало воздух, обрушившись на меня и заставив рухнуть в воду. Литры ледяной воды упали сверху с высоты трёх метров.

Я подавила крик, стон боли, который пытался вырваться из моего горла, снова медленно поднялась.

Одной рукой я не могла полноценно замахнуться Алебардой. Мне пришлось перехватить её ближе к лезвию, и потому пришлось подобраться поближе.

Я отвела лезвие и ткнула им в основание хвоста Левиафана. Где у него была бы задница, будь он человеком. Мне было проще всего ударить туда, пока он стоял так, припав к земле.

Взметнулась пыль и Левиафан тут же взмахнул когтем и завалился на бок, когда ущерб от удара и пониженная мобильность хвоста затруднили его управление нижней частью тела. Удар когтя прошёл достаточно высоко. Шлейф разбился о стену над дверью, однако нанес достаточно повреждений и сумел зацепить меня, выбросив из убежища через дверь. Я погрузилась в воду, Алебарда выскользнула из моих рук.

Я поднялась на ноги одновременно с ним, однако у меня был путь к отступлению за дверью убежища, а ему надо было через неё протискиваться. Я уже была на улице и бежала не дожидаясь, когда он поднимется по ступенькам.

Я собрала насекомых к себе и послала часть к нему, чтобы лучше отслеживать его передвижения. Пока он выбирался, я сформировала несколько роев в человеческие фигуры, послав их в разных направлениях, и собрав часть вокруг себя, чтобы не отличаться от этих обманок.

После моего удара и тех повреждений, что нанёс ему Оружейник, у Левиафана не было той мобильности хвоста, что раньше. Когда он атаковал мои приманки, он сделал это ударами когтей и шлейфами воды. Удар когтя разбросал рой слева от него, следующий бросок уничтожил приманку спереди. Ещё один шлейф от удара когтем понёсся в мою сторону.

Вода врезалась в меня, твердая как бетон и быстрая как автомобиль. Никогда в жизни мне не было так больно, даже когда взорвалась граната Бакуды. Это было быстро и словно бы реальнее, чем то воздействие от взыва. Словно удар молнией.

Я упала лицом в воду. Одной моей действующей руки не хватало, чтобы перевернуться — дорога была слишком глубоко подо мной. Я попыталась пошевелить ногами, чтобы помочь себе. И ничего не ощутила.

Или меня разорвало пополам и я просто ещё не начала чувствовать боль, или меня парализовало ниже талии.

Ой.

Могли быть и другие варианты. Как по мне, все они были херовыми. Удар вышиб из меня воздух, однако какая-то первобытная, инстинктивная часть меня задерживала дыхание. Я лежала там, лицом вниз, в воде глубиной не больше метра, считая секунды до того момента, когда больше не смогу задерживать дыхание, до того момента, когда мое тело заставит меня открыть рот, сделать вдох ради всё той же инстинктивной необходимости для выживания, и заполнит мои легкие водой вместо воздуха.

А ведь стёкла моей маски на самом деле из очков для плавания, пришло мне в голову странное воспоминания. Я купила их в том же спортивном магазине, где затарилась бесполезным порошком мела. Прочные, из дорогих, для исследователей подводных пещер. Я правильно вспомнила рисунок на упаковке. Тонированные, что бы отсекать яркий свет и не слепнуть от налобных фонариков других пловцов. Я соединила их силиконовым герметиком с линзами из моих старых очков, так что в маске у меня было стопроцентное зрение без необходимости одевать очки под неё или на неё, или носить контактные линзы, которые меня раздражали. По краям очков я добавила броню, так, чтобы их происхождение было не очевидно, и держались они очень крепко.

Но когда я открыла глаза и посмотрела сквозь эти линзы, использовав их по прямому назначению, всё что я увидела — грязь, мелкий песок и ил. Чёрное и тёмно-коричневое, со слабыми проблесками светлых тонов. Знание того, что это будет последним, что я увижу, разочаровало меня на каком-то глубинном уровне. Даже больше, чем идея умереть здесь, как бы странно это ни было.

Через свою силу я ощутила как Левиафан развернулся, сделал шаг к убежищу, затем остановился. Вся его верхняя часть повернулась так, чтобы он мог посмотреть влево, затем вправо. Словно принюхивающаяся собака.

Он опустился на четвереньки и размашисто побежал прочь, не такими молниеносно быстрыми движениями, которыми он щеголял, атаковав в первый раз, но всё ещё достаточно быстро.

Моя грудь выгнулась в попытке вдохнуть. Я сумела удержаться от того, чтобы открыть рот, напрягая все мускулы выше плеч, хотя очень хотелось сделать вдох.

Через пару секунд меня снова ударила волна.

Через два квартала Левиафан врезался в воду.

Ещё один болезненный спазм горла и груди. Мой рот открылся и его наполнила вода, горло сжалось, чтобы не допустить попадания в легкие. Я, как смогла, выплюнула воду.

Я оставила толстого кейпа умирать когда подходила волна. Это карма?

Рядом со мной раздался всплеск. Кто-то шагнул.

Меня вытащили из воды. Я ощутила острую боль в талии, словно там стоял горячий утюг, вдохнула и закашлялась. Через капли воды в моих линзах я мало что могла разглядеть.

Сука, поняла я. Она не смотрела на меня. На её лице была маска из боли, ярости, страха, чистой злобы или какой-то их смеси.

Я проследила за её взглядом, дважды моргнув.

Её собаки атаковали Левиафана, а Левиафан атаковал в ответ. Он отбросил двух, но ещё три запрыгнули на него.

Сколько собак?

Левиафан покачнулся, одна из них висела у него на руке, выводя его из равновесия. Еще одна вцепилась в локоть, пока третья и четвертая атаковали сзади, терзая его спину. Другие кружили вокруг, ища возможности для удара.

Он подсёк одну грубым ударом хвоста, схватил свободным когтем за горло и вырвал кусок плоти. Собака погибла за пару секунд.

Сука издала рев — первобытный грубый звук, от которого её горлу должно было быть так же больно, как больно было мне его слышать. Она двинулась вперёд, подняв и таща меня с собой. Когда я обвисла в её руках, она пораженно взглянула на меня.

Я посмотрела вниз. Мои ноги были на месте, но я их не чувствовала. И это не было похоже на окоченение.

— Думаю, спина сломана, — голос был слабым. Спокойный тон слов был зловещим, даже для моих собственных ушей. Смущающе неуместный в жестокой и бешеной схватке.

Левиафан резко развернулся, схватив ещё одну собаку за плечо, вонзил ей коготь в грудную клетку и разорвал, ребра разошлись словно крылья какой-то ужасной птицы, было видно сердце и легкие. Животное упало мёртвым в воду около ног Левиафана.

Сука отвернулась от меня, чтобы посмотреть на собаку, как будто на мгновение впав в забытье. Тут же это выражение исчезло, сменившись всё той же маской гнева и ярости. Она завизжала:

— Убить его! Убить!

Этого было недостаточно. Собаки были сильными, их оставалось шесть, но Левиафан был гораздо более чудовищен, чем все они вместе взятые.

Он поднял одну из собак, ударил ею другую, как дубиной, затем ударил её о стену и отбросил, и она упала безвольная и сломанная.

Этим же когтем он отсёк собаке верхнюю часть головы.

— Убить! — вопила Сука.

Бессмысленно. Одна за другой, собаки погибали. Осталось четыре, потом три. Потом две. Они отступили и разбежались.

Сука сжала меня, так сильно обхватив мои плечи, что мне стало больно. Когда я посмотрела вверх на её лицо, она не мигая смотрела на происходящее, и в уголках её глаз стояли слёзы.

Сын спустился с неба. Золотокожий, с коротко стриженой золотой бородой — или же она просто больше не отрастала. Его волосы были длинней моих. Его костюм и плащ были полностью белыми, только кое-где попадались туманные отметины старости, грязи и крови, которые странно контрастировали с тем, насколько совершенным и безупречным выглядел он сам. При его приземлении не было никакого удара, всплеска воды или сотрясения земли. Левиафан, похоже, даже не заметил прибытия героя.

Левиафан ударил по одной из оставшихся собак широким взмахом хвоста, попав ей по морде. Она упала со сломанной шеей. Короткий прыжок и взмах когтя добили последнюю.

Сын поднял руку и шар золотисто-жёлтого света ударил Левиафана сзади, протащив Губителя через всю улицу мимо нас с Сукой.

Левиафан вскочил на ноги и развернулся, свирепо размахивая когтями в воздухе. Вода вокруг него поднялась и ринулась на Сына волной втрое выше роста Суки. Можно было бы сказать, что втрое выше меня, если бы я могла встать.

Сын не отреагировал ни словом, ни движением. Он шел вперёд, и рябь, что создавали его шаги, устремлялась мимо нас с какой-то странной движущей силой. Рябь коснулась волны и масса воды просто опала на полпути до нас. Насколько хватало глаз, рябь от шагов Сына выравнивала всю поверхность жидкости в пугающую неподвижность, похожую на лист стекла.

Левиафан ринулся к стене полуразрушенного здания, оттолкнулся и прыгнул к Сыну, сократив расстояние между ними на три четверти. Его след обрушился на героя.

Сын повернул голову, закрыл глаза и дал воде пройти мимо него. Когда атака закончилась, он выпрямил шею и плечи и, глядя на Левиафана в упор, поднял руку.

Ещё один взрыв золотисто-жёлтого света и Левиафан был сбит с ног.

Я увидела, как волны от удара Левиафана о землю прошли мимо нас. И снова увидела, как рябь шагов Сына, казалось, стерла и подавила эти возмущения, снова сделав поверхность воды совершенно ровной.

Левиафан схватил автомобиль и крутанулся всем телом для броска, словно олимпиец, мечущий молот. Машина с шумом полетела, но Сын отбил её в сторону тыльной стороной ладони. Автомобиль практически взорвался от удара, разлетевшись на тысячу кусочков, каждый из которых светился золотисто-жёлтым и распадался, упав в воду.

Сын поднял руку и с неё сорвалась вспышка, слишком яркая, чтобы на неё смотреть.

Когда я смогла видеть что-то помимо пятен, я увидела, как одно из разрушенных зданий, испуская тот же свет, что и ранее машина, падает прямо на Левиафана. Сын со светящимися пальцами начал двигаться вперёд, пока здание валилось на Губителя. Волны от его шагов останавливали все возмущения в воде от падения здания.

Левиафан выбрался из обломков и развернулся, чтобы убежать, но тут вода вздыбилась и замерзла, сформировав перед ним стену той же высоты, что и он сам, и шириной в тридцать метров. Сын послал в него ещё один золотисто-желтый сгусток прежде, чем Губитель смог преодолеть стену.

Движение воды и создание льда не было делом рук Сына. Прибыл Эйдолон, летая поблизости и подняв одну руку, он создавал мешанину изо льда, посреди которой был Левиафан. Некоторые льдины ранили Губителя, но по большому счету они ломались под ним, лишь слегка царапая и задерживая, чтобы Сын мог выстрелить снова, пробив кувыркающимся Левиафаном ледяной барьер, словно этого барьера там и не было.

Сын задержался, его взгляд скользнул по Суке и мне, словно нас и не было, и остановился на Эйдолоне. Его глаза, глаза самого могущественного человека на Земле смотрели на того, кто был, пожалуй, пятым.

Трудно было понять его выражение лица. Теперь стало понятно, что имеют в виду, когда говорят, что его лицо — лишь маска, фасад. Несмотря на бесстрастность его лица, было странное впечатление, которое не получалось обосновать. Почему-то я чувствовала его отвращение. Словно он аристократ, смотрящий на собачье дерьмо.

Сын отвернулся от Эйдолона, чтобы сконцентрироваться на враге ещё раз. И снова выстрелил в Левиафана. Он пролетел мимо меня и Суки быстрее, чем я успела заметить, и ударил Губителя долю секунды после выстрела света, остановился в воздухе для повторного выстрела, когда Губитель ещё был в воздухе после удара. Все действия Сына и всё, что окружало его, было абсолютно беззвучным. Его движения и атаки даже не колебали воздух. Звук был только от эффектов его действий — от упавшего в воду Левиафана, от разламывающегося льда.

Эйдолон заморозил воду вокруг четырех когтей Левиафана, дав Сыну возможность сделать ещё выстрел. Левиафан развернулся, подняв стену из водяных брызг, чтобы прикрыть своё отступление. Сын ударил по волне ещё одним своим золотым лучом, а затем нанес второй удар, едва первый достиг воды.

Видя приближающийся второй выстрел, Левиафан отпрыгнул в сторону. Не помогло — выстрел изменил траекторию в воздухе, безошибочно последовав за ним и попал точно в цель. Края ран Губителя засветились золотым цветом и начали расширяться словно пятна пепла на горящей бумаге. Отпечаток кулака в основании его горла также светился по краям этим цветом, рана, насколько я видела, продолжала расширяться и гореть.

На краю улицы, около горизонта показалась приливная волна.

Сын послал в центр волны сгусток золотого света размером с небольшой фургон, который смотрелся маленьким пятнышком света, когда достиг своей цели. Средняя треть волны выгнулась и растеклась безвредной массой воды, потеряв весь свой импульс. Две других стороны волны загнулись внутрь и безошибочно неслись на нас.

Выстрел золотого света — и ещё одна сторона остановилась, словно заглохнув. Третий выстрел был оставлен для Левиафана, который твердо уперев свои руки, припал к земле, приготовившись бежать. Выстрел поверг его на землю.

Сын остановил волну четвёртым выстрелом, но сама вода никуда не делась и продолжала подчиняться силе тяжести. Уровень воды вокруг мгновенно вырос метра на четыре, задев нас так нежно, как только физически возможно, словно волна на пляже.

Когда поток воды прошёл, я смогла увидеть пятый выстрел, преследующий Левиафана, который использовал поднявшуюся воду, чтобы уплыть. Он направлялся к берегу. Сын поднялся и полетел за своей целью, оставляя за собой след из золотого света. Эйдолон вскоре последовал за ним.

Десять-пятнадцать секунд прошли, а Сука продолжала держать меня не сводя глаз с тел своих собак, держа сжатыми кулаки, ничего не говоря и не двигаясь.

Какой-то кейп-телепортер появился рядом с Лазер-шоу. Он посмотрел на нас, а затем с испугом уставился на свой браслет.

— Ты в порядке? — крикнул он.

— Нет, — я попробовала ответить едва слышным голосом, так что за меня ответила Сука, — Ей нужна помощь.

— Давай сюда, я заберу её.

Сука несла меня, ухватившись за ворот, к тому месту, где лежала Лазер-шоу. Я стонала и охала, чувствуя как будто десятки угольков прижигают мою спину и поясницу, но Сука была лишена сочувствия и нежности.

Кейп-телепортер прикоснулся одной рукой к моему плечу, а другой ухватился за Лазер-шоу, которая повернула ко мне голову.

Порыв холодного воздуха и мы оказались в середине хаоса. Медсёстры, доктора двигались вокруг нас. Меня подняли и положили на носилки, удерживаемые четырьмя людьми в белом. Вокруг раздавались крики, бесчисленные сигналы от приборов, вопли боли.

Меня поместили на кровать. Я бы извивалась от боли, если бы могла двигаться. С одной стороны стоял кардиомонитор, с другой капельница с прозрачным мешком, наполненным какой-то жидкостью, толстые металлические столбики тянулись от пола до потолка. Шторы по обеим сторонам от меня образовывали маленькую комнату три на три. Передо мной располагалась медицинская комната, где шла сортировка, стояло ещё несколько кроватей, врачи делали всё, что могли для огромного количества пострадавших гражданских и кейпов.

Вокруг меня медсестры двигались с механической эффективностью, они установили датчик на мой палец, тут же ожил кардиомонитор, начав пищать в такт моему сердцебиению. Ещё одна намазала клей на мою ключицу, поместив туда электрод.

— Мой позвоночник. Кажется, он сломан, — сказала я в воздух. Никто не ответил. Все были слишком заняты своими делами. Люди, казалось, приближались к моей кровати, и уходили, чтобы заняться где-то другими пациентами.

— Ваше имя? — спросил меня кто-то.

Я посмотрела в другую сторону. Это была пожилая женщина, седая, с широкими бедрами. Человек в униформе СКП стоял позади неё, направив на меня пистолет.

— Рой, — ответила я, сбивчиво, чувствуя себя всё более напуганной с каждой секундой, — Пожалуйста. Я думаю что у меня сломана спина.

— Злодей?

— Что? — я покачала головой.

— Вы злодей?

— Всё не так просто. Моя спина…

— Да или нет? — сурово спросила меня медсестра.

— Слушайте, вы не знаете что случилось с моей подругой Сплетницей?

— Она — злодей, — сказал работник в униформе СКП, сверившись с каким то гаджетом. — Рейтинг: Властелин-5, специализация — насекомые. Сверхсилы нет.

— Спасибо. Разберётесь с ней? — спросила медсестра.

Мужчина в униформе СКП вложил оружие в кобуру и подошел к кровати. Он взял мое правое запястье, надел на него наручник, а второй зацепил за вертикальный металлический столбик у изголовья кровати.

— Другая моя рука сломана, пожалуйста, не трогайте её, — умоляла я.

Он всё равно схватил её и я могла только задыхаться от крика, пока он точно так же приковывал её ко второму столбику.

— Что... — начала я спрашивать медсестру, как только заставила себя перевести дыхание, но она отвернулась от меня и, отодвинув ширму, вышла за неё.

— Пожалуйста — я попросила ещё раз, глядя на мужчину в униформе СКП, но он уже отодвигал занавеску, оставляя меня в одиночестве.

Оставляя меня закованной. Одну.