В лесу жить - лешим слыть (джен)

Эоганну казалось, что стоило ему сомкнуть веки, как его уже будили… покусывая пальцы. Существовало два варианта развития событий: либо Годфрит вернулся, либо его соседей по комнате окончательно свела с ума жажда поглощения чужой плоти. Эоганн склонялся к первому варианту.

— Дядя, ну что ты опять тут делаешь? — простонал он, пытаясь вытащить многострадальную конечность из острых зубок, которыми Годфри ее легонько прикусил.

«Ты приехал сюда учиться, и я стану одним из твоих учителей. Вставай!»

— Ты опять привлечешь меня к воровству сладостей? Это же плохо, — Эоганн, сев на кровати, поднял на колени толстого енота и крепко обнял, зарывшись носом в жесткую шерстку. Несмотря ни на что, Ганни был чертовски рад его видеть.

«Дядя плохому не научит,» — Годфрит обхватил племянника лапками за шею и переместился, не дав ему даже накинуть мантию поверх пижамы, сплетенной из трав.

— Куда ты меня затащил? — поинтересовался мальчик, опустив енота на пол. В помещении было темно, вокруг угадывались очертания мебели, но это место точно не было кабинетом директора.

«Противный старик поставил защиту на ящик со сладостями, которую мне не преодолеть. Но я нашел еще один источник пропитания, — Годфрит гордо взглянул на племянника, — И говори по связи, не используя язык».

«Мне кажется, дядя, что мы занимаемся чем-то нехорошим, » — невербально оповестил его Эоганн, переходя в свою вторую ипостась.

«Конечно, тебе кажется. Ты позабыл о том, что ты не только леший, но еще и енот? Дай своему внутреннему еноту свободу, Ганни. Если ты видишь печенье и знаешь, что хочешь его, скажи печенью „да“. Не задумывайся о последствиях, ты всегда можешь избежать неприятностей. Важно лишь твое воссоединение с печеньем», — Годфри важно посмотрел на детеныша и, аккуратно взявшись зубами ему за шкирку, полез на стул, а оттуда на стол. Эоганн послушно ждал, пока его отпустят, прижав лапки к груди.

«Кушай, малыш,» — пододвинув вазочку ближе к племяннику, Годфрит схватил печенье.

Через некоторое время взрослый енот насторожился. От двери до него донесся приглушенный звук тяжелых шагов. Никак, хозяин сладостей проснулся…

Схватив за шкирку уже с трудом пережевывающего племянника, он переместил их. Спустя мгновение дверь отворилась, и в гостиную зашел хозяин комнат. Подозрительно прислушавшись, он прошел мимо стола, но внезапно развернулся на сто восемьдесят градусов, пристально оглядев устроенный на нем беспорядок.

— Ну, Поттер, — покачав головой, хозяин комнаты заглянул под стол, будто ожидая увидеть там кого-то, — погоди, я до тебя доберусь.

* * *

— Как думаешь, Демон, какую замену нашел старик церберу? — поинтересовался Эоганн, стоя перед запечатанной дверью на третьем этаже. Ворон на его плече хрипло каркнул.

— На самом деле, там может быть что угодно, начиная от заклинаний и заканчивая троллем. Стоит быть начеку.

«Может быть, не стоит неоперившимся птенцам, вроде тебя, лезть, куда не просят?» — ворон неодобрительно покосился на него круглым глазом.

— Если он опять эксплуатирует живых существ, мне стоит об этом знать. И я взял тебя, Демон. Ты же не бросишь меня в беде?

По «лицу» Демона было ясно, что если бы он был физически способен на это, то непременно закатил бы глаза.

— Попробую заклинание, которым в прошлый раз дверь открыл Драко, — пробормотал Ганни, доставая из кармана палочку, из которой все так же росли две длинные иголки, в свое время произведшие фурор среди студентов и учителей, вызвав слухи о какой-то избранности необычного ученика. Направив палочку на замок, леший прошептал «Алохомора», и дверь со щелчком приоткрылась.

— Все еще слишком просто, — нахмурившись, мальчик с вороном на плече проскользнул внутрь помещения, прикрыв за собой дверь.

Внутри зала было жарко, даже очень. Под потолком, имитирующим чистое голубое небо, висело наколдованное солнце, под ногами скрипел песок. Сняв ботинки и носки, леший пошел по направлению к оазису, расположенному невдалеке. Судя по всему, к помещению были применены какие-то чары расширения. Должно быть, директор приспособил его под среду обитания нового стража, что бы тут ни было спрятано.

— Ты кто? Я не знаю твоего запаха. Уходи, пока не пострадал, — донесся из тени тропических деревьев глубокий человеческий голос, в котором звучала тоска.

— Не сердись, я пришел проведать тебя, — спокойно ответил мальчик тоже по-человечески, — Я не претендую на то, что ты тут стережешь. Старик заключил здесь тебя вместо прежней стражницы, и я решил убедиться, что тебе хорошо.

— Мне плохо, человеческий детеныш. Но не из-за условий, — буркнул тот же голос, — К ним я привычен.

— Я не человеческий детеныш, потому я и пришел, — возразил Ганни, — Чем я могу помочь тебе?

— Не человек? Тогда кто же ты? — удивился собеседник. — Подойди, ребенок, я хочу разглядеть тебя.

Демон хрипло каркнул.

— Ты не один, — тут же донеслось из зарослей.

— Я с другом. Мы не причиним зла, а ты не причиняй зла нам, — торопливо сказал Ганни.

— Хорошо, я согласен. Подойдите ближе.

Эоганн спокойно вошел в заросли. Из тени показалось белое лицо с тонкими чертами, в несколько раз больше человеческого. Из-под выразительных бровей на Эоганна взирали два больших миндалевидных глаза с золотящейся радужкой, крылья точеного носа с горбинкой трепетали, стремясь уловить больше запахов, тонкие губы с чувственным изгибом были неподвижны. Портрет существа завершала небольшая бородка, прикрывающая узкий подбородок, и длинные прямые черные волосы, обрамляющие лицо.

— Ты не человек, — изрекло существо, насмотревшись, — Я не встречал подобных тебе прежде.

— Я тоже не встречал таких, как ты, — протянул Ганни. Демону, топтавшемуся на его плече, было явно некомфортно под пристальным взглядом золотистых глаз, — ты красивый.

— Не смейся надо мной, ребенок. Я урод, паршивая овца среди моих сородичей, — горько произнес мужчина.

— Я не лгу тебе, я к этому не приучен. Ты соответствуешь человеческим представлениям о красоте, но я также могу видеть то, что скрыто обычному глазу, — улыбнулся Эоганн.

— Может быть, по человеческим меркам я и красив, но для моих родичей я всегда буду ублюдком, — хмуро произнес мужчина.

— Дай мне рассмотреть себя, — попросил Эоганн, — Тебе незачем скрывать от меня свое тело, когда для меня открыта твоя душа.

Наступило молчание. Эоганн терпеливо ждал. Затем послышалась возня, и мальчик замер от восхищения. На поляну рядом с чистым источником грациозно выпрыгнул огромный сфинкс с шикарной полосатой шкурой, лоснящейся на солнце. Сев неподалеку от мальчика, он принюхался.

— Я чувствую, от тебя пахнет свежестью, землей, чем-то пряным…

— От меня пахнет лесом, я вырос под сенью деревьев. Но наши леса не похожи на твой, — Эоганн оглядел странные, не виданные прежде деревья, — Как тебя зовут?

— Мое имя ты не выговоришь, поэтому называй меня Сет, — сфинкс нетерпеливо хлестнул полосатым хвостом по бокам, — Как твое имя, ребенок?

— Мое имя Эоганн, но люди зовут меня Гарри Поттером. Им так проще. А мой спутник — Демон.

— Приветствую, — царственно кивнул головой Сет, — Люди всегда поступают так, как проще им. Они запустили меня сюда из большого ящика, и с тех пор никто не сделал попытки заговорить со мной. Они лишь швыряют мне уже мертвую добычу, как будто я бессловесная тварь или пустое место для них.

— Я буду навещать тебя, если ты этого хочешь. Я даже могу забрать тебя туда, где на тебя никто больше не посмотрит косо, но не знаю, выдержишь ли ты холодный климат, — подумав, предложил Эоганн.

— Меня сюда поместили, чтобы я смог охранять сокровище. Я должен довести дело до конца, — покачал головой Сет, — но я рассмотрю твое предложение, Эоганн.

— Мне пора идти, скоро начнутся занятия. До встречи, Сет, — помахав сфинксу рукой, Ганни отправился в обратный путь к двери.