Хогвартс тебя ждет (гет)

Рон уже рассказывал Гарри о профессоре Снейпе и о том, что Гарри не должен ухмыляться и вообще показывать какие-либо признаки своей радости, потому что иначе Снейп сотрет его с лица земли. Но при виде Драко Малфоя с подбитым глазом было сложно не улыбнуться. Этот мальчик был в родстве с тем, кто смотрел, как безжалостно пытали Гарри. Скорее всего, Малфой все это время знал о кладбище. У Гарри не было к нему ни капли сочувствия.

Одноклассники смотрели на него испуганно, но к этому Гарри привык еще в своей старой школе. Он избивает кого-нибудь, все шарахаются от него, и к нему никто не подходит. Ничего необычного.

— Окей, но не думаю, что смогу удержаться, когда увижу избитое лицо Малфоя, — прошептал Рон.

Гарри кивнул и слегка улыбнулся. В конце концов, страшный профессор еще не пришел, так что можно успеть получить свою порцию счастья.

Классная комната была наполнена разнообразными запахами, и Гарри инстинктивно предположил, что все они ядовиты. Возможно, так и было на самом деле. Он старался держаться подальше от любого источника запаха, но, казалось, здесь пахло все. Гарри несколько раз закашлялся, но только он один, остальные, видимо, привыкли.

Когда он кашлял, Гермиона смотрела на него, и у нее на лице появлялось то заботливое выражение, от которого ему хотелось спрятаться. Она что, думает, что он умирает? Это всего лишь небольшой кашель.

Гермиона быстро отвернулась, когда их глаза встретились. Гарри не рассказывал Рону о том, что они гуляют по ночам, и предположил, что она не рассказала об этом Невиллу, поскольку этот гребаный любимчик ничего необычного не делал.

Ну и хорошо. Так даже лучше.

Их прогулка закончилась черт те во сколько, но, кажется, никого их них это не беспокоило. Ведь они все равно бы не спали. А то, что где-то есть еще кто-то, кто не спит, как и он, странным образом успокаивало Гарри.

— Хватит болтать, — раздался чей-то голос неизвестно откуда. Голос был низким, и от него по спине бегали мурашки.

Тишина наступила мгновенно, и никто из студентов не посмел ничего сказать. Гарри огляделся — другие студенты сделали то же самое — и увидел, как кто-то в длинной черной мантии выходит в центр комнаты. Это был тот человек, которого Гарри видел за столом преподавателей и которого Рон назвал Снейпом. Этому учителю действительно стоило помыть голову или что-то сделать с волосами. Гарри хотелось принять душ от одного взгляда на него.

Мужчина оглядывал класс, его шаги стучали по холодному полу. У него был такой же вызывающий взгляд, как у директора школы, в которой раньше учился Гарри. Когда их глаза встретились, Гарри увидел, что мужчина заранее относится к нему с предубеждением, но решил сделать вид, что ничего особенного не произошло.

— Вижу, что за каникулы вы, возможно, забыли большую часть того, что учили раньше. Вам должно быть стыдно, потому что ваши С.О.В. будут в конце этого года и кто-то из вас может не вернуться в мой класс на следующем курсе. К моему сожалению.

Снейп развернулся лицом к классу, почти скрывшись в тенях, которые в изобилии создавала жуткая комната.

— Вижу, что у нас новый ученик, — громко сказал Снейп. Почти все в комнате повернулись в сторону Гарри. Но глядящие на него люди не были чем-то новым. — Поттер, что значит это слово — С.О.В.?

Какого хрена?

Гарри увидел, как рука Гермионы взлетела в воздух, но был уверен, что Снейп не позволит ей ответить на этот вопрос. Он попытался вспомнить, что рассказывал ему Дамблдор, но ничего на ум не приходило.

— Не знаю, — сказал Гарри, пожав плечами. Да, он не знал ответа, ну и что? Во время учебы в магловской школе это происходило постоянно.

— Хм, — пробормотал Снейп. — Вы уверены, что должны учиться на этом курсе, если вы даже не знаете названия самого важного экзамена?

Понятно, что вопрос Снейпа был риторическим. Все молчали. Разумеется, Гарри был зол, но старался не показывать этого. Он расслабился. Краем глаза он увидел, что рука Гермионы опустилась, признавая поражение.

Снейп посмотрел на еще нескольких потенциальных жертв, а потом заговорил о важности С.О.В., которые, как с удовольствием заметил профессор, расшифровывались как экзамен по Совершенно Обычному Волшебству, но Поттеру этого знать не обязательно. Вся его речь была довольно зловещей.

Каждый раз, когда профессор задавал вопрос, Гермиона поднимала руку, но ее игнорировали. Иногда Снейп требовал, чтобы отвечал Гарри, поскольку тот «явно не понимает, что происходит» и «должен учиться больше, если хочет, чтобы учителя относились к нему серьезно». Гарри же весь урок прикидывал, что написать в письме Сириусу. Мысли о возможности рассказать кому-то обо всем немного успокаивали его, и поэтому к концу урока он хотел просто ударить Снейпа по лицу, а не убить до смерти. Это было своего рода улучшение. Кто-то мог назвать это прогрессом.

Рон пытался что-то подсказывать, но, кажется, он знал о зельях столько же, сколько и Гарри. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что Рон не был отличником в любом смысле этого слова.

Когда прозвучал звонок, каждый из учеников облегченно вздохнул. Гарри знал, что некоторые учителя были отстойными, но Снейп был реально плохим учителем. Однако Гарри не собирался идти с жалобой к Дамблдору, как какой-то слабак. У Гарри были собственные понятия о чести, а жалоба директору лишь стала бы для Снейпа еще одним поводом для самоутверждения. Но Гарри определенно собирался написать Сириусу.

— Он никогда не был таким плохим, — сказал Рон, когда они вышли из класса зельеварения. Здесь был чистый воздух, и можно было спокойно дышать, не вдыхая какие-то испарения. — Прости, приятель.

Пара друзей Рона, Дин и Симус, тоже назвали Снейпа гондоном, так что они все были на одной волне в своей ненависти к профессору. Заодно они похвалили Гарри за то, что он избил Малфоя.

Малфой не посмел заговорить с Гарри, он прошел мимо него с двумя своими обезьянами, что-то рассказывая им.

— Ну что, не хочешь поиграть в волшебные шахматы? — спросил Рон, когда Дин и Симус ушли. — Я могу научить тебя. Это классная игра.

— Не могу, прости, у меня занятия с МакГонагалл, — сказал Гарри, пожав плечами. Хотя бы не со Снейпом. И уже одно это было неплохо.

— О, ну тогда удачи. Она вряд ли будет настолько плохой, как был Снейп, — Рон похлопал Гарри по спине и тоже ушел.

Гарри немного постоял, прежде чем вспомнил дорогу в кабинет МакГонагалл из класса зельеварения, которую ему показывала Гермиона. Эта часть подземелий была слишком запутанной.

У МакГонагалл он увидел богатый набор различных подушек, а сама профессор держала в руке какую-то коробку, и Гарри не хотелось знать, что в ней находится. Наверное, он пришел не вовремя, она явно была чем-то занята.

— Здравствуйте, Поттер, — сказала профессор, словно в комнате не было ничего странного или лишнего. — Рада видеть вас здесь. Думаю, мисс Грейнджер показала вам дорогу во время экскурсии?

— Э… да, — он осторожно прошел в класс.

— И как вам экскурсия?

— Нормально, — пожал плечами Гарри.

— Ммм... Должна сказать, что вы выглядите значительно спокойней, чем я могла предположить, учитывая обстоятельства.

Они оба понимали, что «обстоятельства» — это урок у Снейпа. Но Гарри просто кивнул.

— Профессор, а зачем все это? — не мог не спросить он.

МакГонагалл словно ждала этого вопроса.

— Как вы знаете, я учитель трансфигурации. И чтобы преуспеть в моем классе, вам нужна волшебная палочка. Молли Уизли рассказала мне о том, что Олливандер отправил вам несколько штук. И я хочу, чтобы вы попробовали их, так мы определим, какая подойдет вам лучше всего.

Гарри буквально застыл, когда услышал, что ему «нужна волшебная палочка». Он вдруг понял, что эти подушки находятся тут не случайно, а нужны будут ему для практики. Чтобы узнать, сможет ли он творить волшебство. В комнате не было ни стола, ни доски, поэтому ничто не могло навредить ему. Даже окна были закрыты ставнями. Это было как в маггловском приюте для сумасшедших, которых окружают только мягкими вещами для их же безопасности. Ему даже стало неловко.

— Не думаю, что готов к этому, — убежденно сказал Гарри.

— Поттер, скажите мне... — начала профессор МакГонагалл, шагнув к мальчику. В коробке, которую она держала в руках, видимо, и были палочки от Олливандера. Он не знал, как она добыла палочки из его сундука, и не посмел спрашивать. — Вы что, не хотите научиться защищаться с помощью магии? Думаю, вы должны лучше всех учеников понимать, на что способно волшебство.

— Я... я хотел бы уметь защищаться.

Она кивнула.

— Мы оба знаем, что Вы-Знаете-Кто вернулся. Вы — одна из его главных целей, и без палочки вы абсолютно уязвимы. Я не знаю, как вы смогли сбежать от него, но, думаю, это было связано с удачным стечением обстоятельств и тем, что он недооценил вас. В следующий раз удача может быть не на вашей стороне, Поттер. Он знает, что вы сейчас в этой школе и изучаете магию. Было бы нелепо, если бы во время вашей следующей встречи вы знали о магии столь же мало, как и в первый раз.

МакГонагалл посмотрела на коробку с палочками и снова перевела взгляд на Гарри.

— Докажите ему, что вы можете сражаться, Поттер. Мы могли бы сказать, что вы никогда не встретитесь с ним еще раз, но это было бы обманом. Вам придется встретиться. Мне не хочется этого, но сейчас вам нужно хотя бы попытаться. Посмотрим, что получится. Вам даже не нужно пока колдовать. Никто не ожидает, что вы сразу же станете великим волшебником, но из этой комнаты вы должны выйти с палочкой в руке. Это уже будет большим достижением.

Он не знал, что на это можно ответить. Гарри не мог с ней спорить, потому что она говорила правильные вещи, которые никто пока ему не говорил, и это его восхищало. Он мог попробовать. А Волдеморт не закончил дела с Гарри. Он рано или поздно вернется, и Гарри нужно быть готовым к этому.

Гарри кивнул и проглотил застрявший в горле ком. Он хотел пройти через это и покончить с этим делом раз и навсегда. Его нервы уже были на пределе. Ведь он собирался взять в руки волшебную палочку, вещь, которая способна творить магию.

МакГонагалл достала из ящика первую палочку.

— Олливандер разделил их по силе. Среди них есть несколько слабых, просто для того, чтобы вы осознали свои ощущения. Но придерживаться какого-то определенного порядка не обязательно.

Он снова кивнул и взял первую палочку в руку. Он ее держал настолько слабо, насколько мог. Это была опасная вещь. Он предпочел бы взять в руки настоящее оружие, чем эту деревяшку. Он вытянул руку так, что палочка оказалась от него как можно дальше. Его рука дрожала.

— Успокойтесь, Поттер. Вы пока не способны ничего наколдовать, вы не знаете ни одного заклинания. И палочка не сможет обратиться против вас, это просто невозможно.

— Все возможно, профессор, — ответил Гарри. Он ожидал, что на него накричат, но вместо этого заметил на лице профессора намек на улыбку.

Гарри посмотрел на убийцу, которого держал в своей руке. Эта палочка напоминала палочку Волдеморта, самое опасное оружие, известное людям. Его лоб начал раскалываться от боли. Головная боль у него была всегда, но обычно где-то в районе затылка. Возможно, так его мозг отреагировал на палочку в руке. Он даже в своей голове не мог чувствовать себя в безопасности, и это было ужасное ощущение.

— Когда будете готовы, наведите палочку на любую подушку, — приказала МакГонагалл.

— И что должно случиться?

— Скорее всего, ничего. Тогда мы перейдем к следующей палочке. Но могут вылететь искры или подушка сдвинется с места.

Представлять себя, что-то двигающего с помощью магии, было страшно. Гарри посмотрел на подушку рядом с собой, направил на нее палочку и закрыл глаза. Секунды уходили с каждым ударом пульса, но больше ничего не происходило.

— Не стоило ожидать, что все получится с первого раза, — успокоила его профессор. Он открыл глаза, чтобы увидеть, как она достает из коробки следующую палочку. — Эта может подойти.

— И что мне делать, если она подойдет?

— Просто держите ее. Вы контролируете ситуацию, Поттер, а не палочка, — сказала МакГонагалл. — Волшебство внутри нас, палочка — лишь проводник. Это вы родились с магией, а не она.

В таком ключе он об этом не думал. Гарри пожал плечами и взял предложенную профессором палочку. Он все еще нервничал, хотя и продолжал убеждать себя, что он что-то контролирует. Но, кажется, в его голове сейчас было слишком много боли, и для здравого смысла не оставалось места.

Гарри указал на ту же подушку и снова закрыл глаза. Ничего. Он немедленно отдал палочку МакГонагалл, которая молча вернула ее в коробку и достала третью.

На этот раз обошлось без слов поддержки, если так можно было назвать речь профессора. Он снова закрыл глаза, и в руке возникло непонятное ощущение, после осознания которого он выронил палочку и отшатнулся. Распахнув глаза, он озирался в поисках опасности. Его дыхание сразу же сбилось.

МакГонагалл подняла палочку с пола и положила ее в ящик. Она действовала так, словно ничего не случилось и он только что не испугался.

— Было несколько искр. Кажется, есть прогресс, — сказала она.

— Прогресс? — переспросил Гарри.

— Вы, безусловно, держитесь лучше, чем я рассчитывала. Вот, давайте попробуем палочки средней силы.

Гарри хотел было возразить, но в его руке вдруг оказалась следующая палочка, а МакГонагалл продолжала подбадривать его. Она напоминала, что именно он контролирует палочку, и объясняла, что он почувствует, если что-то произойдет. Он прицелился в подушку и не стал закрывать глаза. Его руке было тепло, из кончика палочки вылетели искры, похожие на миниатюрные фейерверки. Гарри схватил палочку обеими руками и подумал про себя: остановись. Он не хотел ничего, кроме как остановить эти искры. И это произошло: палочка послушалась. Все прекратилось. Искр больше не было. Гарри уронил палочку, чувствуя признательность, что теперь он может избавиться от нее.

МакГонагалл посмотрела на палочку и повернулась к Гарри.

— Что вы сейчас сделали?

— Я... я попросил ее прекратить, думаю... Ну, я просто хотел, чтобы искр больше не было...

— Поттер, это впечатляет. Многие первокурсники умеют это делать еще до начала обучения магии. Давайте продолжим.

Гарри не был уверен, что уровень первого курса был большим успехом, но ничего не сказал.

Они попробовали еще несколько палочек, каждая из которых выпускала искры. Когда Гарри хотел, чтобы искр не было, они слушались. По-видимому, это было совершенно нормально, но рядом с волшебством вызывало смех. Гарри все еще бросал палочку, как только останавливал искры, но МакГонагалл не ругалась. На самом деле профессор вообще никогда не ругалась.

— Думаю, теперь мы должны попробовать волшебную палочку, которую Олливандер особенно выделил. У него есть причины думать, что она подойдет вам лучше всего, а ему можно верить.

— Если она действительно подойдет мне, снова будут искры?

— Нет, не обязательно, — сказала МакГонагалл. — Иногда подушка начинает двигаться, или она может взорваться, но вы почувствуете более сильное тепло, чем с другими палочками. Каким-то образом вы просто узнаете, когда выбор сделан правильно.

Гарри не видел в этом ничего «правильного». Он взял палочку, которую МакГонагалл передала ему. Он не знал, почему этот человек, Олливандер, думал, что она ему подойдет.

Гарри указал палочкой на подушку и вдруг понял, о чем говорила МакГонагалл: тепло было не только в руке, но и во всем теле, словно кто-то повысил температуру в классе. Каким-то образом — хотя он никогда и не подумал бы, что он это скажет или подумает — это тепло казалось естественным, словно палочка была сделана специально под его руку. Это было точное совпадение. Подушка медленно двигалась по комнате, и он выронил палочку, после чего комната вернулась к нормальной температуре.

— Это та, — сказала МакГонагалл.

— Но я бросил ее, — ответил Гарри.

— Это ни о чем не говорит, Поттер. Это всего лишь ваша естественная реакция на то, что вы творите волшебство. Должна сказать, что мы продвинулись дальше, чем я предполагала. Вы можете убрать палочку в карман вашей мантии.

МакГонагалл протянула ему палочку, и он взял ее. Гарри все еще думал, что что-то необычное может случиться. Но когда он положил палочку в карман, а ничего не произошло, он успокоился и посмотрел на профессора.

— Мои занятия с другими учителями будут проходить так же?

— Только те, которые требуют использования палочки. Я скажу им, что вы подобрали ее. Там, где палочки будут не нужны, занятия будут похожи на обычные уроки. Но, возможно, учителя захотят, чтобы вы попрактиковались в использовании палочки.

Гарри кивнул.

— Думаю, на сегодня мы закончим, Поттер. Я впечатлена. Не забудьте, что сегодня у вас еще одна экскурсия с мисс Грейнджер.

— Не забуду, — пообещал Гарри. Он дошел до двери, но замер и, повернувшись к МакГонагалл, сказал: — Спасибо.

* * *

Он пришел позже намеченного срока на пять минут, но это было лучше, чем в прошлый раз. Он подумал, что Гермиона укажет ему на опоздание, но она этого не сделала.

— Привет, — просто сказала она. И улыбнулась.

Вау, у нее оказалась очень красивая улыбка. В самом деле — очень, очень красивая улыбка.

— Привет, — ответил Гарри. Он немного запыхался, пока бежал сюда.

Он едва успел дописать письмо Сириусу с рассказом о том, что случилось на зельях. Свернутый пергамент был у него в руке, и Гарри знал, что может отправить его адресату только совой. У Рона была сова, но она выглядела туповатой, а Гарри не хотел, чтобы его письмо попало в чужие руки, пусть он и формулировал все так, чтобы никто не догадался, кому он пишет. Но Гарри помнил, что Сириус упоминал о совятне, где обитали школьные совы. Он надеялся, что они окажутся поумнее совы Рона.

— Гермиона, а мы можем сходить в совятню? — спросил Гарри, показав свое письмо.

Девушка взглянула на него.

— Конечно, у меня тоже есть письмо, которое нужно отправить.

Гарри предположил, что она написала родителям. Боже, как ей повезло.

— Это... ээ... я написал другу, — он пожал плечами.

Но Гермиона не стала спрашивать, кто такой этот друг или что написано в письме. Она просто повела его за собой. Некоторое время они молчали, а Гарри пытался запомнить дорогу.

— Снейп действительно противный, да? — спросила она, сложив руки на груди. В ее голосе слышался яд, о наличии которого у этой девушки Гарри и не подозревал.

Гарри предпочел бы не поднимать эту тему, но она вполне годилась, чтобы завязать разговор.

— Он просто мудак. Рон говорил мне, что он плохой, но я и представить не мог, насколько. Он же продолжал меня спрашивать, хотя всем уже было понятно, что я ничего не знаю.

Гермиона промолчала, но было видно, что она что-то обдумывает. Ее брови сошлись вместе, на лбу появилась характерная складка. И Гарри спросил ее:

— Что?

Она вышла из своей задумчивости, посмотрела на него, потом отвела взгляд. Ее щеки порозовели, она покачала головой.

— Ничего. Это глупо, правда...

— Что глупо?

Гермиона вздохнула.

— Ну, я просто подумала, что, возможно, могу помочь тебе и, вроде как, обучить тебя тому, что мы уже проходили на зельях, чтобы ты мог ответить, когда Снейп тебя спросит.

Она не смотрела на него, видимо, опасаясь его реакции на свои слова. Она смотрела на пол, словно ей обязательно нужно было знать, куда ставить ноги.

А Гарри подумал, что это замечательная идея. Все, что досаждало Снейпу, было хорошо для Гарри. Конечно, было странно, что эта незнакомка сделала ему такое предложение. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и, возможно, уже в следующий момент она обратит все в шутку и посмеется над его доверчивостью. Но она не торопилась смеяться или брать свои слова назад. Гермиона была серьезна. Может, потому что она тоже ненавидела этого профессора? Например, за то, что Снейп не реагировал на ее поднятую руку. Она явно этого не одобряла.

— Звучит здорово, — наконец сказал Гарри.

Гермиона посмотрела на него и снова улыбнулась.

Вау. Ему никогда не надоест смотреть на ее улыбку.

— У меня нет с собой учебника, но я могу принести его завтра, и мы начнем заниматься, если хочешь. И очевидно, что нам не нужно проходить весь курс. Просто краткий обзор, чтобы ты понимал, с чего надо начинать, — тихо сказала Гермиона.

— Звучит неплохо, — повторил Гарри. Он пожалел, что у нет с собой пера и чернил, чтобы написать Сириусу и об этом разговоре.

На улице было прохладно из-за позднего часа. Гарри подумал, можно ли гулять за пределами замка в такой час. Но вряд ли Гермиона стала бы нарушать правила ради кого-то вроде Гарри.

— Боже, тут так темно, что мы не сможем найти ни одной совы, — пожаловалась Гермиона. В совятне действительно не хватало освещения. Тут были окна, и в них проникал лунный свет, но его не хватало. — Могу я поколдовать, чтобы нам было видно? Это будет похоже на фонарик.

— Конечно, — сказал Гарри. Он едва не сказал Гермионе, что сегодня выбирал и выбрал себе палочку, но решил, что ей на это наплевать, и промолчал.

— Люмос, — пробормотала Гермиона, и из кончика ее палочки вырвался пучок света.

Гарри немного отшатнулся, но она, подобно МакГонагалл, сделала вид, что не заметила его движения.

Теперь они могли видеть сов. Гарри собрался спросить Гермиону, как нужно выбирать, кто отнесет письмо, но она уже остановилась возле какой-то птицы.

— Иди сюда, — позвала она, и Гарри послушался. — Эта сова потемнее остальных, значит, в темноте ее точно никто не увидит.

Казалось, она понимала, что написанное Гарри письмо не стоит показывать кому-то еще. Наверное, у нее хорошая интуиция или что-то подобное, подумал Гарри.

— Смотри, нужно просто привязать письмо сюда, — сказала она, заметив, что Гарри не понимает, чего от него хотят. Она взяла у него письмо и привязала его к лапе совы. — А потом скажи сове, куда ей лететь. Я подожду снаружи.

Гермиона положила свою палочку рядом с Гарри и вышла на улицу. Его немного испугало, что Гермиона знала, насколько личным было его письмо, и оставила его одного, чтобы он сказал адрес.

Он наклонился к сове и прошептал:

— Доставь это письмо Сириусу Блэку. Ты же можешь?

Сова моргнула, что, возможно, означало «да», потому что она сразу же вылетела из совятни. Тут же вернулась Гермиона. Она, наверное, видела улетающую птицу. Девушка взяла палочку, посмотрела на Гарри и сказала:

— Теперь нужно отправить мое письмо.

Она быстро выбрала сову и привязала свой пергамент к ее лапе. Потом угостила печеньем из стоящей в совятне банки и ласково погладила по голове. Наверное, это был правильный способ обращения с совами. Или, возможно, Гермиона просто любила животных.

— Отнеси это маме и папе, хорошо? — ласково сказала она. Сова моргнула и ухнула, Гермиона сказала «спасибо», и птица улетела туда же, куда немногим раньше улетела сова с письмом Гарри. Девушка провожала ее взглядом, пока она не исчезла из виду.

— Мои родители никогда не привыкнут к такому способу посылать письма, — сказала Гермиона с тихим смешком. Смех у нее тоже был красивым. — Они у меня магглы, — объяснила она.

— Мои родственники тоже, — сказал Гарри. Он мог бы и догадаться, что она не из семьи потомственных волшебников. — Хотя не скажу, что у нас полное взаимопонимание.

— У тебя с ними плохие отношения? — без задней мысли спросила Гермиона. Она призывно махнула рукой и вышла из совятни, выключив свет в палочке словом «нокс». Гарри снова подпрыгнул, но Гермиона опять сделала вид, что не заметила.

— Можно и так сказать, — улыбнулся Гарри.

Гермиона, кажется, не нашла в его словах ничего веселого. Она с беспокойством посмотрела на него.

— Мы всего лишь немного спорим, вот и все, — сказал Гарри, пытаясь отыграть ситуацию назад. Он уже знал, что Гермиона очень быстро соображает, но не хотел рассказывать ей, что происходит в доме Дурслей. У него до сих пор остались шрамы и синяки от этих «споров». И это был его личный секрет, которым он не поделился даже с Сириусом. Гермионе тем более не следовало знать о таких дерьмовых вещах.

— О, — тихо сказала она. — Ну, куда направимся? У нас вся ночь впереди.