Отпуск в Азкабане, или Женитьба по ревизии (гет)

Жизнь на черноморском побережье потекла своим чередом. На территории Азкабана открылся ресторан польской кухни, названный совладелицами Адой, Руфой и Либой — кабачок "Двенадцать ступ и одно помело́".

Бессменная директриса НИИЧАВО, Кира Анатольевна Шамаханская, специально для столь молодого и перспективного специалиста, как Пухов Иван Петрович, выбила в Чародейском Учёном Совете дополнительные фонды для организации сочинского филиала НИИЧАВО, а именно, Лаборатории Не Совсем Абсолютных Неожиданностей. На самом деле, она была готова на что угодно — ну, почти, — только бы сей талантливый мальчик остался в Сочи и не вздумал возвращаться. Наина Киевна Горыныч за двойной оклад согласилась перейти работать в сочинский филиал, чем несказанно порадовала Шамаханскую: оба-два нейтрализованы разом, это ли не удача?

Ванда Войцеховна теперь жила то здесь, то там: домочадцы страшно рады, ибо общаться с драгоценной свекровью, равно как и с женой и матерью Вандой — одно удовольствие, а наслаждаться её отсутствием — совершенно другое.

Ванечка и Маша-Лиза сделались родителями прелестной девочки Вали-Баси, крестными которой стали, закономерно, пани Бася и — неожиданно для всех — Люсьен. Девочка быстро научилась вить верёвки из всех многочисленных взрослых, её окружающих. Даже Ванда Войцеховна не устояла против колдовского очарования, присущего этому необыкновенному ребёнку, и отстала наконец от Ванечки, в связи с чем неконтролируемые магические выбросы у молодого папаши сошли на нет. Впрочем, безусловно положительно на него сказывалось и влияние Лизы-Маши, которая быстро научилась при появлении свекрови на горизонте быстренько спрашивать её о каких-нибудь хозяйственных заклинаниях, а потом отвлекать внимание лёгоньким Конфундусом и созданием собственного фантома, почтительно слушающего свекровь. Ванда невесткой оставалась весьма довольна, считая её весьма почтительной, а Ванечка, по примеру папеньки, успешно не замечал происходящего.

А недавно Ванечка в честь своего нового статуса отца и супруга сделал тату, а она возьми да оживи. Теперь по береговой линии вальяжно шествует пеликан, распугивая чаек и исправно собирая в горловой мешок дензнаки за фото и колдографии с ним, любимым.

Додо открыл-таки свой ликёроводочный заводик, деньги на который безвозмездно проиграл ему в карты Люсьен Абрамович. На этом заводике Дингл стал массово производить дементоровку и "Вино игристое Азкабанское", а так же настоечки и наливочки на основе означенной дементоровки. Открыл он и лавку при заводике, где продаёт отдыхающим разнообразные настойки и наливки с непонятными для несведущих названиями, типа "Слеза Баси", "Мечта Ады" и прочая, и прочая. Ванда Войцеховна — в перерывах между невесткиными Конфундусами — вошла к нему в долю и даже подкинула ему пару рецептов своего покойного родственничка.

У пани Баси тоже родилась чудесная девочка по имени Лилит, крестила которую Циля, частенько приезжающая со своим семейством на курорт. Имя счастливого — или несчастного, как посмотреть — отца малышки до поры до времени обе держат в тайне.

Лиза-Маша организовывает экскурсии по долинам и по взгорьям ставшего родным полуострова для постояльцев пани Баси. Пешеходные прогулки эти пользуются среди гостей огромной популярностью: не только из-за просмотра окрестных природных красот, но и витающей в бомонде легендой, что на вот этих самых прогулках можно встретить именно свою, родственную душу, которая станет твоей неизменной парой на всю оставшуюся жизнь. Продолжительность совместной оставшейся жизни благоразумно не уточняется.

Кот вместе с Риммой начал вполне успешно разводить устриц, что отвлекло почтенную даму от разыскивания Фимы. Последний предпочитал находиться рядом с Трибко и Гостем-из-Сибири, которые окончательно перебрались сюда вместе с хозяевами. Ходят упорные слухи, что в окрестностях сильно увеличилось количество чёрно-белых пушистых котят и очень крупных кучерявых щенков. Поговаривают о каких-то местных факторах, давших непредсказуемую, но, несомненно, благоприятную мутацию.

Товарищ Ада вместе с Руфью открыли Кадетский корпус, вскоре ставший весьма популярным. Оркестровый ансамбль песни и пляски имени Ильича, плавно переехавший в кадетский корпус, процветает и даже частенько бывает приглашён на выступления совместно с профессиональными музыкантами, а уж на корпоративах-то им просто цены нет. Скромные, непьющие, довольствуются гонораром в виде трёхразового питания, а уж репертуар у них — на любой вкус.

Люсьен Абрамович, случайно попавший под специфический Конфундус своей невестки, забыл прежние кобелиные замашки. И теперь мирно наслаждается жизнью с женой, гуляя по Кенсингтонскому саду. Частенько он организует концерты заезжих звёзд в кабачке "Двенадцать ступ и одно помело́", там же частенько выступает и ансамбль имени Ильича из Кадетского корпуса.

Самым неожиданным результатом упомянутого Конфундуса оказалось отделение фантома Северуса Снейпа от мозгов Люсьена Абрамовича. Фантом рассерженно шипел, что нет ему покоя нигде, даже и в мозгах бывшего лучшего друга, и что пропал Калабуховский дом, но, обнаружив, что вполне может существовать автономно и оценив открывающиеся возможности, переселился в Сочинский филиал НИИЧАВО, а именно, в Лабораторию Не Совсем Абсолютных Неожиданностей. Здесь он наколдовывает фантомные зелья, прорабатывая в теории возможные сочетания ингредиентов, и самозабвенно ругается с Наиной Киевной Горыныч, которая его неистово обожает за виртуозное умение браниться часами, не повторяясь и не применяя матерных слов. Прошедшие фантомную проверку у Снейпа сочетания ингредиентов действуют в реальности в точном соответствии с полученными результатами, чем профессор весьма доволен, публикует научные статьи в "Вестнике Зельеварения" и в "Химии и жизни", и очень рад, что не имеет необходимости отвлекаться от работы ни на еду, ни на сон.

Коты и Трибко неоднократно ездили на Мальдивы — отдыхать от людей. Но и там не смогли сыскать настоящего уединения, да и Кот неизменно начинал скучать без ненаглядной своей многомерной бухгалтерии — то лапы начинали болеть, то хвост отваливался, — а посему мохнатая часть шумного коллектива надолго на отдыхе ни разу не задерживалась.

Илья Гурьевич Штерн-Петровский, генерал Добровольных Исполнительных Вековых Авиационно-Навигационных войск, после свадьбы своего любимого дитяти, Маши-Лизы — некоторое время напряжённо ожидал появления потомства, чем несколько нервировал дочь. Неубиваемое желание рара́ стать архитектором совершенно не исчезло, но сменилось ожиданиями, что младое поколение в семье проявит способности к изобразительному искусству или же архитектуре. Дедушка напряжённо присматривался: может быть, кому-то из детей нравится рисовать? И однажды надежды дедушки ожили. Цилина доча Клаудиа, приехав как-то раз с маменькой на курорт в Азкабан, расписала стены уже не углём, а просто-таки убойным — а, главное, не смываемым ничем и ничем не уничтожимым граффити. Причём проделала это с такой скоростью и таким несомненным удовольствием, что Илья Гурьевич расцвёл, аки роза в мае, и с тех пор неуклонно интересовался успехами Клавочки. Он надеется, что дева станет знаменитым архитектором и увековечит его имя, по-родственному. В каком-нибудь проекте. Дочь же Цили и одного неизвестного, Клаудиа, плотно пообщавшись с дядюшкой Штерном, увлеклась магической архитектурой и уже планирует разбить Везучую аллею в Сочи, в честь своего отчима и своего отца.

В общем, среди обитателей Азкабана царят мир и спокойствие. Надолго ли? Да кто же его знает — когда жизнь бывала простой и лёгкой? Но и в случае проблем — авторы не сомневаются, что герои этой небольшой несерьёзной повести смогут выйти из них с присущим им залихватством.