Крутой маршрут (гет)

Арвел оказался глупцом — он сам отрезал все пути к отступлению. Неужели верил, что сможет уйти от магов?

За глупость он и поплатился. Но плохо было то, что им с Поттер путь назад тоже был заблокирован. Чтобы разгрести завалы, потребуется время, которого сейчас не существовало.

Поттер тихо выдохнула, напряглась как от судороги и вжалась в тело Тома, словно он был стеной. Светоч замерцал и резко потух. Непроглядная темнота схлопнулась ловушкой, в которой было слышно тяжелое, хриплое, срывающееся дыхание и приближающийся лязг.

— Поттер… — почти прорычал Том. Только испуганной девицы ему не хватало сейчас. А она стояла до сих пор вплотную, и он чувствовал, как подрагивает ее тело. Неужели бесстрашная Айрис Поттер поддалась страху?

Взяв ее за плечи, Том отстранил ее. Было желание брезгливо откинуть, но здравый смысл остановил. Им предстоял бой за собственные жизни.

— Сейчас, — едва слышно выдохнула Поттер, и вот удивительно — страха в ее голосе не было. Что же сбило ее концентрацию тогда?

Пламя вспыхнуло над ее ладонями с треском и внезапно. На Тома дыхнуло жаром. Рыжие языки пламени выхватили из подгорной черноты бледное лицо, на котором застыла решимость сражаться до последнего вздоха, искаженная болезненной гримасой.

Поттер ранена? Но Том не чувствовал при всей их связи никаких ран.

— Где твой светоч? — это раздражало, но огонек света у Тома так и не вышел. Фаренгар обучал волшебству обоих, но световые чары покорились почему-то только Поттер.

— Потух, — огрызнулась она, и Том с каким-то неуместным удовлетворением понял, что у нее неожиданно перестало получаться это волшебство.

Лязг раздался совсем близко. В темном углу, до которого не доставал свет огня, зажглись две голубых искры. Поттер направила огненный поток в их сторону, а следом поверх пламени, разрезая его как лезвия, легли молнии Тома. И ударили, выхватив из тьмы цель.

То, что стояло на другом конце зала, действительно походило на инфернала. В том смысле, что это когда-то было человеком.

Мумифицированный труп, скелет, обтянутый темно-серой сморщенной кожей. Потусторонним голубым светом горели его глаза. Труп приближался достаточно быстро для инфернала, но медленно для живого человека. Лязг, который Том слышал, издавала амуниция, не истлевшая за века.

Удар из пламени и молний отнес оживший труп к стене и впечатал в нее. Искры прошили металл обмундирования, огонь пожрал кожу. Из костлявой руки выпал меч, колдовское свечение в пустых глазницах погасло. На пол упал обычный ссохшийся скелет.

— Это местные инферналы? — хрипло спросила Поттер. Пламя танцевало вокруг нее как бешеное, выдавая нервное состояние.

— Драугры, — Том осторожно приблизился к нежити. — Посвети.

Пламя вспыхнуло еще сильнее, закружилось по комнате змеей, и у Тома на миг перехватило дыхание. Стихия Поттер была прекрасна: жаркая, опасная, переменчивая. Чем только Поттер ее заслужила?

— Кем надо быть, чтобы обречь людей после смерти на такое существование?

— Предателей, — поправил Том, сосредоточенно рассматривая драугра. Ошметки обгоревшей кожи, кости и сухожилия — больше от тела не осталось ничего. Ни внутренних органов — Том специально ударил молнией, разломав ребра и вскрыв грудную клетку, — ни намеков на половую или расовую принадлежность. В черепе остались целы все зубы, но исчезли губы, нос, уши…

— Каких предателей? — не поняла Поттер.

— Когда мы бежали из Хелгена, тот имперец рассказывал о драуграх. По местным преданиям, драугры были людьми, которые служили драконам, но предали их. И за измену были прокляты, — Том выпрямился и повернулся к Поттер. — Если они действительно предали, то их участь справедлива.

Поттер вдруг содрогнулась, на миг потеряла контроль над огнем и посмотрела куда-то во тьму следующего коридора. Том нахмурился, вновь приподнял ментальные щиты и выдохнул сквозь зубы. Зов, влекущий Поттер, стал сильнее, он въедался под кожу, ввинчивался в сердце, мучил почти физической болью и лишал покоя.

— Он подавляет волю. На меня словно империо пытаются наложить, — вдруг призналась Поттер, закусив губу и напрягаясь всем телом. Том хотел усмехнуться — откуда бы ей знать, как сопротивляться империо, — но усмешка погасла, едва появилась. Связь с Поттер услужливо подсказала, что это было правдой.

Поттер умела скидывать заклинание, полностью подавляющее волю. Заклинание, от которого не существовало щитов. Заклинание, против которого, как считали маги, ничего нельзя было противопоставить.

И это казалось чем-то невероятным. Откуда в ней, обычной полумаггле, взялся такой невероятный талант?

Но теперь становилось понятно, почему она не могла зажечь свет. Почему дрожала, как от страха. Все ее силы уходили на сопротивление зову, и только пламя, сырая стихийная магия, охотно отзывалось.

Сомнений не осталось: дракон из Хелгена, предания скайримской старины и нечто, хранившееся в недрах кургана, были тесно связаны с Поттер.

— Скоро мы получим ответы на все вопросы. Приди в себя.

Поттер кивнула, и Том, заблокировав их связь лишь частично, чтобы понимать степень силы зова, с нетерпением посмотрел вглубь нового коридора. Там их ждали не только нежить, но и знания. А Том чувствовал непреодолимое желание добраться до каждого секрета этого мордредова кургана в частности и мира в целом.

Поттер выдохнула и без предупреждения погасила огонь. Со всех сторон обступили курганный холод, сырость и чернота. Но связь работала исправно, и Том остро ощущал присутствие Поттер в трех шагах от себя. Она пыталась очистить сознание, возвести стену между ними… нет, не между ними — между собой и зовом.

Итогом стал вновь вспыхнувший светоч. Белый шар с обычной силой разогнал тьму и с неестественной — усталость. Чары существенно отличались от привычного люмоса.

Поттер обернулась на заваленный проход, зябко повела плечами и уверенно направилась в противоположную сторону — туда, где в чернильную тьму нырял очередной узкий коридор. Туда, откуда пришел драугр и где спали другие.

Коридор закончился быстро новым залом, стены которого были сплошь изрезаны узорами и символами. Том заметил проржавевшие скобы из-под держателей факелов — только скобы. А потом светоч выхватил углубления в стенах и…

Курган стал курганом.

Тела драугров лежали в этих нишах, как в морге или склепе, и их было много, очень много. В нос ударил запах крови — свежей, только пролитой. Похоже, они дошли до места, где умер темный эльф Арвел.

— Сколько их тут? — прошептала Поттер, и вокруг нее затанцевали пламенные искры.

В ответ на магию во тьме зажглись голубые огни — потусторонний свет в глазницах драугров.

— Сможешь положить пару десятков инферналов, избранная? — усмехнулся Риддл, не чувствуя никакого веселья на самом деле. Молнии были плохим оружием против мертвой плоти, в отличие от огня. Но ждать от Поттер, что она устроит им тут пожар…

— Отойди подальше, вдруг сгоришь, — процедила Поттер и замахала руками. Том приподнял брови, а потом вновь увидел ее — огненную змею, что росла и ширилась, заполняя все пространство зала. И стало действительно очень жарко. А Поттер, оглядываясь по сторонам и считая ниши, все распаляла и распаляла свою магию.

Драугры с мечами наперевес, игнорируя огонь, бросились на Поттер — и безмолвно сгорели. Но часть нежити осталась у своих убежищ, вскинула луки…

Молнии Тома прошили пламя насквозь и врезались в мертвые тела. Вреда они почти не причинили, но древние сухожилия разорвались под натиском разрядов, и луки выпали из ссохшихся конечностей.

Через минуту в зале не осталось ни одного инфернала.

Поттер зашаталась от усталости и осела на пол, а Том уверенно прошел вглубь подкопченного зала в поиске информации. Сейчас его волновал вопрос, почему местные так опасались драугров, если те горели как солома. Маги в Скайриме имелись, огненных из них была примерно треть. И то, с какой легкостью Поттер положила всех, кто тут спал беспокойным сном, показывало, что враг слаб и беспомощен.

Либо он что-то упускал.

Приблизившись к трупу эльфа, Том обошел лужу крови, натекшую из рассеченной шеи, и наклонился к заплечной сумке. Глупец считал, что сможет один пройти сквозь курган до самого храма — оказывается, до него Том и Поттер даже не дошли еще. Раскрыв сумку, Том без церемоний высыпал все содержимое. На каменный пол с глухим стуком упали остатки еды, бутыль, книга и завернутый в тряпицу предмет — тот самый ключ, который Том увидел в мыслях эльфа.

— Мародерствуешь? — Поттер приблизилась, посмотрела на труп, сглотнула, но отворачиваться не стала.

— Увеличиваю наши шансы на выживание, — холодно парировал Том, разматывая тряпку. В лучах светоча, послушно плывшем вслед за Поттер, засверкало золото.

— Лапа? — удивилась Поттер, подходя еще ближе.

В руках Том держал действительно лапу: трехпалую, похожую на лапу рептилии.

— Видимо, драконья, — хмыкнул Том и убрал трофей в свою сумку. Даже если лапа не пригодится, сувенир из нее мог быть ценным.

Книга из вещей эльфа оказалась дневником. Том даже впечатлился: образованный разбойник попался, в средневековье владеть письменностью было привилегией, а не нормой.

— Мои пальцы дрожат, — прочитал Том вслух. — Золотой коготь наконец-то у меня в руках, а с ним и сила древних нордских героев. Этот болван, Лукан Валерий, даже и не представлял, что любимое украшение его лавки на самом деле - ключ к Ветреному пику. Теперь мне осталось лишь добраться до Зала историй и отпереть дверь. В легенде говорится о неком испытании, устроенном нордами для острастки недостойных, но еще сказано, что «если у тебя есть золотой коготь, решение - у тебя на ладони».

— Фаренгар не говорил, что нужен ключ, — озвучила очевидное Поттер.

— Фаренгар, я смотрю, вообще о многом умолчал, — процедил Том, быстро пролистал дневник эльфа и не нашел больше ничего интересного: эпистолярным жанром вор не увлекался. В раздражении Том вырвал лист, посвященный когтю, и отбросил дневник.

И это спасло им с Поттер жизни.

Книжонка упала на плиту с неявным узором, и тут же в нее и в пространство над ней со скрежетом вонзились острые металлические пики. Лязг жутким эхом пронесся по коридорам, Поттер дернулась от неожиданности и наступила в лужу крови. Том тоже вздрогнул и сразу напряженно замер.

— Ловушки… — Поттер даже побледнела. — Зачем в этих катакомбах ловушки?

— А зачем они в египетских пирамидах? — вопросом на вопрос ответил Том, медленно поднимаясь. Похоже, не драугры убивали всех расхитителей гробниц в Скайриме, а хитроумные западни. Драугры лишь пожинали плоды стараний древних зодчих.

Вот они — их настоящие враги, опасные, а не безмозглая нежить.

— Идти все равно надо, — неожиданно спокойно заметила Поттер, поправила заплечную сумку и пошла вперед, точно торопилась на свидание со смертью.

Том еле успел поймать ее за плечо и дернуть на себя. От этого поступка замерли оба: она — от неожиданности, он… Да тоже от неожиданности — той, что пришла после понимания, что защита Поттер стала инстинктивной.

— Решила-таки умереть? Очень любезно с твоей стороны.

— Тебе-то что за горе, — Поттер дернулась, вырываясь, хотя Том ее практически и не держал уже, неприятно пораженный собственными действиями. — Пройдешь по моему трупу счастливый и свободный.

Поттер даже не догадывалась, что утянет его за собой. И Том не был уверен, что у нее не усилятся суицидальные наклонности после того, как она узнает правду.

— К сожалению, Поттер, нет никакой гарантии, что ловушка заберет только твою жизнь, а я на тот свет не тороплюсь.

Дальнейшее продвижение вперед замедлилось. Светоч Поттер выхватывал из тьмы сложные узоры и расщелины на стенах, неровные плиты пола. Все выступы приходилось обходить по широкой дуге, перед каждой выемкой замирать и проверять, не вылетит ли из нее очередной поток металлических копий.

Поттер, шедшая теперь строго позади, тяжело дышала почти в затылок: светоч был привязан к ней, и чем дальше она стояла от Тома, тем хуже была видимость дороги. На очередном повороте Том замер, пообещав себе, что, во-первых, он точно освоит мордредовы световые чары, а во-вторых, начнет брать пленных. Насколько просто было бы идти сейчас вперед, имей Том при себе тех бандитов и гоня их на ловушки.

— Драугры, — предупредил он. Коридор за поворотом закончился новым залом, небольшим и непохожим на склеп. Округлое помещение, в вертикальных нишах стояли трупы воинов — точь-в-точь как доспехи в Хогвартсе. Обнаженные мечи упирались в землю, костлявые руки скрещенными лежали на эфесах.

— Охрана? — шепотом уточнила Поттер. Она неосторожно вышла вперед, и в глазницах драугров вспыхнул потусторонний синий свет. Нежить как по команде шагнула со своих постаментов и подняла мечи.

Четверо противников, расстояние до них — в ярд. Учитывая замах мечей, пол-ярда съедалось. Три шага — и Поттер нашинкуют.

— Поттер, назад!

Поттер, умственно отсталая, шагнула вбок. И возвела стену из огня.

Решение высунуться оказалось опрометчивым, а Айрис, желая защититься, еще и Риддла едва не спалила. Пламя само по себе соскользнуло с ладоней и поднялось неожиданно до самого потолка, который тут был высоковат для катакомб.

Вот только огонь не сжигал мгновенно, и драугры упорно шли вперед, поднимая тяжелые мечи в замахе. Айрис начала отступать — и в другую сторону, не к Риддлу. Это было еще одной ошибкой: путь позади был уже изучен, а вот коридоры дальше — нет. Все это промелькнуло в голове за секунды, а потом Айрис поднырнула под меч и чудом увернулась от первого лезвия. Отскочила от второго удара, выставив руки и не прекращая поливать нежить огнем. Она чувствовала себя огнеметом — Дадли в своем любимом Quake ценил это оружие.

Третью атаку остановили молнии Риддла — почти остановили. Меч драугр уронил, а вот молнии не исчезли, и разряд, как жадный живой зверь, отыскал новую жертву — вцепился в плоть Айрис.

Но Риддл почему-то отозвал свою магию — и быстрее, чем Айрис закричала.

Уворачиваясь от ударов, Айрис отступала все дальше и дальше. В узком коридоре было не развернуться, и, дождавшись, когда драугр поравняется с ней, вновь поднырнула под ссохшуюся руку и зарядила в мертвую спину сгустком пламени.

Нежить по инерции прошла вперед два шага, а затем со скрипом и свистом на нее обрушилось огромное лезвие. Его появление было столь внезапно, что Айрис в испуге уставилась на него, едва не забыв о собственной драке.

По счастью, на ногах оставался уже лишь один драугр, два его собрата тлели неподалеку на неровном полу. Айрис метнулась в другую сторону, вжалась в нишу. Зачем-то вспомнились озеро в пещере с инферналами и огонь из палочки Дамблдора…

Драугр рухнул, не успев в последний раз взмахнуть мечом. Айрис опустила трясущиеся руки — магия словно тянула физические силы, и сейчас мышцы ощущались ватными от усталости, а по жилам тек невидимый огонь.

Повисшую глухую тишину подземелья разрывали только три звука: прерывистое дыхание Айрис, тяжелое буханье ее сердца в ушах и свист секир новой ловушки, в которой драугра просто расчленило. Секиры раскачивались как маятники, перекрывая несколько ярдов коридора — сколько именно, точно было не видно, светоч не дотягивался.

— Тебе еще нужны причины, почему вперед шел я? — спросил Риддл с какой-то тихой злостью. Айрис повела сведенными плечами. Она догадывалась, что будет раздражать Риддла любым шагом, поэтому даже не стала задумываться, что разозлило его на этот раз.

Вероятно, сам факт ее существования.

— Сейчас тоже пойдешь вперед? — с вызовом хмыкнула Айрис и подбородком указала на активировавшуюся ловушку. Дыхание почти пришло в норму, и только пульс по-прежнему зашкаливал от выброса адреналина.

Риддл прищурился и гневно раздул ноздри, как кобра — капюшон. Сравнение подняло Айрис настроение, и она даже улыбнулась. А потом ей снова как крюк в живот засадили и попытались параллельно вынести из головы все мысли. Зов опять дал о себе знать.

Что бы в конце пути ни сидело, оно крайне настойчиво требовало Айрис к себе. И, судя по всему, только ее. Риддла зов не коснулся.

Вся ситуация начинала нехорошо напоминать пятый курс и насланные Волдемортом видения об Отделе тайн. Конечно, тогда воздействие было больше психологическим, и без Сириуса в заложниках не действовало, но факт: Айрис в итоге отправилась в Министерство и попала в ловушку.

Вот и сейчас шансы загреметь в западню значительно превышали все остальные варианты, и идти глубже не хотелось. Но Риддл был в одном прав — впереди их ждали не только опасности, но и ответы. А в их положении ради ответов стоило рискнуть.

Вздохнув, Айрис приблизилась к секирам-маятникам. Как и положено маятникам, они качались мерно и с четкой периодичностью. И между лезвиями были зазоры — меньше, чем в пару футов, но их хватало, чтобы встал худой человек. Пройти эту ловушку было возможно, хотя от идеи ноги становились ватными.

— Вперед пойду я — у меня светоч. Не отставай, — сказала Айрис с решимостью, которой не ощущала, и, дождавшись, когда первая секира окажется возле стены, метнулась вперед. Как в ледяную воду — с головой, не давая себе передумать, не позволяя страху взять верх. Проскочить удалось, и теперь секиры со свистом рассекали воздух и перед лицом, и за спиной. — Риддл, я сейчас оставлю тебя без света.

Айрис думала, что Риддл испугается. Но тот даже в лице не изменился: встал рядом, словно не под лезвием прошел, а на ступеньку обычной лестницы шагнул.

Дальше так и пошли — поочередно. Айрис со светочем первая, стараясь не промахнуться и уместиться ровно в двух футах между лезвиями, Риддл — следом, вставая почти впритирку. Ей казалось, за всю жизнь в ее личное пространство не вламывались так часто, как Риддл за один день.

Пятнадцать секир-маятников — Айрис их считала. Пятнадцать шагов вплотную со смертью в абсолютном молчании, в полной концентрации. Стоило по инерции двинуться вперед хотя бы на несколько дюймов — и все, конец. В зазорах приходилось стоять навытяжку, а завихрения воздуха от движения тяжелых секир шевелили челку и обдавали щеки сыростью и затхлостью.

Когда коридор с лезвиями остался позади, оба — и Айрис, и Риддл — застыли и, не сговариваясь, привалились к стене. Умирать не хотелось, и они шли упорно, подавляя страхи и панику, запрещая слабине проявиться, не давая себе передышки. И теперь силы просто покинули обоих.

Айрис вцепилась пальцами в высеченные на ледяном камне узоры, выдохнула облачко пара — внизу под горой было очень, очень холодно. И холод медленно проникал под кожу, ранее не замеченный из-за других проблем.

Хотелось рухнуть прямо здесь, и Айрис бы точно это сделала, если бы не взгляд Риддла, который ощущался затылком. Взгляд сверлил, беспокоил и не давал расписаться в слабости. Риддл — не Рон, не Гермиона, рядом с ним нельзя было ни расслабиться, ни отдохнуть. Ни подставить ему спину, ни найти в нем опору, ни понадеяться на его помощь…

Но если она не отдохнет, она просто свалится с ног от перенапряжения и усталости. И сдохнет в следующем же бою. Проклятье!

Айрис ударила кулаком по стене, сглотнула горький комок и заявила:

— Нужен отдых.

Снаружи уже наверняка глубокая ночь была.

— Предлагаешь прямо здесь устроиться? — скептически поинтересовался Риддл. Секиры-маятники еще свистели за спиной, узкий коридор давил на плечи. — Идем вперед, Поттер. Мы прошли место паломничества, доступное всем и безопасное, и сейчас продвигаемся через казармы. Следующими будут жилые покои жрецов, там и отдохнем.

Айрис посмотрела на Риддла. У нее не было даже сил удивляться.

— Это догадка или ты где-то увидел план этих катакомб?

— Это догадка.

Айрис закусила губу. Риддл словно проверял пределы прочности — или хотел, чтобы Айрис Поттер случайно умерла.

— Не пойду, — жить хотелось. — Пять минут…

И словно в подтверждение, замигал светоч. Он реагировал на настроение и состояние своей создательницы и готовился вот-вот потухнуть. Глаза закрывались сами собой.

— Поттер!

Айрис сползла по стене на пол, который от усталости казался мягким и удобным. Свист секир доносился издалека, голос Риддла тоже звучал эхом. Холод обступал со всех сторон, стены, кажется, заблестели от инея…

Удар ожог щеку, острой болью резануло шрам, в мыслях прояснилось.

— Не смей спать! — прорычал Риддл, горячо выдохнув в замерзшее лицо, и встряхнул за плечи как куклу. — Очисти сознание, поставь окклюментивные щиты! Тебя усыпляют, неужели не чувствуешь?

Светоч вновь резко погас, но тьма не стала кромешной: в ней расплывалось серебристое потустороннее свечение. И от него несло холодом мертвых.

Айрис вцепилась в руки Риддла, держащие ее за плечи, и мысленно ухватилась за тепло запястий. Спать все еще хотелось, но естественным желание больше не выглядело. Проклятье, что за напасть на этот раз?

— Призрак, — Риддл словно прочел ее мысли, но вот ответ звучал не слишком уверенно. Призраки в магической Британии были просто отпечатками душ — безобидными, болтливыми. То, что надвигалось сейчас, источало опасность, как лампа — свет.

Стало еще холоднее, по стенам и полу действительно пополз иней, слабо мерцавший в сиянии приведения.

Риддл потянул Айрис наверх, и она, пошатываясь и опираясь на него, встала на ноги.

— Поттер, — ее вновь тряхнули. — Приди в себя. Против льда и холода поможет только твоя магия.

— Д-да, сейчас, — сонливость накидывалась волнами, сознание то уплывало под чарами призрака, то возвращалось под требовательными руками и словами Риддла.

Магия откликалась тоже неохотно, словно спала. Лишь когда туман подплыл совсем близко — а отступать было некуда, ловушка позади никуда не испарилась, — Айрис сумела зажечь огоньки на ладонях.

В лицо дохнуло уже не просто холодом — морозом. Риддл сместился за спину Айрис, продолжая держать ее в странном полуобъятии. Туман плавно стек с потолка на пол, вытянулся и принял вертикальное положение. И в нем начала прорисовываться фигура человека.

Ждать диалога Айрис не стала. Вскинув руки, она выплеснула все страхи, всю злость. Сухожилия обожгло, с ладоней сорвалось спасительное пламя. И глядя на то, как оно распускается смертоносным цветком, Айрис признала, насколько была полезна разрушительная сила ее магии.

В коридоре резко потеплело, иней со стен исчез, дыхание смерти прервалось. С жутким потусторонним воем призрак всосался в потолок и затих.

— Желание отдыхать пропало? — спросил Риддл прямо над ухом. Айрис вздрогнула и осознала: он стоял не просто за ней. Он стоял вплотную, не давая отступить на секиры-маятники, и держал одной рукой за талию так, словно опасался, что ноги ее подведут.

— Ты…

Риддл отпустил ее и отодвинулся. Айрис неосознанно дотронулась до живота, на котором секунду назад лежала риддловская ладонь. В мыслях теперь царил хаос. Но да, желание отдыхать пропало.

— Для отдыха нужно найти безопасное место.

Айрис кивнула и вернула погасший ранее светоч.

И они с Риддлом вновь двинулись вперед, медленно, осторожно, оглядывая стены на предмет расщелин, в которых могла прятаться новая опасность.

Опасность пряталась на полу: снова чуть выступающие плиты с узорами, которые Айрис проморгала. И не сразу поняла, почему Риддл грубо схватил ее за предплечье и впечатал в неровную стену. Удар пришелся на раненое еще снаружи плечо.

— Какого черта?!

— Смотри под ноги, Поттер.

Айрис промолчала, хотя в груди все разрывало от противоречивых эмоций. Риддл вроде спас ее, но сделал это так, что открылась рана. Даже не открылась — расползлась еще сильнее. Горячая кровь намочила рукав и опалила замерзшую кожу.

Стиснув зубы, Айрис постояла пару секунд, а потом осторожно двинулась вперед. Ничего, будет привал, она сменит повязки и…

Риддл решил иначе. Остановил Айрис, вытащил из своей сумки склянку с зельем и вынудил проглотить горькое варево.

— Ты сплошная проблема, Поттер, — припечатал он в итоге, зло скривившись.

— Так брось меня, — фыркнула Айрис. — Пойдем разными дорогами, будет тебе счастье.

— Прекрасный совет, а главное — своевременный. Ведь здесь так много дорог, — язвительно прошипел Риддл, намекая, что за все время, что они шли, коридор не разветвлялся. Изгибался, как кишка, но оставался единственным.

Ловушки они обошли, а затем коридор вывел в разрушенный зал. Когда-то тут должно было быть красиво: колонны, изрезанные узорами, огромные железные чаши-светильники, украшенные драконьими головами, водопад. Его грохот был слышен задолго до выхода в зал, и Айрис поначалу подумала, что это очередная ловушка сработала. Лишь секунде на пятой напряженного вслушивания в звук стало ясно, что это гремит вода.

— Курган Хладных водопадов, — припомнил название Риддл, проходя вперед. Видимо, в зале был обвал, потому что почти все его пространство занимали огромные глыбы, рухнувшие с потолка.

Подземный водопад рычал как дикий зверь, разбивался об острые камни. На другую сторону зала вел каменный мост — по счастью, целый. И на этом счастье заканчивалось, потому что проход дальше был завален огромным валуном. И никакой магией, никакими совместными усилиями его нельзя было сдвинуть с места.

— Тупик, — растерянно произнесла Айрис, которую настойчивый зов, затаившийся где-то на задворках сознания, упорно влек вниз горы.

— Не уверен, — Риддл обернулся на водопад и задумчиво на него уставился. — Сделаем привал.

Айрис понимала, чем руководствовался Риддл, и решение поддержала. В этом зале не было и следа драугров, ловушки, если когда-то и стояли, все сработали под обвалом и исчерпали себя. А еще в зале имелся целый водопад и находились металлические большие чаши с остатками давно испортившегося масла. Но порча на горючесть не повлияла, и Айрис без проблем зажгла в одной из чаш огонь. Металл нагрелся быстро, и вскоре на пятачке возле пламени стало достаточно тепло.

Вода в водопаде и ручье была просто ледяной, пальцы в ней дубели за секунды, но бодрила она здорово. Айрис умылась, смывая каменную пыль, грязь и усталость. Потом развязала повязку на предплечье и промыла рану. Зелье, которое Риддл вынудил ее выпить, подействовало, и от тонкой глубокой борозды осталась легкая царапина. Айрис ее даже заматывать не стала.

— Поражаюсь тебе, Поттер, — бросил Риддл, поравнявшись с ней. Айрис, сидевшая на валуне у бурного ручья, приподняла голову. Теперь-то что не так? — Так беспечно сунуться к воде… А если она отравлена?

— Отравлена? Подземная река? — Айрис приподняла брови. — Кто ее травить-то будет?

— Ты же не знаешь, что находится у ее источника. Может, там купель, кишмя кишащая драуграми.

Риддл криво усмехнулся, а Айрис передернулась всем телом, вспомнив пещеру и озеро с инферналами. Если учесть, что именно в ней Волдеморт прятал медальон, из которого стоящий рядом Риддл и воплотился, то фантазия Риддла была «свежей». Наверняка обдумывал идею озера из трупов перед тем, как разорвать душу.

— Не уверена, что в этом мире найдется еще один такой псих, как ты, — холодно ответила Айрис, сложила ладонь ковшиком и зачерпнула ледяной воды. А потом назло Риддлу выпила.

Вода обжигала льдом, сводила зубы, имела отчетливый привкус железа и горчила. Но на отравленную не походила. Обычная вода, не дистиллированная, а потому имевшая природный вкус минералов.

Замерзшие в ручье руки пришлось отогревать у металлической чаши-светильника. Там же Айрис с Риддлом перекусили — выгребли последние запасы еды из сумок.

— И что теперь? — уточнила Айрис, когда стало ясно, что провизии не осталось, фляги с хорошей водой опустели, а валун и не думал откатываться от прохода, открывая путь дальше.

— Пойдем вдоль ручья, — ответил Риддл.

Айрис сначала не поняла, о чем говорит Риддл: они находились в зале, не в пещере, и стены окружали со всех четырех сторон. А потом до нее дошло, что ручей тут не заканчивался, он бежал дальше, ниже, глубже.

— Мы замерзнем насмерть, — посулила Айрис. Идти вдоль ручья постоянно, ни разу в него не окунувшись — в это она не верила. Местами проходы точно будут сужаться так, что им придется плыть. А если впереди еще один водопад? Да они же разобьются при сплаве!

— Ты ведьма или маггла, Поттер?

Айрис застыла, оглушенная воспоминаниями. Риддл, сам того не ведая, повторил слова Рона, обращенные к Гермионе.

Ты волшебница или кто?

Конкретно здесь и сейчас Айрис была магом огня. Который переживал, что замерзнет.

Перед тем, как принять окончательное решение, они с Риддлом прошли вдоль ручья и уперлись в рукотворную арку, перекрытую решеткой. Рядом висело кольцо, за которое Риддл решительно потянул. С оглушительным лязгом решетка поехала вверх.

Переглянувшись с Риддлом, Айрис первая ступила на склизкие камни, по которым бежал ручей. Она шла еле-еле, удерживая равновесие, но все равно едва не пропустила отнорок — рукав пещеры, не выглядящий как творение рук человека. И только остатки свечей на каменных выступах говорили о том, что люди тут когда-то ходили.

— Похоже, мы на верном пути, — заметил Риддл, встав рядом. — Посмотрим, куда ведет эта дорога.

Рукав вильнул разок и вывел в огромную пещеру, которую пересекал уже знакомый ручей. Здесь он набирал силу, в него впадали еще парочка водопадов поменьше. Грохот стоял такой, словно армия великанов била в барабаны. А еще тянуло свежим воздухом.

Неужели где-то рядом есть выход наружу?

Айрис бросилась вперед, следуя за течением ручья, и…

Ручей падал вниз водопадом. На обрыве, с которого он срывался, лежал снег. А самое главное, там же гулял ветер и светил лунный свет.

Рядом с обрывом проходила дорога и ныряла в очередной рукав пещеры. Этот путь был весь покрыт льдом, по нему тоже ходил сквозняк, что лучше всего говорило о том, что он ведет к выходу.

Увы, выход оказался не совсем выходом. Дорога вывела в огромный колодец внутри скалы. Над головой раскидывалось звездное небо, отвесные скалы покрывал снег и лед, с одной стороны спускался водопад, внизу лежали сугробы и серебрилось озеро. Узкий заснеженный мост пересекал колодец и вел на другую сторону, где черным провалом зиял проход, украшенный головой дракона.

— Нам определенно туда, Поттер, — хмыкнул Риддл.

Айрис это тоже чувствовала — каждой клеточкой тела, потому что зов вновь напомнил о себе.

На другой стороне была такая же пещера, только уходящая вверх. И она вывела в знакомый коридор, перекрытый валуном, — но вывела с другой стороны. Обвал удалось обойти.

— Похоже, мы дошли до святилища, — довольно выдохнул Риддл.

Коридор заканчивался тремя красивыми арками в ряд, за которыми начинался зал, полный витых колонн. Несмотря на разруху, а обвал похозяйничал и здесь, место поражало размахом и величием. Не хуже Тайной комнаты.

Дальняя стена была не просто украшена узорами: на ней высекли целый фасад. А у дверей, тяжелых, кованых, стоял драугр.

С нежитью Айрис разобралась быстро и привычно — запустив потоком огня.

— С чего ты взял, что святилища? — поинтересовалась Айрис, приближаясь к дверям. — А, да, догадка.

Риддл же говорил, что после места паломничества и казарм будут покои жрецов. Айрис в сомнениях покачала головой, протянула руку к дверям и замерла, пораженная догадкой.

— Риддл, если там покои жрецов… Они же наверняка такие же драугры, но только вместо мечей у них магия.

— Инферналы не владеют магией, Поттер, — снисходительно ответил Риддл.

Инферналы, может, и не владели. А вот драугры, как вскоре выяснилось, — даже очень.

Поттер не отличалась ни умом, ни сообразительностью, но вот интуиция у нее оказалась отменная. Видимо, в качестве компенсации за безмозглость.

За дверями, как Том и предполагал, начиналась территория жрецов. Но вместо капища, которое было вообще-то ожидаемо в древнем храме драконопоклонников, их с Поттер ждали жилые помещения. Некогда жилые.

Том плохо себе представлял, кем надо быть, чтобы жить глубоко внутри гор. Разве что гоблином. Но драугры недвусмысленно намекали, что в давние времена каменный мешок под Ветреным пиком населяли люди.

В просторных залах сохранились столы и лавки, посуда, подсвечники. Ткани истлели и рассыпались от одного прикосновения, но были и они. За закрытыми дверями прятались личные покои. Разумеется, ни книг, ни гобеленов не сохранилось.

Зато сохранились обитатели каменных покоев. Драугры-жрецы выглядели чуть внушительнее мечников, но Том все равно смотрел на них с презрением. Пока первый из них не запустил в него ледяным осколком. Поттер только чудом успела сменить направление полета огромной сосульки своим сгустком пламени.

— Не владеют магией, да, Риддл? — сквозь зубы выдохнула она, поджигая вокруг все, что могла поджечь — вплоть до воздуха.

Риддл зло посмотрел в ответ. Драугры были определенно чем-то большим, чем просто трупы — потому что трупы магией не владели. Инферналов в Британии изучали не один век, о них еще Герпо Омерзительный писал, проводя свои опыты по достижению бессмертия. В мертвом теле не оставалось ни крупицы волшебства.

В жрецах драугров оно было. И, что было хуже всего, хотя огонь Поттер уничтожал нежить, ледяная магия оказалась достойным ему ответом. Лед и холод подавляли пламя, и жрецы горели плохо.

В попытках получить преимущество Том разбил молниями все глиняные чаши-светильники, подвешенные к потолку на цепях. Расчет оказался верен, на каменный пол полились остатки масла, которое тут же вспыхнуло, поймав искры от огня Поттер.

Убираясь из жреческих покоев, оба оставляли за спинами настоящий пожар. Который был отрезан еще одними коваными дверями. И вместе с жаром и пламенем те отсекли еще и все звуки.

Новое помещение было похоже на коридор метрополитена. Тома неприятно резанули воспоминания о приютских годах и маггловской войне, бомбежке Лондона и бомбоубежищах из станций метро.

Широкое и недлинное, оно было полно сырости и какой-то музейной затхлости. Низкие своды были выложены мелкими камнями, по форме напоминающими кирпичи, которые формировали аккуратные, ровные, одинаковые арки. На стенах вместо гобеленов или фресок были каменные панели с рисунками.

— Зал историй, — без тени сомнений опознал Том. И подошел к первому же изображению.

— В том дневнике, который ты читал, говорилось об испытании, — как выяснилось, память у Поттер тоже была не чета ее мозгам.

Том нетерпеливо кивнул и поманил Поттер.

— Посвети. Здесь живых людей не было со времен Войны драконов, веков десять. И на этих камнях высечено правды больше, чем собрано во всей библиотеке Фаренгара.

Поттер приблизилась, и светоч во всех деталях выхватил каменную панель.

— Риддл, тут могут быть ловушки.

— Нет, не могут. Это зал историй, музей. В музеях ловушки не ставят.

— Зато ставят сигнализацию! — Том не сразу даже понял, о чем толкует Поттер. Она о сигнальных чарах? Или это что-то маггловское? Он раздраженно выдохнул, отвернулся от манящих панелей и вопросительно посмотрел на Поттер. Та от его взгляда растерялась: — В сороковых не было сигнализации?

— Очевидно, нет.

— Это что-то вроде сигнальных чар, — неловко пояснила она.

— За тысячу лет тут любые чары должны были рассыпаться.

— Драугры не рассыпались.

Том хмыкнул.

— Так любезно с твоей стороны беспокоиться обо мне…

— Сдался ты мне, — отозвалась Поттер, но как-то беззлобно, даже непривычно было слышать такие интонации. — Я стою рядом и тоже попаду под раздачу.

— Отрадно видеть, как в тебе просыпается инстинкт самосохранения. Раньше мне казалось, что Шляпа ампутирует его зачатки у гриффиндорцев прямо на табурете, чтобы не случилось рецидивов здравомыслия.

— А у слизеринцев она что ампутирует? Совесть?

— Если совесть, то невелико богатство, — и Том отвернулся, показывая, что разговор окончен. Каменные рисунки его интересовали намного больше препирательств с Поттер. Да и она, похоже, засмотрелась.

Увы, ни на одной из восьми огромных каменных панелей Том не нашел ничего интересного. Были драконы, были коленопреклоненные люди, подношения — почти как на египетской наскальной живописи. Все изображения совпадали с информацией, полученной от Фаренгара.

Зато в конце пути ждала необычная дверь — с тремя крутящимися дисками вместо замка и изображение драконьей лапы по центру.

Том достал из заплечной сумки то, что Арвел называл в своем дневнике золотым когтем, и вырванный лист дневника.

Поттер рядом осторожно покрутила один из дисков на двери — тот поддался тяжело, с неприятным каменным скрежетом.

— Тут символы… — почему-то шепотом сказала она, проведя пальцами по корявому изображению совы.

— Испытание из легенды — обычная головоломка, — Том усмехнулся. Если древние жрецы считали, что достойнейшие — это умнейшие, то становилось даже жаль, что их империя канула в ничто. — Поттер, ты в уме?

— Там голоса, — опять прошептала Поттер, вжимаясь в дверь. Ее лицо почти полностью опустело от эмоций, глаза остекленели. Том тут же убрал ментальные щиты, которые вернул на место сразу после встречи с призраком в коридоре с ловушками.

От мощи зова вскипела кровь, захотелось немедленно открыть дверь и ворваться внутрь. Там что-то было, что-то важное… драгоценное…

Том с трудом сбросил наваждение, схватил Поттер за плечи — опять, сколько можно ее приводить в чувство! — пропустил через тело легкий разряд. Разряд вернулся обратно. Отдача стала неприятной неожиданностью: сейчас Том не желал вреда, наоборот, старался помочь. Почему откат?

Та сила, которая связала его с Поттер этой отвратительной связью, не желала, чтобы он мешал зову?

— Они говорят со мной… зовут меня…

Значит, что бы там ни было сокрыто, оно имеет отношение к попаданию Поттер в этот мир. Том посмотрел на лист из дневника в руке.

«Золотой коготь наконец-то у меня в руках, а с ним и сила древних нордских героев…»

— Сила древних нордских героев. Уж не она ли так настойчиво тебя зовет, Поттер? — Том прищурился, пытаясь понять, что может скрываться за дверью. И главное — сможет ли он опередить Поттер и забрать эту силу первым? — Если у тебя есть золотой коготь, решение — у тебя на ладони?

Том повертел коготь в руках, перевернул лапу и усмехнулся. Он признавал: это было изящно. На лапе, на ладони, были выбиты три символа — те, что повторялись на каменных дисках двери.

После того, как нужные изображения были установлены именно в том порядке, в каком шли на золотом когте, Том вставил лапу в центральное отверстие как ключ и нажал на нее. Лапа утонула, что-то щелкнуло, сверху посыпалась пыль и каменная крошка и дверь медленно поехала вниз.

За ней обнаружилась лестница в несколько десятков ступеней. Том ожидал, что Поттер ломанется вперед как одержимая, но она, напротив, шла медленно, точно контуженная. Видимо, что-то внутри нее все равно сопротивлялось зову.

Навстречу неожиданно вылетела стая летучих мышей, заставив среагировать десятком разрядов. В лицо подул свежий ночной ветерок. Впереди обнаружился еще один зал-колодец.

Здесь тоже падали с высоты водопады, звенел на камнях ручей, а каменные мостики вели к огромному каменному же постаменту. На площадке стоял черный саркофаг, а за ней, как памятник, возвышалось полукруглое каменное строение, напоминающее невысокую стену. И всю эту стену покрывали незнакомые письмена, светящиеся во тьме голубым светом — тем же, каким горели глазницы драугров.

Поттер шла к этой стене, как привязанная. Она уже не слышала и не видела ничего, кроме горящих символов.

Том ее опередил, даже коснулся ледяного камня, и ничего. Письмена горели не для него. Но стоило приблизиться Поттер, как те вспыхнули с удвоенной силой, осветили всю ее фигуру, отразились в широко распахнутых глазах и… потухли.

Поттер пошатнулась, со стоном схватилась за голову и начала оседать на пол. Удивительно, но в этот момент она была абсолютно недоступна ментально, связь словно что-то заблокировало.

Том полез в заплечную сумку, чтобы вытащить пергамент и уголь и переписать незнакомую вязь, но планы сломал оглушительный грохот позади. Крышку саркофага подняли и небрежно отбросили в сторону.

Драугр, восставший из его недр, был выше и массивней всех, встреченных ранее, и его голову венчала ледяная корона. Холод исходил и из лезвия двуручного меча, который сжимали костлявые, унизанные перстнями пальцы.

А Поттер с ее огнем была, как назло, вне сознания.

Том окружил себя молниями: с одним ходячим трупом, будь тот хоть трижды король, он справится. Особенно когда вокруг столько воды, которая придаст разрядам воистину смертельную мощь.

И тут драугр раскрыл костлявый рот.

— FUS RO DAH!

Этот ужас Том не смог бы забыть никогда. Его просто оторвало от пола, словно он не весил ничего, и с такой силой приложило о стену позади, что выбило дух. По ребрам ударила острая боль, а сверху на тело как колонну каменную опустили. Исчезла вся магия, исчезли силы — таким ничтожным, бессильными он не чувствовал себя даже в приюте в разгар войны…

Что это было за заклинание? Откуда у ходячего трупа такая немыслимая сила?

Голова кружилась, в висках ломило, а пошевелиться никак не выходило. Драугр перехватил меч, острие которого оставляло ледяной узор на полу, и двинулся вперед — на Тома. И расстояние сокращалось очень быстро, а магия возвращаться не хотела.

Но Том Риддл, лорд Волдеморт, не мог бездарно умереть в какой-то грязной пещере от рук безмозглой нежити! Ярость на собственное бессилие опалила, на пальцах заискрило, и тут словно извне кто-то вдохнул в него силы. В груди точно второе сердце застучало, мощное, горячее, неумолимое.

И в драугра ударила волна огня. Целое цунами.

Поттер, пошатываясь, встала на ноги и непроизвольно закрыла Тома собой. И он с запозданием понял, что второе сердце — это лишь их связь, вернувшаяся, окрепшая и наконец принесшая Тому хоть что-то полезное.

Пламя изливалось потоком, не давая никакому холоду перебить себя, и в итоге драугр рухнул на пол, выронив меч. Ледяная корона тоже со стуком покатилась по каменным плитам.

Поттер замерла на несколько секунд, ожидая, что на них еще кто-то нападет. Но только водопады вокруг громыхали и разбивались о валуны.

— Риддл? Ты жив?

Том попытался сесть и задохнулся. Ребра были как минимум треснуты, дышать было почти невозможно. Кажется, Поттер что-то почувствовала, потому что сначала схватилась на шрам, а потом — за грудную клетку.

— Черт, Риддл. У тебя есть что-то, что может помочь?

Она бормотала что-то про то, что ничего не смыслит в лечении, что ему проткнет легкое и он сдохнет — ко всеобщему счастью, — что его мозги еще могут пригодиться, что им надо уходить, а она его на себе не понесет, и ему придется идти собственными ногами, а для этого надо залечить ребра.

Поток слов все лился и лился, раздражал, но не так сильно, как следовало бы — видимо, близость смерти, усталость и помощь Поттер смягчали злость.

— Тугую повязку, лед и обезболивание, Поттер.

Льда и снега вокруг было много, бинты и обезболивающее зелье нашлись в сумке Тома. Поттер прикусила губу, неуверенно посмотрела на Тома и ткнула пальцем куда-то в солнечное сплетение.

— Раздевать тебя не буду. Поверх одежды можно?

Том слабо усмехнулся.

— Я разденусь сам.

Риддл умудрялся язвить даже в таком состоянии — когда ребра были если не переломаны, так повреждены. Когда он снял рубашку, Айрис отчетливо разглядела краснеющие и опухающие участки. Что проорал этот драугр, что Риддла просто размазало по этой жуткой стене?

Айрис зло посмотрела на источник еще одной своей беды. Ясные воспоминания заканчивались в зале историй, дальше шла муть, похожая на истаявший сон. Айрис куда-то шла, слышала чужой шепот, медом лившийся в уши, видела светящиеся слова, много слов, все на незнакомом языке, из которых она прочесть смогла лишь одно.

FUS. Сила.

Оно стояло перед глазами, стоило смежить веки, словно его выжгли на них. Айрис безошибочно могла написать его всеми этими короткими и длинными палочками — причудливыми местными иероглифами.

Оно же и разбудило Айрис — драугр произнес FUS, Риддла швырнуло на стену, муть в голове Айрис рассеялась.

— Я ни разу не врач, но, кажется, с переломами ребер и трещинами в них нельзя двигаться…

— Ты видишь здесь гостиницу, Поттер? — Риддл расстегнул рубашку, но дальше дергаться не стал — явно чтобы не травмировать грудную клетку еще сильнее.

Айрис даже не знала, что ей делать и как относиться к происходящему. Риддла жалко не было — вообще. Боль была ему полезна, как некоторым — фрукты и морской воздух. Но бросать его с раной не позволяли совесть и понимание, что они тут в одной лодке. Медицина в Скайриме вряд ли отличалась высоким уровнем, и…

Айрис с запозданием поняла, что для нее и Риддла любая рана могла оказаться смертельной — даже та, с которой мадам Помфри справлялась за пару секунд, тратившиеся на произнесение одного заклинания.

— Надо дотянуть до Ривервуда, — сказала Айрис и решительно спустила рубашку с плеч Риддла, старательно пряча неожиданное смущение. Откуда только взялось?

— Руки у тебя кривые, — вынес вердикт Риддл через минуту, в течение которое Айрис пыталась туго перевязать его торс.

— Заткнись, — грубо от нервов посоветовала Айрис. — Хуже голого тебя в моей жизни был только голый Волдеморт, когда воскресал на кладбище. Ты вообще последний человек, кому хочется помогать.

Теперь на внутренней стороне век выжгли не странное слово, а обнаженный торс Риддла: бледный, жилистый, широкоплечий… Вот что за напасть? Ей доводилось видеть полуголого Дадли, Сириуса и Рона — последнего, пока он не ушел, бросив их с Гермионой, довольно часто. И их вид оставлял Айрис равнодушной. А на Риддла смотреть было… странно. Хотелось немедленно отвести взгляд. А уж чтобы прикоснуться… она словно раскаленную статую бинтовала, отдергивая пальцы каждый раз, стоило только коснуться обнаженной кожи.

Риддл выхлебал два пузырька с обезболивающим зельем, Айрис кое-как затянула бинты. Оторвала часть ткани от рубахи Риддла, сделала из нее мешочки со снегом и льдом.

Предстоял обратный путь, и при мысли, что опять придется пройти сквозь весь Ветреный пик, стало нехорошо.

— Мы поищем выход тут. Вряд ли местные строители превратили подгорный храм в мешок с одной-единственной горловиной, — резонно заметил Риддл, поднимаясь на ноги. Обезболивание подействовало, но вот что в итоге будет с ребрами Риддла, если он продолжит активно двигаться, не чувствуя боли… Айрис мысленно себя одернула. Ей до здоровья Риддла дела не было. И тут же возразила: было. Пока они находились рядом, проблемы так или иначе делились на двоих. — Такое строение — просто огромная каменная ловушка, гроб размером с гору. Даже в пирамидах было минимум три входа-выхода…

Айрис не стала уточнять, откуда он это знает, просто приняла на веру.

— Но прежде чем мы уйдем… — Риддл вновь показал на свою сумку, жестом прося поднять ее. Айрис скривилась, но выполнила просьбу-приказ. Риддлу с трещинами в ребрах нагибаться не стоило — потому что потом именно Айрис придется мучиться с ним и искать способы вылечить. Ветреный пик хорошо показал, что в одиночку шансы выжить у нее были невысоки. — Нужно переписать все иероглифы со стены. В них ответы на наши вопросы. И драконий камень, за которым отправил нас Фаренгар…

— Ты рисуешь, я ищу, — разделила обязанности Айрис и вытащила пергамент и уголь.

Риддл выбрал для своего занятия саркофаг — благо, тот был достаточно широк, чтобы использоваться как стол, — подошел и…

— Как интересно. Поттер, мы нашли сокровища, за которыми сюда шел тот вор из эльфов. И драконий камень.

В саркофаге, в лучших традициях древних обрядов захоронений, лежали золото и драгоценности. Целая россыпь монет и камней. И отполированная пятиугольная плита шириной в фут.

Айрис никогда не брала чужое и презирала мародерство. Разграбление курганов и гробниц казалось ей чем-то кощунственным и приравнивалось к воровству. И она не могла сказать, что ее принципы резко поменялись в Скайриме. Но пришло острое понимание: не заберет она, заберет Риддл. Не из алчности — из желания выжить. Айрис могла упираться, работать и дальше в Вайтране у Аркадии или искать другую работу, но в итоге она просто тратила бы все время на заработки, а не на поиск ответов, как вернуться домой.

А это золото было ничейным — драуграм оно ни к чему, да и не осталось в храме Ветреного пика драугров.

И все же сокровища были вторичны: Айрис и сама так считала, и видела в лице Риддла, в жадном выражении, с которым он рассматривал драконий камень. Ради этой плиты Фаренгар отправил их с Риддлом практически на смерть.

— Что там? — вставать вплотную и забирать плиту силой Айрис не стала, рассудив, что рассмотрит его позднее — время будет. Но Риддл удивил, добровольно отдав находку прямо в руки.

— Смотри сама.

На камне было высечено что-то вроде карты: узнавались горы, реки, кажется, имелись границы. И поверх нее раскинулась россыпь четырехконечных звезд. Плита была старой, по ней, похоже, пришлось пара ударов секиры или меча — если судить по ровным длинным трещинам.

— Карта захоронений драконов, Фаренгар так называл ее, да? — уточнила Айрис, обводя подушечками пальцев странную звездную россыпь, расположенную без всякой системы — как настоящие звезды на небе. А потом догадалась перевернуть плиту.

На обратной стороне камня были высечены такие же иероглифы, как на полукруглой стене рядом с саркофагом. Некоторые последовательности даже совпадали.

— Ее нужно будет скопировать и сохранить у себя, — сказал Риддл, и Айрис согласно кивнула.

И вновь посмотрела на стену со словами.

Ответы, как надеялись она и Риддл, нашлись. Не было только перевода.

— У Фаренгара наверняка найдется словарь с расшифровкой, — предположила Айрис, возвращая драконий камень Риддлу. Пергамент и уголь были у него, поэтому копированием карты заниматься предстояло тоже ему.

А потом их ждал путь назад.