Крутой маршрут (гет)

Бежит дорога все вперед.

Куда она зовет?

Какой готовит поворот?

Какой узор совьет?

Сольются тысячи дорог

В один великий путь.

Начало знаю; а итог —

Узнаю как-нибудь.

Джон Р. Р. Толкин

(пер. Н. Григорьева и В. Грушецкий)

Патронус-лань привела ее к обледенелому озеру и застыла в его центре, едва касаясь призрачными копытами льда. Айрис замерла на берегу, по колено провалившись в сугроб.

Сегодня они с Гермионой ночевали в лесу Дин. Лесок был редкий, светлый. Место выбирала Гермиона: она уже бывала здесь раньше с родителями и чувствовала себя в нем уверенно.

Они разбили палатку, Гермиона легла спать, Айрис осталась на дежурстве. И в районе полуночи, когда мороз усилился, а в сон начало клонить еще сильнее, возле костра появилась эта лань.

Айрис не знала, чей это был Патронус, но он явно звал ее за собой. Колебалась Айрис недолго, прежде чем отправиться за ним. Пусть здравый смысл говорил об осторожности, о возможной западне, внутреннее чутье утверждало: злого умысла нет. Лань казалась знакомой, словно родной — Айрис даже будить Гермиону не стала. Яркое и ровное сияние Патронуса звало к другу.

Лань скакала быстро, то и дело замирая и дожидаясь неповоротливую спутницу. Айрис торопилась, но из-за толстого слоя снега и низких веток бежать было трудно. Она спотыкалась, вязла в сугробах, натыкалась на кусты, но серебристый свет лани, усиленный лунным сиянием, горел меж деревьев как путеводная звезда, что вела и вела к цели.

Палатка давно осталась позади, и Айрис уже не была уверена, что сможет найти дорогу назад. Вся надежда оставалась на борозду из следов и аппарацию. Хотя Айрис не рискнула бы аппарировать с палочкой Гермионы, которая не очень хорошо слушалась временную хозяйку.

И вот лань вышла к озеру и остановилась. Айрис встала тоже, согнувшись и уперев ладони в колени. Забег с препятствиями по зимнему лесу выбил из нее все дыхание. В боку ощутимо кололо.

— И что теперь? — спросила Айрис у Патронуса, но лань, естественно, промолчала. Только копытом топнула по льду.

Сжав палочку покрепче, Айрис осторожно ступила на чуть припорошенный снегом лед. Ледяная корка выдержала, даже не треснув. Шаг за шагом Айрис осторожно приближалась к лани.

Та будто бы довольно кивнула, когда Айрис подошла к ней вплотную, и исчезла. На озеро тут же опустилась темнота, разбавленная только слабым, подрагивающим светом луны.

Айрис перевела взгляд под ноги и зажгла свет на кончике палочки. Под толщей льда, в чернильных глубинах озера, что-то лежало и блестело. Айрис присела на корточки и всмотрелась.

Это был меч.

Не веря собственным глазам, Айрис жадно разглядывала знакомое навершие с рубином. Меч Гриффиндора!

Айрис вскинула голову, заозиралась. Может, она приняла за Патронуса какого-нибудь хранителя озера? Но меч не мог появиться здесь сам по себе, его кто-то принес. И где тогда человек, это сделавший?

Меч Гриффиндора был нужен, чтобы уничтожить хоркруксы. Айрис с Гермионой искали его, даже с риском для собственной жизни сунулись в Годрикову Лощину…

Айрис мотнула головой и отошла подальше, направив палочку на ледяную корку.

- Диффиндо!

Лед послушно треснул и рассыпался кусками, оставив после себя дыру в пару футов в диаметре. Айрис вновь взмахнула палочкой:

— Акцио, меч!

Меч не шелохнулся. Хотя Айрис ожидала чего-то такого. Будь все просто, его оставили бы лежать на земле, а не прятали под толщу воды и льда.

Меч Гриффиндора был уникальным артефактом. Его можно было взять в руки лишь в момент острой нужды или в час испытания.

От мысли, что за ним придется нырять в озеро, у Айрис свело зубы. Она когда-то слышала, что пятнадцати минут в воде, температура которой около нуля по Цельсию, хватает, чтобы замерзнуть насмерть. Конечно, до дна было неглубоко…

Сцепив зубы, Айрис решительно разделась до нижнего белья. Холодный ветер неприятно колол разгоряченное бегом тело, заставляя ежиться.

Немного помедлив, Айрис положила поверх кучи одежды волшебную палочку. Коснулась пальцами хоркрукса: медальон висел на шее камнем. Снять еще и его Айрис не решилась.

Лед прилипал к горячим голым ступням, пока она шла к проруби, ветер трепал волосы. Опять пошел снег, и его крупные хлопья ложились на ресницы, слепили глаза.

Глубоко вдохнув и задержав дыхание, Айрис храбро прыгнула в черную гладь озера.

Все тело мгновенно обожгло пламенным холодом. К тому моменту, как Айрис опустилась ко дну, она уже не чувствовала онемевших конечностей.

На дне в песке и иле действительно лежал меч Гриффиндора. Протянув руку, Айрис схватила рукоять непослушными пальцами.

И в этот миг медальон Слизерина словно ожил. Цепочка хоркрукса оплела шею и сдавила как удавка. Айрис в панике дернулась, попыталась содрать с себя медальон, но он точно врос в кожу.

Воздух стремительно кончался. Айрис оттолкнулась пятками ото дна, стараясь всплыть, но промахнулась мимо проруби. Ладони встретили толстую корку льда над головой.

В глазах темнело, легкие горели, холод уже добрался до костей, стремительно остужая тело.

Айрис на ощупь поискала скол льда, чтобы выбраться на поверхность, — она уже не видела, в какую сторону ей плыть. И хоркрукс затягивал цепь на шее все сильнее.

Яркая вспышка откуда-то из глубин озера ослепила Айрис. Мощная волна магии окатила тело с головы до пят, на миг согрев и дав глоток кислорода.

Сильный поток воды толкнул Айрис ко дну, она взмахнула руками, уже ничего не различая и почти ничего не чувствуя. Водоворот затягивал, кружил, уносил в бездну…

Ее сознание уплывало, но с лица не сходила улыбка. Ну и глупая же смерть у нее оказалась. А Волдеморт все же своего добился, убил ее.

И чужие пальцы, обхватившие ее запястье, ей показались просто предсмертной иллюзией.

Том лежал на берегу и с восторгом рассматривал собственные руки. Он снова был жив.

Его не смущало ничего — ни странные видения, ни далекие голоса. Полвека в хоркруксе он помнил как один длинный сон. Самым четким тот стал в последний год, когда его вместилище попало в руки к этой девчонке, Айрис Поттер.

Том повернул голову. Девчонка лежала неподалеку, выкинутая на каменистый берег озера. Забавно. Он, похоже, ее спас. В диком водовороте он ощутил присутствие еще одного человека сразу после того, как вновь обрел тело, и инстинктивно ухватился за него.

Том опустил руки и вновь перевел взгляд на темное звездное небо. Ни одного знакомого созвездия. И нет привычной луны: только два огромных — в полнеба — спутника красновато-рыжего цвета, расположенных один за другим. И они были в десятки раз больше земной Луны.

Куда их занесло?

Вспышку могущественной магии он ощутил еще в медальоне. Поттер зачем-то полезла купаться в прорубь, раздевшись догола…

Он вновь посмотрел на тело, тряпичной куклой лежавшее на берегу. Худая, ломкая, бледная и… да, почти голая. Из вещей — нижнее белье и его медальон.

Тома занимало то, как он отчетливо ощущал, что девчонка жива. И хоркруксом он всегда хорошо чувствовал ее: когда она надевала медальон, его сознание точно прояснялось, а его сон становился ярче и детальнее.

Но еще больше его занимал вопрос, где они находятся. Том никогда не сомневался в могуществе магии, но мифы о других вселенных считал все же мифами.

Поттер была уже без сознания, когда он схватил ее за руку в воронке из ледяной воды и магии. Она точно не видела того, что видел сам Том — далеких ледников, черных волн, горящих ровным мистическим пламенем огней, бескрайних пустошей и гор, похожих на скелеты титанов. Она не чувствовала древней как земля магии, которая наполняла до краев, разливалась потоком, накрывала тяжелым саваном. И уж тем более Поттер не слышала голоса, которые казались эхом и плодом воображения.

Тому же открылись и мир под ногами, и вихри первобытной силы, и ускользающий шепот. И то, что ворочалось на пересечении неба и земли, у самого горизонта — что-то бесформенное, темное, вселяющее безотчетный страх.

Видения казались сном — если бы не чужое небо над головой. Ускользали видения тоже как сон, и Том сосредоточился, пытаясь ухватить и запомнить как можно больше деталей.

Где бы они с Поттер ни оказались, сюда их пригласили. Любезно открыли двери, придержали в свободном падении, позволили коснуться древнего волшебства и оставили на каменном берегу под звездами. Словно бы говоря — теперь шаг за вами.

Дождавшись, когда силы немного вернутся в истерзанное водоворотом тело, Том встал на ноги.

Озеро было совсем крохотным и неглубоким, а его берег — каменистым и галечным. Со всех сторон обступал хвойный лес. Вдали горизонт изрезали хребты высоких заснеженных гор — не исключено, что тех, что были в видении.

Том осмотрелся в поисках волшебной палочки, но похоже, Поттер полезла в прорубь без нее. Или обронила в водовороте. Том зло выдохнул сквозь зубы. Мало того, что его забросило невесть куда, так еще он был совершенно безоружен. Не беззащитен, конечно же, но возможности беспалочковой магии были столь… скудны, что вызывали разочарование.

Прохладный ветер — не зимний, конечно, но климат здесь очень сильно напоминала Шотландские высокогорья, — обдувал тело, и промокшая насквозь рубашка и брюки холодными и влажными тряпками липли к коже, заставляя ее покрываться мурашками и вызывая дрожь даже в костях.

Том задумчиво посмотрел на чернильно-черное озеро. Возможно, путь или портал в родной мир располагался на дне водоема. Сила, перенесшая их с Поттер сюда, была столь огромна, что хоркруксу хватило ее малой части, чтобы покинуть вместилище и обрести полноценное живое тело. И хотя Том сомневался, что сможет найти обратную дорогу раньше, чем поймет, зачем вообще оказался в ином измерении, погрузиться ко дну озера стоило.

И Поттер… Том приблизился к своей напророченной Немезиде. И ведь не было в ней ничего особенного…

Присев рядом на корточки, он с огромным интересом посмотрел на Айрис Поттер. Когда он спал в медальоне на ее шее, он не знал ни как выглядит девчонка, ни как она живет. Даже то, что она — герой магической Британии и та, кто по пророчеству принесет ему смерть, он узнал из обрывков ее самых ярких мыслей. Он знал, что она потеряла многих близких людей, что он убил ее родителей, что она бросила школу и скитается по Англии, прячась от… да, от его слуг.

Но все это были лишь жалкие крохи информации. Он жаждал узнать больше. Все.

Да, он не предусмотрел, что при возрождении из хоркрукса воспоминания этого хоркрукса будут обрываться именно днем его создания. Так что, несмотря на прошедшие полвека, ему по-прежнему было девятнадцать. И ему еще повезло, что между ним и Поттер существовала аномальная связь, которая однозначно усилилась, как только Том обрел плоть.

Том прищурился и кончиками пальцев убрал с лица Поттер мокрые пряди волос. Вот он, символ их связи. Шрам действительно походил на росчерк молнии и выглядел совсем свежим. Точно глубокую царапину оставили на прошлой неделе, а не Мордред знает сколько лет назад.

Убрав руку со лба, он коснулся кровоподтечной ссадины на тонкой шее. Медальон, стремясь спасти собственное существование, действительно душил ее. Жаль, не успел…

Пальцы словно сами легли на шею и стиснули ее. Подумать только, и это он ее убить не мог? Это же так просто…

Он сдавил шею сильнее и тут же почувствовал, как фантомно обожгло кожу. Поттер дернулась, Том усилил хватку, и тут же вверх по руке поползла жгучая боль — как предупреждение.

Том замер и разжал пальцы. Боль сразу исчезла.

Что ж, похоже, Поттер он опять не убьет. Вопросов прибавлялось, и ответы на них искать нужно было точно не на каменном берегу горного озера.

Том с сильным сожалением убрал руку с шеи Поттер и резко надавил ладонью на ее живот, одновременно поворачивая ее голову на бок.

Поттер закашлялась, выплевывая воду, завозилась. Том с интересом исследователя наблюдал за ее мучениями. Он однажды тоже тонул, когда еще жил в приюте и не знал про Хогвартс. Те, по чьей вине он оказался в воде, потом горько пожалели о своем поступке… Но это мерзкое чувство собственной беспомощности и колючей воды, заполнившей нос, горло, желудок он никогда не забудет.

Поттер кое-как приняла сидячее положение и подняла глаза на своего спасителя. О, выражение на ее лице было бесценно. Том не сдержал кривой ухмылки.

— Ты! — Поттер отшатнулась, заметалась, ища палочку, и замерла, явно не узнавая окружающий пейзаж. Затем ухватилась за раскрытый медальон — догадалась-таки, — который был теперь просто безделушкой, оставшейся в память от великого предка Тома. — Куда ты меня приволок?

Том вздернул брови.

— Я могу задать тебе тот же вопрос, Поттер.

Она мелко дрожала от холода и медленно отползала от него по склизким камням. Казалось, она не сводила с него взгляда, но Том, смотревший ей в глаза, видел, что она то и дело на краткие доли секунды отвлекалась на окрестности.

Искала, что могло помочь ей защититься. Какая молодец.

И тут она, наконец-таки, заметила две огромные местные луны на половину неба и застыла.

— Мерлин, что это?

Том поморщился и выпрямился.

— А на что это, по-твоему, похоже, Поттер? — раздраженно спросил он.

Поттер зло посмотрела на него.

— Как ты вернул себе тело? Где мы? — она тоже встала на ноги и тут же поежилась от холода. В отличие от Тома, который был в мокрой одежде, Поттер стояла голая — если не считать нижнего белья.

Том хмыкнул и оценивающе посмотрел на свою несостоявшуюся Немезиду. Любопытно, если она попробует причинить ему вред, ее тоже скрутит от боли?

— С чего ты взяла, что мне это известно, Поттер? — раскрывать все, что ему было известно, Том тоже не собирался. Информация в их ситуации была ценнейшим ресурсом.

Поттер яростно сверкнула глазами и сжала кулаки, но промолчала. Она ничего не могла сделать. Том довольно улыбнулся. Увы, торжество было слишком мимолетно, чтобы удовлетворить его.

Он посмотрел на красные луны на небе, а потом перевел взгляд на пальцы, которыми сдавливал горло Поттер пару минут назад. Он все еще ощущал незримую связь между нею и собой. Заманчивая мысль бросить девчонку подыхать посреди леса погасла под цепью логических рассуждений.

Том мог опираться лишь на скудные известные ему факты, и один из них был очевиден как аксиома: эфемерные двери распахнулись перед ними двумя. Поттер была нужна, и пойти с ней разными дорогами сейчас означало отказаться от части важных и нужных сведений.

— Я предлагаю перемирие, Поттер, — веско произнес Том, и Поттер широко распахнула глаза.

— Ты в своем уме? — резко ответила она, едва справилась с удивлением. — Ты всерьез думаешь, что я тебе поверю?

Том усилием воли задавил поднявшуюся волну раздражения.

— Оглянись вокруг, Поттер. Ты в чужом мире, и у тебя нет ни информации, ни волшебной палочки, ни даже одежды, — Поттер вздрогнула и безотчетно попыталась прикрыть практически незаметную грудь. — Ты уверена, что отсутствие доверия между нами — твоя главная проблема?

Поттер шумно выдохнула сквозь зубы.

— Зачем тебе это?

Том поднял брови.

— Поттер, я планирую найти дорогу обратно в родной мир. Безусловно, сам факт, что наш мир — не единственный, очень интересен, но я предпочел бы изучать его, зная механику перемещений. И я мог бы найти помощников из местных жителей, но к чему мне эти сложности, если рядом есть ты? И твои цели, я уверен, полностью совпадают с моими?

Поттер молчала, поджав губы, но Том видел, что его слова поколебали ее решимость враждовать до последнего вздоха. Он шагнул к ней и мягко добавил, закрепляя эффект:

— Если ты хочешь выжить и вернуться в Британию к друзьям, лучше не отказывайся от моего предложения.

— Даже не думай, что я вдруг начну верить твоим словам или тебе, Риддл, — усмехнулась Поттер и резко кивнула: — Но я согласна.

"В Свитках сказано так — когда брат брату враг, взмоют в стуже два мрачных крыла! Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков, жадность чья бы весь мир пожрала!"

— Песнь о Довакине

Телега катилась по разбитой дороге, то и дело подпрыгивая на ухабах. Невольных пассажиров трясло и швыряло из стороны в сторону. Сидеть на жестких лавках было неудобно, связанные руки затекли. Хотелось пить.

Айрис с мучительным стоном открыла глаза и осмотрелась. Их везли через горы, причем перевал уже явно остался позади — дорога шла под спуск. Высокие ели и сосны как конвой высились по обе стороны пути, вдали льдом сверкали горные вершины. Солнце стояло в зените, его яркий свет, чуть окрашенный в зелень от обилия хвои и мхов, резал усталые, сухие после бессонной ночи глаза.

Айрис не верилось, что прошло менее половины суток с момента, как она решила нырнуть за мечом Гриффиндора — слишком много эмоций и впечатлений приходилось на крохотный промежуток времени.

После заключения странного соглашения-перемирия, которому не было никакого доверия, Риддл предложил начать поиски ответов с озера. Айрис, едва не захлебнувшаяся и не замерзшая насмерть в ледяной воде в лесу Дин, сочла предложение издевкой. Но Риддл разделся и вошел в чернильно-черную чужую воду первым.

Озеро оказалось обычным. Они обыскали его вдоль и поперек, продрогли до костей, но ничего не нашли. Под утро, когда рассвет забрезжил на небе розоватой полоской, за густым кустарником Риддл обнаружил узкую протоптанную дорожку, ведущую куда-то вниз. По его мнению, она должна была их вывести к местным жителям.

Он угадал. Тропа привела их к остаткам лагеря на шесть палаток, и вот там их, замерзших до синих губ, ослабленных и неспособных оказать достойное сопротивление, схватил патруль.

Первые же секунды столкновения принесли целый пласт информации. Во-первых, люди из патруля говорили далеко не на английском, но и она, и Риддл понимали местный язык так же, как и парселтанг. Айрис даже приходилось вслушиваться в чужую речь, чтобы уловить незнакомые слова и странное произношение.

Во-вторых, сопротивление было бесполезно — их с Риддлом взяли в кольцо десять рослых вооруженных мужчин. Айрис путей отступления не видела. Риддл, судя по его напряженной спине и растерянно-обезоруживающему (однозначно лживому) выражению лица, — тоже.

В-третьих, каждый в патруле носил меч и кожаные доспехи. «Развитие на уровне средневековья. Культура и порядки, значит, тоже», — мгновенно сделал вывод Риддл, а Айрис мгновенно вспомнила длиннющие эссе для Биннса про сжигание ведьм в Средние века.

В-четвертых, патруль сидел в засаде на каких-то местных мятежников, за которых приняли Айрис и Риддла. Попытка Риддла объяснить, что они законопослушные граждане, оказавшиеся не в том месте не в то время, провалилась. Да, он ловко вывернул внешний вид и свой, и Айрис им на пользу. В их вымышленной истории появились грабители, а сама Айрис едва не стала жертвой изнасилования — и эта часть рассказа даже вопросов не вызвала. Айрис, ее тело и нижнее белье рассматривали с интересом, а она не имела возможности хоть чем-то прикрыться, только стояла и мелко дрожала от холода, пока на ее плечи какой-то сердобольный мужик из патруля не накинул грубую шкуру. Шкура была с земли — использовалась как лежанка у костра возле лагерной палатки, — но Айрис было откровенно плевать: лишь бы согреться.

На этом доброта патрульных была окончена. Незнание мира, в который занесло Айрис и Риддла, не давало даже сослаться на какую-нибудь ближайшую деревню или другой населенный пункт. Как Риддл ни юлил, пытаясь избежать упоминания конкретных мест и давя на жалость, веры он к своим словам не вызвал. Впрочем, их не вздернули на ближайшем суку и не проткнули мечами — это можно было считать успехом.

В итоге Айрис выдали мешковатую одежду, а потом и ее, и Риддла связали со словами «на месте разберемся, кто вы» и запихнули в телегу, спрятанную в густом ельнике. Айрис казалось, что она глаз не сомкнет от волнения и тревоги, от мыслей «как там Гермиона», но присутствие рядом Риддла, которое должно было держать ее в тонусе, как-то наоборот успокаивало. Так что она все-таки провалилась в глубокий сон.

И проспала пополнение.

Новых соседей было трое. Все крупные, мускулистые, как боксеры на ринге, длинноволосые и бородатые. И при этом — совершенно разные. Один — сидящий напротив Айрис блондин с обветренным лицом — носил кольчугу и синий плащ и походил на викинга. Второй — смуглый и чернявый, одетый в тряпье невнятного серо-оливкового цвета — выглядел как ушлый торгаш-цыган. Третий, расположившийся на краю лавки, — глядел куда-то в сторону, демонстрируя русый затылок, носил меха и имел вид знатного вельможи.

Риддл, сидевший по-прежнему рядом, интереса к ним не проявлял. Видимо, уже насмотрелся.

Айрис сменила положение на жесткой лавке, чувствуя, что все тело уже затекло, и перевела внимание на конвой. Две разбитые телеги — во второй, которая ехала чуть впереди, сидели мужики в кольчуге и синих плащах — сопровождала конница из десятка солдат в форме древнеримских легионеров. Айрис видела похожую в учебнике по истории за пятый класс, когда еще училась в маггловской школе.

Риддл был прав: все здесь — и транспорт, и одежда, и обмундирование — напоминало родной мир веков шесть назад. И если Айрис правильно помнила монотонные лекции Биннса и еще более ранние рассказы учительницы истории в маггловской школе, такой мир был крайне недружелюбным.

Она посмотрела на свои запястья, которые туго стягивала веревка, натирая кожу там, где врезалась. Интересно, у нее получится развязать узлы магией? Стихийные всплески волшебства давно остались позади, а колдовать без палочки Айрис не умела никогда…

— Проснулась, наконец? — неожиданно заговорил с Айрис блондин напротив, вынуждая отвлечься от веревок. Голос у него был грубоватый, с легкой хрипотцой. — Твой приятель не слишком-то разговорчив.

Айрис неосознанно покосилась на Риддла, сидящего с каменным выражением лица, и хмыкнула. Обычно он, наоборот, был весьма красноречив.

— Это вы — нарушители границы, так? Патруль вас недавно обсуждал. По вам сразу видно, что не местные, — продолжил блондин. Да, разница между Риддлом и остальными мужиками в телеге бросалась в глаза. На их фоне Риддл казался мелким аристократишкой из любимых теткиных мелодрам, никогда не державшим в руках ничего тяжелее вилки. — Надо ж вам было налететь на имперскую засаду. Они и нас поймали, и ворюгу этого.

— Проклятые Братья Бури! — тут же окрысился «ворюга». Им оказался похожий на цыгана тип с нервно бегающим взглядом. — В Скайриме было тихо, пока вас сюда не принесло! И Империи ни до чего дела не было. Если бы они вас не искали, я бы сейчас украл вон ту лошадь и рванул в Хаммерфелл!

— А ну, все заткнулись! — грубо крикнул кто-то из конвоя в сторону их телеги.

Айрис заметила, как Риддл раздраженно сверкнул глазами, но смолчал. И правильно: сейчас преимущество было далеко не на их стороне: руки связаны, палочек нет, окружены враждебно настроенными и вооруженными людьми. А вдали по-прежнему белели вершинами пики гор, вокруг росли сосны, ели и мхи, и не было никаких следов цивилизации. Не сбежишь, не затеряешься.

Интуиция Айрис буквально кричала, что ничем хорошим их поездка не закончится. Риддл внешне оставался невозмутимым, но Айрис — это было странно и удивительно — неплохо считывала его истинные эмоции с лица. И сейчас она отчетливо видела беспокойство. Он тоже готовился к неприятностям.

— А с ним-то что не так, а? — через пару минут вынужденного молчания «ворюга» вновь подал голос, кивая на… Айрис на миг показалось, что на Риддла, но нет. Вор интересовался тем самым вельможей в мехах, что сидел на краю лавки. Айрис не сразу поняла, к чему был вопрос, а потом мужчина повернулся, и стал виден кляп. Неужели так достал болтовней стражу, что ему заткнули рот? Предположение было диким, потому что мрачный мужик не был похож на болтуна совсем.

— Попридержи язык, — грубовато посоветовал блондин. Вот уж кто и правда отличался повышенной болтливостью. Риддл должен был быть в восторге: столько дармовой информации. — Перед тобой Ульфрик Буревестник, истинный король Скайрима.

Король? Серьезно?

Айрис вытаращилась на «вельможу» в таком удивлении, что даже не заметила, что на очередном ухабе ее буквально впечатало в Риддла. Тот, впрочем, на это тоже внимания не обратил. Как и Айрис, он разглядывал короля.

— Ульфрик? Ярл Виндхельма? — на лице «ворюги», обращенном к королю, удивления не было. Только ужас. — Но ты же вожак восстания! Если тебя схватили… О боги, куда нас везут?!

— Я не знаю, куда нас везут, но Совнгард ждет, — уверенно ответил блондин.

— Нет, не может быть… Я сплю. Я сплю…

Айрис опустила голову, чувствуя примерно то же самое, что и этот вор. Еще вчера она была рядом с Гермионой, искала хоркруксы, жадно ловила новости из волшебного мира. И за одну безумную ночь вся ее жизнь круто изменилась. Незнакомый мир с двумя огромными красными Лунами, оживший Риддл рядом, какие-то повстанцы, обвинения в измене, связанные руки и суровая охрана… И что за Совнгард? А без риска ведь и не спросишь…

Телега вновь дернулась и подпрыгнула, минула поворот, и из-за макушек елей показались стены небольшой крепости. Айрис не разбиралась в крепостях, но ей показалось, что она не сильно отличалась от тех, что сохранились в родном мире: серый камень, бойницы, тяжелые ворота, окованные железом, ров перед толстыми стенами…

— Здравия желаю, генерал! — раздался крик с дозорной башни. — Палач уже ждет!

— Хорошо, — ответил седовласый мужчина, проезжавший в этот момент мимо Айрис на коне. — Покончим с этим наконец.

Айрис похолодела. Палач?

Дела принимали совсем скверный оборот. Риддл, бледнее обычного, напряженно осматривался. Что ж, отстраненно подумала Айрис, наличие хоркруксов и понимание, что его «основная версия» не может умереть, от страха смерти Риддла не избавили.

— Шор, Мара, Дибелла, Кинарет, Акатош… — запричитал «ворюга», еще сильнее взвинчивая нервы. — Боги, пожалуйста, помогите мне…

— Смотри-ка, — болтливый блондин кивнул на седовласого воина, чуть ранее замеченного Айрис, — генерал Туллий, военный наместник. А с ним, похоже, талморцы. Проклятые эльфы! Наверняка это все они подстроили.

Айрис тут же посмотрела на компанию воинов вокруг генерала. Темно-серая кожа, раскосые глаза жутких оранжевых оттенков, слишком узкие хищные лица и резкие черты создавали неприятное и опасное ощущение. Это эльфы?

— Они в Хелген нас привезли, надо же, — продолжал блондин, никак не желая молчать и игнорируя отсутствие ответов со стороны Айрис. Видимо, это была такая странная реакция на близость смерти. — Был я как-то влюблен в одну девчонку из этих краев. Интересно, Вилод еще варит мед с можжевеловыми ягодами? Когда я был мальцом, мне казалось, что нет ничего безопаснее имперских крепостей. Смешно.

Да уж.

Хелген оказался небольшой деревенькой. Несколько одноэтажных деревянных домиков, сколоченных из круглых бревен и широких досок, со ставнями на окнах и соломенными крышами, загон для скота и площадь — вот и все, что было обнесено мощными каменными стенами. На улицах конвой и повстанцев встречали местные жители — их было не больше, чем учеников в Хогвартсе.

— Риддл, — тихо позвала Айрис. — Мне кажется, или нас привезли на казнь?

— Нас привезли на казнь, — так же тихо отозвался Риддл, остро рассматривая толпу зевак. Он словно искал выход. — Мне необходимо убедить их, что мы не имеем никакого отношения к этим Братьям Бури, поэтому, Поттер, держи язык за зубами. Не дай Мерлин ты все испортишь.

Айрис в ответ только скривилась.

— Э-эй! — крикнул их возничий, тормозя телегу на центральной площади крепости.

— Почему мы остановились? — запаниковал ворюга. Его трясло от страха, но Айрис не могла осуждать его. Она сама уже не чувствовала ни рук, ни ног. Да, она боялась смерти и не хотела умирать. Тем более, непонятно где и непонятно за что.

Возле телеги выстроились их конвоиры, жестом приказав вылезать и спускаться на землю.

— Пошли. Не будем заставлять богов дожидаться.

С этими словами болтливый блондин ловко спрыгнул на мостовую площади вслед за своим королем.

— Нет! Постойте! Мы не повстанцы! — заартачился вор, пытаясь достучаться до легионеров, но тщетно. Его вытащили из телеги и поставили рядом с мятежниками.

Айрис снова переглянулась с Риддлом. Как-то непохоже было, что грядет суд. Что их вообще выслушают.

— Прими смерть с достоинством, вор, — посоветовал блондин. Он-то, несмотря на внезапную разговорчивость, страха никак не показывал.

— Скажи им правду! — закричал вор. — Мы не с тобой! Это ошибка!

Это его «мы» на миг приятно согрело Айрис. Неплохой, выходит, человек этот ворюга, раз даже перед лицом смерти пытается заботиться не только о себе. Айрис уже хотела поддержать его, но Риддл преградил ей дорогу, встав четко напротив нее и презрительно посмотрев сверху вниз.

— Поттер, держи язык за зубами, поняла? — напомнил он и тоже ловко спрыгнул вниз на землю.

У Айрис было свое мнение на эту тему, но возразить она не успела. Один из легионеров сдернул ее с телеги и поставил в один ряд с повстанцами и их королем. Вторая телега, полная людей в кольчуге и синих доспехах, уже опустела, а пленники кучковались рядом.

— Когда вызовем, делайте шаг вперед, — скомандовала стоящая напротив пленников низенькая и худая женщина. Алые легионерские доспехи смотрелись на ней дико и неуместно, но вот ее голосом можно было резать сталь. — По одному.

— Ульфрик Буревестник, ярл Виндхельма, — огласил стоящей рядом с женщиной в доспехах еще один легионер. Тот, кого назвали истинным королем, сделал шаг вперед. Держался он и правда как король.

— Я горжусь тем, что служил тебе, ярл Ульфрик! — выкрикнул блондин ему в спину.

— Ралоф из Ривервуда.

Так вот как, оказывается, зовут этого болтуна, подумала Айрис, провожая его взглядом.

— Локир из Рорикстеда.

— Нет, я не мятежник! — закричал ворюга. — Вы не имеете права!

Не выдержав, он сорвался с места и рванул в сторону внешних ворот крепости.

— Лучники! — конвой по команде ожил. Локир из Рорикстеда, незадачливый конокрад, чуть-чуть не добежал до укрытия, ничком упав на мостовую с простреленной спиной. А женщина-легионер обернулась к пленникам: — Кто еще хочет поспорить?

Желающих не нашлось. Как Риддл собирался убеждать этих людей, чтобы их отпустили, Айрис не представляла. Братья Бури, или как там себя звали мятежники, определенно не собирались заступаться за них и подтверждать, что они — не повстанцы. Суда тоже не предполагалось, слушать их никто не желал…

Айрис с отчаянием поняла, что сама готова поддаться панике. Зачем, зачем она пошла за этой ланью? Почему не предупредила Гермиону… Она, наверное, сейчас с ума сходит от беспокойства. Посреди леса, одна, безоружная — палочка-то осталась рядом с прорубью…

Айрис так ушла в свои мысли, что не заметила, как легионер со списком поочередно назвал всех схваченных повстанцев. И они с Риддлом остались у телеги вдвоем.

— Постойте-ка, — легионер недоуменно посмотрел поочередно на список и на них. — А кто вы?

— Айрис Поттер, — хрипло представилась Айрис, надеющаяся, что недоразумение с ними сейчас разрешится.

— Том Риддл.

— Вы из Даггерфолла, бретонцы? Бежите от какой-то дворцовой интриги? — Айрис не поняла и половины, а вот Риддл уверенно кивнул. — Капитан, что с ними делать? Их нет в списке.

— В бездну список, — отмахнулась женщина-легионер. — Давай их на плаху.

— Что? — вырвалось у Айрис. — Вот так просто?

Капитан предпочла ее проигнорировать, а Риддл шагнул вперед.

— Вы собираетесь лишить жизни невинных людей? — заговорил он ровным, сильным голосом. — Защитники правосудия, опора закона. Мы с сестрой, — Айрис едва не поперхнулась от внезапного родства, — прошли долгий путь в надежде начать новую жизнь. Нас ограбили по пути, едва не убили — и когда мы, наконец, нашли патруль, который должен был нас защитить, нас повязали, обвинив в пособничестве Братьям Бури. Но мы чужаки, мы не имеем отношения к восстанию.

Риддл говорил обычные вещи, но интонации в его голосе были настолько проникновенными, что его слушал весь Хелген. И Айрис видела на лицах многих жителей веру и желание поддержать.

— Бежали вы тоже от добропорядочной жизни? — капитана речь Риддла не тронула. Тот хотел ответить, но женщина махнула рукой, и на Айрис и Риддла нацелились с десяток стрел. — Вы незаконно пересекли границу Скайрима: Черный Брод находится далековато от Рифтена, чтобы я поверила в вашу печальную историю. Скорее, вы помогали Братьям Бури, а когда вас схватили, решили воспользоваться бретонскими корнями.

Легионеры из конвоя, стоявшие рядом, подтолкнули Айрис и Риддла в спины, вынуждая встать рядом с остальными повстанцами.

Правосудием здесь даже не пахло. Внутри Айрис все вскипело от гнева, но выпустить его она не могла — стрелы все еще смотрели прямо на нее. Риддл тоже молчал, бледный, с яростно алеющими глазами. Его пальцы подрагивали, а воздух вокруг его тела словно загустевал — будто волшебство могло помочь против такого количества народа.

Зато теперь становилось понятно, как магглы жгли магов в средневековье.

— А как же правосудие? — не выдержала-таки Айрис. По толпе зевак прошла волна переговоров, но вступаться никто не спешил. Боялись, трусы несчастные! А легионеры окрик проигнорировали.

— Правосудие, Поттер? — негромко спросил Риддл, цедя слова сквозь зубы. — Ты еще не поняла, что его не существует? Ни в одном из миров.

Фантомной болью отозвалась надпись на руке «я не должна лгать». Айрис выдохнула, стараясь успокоиться. Бесполезно.

Да как можно просто так лишать людей жизни?!

— Мне очень жаль, — легионер со списками опустил глаза. — Мы отправим ваши останки в Хай-Рок. Идите за капитаном.

Айрис показалось, что из нее просто рывком выдернули стержень. Ноги стали ватными, уши заложило. Как во сне она молча развернулась и последовала на лобное место. Палач их действительно уже ждал. Как и его топор, и плаха. Легионеры стояли полукругом, позади толпились зеваки, сбоку особняком держались эльфы.

Тело Айрис как будто больше ей не принадлежало, а все вокруг воспринималось со стороны. Как в Омуте памяти. Она не верила, что сейчас умрет. Вот так дико, невероятно — в чужом мире. На чужой войне.

Айрис казалось, она уже давно была морально готова к смерти. Не раз она оказывалась на волосок от гибели, а после того, как услышала пророчество, окончательно поняла, что вряд ли переживет Волдеморта.

Но теперь она осознавала — не готова. К смерти невозможно было подготовиться. Умирать не хотелось до крика, но из-за Риддла Айрис заставляла себя стоять смирно и держать спину гордо. Слабость перед ним она не покажет — не дождется.

— Ульфрик Буревестник, — в повисшей тишине заговорил седовласый мужчина, которого блондин из повозки назвал генералом. — Здесь, в Хелгене, кое-кто зовет тебя героем. Но герой не станет использовать дар Голоса, чтобы убить короля и узурпировать трон!

Ульфрик, все еще с кляпом во рту, что-то прорычал. Наверное, проклятия. Айрис это уже как-то перестало интересовать.

— Вы начали эту войну и погрузили Скайрим в хаос, — продолжал генерал, — а теперь Империя воздаст вам по заслугам и восстановит мир.

После таких слов должны были следовать овации восторженной толпы, но все восторги потонули в далеком, но жутком крике. Больше всего он был похож на рев, но очень странный, высокий, пробирающий до мурашек. Все замерли: и смертники, и стража, и толпа зевак. А с Айрис, наоборот, спало оцепенение. Было в этом крике что-то, что словно разжигало в жилах кровь.

— Что это было? — легионер со списками настороженно всмотрелся в даль.

— Ничего, — отмахнулся генерал. — Продолжаем.

— Да, генерал Туллий, — капитан, отправившая Айрис и Риддла на казнь, бряцнула амуницией и подошла к стоящей чуть поодаль девушке в оранжевом балахоне. — Подготовь их в последний путь.

Та кивнула и затянула приятным голосом, воздев руки к небу:

— Ныне же вверяем мы души ваши Этериусу, и да пребудет с вами благословление Восьмерых…

— Во имя Талоса могучего, заткнись и давай к делу! — сильный бас одного из повстанцев прервал местную то ли монахиню, то ли жрицу. Риддл, по собственной воле занявший место рядом с Айрис, смерил этого смертника нечитаемым взглядом. И Айрис вдруг подумала, что герой-мятежник в глазах Риддла выглядит полным идиотом.

— Как скажете, — ровно ответила жрица, пожав плечами. И отошла в сторону, уступая место палачу.

Герой-смертник гордо вышел вперед и сам лег на плаху — встал на колени и умостил грудь и шею на каменной плите высотой где-то в полтора фута. Капитан наступила ногой в тяжелом сапоге ему на спину, зафиксировав тело в одном положении.

— Я что, все утро ждать буду?! — как Айрис ни старалась, она не разглядела за этой бравадой страха. — Мои предки улыбаются, глядя на меня, имперцы. А ваши — улыбаются вам?

Свистнул топор и глухо опустился на шею повстанца. Айрис вздрогнула, однако взгляд не отвела — ее точно парализовало. На ее глазах умирали люди, но никогда это не было настолько детально и кроваво. Отсеченная голова упала в корзину за плахой. Обезглавленное тело задергалось, но нога капитана удержала его, а затем небрежно отшвырнула с плахи, покрывшейся темно-багровой, почти черной кровью.

— Имперские ублюдки! — закричала единственная женщина среди повстанцев, но ее голос потонул в восторженном реве толпы:

— Поделом! Смерть Братьям Бури!

Айрис замутило. От звериной реакции людей было тошно.

— Жил без страха и умер без страха, — с болью прокомментировал болтливый блондин, Ралоф, кажется. Айрис с горечью подумала, сможет ли она так же гордо и храбро встретить свою смерть?

— Давай теперь бретонские отродья! — скомандовала капитан, глядя на них с Риддлом.

Айрис коротко взглянула на своего заклятого врага. Ей было почти спокойно рядом с ним: именно его она и рассчитывала увидеть последним в жизни.

— Бесстрашная Айрис Поттер боится, — язвительно протянул он, сам бледный от страха.

— Уже нет, — неожиданно даже для себя улыбнулась Айрис и поняла, что действительно больше не боится. — Мои предки улыбаются, глядя на меня. И ждут. А тебя не ждет никто. Ни на небе, ни на земле.

Лицо Риддла исказилось от гнева, но его возможный ответ был прерван повторившимся жутким звуком-криком. Айрис передернула плечами: ей как наждаком по хребту провели.

— Опять то же самое. Слышите? — заволновался легионер со списками.

— Следующий, я говорю! — капитан явно ничего не слышала, хотя в строю уже пошли волнения.

Не дожидаясь повторного приглашения, Айрис твердым шагом вышла вперед. Жаль, она больше никогда не увидит Гермиону, и та будет долгие годы считать ее пропавшей без вести, напрасно искать. Жаль, что они плохо расстались с Роном. Жаль, она не сможет поздравить Тонкс и Ремуса с рождением малыша. Ей было многого жаль, но все же она прожила неплохую жизнь. Далеко не бесполезную: ей будет не стыдно посмотреть там, за гранью, в лица родителей и Сириуса.

Взгляд Риддла жег спину, заставляя стоять прямо. Лишь у плахи Айрис немного замялась, не зная, как удобнее на нее улечься. Но и тут она справилась сама: опустилась на колени и аккуратно умостила голову, стараясь не коснуться чужой крови. В нос ударил сильный запах железа.

Капитан нагнулась и отвела с шеи Айрис длинные пряди распущенных, спутавшихся волос. Видимо, чтобы палач не промахнулся. А затем тяжелый сапог придавил и ее спину.

Айрис не стала трусливо закрывать глаза и обреченно наблюдала за тем, как взмывает в замахе секира. На душе царил покой.

А в следующий миг Айрис увидела огромного черного дракона, молнией вынырнувшего из-за низких облаков. И вновь раздался скрежещущий, вибрирующий крик — драконий.

— Да что это такое, Обливион его побери? — закричал генерал Туллий.

— Часовые! Что вы видите? — громко спросила капитан. Давление сапога на спине ослабло. Даже палач на миг отвлекся, так и замерев с занесенной секирой.

А затем дракона увидели уже все. Он сел на дозорную башню позади лобного места, и под его массой крепость дрогнула. Землю встряхнуло, нога со спины Айрис исчезла, но самое главное — палач потерял равновесие, увлеченный на мостовую вслед за своим топором.

— Дракон! — раздался запоздалый истошный вопль.

Айрис смотрела на него, не в силах пошевелиться. Дракон был огромен и прекрасен. Он превосходил по всем параметрам венгерскую хвосторогу — смертоносную знакомую Айрис с первого тура Турнира Трех Волшебников. Чуть приподняв усыпанную шипами морду, дракон выдохнул, но вместо пламени из его пасти вырвался звук, лишь отдаленно напоминавший животный рык.

И в тот же миг ясное небо заволокло грязно-рыжими тучами, и с них на землю полился огненный дождь.

— Не стойте столбом! Убейте эту тварь! Стража, уводите горожан! — надрывался генерал, пытаясь вернуть порядок во вспыхнувший хаос.

Дракон совершенно разумно посмотрел на паникующую толпу и опять открыл пасть. Айрис, глядя ему прямо в глаза, готова была поклясться, что в нечеловечьем реве расслышала связную речь, что-то вроде «ро… да…», а затем мощная воздушная волна буквально смела ее с плахи. Да и не только ее: люди вокруг падали с ног, точно на них ураган налетел.

Айрис протащило по мостовой: она почувствовала, как горят содранные о камни спина и руки.

— Эй, бретонка, — крикнул болтливый блондин Ралоф, пробегающий мимо. — Подъем!

Мог бы и не говорить: Айрис и так не собиралась лежать на открытом месте под огненными шарами, падающими как метеориты с неба. Айрис завозилась, пытаясь подняться, и тут стальная хватка сжала ее предплечье и буквально вздернула вверх.

Риддл.

— Пошли, второго шанса боги нам не дадут! — продолжал звать Ралоф, пытаясь перекричать творившийся вокруг хаос. — Сюда!

До спасительной башни было несколько десятков метров, но этот путь казался бесконечным. Хелген превратился в гигантский костер: горело все, что могло гореть. Имперские легионеры пытались увести горожан и дать отпор дракону, но вспыхивали как факелы. Воздух за секунды наполнился криками предсмертных агоний, паническими воплями и плачем, запахом гари…

Огонь обступал их со всех сторон, Айрис то и дело задирала голову вверх, ловя взглядом огромного дракона, планомерно уничтожающего крепость.

Планомерно.

В том, что делал дракон, не было ничего от животных инстинктов.

— Он разумен! — крикнула Айрис Риддлу, по-прежнему державшего ее за руку и тащившего к башне.

— И что? — глаза Риддла полыхали не хуже Хелгена. — Предлагаешь с ним договориться?

Они бежали и бежали, и Айрис уже мерещилось, что горит и рассыпается даже земля под ногами. Крепость рушилась, летели камни и дерево, бежали и умирали люди.

В башню они залетели сразу после Ралофа. Айрис обернулась. Площадь вся была покрыта языками пламени: дракон основательно прошелся по ней огненным дыханием. Они просто чудом остались живы.

В башне уже стоял освобожденный король-повстанец в окружении своих последователей. Двое из них были серьезно ранены.

— Ярл Ульфрик! — позвал Ралоф. — Неужели легенды не врут?

— Легенды не сжигают деревень, — покачал головой то ли король, то ли все же ярл, заговорив приятным грудным голосом. — Надо уходить. Быстро!

— Наверх, через башню. Бежим!

Айрис, вжавшись в стену, пропустила Ралофа вперед и повернулась к Риддлу.

— Так я далеко не убегу, — она подняла все еще связанные руки. Риддл, в отличие от нее, уже успел освободиться — и когда только?

Она ожидала насмешек и пожелания наконец-то сдохнуть, но Риддл ее удивил. Он молча вытащил из-за пояса кинжал — видимо, на площади прикарманил в общей панике, — и перерезал веревки, стягивающие запястья Айрис.

— Раз уж тебя и плаха не взяла, постарайся выжить и дальше, — сухо попросил Риддл. — Я все-таки хочу вернуться домой.

Повстанцы — Братья Бури — спешно поднимались на верх башни по винтовым каменным ступеням. Процессию собирались замыкать те из мятежников, что тащили на себе раненых. Риддл, заметивший это, скривился. Айрис готова была поклясться: он считал, что лучше бы их добили. Ну, другого от молодого Волдеморта ждать не приходилось.

— Нам нужно передвинуть несколько камней, расчистить путь, — донесся до них голос повстанца, шедшего первым. И тут, словно услышав пожелания, стена рухнула, заваливая мужчину камнями. В проломе возникла шипастая морда дракона.

Слепящее желтое пламя вырвалось из пасти твари и заполнило всю башню до основания. Айрис буквально распласталась по стене, покрываясь от жара испариной. Воздух нагрелся до того, что обжигал горло.

— Вот Мордред… — зашипел рядом Риддл, надсадно кашляя.

Выжили лишь те, кто стоял на винтовой лестнице со стороны пролома. Дракон не стал их дожидаться: посчитав башню очищенной, он развернулся и полетел дальше.

— Видите трактир на той стороне? — Ралоф, мокрый от пота и грязный от сажи, первым выглянул в пролом. — Прыгайте на крышу и бегите!

Трактир был далековато — Айрис сомневалась, что допрыгнет. Земля была еще дальше: если сорваться, множество переломов будет обеспечено. Соломенная крыша трактира горела и зияла прорехами, открывая за собой деревянный настил. Огонь до него еще не добрался, но это было только «еще».

Айрис подняла глаза в небо: дракон закладывал вираж и собирался возвращаться в их сторону. Ждать его она не стала и, глубоко вздохнув, прыгнула.

Приземление было жестким, но, по крайней мере, она не промахнулась. Проехав по деревянному настилу, Айрис вскочила на ноги и обернулась.

Это было так странно — дожидаться Риддла, чтобы бежать вместе. Айрис даже толком не понимала, что заставляло ее притормаживать или его — тащить ее за собой. Ведь их отношения были таковы, что даже в этом Армагеддоне они должны были быть каждый сам по себе…

Риддл медлить не стал. Его полет был куда менее удачным, но он успел зацепиться руками за балку и влезть внутрь. Шипя проклятия, он встал рядом с Айрис и вытер кровоточащие ладони о тряпье, в которое превратилась его скромная одежда.

— Что замерла? Дракона ждешь? — язвительно поинтересовался Риддл и спрыгнул вниз, на первый этаж. Айрис скривилась.

Лестница сгорела, трактир полыхал, поэтому выбора как спускаться уже не было. Айрис спрыгнула в дыру на полу следом за Риддлом, поморщилась от боли в простреленных ногах и побежала дальше.

Хотя «побежала» — было слишком громко сказано, скорее, заметалась. Пламя подступало со всех сторон, а где его не было, стоял плотный дым, за которым ничего не различалось.

— Иди ко мне, давай! Иди! — вынырнув из очередного клуба дыма, они с Риддлом увидели того легионера, что зачитывал списки. Держа меч наголо, он подзывал к себе какого-то мальчишку из местных. — Хаминг, иди сюда. Давай быстрее! Вот молодец. Ты просто молодец!

Земля опять содрогнулась: дракон приземлился совсем рядом с ними и вновь выдохнул пламя.

— Торольф! Боги… все назад! — заорал легионер и тут заметил Айрис с Риддлом. — Еще дышите, смертники? Держитесь рядом со мной, если хотите жить.

Риддл задрал брови.

— Собираешься справиться с драконом с помощью этой зубочистки? — он с усмешкой кивнул на оголенный меч. — Или у тебя есть тайное оружие против этой твари?

— Нет, но я знаю потайные ходы из крепости! — рявкнул легионер, передавая спасенного мальчишку другому легионеру. — Гуннар, займись мальчиком. Мне нужно найти генерала Туллия, он организует оборону.

— Да направят тебя боги, Хадвар! — ответил Гуннар.

— Организует оборону? — тихо начал Риддл, яростно сверкая багровыми глазами. Айрис вздрогнула, но, по счастью, никто, кроме нее, на Риддла внимания не обращал. — Он предлагает нам влезть в самую гущу этой бойни?

Айрис хотела возразить, но осеклась. Риддл, как ни крути, был прав. Люди пытались дать отпор дракону, но что они могли с мечами и луками против этой твари? Шкура дракона слишком прочная и толстая, ее и заклинания не все берут, а оружие так вообще отскакивает.

— Поттер, ты маггла, а не волшебница! — Айрис вытаращилась на Риддла, даже не зная, как реагировать на такое заявление. Она-то тут причем? — Как ты могла оставить волшебную палочку?!

— Ну да, конечно, — нервно огрызнулась Айрис. — И что бы ты с ней сделал?

— Запустил бы в дракона Аваду!

Да, могла бы и не спрашивать.

— Хотя нет, — продолжал злиться Риддл. — Будь у нас палочка, мы в этом Хелгене даже не появились бы!

— Конечно же, на людях Аваду намного проще использовать! — разозлилась в ответ Айрис. Они гневно уставились друг на друга, забыв, что вокруг бушует пожар.

В чувство обоих привела тень дракона, пролетевшего прямо над ними.

— Пошли, потом поговорим! — опомнился Риддл и побежал к ближайшему каменному сооружению.

— Восемь богов, да что это за тварь? — раздался откуда-то сверху отчаянный крик лучника.

— Прижмитесь к стене! — командовал легионер со списками, Хадвар.

— Умри! Ради богов, умри уже! — молил совсем рядом еще один солдат, натягивая тетиву.

Стена затряслась. Сверху на Айрис посыпалась каменная крошка.

— Мордред… — Риддл замер, вжавшись в камень. Айрис последовала его примеру.

Они оба со страхом смотрели на нависшую над ними драконью морду. Дракон на них не обращал внимания, но его крылья опустились почти прямо на них и когтями вцепились в каменную кладку, кроша ее в песок.

— Йол… Тор… Шуль… — отчетливо расслышала Айрис. Дракон не просто был разумен, он еще и что-то говорил!

Выдохнув поток пламени, дракон опять взлетел. Айрис едва успела прикрыть голову руками, защищая ее от посыпавшихся камней.

— Быстро за мной! — крикнул Хадвар, заметив их с Риддлом, и бросился к отряду легионеров.

— Не выпускать его из виду!..

— Передайте моим родным, что я бился храбро…

Айрис старалась не обращать внимания на умирающих людей, но к горлу то и дело подкатывала тошнота. За свои семнадцать лет она успела побывать во многих передрягах, но этот день обещал стать самым большим кошмаром в ее жизни. Если она, конечно, этот день переживет…

Вслед за Хадваром Айрис и Риддл выскочили на длинную узкую площадь, вплотную примыкавшую к главным башням крепости. Оставшиеся в живых легионеры пытались отступать, расстреливая дракона кто из лука, кто… магией?

— Здесь есть волшебство! — выдохнула Айрис. Это было единственной радостной новостью с момента, как она решила нырнуть за мечом Гриффиндора в прорубь.

Риддл магов тоже заметил, и его глаза торжествующе заблестели. Увы, времени на наблюдения у них не было.

— Ну что, значит, вы все же со мной, — Хадвар обернулся на них и приглашающе махнул рукой. — Не отставайте! Ралоф! Проклятый предатель! С дороги!

Ралоф, тоже прорывавшийся к крепости в компании выживших мятежников, на пару секунд остановился.

— Мы бежим и сбежим, Хадвар. Тебе нас не остановить.

— Отлично, — Хадвар даже не стал пытаться его задерживать. — Надеюсь, дракон всех вас в Совнгард заберет.

Ралоф скривился и тут заметил Айрис и Риддла:

— Эй, вы! Быстро в крепость!

— Пленники, сюда, — почти одновременно с повстанцем крикнул Хадвар. — Идемте! Надо попасть внутрь. Быстрее!

Оба звали к крепости, но к разным дверям. И за кем им надо было бежать?

Риддл решил этот вопрос за двоих. Схватив Айрис за локоть, он бросился в крепость за имперцем. И вовремя — дракон сел совсем рядом, испепеляя все на своем пути. Огонь ударил и им в спину, но тяжелые кованые двери крепости захлопнулись, даруя защиту.

Они спаслись.

Место, куда их затащил имперец, больше всего походило на казармы. Во всяком случае, наличие кроватей с одной стороны помещения и стоек для оружия с другой намекало именно на это.

Но само место…

Здесь было темно: парочка напольных канделябров явно не справлялась с освещением такого огромного пространства.

Здесь было сыро: на полу, прямо на склизких камнях рос мох. Том брезгливо шагнул в сторону, выбирая участок почище. Он ненавидел грязь и беспорядок, но ради спасения жизни вытерпел бы его… если бы на нем были сапоги. Но свою обувь он потерял при переходе, а имперский патруль, схвативший их с Поттер, выдал им только какие-то обмотки на ноги.

Запахи в помещении стояли соответствующие. Проветривать его не проветривали, чистить — не чистили. Под грубо сколоченными столами валялись пустые пузатые бутылки — Том был уверен, что из-под спиртного. На столах — естественно, грязных, кто их мыл? — лежала еда. Кровати были кое-как застелены шкурами.

Он бы не удивился, если бы там обнаружились вши или клопы. Для мира, где имелась в наличии магия, здесь царила слишком сильная антисанитария.

— Похоже, кроме нас мало кто спасся, — сказал имперец потерянно, оглядывая пустое помещение. Том проигнорировал эти слова: его не интересовали остальные люди в крепости. Не спаслись — и Мордред с ними. Гораздо больше волновал дракон за хлипкими стенами и возможность как-то колдовать. Том уже заметил, что местные маги волшебными палочками не пользовались, а значит, существовал и иной способ творить волшебство. — Это и правда был дракон? Предвестник конца времен?

Том раздраженно нахмурился. Нужно было немедленно уходить, пока дракон не начал крушить крепость. Но имперец погрузился в себя от пережитого, нес какую-то чушь и словно ждал, пока его погребет под тонной рухнувших с потолка камней.

И что значит дракон — предвестник конца времен? Здесь считали драконов дурным предзнаменованием? Какой недалекий мир. Недалекий и необразованный, но тем лучше было для Тома.

— Пошарьте вокруг, тут полно снаряжения, — внезапно посоветовал имперец, придя в себя и явно оценив нищебродский вид своих спутников. — Выбирайте, только быстрее. А я поищу что-нибудь от ожогов. Дракон… Первый за тысячу лет…

На последних словах Том осекся в своих мыслях, задумчиво уставился на имперца, а затем посмотрел на Поттер.

Первый за тысячу лет? Интересно, это как-то связано с их появлением здесь? Поттер, судя по мимике ее лица, думала в том же направлении.

Ходить и осматриваться в этой клоаке у Тома не было никакого желания, но людям в его положении редко приходилось выбирать. Обыск он начал с комода у стены: там и посуше было, и на его поверхности блестели золотые монеты, похожие на галлеоны.

— Это же чужое, как мы можем это брать? — заметила моралистка Поттер, не двинувшись с места. Имперец, лихорадочно звенящий какими-то склянками в другом углу, ее не услышал, зато Том — вполне.

— И кому это может понадобиться теперь? — с усмешкой осведомился он, сгребая монеты в кучу. — Трупам?

— Ну да, — вроде как согласилась Поттер, но с места не сдвинулась.

— Когда все закончится, сюда нагрянут мародеры и все равно все разграбят, — пожал плечами Том, быстро обыскивая выдвижные ящики. И добавил: — Поттер, если ты забыла, нам тут пока жить.

Последний аргумент ее убедил, и она отправилась в другую сторону помещения, к кроватям, возле которых стояли сундуки. Том раздраженно хлопнул ящиком: он ненавидел таких людей, как она. Правильные и благородные чистоплюи, им не приходилось выживать на улицах и бороться за каждый кусок хлеба.

Еще сильнее бесило то, что из-за странной связи между ними и невозможности убить Поттер он вынужден был терпеть ее рядом с собой. И даже не просто терпеть — помогать ей выживать. Гораздо проще и приятнее было бы избавиться от такого балласта.

В комоде кроме денег и какой-то книжки ничего ценного не оказалось, и Том перешел к следующему шкафу. Думать за двоих он не привык, и необходимость искать для Поттер вещи, деньги и еду несказанно его злила.

— Риддл! — неожиданно крикнула она и, дождавшись, когда он развернется, швырнула в него тяжелыми сапогами. — Примерь, вдруг подойдут.

Том на миг прикрыл глаза. Злость немного утихла: Поттер была не безнадежна.

— Быстрее! — поторопил их имперец, хотя особой нужды в этом не было. Рев дракона за стеной справлялся с мотивацией лучше любых слов.

Сапоги подошли. Носить чужие вещи Том не просто не любил — ненавидел, еще с приютских времен. Но лучше чужая, но крепкая обувь, чем какие-то тряпичные обмотки.

Поттер тоже натягивала чужие вещи и даже не морщилась. И сундуки обшаривала, определенно не испытывая никаких душевных терзаний. И к чему тогда был весь этот фарс с «неправильно брать чужое»?

В одном из шкафов нашлась дорожная крепкая сумка, и Том перекинул ее через плечо. В ее недра тут же отправились найденные монеты, парочка отмычек, относительно чистая тряпка, похожая на полотенце…

— Еще одной сумки нет? — Поттер пошарила там же и вздохнула. — Тогда еду тащить тебе.

— Надо же… — протянул Том, не удержавшись. Похоже, он все-таки ошибся на ее счет. Поттер неплохо ориентировалась в улично-походных условиях. Даже продукты выбирала те, что удобно брать в дорогу: хлеб, твердую головку сыра, яблоки.

При виде фляги со спиртным Том поморщился.

— Извини, чай не нашла, — зашипела Поттер, верно поняв его. — Выльем, нальем воду, когда ее отыщем.

— Давайте не будем задерживаться. Эта тварь еще рядом, — нетерпеливо окликнул их имперец, заканчивая собственные сборы. Том согласно кивнул, посмотрел на Поттер… и замер.

Та прошмыгнула к стенду с оружием и решительно схватила с него меч.

— Духу-то хватит им воспользоваться?

— Уже приходилось, — с вызовом ответила Поттер.

Вот даже как. Том с неудовольствием заметил, что едва не начал ее расспрашивать об этом «уже приходилось». В том, что она не лгала, он был уверен: он отлично чувствовал ложь.

Имперец дернул за кольцо — элементарный механизм, открывающий решетку, которая преграждала путь дальше. И они побежали вглубь темного извилистого коридора.

До новой решетки.

За ней просматривался просторный круглый зал — видимо, главный в центральной башне. Он был ярко освещен, а на каменном полу даже лежал ковер.

И из этого зала доносились мужские голоса. Имперец притормозил, жестом показал быть тише и прислушался. Том замер у сырой стены, рядом остановилась Поттер, опустив клинок меча к полу. Она была напряжена, но смотрела на решетку решительно.

Тем временем мужские голоса начали через слово проклинать Империю и имперцев, не оставляя сомнений в личностях их обладателей.

— Братья Бури. Проклятье, — тихо выдохнул имперец-проводник. После чего обнажил меч, открыл решетку и первым вышел в зал, где тут же был атакован.

— Живыми мы не дадимся! — крикнул кто-то из повстанцев.

Всего их в зале было трое. Если считать живых. У стены лежали два мертвых тела, облаченные в доспехи Братьев Бури. Аккуратно лежали: сразу становилось ясно, что их перенесли. В другой стороне зала, ближе к центральным дверям — массивным, тяжелым, запертыми на засов, валялись трупы трех легионеров. Том узнал среди них женщину, что приговорила их с Поттер к смерти.

Его охватило разочарование пополам со злостью. Какая жалость, что она уже была мертва. Попади она в руки Тома живой, сильно бы пожалела о каждом произнесенном на площади слове…

— Если хочешь умереть — да будет так! — с хорошей долей пафоса выкрикнул имперец-проводник. Пустая бравада: легионер был один против троих.

Том с интересом взглянул на Поттер: поможет или нет? Из них двоих меч взяла она, значит, отдавала себе отчет, что ей придется делать.

Поттер на помощь не спешила. Все верно, меч — не волшебная палочка, им нельзя ни поставить щит, ни связать, ни обездвижить. Только ранить или убить. Ни того, ни другого Поттер делать не собиралась.

Презрительно ухмыльнувшись, Том отвернулся от нее и сосредоточился на одном из Братьев Бури. Он уже давно не колдовал без палочки, но вызвать знакомые ощущения все же получилось. В далеком приютском прошлом он защищался таким образом от особо настырных детей — тех, кто жаждал унизить его и причинить ему боль. Эту боль он возвращал со сторицей.

Вот и сейчас замахнувшегося мечом повстанца скрутило так, что он согнулся и выронил оружие. Имперец не растерялся и не упустил шанса. Том тут же переключился на следующего противника. Третьего мятежника имперец убил без помощи со стороны Тома.

— Уже приходилось, да? — не удержался тот от язвительного комментария, заметив, как побледнела Поттер при виде окровавленных трупов. Удивительно, отрубленная на плахе голова у нее такой реакции почему-то не вызвала.

— Это был василиск, а не человек! — зло выплюнула она. Том недоверчиво на нее уставился.

— Неужели?

— Да. Из Тайной Комнаты.

Он еще никогда в жизни не испытывал подобного потрясения. Василиск Салазара Слизерина? Эта здоровенная смертоносная тварь? Желание забраться в голову Поттер и распотрошить там все мысли стало почти нестерпимым. Пальцы даже закололо от искр магии, откликнувшейся на возбуждение Тома.

Впрочем, сказал он себе и беря эмоции под контроль, наверняка у Поттер была поддержка в виде Дамблдора и пары десятков авроров. Героиня магической Британии, все же. Но как Тайную Комнату вообще нашли?

Снаружи донесся страшный рев, крепость содрогнулась до основания — дракон напомнил о своем существовании.

— Уходим, скорее, — имперец с лязгом убрал меч в ножны, утер пот с лица и направился к двери на стороне, противоположной той, откуда они пришли. За дверью обнаружилась широкая винтовая лестница, которая вела на нижний ярус башни и заканчивалась длинным коридором, уходящим вглубь, в темноту. Похоже, он проходил под крепостными стенами.

Раздался глухой удар, крепость вновь затряслась, посыпались камни и песок.

— Берегись! — закричал имперец и побежал назад. Том, прикрыв голову руками, быстро отступил обратно к лестнице. Вовремя.

Потолок рухнул тяжелыми валунами, подняв облако колкой пыли и перекрыв путь дальше.

— Проклятый дракон никак не уймется, — с отчаяньем сплюнул имперец и, переступая через мелкие камни и поглядывая на продолжающий осыпаться потолок, подошел к единственной доступной двери. — Попробуем пройти здесь. Это старая кладовка.

Темное каменное помещение изгибалось аппендиксом, конец которого терялся во мраке. У сырых стен стояли кадки и бочки, на деревянных настилах лежали мешки. Пищали во тьме крысы, пахло плесенью, мокрой землей, гнилью. Том поморщился.

Имперец тем временем снял со стены ближайший факел и уверенно двинулся вперед. Но вместо того, чтобы вести их на выход, он остановился у дальних полок, заставленных маленькими пузатыми флаконами, которые покрывал тонкий слой пыли.

— Зелья, — пояснил имперец, стирая пыль с флаконов и снимая некоторые из них с полок. — Вы тоже наберите. Они точно лишними не будут.

Том впился в склянки жадным взглядом. Здесь были зелья! Новость была великолепна. Тому всегда давалось зельеварение, и для варки зелий волшебная палочка не требовалась. А зелья существенно облегчили бы ему жизнь тут.

На флаконах не было ни этикеток, ни бирок. Бутылки отличались лишь цветом. Том забрал все, что смог: потом разберется. Сумка резко стала на порядок тяжелее. А на полках еще оставались флаконы.

Том едва удержался, чтобы не скрипнуть зубами. Мордред, ему нужна была волшебная палочка! Чары облегчения веса, чары расширения пространства — их не хватало. И очищающих заклятий тоже: все флаконы были грязными, пыльными, и Тому казалось, что его ладони обмазали толстым слоем дегтя.

Мерзкие ощущения.

— Готовы? Сюда, — поманил имперец, высветив в конце кладовки новую дверь.

Они спускались все ниже и ниже. Сырость нарастала: по стенам ползли мокрые потеки, камни под ногами были равномерно покрыты склизкой влагой. Воздух стал тяжелым, затхлым, а в самом низу, где заканчивалась очередная лестница и начиналось новое помещение, клубился туман.

— Комната пыток, — тихо пояснил имперец. — О боги, почему без этого никак не обойтись…

Том скривился. Еще один моралист. И лицемер — на казни он смотрел спокойно, списки приговоренных читал не дрожащим голосом.

У самого порога в нос Тому ударил тяжелый запах крови. Уже заходя в ярко освещенную комнату, Том знал, что увидит. Свежие трупы.

Четыре тела. Двое принадлежали Братьям Бури, одно — здоровенному легионеру, а последнее — сухопарому мужику, одним видом говорившим «палач». Том усмехнулся.

— Похоже, впереди нас идут сбежавшие смертники, — мрачно заключил имперец, оглядывая помещение тяжелым взглядом.

Том тоже просканировал комнату на предмет ценного. Место было особенное, и хранилось здесь многое — но в основном оружие и одежда, снятые с пленников. Ни то, ни другое тащить с собой Том не собирался.

Факелов в помещении горело много, по стылым камням гуляли рыжие блики и длинные тени. Вдоль стен стояли, а с потолка свисали клетки, на стенах висели пыточные инструменты, тщательно начищенные и составляющие контраст с проржавевшими факельными держателями и крепежами.

В центре комнаты возле несущей колонны стоял круглый столик. На нем обнаружилась еще одна сумка, в которой нашлись деньги, склянки с зельями, книжка, заплесневелый хлеб и полусгнившие яблоки. Испорченную еду он выкинул и протянул сумку Поттер.

Та стояла, с отвращением осматривая клетки, и сумку проигнорировала. Подойдя почти вплотную и наклонившись, Том язвительно шепнул ей на ухо:

— Добро пожаловать в реальность, Поттер.

И грубо впихнул сумку ей в руки, игнорируя зажатый в одной из ее ладоней бесполезный меч.

— Только такие психи, как ты, считают пытки чем-то нормальным, — мгновенно окрысилась Поттер. Том с усмешкой отстранился.

— Только такие глупцы, как ты, верят в общее всепрощение и благородство. Советую пересмотреть свои взгляды, если ты хочешь здесь выжить.

Поттер криво улыбнулась, мрачно заглянув ему прямо в глаза.

— Мне казалось, ты не хочешь, чтобы я выжила.

— Однозначно, — Том вернул улыбку. — Но сейчас нам следует забыть о давней вражде и держаться вместе. И наше соглашение пока в силе.

— Ты же желаешь мне смерти.

— Можно подумать, ты желаешь мне долгой и счастливой жизни. Не стоит лицемерить, Поттер.

Она отвернулась и крепко стиснула лямку сумки в одной руке и меч — в другой. И Том отбросил все мысли о ней, вернувшись к осмотру комнаты. Время позволяло: имперец осматривал тела погибших, что-то разыскивая. Том полагал, что ключи: что-то другое сейчас не имело ценности.

Он прошелся по помещению. В одной из клеток у дальней стены лежало уже начавшееся разлагаться тело мужчины, судя по всему, мага. Во всяком случае, его одежда сильно напоминала мантию. Удивительным было то, что вещи у него не отобрали ни при жизни, ни сейчас. И тело не вынесли.

— Отвратительно, — не удержалась-таки от комментария Поттер. Том обернулся.

Поттер смотрела на прикованное кандалами к стене тело и злилась. Об этом говорило и ее лицо, и яростно сверкающие глаза, и стиснутый в кулаке меч.

Тому стало интересно, что нужно было сделать, чтобы бешенство Поттер дошло до критической отметки, когда она забыла бы о своих моральных принципах? В том, что эта грань существовала, Том больше не сомневался. Слишком горячей и эмоциональной была Поттер. Слишком импульсивной и решительной. Такие люди легко впадали в состояние аффекта, когда зрение застилала кровавая пелена. Поттер сдерживали оковы морали, дамблдоровы проповеди, гриффиндорские идеалы, но Том мог их сорвать, слой за слоем.

Какой была бы Поттер, очистившись от бесполезной шелухи из высоких слов и идиотского благородства? Этот мир, Скайрим, как безжалостный скульптор мог вылепить из нее совершенно другого человека. Тома кольнуло предвкушение — немного неуместное, но такое сладкое.

— Все ценное собрали? — имперец закончил свой обыск и подошел к Тому. Увидев тело за решеткой, он дернул дверь клетки, а потом предложил:

— Посмотрите, не получится ли подцепить отмычкой, — и протянул им несколько штук, на что Том скептически поднял брови. В приюте обычные двери не закрывались, а на чердаке, где запирали провинившихся детей, был тяжелый засов. Для всех остальных мест в дальнейшем он использовал алохомору или бомбарду. Отмычками ему пользоваться не приходилось.

А вот Поттер, похоже, навыком взлома замков владела. Под насмешливо-удивленным взглядом Тома она забрала отмычки у имперца, кинула на землю меч и сумку и присела на корточки перед дверью клетки.

— Какие у тебя способности, оказывается, — даже не пряча веселье в голосе, протянул Том, когда замок со щелчком открылся. Поттер недовольно сверкнула глазами из-под челки, но промолчала.

В клетку к трупу вошел сам Том. У мертвеца обнаружился припрятанный в голенище сапога кинжал, мешок с монетами на поясе и книга под балахоном. При виде нее Тома охватило ликование: книга совершенно определенно была магической. Об этом буквально кричали рисунки и каббалистические знаки.

А потом побег продолжился. Комната пыток сменилась узкими коридорами с выстроившимися по бокам клетками. Они уходили все ниже и глубже, пока не вывели их в новый просторный зал, из которого тянуло холодом. Том слышал шум воды — подземный источник? — и… шаги? В зале были люди.

— Во имя Обливиона! И куда нам идти? Где выход? — отчетливо спросил мужской голос, подтверждая догадки Тома. Имперец сделал ему и Поттер знак идти тише, а сам выглянул из-за угла.

— Погоди минутку, дай подумать… — ответил еще один мужчина.

— Братья Бури, трое, — одними губами оповестил имперец и перехватил меч поудобнее.

Рядом рвано выдохнула Поттер. Том дотронулся до рукояти кинжала, припрятанного за пояс, и убрал руку. Он ненавидел грязь во всех ее проявлениях — а кровь пачкалась. Круциатус и Авада были придуманы гениальными умами. Идеальные заклятия, не оставляющие после себя никаких грязных следов…

Но сотворить их без волшебной палочки не смог бы и сам Мерлин.

Имперец выскочил под пещерные своды зала и сразу налетел на одного из повстанцев. Том воспользовался уже проверенным способом: послал краткий импульс боли по телу оппонента. Имперец не подкачал, обернув паузу в бою себе на пользу. Но на этом их успехи кончились.

Еще двое Братьев Бури были лучниками и стояли на противоположном конце зала, бывшего по сути пещерой или гротом.

Большего Том рассмотреть не успел: стрела просвистела прямо перед его лицом, вынудив отпрянуть, а затем и вовсе спрятаться за стеной. А имперец с мечом на перевес побежал к стрелкам.

Плохо. Похоже, скоро они с Поттер лишатся проводника. Том стиснул зубы, ища выход. Мимо прошла Поттер, заставив напрячься. Она закинула сумку на спину и, пригнувшись, шагнула в зал. Прямо под обстрел.

— Поттер?

— Нужно помочь, — сообщила она как нечто очевидное. И побежала.

Том был готов убить ее прямо здесь, не сходя с места. Желание было столь велико, что он почти уверовал, что у него получится беспалочковая Авада.

Он рисковал и наступал себе на горло, помогал ей выжить, а она одним глупейшим порывом просто перечеркнула все его усилия.

Из своего укрытия Том вышел, когда Поттер уже добралась до соединяющего две части зала узкого мостика. Ей пока везло: две стрелы пролетели мимо. Да, он их считал.

Третья с тетивы не сорвалась — до стрелка дошла магия Тома, и он согнулся от внезапной боли.

По мостику Том не побежал, а сразу спрыгнул вниз. Зал был создан из пещеры, которую делил пополам шустрый подгорный ручей, и по нему, по округлым валунам, незамеченный лучниками, Том и пересек зал.

Ему удалось догнать Поттер, когда она перешла мост. Схватив ее за воротник, он затолкнул ее за ближайший каменный выступ, буквально швырнув об стену. Имперец, левая рука которого висела плетью, отступал под натиском одного из повстанцев. Второй же, придя в себя от болезненных ощущений, поднимал лук, чтобы пристрелить Поттер. Или Тома.

Том схватил со стены факел и швырнул его под ноги лучнику. Еще когда он поднимался под мостом в зал, он обратил внимание на маслянистую лужу, разлитую под ногами стрелков. Видимо, в одном из опрокинутых бочонков, которые тут стояли вдоль стеночек, было масло.

Лужица вспыхнула мгновенно, и огонь охватил всех сражающихся. Имперца Том тоже не пожалел, хотя от него и была польза.

Но имперский легионер оказался то ли проворнее, то ли удачливее, но выпрыгнуть из огня до того, как тот доберется до тела, он успел. Братьям Бури так не повезло. Зал наполнился криками, которые быстро прекратились: имперец добил врагов.

— Ты позор собственного рода! — прохрипел напоследок повстанец, глядя на Тома. Что ж, он это уже слышал.

— Спасибо, — имперец зажимал раненую руку, но даже не морщился. — Ты мне жизнь спас.

А вот такое слышать Тому еще не приходилось. Отвечать он не стал, просто отвернулся. Поттер стояла прямо за его спиной и смотрела на него нечитаемым взглядом. Молча.

Ее Том тоже предпочел проигнорировать.

— Ладно, давай искать выход, — деланно бодро предложил имперец. — Сюда. Посмотрим, куда ведет этот ход.

Ход вел в пещеры, через которые протекал уже знакомый быстрый ручей. Вниз вели грубо вырезанные ступени — последний рукотворный след человека.

Здесь было холодно, очень. Имперец взял еще один факел и пошел вперед. Том и постоянно ежившаяся Поттер тоже не стали задерживаться, и это их спасло.

Сначала они услышали сильный нарастающий гул, затем по пещере прошла дрожь, и местами искусственный потолок зала, из которого они вышли, начал стремительно обваливаться. Земля затряслась с такой силой, словно хотела выскользнуть из-под ног. Не устояв, и Том, и Поттер, и имперец упали возле подземного ручья, а когда смогли подняться, увидели, что проход надежно завален крупными — с человека — камнями.

— Проклятье! Назад теперь не пройти, — имперец поднял с земли факел, который только чудом не погас. — Повезло еще, что все это нам на голову не обвалилось. Пошли вперед. Остальные как-нибудь выберутся.

Если будет кому выбираться, мысленно дополнил Том. Дракон продолжал громить Хелген и однозначно дошел до крепости. Тряску с обвалом потолка могли вызвать лишь основательные разрушения. Рухнувшая башня, например.

Их путь казался бесконечным. Они шли, перепрыгивая с камня на камень, проваливаясь в ледяную воду, скользя по влажной земле. В одном месте они сделали короткий привал: имперец кое-как обработал раненую руку, Том и Поттер смыли с лица и рук пот, грязь и сажу. Поттер хотела вылить спиртное из фляги, но заметила мертвую крысу у самой кромки воды и передумала.

Пещера походила на лабиринт, в котором они трое блуждали уже около получаса.

— Там тупик. Думаю, лучше попробовать тут, — с тяжелым вздохом сказал имперец.

Очередной поворот закончился затянутым паутиной проходом. Имперец поджег ее и в который раз обнажил меч.

Пещера была огромная и просторная, и в ней свило логово порядка шести пауков. Не акромантулов, по счастью, но тоже довольно крупных — в половину человека.

С глухим стуком на землю упала сумка: Поттер опять собиралась влезть в бой. Том развернулся к ней, чтобы наслать на нее магическую волну боли — может, хоть это заставило бы ее уняться, — но в этот момент на них со свода пещеры спикировал паук.

Том успел отшатнуться, а Поттер, неловко, но решительно взмахнув мечом, распорола ему брюхо. И спокойно после вытерла лицо от крови и ошметков внутренностей твари.

Это было более чем неожиданно. Поттер, когда речь не заходила о человеческих жизнях, оказалась весьма хладнокровным бойцом. Она никак не владела мечом, что хорошо было видно на фоне имперского легионера, но целилась метко и защищалась успешно. Ей удалось прикончить двух пауков и лишить части ног третьего — того добил имперец. Он же убил и остальных тварей.

— А что дальше? — на нервах громко спросил мужчина. — Гигантские змеи?

Том усмехнулся. Змеи, даже гигантские, проблемой бы не стали.

В следующем пещерном зале стало ясно, что выход близок. Откуда-то тянуло свежим воздухом. Здесь же нашлась чья-то старая тележка с остатками провизии, бутылками и чьим-то шлемом. Неподалеку лежали кости скелета — похоже, хозяина тележки.

— Постойте. Там медведица впереди. Видите? — имперец спрятался за уже бесхозным имуществом. Том медведицу видел. Та мирно спала в отдалении. — По мне с ней лучше не связываться. Попробуем проскользнуть мимо. Идем тихо, осторожно. И смотрите, куда ногу ставите. Вы идете вперед, я за вами. Прикрою спину.

Том пропустил Поттер перед собой: не хватало еще, чтобы она с мечом на медведя полезла. Но Поттер внезапно продемонстрировала чудеса сообразительности. Она двигалась практически бесшумно, очень аккуратно и даже не помышляла геройствовать.

Зверь не шелохнулся, когда они прошли мимо метрах в пятнадцати. Только всхрапнула, заставив их троицу единожды застыть.

— Похоже, это выход, — перевел дух имперец, когда пещера с медведем осталась позади. — Я уж испугался, что мы не выберемся.

Проход действительно оказался выходом, который вывел их на горную проторенную тропу.

— Постойте, — легионер быстро обогнал Тома и Поттер и присел за ближайший камень.

Справа от них в небе кружил все тот же дракон. Он еще заложил пару виражей, а затем развернулся и полетел в сторону гор.

— Вроде совсем улетел. Но не стоит здесь оставаться: вдруг вернется, — имперец выпрямился и посмотрел на Тома и Поттер.

— Ну, тогда пошли дальше, — пожала плечами Поттер.

И они пошли.

— Ближайший отсюда город — Ривервуд, — рассказывал имперец. Он представился как Хадвар. Том запомнил его имя по единственной причине: имперец был пока полезен. — Мой дядя там кузнец. Уверен, он поможет вам.

Привала делать не стали: торопились успеть в город до заката. Ели на ходу. Прихваченная Поттер фляга с местной медовухой опустела уже на половину. Хмель дал о себе знать неприятной слабостью в ногах, но немного согрел.

Хелген располагался довольно высоко в горах, и на выходе из пещеры поджидал снег. Жалкие проплешины с лужами талой воды в центре, из чего Том сделал вывод, что в этом Скайриме началась либо весна, либо лето — в зависимости от климата.

Чем ниже они трое спускались, тем зеленее становилось, но холод из резких порывов ветров никуда не исчезал.

Дорога петляла между мшистых валунов, высоких сосен, колючего кустарника. Периодически попадались обрывы, с которых хорошо просматривались окрестности. Бесконечная дикая природа и ни следа цивилизации.

Внизу серебрилось озеро, так похожее на Черное возле Хогвартса. Впереди — высился грозный горный пик, на вершине которого, как ребра гигантского скелета дракона, вздымались колоссальные каменные арки.

— Видите вон те развалины? — Хадвар заметил интерес и указал на арки рукой. — Это Ветреный пик. Когда я был мальчишкой, мне про него снились кошмары. Как драугры ночью спускаются с гор и лезут ко мне в окно, и все в таком духе. Честно сказать, мне до сих пор тут неуютно.

— Драугры? — переспросила Поттер.

— Ах да, вы же не местные… Драугры — нежить, которая охраняет древние курганы нордов. Поговаривают, все они когда-то были людьми, которые служили драконам, но предали их, за что были прокляты и обречены на вечное существование в мертвых телах. Выдумка, конечно. Хотя…

Значит, инферналы тут есть тоже. Поттер, шедшая чуть впереди, обернулась и бросила на Тома тревожный взгляд.

Тоже поняла.

В отличие от Поттер, Тома новость порадовала. Наличие инферналов означало схожие магические законы двух миров. И с этим уже можно было работать. Интерес вызывала другая информация: люди, которые служили драконам.

Дракон, что напал на Хелген, действительно не был тупой ящерицей, как драконы в родном мире. Поттер заметила верно. Но все же возможность службы — именно службы, а не поклонения, — казалась Тому маловероятной. Это было все равно, что служить василиску. Король змей тоже обладал зачатками разума, с ним можно было беседовать, но это он подчинялся приказам Тома, а не наоборот.

— Взгляните, — позвал их Хадвар. Деревья расступились, дорога расширилась и вывела к круглой площадке, вырезанной в скале и нависающей над озером. На площадке располагались три менгира с высеченными на них узорами. — Это Камни-хранители, три из тринадцати древних стоящих камней, что есть в Скайриме.

— Они что-то означают? — скорее из вежливости, чем из искреннего интереса, спросила Поттер. А вот Тома менгиры заинтересовали всерьез.

И в их родном мире подобные мегалиты считались сосредоточением огромной силы и местом для самых энергозатратных и опасных обрядов и ритуалов. Могли ли они стать проводниками домой?

— Они даруют силу, — ответил Хадвар на вопрос Поттер. — Но откликается на зов всегда только один.

Том подошел ближе, рассматривая рисунки на камнях. Вор, волшебник, воин. Вырезаны фигуры были топорно и узнавались по атрибутике, которую любили магглы. Меч и щит у воина, закрытое капюшоном лицо и воровской мешок за плечами у вора, мантия и посох у волшебника.

Том протянул руку и уверенно коснулся менгира с рисунком мага. Если камни даровали силу, то выбор был очевиден.

Менгир откликнулся. Вспышка света заставила Тома резко шагнуть назад. Камень светился ровным голубым светом, который плавно окутывал и самого Тома. По поверхности рисунка бежали тонкие линии, складывающиеся в созвездие.

Волшебство было красивым, даже чарующим. Тому нестерпимо захотелось как можно скорее добраться до секретов магии этих земель. Он уже предвкушал удивительные открытия. И, забегая вперед, прикидывал, а сможет ли он использовать полученные знания в родном мире.

— Маг, значит? Каждому свое. Не суди, да не судим будешь, — прокомментировал Хадвар. Том мысленно отмахнулся от слов имперца: он пытался ощутить в себе перемены.

И не находил.

— В Скайриме магов немного? — предположил он, внимательно наблюдая за мимикой Хадвара.

— У нордов они не в чести, — пожал плечами тот. — Если интересуешься магией, обратись в Коллегию магов в Винтерхолде.

— И далеко она отсюда?

— Неделя пути, если верхом.

Значит, их цель — Винтерхолд. Том перевел взгляд на Поттер, которая сейчас так же, как и он минуту назад, рассматривала менгиры. Камень мага ожидаемо активировался вновь. Его магия со стороны казалась еще зрелищнее. Поттер словно обдало ветром и осыпало искрами, которые невидимый смерч поднял с земли.

— И все? — растерянно спросила Поттер и неосознанно оглянулась на Тома. Том удовлетворенно кивнул: значит, и она не почувствовала никаких перемен.

— Отсюда до Ривервуда уже недалеко, — Хадвар с тревогой посмотрел на небо. Солнце уже начало клониться к закату, а тени — удлиняться.

И снова под ноги легла дорога.

Теперь уже не было и намека на снежные прогалины, повсюду зеленела трава и цвели вереск, чертополох, горноцвет. Дорога обогнула озеро и теперь тянулась вдоль быстрой, со множеством порогов реки.

Вскрик Поттер за его спиной раздался слишком неожиданно. Том мгновенно развернулся, и тут же Хадвар воскликнул: «Волки!».

Поттер лежала на земле, придавленная огромной волчьей тушей, и руками удерживала звериную голову, не давая прокусить себе шею. Том вскинул руку, поймав взгляд желтых глаз, и волк заскулил от фантомной боли. А затем и вовсе завыл — Хадвар подскочили всадил ему меч в спину. Вой оборвался после второго удара.

— Совсем расслабились, — имперец пнул ногой зарубленную им тушу, а Том со злостью посмотрел на бледную и окровавленную Поттер.

За последние двенадцать часов она едва не утонула, едва не лишилась головы, едва не сгорела и едва не была съедена. Это впечатляло. Так и хотелось спросить: «Почему ты еще жива?», но Том сдержался.

Девочка-Которая-Выжила. В полном смысле этого слова.

— Подле столицы всех диких животных извели уже давно, а вот в Скайриме они обнаглели так, что на тракт выходить начали, — Хадвар с лязгом убрал меч в ножны и протянул руку Поттер, но та встала сама. — Цела?

— Да.

— Когда наши дороги разойдутся, будьте осторожны возле лесов, даже если идете хожеными и людными тропами. Зверья в последние годы развелось очень много. Раньше его отстреливали, а сейчас все заняты войной, и стало не до безопасности трактов. И остерегайтесь не только животных. Мародеры тоже сейчас пируют — война и сумятица их обогатила, а разобщенность холдов заставила почувствовать безнаказанность.

Отлично. Том не считал, что дорога до Винтерхолда будет легкой, но вот того, что по дорогам придется едва не с боем прорываться, не учитывал. Он посмотрел на имперца совсем иным взглядом. Возможно, стоило и дальше пока держаться его компании?

Но внутри все протестовало. Том привык справляться с трудностями один и ни от кого не зависеть. Нужно было решать вопрос с магией как можно скорее.

Цели омрачались наличием балласта. Том мрачно посмотрел на Поттер. Он старался не думать о ней все это время, игнорировать тот факт, что его враг идет рядом в двух шагах и наслаждается относительной безопасностью. Это лишало самообладания.

Поттер была бесполезна в дороге. Она не стала бы убивать людей, даже если они были бы бандитами, не обладала какой-то особой силой… Мерлина ради, она вообще была женщиной! Если в магическом мире пол не играл роли, то здесь, в мире мечей и грубой силы быть женщиной означало быть обреченной на подчиненное положение. Что Поттер сможет сделать против той же толпы мародеров?

С другой стороны, ее можно было использовать как отвлекающее средство. Том смерил Поттер расчетливым взглядом и понял, что позариться на такую могли лишь те бандиты, что год женщину в глаза не видели. Если только среди них не было любителей развлекаться с ходячими костями.

Поттер, заметив внимание, вопросительно и с вызовом посмотрела на Тома, и он отвернулся. Сперва стоило узнать причину их связи, а уже потом решать судьбу Поттер. Сейчас Том знал только одно: он не собирался терпеть ее рядом постоянно без очень серьезной необходимости.

В Ривервуд они пришли на закате. Так называемый «город» оказался на деле средневековым поселком на несколько домов с одной центральной улицей. У него даже стен не имелось, только деревянный частокол.

Хогсмид и то был больше.

Но свое название Ривервуд оправдывал. Деревня — чем-то другим поселение было назвать сложно — вытянулась вдоль быстрой реки, на другом берегу которой рос густой лес. Том заметил большой склад с бревнами — на реке работала лесопилка.

Дома были каменными лишь до второго этажа. Второй же этаж и крыша строились из дерева, вместо черепицы использовалась уже знакомая солома. И возле каждого дома был огород.

Рыболовный промысел, лесопилка, земледелие — вот чем жили люди в Ривервуде. Торговля, если и была налажена, предполагала обмен дерева и рыбы на минимально необходимые вещи, и это автоматически исключало Ривервуд из списка ценных для Тома мест. Ни волшебных книг, ни знаний здесь точно не водилось.

Редкие жители деревни перемещались с ленцой, поселение выглядело сонным — дракон тут и рядом не пролетал.

Том неслышно хмыкнул.

— Тут, похоже, все тихо. Пошли. Вон мой дядя, — и Хадвар ускорил шаг.

Дом родни имперца — одноэтажный, деревянный, с узкими окнами и каменным фундаментом, — стоял на окраине и оказался ближайшим к хлипким воротам. Рядом с домом была крупная пристройка с кузницей, в которой работал крупный мужчина средних лет.

— Дядя Алвор! Привет.

— Хадвар? — кузнец обернулся и удивленно уставился на имперца. А затем отложил молот, вытер огромные ручищи о черный фартук и вышел навстречу. — Что ты тут делаешь? Ты в увольнении?.. Кости Шора, что с тобой стряслось, парень? У тебя неприятности?

— Тише… — Хадвар вскинул руки, оглядываясь. С точки зрения Тома, опомнился он поздно. Они уже привлекли внимание. Их разглядывали с легким интересом, но сонное настроение деревни мешало любопытству местных разгореться. — Дядя, прошу тебя. Чуть потише. Я в порядке. Но нам лучше поговорить в доме.

— Что происходит? — слова Хадвара совершенно не успокоили кузнеца. Наоборот, он принял сумрачный вид. Том тоже не терпел, когда на четко заданный вопрос ему отвечали потоком сознания, а не столь же четким ответом. — А это кто?

Том вежливо улыбнулся. Он всегда знал, как многое зависит от первого впечатления. Сейчас он напоминал лондонского бомжа, что уже было существенным недостатком, поэтому необходимо было хоть как-то смягчить мнение…

— Это мои друзья. Они спасли мне жизнь, — ответил имперец, и Том застыл. Когда они успели стать друзьями? — Пойдем, я все объясню, но лучше сделать это все-таки в доме.

— Ладно, ладно, — кузнец, Алвор, стянул с рук перчатки. — Пойдем-ка внутрь. Сигрид вас покормит, а ты рассказывай.

Они вышли на улицу, где на них беззастенчиво косилась стража и бегающая мимо детвора.

— Дракон! Я видела дракона! — донесся до Тома старушечий голос. Он оглянулся и увидел пожилую женщину, сидящую на крыльце одного из ближайших домов.

— Что? Что опять случилось, мама? — устало поинтересовался у нее рослый высокий блондин с лицом блаженного.

— Он был огромным, как гора, и черным, словно ночь. Он пролетел прямо над холмом!

О, так дракона кто-то видел. Том смерил оценивающим взглядом старуху: она выглядела чокнутой и не вызывала доверия даже у сына. Паники можно было не опасаться. Это радовало: Том планировал нормально отдохнуть.

И тут Алвор завел их в дом, и закрывшаяся дверь отрезала звуки улицы.

Дом был… ужасен. Всего одно помещение, по центру — очаг, возле него двуспальная кровать с сундуком, слева — обеденная зона с большим столом, справа — еще одна койка и платяной шкаф. В доме было довольно темно: источниками света служили огонь в очаге и несколько светильников.

— Сигрид! У нас гости! — крикнул Алвор, проходя к столу и садясь за него. Том чуть повернулся и столкнулся взглядом с Поттер, озадаченной не меньше, чем он.

Ответ на невысказанный вопрос нашелся сам собой. У дома был цокольный этаж, лестница на который пряталась в тени угла.

Именно оттуда появилась высокая и светловолосая женщина с грубоватым усталым лицом. Очевидно, это и была Сигрид.

— Хадвар! Мы так о тебе волновались! — она обняла имперца и перевела взгляд на Тома с Поттер. — Вы друзья Хадвара? Устали с дороги? Идите сюда, вы наверняка голодные. Садитесь, я принесу поесть.

— Спасибо, — поблагодарила Поттер и аккуратно присела на стул. Ей явно было неловко, и Тома это приводило в недоумение. Условия в доме были даже хуже приютских, здесь впору отвращение чувствовать, а не неловкость.

— А теперь рассказывай, парень, — потребовал Алвор у племянника. — Что за тайны? И почему у тебя такой вид, точно ты с пещерным медведем подрался?

— Даже не знаю, с чего начать, — Хадвар снял перевязь с мечом и тоже сел за стол. — Ты же знаешь, я служу в охране генерала Туллия…

Том чуть приподнял брови. Хорош охранник, ушел без генерала.

— Мы проходили через Хелген, и вдруг на нас напал… дракон.

— Дракон? Что еще за… нелепость. Ты часом не пьян? — Алвор подозрительно сощурился и принюхался. Что ж, от них действительно несло медовухой, которую Поттер спаивала им в пути.

— Муж, дай ему дорассказать, — Сигрид поставила на стол котелок с супом. Том был уверен, что кухня тут в столь же плачевном состоянии, что и интерьер дома, но голодать не следовало. Это он тоже уяснил еще в приюте. Стоило день не поесть, и силы начинали иссякать.

На враждебных землях остаться без сил означало умереть.

— Больше и рассказывать нечего, — продолжил Хадвар. — Прилетел дракон и превратил город в развалины. Люди все были в панике. Не знаю, уцелел ли еще кто-нибудь. Я бы и сам не выжил, если бы не помощь друзей, — имперец благодарно посмотрел на них с Поттер. — Мне нужно вернуться в Солитьюд и рассказать, что случилось. Я подумал, вы могли бы нам помочь. Дать еды, припасов, крышу над головой.

— Конечно! — кузнец энергично затряс головой, все еще пребывая в ощутимом ошалении от новостей. — Друзья Хадвара — мои друзья. И я буду рад помочь всем, чем смогу. Ешьте. Сигрид, набери им бадью воды помыться с дороги.

Том слегка расслабился, услышав о мытье. Он уже и не надеялся, глядя на уровень жизни, что люди здесь заморачиваются вопросами личной гигиены. И собирался, как в ранние годы, когда в приюте бывали перебои с водой, идти отмываться в реку.

— Единственное, кроватей у нас всего две, но я дам вам спальники, — Сигрид вновь появилась возле стола и поставила на него печеный картофель. — Хадвар ляжет здесь, а вам мы постелем внизу. Вы ведь вместе?

— А? Ну, да, — с заминкой ответила Поттер, кивнув на Тома неприязненный взгляд. Том едва не закатил глаза: жена кузнеца явно имела в виду совсем не то, о чем подумала Поттер.

— Мы… — Том едва не сказал «просто знакомые», но вовремя осекся. Хадвар считал их братом и сестрой, и сейчас точно не стоило признаваться во вранье. — Родственники, которые путешествуют вместе по воле случая, — с очаровательной улыбкой закончил он, чтобы Сигрид дала им два спальника, а не один.

После ужина, в процессе которого выяснилось, что у кузнеца есть еще и дочь по имени Дорти, Сигрид отвела их по очереди вниз, где стояла лохань с нагретой водой. Жена кузнеца даже нашла вещи для него и Поттер. Ему достался старый костюм Хадвара, а Поттер нарядили в платье, в котором она выглядела донельзя глупо.

— А мне мужского костюма не найдется? — с надеждой поинтересовалась Поттер. Том задержался взглядом на сползшем вороте, который оголил ее худое плечо.

— Завтра поищем, может, и подберем что, — пообещала Сигрид и попыталась потуже зашнуровать корсаж с глубоким декольте в районе почти отсутствующей груди Поттер.

— Хадвар, ты что, правда видел дракона? Ой, какой он? У него большие зубы? — мелкая девчонка Дорти, вернувшаяся с прогулки, крутилась возле имперца и вызывала раздражение у Тома ввинчивающимся в виски голосом. Она не затыкалась ни на минуту, даже когда ела, и Том вновь пожалел об отсутствующей волшебной палочке.

— Уймись, детка. Не приставай к брату, — осадила дочь Сигрид. — Лучше помоги устроиться гостям на ночь.

— Мне казалось, драконы давно вымерли, — Алвор грузно сел на стул возле камина рядом с Хадваром. Теперь все жильцы этого дома были в сборе. Наступило священное время ленивых разговоров — идеальный момент получить много дармовой информации.

В гостиной Слизерина такие посиделки тоже не были редкостью. Слизеринцы, усталые после активного дня, разморенные сытным ужином, благодушные, наивно поддавшиеся расслабленной атмосфере горящего камина и бродящих теней, начинали чесать языками. На первых курсах Том из таких посиделок узнал больше полезных сведений, чем из учебников.

— И мне так казалось, — Хадвар покачал головой. — Но если проклятые Братья Бури умудрились найти дракона… или разбудить его… война может принять плохой оборот. Трудно поверить, что это просто совпадение — первый за сотни лет дракон нападает ровно в момент казни Ульфрика.

Это было не совсем точно: он напал ровно в момент казни Избранной другого мира. Но да, Том тоже не верил в случайность таких совпадений. Он еще раз внимательно посмотрел на Поттер, которая сидела на стуле практически напротив него рядом с камином. Что же в ней такого особенного?

— Да, о драконе… Я уже говорил, что помогу всем, чем смогу, — Алвор поочередно посмотрел на Тома и Поттер, — но мне тоже нужна ваша помощь. И мне, и всем нам. Ривервуд беззащитен… Нужно сообщить ярлу Балгруфу в Вайтран, что в округе появился дракон, чтобы он прислал солдат. Если вы мне поможете, я буду у вас в долгу.

Том не стал говорить, что в случае нападения дракона от Ривервуда останется лишь пепелище, и никакая охрана ему не поможет. Должники — это хорошо. А им с Поттер все равно идти в Винтерхолд. И в Вайтран по дороге заглянут, если он, конечно, по пути.

— И как попасть отсюда в Вайтран? — этот момент стоило уточнить сразу же.

— Перейдете реку, а потом идите на север. Увидите его сразу за водопадом, — проводник из Алвора оказался отвратительный. — Когда придете в Вайтран, продолжайте подниматься выше. На вершине холма стоит Драконий Предел, дворец ярла.

Драконий Предел? Драконий?

Том всегда очень внимательно относился к деталям и знакам и после этих слов окончательно уверился: им с Поттер придется иметь дело с огнедышащими тварями.

— К ярлу Балгруфу попасть легко. Он всегда внимательно относится к нуждам горожан, — продолжил кузнец. — Человек он хороший, может быть, слишком осторожный, но времена нынче опасные, — Алвор погладил бороду. — Пока что он умудрялся хранить нейтралитет. Но боюсь, так долго продолжаться не может.

Очень ценная информация, с сарказмом подумал Том. Особенно в части «хороший человек». Но вот то, что ярл держал нейтралитет, Тома порадовало. Это означало, что их отправляют не к слепому фанатику-идеалисту, а к разумному человеку, ищущему выгоду. С таким договориться всегда было проще.

— И кого он поддержит? — Том попытался выяснить еще хоть что-то существенное о человеке, к которому ему предстояло идти. А идти он собирался: в руках властителей часто находились уникальные знания, которые могли быть ему нужны.

— По-моему, ему не особенно нравятся ни Ульфрик, ни Элисиф. И как его не понять? — Алвор мрачно хмыкнул и вытянул ноги поближе к камину. — Но я уверен, что он до конца сохранит верность Империи. Он не предатель.

— А что за Элисиф? — подала голос Поттер, внимательно прислушивающаяся к разговору.

— Все время забываю, что вы недавно в Скайриме, — покачал головой кузнец. Том уже успел намекнуть на дворцовые интриги, о которых спрашивал Хадвар, и ему безоговорочно поверили. — Ярл Элисиф. Но, по правде, она ярл только потому, что была замужем за ярлом Торугом, когда его убили. Ульфрик убил Торуга, если не знаешь. Пришел прямо во дворец в Солитьюде и убил его. Криком убил, если верить пересудам. Из-за этого война и началась. Империя не могла закрыть глаза на такое. Если ярлы начали друг друга убивать — значит, вернулись старые жестокие времена…

— Вы даже не знаете о гражданской войне в Скайриме? — заметив недоумение на лице Поттер, Хадвар покачал головой. — Наверное, в Сиродииле у людей много других забот.

Том сделал пометку в памяти: найти карту местных земель. Она была нужна и срочно, потому что половина сообщаемой информации оседала в памяти без осмысления. Даггерфолл, Хай-Рок, Сиродиил, Солитьюд… Где это все?

— Скайрим всегда был частью Империи. Не то чтобы мне нравилось все, что в последнее время делает Империя, но норды не отказываются от дружбы просто так, — Алвор тяжело уставился на огонь. — Да, народ справедливо возмущается — проклятым талморцам позволили бродить где угодно и хватать людей только за то, что они молятся Талосу. Но стоит ли это того, чтобы рвать на части Скайрим и, возможно, губить Империю? Нет, в конце концов Ульфрику за многое предстоит ответить. Норды всегда поддерживали Империю, а Империя была милостива к Скайриму.

— А Братья Бури — просто предатели, которые хотят отколоть Скайрим от Империи, — добавил Хадвар для Тома и Поттер. — Личная армия Ульфрика, действующая в его личных интересах. Он создал ее много лет назад. Он всегда использовал запрет поклонения Талосу, чтобы настроить людей против Империи. Но его никто особенно не поддержал…

Еще бы, подумал Том. Людям нравится поддерживать что-то реальное и существенное, а сражаться ради возможности открыто молиться вымышленному богу… Это было выше понимания Тома.

— Так что несколько месяцев назад он убил верховного короля! Вот это привлекло внимание Империи, — закончил Хадвар, а Тому стало интересно, как вообще устроена политическая система Скайрима. Ведь ярл и король — не одно и то же, но убитого Ульфриком Торуга называли и так, и так.

— Как вы вообще схватили Ульфрика? — вдруг заинтересовался Алвор.

— Гениальный план генерала Туллия! — Хадвар приободрился, на его лице отразился восторг. — Он тут командует всего несколько месяцев, но уже успел переломить ситуацию в пользу Империи. Мы ведь с самого начала войны пытались поймать Ульфрика, но он всегда ускользал из рук… будто знал, где мы будем. На этот раз генерал отплатил ему той же монетой. Ульфрик и парочка его телохранителей попали прямо в нашу засаду. Он смиренно сдался. И куда только делась его бравада «сражайся или умри». Я думал, что мы отвезем Ульфрика в Сиродиил, но генерал почему-то передумал. Прибыли в Хелген, а остальное ты уже знаешь.

— Думаешь, генерал Туллий знает, откуда прилетел дракон? — задумчиво протянул кузнец.

— Нет. Пока нет. Ведь дракон… эта тварь из старых сказок и легенд… никто не ожидал такого. Но генерал наверняка выяснит, откуда он взялся. Ведь это может изменить весь ход войны. Сегодня легион — единственная надежда Скайрима, — Хадвар вдруг посмотрел на Тома и Поттер. — Надеюсь, вы дадите нам второй шанс. Понимаю, наше знакомство произошло не лучшим образом, но легиону нужны такие отважные бойцы как вы. И если у бунтовщиков появился дракон, только генерал Туллий сможет их остановить.

Том не удержался и приподнял брови в насмешке.

— После того, как нас чуть не казнили без суда и следствия? — озвучила его позицию Поттер. Ее голос звучал так, словно она сомневалась в адекватности имперца.

— Вас привезли вместе с Ульфриком, вот и приняли за повстанцев, — попытался оправдать легион Хадвар, но как-то неуверенно.

— Прости, но нет, — твердо ответила Поттер. — Я ничего не имею против тебя лично, Хадвар, но с организацией, которая казнит людей для галочки, без доказательств их вины, мне не по пути.

Том задумчиво посмотрел на нее. Похожее настроение у Поттер бывало, когда речь заходила о Министерстве Магии, — он это помнил, эмоции были столь сильны, что нарушали его сон в медальоне.

— Почему Талмору позволено сажать людей за решетку за поклонение Талосу? — решил Том перевести тему. Это было самое большое информационное пятно, не укладывающееся в стройную картину мира в его сознании.

— Вы и это не знаете? Все из-за договора, положившего конец Великой войне, — ответил ему Алвор. — Помнишь, Талмор заставил императора запретить поклонение Талосу? Я тогда был мал, но помню, мы на это не особо обратили внимание — у каждого был маленький алтарь Талоса. Но когда Ульфрик и его «Сыны Скайрима» начали всех со страшной силой баламутить, тогда императору пришлось вмешаться. Людей стали хватать по ночам… это и вызвало войну, как по мне.

— В мире и так полно бед, а Братья Бури еще больше плодят, — обронила Сигрид, достававшая в этот момент из шкафа одеяла.

— В других провинциях запрет никого особо не затронул, но здесь вызвал бурю негодования. Талос — любимый сын Скайрима, как-никак. Даже я признаю, что Империя в тот день показала себя не с лучшей стороны. Но разве у императора был выбор? Если бы он не подписал мирный договор с Талмором, они бы уничтожили Империю — и что бы тогда было со Скайримом? Вот об этой детали сторонники Ульфрика все время забывают. Если Империя не сплотится, Талмор нас всех уничтожит.

Том едва удержался от того, чтобы скривиться. Это был не ответ. Но, видимо, подразумевалось, что в этом мире все знают, кто такой Талос и чем он не угодил Талмору. И Том бросил на Поттер предупреждающий взгляд: они и так ходили по краю, задавая странные с точки зрения местных вопросы.

Как ни странно, Поттер поняла и промолчала.

Посиделки возле камина подошли к концу, и гостям намекнули, что пора отправляться спать.

После жаркого камина холод цокольного этажа ощущался довольно сильно. Центр комнаты, которая использовалась как погреб, склад, кладовка, кухня и ванная, Сигрид расчистила, и теперь там на камнях лежало два спальника. Жена кузнеца принесла им шкуры и теплые одеяла, но вряд ли они сделали бы ночевку комфортной.

Том мрачно посмотрел на спальник. В его жизни бывало всякое, но ночевать на каменном полу ему еще не приходилось. Лицо Поттер выражало примерно то же самое.

— Похоже, я ошибся, посчитав, что стоит воспользоваться гостеприимством этого кузнеца и не искать гостиницу, — признал Том, брезгливо осматривая «спальню». Поттер пожала плечами и молча села на правый спальник.

Не привыкла жаловаться, да? Том впился в нее взглядом, словно видел впервые. Худая, бледная: ключицы выпирают, плечи острые, шея тонкая. Она выглядела так, словно сейчас переломится, но этого никто не замечал, и теперь он понял почему.

— Видела раньше драконов?

— Доводилось… — Поттер поморщилась, будто съела лимон, и Тому вдруг стало очень интересно, что же за воспоминание сейчас всплыло в ее голове. Однако вместо дальнейших расспросов он подошел к своему спальному месту и откинул одеяло.

— Нам в Винтерхолд? — было заметно, что это «нам» Поттер далось нелегко.

— Да.

Поттер кивнула будто бы собственным мыслям и закуталась в одеяло. Том пододвинул к себе светильник и вытащил из своей сумки книгу, которую нашел в казармах Хелгена.

Буквы, похожие на арабскую вязь, почти мгновенно сложились в знакомые слова — выходило, на местном языке Том мог не только разговаривать, но и читать. Это радовало.

«Краткая история Империи, том 2», — значилось на обложке. Книга оказалась очень кстати.

Не обращая внимание на собственную усталость, Том погрузился в чтение. Рядом, раздражая, возилась Поттер.

— Уймись уже, — не выдержал Том через пять минут. Книга изобиловала именами и требовала сосредоточения, а Поттер мешала. — Обещаю, утром ты проснешься.

— Я не боюсь тебя, — Поттер распахнула глаза и возмущенно уставилась на него. Том хмыкнул и устало потер переносицу. Читать при таком скудном свете было проблематично, хотя ему не привыкать…

«… Уриэль III объявил себя не только императором Тамриэля, но и Уриэлем Септимом III, взяв родовое имя Септим как знак императорской власти. На самом деле, по линии отца он был урожденным Мантиарко. Через некоторое время Уриэль III был смещен и получил сполна за все свои преступления, но традиция принятия имени Септим как титула императора Тамриэля была положена…»

— Эй, Риддл, — Поттер перевернулась на спину и теперь разглядывала потолок. — Почему ты пошел именно за Хадваром? Он же был одним из тех, кто нас чуть не казнил.

— Во-первых, он представитель официальной власти, — Том оторвался от книги и посмотрел на Поттер, — а в нашей ситуации лучше пока держаться тех, кто правит миром. Во-вторых, вождь восстания, которого схватили и почти казнили в какой-то мелкой крепости, — не вождь, а неудачник, и доверия не внушает.

— Я тебе на досуге твою биографию расскажу, властелин мира, — фыркнула Поттер.

— Будет интересно послушать. Уверен, таких позорных пятен, как пленение и казнь, там нет.

— Ну да, ты умер не в крепости от рук палача, а в обычном коттедже ото лба годовалого ребенка.

— Не льсти себе, Поттер, — Том холодно улыбнулся. — Я жив.

Она резко повернулась к нему.

— Он тоже.

Захлопнув книгу, Том тоже развернулся к Поттер.

— О, так ты поддерживаешь этого «короля»? — раздраженно спросил он. — Выходит, горстку аборигенов с их стремлением вернуть себе исконное ты понимаешь и готова принять их сторону, но в родном мире в аналогичной ситуации ты поддерживаешь захватчиков? Поттер, что с тобой не так?

— Это другое, — заспорила Поттер.

— Ну-ка, расскажи, — Том лег на бок, подпер голову рукой и приготовился слушать.

— Здесь люди хотят вернуть себе свободу и независимость, — Поттер привстала на спальнике, сверкая глазами. — Ты же хотел эту свободу у волшебников отнять! И это твое стремление узаконить Темные искусства…

— Серьезно, Поттер? — вскинул брови Том. — Для начала, «свобода и независимость» — это просто красивый лозунг, за которым всегда стоит жажда власти и наживы. Чтобы понять всю справедливость моих слов, достаточно просто хорошо знать историю — хоть магглов, хоть магов. И… я хотел отнять свободу у магов? Чушь. Я желаю вернуть и узаконить древние традиции, направить волшебный мир по его собственному развитию и править процветающей страной, а не руинами. Что до Темных искусств — не берись судить о том, чего не знаешь. Тебе известно, кто такой Талос? Почему запретили поклонение ему? Тогда почему ты поддерживаешь этого Ульфрика?

— Я никого не поддерживаю, — разозлилась Поттер. — Мне странно, что его не поддержал ты!

Том хмыкнул.

— А должен был? Поттер, сейчас у меня одна цель — вернуться домой. Мне нет дела до местных политических дрязг и гражданской войны. И нет достаточного количества информации, чтобы сформировать мнение на их счет. Здесь только ты пытаешься судить без разбора и принимать решения, руководствуясь всего лишь личными симпатиями и антипатиями.

— Я никого не сужу, я лишь говорю то, что вижу!

Том хмыкнул.

— Тогда ты на удивление слепа.

— Не тебе обвинять меня в слепоте и ограниченности, — Поттер неожиданно перестала злиться и совершенно спокойно и серьезно ответила: — Я, может, не достаточно умна, зато умею испытывать положительные эмоции. А вот ты — эмоциональный инвалид, не умеющий ни любить, ни сострадать, ни радоваться жизни.

Том пожал плечами. Невелико богатство — уметь что-то там чувствовать.

— Неумение любить не мешает мне жить, Поттер.

— А мне не мешает неумение думать! — запальчиво воскликнула она. — Ой, я не это…

Но было поздно. Том не сдержал смешка. Так искренне он давно не веселился, когда веселье было не яростным и не торжествующим, а просто забавным. Он даже скрывать эмоции не стал, разглядывая покрасневшую Поттер.

Она явно хотела сказать что-то еще, вероятно, уничижительное, но вдруг осеклась, уставившись на него как на ожившего Мерлина. А затем мотнула головой и, отвернувшись, улеглась спать. Больше глупых разговоров не было.

Айрис думала, что заснуть на жестком холодном полу у нее не выйдет, но усталость быстро взяла свое. Глаза она открыла уже отдохнувшей.

Вокруг было все так же темно и чадили факелы. Первая секунда дезориентации прошла, Айрис резко обернулась на спальник Риддла. Его не было — ни Риддла, ни спальника.

Потирая замерзшие за ночь щеки и нос, Айрис встала и поплелась наверх.

— Доброе утро, — поприветствовала ее Дорти. Девочка сидела на своей кровати и строгала из куска дерева какую-то фигурку. — А ты соня. Твой друг уже встал давно, едва рассвело…

Айрис даже не сразу сообразила, о ком речь.

— Мы не друзья, Дорти, — она устало провела ладонью по лицу, пытаясь стряхнуть остатки сна и безуспешно борясь с зевком.

Девочка неловко поерзала на покрывале, а потом смущенно спросила:

— А ты правда видела дракона? Он очень большой?

— Очень, — Айрис опять зевнула. Да что же это такое!

— Ой, извини, — спохватилась Дорти и почесала нос. — Умыться можешь в речке, а потом приходи. У нас на завтрак пирог из яблок.

Поблагодарив девочку, Айрис вышла из дома и едва не ослепла. Утренний свет после сумрака помещения резал глаза так, что они слезились.

Ривервуд только просыпался: видимо, утро было ранним. Еще лежала на траве роса, а воздух был наполнен рассветной свежестью.

Деревня по размерам напоминала Хогсмид и буквально тонула в зелени. Ее было здесь столько, что даже воздух казался зеленым, а солнечные лучи — с изумрудным отливом. Совсем рядом звенела на порогах река, и Айрис поспешила в ее сторону.

Пологий каменистый берег начинался практически за домом Алвора. Поддернув длинную юбку и все же едва не навернувшись на скользких округлых камнях, Айрис нагнулась и умылась в ледяной воде реки.

А потом задрала лицо к небу.

Вокруг было тихо и мирно-мирно. Вчерашние события казались просто страшным сном, хотя Айрис и сейчас казалось, что она спит. Она куда-то шла, что-то делала, с кем-то говорила, и все вокруг было реальнее некуда, но стоило на миг замереть, передохнуть, вспомнить о Британии, об оставленной Гермионе, Роне, друзьях и приятелях, как сердце просто сводило от глухой боли и безвыходного отчаяния. Хотелось бежать и делать что угодно, лишь бы вернуться назад.

Риддла она нашла на обратном пути, хотя и не искала его специально. После их ночного разговора осталось странное чувство: вроде Айрис и права, но червячок сомнения все же грызет. Да и этот риддловский смех…

— Ты вообще спишь? — вместо приветствия неожиданно выдала она.

Риддл сидел на лавке неподалеку от кузни и… ну, разумеется, он читал.

Айрис заметила рядом на скамейке отложенную книгу, и ей вдруг стало интересно, что из себя представляет письменность этого мира.

— «Краткая история Империи, том второй»? — вслух прочла Айрис, с удивлением поняв, что различает в непонятной вязи вполне понятные буквы. Она даже ближе подошла, чтобы убедиться, что ей не мерещится, а язык, который она волшебным образом понимает, действительно чужой.

— Хотелось иметь представление о мире, в который попал, — ответил Риддл, лишь мельком на нее взглянув. — Но история действительно краткая. Бэгшот и Биннсу есть чему поучиться.

Айрис неуверенно повертела в руках томик. Книжка была не слишком толстой, к тому же рукописной — вероятно, за пару часов она бы ее прочла. Но читать о войне Красного Алмаза — листая страницы, она выхватила взглядом это название — не очень хотелось. Хотя умом она понимала, что ей стоит это сделать. Хотя бы ради того, чтобы нормально ориентироваться в новом мире.

— И много полезного из нее можно узнать? — с сомнением осведомилась Айрис, припоминая уроки истории магии в Хогвартсе. Они не давали никаких сведений о магическом обществе Британии. Ну, кроме тех, что гоблины воинственный и жадный народец, с которым маги собачились веками.

— В значительной мере, если уметь не только читать, но и думать, — Риддл с усмешкой захлопнул книгу, которую держал в руках, и протянул ее Айрис. — Лучше прочти это.

Отданная Риддлом книга не имела названия, только странный символ на обложке, похожий на пылающую ладонь.

— Советую успеть закончить с чтением до нашего отправления в Вайтран, — добавил Риддл.

Айрис не стала расспрашивать, что это за книга. Вместо этого она задумчиво протянула, больше обращаясь к самой себе:

— Интересно, почему нам доверили такое ответственное поручение. Мы ведь чужаки…

— Не хотят покидать семьи, — безразлично отозвался Риддл. Он вытащил из стоящей рядом сумки очередной том и раскрыл его. Названия Айрис не успела разглядеть. — Считают, что лучше умереть всем вместе, если нападет дракон, чем остаться единственным выжившим. Нам это на руку.

Она могла понять жителей Ривервуда. Риддл, ожидаемо, — нет.

— Тогда в Вайтран стоит отправляться как можно скорее.

— Не понимаю, откуда такое стремление помогать всем и вся? — Риддл чуть поморщился. — В Хелгене была не только местная стража, но и легион. Это его не спасло. И Ривервуд ждет та же участь.

Айрис открыла рот, чтобы возразить — но возражать было нечего. Если дракон — первый за тысячу лет, то драконоборцам здесь просто неоткуда взяться.

— Но ведь как-то с ним бороться можно… — Айрис осеклась, увидев кривоватую усмешку Риддла.

Да, от авады не спасется даже дракон. Но этот способ сейчас был не для них.

Риддл вновь углубился в чтение, всем своим видом показывая, что разговор окончен. Айрис узнала по обложке книгу, которую вчера видела на комоде в доме Алвора. Но название она опять прочесть не смогла: теперь его закрывала ладонь Риддла.

Пожав плечами, Айрис отправилась в дом. Дорти обещала яблочный пирог на завтрак, да и книгу, которую ей всучил Риддл, стоило хотя бы открыть и полистать.

Завтрак показался голодной Айрис очень вкусным. Компанию за ним ей составила Дорти, рассказавшая о своей семье и о Ривервуде.

— Папа говорит мне не общаться с незнакомцами, но ты вроде ничего, — непосредственно высказала девочка, заваривая для Айрис травы, которые здесь пили вместо чая. — Я хочу стать кузнецом, как мой папа. Но пока я только учусь, помогаю ему. Кузнечное дело прибыльное, — Дорти вдруг вздохнула и посмотрела в сторону реки. — Хотя в Ривервуде главное — лесопилка. Даже город возник вокруг нее. Если твой друг ищет работу, отец говорит, там можно неплохо заработать…

Айрис моргнула, когда ее воображение на миг нарисовало Риддла, коловшего дрова. Почему-то без рубашки. Сюрреалистическая картина.

— А если надо что-то купить или продать, у нас есть торговая лавка. «Ривервудский торговец» называется. Она прямо напротив нашего дома, через дорогу… О, а еще у нас есть таверна! «Спящий великан». Там Свен такие потрясающие песни поет…

Айрис кивала и запоминала. Сейчас она чувствовала себя почти так же, как тогда, когда Хагрид привел ее впервые в Косой переулок. Почти — к восторгу и любопытству теперь примешивалось непрекращающееся беспокойство, неуверенность и даже отчаяние. Чужой мир, Гермиона где-то в лесу в родном мире одна и без палочки, а сама Айрис в компании заклятого врага — было от чего отчаиваться.

Книгу пришлось читать на улице: освещение в доме было ужасным. Сев на ступенях крыльца — единственную лавку в обозримом пространстве занимал Риддл, — Айрис раскрыла немного потрепанный томик.

Она ожидала каких-нибудь детских сказок или чего-то в этом роде. Исходила из насмешки Риддла — он вполне мог дать ей то, над чем «не надо думать». Но она ошиблась.

Это была книга по магии. Неизвестный автор относил ее к некой школе разрушения и описывал… принцип действия самой настоящей стихийной магии. Концентрация, использование рук в качестве проводника, формирование облика сырого волшебства.

Мордред, откуда Риддл ее достал?

На память сразу пришла клетка в пыточной с мертвым мужчиной, похожим на мага. Книга нашлась в его вещах?

Айрис вскинула голову и отыскала Риддла взглядом. Тот стоял возле лавки и о чем-то беседовал с кузнецом. Лицо Риддла сохраняло вежливую улыбку, но Айрис видела, как подрагивают его пальцы. Этот жест свидетельствовал о раздражении.

Закончив разговор, Риддл направился прямиком к ней.

— Нас выгоняют? — неведомым образом поняла Айрис.

— Завуалированно и культурно, — Риддл опасно сверкнул заалевшими глазами.

— Их можно понять. Их деревня в опасности, конечно они хотят, чтобы помощь пришла как можно раньше.

— Пусть сами идут с просьбами к ярлу, — холодно обронил Риддл. — У меня свои цели.

С этими словами отвернулся и широким шагом направился к соседнему через дорогу зданию. Вывеска на нем гласила «Спящий великан».

Таверна.

— А сюда тебе зачем? — Айрис догнала Риддла на ступенях, так и не выпустив из рук книгу. Все происходило как-то резко, внезапно.

— За информацией.

В таверне было намного светлее и теплее, чем в доме Алвора. Главный зал размерами напоминал гостиную Гриффиндора, в его центре весело играло пламя очага. Тяжелые столы пустовали: утро — не время для душевных застольных посиделок. В углу тихо на лютне играл бард. На другом конце зала у стойки мирно дремал грузный мужчина.

— Оргнар. Оргнар! — Айрис едва не подпрыгнула: женский голос, похожий интонациями на голос профессора МакГонагалл, раздался слишком резко и громко. — Ты слышишь меня?

— Тебя трудно не услышать, — проворчал мужчина — похоже, тот самый Оргнар — у стойки. К нему стремительно приближалась грозная женщина лет сорока, светловолосая, прямая как палка, с плотно сжатыми губами.

— Эль скоро испортится. Нам понадобится новая партия. Ты слышал меня?

— Ага. Эль скоро испортится.

— Значит, со слухом у тебя все в порядке. Просто сделай так, чтобы мы получили новую партию вовремя.

И женщина, чеканя шаг, скрылась в подсобке. Оргнар и бровью не повел, начав меланхолично сортировать какую-то траву. И пока Айрис неуверенно мялась, Риддл подошел к нему и облокотился на стойку.

— Что предложишь? — фамильярно и без следа привычного высокомерия поинтересовался Риддл. Если бы не смазливая и насквозь аристократическая физиономия, он сошел бы за работягу с фермы. Айрис моргнула, тряхнула головой и подошла ближе. Вот это способности к преображению!

— У нас есть комнаты и еда. Ну, и выпивка, куда без нее. Я готовлю. Это все, — выдал Оргнар, кратко взглянув на новых посетителей.

И Риддл — Айрис как пыльным мешком стукнули — заказал выпивку и себе, и ей. Вопрос, откуда у него деньги на эль, застрял в горле под заалевшими глазами. Айрис почти сразу припомнила, что Риддл неплохо поживился в Хелгене, обыскивая казармы и пыточную. Деньги среди вещей тоже были, однозначно.

Старательно глуша в себе дискомфорт, Айрис уселась рядом с Риддлом за барную стойку. Следовало готовить себя к мысли, что какое-то время придется таскаться за ним, как нитка за иголкой. Но, черт возьми, Айрис нужно было знать, что Риддл замышляет!

— Что слышно в последнее время? — совершенно естественно поинтересовался Риддл, лишь пригубив эль. Айрис, кое-как совладав с длинными юбками, умостила книгу на коленях и тоже сделала вид, что пьет.

— Разное болтают, — охотно ответил Оргнар, у которого явно было очень мало посетителей и собеседников. — Говорят, Ульфрик Буревестник сбежал от имперцев. Теперь война с еще большей силой разгорится.

— Да, слышал, — кивнул Риддл. Айрис взглянула на него исподтишка и подумала, что такой манере поведения он наверняка научился в Лютном переулке, когда работал у Боргина.

— Еще болтают о возрождении Темного Братства, — буднично продолжил Оргнар, взявшись за протирание кружек. Хотя само название «Темное Братство» намекало, что не о благотворительной организации идет речь. — А еще — что на Хелген напал дракон. Хотя, как по мне, — брехня.

Риддл не спешил разуверять Оргнара, и Айрис решила тоже промолчать. На пятом курсе она по горло наубеждалась упертых глупцов в возрождении Волдеморта и уже знала, как это работает. В некоторые вещи и события люди предпочитали просто не верить, вопреки доказательствам и свидетелям.

Айрис, которую неприятно кольнули воспоминания, отвернулась и заметила приоткрытую дверь в одну из комнат-номеров таверны. С кроватью.

— А сколько стоит снять комнату? — внезапно выдала Айрис, вспомнив о неудобных спальниках. Тем более сегодня они с Риддлом покидали дом Алвора и дальше им требовалось где-то ночевать.

— Десять септимов. Если нужна комната, обратись к Дельфине. Я всего лишь повар, красавица. Кстати, у нас есть комнаты с большими кроватями. И беспокоить не будем — понимаем, дело молодое.

— А? — Айрис моргнула. Их с Риддлом что, за… за любовников приняли?

Не зная даже, как реагировать, она бросила на Риддла диковатый взгляд. Она вообще никогда не думала о нем в контексте интимных отношений. Волдеморт и секс казались просто несовместимыми вещами. Да и кого Риддл вообще подпустил бы к себе настолько близко?

Айрис не знала, о чем в этот момент думал Риддл, но легкая ироничная усмешка, исказившая его лицо после того, как он осмотрел ее с головы до пят, ее неожиданно успокоила.

— А где можно узнать что-нибудь о магии? — Риддл перевел тему, оставив намеки Оргнара без ответа.

— Хочешь себе жизнь испортить? — нахмурился тот. — Говорят, маги от чар сами взрываются. В Винтерхолде есть Коллегия, там учат магии, если только ее не разнесли по камушку еще. Безопаснее будет поучиться у придворного волшебника нашего ярла.

По лицу Риддла сложно было понять, как он отнесся к этой новости, но что-то подсказывало Айрис, что в Вайтране они окажутся в ближайшее время. И совсем не из-за просьбы Алвора.

— Доброго дня вам, путники, — раздался за их спинами звонкий голос барда. — Судя по вашему виду, вы много дорог ногами измерили и много интересного повидали.

Да уж. Айрис вежливо улыбнулась мужчине, хотя он до того напомнил ей Локхарта и внешне, и манерой держаться, что не вызвал в ней ни восторга, ни симпатии. Взгляд барда задержался на ее декольте, а затем мужчина засиял еще ярче.

— Я слышал, вы прибыли в Ривервуд с Хадваром и сейчас гостите у Алвора.

Айрис сделала неопределенный волнообразный жест плечами — мол, думай, что хочешь. И это про него с таким восхищением рассказывала Дорти? Хотя, если вспомнить, как вела себя умница Гермиона при виде Локхарта. Ох, Гермиона…

Но диалога с бардом не получилось никакого. Риддл, словно почувствовав, что больше ничего интересного в трактире не узнает, надменно осадил певца, бросил деньги на прилавок и ушел, вынудив Айрис последовать за собой.

Из Ривервуда они ушли где-то в полдень. Где-то — потому что часов у них не было, и о времени они догадывались по положению солнца на небе. Сигрид дала им в дорогу паек, хотя подтвердила, что идти до Вайтрана недолго — всего-то полдня.

— Раньше мы каждые выходные на рынок туда ходили. А теперь из-за войны на дорогах стало неспокойно, — посетовала она.

Вышли налегке, перешили широкий каменный мост и на минуту остановились у чуть покосившегося указателя с восемью стрелками. Налево значилось направление на Рифтен, Ривервуд, Айварстед и Хелген, направо — Маркарт, Солитьюд, Вайтран и Виндхельм.

Указатель стоял на перекрестке трех дорог. На третью направления не было. Риддл внимательно посмотрел на дорогу, что вела на высокую гору, и уверенно развернулся в сторону Вайтрана.

День был ясным и очень ярким. За пределами зеленого царства Ривервуда мир обрел новые краски, в основном — золотые. И дорога под ноги буквально стелилась, и настроение у Айрис было в целом неплохим.

Она считала, что весь путь они пройдут в молчании: ну о чем им разговаривать, в самом-то деле. Но, похоже, Риддл собирался ее удивлять раз за разом — он молчать не стал.

Пока они шли вдоль реки, Айрис узнала, что Вайтран — это центр одноименного владения, иначе — холда. И таких холдов в Скайриме оказалось девять. Во главе каждого стоял ярл, а правитель всех земель Скайрима избирался уже из них Собранием ярлов и носил два титула: ярла и короля.

Риддл успел узнать и то, что земли, на которые их забросило, носили название Империи Тамриэль. Она состояла из нескольких объединенных королевств, совсем как Британия. Скайрим был частью Тамриэля, и он соблюдал вассалитет до тех пор, пока не появились Братья Бури вместе с Ульфриком Буревестником. Ульфрик решил, что Скайриму очень нужна независимость, и началась междоусобная война.

Талмор же, который периодически упоминали, был совершенно иным государством, враждебно настроенным по отношению к Империи. Тамриэль, по мнению каждого встречного, не выдержал бы войны с Талмором, поэтому всячески поддерживал мировую, даже в ущерб себе. Прогинался, как считали Братья Бури, гордые и независимые.

Айрис, которая уже познала вкус войны — спасибо ублюдку рядом, — понимала жажду людей жить в мире. Но если политика Талмора хоть немного походила на политику Волдеморта или Гриндевальда, то поддерживать жажду мира Империи Айрис становилось тяжеловато.

Обсудили они с Риддлом и их шансы на возвращение домой. Риддл не сомневался, что путь обратно есть, и Айрис его в этой уверенности поддерживала. Дверь, даже волшебная, — это дверь. В нее можно как войти, так и выйти — если знать, в какую сторону открывать.

А потом дорога, огибающая гору, вновь свернула, открыв огромную, залитую солнечным светом равнину, окруженную со всех сторон высокими заснеженными скалами. Вид был настолько красивым, что у Айрис перехватило дыхание.

— Похоже, Вайтран впереди, — Риддл определенно имел в виду возвышавшуюся на равнине крепость.

— А где водопад? — Айрис закрутила головой, пытаясь отыскать ориентир, данный Алвором.

— Думаю, за него приняли пороги, — Риддл с усмешкой слегка кивнул в сторону реки. Высокие пороги и впрямь создавали небольшие водопады… и не вина Алвора была в том, что Айрис при слове «водопад» представляла обрыв реки отвесно вниз метров на сто.

Равнина перед Вайтраном была обжитой: ее пересекали поля и огороды, из многочисленных домиков тянул дымок. Дорога от гор завернула сперва к медоварне Хоннинга, как значилось на указателе, а затем — на ферму Пелагио.

Неподалеку от крепостных стен обнаружились конюшни. Хмурый бородатый мужик впрягал лошадь в повозку — вроде той, на которой Айрис и Риддла везли в Хелген. В повозке сидели люди — дородная тетка неопределенного возраста в платье с мехом, грузный и вооруженный до зубов воин, лицо которого пересекал широкий шрам, старик в расшитом плаще. У всех были с собой тюки с вещами.

Завидев их с Риддлом, бородатый мужик отодвинулся от лошади и поинтересовался:

— Вам никуда не надо, путнички? У меня некомплект в повозке, — говорил он так, словно речь шла о какой-нибудь рыбе.

— Возможно, и надо, — Риддл сбавил шаг и смерил повозку и лошадь задумчивым взглядом. — Например, в Винтерхолд.

Мужик крякнул и почесал бороду.

— Далеча это. Но отвезу. Две сотни септимов с человека.

Айрис не знала, сколько денег Риддл вынес с крепости в Хелгене, но была уверена, что такой суммы у них не наберется. Риддл же и бровью не повел.

— И когда же отправление?

— Сейчас. Ежели дела у вас, согласен еще полчасика подождать. Но не дольше. Так что, едете?

— К сожалению, наши дела не решить за полчаса, — Риддл величаво склонил голову. — В другой раз. Мы обязательно воспользуемся вашим предложением.

— Ну нет — так нет, — мужик сплюнул в сторону и вновь схватился за сбрую.

— Нам нужны деньги, — тихо сообщила очевидное Айрис, когда они с Риддлом удалились на достаточное расстояние от конюшен. Замечание было неловким, но Айрис плохо представляла себе, как вообще затронуть в разговоре с Риддлом денежную тему. Вспоминать о мародерстве в Хелгене не хотелось, слышать, что Риддл собирается кого-то ограбить — тоже. Десять септимов стоила комната в таверне на целые сутки. Проезд до Винтерхолда был в двадцать раз дороже. На двоих — в сорок.

Откуда, черт возьми, брать деньги?

— Поттер, ты только что это поняла? — насмешливо спросил Риддл.

Айрис скрипнула зубами, осознавая свое зависимое положение. Дом Алвора остался далеко позади, а им нужно было где-то ночевать, что-то есть. Точнее не им, а ей. У Риддла были деньги, но Айрис предпочла бы спать под открытым небом, чем позволить ему платить за нее, зависеть от него…

Она найдет место для ночевки — на улице стояла вполне летняя погода, замерзнуть будет сложно. А с утра займется поиском работы: воровать Айрис не собиралась.

Когда высокие стены Вайтрана выросли перед ними, длинный день клонился к закату.

— Стой! — перед массивными воротами крепости появился стражник. — Проход только по официальной надобности.

— Ривервуд просит помощи у ярла, — вид у Риддла при этом сделался таким, словно это у него сейчас стражник просил о помощи.

— Да? Тогда проходите.

И все? Айрис растерялась, да и не только она. Риддл, похоже, тоже готовился к долгим переговорам.

— С такой стражей город даже завоевывать не надо, — фыркнул он, когда за ними с грохотом закрылись ворота.

Вайтран разительно отличался от Ривервуда. Это был действительно город, с широкими мощеными улицами, с крупными красивыми домами. На каждом углу за порядком следили стражники в желтой форме, вокруг царило оживление.

— Мы заплатим любую цену, — Айрис взглянула на легионера, разговаривавшего с молодой, но суровой женщиной возле кузницы — ближайшего ко входу в город здания. — Но нам необходимо больше мечей для имперских солдат.

— Одна я с таким большим заказом просто не справлюсь, — втолковывала женщина, качая головой. — Почему бы вам не усмирить свою гордость и не обратиться за помощью к Йорлунду Серой Гриве?

— Ха! Да я скорее склонюсь перед Ульфриком Буревестником! Да и не станет Серая Грива ковать мечи для легиона.

— Будь по-твоему. Я возьму заказ, но не жди от меня чуда…

Пока Айрис осматривалась по сторонам — ощущения были примерно те же, что и при первом посещении Косой аллеи, — Риддл выбрал направление и уверенно пошел вперед. Вопрос, откуда он знает дорогу, отпал сам собой: дворец ярла возвышался над городом.

Между домами пришлось попетлять: ни Айрис, ни Риддл не сообразили сразу, что улицы в городе расходились от центра кольцами. Причем чем ближе было ко дворцу, тем богаче становились дома. Если район у ворот больше напоминал торгово-ремесленный, то уже на следующем «кольце» явно жила элита.

Лестница во дворец начиналась от круглого сквера с белоствольным, но на вид больным деревом в середине. Сквер опоясывал быстрый ручеек, спускавшийся с горы, на которой высился дворец ярла. В нише под лестницей стояла бронзовая статуя воина, ногой попиравшего змею. Айрис заметила, как недобро блеснули глаза Риддла при виде такой картины.

А затем до них донесся голос тощего и длинного мужчины, одетого в такие же оранжево-желтые одежды, как и жрица, что провожала их в последний путь в Хелгене.

— Ужасный и могущественный Талос! — возглашал мужчина, воздев руки к небу. — Мы, твои никчемные слуги, славим тебя! Только твоей милостью и щедростью достигнем мы просветления! Мы жалкие черви, ползающие в грязи нашего разврата!..

— Как… уничижительно, — развеселился Риддл, пока Айрис таращилась на — предположительно — жреца, как на ненормального.

— …А ты преодолел рок смертных и теперь обитаешь среди звезд! Но ты был когда-то человеком! Воистину! И человеком сказал ты: «Покажу теперь вам силу Талоса Коронованного Бурей, рожденного Севером, даровавшим мне дыхание нескончаемой зимы. И вздохом своим, властью облеченный, изменю я эту землю, ставшую моею. Я делаю это для вас, Красные Легионы, ибо люблю вас». Воистину, любовь. Любовь!..

Айрис отчетливо услышала за своей спиной ироничный смешок Риддла.

— …Даже будучи человеком, великий Талос заботился о нас. Ибо видел он в нас, в каждом из нас, будущее Скайрима! Будущее Тамриэля! И вот в чем суть, друзья! Вот она, суровая правда! Мы — дети человеческие! А Талос — бог человеческий! Вознесшийся из плоти, дабы повелевать духом! Для наших остроухих хозяев такое просто немыслимо! Делить небеса? С человеком? Ха! Они едва-то терпят наше присутствие на земле! Сегодня они отнимают у нас нашу веру. А что завтра? Что? Эльфы займут ваши дома? Лишат вас достатка? Отнимут ваших детей? Вашу жизнь? А что делает Империя? Ничего! Нет, хуже, чем ничего! Имперская машина пляшет под дудку Талмора! Она воюет против своих же граждан! Так восстаньте же! Восстаньте, дети Империи! Встаньте, Братья Бури! Примите слова могучего Талоса, богочеловека, единого в двух обличиях. Доверься мне, Вайтран! Ибо я избран Талосом! Я избран Девятым, чтобы нести его святое слово!

— Какая горячая… пропаганда, — с издевкой протянул Риддл.

— Я немного не так представляла себе культ этого Талоса, — ошалело произнесла Айрис.

— Это обычный фанатик, Поттер. Таких в любом деле хватает, — с презрением бросил Риддл и вдруг хищно улыбнулся: — Но мне нравится, какое место он себе отводит.

— Не сомневаюсь, — сухо ответила Айрис и приблизилась к замолчавшему жрецу. — Разве поклонение Талосу не вне закона?

— Да, — жреца знатно перекосило. — Потому что так называемый император — трус! Да-да, трус! Он запретил поклонение Талосу, убоявшись альдмерского меча. Они называют это Конкордат Белого Золота… А я называю это богохульством! Нет такой цены, за которую истинный сын Империи отвернулся бы от своего величайшего героя.

Айрис скривилась. Цена была, и она ее знала.

— Я кое-что тебе скажу. Сиродиил отсюда очень далеко, а в Скайриме мы никогда не забудем великого Талоса!

— Ты не боишься, что тебя схватят? — с усмешкой спросил Риддл.

— Пусть попробуют! Я никого не боюсь — Талос мой союзник, а я его пророк. Его слова в моих устах, а голос — в моем горле.

Айрис с Риддлом переглянулись. С жрецом все было ясно.

— Как тебе сторона Ульфрика, Поттер? — Риддл веселился и явно не собирался подниматься по лестнице молча. Действительно, какой хороший повод припомнить ночной разговор!

— Как ты заметил: фанатиков хватает в любом деле, — пожала плечами Айрис, вынудив Риддла прищуриться. За их спинами, у подножья лестницы продолжал надрываться жрец. — Но он сказал, что Талос был человеком. Что он имел в виду: расу или…

— Или, Поттер, — лицо Риддла замкнулось, в глазах мелькнула мрачная тень. — Людям нравится считать, что их бог был таким же, как и они: из плоти и крови.

Айрис кивнула. Дурсли не были особо набожными, но считали себя протестантами. Тетя Петуния могла изредка появляться в церкви, чтобы продемонстрировать, какая она нормальная. У самой же Айрис отношения с религией сложились… никакие. До одиннадцати лет она тоже считала себя протестанткой, но в ее случае вера была еще одним способом обозначить свое место в мире. А потом пришел Хагрид, и вопрос религии закрылся навсегда. Маги были атеистами, все до единого.

Риддл тоже рос с магглами, да еще и в приюте. И, похоже, его отношения с религией тоже не задались.

Дворец ярла был огромным, светлым и хорошо прогретым особняком. А еще — словно бы не охраняемым. Стража у центральных дверей беспрепятственно пропустила Айрис и Риддла внутрь.

Айрис, оказавшись в тепле, потерла предплечья — оказывается, она успела немного замерзнуть. Живот жалобно заурчал: в воздухе витали запахи запеченного мяса, картофеля, овощей. Айрис осмотрелась: аромат стоял такой, словно она попала на кухню, а не в центральный зал дворца.

Загадка раскрылась быстро. Зал был двухъярусным, и когда Айрис из холла поднялась по лестнице наверх, то увидела длинные столы, заставленные тарелками и кувшинами — точь-в-точь как в Большом зале Хогвартса. За столами сидели и ужинали мужчины: то ли стража Вайтрана, то ли личная охрана местного ярла. В центре зала горел длинный очаг, на Айрис даже жаром повеяло.

— И ты уверена? — донесся до Айрис глубокий, приятный и хорошо поставленный голос. Она и Риддл обошли очаг и приблизились к говорящим.

— Я направила верхового в Хелген. Скоро мы все узнаем, — уверенно ответила женщина-эльфийка в военном облачении.

— Исмир, только этого нам не хватало… — обладателем приятного и хорошо поставленного голоса оказался мужчина лет сорока, сидящий на троне. Айрис, чье общение с представителями власти всегда заканчивалось плачевно, представляла ярла самовлюбленным болваном вроде Фаджа или высокомерным павлином, как Малфой. Но мужчина, занимавший трон, напоминал Годрика Гриффиндора со старинных гравюр. — Если это правда, на улицах начнется паника.

— С паникой мы справимся, Балгруф, — мрачно ответила эльфийка. — А вот с драконами — не уверена.

— В такие времена нельзя действовать необдуманно, — третий голос, куда менее уверенный и более тихий, принадлежал невысокому лысеющему мужчине за пятьдесят. — Если вести, которые пришли из Хелгена, правдивы… нет, никто не знает, что все это может означать.

— И что, по-твоему, я должен делать? Ничего? — ощутимо рассердился ярл.

— Мой господин, прошу вас… Сейчас не время для безрассудства. Я просто говорю, что нам следует собрать больше сведений перед тем, как действовать.

Айрис и Риддл подошли к разговаривавшим уже почти вплотную, но никто и не подумал их остановить. И только возле самых ступеней к трону путь им резко преградила эльфийка.

— Что за бесцеремонность, — гневно уставилась она на них, положив руку на эфес меча. — Ярл Балгруф не принимает посетителей.

— У нас есть вести из Хелгена, — громко ответила Айрис, пока Риддл вел с женщиной дуэль взглядов. — И из Ривервуда. Ривервуд в опасности.

— Айрилет, пропусти их, — велел ярл.

Эльфийка, Айрилет, недовольно отошла в сторону, продолжая внимательно наблюдать за каждым их движением. Айрис же рассматривала ярла.

Вблизи он походил на Гриффиндора чуть меньше. Во-первых, ярл был блондином, как и все встреченные Айрис ранее норды. Во-вторых, рост он имел скорее средний и впечатления воина-великана не производил. Жилистый, просто одетый — старик в повозке у конюшен и то смотрелся знатнее и богаче. У Айрис облик ярла вызывал странную симпатию и расположение.

— Рассказывайте, что случилось с Хелгеном. И что значит — Ривервуд в опасности?

Ярл чуть подался вперед, не скрывая переживаний за подданных. Это стало финальным аккордом в симпатии Айрис.

— Дракон разрушил Хелген. Алвор считает, что на очереди Ривервуд, — сумбурно ответила она, вдруг почувствовав странную неловкость перед ярлом.

— Алвор? — Балгруф чуть нахмурился, соображая, о ком речь. Айрис уже открыла рот, чтобы с извинениями пояснить все и рассказать по-человечески, как ярл уточнил: — Это кузнец, да? Надежный, хороший человек. Он врать просто так не будет… Так что, Хелген действительно разрушил дракон? Не распоясавшиеся Братья Бури?

— Мы свидетели нападения на Хелген, — подтвердил Риддл. — Дракон сжег его дотла.

— Во имя Исмира… Айрилет была права! Что скажешь теперь, Провентус? По-прежнему будем надеяться, что стены защитят нас от любой беды? Даже от дракона?

— Мой господин, нам немедленно следует послать войска в Ривервуд, — заволновалась Айрилет. — Если этот дракон прячется в горах, они в страшной опасности…

— Ярл Фолкрита воспримет это как вызов! — воскликнул Провентус. — Он решит, что мы переметнулись к Ульфрику и пошли на него войной. Нам не следует…

— Довольно! — окрик ярла не терпел после себя споров. — Я не намерен сидеть сложа руки, пока дракон жжет мои владения и убивает моих людей! Айрилет, немедленно отправь отряд в Ривервуд.

— Да, мой ярл.

— Прошу меня простить, я вернусь к своим обязанностям, — Провентус с оскорбленным видом отошел от трона.

— Это будет лучше всего, — согласился ярл, явно не слишком довольный Провентусом. А затем Балгруф посмотрел на Айрис с Риддлом, и его лицо смягчилось. — Молодцы. Весьма разумно с вашей стороны было проявить инициативу и найти меня. Вайтран у вас в долгу, и я этого не забуду.

Айрис чуть поклонилась, плохо представляя, как себя вести.

— Отдохните, — ярл махнул рукой в сторону одного из столов. — А затем мы продолжим с вами разговор. Если вы свидетели нападения дракона на Хелген, нам определенно будет, о чем поговорить.

По ощущениям Тома, ярл дал им на отдых около получаса. Это время они с Поттер провели, сидя за столом через одно пустующее место друг от друга. Молча.

А затем ярл, вернувшийся в центральный зал, лично подсел к ним и попросил рассказать в подробностях о нападении дракона на Хелген.

Слово взял Том. У них с Поттер как-то сам собой сформировался негласный договор, что все переговоры и объяснения на себя берет он. Удивительно, она не стала возражать даже против частичной лжи. Лишь бросила на него острый, проницательный взгляд, когда он сказал, что они зарабатывают на жизнь как наемники и имперским патрулем были задержаны одновременно с Ульфриком только по несчастливому стечению обстоятельств.

Поттер вообще до странного хорошо понимала Тома — при всем их различии. В разговор она влезла лишь единожды, когда речь зашла об Ульфрике и войне.

— А вы кого поддерживаете? — она смотрела пристально и слишком серьезно, как будто ей действительно было важно знать ответ на свой вопрос.

— Если ты говоришь о войне, то я за Вайтран, — ответил спокойно ярл. — Генерал Туллий и его имперские друзья уверены, что я должен быть на их стороне. Ульфрик Буревестник сказал бы, что я должен поддерживать его, поскольку он сражается за независимость Скайрима. Может, это и правда. Возможно, наступит день, когда мне придется обнажить меч против тех или других. Пока что он не настал.

Том с трудом удержал лицо, когда его обдало волной поттеровской симпатии, направленной на ярла. Увы, их связь с Поттер крепла не переставая с момента их появления в Скайриме и уже начинала приносить неудобства.

— Вот. Примите это как скромный знак моей признательности, — когда рассказ подошел к концу, ярл оставил на столе, за которым они сидели, мешочек с звякающими монетами. Том сверкнул глазами и мгновенно забрал подарок. Деньги ему пригодятся. — Если вы никуда не спешите, будьте гостями моего города. И если вам еще что-то нужно, вы можете прямо сейчас попросить меня об этом.

Поттер даже рот открыла, но Том протянул руку и в предостережение до боли стиснул ее запястье. Попросить хотелось многого, и в этом заключалось все коварство предложения. Том не собирался ошибаться в выборе, как и не собирался позволять Поттер портить свои планы.

— Нам сказали, что у вас живет придворный маг, — заговорил он. — Мы интересуемся магией и собираем магические знания. Мы можем с ним поговорить?

Поттер рядом тихо выдохнула, вырвала запястье из хватки пальцев Тома, но не возразила.

Ярл раздумывал секунду, после чего кивнул, поднялся из-за стола и поманил за собой. Все вместе они пересекли центральный зал и направились к одной из боковых дверей.

— Фаренгар постоянно возится в своей лаборатории. Днем и ночью. По-моему, он вообще не спит, — на ходу сказал ярл. — И не слишком жалует, когда его отвлекают. Но я представлю вас ему. Уверен, вы его заинтересуете. Хотя… С ним непросто. Ох уж эти маги…

Том скривил губы в подобии улыбки. Он не сомневался, что с Фаренгаром у него получится найти общий язык. Только глупцы и невежды не понимали, как манят загадки волшебства.

Просторная и очень светлая комната действительно напоминала магическую лабораторию. Том безошибочно определил волшебные ингредиенты этого мира и чародейские руны.

Сам маг в длинном фиолетовом балахоне стоял, склонившись над толстым фолиантом. Его узкое лицо с тяжелым подбородком частично пряталось в тени капюшона. При звуке их шагов Фаренгар оторвался от чтения и с любопытством взглянул на своих визитеров.

— Фаренгар, эти двое героев выжили после нападения дракона на Хелген. И они очень хотели поговорить с тобой.

— Спасибо, ярл Балгруф. Мне будет любопытно пообщаться с живыми свидетелями… Настоящий дракон, подумать только, — последние слова Фаренгар пробормотал с отчетливым фанатизмом, и Том мгновенно понял, в чем слабость этого мага.

— Первый за тысячу лет, — повторил Том слова Хадвара и предупреждающе посмотрел на Поттер. Необходимость действовать с оглядкой на нее несказанно раздражала.

— Да, и это просто невероятно, — придворный маг заглотил наживку, тут же с энтузиазмом подхватив тему разговора. Ярл удовлетворенно кивнул и ушел, сославшись на неотложные дела — только вряд ли его вообще кто-то слышал, кроме самого Тома. — Я изучал драконов со студенческих времен в коллегии Винтерхолда, но даже не думал, что однажды смогу получить возможность увидеть их вживую…

— Не стоит видеть их вживую, — мрачно сказала Поттер, влезая в беседу. Том сжал челюсть. Волшебной палочки не хватало, и чем дальше, тем сильнее. — Тот, что был в Хелгене, не вместился бы в ваш замок.

Так у Поттер имелся-таки инстинкт самосохранения. Где же он был, когда она бросала вызов лорду Волдеморту?

— А ты не преувеличиваешь? — засомневался Фаренгар. — Летописи обычно приукрашивают, но даже по ним размер драконов выходит в два раза меньше. Да и страх искажает восприятие…

Поттер нахмурилась, словно посчитала обвинения в страхе беспочвенными.

— У меня была возможность сравнить его размеры с размерами крепостной башни, — сухо ответила она. — Башня под ним почти рухнула.

Фаренгар в сомнении поджал губы, прищурился, а потом махнул рукой на кресла у стен лаборатории. Контакт был установлен.

Разговор с Фаренгаром вышел более долгим, чем с ярлом. Балгруфа интересовали слабые места дракона, и все расспросы были направлены на поиск способов защитить город. Фаренгар же был ученым, он утолял любопытство, жажду знаний. И Том охотно общался с ним, уже предчувствуя плодотворное сотрудничество. Тем более, дальняя дверь лаборатории была приоткрыта, и Том видел стеллажи с книгами. Книг было очень много. Том даже чувствовал покалывание в кончиках пальцев — настолько сильно было желание дотянуться до знаний.

— Фаренгар, — убедившись, что маг достаточно заинтересовался их с Поттер историей, Том приступил к исполнению собственного плана. — Мы с… Айрис — маги. Но так случилось, что учиться нам было негде…

Он легко опустил шесть лет поттеровского и семь лет собственного обучения в Хогвартсе, за что был обкатан волной удивления от Поттер. Но снова — снова! — она промолчала. Только нахмурилась и напряглась.

— Нам рекомендовали тебя как волшебника, у которого можно было бы поучиться колдовству…

— О, боюсь, учитель из меня не очень. Вам лучше обратиться в коллегию Винтерхолда.

Такой вариант ответа Тому не понравился. Во-первых, не факт, что у него имелась нужная сумма денег, чтобы добраться до коллегии. Во-вторых, он на уровне интуиции чувствовал, что происходящие события как-то связаны с появлением здесь его и Поттер. Покидать Вайтран сейчас было несколько… неразумно. Во всяком случае, пока Том не убедится, что тут действительно нет ничего интересного.

Сейчас же на переднем плане стояло обучение местному волшебству. По сути, это было единственной целью Тома, если не считать стремления вернуться домой.

— Ты единственный маг в Вайтране?

— Полагаю, да. Формально, разумеется. У нас в городе есть жрец со жрицей, алхимик… Кто-нибудь наверняка еще практикует…

Но все это Тома не интересовало. Он всмотрелся в мага: ключ можно было подобрать к любому…

Том и Поттер покинули Драконий Предел уже глубокой ночью. Несмотря на явное расположение ярла к ним обоим, остаться на ночь в так называемом дворце им никто не предложил. Нужно было идти искать местную гостиницу.

Том мельком взглянул на огромное скопление звезд, еще раз с интересом рассмотрел два огромных спутника этого мира — они занимали четверть видимого неба. И потянулся в заплечную сумку.

— Ты серьезно? — недоверчиво вскинула брови Поттер, пристально смотря, как он вытаскивает из сумки нужную ему книгу. Том раздраженно поднял взгляд.

Поттер стояла, преградив ему дорогу и обхватив себя руками, словно это могло защитить ее от ветра и холода. Ее возмущенный вид кричал о том, что она думает сейчас по поводу чтения книг.

В ответ Том продемонстрировал обложку.

— «Вайтран: путеводитель для джентльменов», — прочла Поттер. — А почему только для джентльменов? Как будто девушки не путешествуют.

— Не думал, что тебя интересуют продажные девки Вайтрана, — криво ухмыльнулся Том, листая страницы в поисках адреса гостиницы поприличнее.

— Причем тут… о, — до Поттер, похоже, дошла информация. И она тут же в искреннем недоумении уставилась него. — А тебе-то они зачем?

Том склонил голову набок.

— Я даже не знаю, это комплимент или завуалированное оскорбление? — тихо протянул он. Злости вопрос Поттер не вызывал: его действительно не интересовали продажные девки. Он брезговал пользоваться тем, что находилось в широком употреблении.

— Я… — Поттер покачала головой. — Закроем тему. И что полезного есть в этой книге?

Надо же, она запомнила его слова о том, что умеющий думать из любого текста вынесет пользу.

— Поттер, это путеводитель. И если ты не хочешь ночевать прямо здесь, не мешай мне.

Поттер сверкнула глазами, но замолчала.

«…Пройдя через главные ворота города, вы окажетесь в Равнинном районе, названном так потому, что из трех городских округов он расположен ниже всех.

Ах, ведь тут находится «Гарцующая кобыла» — на мой вкус, одна из лучших таверн Скайрима. Внутри вы найдете, чем усладить свой взор, коль скоро вам приятен прекрасный пол…»

Следующие абзацы Том пропустил: они все были посвящены темпераменту местных женщин. Бард Микаэль, автор книжонки, не отличался особой разборчивостью и стремился забраться в постель каждой, кто носил юбку. «Все-таки ночами в Скайриме бывает довольно холодно, если вы понимаете, о чем я». Он не обошел вниманием даже старух, что Тому казалось особенно мерзким. Особенно после того, как ему пришлось пообщаться с той слащавой дурой из рода Хаффлпафф, Хэпзибой Смит.

«…Возле кузницы располагается «Пьяный охотник». Здесь собираются господа побогаче, чтобы пропустить стаканчик и поделиться новостями со всего света. Если вы предпочитаете потягивать доброе вино в более изысканной компании, здесь вам самое место…»

Кузницу Том видел: она располагалась рядом с главными воротами. Вот только места для публики «побогаче» сейчас явно были не про них с Поттер. Придется довольствоваться «Гарцующей кобылой».

— Идем, — бросил он ей, захлопнув путеводитель по всем доступным койкам Вайтрана. Удивительно, но Поттер не стала ни спорить, ни задавать вопросы. Том чуть внимательнее посмотрел на нее, ища причину такой покладистости.

Поттер устала. Чуть опустив собственные окклюментивные щиты, он ощутил эту усталость так, словно она была его собственной. И она не была физической, Поттер вымотала неизвестность.

— Поттер, от того, что ты будешь себя жалеть, ты домой не вернешься, — сухо констатировал Том, обходя ее и начиная спуск по лестнице в город.

— Опять залез ко мне в голову? — в голосе Поттер прорезалась злость. — Я себя не жалею, Риддл! Но ни один нормальный человек не воспримет с радостью тот факт, что его занесло в совершенно чужой мир в компании врага и убийцы!

— Это отложенная истерика? — Том обернулся на Поттер. Она по-прежнему стояла на вершине лестницы и смотрела на него сверху вниз, выпрямившись и сжав кулаки. Ветер (а может, это была ее собственная магия) трепал ее длинные черные волосы, за ее спиной светился зловещим красным светом спутник, и она сейчас до невероятного была похожа на ведьму со старинных гравюр.

Под тяжелым взглядом Тома она вновь обхватила себя руками и, не глядя на него, пошла вниз. Все колдовское из нее резко исчезло, превратив ее в ничего из себя не представляющего человека.

До Равнинного района Вайтрана они дошли в совершенном молчании. Том прекрасно запомнил дорогу, по которой они пришли, и возвращался по ней же. Почти возле самой кузницы они столкнулись с эльфийкой из охраны ярла и отрядом стражников Вайтрана.

— Ярл наконец согласился отправить тебя назад в Ривервуд, — услышал Том то, о чем говорила страже эльфийка.

— Хорошо, хускарл. Мы отправимся прямо сейчас.

— И что, мы единственные, кто выступит против дракона?

Когда-то — давно, на самом-то деле, но для Тома, спавшего в хоркруксе, время было искажено — Лестрейндж и Эйвери жаловались на якобы невыполнимые задания. Но в действительности Том был милостив: по-настоящему невозможного он своим последователям никогда не поручал. В отличие от местного ярла.

— Больше я никого послать не могу. А мы даже не знаем, где этот дракон сейчас, — развела руками эльфийка. — Ты, главное, держи ухо востро и, если на город нападут, уводи людей в безопасное место. Я не прошу вас сражаться с драконом. Но я ожидаю, что вы выполните свой долг.

— Конечно. Мы защитим Ривервуд. Даю слово…

На них с Поттер стражники не обратили внимания. Эльфийка же мазанула по ним взглядом и отвернулась, потеряв интерес. Том обогнул их и направился вверх по улице. Если верить путеводителю, рынок находился на другом ее конце.

Путь оказался недлинным. А возле таверны — еще и оживленным.

«Гарцующая кобыла» была, похоже, культурным центром всего Вайтрана. Внутри стоял невообразимый шум и толпилось много народу. Ночевать здесь было все равно, что ночевать в центре квиддичного стадиона в разгар игры.

— Тут точно можно спать? — вникуда спросила Поттер, повторив мысли Тома.

Громко играл на лютне и пел бард, ему не в такт, но азартно вторили местные выпивохи. Гремела посуда, парочка воинов на кулаках выясняла отношения. Мимо с подносами лавировали те самые женщины, про которых со вкусом и толком рассказывал в своем путеводителе по Вайтрану бард Микаэль.

Барная стойка располагалась справа. Протолкавшись к ней, Том увидел Хульду — хозяйку этого вертепа. Ее легко можно было узнать и по поведению, и по описанию, которые бард охотно разливал на страницах своей малополезной книжонки.

— Добро пожаловать, — Хульда оглядела Тома с головы до пят, оценивая платежеспособность и Мерлин весть что еще. — Налить медовухи? Где-то у меня была чистая кружка…

— Я хочу снять комнату.

— Десять септимов, и она твоя на сутки. А, ты не один, — женщина наконец заметила Поттер. Бегло осмотрела еще и ее, а потом хмыкнула так, что у Тома появилось желание ее проклясть. — У меня как раз осталась одна подходящая…

Получив деньги, Хульда поманила их за собой. Она пересекла зал, хладнокровно увернувшись от пролетевшей мимо кружки, дежурно ударила какого-то пьяницу по руке, когда тот попытался ухватить трактирщицу за бедра. Том вынужденно последовал за Хульдой: трактир нравился ему все меньше. Поттер тоже своих эмоций не скрывала — на ее лице читалась солидарность с мыслями Тома.

Но тут Хульда увела их наверх, на второй этаж, и звуки стали чуть тише, а запахи — слабее. Комната располагалась под самой крышей, была в меру просторной и по местным меркам явно чистой. Но самым примечательным в ней оказалась большая двуспальная кровать, при виде которой и Том, и Поттер встали на пороге как вкопанные.

— Вы нас не так поняли, — вежливо улыбнулся Том, успешно пряча за улыбкой злость. — Нам нужна комната с двумя кроватями.

— Эта единственная свободная. Или так, или никак, — развела руками Хульда. Не дождавшись отказа, она вышла за порог. — Дайте мне знать, если вам еще что-нибудь нужно.

— Я обойдусь без сна, — резко проинформировала Тома Поттер, не сводя сощуренных глаз с кровати.

— Поттер, ты завтра должна быть в адекватном состоянии, — напомнил ей Том. Без сна им обоим было не обойтись, следовало принять этот факт.

— Хочешь спать со мной в одной постели? — мрачно поинтересовалась она. И по одному ее тону было понятно, что положительный ответ она даже и не рассматривала. И правильно делала.

— Нет, разумеется. Спим по очереди.

— О, — удивленно выдала Поттер. Ей явно такой вариант в голову даже не пришел. — Тогда ты первый.

Настал черед Тома удивляться. Он даже прислушался к эмоциям Поттер, чтобы понять, чем она руководствовалась. Знаменитое гриффиндорское благородство? Она ведь устала, Том это чувствовал.

Но возражать он не стал. Сама выбрала.

— Встану через три часа, — коротко сказал он, снимая сумку с плеча.

И Поттер молча вышла за дверь.

Айрис не знала, куда себя деть и чем заняться. Она облюбовала один из свободных столиков в темном углу в надежде, что останется незамеченной.

Порой острое чувство, что все вокруг — не родное, притуплялось. Но сейчас все было наоборот. Айрис отчетливо понимала, что она в совершенно незнакомом ей мире и рассчитывать могла только на себя.

Это давило, и уродливый страх охватывал сознание липкими щупальцами. В подобные моменты Айрис радовалась, что не одна оказалась здесь. Она понимала, что начинает цепляться за Риддла, и…

Айрис уронила голову на столешницу, чувствуя злое бессилие. Тот, кто убил ее родителей, тот, кто на колени поставил Англию, ни секунды не сожалея о всей боли, что причинял, неумолимо превращался в ее единственную надежду, ее союзника и спасение.

И это было ужасно.

— Эй, ты! А ты что скажешь? Серые Гривы или Сыны Битвы? — рявкнул почти над ухом чей-то бас. Айрис вскинулась.

Над ней возвышался грузный мужчина лет сорока в богатой по местным меркам одежде.

— Что? — неловко переспросила Айрис.

— Вынь камни-то из ушей, — мужчина недовольно скривился. — Я спрашиваю, за кого ты: Серые Гривы или Сыны Битвы?

— Я не понимаю, о чем ты.

Айрис выпрямилась и настороженно посмотрела на нежданного собеседника. И ведь специально в дальний угол отсела!

— Недавно в Вайтране? — мужчина неопределенно хмыкнул и снисходительно пояснил: — Здесь есть два уважаемых клана. Разница только в том, что Серые Гривы предали Империю, а Сыны Битвы остались ей верны. Так за кого ты?

Айрис обвела взглядом собравшихся. В таверне в зале явно разгорался спор, народ делился на два лагеря, и Айрис, похоже, пытались привлечь на одну из сторон. Кто-то смотрел на нее, ожидая ответа, но большинство были слишком заняты руганью и взаимными обвинениями.

— Я ни на чьей стороне, — отрезала Айрис.

— Рано или поздно нам всем придется выбирать сторону, — посулил собеседник и оставил ее в покое.

Айрис откинулась на холодную шершавую стену и мрачно посмотрела ему вслед. Она была сыта по горло разборками в родном мире, и ее совершенно не вдохновляла перспектива встрянуть во что-то еще и здесь.

Глаза закрывались сами собой. Темный угол, жар от очага неподалеку, напряжение последних дней усиливали усталую сонливость. И даже голоса спорщиков звучали убаюкивающим фоном.

Айрис тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться. Ей нужно было продержаться всего несколько часов, а потом они с Риддлом поменяются. Хотя…

Айрис, пошатываясь, встала из-за стола и протиснулась сквозь гомонящую толпу к ближайшей официантке, или как их здесь называли? Женщина, уперев руки в бока, что-то выговаривала поддатому бородатому мужчине, а тот пытался ухватить ее за талию и притянуть к себе. Получив тряпкой по лицу, он поутих и недовольно забубнил в кружку с элем.

— Ты что-то хотела, дорогуша? — женщина резко обернулась к Айрис.

— Да. Хозяйка сказала, что комнат больше нет, но я подумала, может, у вас найдется какой-нибудь топчан в подсобном помещении…

Женщина сочувственно осмотрела Айрис и покачала головой.

— Поверь, дорогуша, удобнее сидя за столом уснуть, чем в сырой подсобке на мешках с картошкой. Иди, отдыхай. Хочешь, я тебе верескового меда принесу?

Айрис обреченно покачала головой. О чем она думала, когда решила позволить Риддлу занять единственную кровать? Нужно было послать его куда подальше и лечь спать по-человечески.

Устало опустившись обратно на стул за столиком в углу, Айрис подперла подбородок рукой. Сознание уплывало. Мимо пролетела жестяная кружка, за ней — почти сразу — массивный табурет. Спор набирал обороты, вроде что-то кричала Хульда, пытаясь разнять драчунов…

По обрывкам криков Айрис поняла, что камнем преткновения стало противостояние между двумя кланами Вайтрана. Гражданская война поставила две семьи по разные стороны баррикад, и теперь в городе велись свои сражения.

— Приветствую, — рядом на соседний стул опустился высокий светловолосый мужчина. Норд. Айрис уже поняла, что бледнокожие голубоглазые блондины со страстью к густой растительности на лице, крепкие и мускулистые, все как один относились к коренной нации Скайрима. Мужчина поставил перед Айрис большую кружку с горячим напитком, одуряюще пахнущим травами и медом. — Ольфина просила угостить тебя.

Айрис проследила за взглядом норда и увидела ту женщину, с которой разговаривала буквально пару минут назад.

— Спасибо, — Айрис бледно улыбнулась и обхватила кружку ладонями. Обжигающий жар немного отогнал сонливость, позволив встрепенуться.

— Я Йон Сын Битвы.

— О, — Айрис непроизвольно бросила взгляд на спорщиков, которые никак не хотели униматься. — А я Айрис… просто Айрис.

Йон Сын Битвы словно бы понимающе усмехнулся.

— Какими судьбами в Вайтране?

Айрис пожала плечами:

— Просто мимо прохожу.

— Жаль, — потускнел норд. — Слишком часто я слышу эти слова… Но стыдиться тут нечего. Если кто из драконов сунется в Вайтран, здесь все вспыхнет, как сухое полено.

В памяти вспыхнул образ огромного черного дракона, спалившего Хелген. Да, стыдиться страха перед таким монстром и его силой не стоило.

— Ты здесь живешь? — Айрис перевела тему. Она могла понять, как тяжело сознавать, что родной дом находится в большой опасности из-за монстра, летающего где-то поблизости. В конце концов, ее дом тоже был в опасности… и тоже из-за монстра.

— Ну а то, — беззаботно ответил Йон. Его лицо словно посветлело. — Всю жизнь тут. Мы, Сыны Битвы, здесь с самого начала. Вместе с Серыми Гривами. Наши семьи не одно поколение были близки. Но восстание Ульфрика поставило нас на разные стороны. Мы теперь чуть что, сразу в драку. Глупости это все, я скажу. Говорят, в Скайрим вернулись драконы. Вот это уже серьезная проблема.

Опять драконы…

— Да, я была в Хелгене, когда на него напал дракон.

— Серьезно? Я не слышал, что есть выжившие.

— Есть. Трое точно…

Только трое. Несказанные слова тяжелым облаком повисли над столом. Айрис уткнулась в кружку. Вересковый мед и правда оказался потрясающим напитком. Или это было что-то другое?

— А из-за чего разгорелась вражда с кланом Серая Грива? — спросила она, страстно желая увести тему от Хелгена и его жертв.

— Из-за денег, из-за чего же еще? — раздался почти над ухом знакомый низкий голос. Грузный мужчина, недавно выспрашивающий у Айрис занимаемую ею сторону, без спроса присоединился к беседе. Йон ловко подвинул ему стул из-за соседнего стола. — В конце концов, дело всегда в деньгах. У Серых Грив в Вайтране глубокие корни, но и мы не хуже. Разница в том, что мы еще и богаты, а Вигнара это бесит. Это их всех бесит. Столько слов о чести и гордости, а чем они их подкрепляют? — мужчина презрительно скривился. Примерно такое же выражение лица Айрис порой наблюдала у Малфоев: точно им кучу драконьего навоза под нос положили. — Грязными обносками и черствым хлебом. Чести с гордостью у нас не меньше, а еще и деньги водятся. Еще бы они нам не завидовали.

Этот собеседник Айрис совершенно не нравился. Йон был значительно приятнее. Выходит, они из одного клана? Удивительно даже.

— Айрис, это мой отец и глава клана — Олфрид Сын Битвы, — представил мужчину Йон. — Отец, Айрис в Вайтране мимоходом, она не знает местных семей.

— Вот как, — протянул глава клана свысока. Его надменность уже начинала Айрис раздражать. — Сыны Битвы — имя из легенд, воспеваемое в древних песнях о славных деяниях уже сотню поколений. В праздничных залах нередко поднимают тост за Сынов Битвы! Первые в бою и последние в сознании за кружкой эля! У нас есть честь. Титулы и деньги — тоже, конечно. И пышные женщины, чтобы согреть постель холодной скайримской ночью.

— Вот как? — Айрис деревянно улыбнулась, стараясь подавить рвущиеся хлесткие слова. — А что же клан Серая Грива?

— Грязные бескультурные варвары, — выплюнул Олфрид, не замечая тихого бешенства Айрис. Йон был куда проницательнее. И, судя по его мрачному виду, словами отца он был недоволен. — Удивительно, что они до сих пор не живут в пещерах, подобно их хваленым предкам. Действительно, Вигнар Серая Грива с семейством — старейший и, по словам некоторых, самый уважаемый клан в Вайтране. Тут спорить не буду. Но одно дело — гордиться своим наследием, и совсем другое — слепо цепляться за прошлое. То, что они называют честью и традицией, я зову невежеством.

Айрис задумчиво опустила взгляд на кружку. Скайрим и Англия были совершенно разными. И тем удивительнее было слышать здесь, под другими небесами, знакомые до оскомины слова, причины, проблемы. Неужели Риддл действительно был прав? Нет же, это просто совпадение.

Но ее разговор с Риддлом в доме дяди Хадвара всплыл в памяти. Почему она вдруг захотела поддержать Ульфрика? Кто такой Талос и почему он так важен нордам, что запрет поклонения ему обернулся восстанием?

— Расскажи мне о Талосе, — решилась Айрис, глядя на Йона. Его отца она решила игнорировать.

— Ты не знаешь? Из каких глухих земель ты идешь?! — возмутился глава клана.

— Отец! Она ведь не норд и поклоняется иным богам.

Айрис была атеисткой, но к делу это не относилось.

— В своей смертной жизни Талос был нордом и славился как великий тактик, мудрец и человек, что мог читать в сердцах людей, — начал рассказ Йон, отвернувшись от недовольного отца. — Талос смог овладеть силой Голоса и с его помощью объединил все земли людей в единую империю.

Айрис уже второй раз слышала про эту силу, но никак не могла понять, о чем идет речь. Спрашивать же она остерегалась. Достаточно было реакции на вопрос о местном божестве.

— В южных землях он был известен под именем Тайбер Септим. Здесь, в Скайриме, мы зовем его истинным, нордским именем. Он был столь велик, что, когда оказался на небесах, сами боги избрали его правителем.

Айрис удивленно моргнула. Он что, реально существующая личность? Не вымышленное создание, которому принято молиться, а бывший король Скайрима? Тогда это многое объясняло.

— Я ухожу, — веско бросил глава клана Сынов Битвы и, не прощаясь с Айрис, покинул ее столик. Ну и скатертью дорожка, почти сорвалось с языка Айрис.

Жаркий спор о политической принадлежности угас, и поскучневшие посетители разбредались кто по комнатам таверны, кто на улицу по домам. Бард, поддерживаемый выкриками самых стойких посетителей, ударил по струнам лютни и провозгласил:

— «Век произвола», ода в честь несгибаемых защитников Скайрима — имперцев!

За юность мы пьем, прошлым дням наш почет.

Скоро век произвола совсем истечет.

Побьем Братьев Бури, землю нашу вернем.

Защищать край родной будем мы день за днем.

Сдохни, Ульфрик, изменник лихой!

Как сгинешь, так будет у нас пир горой.

Мы Скайримские дети, битва нам словно мать.

Нас Совнгард ждет светлый, каждый рад жизнь отдать.

Но прежде очистим отчизну свою,

Не уступим мы наших надежд воронью.

Йон дослушал песню с какой-то усмешкой, а потом вежливо поклонился Айрис и встал со стула. В отличие от своего отца, он был высок и гибок, и Айрис даже на миг засмотрелась на его движения и тело.

— Пусть твой меч всегда будет остер, а твой язык еще острее, — пожелал он на прощание, вызвав признательную улыбку.

Кружка с медом опустела, и Айрис отставила ее в сторону. Сон вновь вернулся к ней. И, видимо, она все-таки уснула. Уронив голову на столешницу, опустив лоб на скрещенные руки. Разбудило ее чужое прикосновение, легкое, но прошившее тело молнией до пят.

— Пьянствуешь, Поттер? — Риддл высокомерно задрал брови.

Одно его присутствие смело с Айрис все остатки сна.

— Разумеется, что же мне тут еще делать? — язвительно прошипела она в ответ, рывком поднимаясь из-за стола.

Очаг уже почти погас, посетителей не было, кроме парочки засидевшихся гостей да барда, тихо тренькавшего на лютне. Риддл что, действительно сам проснулся посреди ночи? Как?

— Иди спать, — безразлично бросил он, занимая за этим же столом свободный стул. — У тебя есть несколько часов. Не теряй время.

Айрис не стала задерживаться. Желание оказаться подальше от Риддла и не слышать его холодный безразлично-надменный голос, не видеть его колких насмешек гнало ее в комнату сильнее желания уснуть на нормальной кровати.

Айрис рухнула на идеально убранную постель плашмя, даже не подумав раздеться, и уткнулась носом в подушку, чтобы тут же приподняться на локтях.

Подушка пахла Риддлом.

Взбесившись непонятно на что, Айрис швырнула подушку на пол и уже спокойно легла спать.

Но едва уловимый запах Риддла преследовал ее даже во сне.

Ей снилась Гермиона, мечущаяся по лесу, испуганная, дрожащая, безоружная. Зовущая Айрис.

Айрис видела все это со стороны и отчаянно старалась крикнуть в ответ «я здесь!», но из горла не вырывалось ни звука. А Гермиона все звала, ее голос звонко разносился над лесом.

И он был прекрасным ориентиром для егерей…

Айрис, холодея, рванулась вперед, но призраком прошла сквозь деревья.

«Нет, пожалуйста, нет! Только не Гермиона, у нее же даже палочки нет!» — от бессилия хотелось плакать.

А потом над головой Айрис промчалась громадная тень. Гермиона ее не видела — для нее светило солнце. А небеса Айрис застилались черной пеленой, силуэт которой имел отчетливо различимые крылья.

Дракон.

— Довакин, — громыхнул голос с небес, и Айрис рывком проснулась. Подскочила на кровати, заозиралась.

Драконов не было — только полутемное помещение спальни в трактире. Сквозь щели и мансардные окна бил золотистый свет и разрисовывал грубый дощатый пол тонкими полосами.

Айрис спустила ноги с кровати и потерянно замерла. Сон отдавался тяжестью в груди. Гермиона… Айрис старалась не думать о том, что будет с ней, но мысли, гонимые днем, начали возвращаться по ночам.

Чем она заслужила такой ад в жизни? Что нужно сделать, чтобы вернуться домой? Айрис хватило бы намека — она на все была готова, лишь бы вновь увидеть друзей.

Она сползла с постели, неловко потянулась, поправила грубое зеленое покрывало, вернула выброшенную ночью на пол подушку… Замерла, прислушиваясь к себе — к дискомфорту в теле, к урчанию в желудке. Хотелось в туалет, помыться и позавтракать.

И не встречаться с Риддлом.

И подумать о сне.

Он так походил на видения, которые раньше всегда были связаны исключительно с Волдемортом, что Айрис даже не сомневалась: она действительно видела, что происходит в Англии. Но если связь с Волдемортом еще объяснялась отраженной авадой и непонятной частичкой переданных сил, то на вопрос, почему Айрис видит Гермиону, ответа не было даже приблизительного.

Зачем, вот зачем ее понесло за этим Патронусом? Чем она думала?!

Во власти горечи Айрис спустилась в зал трактира и только там, замерев у столика, огляделась.

Очаг еле тлел, стулья и скамьи были убраны наверх столов. Парочка женщин в длинных передниках мыли полы. Посетителей не было, Риддла — тоже.

Но не это оторвало Айрис от самоедства. В конце концов, она знала, что Риддл не станет сидеть и караулить ее сон. Но все деньги до последней монеты остались у него. Айрис даже позавтракать не могла!

— Доброе утро, — она обратилась к ближайшей девушке, мывшей пол. Та выпрямилась и вопросительно посмотрела на Айрис. — Простите, вы не видели моего спутника?

Необходимость разыскивать Риддла злила.

Девушка, стройная, смуглая, довольно красивая, отрицательно покачала головой. А потом добавила:

— Спроси у Хульды. Она должна знать.

— Спасибо, — оставалось найти Хульду.

Айрис обыскала полтрактира, нашла кухню, кладовку, погреб с медовухой и ночной горшок. В итоге Хульда нашла Айрис сама, когда та, щурясь от яркого утреннего солнца, сновала на заднем дворе.

— Не знаю, — пожала плечами хозяйка трактира на вопрос, куда ушел Риддл. — Он расспрашивал меня про работу в городе, про приезжих, про войну…

Желудок Айрис жалобно уркнул, и Айрис стиснула зубы. Риддл был скотиной, но она тоже оказалась хороша. Сама позволила ему оставить ее вообще без денег.

Воображение Айрис тут же нарисовало ее ближайшее будущее: ночи на улице — Айрис как раз в сквере перед дворцом видела подходящие лавочки, — постоянный голод, неминуемую простуду, ведь ночи были холодными, и дожди никто не отменял…

— А что с работой в городе? — Айрис постаралась доброжелательно улыбнуться Хульде. Черта с два она будет тут голодать и жить без крыши над головой! И у Риддла подаяние просить не станет! К тому же, с его воровскими пристрастиями он бы ничего Айрис и не дал.

— Основная работа на рынке и в трактирах, — ответила Хульда, разбрасывая зерно перед курицами, выпущенными на свободу на заднем дворе. — Еще периодически попадаются заказы на охрану или помощь в избавлении от разбойников. Недавно как раз неподалеку одна шайка завелась. Люди ярла на днях заходили, указ оставили. Ярл пообещал хорошую награду тем, кто уничтожит бандитский лагерь.

Айрис удивленно посмотрела на трактирщицу.

— А что, ярл не может отправить стражу?

— Обычно отправляет, но сейчас Вайтран нельзя оставлять без защиты. Только и разговоров о драконе. Нужны люди здесь, а с наемниками проще договориться разбойников перебить, чем с драконом сразиться.

Переговариваясь, они обе вернулись в трактир, где у стойки их поджидал Риддл. Айрис тут же прищурилась.

— Встала наконец? — недовольно высказал Риддл. — Идем, не трать мое время.

— Уже бегу, — ядовито пообещала Айрис, но не сдвинулась и с места. Риддл раздраженно сверкнул глазами, а потом высокомерно усмехнулся.

— Если ты собираешься оставаться жалкой магглой, не смею мешать.

Он легким шагом прошел мимо, не удостоив Айрис вниманием, и покинул трактир. А внутри Айрис вспыхнула настоящая война.

Эмоции запрещали идти за Риддлом. Здравый смысл, подначиваемый интересом, требовал немедленно догнать его. Потом в войну включилась злость, и Айрис вылетела из трактира следом, отчаянно желая отыскать Риддла и спустить пар.

Желудок попробовал еще раз напомнить о завтраке, но быстро затих. Жизнь у Дурслей приучила к частым голодовкам, поэтому перспектива прожить пару дней без еды вообще Айрис не пугала.

— Надо полагать, ты вспомнила, что волшебница, — язвительно прокомментировал Риддл, когда Айрис догнала его на середине улицы. И без перехода, уже нормальным тоном добавил: — В городе колдовать нельзя, стража следит за порядком. Тренироваться будем за пределами стен.

— Какое послушание законам, — не выдержала Айрис, внутри которой все клокотало.

— Разумеется, Поттер. Только глупцы вроде тебя не понимают, насколько важна безупречная репутация.

Айрис зло выдохнула. Риддлу было плевать на Вайтран и все его законы. Он просто решил идти проторенной дорожкой: очаровывать всех на своем пути, чтобы ослепленные ложью люди не замечали, что он творит прямо у них под носом.

Риддл увел их двоих в противоположную сторону от полей и ферм подле города. За крепостными стенами простирались степи почти до самого горизонта, и только на границе неба и земли вздымались заснеженные горы.

Айрис вдохнула полной грудью чистый и холодный утренний воздух. Скайрим был чужим, но изумительно красивым.

— Надеюсь, Поттер, ты помнишь, что вчера рассказывал Фаренгар.

— Я не страдаю провалами в памяти.

Фаренгар не хотел ввязываться в их обучение, но Риддл волной магии превратил всю лабораторию в хаос. Айрис сотворила однажды нечто похожее с кабинетом Дамблдора — в ночь, когда умер Сириус.

Придворный маг на такую демонстрацию силы схватился за голову и заявил, что согласен помочь им обрести контроль над волшебством. «Пока вы не уничтожили Вайтран или другой город, где решите пожить», — добавил язвительно он, чем-то напомнив в тот миг Снейпа.

Айрис мотнула головой, абстрагировалась от воспоминаний и сосредоточилась на себе. Вчера, когда Фаренгар рассказывал теорию и показывал иллюстрации из магических книг, все было просто. Айрис даже смогла выплеснуть волшебство вовне и подожгла свитки на столе придворного мага.

Но сейчас, наедине с Риддлом, концентрация разваливалась, как домик из взрыв-карт.

Магия Тамриэля не требовала носителей и проводников. Оружием было само тело, а конкретно — руки. Но, привыкшая к волшебной палочке, Айрис не могла перестроиться: она чувствовала силу внутри себя, однако грамотно ее выплеснуть не получалось.

Рядом раздалось потрескивание и чириканье. Айрис открыла глаза: Риддл стоял шагах в десяти от нее и с нескрываемым торжеством разглядывал потоки молний вокруг себя. К запаху вереска и травы добавился аромат озона.

— Удивительно, что в нашем мире не додумались до такой простой техники, — Риддл приподнял руку, откровенно любуясь юркими молниями, мелькающими между тонких длинных пальцев. Зрелище действительно завораживало.

Поскольку волшебники Тамриэля не использовали для колдовства никаких дополнительных предметов вроде палочек, возможности местных чародеев были очень скудны. По большому счету, волшебство здесь напоминало стихийную волшбу малолетних магов на Земле. Отличие заключалось в том, что в Тамриэле это стихийное колдовство смогли превратить в осознанное.

Магия здесь делилась по пяти различным школам: иллюзии, изменения, колдовства, восстановления и разрушения. Айрис, как и Риддлу, были интересны все направления, но времени на обучение каждому, увы, не хватало. Риддл сразу сказал Фаренгару, что им нужно сейчас лишь то, что поможет выжить.

Разумеется, представления Айрис и Риддла на счет выживания расходились. Но Фаренгар занял сторону Риддла, поэтому Айрис пришлось слушать лекции по школе разрушения, предназначенной лишь для одной цели — убивать.

Вся суть магии разрушения состояла в умении окрашивать сырую магическую силу в родственную волшебнику стихию. Для Айрис такой стихией оказался огонь — нужный, теплый, яркий, взрывной. А вот сырая магия Риддла обернулась смертоносными, стремительными молниями.

Большему они научиться не успели, но Риддл считал, что и этого достаточно. Ему не нужно было учиться контролировать свое волшебство. И ему не нужна была сила, которая просто обезоруживает врагов.

Риддл всегда бил на поражение. Айрис так не могла. Она не представляла, как швырнет огромный сгусток пламени в живого человека. Даже если он после такого выживет, наверняка на всю жизнь останется калекой.

Возможно, именно поэтому у нее были серьезные проблемы с колдовством сейчас.

Она попыталась еще раз ощутить тепло на ладонях, представить, как на коже вспыхивает ласковое пламя… Огонек, как от свечи, вспыхнул и тут же погас на ветру.

— Что ты так смотришь? — огрызнулась Айрис. Риддл нервировал пристальным взглядом. Лучше бы и дальше любовался на свою магию.

— Пытаюсь понять, — Риддл двинулся навстречу, — зачем ты этому миру. Зачем ему кто-то настолько бездарный и безмозглый.

Айрис расправила плечи и холодно посмотрела на него. Иных комплиментов от Риддла и ждать не стоило.

— Мне безразлично, что ты там обо мне думаешь. Только с чего ты взял, что я нужна этому миру?

— Поттер, не стану скрывать, с каким удовольствием я свернул бы тебе шею, — словно в доказательство Риддл вытянул руку и коснулся пальцами сонной артерии Айрис. Айрис не шелохнулась, с вызовом ожидая продолжения. Ладони наконец-то потеплели — швырнуть в Риддла пару сгустков огня она точно смогла бы. А после даже жалеть бы не стала. — Желание избавиться от тебя ненамного слабее желания вернуться в Англию. Ты мне мешаешь. Но именно перед тобой открылся портал в Скайрим. Или ты считала, что это случайность?

Именно случайностью она свое перемещение и считала. Но глядя, как Риддл разочарованно убирает руки от ее шеи — его пальцы словно оставили ожог, Айрис до сих пор чувствовала их прикосновение, — она вдруг осознала, что знает определенно не все.

Может, Риддлу, как и ей, снятся странные сны? А может, он что-то знает? И, разумеется, молчит.

Похоже, все сомнения отразились у нее на лице, потому что Риддл отступил и удовлетворенно произнес:

— Так я и думал. Ты бесполезна, Поттер.

Со злости Айрис вскинула руку в сторону и выплеснула всю магию, что клокотала в ней вместе с гневом. По полю пронесся огненный вал, выжигая след шириной в ярд и длиной в четверть фурлонга[1]. Риддл только усмехнулся.

— Поттер, ты устроила пожар.

Айрис моргнула и с ужасом поняла, что он прав. Сухая трава по краям пропалины занялась мгновенно, и теперь огненные языки расходились во все стороны, стелясь близко к земле.

Самым ужасным было то, что степь примыкала к фермам, огородам. И к домам — деревянным. А еще на равнине было ветрено, поэтому пламя набирало мощь с хорошей скоростью.

Айрис в панике вскинула руки и попыталась отозвать огонь обратно. Но Фаренгар учил их только выплескивать магию из себя, а не вбирать. Конечно, попытка провалилась.

От паники похолодели руки. Но, проклятье, по словам того же Фаренгара огонь должен был Айрис слушаться! Он был ее частью!

Когда третья попытка остановить пламя не удалась, Риддл рассмеялся своим холодным, высоким смехом, полным превосходства и издевки.

— Маггла, Поттер, ты настоящая жалкая маггла. Тебе дана уникальная сила, а ты не способна даже принять ее.

— Заткнись! — рявкнула Айрис. У нее и так не получалось погасить пожар, а Риддл говорил под руку, выводя из себя и лишая последних крох самоконтроля.

Риддл снова рассмеялся, наслаждаясь бесплодными попытками Айрис остановить катастрофу, а потом развернулся и бросил через плечо:

— Еще немного, и пожар заметят из города. Советую убраться отсюда, если не хочешь объяснять ярлу, зачем ты спалила Вайтран.

— Скатертью дорожка, — пожелала Айрис и вернулась к последствиям своего гнева. Как она не подумала, что огонь тут просто все подожжет? Он горел в ее ладонях, не причиняя вреда, — вот почему! Как волшебный костерок Гермионы в банке, греющий, но не пожирающий все, чего коснется. Как заклятие инсендио, поджигающее только четкую цель.

Айрис же словно Адское пламя из ладони выпустила: мощное, бесконтрольное, агрессивное. С чего вдруг у нее оказалась такая жестокая стихия? Спроси у нее кто раньше, с какой стихией она ощущает родство, она не задумываясь ответила бы: воздух.

— Успокойся, — прошептала сама себе Айрис. Нужно было очистить сознание, избавиться от всего лишнего и настроиться на огонь. Фаренгар говорил о единстве со стихией, чтобы держать ее под контролем и управлять ею.

Жар нарастал, огонь расходился все быстрее. Языки пламени подросли и стали выше травы. Айрис сцепила зубы и попыталась еще раз.

Провал.

Раз за разом с упорством дромарога Айрис старалась потушить расходящийся пожар, но он продолжал жить своей жизнью, необузданный и безжалостный. Бесплодные попытки заставляли нервничать все сильнее, в груди росли отчаянье и злость.

В глазах Айрис огонь был чем-то излишне жестоким. Она помнила, как пылала хижина Хагрида в ночь, когда умер Дамблдор. Помнила смертоносное дыхание дракона в Хелгене, обугленные трупы, воющие крики горящих заживо людей. Помнила ад — он был весь в огне.

Пламя очага, которое согревает комнату и на котором готовят еду, Айрис принимала и ценила. Но разрушительной силы в стихии было намного больше. По крайней мере в той, что опасным цветком раскрывалась в ладонях, охватывала руки, обманчиво послушная, не причиняющая вреда.

Нужно было идти к Фаренгару и просить обучить магии другой школы — иллюзии или изменения. Вряд ли там нашлось бы что-то столь же разрушительное.

Отчаянное желание потушить разошедшееся пламя закололо в груди знакомым чувством поднимающегося вала волшебства, и Айрис выпустила его на волю вместе с намереньем — как учили на уроках аппарации. Магия вихрем пронеслась по равнине, вырывая с корнем траву и расщепляя ее в пыль. Через выдох перед Айрис простиралась не степь, а пустошь. Но пожар утих — исчез вместе с горящей травой.

Айрис перевела дух и вытерла со лба испарину. Руки тряслись: то ли после выброса, то ли от пережитых эмоций. С тренировками на сегодня она решила завязать.

А заодно отказаться от школы разрушения. Этот путь был не ее.

Обед Айрис встретила в одиночестве. И вовсе не за обеденным столом — Айрис искала работу.

Хульда рассказала, где и кому могут потребоваться рабочие руки, даже предложила подработку в трактире. Айрис за предложение поблагодарила, но твердо решила принять его в самую последнюю очередь. Работать, когда тебя то и дело хватают за задницу — такое себе удовольствие.

— В Скайриме быть женщиной нелегко, — сказала одна из помощниц Хульды, Ольфина, когда Айрис высказала свои сомнения. — Но если быть сильной, мужчины начнут тебя уважать. А может, даже бояться.

Вызывать страх Айрис никогда не желала. А вот чтобы ее оставили в покое, дали просто жить — это да, это просто заветная мечта была.

Но сильной стать было просто необходимо. Не для того, чтобы впечатлять скайримских мужчин, внушать страх или вызывать уважение. Просто рядом с Риддлом слабой оставаться было нельзя.

— А нет какой-нибудь тихой и незаметной работы? Я умею готовить, могу работать на кухне, — без особой надежды на согласие предложила Айрис Хульде.

— У меня — нет, Садия отличная кухарка, и я ею довольна. Загляни в «Котелок Аркадии», там иногда требуются помощники.

«Котелок Аркадии» располагался по соседству с трактиром на рыночной площади. Айрис думала, что это еще одна точка общепита, но вывеска у двери и заросли трав вокруг дома дали понять, что котелок в названии зельеварческий.

Айрис тут же одолели сомнения. Где она и где зелья? Но выбора особо не было. Айрис двинулась мимо оживленной рыночной площади к цели.

— Свежие овощи! Прямо с грядки!..

— Побрякушки и безделушки руки лучшего кузнеца в Скайриме!..

— Нет-нет, это мясо никуда не годится. Слишком жирное, а запах… какой-то подозрительный…

Айрис скосила глаза на «подозрительное» мясо — на прилавке лежала вполне себе приличная туша свиньи.

— Милочка, хочешь узнать будущее? — пожилая женщина, морщинистая как печеное яблоко, схватила Айрис за локоть. — Я гадаю на чайных листьях, читаю по ладони, смотрю в волшебный шар…

— Нет, спасибо, — быстро выпалила Айрис, отодвигаясь подальше от местной Трелони. Хватит с нее предсказаний и пророчеств. Шаг, другой, и вот за спиной уже двери нужной лавки.

Нащупав дверную ручку, Айрис дернула дверь на себя и юркнула внутрь дома.

— …Вернуться в Сиродиил? Зачем это? — женщина у прилавка возмущенно стукнула ладонями по столешнице. Айрис замерла на пороге. Она не вовремя? — Потому что я — подданная Империи и горжусь этим? Потому что Братья Бури считают, что Скайрим — для нордов? — интонации крепчали, а собеседник женщины, высокий и бородатый мужчина, втягивал голову в плечи. — Да пошли эти Братья Бури в Обливион! Я двадцать лет в этом городе живу. Двадцать лет!

Скайрим — для нордов? Какая знакомая песня. Почти как «магия — для чистокровных». Айрис нахмурилась. Братья Бури притесняли остальных жителей Скайрима?

Она тут же вспомнила Ралофа: он не показался ей плохим человеком, безумным фанатиком или кровожадным монстром. Да, он любил свой дом, хотел для него лучшей участи, но было ли в нем что-то настолько бескомпромиссное?

С другой стороны, Айрис помнила и Хадвара. Он помогал им с Риддлом, уважительно отзывался об обычаях Скайрима и местных законах, не испытывал ненависти к нордам, только к Братьям Бури.

И на чьей же стороне была правда?

— Прости, у меня посетитель, — оборвала разговор женщина: мнущуюся у дверей Айрис заметили.

Бородач неловко переступил с ноги на ногу, а потом дергано поклонился женщине у прилавка, пробормотал прощание и спешно покинул «Котелок Аркадии». Его уход, по мнению Айрис, больше походил на бегство. Если учесть, что бородач не выглядел робким и слабым, владелицу лавки, от которой он так бежал, стоило опасаться.

— Вид у тебя бледноватый. Ты здорова? — вместо приветствия спросила эта самая владелица.

— Да, со мной все хорошо, — кивнула Айрис, тоже забыв поздороваться. И выпалила против воли: — Вы целительница?

— Ну вроде того. Образование я не в Школе восстановления получала, но кое-что могу. Здесь я в основном просто торгую лекарствами. У меня найдется все, что нужно для приготовления лекарства почти от любой болезни. И я могу создать любое зелье.

Зельевар. Айрис, все шесть лет учебы в Хогвартсе испытывавшая стойкую неприязнь к зельям, внезапно стало любопытно: на что похоже зельеваренье в этом мире. Правда, не настолько, чтобы задавать вопросы.

— Я тебя раньше не видела.

— Я вчера пришла в Вайтран. Я из Хелгена… — зачем-то добавила Айрис, но эффект сыграл ей на руку.

Ее усадили, влили насильно настой из трав («Он успокаивает и укрепляет, поверь, тебе станет комфортнее!») и выслушали о проблемах с работой.

— Много платить не смогу, но от помощи не откажусь, — подытожила владелица лавки, которую ожидаемо звали Аркадия.

Айрис было все равно: лишь бы хватало на еду и крышу над головой. К тому же травы Аркадии действительно оказали действие, схожее с бодрящей настойкой, и идея связаться с травами и зельями уже не казалась совсем плохой.

Лавка была весьма светлой и уютной, здесь приятно пахло — сушеными растениями, полевыми цветами, испарениями эликсиров, нагретым деревом. Аркадия следила за чистотой и порядком, и у Айрис даже мелькнула мысль договориться с ней жить здесь и работать, если на таверну не окажется денег.

А Риддл может катиться ко всем чертям, или кто тут за них.

Работа наемника никогда не прельщала Тома. Грязная, необоснованно опасная, бессмысленная — убивать и рисковать жизнью за деньги было глупо. Убийство должно было преследовать определенную цель, тогда оно оборачивалось пользой.

Однако в Скайриме, который почти не отличался от земного средневековья, высоко ценилась грубая сила, а наемники были в чести. Тома мало интересовали деньги, их всегда можно было украсть. Но ему нужна была репутация — такая, какая заставила бы с ним считаться.

А еще нужно было на ком-то отработать новое волшебство. Поттер, к сожалению, для этого не годилась.

Объявление, висящее на доске в «Гарцующей кобыле», оказалось очень кстати.

«Балгруф старший издает указ:

Всем боеспособным мужчинам и женщинам владения Вайтран. Бандиты, засевшие в лагере «Тихих Лун», причиняли беспокойство, грабили и нападали на жителей и приезжих.

Объявляется награда любому, кто убьет их предводителя.

— Провентус Авениччи»

Разбойники представлялись отличной мишенью.

Утро Том потратил на расспросы жителей Вайтрана о разбойниках и лагере «Тихих Лун». За час с небольшим ему удалось выведать немало полезной информации и даже заполучить карту холда Вайтран. Лагерь «Тихих Лун» находился на северо-западе от Вайтрана за чертой сторожевых башен и обозначался на карте как нордский курган.

От местного охотника, который отдал карту, Том узнал, что разбойники редко сбивались в крупные банды. Обычно их группы не превышали десяти человек. Так было проще оставаться незамеченными, увеличивалась доля в добыче, уменьшалось количество внутренних распрей. Маги среди разбойников если и попадались, то самоучки. По словам охотника, те, кто владел даром, старались либо прибиться к коллегии волшебников, либо обзавестись частным учителем. Магия облегчала охоту, позволяла эффективнее себя защищать. Поэтому любой волшебник мог вполне рассчитывать на хорошую работу на службе ярла или в какой-нибудь крупной гильдии. И хотя в Скайриме магию не любили — норды ценили мастерское владение мечом, топором или, на худой конец, луком, — самих магов не притесняли.

Том слегка усмехнулся: у мечника против мага шансов не было. У магглов в принципе не было шансов против хорошо обученного волшебника. Поэтому он в предвкушении сорвал объявление с доски в таверне и убрал его в заплечную сумку.

Лагерь «Тихих Лун» находился почти у подножья скал. Идти до него пришлось не менее трех часов. Степь кончилась, начался редкий ельник, местность стала более каменистой.

Разбойники чувствовали себя на этих землях настолько вольготно, что даже не думали скрываться. Дым от костра Том заметил издалека.

Нордский курган уже осыпался — древние камни не выдержали испытание временем. Шайка разбила палатки под защитой остатков стен. В лагере царила тишина: бандиты отдыхали, даже не оставив дозорного. Над костром висел котелок, на массивном столе, вытащенном под открытое небо, лежал хлеб и стояли бутылки. Рядом с костром на палках сушилась рыба.

Том спокойно прошел на территорию кургана, даже не думая скрываться. Глупцы в этой шайке заслуживали свою смерть. Том безжалостно наказывал каждого своего сторонника, кто демонстрировал похожий уровень глупости. Открыто жить на вражеской территории и расслабиться до такой степени, что забыть о безопасности…

Когда его заметили, было уже поздно. Мечника Том убил почти мгновенно — тот даже не успел схватиться за свой меч, только ухмыльнулся:

— Заблудился, парень?

Молнии сетью накрыли его. Ухмылка так и застыла на удивленном лице трупа.

— Ублюдок! Ты маг! — крикнул лучник и выпустил пару стрел, пролетевших мимо, после чего его скрутило от боли. Он выронил лук и упал на землю, надсадно хрипя.

А вот третьим из сидящих у костра в лагере разбойников оказался маг-самоучка — из тех, о ком Тома предупреждал в Вайтране охотник. Увидев молнии Тома, недомаг вскочил на ноги, заметался с проклятиями и выставил голубой щит, чем-то отдаленно похожий на протего. А потом кинул в Тома электрический разряд.

Одинаковые стихии. Это стало неприятным открытием. Том даже не думал, что встретит на землях Скайрима волшебника с молниями, как у него самого. Это было очевидным, ожидаемым, ведь Фаренгар говорил о школе разрушения как о направлении, доступном всем магам. Три стихии — значит, треть магов могли использовать молнии. Но Том слишком привык быть особенным, владеть волшебством, недоступным остальным. Здесь, на этих землях, ему придется начинать свой путь с нуля, чтобы подняться на достойную его высоту.

— Кости Шора, откуда ты взялся? Что за магия?!

Не сбиваясь с шага, Том перевел внимание с лучника на мага, и настал черед последнего хрипеть и падать на колени от боли. Щит дрогнул и исчез. Том улыбнулся и с наслаждением выпустил свою магию на волю.

В такие мгновения он чувствовал себя всемогущим. Сейчас чувство обострилось, потому что волшебство шло не из палочки, а напрямую из тела. Молнии окружили его, впились в землю, полетели вперед и безошибочно нашли своих жертв.

Все было кончено меньше, чем за минуту. Том остался один посреди мертвого лагеря. Но — трое? Часть шайки точно где-то пряталась.

По-прежнему не торопясь, Том подошел к старой искрошившейся лестнице, ведущей к странному каменному сооружению. Вероятно, так выглядели нордские курганы — отличительные постройки, в родном мире у многих народов было нечто похожее.

Справа от лестницы располагалась каменная пристройка с массивной деревянной дверью — внутреннее строение кургана. Возможно, склеп. Том был уверен: остальных разбойников он найдет внутри. Но прежде стоило обойти окрестности и убедиться, что когда он закончит с засевшими внутри бандитами, снаружи его не будут ждать сюрпризы.

Том поднялся к остаткам внешних стен и на последних ступеньках услышал глухие голоса.

— … волшебники… вот у кого сила… Спорим, у них есть секретное заклинание… чтоб превращать деревяшку в золото… Да-а, мне б так… чтоб деревяшку в золото…

Разбойники-мечтатели. Том ухмыльнулся. Повторить достижения Фламеля не смог ни один волшебник на Земле. В Скайриме таких магов не могло быть тем более.

Стена изгибалась витой ракушкой и походила на лабиринт под открытым небом. Узкий каменный коридор закручивался спиралью и вел вглубь, где Том нашел кузницу, в которой работало еще три смертника.

Завидев его, троица схватилась за мечи.

— Чего тебе надо, парень? — сплюнул самый рослый из бандитов. Нападать они не спешили. Как недальновидно с их стороны.

Том криво улыбнулся и поднял руки, которые тут же опутала паутина молний.

— Вашей смерти, — любезно ответил он.

Стоявший впереди разбойник рухнул замертво — разряд попал в грудную клетку. Оставшиеся с боевым кличем кинулись на Тома, замахнувшись мечами.

Том ловко отступил обратно к узкому каменному коридору: там вдвоем мечами махать бы не вышло. Бандиты выскочили следом и ожидаемо умерили пыл. Не прекращая двигаться спиной к выходу, Том заполнил все пространство молниями. Сумрачный коридор осветился потусторонним сиренево-белым светом, воздух стал похож на треснутое стекло. По ушам ударил крик, за которым не было слышно, как упали на каменный пол тяжелые мечи.

Шестеро.

Том довольно повел рукой, забирая обратно свою силу. Это было невыразимо легко: контролировать каждый смертоносный заряд, помогать ему находить цель, сливаться с ним и отзывать до следующего раза. Поттер была настолько жалка в своем страхе перед огнем…

Стоило Тому подумать о ней, как в сознании возникла отчетливая картина: степь возле Вайтрана, голубые и розовые цветы горноцвета, мешок с травами, испачканная юбка, которая путалась в ногах и ужасно мешалась, руки с узкими ладонями, покрытыми грязью, соком растений и мелкими царапинами…

Том отшатнулся — и мысленно, и наяву. Неосознанно шагнул назад и уперся спиной в камень кургана.

Не то чтобы Том не хотел иметь возможность забираться в голову Поттер, но…

Вчера эта связь определенно была слабее, и это напрягало. Ночь прошла спокойно, а утром он почувствовал, как на другом конце Вайтрана проснулась Поттер. Теперь он смог увидеть ее глазами.

Что будет, когда связь станет еще крепче? А она станет — уже становилась.

Восстановив свои окклюментивные щиты — не хватало еще провалиться в сознание Поттер во время зачистки, — Том спустился обратно к внутренним строениям кургана. У него будет время подумать о природе связи позднее, сейчас его ждали остатки бандитов и награда ярла.

В поисках трав Айрис обошла почти всю западную равнину возле Вайтрана. Вглубь уходить не стала — Аркадия предупредила, что равнина не так безопасна, как кажется на первый взгляд, и дальше дозорных башен, которые высились в паре лиг от города, забредать не стоило.

Хозяйка лавки показала каждое растение, рассказала, где их лучше собирать и как. Под конец дня у Айрис было два больших тюка с горноцветом, чертополохом, пушицей и пасленом, и она могла возвращаться обратно с надеждой, что сегодня ей светит и ужин, и отдельная комната у Хульды.

Радость от крохотного достижения — она сможет выжить! — перемежалась с депрессивными мыслями, которые весь день накатывали волнами. Суровая красота Скайрима иглой колола в сердце: он не был домом. Душу грызло беспокойство за Гермиону. Айрис знала: она никогда не простит себе, если с ней что-то случится. Будущее казалось беспросветным, такого отчаяния, неопределенности и растерянности Айрис не испытывала, даже начиная поиски хоркруксов.

Но нужно было вставать и идти — и буквально, и фигурально. Шаг за шагом она куда-нибудь придет. Учитывая Риддла рядом — не исключено, что в могилу. Но ей стоило побороться и за жизнь, и за будущее, и за возвращение.

Солнце, приобретя красный оттенок, почти упало за далекий горизонт — стык заснеженных скал, желтых полей и ясного неба. Поднялся ветер, пригнулась к земле трава и пошла мелкой рябью. Резко захолодало. Айрис постоянно ежилась: пробирало до костей. В Хогвартсе она легко спасалась согревающими чарами. Здесь же холод должен был стать постоянным спутником.

Судя по обмолвкам местных, сейчас в Скайриме царило лето, плавно переходящее в осень. Месяц август, если по-земному, родному. Но погода была отнюдь не такая же ласковая и теплая, как в Англии в это же время года. О том, что ждало Айрис на этих землях зимой, она старалась не думать.

Айрис попрыгала на месте, подышала на замерзшие руки и осмотрелась. Последние травы она собирала вдоль широкого тракта, уходящего куда-то на север. Вайтран уже давно остался за спиной, назад придется возвращаться час, не меньше. Но впереди виднелся дымок — как из камина. И Айрис подумала, что может дособирать травы в том районе, а потом уже идти в город.

Через несколько ярдов выскочил указатель «ферма Лорея». Айрис поправила мешки за спиной и зашагала бодрее. Возле забора у стены какой-то пристройки, похожей на сарай, виднелись синие мелкие цветки горноцвета.

Работать было теплее, хотя пальцы уже не слушались. Аркадия, конечно, выдала ей нож, чтобы не травмировать руки о стебли, но он помогал лишь до определенного момента.

— Агх! Горе-злосчастье! Застрял! Застрял тут! — донес ветер до Айрис чьи-то причитания. Айрис прислушалась, а потом решительно пошла на голос.

За сараем не видно было участка дороги, но стоило обойти его, как глазам открылась престранная картина: возле накренившейся повозки прыгал молодой и высокий мужчина, ряженый в красные шутовские тряпки. Айрис даже притормозила от неожиданности. Но сомнений не было: и колпак, и камзол полностью соответствовал тому, что носили шуты.

В повозке, похожей на ту, в какой Айрис везли в Хелген, лежал грубо сколоченный длинный ящик. А рядом на земле валялось колесо.

Единственная лошадь, запряженная в повозку, фыркала, трясла гривой и переступала копытами. Ей не терпелось отправиться в путь.

Шут резко обернулся, точно имел глаза на затылке, и пронзительно уставился на Айрис. Она напряглась.

— Девочка, — обрадовался шут. От этой «девочки» Айрис передернуло.

— Здравствуйте.

— Бедный Цицерон застрял, — Цицерон? Айрис моргнула: это было земное имя. Земного философа. — Видишь? Я вез мою бедную любимую маму. Ну, не ее. Ее труп! Она совсем мертвая. Я везу мамочку в новый дом. В новый склеп. Но… аггх! Колесо сломалось! Проклятущее колесо! Сломалось! Ты не понимаешь?

Айрис невольно отступила. Скайримский тезка земного философа был чокнутым.

— Понимаю. Вижу, — растерянно ответила она. Очередной холодный порыв ветра пронзил насквозь, все тело покрылось мелкими мурашками. Надвигалась ночь, красных лучей почти зашедшего солнца не хватало, чтобы разогнать густые тени. Дорога была пуста, и шут, каким бы чокнутым ни был, не мог с нее сойти, бросив повозку с… гробом? Ящик был гробом.

Айрис приблизилась к повозке и неуверенно спросила:

— Я могу чем-то помочь?

— О. О да! — шут возбужденно подпрыгнул. — Да, ты нам наверняка поможешь! Иди на ферму — ферму Лорея. Вон там она, в стороне от дороги. Поговори с Лореем. У него есть инструменты! Он может мне помочь! Но не хочет! Отказывается! Убеди Лорея починить мое колесо! А бедный Цицерон тебя наградит. Деньгами! Блестящими монетками!

Айрис качнула головой на предложение денег. Да, они ей были нужны, но делать добрые дела за деньги? Она еще не настолько низко пала.

Однако почему шут не смог договориться с фермером, особенно если предлагал денег?

Айрис посмотрела на Цицерона и замерла во второй раз. Человек перед ней мало походил на шута. Не то чтобы она много их видела, но она всегда представляла их низкого роста, тощими, сгорбленными, с накрашенными и испещренными морщинами лицами.

Цицерон был похож на игрока в квиддич: среднего роста, подтянутый, жилистый. Молодой, не старше тридцати, и внешне даже красивый мужчина, остроскулый, без любимой местными жителями бороды, рыжий — в красном свете вечера его волосы сливались с колпаком. Губы изгинались в несходящей усмешке, в глазах — миндалевидных, как у самой Айрис, — застыли смешинки пополам с чем-то колким, пронзительным.

Цицерон наклонил голову, рассматривая Айрис как диковинный цветок, и она вспомнила Беллатрикс Лестрейндж. Их безумие имело что-то общее, хотя шут выглядел довольно безобидно.

— Я поговорю с фермером, — пообещала Айрис, когда игра в гляделки затянулась.

— Добрая девочка, — разлился приторным медом шут. — Бедный Цицерон рад, что встретил добрую девочку!

А вот манера говорить у него была жуткая. Даже дикое сюсюканье Беллатрикс не поднимало волосы дыбом. Цицерон же делал это одной фразой.

И кстати, голос он тоже коверкал, задирая его до противных писклявых нот.

Стремясь покинуть шута как можно скорее, Айрис быстрым шагом направилась к ферме. Угораздило же ее! Надо было сразу разворачиваться и идти в Вайтран, а не заворачивать сюда за травами.

Ферма начиналась сразу за мельницей. Айрис нерешительно ступила на чужую территорию, прошлась по ней. Фермер нашелся у крыльца дома: рослый, мускулистый мужик, полностью лысый, непохожий на местных жителей смуглой кожей и отсутствием растительности на лице.

— Ты кто? — неприветливо спросил он.

— Добрый вечер, — Айрис решила, что лучше начать с вежливости, а не выяснения отношений. — Я Айрис, из Вайтрана. Травы на равнине собирала, — она продемонстрировала мешки за спиной. Фермер расслабился, но дружелюбнее не стал. — Я шла мимо и увидела на дороге сломанную повозку. Может, у вас найдутся инструменты, чтобы починить колесо?..

— Помочь этому ненормальному? — перебил ее фермер. — Только посмотри на него! Он совсем свихнулся. Шут? Тут, в Скайриме? Тут скоморохов не бывало уже лет сто.

— Но это же не повод…

— И он везет огроменный ящик. Говорит, что это гроб, и он хочет похоронить свою мать. Мать-перемать, — фермер сплюнул. — У него там что угодно может быть. Оружие. Контрабанда. Скума. Не хочу я в это дело ввязываться.

— А если нет? — возразила Айрис, хотя у самой сердце екнуло. Шут выглядел безобидным дурачком, но она прекрасно помнила чувство опасности, которое пришло к ней, стоило этому шуту ее заметить. — Если он действительно везет гроб, и ему нужна помощь?

— Вот это мы можем узнать, — фермер довольно хлопнул в ладоши. — По этой дороге, где застрял чокнутый шут, ездит стражник. Довольно часто проезжает. Можешь ему рассказать про дурака. Ну, наболтать, что он что-то запрещенное сделал. Стражник его проверит. Что скажешь?

— Наговорить на того, кто не сделал ничего дурного, просто застрял из-за сломанной телеги? — Айрис возмущенно тряхнула головой и выпрямилась. — Я на такую подлость не пойду.

— Вот тогда и проваливай, — зло посоветовал фермер. — Я всяким подозрительным бродягам помогать не буду.

Дважды просить не пришлось. Айрис вылетела обратно на дорогу, чувствуя, как начинают пламенеть ладони. Пришлось останавливаться и делать несколько выдохов, чтобы успокоиться. Не хватало еще потерять контроль над огнем и спалить тут все.

Но если фермер не хочет помогать, она сама найдет способ починить чертово колесо!

Айрис тихо выругалась и осмотрелась. На ферме точно где-то лежали инструменты, с помощью которых можно было восстановить повозку. Только вот шут вряд ли владел плотницким мастерством, а Айрис из всех инструментов знала только, как пользоваться молотком и дрелью. За последнее спасибо дяде Вернону, у которого фирма была по продаже этих инструментов.

Воровато оглядываясь, Айрис обошла пристройки и вернулась к тому сараю, у которого услышала причитания Цицерона. Инструменты нашлись там в огромном тяжелом ящике.

К шуту Айрис вернулась минут через десять, таща этот ящик с собой.

— Лорей согласился? О, счастье! Цицерон так рад, так рад! Он в восторге, в исступлении! Нет, больше! — просиял Цицерон, но Айрис быстро опустила его с небес на землю.

— Фермер отказался, — тяжело опустив ящик возле повозки, Айрис сдула с лица мешающиеся пряди и присела перед осью. И вот что ей делать?

— Но Цицерон видит инструменты. Добрая девочка смогла договориться?

— Добрая девочка смогла их позаимствовать, — призналась Айрис и добавила: — Без спроса. Мы сейчас попробуем починить твою телегу, а потом я верну их на место.

— Добрая, но нехорошая девочка, — шут восхитился и изобразил аплодисменты. — Цицерону нравится добрая нехорошая девочка. Ради бедного Цицерона еще никто ничего не крал!

— Я не крала! — возмутилась Айрис. — Это… во временное пользование!

Улыбка шута стала еще более широкой и насмешливой. Айрис даже засомневалась: а так ли он безумен, как кажется? Вспомнилась Луна Лавгуд с ее мозгошмыгами — она ведь тоже была не совсем нормальна на первый взгляд, но видела и понимала куда больше остальных.

От мысли, что Цицерон притворяется, по спине прошел холодок. Это кем надо было быть, чтобы добровольно изображать шута?

— Бедный Цицерон не умеет чинить повозки. Добрая нехорошая девочка умеет?

— Нет. Будем учиться вместе.

Айрис сосредоточилась и зажгла на левой ладони пламя, которое осветило ось, разогнав вечерний сумрак. Огонь откликался с пугающей легкостью, но дрожал, чувствуя слабину хозяйки.

— Ни слова, — предупредила она, не желая слышать, что Цицерон добавит к «доброй нехорошей девочке» еще. Шут захихикал.

Они провозились до темноты, приобретая явно бесценный в этом мире опыт починки осей и установки колес на телеги. Цицерон оказался отвратительно болтливым, и Айрис, имеющая поразительный талант пропускать мимо ушей многие вещи, почему-то никак не могла абстрагироваться от его болтовни. Писклявые нотки в голосе раздражали, манера говорить о себе в третьем лице напрягала, но больше всего Айрис пугала та опасность, что дышала ей в затылок каждый раз, когда она оказывалась к шуту спиной.

Айрис старалась не упускать его из виду, следила краем глаза за движениями — в шутовских кривляньях проскальзывала необычная грация. Цицерон словно не замечал напряжения и жил на своей волне: хихикал ни с того, ни с сего, то и дело менял темы разговора, начинал танцевать невпопад, дергаясь как припадочный и задирая колени к груди. Но телегу чинить помогал. Айрис даже показалось, что он успел как-то большую часть работы выполнить.

— Моя мать благодарит тебя! — патетично заявил Цицерон, когда колесо встало на ось. — Вот, бери. За труды! Яркое, звонкое золото! Денежки за доброе дело! И спасибо! Спасибо еще раз!

— Я не за деньги помогала, — закусив губу, покачала головой Айрис. Она не считала справедливым брать плату за помощь. Если бы Цицерон был нормальным, она бы попросила его довезти ее до Вайтрана. Идти час или даже полтора в ночной тьме по степям совсем не хотелось.

Но путешествовать с чокнутым Айрис не собиралась. Напротив, от него хотелось уже сбежать и забыть встречу как страшный сон.

Айрис сгребла инструменты, как попало запихнула в ящик и захлопнула крышку. И в этот же момент вдали с дороги донеслось конское ржание. Айрис подняла голову и увидела в свете красного спутника этого мира фигуру стражника верхом на лошади. Сразу же вспомнились слова фермера.

Цицерон в его сторону даже не смотрел, возбужденно кружа у телеги и разговаривая с гробом. Сейчас он рассказывал, как славно будет в новом доме. Айрис передернуло.

Подхватив ящик, она потащила его обратно в сарай. Фермер наверняка разозлится, когда поймет, что его инструментами нагло без разрешения пользовались, но Айрис верила, что им больше не доведется встретиться, и не опасалась гнева. В конце концов, она ничего не своровала и не испортила, а то, что взяла тайно — так для благого дела.

Ящик встал на законное место у грязной стены между вилами разных размеров, и Айрис притворила за собой дверь. Запереть только не смогла: она открывала замок оставшимися с Хелгена отмычками, а обратно он сам не захлопывался, требовался ключ.

Вспомнилась насмешка Риддла о ее талантах, и Айрис раздраженно повела плечом. Червячок вины глодал ее изнутри, хотя она уже немного прикормила его за месяцы странствий с Гермионой по Британии. Им же приходилось таскать еду из супермаркетов. Конечно, они оставляли деньги, но все равно…

А отмычками Айрис научилась пользоваться еще у Дурслей. Посмотрела бы она на Риддла, запирай кто его вещи в чулан. Ей нужно было делать домашнюю работу!

С дороги опять донеслись причитания Цицерона. Что на этот раз стряслось у шута? Айрис была уверена, что он уже уехал с гробом в новый «дом». Она осторожно выглянула из-за сарая и тут же поняла, что фермер, пока она ковырялась с колесом и помогала шуту, все же отыскал стражника и наговорил на несчастного чокнутого.

— Стой смирно и помалкивай! — прикрикнул стражник, не спешиваясь с коня. Цицерон что-то забормотал, но уже тихо, под нос. — Как только меня сменят, мы все отправимся на небольшую прогулку.

Айрис охватила злость пополам с разочарованием. Шут же был просто дурачком. В его рассказах были выступления на ярмарках и смешки над юродивым, которые он пересказывал, словно не понимал, что это над ним смеялись. Он радовался починенной телеге как ребенок. Он благодарил Айрис, пытаясь отдать за такую мелкую помощь деньги. Видимо, ему никто просто так, бесплатно, никогда не помогал.

А ящик на телеге и впрямь походил на гроб. Айрис, пока чинила колесо, прикинула, что он ей самой был как раз по размерам — жуткая мысль, если подумать.

— Кто-то солгал. Кто-то сказал страже, что бедный Цицерон сделал то, чего он не делал, — запричитал шут.

— А ну цыц! Нечего было ошиваться возле ферм и пугать честных людей, — стражник, сам того не ведая, сдал фермера с потрохами.

Лицо Цицерона перекосилось в каком-то новом виде безумия.

— Будь проклят этот Лорей. Как некрасиво. Ах как он заплатит за свой некрасивый поступок…

Айрис стиснула зубы. Им не хватило пяти минут, чтобы Цицерон убрался с тракта и поехал своей дорогой. Отвлечь бы стражника, чтобы шут смог сбежать.

Лошадь под стражником всхрапнула, и решение пришло мгновенно. Животные же боятся огня?

Чувствуя, как сердце колотится в горле, а от волнения немеют конечности, Айрис вызвала свое пламя. Не сжечь бы ничего лишнего только… Фермер повел себя подло, но пожара в своем доме точно не заслуживал.

Айрис прицелилась — во тьме не очень хорошо получалось, хотя спутники светили ярче земной луны, а на повозке Цицерона Айрис еще полчаса назад зажгла факел. Конь стражника еще раз всхрапнул и переступил копытами. И в этот же момент Айрис кинула сгусток огня и спалила траву под всадником. Испуганная лошадь взвилась на дыбы и под громкие проклятия стражника понесла.

— Добрая нехорошая девочка! — Цицерон безошибочно нашел Айрис взглядом во тьме. — Ты снова помогла мне. Цицерон не забудет этого. Цицерон умеет быть благодарным!

Он замахнулся и кинул в Айрис чем-то, что она инстинктивно поймала.

Мешочек с монетами. Шут-таки всучил ей деньги!

С легкостью акробата Цицерон вскочил на облучок и тронул вожжи. Стражник кричал угрозы из глубины степей, но на него никто не обращал внимания.

Путь обратно занял в итоге два часа, и в Вайтран Айрис вернулась поздним вечером. Средневековый городок жил: горели оранжевым окна деревянных домов, в воздухе витали запахи очагов и еды, с разных сторон доносились голоса, женский смех, мужские выкрики, даже пьяные песни.

Айрис брела по улочкам, думая о том, что ей предстоит на какое-то время стать частью этого мира. В нем было свое очарование, было что-то волшебное, яркое. Возможно, Айрис даже удастся привыкнуть к его суровости. Но сейчас она лишь остро чувствовала свое одиночество в толпе вайтранских горожан.

Аркадия заплатила за два мешка трав шестнадцать септимов, и теперь Айрис могла рассчитывать на комнату в таверне и ужин. Живот свело от голода, стоило вспомнить о еде. Чертов Риддл… интересно, где он? Может, нарвался на разбойников, и они его уже прикопали где-нибудь под кустом? Если так, то Айрис только вздохнет облегченно.

Она прикрыла двери лавки Аркадии и подняла голову к небу. Множество звезд, складывающихся в чужие созвездия, и две громадных красных луны напомнили о том, как далека сейчас Британия. Риддл был единственным, что связывало Айрис с оставленной внигде родиной. И в груди тревожно кольнуло.

Нет, облегчения смерть Риддла не принесет…

Айрис нащупала мешочек с деньгами от Цицерона. Судя по количеству монет, там было септимов тридцать или даже сорок. Если так пойдет дальше, она сможет добраться до Винтерхолда довольно скоро.

Поправив сползающее с плеча платье — вот еще о чем надо позаботиться в ближайшее время: найти нормальную одежду, — Айрис задумчиво посмотрела на дворец ярла. Она может заглянуть к Фаренгару на правах ученицы? Он, конечно, в учителя не нанимался, но вряд ли оставил бы без внимания проблемы Айрис. Если, конечно, не хотел, чтобы она случайно спалила Вайтран.

Хотя вряд ли Фаренгар примет ее поздно вечером. Она начнет с визита к нему новый день.

Она кивнула собственным мыслям и уже развернулась к трактиру Хульды, как заметила вдали дороги знакомую фигуру. Риддл.

И направлялся он в сторону дворца ярла.

Айрис обреченно выдохнула, не зная, что чувствует по поводу его возвращения. Все же какая-то ее часть искренне надеялась, что он уже мертв. Интересно, чем он занимался целый день? Вряд ли бесцельно гулял и любовался красотами Скайрима.

Приняв решение, Айрис легко взлетела по лестнице ко дворцу, чтобы почти на вершине догнать Риддла. За его спиной висел большой мешок.

Интересно, что он несет во дворец? Вряд ли в мешке травы.

— Поттер. Так трогательно, что ты так спешила за мной, — издевательски протянул Риддл.

— Я тебя видеть не видела, — солгала Айрис, еще внимательнее всматриваясь в мешок. В нем точно лежало что-то тяжелое. — И не горю желанием видеть даже сейчас… У тебя с мешка капает.

Капли были густые, черные. Айрис протянула руку, поймала пальцами одну. В нос ударил запах соли и железа.

— Кровь?!

Том поморщился. Как же он желал избавиться от Поттер.

Ее близость раздражала. Связь с ней была подобна раскаленному пруту, ввинчивающемуся прямиком в мозг.

Минувшей ночью Том вновь попытался убить Поттер. Зашел в комнату, когда она спала, и так крепко, что не шелохнулась, когда под его ногами заскрипели половицы. Ему пришлось обойти кровать, чтобы дотянуться до шеи, коснуться ее. На пальцах зазмеилась юркая молния, и он почти выпустил сильный заряд… Но молния обернулась вспять.

Намеки Том понимать умел. Отраженная авада в далеком прошлом, вернувшаяся боль от удушья там, на безымянном озере, теперь это…

Больше рисковать и пытаться убить Поттер собственными руками он не стал. Другое дело, что иногда для смерти достаточно не помочь.

Все, что останавливало его сейчас, — иррациональная связь между ними. Том не понимал ее природы. Единственное объяснение — разочаровывающее — заключалось в том, что их связал переход. Именно из-за этой гипотезы Том терпел присутствие Поттер. Дверь назад действительно могла открыться только двоим.

Сперва требовалось понять, как именно он связан с Поттер, затем — как разорвать связь без вреда для себя. И вот тогда Поттер ничто не спасет от гнева лорда Волдеморта.

— Да, Поттер, — максимально спокойно ответил он. — В отличие от тебя, я собирал не цветочки.

— Откуда?..

Том криво усмехнулся. Поттер была такой лицемеркой. Стоило намекнуть, что ее мысли доступнее книги в общей секции библиотеки, как она тут же забыла о крови на пальцах.

— Ты опять залез в мою голову!

— Мне нет нужды это делать, — признался Том. — Ты так настойчиво приглашаешь меня в свое сознание, что я даже сожалею, что у тебя нет окклюментивных щитов.

Хотя Том не был уверен, что они спасли бы. Ему впервые не помогал собственный блок. Самым логичным объяснением снова была мордредова связь. Том не соврал: когда Поттер была рядом, создавалось впечатление, что она насильно вкладывает в его голову весь тот хаос, что царит у нее в мозгах.

Страх. Как давно Том не испытывал его? С того дня, как создал первый хоркрукс, он забыл, что это мерзкое, унизительное чувство. Но связь с Поттер воскресила его.

Ему потребовалось все его самообладание, чтобы справиться утром с чужими эмоциями, наводнившими его сознание. Поттер переживала за свою подружку-грязнокровку. Она не думала о том, как возвращаться домой, как жить здесь, нет. Она действовала Тому на нервы бессмысленными волнениями и паническими мыслями о какой-то никчемной полумаггле, оставшейся в Британии.

— Ты лжешь! — почти зарычала Поттер, и Тома опалило ее яростью, которая тут же наложилась на его собственный гнев.

— Эй вы! — оба вздрогнули и одновременно обернулись на окрик стражника. Мордред, из-за Поттер Том настолько потерял контроль, что забыл, где находится. — Уберитесь с лестницы! Встали посреди дороги! Другого места для выяснения отношений не нашлось?

Том резко развернулся и отправился во дворец ярла. Поттер никуда от него не денется, а носить этот мешок дольше необходимого он не собирался.

В главном зале так называемого дворца — для местных Хогвартс стал бы чертогом богов — было натоплено так, что жаром опаляло лицо. И слишком сильно пахло кухней.

Том поморщился, а Поттер, вошедшая следом, обхватила себя руками и сглотнула.

— Добрый вечер. Мне нужен Провентус Авениччи, — обратился к ближайшему стражнику Том. Стражник вяло махнул рукой в сторону трона ярла, а потом налево.

Провентусом Авениччи оказался невысокий лысый помощник ярла. При виде Тома и Поттер он оборвал разговор с каким-то воином, возможно, из личной ярловой дружины, или что здесь было вместо нее.

— У вас еще какие-то новости? — нахмурился помощник. Радости ему их приход определенно не принес.

— Лагерь «Тихих Лун» больше не представляет опасности, — Том с красивой небрежностью опустил мешок перед Авениччи и слегка усмехнулся, когда тот, заглянув внутрь, позеленел и отшатнулся.

— Что там такое, Провентус? — в зал размашистым шагом вошел местный ярл и приблизился.

— Головы!

Том улыбнулся и протянул указ о награде, сорванный утром с доски объявлений в «Гарцующей кобыле».

— Значит, тракт на Данстар стал безопаснее, — ярл при виде восьми отсеченных мечом голов удовлетворенно кивнул. — Великолепно. Это огромная услуга. Провентус, выдели награду нашим друзьям.

Помощник поспешно затянул веревки на мешке обратно и скрылся в помещении за троном.

— Наемники, значит, — воин, с которым говорил Авениччи, отмер и одарил Тома и Поттер насмешливым взглядом. — Маги.

Том присмотрелся к нему внимательнее. Ему не понравилась насмешка.

— Хронгар, — в голосе ярла зазвучало предупреждение.

Названный Хронгаром дернул плечом и глазами ощупал с головы до пят Поттер.

— Кто только не идет сейчас в наемники.

Том взглянул на Поттер, молча таращившуюся с выражением крайнего отвращения на мешок на полу, и почти согласился с этим Хронгаром. Почти — раздражение на его слова вспыхнуло без видимой причины.

Поттер медленно подняла взгляд и посмотрела на Хронгара в упор. Тому показалось, что в ее глазах вспыхнуло все пламя ее магии. На короткий миг это даже восхитило.

— Вот награда, — появление Авениччи немного разрядило обстановку. — Триста септимов.

Том взял тяжелый мешочек с монетами и почувствовал удовлетворение. Еще немного, и он доберется до секретов Винтерхолда.

Лицо Поттер приняло замкнутое выражение, она отдалилась и даже сделала небольшой шаг назад, разрывая дистанцию. Можно было не сомневаться, что концепция убийств за деньги вызовет в ней глухое неприятие. Тома захлестнуло злое веселье: в Скайриме Поттер обязательно столкнется с ситуацией, когда ей придется испачкать руки по локоть в крови и упасть в пучину ненависти к себе-убийце. И Том с удовольствием поможет ей в этом падении.

Ярл в раздумьях оглядел их и заключил:

— Вы еще кое-чем можете помочь, раз вы наемники. Мы с Фаренгаром как раз искали подходящих людей.

В лаборатории Фаренгара ярко горели факелы и витал запах пергамента и алхимических реагентов. На большом рабочем столе, который стоял прямо в центре помещения, прижатый к массивной каменной колонне, в беспорядке валялись книги, карты, свитки, цветные камни. Том заинтересовался, но фолианты лежали открытыми, скрывая корешки с названиями, а картографическое изображение Скайрима оставляло желать лучшего — так дети карты сокровищ рисуют. Ценность у подобных карт была почти нулевой.

Сам Фаренгар, несмотря на поздний час, спать явно не собирался. Том обратил внимание, что пальцы мага были испачканы чернилами, а на фиолетовом балахоне осела местами пыль и паутина. Фаренгар влезал в дальние и забытые углы библиотеки и много писал.

— Так ярл думает, что вы мне пригодитесь? — маг устало потер переносицу и цепко посмотрел на Тома и Поттер. — Сомнительно, если учесть ваш уровень владения магией. Но да, мне нужна помощь, чтобы кое-что добыть. Ну, когда я говорю «добыть», я имею в виду — полезть в опасные руины в поисках каменной скрижали, которая, может быть, там лежит, а, может, и не лежит.

— И какое отношение это имеет к драконам? — поинтересовался Том, сузив глаза. Он уверенно прошелся по лаборатории и занял свободное кресло. У Фаренгара была удобная для Скайрима мебель. У кресла имелись подлокотники, а на сиденье лежала мягкая шкура.

Поттер плавно обошла Тома, словно двигалась в клетке с голодным хищником. Садиться она не стала: остановилась позади соседнего кресла и, наклонившись, локтями оперлась о спинку. Несмотря на небрежную позу, Поттер была напряжена. Напряжение выдавали недоверчиво сдвинутые брови, острый хмурый взгляд, сжатая челюсть — до того, что резко очертились скулы.

— Слова «опасные руины» тебя не впечатлили? — в словах Фаренгара сарказм странным образом переплелся с уважением. Он скрестил руки на груди, окончательно сконцентрировавшись на Томе, и тоже сел — за свое кресло у рабочего стола. Помолчал немного, взвешивая информацию, а потом заговорил: — Видишь ли, когда начали ходить истории о драконах, многие отмахивались от этих слухов и мифов. Как от невероятного. Верный признак дурака — отметать как невозможное все, что не подтверждается его личным опытом.

Том согласно кивнул. Он не ошибся в этом маге. Фаренгар служил отличным источником знаний на первое время. Более того, Том еще в первое посещение заметил за одной из раскрытых дверей за спиной мага длинные книжные стеллажи и точно знал, что получит в первую очередь, если задержится в Вайтране и сблизится с местным колдуном.

— …Но я начал собирать сведения о драконах, ища ответ на вопрос, куда они пропали много лет назад. И откуда они взялись. Я узнал о каменной скрижали, которая хранится в храме Ветреного пика. На этом драконьем камне, говорят, есть карта с могильными курганами драконов. Идите в храм Ветреного пика, найдите эту скрижаль — она, скорее всего, в главном чертоге, — и принесите ее мне. Все просто.

Вообще элементарно. А вероятные инферналы, о которых по дороге в Ривервуд рассказывал имперец, — это незначительный пустяк. Том скривил губы в усмешке, оценив чувство юмора мага. Только дураки приняли бы эти слова за чистую монету. Том же соваться непонятно куда не собирался.

— А храм Ветреного пика — это?.. — неуверенно спросила Поттер.

— Древняя гробница, выстроенная нордами, кажется, еще до Войны драконов, — пожал плечами Фаренгар, не спеша сообщать подробности о живых мертвецах и прочих неприятностях, которыми, например, были богаты все гробницы родного мира Тома начиная со времен Древнего Египта.

И неплохо было бы еще узнать, что за Война драконов. Том поймал взгляд Фаренгара и осторожно скользнул в глубину сознания. Но в мыслях мелькали лишь страницы старых рукописных книг и образы безликих людей, вышедших на бой с драконами.

— А, ты, наверное, хочешь узнать, как туда попасть, — маг переключился на другое, вернув Тома к теме разговора. — Он рядом с Ривервудом, крошечной деревушкой к югу отсюда. Уверен, как будешь там, местные подскажут дорогу.

В этом не было необходимости, но Том не стал разубеждать Фаренгара. Только спросил, внимательно следя за мимикой узкого и довольно безэмоционального лица:

— Откуда ты знаешь, что эта каменная скрижаль находится в храме Ветреного пика?

— Ну… нужно же хранить профессиональные секреты, верно? — маг неуловимо улыбнулся. Том отзеркалил улыбку, скрывая за ней досаду: поверхностная легилименция не показала ничего, кроме силуэта какого-то человека. — У меня есть источники… надежные.

— А что за Война драконов? — мрачно спросила Поттер. Том раздраженно выдохнул: из-за ее несдержанности они ходили по краю. С вопросами следовало быть осторожнее, по ним легко было вычислить иномирное происхождение.

Фаренгар перевел взгляд на Поттер, но, вопреки ожиданиям Тома, в нем не было ни подозрительности, ни насмешки.

— Неудивительно, что ты ничего не знаешь. Даже я ранее полагал, что это только миф. Но не теперь, — маг покачал головой. — Война драконов — историческое событие, хотя до нас дошли только его отголоски. В начале Мифической эры в Скайриме драконам поклонялись как богам. Многие величественные руины, которые можно встретить и сегодня, были некогда храмами драконов. Подробности утрачены, но в какой-то момент норды взбунтовались. После долгой и кровопролитной войны норды свергли драконов-правителей.

Вот как. Том нахмурился.

Если то, что сказал Фаренгар, не было сказкой, то местные драконы все же действительно обладали разумом. Поттер оказалась права.

А местные жители в давние времена, выходит, знали, что им можно противопоставить.

— Если вам так интересно, я одолжу вам одну книгу… — Фаренгар, оценив задумчивые лица, встал с кресла и скрылся в дверях, за которыми Том разглядел книжные стеллажи.

— Мне казалось, наша цель — ехать в Винтерхолд, а не шляться по местным кладбищам, — иронично заметила Поттер, опустив голос почти до шепота, едва маг ушел.

— Наша цель — вернуться в Англию, — столь же тихо ответил Том, слегка повернувшись в сторону Поттер. Та успела выпрямиться и теперь стояла, потирая локти. Глядя на это простое действие, Том вдруг понял, что вопреки всем событиям Поттер сохраняла редкостное спокойствие. И ему стало искренне интересно: — Ты действительно не видишь связи между нашим появлением здесь, возвращением драконов и загадками тысячелетнего кургана, построенного драконьими жрецами?

Поттер усмехнулась:

— Не боишься того, что ждет там?

— Самые ценные знания всегда требуют высокой платы. Если бы я боялся платить, я бы не стал тем, кем я стал, — веско ответил Том.

— За тебя всегда платили другие люди.

— Ты ошибаешься, Поттер…

Диалог прервался с возвращением Фаренгара.

— Вот, — продемонстрировал он невзрачную книгу. «Война драконов, автор: Торхал Бьорик», — прочел на обложке Том. — Здесь есть все, что известно о войне драконов. Возможно, вы найдете в ней что-то полезное. Однако читать вам придется здесь. Книга слишком редкая.

С этими словами он протянул книгу Тому, и тот сразу открыл ее. Книжонка оказалась тонкой, рукописной — за час ее вполне возможно было прочесть.

— Но если сейчас появился дракон, выходит, их не уничтожили? — продолжила допрос Поттер. Том не стал мешать ее любопытству: сейчас оно играло на руку. Положив ладонь на старые книжные листы, он поднял голову и внимательно уставился на Фаренгара.

Маг покивал, соглашаясь:

— Верно. Многих, конечно, убили. Но многие дожили до исторического времени. Да что далеко ходить, этот самый дворец выстроил один из предков Балгруфа, чтобы держать в нем пленного дракона. Отсюда и название — Драконий Предел… Может, однажды какой герой притащит нам дракона, как когда-то Олаф Одноглазый. Вот это будет настоящее событие!

На словах о герое Том непроизвольно посмотрел на Поттер. И разозлился на собственные мысли, неожиданно прокравшиеся в его всегда рациональный ум. Поттер вовек не справиться с драконом, она же совершенно обычная. И вся ее слава Избранной — просто ловкий политический ход Дамблдора, вовремя подсуетившегося переложить ответственность на чудом выжившего ребенка.

— Не думаю, что после этого от Вайтрана что-то останется, — прохладно и твердо возразила Поттер. — Но событие будет настоящее, да.

Ей, похоже, доставляло удовольствие выводить людей из себя и наживать недоброжелателей. Фаренгар взглянул на нее остро, с неприятием, и Том поспешил вернуть расположение мага. Ссориться с ним было сейчас очень недальновидно.

Разговор вновь закрутился около храма на Ветреном пике. Курган Хладных Водопадов — таково было его истинное название, давно исчезнувшее за более привычным, пошедшим от имени горы. Построенный первыми драконопоклонниками, курган таил в себе много секретов.

— Были храбрецы, что пытались дойти до сердца храма — Святилища, но назад не вернулся ни один. Верхние уровни кургана давно уже разграбили, они относительно безопасны. Но Святилище… И все же я уверен: скрижаль там, — рассказывал Фаренгар. Поттер хмурилась, Том же взвешивал ценность знаний, запертых в недрах горы в тысячелетнем кургане, и уровень опасности, ожидавшей там же. — Я не уверен, что вам, магам-недоучкам, удастся выжить в глубинах храма. Еще не поздно отказаться.

Здоровой реакцией Поттер было как раз отказаться от сомнительного приключения — она даже рот открыла и втянула воздух, чтобы ответить. Но Том ее опередил:

— Мы согласны.

И притворно мило улыбнулся ошеломленной Поттер.

— Жизни ваши, — Фаренгар и не подумал отговаривать.

Уже стояла глубокая ночь. На небе светили спутники этого мира — Массер и Секунда, как их называли в книгах. Массер был огромен и алел как кровавая Луна. Секунда в четыре раза уступала ему в размерах и сияла холодным серым светом.

Вайтран почти затих. Редкие огни из окон домов разбавляли темноту. Завывал ветер меж домов и доносил голоса стражи.

Айрис обхватила себя руками. Ведьма, способная управлять огнем и не способная согреться…

Несмотря на позднее время, спать не хотелось совсем. Они с Риддлом вернулись в трактир к Хульде за полночь. И Айрис со спокойной душой сняла отдельный номер — у Хульды как раз освободился один на первом этаже.

Оставшись наедине с собой, Айрис смогла спокойно поесть, помыться — какое блаженство! — в бадье, стоявшей в углу комнаты, и разобраться с подарком Цицерона. Незнакомая с номиналом монет Скайрима, Айрис полагала, что шут бросил ей септимов тридцать-сорок. Но в мешке оказалось сорок монет по пять септимов каждая. А это означало, что утром она могла, забыв о Риддле, уехать в Винтерхолд.

Айрис поплотнее закуталась в тонкое шерстяное одеяло с кровати. Из-за открытого настежь окна в комнате гулял сквозняк, но холодная свежесть была предпочтительнее не самых приятных запахов, идущих из главного зала трактира: выпивки, перегара, пота.

Уехать или остаться?

Надеяться на Риддла, доверять ему определенно не стоило. Ни в одном из миров, ни под одним из небес им не было по пути. И Айрис считала, что вполне сумеет обосноваться в Винтерхолде в Коллегии магов и самостоятельно найти дорогу домой.

Привлекательная мысль, но она не находила должного отклика. Оставить Риддла значило пустить на самотек все, что он сможет натворить. Пока Айрис была рядом с ним, она видела, чем он занят.

Раздраженно выдохнув, Айрис перевернулась на другой бок и свернулась калачиком на жесткой постели. Как же холодно-то…

Выпутав из одеяла руку, она сосредоточилась и зажгла на ладони маленький огонек. Пламя откликнулось довольно охотно, но быстро погасло, как только уверенность сменилась сомнениями. Пол в комнате устилала солома, и ей было достаточно крохотной искры, чтобы вспыхнуть.

Темнота вновь обступила Айрис со всех сторон, чтобы через пару секунд отшатнуться по углам под напором яркого белого светоча.

Фаренгар расщедрился и обучил их с Риддлом еще одному преобразованию магии. Маленький сгусток света, похожий на люмос, зажигался над пальцами и взмывал в воздух рядом со своим творцом. И так и оставался с ним, витая в паре футов над плечом.

Айрис залюбовалась маленьким сгустком света. Сферический, абсолютно белый внутри, по краям он испускал лучи, переливающиеся радугой. Светоч не грел, но рядом с ним становилось светло на душе. Айрис даже казалось, что в этом волшебстве есть что-то от Патронуса. Во всяком случае, Фаренгар тоже велел сосредотачиваться на чем-то счастливом или хотя бы приятном.

— Вам пригодится в лабиринтах кургана. Одни боги ведают, сохранилось ли еще масло в старых факелах, — сказал он.

Айрис спрятала руку под одеяло и прикрыла глаза. Храм Ветреного пика. Курган Хладных Водопадов. Риддл был уверен, что им следовало туда сунуться.

— Слушай внимательно, Поттер, — почти прошипел он, раскрыв книгу, которую им дал почитать Фаренгар. — Если верить этой книжонке, тысячу лет назад Скайримом правили драконы и их жрецы…

Айрис не смогла прочесть всю книгу — это означало сесть вплотную к Риддлу и читать из-за его плеча, — но какие-то куски увидеть смогла. Остальное прочел или пересказал Риддл.

Как гласил текст, века назад по всему Тамриэлю почитали богов-животных. Нечто подобное было и на Земле, как точно подметил Риддл: те же египтяне изображали своих божеств с головами зверей и птиц.

«…Ряд ученых полагают, что первобытные люди на самом деле почитали известных нам божеств, но в форме тотемных животных, - ясным голосом зачитывал отдельные фрагменты Риддл. — Они обожествляли ястреба, волка, змею, мотылька, сову, кита, медведя, лису и дракона. Время от времени эти каменные тотемы, ныне сломанные, попадаются в самых отдаленных уголках Скайрима…

…Главным среди всех животных был дракон. На древнем языке нордов его называли «дра-гкон». Иногда также употреблялся термин «дов-ра», но из какого он языка и какова его этимология - неизвестно. Никому не было дозволено произносить драконьи имена, кроме драконьих жрецов… - на этих словах Айрис не удержалась и фыркнула. Видимо, не имело значение ни время, ни мир, ни даже раса: властители были теми, кого нельзя называть. Риддл смерил Айрис недовольным взглядом, определенно поняв суть ее насмешки, но продолжил читать: - Для почитания и умилостивления драконов воздвигались великие храмы. Многие из них дошли до наших времен как древние руины, населенные драуграми и неупокоенными драконьими жрецами…

…Драконы охотно приняли на себя роль людских богов-королей. В конце концов, не были ли они созданы по образу самого Акатоша? Не превосходили ли они во всех отношениях толпы маленьких мягкотелых существ, которые им поклонялись? Для драконов власть равнялась правде. У них была власть, а значит правда на их стороне. Драконы предоставили драконьим жрецам небольшую часть своей власти в обмен на абсолютное повиновение. Драконьи жрецы, в свою очередь, правили людьми наравне с королями. Драконам, разумеется, не было дела до того, чтобы собственно править… - по мнению Риддла, это было больше похоже на правду, чем драконы-короли. Все проблемы исходили от людей, жаждущих власти. И как бы ни хотелось ему возразить, сделать это Айрис не смогла.

…Неизвестно, что стало причиной - властолюбивый драконий жрец, кто-то из драконов или же ряд слабых королей. Как бы там ни было, драконьи жрецы стали править железной рукой, низведя остальное население практически до уровня рабов…

…Когда народ поднялся на восстание, драконьи жрецы ответили репрессиями. Когда же драконьи жрецы уже не могли собирать дань и контролировать народные массы, драконы отреагировали быстро и жестоко. Так началась Драконья война…

…Поначалу люди гибли тысячами. В древних текстах говорится, что несколько драконов встали на сторону людей. Неизвестно, почему они так поступили. Жрецы Девяти Божеств заявляют, что сам Акатош вмешался в происходящее. Эти драконы научили людей магии, с помощью которой те могли дать отпор в неравной схватке. Положение стало меняться, и драконы тоже стали погибать… — на этих словах в книге Риддл прервался, а его лицо приобрело странное выражение, которое Айрис сама охарактеризовала как «ну и дебилы». Он подтвердил мысли Айрис, пробормотав что-то вроде «Кто учит своих врагов себя убивать?».

…Война была долгой и кровопролитной. Драконьих жрецов свергали, а драконов массово уничтожали. Выжившие драконы пустились в бега и избрали жизнь изгоев вдали от людей. Сам же культ драконов приспособился и выжил. Адепты построили драконьи курганы, в которых захоронили останки погибших в ходе войны драконов. Согласно их верованиям, придет день, когда драконы поднимутся вновь и вознаградят верных…»

— Видимо, этот день настал, — единственное, что смогла в итоге сказать Айрис, припомнив огромного монстра, разрушившего Хелген.

— Тысяча лет в неразвитом обществе, Поттер, — напомнил Риддл. — История не могла сохраниться в нетронутом виде. Вымысла в этой книге может быть намного больше истины. Но правда сохранилась — лежит в руинах и склепах тех времен. Завтра мы отправляемся на Ветреный пик…

Это «завтра» почти наступило. Айрис щелчком пальцев погасила светоч и позволила тьме окружить со всех сторон.

Уехать или остаться?

Они не были готовы к встрече с возможными опасностями. Но ярл Балгруф не находил покоя: Вайтрану нечего было противопоставить драконам. И Фаренгар просто не оставлял выбора: идти или сразу, или никогда. Они могли отказаться, однако Риддл не желал терять возможность докопаться до истины, а заодно закрепиться в Вайтране.

И перед Айрис стояла дилемма: выбрать свой путь или согласиться с Риддлом и отправиться глубоко в горы, чтобы пройти по лабиринтам тысячелетнего кургана, в котором покоятся десятки инферналов?

Глаза закрылись сами собой.

Уехать или?..

Во второй раз она почувствовала присутствие Риддла гораздо раньше. Он только зашел в комнату — без стука, даже не сомневаясь, что имеет на это право, — и замер на пороге, как Айрис буквально выдернуло из сна.

Она дернулась за палочкой под подушку, нащупала пустоту, испугалась и лишь через несколько секунд вспомнила, что вокруг не Англия, а палочки нет. Настороженно сев на кровати и поежившись от холода, Айрис рьяно потерла заспанные глаза. В раскрытое окно лился дневной свет — интересно, сколько она проспала?

— Поттер, тебе никто не говорил, что спать в верхней одежде — дурной тон? — Риддл стоял, небрежно прислонившись к дверному косяку, и взирал на нее с раздражающей смесью снисходительности и брезгливости.

— Тебе хотелось застать меня голой, что ли? — огрызнулась Айрис, сражаясь с зевком.

— Было бы на что смотреть, — спокойно парировал Риддл, не отлипая от косяка.

— Вот и чудесно.

Айрис с намеком посмотрела на дверь: присутствие Риддла напрягало. Все ушедшие перед сном мысли вернулись: и двести септимов в мешочке, и возможность уехать в Винтерхолд, и предстоящий подъем на Ветреный пик…

Риддл ушел, хмыкнув, а Айрис встала с кровати, путаясь в непомерно длинной юбке. Шнуровка корсажа за ночь ослабла, платье сползло с плеч… Айрис была привычна к походным условиям, к жизни в палатке, к недоеданию и постоянной опасности, но только не к ужасной, громоздкой, неудобной одежде. С остервенением затягивая обратно шнурки, Айрис поклялась себе, что и шагу не ступит из Вайтрана, пока не переоденется в нормальные вещи. Бродить по катакомбам в платье, подол которого подметал пол, — затея так себя.

Мужскую одежду Айрис, посоветовавшись с Хульдой, решила купить у каджитов. Те были странствующими торговцами, совершенно нелюбопытными и не задирающими цены. В города их не пускали, и они разбивали палаточные лагеря прямо под городскими стенами.

— У них можно купить все, — сказала Хульда, вытирая руки о передник. — И дешево. Но предупреждаю: эти пройдохи и ворованным торгуют. Так что поосторжнее.

С такими рекомендациями в голове Айрис нарисовалась картина цыганского табора. Вот только каджиты оказались котами.

Огромными котами с человеческими телами, которые покрывала шерсть, кошачьими головами и хвостами. Они выглядели точь-в-точь как Гермиона, когда выпила оборотного зелья с кошачьим волосом.

Впечатленная встречей, Айрис даже рассказала Риддлу о той неудаче с оборотным на втором курсе.

— Ничего удивительного, — пожал плечами он. — Оборотное зелье работает как трансфигурация.

Айрис такое слышала впервые. Конечно, многие зелья работали как более сильные аналоги заклятий, но она никогда не задумывалась о природе оборотного и о его реальном действии. Для нее зелья были зельями, а чары — чарами, не имеющими к зельям никакого отношения.

И только сейчас, после слов Риддла и на фоне рассказов Фаренгара, она поняла, что в основе всего лежала магия, которая просто принимала ту или иную форму, находила то или иное проявление.

— Гермиона не вернула свою родную внешность спустя час.

— Превращение в животное — раздел анимагии, Поттер. Это единственное изменение в трансфигурации, которое не отменяется само по себе. А то, что результат был достигнут за счет зелья, а не заклятия, только осложнило ситуацию.

— Но каджиты не могут быть трансфигурированными людьми!

— И это самое интересное, — согласился Риддл, который не торопился уходить из палаточного городка под Вайтраном даже тогда, когда Айрис полностью переоделась в нормальную мужскую одежду и спрятала опостылевшее платье на дно дорожной сумки.

Риддла зацепила новая загадка Скайрима.

— Либо мы ошибаемся, Поттер, и трансфигурация в этом мире все же есть, либо изменения произошли в результате силы, о которой мы пока не знаем. Но в их естественное происхождение в процессе эволюции я не верю.

С теорией Дарвина Айрис была знакома и только удивилась, что ее знал Риддл: теория была маггловской, на стороне волшебников ее не слишком-то принимали. Какой удар по чистокровным — признать, что миллион лет назад все в их роду были приматами…

Айрис представила далеких предков Малфоев в виде белых обезьян-шаманов, потом вспомнила статую Слизерина в Тайной комнате, его обезьянье лицо и повеселела.

Разговор заглох, и предместья Вайтрана Айрис и Риддл покинули в молчании. Судя по положению солнца на небе, было часов девять утра. День обещал стать ясным и довольно теплым. Это радовало: в хорошую погоду оставаться постоянно на улице было проще. Айрис поняла эту простую истину еще во времена учебы в младшей школе. Тогда Дадли гонял ее со своими дружками, тетя Петуния нагружала работой, и Айрис старалась до позднего вечера не появляться дома.

Интересно, а Риддлу приходилось буквально жить на улице?

Айрис украдкой взглянула на него. Она знала, что его детство было еще хуже, чем ее собственное. Не оправдывала, нет: не все сироты становятся маньяками и убийцами, так что сетовать на горькую судьбу не имело смысла. Риддл осознанно сделал выбор в пользу легкого, а не правильного.

Айрис выбрала другое, поэтому до конца понять Риддла она не могла. В ее глазах он всегда был трусоватым и эгоистичным человеком. Скайрим неожиданно заставил ее понять, что ее представления о Риддле не совсем соответствовали истине.

Трусоватый Риддл сохранял спокойствие, даже когда дела шли хуже некуда. Даже перед эшафотом в минуту казни. Все боятся смерти, Айрис не врала себе. Ей тогда тоже было страшно так, что ноги становились ватными. Но Риддл страшился умереть до паники, до безумия, которое толкнуло его на создание хоркруксов. И все же он стоял перед эшафотом, как и сама Айрис, — прямо и хладнокровно. Откуда взялась в нем эта странная храбрость?

Впрочем, ее еще можно было объяснить как раз именно наличием хоркруксов, которые обеспечивали бессмертие. А вот то, что эгоистичный Риддл в критическую минуту помнил не только о себе, объяснению поддавалось плохо.

Айрис убеждала себя, что Риддл просто боится застрять в Скайриме, если она умрет. Идея, что вернуться они могут только вдвоем, имела маловероятный шанс на осуществление. Но в длинные секунды, когда в Хелгене с неба лился огненный дождь, а в нескольких метрах над ними вздымалась огромная туша дракона, эгоистичные люди, слепо боящиеся смерти, не мыслили логически. Они думали только о себе.

И факт, что именно Риддл остановился возле Айрис, чтобы поднять ее на ноги и помочь сбежать от дракона, просто не укладывался в голове. Так не должно было быть, но так было.

Айрис говорила себе, что таким образом Риддл заботится о себе, и чувствовала, что лжет сама себе. За трусоватым и эгоистичным по сути человеком не пошли бы десятки влиятельных и умных людей. А не все пожиратели были безмозглыми психопатами.

Риддл мог изображать из себя кого угодно, но в нем был тот стержень, который заставляет даже сильных и независимых людей вставать на колени.

Айрис незаметно рассматривала Риддла, замечая и усталую складку на лбу, и темные круги под глазами, и упрямо сжатые губы. Она могла не верить в его порядочность, сомневаться в честности слов и намерений, но ни на миг не допускала даже мысли, что он не сможет выжить в Скайриме.

Риддл уверенно шел вперед, точно всю жизнь прожил в здешних местах, уверенность сквозила в каждом его жесте и передавалась Айрис. Он заставлял ее бороться и не поддаваться панике и отчаянию, которое неминуемо охватило бы ее, будь она здесь одна.

Конечно, поддержка Гермионы и Рона была куда важнее, сильнее, бесценнее, но разглядывая чеканный профиль, Айрис просто не смогла удержаться от фантастических мыслей: а как бы она искала хоркруксы, если бы вместо друзей ей помогал Риддл.

Айрис даже головой покачала — такая чушь на ум пришла.

Риддл поднял взгляд на виднеющийся вдали Ветреный пик, и солнце окружило его профиль странным золотым сиянием. Айрис уставилась на него уже открыто. Только через пару секунд до нее дошло, что она даже дышать перестала: до того красив в этот миг был Риддл.

Ей казалось, она привыкла к его невероятной красоте, перестала ее замечать, разглядев, что под ней прячется, но нет. Застыла, точно ей опять двенадцать!

Ее взгляд Риддл почувствовал и обернулся, вопросительно приподняв брови.

— Что ты собираешься делать, если мы там столкнемся с инферналами? — смущаться Айрис не стала. Не до глупостей было. О предупреждениях Хадвара и Фаренгара она не забыла.

— Ничего, — пожал плечами Риддл и отвернулся.

— Как — ничего? — опешила Айрис, остановившись посреди дороги. Она прекрасно помнила, чем обернулось ее столкновение с армией инферналов полгода назад. С ней был Дамблдор, и только это ее спасло.

— Поттер, из нас двоих огненный маг ты. Ты все и сделаешь. А я, так и быть, — Риддл вновь обернулся, посмотрел ей в глаза и криво, нехорошо усмехнулся, — возьму на себя живых.

Айрис подавилась воздухом.

— Риддл, я не собираюсь стоять и смотреть, как ты убиваешь людей! — поклялась она и скрестила руки на груди. — Я скорее сама испепелю тебя, чем позволю хоть пальцем тронуть…

— Неужели? — Риддл резко остановился и развернулся к ней. Айрис подавила желание отшатнуться и гордо выпрямилась, когда он угрожающе навис на ней. — Ты ничего не сделаешь, Поттер. Если ты надеешься выжить в окружающем тебя средневековье, не запачкав рук, то я тебя огорчу. У тебя ничего не получится. Но ты можешь попробовать. Я тебя не держу. Отправляйся в Винтерхолд одна, ищи путь домой. Если узнаешь, что для возвращения нужны мы оба, найдешь меня.

Айрис застыла. Он серьезно? Она ведь действительно может уйти одна, она всю ночь думала об этом. В ее сумке лежали двести септимов, за спиной еще виднелся Вайтран и его конюшни, где извозчики набирали людей, чтобы отвезти в другие города.

— Убирайся сейчас, Поттер. Я не желаю, чтобы ты мне мешала. И умирать здесь из-за твоих моральных принципов я не собираюсь. Удачи.

Айрис даже слова не успела вставить. В следующий миг она увидела лишь удаляющуюся спину своего врага. Айрис бессильно смотрела, как он легким, стремительным шагом поднимается вверх по дороге к горам, и отчетливо понимала, что скорее сдохнет, чем побежит за ним следом.

И Риддл ушел. Действительно ушел, ни разу не оглянувшись. Айрис не сомневалась — он справится, пройдет по трупам, найдет союзников, возможно, даже возглавит еще какое-нибудь восстание. Может, даже быстрее нее найдет дорогу домой.

И пусть, черт с ним! Айрис зло развернулась, сделала несколько решительных шагов в сторону Вайтрана и замерла, потерянно глядя на раскинувшуюся перед ней золотистую равнину, на массивный город-крепость, на далекие-далекие вершины снежных гор.

Прекрасный, но чужой мир.

А где-то там, в родном мире, сходила с ума от беспокойства Гермиона. Она ведь осталась одна, посреди леса, без палочки… Мерлин, если Айрис застрянет тут на много-много лет, что ждет ее по возвращении?

Погибшие по ее вине друзья? Разоренная страна с Волдемортом во главе?

И все время, что она проведет за стенами Винтерхолда, честно работая, учась и разыскивая дорогу назад, Риддл будет ходить по Скайриму, убивая направо и налево. И это тоже будет на ее совести, потому что она могла быть рядом, могла остановить его, но предпочла уйти и не знать, не видеть…

— Да будь ты проклят, Риддл!

Ей придется вернуться, хочет она этого или нет. Ей придется заткнуть свою гордость и принять условия Риддла. Как же это унизительно!

Айрис, пылая праведным гневом, опять развернулась и пошла вверх по дороге в том же направлении, в каком скрылся Риддл. Рано или поздно, но она догонит его.

Она уже миновала водопад и оказалась возле самого подножья горы, когда ей навстречу из густой тени от деревьев шагнула высокая фигура. Айрис, в первый миг решившая, что догнала Риддла, замерла.

Она уже поняла, что Скайрим населяли представители разных рас. Например, были обычные люди, были странные эльфы, похожие на людей разве что количеством конечностей и перечнем черт лица, были люди-кошки…

Существо, стоящее перед ней, не было ни человеком, ни эльфом, ни каджитом. У него была зеленая кожа, белые, точно незрячие, глаза и жуткие нижние клыки, выпирающие поверх губ. Обноски, в которые он был одет, не скрывали перекатывающихся мышц — такой руками хребет лошади мог переломить.

— Привет, сестра, — глухим басом поприветствовал ее мужчина. — У тебя усталый вид. Хочешь, я помогу тебе расслабиться?

Незнакомец был вежлив, но Айрис отчего-то стало резко не по себе.

— Что ты имеешь в виду?

Ответ она получила через секунду, когда ее перехватили поперек груди. Она успела вскрикнуть, но рот тут же закрыла огромная ладонь. Айрис попыталась вывернуться, но только бестолково замахала ногами. Ее стащили с тракта и повалили на холодную землю.

Под лопатки впились мелкие камни, но Айрис даже не поморщилась, остервенело пытаясь освободиться от каменного захвата.

— Ну тихо, тихо, — успокаивающе бормотал похититель. — Мы быстро. Я даже обещаю не сворачивать тебе шею, будь хорошей девочкой.

Айрис уперлась освободившимися руками в грудь нависшего над ней мужчины, но с тем же успехом она могла бы попытаться сдвинуть «Хогвартс-экспресс». Отмахнувшись от ее ладоней, как от назойливых мух, похититель просто разорвал на ней новую рубаху пополам, обнажая тело.

— Отвали! — зашипела Айрис. Страх липким комом встал в горле. Только изнасилования ей не хватало.

Она могла бы кричать и звать на помощь, но не делала этого, продолжая молча бороться с мужчиной. Будь у нее волшебная палочка, она бы его просто оглушила, но палочки у нее не было.

Зато был огонь, способный покалечить насильника.

— Отпусти меня, я серьезно, — Айрис обеими руками вцепилась в брюки.

Ее уже не слышали. Движения похитителя стали быстрее, дыхание начало прерываться.

— Что за тряпка, — зарычал он, пытаясь содрать с груди Айрис лифчик. Айрис прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться. Сделать это, когда одежду на ней рвет жуткий громила, попутно шаря ручищами по обнаженному телу, оказалось не так уж и легко.

Айрис вновь подняла руки, уперлась ладонями в мужскую грудь и выпустила магию, как ее учил Фаренгар.

Насильник заорал от боли и ударил Айрис по лицу. Голова беспомощно мотнулась в сторону, перед глазами потемнело.

— Магичка, что ли? Ах ты, дрянь! А ведь я хотел обойтись с тобой по-хорошему.

Айрис закричала, когда ее ноги резко развели в стороны и буквально пришпилили к земле. Ей казалось, она чувствует, как рвутся мышцы и связки.

Огонь вырвался сам собой, стихийный, отчаянный, рожденный из желания защититься. Айрис даже не видела, куда бьет. Давление с коленей исчезло, дикий ор эхом пронесся над горами, запахло паленой одеждой и кожей.

Айрис повернулась, со стоном сводя ноги. Ублюдок не успел даже раздеть ее до конца, но ходить она нормально не сможет еще долго.

Насильник с воем катался по земле в двух шагах и пытался сбить волшебное пламя. Он горел… Айрис в ужасе уставилась на пламя, пожирающее тело, а потом в панике попыталась его отменить. Желание было столь велико, что огонь погас почти мгновенно, оставляя жуткие обожженные раны. Мужчина выгнулся, крик перерос в хрипы.

Проклятье… Она ведь так не хотела…

— Я же сказал, у тебя ничего не получится, Поттер, — самодовольно протянул негромкий голос Риддла, странным образом перекрывая болезненный вой насильника, и Айрис вскинулась.

— Это ты подстроил?!

Риддл стоял на тракте и даже не думал скрывать удовольствие, в которое его привело состояние Айрис и ее поступок. Этот ублюдок…

— Мне льстит твоя уверенность в моих талантах, но нет. Это просто очень удачное стечение обстоятельств. Я ждал, что ты одумаешься. Ты меня не разочаровала.

— Да пошел ты… думаешь, я тебе поверю? Влез в голову к невинному человеку, заставил…

— Это чушь, Поттер. Я легилимент, а не гипнотизер. Думай, что… ах да, забыл: думать ты не умеешь. Прискорбно.

— Вы… маги? — захрипел насильник, царапая пальцами землю. Риддл брезгливо посмотрел на него.

— Добивай его, Поттер.

— Нет.

— Предпочитаешь пытки? — Риддл безумно оскалился, в глазах зажегся темный огонь. — Знаешь, ему сейчас очень-очень больно. Пламя прожгло грудь до костей, взгляни…

Айрис непроизвольно посмотрела на ожог и сглотнула. Риддл был прав, торс мужчины был почти черный. Насильник стонал от боли, не в состоянии даже просто сесть.

— Как думаешь, местные мази от ожогов помогут ему? Впрочем, их ему еще надо где-то найти. Вряд ли в Вайтране ему окажут помощь… Вряд ли он даже дойдет до Вайтрана. Ты можешь сейчас встать и пойти в город за мазями для него сама. Сделаешь это? Может, он восстановится, и тогда на твоей совести будут другие его жертвы. Этот тип давно развлекается на тракте, отлавливая одиноких женщин. Ты волшебница, Поттер, тебе повезло.

— Заткнись! — Айрис затрясло. От мучительных стонов передергивало, и хотелось оглохнуть, лишь бы не слышать, от запаха горелой плоти мутило, а от слов Риддла становилось только хуже. Этот ублюдок знал, куда давить. — Я не верю тебе!

— Твое право, — скривился Риддл и поскучнел. — Я вижу правду, она выглядывает из его жалкого мозга.

Айрис сжала кулаки, не желая верить Риддлу и в то же время откуда-то зная, что он не врет. Не сейчас, не в отношении этого человека.

— Я не буду его убивать, — твердо ответила Айрис и попыталась встать на ноги. Не вышло.

Она посмотрела на лежавшего на спине и хрипло стонавшего мужчину. Она не убийца, не палач и не судья. Он напал — она дала сдачи. Она нанесла тяжелые раны, так и он не пару синяков оставить собирался. Но убивать…

Риддл усмехнулся, и эту усмешку захотелось стереть с его лица немедленно.

— Значит, для врагов ты выбираешь мучительную смерть. Впечатляет.

Стиснув зубы, Айрис все-таки встала на ноги. Растянутые мышцы немели и не желали слушаться, отчего в ногах поселилась дрожь. Айрис поправила одежду и непослушными руками завязала порванную рубаху.

— Ошибаешься, Риддл. Кто сказал, что я его брошу тут умирать? Я не собираюсь судить его, решая его дальнейшую судьбу. Я отдам его страже Вайтрана, и пусть местный суд примет меру наказания.

— Ты о том суде, что встречал нас в Хелгене? — усмешка Риддла стала издевательской.

— Лучше… добейте… — прохрипел мужчина. Он был в полубессознательном состоянии из-за боли, но слова Айрис о честном суде услышал.

Айрис замерла. Местное правосудие и впрямь мало походило на таковое. И уйти сейчас было бы легче всего, бросив насильника на дороге. Возможно, ему повезет, и его подберут случайные путники.

Но Айрис так не могла поступить. Не этому ее учил Дамблдор, не таким она была человеком. Она не считала, что каждый заслуживает второго шанса на новую жизнь, но точно знала, что у каждого должен быть шанс на раскаяние и искупление.

Идти было тяжело, боль стискивала бедра, ноги тряслись. Сжав зубы, Айрис медленно побрела в сторону Вайтрана.

Далеко уйти ей не удалось. Айрис только сделала несколько шагов по тракту, как все ее тело буквально скрутило дикой болью, гораздо более слабой, чем боль от круциатуса, но очень на нее похожей.

— Риддл!

Ноги не выдержали, Айрис упала на тракт, инстинктивно сжавшись в комок. Ублюдок все-таки напал на нее.

Боль прошла так же резко, как и нахлынула.

— Мне сложно передать словами, как сильно ты меня раздражаешь, Поттер, — Риддл не дал ей подняться, придавив ее руку ногой к земле. — Из-за твоих принципов и чистоплюйства я потерял уже немало времени. Тратить его дальше на бессмысленные поступки я не позволю.

Пламя над свободной ладонью вспыхнуло необычайно легко — точно Айрис его волшебной палочкой зажгла. Жалеть Риддла она не собиралась, тем более теперь, когда Риддл сам атаковал ее. Она три дня в напряжении ждала, когда он ударит, и не велась на пафосные слова о сотрудничестве. Дождалась.

По телу вновь прошла волна сильной боли. Айрис коротко вскрикнула и закусила губу. Не круцио, терпеть можно. Пламя зло затрещало и сорвалось с ее пальцев. И тут же ее прошил короткий электрический разряд. В глазах потемнело.

— Смотри, Поттер. Пусть это послужит для тебя уроком, — Риддл схватил ее за волосы и насильно развернул ее голову в сторону. Айрис сморгнула непроизвольно выступившие слезы и вцепилась в запястье Риддла, вновь призывая к себе огонь.

Молнии Риддла были быстрее. Айрис закричала.

— Смотри! — тихо повторил Риддл, наклоняясь к ней и еще сильнее сжимая ее волосы.

С гор из-за деревьев с утробным рычанием на них надвигались волки. Дикие места, запах паленого мяса и крови…

Голодные звери пришли на свой пир.

— Нет! — закричал насильник, дергаясь и пытаясь встать. — Убейте их! Прошу… пожалуйста… я исправлюсь… убейте их!

О Мерлин! Айрис попробовала поднять руку, которая плохо слушалась после двух разрядов, но Риддл схватил запястье свободной рукой и больно сжал.

— Нет, Поттер. Ты хотела справедливого суда. Так смотри, как его вершит природа.

Только теперь до Айрис в полной мере дошло, что задумал Риддл.

— Отпусти! — она попыталась вырваться, несмотря на боль, на неудобную позу, на слабость во всем теле. Ей было плевать на все, лишь бы освободиться, лишь бы не дать волкам напасть на человека. — Риддл, ублюдок, пусти!

Но Риддл держал крепко, посылая короткие импульсы боли, чтобы утихомирить ее.

Волки видели и их, скалились и рычали, но раненый мужчина был ближе, он был ранен и вкусно пах мясом с кровью. Айрис с отчаянием зажмурилась, когда вожак прыгнул вперед к мужчине. Если бы она могла, она бы и уши заткнула.

Протяжный крик, полный отчаянья и дикой, мучительной боли разорвал горные выси. И оборвался на самой высокой ноте.

— Смотри, Поттер. Что же ты? — с наслаждением протянул на ухо Риддл. — Ведь твоя совесть чиста, ты не замарала свою душу убийством…

Он встряхнул ее за волосы, вынуждая раскрыть глаза. Пара волков стояла возле тела и с чавканьем отрывала от него куски. Еще один медленно приближался к ним с Риддлом. Риддл броска ждать не стал. Он отпустил голову Айрис и послал в зверя поток молний. Волк забился в конвульсиях, а через несколько секунд мертвым рухнул на землю.

Двое оставшихся с утробным рычанием подняли головы и уставились на Риддла. И в следующий миг потрескивающая сеть зарядов накрыла и их.

Айрис не успела даже взгляда отвести, как все было кончено, а Риддл отпустил ее. Она тут же попыталась опалить его пламенем, но дрожь в мышцах даже не дала ей поднять руку. Пламя пролетело мимо.

— Ненавижу… — зло процедила она сквозь сжатые зубы, трясясь от бессилия.

— Разумеется, Поттер, — сухо ответил Риддл. — Выводы сделаешь сама.

В ответ на ее ладонях вновь ожило пламя. Оно теперь откликалось пугающе легко, словно Айрис всегда могла его призывать.

— Выводы неверные. Поттер, не пытайся меня сжечь. Молнии быстрее пламени, а зелий, восстанавливающих после ударов ими, здесь нет. В отличие от противоожоговых мазей.

С этими словами Риддл показал Айрис темный пузырек. Выдернув пробку, он с тихим, похожим на шипение, выдохом вылил часть содержимого на обожженную руку. Значит, Айрис все-таки успела его задеть своей первой атакой…

— У тебя была мазь от ожогов, — прошептала она, опустившись на землю. Огонь погас, силы окончательно оставили ее, перед глазами все поплыло от непрошенных слез.

— Не только.

Риддл наклонился к ней и поставил рядом еще одну бутылочку, на этот раз красного цвета. Хадвар про такие говорил, что они для заживления ран.

— Пей, — холодно приказал он, на что Айрис презрительно скривилась. — И идем дальше… раз ты решила остаться.

— Какая забота… — с сарказмом выплюнула она.

— К сожалению, твоя смерть пока не в моих интересах.

Риддл рывком перевернул ее на спину, зажал нос и насильно влил в горло горькое зелье. Айрис подавилась, закашлялась, попыталась отодвинуться, но хватка у Риддла была стальной.

По телу практически мгновенно заструилось тепло, снимая боль, стирая слабость, унимая дрожь. Айрис неверяще села, а затем встала на ноги. Точно и не было никаких травм. Она сделала шаг, немного поморщилась: мышцы с внутренней стороны бедер пока еще тянуло. Зелье не излечивало мгновенно, скорее, возвращало силы, купировало неприятные и болезненные ощущения и ускоряло регенерацию.

На глаза вновь попались окровавленные останки громилы. Айрис замутило. Если бы только та ее атака не была настолько сильной, мужчина мог бы уйти… вероятно, чтобы однажды вновь напасть на какую-нибудь одинокую девушку.

— Его нужно похоронить, — сказала Айрис Риддлу.

— Сбрось в реку, — хладнокровно посоветовал тот. — Можешь перед этим поджечь труп.

— Ты издеваешься?!

— Предлагаю урезанный похоронный обряд наших саксонских предков.

— Что значит — урезанный? — Айрис недоуменно обернулась на Риддла. Он серьезно?

— В обряде погребения участвовала лодка, — спокойно пояснил он, без какого-либо выражения разглядывая Айрис. — У тебя лодки нет.

Айрис посмотрела на реку. Вот так просто?

— Быстрее, Поттер, — перекинув через плечо дорожную сумку, Риддл пошел вверх по тракту. Айрис зло выдохнула и решительно подошла к тому, что осталось от тела. Кем бы тот громила ни был, какие бы преступления ни совершал, оставлять его здесь на корм диким зверям было не по-человечески. Подавив рвотный позыв и подхватив тело мужчины под ноги, Айрис поволокла его к реке.

Труп поджигать она уже не стала.

— Камень к ногам привязать догадалась? — поинтересовался Том, когда Поттер его догнала. Та уставилась на него так, словно с ней поделились скандальной тайной.

— Зачем?

Том раздраженно выдохнул.

— Чтобы тело на поверхность не поднялось.

Глупость Поттер злила. Ее присутствие было подобно камню, о котором он спрашивал.

Если бы Том был один, в текущем раскладе ничего бы не изменилось. Он бы так же бежал из Хелгена с имперцем, так же пришел в Ривервуд, а затем и в Вайтран. Договорился бы с Фаренгаром, получил неплохо оплачиваемое задание… Поттер была ему не нужна.

Приятным открытием стало то, что боль он ей причинить все же мог. Отдача, к сожалению, была, и каждый раз, когда он пропускал чрез тело Поттер предупреждающий заряд, он сам стискивал зубы от боли. Но отсутствие намерения убить свело своеобразный откат к минимуму. Во всяком случае, Поттер точно было больнее.

— От тебя слишком много неприятностей, — холодно озвучил Том. Поттер чуть притормозила и недовольно скрестила руки на груди.

— От меня?

— Мы на враждебных землях, о которых нам ничего почти не известно. И что делаешь ты?

— Пытаюсь помешать тебе убивать, — Поттер даже и секунды не думала над ответом.

— И что в итоге?

— Я не убивала этого орка! Если бы не ты, я бы его спасла!

Том резко развернулся, сделал шаг навстречу и вскинул руку. Поттер яростно скривилась, когда Том схватил ее пальцами за горло и буквально притянул к себе. Странная связь даже не шелохнулась. Значит, так Том делать мог…

— Руки убрал, садист дракклов, — на ладонях Поттер уже танцевало пламя. Контроль ей давался все лучше и лучше.

— Сейчас мы идем в какой-то местный курган, который здесь за детскую страшилку. По словам местных жителей, там лагерь бандитов. По словам имперца, там полчища инферналов. По словам Фаренгара, там ценная информация. По факту, там может быть все из перечисленного. Я не собираюсь бездарно сдохнуть среди брошенных могил. Если ты мне вздумаешь мешать… — Том пропустил короткий болевой импульс через тело Поттер, стерпел краткий откат, а затем отшвырнул ее от себя, как ядовитую змею. — Поттер, запомни, я хочу вернуться домой, и только из-за малого шанса, что проход мне одному не откроется, я тебя терплю. Но если вред от тебя станет превышать пользу, что уже начинает происходить, я предпочту остаться в этом мире навсегда. Без тебя.

Поттер потушила ладони, потерла шею и зло посмотрела на Тома.

— А ты не думал, что я могу поступить так же?

— Не можешь, — Том презрительно скривился. — У тебя слишком много слабостей в Британии.

— Ты о моих друзьях? — взгляд Поттер неуловимо изменился. Только что она гневно сверкала глазами, а теперь злость сменилась на ненавистную жалость. — Риддл, дружба — не слабость. И знаешь, если я здесь умру, особенно по твоей вине…

Она пожала плечами, как бы говоря: если мне суждено тут остаться, я предпочту остаться живой. А заодно убить хоркрукс, чтобы там, в далекой Британии, эти самые друзья могли убить Волдеморта.

Что ж, Поттер оказалась не настолько непроходимо тупой, как выглядела. Том признал, что в ее словах есть здравый смысл.

— У нас одна цель, Поттер. Но мои методы ее достижения эффективнее. Если хочешь вернуться домой — не мешай мне.

— Аналогично, Риддл. Если хочешь вернуться домой — цени человеческую жизнь!

Поттер непримиримо вздернула подбородок, и Том опять ощутил дикое раздражение.

— Я ее ценю и намного больше, чем ты, Поттер. Но, к моему разочарованию, ценность жизней большинства людей нулевая.

— Потому что они для тебя не полезны? — в голосе Поттер прорезалось презрение.

— Потому что вред от них превышает пользу, которую они приносят. Объективно. И мое личное мнение здесь ни при чем.

Поттер недоверчиво и насмешливо задрала брови.

— Какая польза была от убитого орка? — Тому действительно интересно было услышать мнение Поттер на этот счет.

— Откуда ты знаешь, что ее не было? — огрызнулась та, но уже не так уверенно, как говорила до этого. Отлично. Тому нравилось, когда его оппоненты сами загоняли себя в ловушку.

— Безусловно, какая-то польза была. Но и вред был. Скажи, какие полезные дела могут перекрыть убийства девушек, насилие над ними? Ты у него далеко не первая была.

Поттер молчала.

В молчании они дошли до развилки на Ривервуд и свернули в другую сторону, вверх, в горы. Ветреный пик возвышался над их головами. Том посмотрел на исполинские арки, похожие на ребра гигантского скелета, и предположил, что доберутся до них еще до темноты. Пик был высок, но вверх вела проторенная дорога. Ранее, видимо, это было местом паломничества.

— И ты хочешь сказать, что невинных не убиваешь и убивать не будешь?

— Разумеется, я такого не скажу, — Тома даже позабавило подобное предположение. — Меня мало касается моральная сторона вопроса. Благие дела, очищение мира от грязи… Общее благо — слишком субъективная вещь, чтобы его постулаты работали на практике. Меня интересует лишь мое собственное благополучие, и все мои поступки, в том числе так беспокоящие тебя убийства, направлены на его достижение. Убивать ради удовольствия бессмысленно, как и за идею.

— Видимо, с годами твое мнение поменялось, — тут же язвительно отозвалась Поттер. — Потому что сейчас в Британии ты убиваешь именно за идею. Идею превосходства чистокровных.

— Убивать за нее и убедить всех в том, что убийства идейные, — разные вещи, Поттер.

Дорога круто забрала вверх, и переругиваться стало сложнее. От энергичной ходьбы сбивалось дыхание, и слова получались отрывистыми.

— А, по-моему, ты просто пытаешься сейчас прикрыть собственное безумие. Ты изорвал свою душу так, что в тебе не осталось почти ничего человеческого не только внутри, но и снаружи. Но найти в себе силу признать это ты не можешь.

Том раздраженно поморщился.

Создание такого количества хоркруксов было своего рода экспериментом. Никто и никогда не создавал их более двух. Том внимательно прочел все, что нашел по этому поводу в библиотеке, и пошел дальше, опираясь на собственную интуицию и информацию от Слагхорна. Но к тому моменту, когда он создал хоркрукс из медальона, ничего особо нового он не узнал и ни с какими последствиями он не столкнулся. Возможно ли, что он ошибся?

— Ты слишком много значения придаешь душе. Какой от нее толк? Жизнь в загробном мире? Перерождение? Это сказки, Поттер. Утешение для тех, кто боится смерти, но не в состоянии с ней поспорить, как сделал я.

— Жертвы дементоров становятся овощами, Риддл, — Поттер вздохнула, словно говорила с ребенком. В груди у Тома тут же вспыхнула злость. — Дементоры просто забирают душу, ту самую, не имеющую значения душу, и маг полностью лишается рассудка. Я бы на твоем месте задумалась.

— Поттер, с чего ты взяла, что дементоры забирают именно душу? Потому что так написано в книгах? А доказательства хоть кто-нибудь предоставил? Дементоры питаются воспоминаниями, их постоянная близость сводит волшебников с ума. Так может, вернее будет предположить, что дементоры забирают всю память человека, навсегда повреждая его мозг?

— Если бы дело было в этом, уж за сотни лет волшебники бы сообразили, что не в душе причина. С чего-то они заговорили про душу?

— Поттер, наши маггловские предки приписывали молниям божественное происхождение. Местные здесь тоже верят в богов и их всемогущество. С чего-то они их придумали?

— А разве в волшебном мире Британии сейчас глухое средневековье?

— Если учесть политику Министерства, запрещающую многие исследования и направления магии просто потому, что они потенциально опасны, то умы волшебников Британии удручающе ограничены…

Они поднимались все выше, споря и доказывая. И вопреки всем негативным чувствам, которые Поттер вызывала, Том чувствовал себя рядом с ней свободно. Он не помнил, когда ему доводилось быть собой: не держать лицо, не контролировать каждое слово и жест. В Скайриме, наедине с собственной Немезидой, которая знала Волдеморта с худших сторон, Том мог не притворяться. И это приносило почти наслаждение.

Солнце поднялось в пик, а потом плавно начало клониться к закату. Удлинялись тени, холодало. Начали попадаться прогалины снега, что заставило Тома недоуменно размышлять над странностями местного климата. На равнине, где стоял Вайтран, царило то ли позднее лето, то ли ранняя осень. Было прохладно, как в сентябре в высокогорьях Шотландии, где и располагался Хогвартс, но все же недостаточно, чтобы при подъеме на каких-то пару тысяч футов появился снег. Но на всех горах и скалах Скайрима лютовала зима, словно на определенной высоте температура менялась как по волшебству.

Небо затянуло низкими тучами, усилился ветер, в лицо полетели горсти колючих снежинок. И это было уже плохо. Теплых вещей ни у него, ни у Поттер не было.

— Тебе не кажется это странным? — прерывистым голосом спросила Поттер, проведя перед собой руками, объятыми пламенем. Снег, запутавшийся в ее волосах и ресницах, стремительно растаял, и Поттер стала похожа на мокрого помоечного книззла. — Внизу лето, а здесь почти метель…

— Кажется, Поттер. Но это другой мир, в нем иная природа и есть магия, законы которой нам неизвестны.

Поттер кивнула. Разговор иссяк.

Подъем стал слишком крутым, и приходилось беречь дыхание. Дважды делали привал, собирали ельник, который Поттер поджигала. Горел он отлично, затапливая место стоянки запахом смолы и сожженной хвои. Но костер давал лишь кратковременное тепло. Согревающих чар не хватало.

Небо окончательно затянуло серыми тучами, метель усилилась. Поземка стелилась под ногами, скрывая голые скалы и ледяную корку.

Пик действительно был ветреным.

Дорога завернула в последний раз и вывела на просторную площадку среди высоких скалистых отрогов, от которой начиналась широкая, полностью заметенная лестница. Она вела к исполинским аркам, тем самым, что издалека напоминали скелет дракона. Вблизи было видно, что ветра и время покорежили их, но в строении все еще чувствовалась мощь. Мощь и магия.

— Чувствуешь? — вдруг прошептала Поттер, озираясь. Том взглянул на нее с интересом: редко кто ощущал места скопления волшебства. Желая понять, как это место видит Поттер, он опустил окклюментивные щиты.

Это было подобно внезапному перемещению порт-ключом. Неведомая сила словно всадила в живот крюк и потянула за собой. Том не шелохнулся, да и ощущение странного зова быстро пропало, осев где-то на периферии сознания. Он восстановил ментальный барьер, обрубая все нити постороннего вмешательства, и более пристально изучил Поттер.

Она дрожала и, похоже, не только от холода. Ее тянуло вниз, под гору, и такое настойчивое приглашение ее пугало. Сам Том не чувствовал ничего подобного: даже со снятыми щитами зов он слышал лишь через призму восприятия Поттер.

Выходит, он был прав в своих умозаключениях. Двери в этот мир распахнулись именно перед ней. Сам же Том попал сюда случайно, вслед за Поттер, за медальоном на ее шее. Теперь оставалось понять, зачем Скайриму нужен был кто-то столь бесполезный и слабый, как она.

— Что ж, мы уже получили подтверждение, что пришли сюда не зря, — Том не стал сообщать, что он зов не слышал. Это было неприятно, и вернулась застарелая злость. С самого рождения он был вынужден бороться за свое место в мире, когда другим многое давалось просто так. Каждое достижение Тома было оплачено им сполна: бессонными ночами, долгими часами в библиотеке, тренировками, интригами… Он многого достиг и многое доказал, но вот он, новый мир, и все началось с начала. Что в Поттер было такого особенного, почему именно она из них двоих оказалась той, кого позвала неведомая сила Скайрима?

Поттер обхватила себя руками в тщетной попытке закрыться от пронизывающего ветра и снега, кивнула и застыла, напряженно вглядываясь вверх. Том отследил ее взгляд и тут же, схватив ее за предплечье, затащил за ближайший отрог. Наверху ходили люди.

— Трое, — сосчитал Том, осторожно выглянув из своего укрытия. — Похоже, мы нашли бандитов, о которых упоминали жители Вайтрана.

— А если не бандиты? — тут же засомневалась Поттер. Том выдохнул, привычно раздражаясь на чужую глупость, а затем резко повернулся. Мысль пришла внезапно и была настолько приятной, что он едва сумел сохранить нейтральное выражение лица.

— Иди вперед. Распусти волосы, расстегни воротник. Орк на тебя повелся, может, и этих заинтересуешь.

— Риддл, ты в своем уме? — Поттер отшатнулась и вцепилась в ворот рубахи так, словно Том сейчас сам ее раздевать собрался.

— Более чем. Поттер, их нужно отвлечь, и ты для этой цели отлично подходишь. Изобразишь из себя слабую и беспомощную девицу, возможно, тогда они не схватятся за оружие сразу. Зато по их поведению тебе сразу станет ясно, бандиты они или… невинные люди, случайно прячущиеся высоко в горах.

На последних словах Том все же усмехнулся.

— Нет, — решительно отказалась Поттер.

— Тогда обойдемся без проверок, — на пальцах Тома затанцевали юркие и смертоносные молнии. Он спокойно вышел из укрытия: разумеется, чтобы справиться с тремя магглами, ему не требовалась ничья помощь.

Снег, падавший в лицо, застилал глаза часовым наверху — а кем, кроме как часовыми, те могли быть? И Том смог подняться по скользкой, покрытой коркой льда и коварно припорошенной снегом лестнице довольно высоко. Его заметили поздно — слишком поздно для того, чтобы избежать удара.

Молнии устремились вперед бесшумно — свист ветра перекрывал все. Нашли первую жертву, и та задергалась в конвульсиях, рухнув на каменные плиты, по которым неслась тонкая снежная рябь. Это было даже красиво: стелящаяся поземка, мощные каменные арки, поднимающиеся к небу, испещренные узорами, почти черные на фоне белизны снега, и дуги сиреневых разрядов.

Том шел вперед уверенно, лишь слегка морщась от снежного потока, который слепил, и от пронизывающих порывов ветра, который пытался скинуть прочь с лестницы. Молнии нашли вторую жертву, и в этот момент острая боль пронзила плечо. Том вскинулся, прервал атаку, в первую секунду разыскивая того, кто нанес удар, и оценивая ранение, но…

Плечо было цело.

Охваченный гневом и дурным предчувствием, Том обернулся. Поттер стояла чуть позади, шатаясь от ветра, и зажимала правой рукой левое предплечье. По бледным от холода пальцам бежала кровь. А поодаль, прячась за одной из каменных колонн у основания арок, прятался бандит и целился из лука в Поттер.

Том выпустил разряд в его сторону, но молнии лишь скользнули по камню, не задев живую плоть. А перед носом пронеслась еще одна стрела — с другой стороны.

Недобитая вторая жертва Тома тоже схватилась за лук.

— Мордред тебя задери, Поттер! — прошипел Том, смещаясь в сторону. На лестнице они были на виду. До вершины оставалось несколько ступеней, до ближайшей колонны — ярда три.

Предплечье неприятно жгло. Ярость жгла сильнее.

Он стиснул запястье Поттер с такой силой, что почувствовал стальную хватку на себе. Поттер вскрикнула, разжимая ладонь, закрывавшую рану, зашипела, но Том, не церемонясь, дернул на себя, словно желая вырвать руку из плеча.

Очередная стрела пролетела мимо: ветер был силен настолько, что сбивал прицел. Поттер взмахнула больной рукой, игнорируя импульсы боли, и зажгла пламенное марево. Третья стрела, летевшая прямо на нее и Тома, сгорела в воздухе.

Том бы даже впечатлился, не будь так зол.

Он доволок Поттер до ближайшей арки и впечатал спиной в резной камень так, что у самого свело позвоночник. Треклятая связь, если бы не она, он бы уже свернул Поттер шею и избавился от проблемы!

Гнев вырывался на волю десятком молний. Разряды заполнили все пространство между арками, а их треск перекрыл-таки вой ветра. Недобитый Томом бандит рухнул замертво. Том развернулся и вышел из укрытия не таясь. Море послушных молний за спиной дарили упоительное ощущение могущества и бессмертия.

Последний лучник прятался. Том мрачно улыбнулся, неспешно ступая по припорошенным снегом скользким плитам. Ветер почти мгновенно заметал следы, и ничто не выдавало, за какой из арок успел скрыться бандит.

Том остановился, унял бушующую магию, присмотрелся к движению теней. Лучника он нашел одновременно с тем, как тот выстрелил. В плечо резко вонзилась стрела, вынудив зашипеть от острой, обжигающей боли. Эту боль Том вернул сторицей, намеренно уменьшив интенсивность молний. Лучника скрючило, и лишь когда из его рта пошла кровавая пена, а глаза вылились из глазниц, Том остановился.

— Больной ублюдок, — рявкнула позади Поттер. Том обернулся.

Поттер, покинувшая укрытие и увидевшая тело, согнулась и уперлась руками в каменную грубую кладку колонны. Похоже, ее нежная психика не вынесла уродливой картины смерти.

— Казнь на электрическом стуле должна была длиться две минуты и считалась безболезненной, — заметил Том, безотчетно наслаждаясь тем, как Поттер корежило, и она боролась в тошнотой. — Однако на практике приговоренные умирали по пятнадцать минут и в мучениях.

Поттер посмотрела на него и обожгла ненавистью пополам с неверием.

— Я убил быстро, — закончил Том и отправился к Поттер.

Наличие часовых его не удивляло. Если в Вайтране каждая собака знала, что на Ветреном пике засели бандиты, то приказ ярла зачистить их логово был лишь вопросом времени. Часовые ждали отряды стражников, но проморгали двух путников, никак не тянувших на полноценный отряд.

Это также означало, что в самом храме бандитов засело еще больше. Тома не пугала их численность, но одну проблему следовало решить до того, как он войдет внутрь.

Поттер.

Том общался со многими девушками и женщинами. Одни были непроходимо глупы, другие — пусты как куклы, третьи — хитры и изворотливы. Но все до единой — слабы там, где дело касалось открытого противостояния. Ни одной не хватало отваги поставить на кон свою жизнь и сражаться наравне с мужчинами.

Поттер стала первой такой. И лучше бы она падала в обморок при виде трупов, слабела от зрелища крови, боялась поединков. Потому что так, как все складывалось… Поттер хватило бы бесстрашия угробить их обоих.

Простреленное плечо напомнило о себе болезненным импульсом. С шипением выдернув стрелу, Том полез в заплечную сумку за зельями.

— Тебе непременно надо убивать? — процедила Поттер и привалилась спиной к арке, следя за каждым его движением, словно он был опасным хищником.

— Ну что ты, — холодно протянул Том. — Врагов же принято оставлять за своей спиной живыми.

Он одним глотком наполовину осушил склянку с зельем, вылил остатки на рану и чуть поморщился, когда ту защипало. По счастью, скайримские маги хотя бы по части зельеварения не уступали британским: рана начала затягиваться на глазах.

Подавив внутренний протест, Том подошел к Поттер, схватил ее за локоть и развернул, осматривая ее ранение.

— Царапина, — вынес вердикт он. Поттер попыталась освободить руку, но Том не отпустил. Мысли вернулись к главной проблеме.

Поттер мешала. За дверями в храм Тома ждали враги, и не три человека точно.

— Ты что задумал? — напряглась Поттер, на секунду замирая.

— Местные мужчины удивительно неразборчивы, — ответил ей Том, осматривая ее фигуру. Мелкая, тощая — как прут или даже щепка. Заноза.

— Эй! — Поттер задергалась, но это в магии она могла с ним соперничать. В физической силе она проигрывала Тому вчистую. — Не смей!

Том отпустил ее лишь на миг — чтобы схватить за горло и вдавить в камень арки. Поттер подавилась криком, задохнулась и попыталась освободить шею от удушающей хватки.

— Если бы я хотел причинить тебе вред, Поттер, меня не остановило бы ничто, — прошипел Том, отчаянно лукавя. Угроза его собственной жизни была хорошим стопором. Но сейчас злость на Поттер, на препятствие в ее лице, на связь с ней вновь выплеснулась через край. Том сдавил ее горло еще сильнее и почувствовал, как его собственное дыхание иссякает. — Ты же любишь жертвовать собой ради спасения чужих жизней, — с издевкой продолжил он. — Сейчас надо спасти наши. И, поверь, твоя жертва будет не той, о которой ты явно подумала.

Напоследок приложив Поттер затылком о щербатый камень — не сильно, для острастки, — Том разжал пальцы. Кисть горела: надсадно кашлявшая Поттер вновь не удержала магию. Хотя открытый огонь не выпустила. Как она собиралась сражаться с лордом Волдемортом, если не могла причинить ему вред?

Том презрительно скривился и вытащил из сумки веревку. Собираясь вглубь горы, он постарался предусмотреть все. Но приходилось признать: о том, что Поттер придется связывать, он в тот момент не думал.

— Я не собираюсь быть жертвой, — яростно процедила Поттер и отпихнула его от себя. Сильно. Все же в ее тонких руках водилась сила, надо же.

— Какая жалость. А я собираюсь сделать тебя ею.

Стоило только переключиться, убедить себя, что он таким образом защищает ее, спасает от ее собственной глупости, которая однажды ее убьет, как отдача пропала. Том хладнокровно вывернул вспыхнувшие пламенем руки Поттер, пропустил через ее тело свою силу, утихомиривая, вынуждая прекратить сопротивление.

— Бездушный ублюдок! — выплюнула Поттер, когда поняла, что Том ее связывает.

— Какое меткое определение, — усмехнулся он и намеренно затянул веревки еще туже, наслаждаясь гримасой боли на ее лице. Его раздражало, что приходится уподобляться жалким магглам, применять физическую силу, словно не существовало заклятия инкарцеро. Раздражало, что приходится прикасаться к Поттер так. Распускать ее волосы, расстегивать одежду.

Поттер в какой-то момент даже сопротивляться перестала, лишь таращилась на него так, словно он творил что-то невозможное. Хотя примерно так и было.

— Риддл, ты серьезно? — Том оголил ее ключицы и частично грудь и почувствовал, как Поттер трясется мелкой дрожью. И вряд ли от страха, для этого чувства все же требовалось наличие мозгов.

— Я не умею шутить, Поттер.

— Я не смогу сражаться связанной!

— Ты и не связанной не сможешь. Значит, поможешь нам двоим другим образом. Жертвенность твоим моральным принципам точно не противоречит, в отличие от убийств. Пошли.

Вход был выдолблен прямо в скале, и вели к нему все те же скользкие ступени. Том крепко сжал здоровое предплечье Поттер и потащил ее за собой вверх, до самых дверей в храм, окованным черным металлом и изукрашенных драконами.

— Развяжи, — сквозь зубы вновь потребовала Поттер.

— Я не дам им причинить тебе сильный вред, — тонко улыбнулся Том и прежде, чем потянул за массивное кольцо, открывая двери, уверенно завязал Поттер рот бинтом. Та, конечно, вновь вздумала сопротивляться, но Тома это уже не волновало.

Огромный каменный зал — притвор храма — внутри оказался наполовину разрушен. На упавших колоннах и рухнувших камнях потолка лежали сугробы снега, эхом подвывал сквозняк. Вдали Том заметил рыжие отблески — пламя костра. Донеслись голоса:

— … темный эльф хочет идти вперед — пусть идет. Нам же безопаснее.

— А что, если Арвел не вернется? Я хочу получить свою долю!

— Кто здесь? — шаги Тома и Поттер наконец услышали. — Ормарр, ты?

Бандиты неплохо спрятались — за камнями и массивной колонной, поддерживающей свод.

Поттер вновь затрепыхалась, но сейчас это было только на пользу.

Том вышел на свет и вытащил за собой связанную Поттер.

— Нет, я Том. Пришел к Арвелу, — Том довольно склонил голову, разглядывая лагерь. Пять человек. А зашел он успешно, вовремя услышал имя одного из бандитов, которого тут точно не сидело. — С подарком.

И с этими словами он кинул шокированную Поттер прямо в руки расположившихся у костра мужчин.

— О-о-о! — дружно оценили подарок бандиты.

— Где Ормарр? Как он тебя пропустил? — высокий грузный мужик в строну Поттер даже не посмотрел, в то время как остальные уже потянули к ее тощему телу свои руки. Как же легко было управлять теми, кто не мог противостоять собственной похоти.

— Ярл Вайтрана собрал отряд, чтобы тот зачистил Ветреный пик, — Том проигнорировал угрозу, исходящую от массивного бандита, уже схватившегося за секиру. — Так что трое ваших охранников остались снаружи, пропустив меня к Арвелу… Но я его тут не вижу.

— Матс, оторвись от бабы, она никуда не денется, и проверь-ка наших дозорных. Не нравится мне этот тип…

Том усмехнулся, мельком отметив, с какой неохотой встал этот Матс, бурча под нос, что ему вечно достаются одни объедки. Поттер уже затащили на спальник из шкур. Она яростно сопротивлялась и рычала сквозь кляп, и Тому даже стало интересно, когда ее магия вырвется на волю, защищая хозяйку. Как долго Поттер будет подавлять инстинкт самосохранения, ценить жизни тех, кто хотел над ней надругаться, выше собственной? Когда ее пламя выйдет из-под контроля и спалит здесь всех… за исключением самого Тома, конечно?

Матс ушел, и это был минус один противник. Еще один бандит откинул в сторону оружие и начал стягивать с себя штаны. Этот уже тоже был не боец.

— А теперь, парень… — начал верзила напротив, и Том криво улыбнулся.

Все, что могло быть «теперь», — это смерть.

Первым умер именно здоровяк: Том выпустил на него всю мощь своей магии. Те, кто удерживал Поттер и пытался ее раздеть, отвлеклись, и в тот же момент все ее тело вспыхнуло жарким пламенем. Том невольно отшатнулся, с восторгом наблюдая за тем, как Поттер освобождается от пут — и людей. Бандиты с воем бросились врассыпную, и один попал четко в костер, огонь которого, откликаясь на магию Поттер, взвился до потолка. Холод в зале сменился нестерпимым жаром, воздух потяжелел, наполняясь влагой от растаявшего снега.

Обратно, услышав шум, бежал Матс — он не успел покинуть притвор храма. Том встретил его смертоносными молниями.

— Риддл! — выдохнула Поттер, яростно избавляясь от остатков сгоревшей веревки. Удивительно, но пламя не тронуло больше ничего, только путы и кляп. И врагов.

— Ты не справилась. Они живы.

Том любезно указал на обожженные тела двух бандитов, один из которых лежал без штанов. Несмотря на сильные ожоги на лице и шее, тот еще дышал. Лежал без сознания, но его грудь рвано вздымалась.

— Знаешь, за твои способности не убивать мгновенно ты была бы в большой цене у мастеров заплечных дел, — Том хмыкнул и с превосходством посмотрел на бледную Поттер, вокруг которой при виде жертв резко погасло пламя. — Может, мне оставить их обоих так? Хочешь — добей.

— Ненавижу тебя, Риддл!

Она стиснула кулаки, зло сжала зубы, а затем… резко развернулась и быстрым шагом направилась в глубины храма. Что ж, игнорирование проблемы — тоже решение.

— Так и быть, я окажу тебе любезность, принимая во внимание твою неопытность, — протянул Том с издевкой ей вслед. — Я добью их за тебя.

Поттер не обернулась, когда молнии врезались в раненые тела, крики взвились к своду притвора. Через несколько секунд все было кончено, и Том отправился за Поттер. Пока она не попала в очередные неприятности, которые будут стоить жизни им обоим.

— Выродок! — прошипела под нос себе Айрис, распаленная гневом и собственной беспомощностью. Она просто не знала, что ей теперь делать.

Идея быть рядом, чтобы удерживать его от убийств, обернулась полнейшим провалом. Риддла невозможно было остановить. Собственной магией Айрис могла только покалечить его или спалить, но ни то, ни другое она сделать не решалась. Чертов Риддл был единственным, кто также, как и она, был заинтересован в поиске дороги домой. Невольный союзник, маньяк-убийца, зато с мозгами гения.

Не то чтобы Айрис действительно прилагала все усилия, чтобы Риддл не мог убивать… Умом она понимала, что люди — и нелюди, — смерти которых сегодня видела, сами убивали и творили совсем не добрые дела. Защищать их любой ценой у Айрис не выходило, не после мерзкого ощущения их рук на своем теле…

Айрис передернуло, стоило только вспомнить сперва об орке, потом о тех бандитах, которые сидели у костра. И Риддл еще!

Она пнула со злости какую-то вазу под ногами, и та с грохотом покатилась куда-то в темноту. Этот звук привел в чувство.

Стремясь убраться подальше от тех, кого она случайно покалечила, от ублюдка Риддла, который спровоцировал всю ситуацию, Айрис фигурально улетела вперед, не разбирая дороги. Хорошо, путь тут был один — узкий коридор, выдолбленный прямо в скале и уходящий вглубь горы. Когда Фаренгар рассказывал о храме, Айрис представляла именно храм, а не извилистую каменную кишку, которая все никак не кончалась.

По бокам располагались ниши с постаментами, на которых стояли вазы с крышками в виде голов драконов. Одна из таких ваз как раз попала Айрис под ноги.

Айрис растерянно подошла к ближайшему постаменту, сняла крышку с вазы и заглянула внутрь.

— Это погребальные урны, Поттер, — пояснил Риддл. Айрис почти подпрыгнула от неожиданности и обернулась. Как он догнал ее так быстро?

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво спросила она, но крышку закрыла.

— Я читаю местные книги, — Риддл всем своим видом излучал превосходство, и у Айрис опять закололо ладони от желания зажечь пламя и спалить самодовольную ухмылку. — Ты поспешила уйти.

Айрис от такого заявления потеряла дар речи. Ей надо было остаться и посмотреть, как Риддл добивает тех людей?

— Мы все еще здесь не одни, — спокойно пояснил он, приблизился и присел на постамент рядом. Айрис отодвинулась подальше, настороженно следя, и мельком отметила, что Риддл устал. Он скрывал усталость за привычным высокомерием, но Айрис внезапно ощутила его изнурение. Словно… словно их связь начала восстанавливаться.

— Что значит — не одни? — опомнилась Айрис.

— Факелы.

— И что? — Айрис, видимо, тоже утомилась, потому что не сразу сообразила, что Риддл имел в виду.

В каменном коридоре горели факелы. И поскольку они не могли гореть со времен создания храма, их принесли и зажгли совсем недавно. Скорее всего, те люди, что теперь трупами лежали наверху.

— Те бандиты упоминали темного эльфа Арвела. Если бы ты в тот момент не вырывалась, — Айрис аж вскинулась от этого обвинения, — а слушала, то услышала бы слова, что этот Арвел пошел вперед. Полагаю, «вперед» — в глубины храма.

Айрис даже спрашивать не стала, переживет ли Арвел встречу с Риддлом. Измученно сев на соседний постамент, она потянулась в свою заплечную сумку за флягой с водой. Болело левое предплечье — там, где по касательной прошла стрела, — ныли запястья, которые Риддл нещадно выворачивал, связывая.

Воды в фляге осталось на несколько глотков после того, как Айрис жадно выпила почти все. Остатки пришлось вылить на рану, чтобы хоть так промыть ее. После Айрис оторвала от нижней рубахи лоскут — та и так превратилась в лохмотья после орка — и попыталась перевязать ранение, которое вновь закровило. Одной рукой сделать это оказалось проблематично.

Риддл молча подошел, убрал ее руку и завязал узел на обмотанной вокруг предплечья тряпке, из-за чего Айрис растерялась еще сильнее.

— Мы все еще союзники, — с кривой ухмылкой напомнил он.

Айрис скептически подняла брови. Союзом в их отношениях и не пахло. Она и раньше не доверяла Риддлу, а уж после того, как он просто связал ее и бросил на поругание бандитам… Даже если он не собирался на самом деле допускать изнасилования, даже если это был просто отвлекающий маневр, чтобы застать врасплох…

Опомнившись, Айрис стянула до сих пор расстегнутую рубаху у горла и убрала под насмешливым взглядом Риддла распущенные волосы в хвост. Отдохнувшей она себя не чувствовала, но силы идти дальше нашла. Айрис уже потянулась вставать, как вновь ощутила его — странный зов, влекущий ее куда-то вглубь. Она почувствовала его впервые у лестницы в храм, потом — во время сражения, из-за чего потеряла бдительность и выпала из реальности. Да она даже сопротивляться Риддлу не смогла, потому что нечто неведомое почти вынимало душу из тела и тащило вперед, за двери храма, за толщу скальных пород!

И вот опять. Все сильнее и сильнее, от чего становилось уже просто страшно.

Но не с Риддлом же делиться переживаниями и опасениями?

— Идем, — коротко бросил он, первым отправляясь дальше. Айрис встала. Зов недвусмысленно намекал, что внизу она найдет ответы хотя бы на часть вопросов. Если повезет, то самый главный будет среди них — зачем она попала в Скайрим.

Коридор потянулся вниз, стылый, темный, сырой. Он давил со всех сторон, и когда Айрис видела глыбы обвалившихся камней, она отчетливо ощущала всю мощь горы над собой. Казалось, та вот-вот обвалится и погребет их с Риддлом под собой.

Воздух тяжелел и наполнялся неприятными запахами: каменной крошки, земли, чада… Был даже сладостно-тошнотный запах гнили. Факелы начали попадаться все реже, зато появились большие участки, затянутые густой паутиной. На проходах паутина была порвана и свисала ошметками, но ее количество…

Айрис уже такое однажды видела — в логове Арагога.

— Такое ощущение, что внизу логово акромантула, — прошептала она. Риддл медленно кивнул.

Он по-прежнему шел впереди, и Айрис видела, как по его напряженным пальцам пробегают фиолетовые искорки.

Коридор вновь нырнул вниз — и во тьму. Больше горящих факелов не было.

Айрис сосредоточилась и зажгла светоч, озаривший все вокруг радужно-белым светом. Тени словно попрятались, и стали видны идеально гладкие стены, арочные проходы, украшенные драконьими головами, узоры… Когда-то здесь было даже красиво. Для катакомб.

Освещая дорогу, Айрис поравнялась с Риддлом, и дальше они уже пошли бок о бок. Все ниже и ниже, и их шаги гулким эхом гуляли по пустым запыленным коридорам…

— Кто? Кто идет? — вдруг раздался свистящий полукрик-полушепот. Айрис вздрогнула и мгновенно замерла. Рядом застыл Риддл. — Это ты, Харкнир? Бьорн? Солинг?

В голосе отчетливо звучала отчаянная надежда и едва сдерживаемая паника. Это и был тот Арвел, о котором говорил Риддл?

— Послушайте! — продолжал вещать голос невидимки. — Я признаю, я поступил не слишком правильно, решив уйти без вас. Сейчас мне нужна ваша помощь!

Риддл покачал головой и предупреждающе уставился на Айрис. Но она не собиралась бежать спасать зовущего. Слишком много паутины висело вокруг — как ткани полога. Слишком хорошо она понимала, пауку каких размеров она должна была принадлежать.

Стараясь двигаться как можно бесшумнее и дышать как можно тише, Айрис осторожно двинулась вперед. Светоч поплыл за ней и вырвал из тьмы очередной угол, закутанный в паутину, как в саван. И там, под ней, Айрис разглядела человеческий скелет.

Находка почему-то потрясла. Айрис отшатнулась и налетела спиной на Риддла, который придержал ее, жестко обхватив за плечи.

— Боишься? — еле слышно выдохнул он ей прямо в ухо, отчего по телу прошла волна мурашек.

Айрис промолчала. Коридор закончился, и за очередной аркой из драконьих голов виднелся кусок большого зала. И вход в него почти полностью затягивала плотная паутина. Зов, вновь проснувшийся в груди, взбудоражил кровь и потянул за собой.

— Нам туда, — непослушными губами прошептала Айрис, оттолкнула Риддла и как загипнотизированная пошла к проему. Паутина вроде хорошо горела?

Пламя вспыхнуло на ладонях и полетело в белесые тонкие нити, сжигая их дотла.

— Нет, только не этого! — раздался истошный крик. Айрис влетела в зал, мгновенно озарившийся светочем, и увидела, как с высокого потолка спускается огромный паук, сопоставимый по размерам с акромантулом. Заметив новую жертву, паук резво бросился к Айрис.

Магия огненным валом сорвалась с рук и полетела в гигантское членистоногое. Паук затормозил, поджал длинные тонкие лапы и щелкнул жвалами. А потом продолжил стремительное наступление.

Айрис кинулась к выходу — у нее была надежда, что паук не пролезет в проход с первого раза.

— Убейте эту тварь! — продолжал надрываться голос.

Айрис затормозила, развернулась и вновь направила на паука пламя. И сразу к огню присоединились фиолетовые молнии.

— Сколько там этих тварей? — сквозь зубы спросил Риддл, пытаясь нащупать разрядами слабое место паука.

— Увидела только этого, — напряженно выдохнула Айрис, целясь в брюхо. С хитинового панциря пламя стекало как вода.

Ее первый расчет подтвердился: сходу паук протиснуться в проем не смог. Но в коридорах выше паутина была, а значит, лишь вопрос нескольких секунд, когда эта тварь сообразит развернуться и проползти по стене к ним…

Уже сообразила! Проклятье!

Айрис направила всю свою силу на паучьи лапы и добилась того, что паук таки отвалился от стены, обнажив незащищенное брюхо, в которое тут же ударили молнии. Тварь забилась в конвульсиях.

И сдохла.

Чтобы пройти в зал, паука пришлось обходить боком. Айрис это почему-то напомнило первый курс и тролля в подземельях. Ощущение было такое, словно паук вот-вот дернется и оживет.

— Вы убили его? Убили? Освободите меня! — донеслось из зала. Риддл преградил Айрис дорогу.

— Я сам им займусь, — резко осадил он, словно Айрис собиралась геройствовать. Нет, она, конечно, не бросила бы человека умирать голодной смертью в ловушке, но это же не означало, что она бездумно спасала всех подряд…

— Не бросайте меня здесь, Аркеем прошу! Помогите выбраться!

В зал и Риддл, и Айрис вошли с осторожностью. Светоч взмыл к центру зала, выхватив из тьмы укутанное в паутину, как в саван, тело.

— Кто вы? — мужчина в паутине сильно зажмурился от яркого света.

— Твои спасители, — хмыкнул Риддл. — А вот кто ты?..

Айрис видела: Риддл уставился в глаза человеку… нет, темному эльфу. Именно так тут называли расу, к которой относилась Айрилет, телохранительница ярла Балгруфа, и этот мужчина. Представителей расы отличали вытянутые лица, острые скулы и подбородки, раскосые глаза, серая кожа.

— Я Арвел Быстрый, пришел сюда с друзьями, чтобы поискать сокровища драконьих жрецов. Клянусь. Я возьму вас в долю, если освободите меня.

Риддл недобро усмехнулся.

— Ложь. Даже сейчас ты думаешь, как избавиться от нас и прибрать к рукам добычу. Думаешь, сможешь с нами справиться. Я покажу тебе, насколько сильно ты заблуждаешься.

— Риддл… — предупреждающе позвала Айрис. Она еще могла понять убийства во время сражений, но вот так, когда человек пленен…

— Поттер, ты считаешь, что я настолько слаб и труслив, что опущусь до убийства безоружного и связанного врага?

Вслед за вопросом пришли воспоминания: кладбище, котел, возрожденный Волдеморт и его высокий голос, приказывающий Хвосту развязать ее и вернуть палочку.

— Не думала, что тебе не чужды понятия чести, — ответила Айрис и отступила. Риддл яростно сверкнул глазами, шрам, о котором она уже начала забывать, кольнуло.

Молнии разрезали паутину, как ножи. Арвел, увидев магию, отшатнулся, воскликнул «вы маги!» и бросился прочь. Причем не вверх, где был выход, а вглубь горы.

— Далеко не уйдет, — мрачно пообещал Риддл. Айрис хотела фыркнуть, что как бы да, без освещения в подгорных глубинах делать нечего, как увидела оранжевые отсветы в том коридоре, куда убежал Арвел. Он тоже был магом огня? Но тогда он вряд ли бы попал в ловушку паука…

— Идем, Поттер, у него есть то, что может нам пригодиться.

— Что именно?

— Ключ от храма. Я увидел его в мыслях этого эльфа.

Они пошли следом, но стоило им войти в новый зал, как в проходе громыхнул взрыв, и посыпались с потолка камни. Взрывная волна отбросила Айрис и Риддла вперед, и только это спасло им жизни. Но камни все падали и падали, заваливая проход и запирая в ловушке под горой.

Совсем как в Тайной комнате.

Риддл ухватил Айрис за локоть и оттащил подальше от обвала.

— У тебя еще остались вопросы, почему своих врагов я предпочитаю убивать сразу? — прошипел он ей прямо в ухо.

Айрис не успела ответить: подземелье огласил истошный вопль, резко оборвавшийся на самой высокой ноте, и от него застыла в жилах кровь.

— Мертв, — сообщил Риддл, и Айрис почувствовала, как напряглось его тело, к которому она была прижата спиной.

Что-то убило Арвела. Или кто-то.

Светоч нервно замерцал, улавливая настроение создательницы. А из коридора послышались шаркающие шаги и скрежет металла.

Это что-то или кто-то теперь шло сюда.

Арвел оказался глупцом — он сам отрезал все пути к отступлению. Неужели верил, что сможет уйти от магов?

За глупость он и поплатился. Но плохо было то, что им с Поттер путь назад тоже был заблокирован. Чтобы разгрести завалы, потребуется время, которого сейчас не существовало.

Поттер тихо выдохнула, напряглась как от судороги и вжалась в тело Тома, словно он был стеной. Светоч замерцал и резко потух. Непроглядная темнота схлопнулась ловушкой, в которой было слышно тяжелое, хриплое, срывающееся дыхание и приближающийся лязг.

— Поттер… — почти прорычал Том. Только испуганной девицы ему не хватало сейчас. А она стояла до сих пор вплотную, и он чувствовал, как подрагивает ее тело. Неужели бесстрашная Айрис Поттер поддалась страху?

Взяв ее за плечи, Том отстранил ее. Было желание брезгливо откинуть, но здравый смысл остановил. Им предстоял бой за собственные жизни.

— Сейчас, — едва слышно выдохнула Поттер, и вот удивительно — страха в ее голосе не было. Что же сбило ее концентрацию тогда?

Пламя вспыхнуло над ее ладонями с треском и внезапно. На Тома дыхнуло жаром. Рыжие языки пламени выхватили из подгорной черноты бледное лицо, на котором застыла решимость сражаться до последнего вздоха, искаженная болезненной гримасой.

Поттер ранена? Но Том не чувствовал при всей их связи никаких ран.

— Где твой светоч? — это раздражало, но огонек света у Тома так и не вышел. Фаренгар обучал волшебству обоих, но световые чары покорились почему-то только Поттер.

— Потух, — огрызнулась она, и Том с каким-то неуместным удовлетворением понял, что у нее неожиданно перестало получаться это волшебство.

Лязг раздался совсем близко. В темном углу, до которого не доставал свет огня, зажглись две голубых искры. Поттер направила огненный поток в их сторону, а следом поверх пламени, разрезая его как лезвия, легли молнии Тома. И ударили, выхватив из тьмы цель.

То, что стояло на другом конце зала, действительно походило на инфернала. В том смысле, что это когда-то было человеком.

Мумифицированный труп, скелет, обтянутый темно-серой сморщенной кожей. Потусторонним голубым светом горели его глаза. Труп приближался достаточно быстро для инфернала, но медленно для живого человека. Лязг, который Том слышал, издавала амуниция, не истлевшая за века.

Удар из пламени и молний отнес оживший труп к стене и впечатал в нее. Искры прошили металл обмундирования, огонь пожрал кожу. Из костлявой руки выпал меч, колдовское свечение в пустых глазницах погасло. На пол упал обычный ссохшийся скелет.

— Это местные инферналы? — хрипло спросила Поттер. Пламя танцевало вокруг нее как бешеное, выдавая нервное состояние.

— Драугры, — Том осторожно приблизился к нежити. — Посвети.

Пламя вспыхнуло еще сильнее, закружилось по комнате змеей, и у Тома на миг перехватило дыхание. Стихия Поттер была прекрасна: жаркая, опасная, переменчивая. Чем только Поттер ее заслужила?

— Кем надо быть, чтобы обречь людей после смерти на такое существование?

— Предателей, — поправил Том, сосредоточенно рассматривая драугра. Ошметки обгоревшей кожи, кости и сухожилия — больше от тела не осталось ничего. Ни внутренних органов — Том специально ударил молнией, разломав ребра и вскрыв грудную клетку, — ни намеков на половую или расовую принадлежность. В черепе остались целы все зубы, но исчезли губы, нос, уши…

— Каких предателей? — не поняла Поттер.

— Когда мы бежали из Хелгена, тот имперец рассказывал о драуграх. По местным преданиям, драугры были людьми, которые служили драконам, но предали их. И за измену были прокляты, — Том выпрямился и повернулся к Поттер. — Если они действительно предали, то их участь справедлива.

Поттер вдруг содрогнулась, на миг потеряла контроль над огнем и посмотрела куда-то во тьму следующего коридора. Том нахмурился, вновь приподнял ментальные щиты и выдохнул сквозь зубы. Зов, влекущий Поттер, стал сильнее, он въедался под кожу, ввинчивался в сердце, мучил почти физической болью и лишал покоя.

— Он подавляет волю. На меня словно империо пытаются наложить, — вдруг призналась Поттер, закусив губу и напрягаясь всем телом. Том хотел усмехнуться — откуда бы ей знать, как сопротивляться империо, — но усмешка погасла, едва появилась. Связь с Поттер услужливо подсказала, что это было правдой.

Поттер умела скидывать заклинание, полностью подавляющее волю. Заклинание, от которого не существовало щитов. Заклинание, против которого, как считали маги, ничего нельзя было противопоставить.

И это казалось чем-то невероятным. Откуда в ней, обычной полумаггле, взялся такой невероятный талант?

Но теперь становилось понятно, почему она не могла зажечь свет. Почему дрожала, как от страха. Все ее силы уходили на сопротивление зову, и только пламя, сырая стихийная магия, охотно отзывалось.

Сомнений не осталось: дракон из Хелгена, предания скайримской старины и нечто, хранившееся в недрах кургана, были тесно связаны с Поттер.

— Скоро мы получим ответы на все вопросы. Приди в себя.

Поттер кивнула, и Том, заблокировав их связь лишь частично, чтобы понимать степень силы зова, с нетерпением посмотрел вглубь нового коридора. Там их ждали не только нежить, но и знания. А Том чувствовал непреодолимое желание добраться до каждого секрета этого мордредова кургана в частности и мира в целом.

Поттер выдохнула и без предупреждения погасила огонь. Со всех сторон обступили курганный холод, сырость и чернота. Но связь работала исправно, и Том остро ощущал присутствие Поттер в трех шагах от себя. Она пыталась очистить сознание, возвести стену между ними… нет, не между ними — между собой и зовом.

Итогом стал вновь вспыхнувший светоч. Белый шар с обычной силой разогнал тьму и с неестественной — усталость. Чары существенно отличались от привычного люмоса.

Поттер обернулась на заваленный проход, зябко повела плечами и уверенно направилась в противоположную сторону — туда, где в чернильную тьму нырял очередной узкий коридор. Туда, откуда пришел драугр и где спали другие.

Коридор закончился быстро новым залом, стены которого были сплошь изрезаны узорами и символами. Том заметил проржавевшие скобы из-под держателей факелов — только скобы. А потом светоч выхватил углубления в стенах и…

Курган стал курганом.

Тела драугров лежали в этих нишах, как в морге или склепе, и их было много, очень много. В нос ударил запах крови — свежей, только пролитой. Похоже, они дошли до места, где умер темный эльф Арвел.

— Сколько их тут? — прошептала Поттер, и вокруг нее затанцевали пламенные искры.

В ответ на магию во тьме зажглись голубые огни — потусторонний свет в глазницах драугров.

— Сможешь положить пару десятков инферналов, избранная? — усмехнулся Риддл, не чувствуя никакого веселья на самом деле. Молнии были плохим оружием против мертвой плоти, в отличие от огня. Но ждать от Поттер, что она устроит им тут пожар…

— Отойди подальше, вдруг сгоришь, — процедила Поттер и замахала руками. Том приподнял брови, а потом вновь увидел ее — огненную змею, что росла и ширилась, заполняя все пространство зала. И стало действительно очень жарко. А Поттер, оглядываясь по сторонам и считая ниши, все распаляла и распаляла свою магию.

Драугры с мечами наперевес, игнорируя огонь, бросились на Поттер — и безмолвно сгорели. Но часть нежити осталась у своих убежищ, вскинула луки…

Молнии Тома прошили пламя насквозь и врезались в мертвые тела. Вреда они почти не причинили, но древние сухожилия разорвались под натиском разрядов, и луки выпали из ссохшихся конечностей.

Через минуту в зале не осталось ни одного инфернала.

Поттер зашаталась от усталости и осела на пол, а Том уверенно прошел вглубь подкопченного зала в поиске информации. Сейчас его волновал вопрос, почему местные так опасались драугров, если те горели как солома. Маги в Скайриме имелись, огненных из них была примерно треть. И то, с какой легкостью Поттер положила всех, кто тут спал беспокойным сном, показывало, что враг слаб и беспомощен.

Либо он что-то упускал.

Приблизившись к трупу эльфа, Том обошел лужу крови, натекшую из рассеченной шеи, и наклонился к заплечной сумке. Глупец считал, что сможет один пройти сквозь курган до самого храма — оказывается, до него Том и Поттер даже не дошли еще. Раскрыв сумку, Том без церемоний высыпал все содержимое. На каменный пол с глухим стуком упали остатки еды, бутыль, книга и завернутый в тряпицу предмет — тот самый ключ, который Том увидел в мыслях эльфа.

— Мародерствуешь? — Поттер приблизилась, посмотрела на труп, сглотнула, но отворачиваться не стала.

— Увеличиваю наши шансы на выживание, — холодно парировал Том, разматывая тряпку. В лучах светоча, послушно плывшем вслед за Поттер, засверкало золото.

— Лапа? — удивилась Поттер, подходя еще ближе.

В руках Том держал действительно лапу: трехпалую, похожую на лапу рептилии.

— Видимо, драконья, — хмыкнул Том и убрал трофей в свою сумку. Даже если лапа не пригодится, сувенир из нее мог быть ценным.

Книга из вещей эльфа оказалась дневником. Том даже впечатлился: образованный разбойник попался, в средневековье владеть письменностью было привилегией, а не нормой.

— Мои пальцы дрожат, — прочитал Том вслух. — Золотой коготь наконец-то у меня в руках, а с ним и сила древних нордских героев. Этот болван, Лукан Валерий, даже и не представлял, что любимое украшение его лавки на самом деле - ключ к Ветреному пику. Теперь мне осталось лишь добраться до Зала историй и отпереть дверь. В легенде говорится о неком испытании, устроенном нордами для острастки недостойных, но еще сказано, что «если у тебя есть золотой коготь, решение - у тебя на ладони».

— Фаренгар не говорил, что нужен ключ, — озвучила очевидное Поттер.

— Фаренгар, я смотрю, вообще о многом умолчал, — процедил Том, быстро пролистал дневник эльфа и не нашел больше ничего интересного: эпистолярным жанром вор не увлекался. В раздражении Том вырвал лист, посвященный когтю, и отбросил дневник.

И это спасло им с Поттер жизни.

Книжонка упала на плиту с неявным узором, и тут же в нее и в пространство над ней со скрежетом вонзились острые металлические пики. Лязг жутким эхом пронесся по коридорам, Поттер дернулась от неожиданности и наступила в лужу крови. Том тоже вздрогнул и сразу напряженно замер.

— Ловушки… — Поттер даже побледнела. — Зачем в этих катакомбах ловушки?

— А зачем они в египетских пирамидах? — вопросом на вопрос ответил Том, медленно поднимаясь. Похоже, не драугры убивали всех расхитителей гробниц в Скайриме, а хитроумные западни. Драугры лишь пожинали плоды стараний древних зодчих.

Вот они — их настоящие враги, опасные, а не безмозглая нежить.

— Идти все равно надо, — неожиданно спокойно заметила Поттер, поправила заплечную сумку и пошла вперед, точно торопилась на свидание со смертью.

Том еле успел поймать ее за плечо и дернуть на себя. От этого поступка замерли оба: она — от неожиданности, он… Да тоже от неожиданности — той, что пришла после понимания, что защита Поттер стала инстинктивной.

— Решила-таки умереть? Очень любезно с твоей стороны.

— Тебе-то что за горе, — Поттер дернулась, вырываясь, хотя Том ее практически и не держал уже, неприятно пораженный собственными действиями. — Пройдешь по моему трупу счастливый и свободный.

Поттер даже не догадывалась, что утянет его за собой. И Том не был уверен, что у нее не усилятся суицидальные наклонности после того, как она узнает правду.

— К сожалению, Поттер, нет никакой гарантии, что ловушка заберет только твою жизнь, а я на тот свет не тороплюсь.

Дальнейшее продвижение вперед замедлилось. Светоч Поттер выхватывал из тьмы сложные узоры и расщелины на стенах, неровные плиты пола. Все выступы приходилось обходить по широкой дуге, перед каждой выемкой замирать и проверять, не вылетит ли из нее очередной поток металлических копий.

Поттер, шедшая теперь строго позади, тяжело дышала почти в затылок: светоч был привязан к ней, и чем дальше она стояла от Тома, тем хуже была видимость дороги. На очередном повороте Том замер, пообещав себе, что, во-первых, он точно освоит мордредовы световые чары, а во-вторых, начнет брать пленных. Насколько просто было бы идти сейчас вперед, имей Том при себе тех бандитов и гоня их на ловушки.

— Драугры, — предупредил он. Коридор за поворотом закончился новым залом, небольшим и непохожим на склеп. Округлое помещение, в вертикальных нишах стояли трупы воинов — точь-в-точь как доспехи в Хогвартсе. Обнаженные мечи упирались в землю, костлявые руки скрещенными лежали на эфесах.

— Охрана? — шепотом уточнила Поттер. Она неосторожно вышла вперед, и в глазницах драугров вспыхнул потусторонний синий свет. Нежить как по команде шагнула со своих постаментов и подняла мечи.

Четверо противников, расстояние до них — в ярд. Учитывая замах мечей, пол-ярда съедалось. Три шага — и Поттер нашинкуют.

— Поттер, назад!

Поттер, умственно отсталая, шагнула вбок. И возвела стену из огня.

Решение высунуться оказалось опрометчивым, а Айрис, желая защититься, еще и Риддла едва не спалила. Пламя само по себе соскользнуло с ладоней и поднялось неожиданно до самого потолка, который тут был высоковат для катакомб.

Вот только огонь не сжигал мгновенно, и драугры упорно шли вперед, поднимая тяжелые мечи в замахе. Айрис начала отступать — и в другую сторону, не к Риддлу. Это было еще одной ошибкой: путь позади был уже изучен, а вот коридоры дальше — нет. Все это промелькнуло в голове за секунды, а потом Айрис поднырнула под меч и чудом увернулась от первого лезвия. Отскочила от второго удара, выставив руки и не прекращая поливать нежить огнем. Она чувствовала себя огнеметом — Дадли в своем любимом Quake ценил это оружие.

Третью атаку остановили молнии Риддла — почти остановили. Меч драугр уронил, а вот молнии не исчезли, и разряд, как жадный живой зверь, отыскал новую жертву — вцепился в плоть Айрис.

Но Риддл почему-то отозвал свою магию — и быстрее, чем Айрис закричала.

Уворачиваясь от ударов, Айрис отступала все дальше и дальше. В узком коридоре было не развернуться, и, дождавшись, когда драугр поравняется с ней, вновь поднырнула под ссохшуюся руку и зарядила в мертвую спину сгустком пламени.

Нежить по инерции прошла вперед два шага, а затем со скрипом и свистом на нее обрушилось огромное лезвие. Его появление было столь внезапно, что Айрис в испуге уставилась на него, едва не забыв о собственной драке.

По счастью, на ногах оставался уже лишь один драугр, два его собрата тлели неподалеку на неровном полу. Айрис метнулась в другую сторону, вжалась в нишу. Зачем-то вспомнились озеро в пещере с инферналами и огонь из палочки Дамблдора…

Драугр рухнул, не успев в последний раз взмахнуть мечом. Айрис опустила трясущиеся руки — магия словно тянула физические силы, и сейчас мышцы ощущались ватными от усталости, а по жилам тек невидимый огонь.

Повисшую глухую тишину подземелья разрывали только три звука: прерывистое дыхание Айрис, тяжелое буханье ее сердца в ушах и свист секир новой ловушки, в которой драугра просто расчленило. Секиры раскачивались как маятники, перекрывая несколько ярдов коридора — сколько именно, точно было не видно, светоч не дотягивался.

— Тебе еще нужны причины, почему вперед шел я? — спросил Риддл с какой-то тихой злостью. Айрис повела сведенными плечами. Она догадывалась, что будет раздражать Риддла любым шагом, поэтому даже не стала задумываться, что разозлило его на этот раз.

Вероятно, сам факт ее существования.

— Сейчас тоже пойдешь вперед? — с вызовом хмыкнула Айрис и подбородком указала на активировавшуюся ловушку. Дыхание почти пришло в норму, и только пульс по-прежнему зашкаливал от выброса адреналина.

Риддл прищурился и гневно раздул ноздри, как кобра — капюшон. Сравнение подняло Айрис настроение, и она даже улыбнулась. А потом ей снова как крюк в живот засадили и попытались параллельно вынести из головы все мысли. Зов опять дал о себе знать.

Что бы в конце пути ни сидело, оно крайне настойчиво требовало Айрис к себе. И, судя по всему, только ее. Риддла зов не коснулся.

Вся ситуация начинала нехорошо напоминать пятый курс и насланные Волдемортом видения об Отделе тайн. Конечно, тогда воздействие было больше психологическим, и без Сириуса в заложниках не действовало, но факт: Айрис в итоге отправилась в Министерство и попала в ловушку.

Вот и сейчас шансы загреметь в западню значительно превышали все остальные варианты, и идти глубже не хотелось. Но Риддл был в одном прав — впереди их ждали не только опасности, но и ответы. А в их положении ради ответов стоило рискнуть.

Вздохнув, Айрис приблизилась к секирам-маятникам. Как и положено маятникам, они качались мерно и с четкой периодичностью. И между лезвиями были зазоры — меньше, чем в пару футов, но их хватало, чтобы встал худой человек. Пройти эту ловушку было возможно, хотя от идеи ноги становились ватными.

— Вперед пойду я — у меня светоч. Не отставай, — сказала Айрис с решимостью, которой не ощущала, и, дождавшись, когда первая секира окажется возле стены, метнулась вперед. Как в ледяную воду — с головой, не давая себе передумать, не позволяя страху взять верх. Проскочить удалось, и теперь секиры со свистом рассекали воздух и перед лицом, и за спиной. — Риддл, я сейчас оставлю тебя без света.

Айрис думала, что Риддл испугается. Но тот даже в лице не изменился: встал рядом, словно не под лезвием прошел, а на ступеньку обычной лестницы шагнул.

Дальше так и пошли — поочередно. Айрис со светочем первая, стараясь не промахнуться и уместиться ровно в двух футах между лезвиями, Риддл — следом, вставая почти впритирку. Ей казалось, за всю жизнь в ее личное пространство не вламывались так часто, как Риддл за один день.

Пятнадцать секир-маятников — Айрис их считала. Пятнадцать шагов вплотную со смертью в абсолютном молчании, в полной концентрации. Стоило по инерции двинуться вперед хотя бы на несколько дюймов — и все, конец. В зазорах приходилось стоять навытяжку, а завихрения воздуха от движения тяжелых секир шевелили челку и обдавали щеки сыростью и затхлостью.

Когда коридор с лезвиями остался позади, оба — и Айрис, и Риддл — застыли и, не сговариваясь, привалились к стене. Умирать не хотелось, и они шли упорно, подавляя страхи и панику, запрещая слабине проявиться, не давая себе передышки. И теперь силы просто покинули обоих.

Айрис вцепилась пальцами в высеченные на ледяном камне узоры, выдохнула облачко пара — внизу под горой было очень, очень холодно. И холод медленно проникал под кожу, ранее не замеченный из-за других проблем.

Хотелось рухнуть прямо здесь, и Айрис бы точно это сделала, если бы не взгляд Риддла, который ощущался затылком. Взгляд сверлил, беспокоил и не давал расписаться в слабости. Риддл — не Рон, не Гермиона, рядом с ним нельзя было ни расслабиться, ни отдохнуть. Ни подставить ему спину, ни найти в нем опору, ни понадеяться на его помощь…

Но если она не отдохнет, она просто свалится с ног от перенапряжения и усталости. И сдохнет в следующем же бою. Проклятье!

Айрис ударила кулаком по стене, сглотнула горький комок и заявила:

— Нужен отдых.

Снаружи уже наверняка глубокая ночь была.

— Предлагаешь прямо здесь устроиться? — скептически поинтересовался Риддл. Секиры-маятники еще свистели за спиной, узкий коридор давил на плечи. — Идем вперед, Поттер. Мы прошли место паломничества, доступное всем и безопасное, и сейчас продвигаемся через казармы. Следующими будут жилые покои жрецов, там и отдохнем.

Айрис посмотрела на Риддла. У нее не было даже сил удивляться.

— Это догадка или ты где-то увидел план этих катакомб?

— Это догадка.

Айрис закусила губу. Риддл словно проверял пределы прочности — или хотел, чтобы Айрис Поттер случайно умерла.

— Не пойду, — жить хотелось. — Пять минут…

И словно в подтверждение, замигал светоч. Он реагировал на настроение и состояние своей создательницы и готовился вот-вот потухнуть. Глаза закрывались сами собой.

— Поттер!

Айрис сползла по стене на пол, который от усталости казался мягким и удобным. Свист секир доносился издалека, голос Риддла тоже звучал эхом. Холод обступал со всех сторон, стены, кажется, заблестели от инея…

Удар ожог щеку, острой болью резануло шрам, в мыслях прояснилось.

— Не смей спать! — прорычал Риддл, горячо выдохнув в замерзшее лицо, и встряхнул за плечи как куклу. — Очисти сознание, поставь окклюментивные щиты! Тебя усыпляют, неужели не чувствуешь?

Светоч вновь резко погас, но тьма не стала кромешной: в ней расплывалось серебристое потустороннее свечение. И от него несло холодом мертвых.

Айрис вцепилась в руки Риддла, держащие ее за плечи, и мысленно ухватилась за тепло запястий. Спать все еще хотелось, но естественным желание больше не выглядело. Проклятье, что за напасть на этот раз?

— Призрак, — Риддл словно прочел ее мысли, но вот ответ звучал не слишком уверенно. Призраки в магической Британии были просто отпечатками душ — безобидными, болтливыми. То, что надвигалось сейчас, источало опасность, как лампа — свет.

Стало еще холоднее, по стенам и полу действительно пополз иней, слабо мерцавший в сиянии приведения.

Риддл потянул Айрис наверх, и она, пошатываясь и опираясь на него, встала на ноги.

— Поттер, — ее вновь тряхнули. — Приди в себя. Против льда и холода поможет только твоя магия.

— Д-да, сейчас, — сонливость накидывалась волнами, сознание то уплывало под чарами призрака, то возвращалось под требовательными руками и словами Риддла.

Магия откликалась тоже неохотно, словно спала. Лишь когда туман подплыл совсем близко — а отступать было некуда, ловушка позади никуда не испарилась, — Айрис сумела зажечь огоньки на ладонях.

В лицо дохнуло уже не просто холодом — морозом. Риддл сместился за спину Айрис, продолжая держать ее в странном полуобъятии. Туман плавно стек с потолка на пол, вытянулся и принял вертикальное положение. И в нем начала прорисовываться фигура человека.

Ждать диалога Айрис не стала. Вскинув руки, она выплеснула все страхи, всю злость. Сухожилия обожгло, с ладоней сорвалось спасительное пламя. И глядя на то, как оно распускается смертоносным цветком, Айрис признала, насколько была полезна разрушительная сила ее магии.

В коридоре резко потеплело, иней со стен исчез, дыхание смерти прервалось. С жутким потусторонним воем призрак всосался в потолок и затих.

— Желание отдыхать пропало? — спросил Риддл прямо над ухом. Айрис вздрогнула и осознала: он стоял не просто за ней. Он стоял вплотную, не давая отступить на секиры-маятники, и держал одной рукой за талию так, словно опасался, что ноги ее подведут.

— Ты…

Риддл отпустил ее и отодвинулся. Айрис неосознанно дотронулась до живота, на котором секунду назад лежала риддловская ладонь. В мыслях теперь царил хаос. Но да, желание отдыхать пропало.

— Для отдыха нужно найти безопасное место.

Айрис кивнула и вернула погасший ранее светоч.

И они с Риддлом вновь двинулись вперед, медленно, осторожно, оглядывая стены на предмет расщелин, в которых могла прятаться новая опасность.

Опасность пряталась на полу: снова чуть выступающие плиты с узорами, которые Айрис проморгала. И не сразу поняла, почему Риддл грубо схватил ее за предплечье и впечатал в неровную стену. Удар пришелся на раненое еще снаружи плечо.

— Какого черта?!

— Смотри под ноги, Поттер.

Айрис промолчала, хотя в груди все разрывало от противоречивых эмоций. Риддл вроде спас ее, но сделал это так, что открылась рана. Даже не открылась — расползлась еще сильнее. Горячая кровь намочила рукав и опалила замерзшую кожу.

Стиснув зубы, Айрис постояла пару секунд, а потом осторожно двинулась вперед. Ничего, будет привал, она сменит повязки и…

Риддл решил иначе. Остановил Айрис, вытащил из своей сумки склянку с зельем и вынудил проглотить горькое варево.

— Ты сплошная проблема, Поттер, — припечатал он в итоге, зло скривившись.

— Так брось меня, — фыркнула Айрис. — Пойдем разными дорогами, будет тебе счастье.

— Прекрасный совет, а главное — своевременный. Ведь здесь так много дорог, — язвительно прошипел Риддл, намекая, что за все время, что они шли, коридор не разветвлялся. Изгибался, как кишка, но оставался единственным.

Ловушки они обошли, а затем коридор вывел в разрушенный зал. Когда-то тут должно было быть красиво: колонны, изрезанные узорами, огромные железные чаши-светильники, украшенные драконьими головами, водопад. Его грохот был слышен задолго до выхода в зал, и Айрис поначалу подумала, что это очередная ловушка сработала. Лишь секунде на пятой напряженного вслушивания в звук стало ясно, что это гремит вода.

— Курган Хладных водопадов, — припомнил название Риддл, проходя вперед. Видимо, в зале был обвал, потому что почти все его пространство занимали огромные глыбы, рухнувшие с потолка.

Подземный водопад рычал как дикий зверь, разбивался об острые камни. На другую сторону зала вел каменный мост — по счастью, целый. И на этом счастье заканчивалось, потому что проход дальше был завален огромным валуном. И никакой магией, никакими совместными усилиями его нельзя было сдвинуть с места.

— Тупик, — растерянно произнесла Айрис, которую настойчивый зов, затаившийся где-то на задворках сознания, упорно влек вниз горы.

— Не уверен, — Риддл обернулся на водопад и задумчиво на него уставился. — Сделаем привал.

Айрис понимала, чем руководствовался Риддл, и решение поддержала. В этом зале не было и следа драугров, ловушки, если когда-то и стояли, все сработали под обвалом и исчерпали себя. А еще в зале имелся целый водопад и находились металлические большие чаши с остатками давно испортившегося масла. Но порча на горючесть не повлияла, и Айрис без проблем зажгла в одной из чаш огонь. Металл нагрелся быстро, и вскоре на пятачке возле пламени стало достаточно тепло.

Вода в водопаде и ручье была просто ледяной, пальцы в ней дубели за секунды, но бодрила она здорово. Айрис умылась, смывая каменную пыль, грязь и усталость. Потом развязала повязку на предплечье и промыла рану. Зелье, которое Риддл вынудил ее выпить, подействовало, и от тонкой глубокой борозды осталась легкая царапина. Айрис ее даже заматывать не стала.

— Поражаюсь тебе, Поттер, — бросил Риддл, поравнявшись с ней. Айрис, сидевшая на валуне у бурного ручья, приподняла голову. Теперь-то что не так? — Так беспечно сунуться к воде… А если она отравлена?

— Отравлена? Подземная река? — Айрис приподняла брови. — Кто ее травить-то будет?

— Ты же не знаешь, что находится у ее источника. Может, там купель, кишмя кишащая драуграми.

Риддл криво усмехнулся, а Айрис передернулась всем телом, вспомнив пещеру и озеро с инферналами. Если учесть, что именно в ней Волдеморт прятал медальон, из которого стоящий рядом Риддл и воплотился, то фантазия Риддла была «свежей». Наверняка обдумывал идею озера из трупов перед тем, как разорвать душу.

— Не уверена, что в этом мире найдется еще один такой псих, как ты, — холодно ответила Айрис, сложила ладонь ковшиком и зачерпнула ледяной воды. А потом назло Риддлу выпила.

Вода обжигала льдом, сводила зубы, имела отчетливый привкус железа и горчила. Но на отравленную не походила. Обычная вода, не дистиллированная, а потому имевшая природный вкус минералов.

Замерзшие в ручье руки пришлось отогревать у металлической чаши-светильника. Там же Айрис с Риддлом перекусили — выгребли последние запасы еды из сумок.

— И что теперь? — уточнила Айрис, когда стало ясно, что провизии не осталось, фляги с хорошей водой опустели, а валун и не думал откатываться от прохода, открывая путь дальше.

— Пойдем вдоль ручья, — ответил Риддл.

Айрис сначала не поняла, о чем говорит Риддл: они находились в зале, не в пещере, и стены окружали со всех четырех сторон. А потом до нее дошло, что ручей тут не заканчивался, он бежал дальше, ниже, глубже.

— Мы замерзнем насмерть, — посулила Айрис. Идти вдоль ручья постоянно, ни разу в него не окунувшись — в это она не верила. Местами проходы точно будут сужаться так, что им придется плыть. А если впереди еще один водопад? Да они же разобьются при сплаве!

— Ты ведьма или маггла, Поттер?

Айрис застыла, оглушенная воспоминаниями. Риддл, сам того не ведая, повторил слова Рона, обращенные к Гермионе.

Ты волшебница или кто?

Конкретно здесь и сейчас Айрис была магом огня. Который переживал, что замерзнет.

Перед тем, как принять окончательное решение, они с Риддлом прошли вдоль ручья и уперлись в рукотворную арку, перекрытую решеткой. Рядом висело кольцо, за которое Риддл решительно потянул. С оглушительным лязгом решетка поехала вверх.

Переглянувшись с Риддлом, Айрис первая ступила на склизкие камни, по которым бежал ручей. Она шла еле-еле, удерживая равновесие, но все равно едва не пропустила отнорок — рукав пещеры, не выглядящий как творение рук человека. И только остатки свечей на каменных выступах говорили о том, что люди тут когда-то ходили.

— Похоже, мы на верном пути, — заметил Риддл, встав рядом. — Посмотрим, куда ведет эта дорога.

Рукав вильнул разок и вывел в огромную пещеру, которую пересекал уже знакомый ручей. Здесь он набирал силу, в него впадали еще парочка водопадов поменьше. Грохот стоял такой, словно армия великанов била в барабаны. А еще тянуло свежим воздухом.

Неужели где-то рядом есть выход наружу?

Айрис бросилась вперед, следуя за течением ручья, и…

Ручей падал вниз водопадом. На обрыве, с которого он срывался, лежал снег. А самое главное, там же гулял ветер и светил лунный свет.

Рядом с обрывом проходила дорога и ныряла в очередной рукав пещеры. Этот путь был весь покрыт льдом, по нему тоже ходил сквозняк, что лучше всего говорило о том, что он ведет к выходу.

Увы, выход оказался не совсем выходом. Дорога вывела в огромный колодец внутри скалы. Над головой раскидывалось звездное небо, отвесные скалы покрывал снег и лед, с одной стороны спускался водопад, внизу лежали сугробы и серебрилось озеро. Узкий заснеженный мост пересекал колодец и вел на другую сторону, где черным провалом зиял проход, украшенный головой дракона.

— Нам определенно туда, Поттер, — хмыкнул Риддл.

Айрис это тоже чувствовала — каждой клеточкой тела, потому что зов вновь напомнил о себе.

На другой стороне была такая же пещера, только уходящая вверх. И она вывела в знакомый коридор, перекрытый валуном, — но вывела с другой стороны. Обвал удалось обойти.

— Похоже, мы дошли до святилища, — довольно выдохнул Риддл.

Коридор заканчивался тремя красивыми арками в ряд, за которыми начинался зал, полный витых колонн. Несмотря на разруху, а обвал похозяйничал и здесь, место поражало размахом и величием. Не хуже Тайной комнаты.

Дальняя стена была не просто украшена узорами: на ней высекли целый фасад. А у дверей, тяжелых, кованых, стоял драугр.

С нежитью Айрис разобралась быстро и привычно — запустив потоком огня.

— С чего ты взял, что святилища? — поинтересовалась Айрис, приближаясь к дверям. — А, да, догадка.

Риддл же говорил, что после места паломничества и казарм будут покои жрецов. Айрис в сомнениях покачала головой, протянула руку к дверям и замерла, пораженная догадкой.

— Риддл, если там покои жрецов… Они же наверняка такие же драугры, но только вместо мечей у них магия.

— Инферналы не владеют магией, Поттер, — снисходительно ответил Риддл.

Инферналы, может, и не владели. А вот драугры, как вскоре выяснилось, — даже очень.

Поттер не отличалась ни умом, ни сообразительностью, но вот интуиция у нее оказалась отменная. Видимо, в качестве компенсации за безмозглость.

За дверями, как Том и предполагал, начиналась территория жрецов. Но вместо капища, которое было вообще-то ожидаемо в древнем храме драконопоклонников, их с Поттер ждали жилые помещения. Некогда жилые.

Том плохо себе представлял, кем надо быть, чтобы жить глубоко внутри гор. Разве что гоблином. Но драугры недвусмысленно намекали, что в давние времена каменный мешок под Ветреным пиком населяли люди.

В просторных залах сохранились столы и лавки, посуда, подсвечники. Ткани истлели и рассыпались от одного прикосновения, но были и они. За закрытыми дверями прятались личные покои. Разумеется, ни книг, ни гобеленов не сохранилось.

Зато сохранились обитатели каменных покоев. Драугры-жрецы выглядели чуть внушительнее мечников, но Том все равно смотрел на них с презрением. Пока первый из них не запустил в него ледяным осколком. Поттер только чудом успела сменить направление полета огромной сосульки своим сгустком пламени.

— Не владеют магией, да, Риддл? — сквозь зубы выдохнула она, поджигая вокруг все, что могла поджечь — вплоть до воздуха.

Риддл зло посмотрел в ответ. Драугры были определенно чем-то большим, чем просто трупы — потому что трупы магией не владели. Инферналов в Британии изучали не один век, о них еще Герпо Омерзительный писал, проводя свои опыты по достижению бессмертия. В мертвом теле не оставалось ни крупицы волшебства.

В жрецах драугров оно было. И, что было хуже всего, хотя огонь Поттер уничтожал нежить, ледяная магия оказалась достойным ему ответом. Лед и холод подавляли пламя, и жрецы горели плохо.

В попытках получить преимущество Том разбил молниями все глиняные чаши-светильники, подвешенные к потолку на цепях. Расчет оказался верен, на каменный пол полились остатки масла, которое тут же вспыхнуло, поймав искры от огня Поттер.

Убираясь из жреческих покоев, оба оставляли за спинами настоящий пожар. Который был отрезан еще одними коваными дверями. И вместе с жаром и пламенем те отсекли еще и все звуки.

Новое помещение было похоже на коридор метрополитена. Тома неприятно резанули воспоминания о приютских годах и маггловской войне, бомбежке Лондона и бомбоубежищах из станций метро.

Широкое и недлинное, оно было полно сырости и какой-то музейной затхлости. Низкие своды были выложены мелкими камнями, по форме напоминающими кирпичи, которые формировали аккуратные, ровные, одинаковые арки. На стенах вместо гобеленов или фресок были каменные панели с рисунками.

— Зал историй, — без тени сомнений опознал Том. И подошел к первому же изображению.

— В том дневнике, который ты читал, говорилось об испытании, — как выяснилось, память у Поттер тоже была не чета ее мозгам.

Том нетерпеливо кивнул и поманил Поттер.

— Посвети. Здесь живых людей не было со времен Войны драконов, веков десять. И на этих камнях высечено правды больше, чем собрано во всей библиотеке Фаренгара.

Поттер приблизилась, и светоч во всех деталях выхватил каменную панель.

— Риддл, тут могут быть ловушки.

— Нет, не могут. Это зал историй, музей. В музеях ловушки не ставят.

— Зато ставят сигнализацию! — Том не сразу даже понял, о чем толкует Поттер. Она о сигнальных чарах? Или это что-то маггловское? Он раздраженно выдохнул, отвернулся от манящих панелей и вопросительно посмотрел на Поттер. Та от его взгляда растерялась: — В сороковых не было сигнализации?

— Очевидно, нет.

— Это что-то вроде сигнальных чар, — неловко пояснила она.

— За тысячу лет тут любые чары должны были рассыпаться.

— Драугры не рассыпались.

Том хмыкнул.

— Так любезно с твоей стороны беспокоиться обо мне…

— Сдался ты мне, — отозвалась Поттер, но как-то беззлобно, даже непривычно было слышать такие интонации. — Я стою рядом и тоже попаду под раздачу.

— Отрадно видеть, как в тебе просыпается инстинкт самосохранения. Раньше мне казалось, что Шляпа ампутирует его зачатки у гриффиндорцев прямо на табурете, чтобы не случилось рецидивов здравомыслия.

— А у слизеринцев она что ампутирует? Совесть?

— Если совесть, то невелико богатство, — и Том отвернулся, показывая, что разговор окончен. Каменные рисунки его интересовали намного больше препирательств с Поттер. Да и она, похоже, засмотрелась.

Увы, ни на одной из восьми огромных каменных панелей Том не нашел ничего интересного. Были драконы, были коленопреклоненные люди, подношения — почти как на египетской наскальной живописи. Все изображения совпадали с информацией, полученной от Фаренгара.

Зато в конце пути ждала необычная дверь — с тремя крутящимися дисками вместо замка и изображение драконьей лапы по центру.

Том достал из заплечной сумки то, что Арвел называл в своем дневнике золотым когтем, и вырванный лист дневника.

Поттер рядом осторожно покрутила один из дисков на двери — тот поддался тяжело, с неприятным каменным скрежетом.

— Тут символы… — почему-то шепотом сказала она, проведя пальцами по корявому изображению совы.

— Испытание из легенды — обычная головоломка, — Том усмехнулся. Если древние жрецы считали, что достойнейшие — это умнейшие, то становилось даже жаль, что их империя канула в ничто. — Поттер, ты в уме?

— Там голоса, — опять прошептала Поттер, вжимаясь в дверь. Ее лицо почти полностью опустело от эмоций, глаза остекленели. Том тут же убрал ментальные щиты, которые вернул на место сразу после встречи с призраком в коридоре с ловушками.

От мощи зова вскипела кровь, захотелось немедленно открыть дверь и ворваться внутрь. Там что-то было, что-то важное… драгоценное…

Том с трудом сбросил наваждение, схватил Поттер за плечи — опять, сколько можно ее приводить в чувство! — пропустил через тело легкий разряд. Разряд вернулся обратно. Отдача стала неприятной неожиданностью: сейчас Том не желал вреда, наоборот, старался помочь. Почему откат?

Та сила, которая связала его с Поттер этой отвратительной связью, не желала, чтобы он мешал зову?

— Они говорят со мной… зовут меня…

Значит, что бы там ни было сокрыто, оно имеет отношение к попаданию Поттер в этот мир. Том посмотрел на лист из дневника в руке.

«Золотой коготь наконец-то у меня в руках, а с ним и сила древних нордских героев…»

— Сила древних нордских героев. Уж не она ли так настойчиво тебя зовет, Поттер? — Том прищурился, пытаясь понять, что может скрываться за дверью. И главное — сможет ли он опередить Поттер и забрать эту силу первым? — Если у тебя есть золотой коготь, решение — у тебя на ладони?

Том повертел коготь в руках, перевернул лапу и усмехнулся. Он признавал: это было изящно. На лапе, на ладони, были выбиты три символа — те, что повторялись на каменных дисках двери.

После того, как нужные изображения были установлены именно в том порядке, в каком шли на золотом когте, Том вставил лапу в центральное отверстие как ключ и нажал на нее. Лапа утонула, что-то щелкнуло, сверху посыпалась пыль и каменная крошка и дверь медленно поехала вниз.

За ней обнаружилась лестница в несколько десятков ступеней. Том ожидал, что Поттер ломанется вперед как одержимая, но она, напротив, шла медленно, точно контуженная. Видимо, что-то внутри нее все равно сопротивлялось зову.

Навстречу неожиданно вылетела стая летучих мышей, заставив среагировать десятком разрядов. В лицо подул свежий ночной ветерок. Впереди обнаружился еще один зал-колодец.

Здесь тоже падали с высоты водопады, звенел на камнях ручей, а каменные мостики вели к огромному каменному же постаменту. На площадке стоял черный саркофаг, а за ней, как памятник, возвышалось полукруглое каменное строение, напоминающее невысокую стену. И всю эту стену покрывали незнакомые письмена, светящиеся во тьме голубым светом — тем же, каким горели глазницы драугров.

Поттер шла к этой стене, как привязанная. Она уже не слышала и не видела ничего, кроме горящих символов.

Том ее опередил, даже коснулся ледяного камня, и ничего. Письмена горели не для него. Но стоило приблизиться Поттер, как те вспыхнули с удвоенной силой, осветили всю ее фигуру, отразились в широко распахнутых глазах и… потухли.

Поттер пошатнулась, со стоном схватилась за голову и начала оседать на пол. Удивительно, но в этот момент она была абсолютно недоступна ментально, связь словно что-то заблокировало.

Том полез в заплечную сумку, чтобы вытащить пергамент и уголь и переписать незнакомую вязь, но планы сломал оглушительный грохот позади. Крышку саркофага подняли и небрежно отбросили в сторону.

Драугр, восставший из его недр, был выше и массивней всех, встреченных ранее, и его голову венчала ледяная корона. Холод исходил и из лезвия двуручного меча, который сжимали костлявые, унизанные перстнями пальцы.

А Поттер с ее огнем была, как назло, вне сознания.

Том окружил себя молниями: с одним ходячим трупом, будь тот хоть трижды король, он справится. Особенно когда вокруг столько воды, которая придаст разрядам воистину смертельную мощь.

И тут драугр раскрыл костлявый рот.

— FUS RO DAH!

Этот ужас Том не смог бы забыть никогда. Его просто оторвало от пола, словно он не весил ничего, и с такой силой приложило о стену позади, что выбило дух. По ребрам ударила острая боль, а сверху на тело как колонну каменную опустили. Исчезла вся магия, исчезли силы — таким ничтожным, бессильными он не чувствовал себя даже в приюте в разгар войны…

Что это было за заклинание? Откуда у ходячего трупа такая немыслимая сила?

Голова кружилась, в висках ломило, а пошевелиться никак не выходило. Драугр перехватил меч, острие которого оставляло ледяной узор на полу, и двинулся вперед — на Тома. И расстояние сокращалось очень быстро, а магия возвращаться не хотела.

Но Том Риддл, лорд Волдеморт, не мог бездарно умереть в какой-то грязной пещере от рук безмозглой нежити! Ярость на собственное бессилие опалила, на пальцах заискрило, и тут словно извне кто-то вдохнул в него силы. В груди точно второе сердце застучало, мощное, горячее, неумолимое.

И в драугра ударила волна огня. Целое цунами.

Поттер, пошатываясь, встала на ноги и непроизвольно закрыла Тома собой. И он с запозданием понял, что второе сердце — это лишь их связь, вернувшаяся, окрепшая и наконец принесшая Тому хоть что-то полезное.

Пламя изливалось потоком, не давая никакому холоду перебить себя, и в итоге драугр рухнул на пол, выронив меч. Ледяная корона тоже со стуком покатилась по каменным плитам.

Поттер замерла на несколько секунд, ожидая, что на них еще кто-то нападет. Но только водопады вокруг громыхали и разбивались о валуны.

— Риддл? Ты жив?

Том попытался сесть и задохнулся. Ребра были как минимум треснуты, дышать было почти невозможно. Кажется, Поттер что-то почувствовала, потому что сначала схватилась на шрам, а потом — за грудную клетку.

— Черт, Риддл. У тебя есть что-то, что может помочь?

Она бормотала что-то про то, что ничего не смыслит в лечении, что ему проткнет легкое и он сдохнет — ко всеобщему счастью, — что его мозги еще могут пригодиться, что им надо уходить, а она его на себе не понесет, и ему придется идти собственными ногами, а для этого надо залечить ребра.

Поток слов все лился и лился, раздражал, но не так сильно, как следовало бы — видимо, близость смерти, усталость и помощь Поттер смягчали злость.

— Тугую повязку, лед и обезболивание, Поттер.

Льда и снега вокруг было много, бинты и обезболивающее зелье нашлись в сумке Тома. Поттер прикусила губу, неуверенно посмотрела на Тома и ткнула пальцем куда-то в солнечное сплетение.

— Раздевать тебя не буду. Поверх одежды можно?

Том слабо усмехнулся.

— Я разденусь сам.

Риддл умудрялся язвить даже в таком состоянии — когда ребра были если не переломаны, так повреждены. Когда он снял рубашку, Айрис отчетливо разглядела краснеющие и опухающие участки. Что проорал этот драугр, что Риддла просто размазало по этой жуткой стене?

Айрис зло посмотрела на источник еще одной своей беды. Ясные воспоминания заканчивались в зале историй, дальше шла муть, похожая на истаявший сон. Айрис куда-то шла, слышала чужой шепот, медом лившийся в уши, видела светящиеся слова, много слов, все на незнакомом языке, из которых она прочесть смогла лишь одно.

FUS. Сила.

Оно стояло перед глазами, стоило смежить веки, словно его выжгли на них. Айрис безошибочно могла написать его всеми этими короткими и длинными палочками — причудливыми местными иероглифами.

Оно же и разбудило Айрис — драугр произнес FUS, Риддла швырнуло на стену, муть в голове Айрис рассеялась.

— Я ни разу не врач, но, кажется, с переломами ребер и трещинами в них нельзя двигаться…

— Ты видишь здесь гостиницу, Поттер? — Риддл расстегнул рубашку, но дальше дергаться не стал — явно чтобы не травмировать грудную клетку еще сильнее.

Айрис даже не знала, что ей делать и как относиться к происходящему. Риддла жалко не было — вообще. Боль была ему полезна, как некоторым — фрукты и морской воздух. Но бросать его с раной не позволяли совесть и понимание, что они тут в одной лодке. Медицина в Скайриме вряд ли отличалась высоким уровнем, и…

Айрис с запозданием поняла, что для нее и Риддла любая рана могла оказаться смертельной — даже та, с которой мадам Помфри справлялась за пару секунд, тратившиеся на произнесение одного заклинания.

— Надо дотянуть до Ривервуда, — сказала Айрис и решительно спустила рубашку с плеч Риддла, старательно пряча неожиданное смущение. Откуда только взялось?

— Руки у тебя кривые, — вынес вердикт Риддл через минуту, в течение которое Айрис пыталась туго перевязать его торс.

— Заткнись, — грубо от нервов посоветовала Айрис. — Хуже голого тебя в моей жизни был только голый Волдеморт, когда воскресал на кладбище. Ты вообще последний человек, кому хочется помогать.

Теперь на внутренней стороне век выжгли не странное слово, а обнаженный торс Риддла: бледный, жилистый, широкоплечий… Вот что за напасть? Ей доводилось видеть полуголого Дадли, Сириуса и Рона — последнего, пока он не ушел, бросив их с Гермионой, довольно часто. И их вид оставлял Айрис равнодушной. А на Риддла смотреть было… странно. Хотелось немедленно отвести взгляд. А уж чтобы прикоснуться… она словно раскаленную статую бинтовала, отдергивая пальцы каждый раз, стоило только коснуться обнаженной кожи.

Риддл выхлебал два пузырька с обезболивающим зельем, Айрис кое-как затянула бинты. Оторвала часть ткани от рубахи Риддла, сделала из нее мешочки со снегом и льдом.

Предстоял обратный путь, и при мысли, что опять придется пройти сквозь весь Ветреный пик, стало нехорошо.

— Мы поищем выход тут. Вряд ли местные строители превратили подгорный храм в мешок с одной-единственной горловиной, — резонно заметил Риддл, поднимаясь на ноги. Обезболивание подействовало, но вот что в итоге будет с ребрами Риддла, если он продолжит активно двигаться, не чувствуя боли… Айрис мысленно себя одернула. Ей до здоровья Риддла дела не было. И тут же возразила: было. Пока они находились рядом, проблемы так или иначе делились на двоих. — Такое строение — просто огромная каменная ловушка, гроб размером с гору. Даже в пирамидах было минимум три входа-выхода…

Айрис не стала уточнять, откуда он это знает, просто приняла на веру.

— Но прежде чем мы уйдем… — Риддл вновь показал на свою сумку, жестом прося поднять ее. Айрис скривилась, но выполнила просьбу-приказ. Риддлу с трещинами в ребрах нагибаться не стоило — потому что потом именно Айрис придется мучиться с ним и искать способы вылечить. Ветреный пик хорошо показал, что в одиночку шансы выжить у нее были невысоки. — Нужно переписать все иероглифы со стены. В них ответы на наши вопросы. И драконий камень, за которым отправил нас Фаренгар…

— Ты рисуешь, я ищу, — разделила обязанности Айрис и вытащила пергамент и уголь.

Риддл выбрал для своего занятия саркофаг — благо, тот был достаточно широк, чтобы использоваться как стол, — подошел и…

— Как интересно. Поттер, мы нашли сокровища, за которыми сюда шел тот вор из эльфов. И драконий камень.

В саркофаге, в лучших традициях древних обрядов захоронений, лежали золото и драгоценности. Целая россыпь монет и камней. И отполированная пятиугольная плита шириной в фут.

Айрис никогда не брала чужое и презирала мародерство. Разграбление курганов и гробниц казалось ей чем-то кощунственным и приравнивалось к воровству. И она не могла сказать, что ее принципы резко поменялись в Скайриме. Но пришло острое понимание: не заберет она, заберет Риддл. Не из алчности — из желания выжить. Айрис могла упираться, работать и дальше в Вайтране у Аркадии или искать другую работу, но в итоге она просто тратила бы все время на заработки, а не на поиск ответов, как вернуться домой.

А это золото было ничейным — драуграм оно ни к чему, да и не осталось в храме Ветреного пика драугров.

И все же сокровища были вторичны: Айрис и сама так считала, и видела в лице Риддла, в жадном выражении, с которым он рассматривал драконий камень. Ради этой плиты Фаренгар отправил их с Риддлом практически на смерть.

— Что там? — вставать вплотную и забирать плиту силой Айрис не стала, рассудив, что рассмотрит его позднее — время будет. Но Риддл удивил, добровольно отдав находку прямо в руки.

— Смотри сама.

На камне было высечено что-то вроде карты: узнавались горы, реки, кажется, имелись границы. И поверх нее раскинулась россыпь четырехконечных звезд. Плита была старой, по ней, похоже, пришлось пара ударов секиры или меча — если судить по ровным длинным трещинам.

— Карта захоронений драконов, Фаренгар так называл ее, да? — уточнила Айрис, обводя подушечками пальцев странную звездную россыпь, расположенную без всякой системы — как настоящие звезды на небе. А потом догадалась перевернуть плиту.

На обратной стороне камня были высечены такие же иероглифы, как на полукруглой стене рядом с саркофагом. Некоторые последовательности даже совпадали.

— Ее нужно будет скопировать и сохранить у себя, — сказал Риддл, и Айрис согласно кивнула.

И вновь посмотрела на стену со словами.

Ответы, как надеялись она и Риддл, нашлись. Не было только перевода.

— У Фаренгара наверняка найдется словарь с расшифровкой, — предположила Айрис, возвращая драконий камень Риддлу. Пергамент и уголь были у него, поэтому копированием карты заниматься предстояло тоже ему.

А потом их ждал путь назад.

Курган Хладных водопадов… Водопады и впрямь были холодные. Айрис свело зубы, хотя она просто зачерпнула воды — смыть пыль и грязь. Потерла мигом озябшие руки друг о друга, согрела пальцы дыханием.

Адреналин боя остался позади, и теперь холод вновь уверенно заползал под кожу.

Айрис, пару раз едва не навернувшись на склизких валунах, нашла-таки небольшую заводь меж камней, больше похожую на лужу, и запустила в нее поток огня. Через минуту вода в ней стала уже отдаленно напоминающей теплую.

Тело болело нещадно, как после падения с метлы. Вещи были все в извести, земле, крови и подпалинах. А теперь еще и промокли. В животе тянуло от голода, конечности потряхивало, в мышцы словно налили свинца. И дорогу обратно, ко всему остальному, никто не отменял.

Айрис с сожалением посмотрела на огромный валун — знала, что если сейчас сядет, то силы окончательно покинут ее, — и обернулась на Риддла. Тот устроился на саркофаге и переписывал иероглифы. На короткий миг сосредоточенное лицо исказила гримаса боли, но Риддл быстро вернул привычный бесстрастный вид.

Боль — слабость. Слабым Риддл быть не любил.

Айрис пожала плечами и продолжила ходить по залу. Интересно, если тут есть выход, на что он похож?

— Поттер! Свет!

Светоч по-прежнему летал за Айрис, как привязанный. И пусть зал был пуст, и свет расходился во все стороны, она отошла слишком далеко от Риддла, чтобы тому хватало освещения.

Просто блеск. И как исследовать эту пещеру?

Тяжело выдохнув и шатаясь от усталости, Айрис вернулась к стене из слов-иероглифов. Походила около нее, пошла дальше и застыла как вкопанная.

Лестница! Она пряталась в чернильной тьме у водопадов и вела наверх. Поднималась, слегка изгибаясь, как звено гигантской спирали. И заканчивалась четко над огромной плитой с иероглифами. Путь дальше все время был прямо под носом, но, похоже, притупленное от изнурения внимание не позволило сразу заметить его.

В Айрис словно вдохнули силы, и она почти взлетела по ступенькам.

И обнаружила тупик. Ничего не поняв, Айрис осторожно подошла к краю лестничной площадки. Ограждения здесь не было, у ног простилался зал с саркофагом по центру.

— Поттер? — Риддл отвлекся от своего занятия и посмотрел наверх, где теперь плавал светоч. — Нашла выход?

— Тут тупик.

Риддл приподнял брови, без слов говоря «ты дура».

— Никто не строит лестницы к тупикам. Вероятно, там скрытый проход. Ищи, как открыть его.

Айрис скривилась и закатила глаза, но все же признала правоту Риддла и вернулась к поискам. Даже зажгла пламя на ладонях, чтобы рассмотреть каждую выщерблину.

Рычаг был хитро спрятан в расщелине меж двух камней. Айрис с опаской, ожидая полчища драугров за стеной, потянула за него, и проем с тяжелым громыханием открылся — камень откатился в сторону, открыв сырой узкий лаз. Мощный порыв воздуха обдул с головы до пят. Сквозняк, говоривший о том, что проход сквозной.

Айрис на пробу запустила в лаз парочку огненных шаров.

Коридор выглядел другим. Отличным от коридоров святилища и вообще всего то ли храма, то ли все же кургана. Он был словно… черный ход. Никак не украшенный, очень тесный, прорубленный точно наспех.

— Похоже на выход, — пробормотала Айрис сама себе и осторожно шагнула внутрь. Замерла, прислушиваясь: а вдруг сейчас проход закроется? Но нет. Более того, сбоку она нашла еще один рычаг. — Серьезно? То есть, сюда был более короткий путь?

Можно было избежать всех мытарств, через которые пришлось пройти им с Риддлом, чтобы добраться до Драконьего камня?!

Айрис пошатнулась, схватившись за стену прохода. Ладонь вляпалась во что-то мягкое. Айрис как ужаленная отдернула руку, увидела мох и чертыхнулась. Задумалась: а разве мох растет в глубине пещер?

— Риддл! Тебе придется немножко посидеть в темноте!

Что ответил ей Риддл, Айрис уже не слушала. Уже куда увереннее, она зашагала по проходу. И чем дальше она шла, тем отчетливее тянуло сквозняком.

Лаз закончился большим залом, в котором пахло не только подгорной сыростью и каменной крошкой, но и хвойным лесом и землей. Убедившись, что выход действительно найден, Айрис вернулась за Риддлом. Ему сейчас не стоило и шагу лишнего делать, чтобы не ухудшить состояние.

Айрис горько хмыкнула. Подумать только, она заботилась о Волдеморте.

«О себе, — твердо поправила она собственные мысли. — Тебе выгодно, чтобы Риддл был в порядке».

— Я нашла выход.

Лаз оказался коротким и выходил в густой еловый лес у подножья горы. Айрис вылезла первой, протиснувшись между двумя валунами. Расщелина была узкой, хитро пряталась за камнями — в целом, становилось понятно, почему никто не знал об этом проходе.

А еще проход находился высоковато от земли, и спуск, который был почти отвесным, занял немало времени. Айрис старалась игнорировать Риддла и его травму, но взгляд волей-неволей то и дело возвращался к его ребрам. А в голове просто поселилась мысль: что будет, когда действие обезболивающих закончится?

Риддл уже спускался с таким каменным выражением лица, что было ясно: он терпит сильную боль вопреки выпитым зельям.

Фаренгар рассказывал, что среди прочей магии в Скайриме была целительская. Айрис поклялась себе, что вернется в Вайтран и точно начнет разучивать чары исцеления, чтобы однажды не оказаться на месте Риддла. Ей помощи ждать было неоткуда: все, на что был способен Риддл, — это отдать ее на поругание очередным бандитам, чтобы беспрепятственно дойти до цели.

Внутри опять всколыхнулась злость, но вялая, пришибленная адской усталостью. Измотанный пережитым в кургане организм наотрез отказывался что-то чувствовать, во всяком случае ярко и полноценно.

Когда под ногами оказалась обычная земля, припорошенная хвоей и ветками, Айрис облегченно выдохнула. Зашаталась от головокружения, шагнула как пьяная в сторону, ухватилась за ствол ближайшего дерева. Кажется, это была сосна.

— Не расслабляйся, Поттер, — чересчур ровно сказал Риддл, поравнявшись с ней. — Ривервуд близко.

Ривервуд действительно был близко. В просвет между деревьями виднелось озеро, то самое, похожее на Черное, которое увидела Айрис при бегстве из Хелгена. Только теперь она стояла на противоположном берегу. Если идти вдоль него влево, то через час-другой можно было выйти к Ривервуду.

Не то чтобы Айрис хотела куда-то идти. Но зелья у Риддла кончились, им обоим требовалась медицинская помощь, нормальная еда и сон. Спать в лесу было страшно: Айрис помнила волка, напавшего на нее почти у деревни. Хадвар говорил, что зверье в здешних местах осмелело, даже у поселений стало небезопасно. А тут целый дикий лес.

Оставалось лишь найти силы на последний рывок. Теперь, когда главные опасности остались позади, энергия на движение резко иссякла.

Массер и Секунда озаряли путь. Чтобы не заблудиться, Айрис и Риддл пошли вдоль берега. Тихие воды озера мягко серебрились в ночи, составляя контраст с черным массивом леса.

— Что было написано на той плите?

Айрис ждала этого вопроса. Не ожидала его лишь сейчас: они оба еле переставляли ноги, а Риддлу было даже дышать больно, что уж говорить о болтовне. Но, видимо, у него было иное мнение.

Теперь нужно было вымотанными и сонными мозгами срочно соображать, что ответить. Правду? Она могла обернуться против Айрис. Ложь? Вранье наверняка направило бы Риддла по неверному пути в поисках дороги домой.

— Я поняла лишь одно слово, — решила быть честной Айрис. Во-первых, в текущем состоянии выдумать адекватное вранье оказалось той еще задачей. Во-вторых, у Риддла и без откровений Айрис было предостаточно возможностей для болезненного удара. И, в-третьих, возвращение домой перевешивало почти любые риски. — Фус. Сила.

Том коротко выдохнул, стараясь контролировать дыхание. Глубокие вдохи вновь причиняли боль. Эффект обезболивающего зелья оказался кратковременным, и теперь движения, дыхание, разговор отдавались в грудной клетке… дискомфортом.

Приблизительно час — так определил Том срок действия обезболивания. Зелья дома, в Британии, были значительно мощнее. Их эффекта хватало на половину суток.

Том мысленно отметил себе, что следовало изучить состав местного обезболивающего и сравнить с английским. Скайрим не сильно природой отличался от той же Шотландии, поэтому логично было рассчитывать на то, что найти нужные ингредиенты для зелий и мазей получится.

Но это позднее. Сейчас следовало разобраться с секретами кургана Хладных водопадов.

— Что было написано на той плите?

У Поттер сделалось сложное лицо — как у человека, который должен сказать то, что не хочет говорить, — и Тома это даже позабавило. Неужели Поттер всерьез рассчитывала ему соврать? Как будто он не сможет учуять ложь. Их связь, раздражающая большую часть времени, могла быть полезной. Поттер придется привыкать к кристальной честности с ним…

— Я поняла лишь одно слово, — наконец ответила она словно нехотя. — Фус. Сила.

Сила.

Поттер не соврала, Том отчетливо видел это. Но неужели сильный зов, который тянул ее через весь курган, вел просто к слову? Символы, выбитые на камне, светились магией, которая погасла, когда Поттер подошла. Волшебство, заключенное на плите, впиталось в Поттер.

Том посмотрел на нее, словно мог увидеть изменения. Поттер шла пошатываясь, упрямо стискивала зубы — это читалось в напряженной линии челюсти — и постоянно оглядывалась по сторонам. Внимательность она не ослабляла даже сейчас.

Через связь до Тома долетели волны усталости и слабое эхо настороженности вместо хаоса ярких эмоций. Но ординарность Поттер не изменилась.

Сила. Фус.

Могло ли быть это слово ключом к чему-то могущественному? Являться заклинанием?

Фаренгар утверждал, что в Скайриме никто не использовал вербальные формулы для волшебства. Том, разумеется, пробовал колдовать без палочки, используя заклятия на латыни, но не поддалась даже элементарная алохомора. Это наводило на мысль, что в Скайриме магия иная. Том планировал изучить ее, проникнуть в самую суть волшебства.

— Ощущаешь в себе перемены? — поинтересовался он.

Поттер выдохнула, перевесила заплечную сумку на другое плечо и с отчетливой подозрительностью посмотрела на Тома. Светоч давно погас, света от спутников хватало, чтобы не использовать дополнительные источники освещения и не привлекать хищников. Но даже в слабом свечении Массера и Секунды виден был напряженный прищур Поттер.

— Нет.

Том слегка кивнул. Поттер была подобна оксюморону. Она не блистала талантами, не отличалась острым умом, не могла похвастаться знаниями или магической силой, не имела амбиций — пыль из той серой массы, которую презирал Том. Но именно она стала героем пророчества, от ее волшебного лба отскочила авада — Дамблдор мог до бесконечности петь песни о силе материнской любви, однако Лили Поттер была не единственной матерью, умершей вместо своего ребенка. И вот теперь именно Поттер оказалась связана с тайнами Скайрима.

Избранная обыкновенность. Квинтэссенция противоречий. Воплощение невозможного.

Том посмотрел на огромные неземные спутники. За годы знакомства с волшебным миром он смог коснуться многих тайн, но самая невероятная открылась перед ним из-за Поттер. И Том даже был готов ненадолго задержаться в Скайриме — пока не получит все заинтересовавшие его знания: не изучит местные чары и зелья, не разгадает секрет переходов между мирами, не поймет, что сокрыто за зовом, что так влек Поттер.

Том еще раз посмотрел на Поттер, коснулся ноющих ребер и отложил разговор на утро. Сейчас любые диалоги были бы малоэффективны.

Берег изогнулся, деревья расступились, и в просвете вдали показался Ривервуд. Глубокой ночью не горело ни одного окна, только слабо мерцали факелы на ветру. Стража, посланная ярлом из Вайтрана, несла караул. Том презрительно усмехнулся: бесполезная трата ресурсов, когда враг — дракон.

— До моста или в брод? — вдруг спросила Поттер, причем по интонациям было понятно, что она готова добираться даже вплавь, лишь бы сократить путь до постели.

Том подошел к кромке воды и осмотрелся. Судя по местности, до моста было минут двадцать-тридцать ходьбы. Берега сходились, озеро сужалось в реку, чьи пороги звенели совсем близко.

— Течение, правда, сильное, — со вздохом продолжила Поттер.

— Боишься утонуть в этом ручейке? — хмыкнул Том, припомнив, что видел каменистое дно по пути из Хелгена. — Здесь мелководье. Или ты внезапно разучилась плавать?

— Как будто я умела… — пробубнила Поттер, и Том на миг замер, а потом медленно повернулся к ней.

— Ты полезла в прорубь дома, не умея плавать?

Поттер пожала плечами.

— Ну, я же не плавать собиралась, я ныряла за мечом Гриффиндора… — она осеклась, словно сболтнула лишнего, и замолчала.

— Мечом Гриффиндора? — прищурился Том, не спеша верить. — Одним из четырех артефактов Основателей? И как же он попал на дно озера в маггловском лесу?

Поттер вновь пожала плечами, и до Тома через связь долетело эхо досады.

— Не знаю. Меня к нему привел Патронус.

— Чей?

— Не знаю. Он показался знакомым, но не смогла вспомнить, кому он принадлежит.

— Серьезно? — выдохнул Том и даже не обратил внимание на острую боль, полоснувшую по ребрам. — Ты пошла посреди ночи за незнакомым Патронусом вглубь незнакомого леса, увидела на дне замерзшего озера меч, похожий на меч Гриффиндора, и решила нырнуть, не умея при этом плавать. Я ничего не упустил?

— Это точно был меч Гриффиндора! — запальчиво прошипела Поттер. — И его нельзя достать просто так, он дается в руки истинному гриффиндорцу лишь в момент острой нужды! Я пыталась приманить его чарами, не вышло.

Резко схватив Поттер за предплечье, Том развернул ее к себе, посмотрел в глаза и бесцеремонно ворвался в память. С этого надо было начинать в самую первую ночь в Скайриме, когда они искали путь домой у другого озера. Но тогда Том счел, что владеет всей нужной информацией, ведь его связь с Поттер уже на тот момент была настолько сильной, что он считывал все мыслеобразы из ее головы. И да, он отчетливо помнил, что предшествовало перемещению. Патронуса там не было.

Поттер зарычала и попыталась вырваться, одновременно закрывая разум. Том сжал пальцы еще сильнее, сдавив ключицу так, что боль пришла и к нему. Не то чтобы он ее заметил: в груди разгоралось бешенство.

— За пять суток ты не нашла времени сообщить важную информацию?

— Что в ней важного?!

— Возможно, то, что тебя намеренно завели в место перехода, Поттер? Лучше открой сознание добровольно, иначе будет больно, — угрожающе прошипел Том.

— Иди к черту, — Поттер воспламенилась в прямом смысле, но за время, проведенное в кургане, Том успел насмотреться на горящие руки вдоволь, чтобы это его остановило. Игнорируя боль в грудной клетке, он отшвырнул Поттер от себя прямо в озеро. Разумеется, удержать равновесие на скользких камнях та не смогла и рухнула в воду.

Том шагнул следом, схватил за волосы и не позволил вынырнуть. В воде пламя было бесполезно, а вот его собственная сила наоборот набирала мощь. Но использовать он ее не спешил.

Поттер брыкалась с неожиданной силой для своего тщедушного тела, и все же Том отпустил ее лишь тогда, когда сам начал задыхаться. Выдернул так же резко за волосы, и пока она судорожно пыталась отдышаться, вновь проник в сознание. На этот раз Поттер сопротивляться не смогла, и Том увидел и Патронуса-лань, и рубин на эфесе под толщью воды и льда, и более ранние фрагменты памяти. Он безжалостно ворошил воспоминания: вот он почти настигает Поттер в Годриковой Лощине, вот возрождается на кладбище, вот натравливает василиска в Тайной комнате, и в руках Поттер меч с рубиновым навершием…

Удар пришелся по ребрам, и от острой боли перехватило дыхание, а в глазах потемнело.

— Ублюдок! — Поттер оплевывалась от воды и вытирала кровь под носом. Губ Тома тоже коснулись теплые соленые струйки. — Не смей лезть в мою голову!

Том опустил лицо, чтобы кровь не пошла в горло, и холодно ответил:

— Я разберу твою память посекундно, Поттер, если ты вздумаешь что-то от меня скрывать.

— Да? А ответная откровенность предусматривается? — Поттер злобно сверкнула глазами из-под мокрой челки и потянулась к воде — смыть кровь. — Я не намерена перед тобой исповедоваться. Хочешь что-то узнать — задавай вопросы, а не лезь с легилименцией!

— Я не желаю слышать вранье и недоговорки.

— А тебе можно соврать? Вот сюрприз. А как же «не лги лорду Волдеморту, я вижу правду, она выглядывает из твоего жалкого умишка»? — ядовито протянула Поттер, и Тому стоило больших усилий сдержаться: на пальцах заискрило. — Кстати, как тебе твоя взрослая версия? Похоже на вершину, к которой ты шел?

Искры сорвались-таки, и Поттер, все еще касавшаяся воды, вскрикнула. Том стиснул зубы: отдача пришла мгновенно.

— Я шел к силе, Поттер, и я ее получил. Я воскрес, обретя уничтоженное тело. Мои последователи вернулись спустя годы и склонились предо мной. Ты спрашиваешь у меня, похоже ли увиденное на желаемую вершину? Да, Поттер, похоже, — Том встал, хотя после разряда мышцы не желали слушаться, и по телу волнами проходила предательская дрожь. — Поднимайся. Идем в брод.

Он не показал, что слова Поттер задели его — такие отвратительные слабости не показывались никому. Но себе врать Том не привык. То, что воскресло на кладбище по воспоминаниям Поттер, было не тем итогом, к которому он стремился.

— Стой! Кто идет?

Лишенные возможности героически погибнуть в драконьем пламени за неимением драконов, стражники Вайтрана отдавали свой долг, создавая трудности гостям Ривервуда.

Том вежливо кивнул и дружелюбно улыбнулся.

— Доброй ночи, доблестные защитники, — рядом дернулась Поттер, совершенно обоснованно услышавшая в словах издевку. — Мы друзья придворного мага Вайтрана, Фаренгара. Возвращаемся в Вайтран с важной информацией для ярла.

— А почему в таком виде? — спросил кто-то слабоумный со смотровой деревянной башенки.

— В Скайриме стало небезопасно в последнее время, — улыбка Тома стала еще ослепительнее. Вежливость росла по мере того, как усиливалась боль в грудной клетке. — Мы отлучались из Вайтрана по поручению ярла и на пути столкнулись с разбойниками.

— Опять мародеры? — вздохнул грузный усатый стражник, которого Том определил как старшего. — И где их искать?

— В Совнгарде, — ответил Том. Скулы начинало сводить. Рядом беспокойно топталась Поттер, раздираемая противоречиями: то ли подставить его, то ли вспомнить, что они тут в одной лодке.

Совнгардом местные викинги называли то, что в родном мире звалось скандинавской Вальхаллой. Том, не гнушавшийся ничем в добыче сведений, понял ассоциацию, когда считывал сознание Фаренгара. Маг был очень ценным источником знаний: читал и помнил много, окклюменцией не владел совсем, даже проникновение в свой разум не замечал. Тому достаточно было завести разговор на нужную тему и затем внимательно перебрать ворох воспоминаний, хаотично возникающих в голове Фаренгара.

— Вы убили их? Всех? Бандиты же не ходят бандами менее четырех человек.

— Мы маги, — не выдержала Поттер, которая тряслась от холода и очень хотела добраться до тепла.

Жалкое зрелище: маг огня, не способный себя согреть или хотя бы высушить на себе вещи. После купания в холодной воде озера с нее текло как с водопада. Перейти в брод реку в узком месте вдоль порога тоже оказалось задачей не для Поттер: она дважды поскользнулась на камнях, сбитая мощным течением, разбила колено и локоть. Том теперь тоже прихрамывал, но успешно это скрывал.

— А, ну да. Небось учились вместе с нашим Фаренгаром? Проходите. В таверну идете?

Это был еще один сверхумный вопрос.

— А есть варианты? — у Поттер тоже было плохое настроение. — Кстати, тут есть целители?

Стражники, которых оказалось в итоге четверо, переглянулись и дружно отрицательно покачали головами.

— Ранены, да? Мы бы поделились зельями, да у нас запасы казенные. Ну, может у Дельфины что-то найдется, чай не впервой раненых привечает. Или у Лукана купите, он утром откроет свою лавку. А со сложными ранами только к жрицам в Вайтран.

Том поверхностно пробежался по памяти капитана стражи, или кем здесь был усатый драконоборец. Упомянутые жрицы в Вайтране носили оранжево-желтые балахоны — точь-в-точь как женщина из Хелгена, «вверявшая их души Этериусу».

— Оказание первой помощи у них не практикуется, — мрачно сказала Поттер, когда они отошли от стражи на приемлемое расстояние.

— Как и честное правосудие, — спокойно ответил Том, хотя внутри клокотало недовольство. — Ты так обо мне переживаешь?

— Я переживаю о себе, Риддл.

Том усмехнулся: у Поттер не было ран, которым требовался бы целитель.

— А сейчас меня просто поразило, что в рабочем поселке нет врачей, — продолжила она немного рассеянно: вчитывалась в вывески.

— Таверна через здание, — любезно подсказал Том.

«Спящий великан» оправдывал свое название лишь наполовину: он спал. Таверна была полностью погружена во тьму. Дверь надсадно скрипнула, когда Том потянул ее, игнорируя ломоту и резь в ребрах.

— Есть кто? — громко спросила Поттер, заходя внутрь следом.

Огромный очаг в центре зала тлел. Треск углей и шипение масла в светильниках были единственными звуками, нарушавшими мертвую тишину «Спящего великана».

— Дельфина? — еще громче крикнула Поттер. — Кто-нибудь?

Чуть морщась от громкого голоса, Том подошел к ближайшей двери, за которой располагалась спальня, дернул ручку. Дверь оказалась заперта. Том подошел к следующей, и к следующей, и еще…

Заперты оказались все двери. Поттер, не докричавшаяся ни до кого и присоединившаяся к поиску свободной и открытой комнаты, растерянно отпустила ручку, а потом сделала то, что пытался исполнить Том еще пару дней назад.

Положив руку на замок, она уверенно произнесла:

- Алохомора!

Разумеется, у нее ничего не вышло. Том удовлетворенно хмыкнул и осторожно опустился на скамью поближе к очагу.

— И что смешного? — раздраженно спросила Поттер, а потом повторила заклинание, на этот раз сымитировав ладонью движение палочкой.

— Это бесполезно, Поттер. Здесь иная магия, иные законы волшебства. Неужели ты считаешь, что я не рассмотрел возможность беспалочкового колдовства?

— Ну, теперь рассмотрю я.

Том раздраженно дернул уголком губ. Поттер могла оправданно не доверять в вопросах безопасности: от того, что они вынужденно действовали сообща, желание Тома уничтожить обузу не пропало. Но не доверять гению Тома, его академическим талантам?..

— Лучше воспользуйся отмычками. В Хелгене у тебя неплохо вышло.

— У меня нет отмычек, — ответила Поттер, думая о чем-то другом. Том рассмеялся тихо и коротко: ребра остро напомнили о себе.

— Забавно. Против факта взлома ты ничего против не имеешь. Выжги замок, двери деревянные.

— Ерунду не говори. Я спалю весь трактир. И вообще портить чужие вещи нельзя.

— Нелогичная у тебя мораль, Поттер. Взламывать чужие замки можно, портить вещи — нет. Обрекать на медленную и мучительную смерть можно, убивать быстро — нет.

Поттер открыла рот, чтобы ответить, закрыла и закатила глаза.

— Все равно не поймешь, — отмахнулась она, вызвав в Томе недовольство, а потом опустилась за свободный стол у очага, положила заплечную сумку на столешницу и опустила на нее голову, как на подушку. — Я спать, Риддл.

И уснула почти мгновенно. Том легко уловил этот переход: связь, звенящая на периферии сознания натянутой струной, затихла, будто исчезла. А вот к нему сон не шел, дискомфорт в грудной клетке не давал расслабиться.

Том кинул крохотный заряд молнии в не прогоревшие дрова в очаге, и те занялись слабым пламенем. Встал, подошел к барной стойке, нашел бочонок с водой — вода в флягах кончилась еще в кургане. Вернулся к очагу, рассматривая мысль заглянуть к Алвору. Кузнец был должен за переданную ярлу информацию и присланную из Вайтрана подмогу.

Но тратить образовавшийся долг настолько неэффективно было глупо. Том собирался потребовать в качестве расплаты нечто более ценное, чем пара склянок обезболивающего и топчан в подвале на полу.

Оставалось лишь дождаться утра, когда откроется «Ривервудский торговец» — единственная торговая лавка поселка.

Осторожно откинувшись на стену и вытянув ноги, Том закрыл глаза. Боль была незначительной помехой, но она напоминала о приютских годах. Позднее в школе он либо обращался в больничное крыло к миссис Ургхарт, либо лечил себя сам. Целительских заклинаний он знал не меньше, чем боевых проклятий: слишком часто на первых курсах ему приходилось к ним прибегать. Но вот в приюте…

Там не было волшебных зелий наподобие настойки бадьяна, заживляющей открытые раны. Не было и нормальных врачей: сироты в Англии никому нужны не были. Миссис Коул, маггла-пьяница, частенько сокрушалась, что не осталось в стране работных домов.

Тома редко задевали, поскольку он рано, очень рано смог обуздать стихийные всплески волшебства. Но не раз и не два ему приходилось сидеть на чердаке приюта, прислонившись к стене и вытянув ноги, и просто пережидать боль.

Она проходила, всегда. А потом больно становилось обидчикам — Том возвращал страдания сторицей.

Фаренгар зря думал, что получит Драконий камень, не расплатившись сполна. Если эта карта была настолько значима, то цена за нее станет выше тех усилий, что Том затратил на ее получение.

Задремать все же удалось, часы до рассвета пролетели в полусне. Очаг окончательно потух, воздух в таверне стал стылым. Одежда, все еще влажная, неприятно холодила кожу. Поттер спала в той же позе, в какой уснула.

Том прислушался к собственным мышцам и хмыкнул. Если у Поттер сведет шею от неудобного положения, на нем это никак не отразится: связь молчала. А раз так, то пусть мучается.

Трактир по-прежнему безмолвствовал, и Том вышел на улицу, прихватив вещи. Ривервуд просыпался. Хлопали двери и окна, кудахтали куры, лаяли собаки, слышались редкие голоса. Солнце пряталось: небо затянуло низкими облаками, и рассвет был окрашен в зелено-серые тона.

«Ривервудский торговец» оказался уже открыт.

— Ну кто-то должен что-то сделать? — донеслось из распахнутых окон. Том нахмурился: голос был женским с теми истеричными нотками, которые он ненавидел.

— Я сказал нет! Никаких авантюр, никаких погонь за ворами! — отрезал мужчина, вероятно, сам торговец.

— Ну, а что ты собираешься делать, а? Расскажи!

Том уверенно толкнул дверь, прерывая жаркий спор.

Спорщики стояли посреди лавки напротив друг друга. На скрип петель оба синхронно повернули головы. Смуглые, темноволосые, неуловимо похожие в изгибе губ и разрезе глаз. Брат и сестра, мгновенно определил Том и натянул одну из самых обаятельных своих улыбок.

— Потом поговорим, — бросил торговец сестре и шагнул навстречу Тому. — Доброе утро. Не ожидал первых посетителей так рано.

— Утро, — кивнул Том. Девица продолжала молча таращиться на него, вызывая глухое раздражение пополам с довольством. Внешность Тома была одной из тех вещей, от которых хотелось избавиться, но которые приносили массу пользы. Женская реакция была привычной, но, Мерлин, повторяясь раз за разом, она утомляла.

— Я Лукан Валерий, — представился торговец, вставая за прилавок. — Чем могу быть полезен?

Том осмотрелся, чтобы оценить размер потенциальной пользы. Лавка была… деревенской. Небольшой зал с камином, сложенном из необработанного камня, низкие деревянные потолки. С балок свисали пучки трав, на стенах на металлических крючках висела пара кроличьих тушек, на грубо сколоченных деревянных полках и в шкафах лежали клинки вперемешку с головками сыра и пузатыми бутылками.

— Я хочу пополнить запасы зелий, — вторую часть, звучащую как «если тут вообще есть зелья», Том опустил, спрятав негатив за маской вежливости. — Мне рекомендовали вашу лавку стражники Вайтрана.

Неявная лесть сработала, торговец расплылся в улыбке и засуетился. На прилавке один за другим начали появляться миниатюрные флаконы.

— У меня не самый большой выбор, однако все необходимое для путников есть.

— Вы неважно выглядите, — отмерла девица. — На вас напали бандиты?

Том чуть повернулся к ней, раздумывая над ответом и возможными последствиями. До его появления речь шла о ворах.

— По дороге в Ривервуд я столкнулся с грабителями, и мы… разошлись во мнениях, кому принадлежат мои вещи.

— Где именно вы с ними столкнулись?

— Камилла!

Девицу окрик торговца нисколько не смутил.

— Что? Я просто собираю сведения. Для тебя стараюсь, между прочим!

— У вас что-то случилось? — участливо поинтересовался Том, не забывая перебирать предоставленные зелья.

— Ну… Да. Нас… обокрали, — торговец наградил сестру недовольным взглядом. — Хотя товаров на продажу у нас все равно полно. Воры забрали только одну вещь. Украшение из чистого золота, в форме драконьего когтя.

Том приподнял брови. Золотой драконий коготь? Тот самый, что сейчас лежал в его заплечной сумке? Занятно.

— Брату важен этот коготь, и я хотела вернуть его…

— Я сказал, даже не думай!

— Мы могли бы обратиться к наемникам!

— Где ты их найдешь в этой дыре?

И тут они оба, не сговариваясь, посмотрели на Тома. Вероятно, прикидывали, может ли он быть наемником. Тома ситуация забавляла все больше.

— Этот коготь был настолько ценным? — поинтересовался он, отставляя в сторону ненужные склянки.

Коготь открывал гробницу кургана Хладных водопадов. Могло ли у него быть второе предназначение?

— Если не считать, что он из чистого золота? — торговец неопределенно хмыкнул. — Ну, это семейная реликвия.

Ложь.

Том поймал взгляд торговца и ухватил воспоминание, связанное с когтем. Ушлый торгаш знал, что это ключ, и рассчитывал сам воспользоваться им. Но воры спутали все планы.

— Возможно, я мог бы вам помочь, — вкрадчиво начал Том и повторил: — Возможно.

— Вы наемник? — оживился торговец. — Последние поставки обещают принести хорошую прибыль — около четырехсот септимов. Она ваша, если вы вернете мне мой коготь.

Том усмехнулся. Как будто ему нужны были деньги в уплату. Нет, в мире были вещи значительно ценнее…

— Четыреста септимов за чистое золото и фамильную ценность?

Торговец скрипнул зубами, но тут же успокоился. Счел, что сможет покрыть убытки, вынеся сокровища из гробницы на Ветреном пике. Сокровища, которые тоже лежали в сумке Тома.

— Как минимум. Уверен, мы сторгуемся о цене, — пообещал торговец. Том хищно улыбнулся.

Это была прекрасная сделка.

— Эй! Просыпайся, — кто-то потряс Айрис за плечо. Она открыла глаза, подняла тяжелую голову и застонала: затекшую шею прострелило. — Во сколько тебя только принесло, я же за полночь закрыл кабак…

— Вы кто? — не поняла Айрис, глядя на смутно знакомое мужское лицо.

Мужчина принюхался и недоуменно нахмурился.

— Не пьяная вроде. Оргнар я, кабаком здесь заправляю. Мы ж виделись недавно.

— А, да, — вспоминалось со скрипом.

Айрис потерла лицо ладонями. Она даже не помнила, как уснула. И Риддл… Айрис встрепенулась. Где Риддл?

В таверне никого кроме нее и Оргнара не было. Риддл ушел? А вещи, деньги?.. Айрис схватилась за сумку, ощупала ее и облегченно выдохнула: содержимое определенно было на месте. А вот сумка Риддла исчезла вместе с ним самим.

Ну, невелика потеря.

— Откуда ты только взялась, да еще в таком виде? — продолжил допрос хмурый Оргнар. Айрис неопределенно махнула рукой, примерно показав направление. Самочувствие было чуть лучше отвратительного.

— Я звала, но никто не откликнулся.

— Ну да. Хозяйка гостиницы Дельфина, а она уехала по делам. Остался лишь кабак, а он глубокой ночью не работает, — Оргнар почесал затылок. — Ну, я могу открыть одну комнату. Помыться тебе явно не помешает.

Откровенно говоря, ей не помешало бы поспать сутки-другие. И выпить пару волшебных зелий мадам Помфри: те мгновенно разгоняли любую хворь. Айрис чувствовала каждую ссадину, каждый ушиб. Мышцы болели, горло саднило: слишком много холода было в прошлые сутки.

Оргнар открыл ближайшую комнату — с большой двуспальной кроватью и большой бадьей для купания.

— Пока вода нагреется, ты можешь немного поспать.

Айрис, стиснув в ладони ремешок от сумки, прислонилась тяжелой головой к дверному косяку. Сон звучал очень заманчиво, но отсутствие Риддла скребло беспокойством. Он не мог просто так выйти прогуляться. Наверняка что-то снова задумал, так что Айрис нужно было срочно приходить в себя. Выспится потом, в более подходящее время.

— Я сама согрею воду, — хрипло сказала она. — Я маг.

Оргнар недовольно скривился.

— Не подожги мне трактир, маг. Воды сейчас натаскаю.

Айрис переживала, что кабатчик начнет задавать вопросы, но он оказался флегматичным и нелюбопытным. Молча наполнил бадью студеной речной водой, принял десять септимов за комнату и еще пять — за сытый завтрак, который пообещал приготовить через полчаса, и удалился, плотно закрыв за собой дверь.

Рухнув на кровать, Айрис первым делом все же проверила свои вещи. Мешочек с септимами, которые ей дал Цицерон, был на месте, как и платье жены Алвора, в котором Айрис шла в Вайтран, и часть сокровищ из кургана. Последние просто не поместились в сумку Риддла. Хоть какая-то компенсация за все мучения и страхи.

Сейчас, при свете дня, приключения в кургане казались кошмаром — неприятными, дергающими за душу, но смазанными. Куда отчетливее Айрис помнила бандитов и их жадные прикосновения.

Скривившись, она скинула с себя порванную и испорченную рубаху, подошла к бадье и опустила в нее горящие руки. Около ладоней тут же закружились теплые струйки воды, образовав маленькое течение.

Как же Айрис не хватало горячей ванны! Как хотелось тепла и в промерзшем насквозь кургане, и на обледенелой вершине горы, и даже ночами среди каменных стен трактирного номера. Айрис с нетерпением опустилась в нагретую воду, чувствуя, как жар проникает под кожу в мышцы и кости.

Какое же это было блаженство!

Миновала шестая ночь, как она попала в Скайрим вместе с Риддлом. Пальцы неосознанно нашли пятно на груди — ожог от медальона, который при побеге из Годриковой Лощины буквально вплавился в кожу. Конечно, фамильную реликвию Риддл забрал сразу, как обрел тело.

Риддл, Риддл, Риддл! Айрис зарычала и нырнула в горячую воду с головой. Он был везде, прочно оккупировал все мысли, натянув нервы до предела. Можно было сколько угодно убеждать себя, что они тут в равных условиях. Но правда заключалась в том, что Риддл был хитрее, умнее, беспринципнее, и мнимое равенство рассыпалось домиком из взрыв-карт. Именно Риддл помог Хадвару при бегстве из Хелгена — убил Братьев Бури и тем самым сохранил жизнь имперцу. Именно Риддл смог убедить Фаренгара обучить их магии, благодаря которой они сами до сих пор были живы. Именно Риддл взял заказ на зачистку лагеря бандитов и ценой десятка жизней доказал ярлу Вайтрана, что ему можно давать работу наемников. И по итогу именно благодаря Риддлу стало известно, какие секреты хранит Ветреный пик.

Айрис по-прежнему считала, что смогла бы найти путь домой и без Риддла, но факты оказались вещью упрямой. Одежду штопают нитями, однако нитки следуют за иголкой, а иглой в тандеме Поттер-Риддл стала отнюдь не Айрис…

Она вынырнула, глотнула прохладный воздух и тут же задохнулась: на пороге стоял Риддл, небрежно привалившись к косяку.

— А я уже подумал, что ты решила утопиться и облегчить мне жизнь.

Айрис сползла в бадью еще глубже, подтянув колени к груди. Тяжело и нервно застучало сердце.

— Не дождешься, — сипло сказала она и тут же разозлилась на себя за невнятный голос. — Ты что здесь вообще забыл?

— Тебя? — ухмыльнулся Риддл, и от этой ухмылки у Айрис неожиданно пальцы на ногах поджались. А Риддл неспешно прошел в номер — ее номер, — словно имел на это право. — Кабатчик сказал, ты сняла комнату. Не очень похоже на то, что ты собираешься в Вайтран.

— А ты так торопишься к Фаренгару? — фыркнула Айрис, стараясь вести себя привычно: язвительно и независимо. Но под прямым взглядом Риддла было некомфортно и неловко. Она же полностью голой была, и вода не могла скрыть ее тело.

— К Фаренгару? — вполне искренне удивился Риддл. — Нет. К жрицам, Поттер.

Айрис соображала с полминуты, к каким жрицам и зачем, прежде чем вспомнила о ребрах Риддла. В Ривервуде же не было целителей! Наверняка Риддл выходил из таверны, чтобы найти обезболивающие зелья.

— Ясно, — сказала Айрис спустя еще некоторое время тишины. Ну не думал же Риддл, что она прямо сейчас выскочит из бадьи и поспешит в Вайтран? Айрис вообще нисколько не сочувствовала риддловским страданиям. Круцио было больнее. — У меня план немного другой.

— Очевидно. И не могу сказать, что не разделяю его. Смыть тысячелетнюю пыль — хорошая мысль.

Значит, обезболивающие зелья действовали хорошо. Айрис поставила зарубку в памяти запастись у Аркадии в Вайтране местной аптечкой. В вынужденных странствиях с Риддлом та точно пригодится, преимущественно из-за самого Риддла.

А он тем временем, обойдя бадью по кругу, неожиданно приблизился вплотную.

— Ты что делаешь? — Айрис сжалась в компактный комок. Риддл обхватил ее левое предплечье и вытащил его из воды, игнорируя сопротивление. Айрис дернула плечом раз, другой, но вырваться, когда не можешь развернуться и сменить позу, оказалось проблематично.

— Местная медицина не настолько ужасна, как я предполагал.

Поняв, что Риддлу плевать на ее голое тело — его интересовало только предплечье, — Айрис затихла и мрачно посмотрела туда же, куда было направлено риддловское внимание. Ну, кожа. Мокрая, бледная. Что там Риддл нашел?

А он пальцем провел по худому бицепсу, и одно это движение напомнило, как кровило еще вчера это плечо, задетое по касательной стрелой. Айрис его даже заматывала, а потом Риддл расщедрился на заживляющую мазь.

А ведь и следа не осталось, кожа была абсолютно гладкой. Да, местная медицина оказалась не настолько ужасной, как воображалось сперва. А значит, и ребра Риддла вылечат без проблем. Наверное.

Почувствовав, что хватка ослабла, Айрис дернула рукой, вырвалась и вновь погрузилась под воду по самый подбородок.

— Сними себе свою комнату, Риддл. Или тебе так хочется находиться рядом со мной? — раздраженно выпалила Айрис и тут же мысленно прокляла себя за то, что дала слабину и показала, какой дискомфорт доставляет ей присутствие Риддла. С него же станется воспользоваться этим в будущем!

— Я провел рядом с тобой неразлучно последние сутки, Поттер, и это примерно в восемьдесят шесть тысяч раз больше того времени, которое я готов тебя терпеть, — высокомерно парировал Риддл, брезгливо стряхнув с длинных пальцев капли влаги. — Однако снимать вторую комнату на пару часов не рационально. Советую быстрее освободить номер, иначе рискуешь остаться без завтрака.

Айрис даже задохнулась от подобной наглости. Риддл усмехнулся и удалился под яростным взглядом. Едва захлопнулась дверь, как Айрис выпрямилась и в сердцах ударила ладонью по бадье. Да черта с два она будет спешить!

Только вот расслабленное состояние испарилось, желание купаться пропало. Айрис попыталась назло Риддлу вновь разомлеть в горячей воде, да где там! Каждый нерв был натянут и звенел, а в душе клокотала злость.

Настроение, приподнятое возможностью нормально помыться и отогреться, испортилось безвозвратно. Айрис промаялась в горячей воде минут пять, прокляла Риддла и вылезла. Замоталась в серый кусок ткани, который был выдан вместо полотенца, осмотрела удобные, но грязные и порванные вещи, вздохнула и собрала их в кучу. Рубашку можно было сразу выбросить, а вот брюки просили лишь стирки. Оставалось только порадоваться, что хватило дальновидности не выкинуть платье Сигрид.

Оргнар сделал завтрак на двоих, словно она и Риддл действительно были вместе. Это лишь распаляло раздражение. Мерлина ради, Айрис смирилась с тем, что они вынуждены сотрудничать, вынуждены быть рядом. Но не вместе. Не могло быть никакого вместе с тем, кто топил в реке, отдавал насильникам, выкручивал руки и раз за разом пропускал электрические разряды. Кто желал смерти и не скрывал этого.

Забрав тарелку с кашей, хлеб, сыр и кружку с чаем, Айрис отсела за соседний стол. Риддл проследил за ее манипуляциями, иронично изогнув брови. Его веселило негодование Айрис.

Недолго — книга на столе была явно любопытнее ненавистной Поттер. Айрис украдкой глянула на склоненный безупречный профиль. Риддл выглядел сосредоточенным и определенно вовлеченным в происходящее на рукописных страницах. Возможно, Айрис тоже стоило что-то почитать? Особой любви к книгам она никогда не имела, но просто потому, что в жизни всегда находились вещи поинтереснее. Точнее…

У Дурслей было запрещено мечтать. Любая сказка, любая отсылка к чудесам приравнивалась к волшебству. Другие дети читали «Хроники Нарнии» или «Озму из страны Оз» и воображали себя героями этих историй, но Айрис хватило пары книг, чтобы растравить душу, столкнуться с реальностью и разочароваться. Разочаровываться было больно, и в итоге она просто перестала читать.

В Хогвартсе же волшебство творилось вокруг ежесекундно. Кому нужны были вымышленные миры, когда реальность оказалась куда ярче и невероятнее?

Чудеса продолжались и теперь. Айрис провела пальцами по выщербленной ножами и вилками столешнице. Ее забросило в другой мир. Это ли не невозможное? Она понимала концепцию бегства в книги, чтобы наполнить жизнь хотя бы вымышленными приключениями или чувствами. Вот только Айрис всего хватало в действительности.

Но сейчас она обнаружила совершенно иную причину читать. В свободное время — вот прямо как сейчас — Айрис было просто нечем заняться. Она изучала таверну, считала зарубки на дереве, угадывала развешенные под балками травы и страдала от безделья. Сейчас она готова была уткнуться в любую книгу, чтобы как-то скоротать ожидание. Особенно если книга научила бы ее чему-то полезному.

— Согрей воду.

— А? — уйдя в размышления, Айрис пропустила момент, когда Риддл отложил чтение в сторону. Он посмотрел на снятую комнату, где Оргнар заканчивал с наполнением новой бадьи для купания. Вода в ней, разумеется, была холодной.

Айрис сощурилась.

— Попроси.

Глаза Риддла полыхнули гневом, пальцы, в покое лежащие на книжной обложке, дернулись, выдавая недовольство.

— Я полагал, мы союзники, Поттер, — тем не менее ровно заметил Риддл. Даже удержал на лице мирное выражение. И это спокойствие и непоколебимое убеждение в собственной правоте опалило Айрис возмущением.

— Я тоже полагала, что мы союзники. Пока ты меня не использовал в качестве наживки, — твердо ответила она, выпрямив спину.

— Я контролировал ситуацию, — Риддл чуть склонил голову, рассматривая ее так, словно увидел впервые: — Или твои нежные чувства задеты тем, что тебя раздели и попытались изнасиловать? От этого не умирают, Поттер.

Айрис на миг задохнулась, легкие схлопнулись, перекрыв кислород. Злость поднялась на огненный пик и упала в бездну вечной мерзлоты. Молча поднявшись со скамьи, Айрис направилась к выходу из таверны.

— От купания в холодной воде — тоже, — бросила она перед тем, как открыть дверь.

То, что случилось следом, шокировало даже больше, чем ублюдочная риддловская позиция. Дверная ручка выскользнула из пальцев, и дверь сама по себе захлопнулась прямо перед носом Айрис, толкнув ее назад. Не то чтобы Айрис придала толчку значение: все ее мысли хаотично метались вокруг того, что Риддл мог управлять предметами.

— Ты по-прежнему делаешь неверные выводы, — тон Риддла сменился на насмешливо-скучающий, и в другой ситуации такое снисхождение обязательно взбесило бы Айрис… Но, Мерлина ради, Риддл управлял предметами! — Поттер, ты ведьма, владеющая огнем. Как показали времена Инквизиции, отлично горят не только дрова.

О чем он? О том, что она могла сжечь насильников?

— Как вовремя ты про дрова вспомнил, — процедила Айрис. — Мы в Ривервуде, здесь много древесины. Сложи костер, кинь молнию — дерево и от нее загорится. Или можешь опустить руки прямо в бадью и направить заряд в воду.

— Поттер… — Риддл почти цокнул языком, Айрис фактически слышала этот не случившийся звук. — К твоему сожалению, физические законы я знаю.

- Жаль.

Риддл мог бы согреться на всю жизнь вперед. Айрис пинком открыла дверь, настроенная спалить ее, если Риддл еще раз попробует ее закрыть. Петли надсадно скрипнули, возмущенные варварским обращением, но послушно распахнулись.

Задерживать Айрис Риддл не стал.

Они дошли до Вайтрана на закате. По уже знакомой дороге — удивительно, как быстро привыкает сознание к тому, что еще недавно было чуждым и даже пугающим!

Теперь Айрис замечала то, что ускользало от ее внимания раньше. Не высоченные горы, быструю реку в порогах или густые хвойные леса, а капусту и злаки на полях подле города, соты с пчелами, чучела на шестах, кур в сараях и коров — словно вокруг родной мир. Обычный деревенский быт, ничем не отличающийся от земного.

— Очень похоже на Землю, — негромко сказала она, замерев у ограды одного из огородов. На грядках росли лук, горох и фасоль. Земные лук, горох и фасоль.

— Заметила? — Риддл остановился рядом.

О произошедшем в Ривервуде и ранее они не вспоминали, не сговариваясь сделав вид, что ничего и не было. Айрис не знала, как такое решение принял Риддл, самой ей хватило единственной мысли: «а чего я ожидала?». Мысль отрезвляла. Потому что, говоря честно, ожидала Айрис худшего.

— Уникальный мир должен означать уникальную флору и фауну, — продолжил Риддл и едва заметно поморщился. Если бы Айрис не знала его мимику настолько хорошо — не заметила бы. Обезболивающие действовали по часу, значит, сейчас закончилось действие шестого. — Однако Скайрим мало чем отличается от Шотландии или скандинавских стран. Понимаешь, что это означает, Поттер?

Айрис пожала плечами, а потом выдала самое безумное предположение, которое забрело в голову:

— Что миры пересекались ранее?

И Риддл — неожиданно! — кивнул.

— Я читал предположения о сопряжениях миров, о порталах в иные измерения. Должен признать, тогда мне это показалось глупостью. Авторы тех книг имели репутацию сумасшедших, и некоторые из них действительно закончили в Мунго в палате для умалишенных. Или в Азкабане, как Шеогорат Безумный.

— А в Азкабан за что?

— А на костер? — ухмыльнулся Риддл, и Айрис сразу припомнила, как много ученых было обвинено в ереси и сожжено в огне Инквизиции в Средневековье.

— Магам не понравилось открытие?

Риддл неопределенно хмыкнул.

— Шеогорат был действительно безумен, Поттер. Он разговаривал с дементорами и утверждал, что они ему отвечают. Их присутствия он, по словам очевидцев, вообще не замечал. Но да, изыскания Шеогората мало кому понравились. Он назвал магов жалкими и слабыми существами, извратившими суть магии, утратившими родной дом и паразитирующими на Земле.

Айрис закатила глаза. Да, звучало не очень приятно, а для чистокровных и вовсе оскорбительно, но она все еще не видела повода сажать человека в Азкабан. Видимо, решение принимал кто-то вроде Фаджа.

Но вот сама идея…

— Маги — пришельцы с других планет, как инопланетяне? — мысль казалось какой-то дикой, но не более, чем сотворение людей от бога, зарождение цивилизации на Земле все от тех же инопланетян или существование порталов в другие измерения. Тем более что другие измерения точно существовали, и между ними можно было перемещаться. — Теперь чокнутые с их теориями больше не кажутся чокнутыми?

— Скажем так: их слова обрели дополнительный смысл. В свое время я не уделил им много времени, и теперь это кажется упущением, — Риддл поморщился уже явственнее. Что ж, признание своих ошибок для человека с таким эго, как у него, было действительно процессом болезненным.

Даже удивительно, что Риддл вообще мог сказать, что в чем-то ошибся. Впрочем, если бы он не умел этого делать, он бы не смог многого добиться. Верный признак глупца — считать себя всегда правым. Риддл же был далеко не глупцом.

— Думаешь, между Скайримом и нашими миром есть связь? То есть, постоянная, не случайная? — поняв, что несет чушь, Айрис разозлилась на себя и сформулировала догадку точнее: — Общая история, я имею в виду.

— Очень вероятно. Такой исход был бы логичным.

Айрис тихо вздохнула. Похоже, из наемников они скоро переквалифицируются в историков. И страшно было представить, сколько книг им придется перечитать, чтобы найти ту точку во времени, когда Земля и этот мир совпадали или имели что-то общее. Сколько дорог пройти, сколько мест посетить…

Дальнейший путь прошел в задумчивом молчании, которое прекратилось лишь у ворот Вайтрана. На входе царило столпотворение. Стражи стояло раза в четыре больше, в город не пускали, из-за чего образовалась очередь. Каджиты, странствующие торговцы, стоявшие палаточным лагерем под стенами, спешно собирались: упаковывали товары, складывали палатки, грузили вещи на телеги. Айрис, рассчитывающая купить пару рубах и штанов на смену, растерялась.

Настроение Риддла тоже неуловимо поменялось. Он напрягся, его взгляд стал острее, меж бровей залегла складка.

Стало резко неуютно, сумки с сокровищами из кургана мнимо потяжелели на десяток-другой фунтов.

— Риддл, дым, — Айрис заметила первой, как вдали за стенами поднимался хорошо различимый дым от пожара. — Дракон?

— Вайтран цел, и дракон не может быть связан с тем, что стража проверяет всех людей у ворот, — не согласился Риддл, но складка меж бровей исчезла. Он явно пришел к какому-то решению. — Идем.

На что рассчитывал Риддл, Айрис поняла буквально через несколько шагов: среди стражи на крепостной стене над воротами стояла Айрилет, серокожая эльфийка из приближенных к ярлу.

— Айрилет! — так и есть, Риддл, не дожидаясь, когда его остановят, окликнул женщину. Та обернулась и нахмурилась. Стражники тоже среагировали, и трое из них дружно шагнули навстречу Айрис и Риддлу, чтобы задержать их.

— Вы кто такие? — грозно спросил огромный вояка с двуручным топором за плечом. — Я вас раньше в Вайтране не видел.

— Гринольв, пропусти-ка их, — велела Айрилет. — Это наемники, выполняли поручение Фаренгара. Что-то вы рановато вернулись, — а вот последнее было уже обращено к Риддлу.

— Нам никто не ставил условие, что поручение нужно выполнять дольше, чем два дня, — ответил Риддл, взирая на Гринольва с топором и недоверчивую Айрилет со спокойствием далай-ламы.

— Вы побывали на Ветреном пике? — Айрилет скептически сложила руки на груди.

Остальные стражники приостановили свою работу и тоже посмотрели на Айрис и Риддла. Гомонящие люди, преимущественно мужчины — похоже, крестьяне с окрестных земель, — затихли, прислушиваясь к разговору. Если учесть, что Айрилет стояла на стене, а Риддл и Айрис — внизу, разговор велся громко.

— Да, — сыто улыбнулся Риддл, определенно довольный произведенным эффектом. — И принесли то, что нужно Фаренгару.

Лицо Айрилет выражало лишь одну мысль — «да ладно». Но она все же кивнула:

— Поднимитесь сюда.

Стража беспрепятственно пропустила Айрис и Риддла за ворота, но сразу за ними два стражника уверенно свернули к лестнице, ведущей на стену, велев идти вперед. Подняться не успели: на середине ступеней их встретила Айрилет, правая ладонь которой угрожающе покоилась на эфесе меча.

Под прямым и недобрым взглядом эльфийки стражники отступили. Айрис, Риддл и Айрилет остались условно втроем, но на всеобщем обозрении. Со стены на них таращились лучники, внизу замерли стражи с мечами. И даже жители города, которые, казалось, все просто высыпали на улицы Вайтрана, бросили свои дела и уставились на эту несчастную лестницу.

— Покажите, что несете, — велела Айрилет. Айрис, стоящая к Риддлу почти вплотную, плечом ощутила его недовольство, однако спорить тот не стал и с небольшой задержкой — видимо, справлялся с эмоциями, — вытащил завернутый в тряпку Драконий камень. Айрилет только уголок приподняла, изумленно вскинула брови и отпустила ткань.

— Невероятно, — прошептала эльфийка. — Сколько наемников отправлялись туда, ни один не вернулся, а вы…

Риддл самодовольно скривил губы и неспешно убрал камень обратно в сумку.

— Ступайте сразу к ярлу, он ждет добрых вестей.

— А что случилось-то? — не выдержала Айрис. Ну ведь явно происходило что-то непривычное для Вайтрана!

— Ферму Лорея сожгли, а его самого и его жену убили, — мрачно ответила Айрилет, уже развернувшись, чтобы уйти. — Десятки ножевых ранений, ужасное зрелище.

Айрис машинально посмотрела в строну дыма. Вот оно что… Ферма Лорея. Название словно царапало черепную коробку изнутри.

— Поттер, что замерла? Фермера пожалела?

— Ферма Лорея. Ферма… — в голове щелкнуло, и в памяти всплыл указатель в вечерних сумерках, полевые цветы и телега без колеса.

Ну конечно. Цицерон!

По спине пробежал холодок, Айрис обернулась на толпу, и Мерлина ради, на один короткий миг в ней точно мелькнул красный шутовской колпак!