Негласный обмен (джен)

Мы бегло, но старательно осмотрели место. Мама была уверена, что поместили Даина сюда. Да и цветы со мхом твердили о том, что здесь побывали фейри.

Мама подтвердила мои подозрения — люди так делать не умеют. Не могут создать из ничего, не могут заставить что-то так просто вырасти, минуя время. Лишь управлять тем, что уже создано.

И следы вокруг остались. Не только от ботинок, но и странные, удлинённые. Мама, задумчиво глядя на один из них, взметнула облако пыли, скрывая знаки недавнего чужого присутствия, и приглушённо чихнула в ладонь.

— И… ч-что дальше д-делать? — с трудом выдавила я из себя, стараясь не представлять, что может произойти, если Даина поймают.

И… он ушёл… с этими существами? С ним всё будет хорошо? Это же, наверное, не те фейри, что жили здесь раньше. Если бы их так много осталось, вряд ли бы они тогда отступили. Хотя, признаться честно, я не очень хорошо понимала в этом, но всё-таки тогда многие фейри умерли. Да и с лесом именно сейчас стало что-то не так.

Но то существо очень странно говорило с Даином... Не знаю. Не понимаю. Не хочу думать. Не хочу верить всеобщему страху. Хочу знать лишь то, что по этому поводу чувствует именно он, слишком много возившийся со мной и защищавший.

Даже если это была всё чистая ложь — она все равно слишком многое для меня значила.

— Надо было твою дверь тоже сломать, вот что, — вздохнула мама, возвращаясь к насущным проблемам. — Как можно похожее. Но уже поздно… Давай отсюда, быстрее. Разберёмся в другом месте.

* * *

Мне наконец-то удалось переодеться — к счастью, мама умудрилась сходить в наш дом и забрать оттуда самое необходимое (в дом! На захваченной территории! Одна!), в том числе и запасную одежду. Старенькое коричневое платье было испорчено беготнёй по деревне и внезапным заключением, потому рубашка и синий сарафан не в пол оказались очень кстати. Если придётся убегать, в принципе, подойдёт, с учётом того, что бегаю я в любом случае плохо, а если попаду в лес, то уже ничего не поможет. Ещё один комплект одежды удачно поместился в сумку.

Внутренне меня трясло.

— Дай-ка я тебя причешу хоть, что ли.

Мама зашла тихо и незаметно, и я невольно вздрогнула.

— Лохматая аж жуть, — хмыкнула она, не упоминая ничего из того, что меня тревожило, и я старательно растянула губы в улыбке.

Хотелось бы действительно отвлечься, но мысли лезли исключительно нерадостные. И воспоминания… тоже.

Я не могла сдвинуться с места, лишь сидела не земле, бессмысленно таращась на троих мальчишек, и молчала. Хотела закричать, позвать маму… Не могла. Рот не открывался, и я лишь размазывала кулачками слёзы по щекам, не понимая, почему они меня обижают, чем не угодила.

Мы почти всегда гуляли лишь у дома или с родителями, но это была… птичка?.. Белая, маленькая. Мне она понравилась, и я захотела посмотреть поближе.

Взрослых не было. Мамы и папы не было. Никто не заметил.

Следующий камень попал в лоб, а потом…

Я не знала, откуда он взялся и как узнал, где я. Даин возник неизвестно откуда и загородил меня, пока я беспомощно плакала и видела сквозь пелену слёз лишь его спину.

Что-то в этот миг случилось.

Они прекратили, и нечто ощущалось в воздухе.

Произошло ли что-то? Я не запомнила больше ничего. Момент вспомнился лишь сейчас, спустя годы, под воздействием произошедших событий. Что было дальше?

Даин после просто стоял передо мной и растерянно смотрел — это сейчас я уже понимаю, что он был маленьким обычным мальчиком на вид, ещё и младше меня, но тогда казавшийся самым сильным и храбрым спасителем. Он нашёл путь домой, мама промыла ранки, но так и не услышала от нас, что именно случилось, ведь Даин не говорил, а я всё забыла.

— О чём задумалась? — мама скрепила хитроумно заплетённые прядки сзади синей лентой — в этот раз она, кажется, саму себя превзошла, такое я точно не повторю. И красиво, и мудрёно, и все равно при этом удобно.

— Мы правда пришли один раз побитые? — нахмурившись, уточнила я. — Маленькие совсем.

— А, — лицо мамы я видела лишь через отражение в зеркале, не оборачиваясь. Похожее на моё, но не только более взрослое, но и сами черты лица более точёные. Её легко можно попытаться представить как аристократку, только приодеть во что-нибудь роскошное и всё. — Да, было такое. Ужасно меня перепугали. Папа ваш ходил, искал виновных, но из вас и слова не вытянуть было. Про меня слухов много всяких ходило, мы решили, может, из-за этого… А потом ты с Ниссой сошлась, потихоньку всё само наладилось.

— Ясно, — я опустила глаза, сцепляя пальцы.

Всё-таки воспоминание настоящее. Значит, Даин действительно тогда что-то сделал. А мог бы, в принципе, и не помогать. Его бы никто не обвинил. Его там в принципе не должно было быть.

Запутанно. Думать, что всё было правдой, легче, даже если это и являлось предательством того Даина, которого я, возможно, даже не знала. Фейри забирают младенцев, не старше.

Мальчишек, кстати, вспомнить не получалось — хотя я наверняка их знала, они должны быть примерно нашими ровесниками. Да и в деревне все всех знают.

— Сколько мне было?

— Тебе… Шесть, кажется, — задумалась мама, пряча расчёску. — Да, шесть. Ты после этого стала ещё более закрытой, — она обняла меня за плечи и чмокнула куда-то в макушку.

Я должна была помнить. С этого возраста воспоминаний осталось немало. Но не помню.

Даже не знаю, к худу это или к добру.

— Я была так рада, что вы хорошо приспособились, а теперь всё так разрушено, — отстранённо добавила мама, отпуская меня.

Она тяжело вздохнула и откинула чёлку от лица.

— Надо решать. С них станется тебя обвинить. Можно было бы тебя к Эдельвейс отправить, но я не уверена в её наставнице…

Да и не очень хорошо навязываться фактически незнакомке. Эдель от своей учительницы без ума, и та в ней души не чаяла в ответ, но бездарная старшая сестра к ней в комплекте не шла. Может, магиня б и согласилась меня принять под каким-нибудь выдуманным весомым предлогом, но вряд ли это будет удобно.

У папы родственники жили аж на другом конце страны. Уехали отсюда, устав постоянно бояться. У мамы если и были ещё живые (я не расспрашивала подробно, чтобы её не расстраивать), то и вовсе в чужих краях. Не очень обнадёживало.

В дверь вдруг постучались. Мама резко развернулась, сжав ладони в кулаки, я испуганно пригнулась, как будто это могло помочь укрыться от опасностей.

— Кто это?

Странно, что папа не предупредил, что кто-то идёт, он же рядом. Может, уснул? Сутки выдались насыщенными.

— Это я, Миндль, — глухо раздалось из-за двери, и мама облегчённо выдохнула, разжав ладони, и осторожно приоткрыла дверь.

Миндль прошмыгнула в проём, но далеко заходить не стала. Если в комнатке длиной шагов в пять шириной существует понятие «далеко».

Она выглядела потерянной. Обычно серьёзная и собранная, старшая в нашей крошечной компании, сейчас она казалась странно притихшей. Тонкие белёсые волосы, обычно перехваченные в пучок или хвост, разметались по плечам, дужка очков (редкой, кстати, вещи, городская штука) была перевязана, и одежда смята и испачкана. Стало немного стыдно — вряд ли ей выдалась возможность переодеться. Можно предложить ей свой запасной комплект, но у нас разное телосложение и рост. Или всё же стоит?

— Как Исси? — осторожно и чуть виновато уточнила я.

Вроде бы рана не сильно серьёзная, но все равно это рана, причём полученная из-за Даина. Хотя, пыталась оправдать я, это наверняка случайность. Он просто перепугался. Не мог же он нарочно… Не мог же?

Возможно, я сужу слишком по-детски.

— В порядке, — отрывисто кивнула Миндль, прислонившись к дверному косяку. Мама едва заметно тактично выскользнула из комнаты — я заметила это лишь тогда, когда дверь уже закрывалась. — Мама… и бабушка. Их убили.

Я выдохнула, не зная, как правильно отреагировать — мне раньше не доводилось сталкиваться с такими потерями или с людьми, их пережившими, потому, помедлив, просто подошла и неловко обняла Миндль, гадая, могу ли сейчас хоть как-то помочь, если даже для себя сделать ничего не в состоянии. Она чуть вздрогнула и замерла, вцепившись в меня.

Это ощущалось слишком страшно.

У Миндль была сложная ситуация с семьёй. Она с мамой жила в Смарагдусе, довольно крупном городе, где даже нелюдей почти нет — а какие есть, те обитают лишь скрытно. Отец у неё, судя по коротким неохотным рассказам, был нехорошим человеком, и в какой-то момент они сбежали к бабушке, в Силвис. Миндль тогда уже исполнилось семнадцать, и для неё жизнь изменилась слишком круто. В деревне не было ни условий для дальнейшего обучения, ни для её плана стать механицей — здесь просто не использовалось почти никакого оборудования из того, что её интересовало, по её словам. Собственно, всё и ограничивалось каким-нибудь мелким ремонтом. В Смарагдус, тем не менее, она не планировала возвращаться никогда, а на другие варианты копила деньги и ухаживала за матерью, невысокой вечно испуганной женщиной, которую я видела от силы пару раз, а Миндль пока что опасалась оставлять её даже вместе с бабушкой. А теперь ещё и это…

Миндль отстранилась через пару минут, бегло вытерев ребром ладони глаза и быстро моргая, пытаясь изобразить какое-никакое спокойствие.

— Ты видела… Ниссу? — немного хрипло поинтересовалась она, меняя тему, хоть и на ту, которой было нечем нас порадовать.

Я покачала головой. Ничего. Даже она не знает. Конечно, это всё ещё можно логически объяснить, но уже начинало нервировать. И так слишком много всего плохого, небо, можно, пожалуйста, хотя бы всё хорошо с Ниссой?

— Исси первым делом про неё спросил, — хмыкнула Миндль, ещё раз вытирая глаза. — Может, их кто-то приютил. У её родителей много друзей.

Это точно. Вся семья Маха была такой общительной и жизнерадостной, что число друзей, знакомых, приятелей превышало все пределы моего понимания.

Впрочем, в голосе Миндль особой надежды уже не слышалось, и я лишь взяла её за руку, надеясь, что станет не так страшно.