Письмо из 2001 года (гет)

Всем привет!

Это был долгий хиатус, но, кажется, я готова попробовать вернуться и закончить эту историю так, как я её увидела.

В этой части не будет привычных нам писем, но будет своеобразная переписка, как обычный разговор. У Гермионы есть заметки от Северуса, и она пишет свои, так получается диалог, который я оформила как разговор в мессенджере: слева — слова Северуса, а справа — Гермионы.

Рождественский — уже даже предновогодний — Лондон очаровывал и восхищал. Гермиона много лет не была на этих улицах в декабре. Сначала была школа, потом — война, затем — учёба в университете в Белфасте. И эта странная, но долгожданная прогулка по любимому городу, оказалась первой для неё за много лет.

С неба медленно летели снежинки, и Гермиона подумала, что сегодняшний день, двадцать седьмое декабря, был лучшим выбором. Лорд действительно закрылся ото всех с раненной Нагайной, и у Северуса получилось вырваться на прогулку, не вызывая подозрений, так как для всех он искал ингредиенты для нового зелья ускоренного заживления, которое работало бы на змеях. Полчаса назад он прислал ей записку, что отправляется в Хогсмид, чтобы оттуда попасть в «Дырявый котёл», и от предвкушения у неё замирало дыхание.

Гермиона медленно шла по площади Оксфорд-сёркус от станции метро к началу их маршрута, которое было недалеко. Первым местом в их списке был «Орион», маленький частный кинотеатр, в который они с родителями ходили, когда она была совсем маленькая, в нём крутили старые чёрно-белые фильмы и мультфильмы студии «Дисней». Именно там Гермиона впервые увидела «101 далматинец» и «Алису в стране чудес», «Магазинчик за углом»⁽¹⁾ и «Незабываемый роман» ⁽²⁾. Теперь кинотеатр был закрыт, его место занял очередной дорогой бутик с красивой большой витриной, мастерски украшенной к Рождеству, однако зайти внутрь она не завлекала.

Полюбовавшись длинными в пол блестящими платьями на манекенах, Гермиона вытащила из сумки свои сокровища. У неё с собой был блокнот с ручкой, хотя прытко пишущее перо пригодилось бы намного больше, но среди магглов пользоваться им было опасно. А ещё у неё имелась карта от Северуса с его примечаниями и комментариями по поводу их прогулки. Она слышала в голове его голос, низкий, бархатный, словно обнимающий и в то же время дразнящий.

«Итак, первой остановкой на нашем маршруте будет бывший кинотеатр «Орион».

Я помню, ты говорила о старых фильмах, которые полюбила после просмотра на его экране. Я не видел тех ужасающих своей романтичностью картин, но, думаю, ты бы смогла уговорить меня посмотреть хотя бы одну из них. На перипетии сюжета мне плевать, но думаю, мне бы понравилось быть так близко к тебе в необычной обстановке.

Больше всего мне нравится идея сидеть с тобой в полутьме, обнявшись, изредка бросать взгляд на экран, освещающий твоё лицо, и любоваться тобой всё остальное время».

Гермиона улыбнулась, убрала карту в сумку и быстро застрочила в блокноте. Чувства рвались из неё, она специально не читала его заметки до того, как началось их свидание, чтобы не испортить себе сюрприз, и это окупилось смущением и радостным ошеломлением, накатившими на неё после картины, нарисованной Северусом. Всего несколько предложений, а ей уже невероятно хотелось в ту реальность, что он сотворил для них.

«Да, это был любимый кинотеатр моих родителей. Папа — самый большой романтик в маминой жизни, хотя по нему сразу и не скажешь. В повседневной жизни он во многом похож на тебя: молчаливый, сдержанный, временами суровый и уверенный в каждом своём шаге. Но он часто водил её сюда на свидания, смиряясь с просмотром ужасных романтических фильмов, когда они встречались, а потом крал на свидания уже после моего рождения. Их любовь к этому месту передалась и мне. Кажется, мы были здесь в последний раз летом после моего первого курса, а потом «Орион» закрыли на ремонт, да так и не открыли снова.

Я готова написать что угодно об этом месте, лишь бы не погружаться глубоко в фантазию о том, как мы смотрим с тобой «Магазинчик за углом» перед самым Рождеством в полупустом зале, ты обнимаешь меня и я не могу уловить суть в знакомом до мелочей фильме, потому что твой изучающий взгляд не даёт мне сосредоточиться на чём-то, кроме тебя и твоих пальцев, которые то касаются моей шеи, то обнимают за плечи.

Если сейчас и холодно, то я этого не чувствую, и ты тому виной, Северус, только ты».

«Могу лишь предположить, что наш киновизит не совсем удался, но это не страшно, если ты сейчас улыбаешься. Давай прогуляемся до Карнаби-стрит и посмотрим на праздничную иллюминацию. Гермиона, я уверен, тебе понравится».

«Я не могу стереть эту улыбку с лица, да и не хочу. Это был лучший поход в кино за всю мою жизнь. И я надеюсь, мы сможем его повторить не один раз в реальности.

А еще, я почти на Карнаби-стрит. Северус, тут так красиво, я бы хотела, чтобы ты тоже увидел это».

Гермиона оглядывалась, останавливалась и, как ребенок, восхищалась красотой вокруг: огни гирлянд, витрины магазинов и кафе, украшенные игрушками, ветвями елей и омелой, сверкающий снег, делающий мир немного светлее, тёплый свет фонарей, смеющиеся прохожие, трогательные парочки, замирающие для объятий и поцелуев.

«Теперь предлагаю пройтись по Риджен-стрит до Пикадилли-сёркус. Я бы обязательно купил нам каштанов и глинтвейн в ларьке на углу Карнаби-стрит (там глинтвейн один из лучших, хотя и не самый), чтобы не замерзнуть.

Когда-нибудь я обязательно сварю тебе глинтвейн лично, и ты почувствуешь разницу, но пока я поднимаю свою порцию глинтвейна из того ларька и мысленно салютую тебе».

Прислушавшись к словам Северуса, она купила небольшой кулёк каштанов и стаканчик глинтвейна в ларьке на углу и двинулась дальше. Горячий ароматный напиток обжёг губы и язык, оцарапал горло своей сладкой терпкостью, но она только жмурилась от удовольствия. От сахарных каштанов тоже пахло возмутительно вкусно. Это уже было лучшее свидание в её жизни, ещё идеальнее оно могло стать только если бы Северус был сейчас рядом с ней.

Думать о будущем не хотелось, было страшно делать шаг и ждать снова и снова, каждый раз бояться, что он был последним, что петля разомкнётся и они потеряются. Вместо этого она думала о Северусе, который шёл по тем же улицам, смотрел на эти же самые здания, подставлял лицо ветру или снегу, улыбался, думая о ней, пил глинтвейн и, ей хотелось в это верить, чувствовал её присутствие так же, как она ощущала его рядом с собой.

«Я никогда не была на прогулке лучше этой, Северус! Здесь действительно очень красиво и волшебно без капли магии. Я не была в Лондоне в 1997 году, но думаю, что там было так же здорово, как и сейчас. Вообще в то Рождество нам с Гарри было не очень весело, и я рада, что всё прошло и теперь я могу увидеть эту праздничную суету без страха и спешки. Надеюсь, тебе тоже никто не помешает и ты насладишься прогулкой так же, как это делаю я.

И да, глинтвейн был невероятно хорош, но я уверена, что ты сваришь мне что-то фантастическое, и я постараюсь заслужить эту честь».

«Дорогая Гермиона, уверен, что не ошибся и тебе нравится наша маленькая шалость. Так и вижу, как ты идёшь по улице, подставляя лицо снегу. Почему-то мне кажется, что у вас сейчас идёт снег. Если уж вселенная расщедрилась на этот подарок, то у тебя должна быть идеальная погода для свидания. Мне бы хотелось идти рядом с тобой, чтобы наблюдать за тем, как снежинки тают на твоих ресницах, а щеки румянятся от мороза. Я знаю, хоть и не могу увидеть, что ты очень красива прямо сейчас.

Но я отвлёкся, прошу прощения. У нас осталось всего две остановки, так что и ты тоже не отвлекайся напрасно.

Впереди у нас Трафальгарская площадь и финальная точка нашего пути — небольшое кафе, которое точно не оставит тебя равнодушной, если я вообще хоть что-то знаю о тебе.

Давай полюбуемся норвежской ёлкой⁽³⁾ и прогуляемся через площадь до книжного магазина на углу Трафальгар-сквер и Нортумберленд-авеню. Наше кафе ждёт тебя внутри».

Остановившись, Гермиона прижала карту с заметками к груди и на мгновение закрыла глаза, позволяя себе прочувствовать всю нереальность момента: в каждой строчке заметок Северуса сквозило его чувство к ней, странное, невозможное, которое не должно было возникнуть, но возникло, как и её к нему. Они буквально были из разных миров, но никого другого рядом с собой она уже не представляла. Гермиона осознавала, что отдала бы практически всё на свете, лишь бы поймать в реальности его пытливый, внимательный взгляд, почувствовать его запах, услышать голос и смех, ощутить чужое обжигающее прикосновение и давно желанный поцелуй. Она хотела этого мужчину, полностью, без остатка, и откуда-то знала, что нужна ему точно так же. Северус Снейп был не из тех, кто бросается в омут с головой по первой прихоти, и это осознание грело и давало силы. Она должна была спасти его, у неё не было другого выбора, больше нет.

Вдруг ей в лицо прилетела горсть снега, сдутая с крыши соседнего ларька хлёстким ветром, и Гермиона будто очнулась. Покачав головой, она свернула карту и двинулась по намеченному маршруту. У неё ещё будет время до конца каникул подготовить итоговый план по спасению Северуса, а сегодняшний вечер она хотела посвятить настоящему, а не будущему.

Кафе в книжном магазине — что могло быть более удивительным и идеальным для неё? Северус не просто знал «что-то» о ней, он словно читал её, как открытую книгу. Её сказочный чёрный рыцарь… Гермиона усмехнулась сама над собой — и когда она стала такой до ужаса романтичной и сентиментальной? — и поспешила к площади, уже видя впереди огоньки на красавице-ёлке.

Через некоторое время, налюбовавшись довольно скромным, но красивым украшением ели, Гермиона двинулась в сторону того самого книжного. По дороге она размышляла, что могла бы захватить в качестве сувенира с этого свидания, чтобы часть оставить себе, а часть передать Северусу на память об их сумасшедшей прогулке.

Остановившись перед предполагаемым книжным, Гермиона вытащила из сумки карту и прочитала предпоследнюю записку от Северуса.

«Добро пожаловать в «Waterstones»!

Могу только представить, насколько тебе понравится здесь. Гермиона, поброди по залам, поищи то, что тебе захочется купить, а затем назови на кассе своё имя.

Затем иди в кафе, закажи себе то, что понравится, а затем назови своё имя официанту и попроси передать его администратору».

«Это очень загадочно, но я готова войти в этот магазин и сделать всё, что ты предлагаешь. Я тебе доверяю, Северус.

И мне интересно, что понравится тебе, надеюсь, ты расскажешь мне об этом позже в письме».

Дверь в «Waterstones» ⁽⁴⁾, украшенная рождественским венком и гирляндой, открылась легко, впуская Гермиону в мир, состоящий из высоких до потолка шкафов, заполненных книгами, шелеста страниц, запаха бумаги и шёпота покупателей. Таким был для неё каждый книжный с тех пор, как она научилась читать. Попав в одиннадцать лет в магический книжный магазин, Гермиона лишь расширила круг своих интересов, но не перестала считать обычные маггловские магазины недостойными внимания.

Побродив между книжными рядами, полистав десятки книг и выбрав себе несколько о змеях, их ядах и противоядиях, она внезапно захватила с собой «Шоколад» Дж. Харрис⁽⁵⁾, решив, что может позволить себе немного отвлечься и погрузиться в любимый до сих пор, даже после реального погружения в магию, жанр магического реализма.

Гермиона помнила напутствие Северуса, но сомневалась, что это сработает. Помявшись, она подошла к кассе и, опустив выбранные книги на тумбу, уточнила:

— Добрый вечер! Мне передали, что в этом магазине мне нужно назвать вам моё имя и что-то случится. Я не знаю, что именно, и предполагаю, что тот, с кем, возможно, заключалось данное соглашение, мог уже уволиться. И всё же, меня зовут Гермиона Грейнджер.

Продавец посмотрел на неё крайне странно, попросил подождать и, отойдя от кассы, позвал администратора. Через пару минут к ним подошла строгая на вид взрослая женщина, и Гермиона прищурилась.

— Добрый вечер! — у неё были приятный, довольно низкий для женщины голос, и тёплый взгляд. — Вы сказали, что вас зовут Гермиона Грейнджер, верно?

— Так и есть, — Гермиона кивнула, и администратор широко улыбнулась.

— Я считала это какой-то шуткой руководства и не думала, что это произойдёт на самом деле. Но вот вы здесь, чудеса действительно случаются.

Она сама встала за кассу и начала пробивать покупки. Гермиона непонимающе наблюдала за ней и наконец не выдержала:

— О чём вы?

— Четыре года назад, примерно в Рождество 1997 года, к хозяину нашего магазина обратился мужчина с необычной просьбой: он сказал, что в рождественские каникулы 2001 года у нас будет покупательница, она назовётся Гермионой Грейнджер. Он внёс приличный депозит, чтобы покрыть любую вашу покупку. А также попросил проследить, чтобы о вас не забыли и в нашем кафе. Вот ваши книги, читайте с удовольствием, — администратор улыбнулась, уложив книги в пакет и передав его Гермионе. — На самом деле я думала, что это розыгрыш, но вот вы здесь. Не поделитесь этой тайной?

Гермиона задумчиво накручивала на палец локон, выбившийся из-под шапки, и смотрела на неё с удивлением, всё ещё не веря, что Северус сделал это для неё.

— Это слишком сложно, на самом деле. Просто считайте, что четыре года назад для меня подготовили идеальное свидание.

— Тогда немного завидую вам, мисс, — кивнула администратор и вышла из-за кассы. — Пойдёмте, я провожу вас в кафе и объясню всё их управляющему.

— Большое спасибо, — горячо поблагодарила Гермиона, поудобнее перехватывая увесистый пакет с книгами. В голове словно взрывались пузырьки от шампанского, в мыслях было пусто.

Администратор усадила её за столик у окна, чтобы можно было любоваться Трафальгарской площадью и огнями на ёлке, и удалилась для разговора с управляющим кафе. Через несколько минут официант приняла её заказ, а Гермиона, положив книги и сумку на кресло рядом с собой, вытащила блокнот, планируя написать Северусу, насколько он невероятный. Но взгляд упал на карту, и она, не выдержав, открыла последнюю записку.

«Мне больше ничего не остаётся, как надеяться, что мой замысел удался и про тебя не забыли за эти четыре года. И что ты получила удовольствие от прогулок между полными книг стеллажами, от листания бесконечных страниц. И что всё, что ты захотела, тебе отдали в фирменном пакете магазина, не взяв с тебя ни пенни.

Гермиона, не считай меня сумасшедшим, но я никогда не был на таком свидании, да и вообще практически не был на свиданиях, я не умею ухаживать за девушками, не умею делать сюрпризы и сближаться. И я не планировал учиться этому или становиться другим человеком, пока в моей жизни не появилась ты со своими письмами, беспокойством и теплом, со своей магией.

Я не знаю, что ждёт нас впереди. Я не знаю, сможем ли мы увидеться в реальности, или эта прогулка останется единственным нашим свиданием, насколько она вообще может считаться таковым. Но ты должна знать, что среди всего мрака и ужаса, происходящего вокруг, я чувствую себя счастливым, думая о тебе. И этого уже так много, я даже не мечтал об этом. Поэтому если у нас ничего не выйдет, просто помни: ты удивительная, Гермиона Грейнджер, спасибо тебе за всё».

Когда девушка-официантка принесла ей горячий шоколад и сэндвич с ветчиной, Гермиона сидела, уткнувшись лбом в окно, и тихо плакала, глядя на украшенные гирляндами дома напротив и видневшуюся на площади ель. В груди было так много чувств, что они ощущались комком, мешающим дышать.

Она не представляла, что её любовь будет именно такой: не бабочки в животе, не страсть, не залипание на образе любимого, а физическая необходимость, чтобы с ним всё было хорошо, животная потребность защитить и быть рядом, адское желание встроиться в его жизнь, при этом не заполнив собой, а лишь дополнив. Как оказалось, до Северуса она и не влюблялась по-настоящему, а Виктор и Рон не в счёт — глупые симпатии и мечты девочки-подростка о любви как событии, а не как о реальном чувстве.

Поблагодарив официантку, она вытерла слёзы и снова посмотрела на слова Северуса. Он был идеальным, словно созданным для неё, не было в мире мужчины лучше. Однако при этом он сам не верил, что достоин, что может и должен выжить. Хотя бы для того, чтобы быть рядом с ней, как ему того хотелось не меньше, чем ей. И это разбивало её сердце.

Но если судьба и магия, или кто там их соединил, не желали спасения Северуса, то зачем это всё было начато? Гермиона не видела иного варианта. Она верила в магию и судьбу, но была готова бороться с ними обеими, если это будет необходимо. Именно в этот момент она поняла, что ей необходимы союзники, знающие события 1997 и 1998 годов с обеих сторон, которые смогли бы помочь ей разработать план спасения Северуса с филигранной точностью, чтобы петля не схлопнулась раньше времени.

Гермиона фыркнула, попробовала горячий шоколад и застрочила в блокноте, записывая последнее на сегодня послание для Северуса, представляя его за этим же столом напротив неё.

«Это было лучшее свидание в моей жизни, Северус! И именно ты сделал его таким. Я чувствовала тебя рядом с собой каждую секунду, и если эти часы и могли быть лучше, то только из-за твоего реального присутствия рядом со мной.

Я тоже посетила не так уж много свиданий, а если честно, их можно пересчитать по пальцам. Я не умею принимать заботу и поддержку, ухаживания так, как другие девушки, и это не нравилось тем, кто пытался за мной ухаживать. Но с тобой всё иначе. Тебе не нужно делать что-то особенное, потому что ты особенный сам по себе. И если есть что-то, чего я желаю сейчас больше всего на свете, то это твоё присутствие рядом.

В следующее Рождество я хочу повторить это свидание с тобой в реальности. Чтобы сейчас напротив меня был не пустой стул, а ты. Я хочу быть рядом, я хочу идти с тобой рука об руку всю жизнь, если ты мне это позволишь. И я готова сделать для этого невозможное.

И единственное, о чём я тебя попрошу: поверь, что я смогу это сделать, что мы сможем сделать это вместе. И тогда у нас всё получится».

1) «Магазинчик за углом» — классическая рождественская романтическая комедия Эрнста Любича, снятая по мотивам венгерской пьесы «Парфюмерия» Миклоша Ласло в 1940 году. В 1998 году по той же сюжетной канве был снят фильм «Вам письмо» с Мэг Райан и Томом Хэнксом

Вернуться к тексту

2) «Незабываемый роман» — голливудская романтическая комедия с Кэри Грантом и Деборой Керр в главных ролях. По сюжету на круизном судне между бывшей певицей ночного клуба Терри Маккей и привлекательным, пользующимся международной известностью плейбоем Никки Ферранте завязывается роман. Они оба не одиноки, но договариваются, если их чувства останутся, встретиться через 6 месяцев на смотровой площадке «Эмпайр стейт билдинг», чтобы затем уже не расставаться

Вернуться к тексту

3) Каждый год Норвегия присылает в Лондон ёлку в качестве благодарности за помощь во Второй мировой войне. Эту ёлку устанавливают на Трафальгарской площади

Вернуться к тексту

4) Данный книжный магазин действительно существует на пересечении указанных улиц Трафальгар-сквер и Нортумберленд-авеню. И в нём действительно есть кафе, где можно сразу же почитать новую книгу под чашку кофе или чая с десертом

Вернуться к тексту

5) «Шоколад» — роман Джоанн Харрис, написанный в 1999 году. Он рассказывает историю молодой матери-одиночки Вианн Роше, которая приехала во французский городок Ланскне-су-Танн в начале поста с её шестилетней дочерью Анук. Вианн приехала открыть магазин сладостей — «Небесный миндаль» на площади напротив церкви. Во время традиционного поста и самоотречения она мягко изменила жизнь селян, которые стали её посещать, открывая для себя магию шоколада

Вернуться к тексту