Нет покоя голове в венце (джен)

Какаши следовал в нескольких шагах позади Наруто, скрываясь под хенге; какой смысл притворяться тяжело больным, если он будет расхаживать у всех на виду? Его мысли невольно возвращались к тому, как соотносятся все кусочки представленной им головоломки.

Думая об этом, Хатаке с тревогой поглядывал на ученика. В этот раз Какаши серьёзно накосячил. В глубине души он знал, что их дружба переживёт ссору, но также понимал, что должен изменить то, как он видел своего бывшего ученика, и, что ещё важнее, изменить то, как он к нему относился.

Желудок неприятно урчал, и не только потому, что его недавно вырвало. Какаши решил позже пожевать пару листков мяты.

Они шагали по коридорам так быстро, как только могли, что в случае Какаши было отнюдь не так уж и быстро. Сакуре придётся ещё раз осмотреть печать. Он снова чувствовал слабость и медленно подступающую боль. Возможно, печать потеряла целостность.

Они повернули за угол и попали в знакомый коридор. Здесь находилась палата, где держали Генму. Еще два поворота налево, и они дойдут до лаборатории. Но сначала…

Словно прочитав его мысли, Наруто замедлился и бросил взгляд через плечо. Какаши кивнул ему и остановился у двери в палату. Перед ней стоял один из агентов АНБУ, но после быстрого знака, показавшего, что Какаши тоже часть АНБУ, ему разрешили войти.

Генма уже успел очнуться и теперь затуманенно моргал, глядя на Какаши сквозь слои бинтов. Рядом с ним непрерывно пищал кардиомонитор.

— Кто?..

Какаши сбросил маскировку и быстро приложил палец ко рту.

— Тс-с-с. Будешь много шуметь — и кто-то точно заглянет проверить, что тут происходит.

— Что… Ка… — Генма осёкся. Несмотря на замешательство, он без колебаний повиновался просьбе Какаши.

— Клянусь, это был не я, я не хотел… — хрипло прошептал он, приподнимаясь на локтях. Он начал сильно кашлять и был вынужден лечь обратно. — С тобой всё хорошо? Я не…

— Не волнуйся, мне ты не навредил, — Какаши аккуратно уклонился от ответа. — Я знаю, что это был не ты. Я пришёл узнать, как ты себя чувствуешь.

— О… я… — Генма опустил голову. Его лицо оказалось скрыто за волосами. — Я не думал… я сопротивлялся изо всех сил, лишь бы тебя не ранить… ты ведь сильнее меня, но я боялся, что ты не будешь ожидать нападения с моей стороны, и тебя застанут врасплох, и…

Какаши терпеливо ждал, пока он переведёт дыхание. Его старому другу нужно было выговориться после пережитого.

— Я так рад, что ты цел, — закончил Генма, бездумно сминая пальцами простыню.

Какаши кивнул, подошёл к кровати Генмы и взял его медицинскую карту. Ожоги третьей степени на руках, груди и правой стороне лица, сломанные ребра… к счастью, обошлось без внутреннего кровотечения. Он облегчённо вздохнул.

— Я рад… Если бы он убил тебя, пытаясь добраться до меня, я бы… — Какаши смолк, борясь с неожиданно нахлынувшими эмоциями. Генма был его другом, хоть и не такими близким, как Асума или Куренай, но теперь он осознал, что если бы Генма погиб в чьей-то попытке убить Какаши, он был бы разбит.

Он опустился на стул рядом с кроватью и посмотрел на свои руки. Генма усмехнулся.

— Посмотри на нас, а? Два старика трясутся друг над другом. Ты уже знаешь, кто этот маньяк?

— Нет. Как раз собирался спросить… Ты что-нибудь помнишь о том, кто тобой управлял?

Лицо Генмы помрачнело.

— Нет. Ко мне уже приходил какой-то Яманака и спрашивал то же самое, но я ничего не могу вспомнить. В памяти словно какой-то пробел. Я помню, как дрался с тобой и сопротивлялся контролю, но до этого — ничего.

Ино прислала одного из своих людей. Хорошо.

— Я понял, — кивнул Какаши. Они помолчали. Какаши огляделся по сторонам. Похоже, Генме здесь совсем нечем было заняться. Он немного подумал и со вздохом протянул: — Смотрю, ты тут скучаешь.

— Ещё как. Врачи настаивают, чтобы я оставался в постели.

— Это не значит, что тебе нельзя читать, — Какаши потянулся во внутренний карман и достал одну из дорогих его сердцу вещей. — Вот, возьми, — сказал он и положил на тумбочку «Ича Ича Тактика».

Генма посмотрел на него так, будто у Какаши выросла вторая голова.

— Серьёзно? Ты даёшь мне… ого. Это… Это круто. Спасибо.

Какаши неловко отвёл взгляд в сторону. К счастью, у него дома был ещё один экземпляр. Однако Генме он одолжил первое издание, подписанное самим автором.

— Ты только… не урони её в ванну или ещё куда-нибудь.

— Да, конечно. Без проблем. Я буду с ней очень осторожен, — Генма продолжал на него глазеть.

Какаши кивнул, чувствуя себя немного лучше, чем раньше.

— Так что… Я к тебе ещё зайду. А пока мне нужно поймать маньяка.

Генма поморгал, выходя из оцепенения.

— Да, конечно надо. Иди, поймай этого ублюдка, — сказал он с улыбкой. — И не дай себя убить какому-нибудь другому ничего не подозревающему идиоту, ты понял?

Какаши лениво ему козырнул.

— Договорились. Поправляйся, — с этими словами он вышел из палаты.

Наруто нетерпеливо ждал его в коридоре. Он уже не выглядел таким сердитым, как раньше, что не могло не радовать.

— Как он?

— Жить будет. Идём.

* * *

Сакура настороженно наблюдала за Саске. Стоя так близко к нему, она чувствовала, как горела его чакра, пока он внимательно изучал образец яда под своим шаринганом. К счастью, нервирующий её риннеган был закрыт, но Сакура боялась, что это ненадолго. Неизвестно, что именно он мог видеть с его помощью, если не разделял зрение с тем, у кого был связанный с ним глаз. Саске им ничего не объяснял, а она и не спрашивала. Пока что, видимо, достаточно было и шарингана.

— Я видел нечто подобное, — наконец заключил Саске, — Несколько лет назад, когда я был с… — он замолчал.

По спине Сакуры пробежал холодок. Саске редко говорил о годах обучения, проведённых с Орочимару, и всякий раз, когда он упоминал какие-то детали, Сакура чувствовала отголосок ужаса, который испытывала в детстве от осознания, что её друг был с этим монстром. Даже сейчас, после сражения с самой Лунной Богиней, её всё ещё пробирал страх при одной только мысли о саннине. И ещё больше — при мысли о том, чему он подвергал Саске. Да, Саске выжил, но что ему довелось видеть? Что он пережил, будучи всего лишь тринадцатилетним мальчиком?..

— Что ты видел? — спросила Сакура. Её голос прозвучал холодно даже для неё самой.

Саске это ничуть не смутило или же он просто не подал виду.

— Он активируется чакрой, верно? Чакрой того, в чей организм попал яд.

— Всё верно. Мы думаем, он активировался, когда Какаши-сенсей… — она запнулась, пытаясь подавить смущение за глупость своего учителя. — Помнишь, он выкидывал трюк, когда целиком проглатывал все блюдо за пару секунд? Оказывается, для этого ему нужна чакра.

— И именно это он сделал во время обеда с даймё, — сухо заключил Саске.

— …Да.

— Почему я не удивлён? — Саске ущипнул себя за переносицу. — Идиот.

Сакура невольно улыбнулась. Последнее слово он произнёс скорее с нежностью, нежели с раздражением, хотя вряд ли Саске это заметил. Приятно было слышать, что он по-прежнему заботится о своих товарищах по команде.

— Так что ты о нём знаешь? — спросила Сакура.

Саске нахмурил брови.

— Этот яд используется, чтобы вызвать у жертвы затяжную смерть, но перед этим заставить её помучится. Популярен среди ищущих мести, — сказал он.

Сакура обняла себя за плечи.

— Выходит, я ошиблась. Я думала, он действует быстро. Что он разъест… — она сглотнула, — разъест его изнутри.

— По сути, да. Но смерть наступает не сразу. Яд действует медленно, поначалу просто курсируя по организму в инертном состоянии, а затем вызывая адскую боль, когда ты этого меньше всего ожидаешь. Какие меры ты предприняла? — спросил Саске деловым тоном. Его профессионализм на мгновение напомнил ей о прилежном генине, которым он когда-то был.

— Я запечатала его, — честно ответила Сакура. — Это новая техника, над которой я работала, основанная на теориях Цунаде-сама времён Второй Войны Шиноби. В те времена ей приходилось много работать с ядами, но она так и не удосужилась что-то сделать со своими теориями после смерти Дана.

— Дана?

— Её парня.

— Хм, если это новая техника, мы не знаем наверняка, как она повлияет на яд, — отозвался Саске. — Если только у тебя нет эмпирических данных?

И когда этот двенадцатилетний генин успел превратиться в академика? Сакура с трудом подавила улыбку.

— Кое-какие данные у нас есть, но, учитывая снижение количества конфликтов в последнее время, у нас было не так много возможностей для экспериментов. Какаши-сенсей испытывал сильную боль… Я должна была хоть что-то сделать.

Саске изучающе на неё посмотрел. Неужели это уважение в его взгляде?

— Мгновенная боль означает, что он пробыл бы в постоянной агонии несколько дней, прежде чем свалиться замертво, — с прохладцей отметил Саске. — Я видел несколько подобных случаев. Зрелище малоприятное.

Сакура прикусила губу. Если бы её печать не выдержала, это случилось бы с Какаши-сенсеем. Тот день застыл в её памяти. Она привыкла работать под давлением, но когда в её руках были жизни её друзей, всё было совершенно иначе. Сакура всё ещё помнила, как буквально держала в своей руке сердце Наруто, и знала, что ещё долго не забудет искажённое болью лицо Какаши-сенсея.

— Погоди, если ты видел его в логове Орочимару — может быть, это его рук дело? — она нахмурила брови.

Саске криво улыбнулся, отчего в животе Сакуры затрепетали бабочки. Чёрт бы её побрал, эту улыбку!

— Орочимару — эксперт по ядам, потому что он знает о них практически всё, что только можно знать, однако он не единственный создатель всех ядов в мире, — протянул он, небрежно взмахнув рукой. — Этот яд был изобретен в другом месте и использовался только одной группой людей.

Сакура уставилась на него. Он же не собирался оставить её без нормального ответа?

Саске посмотрел ей прямо в глаза, и на этот раз в его голосе прозвучала горечь.

— Он был изобретён в Конохе.

Глаза Сакуры расширились. Сердце забилось быстрее.

— Что…

Позади них дверь с грохотом распахнулась, и в лабораторию прошагал Наруто с угрюмым лицом, подобающим настоящему спасителю мира. Его глаза горели.

Следом за ним в дверь проскользнул темноволосый незнакомец, выглядевший усталым и расстроенным. Сакура с недоверием посмотрела на вошедшего, но её недоверие быстро сменилось удивлением, когда спустя пару мгновений незнакомец исчез в облачке дыма, и на его месте оказался Какаши.

Маскировка? Но зачем?

— Наруто, Какаши-сенсей, — рассеяно поприветствовала их Сакура, ещё не оправившись от того, что сказал ей Саске. — Вы в порядке? Что-то случилось?

Наруто сердито глянул на Какаши, и тот немного съёжился по его взглядом. Что произошло между ними? Обычно их водой не разольёшь. Убедившись, что его бывший наставник достаточно пристыжен, Наруто демонстративно уселся на ближайший стул.

— Какаши-сенсей — идиот, вот что случилось.

— Тогда ничего нового, — хмыкнул Саске, возвращаясь к образцу яда.

— Наруто, я же уже сказал… — Какаши поднял руку в примирительном жесте. Даже без маскировки его усталый вид никуда не делся.

— Молчите уже, сенсей. Вы знаете, что натворили, — огрызнулся в ответ Наруто.

Сакура сдвинула брови. Она не собиралась терпеть подобные перебранки среди членов команды.

— Что происходит?

Какаши-сенсей вздохнул. Наруто бросил на него многозначительный взгляд. Какаши ткнул пальцем себе в грудь, словно говоря: «А, ты хочешь, чтобы я им всё объяснил?».

— Ладно, — начал он со вздохом. — Я… принял решение, которое не понравилось Наруто. Я показал своему преследователю, что яд действует, — он спрятал руки в карманы, что Сакура сразу распознала как признание вины. Если нельзя прочесть лицо мужчины, нужно научиться читать язык его тела. Понимание Какаши было своего рода искусством.

— Что? Разве смысл не в том, чтобы он ничего не узнал? — воскликнула Сакура.

Какаши втянул голову в плечи.

— Так и есть, но… Я почти уверен, что тот, кто за этим стоит, — один из шиноби Конохи.

Руки Сакуры сжались в кулаки. Она быстро взглянула на Саске. Тот кивнул.

— Яд тоже сделан в Конохе, — подтвердил он.

Наруто ахнул.

— Подожди, что?

— Это правда? — переспросил Какаши.

Саске снова кивнул.

— Я помню, у Орочимару были пробирки с ним. Это был один из его любимых способов ведения допроса. Если бы он хотел уничтожить человека, он бы использовал именно его.

Что-то промелькнуло в тёмных глазах Какаши. Сакура не успела разобрать, что именно. Слова Саске не оставили его равнодушным, но он явно не собирался делиться с ними своими мыслями.

— Коноха. Какая… часть Конохи? — спросил он вместо этого.

Сакуре его вопрос показался странным, но Саске ничуть не удивился.

— АНБУ, — ответил он.

Какаши нахмурился ещё сильнее.

— Я был в АНБУ, но никогда не слышал об этом виде яда.

— Другая часть АНБУ, — отозвался Саске.

В комнате воцарилась тишина.

Корень.

— А что, есть два вида АНБУ? — Наруто с сомнением покосился на Саске.

Сакура не сдержала смешок. Кто разрядит обстановку, как не Наруто?

— Корень АНБУ, — подтвердил Какаши. — Мы думали, что искоренили их всех — простите за каламбур, — но, возможно, его остатки всё ещё где-то там. Либо агенты, либо их… имущество. Кто-то мог проникнуть на базу после смерти Данзо, но до того, как туда добрались мои люди. Это маловероятно, но возможно.

— Но зачем?.. — Наруто вопросительно посмотрел на Какаши. На его лице не осталось и следа прежнего гнева. Сейчас юноша просто выглядел сбитым с толку.

Какаши вздохнул и покачал головой.

— Как ты сказал, нет смысла зацикливаться на «зачем» и «почему», — пробормотал он.

Сакура перевела взгляд с Наруто на Какаши. У неё возникло ощущение, что за этим разговором скрывалось нечто большее.

Какаши прокашлялся.

— Саске, если ты знаешь, откуда взялся яд и как он действует, известно ли тебе противоядие?

Он хотел, чтобы его голос звучал непринуждённо — насколько это возможно, учитывая обстоятельства, — но в нём проскользнули нотки волнения, которые ему не совсем удалось скрыть. Сакура была уверена, что не знай она его так хорошо — точно бы их не заметила.

Лицо Саске посуровело.

— Есть только один способ. Тот, кто тебя отравил, должен обезвредить яд.

О, нет. Сакура прикрыла рот рукой. Нет. Нет, это несправедливо. Какаши молча закрыл глаза. Наруто резко встал и с сердитым криком смахнул всё, что было на столе. Долгие секунды в комнате было слышно лишь его хриплое дыхание.

Какаши сделал глубокий вдох.

— Значит, нам просто нужно схватить его живым, — он звучал куда бодрее, чем выглядели сейчас его ученики. Его взгляд смягчился. — Я ещё не умер, — тихо добавил он. — Время ещё есть.

Любой другой запаниковал бы или попытался себя утешить, но не Какаши-сенсей. Наверное, он бы просто смирился с этим, если бы не они. Сакура отогнала дурную мысль прочь. Не время сейчас заниматься психоанализом.

— Кроме того, — повысил голос Какаши, — я оставил ему пищу для размышления. Вероятно, он думает, что я уже мёртв, и скоро мы можем ожидать его дальнейших действий, какими бы они ни были.

Только есть одна проблема. Сакура ахнула.

— Нет… яд должен действовать медленно. Я была неправа, Какаши-сенсей.

Глаза Какаши расширились, и в это мгновение он выглядел ужасно юным и растерянным.

— Понятно. Я… допустил ошибку, — еле слышно произнёс он.

— Вы только сейчас это поняли? — Наруто ехидно усмехнулся, но тут же он пожалел о брошенной им остроте. — Извините. Из-за яда вы… нехорошо себя чувствуете и делаете ошибки, которые обычно бы не допустили, — добавил он.

Какаши словно его и не слышал, оторопело глядя перед собой.

* * *

Он не стал возиться с маскировкой, а просто телепортировался к себе в квартиру. По правде говоря, этим дзюцу он рисковал себя перенапрячь, но он ещё не отошёл от потрясения, и у него не было никакого желания идти пешком.

Он всё испортил. Капитально. Двадцать шесть лет в качестве шиноби, и вдруг он начал совершать ошибки новичка. Он что, генин неопытный? Нельзя выказывать слабость, если только этим ты не собираешься заманить врага в ловушку.

Вот только этот враг знал его слабость лучше, чем он сам. Ярость пробежала по его венам, словно лесной пожар, и в порыве злости он что есть силы пнул ногой диван. Чёрт! Деревянная рама с треском проломилась. Какаши неловко запрыгал на одной ноге, пытаясь сохранить равновесие. Просто замечательно.

Он почувствовал две сигнатуры у себя за спиной и спустя секунду услышал деликатное покашливание Тензо. Позади него в дверном проёме стояла Югао, всё ещё в униформе. Денёк всё лучше и лучше. Пусть ещё кто-нибудь увидит, как он позорится.

И что это говорило о его душевном состоянии, раз он даже не заметил их присутствие, пока они не оказались практически в идеальной позиции для удара в спину? Он терял хватку.

— Я так понимаю, слухи о твоей скорой смерти были сильно преувеличены? — сказал вместо приветствия Тензо.

Какаши искоса на него посмотрел, но весь пыл и гнев уже рассеялись. У него просто не осталось сил горячиться. Их место заняла тёмная, апатичная тоска, подобной которой он не испытывал уже много лет.

— Тензо, — он кивнул своим друзьям. — Югао.

— Сакура рассказала мне, что произошло, — начал Тензо. — Хотя я не уверен, зачем наказывать за это диван.

— Не диван. Только свою ногу, — Какаши поднял ступню, которую наконец освободил из обломков дивана, и пошевелил покрасневшими пальцами. Через пару часов на них точно появятся синяки.

Тензо поднял брови. С каких пор он стал таким… напористым? Ведь ход их разговоров всегда контролировал Какаши, а не Тензо.

— Какаши-семпай, мне кажется, вам стоит сделать шаг назад.

Семпай. Это привлекло внимание Какаши. Дело и правда серьёзно, раз Тензо наконец-то перестал прибавлять к его имени «-сама».

— Что ты имеешь в виду? — медленно спросил он.

Тензо вздохнул.

— Не уверен, как вам сказать, но… — он неловко почесал затылок. — Вы… себя не контролируете, — Тензо улыбнулся ему почти что с жалостью. — С тех самых пор, как вас отравили. Я… Простите, семпай, но вы сам не свой.

Какаши уставился на него. Слова Тензо сильно затронули его, и сам Тензо наверняка об этом не подозревал. Конечно, он прав. Какаши был сам не свой.

— Вы всегда на высоте, когда держите ситуацию под контролем. Это касается и ваших эмоций, и окружения, — Тензо вздохнул. — Может, вы просто не дали себе времени обдумать сложившуюся ситуацию.

Какаши присел на спинку дивана, борясь с головокружением.

— Я просто подумал… Наконец-то дела пошли… — он замолчал и опустил глаза на свои руки. Только слёз ещё не хватало.

— В Конохе наступил мир, вы заняли пост Хокаге, и ваши друзья наконец были в безопасности, — закончила за него Югао. Её тихий голос был пропитан эмоциями. — А теперь какой-то урод пытается вас убить.

Горло Какаши сжалось. Всё так и было. Вот почему слова Наруто так его задели. «Это несправедливо», — кричал он в бессильном гневе.

И это правда. Абсолютно несправедливо. Он наконец-то обрёл какое-то подобие покоя в жизни, оставил своих демонов позади. И теперь кто-то пытался всё испортить.

Он осознавал, что его дыхание участилось, но ничего не мог с собой поделать. Рядом внезапно оказалась Югао и положила руку ему на плечо. С другой стороны Тензо подал ему стакан воды. Когда он успел? Руки Какаши не переставали дрожать.

— Дышите, семпай, — успокоил его Тензо. — Вы не один, и вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

Словно подтверждая слова Тензо, Югао мягко сжала его плечо.

— Я не один, — выдавил Какаши. Его дыхание постепенно выровнялось. — Простите… я…

Дурак. Полный и беспросветный дурак, о ками, я так не хочу умирать…

Он остановил этот ход мыслей, пока они не зашли слишком далеко; ничего хорошего бы из этого не вышло. Нужно признать это чувство и восстановить контроль, вовремя сойти со скользкой тропинки, ведущей во мрак.

Его коллеги по АНБУ — нет, друзья — промолчали.

Комната наполнилась тишиной. Через окна лился солнечный свет.

Он сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Жизнь несправедлива. Какаши знал это с тех пор, как умер его отец. Смирись с этим.

— Хорошо, — повторил он. — Я в норме.

С тех пор, как закончилась война, Какаши забыл, что он шиноби. В какой-то момент он забыл, что это значит: он должен быть готов отдать свою жизнь в любое время. И он правда был готов, однако впервые за столько лет ему было ради чего жить.

Он слабо улыбнулся Югао и Тензо.

— Простите за это, — он попытался выровнять голос. — Вы правы. Я потерял контроль и допустил большую ошибку. Но… из этого ещё можно извлечь пользу. Я хочу, чтобы вы оба отправились в штаб-квартиру АНБУ. Организуйте скрининговый осмотр, но только таким образом, чтобы агенты не догадались о его истинной цели. Замаскируйте его под… психологический тест, например. Скажите, что это по моему приказу, новые… санитарные нормы. Они нам точно не помешают, — его мысли уже неслись дальше. — В первую очередь сосредоточьтесь на бывших оперативниках Корня, разумеется, так, чтобы они ничего не заподозрили. У вас не должно возникнуть с этим проблем.

Его взгляд встретил сочувствие в глазах подчинённых, прежде чем сработал профессионализм, и Тензо с Югао отдали ему честь.

— Есть!

Как главнокомандующий АНБУ, Тензо возьмёт инициативу на себя, но Какаши не сомневался, что Югао тоже приложит все усилия.

— А что насчёт Сая? — спросила она.

— Я уже поручил ему отдельное задание. Я дам вам знать, если он что-нибудь обнаружит. Свободны.

Он проводил их взглядом, дождался, пока дверь за ними закроется, затем подошёл к окну, открыл его и вылез на балкон. В лицо ему подул приятный ветерок. Какаши глубоко вдохнул.

Ему было о чём подумать.

* * *

Глубоко под деревней воздух был холодным и сырым. На Сая нахлынули воспоминания о детстве, полном изнурительных тренировок, протеиновых батончиков на ужин и ободряющих улыбок брата.

Когда он попытался расспросить агента Три, что ей известно о Лисе, вместо ответа она повела его в штаб Корня. Знакомая сеть подземных туннелей и казарм едва ли изменилась за год, прошедший с момента их закрытия, хотя Саю показалось, что воздух здесь стал более затхлым, чем раньше. Пыль собиралась в углах, но, к сожалению, не на полах. Никаких следов не осталось.

Агент Три уверенно толкнула дверь в комнату. Сай смутно помнил, что когда-то в ней жил один из офицеров. Она была маленькой, с толстыми стенами, так что звук не разносился по всему комплексу. Любой, кто попытается убить другого агента в этой комнате, будет обездвижен сетью антишпионских печатей, покрывавших стены. В углу стояла небольшая кровать. Судя по всему, этот офицер был совсем ещё юн.

Агент Три повернулась к нему, скрестив руки на груди и неловко топчась на месте. Сай распознал в её поведении беспокойство. Было бы глупо спрашивать, зачем она привела его сюда. Либо она собиралась попытаться убить его — чего она не могла сделать в этой комнате — либо хотела сказать ему что-то важное.

— Ты ходишь по очень тонкому льду, — её голос подрагивал. — Лис — не тот, кому стоит переходить дорогу.

— Значит, это человек, а не организация?

Три неохотно кивнула.

— Да. Но я тебя предупреждаю. Этот человек… может вытворять такое, чего я никогда раньше не видела. И я не имею в виду ровнять леса с землёй… он опасен по другой причине. Он залезает к тебе в голову… — она осеклась и с опаской огляделась по сторонам.

— Кто он такой? — спросил Сай, пытаясь отогнать подступившую жуть.

— Ты его не знаешь, — Три покачала головой. — И я не собираюсь тебе говорить. Я… Когда-то мы были товарищами по команде. Я заботилась о тебе, несла за тебя ответственность. Вы с Шином были для меня как младшие братья. Я подвела Шина и не повторю эту ошибку снова. Если не хочешь неприятностей, держись от него подальше.

Сай почувствовал, как нарастает его собственный гнев.

— Ты теперь агент АНБУ и подчиняешься непосредственно Хокаге. Его безопасность — твой приоритет, а не мой. Если ты мне не скажешь, это будет равносильно государственной измене, — холодно сказал он.

Некоторое время Три просто смотрела на него. Затем она вздохнула и сняла маску, обнажив усталое лицо, обрамлённое короткими взъерошенными волосами. Ей было, наверное, лет за тридцать. Любой агент АНБУ, дослужившийся до её возраста, обладал бесценными навыками и опытом, и если даже она боялась этого Лиса, Сай не знал, что и думать.

— Можешь не сомневаться в моей преданности Рокудайме Хокаге. Он один из нас. Я до сих пор слышу истории о тех временах, когда он служил в АНБУ, и он приносит пользу деревне, — бросила она. — И если Лис попытается на него напасть, я отдам свою жизнь за Хокаге. Ты должен это понимать.

— Когда-то ты была одной из людей Данзо.

— А теперь нет.

Сай поискал на её лице хоть какой-нибудь намек на ложь, но ничего не обнаружил. Кажется, она говорила правду. Однако…

— Лис уже совершил покушение на Хокаге, — признался он, — так что, возможно, тебе всё-таки придётся выполнить свое обещание.

Это был своего рода гамбит, но когда на её лице отразились удивление и смятение, Сай понял, что принял правильное решение. Три была искренне обеспокоена.

— Что он сделал? Он что, заставил… — она резко мотнула головой. — Что случилось?

Сай нахмурился. Что она собиралась сказать?

— Он отравил Хокаге. Благодаря Харуно Сакуре всё пока под контролем, но мы до сих пор ищем противоядие.

— Если это и правда Лис, то противоядие может быть только одно. Он хитёр, однако вместо ядов предпочитает другие методы. Более… прямые. Он пробовал что-нибудь подобное? — спросила Три.

Сай кивнул.

— Он замаскировался под кого-то из прошлого Хокаге, чтобы заставить его потерять бдительность и активировать яд, — рассказал он.

Три задумчиво кивнула.

— Это на него похоже. Как я сказала, он лезет тебе прямо в душу. Ему достаточно просто взглянуть на тебя, чтобы узнать всю подноготную. Такую технику невозможно остановить, и неважно, насколько ты силен.

— О чём ты говоришь?

— Я говорю, что даже Хокаге, вероятно, не сможет его одолеть. Настолько сильна его техника, — с горечью сказала Три. — Мне довелось видеть тех, на ком он её применял. Лис когда-то был в отряде допросов, задолго до того, как попал в Корень. И в этом есть смысл. Он легко превращал взрослых мужчин в плачущих детей.

— Он работал в отряде пыток и допросов? — переспросил Сай, отметив себе позже проверить записи о прошлых сотрудниках. — Как давно это было?

— Не знаю, лет двадцать назад. Может, меньше, — сказала Три. — Он старше нас с тобой, но не дай этому себя одурачить. Ему не нужны ни скорость, ни сила.

Сай мрачно улыбнулся.

— На нашей стороне Команда 7. Они могут справиться с кем угодно.

Три посмотрела на него с чем-то, похожим на жалость.

— Разве ты не понимаешь, Сай? Именно такие люди, как Команда 7, потерпят от него поражение.

Прежде чем Сай успел спросить, что, чёрт возьми, она имела в виду, сзади раздался резкий звук. Сай развернулся, выпустив волну чакры навстречу тому, кто стоял позади него, но было слишком поздно.

Последним, что он услышал, был крик его бывшей напарницы, после чего мир погрузился во тьму.