Как Амелия Боунс слепое правосудие зрячим делала и что из этого вышло (джен)

Свободный от заседания день Гарри и Гермиона провели, частично, на Диагон Аллее. Им, как раз, пришли письма из школы с перечнем учебников для пятого курса и, заодно, значки Старост. А там они встретили Невилла Лонгботтома, их однокурсника, и довольно неплохо провели время втроём, посетив перед недолгим расставанием кафе Флориана Фортескью.

Тогда они ещё не знали, что эта встреча окажется началом новой, прекрасной дружбы. Которая продлится до самого конца их жизней. Кстати, фразу, про начало прекрасной дружбы Гарри вроде бы где-то слышал. А задумавшись о том где и когда, обнаружил в своей голове воспоминание об этом событии, но очень и очень смутное. Выходило, по всему, что слышал он её, эту фразу, скорее всего случайно, в доме у родственничков, по телевизору, в каком-то фильме. Увлечённая просмотром которого, его тётушка Петуния, не скрываясь, вытирала платочком слёзы.

<Фильм такой действительно есть. Он старый. Выпуска то ли сороковых, то ли пятидесятых годов. Ну, максимум шестидесятых. А называется он «Касабланка» >

А пока, сидя в кафе, они обсуждали с Невиллом последние новости. Одной из которых была та, что в новом учебном году Британия вообще и Хогвартс в частности, избавится, наконец, от засилья рыжей семейки. Вот тогда-то Невилл и предложил им выкупить у Уизелов их Нору. Раз уж Гарри и Гермиона вместе. Нет, ну а чего? Жить то им где-то надо будет? Надо. И чем Нора не вариант? Земля там есть. Поставить на ней несколько теплиц он поможет. До, можно, а точнее нужно будет снести и построить вместо него новый. И живи себе, в своё удовольствие. А прямо сейчас можно будет оформить покупку анонимно, через гоблинов.

А Гермиона добавила, что дома на Гриммо и в Годриковой Впадине можно будет отремонтировать и законсервировать. И пусть стоят себе до лучших времён. А потом определить их во владение наследникам. На что Гарри, представивший подобную картину, начал похихикивать. Вот смешно ему почуму-то стало. Нет, ну какие ещё наследники, когда ему всего-то пятнадцать?

— И нечего тут хихикать, Гарри, — поставила «точку» в обсуждении Гермиона. — О таких вещах задумываться никогда не рано.

— А мне и не нужно, — всё ещё хихикая ответил ей Поттер. — Ну, в смысле задумываться. Это ты у нас всегда отличалась умом и сообразительностью. И этот факт неоспорим.

Ещё они в этот день посетили дом на Гриммо. Который, не имея нормального хозяина, продолжал ветшать и сыпаться. Так что, провести ритуал вступления в Главенство родом нужно было ещё вчера. В общем, после него в стены дома как будто бы вдохнули новую жизнь. И, со стороны, могло показаться, что даже изображённые на портретах предки помолодели. А уж Кричер-то, точно помолодел и стал более энергичным. А Гарри стал Главой Древнего рода. Пока что, только Блэк, так как с родом Поттеров нужно всё-таки было еще немного подождать.

И в завершении, они отправили Главе ДМП письмо, в котором подтвердили своё согласие с изгнанием семьи Уизли.

Заседание Визенгамота, на слудующий день, началось с небольшого выступления мадам Боунс.

— Леди и джентльмены, — начала она свою речь. — Все эти дни, созданная по вашему поручению Комиссия занималась ни чем иным, как выяснением того, что же за события происходили в школе чародейства и волшебства Хогвартс, в период с первого сентября одна тысяча девятьсот девяносто первого года по настоящее время.

Мадам Боунс прервалась, смочив пересохшие горло и губы водой из стоявшего перед ней стакана, и продолжила.

— Но, пока, мы просто узнавали о том, что же именно происходило не вдаваясь в подробности. Восстанавливали так сказать, хронологию. А вот, начиная с сегодняшнего дня, мы приступим к их детальному рассмотрению. В связи с чем прошу передать в нашу Комиссию все появившиеся вопросы, а мы в свою очередь зададим их нужным людям.

— Но, сначала, — тут Амелия сделала паузу, — я все же предлагаю рассмотреть события произошедшие в восемьдесят первом году. Во время Хэллоуина. Так как именно тогда, выражаясь фигурально, были посеяны семена, взошедшие только в девяносто первом. И давшие весьма обильный урожай, который в течении четырёх лет был вынужден собирать мистер Гарри Джеймс Поттер.

— И, что характерно, — она пристально посмотрела на присутствующих в зале преподавателей и директора Хогвартса, — ему в этом не помог ни один взрослый. А его единственной, добровольной помощницей, оказалась его ровесница, такая же ученица Хогвартса, Гермиона Джин Грэйнджер.

Она ненадолго прервалась, как бы вспоминая, что ещё она не сказала.

— Нет, мы, конечно, помним что у мистера Поттера числился в друзьях ещё один его ровесник. По имени Рональд Уизли, — подвела итог своему выступлению мадам Боунс. — Но, как оказалось, помощь, непосредственно им была оказана только один раз. А затем он просто «почивал» на лаврах.

Дальше Верховный чародей спросил у Визенгамота нет ли возражений по предложенному порядку рассмотрения вопросов и вновь предоставил слово Амелии. А она, в свою очередь, Эдмунду Шафику. Очень уж, в прошлый раз, правильные он вопросы задавал.

— Леди и джентльмены, — перед тем как задать свой первый вопрос, Шафик обратился у присутствующим, — все мы знаем что произошло на Хэллоуин восемьдесят первого. По официальной версии. Но, вот что мне непонятно, ещё с тех времён, так это почему в качестве жертв была выбрана семья Поттеров. Почему, например, не семья Уизли? Ведь даже в то время их репутация...хм-м... оставляла желать лучшего. Почему же тогда, Тот-Который, ратовавший за чистоту крови, не счёл... более целесообразным очистить магический мир от семьи Предателей Крови? Как по мне, простите за цинизм, то это было бы более логичным. Что вы нам скажете, мистер Дамблдор?

А сказать Альбус Дамблдор мог только правду, к его величайшему сожалению. Потому что не мог он, при всём его желании ни умолчать, ни слегка подправить излагаемое им. В выгодном для него ключе. А всё из-за того, что в его руки был вложен очень эффективный артефакт. Под названием Камень Правды.

Ещё когда Боунс, Лонгботтом и Шафик задумались о том, как им заставить Альбуса отвечать на их вопросы кратко и по существу, им было предложено использовать артефакт, который хранился в Отделе тайн. Тем более, что отвечать Альбусу предстояло много, а Веритасерум, хоть и был штукой эффективной, но его частое применение не способствовало улучшению здоровья. Того кому предстояло отвечать на вопросы. Вот Сол Кроакер и предложил им использовать Камень Правды.

Он, кстати, рассказал также что предлагал его использовать ещё тогда, в начале восьмидесятых, когда начались суды над Пожирателями. После исчезновения их предводителя. Но тогдашние Министр магии Миллисент Багнолд и Верховный чародей Визенгамота Альбус Дамблдор отказались. Дескать, отправка в Азкабан такого большого количества граждан магмира вызовет в нём кризис.

Сам по себе артефакт только назывался Камнем. На самом деле он представлял из себя шар выточенный из куска обсидиана, диаметром самтиметров пять-шесть. С вырезанными на его поверхности рунными цепочками. Достаточно было приложить его к любому открытому участку кожи допрашиваемого и он, как бы, к нему приклеивался. А дальше отвечающий был вынужден давать правдивые ответы. Желал он того или нет.

Вот поэтому Альбус не смог, как он обычно любил это делать, «напустить тумана», а сразу же рассказал о Пророчестве. Произнесённом в его присутствии Сибиллой Патрицией Трелони. Той самой которая сейчас работает преподавателем гаданий в Хогвартсе. И о том, что часть этого Пророчества была подслушана, а затем доведена до сведения Волдеморта. И, что под условия из Пророчеста подходили двое детей родившихся с разницей в один день. А вот почему он выбрал Поттеров, а не Лонгботтомов Альбус точно не знал. Только догадывался. А когда его попросили поделиться своими предположениями, то он произнёс всего одно слово.

— Снэйп, — сказал Альбус, как будто бы это всё объясняло.

И пояснил потом, что по его мнению, он каким-то образом убедил Волдеморта отправиться именно к Поттерам, преследуя при этом личные цели. Так как именно Снэйп был тем кто подслушал Пророчество и рассказал о нём Волдеморту.

— Видите ли, — излагал Альбус свои домыслы, — Северус Снэйп и Джеймс Поттер учились в Хогвартсе в одно время. Только первый на Слизерине, а второй на Гриффиндоре. И все семь лет они враждовали, без шансов на примирение. А ещё они соперничали за внимание мисс Эванс. Которая тоже училась вместе с ними и стала, в последующем, миссис Поттер. Вот поэтому, Северус, как проигравший, и решил им отомстить. Всем сразу. И Джеймсу, и Лили, и их ребёнку Гарри.

— А вы откуда узнали о том, что Снэйп всё-таки рассказал своему хозяину о Пророчестве и, что тот стал охотиться за Поттерами?

— Так от него же и узнал. Дело в том, что Северус не желал Лили смерти. Он, я так думаю, всего лишь хотел устранить её мужа и ребёнка, а её забрать себе. Для этого он и натравил Волдеморта на Потеров, но попросил при этом оставить Лили в живых. А когда тот пообещал, но не дал никаких гарантий, то Северус обратился с аналогичной просьбой ко мне.

— А вы? — уточнил Шафик.

— А я тоже пообещал... сделать всё возможное, — ухмыльнувшись ответил Альбус.

— Но, не сделали?

— Так ведь... не получилось.

Шафик сделал пометку в пергаменте, посовещался о чём-то с Амелией и Августой и перешёл к следующему вопросу.

— В результате проведённого в то время расследования, мы сейчас можем утверждать, что Джеймс и Лили Поттеры, погибли от применённой по ним Авады. Так как на их телах отсутствовали иные магические повреждения. А по местам расположения их тел, можно смело утверждатьь, что первым погиб Джеймс, а только после этого Лили. Но, вот что мне совершенно не понятно, так это почему все решили, что и в юного Поттера тоже выпустили Аваду? Не Бомбарду, не Рудукто, и не Секо. Да ему, простите, обыкновенного Ступефая хватило бы «выше крыши». Годовалому-то ребёнку. И подумайте ещё вот о чём. Если Авада не оставляет следов, то откуда тогда у мистера Поттера появился его знаменитый шрам, да ещё и столь правильной формы? Что вы на это скажете, мистер Дамблдор?

— Ну, то что по Гарри Волдеморт использовал Аваду, я всего лишь, предположил, — пояснил Альбус, — в присутствии Хагрида. Это, кстати, было его любимое заклинание по умерщвлению себе подобных, так что моё предположение выглядело вполне логично. Да и про шрам заодно добавил. Ну, а потом Хагрид, вероятнее всего, отправился в Хогсмид, зашёл в "Три метлы" и в "Башку борова". Там пропустил стаканчик-другой, слово за слово, и пошла в народе байка гулять.

Альбус немного подумал и добавил:

— А вот насчёт шрама я не уверен. Ну, откуда он появился. Потому что был к тому времени, как я его увидел после описываемых событий, был уже порез на лбу у ребёнка. А я хоть и Великий маг, но тоже знаю далеко не всё.

— Разумеется, мистер Дамблдор, особенно если эти знания принадлежат Древнему роду, — согласился с ним Шафик и добавил сообщение для Визенгамота. — Леди и джентльмены, сообщаю для справки. В мистера Гарри Поттера действительно выпустили Аваду. Это установлено исследованиями проведёнными Отделом тайн. Тут, мистер Дамблдор угадал. Так же установлно, что его шрам, появился в тот момент, когда острие луча выпушенной в него Авада, достигло определённого расстояния до... своей цели.

— Прошу, прощения за то что перебиваю, мистер Шафик, но получается что я прав? В том смысле, что Гарри спасла материнская защита и сила любви.

— Да, — ответил ему Эдмунд. — Тут вы оказались правы. Вот только не нужно принижать роль отца, который тоже внёс свой вклад. Поэтому, защиту будет правильнее назвать родительской, а не материнской. И, могу вам заявить совершенно точно, что никакая сила любви не играла тут абсолютно никакой роли. Сколько бы вы не утверждали обратного.

Он с иронией посмотрел на Альбуса и хмыкнул. Дескать, это ж надо до такого додуматься, что Гарри спасла сила любви. А затем продолжил.

— Если объяснять просто, как говорится, на пальцах, то магия Джеймса и Лили, высвободившаяся после их смерти напитала геометрическую фигуру, которую они использовали для ритуала. Затем, луч выпущенной в Гарри Авады, достигнув её периметра, запустил ритуал и на ребенка было оказано магическое воздействие. Проявившееся как шрам у него на лбу. Который, в свою очередь, стал триггером, включившим защиту от любого магического воздействия. Подчёркиваю — любого. Включая Аваду. — Шафик на секунду прервался а затем стал задавать вопросы дальше. — Кстати, мистер Дамблдор, а с чего вы решили, что к Поттерам заявился сам Волдеморт, а не кто либо по его поручению?

— А из-за сердцевины его волшебной палочки. — ответил Альбус.

— Поясните, — попоросил Шафик.

— Да тут всё просто, — Дамблдор пустился в объяснения. — Сердцевиной его палочки является перо моего феникса. Фоукса. Поэтому я смог создать артефакт слежения. Который сработал, когда он лично отправилсяв Годрикову Впадину. Для чего я и отправил туда Хагрида, что бы проверить что к чему и, в случае чего, доставить выживших в Хогвартс.

— И как, по вашему, он должен был это сделать?

— Да какая разница. Хагрид человек предприимчивый, так что придумал бы что-нибудь. Зашёл бы, например, к Батильде Бэгшот, и попросил её воспользоваться её камином. Она, кстати, там до сих пор рядом живёт.

Шафик опять превался и снова сделал несколько пометок в пергаменте, а затем задал ещё один вопрос.

— Скажите нам вот ещё что, мистер Дамблдор, а почему вы отправили в Годрикову Впадину именно Хагрида, а не кого-нибудь другого? И, почему вы сами туда не отправились?

— Да потому, во-первых, что Хагрид очень исполнительный и сделает всё именно так, как я ему скажу. А, во-вторых, потому что моя жизнь несколько ценнее жизни Хагрида.

— Ну да, ну да, — пробормотал как бы про себя Шафик, но так что бы его услышали. — Великий же человек, Дамблдор. Только ведёт себя иногда как трус обыкновенный. — и добавил погромче. — Кстати, мистер Дамблдор, а почему вы, имея возможность отслеживать его передвижения, ни разу никого не предупредили о теракте.

— Так он лично ни в одном и не участвовал, — опять пояснил Дамблдор. — У него для этого подчинённые имелись. Часть которых сейчас в Азкабане находится. Единственный раз, когда он собственной персоной, так сказать, на «дело» отправился, как раз и был тот раз, в восемьдесят первом году. Он же для него и последним оказался. Нет, это не означает, конечно, что он вообще в тот период никого, собственноручно не убил. И убивал, и круциатил. Но только своих нерадивых подчиненных. Это мне Северус так рассказывал.

После его последних слов в зале присутствующие на заседании заговорили. Все разом. Обсуждая сказанное Альбусом. А потом мадам Боунс попросила тишины, и Шафик продолжил выступление.

— Интересно получается, мистер Дамблдор, — заметил он. — Если разбираться, то вы фактически, устроили ловлю на живца. Сначала Трелони произносит Пророчество, затем оно становится известно Волдеморту. После этого, вы узнаёте, что он заинтересовался Поттерами и каким-то непонятным для меня образом уговариваете их спрятаться, не покидая страны. А сами в это время сидите безвылазно в Хогвартсе. И палец о палец не ударяете для их защиты. Интересно, почему?

— Так ведь, Пророчество же, — удивился Альбус. — Вот сами послушайте: "Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда. Рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы... И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могущественен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...".

После произнесения Дамблдором текста Пророчества, зал погрузился в тишину, «переваривая» услышанное. Впрочем, не надолго. Первым, кстати, смог начать говорить всё тот же Шафик.

— То есть, вы спокойно ждали пока один из них умрёт от руки другого, так что ли? Ну, а если сравнить их возраст, то правильнее сказать, когда Волдеморт убьёт ребёнка Поттеров. А Джеймса и Лили в таком случае что, можно посчитать сопутствующими потерями? Так, что ли? Н-да. Здорово вы придумали. Ну, а если бы случилось так как вы задумывали, то чтобы вы делали?

— Как что? — удивился Дамблдор. — На дуэль бы его вызвал. По магическим правилам. Чтобы он отказаться не смог. Для того чтобы его победить и в Нурменгард отправить.

— Да уж. Представляю какова была ваша досада, когда вы узнали, что Гарри выжил. А уж как вы, наверное, при этом на Джеймса и Лили злились. Ну, конечно, просил-то их кто? Никто. А они взяли и такой безупречный план запороли. Ну, и как же тут на них не разозлиться, а, мистер Дамблдор?

— Конечно я на них злился, — отвечал Альбус. — И на них, и на их отпрыска.

— И поэтому, в наказание, вы его у ненавидящих родственников поселили?

— Не только по этому. Причины у меня, на этот счёт, разные были. Но, да. Это была одна из них.

— Тихо! — заорал вдруг Голдштейн. — Внимание сюда! Все сидим и не дёргаемся. Здесь Визенгамот, а не Суд Линча. Негодование своё потом "выплеснете". Мистер Шафик, у вас есть ещё вопросы?

— Нет Верховный чародей. На данный момент у меня всё.

— Очень хорошо. Мадам Боунс, я считаю что нам нужно сделать перерыв. До завтра. Чтобы народ "пар выпустил" и успокоился.

— Согласна, — ответила Амелия и распустила заседание.