Кто...ты? (гет)

Ученики беззаботно болтали, поедая свой завтрак. Они были веселы и они жили, в то время как Гарри умирал у них на глазах. Да как они не видят этого, как они не сочувствуют ему?

Неужели только я вижу, что ему больно?

Судорожно сжатые кулаки — он видимо не собирается даже смотреть на содержимое своей тарелки.

Гермиона, сидящая совсем рядом на этот раз, о чем-то болтала с Роном. Они уже помирились? Как мило. А вот о Гарри кто подумает?

Гермиона протянула руку и схватила Рона за нос, что-то воскликнув. Как глупо! Рон высвободил свой нос, что-то громко сказал… Воздержались бы от спектаклей, когда Гарри рядом!

— Джин, ты здесь? — робко спросила Трейси, тронув подругу за плечо. — Мы уже собираемся идти…

— А… да, я сейчас… — заторопилась Джинни вскакивая, но бросив взгляд на Гарри, замерла. — В-вы идите, я сейчас.

Трейси пожала плечами, и они с Лизой поспешили в класс трансфигурации.

Джинни же села на место и, не зная куда деть руки, взяла кубок и чуть отпила. Посмотрела по сторонам, отметив, что Снейп необычайно хмурый сегодня. Переведя взгляд на Гарри, чуть подалась вперед, прошептала:

— Гарри… как ты? — и, не дожидаясь ответа, добавила. — Я подумала, может, пойдем полетаем сегодня после уроков? Погода хорошая и возможно…

— Нет, спасибо, Джинни.

Его тон был резок и холоден. И снова Джинни почувствовала, будто ее кинули прямо в открытое море, в ледяную воду, где не видно ни берегов, ни качающихся хоть вдалеке кораблей. Стало так больно и обидно, что еще чуть-чуть и слезы бы брызнули из глаз. Но Гарри вдруг тоже склонился ближе к ней и тихим голосом торопливо проговорил:

— Прости, Джинни, просто я… Понимаешь я…

Не зная, что сказать, Гарри выпрямился и склонил голову. У него был такой печальный вид, что от жалости сдавило грудь. Сидящий рядом с ним Невилл вздохнул и покачал головой. Его взгляд говорил:

«Ничего не поделаешь, Джинни»

И этот взгляд не приободрял. Джинни открыла рот, что бы сказать еще что-нибудь, но Гарри вдруг вздрогнул и, схватив голову, качнулся в сторону.

Встревоженный Невилл схватил его за плечи, придерживая, Гарри пробормотал что-то, вцепившись в мантию однокурсника, и спустя секунду потерял сознание.

* * *

Кабинет директора сегодня был необычно неопрятен — бумаги, книги, карты валялись тут и там в самых неожиданных местах. Фоукс тихо чирикал со своей жердочки, Гулко тикали настенные часы. Портреты тихо переговаривались.

Сам же хозяин кабинета ходил из стороны в сторону, сцепив пальцы за спиной и выражение его лица было смешением волнения и задумчивости. Он, казалось, и не замечал прислонившегося к книжной полке Снейпа, хотя тот взволнованно ждал реакции директора на обморок Поттера сегодня за завтраком.

— Он настолько истощен, что даже базовый блок еле держится, — говорил Снейп привычным критикующим тоном, — А если разобьется и он, то прощайте, мистер Поттер!

Дамблдор остановился и повернулся к книжным полкам, ища какую-то книгу.

— Надо вправить парню мозги, в конце концов. Он, кажется, действительно, — Снейп брезгливо поморщился, — влюблен в эту девчонку.

— Северус, планы меняются, — Дамблдор протянул ему ветхую книгу, только что снятую с полки. — Здесь ты найдешь некоторые нюансы волшебного синдрома паники. Как можно быстрее попытайся найти средство, что бы вылечить его окончательно. Боюсь, сколько времени не пройдет, Гарри не сможет забыть мисс Грейнджер.

— Это же… — пробормотал недоверчиво Снейп, с благоговением проведя рукой по обложке, — это же…

— Да, это та самая книга, написанная Келлетом, — чуть улыбнулся Дамблдор. — Единственный экземпляр. Будь осторожен, ты же знаешь, кем он был…

— Да-да, я… — Снейп суетно закивал, не зная что сказать от восторга, — я… пойду…

— Иди, Северус.

И Снейп, прижав бесценную книгу к груди, поспешил вон из кабинета.

* * *

Шаги гулко раздавались в быстро пустеющих коридорах.

Как староста я должна его навестить. Как староста я должна пойти в лазарет и проведать студента своего факультета. Это моя обязанность. И я ничего не могу с этим поделать.

Сердце тревожно выстукивало в груди, руки то и дело поправляли мантию — Гермиона сама не могла понять, почему так нервничает. Определенно было бы легче, если бы Рон пошел с ней. Но тот — конечно же! — позабыв про обязанности старосты, ушел полетать на метле.

Живот неприятно скрутило — это страх. Гермиона понимала, что глупо бояться собственного однокурсника, но ничего поделать с собой не могла. Да что ей сделал этот Поттер? Ничего! Просто… просто он был другим. Он не смеялся с приятелями в коридорах, делал домашнюю работу тихо, в одиночестве, почти ни с кем не разговаривал и его глаза… У обычного подростка не бывает таких глаз. Изумрудные, чистые и печальные. Полные боли, ужаса, ярости… Чего только не было в этих глазах. И они могли испепелить любого, попавшего к ним в немилость. Этих глаз стоило бояться. Поэтому, когда Гермиона взялась за ручку двери, ее рука дрожала.

Мадам Помфри не было. Кровати были пусты кроме одной, ближайшей. Нервничая, Гермиона подошла к ней.

Поттер все еще был без сознания.

Как странно… Когда его глаза закрыты вся печаль исчезает с его лица. Он меняется так неуловимо, но все же существенно, что кажется, будто это совершенно другой человек.

Растрепанные волосы, темные чуть подрагивающие ресницы. Кожа бледная, как и пересохшие губы. Две черные кривые бровей и шрам. Где он мог заполучить его? Так просто не порежешься, о косяк головой не ударишься. И не похож этот тонкий изящный шрам на обычные уродливые рубцы.

Как странно… Магия может залечить любой шрам… Неужели он сам захотел оставить себе его?..

Совершенно неожиданно захотелось прикоснуться к этому шраму — Гермиона протянула руку, лишь легонько коснувшись кончиками пальцев тонкой линии.

Но стоило ей лишь почувствовать тепло гладкой кожи, одним рывком Поттер сел, его рука схватила запястье девушки, сжав до боли. Глаза, полные ярости, обожгли, Гермиона пискнула, дернувшись в сторону.

— Гермиона?..

Тут же хватка ослабла, ярость в глазах испарилась.

— Что ты здесь делаешь?

Рука метнулась к шраму, словно бы проверяя, на месте ли он.

— Я… я… — сердце, как бешеное, билось где-то в горле, Гермиона никак не могла унять дрожь, — Я… как с-староста…

Она не могла ничего понять. Лишь секунду назад человек перед ней готов был ее разорвать. А сейчас… Сейчас в этом лице… В этих глазах читалось что-то новое. Не злость, не тоска… Что-то другое, заставляющее сердце трепетать.

Вдруг скрипнула дверь, и, обернувшись на звук, Гермиона облегченно вздохнула.

Сжимая в руке метлу, в больничное крыло ворвался Рон Уизли.

* * *

Рон был полон решимости увести Гермиону подальше от лазарета. Гарри видел это в его глазах, он знал, что его лучший друг сделает все для достижения этой цели.

В несколько шагов Рон оказался рядом с ними.

— Привет, Гермиона. Невилл сказал мне, что ты здесь, — его тон был будничным, хотя Гарри слышал высвечивающиеся в нем напряженные нотки. К тому же Рон видимо не собирался смотреть на самого Гарри. — Ты обещала помочь мне с трансфигурацией, забыла?

Помочь с трансфигурацией?

Но Гермиона, кажется, с радостью ухватилась за эту возможность покинуть лазарет. Схватив Рона за руку, она благодарно взглянула ему в глаза:

— Конечно, пойдем!

Опасливо взглянув на больного, пробормотала:

— До свидания, Поттер… выздоравливай, — и потянув Рона за руку, поспешила к двери.

Лишь на секунду встретившись взглядом с бывшим другом, Гарри откинулся на подушки. Жгучая боль досады обожгла нервы, тут же захотелось что-то сломать, разбить. Она уходила. Уходила от него, сотрясаясь от страха, она боялась его, прячась за Роном, его лучшим другом… Бывшим другом…

Мир рассыпался на глазах. Он был один. Совершенно один. И ему предстояло прожить одиноким еще долго.

За что?! Что же я такого сделал, чтобы заслужить такое наказание?

* * *

Тихонько тикали часы. Долгое и упорное разъяснения элементарных правил трансфигурации эту бестолковому Рону Уизли заняло несколько часов и теперь, сидя у камина, Гермиона торопливо перечитывала заданную на завтра главу по заклинаниям, чтобы успеть повязать сегодня вечером. Рон, высунув язык, старательно переписывал из учебника сведения для своего доклада, рядом с ним лежала сумка Джинни. Как только у нее закончились занятия, она забежала в гостиную, бросила сумку в первое попавшееся кресло и унеслась в неизвестном направлении.

Какая скучная глава. Еще читать и читать…

На колени вспрыгнул Живоглот. Пушистый хвост ударил по ногам, уютным калачиком кот улегся, зевая и жмурясь. Почесав его между ушами, Гермиона вернулась к главе. Все-таки что-то было не так. Камин, трещат поленья, Рон пишет свой доклад, Глотик мурлычет от удовольствия, гриффиндорцы болтают и смеются. Что не так? Возможно, все дело в пустующем кресле прямо перед ней. Но разве оно не пустовало всегда?

Тряхнув волосами, Гермиона снова вернулась к чтению. Что за странные мысли?

— С тобой все в порядке?

Гермиона удивленно вскинула голову. Это спросил Рон?

— Просто мне показалось… — он смутился, — что тебе как-то неуютно?..

— Нет, все нормально, — солгала Гермиона, скрывшись за книгой. — Я в норме.

Но ее продолжало угнетать это чувство — словно что-то было не так, как раньше.

Нет, чтение не заладилось. Отложив книгу, Гермиона потянулась к сумке — Живоглот, разбуженный, спрыгнул с колен и обижено удалился — и вытащила вязание. Развернув его, она замерла. Утром, собираясь, она не глядя сунула свернутое вязание в сумку, но сейчас в свете камина, развернув свернутую вязку, она растерялась. Это была не обычная шапочка или носки для эльфов. Это был, определенно, свитер. Еще не довязанный, но свитер. Она собиралась подарить его… Подарить его… Кому? Рону? Нет, этот размер явно не для него. Для Рона она уже связала смешную шапку с помпончиками… Но этот свитер… Она работала над ним все лето, с трепетом и вниманием…

Заболела голова.

Да что же это? Почему я не помню?..

Зеленые нитки, приятного изумрудного цвета… Специально выбирала их, заколдовала так, чтобы они грели, когда холодно, и чтобы в теплом помещении не было душно… Столько стараний… Столько внимания…

Кому?