Мемориум (гет)

«С этого дня необходимость использования услуг Мемориума должна быть подтверждена через Министерство магии в порядке очереди. Обратитесь в службу внешнего контроля корпорации и узнайте дату заседания комитета по вашему делу».

Объявление от имени корпорации Мемориум на Волшебном радио, 11 ноября 2001 года

В просторной комнате, расположенной в самом дальнем коридоре здания корпорации Мемориум, вопреки позднему часу, царила атмосфера беспокойства.

— Вы клялись нам, что невозможно вернуть память без участия корпорации! Вы подписали документы! — Министр паниковал. Он носился по кабинету и нервно теребил носовой платок. Десять мужчин понуро отводили взгляд, напряженно о чем-то размышляя. Человек в темном капюшоне стоял у окна и молча смотрел на полную луну.

— У нас нет гарантий, что они действительно всё вспомнили, — он тряхнул головой, отчего черная прядь волос выбилась из-под капюшона.

— Тогда какие у нас вообще есть гарантии? Что если они уже планируют свое возвращение? Я отвечаю за жизни людей, понимаете? Только я.

— Министр, — Гарри поднялся со своего места, стремясь заставить Министра успокоиться. Его разбудили посреди ночи, заставляя срочно явиться в Мемориум. Он даже кофе выпить не успел и вот уже больше двух часов выслушивал подчас сумасшедшие идеи сотрудников корпорации. Министр лишь подливал масло в огонь.

— Не стоит, Поттер, — человек в капюшоне шумно выдохнул. — Мы все понимаем, что где-то ошиблись, но, увы, найти свою ошибку не можем.

— Вам не кажется, что эта встреча случайна? Может, они не помнят друг друга, просто остались какие-то связи? — Гарри подошел к Министру, заглядывая ему в глаза. — Магический обряд, может быть…

— Узы, — Септимус Солорс поправил капюшон и отошел от окна. — Узы. Они нашли друг друга, потому что узы не были разрушены. Потому что мы, черт возьми, не подумали о проклятом обряде!

Окружающие посмотрели на него с нетерпением и надеждой.

— Это брачный обряд. Долго объяснять, но теперь, по крайней мере, ясно, «как», только ответа на вопрос «что делать?» по-прежнему нет.

— А может быть, ничего не делать? — Гарри вздохнул и прошелся по комнате. — Может, они ничего не помнят и магическому миру нечего опасаться? И всё случившееся — к лучшему.

Все замолчали, непонимающе глядя на него. Где-то вдалеке послышались хлопки аппарации и возмущенный женский голос. Через пару мгновений всё стихло вновь.

— Это не может быть к лучшему, мистер Поттер! — Министр взглянул почти с ужасом. — Вы желаете повторения того, что было три года назад? Нет! Никогда. Проведите процедуру снова. Я не вижу другого выхода. Проведите и разошлите их по разным городам, черт возьми, по разным странам, если нужно. Расторгните эти магические узы, сделайте что-нибудь!

— Мы не можем разорвать узы, — Солорс казался взволнованным. — Для этого нужно, чтобы они оба в здравом уме захотели этого, нужно наведаться в Мэнор. Необходимо такое, что нам не подвластно.

— А мне плевать! Сделайте хоть что-нибудь! — Министр вышел прочь, хлопая дверью. Тишина была почти гнетущей. Гарри сел на свое место и посмотрел на Солорса с интересом.

— Миссис Рой, — Септимус повернулся к наблюдателям, — приведите Нателлу в Мемориум. Скажете, что ведете на сеанс регрессивного гипноза или к психиатру. Придумайте что-нибудь. Она уничтожила то письмо из Службы внешнего контроля, сыграйте на этом.

— Но, сэр, характерная… обстановка магического мира…

— Придумайте что-нибудь. Поверить в то, что происходит на Косой аллее, магглу куда сложнее, чем найти происходящему логическое объяснение. Нарцисса больше не думает как маг.

Эльмира Леблан заерзала на стуле, Гарри поймал её обеспокоенный взгляд.

— Я сам за ним схожу, — Септимус ещё больше надвинул капюшон, пряча глаза. — Так будет лучше.

Гарри догнал главу Мемориума уже на выходе.

— Откуда вы знаете про узы? Откуда вам столько известно о Малфоях? — мысли сбивали одна другую, отказываясь формироваться в связные предложения. — Вы знакомы? Вы понимаете, что если министр…

— Не лезьте не в свое дело, Поттер… — Септимус взглянул на него искоса, не сбавляя шага.

— Я просто не хочу, чтобы вас назвали сообщником Пожирателей смерти. В вашем случае Министр обойдется традиционной расправой.

Септимус сглотнул, глядя усталым и безразличным взглядом перед собой.

— То, что случилось — не моих рук дело. Процедура прошла именно так, как должна была. Я не помогал Малфоям и не собираюсь помогать сейчас.

Гарри фыркнул, резко останавливаясь.

— Я изучал отчеты Наблюдателей. Те цветы в палате Люциуса — нарциссы, откуда они?

Септимус тоже замер, оборачиваясь и глядя на него из-под темного капюшона.

— Не имею понятия. Должно быть, кто-то из персонала принес.

— Нарциссы в январе? — Гарри вздохнул и покачал головой. — Зачем вы это сделали?

Септимус какое-то время не двигался с места. Капюшон полностью скрывал лицо. О чем именно он думал, понять было сложно. Но он определенно размышлял над заданным вопросом.

— Ваши туманные намеки глупы и беспочвенны. Желаете выдвинуть мне официальное обвинение — потрудитесь получить все необходимые документы в аврорате… мистер Поттер.

Сказать было нечего. Гарри проследил за удаляющимся по коридору человеком и поправил очки, услышав хлопок аппарации.

Доказательств не было. Лишь интуиция. Только интуиция никогда Гарри не подводила.

* * *

Солнце уже давно поднялось над горизонтом, и комнату озаряли золотые лучи. Совсем не осенний день. Он будил ощущение, словно ноябрь с его морозными ветрами остался глубоко в памяти и показывать носа из воспоминаний не планировал. Корвуса рядом не было, впрочем, она и не ожидала проснуться вместе с ним. Нателла потянулась и открыла глаза, утыкаясь в подушку носом. Она насквозь пропахла неповторимым ароматом его тела. Неужели жизнь наконец сдвинулась с мертвой точки? Ушла с проклятого перекрестка, который тянул к себе уже два года. Какое опьяняющее чувство — свобода от мыслей, от прошлого и толкающего назад настоящего.

Осторожно скользнув рукой по одеялу, она коснулась клочка белой бумаги и зажала его между пальцами.

Записка.

Он не мог уйти просто так, а значит, и для него прошлая ночь не была одной из сотен таких же. Пробежав взглядом по строкам, написанным до педантичности аккуратным и чуть витиеватым почерком, Нателла улыбнулась своим мыслям, глядя в потолок, на котором играли в прятки два солнечных зайчика.

«Доброе утро, Золушка.

Завтра в то же время в «Руссо».

Твой Разбойник»

Улыбка отказывалась исчезать с лица, как Нателла ни прятала её, спускаясь к завтраку. Мама уже была дома. Странно, она ведь планировала уехать на все выходные? Накапав в красную чашечку несколько капель из прозрачного флакона, она добавила немного воды и выпила лекарство.

— Элл, — мама стояла в дверях кухни, улыбаясь непривычно обеспокоенно, но мягко.

— Мама, что-то случилось? Ты рано… — Нателла забралась на стул с ногами, улыбаясь своим мыслям. Неимоверно хотелось совершать глупости, чтобы вспомнить, как это — быть семнадцатилетней влюбленной дурочкой. Мама вздохнула и поставила перед ней поднос с серым пеплом. Маленькие кусочки недогоревшей бумаги, почему-то в клеточку, чуть подрагивали от легкого сквозняка.

— Что это?

— Это я должна спросить, милая… — мама присела напротив, поправляя длинный, старомодный халат. — Элла, тебе становится хуже.

Чашечка, которую Нателла приготовила под чай, почему-то звякнула.

— Что? С чего ты взяла? Я пью лекарство. Я только что его выпила. И всё у меня прекрасно, даже лучше, чем прекрасно. Всё просто стало нормальным, понимаешь?

Она прочла во взгляде матери печаль и сочувствие. От этого стало немного не по себе.

— Элли, милая, зачем ты сожгла письмо от Эванны?

— Что? — Нателла взглянула в ясно-голубые глаза.— Мама, я не сжигала письмо от твоей сестры. Я не делала этого. Ты что-то путаешь, это было…

… это был бледно-желтый пергамент из несуществующей компании. Письмо, предназначенное для того, чтобы помешать их с Корвусом встречам. Она его сожгла, чтобы не дошло до адресата…

— Это было письмо от твоей тетушки Эванны, она просила меня не приезжать, потому что на все выходные отправилась к дочери, в Бат, — мама посмотрела едва не с сочувствием. — Ты мне не веришь? Смотри… — она протянула маленький кусочек недогоревшего письма. Бумага в клеточку и размашистый почерк тети. Всего пара слов: «…наверное, нужно перенести». Нателла моргнула. Мир переворачивался. Значит, не было совы?

— А сова?

— Какая сова? — мама погладила её пальцы и стерла следы пепла салфеткой. — Милая, это письмо лежало в конверте у меня на столе. Я не успела прочесть. Я не знаю, зачем ты взяла его и сожгла, но никаких сов в нашем доме не было. Понимаешь? Ты мне веришь?

Сердце застучало тревожно и гулко, Элла прикрыла рот рукой, стараясь сдержать тихий стон. Нет. Она сошла с ума? Сова, Мемориум. Это и правда похоже на бред сумасшедшего. Мир вставал на дыбы, рычал на неё и стремился сбросить, оставить наедине с привычными страхами. Странные, чудаковатые, уродливые, они выбирались из темных уголков в душе, из таких мест, куда она предпочитала не заглядывать. Душили своими костлявыми пальцами, слушали треск гортани и насмехались над ней.

— А Корвус?

Неужели и его не было? Она придумала себе идеальный образ, а в реальности — это сплошной бред больного рассудка, галлюцинации усталой от жизни женщины, травма, стресс, что там ещё говорила миссис Питтри?

— Тот приятный молодой человек, которого я встретила утром на лестнице?

Нателла проследила за тем, как мама вынимает из ящика стола деревянный гребень, и кивнула, распустив волосы.

— Он настоящий? — она прикрыла глаза, наслаждаясь осторожными материнскими прикосновениями.

— Ну конечно, милая. Перестань, Элли. Ты не сумасшедшая, нет. Это всё стресс, напряжение, работа, перемены, которых ты так боишься. Мало ли что тебе привиделось? Ничего, родная. Мы поедем завтра утром к хорошему специалисту. Я уже разговаривала с ним. Поедем, и он всё исправит, — нежные материнские пальцы скользнули по прядям, заплетая их в красивую французскую косу, немного старомодную, слегка не по возрасту, но определенно прекрасную.

— Да? — Нателла вздохнула, ощущая себя маленьким ребенком, которого пытаются отвести к доктору. Так страшно в первый раз.

— Да. Ты же веришь мне? Веришь? — шнурок затянул непослушные кудри.

— Конечно, да, мама, я тебе верю.

* * *

— Как ты вернулся? — они шли по аллее вдоль парка. Под ногами шуршали заиндевевшие листья, похрустывал первый снег.

— Я догадывался, что Лорд зовет меня не просто так. Настало время умереть. У меня было с собой несколько зелий. С помощью них удалось остановить кровь и вывести яд. Потом… Я сам плохо помню. Аппарировал наугад, оказался в маггловском квартале и потерял сознание. Очнулся уже в больнице. Меня подлатали, и я ушел долечиваться зельями, — Северус поднял воротник пальто, продолжая рассказ.

— И никто так и не узнал, что ты жив и вернулся?

— Ну почему же? Многие знали, — в голосе звучала легкая ирония. — Минерва, Помфри… В основном те, чьи услуги мне были необходимы.

— Уж ты-то мог доказать свою невиновность, — Люциус фыркнул, глядя на бывшего друга. Настолько бывшего, что он теперь путался в именах и никак не мог решить, как именно его звать, не мог поверить и рискнуть простить то предательство с его стороны, что пришлось ощутить на своей шкуре. Впрочем, это было так давно. Словно в прошлой жизни.

— Мог. Но хотел ли я этого? Лорд был мертв, Дамблдор тоже. Меня ничего больше не держало.

— И когда ты изобрел это чертово зелье? — Люциус фыркнул, пиная ворох мерзлых листьев.

— Мемориум? Достаточно давно, — Северус поморщился. — Рецепт пылился среди прочих никому не нужных записей. Я изобрел его когда-то для себя, уверенный, что удастся избавиться от прошлого. Так и не опробовал.

— Струсил?

— Нет. Просто не представлял себя иным. Нужно было исправить ошибки молодости, — выдохнул он, не глядя на Малфоя.

Прохожие на пути не попадались. Тихий осенний вечер.

— Думаешь, я стану благодарить тебя за то, что ты сделал? — Люциус нахмурился, ускоряя шаг.

— Нет. Тебе это не свойственно, — показалось, что Северус читает его мысли, но боли от вторжения чужого разума он не ощущал. — Только умирая, я понял, насколько ценю жизнь. Хоть она и не принесла ничего…

— Что будет дальше? Со мной, с Нарциссой, — Люциус наконец решился на самый страшный вопрос и остановился, замирая на половине пути.

В глубине души он надеялся по крайней мере на правду. И пусть Снейп предал, пусть многие годы лгал без зазрения совести, Люциус верил, что время лечит всё. Жить, не зная, что будет завтра, чертовски страшно.

— Повторение процедуры или Поцелуй дементора. Почему мне кажется, что ты не станешь долго выбирать между этими вариантами?

— Цисси не помнит меня, — Люциус вздохнул, пряча замерзшие руки в карманы. — Она не помнит, может быть, не нужно её трогать?

— Она помнит Корвуса Леблана. И этого достаточно. Она скрыла сообщение для наблюдателя, сожгла его.

— Сообщение?

— Да. Предупреждение о ваших встречах. Если бы оно дошло до Тамары, может быть, происходящего удалось бы избежать. Вы оба сделали слишком много ошибок. Ты не пил зелье, она скрывала то, что видела. Ты убил человека, а она…

— Вы давали нам зелье, которое блокировало магические способности? Умно, — Люциус нервно рассмеялся, ощущая привкус какой-то отдаленной горечи на языке и боль, невыносимую боль, ибо ничто уже не станет прежним. Придется пережить всё заново. — Кем я стану? Очередные перемены? Сделаешь меня каким-нибудь банкиром? — в голосе скользила язвительность, скорее беззащитная, чем жестокая.

— Мы не станем менять твою личность. Сотрем Нателлу Рой и воспоминания о магическом мире. Ты забудешь знакомство с ней и сможешь жить дальше.

Луну закрыли темные облака и мелкий, мокрый снег начал падать на город, отблескивая в свете фонарей, фар автомобилей и окон, не гаснущих в это время суток.

— Жить дальше… — Люциус покачал головой. — Это не жизнь. Это нескончаемый спектакль.

— Я уже озвучил тебе варианты. Или жизнь, какой бы она ни была, или смерть, за которой нет ничего. Это не мое решение, Люциус. Если бы я только мог…

— Я уже сделал выбор. Дай мне хотя бы несколько часов, чтобы насладиться воспоминаниями.

— Хорошо, — Северус кивнул. — У тебя есть вся ночь.

— Ночь… Мы пойдем пешком? — снежок посыпал одинокую аллею. Ровные, идеально ровные снежинки таяли на темном пальто.

— Хороший способ обдумать свою жизнь, Люциус. Лучший способ.

Вдали стучал поезд, гудели автомобили, беседовали люди. Город жил. Огромный и безразличный, не интересующийся судьбой отдельных личностей, скупой и наполненный болью потерь, но всегда живой. Всегда.

* * *

— Купите книгу, купите, дамочка!

Было непривычно шумно. Странного вида лавочки, продавцы в необычных костюмах, покупатели, спешащие по своим делам. Она шагала за матерью, не понимая, как вообще оказалась в этой части Лондона. Сначала шли по улице, потом ехали на автобусе. Перед красной кирпичной стеной мама попросила её закрыть глаза. Их отказывались впустить, но мама показала пропуск, подписанный каким-то Септимусом Солорсом. Нателле было всё равно. Люди казались кусочками её галлюцинации, частью болезни. Поэтому она безразлично осматривала окружающих.

— Здесь прямо целый маскарад. Видимо, праздник какой-то, ну надо же, — мама казалась встревоженной.

Маскарад? Да, пожалуй. Это просто праздник.

Какой-то мужчина улыбнулся ей беззубым ртом.

— Хватит спорить! Зачем ты ушла, я не могу без тебя! — парень беседовал с пустотой.

— Сумасшедший, — поставила свой вердикт мама и направилась дальше по мощеной улице. Людей здесь было слишком много. Нателле становилось душно.

Совы. Разные, с разноцветными глазами, сидели в клетках и смотрели на неё безразлично.

— Не желаете купить сову? Лучшие совы в Лондоне.

Совы в Лондоне.

— Мам, а ты говорила…

— Это просто циркачи, дорогая. Право слово, ты как ребенок, Элла!

Разумеется. Это просто люди, просто совы, всего лишь циркачи и маскарад.

Она прикрыла глаза, стараясь расслабиться, и налетела на какого-то мужчину. Выронила сумочку, извинилась и наклонилась, чтобы поднять. Парень замер, глядя на неё сверху вниз. На вид ему было не больше двадцати, белокурые волосы и серые глаза, элегантный костюм. Он не сводил с неё настолько странного взгляда, что Нателла побледнела и отшатнулась, замирая чуть в стороне.

— Драко, мы идем? — высокая молодая красавица, вероятно, его девушка, дернула блондина за рукав. Но он так и стоял. Смотрел, словно знает её и будто боится.

— П-п-простите, — пролепетала Нателла, не зная, к чему отнести собственное извинение. К своей невнимательности или к тому, в чем обвиняли её эти глаза. Холодные, но почему-то нежные. — Вы что-то хотели? — произнесла она увереннее, а девушка рядом только прикрыла рот ладошкой. Теперь она казалась не менее испуганной, чем её спутник. Нателле больше всего на свете захотелось достать из сумочки зеркальце, чтобы взглянуть на себя — понять, всё ли в порядке? Почему девушке так страшно, а незнакомец смотрит, не сводя глаз.

— Нет-нет, — пробормотала незнакомка, дергая парня настырнее. — Извините, мы ничего не хотели. Нам пора. Нам действительно пора. Драко, идем, я прошу тебя, идем скорее…

Тот, кого она назвала Драко, вздохнул и вдруг побледнел, в глазах появилась невыносимая печаль, а плечи опустились. Захотелось пожалеть его или сказать что-то приободряющее, но слова не находились.

— Вам нездоровится? — задала она первый вопрос, который пришел в голову.

Парень вздрогнул от толчка — проходя мимо, кто-то задел его ненароком — и посмотрел на Нателлу осмысленнее, будто осознавая лишь сейчас, что они на оживленной улице.

— Нет… благодарю. Всё в порядке, — голос показался ей очень знакомым.

Мама, вернувшись назад, почему-то тоже вмиг побелела. Стало не по себе, словно все вокруг видят в ней угрозу, будто она — опасная преступница или умалишенная. Нателла обошла парня и направилась вперед по мостовой. Оборачиваться не стала. Это просто очередной безумец. Или она настолько свихнулась, что все вокруг теперь казались необычно странными.

Мама догнала ее через пару минут.

— Я так испугалась, когда увидела, что ты отстала. Мало ли что…

— Мама, я уже не ребенок, — пробормотала Нателла, тщательно обходя встречных незнакомцев. — Далеко не ребенок…

* * *

— …это просто такая тактика. Не волнуйся, милая, я буду рядом. Смотри, ничего страшного. Это лишь вода, немного подкрашенная молоком. А этот человек, он доктор, правда?

— Ну конечно, мисс Рой. Я не сделаю ничего плохого. Переоденьтесь и прилягте вот сюда. Уверяю, у вас начнется совсем другая жизнь. Эта методика уже опробована во многих странах мира…

… вот так, закройте глаза. Почему вы что-то вспоминаете? Вы просто расслабились. Мысли сами лезут в голову. Не волнуйтесь, я лишь прикоснусь к вашим плечам. Вот та-а-а-ак…

— А она не захлебнется? Боже, осторожно, пожалуйста…

— Не волнуйтесь. Она сейчас вдохнет. Дыши, давай! Быстро! Вот так, девочка. Сколько с ними возни иногда. Петрификус тоталус! Неужели она думала, что я стану её топить?

— Выполняйте свою работу поскорее. Она и так слишком много всего пережила.

… и воспоминания тонкой струйкой скользнули по белому мареву.

Их было так мало и так много. Но держаться хотелось лишь за некоторые.

Cendrillon a perdu une chaussure? (10)..

Нет, не уходи…

_________________________________

10 [ (пер. с фр.) Золушка потеряла туфельку?