Две могилы (джен)

— Пройти точку невозврата.

Нет, давай мы не будем больше колебаться?

Что принесёт наконец эта драма страсти? — гнусавым голосом выводила Шляпа, пока Гарри в поте лица вычерчивал на каменном полу разнообразные фигуры. Четыре колыбели стояли по углам комнаты, укрытые заглушающим пологом, а вокруг змеились выжженные руны.

— Призрак из тебя, скажем прямо, так себе, — заметил Гарри, не отвлекаясь от своего занятия. За три с лишним недели, проведённых вместе, он свыкся даже с желанием Шляпы постоянно петь, несмотря на полное отсутствие и голоса, и слуха. — Если бы у него действительно был бы такой слух, то жил бы он не при опере, а при цирке.

— Много ты в искусстве понимаешь, щенок!

— Достаточно, чтобы понять, что в твоём исполнении это не имеет никакого отношения к искусству.

— Сперва добейся, тоже мне, критик нашёлся!

— А я вот сейчас случайно не там хвостик у руны нарисую, — задумчиво пробормотал Гарри, занося мелок. — И вместо четырёх разных тел получится одно, но из четырёх. А потом скажу, что я художник, и я так вижу.

— Ты рисуй, не отвлекайся! — перспектива, судя по всему, Шляпе не очень понравилась. — Кстати, тебя после ритуала ждёт небольшой сюрприз. Не знаю, насколько приятный, хе-хе, но ждёт!

— И что же это?

— Я же сказала, сюрприз!

Единственное, что сейчас хотел Гарри Поттер — это закончить проклятый ритуал и любым способом забыться, хоть Обливийэтом в голову, хоть Редукто. Нет, у него никогда не было розовых очков — выросший с Дурслями, закалённый полосой препятствий, по недоразумению названной школой чародейства и волшебства Хогвартс, и мотающий лямку в Аврорате, он всегда знал, что люди, хоть магглы, хоть маги — одинаковы. И даже не сколько в фенологическом плане, сколько в способах и методах достижения целей: убивают и там, и там, но в одном случае это пистолет, а в другом — Авада. Но даже в Аврорате они в основном гонялись за всякими тёмными ковенами, ловили убийц, устраивали рейды в Лютный — опасно, иногда мерзко, но в целом легко вписывается в его картину мира. Вот что не вписывается — это семьи, где родители добровольно отдают своего ребенка непонятному колдуну (приходил он к ним, понятное дело, не под своим обликом), который ещё неизвестно что с ним собирается делать. После такого хотелось залезть под душ и оттереть всю эту грязь, вот только ничего не помогало. Последнюю семью он чуть было не убил самостоятельно — внешне они напоминали его родителей, будто насмехаясь над ними. Джеймс Поттер готов был защищать сына даже без оружия — его кривое зеркало продал свою дочь за не слишком большую сумму галеонов. Лили Поттер пожертвовала жизнью, хотя могла и спастись — девушка с тусклыми, бездушными глазами равнодушно отвернулась, когда он вытаскивал из кроватки пищащий комочек. Твари!

— Душка, ты уже закончил мечтать? Может, будешь быстрее шевелить булками?

Единственное, что поддерживало его сознание на плаву, защищая от нервного срыва — это Шляпа, у которой за тысячу с лишним лет накопилось столько цинизма, что если бы у неё были уши, он бы выливался через них. Гарри стал лучше понимать Дамблдора — пообщавшись с квинтэссенцией Основателей, остаться прежним было попросту невозможно.

— Всё готово.

— Ну надо же, всего с третьего раза ты начертил всё правильно! Если я вернусь в школу, то первый предмет, который я верну в программу — это черчение. Поверить не могу, волшебник, которого некоторые олигофрены считают чуть ли не наследником Мерлина, не может начертить простейший пентакль!

Его роль в ритуале сводилась к первоначальной инициации и последующему наблюдению — так, во всяком случае, ему сказала Шляпа. Целый вечер он вырисовывал вокруг места, где он должен будет стоять, руны, в которых не понимал ровным счетом ничего — сказывались недостатки его образования. Шляпа, сейчас лежащая рядом с ним, объяснять ничего не собиралась ни тогда, ни сейчас.

Сам ритуал проходил без особых спецэффектов, только выжженные руны начали тускло светиться, нагреваясь всё больше и больше. По всей видимости, какие-то руны отвечали за фильтрацию воздуха — запаха палёного камня, преследующего его несколько дней, пока он их выжигал, на этот раз не было. Из Шляпы вырвалось четыре разноцветных струи, концентрируясь в воздухе над детьми — и только было Гарри порадовался, что всё прошло по плану, как он почувствовал, что его самого вырывает из тела и засасывает внутрь Шляпы.

Маленький спасательный отряд во главе с Грегором и Гермионой застали только мёртвое тело Гарри Поттера, старую Распределительную Шляпу и четыре люльки с рыдающими младенцами внутри. О том, что здесь проходил какой-то ритуал, напоминал только мелок, сжатый в руках Гарри и оплавленный камень пола, на котором даже при всем желании нельзя было различить хоть какие-то символы.