Игра Стражей. v2.0 Лестница сквозь небо (гет)

Антарктида. Мостик авианосца «Через радугу». Икари Гендо

Я рассматривал кроваво-красные волны Антарктического Мертвого моря, образовавшегося после Второго Удара, через герметичные стекла командного мостика.

— Связь с Токио-3 восстановлена, — сообщил Фуюцке-сенсей.

— И? — спросил я, делая вид, что информация о происходящем в Японии интересует меня примерно так же, как и неслышный на мостике шелест кровавых волн. «Больной, сумасшедший, печальный, прошедший…» Разумеется, я не слышал шепота волн. Специальное оборудование, обошедшееся в немалые деньги, как при разработке, так и при установке и обслуживании, блокировало любые воздействия извне. Но я знаю, о чем они поют: об этом рассказали те, кто сошел с ума, слушая их песню.

— Отбились, — доложил Фюуцке-сенсей. — Потери… Два пассажирских лайнера, осуществлявших эвакуацию — на дне. Третий — пытаются спасти. Дрейфует без хода и управления, в трюме — течи. Людей с него сняли, но там много травмированных и покалеченных. Военный эскорт уничтожен в полном составе. Несколько яхт… но это вообще не стоит упоминания. Потери на суше — еще подсчитывают. Ноль второй — серьезно поврежден, Аска-тян — в коме. Но Акаги-сан клянется, что поднимет ее сегодня, максимум — завтра.

— Синдзи? Рей? — спрашиваю я.

— Твой сын в полном порядке, — ответил Фуюцке. — Рей… Она перенапряглась. Акаги-сан пишет, что девочка заработала нервное истощение. Но, опять-таки, считает, что небольшой отдых даст ей больше, чем любые дозы лекарств.

— Хорошо, — кивнул я. — Продолжаем операцию!

Прозвучали необходимые команды, проведены проверки… И в кроваво-красную воду уходит автоматический зонд. Если здесь, наверху, еще можно как-то изолировать себя от гулкого, шелестящего шепота кровавых волн, то там, в глубине… Ни сколь угодно толстые слои звукоизоляции, ни супервысокотехнологические приборы, ни даже священные символы — не спасают. Погрузиться туда — это смерть. Смерть если не тела, то, как минимум, разума. И поэтому сейчас вместо пилотируемого подводного аппарата — в алые глубины уходит автоматический зонд. Акустическая аппаратура на нем отсутствует в принципе. Так что мы надеемся, что зонд сможет продержаться достаточно долго, чтобы системы подъема зафиксировали наведение.

Зонд погружался все глубже. Современная наука считает, что алая вода вблизи Южного полюса — безжизненна и пуста, как бездна, над которой носился Дух Божий до Начала Начал. Однако, вопреки высокомудрым научным трудам, мимо камер погружаемого автомата скользили смутные, неясные, однако — несомненно, живые тени. Правда, качество бортовых камер зонда было недостаточно, чтобы классифицировать не то что «видовую», но хотя бы «типовую» принадлежность тварей. И, наверное, это и хорошо. Потому что я сильно подозреваю, что созерцание подлинного вида этих смутных теней не намного полезнее для душевного здоровья, чем попытка искупаться в ледяной, кроваво-алой воде за бортом.

— Есть контакт! — кричит матрос, наблюдавший за камерой, направленной строго на океаническое дно. Виски молодого парня, еще утром — непроглядно черные, посеребрила ранняя седина.

— Продолжаем, — киваю я.

На мостике происходит быстрое шевеление, и координаты точки первого контакта и направления на искомую цель оказываются занесены в бортовой журнал… Который обязательно будет уничтожен по возвращении из этого похода.

— Смена вахты! — приказывает капитан нашего флагмана. До выхода в этот район капитан удивлялся нашим требованиям «беспричинно коротких вахт», и уверял, что его ребята выдержат четырехчасовую смену, так что нет необходимости набивать операторов в каюты авианосца «как сельдей в бочку». Сейчас, судя по стиснутым зубам и стекающей по виску капле пота — любопытство оказалось сильнее него, и капитан заглядывал в экран, на котором отражалось то, что видит подводная камера — несколько дольше, чем это было разумно. Зато сейчас он точно понимает, какими такими сверхсекретными причинами вызвано наше требование «не более, чем 15-минутных вахт» у операторов подводного зонда.

— Есть контакт! — в журнал и на карту наносится вторая точка. И новая смена оператора.

— Есть контакт! — все три точки нанесены, и «Через радугу» уходит в стороны, а его место в ордере занимает сейнер.

Донные драги с плеском уходят под воду. По истечении положенного времени они ложатся на дно, и сейнер начинает тащить их перпендикулярно протяженности обнаруженного объекта.

— Драга захватила объект! — докладывает наблюдатель, следящий за камерой дрона.

Для радости еще рано. Одна драга — это ничего не значит. В процессе подъема объект наверняка выскользнет…

— Есть второй захват! — докладывает наблюдатель.

Ну что же. На двух — может и удержится…

— Есть третий захват! — последний доклад, на экране — серые полосы помех, да и сам экран… Скажем так — он несколько поврежден. Поднимать дрон из глубины теперь — экзотическая разновидность самоубийства. Так что я отдаю приказ «Отдать концы» — и стальные тросы, которые обеспечивали возможность возврата аппаратуры — оказываются отсечены, и с грохотом падают за борт. Все. Оборудование, стоимостью порядка нескольких сотен миллионов йен — благополучно кануло в морскую пучину.

Сам подъем объекта со дна длится несколько часов. На последнем этапе команд поступил приказ покинуть палубу, и все места, откуда можно было бы увидеть то, что мы достали из глубины. На окна ходового мостика опустились бронированные заслонки…

Но все предосторожности оказались напрасны. Как и было предсказано Свитками Мертвого моря — объект был полностью скрыт от нашего наблюдения лентой офуда. Мне, честно говоря, было немного интересно посмотреть, как наши высокомудрые научные светила будут объяснять факт сохранности как бумаги, послужившей основой для офуда, так и чернил, в течение многих веков глубоко под водой. Современная археология считает такое решительно невозможным. Но вот… Есть. Впрочем, археологов к Объекту все равно никто не допустит. Секретность!

Меры предосторожности были отменены. И, трудами матросов и офицеров, Объект мягко лег на кильблоки, расставленные по всей полетной палубе авианосца, на которой еще были заметны следы ремонта там, где ее пробил кулак Евангелиона-02.

Эскадра взяла курс на север. Копье Лонгина необходимо доставить в Японию.

Неизвестно где. Аска Сорью Ленгли

В себя я пришла… Ну, наверное — «пришла», и столь же наверное — «в себя». Потому как окружающее давало все основания усомниться в здравости собственного разума. Вокруг меня, заключенные в золотистом мерцании изогнутых линий плыли странные символы, слабовато ассоциирующиеся как со знаками латиницы, так и с кандзи, или же катаканой и хираганой. Впрочем, на русскую кириллицу знаки тоже походили слабо.

Среди светящихся лент прямо в воздухе висела странная девушка, чьи руки располагались на ни с чем не связанной штуковине, похожей на странную помесь компьютерной клавиатуры и клавиатуры органа. Строгое серебристое платье подчеркивало достоинства ее фигуры, а глаза — закрывала точно такая же повязка, в которой дрался со мной Синдзи. Уши девушки были слегка заострены кверху, но не настолько, чтобы навести на мысли об эльфах*.

/*Прим. автора: увы, но японские анимешные эльфы с лопухами в две ладони перпендикулярными черепу серьезно вытеснили в сознании людей классических Профессорских эльфов с «ушами, как у людей, только чуть заостренными кверху». Равно как и вархаммеровские зеленокожие орки встречаются гораздо чаще толкиеновских «смугло-желтых».*/

— Привет! — пальцы незнакомки продолжали летать над клавиатурой.

— Здра… здравствуйте… — запнувшись, произнесла я.

Здесь, где бы это «здесь» ни было, все было как-то… странно. И это при том, что я уже стояла на ступенях Лестничного Бастиона!

— Меня тут попросили провести для тебя краткую лекцию по прикладной демонологии…

Я посмотрела на собеседницу, мягко говоря, удивленно. Во-первых, я сама никак не ожидала, что окажусь здесь. Так как могло получиться, что меня тут ждали? А во-вторых, зачем кому бы то ни было, просить «провести для меня лекцию», тем более, по такой загадочной дисциплине, как «прикладная демонология»? Впрочем, учитывая, что йокай я встречала вполне себе «во плоти» (а, возможно, и сама таковой являюсь), то почему бы не быть и другим демонам? Тем, обращению с которыми и учит наука «демонология»?

Моя собеседница молча кивнула, скорее — собственным мыслям, чем пробегающей по моему лицу смене выражений.

— Прежде всего. Демонам — нельзя доверять. Даже если сама являешься демоном. Не доверяй. Проверяй. Обдумывай. Ища выгоду.

— «Если в схеме не видишь лоха — значит, лох — это ты»? — процитировала я выражение из последних лет перед Вторым Ударом, которые некоторыми именуются «святыми».

— Не то, чтобы совсем уж так… — помялась полуэльфийка*. — Но, в целом, близко к истине.

/*Прим. автора: мнение персонажа не обязано быть истиной в последней инстанции. Персонажи умеют ошибаться*/

— Хм… — я серьезно задумалась, и стала старательно «искать выгоду» для этой странной девушки, возможно — являющейся плодом моего воспаленного воображения.

— В общем, — улыбнулась полуэльфийка, — все демоны делятся на хаоситов и инферналов. Демоны Хаоса — непостоянны, изменчивы, хотя и имеют некие опорные страсти, придающие некую стабильность их существованию. Скажем, желание создать некое совершенное произведение искусства, сразить сильнейшего противника, или же раскрыть некие глубинные тайны магии. Есть такая страсть и у инферналов. Но в отличие от хаоситов, страсть эта у инферналов — одна. Желание сожрать любого, кто встретился. Правда, надо сказать, что, вопреки общераспространенному мнению, большинство высших, то есть, обладающих самосознанием, демонов, не настолько нетерпеливы, чтобы воплощать свою страсть немедленно, как только завидят ее объект. Даже инферналы любят поиграться с добычей, иногда — изображая некую заботу… Что поделать. Издержки долгой жизни. Нам необходимости торопиться.

— Нам?! — я вытаращилась на собеседницу.

Не обращая внимания на мое восклицание, лектор щелчком пальцев развернула передо мной что-то вроде голографического экрана, и начала лекцию…

— Сегодня я расскажу тебе о Темной Четверке и некоторых из семидесяти двух столпов Гоэтии…

Глубины Геофронта. Икари Синдзи

Пока Аска-тян слушает лекцию по демонологии, а мы с Рей-тян, по мнению медиков, слишком истощены и слабы, чтобы покинуть палату, самое время посетить глубинные уровни Геофронта, те, откуда, неощутимо для большинства других, изливается некий концептуальный Свет. Так что я создал слабо отличимую от реальности Грезу, в которой я лежу в больничной койке, а Рей-тян сидит рядом, держа меня за руку.

Когда я вставал из койки, Рей-тян удивленно посмотрела на меня, но не двинулась с места. Когда же я прижал указательный палец к губам, призывая к молчанию, она только спокойно кивнула так, что любому наружному наблюдателю показалось бы, что кивнула она своим мыслям. У меня — идеальная девушка! Она будет опорой Грезы, сердцем истины до седьмого слоя, которые позволит иллюзии сохраняться, даже если ее будут рассматривать очень пристально, используя познающие заклятья и бесстрастную технику.

Я же огнем, истекающим из пальца, нарисовал на стене прямоугольный контур — и вышел в нарисованную дверь.

Лазурь пророческого Азира и серебристая тень Улгу вели меня через переплетения коридоров Геофронта, или где-то рядом с ними.

У самой цели моего неспешного продвижения мне встретился еще один любопытствующий. Рёдзи Кадзи, свежепереведенный в наше отделение капитан НЕРВ. Он, тихо ругаясь себе под нос, старательно вскрывал особо секретную дверь в сердце японского отделения НЕРВ — Центральную Догму уровня ЕЕЕ. Азир толкнул меня под руку, заставляя выпасть из скрывающего тумана Углу. Впрочем, я и не сомневался в том, что шпион будет симпатичен Лабиринту, или кому-то из его Высших.

— Привет! — весело произнес я, дурашливо помахав рукой.

— Синдзи-кун?! — удивился Кадзи. Впрочем, он быстро исправился. — И что же ты тут делаешь?

— Хочу познакомиться с кое-кем, кто спрятался от меня за железной дверью, — отозвался я.

— Вот этой? — Кадзи ткнул рукой в ту дверь, возле которой мы находились. Капитан Очевидность… — Боюсь, моего доступа — недостаточно, чтобы провести тебя за нее…

…как и пройти самому. Но это — мелочи жизни. Варп поет, и Темный коридор, Путь Насквозь, уж готов принять меня и тех, кого я пожелаю провести.

— А вот моего — может и хватить, — фыркнул я. — Беритесь за руку.

Лишь мгновенная задержка показала степень удивления и недоверия Кадзи. Но он быстро справился с собой, взял меня за руку — и мы сделал Шаг.

— … — высказался капитан Кадзи, рассматривая огромную фигуру, лишь смутно напоминающую человека, распятую на стене ангара, где вполне могут маневрировать все три Евангелиона. Да и для четвертого место найтись может.

Распятый гордо проигнорировал (а может — и проигнорировала, кто знает) копошащихся в его ног букашек, погруженный в свои страдания.

Я пожал плечами, и двинулся к озеру оранжевого цвета, образовавшегося под распятым. В моей руке сама собой (для постороннего наблюдателя) возникла фляга, расписанная колдовскими символами. Обычной бутылке не удержать ихор.

— Что ты делаешь, Синдзи-кун? — спросил Кадзи.

— Собираюсь набрать ихора, — спокойно ответил я, подходя к незастывающей крови Высшего. До сих пор я видел только Белую реку в Кровавой долине. Но там даже просто дойти до берега кипящей реки — уже немалый подвиг, достойный Героев Древности. Все таки владения Мабельрода, одного из Королей Хаоса — мало пригодны для туризма. Здесь же реальность была вполне стабильна, позволяя просто шагать вперед. Да и охотничьи своры с колесницами Хаоса не тревожили тут смертных. Так что я подошел к берегу, и наполнил флягу, стараясь, чтобы чистый ихор, не измененный потугами смертных, не коснулся моей кожи.

— Хм? — Кадзи так и не смог сформулировать, что хотел спросить. Так что я ответил на тот вопрос, на который посчитал нужным ответить:

— Пригодится.

Кадзи молча кивнул и принялся фотографировать распятого, создавая однозначное свидетельство того, что кто-то в верхушке НЕРВ, а может, и за пределами его структуры — играет за обе стороны.

Геофронт. Акаги Рицко

А я и не сомневалась, что охранные системы, установленные вокруг Центральной Догмы — не сдержат сына Командующего. Но вот то, что они не смогли даже поднять тревогу — это действительно интересно. И, боюсь, что не задень несколько настороженных ловушек для слишком любопытных Рёдзи Кадзи — я вполне могла остаться в неведении о визите Синдзи-куна. Особенно, если учесть, что для всех (в том числе — и охраны на входе, и автоматических камер) Икари Синдзи — валяется без сознания в своей палате. Вот и как у него это получается?

Любопытно и то, что он набрал крови Лилит… Причем так, что очевидно было: он умеет работать с этой субстанцией… или, по крайней мере — догадывается о ее опасности. Это в смеси с некоторыми веществами кровь Лилит превращается в LCL, способную поддержать любую жизнь, в том числе — и жизнь Евангелионов… А чистая кровь… Мы потеряли несколько исследователей, когда они позволили коснуться своей кожи достаточно большому объему ихора.

— Рёдзи-сан, — обратился сын Командующего к Рёдзи, — нам пора уходить.

— Тревога? — уточнил Рёдзи.

— Нет, — усмехнулся Синдзи-кун. — Но само по себе пребывание тут — не полезно для здоровья как физического, так и душевного.

— Думаешь? — вопросительно поднял бровь давний любовник моей подруги.

— Знаю, — ответил ему Синдзи-кун. Вот интересно: а откуда он знает это?

— И что же тут опасного? — решил уточнить Рёдзи.

И услышал ответ, который, надо сказать, удивил и меня:

— Бойся Древней крови!