Червь (джен)

«Я — Технарь. Я должен быть умным.

Так почему же я такой дурак?»

Баллистик поднял руку и указал на Крутыша. Дождавшись, когда Крутыш начал двигаться, он пнул неровную, покрытую щебнем землю, бросая щепки и куски бетона, как картечь. Героя-подростка лишь слегка задело на середине прыжка, раздирая бок живота и бедро и царапая броню. И всё же удар был такой силы, что его перевернуло в воздухе. Крутыш упал спиной на покрывавший землю мусор и захрипел.

— Эй! — проревел Баллистик. — Девчонка!

Крутыш увидел, что теперь Баллистик показывает на Висту. Злодей по своему телосложению и броне был похож на игрока в американский футбол — полная противоположность юной героине. Он показал на неё, подождал, пока она выгнет землю в какое-то подобие укрытия, и запустил куском бетона.

Бетон полетел под таким углом, что в девочку он бы в любом случае не попал, угодил в барьер и разлетелся на куски, осыпав её обломками. Виста вскрикнула и отшатнулась, а часть барьера осыпалась на неё сверху.

«Он говорит нам на кого собирается напасть».

Крутыш глянул вверх и увидел Солнышко — её сфера парила в добрых пяти метрах над землёй, подальше от стен здания и висящих над ними трупов. Несмотря на расстояние до сферы, он ощущал, как жар щиплет открытые участки кожи. После боя с Губителем он знал, что Солнышко может сделать сферу ещё больше, и двигать её быстрее.

Когда пылающий шар поплыл вперёд, оставаясь на примерно той же высоте, Флешетте и Славе пришлось спасаться бегством. Призрачный Сталкер спрыгнула со стены в аллею рядом со зданием, чтобы уйти от жара. Только Виста оставалась под завалом, который она пыталась уменьшить и столкнуть с себя.

Только тут до Крутыша дошло — Солнышко и Баллистик сражаются не в полную силу. Оба настолько сильны, что выложись они целиком — и трупов станет больше.

Но это понимание совсем не успокоило. Если эти ребята окажутся загнанными в угол или запаникуют, они могут перестать любезничать.

Трикстер и Генезис увязли в борьбе со Стояком и Сталеваром — Стояк помещал листы бумаги в воздух и замораживал их, чтобы по получившимся ступенькам добраться до летающего Оборотня. Как только Генезис пыталась атаковать, Стояк ставил на её пути бумагу ребром, или пытался подобраться поближе и коснуться. Избегая грубой силы, она выдохнула облако удушающего дыма. Стояк и Сталевар вместе ограничивали продвижение облака с помощью замораживаемых силой Стояка кусков бумаги и фанеры.

Крутыш решил, что те справятся. Его задача — помочь против Баллистика и Солнышка.

Как только он оказался на ногах, он побежал, даже не успев выпрямиться, вскинул шоковый пистолет и выстрелил очередью больших голубых вспышек в Баллистика.

Трикстер тут же его телепортировал, поменявшись местами с Баллистиком. Инерции бега хватило, чтобы уйти с линии собственного огня.

Пистолет содержал небольшую силовую установку, использовавшую технологию искривления пространства, чтобы усилить и поглотить устойчивый электрический ток. Ствол был оборудован спиральным электродом, созданным на основе старых данных Оружейника о «твёрдом» свете, который создавали Чистота и Бесстрашный. Наномолекулярная, ионизированная нарезка внутри ствола служила для того, чтобы придать выстрелам приблизительно эллиптическую форму, которая дольше всего сохранялась после вылета из ствола.

По-простому это было похоже на электрический удлинитель, включённый сам в себя, с тем лишь крошечным дополнением, что каждый оборот усиливал проходящий ток. Присоединённая батарея поддерживала ток, а сами выстрелы были «твёрдым» электричеством, собранным в шарики и оказывающим физическое воздействие, благодаря тому, что они переносили и передавали кинетическую энергию. Так как оружие накапливало заряд, пауза между выстрелами могла до определенного предела усилить следующий.

«Я ведь умею создавать что-то вроде этого пистолета, что-то действительно гениальное, но потом я иду и разбираю свой чёртов антигравитационный скейт ради деталей для проекта, который никогда не закончу. Идиот».

Баллистик направился к Висте, которая пыталась встать. Его перехватила и впечатала в стену Слава. Она ударила его кулаком, добавила коленом в живот и снова вогнала в стену, не давая ему опомниться и восстановить равновесие.

Баллистик повис на ней, схватившись для опоры за воротник её костюма. Мгновением позже, она превратилась в размытое пятно и исчезла за горизонтом. Избавившись от противника, Баллистик со стоном упал на четвереньки.

Флешетта бросила горсть дротиков в Солнышко, пришпилив девушку к стене. Почему-то Флешетте удалось избежать внимания Трикстера. Но как? Крутыш обернулся и увидел, что она стояла так, чтобы телом закрывать Трикстеру обзор как на дротики, так и на его союзницу.

«Так значит он может телепортировать только то, что видит?»

Крутыш двинулся, и, позаимствовав идею Флешетты, занял позицию между раненным Баллистиком и Трикстером. Нацелил пистолет.

Он был почти готов выстрелить, когда оружие исчезло из рук, заменённое куском дерева странной формы. Секунду спустя его маску и визор приложило о какую-то твёрдую поверхность. Пришлось схватиться за стену, чтобы устоять на ногах и не упасть. Его телепортировали.

Затем стена под его рукой дрогнула и он услышал крик Стояка:

— Крут, ложись!

Он упал на землю, и тут до него дошло, что он опирался на Генезис в облике горгульи. Сталевар придал своей руке форму тяжёлой кирки и начал рубить злодейку, оставляя удивительно глубокие раны, но ей было, похоже, всё равно. Одной лапой она схватила Сталевара за лицо, другой крест-накрест расцарапала грудь, оставляя глубокие борозды в металле. Из пробитой киркой дыры в её груди заклубился тот же зловонный чёрный дым, который она выдыхала.

Стояк побежал вперёд, но Генезис толкнула навстречу ему Сталевара, что дало ей время подпрыгнуть и подняться в воздух. Она махала крыльями, поддерживая полёт и оставаясь на расстоянии.

Крутыш отстегнул лазерное ружьё и выстрелил в злодейку. Она взмахнула крыльями и его первый выстрел только слегка задел её, но два остальных попали. Один — в плечо, оставив дыру, в которую можно было бы просунуть руку, другой в висок, примерно с таким же результатом.

Генезис упала с неба и взорвалась, превратившись в мешанину из камней и чёрного дыма при ударе о землю.

На мгновение перепугавшись, он проверил настройки винтовки. Нормальный уровень, никаких ошибок. Она могла нагреть металл или другую неорганику, прорезать насквозь более хрупкие материалы, но человек... максимум — боль и, возможно, ожог самой низкой степени.

— Это просто её способность, — напомнил он себе. — Ты не убил её.

Но винтовка, так или иначе, ударила её как-то уж очень сильно. Возможно, это связано с тем, как она сооружает новые тела? Определенная длина волны и, в итоге, уязвимость перед лазерами?

Но жаловаться было не на что. Он, резко развернувшись, начал стрелять в других злодеев.

Раненый Баллистик открыл огонь по Висте, выпустив очередь из кусков щебенки, целясь чуть ниже. Они ударили в землю прямо перед девушкой, и ту накрыло лавиной обломков. Каждый выстрел заставлял её отступать всё дальше, давая Баллистику возможность дохромать до Солнышка. Он дотронулся до болтов, которые пришпиливали её к стене, и послал их прямо в лицо Сталевару.

— Блядь! — выругался тот, металлические острия болтов торчали из его челюсти, скулы, брови и лба. — Я теперь до скончания веков буду лицо в порядок приводить!

Телепортации Трикстера поместили группу врагов внутрь здания, Стражи окружали их.

Держать врага в окружении — не такое уж преимущество, если он может телепортироваться, но на мгновение все застыли на местах, с оружием наготове. Это было краткое затишье: все ждали, когда противник сделает первый ход, чтобы отреагировать.

Их обдувал ветер, и Крутыш моргнул, когда крупная капля воды разбилась о стекло его шлема. Начинался дождь. Он взглянул на трупы, развешанные по стенам здания.

— Вода смоет все улики, если вы нас не отпустите и не поторопитесь проверить тела, — сказал Трикстер.

— Криминалисты не сумеют вовремя добраться с такими-то дорогами, — ответил Сталевар. — И нам всё равно нельзя ничего трогать. Таковы правила.

— Правила? Не стоит так трястись над ними, — усмехнулся Трикстер. — Пожалуй, тут я смогу вам помочь.

Сталевар исчез, а обожженный труп шлепнулся на землю.

— Черт! — крикнул Стояк, устремляясь вперед.

Сталевар во второй раз за считанные минуты упал со стены, вырвав из бетона крепления, ранее державшие труп женщины. Виста деформировала стену, чтобы смягчить его падение. Крутыш нацелил лазерную винтовку на Трикстера.

«Тупняк».

Нажав на курок, он в ту же секунду пожалел об этом.

Как и следовало ожидать, в мгновение ока он обнаружил себя в другом месте, а в спину ему ударил горяченный заряд его собственного оружия. Крутыш бросился на подтопленную землю у основания здания, перекатившись таким образом, чтобы его спина оказалась в воде.

«Это не смертельно, непоправимого ущерба не нанесет, ты же его проверял, тестировал на сыром мясе».

Баланс сил резко изменился. Стояк, Флешетта и Виста теперь поменялись местами со Скитальцами.

— Не-не-не, деточка, — сказал Трикстер, когда провал в стене за его группой начал закрываться. — Иди-ка сюда.

На месте Висты появился освежеванный труп.

«Нет!» — Крутыш развернулся и увидел Висту на стене. Она была опутана петлями проволоки, которые до этого держали труп в вертикальном положении. Металлическая проволока была обмотана вокруг разрушенной части стены, и несколько витков держали Висту за шею. Еще одна петля удерживала её тело, одна из рук оказалась прижата к боку. Она пыталась ослабить проволоку на шее свободной рукой, но без особого результата. Проволока плотно прилегала к её горлу, и Крутыш боялся, что она прорежет кожу.

— Трикстер! — закричала испуганная Солнышко.

— Просто бегите! — единственное, что ответил злодей. Три злодея побежали, оставив здание позади, их шаги отдавались плеском воды.

Крутыш поднял лазерную винтовку, тщательно прицелился и выстрелил, поразив место в десятке сантиметров от горла Висты. Проволока нагрелась и лопнула, освобождая девочку, и та просела сантиметров на тридцать вниз, зацепившись за другие петли. В этот раз прямой опасности не было, но для падения было высоковато. Сорвавшись с такой высоты она могла оказаться разрезанной о проволоку, задохнуться в петле или разбить голову.

Призрачный Сталкер возникла позади Трикстера, взяв его горло в замок. Она сбила его с ног и окунула лицом в воду.

Крутыш колебался.

«Помочь ей или Висте? Висте».

Сталкер сказала бы, что и сама может о себе позаботиться. Он предоставит ей такую возможность.

Он выстрелил ещё несколько раз, освобождая Висту, раз или два промазав по проволоке. Героиня, в свою очередь, сосредоточилась на изменении формы стены, чтобы вместо падения соскользнуть вниз.

Баллистик выстрелил в Призрачного Сталкера, и её отбросило в сторону. Выстрел оставил зияющую рану чуть пониже сердца, края раны были призрачными и быстро закрылись, но, держась за грудь, она осталась лежать на земле.

Крутыш выпустил очередь в отступающих злодеев, зацепив Баллистика. Солнышко повернулась, направляя свой шар между группами, и бросила его в воду. Огромные облака горячего пара взметнулись там, где шар коснулся воды, заслоняя поле боя.

К тому моменту, как пар рассеялся, злодеи успели скрыться.

Потребовалась минута, чтобы убедиться, что никому не нанесен непоправимый ущерб. После недолгого спора, они перенесли тела в более безопасное сухое место внутри здания. Славе удалось вернуться через пару минут после бегства Скитальцев, и она помогла снять последнее тело, которое всё ещё висело на стене. К тому моменту, как они закончили, дождь лил как из ведра.

Крутыш уставился на трупы, его подташнивало.

Он действительно был туповат, легко отвлекался, часто бросал проекты на полпути, и вот в такие моменты понимание своих недостатков било как никогда сильно. Его отец отправил его на обследование, и доктора поставили диагноз: синдром дефицита внимания и дискалькулия. Ему казалось, что диагноз «СДВГ» ставят всем подряд — ему нравилось думать, что он обычный мечтатель, иногда теряющийся в собственных мыслях.

Однако дискалькулия была реальностью, которую он не мог отрицать или как-то по-другому объяснить. Он не мог запоминать числа, не мог увидеть между ними элементарных связей или перейти от одного к другому.

Всё это было ещё до того, как он обрёл свою силу. Ничего не изменилось, за исключением того, что сейчас он мог визуализировать конструкцию, инстинктивно понимая, как её можно собрать. Из-за своей болезни или болезней он вечно плёлся позади остальных. Он стал ещё более мечтательным — потому что сейчас его задумки стали просто безумно интересными. Он не мог получить достоверных результатов измерений без использования компьютеров. Не мог закончить половину своих проектов без ощущения необходимости переключиться на что-нибудь другое.

Сотрудники СКП настаивали, чтобы он сконцентрировался на антигравах и оружии, это даже было отмечено в его личном деле. Но он знал, что это не так. Он доделывал свои пушки только потому, что они были достаточно простыми, каждая по своему. Было несложно взять два-три наполовину сделанных проекта и скомбинировать их. Создать что-то с множеством функций. Насколько он знал, в записях СКП он значился единственным Технарём без определённой специализации или особенности. Крутыш переживал, что его особый талант Технаря — это возможность создавать хоть что-то, вопреки своей неспособности к обучению. Это было бы отстойно.

Были исключения. Он заканчивал и большие проекты. Например, его парящий скейт, созданный благодаря мечте о том, как круто было бы летать. Но даже он дался с трудом. Зря он его разобрал. Конечно, сама идея и мотивация у этого поступка были правильные: он ведь скоро выпустится из Стражей, ему нужно будет сменить имя и методы, потому что взрослый герой по имени Крутыш — полный отстой. У него была мысль о доспехах с набором подвижных турелей, которые могли бы стрелять разными зарядами в зависимости от того, какое орудие он поставил в основную ячейку. Самонастраивающееся и адаптивное как его Универсальная энергетическая пушка. Вот только он наткнулся на проблемы при тестировании, отложил его, чтобы сделать перерыв, и не брался за работу вот уже шесть дней. По сути, он просто так уничтожил свой скейт, который мог бы поменять ход боя со Скитальцами.

Его Универсальная пушка была настоящей жемчужиной. Он смог создать её благодаря лекарству, прописанному доктором из СКП, но, из-за усилившегося чувства тревоги, тошноты и головокружения ему пришлось прекратить приём препарата через пару недель. Пока он принимал таблетки, он был сосредоточен, замечал то, что мог бы сделать, если бы не его мечтательность и неспособность сконцентрироваться. Когда Суинки заговорила о том, чтобы уничтожить его творение — он был подавлен. А потом Левиафан разрушил пушку по-настоящему — возможно, единственную гениальную вещь, которую он создал. Крутыш боялся, что это было единственным гениальным изобретением, которое он вообще способен создать.

Он был не самым плохим героем, и он знал это. Ему было чем заняться. Чаще всего ему удавалось отбросить беспокойство, как и десяток своих незаконченных проектов. Всё изменилось, когда их команда понесла тяжёлые потери. Эта мысль сверлила его с момента нападения Губителя, уже неделю. Парень не мог избавиться от мыслей о том, что он был слабым звеном в команде, тупицей, героем второго сорта. Что сегодняшнее поражение — его вина, что он не сдюжил. Люди этого города заслужили героя получше. Более сконцентрированного.

— Я получил сообщение, — сказал Сталевар отвлекая его от раздумий, — машины СКП уже едут. Мы возвращаемся.

Услышав нестройные ответы товарищей, Крутыш понял, что остальные ничуть не в лучшем настроении. Последствия поражения.

Странно успокаивающее чувство.

* * *

— Информация от Протектората. Они займутся телами, нам запрещено их трогать и вообще вмешиваться, — сказал Сталевар, складывая руки. У него было что-то похожее на прыщи — волдыри из более блестящего металла там, где остатки дротиков ещё не до конца растворились в его «коже». Он откинулся на дорогой, специально сделанный офисный стул, способный выдержать вес его плотного, тяжёлого тела. Все остальные нашли места в центральной комнате базы. Все, не считая Славы, которая отправилась домой. Официально её ещё не зачислили в команду.

— И ни слова о том, что происходит? — спросил Стояк.

— Они молчат, — ответил Сталевар.

— Возможно, серийный убийца? — подалась вперёд Виста.

— Мы должны сосредоточиться на том, что мы можем сделать, — предложил Сталевар. — К примеру, на ночных патрулях.

— Вообще-то, — влез Крутыш, — простите, но у меня есть одна теория.

— Какая? — спросил Стояк.

Крутыш глянул на Сталевара, ожидая реакции лидера. Тот молчал и он посчитал это предложением продолжать.

— Было ещё два места преступления, верно? Есть идеи, почему в каждом было одно и то же число тел?

— Одно и то же... — Сталевар поднял бровь. — Почему... Ох, млять! Я, кажется, понял.

«Сталевар умнее, чем кажется, — осознал Крутыш. — Или это я так плох с цифрами. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы умножить три на три».

— Три преступления, три тела в каждом случае. В сумме — девять трупов? — спросил Стояк. — Все убиты разными способами? Не представляю убийцу, который соответствовал бы всем критериям.

— Не один убийца, — ответил Крутыш. — Девять тел, каждый убит разным убийцей.

— Бойня номер девять, — прорычал Стояк, откинувшись в кресле. — Мать вашу. Этого только нам не хватало.

— Это уже не первый раз, когда они приходят туда, где побывал Губитель, — заметила Флешетта.

— Возможно, это они, — согласился Сталевар. — И, возможно, Протекторат придёт к тому же выводу, исследовав два остальных случая. Но это может быть и кто-нибудь другой. В общем, это дело не нашего уровня и мы должны держаться от него подальше. А сейчас надо обсудить расписание патрулей и сегодняшние обязанности.

— Собачья работа, — сказала Флешетта и прорычала, чтобы подчеркнуть свои слова. Крутыш и Стояк усмехнулись.

— Виста идет сегодня в патруль. Она самая младшая, с ней должен кто-то пойти. Лили?

Флешетта слегка улыбнулась:

— Мстишь за подколки, да? Не, всё отлично, я давно ждала возможности пострелять вместе с Вистой.

Она протянула кулак с вытянутыми в подобие пистолета большим и указательным пальцами и шуточно выстрелила в девочку. Виста закатила глаза.

— Стояк, мы с тобой возьмем следующую ночную смену. Скажи как хочешь патрулировать — со мной или в одиночку. Мы сможем взять разные маршруты и охватить большую территорию, если ты не возражаешь.

— Хорошо. Там решим.

— Осталась Призрачный Сталкер. Ты не против патрулировать ночью, София?

— Ага, норм, — сказала София не отрываясь от экрана ноута.

— А я? — спросил Крутыш.

— Этим вечером у тебя спецзадание, — улыбнулся Сталевар. — Будешь вербовщиком.

— Вербовщиком?

— Есть паренек, называет себя Колесничий. Носился по городу в механизированном костюме со скоростью сто шестьдесят километров в час. Прошлой ночью Наручник его наконец догнал и задержал. В итоге позвонил матери парня и добился его согласия поговорить с кем-то из Стражей. С тобой. Ты с ним встретишься у него дома.

— Почему я?

— Общие интересы. Вы оба Технари, ты лучше поймёшь ход его мыслей.

Крутыш кивнул. Он не мог понять, что сейчас чувствует. В какой-то степени волнение от мысли, что он сможет поговорить с другим Технарем, кроме Оружейника? Конечно. Страх? Не заменят ли его новым Технарем? Он знал, что слишком рано этого бояться, но такая перспектива не становилась от этого менее реальной.

— Клёво, — согласился он.

— Убедишь его, будешь хорошо выглядеть в глазах начальства, — сообщил ему Сталевар.

Точно. Отлично. Ещё и давление.

— Теперь о серьёзном. Я замечаю, что команда в последнее время дезорганизована. Мне не сложно заниматься бумажной работой, это помогает понять, что происходит, лучше, чем просто чтение досье. Мне не сложно даже мыть здесь кухню и душ, когда не работают уборщики. Но нам правда нужно общаться. Прошлой ночью Флешетта отправилась на патрулирование и попала в ситуацию с Куклой, о чём её должны были предупредить. Могло дойти до боя.

— Прости, — пробормотала Виста.

— Всё обошлось, — Флешетта улыбнулась краешком губ.

— Да, это правда простительно, учитывая всё, с чем нам приходится справляться, — ободрил её Сталевар. — Но нельзя забывать о подробностях общей картины происходящего в городе. Протекторат занят войной банд между Избранниками Фенрира, группой Чистоты и Вывертом, а теперь ещё этим серийным убийцей или убийцами, и они продолжают обновлять информацию. Так что мы поступим вот как, я уже говорил с Суинки и она согласилась. Я беру на себя дополнительную смену патрулирования и сокращаю все ваши патрули на двадцать минут. В освободившееся время мы каждый день будем проводить такие совещания.

Замолчав, Сталевар взглянул на Стояка, как будто ожидая ответа. Когда Стояк лишь кивнул в знак согласия, Сталевар удивлённо поднял брови. Он продолжил:

— Это даст нам возможность поговорить о последних патрулях, о страхах, заботах и идеях. Да и просто поговорить, потому что я замечаю, что мы видимся только мельком, на патрулировании или в классе, и некоторые из вас стараются проводить больше времени вместе, и обсуждать всё что нужно, даже в ущерб учёбе.

— Ты говоришь о том прошлом занятии, — сказал Стояк.

— Типа того. Не говорю, что это плохо, но мы можем поменять наши расписания и выделить на это время, а не отнимать его у других важных занятий.

— Конечно, — согласился Стояк. Крутыш не мог точно сказать, были ли в его голосе нотки раздражения или нет. По крайне мере, Денис подыгрывал.

— Теперь о ваших отчётах. Думаю, вы в курсе, что с ними есть ряд повторяющихся проблем...

Крутыш вздохнул и опустился на стул. Собрание обещало затянуться.

* * *

Строение было некрасивым, с обеих сторон от главного входа лежали кисло пахнущие кучи мусора. Уровень воды здесь был невысок, и здание осталось почти целым. Единственным признаком разрушений были заколоченные досками окна на первом и втором этажах, где из рам были выбиты стёкла. Построенное из красного кирпича, оно было похоже на другие многоквартирные дома в доках.

Он вошёл. Мальчик-латиноамериканец в вестибюле громко засвистел, как только Крутыш сделал шаг внутрь, а банда детей-азиатов в грязной одежде забегала вокруг с оглушительными криками, продолжая играть. Некоторые из них улюлюкали и показывали на супергероя пальцами. Если не считать обитателей, помещение было мрачным, всего с двумя тусклыми лампочками и без открытых окон.

«Уже девять часов вечера. Не пора ли мелким спать?»

Он взглянул в сложенную бумажку в руке, нашёл номер комнаты и стал подниматься по лестнице. На полпути наверх на лестнице сидел ужасно толстый старик, возможно он присматривал за детьми. Крутыш надеялся, что его наняли, потому что старик был белым, а дети — нет, значит скорее всего он не был их родственником. Если же ему не платили, оставалось только одно, неприятное объяснение, почему он был готов терпеть детские крики и визг.

«Или может быть он глухой. Так и будем считать».

Толстый старик ни на сантиметр не сдвинулся, когда Крутыш подошёл к нему, так что пареньку пришлось протискиваться. Он продолжил подниматься, проигнорировав группу крепких азиатских парней возрастом лет за двадцать, стоявших на охране в коридоре второго этажа. На третьем этаже он прошёл мимо людей, спящих на одеялах в коридоре и нашёл квартиру 306.

Он постучал, через секунду дверь открылась. Его поприветствовала усталая латиноамериканка.

— Вы — супергерой, правильно?

— Да. Крутыш, — он протянул руку и она её крепко пожала.

— Эшли Медина. Мой сын вон там.

Маленькая квартирка, как заметил Крутыш, была обставлена со своеобразным стилем. Отпечаток эстетического вкуса, подходящие друг к другу элементы декора и мебель. На ковре были видны следы от пылесоса, а оба кухонных стола и обеденный стол были безупречно чисты. Было похоже, что убиралась она очень усердно. Но идеального порядка в таком здании добиться было невозможно. На потолке виднелось пятно от воды, а на ковре под небольшим половиком — тёмно-коричневые пятна, возможно от предыдущих жителей.

— Если подождёте здесь, я его приведу.

Крутыш сел на диван. Он заметил, что у старого телевизора не хватало экрана и многих других деталей. Тостер тоже был не жилец. Не пострадал только беспроводной модем, мигавший зелёными огоньками в углу кухни.

«По крайней мере, он умеет расставлять приоритеты, — с лёгким весельем подумал Крутыш. — Нельзя без интернета».

Когда Колесничий вошёл, Крутыш встал и протянул руку. Паренек помедлил, но все-таки пожал её. Он был долговязым с большими ушами и коротко стриженными волосами, из-за чего выглядел немного глупо, но взгляд его был настороженным. Он носил футболку и джинсы, испачканные смазкой, его пальцы, руки и предплечья были покрыты мелкими порезами и пятнами.

«Берет то, что под рукой. Некачественные инструменты, деталей не хватает. Я могу на это напирать».

— Пожалуйста, садитесь, — сказала мать Колесничего.

Крутыш повиновался. Последним сел Колесничий. Он упрямился или в этом было что-то ещё?

— Колесничий, верно? — рискнул Крутыш. «Господи, надеюсь, я не облажаюсь».

— Мм, — ответил тот неопределённо.

— Просто дай мне понять, по шкале от одного до десяти, насколько ты заинтересован присоединиться к Стражам?

— Десять — самое высокое?

— Десять — максимально заинтересован.

— Четыре.

— Тревор! — с укором произнесла мать Колесничего, — они предлагают финансовую поддержку, образование...

— Да, предлагаем, — вмешался Крутыш. Если мать Колесничего будет давить, станет только хуже. «Черт, четыре — мало. Может если я что-то скажу…» — Это неплохие деньги и возможность зарабатывать ещё больше. Особенно для Технарей, таких как мы с тобой.

— Это почему?

— Тем, кто у руля, нужны Технари. Им действительно нужны Технари, во-первых, для того, чтобы убедиться, что мы не доставим им неприятности, во-вторых, потому что они хотят те штуки, которые мы можем создавать.

— Свои штуки я не отдам.

Крутыш замолчал. Он словно в зеркале видел себя самого полуторагодичной давности.

— Слушай, я видел что стало с телеком и тостером. Есть шанс, что ты найдешь что-то в депо или на свалке. Старые батареи, детали машин, цепи, нормальный металл, что-нибудь.

— Он хочет пойти в депо, — влезла мать Колесничего. — Я запретила ему, поймала, когда он пытался выскользнуть.

Колесничий слегка нахмурился и отвёл взгляд.

«Было бы проще, если бы её здесь не было».

— Я тебя понимаю. С самим такое было. Ты хочешь использовать свою силу, но с начальным капиталом у тебя сложнее, чем у любого другого класса кейпов. И с этим тебе поможет команда. У тебя будет финансирование, серьёзное финансирование, чтобы собирать всё, что ты хочешь.

Крутыш залез в карман на поясе, достал небольшой диск. Он положил его на стеклянный кофейный столик, затем вытащил из другого кармана набор миниатюрных инструментов. Он разобрал устройство и стал вынимать детали одну за другой.

Колесничий протянул руку к ближайшей детали, но Крутыш остановил его.

— Не трогай. Только смотри. Статическое электричество и кожный жир могут что-то повредить.

Мальчик сердито взглянул на него, наклонился над столом и взглянул на схемы поближе.

— А это что за кристалл? — спросил Колесничий.

— Оптический процессор. Использует свет вместо электрических импульсов. Их производит один из Технарей Протектората в Техасе. Ей платят за производство определённого количества каждый месяц, помимо обычной платы. Пока ты в программе Стражей, можешь заказывать у неё детали с нужными характеристиками.

— А это металлическое покрытие — золото?

— Золото для максимальной проводимости.

— Это камера, это, похоже, источник питания, эта часть делает что-то с длинами волн, эта считывает энергию... Но я не понимаю. Что оно делает?

Крутыш быстро собрал всё обратно, перевернул диск и достал смартфон. Коснувшись экрана, он активировал устройство. Оно зависло в воздухе над кофейным столиком. Он развернул смартфон, чтобы показать им изображение, которое передавала камера устройства.

— Столько усилий ради видеокамеры? — прокомментировала мать Колесничего. — И на это идут мои налоги?

Остолбеневший взгляд Колесничего на его мать заставил Крутыша неловко прятать улыбку. «Очко в мою пользу. Если бы я спросил его сейчас, что бы он ответил? Пять, шесть?»

— Если ты присоединишься к Стражам, ты получишь всё, что поможет раскрыть твой потенциал как Технаря, — «маленькая ложь, не то чтобы они раскрыли весь мой потенциал». — И СКП выкупит у тебя всё, что ты сделаешь. Если ты готов немного производить на продажу, тебе хватит и на себя.

— Про деньги подробнее, — это привлекло внимание Колесничего. Он наклонился вперёд, поставив локти на колени.

— Может мне не стоит этого делать, но я расскажу тебе, что я с этого имею, потому что тебе почти наверняка предложат то же самое. Мне платят, но деньги идут напрямую в фонд доверительного управления. Я уже заработал себе на учёбу в университете, и каждый доллар сверх того ждёт меня как денежный бонус, когда и если я закончу четырёхлетний курс обучения. Вдобавок, я получаю четыреста долларов каждый месяц просто на то, чтобы спокойно возиться у себя в мастерской, материалы мне оплачивают, и с этого у меня сейчас на банковском счету около двух тысяч долларов. А когда мне исполнится восемнадцать, я буду получать ещё больше. Гарантированная работа с хорошей зарплатой в Протекторате, и полностью гибкий график занятий.

— Но он рискует своей жизнью, — заговорила мать Колесничего. Тот нахмурился.

— Да. У всех нас есть обязанности. Но на самом деле, он так или иначе попадет в неприятности, если продолжит испытывать свои устройства. Люди будут пытаться напасть на него просто потому, что у него есть способности. Если он сам оборудует себе мастерскую, его найдут и заставят клепать что-то на заказ. Причём, не только злодеи. Герои тоже. Когда ты — Технарь, ты не только чья-то мишень. Ты ещё и ресурс. Вот поэтому практически любой Технарь — часть большей, более мощной команды.

— Тогда Тревор просто может не пользоваться своими способностями? — спросила она.

— Конечно, — Крутыш скрестил руки на груди, откинувшись на спинку дивана. — Как ты думаешь, Колесничий? Сможешь удержаться от использования своих способностей? Быть нормальным?

Колесничий нахмурился, опустив взгляд на свои исцарапанные руки:

— Нет.

Крутыш кивнул, соглашаясь:

— Это часть тебя, Колесничий, часть того, как ты теперь мыслишь. Я говорю тебе, это лучший вариант. Самый безопасный. Быть в команде, значит, быть защищённым, быть свободным делать то, что тебе нужно.

Выражение лица Колесничего указывало на явный интерес. Затем он нахмурился:

— Я не хочу отдавать свои изделия другим. Они мои.

Крутышу показалось, что в ответе что-то не так. Что именно? Он не вписывался в разговор, не совсем совпадал с его собственными ощущениями, когда приглашали его. Может он слишком сильно надавил? Но зачем Колесничему имитировать сомнения?

Он всё равно решил продолжать:

— Я понимаю. Правда. Но, по сути, «отдавать» — это просто так говорится. Ты всё равно можешь ими пользоваться, нельзя только давать их другим или продавать. В качестве бонуса ты получаешь доступ ко всем планам и устройствам других Технарей СКП. Сейчас я не могу показать тебе остальное, но ты сможешь смотреть мои чертежи так же легко, как и я твои, брать оттуда идеи...

— ...или ты смог бы посмотреть на устройства, которые делает Дракон.

Глаза Колесничего загорелись.

— Скажи мне теперь, что ты не заинтересован.

— Ну... вроде заинтересован.

Снова это ощущение. Притворяется, что ему интересно меньше, чем на самом деле.

— Они не могут тебя заставлять, но они правда хотят, чтобы ты присоединился. Торговаться они не будут. Получишь примерно то же самое, что и я, так что если ты сдерживаешься или пытаешься притвориться, что не хочешь вступать, когда это не так, ты просто тратишь наше с тобой время.

— Это не так, — начал оправдываться Колесничий. — Просто это... это серьёзное решение.

— Да. Так что возьми мою визитку. Позвони, если будут любые вопросы или если захочешь присоединиться к команде.

Он передал парню визитку. Черную, с белыми буквами и его эмблемой — звездной пушкой, на обратной стороне.

— Хорошо, — сказал Колесничий.

— Обсуди это со своей мамой. И возвращайся к нам.

— Спасибо, — сказала, поднимаясь, мать Колесничего. Крутыш тоже встал. Он снова пожал ей руку.

— Да не за что, — ответил Крутыш. Вставая, он слегка подтолкнул парня в плечо. — Присоединяйся. Было бы здорово поговорить ещё с кем-то, кто понимает всю нашу ерунду.

Колесничий кивнул.

Его мать провела Крутыша к двери, и он направился к выходу из здания — толстяк со ступенек исчез, в холле остался лишь парнишка-латиноамериканец. Крутыш вышел наружу.

Что-то шло не по плану.

Он постоял секунду, затем обошел здание, зайдя в переулок. Достал смартфон и использовал его чтобы запустить на третий этаж летающую камеру, проверяя окна. Парень вышел из ванной в комнату. Крутыш переместил камеру к следующему окну. Парень сел за компьютер и включил его.

«Сразу за компьютер. Хм».

Крутыш убрал камеру и всё свое внимание сосредоточил на показаниях смартфона. В здании находилось три беспроводных модема. Название первого состояло из нескольких ругательств, второй был с настройками по умолчанию, оба не защищены. Он выбрал третий, подключение защищено, но его смартфон быстро взломал пароль.

Через пятнадцать секунд он увидел чье-то присутствие в сети. Крутыш прокручивал текст, изучая чужую интернет-активность.

Гугл-докс — страницы с описанием техники. Парень вносил заметки о золотой проводке, антигравитации, оптических процессорах. Через пять минут парень перешел на страницу электронной почты.

Двадцать секунд — и е-мейл был отправлен.

«Кому: C1298475739@cryptmail.com

Был парень из Стражей. Я в деле».

Крутыш долго смотрел на экран. Зашифрованная почта. СКП это не понравится.

— Значит, кто-то добрался до тебя раньше, чем мы, — пробормотал он про себя и дважды стукнул по броне над своим ухом, чтобы открыть канал связи. — Пульт?

— Сталевар на пульте.

— Будь любезен, вызови всех ненадолго на базу. И, наверное, стоит позвонить Суинки.