Его последнее желание (гет)

Гарри присоединился к ним через сорок пять минут.

Джинни подлетела к нему в коридоре, и они принялись пылко целоваться, пока Билл не прервал их покашливанием и «Эй, твой старший брат вообще-то тут!».

— Прости, Билл, — Гарри покраснел, но румянец исчез, как только он увидел замешкавшуюся у двери в кухню Гермиону.

— Привет, — сказала она и слегка помахала.

Лучший друг ничего ей не ответил. Он просто, хотя и бережно, высвободился из рук Джинни, подошёл к Гермионе и обнял её. Та еле слышно с облегчением выдохнула ему в плечо.

— Мне так жаль, что я не виделся с тобой, — произнёс Гарри, всё ещё крепко обнимая подругу. — Просто Рон и работа… Мне так жаль, Миона.

Она обнимала его так же крепко.

— Всё хорошо, — ответила Гермиона.

И она знала, что так и есть, потому что как только Гарри её обнял, стало ясно, что он её не оставит. Он был для Гермионы братом, и она почувствовала себя глупо из-за того, что засомневалась в нём хотя бы на секунду.

Они разомкнули объятие.

— Да ничего хорошего, — заспорил Гарри. — Я не хочу, чтобы ты думала, будто я выбираю Рона вместо тебя. Нам больше не тринадцать, и я не могу бояться того, что он разозлится на меня.

Гермиона обязана была спросить.

— Он… он в порядке?

На лице Гарри отразились противоречивые эмоции.

— Он не полетит на Кубок Мира в ближайшее время, но… он переживёт.

— О, — отозвалась Гермиона. — Это хорошо, наверно.

Гарри почесал голову.

— Думаю, проблема больше в том, почему вы расстались. Будь это из-за какого-то другого парня, он смог бы винить тебя, но когда ты сказала ему… эм, — Гарри оглядел коридор, где их окружали Билл, Флёр и его девушка.

— Все нормально, Гарри, — сказала Гермиона.

— Сhère, пойдём накроем на стол, — позвала Флёр и слегка улыбнулась Гермионе.

— Ага, точно, — ответил Билл и последовал за своей женой.

Гарри посмотрел на Джинни, которая лишь фыркнула.

— Ой, умоляю. С кем, ты думаешь, она разговаривает, когда тебя нет рядом? Я уже знаю всё остальное.

— И вправду, — отозвался Гарри и улыбнулся своей огненной девушке. — В любом случае, — повернулся он к Гермионе, — Рону тяжелее всего из-за того факта, что ты «разлюбила» его. Потому что с этим он действительно ничего не может поделать.

Гермиона серьёзно кивнула.

— Да, такое наверняка было тяжело услышать.

— Не говоря уж о том, что его эго теперь близко к полному исчезновению.

— Джинни!

— Что? Ты знаешь, что я права, Гермиона! Он такой неуверенный в себе! Думаешь, я не слышала, как на рождественских каникулах вы спорили с ним из-за Малфоя? В школе я проводила с тобой почти каждый день, и ты едва разговаривала с хорьком, и я так и сказала Рону. Но он послушал? Нет. Поверь мне, вы не подходите друг другу.

Гермиона вздохнула.

— Я знаю, поэтому я и покончила со всем этим, помнишь?

Гарри как будто находился не в своей тарелке.

— Ну, в итоге, учитывая всё, Рон в принципе в порядке.

Гермиона улыбнулась другу детства.

— Я правда рада. Надеюсь, ты передашь ему, что я всё ещё хочу быть с ним друзьями?

— О, нет. Мне еще не надоело жить, и, уверен, тебе тоже.

Девушки рассмеялись.

Они пошли обедать, и когда все, сев за стол, начали обмениваться историями и шутками, Гермиона не могла не испытать ощущение покоя, которое не посещало её долгое время.

* * *

Когда обед закончился, гости отправились в свои спальни, чтобы разобрать вещи. Джинни кинула сумку на свою часть комнаты и сказала Гермионе, что пойдет поможет Гарри. Гермиона не была уверена, что Джинни осознаёт, насколько очевидна эта ложь, но она решила пропустить её мимо ушей и позволить подруге уйти без всяких насмешек.

Она успела только положить одну из книг, взятых для лёгкого чтения, на тумбочку, как кто-то постучал в открытую дверь.

— Не против, если я ненадолго загляну? — спросил Билл.

— Нет, ничуть. Я тут просто некоторые вещи раскладываю.

Билл озадаченно посмотрел на маленькую вышитую сумочку.

— Заклятие невидимого расширения?

— Да, сама заколдовала.

Билл кивнул.

— Очень умно. Малость коварно. Похоже на то, что могли бы сотворить близнецы…

Возникла неловкая пауза.

Гермиона притворилась, что занята водружением на тумбочку очередной книги.

— На самом деле это то, о чём я хотел с тобой поговорить, — сказал Билл.

Гермиона замерла, и чувство мгновенной паники прошило её насквозь. Он знает? Билл знает про флаконы?

Но с другой стороны — откуда? Гермиона не рассказывала даже Гарри и Джинни.

— О? — ответила она, пытаясь говорить ровным голосом.

— Да, — продолжил Билл. — Я хотел извиниться за то, что вёл себя тогда странно. Просто я почуял его, и это сбило меня с толку, но потом я вспомнил, что вы с Роном убирали его комнату, и поэтому в запахе нет ничего удивительного, если в тот день ты была в этом свитере, и…

— Погоди-погоди, Билл. Кого его? — спросила Гермиона, но она знала ответ ещё до того, как Билл заговорил.

— Фреда.

— Ты почуял на мне Фреда? — произнесла Гермиона и почувствовала, как лицо заливает краска.

Билл грустно улыбнулся ей.

— Да, я всё ещё иногда чувствую его. В основном на Джордже, но в последнее время немного и на Роне. И к тому же ещё «Нора»… Я просто не ожидал, что он будет на тебе, вот и всё.

Гермиона вздохнула. Она предположила, что Билл учуял Фреда, потому что её одежда лежала под думосбором. Коробка с флаконами стояла рядом. Скорее всего так запах и передался.

— Вот почему ты так себя вёл, когда я появилась? — заключила Гермиона.

— Да, и ещё раз — прости.

Гермиона покачала головой.

— Ничего страшного. До сих пор чувствовать его запах и вспоминать… это наверняка тяжело для тебя. Мне жаль, — последняя часть была ложью. Будь она до конца откровенной, она бы признала, что ей не жаль — Гермиона завидовала Биллу. Конечно, она могла учуять порох и фейерверки, но они были лишь частью Фреда. И никогда единым целым. Это никогда не был сам Фред.

Гермиона избегала взгляда старшего Уизли. Она не могла заставить себя лгать прямо ему в лицо, поэтому лгала полу. Спустя мгновение Билл сдался.

— Это тяжело, — согласился он. — Но в то же время я думаю, что мне повезло. Ведь это значит, что у меня осталось от него что-то, за что я могу удержаться.

Взгляд Гермионы был прикован к вышитой сумочке, лежащей на кровати.

— Конечно, его потеря тяжелее всего для Джорджа… — Билл выглянул в окно, но его глаза словно смотрели куда-то за линию берега. — Я просто… он был хорошим братом.

— Он был хорошим другом, — отозвалась Гермиона. Теперь она позволила Биллу поймать её взгляд. — Мы не были близки, но он был хорошим человеком и хорошим другом, — повторила она.

Его губы чуть изогнулись.

— Уверен, он был бы рад услышать, что ты так сказала.

Сердце Гермионы пропустило удар, и она задалась вопросом, услышал ли это Билл.

Его чувства ведь не могут быть настолько усилены волчьей сущностью, правда?

Он мягко засмеялся.

— В общем, позволю тебе вернуться к распаковке вещей. О, и Флёр просила передать, что, если захочешь, внизу тебя ждёт чай, — добавил Билл и вышел из комнаты. Но перед этим Гермиона сумела разглядеть на его лице лёгкую усмешку.

Гермиона ударила подушку.

Есть в этой чёртовой семейке хоть кто-нибудь, кто не знал, что я нравлюсь Фреду?

Гермиона чувствовала себя одураченной из-за того, что так долго была в неведении. Особенно когда возникало ощущение, будто это был чуть ли не общеизвестный факт.

По крайней мере, она была уверена, что Гарри с Роном не знали. Они бы не стали скрывать это от неё, да и попросту не смогли бы. Хотя вот Джинни знала, но не озаботилась сказать ей хоть что-нибудь… Но опять же, решила Гермиона, преданность рыжеволосой своему брату просто перевесила преданность подруге. Она не могла винить Джинни за это.

Хм…

Гермиона поймала себя на том, что нюхает край рукава.

Ничего.

Даже самой малости.

В первый и последний раз Гермиона пожелала быть хоть немножко оборотнем.

* * *

— Привет, — произнес Гарри.

Гермиона стояла за ним и наблюдала, как её лучший друг кладёт на камень букет и носок. Носок был в красно-золотую полоску. Цвета Гриффиндора.

— Надеюсь, у тебя всё хорошо. Прости, что долго не навещал. Понимаешь, мне нечасто разрешают выходить. Я тренируюсь, чтобы стать аврором, — продолжил Гарри. — Буду сражаться с плохими волшебниками и ловить их. Я знаю, что ты бы захотел помочь, но мне кажется, ты заслужил перерыв, правда? — камень не ответил, но волшебник с волосами цвета воронова крыла всё равно улыбнулся. — Я скучаю по тебе, приятель.

Гермиона сдержала угрожающий вырваться наружу всхлип. Она взяла Гарри за руку, когда опустилась на колени рядом с ним. Свободной рукой она вытащила другой носок, сделала его серебряно-синим и положила рядом с тем, что оставил Гарри.

— Противоположные — теперь они настоящая пара, — произнесла Гермиона.

Гарри одарил её признательной улыбкой.

Они сидели, не разговаривая, и наслаждались умиротворяющим звуком мягко бьющих о берег волн. Солнце садилось и накрывало сиянием всё вокруг, заставляя горизонт казаться тёплым, несмотря на то, что была зима.

Волшебно…

— Знаешь, я на самом деле привёл тебя сюда за кое-чем ещё, — через какое-то время признался Гарри.

— Что такое? — спросила Гермиона.

Тот внезапно покраснел и полез в карман. Затем вытянул перед ней ладонь, только теперь она была не пуста.

— Гарри, это…

— ...да.

— Я польщена, но, думаю, Джинни убьёт нас обоих.

— Очень смешно, — отозвался Гарри.

— Можно?

Гарри кивнул.

— Вперед.

Гермиона взяла маленькую коробочку для украшений и открыла её. Внутри было золотое кольцо, украшенное посередине крохотными рубинами, окружавшими один большой бриллиант.

— Вау, — выдохнула Гермиона.

— Чересчур?

— Может капельку.

Гарри взлохматил волосы.

— Оно лежало в семейном хранилище. Подумал, что оно могло принадлежать моей маме.

Грустные слова «но я не уверен точно, потому что люди, которые могли знать, мертвы» остались не произнесёнными.

— Что ж, я легко могу понять, почему она оставила его там. Учитывая всё, что рассказывал нам Сириус, твоя мама вроде как была не из тех, кто любит обвешивать себя дорогими вещами.

— Ага, я подумал, что наверно мой папа купил или унаследовал его, а потом подарил ей, решив, что она будет впечатлена. А потом дулся, когда она закинула его обратно в хранилище, — рассмеялся Гарри.

Гермиона улыбнулась ему.

— Но она всё равно вышла за него.

— Да, — отозвался он.

— Не уверена, что Джинни полюбит его, но она точно любит тебя, — сказала Гермиона. — И в общем-то, это всё, что имеет значение.

— Так ты не считаешь, что она швырнёт мне его в лицо?

— Точно нет.

Плечи Гарри немного расслабились.

— Но я хочу, чтобы оно было идеально. Если оно ей не понравится…

— Оно идеально, потому что ты выбирал его с особым вниманием. Это кольцо твоей матери, и я уверена, что когда ты расскажешь об этом Джинни, она будет самой счастливой девушкой на свете, — Гермиона приобняла его. — Поверь мне, Гарри Джеймс Поттер, я знаю, о чём говорю.

— Ты же в курсе, что сама одинока, да?

Она посмотрела на Гарри убийственным взглядом и слегка стукнула его по руке.

— Ай, Гермиона, — рассмеялся он. — Полегче с силой, хорошо?

Она отозвала свои войска (то есть, убрала кулаки) и положила голову ему на плечо.

— Когда ты собираешься спросить её?

Гермиона знала, что Джинни ждёт еще с самого Рождества. Она никогда не говорила, что думает о кольце, но её нетерпение было очевидно.

«Я не знаю, чего он так тянет, — сказала она. — Я нашла его несколько недель назад».

— После выпуска.

— Что?

— Я собираюсь сделать ей предложение после выпуска через несколько месяцев.

Гермиона кивнула.

— Звучит как хорошая идея.

Гарри засмеялся.

— Из твоих уст это наивысшая похвала. Я приму это за добрый знак.

— Тебе стоит, — Гермиона взглянула на него. — Ты, Гарри Джеймс Поттер…

— И снова полное имя…

— …проживёшь долгую счастливую жизнь с женщиной, которую любишь, и заведёшь много детей, и все они будут гениями в квиддиче. И ты не забудешь пригласить меня на их дни рождения, иначе я превращусь в грустную старую деву с двадцатью кошками.

Её друг, видимо, счёл это забавным, и Гермиона вспомнила его истории про то, как в детстве он ходил в гости к Арабелле Фигг.

— Мне стоит за тебя переживать, Миона? — спросил Гарри; его голосе приобрёл серьёзный оттенок.

Она покачала головой.

— Я буду в порядке. У меня больше нет парня, но в жизни есть не только это, как бы странно это ни звучало. Вообще, думаю, я выбрала для себя карьерный путь.

— Правда?

— Угу, я собираюсь присоединиться к Департаменту регулирования и контроля за магическими существами. С очень многими из них обращаются жестоко, и я хочу это изменить. Не только с эльфами-домовиками и кентаврами, но и оборотнями. С такими людьми, как Ремус, которые не хотят никому вредить, но они всё равно не могут получить достойную работу из-за того, кем являются. Волшебники не обладают никаким превосходством, и я думаю, что наступило время вспомнить о жизни в гармонии и сосуществовании и отложить устаревшие взгляды в сторону.

Гарри обнял её крепче.

— Я думаю, это великолепная идея. И думаю, что они с Ремусом были бы рады.

Гермиона посмотрела на выгравированные в камне слова «Здесь лежит Добби, свободный эльф».

— Да, я тоже так думаю.

* * *

Когда они вернулись к дому, поджидающая их у кухонного окна Джинни выскочила наружу, как только они приблизились к двери.

— У меня есть идея! — сообщила она.

— А можешь поделиться ею внутри, пожалуйста? Я замёрз.

Джинни закатила глаза.

— Как тебе угодно.

Они зашли на кухню, сняли мантии и направились в гостиную, где Флёр уже приготовила чай.

Гермиона попивала свой, пока Джинни объясняла свой план.

— Косой переулок, завтра. Что скажете?

— По какому случаю?

— Ни по какому, просто хотела заскочить в магазин.

— Магазин? Джинни…

— Рона там не будет. Я уже говорила с Джорджем, и Рон уйдет на целый день.

Гермиона в размышлении прикусила губу.

— Может быть…

— Отлично!

Остальным было ясно, что Гермиона не находила это отличным, но поскольку она не стала возражать, все решили, что всё в принципе в порядке.

Джинни знала, что Гермионе всё равно требуются объяснения. Они понизила голос.

— Рон рассказывал мне, что в целом у Джорджа всё хорошо, но в последнее время он выглядит немного подавленным… или подавленнее, чем обычно. Я подумала, что раз мы и так не в школе, и нам не нужно возвращаться до самого вечера…

Гермиона накрутила на палец прядь волос.

— Понимаю. Просто надеюсь, что он не против, что я буду там, — она отпустила локон и посмотрела, как тот упруго возвращается на своё место.

Джинни издала нетерпеливый звук.

— Никто тебя кроме мамы не винит, Гермиона, я уже говорила.

Гарри кивнул.

— И даже она это несерьёзно. Да, она сказала что-то про то, что жалеет о сделанном для тебя свитере на Рождество, но это всё.

Гермиона приоткрыла рот.

— Но она не дарила мне свитер в этом году!

Джинни наградила парня в очках сердитым взглядом.

— Честное слово, ты иногда не лучше Рона.

Гарри моргнул.

— Что?

Его девушка глубоко вздохнула.

— Мерлин, дай мне сил не проклясть этого невероятного, потрясающего парня за его, к несчастью, полное отсутствие такта, — затем Джинни продолжила. — Гермиона, мама связала для тебя свитер Уизли, но когда она узнала, что ты порвала с Роном, она вроде как… сделала некоторые поправки.

— Например?

— Ну… только не переживай, ведь она его так и не отправила — но на нём была «Г», только она означала не «Гермиона», а… вместо этого она расшифровывалась как… «Гореприносящая».

Гермиона почувствовала, как что-то внутри неё взорвалось.

— Эта… мелочная, мелочная женщина.

— Эй, — сказала Джинни, — ты вообще-то о моей матери говоришь!

Но Гермиона не слушала.

— Это прямо как когда мне было пятнадцать, и твоя мать послала мне то крошечное пасхальное яйцо! Не удивительно, что на третьем курсе Рон болтал себе под нос что в голову взбредёт, не парясь, если я плакала из-за этого. Он научился этому у вашей матери!

Джинни собралась что-то сказать, но её прервала зашедшая в комнату пара. На плечо Гермионы легла рука.

— Ты не против помочь мне с кое-чем в саду, Chérie? — спросила Флёр. — Кажется, я заметила там бадьян, но не уверена…

Учитывая, насколько далеко зашло искусство оправданий, это прозвучало довольно слабо. Гермиона была уже готова сказать ведьме "нет" и то, что ей нужно выпустить на волю свою злость, но что-то в тёмно-синих глазах убедило её пойти за Флёр.

Они вышли из комнаты, и Гермиона задумалась, что, может быть, контролирование женщин не имеет никакого отношения к крови вейлы.

Билл посмотрел, как его жена уводит Гермиону из комнаты, и снова повернулся к сестре.

— Итак, ты успокоилась? — спросил он.

— Я? — спросила в ответ Джинни.

— Да, ты. И ты тоже, Гарри.

Гарри моргнул.

Билл улыбнулся и постучал пальцем по уху.

— Волчий слух, друг. Твой пульс стал гораздо чаще.

— Эм, точно.

Джинни скрестила руки.

— Она моя лучшая подруга, но я никому не позволю так говорить о моей семье.

Её слова заставили улыбку на лице Билла исчезнуть.

— Разве не ты мне до этого рассказывала, как пыталась убедить Гермиону, что она часть нашей семьи, но у тебя не вышло? Ты правда можешь винить её за то, что она тебе не верит, если сама говоришь такие вещи?

— Это не то же самое. Я… — Джинни замолкла, когда до неё дошел смысл его слов.

Её брат продолжил:

— Мама продолжит обижаться ещё какое-то время, но, когда она успокоится, будет здорово, если и Гермиона окажется рядом, тебе так не кажется? Но ты не можешь ожидать, что она будет спокойно сносить всё, что в неё прилетает. Так что просто дай ей выпустить пар и попытайся не принимать это близко к сердцу.

Джинни вскинула бровь.

— Говоришь по собственному опыту?

Брат подмигнул ей.

— Возможно. Но ведь явно сработало, правда?

— Да-да. У тебя потрясающий дом и потрясающая жена, мы поняли.

— Снова хвастаешься, Билл? — послышался из коридора голос Флёр. Она приобнимала Гермиону, которая, хоть и выглядела замёрзшей из-за температуры снаружи, казалась гораздо более спокойной, чем до этого.

— Не могу удержаться, любимая, — ответил Билл и заставил шрамы на своём лице танцевать, когда при виде жены уголки его губ потянулись вверх.

Джинни прикинулась, будто её тошнит от увиденного, а затем она поймала взгляд Гермионы, и они обе расхохотались.