Его последнее желание (гет)

— Нет. Это не обсуждается.

— Джинни…

— Нет, Гарри! Я сказала, что не оставлю тебя, значит не оставлю, что тут такого непонятного?

— Это же твоё будущее!

— И я чертовски прекрасно об этом знаю!

— Ну, значит, тогда ты должна быть на игре!

— Может быть, я найду какой-нибудь другой способ впечатлить «Гарпий»!

— Прекрати вести себя так упрямо!

— Прекрати вести себя как идиот!

Гермиона, Рон, Луна и Невилл сидели за столом на кухне, прекрасно слыша весь спор молодой пары наверху.

— Отличный чай, — сказал Невилл, с воодушевлением помешивая ложкой, будто бы из-за этого покажется, что он не подслушивает.

— Да, великолепный! — чуть громче нужного воскликнул Рон. — Из чего, ты сказала, он приготовлен?

— Просто обычный «Эрл Грей», который так обожают магглы, — ответила Луна, даже не подозревая о том, как остальные бегло обменялись облегчёнными взглядами.

Громкость «обсуждения» (назвать это так было проявлением милосердия) уменьшилась, когда закрыли дверь; вероятно, до Гарри и Джинни дошло, что их голоса разносятся по всему особняку, но приглушённые расстроенные крики было слышно всё равно.

— Как думаете, долго они ещё? — сдавшись, спросил Невилл; он перестал притворяться, что наслаждается чаем, и опустил ложку.

— Подозреваю, что столько, сколько потребуется Гарри, чтобы сдаться, — вздохнула Гермиона.

— Да ни в жизнь, — не согласился Рон. — Тут он прав. То есть, мы же посидим тут с ним, пока Джинни сходит на игру. Она не должна выкидывать прочь всё своё будущее из-за одного вечера с Гарри.

— Спасибо, Рон, — пронзая брата ледяным взглядом, сказала Джинни, материализовавшись на пороге и до смерти напугав половину из них своим внезапным появлением. — Что ж, не переживайте, я ухожу. Пусть даже я говорила с МакГонагалл и пусть даже я нашла себе замену, — она выделяла слова голосом, чуть поглядывая назад (как предположила Гермиона) на Гарри, который держался в тени за ней. Ведьма перебросила длинные волосы через плечо и подняла сумку. — До скорого.

Комната погрузилась в тишину: настолько гробовую, что они услышали, как Джинни хлопнула дверью перед тем, как аппарировать в Хогсмид.

Гарри прошаркал внутрь, держа руки в карманах.

— Простите за это. Но спасибо, что принёс её вещи, Невилл.

Невилл улыбнулся.

— Не за что, дружище.

Гарри кивнул и неловко покачался на пятках.

— Так… как вы все? Вам нужно, чтобы я позвал за чем-нибудь Кричера?

— У нас всё хорошо, Гарри, — отозвалась Гермиона. Когда она поняла, что он собирается выскользнуть за дверь, она торопливо прочистила горло. — Хотя, раз уж ты предложил, не против сходить со мной в библиотеку?

~o0o~

Семейная библиотека Блэков была необычной, но, несмотря на все причины сказать за это спасибо — учитывая, что они собрали целое изобилие редких книг — она вызывала холодок в позвоночнике Гермионы каждый раз, когда гриффиндорка отваживалась пойти туда одна. У неё. Из всех! У того, у кого вся репутация основывалась на любви к книгам! Гермиона подумала о том, что сказали бы её друзья, если бы узнали о существовании библиотеки, в которой ей некомфортно. Тем не менее, Гарри знал, как ей беспокойно в этой части Мэнора, и не отказывал в компании; в конце концов, страшно или нет, Гермиона ценила знания, живущие на страницах тяжёлых и древних томов.

— Кажется, что прошла вечность с тех пор, как мы здесь были, — сказала она, вспомнив, как стремилась найти утешение в книгах, когда вернулась с Битвы. — Ты вообще когда-нибудь приходишь сюда один?

Гарри оторвал взгляд от книги, которую лениво пролистывал, пока ждал, когда Гермиона выберет, что взять почитать у себя в комнате.

— Хм? А, нет, не прихожу, — и, словно сначала и не собирался, добавил: — Я в общем-то даже сейчас не остаюсь в Мэноре. Тут становится немного… — он скривил лицо, как будто ему пришлось проглотить что-то сгнившее. — …угнетающе.

— Гарри…

— Нет, я знаю, что ты собираешься сказать, Гермиона. Я в порядке. Это был просто плохой момент.

Гермиона чуть вздохнула, пытаясь хоть как-то набраться побольше терпения.

— Да, Гарри, это был плохой момент, но если ты не хочешь, чтобы случились другие…

— То что? Сходить к психологу? Всё как по маслу пройдёт: «Эй, я пришёл поговорить про войну, в которой участвовал, я видел, как умирают люди и даже умер сам. О, и я волшебник», — он выпустил книгу из рук, позволив ей с громким стуком упасть обратно на стол. — Они запихнут меня в смирительную рубашку ещё до того, как Министерство арестует меня за раскрытие волшебного мира.

— Есть, знаешь ли, целители разума. Вроде психологов для ведьм и волшебников.

Гарри избегал её взгляда, словно его загнали в угол.

— Я до сих пор не хочу об этом говорить, — Гермиона видела, насколько больно ему это признавать, и как хорошо он понимает, что звучит это по-детски. Но ещё она знала, что если сейчас она не надавит на Гарри, то последствия в итоге могут быть чудовищными.

— Тебе нужна помощь.

Гарри всплеснул руками.

— Как они могут мне помочь? Никому этого не понять, Гермиона! Никто не сможет! То, через что я прошёл… вина… она поедает меня изнутри, и никто этого не понимает!

Гермиона подождала, пока Гарри снова возьмёт себя в руки. Он снял очки и притворился, что протирает их, но в его глазах безошибочно угадывались слёзы.

Гермиона проглотила собственные эмоции, заставляя голос не дрожать.

— Гарри… мы все здесь ради тебя. Как бы сильно ты ни чувствовал себя потерянным, мы всё ещё у тебя есть. Поэтому не отталкивай нас. Прямо сейчас мы можем не понимать, но если ты так с нами и не поговоришь, то тогда точно сделаешь так, что мы никогда и не поймём, — она видела, что ему хочется поверить её словам о том, что они с ним и что он не один; но в то же время Гермиона знала, что он думает ещё и о всех тех людях в его жизни, которых он потерял, и о том, что её существование, равно как и остальных, не может исправить то, что Гарри чувствует себя ответственным за смерть близких.

Гермиона внимательно посмотрела на своего друга и решила, что ему, возможно, надо услышать то, что она избегала кому-то рассказывать. И хотя это было довольно очевидно, может, ему станет легче, если он услышит это от неё.

— Я вообще не могу остановиться, — произнесла она. Гарри поднял глаза, заметив перемену в её голосе. Гермиона продолжила: — Я занимаю себя всем, чем только могу, чтобы не думать об этом. О том, что случилось. О войне, о людях, которых мы потеряли… о том, что я почти потеряла. Всё зашло так далеко, что я смотрю воспоминания из прошлого. Из времени перед нашей охотой.

Она видела, что Гарри удивлён её признанием, но ещё больше он удивился из-за последних слов.

— Ты смотришь воспоминания?

Гермиона кивнула. Она слегка теребила рукава, пока рассказывала ему, что так она вспоминала более простые времена и — как она упомянула до этого — сбегала.

— Вы с Роном всего избегали при помощи работы, но я больше не могу так делать, используя учёбу, так что… — она снова подняла голову. — Суть в том, что наступит момент, когда мы больше не сможем убегать, и когда этот момент настанет, мы должны быть готовы к встрече с мыслями и чувствами, которые нас догонят.

Гарри всё ещё казался обеспокоенным, его брови сошлись на переносице. Гермиона ощущала, как сейчас он разглядывает её так, будто это она отчаянно нуждается в помощи. Может, и нуждается. Теперь, услышав эти слова от самой себя, произнесёнными вслух, Гермиона не могла не признать, что дальнейшее хождение по этому пути не кончится ничем, кроме катастрофы.

— В общем, — сказала она, нарушая растущую тишину вокруг них, — если ты не захочешь поговорить с нами, то как думаешь, ты согласишься обратиться за помощью? Если не ради себя, то ради меня? Мне за тебя страшно.

— А что насчёт тебя?

Гермиона удивлённо моргнула, но тут же улыбнулась.

— Обещаю, если у меня будет нервный срыв, то милости прошу притащить меня под руки в Святого Мунго.

Гарри едва заметно усмехнулся.

— Ловлю тебя на слове.

~o0o~

После этого Гермиона и Гарри разговаривали мало; оба вместо этого нашли себе почитать что-то лёгкое и устроились в благостном молчании (но не в библиотеке, а в кабинете с удобными креслами неподалёку). Много времени утекло с тех пор, как они делали нечто подобное в последний раз, и оба почувствовали покой, возникший от такого знакомого занятия.

Гермиона понимала, что Гарри, несмотря на окружающую его умиротворённую ауру, ещё далеко до исцеления. Пусть сейчас всё было хорошо, она всё равно переживала и ничего не могла с собой поделать. Однако Гермионе было ясно, что с ещё одним шагом к обретению покоя он... ну, покончил. Маленьким, но всё же шагом.

С этими мыслями на задворках сознания Гермиона читала про некую древнюю магию, обнаруженную в Лондоне, и чувствовала, как отступает часть напряжения и беспокойства за Гарри. Так продолжалось, пока к ним не заскочил Рон; он осторожно осмотрелся и с облегчением опустил плечи, когда нашёл двух своих лучших друзей за чтением в приятной атмосфере.

— Гарри, Гермиона, — позвал он, — еда готова.

Гарри закрыл книгу про старую технику полётов на метле, тогда как Гермиона забрала книгу с собой, найдя её интересной.

— Идите вперёд, я только занесу её к себе в комнату, — сказала она. Гермиона поднялась по ступенькам, замедлившись только при виде знакомой комнаты, которую было заметно с лестницы.

Комнаты близнецов.

Сердце пронзила резкая боль, будто в него всадили что-то острое, и Гермиона запнулась и сделала шаг назад. Даже сейчас, спустя столько времени, она могла почуять запах пороха; даже сейчас она могла услышать грохот и удивлённые вскрики, раздающиеся из-за той двери, словно это было только вчера.

Она медленно подошла к комнате, запахи и воспоминания с каждым шагом становились всё явственннее. Но прежде, чем она смогла широко раскрыть дверь, рука замерла на ручке, и холод металла отрезвил Гермиону, напомнив, что по другую сторону её не ждёт никакого тепла.

И она вдруг поняла, что размышляет о том, что им всем требуется обрести покой. Что Гарри нужно жить дальше после войны, и что было здорово поставить точку в отношениях с Роном.

От возникшей в ней решительности рука на дверной ручке сжалась крепче. Гермиона глубоко вздохнула и почувствовала, как внутри что-то назревает, будто её тело знало, что она делает, и желало как можно сильнее усложнить ей задачу. Она больше не хотела плакать. Гермиону уже тошнило от этого.

Так что она закрыла дверь, даже не зайдя внутрь.

Снова оказавшись внизу, Гермиона постаралась задвинуть в сторону все оставшиеся чувства и сосредоточиться на настоящем. Она зашла на кухню и так изумилась тому, что её встретило, что буквально ощутила, как некоторые из тех чувств уже гаснут. Она уставилась перед собой. На кухне высились торты и горы еды, окружённые красно-золотыми плакатами.

— Что за…

Стоящий у камина Гарри, который, стоило ей появиться, подошёл ближе, застенчиво улыбнулся:

— Я сказал Кричеру всё это сделать. Ну правда, разве она проиграет?

Гермиона улыбнулась.

— Твоя вера в неё поразительна. Но ты прав.

Прошло не больше часа, и Джинни ворвалась в двери Площади Гриммо, подбежала в своей квиддичной экипировке к Гарри и поцеловала его прямо в губы. Гарри опешил от такого поворота событий и попытался мягко отодвинуть её от себя, его щёки раскраснелись из-за смотрящих на них людей, но Джинни стала только сильнее целовать его.

— Мы выиграли! — наконец оторвавшись, объявила Джинни. — Мы выиграли, и там была скаут! Она сказала, что я могу рассчитывать на сову от «Гарпий»!

— Это фантастика, Джинни! — воскликнула Гермиона.

— Отличная работа, сестрёнка! — поздравил Рон, несмотря на то, что всего секунду назад он пробурчал Гермионе, что даже победа не оправдывает такой поцелуй прямо на глазах у брата.

Луна и Невилл тоже поздравили её, но Джинни смотрела лишь на Гарри.

— Спасибо, — сказала она, смотря ему в глаза и обхватив ладонями его щёки.

Гарри улыбнулся.

— Я ничего не сделал, это всё ты.

От слов Гарри Джинни засияла и снова его поцеловала.

— О, точно, я должна была тебе сказать, что МакГонагалл уже в пути.

Остальные удивлённо посмотрели на неё.

Джинни принялась объяснять дальше:

— Мы поймали шутников — тех, что проклинали экипировку для квиддича, и сейчас она делает им выговор, но она правда хотела пойти сюда со мной, Гарри. Я думаю, она переживает.

Если до этого Гарри был красным, то теперь он стал багровым.

~o0o~

— Как думаешь, о чём они разговаривают? — спросил Рон, смотря на беседующих у камина Гарри и профессора МакГонагалл.

— Это совершенно не наше дело, Рон, — ответила Гермиона, хотя втайне тоже задавалась этим вопросом. Она отпила сливочного пива. — Кстати, я послала предупреждение одному писателю из «Ежедневного пророка», чтобы она не совала во всё это свой нос. Что? — добавила она, когда все на неё посмотрели. — Мы не были особо осторожны, когда уходили, и Невилл сказал, что это заметили.

— Я не говорил, что они прямо сплетничают, — подал голос Невилл. — Скорее, что мы…

Джинни закатила глаза.

— Мы знамениты, большинство из нас, и все бы неизбежно поняли, что мы пропали. Спасибо, что позаботилась о том, чтобы Гарри не пришлось разбираться ещё и с этим, Гермиона.

— Могу я спросить, что ты послала Рите Скитер, или я пожалею об этом? — выражение на лице Рона разрывалось между любопытством и опаской.

Гермиона отмахнулась от него.

— Ой, да там всё совершенно безобидно. Я просто отправила ей мешочек маленьких лакричных конфеток. Правда, может быть, они в форме жуков… но уверяю вас, это просто совпадение.

— Ты же в курсе, что это не совпадение, если ты их так заколдовала? — усмехнулась Джинни.

— О, кажется, они закончили, — сказала Луна.

И действительно: Гарри неторопливо шёл к ним с профессором МакГонагалл позади. Она на мгновение коснулась рукой его плеча, и Гарри чуть улыбнулся профессору, на что она ответила тем же.

— Благодарю вас за гостеприимство, мистер Поттер, — сказала профессор МакГонагалл. — Было приятно увидеть вас, и, я надеюсь… я надеюсь, ваше самочувствие улучшится к нашей следующей встрече.

— Спасибо, профессор.

МакГонагалл улыбнулась ему. Затем повернулась к остальным, а конкретно к Луне, Гермионе, Невиллу и Джинни:

— И вы четверо, я жду вашего возвращения на этой неделе, ясно?

— Да, профессор, — хором ответили они.

Когда она ушла, все немедленно повернулись к Гарри.

Он, счастливый, пожал плечами.

— Она хочет, чтобы мы раз в неделю встречались попить чаю. Хочет рассказать мне про моих родителей.

— О, Гарри, — сказала Гермиона, притягивая его в объятия. — Я так рада за тебя.

— Это потрясающе, дружище, — сказал Рон.

И на секунду всё действительно показалось потрясающим.

~o0o~

Когда на следующий день они прощались с Площадью Гриммо, Рон и Гарри стояли на пороге и махали им. Гермиона смотрела на них, опечаленная из-за ухода, но в то же время спокойная, потому что Гарри оставался под заботой Рона.

«А теперь, похоже, ещё и профессора МакГонагалл», — озадаченно подумала она.

Их директриса совершила удивительный поступок, однако часть Гермионы размышляла, почему бывшая преподавательница трансфигурации не взяла на себя эту задачу раньше. Хотя, конечно, Сириус поделился с Гарри несколькими историями про Джеймса и Лили Поттер, но всё-таки… разве этого достаточно? Как бы там ни было, Гермиона была рада, что остался хоть кто-то, кто мог рассказать Гарри о прошлом.

И говоря о прошлом…

— Можете идти вперёд, — сказала она друзьям, когда они выбрались из кареты, встретившей их в Хогсмиде. Невилл, Луна и Джинни (которая всю дорогу была в дурном настроении из-за того, что ей пришлось оставить своего парня) недоуменно посмотрели на неё. Глаза Джинни стали сужаться, а бровь начала подниматься от любопытства, но Луна взяла подругу за руку.

— Пойдём, Джинни, Гермионе нужно что-то сделать, мы не должны ей мешать.

— Да, но…

Конец этого предложения потонул в объяснениях Луны о её новообретённой теории заговора, происходящего прямо сейчас в Люксембурге, и как он мог вылиться в исчезновение «Лунной лягушки».

— Ты прямо за нами, да? — спросил Невилл.

Гермиона обнадёживающе кивнула ему.

Когда он скрылся из виду, она осторожно направилась к фестралу, покорно стоявшему перед каретой. Когда стало понятно, что ей можно подойти, Гермиона протянула руку.

Она пару раз провела ею по гриве, чувствуя, как создание расслабляется под ладонью, и тяжело вздохнула. Решительность, найденная ею накануне, ещё никуда не делась, но сейчас, когда Гермиона оказалась здесь и вспомнила, кого именно она гладит, всё стало гораздо сложнее.

Настало время отпускать, она это знала, но…

Гермиона всхлипнула.

— Знаешь, это ведь из-за него я теперь могу тебя видеть… Он — причина… потому что я видела… — слёзы свободно потекли по щекам Гермионы. В основном потому, что ей уже было всё равно. Она громко шмыгнула носом и заставила себя говорить дальше. — Я должна отпустить, ты же понимаешь? Я очень надеюсь, что понимаешь, — Гермиона больше не знала, с кем разговаривает, но помня, что фестралы, согласно чьим-то словам, якобы связаны с другой стороной, она, может быть, верила, что он сможет передать Фреду послание. Послание о том, что хотя он ей небезразличен, она должна… даже если она не хочет.

Погладив фестрала в последний раз, Гермиона отшагнула от зверя, позволяя ему рысью унестись прочь. Она расправила плечи и пошла к замку, чтобы посмотреть последние флаконы, а после этого… она будет должна двигаться дальше.