Осколки новогодних шаров (гет)

Жители Расчесок всю новогоднюю ночь запускают фейерверки. Поэтому желающие могут просто выходить во двор и без особых затруднений ими любоваться. Что они периодически и делают. Поскольку Дом, что само собой разумеется, тоже не спит, всю ночь кто-то шастает во двор и обратно.

Русалка и Табаки тоже относятся к шастающим — а как же иначе. Они выбираются наружу часа в два. Фейерверки можно наблюдать и с крыльца, но Табаки этим ожидаемо не удовлетворяется. Поскольку снег лежит уже давно, во дворе расчищены дорожки. Чокнутый Табаки намеревается свернуть с дорожки прямо в снег, но Русалка его удерживает: «Мустанг застрянет, а я ведь тебя не вытащу!». Табаки говорит «ладно» и сообщает, что «потом все равно придется искать место с обзором получше». И они долго смотрят, как взлетают между зубцами золотые, зеленые, красные и снова золотые снопы искр.

А потом Табаки говорит:

— А теперь пора! — потому что фейерверки временно затихли, — и разворачивает коляску. Он резво выезжает на другую дорожку, которая ведет к парковке, — там темнее, меньше света от окон, и эпицентр фейерверков тоже остается в стороне. Там они останавливаются и снова смотрят в небо.

Небо темное, но не абсолютно черное, — оно отливает светлым, как бархат, хотя само по себе и не похоже на бархатное. Нижняя треть — если разделить небо параллелями от зенита до горизонта — светлее, будто подсвечена лунным светом, хотя луна совсем в другой стороне и, конечно, не может осветить такую большую область. Они видели луну еще с прошлого ракурса — полный круг в широком ореоле бледно-желтого сияния. Сейчас ее не видно. И ничего не отвлекает взгляд от звезд.

В небе серебром сияют звезды — крупные, яркие, чистые в морозном воздухе, будто хрустальные. А еще — покрытые густым инеем деревья на фоне неба. Отчетливо видны черные стволы и белые от инея кроны. Контуры крон — четкие линии, плавно вогнутые дуги, похожие не то на край зонтика, не то на нарисованный в детской книжке шатер. Летом контуры крон не такие — из-за листвы они округлые и менее четкие. А сейчас… сейчас есть иней и звезды. И они стоят и смотрят на них, стоят долго, пока не замерзают руки и ступни. И тогда, очнувшись от завороженности, Русалка тихо вздыхает. Табаки, не оборачиваясь, находит ее ладонь, лежащую на спинке кресла, и слегка пожимает ее: в этом жесте — полное понимание.

А потом они молча возвращаются назад, Табаки едет медленно, а Русалка идет следом, катя Мустанг, хотя в этом нет никакой необходимости. В молчании они пересекают черту порога и переходят в другое пространство — ярко освещенное, веселое, человеческое.