Отражение в зеркале (джен)

Стоять посреди комнаты и вглядываться в зеркальную гладь — теперь она часто так делает: знает, что он придёт. Всегда приходит. Гермиона понятия не имеет, почему и как, но факт остаётся фактом — он неизменно возвращается. Когда Гермиона увидела его впервые, то метнула в зеркало Бомбардой. Оно разлетелось крохотными осколками по комнате, а Том Риддл высокомерно-насмешливо взирал на неё из каждого.

А потом начался ад. Ад, который длится вот уже несколько дней: в глазах двоится, голова кружится, сознание мутится. Чётким остаётся только его образ — Тома Риддла, красивого юноши с глазами цвета самой тёмной ночи.

* * *

— Гермиона, с тобой всё в порядке?

— Конечно, — отвечает сухо, колко.

Джинни смотрит на неё с подозрением, в глазах — непонимание и щепотка обиды.

— Ты уверена?

Отстань. Отстань. Отстань-отстань-отстань. Не сегодня. Просто отстань. Раздражаешь, ненавижу. Отстань.

Кивок и вымученная улыбка в ответ. Джинни не верит, но молчит и больше ни о чём не спрашивает.

* * *

— Что-то случилось? — Гарри смотрит обеспокоенно.

Гермиона отрицательно мотает головой. Но Гарри, как и Джинни, такому ответу не верит.

* * *

— Твои друзья — они ведь ни во что тебя не ставят, разве нет? — вкрадчивый голос по ту сторону зеркала, теперь уже совсем маленького, карманного. — Грейнджер — магглорождённая выскочка с цитатами из книг вместо мозгов.

В глазах двоится, голова кружится, сознание мутится. Чётким остаётся только его образ — Тома Риддла, красивого юноши с глазами цвета самой тёмной ночи.

— Да, наверное, — отвечает дрожащим голосом, не отводя взгляд от гипнотических глаз Тома.

— Они ведь даже не заметили, что с тобой что-то не так, что тебе плохо, что ты не можешь найти своё место в магическом мире, — сочувствующе хмурится Том.

— Они спрашивали, они...

— Правда? Ну, если спрашивали... — тянет задумчиво. — Но тогда почему они не здесь, с тобой? Почему ограничились только вопросами? Разве друзья так поступают?

— У них свои заботы, я…

— Ничего для них не значишь. Как и для магического мира, который никогда не примет тебя — и они это понимают. Просто боятся сказать.

— Боятся сказать, — эхом повторяет Гермиона.

— Как жаль, что никто из твоих друзей не осмеливается сказать тебе правду.

— Как жаль...

* * *

— Что? Какое ещё опознание? — сонно бормочет в трубку Гарри Поттер, зевая и потирая кулаком глаза.

Увлечение маггловской техникой быстро переросло в мейнстрим из-за новой политики Министерства. Сказалось и то, что национальный герой Гарри Поттер провёл своё детство в мире, далёком от волшебства.

В ответ доносится усталый вздох.

— Тела Гермионы Грейнджер.

— Что?! Что вы такое говорите?! — сон как рукой снимает, глаза широко открываются. Голос Гарри хриплый и испуганный. Недоверчивый, не желающий верить.

— Самоубийство, она с моста спрыгнула, — нетерпеливо объясняют на том конце провода.

— Нет. Этого не может быть. Гермиона бы никогда...

— Мне очень жаль, — прерывает его безучастный голос. — Приходите сегодня на опознание. Восемь утра, больница Святого Мунго, спуститесь в подвал, в морг.

— Хорошо, — на автомате отвечает Гарри, всё ещё не отошедший от шока.

В трубке раздаются гудки, и Гарри кладёт её на место. Смотрит на часы — семь утра. Быстро одевается и аппарирует к дому Гермионы — нет, она не могла умереть. Это же Гермиона! У неё всегда всё под контролем. Да, в последние дни она была чем-то подавлена, но ведь в этом нет ничего необычного. С кем не бывает, в конце концов.

Гарри нажимает на кнопку звонка и прислушивается — тишина отвечает звоном в ушах. Нажимает ещё раз и прикладывает ухо к двери — от этого движения дверь резко открывается, громко ударяясь о стену, и он едва не падает, в последний момент успевая опереться о дверной косяк.

— Гермиона, — зовёт испуганно. Звук его голоса теряется в глубине дома.

И снова тишина. Только огромные настенные часы методично отмеряют время.

Вдох-выдох. Спокойно, ещё не всё потеряно.

Гарри Поттер мотает головой, отгоняя от себя парализующий тело страх, и бежит в спальню Гермионы. Где-то на задворках сознания трепыхается надежда. В комнате пусто — нет, не совсем пусто, конечно, но Гермионы нет. Только мебель, личные вещи и осколки зеркала на полу.

Осколки зеркала. На полу. В спальне Гермионы Грейнджер. Гермионы Грейнджер, которой нет дома. Нет, она бы не ушла, не убрав это безобразие. Внутри холодеет, ладони потеют, сердце резко падает вниз, как испуганный птенец из гнезда. Гарри сглатывает образовавшийся в горле ком и медленно опускается на кровать Гермионы. Смысла идти на опознание нет — он уже знает правду. Знает, но не верит. Не хочет верить. Не хочет и не понимает, как это могло произойти, — две детали одного пазла друг другу не подходят, а значит, между ними должна быть ещё одна. Но какая? Гарри не знает. Да и откуда он может знать, что последний хоркрукс Тома Риддла — зеркало? Откуда может знать, что все зеркала в мире связаны? И уж совершенно точно Гарри Поттер не может знать, что это "самоубийство" не последнее...