Рыцари на распутье (джен)

Они поговорили о земном виски. Вир не был большим его любителем. Впрочем, он вообще не питал пристрастия к крепким спиртным напиткам. Будь его воля — пил бы только «для аппетита». Печальное «Но иногда нет другого выхода» поставило Г'Кара в тупик. Эту фразу можно было толковать и как «Спасибо, что хотя бы вы не настаиваете», и как «Порой для меня это единственный способ пережить день и не сойти с ума». Правильного ответа Г'Кар так и не узнал, потому что Вир выбрал земную ракию и стал о ней рассказывать.

Потом они поговорили о Балканах. Г'Кар вспомнил некогда прочитанную им земную легенду о вампире графе Дракуле, который жил где-то в тех местах. Вир помрачнел и сказал, что имя, а также род занятий этого кровопийцы вызывают ассоциации с дракхами.

Г'Кар с Та'Лоном поговорили о дракхах и о чуме, которой те заразили Землю. Вир спросил о лекарстве. И с этого момента началась жизнеутверждающая часть вечера, посвященная общению на приятные темы.

Так, они поговорили о докторе Франклине. О его исследованиях, медицинском таланте и готовности бороться, не жалея себя, за жизнь представителя любой расы.

Затем они поговорили о Маке и Бо, которые тоже оказались гениями и смогли разгадать тайну ворлонской технологии. Конечно же, после этого они обсудили цветомузыку. Г'Кар высказал предположение, что Кош намеренно спрятал устройство так, чтобы оно было найдено и стало использоваться. А потом они сделали открытие, взволновавшее и заинтересовавшее всех троих. Как выяснилось, каждый из них видел игравшую в тот момент цветомелодию немного иначе, чем остальные. А у Вира, когда включали ворлонскую музыку, появлялось странное и одновременно откуда-то знакомое ощущение. Но оно было настолько неясным и неуловимым, что Вир не мог вспомнить, какое именно, да и вообще сомневался, не проявление ли это его излишней впечатлительности. Та'Лон, пытаясь помочь, стал задавать вопросы, и Котто понял, что больше всего неясное чувство похоже на легкий и деликатный телепатический контакт. После бурного обсуждения неожиданного открытия они провели несколько экспериментов, и результат существенно изменил их представление о принципе работы ворлонского устройства. Выходило, что слушатель, или зритель, одновременно являлся и композитором. А если их было несколько, то цветомелодия, скорее всего, представляла собой плод коллективного творчества. Причем каждый соавтор видел в ней в первую очередь отголоски собственных мыслей и эмоций, а часть вклада остальных создателей оставалась недоступной для его восприятия. Они единодушно сошлись на необходимости встретиться с капитаном Локли, выяснить, какой информацией об устройстве она обладает, и поговорить об оставшихся ворлонских загадках. 

После этого Г'Кар решил, что все уже достаточно расслабились для откровенных разговоров, и попробовал поговорить с Виром о его визите на родину. Тот отвечал на все вопросы. Да, государственная политика остается прежней. Нет, Вир с ней не согласен. Но пока он не нашел для себя ответа, какая политика была бы сейчас наилучшей для центавриан, и не уверен, что она понравилась бы Межзвездному Альянсу. Вир бы думал в первую очередь об интересах своего народа и не собирается это скрывать. Конечно, он не хочет ни конфликта с кем бы то ни было из членов Альянса, ни тем более войны. Ему остается лишь делать все, что в его силах. Нет, император не считает нужным уведомлять Вира о своем мнении и планах. Та'Лон должен был бы уже достаточно хорошо изучить коллегу, чтобы не сомневаться, тот пытался все это выяснить. Да, после изгнания, в которое император отправил Вира на «Вавилон 5», они так и не стали близки, как раньше. Почему? Вир думает, что таким образом Лондо хочет защитить своего бывшего атташе. И, возможно, оставить некую надежду. А, Г'Кар спрашивал, почему Вир был отправлен в изгнание! Имел неосторожность решить, что может без последствий говорить все, о чем думает. Ведя откровенные беседы и задавая вопросы, нужно знать, когда лучше вовремя остановиться.

После этих слов Вир сообщил, что ему пора, и, поблагодарив за великодушие и замечательный ужин, попрощался.

Нарны тоже не видели причин засиживаться и отправились к Г'Кару, по дороге переваривая услышанное.

— У тебя не осталось впечатления, что он рассказал все и одновременно ничего? — поинтересовался Та'Лон, как только за ними плавно закрылась дверь каюты. Тон у него был обеспокоенный. — Лично мне ясно одно: дома Вир находится в большей опасности, чем здесь.

— Теперь ты видишь, почему я должен отправиться на Приму Центавра? — Г'Кар с воодушевлением сжал могучие плечи преемника. — Понимаешь, за своим центаврианином нужно постоянно присматривать. Ты уже и сам заметил, что среди них попадаются личности, которые не так плохи, как кажется на первый взгляд. В глубине их души может быть спрятано немало хорошего, но беда в том, что они, порой, не знают, как всем этим пользоваться, или не могут победить противостоящее им большинство. Долгое время идеологией расы у центавриан занимались дорвавшиеся до власти беспринципные персонажи, помышляющие лишь о собственной выгоде и удовольствиях, либо интриганы со стороны, вербующие последователей философии Тьмы. Они прививали остальным такую систему ценностей, в которой порядочность, сострадание, уважение прав других — признак глупости и слабости. Поэтому то, что отдельные центавриане вопреки всему сохранили в себе истинные достоинства и тягу к добру, — уже повод дать им шанс и помочь выйти к свету. В одиночку они могут сбиться с пути, наломать дров и потом расхлебывать последствия до конца жизни, а возможно, и после. Поэтому рядом должен быть нарн. Он поможет такому центаврианину реализовать свои лучшие качества и выпутаться из неприятностей, которые тот притягивает, как магнит.

Та'Лон прикрыл глаза рукой, покачал головой, а затем сказал:

— Хорошо, я помогу тебе Г'Кар. Потому что ты все равно полетишь, а так у тебя будет больше шансов на успех. Кто-то должен подумать, как сделать твой план менее безумным. И знать, куда ты запропастился. 

— Спасибо! — Г'Кар крепко обнял друга. — Я очень ценю, что есть нарн, с которым я могу посоветоваться.

Та'Лон кивнул. И они разделили на двоих ощущение надежных сильных рук, которые поддержат и подстрахуют, и чувство истинного братства.

— Давай, Г'Кар, — сказал Та'Лон, хлопнув его по спине. — Доберись до сердца Центавра, войди во Дворец, являющийся средоточием власти для этой расы, выкради их императора и увези с собой в путешествие к далеким звездам. А я позабочусь о Вире.

Г'Кар усмехнулся, но в этом было больше сожаления, нежели веселья.

— Боюсь, они не смогут бросить свой пропащий народ и до последнего вздоха будут пытаться вывести его из темноты.

— А кто их будет спрашивать? — пробурчал Та'Лон.

— Для начала мне понадобится сеть-хамелеон, — сказал Г'Кар через некоторое время. — Как ты понимаешь, в своем естественном облике я на Приме Центавра и двух шагов не успею свободно ступить. 

Когда они закончили обсуждать первоначальный план, было уже далеко за полночь.