Когда мечты сбываются-2 (джен)

«Самое страшное испытание — это исполнение мечты».

Неизвестный автор.

Холодно. Резкий ветер сбивал с ног, швыряя в лицо колючий мелкий снег, сыпал его за шиворот, под насквозь обледенелый шарф. Серое небо над головой с каждой минутой темнело все больше, невольно заставляя искать укрытие. Дома, практически скрывшиеся из виду в туманной мгле, остались далеко позади, а замка все еще не было видно. Шаг, еще один. И еще. Отяжелевшие ноги отказывались идти, каждое движение давалось все труднее и труднее, сбивая дыхание. Кажется, идея вернуться в Хогвартс была неудачной. Хотя чего уж теперь.

Гарри ненадолго остановился, поправляя заплечный рюкзак, и, не удержав равновесия от очередного порыва ветра, упал прямо в сугроб. Лицо обожгло холодом. Черт. Отряхнувшись, он попытался подняться. Как же тяжело. Он устал, так сильно устал. Целый день на ногах. Ему ведь некуда спешить, верно? Хогвартс никуда не денется. Сейчас он немного отдохнет, а после заставит себя встать и пойти в пустую комнатку в гриффиндорской башне. А там он заберется в холодную кровать возле окна, задвинет полог, укроется мягким одеялом и… спа-а-ать. Ладони непроизвольно сложились лодочкой, подставляясь под щеку, тело медленно завалилось в мягкую белую постель, глаза закрылись, а губы прошептали лишь одно: «Спа-а-ать».

— Поттер! Черт тебя возьми! Поттер! Подъем!

Громкий голос вырвал из небытия, его тормошили, насильно раскрывали веки, растирали пальцы.

— Не трогайте! Оставьте меня! Дайте поспать!

Он кричал, а на самом деле губы еле шевелились, не торопясь выныривать из зимнего сна. Руки вяло отбивались от стальных объятий, голова невольно болталась из стороны в сторону, а жар огненной лавой разливался по всему телу. Глаза так и не открылись.

— Идиот.

Снейп наконец прекратил свои попытки достучаться до сознания Поттера, справедливо решив, что это бесполезно. Подхватив того на руки и мысленно поблагодарив за сорванный визит в Хогсмит, он сосредоточился и аппарировал.

— Типпи! Сухую одежду, горячий чай и обезболивающее зелье, быстро!

Сгрузив Гарри на кровать, Северус одним движением палочки снял мокрую одежду, оценив степень повреждений. Слава Мерлину, кроме рук, ног и лица бледных пятен на коже больше не было. Переодев Гарри в чистую пижаму, Снейп аккуратно приподнял голову и влил в рот глоток обезболивающего и полчашки чая, массируя при этом горло. Тот никак не отреагировал, и лишь сиплое дыхание говорило о том, что пациент жив. Аккуратно отодвинув в сторону отросшую челку, он накрыл лицо мягкой теплой тканью, сделав прорези под носом, натянул на ноги пушистые носки, а руки обмотал марлей. Теперь осталось только ждать.

На самом деле было чистым везением, что Северус краем глаза увидел шевеление в этой непроглядной мгле и интуитивно кинулся в сторону. Какого черта Поттер забыл в Хогсмите? Он ясно слышал, как, ныряя в камин, Гарри назвал адрес дома Поттеров. И вот в очередной раз этот паршивец попался сегодня на его пути, руша все планы. Хотя какие, к черту, планы? Так, купить пару ингредиентов для зелья, а потом посидеть в тишине у камина с бокалом вина и книжкой — ничего особенного. И тут как снег на голову…

— Где я? Что это? Черт! —хриплый вскрик и громкое падение с кровати раздались практически одновременно. — Профессор Снейп? А… что я здесь делаю?

Поттер нервно комкал в руках тряпку, стянутую с лица, и недоумевающе разглядывал намотанную на них марлю. Собственную спальню в Принц-мэноре он узнал с первого взгляда.

— Спите? — предположил Снейп, с трудом подавив нервный смешок — уж больно забавно выглядел Поттер: взъерошенный, с красными носом и щеками, в салатовой пижаме со снитчами и с забинтованными руками. Довершали все это великолепие черные носки на ногах.

— Не уверен, — задумчиво произнес Гарри. — Больше похоже на похищение.

— Ну, естественно, кто бы сомневался! Только вот связать вас забыл. И кляп в рот сунуть. Ах, да, там еще темница в подземельях прилагается. Не желаете?

Поттер отрицательно покачал головой. И приподнял тряпицу:

— Это сойдет за кляп? — а потом схватился за марлю. — А руки вы мне, можно сказать, связали. Так что остается только темница.

Северус громко фыркнул:

— Это, Поттер, называется помощь при обморожении. Да-да, именно так, и нечего убивать меня взглядом, проверено — не работает. Конечности, которые вы умудрились обморозить, обматываются теплой мягкой тканью, чтобы не травмировать поврежденные кожные покровы и со временем вернуть им чувствительность. Смею предположить, в данный момент она значительно снижена. Попытайтесь подняться самостоятельно.

Поттер кивнул и попробовал привстать на ноги, но тут же рухнул обратно. Во время следующей попытки он схватился за кровать, осторожно нащупывая край ложа — пальцы правой руки не ощущались. Нервно сглотнув, оперся на локоть и с трудом подтянул себя, волоча ноги по полу — и заполз-таки наверх. Устроившись на кровати, он вопросительно посмотрел на Снейпа: он так и не смог вспомнить, каким образом получил это самое обморожение.

Снейп же решил начать издалека.

— Скажите, Поттер, как вы умудрились, отправившись домой, очутиться в Хогсмите? Я лично слышал, как вы называли каминный адрес. И даже не мог предположить, что спустя пару часов встречу вас по дороге в Хогвартс.

— Так получилось, — пожал плечами Гарри, встретив настойчивый взгляд черных глаз. — Ну, это…

— Правду, Поттер.

Тяжело вздохнув, тот принялся разглядывать замотанные руки.

— Я сбежал. Остановиться было не у кого, и я вспомнил про Хогвартс.

— Лучше бы ты про гостиницу вспомнил, — потер виски Снейп, переходя на «ты». — Шотландия — это тебе не Англия, зимой в этом районе на порядок холоднее, а сегодня еще и метель.

— В Хогсмите есть гостиница? — удивился Поттер, подняв глаза.

— Целых две, — ухмыльнулся Снейп. — Странно, что ты не знаешь. Драко уже вовсю пользуется их услугами по выходным.

Самостоятельно додумав продолжение, Гарри сильно покраснел, и на фоне обмороженных щек и носа лицо стало выглядеть еще ужаснее.

— Я нашел тебя в сугробе, спящего, — продолжил Снейп. — Еще полчаса — и твою замерзшую тушку обнаружили бы только весной, когда растает снег. Довольно бесславная кончина национального героя, не находишь?

— Я не хотел, — на глазах появились слезы. — Черт, да сколько можно! Я не планировал этого, ясно! Я просто собирался вернуться в Хогвартс, никому не мешая, вот и все. А эта метель... Я не помню, как оказался в сугробе.

— Еще бы ты помнил, — пробурчал Снейп. — Не реви.

— Я не реву! — Гарри смахнул со щек мокрые дорожки. — Они сами текут, когда не надо. Раньше такого не было.

— Насколько раньше? — поинтересовался Северус.

— Полгода назад.

Снейп напрягся, а потом навел палочку на Поттера, бросив диагностическое заклинание.

— Странно, все в норме. Хотя… Это началось до извлечения крестража или после?

— Кажется, после.

Задумавшись, он еще раз прокрутил в голове показатели.

— Тогда у меня две версии: первая — крестраж каким-то образом влиял на эмоции, делая их не такими яркими, приглушая фон. Когда мы извлекли его, этот своеобразный фильтр исчез, и сейчас ты получаешь весь спектр чувств, которые был не в состоянии испытывать раньше. Мозг еще не полностью адаптировался под них, поэтому и реагируешь так… неоднозначно. Думаю, со временем это пройдет. Ну, и вторая версия — тебе пятнадцать, пубертатный период в самом разгаре, отсюда и такая реакция на всевозможные раздражители.

Поттер снова покраснел, опустил голову и удовлетворенно кивнул, принимая оба ответа.

— Что касается нынешнего состояния, то, думаю, через пару дней сможешь осуществить свою мечту и попасть в Хогвартс. Так уж и быть, доставлю камином. Отпускать тебя одного в Хогсмит, как выяснилось, чревато. Ну, а в мой кабинет ты если и сможешь попасть, то вот выбраться без хозяина — вряд ли.

— Спасибо, — еле слышно поблагодарил Гарри, смотря вслед уходящему Снейпу.

В данной ситуации в Хогвартс не так уж и хотелось. Ему нравился Принц-мэнор. И было совсем неважно, что со Снейпом они сейчас были слегка на ножах — здесь он чувствовал себя как дома. Тихо, спокойно, уютно. Поразительное отличие от Поттер-холла: сюда хотелось возвращаться. А в отличие от Норы — не было того ограниченного пространства нагроможденных друг на друга комнатушек, где боишься наткнуться на резко открытую перед носом дверь или же споткнуться о валяющийся в неположенном месте башмак — бардак в семействе Уизли был делом обычным, но несколько напрягал. Про непрекращающийся ор всех домочадцев и говорить не стоило: как же часто у него болела голова от громких криков той же Молли, да и Джинни с Роном не отставали. Снейп же редко повышал голос, ограничиваясь язвительными комментариями, от которых хотелось забиться в шкаф, закрыться изнутри и не высовываться, — во всяком случае, раньше. Сейчас, когда Гарри к ним привык, то научился абстрагироваться, не принимая на свой счет все до последнего слова, лишь вычленяя главное из контекста, в котором нет-нет, но мелькали не только недовольство, но и тщательно завуалированная похвала. Именно ее в жизни Гарри было не так уж и много, а сам факт, что одобрение исходило из уст самого Ужаса Подземелий, делал ее более ценной, чем от того же Дамблдора или Макгонагалл.

Тем не менее, рассчитывать на продолжительное гостеприимство Снейпа не стоило. После пьяных воплей и обвинений, а затем и ужасающей глупости добираться в метель в Хогвартс с дальнейшей спячкой в сугробе и обморожением, Гарри вполне мог понять его недовольство видеть проблемного студента каждый день. И даже не пытался оспаривать это негласное желание. Сам для себя он решил: как только поправится, то сразу же переберется в школу, — может, Снейп оттает, и они снова вернутся к прежним отношениям. Нужно лишь набраться терпения и подождать.

* * *

Взрыв прогремел неожиданно: побелка с потолка посыпалась прямо на книгу, которую он читал, да и стекла задрожали, как при землетрясении. Резво вскочив с кровати, Гарри кинулся к лестнице, едва не упав — чувствительность к ногам вернулась лишь частично. С трудом удерживаясь за перила, он-таки осилил лестницу, ведущую в подвал, где располагалась лаборатория.

Черный дым медленно клубился под дверью, заполняя все пространство.

— Профессор Снейп! — не думая о последствиях, Поттер рванул дверь на себя и тут же закашлялся, глотнув дыма.

Глаза заслезились, не давая тщательно рассмотреть разгромленную комнату; впрочем, ноги тоже не выдержали резкой нагрузки. Рухнув на пол, Гарри громко выругался. Кажется, ему повезло: дым, подхваченный сквозняком, устремился в сторону двери, быстро рассеиваясь.

Снейп лежал на полу, в пяти шагах от него, а рядом завывали оба домовика.

— А ну, прекратить! — тут же прикрикнул на них Гарри, подползая ближе. — Типпи, мокрое полотенце, живо. Ниппи, потуши все, что горит. И, кто-нибудь, перенесите нас в гостиную!

Всхлипы не прекратились, но он в мгновение ока ощутил в руках требуемое, а Снейп был устроен на диване со всеми удобствами: маленькой подушкой под головой и пледом в ногах. Стерев с его лица какую-то зеленую слизь, Гарри припал ухом к груди, прислушиваясь к дыханию, после чего, спотыкаясь, бросился к камину:

— Малфой-мэнор! Люциус! Драко! Есть кто дома?!

— Поттер? Что случилось? — в камине появилась белобрысая голова.

— Профессор Снейп ранен! В лаборатории произошел взрыв! Нужно осмотреть его, он дымом надышался! Помоги!

— Вы где, в мэноре? — раздался голос Люциуса и, получив убедительный ответ, тот наколдовал патронуса, отправив его с сообщением к целителю. — Сын, проводишь.

Явившийся по первому требованию Люциус успел лишь снять мантию и ослабить ворот рубашки, как камин снова вспыхнул, и из него вышли Драко и незнакомец в желтом.

— Спокойно, Поттер, это наш семейный целитель, не мешай ему оказывать помощь крестному, — Драко ухватил дрожащего Гарри за руки и поволок в сторону. — Вот, выпей, это успокоительное. На тебе лица нет.

Ответная реплика застряла в горле, и Гарри лишь фыркнул, осушив флакон, и без сил повалился в кресло: ноги словно налились свинцом, благо, он был босой.

— Что случилось? Расскажешь?

Гарри мотнул головой, вытирая так и не переставшие слезиться глаза.

— Я услышал взрыв. Спустился, профессор лежал на полу без сознания, а в лаборатории было полно дыма. Я попросил домовика перенести нас в гостиную — профессор был весь в какой-то слизи, я подумал, что она токсичная, и быстро удалил мокрым полотенцем. А когда прислушался к дыханию, понял, что один не справлюсь и решил позвать вас.

— И правильно сделали, молодой человек! — похвалил его действия целитель. — Эта слизь действительно опасна, да еще и дым, которым мой пациент успел надышаться. Пять минут — и она бы впиталась в кожу, а предугадать последствия было бы довольно проблематично: закупорка легких, спазм горла, кома или же сразу смерть. Очень многие не понимают, что обычная вода намного эффективнее самого лучшего очищающего.

— Значит, все обошлось? Он поправится? — влезший в разговор Драко тщательно старался удержать лицо.

— Сутки постельного режима, три капли зелья, выводящего токсины, капать каждый час на язык. Думаю, десяти приемов достаточно, и ваш профессор будет как новенький, — улыбнулся целитель, вытаскивая флаконы из недр своей сумки. — Ну, и укрепляющее не помешает. Справитесь?

Гарри утвердительно кивнул.

— Спасибо, целитель Вилкост, я вас провожу, — Люциус, до этого не проронивший ни слова, направился к камину. — Я зайду завтра. Драко, у тебя занятия.

— Да, отец, — младший Малфой нехотя пристроился следом. — Пока, Гарри. Если что, камин открыт.

— Спа… спасибо вам. Вам всем. Целитель Вилкост, Люциус, Драко, — Гарри оторвался от кресла и решительно поднялся на ноги, игнорируя боль. — Я все сделаю, как вы сказали. Я справлюсь, можете на меня рассчитывать.

— Удачи, молодой человек. Конечно, справитесь, я в вас даже не сомневаюсь. Так быстро оказать первую помощь в вашем возрасте… правильно оказать… достойно уважения. Не хотите пойти в колдомедицину после Хогвартса?

Заданный вопрос поставил в тупик — Гарри представления не имел, чем будет заниматься после школы. Единственно, Рон прожужжал ему все уши об аврорате, будучи уверенным, что друг составит ему компанию. Основным аргументом в пользу данной профессии было, конечно, то, что в свое время аврором служил Джеймс Поттер. Но после летних событий Гарри уже не был уверен в том, что именно аврорат — предел всех его мечтаний.

— Я подумаю, — уклончиво ответил он, делая себе заметку просмотреть литературу по данному предмету.

Финансовое состояние его счета так или иначе не позволило бы праздно тратить деньги после окончания учебы, прежде всего потому, что их было не так много. Поэтому вопрос выбора профессии через два с половиной года нарисовался бы сам собой. И если раньше, собираясь в аврорат, Гарри имел лишь общее представление об этой специальности, то сейчас был намерен изучить все аспекты, касающиеся его личного выбора.

— Что ж, ваше право. Прощайте.

Желтое пламя вспыхнуло и опало, оставив Гарри еще какое-то время смотреть вслед исчезающим гостям. А впереди маячила бессонная ночь.

Северус медленно повернулся на другой бок и, не ощутив под рукой привычной большой подушки, резко открыл глаза. Гостиную он узнал сразу, облегченно вздохнув. А вот сам факт того, что спит он почему-то здесь, а не в спальне, особо не порадовал. Как и самочувствие: глотать было больно, голова раскалывалась, а к горлу подступала тошнота.

Память невольно подкинула эпизоды прошедшего вечера до взрыва. Дальнейшие же события затерялись где-то в ее глубоких недрах. С трудом поднявшись, он невольно окинул взглядом стоявший рядом столик с флаконами и протянул руку. Запах соответствовал, правда, укрепляющее было чуть слабее, чем варил он. Все понятно, Люциус постарался — на бирках стояло клеймо мастера, которым обычно пользовался целитель этой семейки, а у Малфоев всегда было самое лучшее. Ну, и Снейпу, как крестному сына и другу семьи, это лучшее тоже частенько перепадало. Поэтому вид Поттера, спящего в кресле неподалеку, вопросов не вызывал — умаялся ребенок, бессонная ночь кого хочешь с ног свалит, ему ли не знать.

Контрастный душ немного взбодрил, но вот голос Люциуса, ввалившегося к нему в комнату как раз в тот момент, когда Северус только-только накинул рубашку, заставил поволноваться.

— Ты что творишь, придурок! Жить надоело?!

Злой, как мантикора, Малфой схватил его за грудки и прижал к шкафу.

— Совсем мозги из-за своих экспериментов растерял? Решил покончить жизнь самоубийством? Какого хрена ты не приказал своим эльфам в случае, если с тобой что случится, немедленно звать меня? Эти придурки сидели и пускали слюни, ничего не делая, в то время, как ты умирал! Умирал, понимаешь?! И умер бы, если бы не Поттер! Знаешь, как я перепугался, когда он дурным голосом кричал в камин, что ты ранен?! Идиот!

Прооравшись, Люциус медленно отступил, выпустив из рук ткань рубашки, и совсем без сил упал на кровать.

— Полегчало? — Северус небрежно поправил воротник и застегнул оставшиеся пуговицы.

— Немного, — подтвердил Люциус. — Я волновался.

— Я заметил.

Снейп оглядел себя в зеркале и произнес разглаживающее заклинание. Удовлетворенный своим внешним видом, он повернулся к другу:

— Спасибо за помощь. Твой целитель, как всегда, на высоте: зелья отменные.

— Поттера благодари. Если б не он... — Люциус махнул рукой. — Вот скажи, какого лысого Мерлина ты решил сварить яд Арумия в одиночестве? Трудно было хотя бы намекнуть, чтоб подстраховали?

— Я был уверен в положительном результате, — попытался оправдаться Снейп.

— Да неужели?

— Новый поставщик подвел. Листья горчавки были наверняка собраны не в мае, а позже, да и панцири скарабеев мне показались подозрительными. Кто ж знал.

— Ну вот, теперь ты прочувствовал это на собственной шкуре, — мстительно заявил Малфой. — Интересно, надолго ли тебя хватит?

— На пару месяцев точно, — ухмыльнулся Снейп, после чего присел рядом. — Люц, прости. Обещаю, больше никаких опасных экспериментов, не подстраховавшись.

Люциус, недолго думая, обнял его, похлопав рукой по спине.

— Придурок. Ладно, меня напугал, а ты думал, что было бы с Поттером, если бы он обнаружил твой труп?

На минуту представив перепуганные зеленые глаза на изможденном лице, Снейп негромко застонал.

— Во-о-от! В следующий раз подумай хорошенько, или хотя бы не подбирай бездомных гриффиндорцев: без них живется намного легче, хотя и не так интересно. Кстати, каким образом он снова очутился у тебя в мэноре? Вы же вроде поругались.

— Мы и не мирились, просто так получилось.

Снейп призвал со столика стакан с водой.

— Это гриффиндорское чудо сбежало от родственников и не придумало ничего лучше, чем вернуться в Хогвартс — через Хогсмит, естественно. В метель. Вот на полпути я его и встретил, замерзшего и свалившегося в сугроб. Думаешь, стоило оставить его там? — он сделал глоток.

— Определенно да. И сегодня мы бы с тобой точно не разговаривали, — съязвил Люциус. — Знаешь, он, конечно, далеко не подарок, но вот удалить зелье водой мой Драко вряд ли бы додумался. А это оказался лучший вариант.

Снейп удивленно поднял бровь.

— Он намочил полотенце, обтер лицо, проверил дыхание и вызвал меня через камин. Ах, да, еще прекратил истерику эльфов, спас лабораторию от пожара, а тебя — от удушения дымом. И все это в течение каких-то пары минут. Думаю, комментарии излишни?

Северус молча кивнул.

— А потом его потряхивало так, что Драко пришлось влить в него успокоительное, — продолжил Люциус, не сводя глаз с друга. — Как думаешь, этот случай стоит того, чтобы простить его пьяные высказывания?

Снейп резко вскочил:

— Это не просто пьяные высказывания, Люц. Он на самом деле винит меня в смерти матери. И эти оскорбления, они все заслужены. Нет, не спорь, — он выставил руку вперед, тем самым пресекая дальнейшие препирательства. — Я виноват, но этого не изменишь. Поттер — ее сын, и я до сих пор помню, что мы с Лили так и не помирились после того инцидента. А Гарри… нет, он извинился, вот только я не могу понять, как вообще можно простить человека, причастного к смерти своей матери.

— Не понимай, — равнодушно пожал плечами Люц. — Север, ты забываешь, что Гарри совсем не помнит своих родителей. Да, он любит мать, но никогда не прочувствует эту любовь до конца, не узнает, как это — быть ее сыном, не ощутит прикосновений, не услышит ласковых слов, не увидит одобрения в глазах. И все это он вполне осознанно ищет на стороне, и, что самое интересное, находит. Семейство Уизли, Блэк, оборотень, а теперь ты, я и Нарцисса — все мы готовы хоть ненадолго, но приютить этого парня, оказать ему помощь, подставить плечо, направить, подсказать, подтолкнуть в нужном направлении. Все это — обязанности родителей, Сев. И если все мы претендуем на роль родных тетушек и дядюшек, то вот тебе он отвел главную роль — отца. И не спрашивай почему, я не знаю ответ на этот вопрос.

— Все намного хуже, чем я думал, психолог ты наш доморощенный, — озвучил свое мнение Снейп. — До школы Поттер рос в ненавидящей его семье, и на собственной шкуре прочувствовал, что значит быть изгоем. А потом примерил на себя нимб героя, и все начали потакать его капризам. До сих пор не пойму, как Гарри не превратился в высокомерного эгоистичного засранца, каким был, да и является сейчас Джеймс. Ну, а после извлечения крестража мы снова увидели обновленного Поттера. Думающего Поттера, Поттера, дружащего со слизеринцами и упорно не желающего быть марионеткой собственного отца — для всех, и одинокого, несчастного, неуверенного в себе ребенка — для нас с тобой. Вот что мне с ним делать, а, Люц?

— Просто быть собой? — Люциус мило улыбнулся и поднялся. — Север, мы дружим уже больше двадцати лет, и я еще ни разу не пожалел, что сделал тебя крестным Драко. Мой сын, если ты помнишь, ровесник Гарри. И он тоже тебя очень любит. Выводы сделаешь сам?

— Я так понимаю, у меня без вариантов? — Северус устало вздохнул, провожая взглядом друга, шагнувшего к двери.

— Уверен. Гарри очень упрямый. Впрочем, ты такой же. Два сапога пара.

Снейп просто махнул рукой на такое заявление: ничего нового он не услышал.

— Иди уж, без тебя разберемся.

* * *

— Типпи, перенеси Поттера в постель, а то он шею свернет, — Северус покосился на скрюченного в кресле неподвижного ребенка.

— Не надо, я уже не сплю, — Гарри медленно потянулся, и только потом открыл сонные глаза. — Доброе утро, профессор Снейп. Как вы себя чувствуете?

— Вполне сносно, учитывая то, что я практически побывал на том свете. А ты сам? Выспался?

Поттер неуверенно пожал плечами.

— Во сколько ты лег? В четыре утра? В пять?

— Около шести. У меня не было будильника, чтобы будить вовремя, а заснуть я боялся: целитель велел спаивать вам зелье каждый час.

— А попросить эльфов? — улыбаясь краешком губ, Снейп прищуренно посмотрел на Поттера: было чертовски приятно, что о тебе позаботились.

Гарри ожидаемо покраснел, и Снейп готов был побиться о заклад, что о таком решении проблемы тот даже не подумал. А спустя минуту резко взвился.

— Эти придурки даже не попытались вас спасти! А если бы они забыли? Нет уж, лучше я сам.

— Сам так сам, — согласился Снейп. — Давай-ка в душ — и в столовую, я тоже еще не завтракал.

— Я быстро! — Поттер вскочил с кресла и кинулся в ближайшую ванную.

Снейп же направился в противоположную сторону: в связи с его нынешним состоянием нужно было тщательно продумать меню. Зелья после антитоксичного зелья пить было нельзя, а горло все еще болело.

— Травяной чай, жидкую овсянку, омлет, творог и фрукты. Поттеру кофе с молоком, чтоб мне тут сонной мухой не ползал, ну и выпечку, — отдал он команду эльфу и сел за стол, развернув свежую газету.

Гарри проскользнул на свое место, словно мышка, и аккуратно наложил в тарелку еды, слегка скривившись при виде овсянки — в Хогвартсе ею кормили чуть ли не каждый день. За пять минут умял почти весь омлет, намешал творог с фруктами, впихнул в себя пару круассанов, полив их шоколадом, выпил кофе и, поблагодарив, свалил в комнату, наверняка надумав себе страшные кары от выздоровевшего пациента.

Впрочем, Гарри последние три дня вел себя тише воды ниже травы, стараясь лишний раз не отсвечивать, и только сегодня позволил себе слегка повысить голос. Но тут он был прав — с эльфами надо было что-то делать.

— Типпи! Ниппи! — Снейп отложил газету в сторону, внимательно посмотрев на съежившихся от страха домовиков. Надо было правильно донести до них всю информацию, иначе получится, как вчера. Не будь Поттера… Н-да.

Проведя инструктаж на тему, как себя вести в случае угрозы жизни хозяина, довольный собой этот самый хозяин заглянул в лабораторию, которую уже привели в порядок, дабы захватить склянку с тонизирующей мазью, а после посетил полупустую сокровищницу. Снятая с полки небольшая шкатулка, инкрустированная топазами, была обхвачена левой рукой, после чего доставлена в спальню. Несколько пассов палочкой — и с нее были сняты все чары, наложенные родственниками, за исключением встроенных.

— Гарри, я могу войти? — голос Снейпа заставил вздрогнуть.

— Да, сэр, конечно, — Поттер отложил эссе в сторону, и резво спрыгнул с кровати, слегка поморщившись.

— Болит? — участливо поинтересовался Северус, кивая на ноги.

— Только если много хожу. Вчера я несколько… перенапрягся.

— Ложись, надо нанести мазь.

Смутившийся Поттер неловко забрался обратно, вытянув ноги, чуть сдвинув их в сторону, освобождая место.

— А руки как? Беспокоят?

Кивок.

— Чуть получше. Но вот писать начал, подрагивают немного.

— Значит, приходят в норму. Ничего не болит только у мертвых, — резюмировал Снейп, втирая мазь в проблемные конечности. — Какие планы на оставшуюся неделю каникул?

Подрагивающая нижняя губа, которую Поттер спешно закусил, дала вполне ожидаемый ответ.

— Так как выздоравливать ты не торопишься, так уж и быть, предлагаю остаться в мэноре. Если, конечно, есть такое желание. Подумай хорошо, в этом случае заданное эссе должно быть написано не меньше, чем на Выше Ожидаемого. Библиотека в твоем распоряжении.

— Да, сэр, я согласен, — быстро сориентировался Поттер, довольно сверкнув скрытыми под серыми линзами глазами.

Приняв ответ, Снейп, закончивший процедуры, извлек из кармана мантии шкатулку:

— С прошедшим Рождеством, Гарри. Это фамильная ценность. Скормишь ей каплю своей крови, и можешь положить внутрь что угодно — она с чарами расширения. Открыть, так же, как и увидеть содержимое, сможешь только ты. Для остальных шкатулка будет пустой.

Удивленный Поттер осторожно прикоснулся к дереву, проведя пальцем по поверхности.

— Красиво. Но это, наверно, очень дорого, сэр. Я не могу…

— Не дороже твоего, — прервали его на полуслове. — Ты в курсе, сколько стоит шкура василиска?

Поттер непонимающе покосился на Снейпа.

— Э-э-э. Нет, сэр. Я не видел ее в продаже.

— И какой из этого следует вывод?

В черных глазах появились смешинки.

— Что это… очень редкий ингредиент… и, наверное, дорогой.

— Бинго! — Поттер аж подпрыгнул. — И каким количеством этого редкого ингредиента ты обладаешь?

Закушенная губа и слегка задумчивый взгляд.

— Ну, я не измерял. Так, отрезал немного от старой сброшенной шкуры, новую ведь еще снимать надо, а я не умею. Футов пятьдесят, наверное. Каждая.

Снейп заметно побледнел.

— То есть слухи, ходившие по школе на вашем втором курсе, были верны?

— Смотря какие, — уклончиво ответил Гарри. — Я действительно владею парселтангом и убил василиска, которого Слизерин спрятал в тайной комнате, мечом Гриффиндора. Насчет остальных слухов не уверен, что они правдивы.

Снейп автоматически нащупал в кармане флакон с успокоительным и лишь в последний момент вспомнил, что зелья ему сегодня принимать категорически запрещено. Поэтому пришлось довольствоваться дыхательной гимнастикой, показанной Поттеру, и при этом стараться удержать маску на лице, не слишком показывая своего волнения.

— Сэр, я правильно понял, Дамблдор не поделился с вами подробностями? — осторожно поинтересовался Гарри, и, получив утвердительный ответ и просьбу рассказать про свои приключения в конце второго курса, с удовольствием ее выполнил.

Шокированный рассказом Северус только усилием воли сдержал свой порыв тот же час не броситься в Хогвартс и не проклянуть своего начальника чем-нибудь позаковыристей. Это ж надо додуматься — послать ребенка сражаться с тысячелетним змеем! Феникс! Этот старый маразматик послал на помощь свою птицу, вместо того, чтобы вызвать авроров, невыразимцев, отряд штурмовиков и кого там еще привлекают для уничтожения опасных тварей! Да, Поттер идиот, полез куда не просят, но он прежде всего ребенок. Эмоциональный, сопереживающий, бросающийся на помощь по первому зову.

И редко думающий о последствиях. Все упиралось в родителей: будь они у мальчишки, давно засудили бы Дамблдора за невыполнение своих обязанностей. Директор должен обеспечивать безопасность вверенных ему учеников! А в последние года, аккурат с поступлением Поттера на первый курс, сохранность студентов пребывала под большим вопросом. И пусть Снейпу доподлинно неизвестно, что там случилось на первом курсе, но вот столкновение с оборотнем два года назад запомнилось надолго. Да и турнир тоже оставил немало впечатлений.

— Еще раз влезешь куда не надо, выпорю, и не посмотрю, что у тебя есть отец, — практически прошипел Снейп, прийдя в себя. — Совершить самоубийство можно более приятным способом, например, выпить быстродействующий яд.

— Вы не понимаете! Я должен был ее спасти! — Поттер, во избежание отодвинувшийся к другому краю кровати, как можно дальше от злого, как мантикора, Снейпа, с силой сжал кулаки.

— Кому должен? Идиот! Она тебе никто, понимаешь? У нее есть старшие братья, которые знают и умеют намного больше тебя, родители, которым, по-видимому, плевать на собственную дочурку, раз не углядели у нее темный артефакт, и куча сподвижников, в числе которых Великий Белый Маг Дамблдор! Но спасать ее почему-то полез малолетний тупой недоучка, у которого жажда приключений в жопе взыграла!

— Я не тупой!

— Тупой, если не подумал о последствиях! Если бы не феникс, то ты бы уже давно кормил червей на кладбище!

Поттер уже тихо всхлипывал, размазывая слезы по щекам.

— Я не мог не помочь. Я бы… я… я бы перестал себя уважать, если б хотя бы не попытался.

— Вызвать взрослых волшебников и рассказать им все, о чем узнал! Компетентных взрослых, а не этого павлина Локхарта.

— Они бы не успели.

— Но и ты бы не пострадал. Остальное было бы на их совести. И не спорь! Дамблдор был обязан не допустить окаменения учеников после первого же нападения! Он этого не сделал. В итоге мы могли получить два трупа: твой и Джиневры, а директора бы просто отстранили. Как тебе такой расклад? Главный виновник, допустивший этот беспредел, закончил бы свою жизнь где нибудь в уютном домике в горах, а ты с девчонкой не дожили бы даже до совершеннолетия, причем оба по собственной глупости. Хотя твои порывы спасти сестру друга и были более благородными, василиск этого не оценил.

Снейп на минуту прервался и кинул взгляд на зареванного Поттера. В блестящих от слез глазах отражался бурный мыслительный процесс, и он на все сто процентов был уверен, что этот монолог, влетев в одно ухо Поттера, не вылетел из другого, а прочно осел в где-то в мозгах.

Поднявшись, Северус обошел кровать, и, подсев как можно ближе, притянул голову того к груди. Гарри не вырывался. Он вполне спокойно позволил обнять себя, не переставая всхлипывать, но не спешил обнимать в ответ.

— Глупый ребенок. Поверь, твоя жизнь не стоит чьей-то еще. Лили умерла для того, чтоб ты прожил долгую и счастливую жизнь за вас обоих, а не разбрасывался ей в угоду кому-то. Запомни, по-настоящему можно умереть только за самого близкого тебе человека, а не за того, с которым едва знаком.

— Да понял я… — Гарри в очередной раз шмыгнул носом. — В следующий раз буду думать, правда.

— И?

— И просить помощи у взрослых. Адекватных взрослых. Хотя, когда мы спасали философский камень на первом курсе, Макгонагалл не стала нас слушать, — сдал собственного декана Поттер.

— Тогда нужно было пойти к Флитвику, Спраут, ко мне, наконец, а не удовлетворяться одной инстанцией. Это, надеюсь, понятно?

— Да. Но к вам тогда было несколько проблематично обращаться. Двадцать баллов с Гриффиндора и марш в свою гостиную.

Поттер еле слышно хихикнул и обнял наконец Снейпа, придвигаясь ближе.

— Вполне логично. Из собственной гостиной ваша компания вряд ли бы попала в тот коридор на третьем этаже. Кстати, Гарри, я так понял, тебе нужна помощь в разделке василиска? Я готов предложить ее в обмен на некоторые ингредиенты.

— Что? — Поттер отстранился от мужчины, удивленно хлопая глазами.

— Я могу разобрать ваш трофей на части и помочь с продажей, — повторил Снейп. — Гарри, тысячелетние василиски на дороге не валяются. Думаю, твой новый сейф вскоре будет забит деньгами под завязку.

Поттер довольно улыбнулся, смаргивая с ресниц оставшуюся влагу.

— А-а-а… Да, я согласен. Конечно. А когда?

— Думаю, в феврале. Нужно будет подготовиться.

Неделя оставшихся каникул пролетела незаметно. Гарри едва успел сделать все задания, как пришла пора собираться в Хогвартс. Как же он отвык от этого шума, окружающего его изо дня в день! И уже в который раз пожалел, что отказался от Слизерина, где у студентов имелась не только комната на двоих, но и гостиная не была похожа на филиал дурдома.

Вчера он довольно долго крутился перед зеркалом, со всех сторон рассматривая темно-зеленую мантию, расшитую серебром — подарок старших Малфоев, довольно добротную и безумно дорогую. Кажется, он только недавно осознал, что такое по-настоящему хорошие и качественные вещи. И, что самое интересное, в них он не чувствовал себя ущербным. Они придавали уверенности в себе и прямо диктовали вести себя соответственно, поэтому Гарри твердо решил: больше никаких дешевых тряпок

— лучше купить меньше, но дороже. Тем более, ему пообещали, что скоро проблем с деньгами не будет.

Снейп. Этот человек поражал Гарри своим энтузиазмом: он ни минуты не сидел без дела. С утра копался в оранжерее с растениями, потом варил зелья, после обеда читал трактаты или же писал статьи, а мог отправиться по делам в Лондон; вечером писал письма, и лишь ближе к ночи усаживался к камину с бокалом вина или же стаканчиком огневиски, в зависимости от настроения. Они по-прежнему мало общались, но если раньше Гарри старался попадаться на глаза как можно реже, то теперь наоборот следовал за ним по пятам.

Оранжерея просто потрясала воображение: здесь были собраны растения со всех уголков мира, конечно же, используемые в зельеварении — от самых простых, растущих на опушке Запретного Леса, до невероятно редких, счет которых исчислялся единицами. Снейп, наблюдавший за выражением лица Поттера, когда тот впервые попал в эту святая святых, моментально просек всю выгоду от его помощи. Он еще летом заметил, как реагирует на него флора: цветы, посаженные Гарри, радовали глаз чуть ли не вдвое больше обычного, и поражали своим насыщенным цветом и пышностью. Сам Поттер тоже любил возиться в земле, но тут было одно большое но: если какое-то растение ему вдруг по какой-то причине не приглянулось, то заставлять ухаживать за ним было чревато — не проходило и недели, как растение засыхало. А вот пришедшееся по душе наоборот довольно быстро прибавляло в росте и выглядело не в пример здоровее тех, на кого не был обращен взор зеленых глаз. Поттер безошибочно определял, какой грунт подходит его «подопечному», нужен ему свет или же наоборот лучше предпочесть теневой участок, поливать его каждый день или раз в неделю. При этом он даже мог не знать название, не говоря уже обо всем остальном, а действовал чисто на голой интуиции. На вопрос:

— Поттер, зачем вы высадили антенницу на неделю раньше срока?

Неизменно следовал ответ:

— Мне кажется, так будет лучше.

И спустя два-три дня это «лучше» уже бросалось в глаза своими набухшими бутонами или же парой новых листьев. Требовать от Поттера большего было бессмысленно, это Снейп понял практически сразу, поэтому старался не вмешиваться. В какой-то мере ему даже льстило, что Гарри нашел дело, в котором ему не было равных. Большинство учащихся Хогвартса были посредственными волшебниками. Поттер тоже не блистал. Ему неплохо давалась трансфигурация, в чарах и защите он был одним из лучших, но только потому, что предметы в Хогвартсе были рассчитаны на средний контингент, иначе та же Грейнджер, будучи из семьи неволшебников, не получала бы одни «Превосходно». Упорство в достижении цели у Поттера было, как со снитчем: когда он реально видел эту цель, он ее преследовал и достигал. В противном же случае все было довольно печально.

В данный момент Поттер увлекся зельеварением, и теперь вполне сносно варил простейшие зелья предыдущих четырех курсов, но вот с нынешним пятым все еще испытывал проблемы. Снейп заставил его выучить таблицу совместимости ингредиентов, влияние фаз луны на те или иные свойства наиболее часто используемых компонентов, высчитывание оптимального количества помешиваний и еще множество всяких правил и матриц, помогающих при варке. Непонятные моменты они обсуждали в свободное время, Снейп доступно объяснял прописные истины, Поттер внимательно слушал и запоминал. Не единожды ловя на себе блеск заинтересованных глаз, Северус задумывался, что было бы, если бы Гарри рос в семье волшебников с раннего детства. Нет, не в собственной семье Поттеров, с отцом-оленем — тогда бы этот ребенок сильно отличался от своего прототипа, — а в обычной волшебной семье, типа Малфоев или же Ноттов. Многого бы он достиг, зная все эти истины с малых лет? Был бы таким забитым и несчастным ребенком? Ответ почему-то напрашивался отрицательный. Как минимум десять лет жизни, нужной для адаптации в магическом мире, было потеряно по вине Джеймса и Дамблдора. И наверстать это можно было только упорным трудом, чем в данный момент Снейп и занимался, примерив на себя роль наставника. А время покажет.

* * *

— Драко, а где в Хогсмите находятся отели? — решился задать давно крутящийся в голове вопрос Гарри, как только выдался подходящий случай. — Сколько раз там был, ни разу не видел.

Каникулы закончились, прошло уже два учебных дня, прежде чем у Поттера появилось свободное время пообщаться с другом.

— А тебе зачем? — хитро прищурился Малфой, оттаскивая Поттера в сторону, подальше от чужих глаз. — Решил соблазнить свою грязнокровку?

— Драко! — тут же вспыхнул Поттер, даже не поняв, что ему не понравилось больше: то, что его заподозрили в удовлетворении своих сексуальных потребностей, или же оскорбление лучшей подруги — Я просто так спросил. Ты же знаешь, как я у Снейпа на Новый год оказался, а мог бы в отеле остановиться, если бы знал про него.

— Ну-ну, — усмехнулся Малфой, скорчив умильную рожицу. — Ладно, считай, что я поверил. Один за магазинчиком сладостей, вниз по улице спустя пять домов. Но его не советую — там грязно, да и контингент не слишком адекватный. А второй в самом конце Хогсмита — повернешь налево с главной дороги и упрешься в двухэтажное здание с синей крышей. Да, они берут почасовую оплату, но номера лучше бронировать заранее, хотя бы за сутки. Будет нужна помощь — обращайся, я туда время от времени заглядываю.

Поттер утвердительно кивнул и удивленно посмотрел на Драко:

— А ты разве с кем-то встречаешься? — и смутился. — Извини, я спросил, не подумав.

— Да нет, все нормально, — махнул рукой Драко. — ПапА летом заключил контракт с заведением мадам Рози — по моему первому требованию нужная девушка аппарирует в отель и дожидается меня там.

— Понятно. А кто такая эта мадам Рози?

Драко резко захотелось побиться головой о стену. Поттер не знал элементарных вещей, известных всем волшебникам, и это неимоверно бесило. А ангельское терпение, нужное для объяснения, имели далеко не все.

— Так, Поттер, иди за мной, прочитаю тебе лекцию.

Разыскав пустой класс, Малфой захлопнул дверь и наложил Заглушающее заклинание.

— В чистокровных семьях, Гарри, есть такая традиция: когда наследнику исполняется пятнадцать лет, он считается условно совершеннолетним. Обычно в это время заключаются большинство помолвок, причем возраст девушки не имеет никакого значения. А вот юношей, при наличии ближайших родственников мужского пола, принято водить в специальные заведения. Меня отец отвел к мадам Рози, есть еще парочка известных, но Малфои обычно ходят к ней. Это элитное заведение, которое сохраняет инкогнито своих клиентов. У нее большой выбор девушек, которые за определенную сумму выполнят желание клиента: лишат девственности, научат, как вести себя в постели с девушкой или же скрасят одинокий вечер. Любой каприз, чтобы в будущем чистокровный наследник не ударил в грязь лицом, когда дело дойдет до полноценных отношений.

Красный как рак Поттер старательно прятал глаза. Не то, чтобы он совсем ничего не знал про эту сферу жизни — слабый пол его интересовал, даже очень, вот только дело не доходило даже до поцелуев.

— При выборе девушки для секса лично я предпочитаю пользоваться услугами мадам Рози. Сам понимаешь, чистокровные обязаны оставаться девственницами до самой свадьбы, а с полукровками не угадаешь, тут пятьдесят на пятьдесят: если у нее имеется чистокровный папаша, и он докажет связь с дочерью, могут навязать женитьбу. Лично я так рисковать не намерен. Остаются грязнокровки, которым все равно, когда и с кем. Но их-то мало кто из чистокровных в жены берет, поэтому кто не брезгует, могут соблазнить и таких, деньги сэкономят.

— Гермиона не такая, — попытался оправдать подругу Гарри.

— А я разве говорю о Грейнджер? — фыркнул Малфой. — Я в общем. Кстати, на твоем месте я бы предупредил ее о недопустимости секса до свадьбы. Может, ей повезет, и она найдет себе какого-нибудь влиятельного полукровку или даже чистокровного. С ее мозгами опускаться до Уизли…

— Она не встречается с Роном.

— Это хорошо. С предателями крови лучше не связываться даже грязнокровкам. Его сестрицу уже полшколы поимело.

— Джинни? — удивился Гарри. — Ей же всего четырнадцать!

— Уже четырнадцать, Поттер. Говорят, ее мать начала свою карьеру шлюхи в двенадцать, яблоко от яблони… К чему это привело, сам видишь. Их не принимают ни в одном приличном обществе, рода от них отреклись, живут в нищете и плодятся как кролики, не удосуживаясь при этом дать нормальное воспитание детям.

С этим Гарри был не совсем согласен. Из старших братьев Рона Гарри плохо знал лишь Билла и Чарли, но они вроде бы неплохо устроились: один работал у гоблинов, а туда абы кого не берут, другой — в драконьем заповеднике. Работа опасная, но хорошо оплачиваемая. Перси осел в министерстве, начав свою карьеру с должности секретаря, а близнецы планировали открыть собственный магазин, и в том, что у них это получится, Гарри был уверен на все сто процентов. А вот Рон да, подкачал. Мелочный, завистливый, ленивый, и это только вершина айсберга. Никаких манер, зато гонора! Упрямый, злопамятный, недалекий. И как он раньше этого не замечал?

А вот высказывание Малфоя о Джинни удивили. Эта девочка ему нравилась. Она была такой яркой и непосредственной, что невольно заражала своей жаждой жизни. Гарри даже показалось, что он ей небезразличен — так часто она улыбалась ему своей белозубой улыбкой, подсаживалась рядом в гостиной, когда он делал уроки, и подмигивала, когда Гарри невольно обращал на нее внимание. Это что же, она… Верить в это не хотелось, но, общаясь с Драко вот уже полгода, он ни разу не ловил его на вранье. Значит, надо будет просто понаблюдать и составить свое мнение.

— Кстати, Поттер, не советую пробовать с ней. Если что случится, других, может, и отмажут, а вот тебя наш добрый дедушка Дамблдор с радостью женит на своих сторонниках. Ты же помнишь, что твой отец смотрит ему в рот и ловит каждое слово?

— Знаю, — Гарри заметно погрустнел. — Блин, и мне уже исполнилось пятнадцать. Но ведь женитьба возможна только после того, как тебе исполнится семнадцать?

— Почему же? Если девушка забеременеет, тебя и в тринадцать женят. При условии, что ребенок твой, конечно.

Гарри задумался.

— Да, наверное, мадам Рози — это все же лучший вариант из имеющихся.

— А то! Проверено! Хочешь, в следующий раз сходим к ней вместе? Пора взрослеть, Поттер!

Гарри отступил пару шагов назад.

— Спасибо, Малфой, я подумаю. Спасибо за подробную лекцию.

— Обращайся! — хохотнул Драко и скрылся за дверью.

— Мистер Поттер! Задержитесь!

Противный женский голос заставил обернуться.

— Да, профессор Амбридж.

Гарри поспешно засунул пергаменты в сумку и только после этого подошел к ней.

— На днях я получила вот это, — Амбридж протянула письмо, почерк которого не оставил сомнений об его авторстве. — Вы можете мне объяснить, почему полгода посещали Хогсмит по подложным документам?

Гарри пробежал глазами по письму, в котором Джеймс Поттер просил запретить старшему сыну посещение Хогсмита в связи с недостойным поведением.

— Э-э-э… простите, почему подложным? Сириус Блэк — мой крестный отец, он и в прошлом году подписывал разрешение, и никаких проблем, связанных с этим, не возникало.

— Да, но тогда еще не знали, что ваш родной отец жив. Как только об этом стало известно, вы обязаны были попросить его подписать разрешение, а не продолжать вводить нас в заблуждение. Разрешение подписывают родители, Поттер, и только при условии, что таковых нет — крестные, опекуны, и т.д. Вы же нагло воспользовались нашим доверием и солгали, подсунув разрешение с недействительной подписью. Думали, это сойдет вам с рук? Отработка, две недели. Жду вас в своем кабинете в восемь. Да, и пятьдесят баллов с Гриффиндора за обман.

— Но я не знал! — попытался оправдаться Гарри, на что Амбридж лишь презрительно ухмыльнулась.

— Две недели, Поттер. И не надейтесь, что вам удастся убедить меня в вашей невиновности. Я вас насквозь вижу.

— Да на здоровье, — закинув рюкзак за спину, Гарри со всей силы шандарахнул дверью. — Мерзкая жаба.

Отношение учеников к Амбридж было довольно своеобразным. Большинство из них ненавидели ее, но предпочитали не спорить, а, тихо-мирно переписав очередную главу из учебника, удалиться восвояси. Некоторые в голос возмущались насчет ее стиля преподавания, но, получив пару отработок, присоединялись к большинству, продолжая ругать Амбридж в своих гостиных, где их не слышат. Были и такие, что откровенно подлизывались — все же женщина была правой рукой министра, а их родители работали под его началом.

Гарри относился к большинству. В какой-то мере ему повезло, и Амбридж не слишком акцентировала на нем свое внимание первые полгода преподавания. Так, придиралась по мелочам, но отработок ни разу не назначала, хотя пару раз он все же не смог сдержаться и надерзил, но и тогда дело ограничилось снятием баллов. Теперь же между ними словно пробежала черная кошка, причем ненависть, которую источала Амбридж, ощущалась даже в воздухе. Неужели все дело было в письме Джеймса? Ответа на этот вопрос у Гарри не было. И ежедневные вечерние отработки еще больше подтвердили его уверенность в том, что отец, пусть и косвенно, но виноват в том, что к Гарри в качестве наказания применили Кровавое Перо.

Рука болела нещадно, особенно по ночам. Настойка, которую где-то раздобыла Гермиона, слегка притупляла боль, но шрамы, выступающие, стоило лишь сжать руку в кулак, не убирала.

— Поттер, это что? — Снейп, внимательно наблюдавший за тем, как Гарри режет корни мандрагоры, схватил его за запястье. — Хм, Кровавое Перо, как интересно. Не запрещенный, но очень опасный артефакт, кстати. На данный момент используется при подписании договоров и контрактов, но для того, чтобы оставить такие глубокие следы, должен применяться довольно продолжительное время. Сам расскажешь или предпочтешь Веритасерум?

Потянув Поттера за собой, он подвел его к стеллажу, где стянул с полки маленькую баночку с мазью, а потом усадил его в кресло. Теплые руки осторожно коснулись шрама и начали неспешно втирать в него пахнущую ромашкой субстанцию.

— Отработка у Амбридж, — буркнул недовольный Поттер.

— И? За что схлопотал?

Закончив с лечением, Снейп убрал мазь обратно в стеллаж и расположился в кресле, указывая на соседнее. Поняв, что допроса не избежать, Гарри аккуратно сполз вниз.

— За подложный документ. Разрешение на посещение Хогсмита должен был подписывать Джеймс, а я попросил Сириуса.

Снейп постучал пальцами по подлокотникам, размышляя.

— А что твой декан? Ее это устроило?

— Думаю, да, раз я полгода ходил туда без проблем. А на днях Джеймс, видать, придумал, как отомстить за побег, и написал письмо Амбридж, что запрещает мне прогулки в деревню. Вот жаба и прицепилась.

— Это не удивляет. Джеймс никогда не спускал плохое отношение к себе. Да ты это и так уже понял, еще летом, — махнув рукой, Снейп снова задумался. — Но это не отменяет использование Кровавого Пера. В Хогвартсе не поощряются телесные наказания, хотя официального запрета нет. Липпи!

Хлопок, и в комнате появился лопоухий школьный эльф.

— Липпи, принеси мне пожалуйста журнал наказаний.

Получив требуемое, Снейп склонился над фамилиями штрафников.

— Как интересно. Лайонс, полукровка с Хаффлпаффа, отец бросил семью. Уизли, Фред и Джордж — ну, эти понятно. Прион, Мартинс, Легард и Вэнс — магглорожденные. Веруа — живет с матерью. Липпи, пригласи ко мне Веруа, второй курс!

Перепуганный слизеринец появился спустя пять минут и так и застыл в дверях, переминаясь с ноги на ногу и уставившись в пол.

— Мистер Веруа, расскажите, на каком основании вы заработали отработку у профессора Амбридж? — Снейп завис над своим подопечным, и Гарри услышал грозные нотки недовольства в его голосе.

— Я… ну… это…

— Не мямлите!

— Профессору Амбридж не понравилась книга, по которой я написал эссе. Я привез ее из дома, а надо было пользоваться библиотечной. Там правильно показаны все аспекты раскрываемого мной вопроса, — оттарабанил Веруа, и снова сник.

— И каким образом она вас наказала? — продолжил допрос Снейп.

— Я переписывал эссе под ее контролем.

— Специальным пером?

— Да, сэр.

Снейп разочарованно вздохнул.

— Идите, Веруа. И на будущее: если ваш декан не согласен с полученным наказанием, он вправе отменить отработку или же заменить ее другой. Вы все поняли?

— Да, сэр! — осчастливленный Веруа со скоростью пули вылетел за дверь.

— Все ученики, получившие отработки — либо магглорожденные, либо полукровки, проживающие в маггловском мире. Ну, или чистокровные из обедневших родов, за которых некому вступиться. Бесправные, Поттер. Выводы делай сам.

Гарри кивнул, удовлетворившись объяснением. Ему ли не знать, что такое бесправие. Он ощутил это на собственной шкуре чуть ли не с самых первых дней своей жизни, но именно сейчас оно ощущалось особо остро.

— Хочешь, я намекну твоему декану об отработке?

— Спасибо, сэр, не стоит. Я сам разберусь, — Гарри не привык, чтобы кто-то решал его проблемы, тем более такие мелочные. Да, было неприятно, больно и обидно — но он и не такое терпел. Тем более осталась всего неделя наказаний. А тепло, разлившееся внутри после слов Снейпа, заставило мечтательно улыбнуться — плевать на Амбридж, пусть эта жаба хоть захлебнется его кровью, главное, что есть люди, которым он не безразличен. И один из них — его профессор Зельеварения.

* * *

Сегодня за завтраком Гарри наконец получил письмо от отца. Тот писал, что и так уже было известно: запрещал ему походы в Хогсмит, ругал за побег и в приказном тоне сказал отдать мантию-невидимку Джереми. Ага, щаз!

Гарри сам не понимал, почему так вцепился в эту мантию и противился ее передаче брату. Потому, что считал ее своей собственностью? Или же потому, что было жалко расставаться с ней? А, может, потому, что решение о передаче приняли, не спросив его мнения? Тем не менее, мантия уже неделю лежала в подаренной Снейпом шкатулке, где была в полной безопасности, чего нельзя было сказать о самом Гарри.

Джереми был настроен воинственно:

— Поттер, если ты не отдашь мантию, я вызову декана!

Поттер лишь презрительно усмехнулся. Джереми распинался уже полчаса, собрав вокруг себя немаленькую аудиторию. Мнения гриффиндорцев разделились, а кто-то из старших не выдержал и все же позвал Макгонагалл.

— Мистер Поттер, почему вы не хотите отдать семейную реликвию брату? — прямо поинтересовалась она у Гарри, выяснив причину конфликта.

— У меня ее нет, профессор, — развел руками тот, невинно улыбнувшись.

— Хм… Тогда не могли бы вы показать свой чемодан, чтобы мы все в этом убедились?

Пожав плечами, Гарри направился в спальню.

Старые и новые мантии, разноцветные носки с разного размера бельем, ручки, перья, учебники — все вперемешку, беспорядочной грудой: надо бы убраться, выбросить все лишнее, да только руки не доходят. Хотя теперь уж точно дойдут — стыдно, вон как девчонки хихикают.

— Что это за шкатулка, мистер Поттер? Покажите содержимое!

— Она пустая, мэм. Это подарок, — он коснулся застежки, предъявив требуемое.

— А школьный рюкзак? Выверните его на кровать.

Как же это унизительно — выставлять всю свою жизнь вот так, напоказ. Ощущение, будто тебя разглядывают через лупу, и, находя маленький прыщик, обсуждают его во всех деталях: какого цвета, где выскочил, портит или нет. Стоят, заглядывают через плечо, тут же обсуждают, тычут пальцем. Шакалы, мерзкие падальщики. Стыдно? Нет, уже не стыдно. Мерзко, гадко, но не стыдно. Я ни в чем не виноват! Расправить плечи, выпрямиться, неспешный разворот и нахальная улыбка на лице:

— Убедились, профессор?

Макгонагалл злится, маленькие глазки сверлят наглеца.

— Мисс Грейнджер! — окрик заставил вздрогнуть. — Теперь вы! Покажите свои вещи!

— На каком основании, профессор? — Гермиона резко встряхнула своей гривой, привычно вытягиваясь по стойке смирно.

— Вы дружите с мистером Поттером! Он мог отдать вам мантию на хранение.

— А еще он дружит с близнецами Уизли, Луной Лавгуд и слизеринцами. Их вы тоже будете обыскивать? — привычно фыркнув, не спешила выполнять приказ она.

— Десять баллов за наглость, мисс Грейнджер! Надо будет, и до них доберемся! Я жду!

— Ждите! Устав Хогвартса, последняя версия, раздел права и обязанности, глава пять, пункт семь, подпункт три гласит, что, в случае уличения ученика в хранении не принадлежащей ему вещи, обыск должен быть проведен в соответствии с законом. У вас есть документ, где прописаны приметы данной вещи, и доказательства, что она принадлежит не мне, заверенный подписями директора и трех деканов?

— Да как вы смеете! — Гарри аж присвистнул — слишком уж Гермиона разошлась.

— Смею! Я не желаю демонстрировать свое нижнее белье всему факультету и вам в частности. Боюсь, не оцените.

С задних рядов послышался смешок. Раскрасневшаяся Макгонагалл уже хватала ртом воздух.

— Грейнджер, вы… Вы же гриффиндорка! Вы должны…

— Кому должна, я всем прощаю, — махнула рукой Гермиона, вызвав тем самым еще несколько смешков.

— Интересный разговор получается, профессор, не находите? — Гарри вырвался вперед, оттесняя ее за спину. — Мы вам все время что-то должны, в то время, как вы, взрослый и ответственный человек, декан, в обязанности которого входит отстаивать права своих подопечных, эти самые права нагло попираете. Не скажете, почему о том, что мое разрешение на посещение Хогсмита недействительно, я узнал от Амбридж? Разве не вы должны были объяснить мне, что требуется подпись моего отца, а не крестного?

— Вы обязаны были знать это, мистер Поттер!

Макгонагалл уже сама была не рада, что связалась с этой парочкой. Да еще и устроила разборки на глазах всего факультета.

— Да? И каким же образом? Я думал, деканов назначают именно с целью подсказать своим подопечным всю глубину их заблуждений и наставить на путь истинный. Хотя, возможно, это не про Гриффиндор.

— Что вы хотите этим сказать, Поттер? Что я плохой декан?

— Вы сами это сказали, профессор, — развел руками Гарри. — Знаете, на других факультетах деканы несут ответственность за своих учеников и даже отменяют неправомерно назначенные отработки. Раз уж так получилось, что я полгода посещал Хогсмит по вашей вине — не спорьте, она действительно ВАША, это ВЫ проглядели, что разрешение подписывал мой крестный, а не родной отец, как этого требует устав, — так, может, отмените мою отработку у Амбридж, раз она неправомерна? Не то, чтобы я был сильно против закончить ее — я же мазохист, мне нравится, когда заставляют писать строчки Кровавым Пером — это так возбуждает! Просто если уж Гриффиндор — это факультет справедливых, то было бы справедливо отменить эту отработку, не находите? Но сильно не переживайте, я могу и потерпеть, всего-то неделя осталась.

Гарри с силой сжал руку Гермионы, которую та протянула ему для поддержки, и теперь с ужасом смотрел на оскорбленную Макгонагалл, сам не понимая, как вообще мог решиться высказать ей свое неудовольствие в таком тоне. Единственное, что оставалось — это держать лицо, и твердить про себя: «Я прав. Я прав. Я прав, черт побери!»

Макгонагалл же старалась выпутаться из неловкой ситуации, в которую ее поставил чертов Джеймс Поттер — и почему было не разобраться с сыном на каникулах?! — еще сильнее не ударив лицом в грязь. Вглядевшись в глаза окруживших ее учеников — глаза, смотревшие на нее с осуждением и неодобрением, — она не придумала ничего лучше, чем сбежать.

— Я посмотрю, что можно сделать, мистер Поттер. — Она спешно покинула помещение.

Ей действительно следовало разобраться во многом. И подумать.

— Так что с мантией? — растерянно пробормотал Джереми, глядя вслед уходящей Макгонагалл.

— Забудь, — сочувственно произнес Рон Уизли, похлопав его по плечу.

— Но папа сказал вернуть…

Гарри тихонько хихикнул раз, два, а вскоре уже хохотал вовсю, сбрасывая напряжение последних минут.

— Похоже, тупость в семье Поттер передается исключительно половым путем, — подытожила Гермиона, глядя куда-то в пространство. — Прости, Гарри.

— Ничего, на правду не обижаются, — смахивая выступившие от смеха слезы, он потянул ее в сторону двери. — Пойдем, прогуляемся.

Остальные потянулись следом, и только Джереми так и остался стоять посреди спальни пятикурсников.

— Тебе так сильно нужна эта мантия? — прозвучал над ухом тихий девичий голос.

Джерри обернулся.

— А тебе какое дело?

— Ну… я могла бы помочь. Попробовать помочь. Не забесплатно, конечно.

Рыжая конопатая девица выше его ростом кокетливо накручивала на пальчик волнистый локон.

— А ты…

— Джинни Уизли. Так что, нужна помощь или нет?

— Нет… да! — решился наконец Джереми, трезво оценив свои возможности.

— Хм… сто галеонов?

— Сдурела? — он покрутил пальцем у виска. — Я не миллионер. Мне папа больше двадцати в месяц не дает.

— Ну, до конца учебы как раз сотня наберется, — подсчитала она.

— То есть теперь я должен буду отказывать себе во всем, ты это хотела сказать? Пятьдесят!

— Так уж и быть, восемьдесят. Гарри на эту двадцатку весь год жил.

— То-то я смотрю, что в его чемодане все трусы в дырках. Небось сам и штопал, чтобы сэкономить. Шестьдесят.

— Зато он никогда не был жмотом — вон, даже братьям моим на магазин деньжат подкинул. И сладостями всегда угощал. Семьдесят, и ни кнатом меньше.

— Черт с тобой, с этого дня начинаю экономить. — Джереми устало потер виски. — Вся сумма ближе к концу года, идет?

— А как же аванс? — Джинни скорчила умильную рожицу и похлопала ресничками. — Хотя бы десять галеонов. Мне надо привести себя в порядок, а иначе как я твоего брата соблазнять буду?

— Так вот оно как! — присвистнул Джереми, оглядывая девицу с головы до ног. А посмотреть было на что, хотя… это, конечно, дело вкуса. — Что ж, удачи.

Вынув из кармана мелочь и отсчитав нужную сумму, он протянул монеты.

— Только языком сильно не болтай, не хватало мне еще помощников.

— Сама справлюсь, — надула губки она. — Ну, я побежала?

— Давай, — Джереми устало вздохнул.

Интересно, во что он ввязался? Эта рыжая… Нет, он все сделал правильно. Отец сказал забрать мантию, и он ее заберет! Главное ведь — результат? А то, каким способом… В конце-то концов, отец мог сам надавить на Гарри и потребовать вернуть реликвию еще на каникулах. Спрашивается, чего ждал? А теперь вот ему приходится брать дело в свои руки. Нет, ну каков же Гарри наглец, а? Ни во что не ставит собственного отца! Правду говорят, не надо жениться на грязнокровках, был бы он чистокровным — разве бы ослушался приказа Главы семьи? Да уж, не повезло ему с братом. Ну ничего, он еще покажет, кто в семье главный!

* * *

— Северус, скажи, я действительно плохой декан? — едва успевший войти в учительскую Снейп был тут же атакован своей коллегой Минервой Макгонагалл.

Принюхавшись, он уловил витающий в воздухе запах рома.

— Минерва? Не рановато для выпивки?

— В самый раз! — махнула рукой та. — Ответь на вопрос!

— Хм… — поняв, что быстро не отделается, Снейп подошел к столу и углядел на нем наполовину пустую бутылку и стакан. Невербально призвав с полки второй, наполнил его на два пальца и выпил. — Это тебе Амбридж сказала?

— Нет, Поттер, — повинилась Макгонагалл. — И мне показалось, что остальные его поддержали.

— Остальные?

— Гриффиндорцы.

— Ну, раз так сказал Поттер, то конечно, ты плохой декан, — тут же согласился Снейп.

— Северус! Тебе бы все шутить! А я… а мне… — Макгонагалл одним махом наполнила свой стакан и опустошила его. — Этот Поттер в последнее время стал просто невыносим! А напару с Грейнджер они уже переплюнули всех Уизли, вместе взятых!

— Да что ты говоришь? — елейным голосом произнес Северус, раззадоривая коллегу все больше. В выпытывании информации ему не было равных.

— Близнецы — те только шуточки устраивают, а эти двое пытаются настроить весь факультет против меня! Весь факультет, Северус! И им это удается! Представляешь, эта девица отказалась показать мне свой чемодан! А Поттер обвинил в некомпетентности!

Перескакивая с одного на второе, Минерва со свойственной ей эмоциональностью поведала про все, что недавно случилось в спальне пятого курса Гриффиндор. То ли приятный собеседник так подействовал, то ли ром притупил эмоции, но к концу монолога она уже практически взяла себя в руки и успокоилась.

— Скажи, в чем я неправа?

Снейп мечтательно улыбнулся. Да уж, Поттер действительно разобрался сам, как и хотел. Вот только он здесь каким боком? И дернул же черт зайти в учительскую именно сейчас. Хотя… Может, это и к лучшему. Минерве не помешает выслушать все, что он думает об ее методах воспитания будущего поколения, и личного отношения семейства Поттеров к этому воспитанию в частности. Ну, и осторожно подвести к правильным выводам.

— Самое главное — это сразу же расставить приоритеты и показать, кто здесь главный. Где-то надавить, но не сильно, где-то — наоборот, ослабить поводок, угостить пряником, не убирая из рук кнут: с тобой должны считаться, уважать, но не бояться. С детьми надо разговаривать, Минерва, спорить, убеждать, доказывать. Дети должны понимать, что есть определенная черта, которую переступать не стоит, а твой статус не дает тебе права совершать ошибки. И первое, с чего надо начинать строить ваши взаимоотношения — это приветственная речь декана первого сентября…

Приятный бархатный голос словно обволакивал пеленой, влияя на сознания, менял тембр в нужных местах, то делаясь громче, то, наоборот, падая почти до шепота. Так невовремя нагрянувшие в учительскую Спраут с Флитвиком, прервавшие свой разговор, тут же, не сговариваясь, подсели поближе, присоединившись к прослушиванию лекции. Помона даже схватила блокнот и начала в нем что-то строчить, прерываясь время от времени. Филиус одобрительно кивал головой, бросая косые взгляды на явно удивленную такими откровениями Минерву.

Северус искренне наслаждался, полностью завладев аудиторией, на примерах рассказывая свой опыт становления деканом, озвучивая выводы, сомнения и предпринятые действия, неспеша подбираясь к гриффиндорской истории. Пожурил Минерву за несанкционированный обыск, проехался по Джеймсу, встал на защиту Грейнджер и Поттера — ведь те были в своем праве, — осторожно подвел к неправомерным действиям Амбридж — и все это, отбросив свою язвительную манеру общения. Получил улыбку от сразу же просчитавшего ситуацию Филиуса, радостный взгляд Помоны и шокированный — Минервы. Выслушал комментарии, глотнул еще рома — лекция перешла в дискуссию, коллеге пришлось узнать мнение остальных участников. Порадовавшись, что все так удачно сложилось, уже собрался сбежать, как был остановлен прозвучавшей внезапно фразой:

— Альбус сказал, Гарри не помешает твердая отцовская рука.

— При чем здесь Альбус? — имя директора прозвучало внезапно, как гром среди ясного неба.

— А ты думаешь, это была моя идея пить ром в такое время? — фыркнула Минерва. — Прежде, чем ты пришел, Северус, мы с Альбусом тоже обсудили эту ситуацию.

— И? — поднял бровь Снейп.

— Ты ни в чем не виновата, девочка моя. А с Джеймсом я поговорю, Гарри не помешает твердая отцовская рука. Совсем мальчик распустился. И с Долорес не стоит конфликтовать — все же она близка с министром. Ты же не хочешь, чтобы у школы были проблемы? — как смогла, спародировала Дамблдора Макгонагалл. — Вот и кому мне верить?

— А ты сама как считаешь? — удивившийся не меньше Северуса Флитвик озвучил всеобщее мнение. — Альбус — политик, Минерва. И директор школы. Он ратует за общее благо, а вот проблемы отдельных личностей его всегда мало волновали. Разве только когда эти личности делали достаточно много для этого самого блага. Отстань от Поттеров, Минни, сами разберутся. И к Амбридж не лезь, порадуй Альбуса, все же он твой работодатель.

— Да, так будет лучше всего, — согласился Снейп.

— Но…

— А свое мнение оставь при себе, Альбусу о нем знать необязательно. И в будущем постарайся быть более объективной, — закончил Флитвик. — Все, разбегаемся, через десять минут ужин, а мне еще в свои комнаты надо заскочить.

* * *

Джинни считала себя умной девочкой. И то, что за все в этом мире надо платить, поняла, еще будучи ребенком. Перед глазами, как один из неудачных, стоял мамин пример. Быть может, Молли и любила мужа, но выходить замуж за человека без денег, с клеймом Предателей Крови — верх идиотизма. В итоге: дом разваливается, дети в обносках, репутация ниже плинтуса, отец целыми днями на работе или в своем гараже, у матери то готовка, то стирка, то уборка, выглядит лет на двадцать старше и считает каждую копейку. Да и магический потенциал у младших самый низкий, близнецам он особо не нужен — они на зельях помешаны, Рона вообще ничего в этой жизни не интересует, кроме как пожрать, а у нее только простенькие чары и зелья получаются, на большее ни сил, ни усидчивости не хватает. И единственное, на что можно сделать ставку, это внешность. Чтобы ни говорили, а лицом и фигурой Джинни пошла в мать, а та в молодости была красоткой — она видела колдографии.

То, что мальчики обращают на нее внимание, девочка поняла еще на первом курсе, когда одноклассник Колин Криви, краснея и смущаясь, предложил свою дружбу. Правда, тогда она помышляла только о своем герое, на сказках о котором выросла — Гарри Потере, а Колин был так, бесплатным приложением. Поттер же был идеалом, несбыточной мечтой — самым умным, самым красивым, самым смелым. Годы шли, Джинни хорошела, а Гарри — наоборот, все больше разочаровывал. Самой умной почему-то оказалась Гермиона, а мальчик открыто заглядывал ей в рот, списывая эссе и соглашаясь с выводами; самым красивым — Седрик Диггори с Хаффлпаффа, а не это непонятное нечто с перемотанными скотчем очками и поношенной одежде огромного размера; самым смелым — тут уж действительно первенство принадлежало Поттеру, иначе сгинуть бы Джинни в той Тайной комнате на веки вечные.

И все бы ничего, но вот уже несколько лет Гарри, хоть и прекратил быть ее идеалом, а выгодным женихом из-за этого быть не перестал. А все эти интрижки с другими парнями… Ну надо же набираться опыта, чтобы добиться намеченной цели. А там, глядишь, и обратит на себя внимание героя. Вариант-то, в общем, неплохой, тем более в последнее время Поттер заметно повзрослел и поумнел, да и выглядеть стал на порядок лучше. Джинни сама себе боялась признаться, но ей нравился его новый имидж. И она не могла не заметить, как начали заглядываться на него подруги. Всю картину несколько портил так внезапно воскресший отец и его прохладные отношения со старшим сыном. Джинни была любознательной девочкой, ей нравилось гулять под окнами кухни, где отец с матерью любили говорить о взрослых делах. Частенько забывая накладывать Заглушающие чары, эти двое перемывали кости всем своим знакомым — столько интересного можно было услышать! А потом все осмыслить, разложить по полочкам, отбрасывая ненужную шелуху, и сделать правильные выводы. А выводы Джинни делать умела: выйти замуж за чистокровного ей не светило, из полукровок было несколько вариантов, но там не было ни денег, ни связей. А магглорожденные… Ну уж нет! Ее дети будут сильными волшебниками! Оставался только Поттер. Что ж, можно начинать действовать, тем более, появился повод.

— Герм, прикрой, а? — Поттер запихнул ее в нишу, тем самым скрыв их обоих из виду. И сделал несчастное лицо. — Мы со Снейпом сейчас в Тайную комнату пойдем, василиска разделывать. А то Джин без меня в последнее время минуты прожить не может. Будет спрашивать, соври что-нибудь.

— Гарри, ты дурак. Нравишься ты ей, неужели непонятно?

— В том то и дело, что понятно, — махнул он рукой. — Не то, что она мне совсем не нравится… Просто такой напор. Да и раздражать начинает, если честно. Не удивлюсь, если скоро она со мной в душ и туалет ходить начнет.

— Ну-у-у, думаю, в душе тебе должно понравиться… Ай! Я же пошутила! — Девичьи кулачки несильно ударили Гарри.

— Ага, а Рон мне потом рожу начистит. Ну уж нет! Мы только общаться нормально начали. И вообще, я еще не готов. Я вон лучше в Хогсмит схожу, если приспичит. А то с вами, девчонками, потом проблем не оберешься!

— Ага, и снова загремишь на отработки к Амбридж. Сам понимаешь, мантию тебе сейчас светить нельзя.

— Понимаю, — Поттер грустно вздохнул. — Джин, когда в Хогсмит приглашала, тоже предлагала под мантией пойти.

— А ты?

— А я сказал, что мантии у меня нет. И знаешь, лучше бы промолчал! Она сразу начала допытываться, где она. Еле отвязался.

— Ты же не думаешь, что…

— Не знаю. Я вообще ничего не понимаю последнее время. Джеймс молчит, Джереми меня игнорирует, только Дамблдор активизировался и постоянно намекает мне пересмотреть родственные отношения и мантию вернуть. А теперь вот и Джин. Она потом еще пару раз, когда Снейпу чуть не попались после отбоя, так ненавязчиво: «А вот была бы у тебя мантия-невидимка, и никто бы нам не помешал!».

Гермиона закусила нижнюю губу и задумалась.

— Знаешь, странно все это. Я за ней уже не первый день наблюдаю. И меня тоже удивляет этот напор. Она парней меняет, как перчатки — сегодня с одним, через неделю уже с другим. Вот только это они за ней бегают, а не наоборот. А это наводит на мысль, что…

— Ей что-то от меня нужно, — закончил Гарри. — И это что-то вполне может быть мантией-невидимкой, поэтому Джереми меня и не преследует.

— А может и не быть, а она просто в тебя влюбилась, — хмыкнула Гермиона.

— Да уж, одна версия лучше другой. Ладно, разберемся. Я побежал? А то, если опоздаю, Снейп вместо змеюки меня на ингредиенты разделает.

— Беги, я скажу, что он тебе отработку назначил.

— Ага, пожизненную, — Гарри рассмеялся.

Выглянув из ниши и не обнаружив нигде поблизости рыжей шевелюры, Поттер сломя голову рванул вниз по лестнице.

— Профессор Снейп, я готов!

Тот внимательно осмотрел сияющего напарника.

— Сомневаюсь…

— А что не так? — удивился Гарри.

— То, что ты не боишься испортить мантию, я понял. А защитные перчатки? Сумка, куда все складывать? Инструменты для разделки, флаконы для яда у тебя есть?

— А я думал, вы поделитесь, — состроил глазки он.

— Наглец! — Северус с трудом удержал улыбку. — Я все взял. На двоих! Пошли уж, горе ты мое!

— А я думал, что Джеймса, — наигранно проворчал Гарри, увернувшись от легкого подзатыльника.

Дверь открылась, выпустив обоих. Поттер шел чуть впереди, ничем не выдавая своей радости от соседства с хмурым преподавателем. Снейп не отставал, распугивая всех одним своим видом.

До входа в Тайную комнату добрались без приключений. Миртл где-то летала, поэтому спуск прошел без эксцессов. Проблемы появились только внизу. С первой сброшенной шкурой разобрались довольно быстро, порезав ее на куски и скатав в рулоны. А вот с самим Василиском пришлось повозиться. Труп, пролежавший без малого три года, слегка… попахивал. Переодевшись в защитные костюмы, Снейп наколдовал обоим маски и прочитал краткий курс по разделке рептилий, после чего занялся ядом и клыками, доверив Гарри ценную шкуру. Прежде, чем та была снята с хозяина, отскоблена от налипшего мяса, вымыта в бассейне и разложена сушиться, с Гарри сошло семь потов. И это притом, что Снейп закончил со своим делом гораздо раньше и помог ему. Уставшие, но довольные, они явились в подземелья лишь под утро и, приняв душ, сразу же завалились спать: Гарри рухнул прямо на диван — сил подниматься в Гриффиндорскую башню не было. Благо, была суббота, Дамблдор свалил на какую-то конференцию, и разоблачения можно было не опасаться.

А утром, часов в двенадцать, предварительно накормив завтраком, его бесцеремонно вытолкали взашей — Снейп, прихватив добычу, сбежал из школы в Лондон.

* * *

— Держи, я взяла тебе сэндвичи и сок, — Гермиона поставила еду на тумбу рядом с креслом, где читал Гарри.

— Угу.

— Да поешь ты, пусть глаза отдохнут, — повернувшись к тумбе спиной, она попыталась отобрать книгу, и не заметила, как чья-то рука опрокинула в стакан все содержимое прозрачного флакона.

— Все, понял, сдаюсь! — Гарри громко рассмеялся, на пару секунд собрав на себе недобрые взгляды сидящих рядом. — Я уже говорил, что ты прелесть?

— И не один раз. Но я готова слушать это постоянно, — улыбнулась Гермиона, разглядывая отобранную книгу. — Права и обязанности наследников?

— Ага. Малфой дал почитать. Оказывается, я должен был еще в четырнадцать подтвердить свое право на принадлежность роду. А в пятнадцать пройти Ритуал Малого Наследия. Но я, как оказалось, ни сном ни духом, и ни одна сволочь даже не намекнула. А это, между прочим, помогает раскрыть родовые дары.

— И? Когда пойдешь? — Гермиона внимательно взглянула на собеседника.

— Теперь уже летом, раньше не получится, — вздохнул тот. — Там особая подготовка нужна, я дам почитать.

Прикончив сэндвич с бужениной, Гарри сделал несколько глотков сока, и тут же почувствовал себя нехорошо.

— Герм, сок, — едва успел прохрипеть он, прежде чем свалиться на пол без сознания.

Гостиную огласил пронзительный визг. Кто-то кинулся за медиковедьмой, кто-то попытался привести упавшего в чувство, прибежали Снейп с Макгонагалл и, оттеснив сочувствующих, всунули в рот безоар.

Бледная Гермиона медленно сползла по стеночке, наблюдаю за мельтешением вокруг себя.

— Это она отравила его! Она принесла ему сок, все это видели! — в комнате повисла тишина, все резко повернулись в направлении, указанном Джинни.

— Мисс Грейнджер? — удивилась Макгонагалл.

— Я взяла его на кухне, — еле слышно пролепетала она, уже не сдерживая слез. — Он жив?

— Жив, куда он денется. Если уж его Авада не берет, — хмыкнул Снейп, вставая с колен и уступая свое место медиковедьме. — Я могу исследовать сок?

— Да, конечно. — Кто-то протянул стакан, внимательно наблюдая за действиями Снейпа.

Он посмотрел сок на просвет, взболтал, понюхал, после чего быстро скрылся из виду, прихватив его с собой.

Гарри аккуратно погрузили на носилки и понесли в больничное крыло. А Гермиону, Джинни и еще парочку гриффиндорцев повели к директору.

Снейп примчался спустя пять минут.

— Амортенция, улучшенный вариант. Под ее воздействием влюбляются постепенно, и опоенный не пускает слюни на предмет своей страсти, поэтому заподозрить действие зелья практически нереально. Поттеру повезло — у него аллергия на один из компонентов.

— Угу, повезло, — все еще дрожащим голосом произнесла Гермиона. — Профессор Снейп, а возможно вычислить, кто этот предмет страсти?

— Можно попробовать, но обещать ничего не могу.

— Не стоит беспокоиться, мой мальчик, у тебя и так полно дел, чтобы заниматься еще и такими пустяками, — вклинился в разговор молчащий до сих пор Дамблдор.

— Не думаю, что мисс Грейнджер считает это пустяком, — не согласился Снейп.

— Я готова дать свои кровь, волосы или что там еще нужно, чтобы доказать свою непричастность, — подтвердила Гермиона.

— Девочка моя, ты же в курсе, что такие зелья на крови запрещены?

— Амортенция считается условно-разрешенным, — просветил всех Снейп. — Ваша кровь, мисс Грейнджер, мне не нужна. Обойдемся волосами. И чем раньше мы закончим, тем лучше. Директор. — Снейп вежливо поклонился и развернулся к выходу. Гермиона побежала следом.

— Ну что ж, можете быть свободны, — разрешил Дамблдор, усаживаясь в широкое кресло. — И помните, пока вина не доказана, человек невиновен.

— Да, сэр, — Джинни первая покинула помещение, так и не заметив хитрый прищур голубых глаз.

Очень уж торопилась в больничное крыло, к своему будущему мужу. И пусть не удалось довести дело до конца, она все же была собой довольна: она дискредитировала Гермиону в глазах Гарри. Этой грязнокровке ничего не светит, герой ее детских грез будет принадлежать только ей!

* * *

— Я уверена, это Джинни, — шумно выдохнула Гермиона после того, как зелье так и не поменяло цвет.

Снейп хитро прищурился:

— Вы провидица?

— Что? Нет, не приведи Мерлин! — и тут же пояснила: — Гарри рассказал о пророчестве.

— Не сомневаюсь.

Снейп на секунду задумался, а потом скрылся за дверью кладовки. Гермиона умиротворенно закрыла глаза: после двух флаконов успокоительного, влитых в нее почти насильно, начало клонить в сон.

Вернувшийся Снейп достал вторую основу, добавил в нее жидкость из флакона, капнул нейтрализатор и бросил волос рыжего цвета. Зелье резко забурлило и изменило цвет на розовый.

— Все-таки провидица, — констатировал он факт, внимательно разглядывая полученную жидкость.

— Откуда у вас волос Джинни? — встрепенулась Гермиона, и тут же сконфузилась. — Простите.

Но ей, как ни странно, ответили.

— Наша жрица любви встречалась с одним из моих слизеринцев. Я вовремя донес до него всю глубину его… заблуждения, а взамен попросил о небольшой услуге. Не думаю, что родители были бы рады такому мезальянсу. Не знаешь, что и когда может пригодиться.

— Да уж, — Гермиона неопределенно хмыкнула. — Спасибо, профессор. Я могу рассказать Гарри? Понимаю, что другим распространяться не стоит, но ему…

— Можете, — Снейп согласно кивнул. — Я так понимаю, у Поттера нет Защиты Наследника?

Гермиона прикусила губу. Она еще не была полностью уверена, насколько может быть откровенна. Нет, она знала, что Снейп и Гарри неплохо общаются, но Гарри рассказывал ей далеко не все.

— Это большое упущение, — продолжил тот. — Сами понимаете, на Поттера сезон охоты уже открыли. Джеймсу на сына плевать, он может и сам не знать всех нюансов. Но вот подстраховаться не помешало бы. Ваш друг сейчас находится в больничном крыле из-за обычной безалаберности.

И Гермиона решилась.

— Гарри собирался летом разобраться со своими делами.

— Лучше бы пораньше, — устало вздохнул Снейп. — Хотя да, вряд ли получится. Слишком уж все запущено. И он еще наверняка ни одного ритуала не прошел, так? Надо … а нет, летом тоже нельзя было. Не повезло. Ладно, что-нибудь придумаем.

Гермиона удивленно прослушала этот монолог Снейпа, который полностью погрузился в себя, и сделала определенные выводы. Кажется, Гарри очень многого ей не рассказал. Например, где и с кем провел лето. Хотя она и не удивлена. Не просто же на пустом месте эти двое начали внезапно хорошо общаться?

— И все же, профессор, я не понимаю, что делать дальше? Гарри и так от Джинни бегает, а теперь он вообще ее ненавидеть начнет. А если она опять что-нибудь подольет? Или вообще кто другой отравит? А вдруг…

— Мисс Грейнджер! — Снейп невольно повысил голос.

Она резко сникла.

— И как только Поттер вас выносит? — сказал он куда-то в сторону. — Вот книга — почитайте на досуге. И прикупите уже защитные амулеты, или с Поттером в хранилище вместе прогуляйтесь — не думаю, что он для вас что-то пожалеет. Но тут возможны варианты — Джеймс может быть против вашей экипировки. Но попытка не пытка. А вот насчет Джиневры… Постарайтесь держаться от нее как можно дальше. Оба. Поттер, хоть и полукровка, защиту рода, пусть и еще неподтвержденную ритуалами, но имеет, а вот вы… Не лезьте на рожон, Грейнджер, и все будет хорошо.

— Стерва! Думаешь, его отец даст разрешение на ваш брак? Грязнокровка! Ты — грязнокровка, не чета мне, чистокровной! Тебе ничего не светит!

Джинни разошлась не на шутку. С некоторых пор она терпеть не могла Гермиону, а эта… лохматая постоянно крутилась возле Поттера. Джинни была уверена, что тот случай с Амортенцией все прекратит, но Гарри не только не поругался с Гермионой, но и прогнал ее, Джинни! Может, та опоила его еще раньше?

Гермиона же прилюдно покрутила пальцем у виска. Ее уже достали оскорбления этой глупой четверокурсницы, которая всем уши прожужжала, что Гарри в нее влюблен и дело идет к помолвке.

— Все, хватит! — вошедший в этот момент в гостиную Поттер схватил Уизли за локоть и отодвинул подальше от Грейнджер. — Джинни, что за очередная истерика?

— Она… она… — заломив руки, Уизли дала волю слезам. — Она оскорбила меня! Унизила! Сказала, что я тебе не пара!

— Тупая курица, только и умеет, что ноги раздвигать, тебя не интересуют легкодоступные дуры, — флегматично прокомментировала свои ответы на реплики соперницы Гермиона, вызвав несколько смешков — разборки в гостиной с участием Поттера уже стали традицией.

— И в чем же она не права? — Гарри с трудом подавил смех.

Если раньше он вполне нормально разговаривал с сестрой бывшего лучшего друга, то спустя три недели их плотного общения его терпение подошло к концу. Джинни не понимала слов «нет», «не хочу», «не пойду», «не надо этого делать» — она просто их не слышала, и поступала с точностью до наоборот. Она встречала его в гостиной утром, чтобы проводить на завтрак, выискивала между уроками, ждала в гостиной по вечерам, сидела рядом в библиотеке, приходила пожелать спокойной ночи: ее было слишком много, Гарри задыхался. Две недели — и он готов был взорваться. А потом была Амортенция. После общения с Гермионой и Снейпом он решил: хватит, эти путы надо рвать быстро и резко, иначе последствия могут стать необратимыми.

— Я не тупая! — тут же надулась Уизли.

— Значит, с остальными характеристиками ты согласна? — гостиная в очередной раз грохнула хохотом, предвкушая очередное развлечение.

— Нет, конечно! Гарри, мы можем поговорить наедине? — Джинни, осознав, что в данный момент большинство явно не на ее стороне, предпочла бы другое, уединенное место.

— Нет, Джин, не можем. Наедине ты совершенно меня не слышишь. Может, хоть здесь до тебя дойдет. Я. Не буду. С тобой. Больше. Общаться.

— Ты хочешь сказать, мы расстаемся? — удивленно хлопая ресничками, удивленно произнесла Джинни.

Гарри слегка подзавис.

— А мы разве встречались?

— Ну… да.

— Странно, а я не знал. — Гарри запустил руку в волосы и взъерошил густую шевелюру. — Вообще-то я думал, что это обоюдное решение, а так как я не предлагал ничего подобного…

Джинни громко взвизгнула:

— Но мы целовались!

— И что?! — Он подошел к Патил и, обняв, накрыл ее губы своими. — Парвати, теперь мы с тобой встречаемся?

— И не мечтай! — фыркнула та, кокетливо ударяя парня по руке. — Сначала целоваться научись!

Снова раздался смех. Гарри тоже улыбнулся и повернулся к Джинни.

— Понятно? Или повторить?

— Ты… ты… — Раскрасневшаяся, обиженная на весь белый свет Уизли подскочила к Поттеру и отвесила ему звонкую пощечину, после чего под громкий свист и вопли выбежала прочь из гостиной.

Поттер, не растеряв ни капли радости, тут же пристроил свою руку на талии Гермионы:

— Пойдем, нечистокровная ты моя, концерт по заявкам окончен.

И, чмокнув Гермиону в щечку, под общее улюлюканье потянул ее в сторону спальни.

* * *

— Ну ты и дура! — злой Джереми Поттер вот уже полчаса распекал свою сообщницу. — Что, захотелось всего и сразу? И деньги заработать, и Поттера по венец затащить? Да если б я знал, что ты такая идиотка, в жизни бы с тобой не связался! Нахрен тебе нищий полукровка — что, получше никого не нашлось?

— Для предательницы крови? Нет. А почему нищий-то? — шмыгающая красным носом Джинни выглядела отвратительно.

— Потому что папа… Не твое дело! — прервал себя на полуслове Джерри. Он и так наговорил много лишнего. — Прими как факт. А мужа… Ваша семья с Дамблдором в хороших отношениях, неужели откажет твоей мамаше дочку пристроить?

— За бедного полукровку? Не хочу! А на грязнокровке сам женись!

Джереми задумался.

— Ну, с твоим статусом выбор не особо велик, тут либо грязнокровки, либо нищие полукровки, выбирай. Кстати, как тебе Финч-Флетчли? Говорят, он довольно богат. И не урод.

— Да пошел ты! Я Поттера хотела, ясно? Хотя, если ты говоришь, что денег у него нет… Ладно, подумаю о твоем Финч-Флетчли.

— Ага, подумай. Тебе-то что, а вот мантия моя накрылась…

— А папашу попросить? Он же приказать может, или…

— Или. Он приказал. Поттер заявил, что мантии у него нет. И дальше действует тот, кому больше всех надо, то есть я. Будь отец под боком, может, все и выгорело бы — я бы надавил. А так… Сколько его помню, он всегда сбегал от принятия решений, если это было возможно. В нашей семье главная мама.

— Как и у нас, — вздохнула Джинни. — Папа всегда и во всем с ней соглашается, а как что-то требуется сделать именно ему — сразу сбегает в свой гараж или на работу.

— Вот-вот, и у нас похоже. Вот только гонора! Я — мужчина, глава семьи! Я сказал, так и будет, тьфу! Аж противно. Я на Поттера смотрю — даже в нем есть мужской стержень, а у этого… он напрочь отсутствует. И что мама в нем нашла?

— У Поттера стержень? Хотя, ты прав. А кстати, почему Грейнджер так и не обыскали?

— Деканы отказались подписывать разрешение на обыск. Сказали, таких прецедентов в школе еще не было. Это семейные проблемы, пусть они и разрешаются в семье.

— Умыли руки, значит. А к Жабе ты обращался?

— Жабе? А она-то здесь причем? — удивился Джереми.

— Тю-ю-ю, ну ты и дурак! Она же генеральный инспектор! По идее, должна разрешать все конфликты в обход деканов и директора. Одно ее слово — и никаких подписей не понадобится.

— Ух ты ж! Интересненько! — Джереми расплылся в улыбке.

— Она любит сладкий ликер, кстати.

— Откуда знаешь?

Джинни нахмурилась.

— Гарри рассказывал. Он, когда у нее на отработке был, видел, как она его в чай добавляет.

— Еще одна пьяница на мою голову, — пробормотал себе под нос Джереми. — Ладно, закажу на днях в Хогсмите. И, наверно, еще коробку конфет. Хорошо, что я с ней не ругался. Говорят, Поттера она на дух не переносит.

— Ага, придирается к нему постоянно, а назначить отработку не может — он повода не дает. Зубрилой заделался, и вежливый такой — жуть!

— Интересно, что они не поделили?

— Вот и мне интересно. Говорит, это была нелюбовь с первого взгляда.

— Ладно, разберемся. — Джереми наколдовал часы. — Тебя в гостиную проводить или как?

— Не, я еще погуляю. Не нужно, чтобы нас вдвоем видели. Мы еще друг другу пригодимся.

— Ага, надо ж тебе те десять галеонов отработать! — хохотнул Джереми и резко сорвался с места, не желая выслушивать гневные возмущения сообщницы.

Ну да, не надо было давать ей деньги заранее, но кто ж знал. Сам виноват.

* * *

Кроме Грейнджер, обыску подверглись также Лавгуд, Чанг и близнецы Уизли, которые после недельной отработки непосредственно у самой Амбридж на месяц были определены в помощь Филчу за кучу запрещенных вещей, найденных в их сундуках и, разумеется, конфискованных при свидетелях. Слизеринцев трогать побоялись — что лорд Малфой, что лорд Нотт не были мелкими сошками, которые могли спокойно спустить такое унижение, как обыск вещей их детей. Да и декан зеленого факультета вряд ли бы такое допустил. Министр на очередном чаепитии со своим заместителем осторожно намекнул, что и Снейп, и Малфой не далее как этим летом были награждены Орденом Мерлина за особые заслуги. Когда Долорес поинтересовалась, за какие именно, ей настойчиво порекомендовали не лезть в это дело и намекнули, что Отдел Тайн не раскрывает своих секретов даже заместителю министра. Амбридж прониклась и расспросы прекратила, а для себя решила держаться подальше от вышеуказанных лордов, и по возможности, от их близких друзей.

Гарри чувствовал себя неуютно: ведь это по его вине друзья подверглись обыскам. И пусть цель достигнута не была — мантия до сих пор хранилась в зачарованной шкатулке в его сундуке, ощущение вины не покидало.

— Купи девчонкам по коробке конфет или какую-нибудь приятную безделушку, — посоветовала Грейнджер, после того как наконец вызвала его на откровенность. — А близнецам — ингредиенты для их экспериментов, или, вон, кусок шкуры василиска подари — они сами разберутся, что с ним делать. И успокойся наконец.

— А тебе?

— Я не откажусь от книги о магических традициях, — усмехнулась она, потрепав Гарри по волосам. — Я видела такую в книжном и захватила каталог. Если захочешь, и тебе дам потом почитать.

— Угу. — Гарри обнял Гермиону и осторожно коснулся губами ее волос. — Ты правда не сердишься?

Гермиона фыркнула.

— Мне доставило истинное удовольствие наблюдать, как эта Жаба крутила в руках мой комплект из кружевного лифчика и стрингов, красная, как рак. Я с трудом удерживалась от смеха. А уж когда она добралась до моего арсенала сексуальных игрушек…

Поттер громко заржал, вспоминая, как Снейп после урока шепнул ему, что Амбридж что-то затевает, и он более чем уверен, что это связано с Грейнджер. Гарри сразу же предупредил ее, а та не придумала ничего лучше, чем поупражняться в трансфигурации. На вопрос, зачем ей плетка, наручники и другие …интересные приспособления и откуда она вообще знает, как они выглядят, он был негрубо послан в спальню мальчиков, где журналы с картинками определенного характера имел каждый второй. Естественно, кроме Гарри — не то, чтобы он был совсем не искушен в этом вопросе, но вот большинство игрушек он действительно видел впервые и даже боялся предположить, для чего они предназначены. Розовый бантик, повязанный на огромный резиновый член почему-то черного цвета, добил его окончательно, после чего ноги подкосились, и он упал на пол возле кровати, заходясь от смеха и не в состоянии успокоиться. Вскоре к нему присоединилась и Гермиона — на этом ее фантазия исчерпалась. Запихивая все эти вещи в чемодан, они еще долго не могли успокоиться, время от времени снова начиная смеяться. А когда на следующий день пришли с обыском Амбридж, Макгонагалл и пара авроров…

В общем, те воспоминания они смотрели втроем в Омуте Памяти, который по случаю притащил Снейп. Редкое зрелище — хохочущего Снейпа — оба видели впервые. А потом все вместе пили чай, то и дело возвращаясь к комментированию лиц, присутствующих при обыске: пунцовой Макгонагалл, беззвучно открывающей и закрывающей рот; Амбридж, с визгом откидывающей резиновый мужской орган в сторону; ухмыляющихся авроров, с трудом сдерживающих смех; и невозмутимой Грейнджер, читающей лекцию о правильном половом воспитании подростков.

Других обыскали только через неделю: наверно, все это время Амбридж отходила от морального потрясения. И с той поры брезгливо морщилась при виде Грейнджер, громко начиная разглагольствовать о неразборчивости сексуальных связей в юном возрасте. Как ни странно, но подробности обыска не вышли за пределы непосредственного места событий, хотя это и не спасло Гермиону от визита к Дамблдору. Тот долго распинался, пытаясь наставить ее на путь истинный, рассказывая о недопустимости сексуальных связей до брака, а также неприемлемости таких игрушек в школе. Заверив его, что все осознала, Гермиона гордо удалилась, после чего несколько дней вела себя тише воды ниже травы, дабы не провоцировать: очень уж не хотелось испытывать действие Кровавого Пера на себе. Обошлось — ее направили к Филчу: кажется, Амбридж по отношению к Грейнджер заработала стойкую аллергию.

А потом настал черед райвенкловцев и Уизли. Тут все прошло быстро — девушки отделались легким испугом, а вот близнецам не повезло. Это был их не первый раз: главные шутники Хогвартса стабильно подвергались обыску на запрещенные к хранению предметы, и просто не успели перетащить некоторые из них в специально оборудованное для этого место. Впрочем, потери были ничтожно малы, поэтому, погоревав несколько минут, братья успокоились и через полчаса уже придумывали очередную шутку, которой подвергнется любимая всеми Розовая Жаба.

В общем, после всех этих событий Гарри пришлось слегка опустошить свой кошелек: благо, шкура была удачно продана и теперь он мог не считать каждый кнат. Снейп тоже был доволен, и свое хорошее отношение к Гарри теперь перенес и на Грейнджер, чему все участники были несказанно рады: Гарри мог теперь не скрывать от Гермионы истинные отношения со Снейпом, а тот получил помощницу для своих экспериментальных зелий.

Гарри спешил, потратив на завтрак всего лишь двадцать минут вместо положенных полутора часов — им с подругой надо было еще сбегать в библиотеку. Промокнув губы салфеткой и отбросив ее в сторону, он уже схватился за сумку, как в зал влетели совы, разнося утреннюю почту. Одна ничем не приметная серая сипуха покружила над головой и уселась прямо перед тарелкой, протягивая небольшой сверток. Гарри удивленно протянул руку — заказов в магазины он не посылал, подарков тоже не ждал, — навел палочку и проверил на безопасность — все, как учил Снейп. Чисто. И потянул за обертку.

— А? Что?

— Гарри, давай быстрее! — Гермиона запихнула в сумку пару яблок и уже вставала из-за стола.

— Да, иду.

Освободив посылку от упаковки, он перехватил ее в левую руку, хватая правой сумку, и перекинул ногу через скамейку.

— У нас полчаса на библиотеку, еще надо занести книги в гостиную и успеть на уроки.

— Успеем, — согласился Гарри, поддерживая ее. — Только какие именно книги ты хочешь прихватить? По рунам или артефакторике?

— Еще не знаю, надо посмотреть. Подскажешь.

— Угу.

Он перекинул сумку через плечо и попытался нащупать что-нибудь, что помогло бы открыть присланный сверток, очень похожий на шар. Делать это на бегу было крайне неудобно, но спорить с Гермионой — себе дороже: конечно же, библиотека была важнее какой-то там посылки.

— А что, если… — Гермиона на секунду притормозила. — Хотя…

— Хотя что? — Поттер тоже остановился и повернул голову вправо, в сторону Гермионы, приподняв левую руку вверх. — Может, поделишься?

Услышать ответ Гарри не успел: шар в его руке резко нагрелся и взорвался, окатив брызгами лицо, руки и верхнюю часть тела. Большой зал огласил вопль, и через секунду обезумевший от боли Поттер катался по полу, пытаясь заглушить огонь, разъедавший кожу.

— Освободите место! Никому не подходить! — входящий в этот момент в Большой Зал Снейп подлетел к нему и тут же обездвижил, окружив барьером. — Кто-нибудь, позовите Помфри!

Одного взгляда на Гарри хватило, чтобы понять, что ситуация крайне опасна. Субстанция, похожая на кислоту, продолжала разъедать не только кожу, но и одежду.

— Черт! — Снейп одним резким движением разрезал мантию со свитером и отбросил их в сторону, применив к ранам замораживающее. Оно продержалось ровно минуту, а потом с еле слышным шипением кислота прорвала барьер и принялась захватывать новую территорию.

— Северус, давай стазис! — прокричала подбежавшая медиковедьма, снося барьер.

Поттера окутала слегка прозрачная сфера, погружающая в сон; мышцы лица расслабились, руки безвольно опустились на пол.

— Что это за хрень такая? — Помфри внимательно осматривала обожженные раны, не обращая внимания на начинающую гудеть за спиной толпу.

— Северус… — в этот момент Снейп аккуратно левитировал в металлический ящик развороченный шар, и шокированный взгляд коллеги его изрядно напугал. — Оно меняет цвет... Но это невозможно… Стазис…

Судорожно сглотнув, Снейп окинул взглядом Поттера.

— Серная кислота. По запаху. По свойствам — что-то более усовершенствованное, слишком уж странно оно реагирует на магию…

— Маггловская? — уточнила Помфри и, получив кивок, до крови прикусила губу.

— Да. Ее изучают в школе на уроках химии. И, если мы ничего не придумаем в ближайшее время, боюсь, она просто уничтожит… пациента. — Последнее слово он произнес на выдохе, с трудом сдержав рвущуюся наружу боль при виде обезображенного Гарри. — Несите его ко мне в апартаменты, там лаборатория рядом, попробуем что-нибудь придумать.

Наколдовав носилки, он осторожно левитировал на них тело и приставил двух семикурсников, а сам понесся в лабораторию.

— Он же проверил ее на безопасность, — тихо прошептала все это время стоявшая, как истукан, Гермиона, наблюдая, как ее лучшего друга уносят прочь. — Он же… Как такое вообще возможно?

Она негромко всхлипнула, потом еще раз… Начинающую истерику прервала громкая пощечина.

— Вот только твоих слез сейчас не хватало! А ну, быстро взяла себя в руки и бегом марш к Снейпу! — Панси Паркинсон, оказавшаяся рядом, грозно поставила руки в боки. — Ты же в школе своей маггловской училась? Вспоминай, как эту долбанную кислоту купировать! Давай, включай уже мозги, а то Поттер до совершеннолетия не доживет!

Кивнув на автомате, Гермиона смахнула с глаз успевшие выступить слезы и на подгибающихся ногах двинулась в сторону подземелий.

* * *

— При воздействии серной кислоты на кожу пораженный участок следует промыть большим количеством проточной воды, а затем обработать содовым раствором, — на одном дыхании прочитала Гермиона маггловский учебник химии, совершенно случайно оказавшийся в ее чемодане в гостиной и принесенный вызванным хогвартским эльфом.

Снейп устало кивнул, уже третий раз накладывая чары на пострадавшего Поттера.

— Сода должна быть на кухне, — предположила Помфри. — Но ведь надо будет вначале снять стазис.

— Да. Эта версия кислоты плохо реагирует на волшебство. Боюсь, Поттера придется лечить только маггловскими препаратами, — отвернувшись, Снейп дал указания домовику. — Что там применяют при ожогах?

— Преднизолон, актовегин, примочки из антисептических препаратов. Для глаз — новокаин. Мази, когда уже сформируется новая кожа, иначе может начаться загноение. Плюс обезболивающие.

— Составьте список. Отправитесь камином в Косой переулок, там выйдете в маггловский Лондон. Деньги есть?

— У меня карточка.

— Отлично. Поторопитесь.

Гермиона кинулась к сумке, доставая кошелек.

— Забыла вытащить, — развела она руками. — Ну, я побежала?

Камин вспыхнул и погас. Потянулись долгие минуты ожидания.

Аккуратно подняв Поттера на руки, Снейп отнес его в ванную, где определенным образом зафиксировал с помощью веревок обожженные руки — чтобы вода попала на все пораженные участки сразу. Подготовил щелочной раствор, отправил Помфри застелить постель. Позвал в помощь своих слизеринцев — держать ноги и голову. Все присутствующие облачились в непромокаемые перчатки из драконьей кожи и такой же фартук — во избежание.

Поттер выглядел ужасно: всю левую часть лица и частично правую покрывал сухой и твердый струп белого цвета с резко ограниченной линией перехода на здоровые участки. Шею, плечи и руки оккупировали многочисленные волдыри. Губы представляли собой застывшее кровавое месиво. Под опаленными ресницами проглядывали воспаленные красные глаза. Брови висели клочьями, часть волос была погребена под запекшейся коркой.

— На счет три, — скомандовал Снейп сразу после того, как разобрал принесенные Грейнджер препараты. — Поппи, снимай стазис.

Все последующие события слились в нескончаемый поток криков, боли и страданий. Вырывающийся из рук Поттер-таки сорвал голос, и притих лишь после того, как Снейп, жестко зафиксировав локоть, ввел в вену ударную дозу обезболивающего. Облитые водой с ног до головы Малфой с Ноттом устало потирали лишь чудом не вывернутые конечности. Грейнджер тихо глотала слезы в уголке, а Помфри поливала ожоги содовым раствором. Охрипший Поттер тихонько поскуливал, не переставая дрожать, а в самом конце и вовсе отрубился.

Обработав раны, Снейп подхватил его на руки и перенес в кровать: следовало заняться глазами. И, пожалуй, больше всего он боялся, что Гарри может ослепнуть.

— Обошлось, — облегченно выдохнул он, вынимая испорченные линзы. — Удивительный мальчишка. Умудриться отвернуться за секунду до взрыва, тем самым получив меньшее количество ожогов, вовремя сменить очки на линзы и сохранить зрение, суметь подружиться с самой умной магглорожденной ведьмой, разбирающейся в химии — вот и не верь после этого в чистое везение этого гриффиндорца. А ведь мог реально погибнуть…

Помфри устало улыбнулась. Она успела отпустить студентов, влив в Грейнджер две дозы успокоительного, и теперь ассистировала коллеге при лечении глаз.

Поттер еле слышно застонал, отпихивая оттягивающую веко руку.

— Гарри, нужно закапать глаза, потерпи еще немного, — спокойным голосом произнес Снейп, стараясь не пугать и без того измученного Поттера. — По две капли в каждый глаз, потом я наложу повязку, хорошо? — прокомментировал он дальнейшие действия.

— Да, — прохрипел тот, напрягаясь и снова начиная дрожать.

— Все будет хорошо, ребенок. Все уже позади.

Помфри, моментально смекнув, что она здесь лишняя, решительно поднялась.

— Северус, я, наверно, пойду. Вижу, ты сам неплохо справляешься. Оставайся с мальчиком, а я зайду к Альбусу, доложу о его состоянии. Гарри, выздоравливай.

Действительно, все руководство стояло на ушах, некоторые уроки были отменены, и Снейп благодарил Мерлина, что Джеймс Поттер пока еще не узнал о покушении на старшего сына. Иначе того хладнокровия, с которым он лечил Гарри, ему бы явно не хватило. И как же хорошо, что никто не мешался у него под рукой, не лез с советами и не предлагал помощь. Они справились, они все: он, Поппи, Грейнджер, Нотт с Малфоем и, конечно же, Гарри. Особенно Гарри.

— Как ты себя чувствуешь? — поинтересовался он, как только хлопнула дверь.

— Больно. Все тело будто горит, — Поттер позволил наложить на глаза примочки и закрыть их повязкой.

Теплая рука провела сочувственно погладила по небольшому необожженному месту на правой щеке. Гарри чуть слышно всхлипнул. Отчасти сам не понимая, что делает, Снейп пересел на кровать и осторожно перетянул его к себе на колени, как Люциус когда-то. Зеленых глаз не было видно, но каким-то неосознанным чувством он понял, что поступил правильно, позволив ощутить нужную в данный момент поддержку. Вихрастая голова тут же зарылась в мокрую мантию где-то в районе шеи, а перемотанные руки уверенно обвились вокруг талии.

— Зелья тебе сейчас противопоказаны, а маггловское обезболивающее нельзя колоть слишком часто. Я и так ввел тебе больше, чем следовало. Час потерпишь? — Снейп взъерошил непослушные волосы, стараясь не прикасаться к прожженным проплешинам.

«Придется сбрить всю эту гриву», — отстраненно подумал он, вдыхая запах лекарств, витающий в воздухе.

— Угу, — Гарри потерся головой о плечо, утыкаясь затылком в его подбородок, и усиленно засопел.

Рука опустилась на спину и, слегка надавливая, прошлась по позвоночнику; нежно поглаживая, опустилась на пояс.

— Ты молодец. Хорошо держишься. Я горжусь тобой.

Слова произнеслись сами собой, наверно, он просто подумал вслух, и не заметил, как озвучил. Тем не менее он готов был голову отдать на отсечение, что дрожащий на его груди Гарри невольно улыбнулся, на миг забыв о терзающей его боли. Впрочем, Снейп и сам испытал облегчение: уже давно в его жизни не было такого изматывающего утра.

— Поесть не хочешь? Можешь заказать все, что пожелаешь.

Гарри на минуту задумался.

— Может, позже. Нет аппетита.

Это было неудивительно.

«А еще горло наверняка болит, — подумал Снейп. — И не говорит ничего, паршивец».

Подумал и… тут же забыл. Было уютно вот так держать его на коленях и утыкаться подбородком в макушку. Негромко перебрасываться редкими фразами, а в большинстве своем молчать. И обнимать это все еще дрожащее чудо, усиленно сопящее тебе в шею.

— Я… случайно выжил, да? — хрипящий голос нарушил звенящую тишину, царящую в подземельях.

— Да, твоим врагам крупно не повезло, — не стал отпираться Снейп. — Не скажешь, кому ты так сильно насолил, что они решились на убийство?

— Волдеморт вроде бы мертв, — фыркнул Поттер, слегка поерзав. — Даже не знаю. Вроде бы ничего ужасного, за что можно лишить жизни, не совершал. Могу поклясться.

Снейп привычно закатил глаза, оторвавшись от созерцания стены напротив.

— Люциусу расскажешь. Держу пари, он уже в курсе событий, и скоро наверняка примчится в Хогвартс портить нервы Дамблдору.

— А тот наверняка захочет замять инцидент, — продолжил Гарри.

— Даже не сомневаюсь. Но, боюсь, на этот раз не получится.

— Потому что я Мальчик-Который-Выжил?

— А раньше это тебе сильно помогало? — задался вопросом Снейп. — Потому что теперь у тебя есть родители и, если ты им не безразличен, то дело не замнут.

— Вот и проверим, безразличен я им или нет, — буркнул недовольный таким резким поворотом Поттер. — И вообще, я больной, а к некоторым больным нельзя пускать посетителей.

Такое отношение родного отпрыска к Джеймсу несколько польстило, Снейп даже попытался представить все это наяву: Гарри, наложивший на комнату всевозможные чары, преспокойно спит в кровати, а сидящий под дверью Джеймс, уставший стучать, уже битый час просится войти.

— Я тебя понял, но обещать ничего не могу. Посмотрим по ситуации.

— Угу, — руки, обхватывающие талию, безвольно упали вниз.

— Устал?

— Да. Спать хочется. — Гарри нехотя откинулся назад. — Можно?

— Нужно! — Снейп осторожно подхватил его под бедра и ссадил на кровать. — Ложись, сейчас полечим горло, уколю обезболивающее, и можешь спать.

Гарри устало кивнул, и осторожно опустился на подушку, морщась от боли. Примочки из антисептиков ненадолго приглушали жар, горящий под кожей, но реально отрешиться от нее хоть ненадолго помогало лишь обезболивающее. Укол он даже не почувствовал, единственно, во рту после выпитого снадобья чувствовалась горечь. Несколько раз сглотнув, он попытался прогнать этот противный привкус, а потом просто зарылся частью здоровой щеки в подушку и… заснул.

Как и предсказывал Снейп, Малфой заявился в школу под вечер, в сопровождении двух авроров и с бутылкой отменного виски.

— Думаю, тебе не помешает, — озвучил он с порога, вальяжно усаживаясь в кресло и призывая стаканы. — Как он?

— Держится. Хотя я, черт возьми, не понимаю, как. То, через что он прошел, иначе, чем адом, не назовешь. И эту боль он вынужден будет терпеть еще как минимум неделю, потому что какому-то психу пришла в голову идея совместить химическое оружие с чарами!

Снейп со всей силы ударил кулаком по столу.

— Ему всего пятнадцать, Люциус! Пятнадцать! А он уже испытал на себе столько, что не каждый взрослый выдержит! Узнаю, что это за тварь, голыми руками удавлю!

Давно не видевший его в таком бешенстве Малфой силой всунул ему в руку стакан и заставил выпить.

— Зачем же голыми? Дементор нам в помощь. А вот развлечься, прежде чем засадить за решетку, никто не запретит. Позовешь старого друга присоединиться?

Северус окинул его внимательным взглядом. Смеется? Нет, не похоже.

— А кстати, где авроры?

Люциус махнул рукой.

— Где-то в Хогвартсе. У Дамблдора мы уже были, теперь бегают, свидетелей опрашивают, место преступления осматривают, протокол составляют. Заняты, короче. Ну, и мне не мешают с тобой общаться. Ты же не против?

Снейп опустился в соседнее кресло.

— Устал. День был довольно насыщенным, да и ночь, боюсь, будет не лучше. Обезболивающего на пару часов хватает, а потом хоть волком вой напару с Поттером. Этот тихонько скулит в подушку, а у меня все внутри переворачивается, только представлю, как его, бедного, сжигает изнутри. Примочки каждый час меняю, тоже ненадолго спасает. Подлезет ко мне под бок, обнимет и замрет, словно статуя. А самого трясет всего. Хорошо хоть глазищами своими материнскими не прожигает, иначе я бы уже давно сбежал. Так и сидим до следующего укола.

Люциус невольно сжал кулаки.

— Хочешь, я побуду с ним ночью? Или Нарси позову? А ты отдохнешь хоть немного.

— А ты уколы делать умеешь? Не знал, — усмехнулся Северус. — С ним Поппи посидит. И, знаешь, было бы неплохо, если бы твой целитель осмотрел Гарри. Только предупреди заранее, чтобы никакой магии. А лучше вообще палочку заранее отбери, а то я его знаю.

— Завтра позову. Тебе как лучше, с утра или ближе к вечеру?

— Без разницы, уроки я все отменил. Если и отлучусь из апартаментов, то не более чем на полчаса, задание быстро выдам и вернусь.

— Хорошо, — согласился Люциус. — Если передумаешь, зови. Кстати, а Поттерам сообщили?

Лицо Снейпа предсказуемо скривилось, будто он только что откусил лимон.

— Вот только их мне тут не хватало! Сам знаешь, от Джеймса больше шума, чем пользы. Придет, всех на уши поставит, до нервного тика доведет, а эффекта — ноль, только пыль в глаза пустил. А если он напару с псиной своей заявится, то я вообще за себя не ручаюсь. А Гарри покой нужен. Он, кстати, настоятельно просил посетителей к нему не пускать, подразумевая под ними своего папашу и его свору.

Люциус нервно засмеялся.

— Да уж, с этой семейкой скучать не приходится. Нарси на днях с нынешней миссис Поттер познакомилась. Совершенно случайно, в магазине столкнулись. Если б ты видел, какую она мантию себе выбрала! Амбридж отдыхает! Ярко-синяя, под цвет глаз, с воротником из рыжей лисы, рукава фонариком, и отделка кружевом. Ее тощую фигуру раза в два увеличила, Нарцисса еле смех сдерживала от такой красоты! И в своем стиле посоветовала ей рыжую сумочку подобрать, с крашеным синим мехом. Эта дура совет за чистую монету приняла, и сразу же в магазин сумок помчалась. Вот думаю, может, пригласить ее как-нибудь к нам на бал? Говорят, кроме вкуса у нее и манеры подкачали. Сам знаешь, обычно приемы такие скучные! А тут новые лица, да и такие интересные…

Северус улыбнулся в ответ.

— Ну, если тебе не жалко мэнора… А что, Поттер — человек горячий, к тому же бывший аврор, может и вспылить ненароком.

Люциус задумался.

— Нет, веселье я тебе гарантирую, — продолжил насмехаться Северус. — Вот только надо ли оно тебе в таком контексте? Если что, я предупредил.

— Не думаю, что все так страшно, но подумать действительно стоит. Мой мэнор мне дорог, знаешь ли, и не только как память.

— Я и не сомневался, — хмыкнул Северус. — Чтобы ты без меня делал.

Малфой скрипнул зубами, но промолчал.

То, что старшего Поттера еще не было в Хогвартсе, говорило о многом. Впрочем, Северус много чего рассказывал об отношениях Гарри с отцом. Выводы, сделанные им на основе этого, были неутешительными: ребенок продолжал расти сиротой при живом родителе. Поэтому Малфой и предложил свою помощь по уходу за пострадавшим: Гарри подружился с его сыном, положительно влиял на Снейпа, понравился Нарси, да и, чего уж греха таить, ему самому. Гарри был живым, эмоциональным, неглупым и в меру шебутным. И обаятельным. Он так и не понял, почему тогда, в доме Снейпа, предложил ему свои услуги в качестве поверенного: очаровал он его, что ли? Бред, Люциус сам мог очаровать любого, вот только Гарри взглянул на него своими зелеными глазами — и он сразу же понял, что сделает все, чтобы боль, плещущаяся в них, исчезла. И делал, в отличие от родного отца.

Невдалеке что-то разбилось, и Снейп тут же бросился в спальню. Поттер, весь в бинтах, метался по кровати, будучи во власти кошмара.

— У него жар, — тут же констатировал Северус, лишь дотронувшись до лба. — Черт, только этого не хватало. Люц, там таблетки на столе, прочти инструкцию, которые из них жаропонижающие.

Он схватил Гарри за локти — там, где не было бинтов, — и слегка потряс.

— Гарри! Проснись, Гарри, это всего лишь кошмар.

Гарри всхлипнул и резко дернулся:

— Северус!

— Северус, кто же еще, — проворчал тот, присаживаясь рядом и обнимая. — Тебе кошмар приснился.

Гарри что-то пробормотал и снова провалился в сон.

— И вот так целый день, — развел Снейп руками, уложив его обратно в постель. — Нашел? Дай сюда, да, вместе с упаковкой.

Люциус подчинился.

— Подходят. Накормлю, как проснется.

— А укол ему когда делать? — поинтересовался Малфой.

— Еще… — Его вытолкали за дверь и только после этого наколдовали Темпус. — Два часа семнадцать минут.

— Иди, поспи. Таблетками напою, и разбужу через два часа. Ты уже с ног валишься.

— Да знаю я! — Снейп грустно посмотрел в сторону своей спальни. — Ладно, уговорил. Но если что, буди.

— Разберемся. — Люциус легонько подтолкнул его к двери. — Иди уж, не теряй времени.

* * *

Старший Поттер явился только на следующий день. К тому времени Снейп успел выспаться, Малфой — поработать сиделкой, а Помфри — попрактиковаться делать уколы. Холеный, с блестящими глазами, в новой серой мантии, прикрывающей немаленький животик, он несколько нелепо смотрелся на фоне дерганного Снейпа, сонного Малфоя и уставшей Помфри, меняющих повязки пострадавшему Поттеру. Альбус, приведший бывшего ученика, быстро ретировался, оставив того на растерзание спонтанно сложившейся троицы. Зыркнувший исподлобья Снейп демонстративно поджал губы, Малфой не удостоил даже взглядом, и только сердобольная Помфри, оторвавшись на секунду, заметила:

— Мистер Поттер, выйдите и подождите в гостиной. Мы скоро закончим.

Обернувшийся на голос Гарри встрепенулся.

— Что вы сказали?

— Я не тебе, милый. Твой папа пришел.

Гарри, которому еще не сняли повязку с глаз, успев лишь удалить примочки с лица, в точности повторил мимику Снейпа. Люциус невольно улыбнулся, скосив глаза вбок: кажется, Северус тоже это отметил, только вот у него на лице отразилось удивление. Невольно вспомнилась избитая фраза: «Дети похожи на своих родителей». «Ну, или на кого хотят быть похожими», — добавил он про себя, искренне порадовавшись за обоих.

— Люц, не спи. Держи вот это, — в руку всунули очередной бинт, пропитанный антисептиком.

— Все, с бинтами закончили, остались лишь уколы, — наконец, услышал он вожделенную фразу. — Гарри, нормально, нигде не давит?

— Все хорошо, профессор Снейп.

— Милый, папу хочешь увидеть? Снять тебе повязку?

В ответ на предложение медиковедьмы отрицательно покачали головой. В комнате повисло неловкое молчание.

— Поппи, ты наверно, устала. Иди отдохни, мы тут сами закончим, — внес предложение Снейп, еще раз ощупав бинты.

— Пять минут ничего не изменят, — отмахнулась она. — К тому же, как-то я побаиваюсь оставить вас с нашим гостем.

— Не доверяешь?

— Опасаюсь. Ладно Люциус, этот разве что официальные дуэли устраивал во время учебы, но ты, Северус? Я вообще не понимаю, как вы Хогвартс на мелкие кирпичики не разнесли!

— Это как? — полюбопытствовал Гарри, подползая к Снейпу и приваливаясь к теплому боку.

— Очень просто! — восторженно заявила Поппи. — Твой профессор и отец постоянно что-то делили и любили выяснять отношения на повышенных тонах. Сколько классов вы разрушили, а, Северус?

— Не считал, — буркнул куда-то в сторону Снейп, радуясь, что Гарри не видит его лица.

— Они дрались в классах, коридорах, на улице — везде, где могли ненароком пересечься и при этом не встретить профессоров. Но это еще не все: эти двое пакостили друг другу так, что близнецам Уизли еще учиться и учиться. Джеймс Поттер! — Громкий крик заставил вздрогнуть.

В комнату уверенной походкой зашел недавний гость.

— Напомни мне, как называлось то зелье, которое перекрасило твои волосы в рыжий цвет и вырастило оленьи рога?

Гарри тихонько хихикнул, представив эту картинку у себя в голове.

— Это лучше у Снейпа спросить, — неохотно ответил тот, слегка растеряв свою самоуверенность. — Но, я думаю, ему понравилась розовая мантия с надписью « Я люблю Хагрида», которую он носил, если не ошибаюсь, дней пять.

— Четыре, — признался Снейп, отводя руку в сторону и слегка приобнимая Гарри. Глаза Джеймса вспыхнули, стоило ему лишь уловить наглый взгляд. — На второй день мне удалось слегка затемнить цвет, он стал ближе к коричневому, а имя Хагрида изменить на Мадрид.

— А почему ты просто не сменил мантию? — удивился Люциус.

— Это была последняя целая, все остальные годились разве что на тряпки.

— И ты спустил это ему?

— О нет! — прищурился Снейп. — Через два дня был день Святого Валентина, и Макгонагалл получила пылкое признание в любви от своего юного поклонника.

— Пошлые стишки, озвученные моим голосом, — прокомментировал Джеймс. — Пришлось неделю помогать Филчу.

Поппи громко расхохоталась.

— До сих пор помню лицо Минервы, когда та их услышала. И это все произошло прямо в Большом зале во время завтрака, представляешь, Гарри?

Гарри тоже рассмеялся. В это время Поппи слегка подмигнула Люциусу, скосив глаза в сторону двери.

— Черт! У меня же сегодня встреча! Совсем забыл! Который час? — вскочил тот.

Джеймс вытащил палочку.

— Никакого колдовства в этой комнате, — гаркнул Снейп, осторожно освобождая Гарри из своих объятий. — Дай сюда! Получишь при выходе. Люц, пойдем, провожу.

Хлопающий глазами Джеймс, вмиг лишившийся своего оружия, даже не успел возмутиться.

— Ничего с ней не случится, — сочувственно похлопала его по плечу Поппи, тоже направляющаяся к двери. — Я, пожалуй, оставлю вас ненадолго. Гарри, если что-то будет нужно, зови Северуса.

— Да, мадам Помфри, спасибо. — Гарри обернулся на голос и дождался, когда хлопнула дверь, после чего откинулся на подушку и отвернулся к стене.

— Гарри? — Джеймс подошел к кровати и сел рядом. — Ты за что-то сердишься на меня?

Тот отрицательно помотал головой.

— Тогда… почему ты сбежал из дома?

Грустно вздохнув, Гарри повернул голову. Было свое преимущество в том, чтобы не видеть собеседника. Это было как… разговор с самим собой, просто и сложно одновременно. Просто — потому что можно было не следить за словами. А сложно… Из недр души появлялось на свет все самое сокровенное, все твои мысли, эмоции, радости и страхи, сомнения и переживания. И это было… неприятно, а местами даже больно. Хотя эта боль была такой мелкой по сравнению с нынешней, что он даже забыл про нее, упрятав глубоко внутрь и погребя под более приятными воспоминаниями. И вытаскивать ее обратно не хотелось. А впрочем, зачем вообще это делать? Можно же просто рассказать… часть?

— Тебе нравится твой новый дом? — поинтересовался Гарри.

— Ну… да.

Тяжелый вздох.

— А вот мне — нет. Возможно, он комфортный и уютный — для тебя. А вот я чувствовал себя там, словно в склепе. Вроде и пространство для маневров есть, но атмосфера давит. Представлял себя мумией, запертой в гробу. Хотя сейчас действительно похож, — хохотнул Гарри, намекая на бинты. — Если помнишь, в тот день мы с тобой выпили, на кладбище. Когда я вернулся обратно в этот склеп, еще не до конца трезвый… В общем, я тогда плохо соображал, только ощущал, что больше не могу здесь находиться. Собрал рюкзак и сбежал. К другу. И ты знаешь, не жалею: твои родные не очень-то были мне рады.

— К другу?

— Он маггл, — озвучил придуманную давно версию Гарри.

— Маггл, — повторил Джеймс. — Хорошо, я тебя понял. В следующий раз сниму какой-нибудь домик. Для нас двоих. Можешь даже сам его выбрать.

Хорошо, что его лицо было скрыто бинтами: под ними не видно эмоций. Озвученное предложение выбило из колеи: он ожидал упреков, оскорблений, извинений, наконец, но точно не такого! Что, черт возьми, все это значит?

— Я… подумаю, — ответил Гарри после долгой паузы. Голос, вроде бы, не дрожал. Хотя, наверно, это можно было бы списать на его нездоровое состояние.

— Хорошо, — обрадовался Джеймс. — Тогда в следующий раз захвачу с собой проспекты. Я ведь могу навещать тебя?

— Нет! — Наконец он правдиво ответил то, что решил уже давно.

Никаких посещений! Хватит и того, что его позор, когда он катался по полу от боли, видела вся школа. А теперь еще и нянчатся, как с маленьким. Ладно, к Снейпу он привык, Помфри по должности положено, а вот Люциус и Джеймс… Да ему даже Гермионе стыдно на глаза показаться! Ни к чему не годный, бесполезный, жалкий нытик! Теперь ко всему еще и лысый — аргументы Снейпа были неоспоримы.

— Но почему?

От ответа на этот вопрос его спасла открывшаяся дверь.

— Так, Гарри, укол и спать. Поттер, на выход. Твоя палочка лежит на столе. — Взгляд Снейпа и тон заявления не оставил сомнений, кто здесь главный.

— Поправляйся, сын, — расстроенный Джеймс испарился, словно его и не было.

— Гарри…

— Все хорошо, профессор. Я в норме, правда. — Улыбка на перемотанном бинтами лице выглядела зловеще.

Снейп подошел к кровати и погладил его по руке.

— Все образуется. Ложись, будем тебя лечить.

«А с Джеймсом я еще поговорю», — добавил он про себя.

— Забыл, где дверь? — презрительно ухмыльнулся Северус, разглядывая сидящего в кресле Джеймса.

— Ну почему же? Просто решил воспользоваться гостеприимством подольше, раз уж очутился у тебя в гостях, — парировал тот, расслабленно откидываясь на спинку.

— Не помню, чтобы я тебя приглашал.

— Ах, да, это был директор. Но я ведь не ошибся — ты до сих пор являешься его комнатной собачкой?

— Что, завидуешь? Звучит не так красиво, как отставной отец Мальчика-Который-Выжил?

Снейп внимательно наблюдал за сменой эмоций на столь ненавистном лице. Хотя нет, былая ненависть все же куда-то испарилась, осталось лишь презрение.

А вот Джеймса проняло.

— С чего ты взял? У нас с сыном отличные отношения!

— То-то он бегает от тебя, как от прокаженного. Сядь! — Северус с силой толкнул вскочившего было Джеймса обратно в кресло и мгновенно наложил на него Инкарцеро. — Слушай сюда, придурок!

— Да кто ты такой! — тут же взвился Поттер, пытаясь вырваться.

— Учитель твоего сына, а также его лечащий врач на данный момент. Ах, да, и еще я неоднократно спасал ему жизнь, но не думаю, что тебя это волнует, не волновало же на протяжении четырнадцати лет, ведь так?

— Да что ты понимаешь! Я не мог! Это вообще не твое дело! — Запал резко сошел на нет, и Поттер сердито запыхтел, осознав бесполезность применяемых усилий — связали его крепко и качественно.

— Да ну? Было бы не мое, мы бы сейчас с тобой не разговаривали. Я просто проклял бы тебя и вышвырнул отсюда, а так делаю большое одолжение. Цени, пока я добрый.

— Боюсь представить, какой ты, когда злой.

— Вот и не представляй. А лучше вообще заткнись и послушай, что тебе умный человек скажет.

Джеймс рассмеялся.

— Ой, умный, не могу! Это ты про себя, что ли?

— Степень Мастера Зельеварения и Боевых Искусств. А ты чем похвастаешься? — Снейп надменно ухмыльнулся.

Улыбка быстро сползла с лица Поттера.

— Да уж, наслышан о твоей битве на кладбище, не могу сказать, что не впечатлен, хотя… Как-то нечестно — двое на одного, не находишь?

— Трое. Твой сын тоже не сидел сложа руки, — поправил Северус. — И нет, не нахожу. Хотелось выжить, знаешь ли, пока некоторые штаны протирали в местах столь отдаленных.

На это замечание Джеймс почему-то промолчал.

— Откуда узнал информацию? Ее же Отдел Тайн засекретил.

— Артур поделился. — Джеймс не счел нужным скрывать этот факт.

— Альбус, — кивнул Снейп. — Надо было у него сразу же обет о неразглашении требовать. Получается, не успели.

— Дальше Ордена не пойдет, — успокоил его Джеймс. — Кстати, может, развяжешь? Обещаю вести себя хорошо. Ты что хотел-то?

— Что? Хороший вопрос. — Снейп на секунду задумался, а потом взмахнул палочкой, сняв путы. — Я хочу, чтобы ты пока не навещал Гарри.

— Это еще почему?

Северус устало вздохнул и сел в кресло, устроившись прямо напротив оппонента.

— Вот скажи мне, Поттер, если бы тебе сейчас было пятнадцать лет и я разукрасил твое лицо прыщами, ты бы рискнул показаться на глаза Эванс?

Глаза Джеймса расширились, и он отрицательно замотал головой.

— А теперь представь себя на месте Гарри…

В комнате повисла долгая пауза, в течение которой цвет лица Джеймса резко изменился.

— Гарри сейчас уязвим, как никогда. Он слаб и беспомощен, хотя и старается не показывать этого. А он не привык быть таким. Для магов Гарри Поттер — герой, понимаешь? Смелый, сильный, неунывающий. И тут вдруг это покушение, да еще и на глазах у всей школы. Это было страшно, но люди не умеют сострадать: они видели своего героя в минуты слабости, и им это вряд ли понравилось. А Гарри… он и так сильно переживает, забился в свою скорлупу и не вылезает. Ты знаешь, что он не разрешает пускать к себе друзей? Не хочет, чтобы его видели таким беспомощным. Я бы и тебя не стал пускать, приди ты как положено и постучи в дверь. Как считаешь, имеет он право на уединение?

— В лице тебя, Помфри и Малфоя, — грустно улыбнулся Джеймс.

— Меня и Поппи, — уточнил Северус. — Люц просто под руку подвернулся. Кстати, ты же в курсе о расследовании?

Утвердительный кивок.

— Сова для доставки посылки была нанята в почтовом отделении Косого переулка. Найти отправителя пока не удалось. Так что прими к сведению, что твоего сына хотели убить, и убийца тщательно все продумал.

— Я это уже понял, — буркнул Поттер.

— Подозреваемые есть?

— Если только твои бывшие дружки, — прямо намекнул Джеймс на Пожирателей.

— У тебя, если мне не изменяет память, тоже в друзьях не все белые и пушистые были, — не удержался от шпильки Северус. — А такие серенькие, с хвостом, али запамятовал?

— Хотел бы, так не дают, — отбрыкнулся Джеймс. — Ведь могли же они отомстить за Лорда?

Снейп был с ним не согласен.

— Видишь ли, Поттер, все мои бывшие дружки, как ты выразился, очень даже чистокровные. Не скажешь, каким образом в посылке оказалась самое что ни на есть маггловское химическое оружие? Не знаешь? Вот и я не знаю. Среди них, насколько мне известно, нет ни одного поклонника магглов.

— И ты решил, что они ни при чем.

— Это мое мнение. Свое можешь оставить при себе. Кстати, если тебе больше нечего сказать, то самое время закончить нашу товарищескую встречу и разойтись.

— А она была товарищеской?

— Более чем. Я ведь не проклял тебя, а даже выслушал и поделился кое-какими сведениями, — ухмыльнулся Северус.

— Ладно, я тебя понял, — отмахнулся Джеймс, поднимаясь. — Насчет Гарри… Я напишу ему, и, если он захочет меня видеть, приду, уж не обессудь. А сейчас не буду тебе больше надоедать своим присутствием. И еще, Снейп… Спасибо. За Гарри.

Черная бровь недоуменно взлетела вверх.

— Что? Я же вижу, как ты к нему относишься. Спасибо, что не перенес свою ненависть на него. Я бы, наверно, так не смог. Ладно, бывай.

Ослепительно улыбнувшись, Поттер вальяжной походкой проследовал к двери, оставив удивленного Снейпа молча смотреть ему вслед.

* * *

— Не надо больше, пожалуйста! — жалобный стон прорезал тишину подземелий, заставив Снейпа открыть глаза и уже который раз за неделю направиться в гостевую комнату.

Четыре утра, пять часов непрерывного сна — уже рекорд, раньше было намного меньше, приходилось даже ночевать в кресле по соседству. Все же магия Гарри делала свое дело, исцеляя изнутри, медленно, но верно заставляя боль утихнуть. Ожоги, хоть и не зажили до конца, покрылись коркой и изменили цвет на горчично-коричневый. После маггловских примочек они перешли на противоожоговые мази. Теперь же, сделав пару тестов и убедившись, что при воздействии чар и зелий негативных реакций не будет, пора было начать более эффективное лечение. А еще следовало уделить внимание глазам. Все это время повязку не снимали, капая лишь витамины: боялись негативной реакции на зелья.

Благодаря линзам они пострадали даже меньше, чем остальное лицо: те послужили своего рода буфером между кислотой и зрачком. Были повреждены артерии и вены сетчатки, слегка задело роговицу — так, мелочи, которые лечатся простыми общеизвестными методами, которые, увы, ранее были неприемлемы.

Несколько часов над котлом — и лечебное зелье с усиленным эффектом готово, по три капли в день в течение недели — и мир вокруг Поттера засверкает новыми красками без линз и очков. Каким образом кислота повлияла на близорукость, целитель Вилкост так и не понял, но то, что она это сделала, не оставляло сомнений. А вот со шрамами предстояло повозиться: даже обычные порезы могли заживать не меньше пяти дней, а здесь мало того, что эффект зелья должен быть заживляющим, регенерирующим, плюс рассасывающим, обесцвечивающим и обладать еще кучей дополнительных функций. Это был своеобразный вызов Снейпу как зельевару, вот только дело было во времени: каждый этап исцеления занимал не меньше месяца, а то и двух. Гарри следовало запастись огромным терпением, которое, увы, было уже на исходе. Зная Поттера, Северус ждал взрыва со дня на день.

— Гарри, проснись! — осторожно приподняв сонного Гарри, Снейп слегка потряс его, прогнав кошмар.

— А, что? — тихо всхлипнул тот, схватив его за руку, прижав ее к своей груди и снова обмякнув, откидываясь на подушку.

Недовольно покряхтев, Северус поправил подушку и одеяло и попытался высвободить свою собственность. Как бы не так — теперь за нее уцепились двумя руками, шепотом выразив недовольство. Бороться не было сил, как и будить эту персональную занозу, поэтому Снейп тихонько прилег рядом: ему даже достался краешек подушки. Закрыв глаза, он уже через пять минут стал медленно проваливаться в сон, а спустя десять даже не ощутил, как слегка отросший ежик уткнулся ему подмышку.

Утро наступило довольно быстро, хотя, надо сказать, оба все же выспались. Завершив лечебные процедуры, Северус сбежал на занятия, а Гарри оставили завтракать и валяться в постели.

Люциус явился ближе к полудню, когда Гарри уже который час изнывал от скуки, а Снейп, отработав учебные часы, проверял эссе старшекурсников.

— Есть новости? — бросил он Люциусу, едва ступившему из камина на ковер.

Малфой, поздоровавшись, снял мантию и чинно уселся в кресле, не спеша отвечать на вопрос.

— Все то же самое, — расстроенно озвучил он, косясь на Гарри.

Бледные изуродованные губы мелко задрожали.

— Хотя один из работников почты вспомнил важную деталь: на правой руке у основания большого пальца была небольшая черная родинка. Не коричневая, а именно черная, поэтому и бросилась в глаза. И еще, несмотря на то, что лицо было скрыто капюшоном, он утверждает, что это была женщина. Увы, больше никаких зацепок. — Люциус развел руками.

Впрочем, неозвученное продолжение поняли все окружающие: злодея вряд ли найдут.

Громкий выдох — кажется, до этого Поттер задержал дыхание, — и все та же удрученная поза сидящего в кресле: ноги поджаты под себя, руки с силой втиснуты в подлокотники, глаза скрыты под повязкой; лицо не опущено, и лишь плотно сомкнутые губы говорят о том, что ситуация ему категорически не нравится.

— И что теперь? — раздался еле слышный, подавленный голос.

— А теперь, Поттер, — подал голос Снейп, — ты просто будешь жить дальше. Да, с оглядкой, да, по возможности не оставаясь один, стараясь не влипать в сомнительные приключения и не выключать мозги, как ты часто это делаешь. Вряд ли убийца еще раз попробует достать тебя в школе.

— Мотив, — перебил его Малфой. — У этого урода есть веская причина, чтобы убить. Согласен, сейчас он затаится, но позже наверняка попробует снова. И было бы неплохо понять, чем Гарри так ему насолил. Я пока не беру в расчет, что это обязательно была женщина — ей могли просто заплатить, чтобы отправила посылку. Мы знаем, что он как-то связан с магглами, и не просто с магглами, а с теми, кто неплохо знает химию — преподает ее или же работает на каком-нибудь предприятии. Да и сам неслабый волшебник — хорошо разбирается в зельях и чарах, раз смог заключить кислоту в оболочку, реагирующую на тепло человеческого тела. А чтобы доработать весь этот состав так, чтобы на него не действовали стандартная заморозка и стазис, вообще надо быть чуть ли не гением!

— Или же психом, — пробормотал Северус, отложив в сторону очередное эссе. — Я бы заподозрил Беллу, но она в Азкабане.

— Амбридж? — предположил Поттер. — Она меня в последнее время терпеть не может.

— Хитрая амбициозная стерва, но умом не блещет. И как маг слабая, — охарактеризовал коллегу Снейп.

— И магглов терпеть не может, — добавил Малфой.

Поттер заметно скривился.

— А больше версий нет. Я уже не раз думал об этом. У меня в последнее время была ссора с Джинни, но она вряд ли бы такую штуку сделала. С Дурслями я распрощался, их смело можно вычеркнуть. А с Пожирателями близко не знаком, разве что с Петтигрю… Интересно, эта крыса могла досмотреть сцену на кладбище до конца, а потом рассказать остальным?

— Тогда покушались бы на нас. И гении среди них были, да, Северус?

Снейп кивнул.

— Слишком уж примитивно. Не думаю, что тот же Эйвери или Розье-старший стали бы связываться с кислотой. Проще было бы подкараулить Поттера в Хогсмите и приласкать Авадой. К тому же, зачем ждать пятнадцать лет? Давно бы уже убили. А Петтигрю вообще трус.

В комнате повисло долгое молчание. Наконец, Малфой не выдержал.

— Сдаюсь! Мы в тупике, детективов из нас не получилось.

— Кто бы сомневался, — понятливо хмыкнул Снейп, скосив глаза на Поттера.

Тот слегка оживился и больше не был похож на бедного угнетенного домовика.

— И вообще, шел бы ты уже домой, у нас время для процедур, да, Гарри?

Тот неопределенно пожал плечами — каждый раз, когда к нему прикасались, хотелось провалиться сквозь землю. Ну, или спрятаться под мантией-невидимкой где-нибудь в уголке и дышать тихо-тихо, чтоб никто не нашел. И если боль еще можно было терпеть, прикусив бескровные губы и тихо поскуливая, то жалость, нередко проскальзывающая в голосе Снейпа, угнетала.

— Терпи, ребенок, немного осталось. Ну же, Гарри, я знаю, ты сильный. Вот так, хорошо, молодец…

Слышать такое от самого жесткого человека в Хогвартсе было невыносимо стыдно и унизительно. И непривычно. Всю свою жизнь Гарри терпел. Терпел кулаки Дадли, побои Вернона, неприязнь Петуньи. Терпел безразличие учителей и косые взгляды соседей. Терпел подколки Драко, зависть Рона и командный тон Гермионы. Студентов, дрожащих при упоминании Наследника Слизерина и дурацкие значки в поддержку Диггори.

Но ТАК терпеть он просто не умел. Быть может, живи он в нормальной семье, где родители любят своих детей, он реагировал бы иначе. Дадли часто хныкал, и Гарри неоднократно наблюдал, как тетя успокаивала его, смазывая ранку йодом и дуя на нее. А потом наклеивала пластырь, шепча ласковые слова и нежно прижимая к себе.

Снейп вел себя очень похоже. Нет, конечно, он не сюсюкал с Гарри и не дул на ожоги, и уж тем более не целовал в щечку и лобик, как тетя. Но такое отношение… Даже мадам Помфри, когда лечила его после очередной травмы, вела себя более отстраненно. Тогда, после квиддичного матча и вмешательства Локхарта, боль от выращивания костей в руке была не меньше. Но медиковедьма ведь не обнимала Гарри и не успокаивала, просто один раз нежно потрепала по макушке и сочувственно улыбнулась. И все. А вот Снейп…

Дадли воспринимал такое отношение как должное. Пожалуй, Рон, да и остальные — тоже, вспомнить хотя бы сцену на платформе 9 ¾, когда миссис Уизли вытирала сыну щеку — что это было, как не любовь? Наверно, это нормально, так вести себя с собственными детьми? Ответа на этот вопрос у Гарри не было — у него не имелось любящих родственников: отец воскрес меньше года назад, а крестный не особо рвался общаться — количество их встреч можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Как выяснилось впоследствии, сам Гарри начал воспринимать Снейпа в большем качестве, чем просто учителя. На данный момент он был ему намного ближе, чем непутевый крестный и собственный отец, и именно поэтому Гарри ненавидел выглядеть слабым перед таким волевым и сильным человеком, как Снейп. Получалось откровенно плохо. Впрочем, все началось довольно давно, еще прошлым летом — Снейп направлял, опекал, учил. Терпел его истерики, угробил кучу времени на варку лечебных зелий и озаботился о внешнем виде. И вел себя с ним — не так, как раньше, выставляя криворуким безмозглым идиотом и постоянно сравнивая с Джеймсом, а как… быть может, с сыном близкой подруги?

И вот уже вторую неделю Гарри жил в его апартаментах, и Северус собственноручно ухаживал за ним, ограждая от волнений и неприятных визитов, занимаясь лечением и служа своеобразной жилеткой, в которую Гарри стыдливо прятал мокрое от слез лицо. И хорошо, что повязку до сих пор не сняли — смотреть в черные глаза он бы просто не смог.

— До свиданья, Люциус. Передавайте привет Драко, — в очередной раз собрав волю в кулак, Гарри приветливо кивнул и наощупь направился в спальню — туда, где Снейп, нет, профессор Снейп, Северус придет спустя пару минут, чтобы вновь позаботиться о сыне его лучшей подруги…

— Северус, зайди ко мне, как освободишься… — золотой феникс, взмахнув крыльями, растаял в воздухе.

Пробурчав себе под нос все, что он думает по этому поводу, Снейп нанес последний штрих и поставил зелье на тумбочку:

— Все, Гарри, полежи минут пятнадцать с закрытыми глазами и по возможности не двигаясь. А после можешь попробовать встать и вспомнить, как смотреть на мир. Только не торопись, все делай постепенно и ни в коем случае не резко. Я вернусь, как только смогу. Договорились?

— Да, сэр, — входящая дверь еле слышно прикрылась, оставляя Гарри в полном одиночестве.

И в полумраке — наконец-то сняли повязку, закапав глаза чем-то теплым, маслянистым и едко пахнущим. Впрочем, по сравнению с тем, как противно горело и пузырилось лицо после очередной экспериментальной мази, было вполне терпимо. Слегка неприятно, но терпимо. Веки непривычно скользили над поверхностью глаз, гоняя зелье туда-сюда, еще больше нагревали его, сгоняя к уголкам лишнюю влагу. Маленькие капельки скатывались по щекам и исчезали, без остатка впитываясь в подушку.

Мысленно досчитав до тысячи, Гарри, пару раз моргнув, решился открыть глаза. Затемненная комната была новой и в то же время хорошо знакомой — по ощущениям, никак иначе. Он ни разу не был в гостевой спальне Снейпа раньше, когда приходил к нему в гости. Гостиная, ванная и кабинет с книгами для эссе — вот и все, где ему разрешали беспрепятственно разгуливать. Точно, ванная. Сколько дней он уже толком не принимал душ? Хотя, наверное, этого еще нельзя делать, надо бы уточнить. А пока попробовать хотя бы смыть мерзкое зелье со щек.

Он скользнул за дверь и включил две лампы из четырех; рука сама потянулась к крану, открыв холодную воду. Чужая рука…

Гарри застыл возле раковины, а глаза невольно поднялись вверх, смотря прямо на себя. Чужое лицо: страшное, уродливое, все в язвах и рытвинах; почти лысый череп с небольшими проплешинами; половина правой брови висит кусками, левой нет вообще, полное отсутствие губ и ресниц, и глаза — чужие, болотного цвета — и куда делась изумрудная зелень? Подбородок, шея, плечи — тоже не его, морщинистые, в коричневую складку, наполовину обожженная грудь — это совсем не он, правда? Такого просто не может быть! Он ведь копия отца, и глаза — мамины, а этот урод в зеркале — наверно, оно заколдовано, искажает действительность, Хогвартс ведь волшебный замок? И все в нем волшебное, и кабинеты, и лестницы, и зеркала. Да, волшебное, такое же, как ЕИНАЛЕЖ, показывает тут всякие ужасы.

Рука невольно потянулась к щеке — шершавая, заскорузлая, и совсем не ощущается прежняя гладкость. Бровь какая-то непонятная, то есть, то нету, вместо губ складки, и колючий ежик на голове.

— Нет! — зеркало разлетелось на мелкие осколки, осыпая ими пол вперемешку с каплями крови. — Нет, это не я, не я! Урод! У-у-у!!!

Ноги подогнулись, опускаясь прямо на кровавое месиво, руки невольно упали вниз, по пижамным штанам побежали струйки крови. Магия — холодная, злая, брызнула во все стороны, покрывая инеем пол и раковину, медленно подбираясь к стенам, заставляя воздух искриться и потрескивать.

— Поттер, черт побери, опять? Ты так неравнодушен к моему имуществу? Не разрушил дом, решил попрактиковаться здесь? — Неожиданно быстро вернувшийся от директора Снейп предусмотрительно окружил себя щитом, послав в Поттера теплый поток воздуха. — Гарри!

Того обдало жаром, заставив встрепенуться.

— Прекрати немедленно, возьми себя в руки, ну же!

Зеленые глаза опасно блеснули, опознав в размытом силуэте у двери Снейпа.

— Вдох-выдох, помнишь? Дыши! Раз-два, раз-два…

Иней, добравшийся до середины стены, не пополз выше, остановившись на этом уровне. В комнате заметно потеплело.

— Разрешишь подойти к тебе?

Осторожно, без резких движений, Северус опустился на колени рядом со всхлипывающим Гарри, заключив того в теплый кокон из воздуха вместе с собой, и бережно притянул к себе за плечи.

— Ни на минуту нельзя оставить. Что опять случилось?

— Я урод, — сразу же признался Гарри, придвигаясь поближе и пряча лицо в черной мантии.

— И?

В ответ лишь пожали плечами и слегка поерзали, уютно устраиваясь в объятиях.

— Я тоже далеко не красавец, — констатировал общеизвестный факт Снейп. — И в моем случае ничего нельзя сделать, в отличие от твоего. Но я же не устраиваю истерики с выбросами магии?

Прислушавшись к напряженному дыханию, он продолжил:

— Начнем с плюсов: скоро ты отлично будешь видеть без очков. Разве это не хорошая новость?

— Меня больше волнуют шрамы, к очкам я как-то привык за столько лет, — не согласился Поттер.

— Понятно, значит, благодарности не дождусь, а я так старался сделать это зелье. — Северус подпустил в голос немного обиды.

— Э-э-э…

— Но так уж и быть, обойдусь. Что касается шрамов — я тоже над этим работаю. Так же быстро, как с глазами — не получится, рассчитывай на полгода, максимум — год, и я постараюсь вернуть твое лицо к прежнему виду. Стопроцентной гарантии, сам понимаешь, дать не могу, но вот таким, как сейчас, точно не будешь. В крайнем случае, сделаешь пластическую операцию у магглов.

Гарри задержал дыхание:

— То есть, это не навсегда?

— Мне повторить?

Гарри выскользнул из объятий.

— Не надо. Простите, я как обычно, слишком резко отреагировал, не подумав. Спасибо за зелье для зрения, профессор. И за мази от шрамов. Если бы не вы, я бы, скорей всего, умер.

— Если бы не Грейнджер, — усмехнулся Снейп.

— Что?

— Мисс Грейнджер, именно благодаря ей ты все еще жив. Это она придумала, как остановить действие кислоты. И она же купила все необходимое и помогала по мере возможности. А ты даже не рассмотрел возможности увидеться и поблагодарить.

— Но… Я не знал… Хорошо, я поговорю с ней. — Поттер заметно смутился.

Оперевшись на здоровую руку, он неспешно поднялся, поворачиваясь боком и пряча глаза.

— Отлично, она будет ждать тебя через полчаса у озера, так что поторопись. Вот. — Снейп выудил из кармана темные очки и кепку. — Одень, так ты будешь меньше привлекать внимания, да и глазам сейчас вреден яркий свет.

— Что? Нет!

— Да! Поттер, ты что, намерен поселиться у меня в покоях навечно? Долго ты еще будешь скрываться? А где же пресловутая гриффиндорская смелость? Ты герой или слизняк, боящийся все и всех?

— Я не слизняк! — Гарри сунул окровавленный кулак под холодную воду, стараясь не смотреть на себя в зеркало. — Просто… Просто все будут пялиться, а я… я еще не готов к этому.

— Именно поэтому я и предлагаю одеть очки и кепку. Да, еще можно свитер с высоким горлом — хоть на улице и весна, но все еще прохладно. — Снейп аккуратно перехватил руку, обильно полив ее настойкой бадьяна. — Гарри, послушай, я не заставляю тебя сейчас же идти на ужин в Большой зал или на уроки в класс. Ты две недели безвылазно сидишь в подземельях и прячешься ото всех. Это неправильно. Сейчас ты оденешься, как я сказал, и немного прогуляешься. Не спорь! Это нужно в первую очередь тебе. Сейчас большинство учеников ужинают в Большом зале, на твоем пути попадутся лишь единицы. Не факт, что они даже узнают своего героя. Не забывай, это школа, а не необитаемый остров. Сегодня прогуляешься на озеро, завтра — на квиддичное поле, послезавтра —

заглянешь в библиотеку, а там и к занятиям вернешься. Рано или поздно, но придется явить свое нынешнее лицо миру. Поэтому я и советую начать с малого, а сейчас марш одеваться!

Снейп слегка развернул Поттера и несильно шлепнул того по пятой точке, придав ускорения.

— Ай! — Не ожидавший подобного Поттер удивленно скосил глаза на него.

— Ты еще здесь?

— Нет, я все понял! — Невольно прикрыв зад ладонями, Гарри не смог удержать улыбку. — Если я не пойду, вы отволочете меня туда силой. Нет, спасибо, уж лучше я сам.

— Я рад, что ты это осознал. Два часа, Поттер, я жду тебя обратно не раньше, чем через два часа. А лучше вообще к отбою, как раз успеешь надышаться свежим воздухом за все это время.

— Угу, а лучше вообще не появляться…

— Но это увы, невозможно. — Снейп еле заметно усмехнулся, вглядываясь в незнакомые мальчишеские глаза непривычного болотного цвета, в которых зажегся едва заметный огонек веселья: Гарри Поттер возвращался к жизни.

* * *

— Значит, завтра в то же самое время у озера, — повторила Гермиона, прощаясь с Гарри у входа в подземелья.

Тот лишь кивнул в ответ, вымученно улыбнувшись. По собственному желанию заперев себя в подземельях, Гарри только сейчас осознал, как же соскучился по общению со сверстниками. Не то, чтобы он сильно страдал от этого — повод был достаточно веским. Но общества однокурсников действительно не хватало: не все можно было обсудить со Снейпом, а поговорить хотелось. Вернее, поплакаться в жилетку, а Снейп и без того слишком уж опекал его в последнее время. Говоря по-простому, Гарри боялся, что лимит терпения к одному бедному и несчастному гриффиндорцу у него может очень быстро закончиться, чего хотелось бы избежать: Гарри планировал и впредь поддерживать хорошие отношения с профессором Снейпом. И пока ему это удавалось.

И все же он был благодарен Снейпу за то, что тот ограничился лишь Грейнджер, а не сообщил всем его друзьям о том, что герой в добровольно-принудительном порядке был выдворен сегодня вечером на улицу. Встреча прошла… Да нормально она прошла. Гермиона рассказала последние новости, Гарри поделился наболевшим, оба обсудили ближайшее будущее и просто мило пообщались. Ничего не изменилось. И если до этого Гарри переживал, что его будут жалеть и смотреть косо, то Гермиона быстро развеяла его сомнения. Кажется, ее вообще не волновало его уродство:

— Снейп же сказал, что все будет в порядке, Гарри! Стоит лишь немного потерпеть. Жаль, конечно, что нельзя применять магию — я читала, что есть такие маскировочные чары, которые могут полностью изменить внешность. Но лучше не рисковать. Да, до каникул еще два месяца, и тебе придется появиться на занятиях, но твои друзья будут рядом! Мы не дадим тебя в обиду! И вообще, неважно, как ты выглядишь, Гарри — важно, что у тебя внутри.

— Да уж. Снейп вон тоже далеко не красавец, а я почему-то чувствую себя у него, как дома. С ним… уютно, что ли. Мы даже разговаривать стали нормально, и, знаешь, мне это нравится…

— Мистер Поттер? — внезапно вынырнувшая из-за угла Амбридж заставила собеседников вздрогнуть.

— Добрый вечер, профессор.

— Что вы здесь делаете? Разве вы не должны находиться под надзором в комнате профессора Снейпа?

Уродливая рука взлетела вверх и толстый палец нагло уткнулся в грудь Поттера.

— Э-э-э… Может быть, в своей комнате в апартаментах профессора, мэм? Боюсь, в свою личную комнату он не пустит меня даже под угрозой Авады. — Гермиона прикрыла рот ладошкой, чтобы не засмеяться. Поттер неспешно сделал шаг назад, освобождаясь от прикосновения. — Профессор Снейп разрешил мне немного прогуляться, сказал, это поможет быстрее выздороветь.

Амбридж мерзко улыбнулась.

— И когда же мы сможем вновь лицезреть вас на занятиях? Надеюсь, в ближайшее время? Не советую злоупотреблять гостеприимством столь уважаемого человека.

— Как только разрешит профессор Снейп. Увы, я не обладаю его познаниями в колдомедицине. Но я ужасно соскучился по занятиям! С нетерпением жду, когда же снова присоединюсь к своим одноклассникам.

Гарри несколько покривил душой: желание было совершенно другое. Особенно импонировала идея с необитаемым островом, так неожиданно прозвучавшая в беседе со Снейпом. На ближайшие полгода, да.

— Что ж, похвально. Надеюсь, хоть это зелье и оставило свой неизгладимый след на вашем лице, но не повлияло на ваш мозг. В противном случае, нам придется отчислить вас.

Глупо хихикнув, Амбридж на прощание одарила парочку выразительным взглядом и продолжила свой путь.

Стоило ей скрыться, как Гарри тут же со всей злости пнул ни в чем не повинную ступеньку.

— Мерзкая жаба! Ведь знает же, как я буду чувствовать себя в гриффиндорском общежитии, где каждый первый будет выражать сочувствие, а каждый второй — морщиться от отвращения! Ненавижу! Но экзамен, сука, я все равно сдам, хрен тебе, а не отчисление!

Гермиона на минуту задумалась.

— А если попросить Снейпа оставить тебя жить у него? Ведь может же он апеллировать тем, что у тебя частые процедуры?

— Ты думаешь, ему удастся убедить Амбридж?

Гарри скосил глаза на Гермиону. Та нахально улыбнулась.

— Если у него будет разрешение твоего отца, колдомедика и, возможно, Дамблдора, то уверена, проблем быть не должно. В уставе Хогвартса есть что-то подобное, и этот пункт, насколько мне известно, еще не запретили. Так что на начальном этапе генеральный инспектор может обломаться. Ну, а дальше будет видно.

Гарри не выдержал и громко захохотал:

— Герм, ты чудо! Осталось только уговорить Снейпа!

Чмокнув Гермиону в щеку, он бросился в сторону подземелий.

— Нет, я категорически против переезда Поттера в свое общежитие! Они там практикуют уроки прямо в гостиной. Представляете, что будет, если одно из заклятий попадет ему в лицо? — Снейп свысока взирал на Амбридж, почтившую своим присутствием его апартаменты. — Вы готовы отвечать за смерть ученика? Я — нет. Кстати, у меня есть заключение колдомедика по этому вопросу и разрешение отца мальчика на проживание в моих комнатах. Директор тоже поставлен в известность и не имеет возражений.

Круто развернувшись, он резко выдвинул ящик стола, выуживая оттуда нужные бумаги. Впрочем, они не понадобились.

— Я этого так не оставлю! — пронзительно взвизгнула Амбридж, вылетев из кабинета и громко хлопнув дверью.

Снейп не удержался и показал двери средний палец: в последнее время генеральный инспектор успела потрепать нервы и преподавателям, и ученикам. Нездоровый интерес к Поттеру замечали все мало-мальски умные люди, вот только объяснений этому не было.

Сам же Поттер вел себя на удивление разумно. После разговора с Амбридж пару недель назад он, как на духу, выложил все Снейпу, прямо попросив того отсрочить его переезд в гриффиндорское общежитие. Озвучив мысли Грейнджер по поводу подстраховки, оба сошлись во мнении, что письменное подтверждение лишним не будет. Встречу с Поттером-старшим и целителем Вилкостом назначили на ближайшее время, а Альбуса поставили в известность позже, не вдаваясь в подробности и просто ставя перед фактом: Гарри пока будет жить в покоях зельевара.

Снейп был более чем уверен, что это «пока» растянется до летних каникул, но вышвырнуть Гарри из гостевой комнаты не поднималась рука.

Поттер исправно ходил на уроки, завтраки и обеды, но ужинать предпочитал вместе со Снейпом. Исподтишка наблюдая за подопечным, Северус не раз наблюдал, как напряженно вел себя Поттер в Большом зале. Темные очки на пол-лица скрывали зеленые глаза, водолазка, одетая под мантию, прятала шрамы на шее, на руках почти всегда были перчатки. Кепку не разрешила носить Амбридж, а остроконечные шляпы одевались студентами крайне редко, поэтому голова оставалась непокрытой, впрочем, как и большая часть лица. Если раньше Гарри предпочитал сидеть в середине стола, то в последнее время садился с краю, ближе ко входу. Компанию ему обычно составляли неизменная Грейнджер и близнецы Уизли.

Быстро поглотав пищу, практически не пережевывая, Поттер справлялся за десять-пятнадцать минут, и после этого куда-то исчезал до начала урока. В библиотеке его тоже не видели, но тут все было предельно ясно: у Снейпа была довольно неплохая подборка учебных пособий, да и помощь друзей никто не отменял — та же Грейнджер могла спокойно таскать ему библиотечные книги.

Гулять Поттера приходилось выгонять силой: его так нервировали людные места, что гостевая комната в покоях Снейпа стала чуть ли не спасением от всех этих взглядов и шепотков за спиной, преследовавших того повсюду.

— Надоели! — не выдержав, как-то пожаловался он. — Представляете, они заявляют мне в лицо, что я липовый герой, раз не смог предотвратить покушение на самого себя и стал уродом! Как будто я просил, чтобы мне этот статус присвоили! И никакие аргументы, что мне, на минуточку, был всего лишь год, и я чисто случайно развоплотил Темного Лорда, их не останавливают! Идиоты! Вот какими надо быть твердолобыми придурками, чтобы в это поверить, а?

— Гриффиндор головного мозга не лечится, Поттер, — вяло подтвердил диагноз Снейп, коротая очередной вечер в его компании.

В последнее время тот нечасто взрывался, предпочитая вести себя тихо и не отсвечивать — видать, боялся, что выгонят. Тем более, предпосылки были: Амбридж продавливала очередной декрет, ограничивающий в правах, выносила мозг педколлективу и ученикам, натравливала министра на директора: весело было всем. Снейп приходил в свои апартаменты злой, как мантикора, устраивался в кресле у камина с бокалом вина, закрывал глаза и ненадолго отключался от реальности. Гарри запирался в комнате, тихонько делал уроки, читал книги или же писал письма сестре — ей тоже было скучно и одиноко в доме, где девочку воспринимали как предмет интерьера, а не члена семьи.

Джеймс Поттер, навестив сына по его просьбе, без лишних вопросов подписал разрешение на проживание в апартаментах бывшего недруга. Как ни крути, но Гарри он по-своему любил, даже перекинулся парой фраз с Северусом, выспросив того о самочувствии сына. После оба навестили Дамблдора. Со скупых слов Снейпа, не желающего распространяться на эту тему, директору это не очень понравилось, но его задавили числом и неоспоримыми аргументами. Раз так, Гарри собирался пользоваться привилегиями так долго, как это было возможно.

В гриффиндорскую башню не тянуло от слова «совсем». Никакие доводы сокурсников по поводу проживания в холодных подземельях со злобной летучей мышью, когда в гостиной так весело, тепло и комфортно, и самое главное — рядом все его друзья, — не убеждали. Если подумать, то для Гарри не было важно, подземелья это, комната в мэноре или же гостиничный номер, главное, чтобы там было как можно меньше народу, в идеале — вообще никого. Хотя нет, Снейп не мешал, даже наоборот. Всю свою сознательную жизнь Гарри был предоставлен сам себе. До прошлого лета…

Обычное стечение обстоятельств — и вдруг ты осознаешь, что кому-то на этом свете есть до тебя дело. Причем не друзьям, не родственникам, а совершенно чужим людям. Разве так бывает? Вот и Гарри думал, что нет. До поры до времени думал, не верил, отмахивался от этой мысли руками и ногами. Не отмахался — прочно запутался в ее паутине. Особенно остро это ощутил, когда накануне экзаменов любимый всеми генеральный инспектор угодил прямиком в Мунго. Неудачная частичная трансформация: вместо рта — клюв, вместо рук — крылья, ни написать, ни сказать, ни обвинить никого. Близнецы Уизли, выискивая смельчака, обидно вздыхали, что подобная идея не пришла им в голову. Надо ли говорить, что виновник так и не был найден? Вот только Гарри мельком видел, как мечтательно улыбался Снейп накануне вечером, проверяя свое новое зелье на светопроницаемость. И пусть даже его выгода была тоже более чем очевидна, но разве не он постоянно ругался с Амбридж, защищая Гарри? Разве не он лечил его, не спал ночами, варил зелья и терпел истерики? Это было… приятно. А гриффиндорская башня… Переживут, в сентябре вернется.

* * *

— Профессор Снейп, а можно, после банка я в кафе Фортескью смотаюсь, куплю мороженого? Это же по пути!

— Схожу, Поттер, не смотаюсь, схожу — ты воспитанный молодой человек или оборванец из Лютного?

— Простите, — Гарри робко улыбнулся. — Так я схожу? Решу дела с банком, заберу комплект наследника, ну и деньжа… денег немного. Хотя, наверно, безразмерный кошелек переоформлю, и только потом за мороженым! Я быстро, к восьми вернусь! Могу еще что-нибудь купить…

Он едва не подпрыгивал, начиная слегка раздражать. Хогвартс-экспресс уходил через два часа, экзамены были благополучно сданы, вещи собраны и упакованы еще вчера, договоренность с Северусом о легальном проживании Гарри у него дома — лечение ведь никто не отменял, — достигнута. Джеймс Поттер лишь облегченно вздохнул, недовольно зыркнув в сторону Снейпа — жена будет рада не видеть пасынка. К тому же, в свете последних событий, за день до отъезда Снейп связался с ним по камину и попросил проводить Гарри до Косого переулка. Сам он был занят инвентаризацией, плюс надо было проследить за отправкой своих подопечных, а после проверить и законсервировать спальни и гостиную — работы было как раз до вечера.

Гарри были выданы указания наведаться в банк и на обратном пути, никуда не заглядывая по дороге, добраться камином до дома в Паучьем тупике. Обычно сразу после школы Северус на несколько дней останавливался там, приводил все дела в порядок, и только потом отбывал в мэнор. И менять этот уклад он не собирался даже в угоду семейке Поттеров.

— Так уж и быть, но только пусть упакуют с собой, не стоит тебе одному гулять в общественных местах. Я по-прежнему считаю, что это плохая идея. В банке тебе ничего не грозит, а вот на улице… Будь осторожен. Одень это и не снимай. В случае опасности сожми в кулаке. — Снейп вынул из кармана кулон на цепочке и нацепил Поттеру на шею. Лишним не будет.

— Это сигнальный маячок, да? Сигнал попадет к вам? — поинтересовался Поттер. Чтение нужных книг не прошло даром.

— Да, это маячок. И нет, на нем нет следящих чар, я просто подстраховываюсь, — твердо заверил Снейп.

— Да я ничего такого не имел ввиду, я же понимаю, что вы будете волноваться, — стушевался Гарри, заставив Северуса довольно громко скрипнуть зубами на такое заявление.

В былые времена Гарри бы выслушал гневную получасовую отповедь на тему: «Что вы себе позволяете, Поттер?», сейчас же его лишь окинули холодным взглядом и слегка пожурили.

— Не умничай. Чтобы не позже восьми был дома, а лучше — еще раньше. Я тоже постараюсь не задерживаться. Все, иди, не мешай мне работать.

Получив в ответ сияющую улыбку, Северус отвернулся к своим пробиркам с зельями. Стоило лишь озвучить предложение о совместном проживании, как Гарри, до этого похожий на тень себя прежнего, воспрял духом. Ни потухшего взгляда в глазах, ни вымученных движений, ни грустного, редко звучащего голоса больше не наблюдалось. Неуверенность, правда, все же осталась, как и нежелание находиться в толпе, но вот улыбаться и разговаривать, а также проводить время в компании друзей он стал чаще. Темные очки заняли место на полке рядом с кроватью, водолазки сменились на футболки.

— «Пророк» же называл меня психически неуравновешенным уродом. Вот, стараюсь соответствовать, — невинно пожал плечами Гарри, когда кто-то из сокурсников попросил его не выставлять шрамы напоказ.

Это заявление, громко сказанное на одном из обедов в Большом зале, заставило Снейпа улыбнуться, а Макгонагалл — нервно поджать губы.

— И декрета по этому поводу еще не придумали, — еле слышно заметила Спраут, а после не выдержала и прыснула в салфетку напару с Вектор, благо, Амбридж сидела на другом конце стола.

— И все же мальчик нарочно привлекает к себе слишком много внимания, — не сдержался Дамблдор, который в последнее время был недоволен своим героем.

На что Северус демонстративно закатил глаза:

— Это же Поттер! Он по-другому просто не умеет!

Скажи Снейп что-то другое, он был бы просто не понят. Неизвестно почему, но Альбус до сих пор пребывал в твердой уверенности, что зельевар ненавидит мальчишку, а тот отвечает ему взаимностью. Впрочем, как и Минерва с Амбридж. А вот насчет других были сомнения.

Поттер тоже не спешил доказывать обратное. По-видимому, перспектива в очередной раз прослыть ненормальным, которому нравится Ужас Подземелий, его не прельщала. Кому надо, знали, а Дамблдор и ему подобные были всего лишь еще одними взрослыми, которым не было дела до жизни какого-то мальчишки, будь он хоть трижды герой.

Совместные чаепития, хоть и не прекратились, но стали довольно редкими. Поттер, ранее ловивший каждое слово Великого Светлого Мага, теперь частенько спорил, приводя довольно весомые аргументы, и в большинстве случаев оставался при своем мнении. Впрочем, Дамблдор старался все списать на подростковый возраст. К тому же, после окончательной смерти Воландеморта, в которой точку поставил совсем не Гарри Поттер, а каких-то два бывших Пожирателя, герой сам по себе стал ему неинтересен. Ну, разве что ради общего блага Поттер еще послужит делу света, и окончательно сбрасывать его со счетов было рано. Да, определенно рано.

Снейп, вот кто окончательно сорвался с крючка. Как ни пытался Дамблдор вызнать все подробности битвы на кладбище, ему это не удалось. Кингсли, присутствующего там, как и остальных его подчиненных, подвели под Непреложный Обет. За Снейпа же с Малфоем тоже взялись, и не абы кто, а Отдел Тайн. В итоге дело было строго засекречено: не надо общественности знать, что после смерти можно воскреснуть — это ведь темная магия! А этих двоих ни много, ни мало наградили орденами, тем самым дав неприкосновенность, и сделали своими внештатными сотрудниками.

Альбусу оставалось лишь молча кусать локти: как же, герой не оправдал надежд, Малфой опять в фаворе, а бывший шпион Снейп теперь вправе ставить условия работодателю.

Да еще и министр со своей свитой стал вставлять палки в колеса. Обложили его со всех сторон. Хоть с должности директора еще не скинули, и то хорошо. А там скоро и конец года, немного осталось продержаться. А за лето он что-нибудь придумает…

Часы пробили девять и продолжили дальше наворачивать круги, абсолютно не замечая испепеляющего взгляда, который бросал на них хозяин. Нервная барабанная дробь пальцев по подлокотнику кресла наконец прекратилась, и Снейп резко встал, потянулся, размяв затекшие за время сидения мышцы, и подошел к камину.

— Малфой-мэнор! Люц, ты дома?

Пламя взвилось и тут же опало, а с другой стороны раздался приятный баритон:

— Что, Север, променял школу на родные пенаты? Неужели соскучился?

— Ты даже не представляешь, как, — хмыкнули в ответ. — Тишина, спокойствие и никаких директоров с помощниками министра. Ты там чем занимаешься? Не сильно занят?

— Не особо. — Люциус приблизился к камину и только теперь заметил тревогу в глазах. — Север? Что случилось?

— У меня Поттер пропал, — развел руками тот. — Сразу с поезда пошел в банк, потом к Фортескью, и еще час назад должен был быть дома. Маячок молчит…

Глубоко вздохнув, он оперся рукой об угол и опустил голову. Повисло долгое молчание.

— И… Что планируешь делать? — Сбледнувший с лица Малфой мысленно прокрутил свой сегодняшний день в Министерстве, пытаясь восстановить цепь событий: где был, чем занимался, а главное — что узнал.

— Придет домой — выпорю, а потом пусть катится к своим родственничкам! — не сдержался Снейп, гневно сверкая глазами. — Хватит с меня! Возишься с ним, возишься, а толку…

Люциус медленно опустился на колени, чтобы быть с собеседником на одном уровне.

— Северус… Север… Ты только не нервничай, хорошо?

Черные глаза гневно сверкнули, но Малфой рискнул продолжить:

— Сегодня в Лютном облава была. По времени — как раз после пяти вечера. Возможно, в Косом тоже кое-кого из продавцов потрясли. Давай я проверю, а? Маловероятно, но не мог же он вот так просто исчезнуть?

— Что? — не совсем понял Северус. — Облава в Лютном? И каким боком тут Поттер?

— А Поттер, мой дорогой друг, — нравоучительно произнес Люциус, — всегда причем. Я от тебя это постоянно слышу. Никто ведь не мешает просто проверить.

Понимание, наконец отразившееся на лице Снейпа, заставило Люциуса быстро вскочить и схватить трость и мантию:

— Я с тобой! Министерство Магии, приемная аврората!

Выпавший вслед за ним Северус тут же кинулся к дежурному, на ходу доставая значок сотрудника Отдела Тайн:

— Уважаемый, не подскажете, где я могу увидеть списки арестованных сегодня магов?

Молоденький аврор, видимо, недавно закончивший Хогвартс, Ужас Подземелий узнал сразу, вытянулся по струнке смирно и громко оттарабанил:

— Простите, сэр, списки еще не составлены. Слишком много задержанных, мистер Снейп, не успели.

— Плохо работаете, аврор, — высказал свое мнение по этому поводу Люциус, осторожно оттесняя Снейпа в сторону. — Может, тогда подскажете, где сейчас находятся подозреваемые?

— Направо по коридору до конца, мистер Малфой, там лифт, спуститесь на нижний этаж, в темницы аврората. Там должны быть.

— Спасибо, уважаемый. — Люциус с трудом удержал невозмутимую маску на лице.

О темницах в Министерстве Магии каждый из них знал не понаслышке. Оба успели там отметиться. Малфою повезло больше — он сидел на верхних этажах. Снейп же испытал на себе все прелести нижнего яруса: холод, сырость, вонь, полумрак и всякие отбросы в качестве соседей. Поэтому он вполне понимал друга, с силой давящего кнопку лифта, а потом набросившегося на охранников темных казематов:

— Мальчик, пятнадцать лет, все лицо в шрамах, в школьной мантии. Где он?

— Ну, вроде был такой, — пожал плечами один из них. — Третья камера, или вторая, не помню. Там этих мальчиков... И все страшные — не приведи Мерлин. Зачем он вам?

— Это вас не касается, — рявкнул Снейп, пряча значок. — Проведите!

Аврор, из бывалых, не торопился. Нарочно долго искал ключи, потом внимательно вчитывался в журнал:

— Вам какие заключенные нужны? Тут с прошлого месяца сидят.

— Сегодняшние! — процедил сквозь зубы Снейп, сдерживаясь из последних сил.

Он уже отсюда слышал крики, доносившиеся из камер, и примерно представлял, что именно сейчас увидит.

— Ах, сегодняшние… — охранник почесал кончик носа. — Камеры с первой по пятую. Пройдемте.

Выйдя из подсобки, Люциус не выдержал, вытащил из кармана надушенный платок и приложил к носу. Снейп же, казалось, не замечал запахов пота и испражнений, витающих в воздухе.

Действительно, страшные. Идя по коридору, Малфой с ужасом вглядывался в изможденные лица, покрытые струпьями. Тощие фигуры кутались в грязные лохмотья, дрожа от холода. То тут, то там слышался безумный смех, ругань и стоны. Одна из женщин вылизывала свою миску языком, словно была собакой, мужчина напротив тряс прутья решетки, пытаясь сломать, второй медленно раскачивался справа налево. В соседней камере резались в карты, а в следующей раздавались откровенно пошлые звуки, благо, полумрак умело скрывал неуемную парочку.

Тихий стон, а потом глухой удар обо что-то мягкое заставил Снейпа кинуться вперед:

— Открывай, быстро! Ступефай!

Нападавший отлетел к стенке и, ударившись головой, беззвучно сполз вниз. Толпа расступилась, пропуская мага с палочкой вперед. На полу, прижимая колени к груди, лежал подросток, и не шевелился. Опустившись на колени, Снейп отвел в сторону волосы, закрывавшие лицо, и нежно провел пальцем по щеке:

— Пойдем домой, ребенок.

Гарри тихо всхлипнул и, открыв один, не заплывший, глаз, вымученно улыбнулся разбитыми в кровь губами:

— Я знал, что вы меня найдете.

Кивнув в ответ, Северус протянул ему обезболивающее, выуженное из кармана мантии, и наложил диагностические чары: сотрясение мозга, ушибы, ссадины — ничего серьезного, до дома терпит, а там подлечим. Протянув руку и помогая подняться, он направился к выходу, но, едва выйдя из камеры, был тут же остановлен бдительным охранником:

— Вы не можете вот так просто забрать заключенного. Требуется разрешение начальника аврората или вышестоящего начальства.

— То есть, для вас это нормально, хватать на улице детей и безо всяких веских причин бросать в камеру к убийцам и педофилам? — обернулся, закрывая собой Поттера, Снейп.

— Одним больше, одним меньше, — пожал плечами тот, не собираясь оправдываться. — Отбросы, что с них возьмешь.

— Отбросы, говоришь? Ты хоть знаешь, кого ты в эти отбросы записал, мразь?

Пожалуй, от проклятия охранника спасла лишь отменная реакция и рывок Люциуса, который успел отвести палочку в сторону.

— Северус! Успокойся! Держу пари, он в этих подземельях не год и не два работает, тоже небось крыша поехала. Остынь, ты все равно ничего не изменишь, только хуже сделаешь. А тебе еще Поттера домой аппарировать и лечить. Или ты хочешь в соседней камере ему компанию составить?

Снейп что-то зашипел в ответ, но стоящий рядом Поттер схватил его ладонь и сжал обеими руками.

— Не надо, профессор, пожалуйста! Давайте просто уйдем отсюда, а там можете кричать и ругаться сколько захотите! Пожалуйста, сэр!

Снейп на мгновение застыл, стараясь успокоиться, а после окинул взглядом своих спутников: Поттеру явно не помешает успокоительное — вон, дрожит весь; впрочем, как и ему. Люциус принял боевую стойку, и в любой момент может атаковать, а аврор его страхует: расклад был явно не в его пользу.

— Прошу прощения, — процедил он сквозь зубы. — Так что там с разрешением?

— Начальник аврората или вышестоящее начальство, — все также, не отступив от буквы закона ни на йоту, повторил охранник.

— Начальник Отдела Тайн подойдет? — предложил Люциус и, получив утвердительный ответ, наконец спрятал палочку. — Север, я быстро, ждите здесь. Хотя, может, вы все же предоставите им более комфортные условия? Мальчик с утра ничего не ел.

— Здесь вам не отель, — проворчали ему вслед, но все же решились предложить чая и комнату дежурного в подсобке.

Во избежание.

* * *

Малфой явился через полчаса в компании начальника Отдела Тайн. Уладив все формальности, все четверо поднялись наверх и расположились в довольно уютном кабинете. Несмотря на то, что время было уже позднее, к Поттеру пригласили целителя, накормили бутербродами, напоили успокоительным, и лишь затем приступили к допросу.

— Гарри, я хочу, чтобы сейчас ты очень подробно, никуда не торопясь, рассказал все, что помнишь о своем задержании, — взял слово Люциус Малфой. — То, что случилось — это или вопиющее недоразумение, или же покушение на твою свободу. В любом случае, спустить все на тормозах мы не имеем права. Слишком уж много в последнее время позволяют себе некоторые личности, прикрываясь деньгами и законом. Обещаю, виновные будут наказаны.

Гарри заметно напрягся. Не то, чтобы он совсем не доверял Люциусу, просто в кабинете присутствовал еще один человек, которого он видел впервые и, естественно, совсем не знал.

— Можешь рассказывать, — одними уголками губ улыбнулся окончательно успокоившийся Северус, наблюдая за его метаниями со стороны.

Такое поведение Поттера только радовало — его труды не пропали даром.

— Да рассказывать особо нечего, — засуетился тот. — Я шел к камину в конце улицы, вдруг на меня какая-то девица несется, а за ней авроры. Естественно, куда бежит, не видит, я успеваю отскочить в сторону, но тут она спотыкается и падает прямо на меня. Успеваю ее подхватить, ставлю на ноги и краем глаза замечаю луч заклинания откуда-то сбоку. И — все, отключаюсь. В себя прихожу уже в камере, голова трещит, рюкзака и палочки нет. Да, мне профессор Снейп кулон на шею нацепил, с сигналкой, его вообще нагло спер... украли! Пытаюсь поговорить с охранником — что, мол, ошиблись, я не бандит какой-то, а просто ученик Хогвартса. Попросил из школы кого-нибудь позвать, чтобы подтвердили. А он меня послал, далеко и надолго. Я тогда разозлился и имя свое ему назвал. Так он лишь рассмеялся в ответ, намекнул, что шрама у меня нет, и с такой ро… э-э-э… лицом я просто не могу быть Гарри Поттером. А потом ко мне один бугай приставать начал, ему одежда понравилась. Раздеваться я наотрез отказался, последствия несогласия видны на лице. Вы как раз к середине разборки подоспели.

Гарри рвано выдохнул и снова покосился на Снейпа. Тот сидел, задумчиво рассматривая стену напротив.

— Да, я смотрю, как был бардак двадцать лет назад, так и остался, — не смог промолчать Малфой, не стесняясь высказывать свое мнение вслух. — Куда катимся? Раньше хоть со взрослыми воевали, а теперь не брезгуем детей арестовывать, обкрадывать и проклятиями в них швыряться. Гарри, заявление напишешь, а лучше воспоминание сбрось, хочу я на эти лица посмотреть, чтоб получше запомнить.

— А еще можно адвоката на них натравить, — продолжил незнакомый мужчина. — Мало им не покажется, обещаю. Нападение, кража и заключение без особых на то оснований. Давно пора чистку в рядах аврората провести, совсем распоясались. Теперь-то министр не сможет не отреагировать.

— Вы главное, за лето разберитесь, — подал голос Снейп. — Поттер со мной в это время будет, в безопасности. А вот потом ничего обещать не могу.

— Разберемся, — устало отмахнулся тот. — Ты мне веритасерума побольше навари и заглядывай почаще, надо будет обмозговать. Раз в неделю хотя бы.

— Постараюсь, — согласился Снейп. — Самому интересно, уже который год вокруг Поттера танцы, а конца и края не видно.

— Да уж, соскучиться он нам не дает! — весело подмигнув Поттеру, встрял Люциус. — Ладно, давайте к делу, ночь на дворе.

* * *

Час спустя усталый и раздраженный Поттер выполз из камина снейповского дома, чтобы тут же попасть в цепкие руки его хозяина.

— Сначала ванная с заживляющими и обезболивающими зельями. Всю одежду там бросишь, домовика позовешь, пусть постирает. Проголодаешься — холодильник забит. Комната твоя там же, я ничего там не менял. Перед сном заглянешь.

— Угу, — только и успел выдать Гарри, прежде чем Снейп развернулся и сбежал к себе.

Спорить он даже не пытался, хотя глаза закрывались сами собой. Стойкий запах тюрьмы яростно оттирал самой жесткой губкой, пока не начало пощипывать кожу. Дважды сменив воду, он, наконец, вылез из ванны, укутавшись в мягкий махровый халат, совершил набег на кухню, засунув за щеку кусок сыра и запив его соком, и тихонько постучал в дверь.

— Входи!

Одетый в пижаму Снейп лишь грустно вздохнул. Попросив снять халат, он, не вставая с кровати, протянул руку к тумбочке, взял баночку с мазью и принялся обрабатывать багровые синяки.

— Поттер? Ты зачем в банк ходил? Где твой комплект наследника?

Гарри заметно дернулся и попытался отстраниться, но его тут же схватили и усадили обратно.

— Ты вообще там был?

— Был, — кивнул Гарри. — Я… только давайте вы завтра будете ругаться, хорошо? А то я сегодня…

— Рассказывай уже, не тяни… — перебил его Северус.

Если бы не Поттер, он бы давно уже видел десятый сон, а не мучительно вглядывался в книгу, стараясь дождаться это недоразумение и не заснуть.

— Э-э-э… Ладно, — согласился тот, не перестав при этом поглядывать на дверь, в качестве запасного варианта — если уж все пройдет не слишком гладко. — Пришел я в банк, попросил позвать управляющего и озвучил ему свою просьбу. Тот немного удивленно отреагировал, мол, малое совершеннолетие уже отметил, а все без комплекта гуляю. Отвел меня в комнату и попросил подождать. Через минут пятнадцать является с грудой шкатулок, открывает самую первую, и так ненавязчиво: «Предлагаю начать с колец, мистер Поттер. Выберите то, которое вам больше всего понравится. Вы должны почувствовать то самое, которое вам подходит». А там этих колец штук сорок! Ну, я и выбрал… Кто ж знал, что это кольцо Главы Рода! Этот гад так ухмыльнулся, когда это озвучил! Убил бы…

Поттер опасливо покосился на Снейпа. Повисло долгое молчание.

— Глава Рода, значит, — задумчиво протянул Снейп, отмерев.

И, не оценив выражения лица собеседника, громко рассмеялся. Напряжение последних часов развеялось как дым, за одну только фразу.

— Черт тебя побери, Поттер, только ты мог пойти в банк за комплектом наследника, стать Главой Рода и угодить в тюрьму, и все это за каких-то два часа!

— Я не специально, — нахохлился Гарри, окончательно расслабляясь.

— Конечно, не специально. У тебя все через одно место.

Отсмеявшись, Снейп встал с кровати, выпрямился и церемонно поклонился:

— Глава Рода Принц, лорд Принц, поздравляет Род Поттер с обретением Главы. Примите мои искренние пожелания благополучия и процветания Роду.

Поттер тоже вскочил.

— Гарри… э-э-э… Глава Рода Поттер благодарит лорда Принца за теплые пожелания и выражает надежду на дальнейшее сотрудничество.

Низкий поклон и едва заметные искорки веселья в черных глазах.

— Ну, раз с сотрудничеством разобрались, предлагаю все же вспомнить про сон.

Одного взгляда на Гарри хватило, чтобы понять, что тот держится из последних сил. Да уж, сегодня действительно много всего навалилось. Ну хоть с этим разобрались. Глава Рода, значит. Тогда Джеймс… вот он, еще один недостающий элемент головоломки, который надо обдумать. Все, олень теперь пустое место, как и вся его семейка. Теперь Гарри будет диктовать условия, а уж Северус постарается, чтобы он стал достойным полученного статуса.

— Все, спать, а то у тебя уже глаза слипаются. Завтра договорим, — решительно схватив Поттера за плечи, Снейп аккуратно подтолкнул его к двери. — Спокойной ночи, Гарри.

— Спокойной ночи, профессор.

Утро наступило слишком быстро. Зевающий во весь рот Поттер с трудом заставил себя вылезти из-под одеяла и, даже не подумав переодеть пижаму, спустился вниз. Сидящую на диване девочку он заметил, лишь когда чуть не споткнулся о сумку посреди гостиной, которая неизвестно откуда там появилась.

— Э-э-э… привет, — улыбнулся он, пытаясь осмыслить происходящее.

За все то время, что он прожил со Снейпом, единственными гостями, которых он видел, было лишь семейство Малфоев. А тут вообще неизвестная девочка, хотя… Внимательно присмотревшись, Гарри отметил очень уж знакомый разрез и цвет глаз, черные волосы и тонкие губы. Нос, слава Мерлину, был маленьким и аккуратным.

— Я — Гарри, а ты? — подошел он ближе, и ребенок тут же вжался в спинку дивана, бросая на него испуганные взгляды.

Пришлось остановиться и отступить пару шагов назад, присаживаясь на подлокотник стоящего кресла.

— Не бойся, я тебя не обижу. Ты приехала в гости к папе, да?

Малышка распахнула свои черные глаза и отрицательно замотала головой.

— Ну, нет так нет, — согласился Гарри. — А где твоя мама?

Маленький пальчик указал направление. Гарри прислушался: из столовой доносились приглушенные голоса.

— Понятно. Ты, наверно, ждешь, когда они поговорят, да? Тебе не скучно? Хочешь, поищем книжки с картинками. Я тут недавно видел одну, про растения. Где же она?

Гарри подошел к книжному шкафу.

— А, вот. Только аккуратно — профессор не одобряет, когда портят его вещи. Хотя, наверно, такое никому бы не понравилось. Смотри, какие красивые! — Гарри осторожно присел на краешек дивана и открыл книгу.

Девочка сначала смотрела издалека, но потом любопытство пересилило, и она подползла ближе.

— Вот, это аконит, — разглядел картинку Гарри. — Его также называют Клобук Монаха. Жаль, что я не знал этого до своего первого урока зельеварения — возможно, тогда мы бы с профессором нашли общий язык намного раньше. Его добавляют в Аконитовое зелье, которое помогает оборотням сохранять свой разум во время полнолуния. У меня есть один знакомый оборотень, и, когда он преподавал у нас в школе, профессор каждый месяц варил ему это зелье. А это — асфодель, один из главных компонентов Напитка Живой Смерти. — Гарри перевернул страницу. — Чем-то напоминает лилию, правда? У моей тети они растут на клумбах. А пахнут просто потрясающе! И расцветка у них разная. Я имею ввиду лилии. А здесь у нас мандрагоры…

Они успели рассмотреть еще несколько картинок, прежде чем дверь столовой открылась, выпуская наружу очень недовольного Снейпа и высокую черноволосую женщину лет тридцати пяти. Оба были взбудоражены и настроены воинственно.

— …вообще плевать, что ты дальше будешь делать. Мне она не нужна. На улицу вышвырни, отрави, магглам отдай — я ее шесть лет воспитывала, теперь твоя очередь!

— А какого гиппогрифа ты тогда меня послала, как только я узнал о ребенке? — зашипел в ответ Снейп, яростно сжимая кулаки.

— Дура была! Кто ж знал, что от такого урода только сквиб и может родиться!

— Кх, кх, — закашлялся Поттер, заставляя взрослых прервать свои излияния. — Доброе утро.

Девочка тут же отползла на другую сторону дивана и сжалась в клубочек.

— Твой сын? — удивилась женщина, внимательно рассматривая Гарри. — Неужели волшебник? Странно. Хотя на лицо такой же урод, весь в папашу.

— А что ж такая раскрасавица получше не нашла? Видать, остальные побрезговали, так накинулась на единственного, кто сбежать не успел? — не задумываясь парировал Поттер.

Со своей новой внешностью он смирился, а вот спускать оскорбление Снейпа был не намерен.

— Какого?.. Ты что несешь, мальчишка?! — разъяренная фурия попыталась вынуть палочку, но ее рука была тут же перехвачена бывшим любовником.

— А он умеет держать удар, верно? Весь в меня! — издевательски усмехнулся Северус, подталкивая ее к дочери. — Прощайся и вали уже отсюда. И больше никогда не попадайся мне на глаза.

— Да пошли вы все! — зло сплюнув, женщина подошла к ребенку. — Прощай.

И, развернувшись, направилась к двери.

— Мама! — девочка, с полными слез глазами, кинулась вслед. — Мама, мамочка! Не оставляй меня! Я что хочешь для тебя сделаю! Я буду послушной, день и ночь буду учиться, чтобы ты мной гордилась! Только возьми меня с собой! Мамочка!

Гарри, с силой сжав кулаки, молча наблюдал, как женщина — язык не поворачивался назвать ее матерью — с силой оторвала от себя дочь, влепила той пощечину, а потом что-то прошипела на ухо — и ушла, громко хлопнув дверью. А ребенок так и остался сидеть на полу, захлебываясь в истерике.

Первым пришел в себя Снейп. Он подошел к дочери и попытался поднять ее. Девочка тут же вырвалась и отползла подальше, уперевшись спиной в ножку стола. Озадаченный таким поведением Северус обернулся к Гарри, спрашивая совета.

— Я сам, — еле слышно прошептал Поттер, вставая с дивана. — Воды принесите, пожалуйста.

Он медленно опустился на колени рядом с малышкой, и протянул ей стакан:

— Пить хочешь? Это обычная вода. Не знаю, где наши домовики ее берут, но она очень вкусная. И холодная, аж зубы сводит. Попробуй!

Злость в глазах сменилась на неуверенность, и вот уже маленькая ручка поднесла стакан ко рту, делая глоток. «Только бы Северус догадался влить туда успокоительного!» — запоздало подумал Гарри, отмечая, что всхлипы вроде бы стали тише.

— Ну как, вкусно?

Ребенок слегка напрягся, но в итоге кивнул головой.

— Вот, я же говорил! А это ты еще лимонад на этой воде не пробовала! Ты какой больше любишь: лимонный или клубничный?

Девочка пожала плечами.

— Я больше клубничный люблю. А еще тыквенный сок, нам его постоянно в школе дают. Хочешь попробовать? Я Типпи попрошу, он нам сделает. А еще он очень вкусную выпечку готовит. Я, кстати, еще не завтракал. Составишь мне компанию?

Снова кивок.

— Что бы ты хотела на завтрак? Я обычно ем омлет. Ну, или творог с фруктами. Иногда овсянку, но очень редко. А ты?

— Кашу, — хрипло выдавила из себя малышка.

— А сейчас что будешь? Бутерброды? Горячий шоколад? Тосты с вареньем? Тосты? И шоколад? — понял он по многочисленным кивкам. — Тогда надо умыться, привести себя в порядок и пройти в столовую. Давай я покажу тебе, где ванная.

Мило улыбнувшись, Поттер поднялся на ноги и покинул комнату.

— Я сама, — насупилась девочка, когда Гарри дернул на себя стеклянную дверь.

— Хорошо. Я жду тебя в столовой. Фух, — выдохнул он, когда та захлопнулась, и поспешил обратно в гостиную.

Снейп все также стоял посреди комнаты, словно приклеенный.

— В воде было успокоительное? — сразу же задал вопрос Поттер.

— Да, несколько капель.

— Это хорошо. Завтрак заказали?

— Да. Я думаю, мне лучше уйти…

— Нет! — панически закричал Гарри, хватая его за рукав. — Не надо. Это будет неправильно. Профессор, я тоже никогда не общался с такими маленькими детьми. Один я боюсь не справиться, тем более… она ваша дочь, верно?

Снейп безрадостно улыбнулся:

— Да, Поттер, это моя дочь. Ее мать, тут вы не угадали, была слишком неразборчивой в связях еще со школы. Мы с ней довольно близко общались, будучи соратниками в одной известной вам группе. После смерти Лорда наши пути разошлись, и вот несколько лет спустя мы случайно встретились в одном кафе. Слово за слово, выпив по паре бутылок вина каждый, решили вспомнить молодость. Проснулись, как это часто бывает, в одной постели, и снова разбежались. А спустя какое-то время, став Главой Рода Принц и получив допуск к родовому гобелену, я совершенно случайно узнал, что стал отцом. Но это, как выяснилось позже, не входило в планы Джаффры. После нашей встречи, на которой я настоял по праву, мне было объявлено, что ребенка она рожала для себя и я никоим образом не получу дочь. Впрочем, тогда меня все устроило, и я решил не спорить. А сегодня… Магические выбросы у детей обычно случаются до шести лет. Виргинии почти шесть с половиной. По всем признакам она — сквиб, а это значит, что…

— Бред! Это не показатель! У Невилла первый магический выброс случился намного позже шести, и он не самый слабый маг, — перебил его Гарри.

— Такое иногда случается, но редко, — поспешил согласиться Снейп. — Факт заключается в том, что матери ущербный ребенок не нужен, и она не придумала ничего лучше, чем спихнуть его родному отцу. И, честно говоря, в данный момент мне абсолютно все равно, волшебник он, сквиб или самый настоящий маггл, вопрос в том, что мне с ним делать?

Непроизвольно потерев лоб, Северус устало уставился на Поттера.

— Вы же… — Гарри на секунду замер, представив себе в голове страшную картину. — Нет, это бред, эта ваша Джаффра сумасшедшая — отравить собственного ребенка. Хотя другие варианты, если честно, мне тоже не нравятся. Может, можно еще что-то придумать?

— Гарри, не беги впереди паровоза, — осадил Поттера Северус. — Я только час назад узнал, что теперь мне предстоит примерить на себя роль отца. Давай я все обдумаю, и только потом приму решение. Благо, у меня сейчас отпуск, так что особо спешить некуда. Думаю, найму тебя в качестве няньки, согласен?

Гарри только развел руками:

— А куда деваться? Мы в одной лодке, профессор.

И ехидно улыбнулся: лето обещало быть веселым…

* * *

Виргиния Саманта Аурелия Канниган с некоторой настороженностью оглядывала стол. Снейп очень хорошо знал этот взгляд: у него был такой же, когда он впервые приехал в Хогвартс. Недолгое общение с Джаффрой и поведение ребенка неоднозначно указывало на то, что в вопросах родительской любви его дочь недалеко ушла от него самого, ну, и Поттера, конечно. Затравленный взгляд, недопустимость чужих прикосновений, нежелание разговаривать — девочка была похожа на дикого волчонка, попавшегося охотникам. Благо, одному из них каким-то непостижимым образом удалось склонить ее к взаимодействию.

— Можно мне вон то? — тихо прошептал ребенок Поттеру, указывая пальчиком на суфле из ягод, стоящее сбоку слева, и при этом не выпуская из вида сидящего напротив отца.

— Сэр, передайте, пожалуйста, креманку, — обратился к Снейпу Гарри, аккуратно обхватывая желаемое рукой. — Спасибо. Сок? Лимонад?

— Горячий шоколад, — попросила девочка, восторгаясь десертом. — Вкусно.

— Ты никогда раньше такого не ела? — поинтересовался Гарри, получив положительный ответ уже привычным кивком головы.

Ну, хоть так.

— А я очень люблю круассаны с джемом. Типпи очень вкусно готовит, у него выпечка просто воздушная получается. А у тебя есть любимые блюда?

— Э-э-э… наверное…

Понемногу, неспеша, в своей непринужденной манере болтать ни о чем и тем не менее выпытывать нужные сведения, Поттер, потратив на завтрак раза в три больше времени, чем обычно, обзавелся еще одной поклонницей. Снейп лишь тихо усмехался: Гарри без особых усилий добился расположения к себе его собственной дочери быстрее, чем он сам. С одной стороны, это было хорошо, с другой… Об этом он подумает позже. Да, и планы скорей всего придется менять.

— Гарри, я надеюсь, ты не распаковывал свои вещи? Сейчас мы переместимся в мэнор, там разложишь. Типпи, приготовь комнату для Виргинии. Недалеко от моей. И скажи Ниппи, что я поручаю девочку ее заботам.

— Да, сэр, — заулыбался Поттер, едва услышав про мэнор. — Класс! Как там мои цветочки поживают?

— Живы. Надеюсь, — буркнул Северус, вставая из-за стола.

Он не был уверен, что домовики ухаживали еще и за садом. Впрочем, это ненадолго. Если уж Поттер продолжит начатое в том году, то к концу лета Снейп-мэнор вполне сможет побороться с Малфой-мэнором за звание лучшего сада. А если еще и принять во внимание тот факт, что ему теперь и колдовать можно, то перспективы вырисовывались многообещающие.

Вот только последствия визита Джаффры несколько не вписывались в тщательно расписанные летние планы.

Виргиния… Во время предпоследней встречи с бывшей любовницей, когда та победно заявила, что девочка только Канниган и ни в коей мере не Снейп — а Северус не спешил раскрывать все карты, озвучивая смену своего статуса на лорда Принца, — он вообще не знал, за что хвататься. В живых из Рода остался он один, особняк разрушен, дела в запустении: ни времени, ни денег, даже поговорить о наследстве не с кем, кроме Люца. А тут еще младший Поттер в школу поступил, еще одна головная боль, и спокойная жизнь закончилась. То тролль, то василиск, то оборотень — крутился, как белка в колесе: уроки, зелья галлонами варил, да и за мальцом приглядывал, не до дочери было. Поэтому встретились, выяснили все спорные моменты и разбежались.

Жизнь потихоньку налаживалась. Нанял бухгалтера, который разобрался с накопленными за несколько лет счетами, отсыпал немного денег гоблинам для приведения части замка в пригодный для проживания вид, да и с Поттером отношения наладил. А тут как гром среди ясного неба: дочь уродилась сквибом, а роду Канниган такие не нужны.

И никто не спросил, а Принцам они нужны? Хотя, если учесть, что из рода остался один Северус, то ответ напрашивался сам собой. И сквибы, и слабые волшебники, и принятые в род магглокровки — в данный момент возрождение рода было одной из главных обязанностей новоиспеченного лорда Принца. И в какой-то мере Северусу даже повезло, что это была его родная дочь, а не неизвестный ребенок из Лютного, подброшенный в маггловский приют и усыновленный в подростковом возрасте. Вот только сквиб?.. У чистокровной в двадцатом поколении и полукровки Принцев? Мозаика не складывалась — требовался совет бывших Глав Рода. Северус нечасто заходил в гости к портретам, но это дело напрямую касалось их всех, и откладывать не хотелось.

— Так, полчаса на сборы, и жду вас в гостиной.

Круто развернувшись, Северус бросил салфетку на стол и поспешил в лабораторию: надо было упаковать кое-какие вещи — возвращаться за ними он не собирался.

— А как отображается девочка на Древе? — задал очередной вопрос Аурелиус Принц, обращаясь к внуку.

— Саманта Снейп, это и есть самое интересное. Хотя Джаффра представила ее как Виргинию Саманту Аурелию Канниган.

— Ничего интересного, юноша, — подал голос портрет Мариуса Принца, умершего еще в ХIХ веке. — Род Канниган от нее отрекся, Род Принц — пока не принял, поэтому неудивительно, что сейчас она Снейп. А остальное… Вероятнее всего, девочке просто не нравится ее первое имя, а магия, как вы знаете, чувствует это…

— Тогда понятно, почему она так зло смотрит, когда я называю ее Виргинией, — улыбнулся Северус, задумчиво потирая подбородок. — Хорошо, уважаемые, я понял, что ребенок должен жить в родовом мэноре. И я должен ввести его в род, тем самым отрезав связи с Канниганами.

— А еще неплохо было бы показать девочку целителю, слишком уж она худенькая, — заметила прабабушка Перегрина.

— Да-да, а также проверить на проклятья. И Ритуал Очищения не помешает. Кстати, тому мальчику, с которым ты уже второе лето возишься, он тоже не будет лишним, — приятно улыбнулся Аурелиус.

— Он Поттер, — буркнул в ответ Северус.

— И что? Этот ритуал можно проводить в любом родовом зале. К тому же мальчик довольно сильный волшебник. Змееуст, если я не ошибаюсь? Вот бы заполучить такого в род! — мечтательно произнес Мариус.

— Мальчик, — выделив это слово, Северус ехидно ухмыльнулся, — не далее как вчера стал Главой Рода Поттеров. И это в пятнадцать лет.

Аурелиус неаристократично открыл рот, Перегрина о чем-то задумалась, и лишь Мариуса это заявление нисколько не смутило:

— Драко Малфой, насколько мне известно, принадлежит обоим родам: будущий лорд Малфой, Глава Рода Малфой, и Наследник Блэк. Скажи, что помешает ему быть Поттером и Принцем одновременно?

— Мой труп, — привычно съязвил Северус, представляя в голове подобный вариант.

Кинув злой взгляд на портрет, он круто развернулся и вылетел из зала, громко хлопнув дверью.

Дальнейшее обсуждение плюсов и минусов подобного предложения происходило уже без действующего Главы Рода.

* * *

— Нет, не трогай! Это мое! — громкий надрывный крик настиг Северуса на лестнице и вынудил резко сменить направление и направиться в детскую.

Увиденная картина заставила вздрогнуть: зареванная девчушка выдирала свое платье из рук причитающей домовички:

— Ниппи приведет вещи в порядок и вернет! Ниппи не воровка! Она повесит их в шкаф!

— Не прикасайся к ним! Пусть лежат в сумке! Это мои вещи, убирайся!

Северус глубоко вздохнул, сложил руки на груди и рявкнул во всю мощь своих легких:

— Что здесь происходит?

Невовремя прибежавший на крики Поттер аж подпрыгнул, а Вирги… Саманта даже бровью не повела.

— Пусть оставит мои вещи в покое! Это мама мне покупала! Я не хочу, чтобы их кто-то трогал!

Раскрасневшаяся, с растрепанной косой, она даже притопнула от негодования.

Поттер, не понаслышке знакомый с таким явлением, как рассерженный Снейп, так и замер в дверях, в любой момент готовый к бегству подальше отсюда. Ниппи, выпустившая наконец из рук платье, прижала уши к голове и прислонилась к шкафу.

— Молодая хозяйка не хотела разбирать вещи. Ниппи помочь… — пролепетала она, глядя в пол.

— И почему же не хотела? — задал вопрос Северус, прожигая взглядом дочь и полностью игнорируя тихое «Ниппи не знает».

— А зачем? — нахально заявила та, сгребая платье и вновь засовывая его в сумку. — Вряд ли я долго проживу в доме, где меня ненавидят. Сквибам не место среди волшебников.

Северус призвал на помощь все свое спокойствие, которого с прошлого дня и так было в недостатке. Сделал пару вдохов-выдохов, зыркнул на застывшего статуей Поттера и, осторожно подбирая слова, поинтересовался:

— Что еще ваша дражайшая матушка вам наговорила? Что я живу в чаще Запретного леса и питаюсь исключительно кровью единорогов? А по ночам варю зелья, используя печень младенцев, похищенных в Лютном? Приношу девственниц в жертву на алтаре? Я прав?

— Что вы злой и терпеть не можете детей, — знакомо фыркнула Саманта. — Но остальное тоже подразумевалось.

— Кто бы сомневался, — ухмыльнулся Северус. — Я хорошо знаком с Джаффрой, чтобы не испытывать иллюзий по поводу ее особенного отношения ко мне. Вот только все это не имеет никакого значения. Разбирай вещи, отныне ты будешь жить здесь. Долго и, надеюсь, счастливо.

Удивление, скользнувшее на детском лице, было неподдельным. Северус по этому поводу особо не обольщался: бывшая любовница была той еще стервой. А уж пудрить мозги она умела лучше всего. Его она, мягко говоря, недолюбливала еще со времен бурной молодости, а уж когда забеременела, сам Мордред велел держаться подальше. Настроить ребенка против собственного отца было несложно — хоть как-то отомстить наглому полукровке за испорченные семь лет жизни и неоправданные надежды.

Род Канниган, ведущий свою историю от англосаксов, хоть и не был так известен, как Малфои или Прюэтты, но чистоту крови чтил, и не раз роднился со священными двадцатью восьмью. Рождавшиеся в этих браках маги воспитывались в строгости и смирении, обучались на дому и тщетно пытались соблюсти все законы рода, главными из которых было: «Чистота крови — путь наверх». И если с первым сбои практически не случались, то вторым явно пренебрегали: за три века в том же совете Визенгамота были всего лишь два представителя этого рода, да и то недолгое время.

Сквибы у Канниганов рождались нечасто, и их тут же изгоняли в маггловский мир, отсекая от рода. Больше всего доставалось женщинам, родившим неугодное Роду дитя. Наказания были суровыми: их могли выгнать из дома, проклясть и даже убить. Все зависело от количества нормальных рожденных детей-магов до неудачных родов, положения в обществе и суммы приданого несчастной. Правда, в последнее время, когда Род несколько поредел, такое практиковалось нечасто. Со сквибами по-прежнему не церемонились, а вот к их матерям стали относиться более лояльно. Итак, провинившейся Джаффре предоставлялся второй шанс, и, если он тоже будет неудачным, то ее дальнейшая судьба обещает быть незавидной.

— Все, инцидент исчерпан. Вопросы?

Девчушка замотала головой, все еще не веря в происходящее. Она будет жить в мэноре, в своей — личной — комнате, не деля ее ни с кем! Этого просто не может быть!

Улыбнувшись своим мыслям, она даже не заметила, с каким облегчением посмотрел на нее отец — и, выдохнув, продолжил:

— Раз так, попрошу меня не беспокоить. На третий этаж не подниматься, в комнаты, где идет ремонт, не лезть, можно гулять в саду, но за границу поместья тоже не выходить — там опасно. Поттер, ты за главного.

— Да, сэр.

Кивнув, он закрыл за собой дверь и тут же кинулся к камину: восстанавливать спокойствие следовало где-нибудь в другом месте…

* * *

Последние полтора года жизнь Саманты была слишком уж однообразной и скучной. Причем от нее практически ничего не зависело. Ну, разве что магическое ядро не могло выдать ни единого всплеска. Именно поэтому мама, которая была доброй и чуткой, вдруг резко изменила свое отношение. Воспитываясь в большой семье — детей, с которыми Саманта играла с детства, было четверо, — она очень болезненно переживала разрыв, когда однажды утром мама с отчимом, собрав все ее вещи, решили поменять место проживания дочери. Маленький домик на окраине какой-то заброшенной деревеньки: две комнаты, в одной из которых жила она с няней, а во второй — садовник, охранник и еще Мерлин знает кто, кухонька и веранда — вот и все, на что сменились личные апартаменты с кучей слуг и учителей. Подружки, как и мама, остались в мэноре.

«Почему?» Этот вопрос она часто задавала своей няне, но та лишь отмахивалась: «Вот явится твоя мать, у нее и спросишь». Когда это произойдет, тоже не озвучивалось, и Саманта, затаив детскую обиду на всех, молча плакала в подушку.

Мать приехала навестить дочь лишь спустя год, после ее шестого дня рождения. Одна и без подарка. Не обняла, когда девочка кинулась к ней, лишь сильно встряхнула и, схватив за руку, повела в комнату, процедив няне сквозь зубы: «Оставьте нас».

Говорили они долго, вернее, говорила мама, а Саманта рыдала, не в силах поверить в происходящее. Джаффра же чувств дочери не щадила, рассказала все без утайки: и что муж мамы ей не родной отец, а отчим, а настоящему папаше она не нужна, потому как он гад и сволочь. И что она сквиб, а таких у них в семье не было и быть не может. И что маме поставили ультиматум избавиться от девочки в ближайшее время, потому как это будет правильно и сделано во благо Рода.

Но больше всего Саманту ранило то, что мама вот так просто отреклась от нее, обозвав «поганой сквибкой» и «снейповским отродьем». И оставила рыдать, бросив напоследок: «Собери вещи, я придумаю, куда тебя деть».

Саманта тогда проплакала весь день и часть следующего, и лишь на третьи сутки, достав из-под кровати сумку, решилась перебрать свой гардероб. Это занятие тоже не порадовало: за этот год ей не купили ни одной новой вещи, а из старых, как оказалось, она давно выросла. Девочка отобрала три более-менее приличных платья, кофту с юбкой и нижнее белье — все остальное было либо мало, либо порвано. Сумка осталась полупустой. Немного подумав, она смахнула в нее все свои игрушки: куклу, дракончика и пушистого котенка, и задвинула обратно.

В очередной раз переосмыслив услышанное, Саманта сделала единственный возможный выбор: в случившемся виновата она одна, а у мамы просто не было других вариантов.

Себя было жалко, а маму… маму она любила, родного отца подсознательно ненавидела, поэтому, когда он прямым текстом озвучил, что девочка будет жить в этом большом красивом особняке, очень удивилась. В голове даже мелькнула мысль: а правда ли он такая сволочь, как рассказывала мама? Вон, сын вроде бы неплохо с ним ладит, хоть почему-то и не зовет папой. Может, он и с дочерью найдет общий язык?

А на следующий день ее взяли с собой в Косой переулок…

Северус никогда в своей жизни не посещал детские магазины одежды. В далеком голодном детстве все вещи, которые он носил, либо покупала, либо перешивала из своих старых его мать. Будучи крестным Драко, он тоже обходил их стороной, предпочитая дарить крестнику книги и игрушки. Поэтому, войдя в ярко раскрашенную стеклянную дверь, он слегка растерялся.

— Добро пожаловать в наш магазин! Здесь вы найдете все на ребенка от нуля до одиннадцати лет! Мы работаем уже тридцать лет, и знаем толк в детской одежде!

Бойкая ведьма лет двадцати, одетая в фирменную мантию с эмблемой магазина, тут же подлетела к неуверенным посетителям.

— Ищите что-то конкретное? Красивое платье для маленькой мисс? Или юбочку? Туфельки?

— Все! — обобщил Снейп, прервав девушку на полуслове. — Юбочки, туфельки — полный гардероб на лето, вы подбираете, я оцениваю. Девочка быстро растет, можно некоторые вещи с небольшим запасом. И избавьте меня от ваших причитаний. Делаем все быстро и без лишних слов.

Примостившись в кресло, Северус молча наблюдал, как менялся взгляд Саманты, с настороженного на удивленный, потом восхищенный, а в конце и совсем радостный — как же мало надо ребенку для счастья. Продавщица порхала вокруг, заставляя примерять то одно, то другое, гора покупок высилась, Северус удовлетворенно кивал — впереди еще ждали магазин игрушек и книжный…

Сегодняшний день был намного лучше предыдущего. Позорно сбежав вчера, для начала он кинулся в паб. Для того, чтобы осмыслить произошедшее, понадобилась бутылка виски, выпитая за каких-то два часа. После потянуло на разговоры, вернее, жалобы. Для этого неплохо подошел Люц, к которому он заявился без приглашения камином прямо из паба. Так как разговор предстоял трудный, то еще пара бутылок виски лишними не стали. Явившаяся вечером Нарцисса, углядев два дышащих перегаром полутрупа, влила в каждого по флакону отрезвляющего, а после пинками: мужа — в спальню, Северуса — в камин, разогнала всех к Мерлиновой бабушке. Холодный душ завершил начатое Нарциссой превращение из пьяницы во вполне вменяемого мага, и Снейп решил наконец предстать пред ясные очи покинутых в гордом одиночестве детей. Оные обнаружились в детской, спящими на кровати: Саманта прижимала к груди мягкую игрушку, у Гарри на груди покоился справочник волшебных растений. Растолкав старшего и отправив его к себе, Северус еще долго сидел на кухне, смакуя давно остывший кофе…

— А теперь предлагаю поесть мороженого и домой. Устала?

Кто бы сомневался! Довольная мордашка крутилась во все стороны, прижимая к груди лилового лопоухого зайца, а из сумочки, висевшей на плече, выглядывала не менее довольная, но только рыжего щенка.

— А вот я устал, — не постеснялся признаться Северус. — Давай по паре шариков, и домой для Гарри захватим, идет?

— Идет, — тут же согласилась девочка, только сейчас заметив, как расступаются прохожие, освобождая им дорогу, а после долго смотрят вслед.

Или ей это показалось? Впрочем, это неважно, ведь сегодняшний день был просто замечательным!

— А почему ты называешь отца профессором? — поинтересовалась Саманта после того, как они с Гарри остались наедине.

— Кого? — не сразу понял Гарри. — А, ты имеешь в виду Снейпа! Нет, он не мой отец. Видишь ли… — Он ненадолго задумался, подбирая слова, понятные шестилетнему ребенку. — Моего отца зовут Джеймс Поттер, и он живет недалеко отсюда. Просто мы не очень-то ладим, вернее, даже не мы, а я с его новой семьей. Мама умерла, когда мне был год, а потом папа снова женился. Родились брат и сестра. Я рос вдалеке от них, поэтому наши отношения нельзя назвать близкими. А Северус Снейп… Он мой учитель в школе. И он лечит мои шрамы. Думаю, к сентябрю я уже буду выглядеть не таким страшным.

— Так это не твое настоящее лицо? — удивилась Саманта, внимательно вглядываясь в зеленые глаза.

— Конечно же нет! На самом деле я очень красивый и не менее обаятельный, — рассмеялся Гарри, скорчив страшную рожицу.

Следом рассмеялась и девочка.

Северус, вошедший в комнату, на мгновение застыл у двери и терпеливо переждал приступ веселья:

— Так, оба со мной, сейчас вас осмотрит целитель Вилкост.

Гарри вздрогнул: в последний раз это была довольно неприятная процедура. Единственный плюс был в том, что не нужно посещать Святой Мунго, где все обязательно захотели бы поглазеть на уродливого героя. А здесь… все были свои. И... раз надо, значит, надо...

Надолго их не задержали. Саманту осмотрели первой, особых отклонений не нашли, прописали укрепляющее, витамины и еще пару каких-то зелий. С Гарри все было намного сложней. После покушения целитель его чуть ли на молекулы не разобрал, диагностируя различными методами, проводя тесты и собирая анализы. Он выявил все, чего в силу своего сравнительно небольшого опыта в этой области не смог обнаружить Снейп: и проблемы с сердцем, и малокровие, и начальную стадию атрофии мышц. Гарри глотал горькие зелья, растирался мазями и благодарил Мерлина за то, что он маг — все это можно было вылечить сравнительно быстро, в отличие от простых людей. Удовлетворенно кивнув, признавая лечение успешным, он не преминул поинтересоваться:

— Наследие уже подтвердили?

— Как? Я же скрыл кольцо, — не сдержался Гарри, не горя желанием делиться новым статусом с другими.

— Ваше магическое ядро, молодой человек, — усмехнулся мужчина. — Оно увеличилось почти в два раза. Да и аура ощущается по-другому. Чем быстрее вы это сделаете, тем лучше. Но вначале я бы посоветовал Ритуал Очищения всем троим. Как минимум раз в год, можно чаще.

— Планировали на днях, — взял слово Снейп.

Он уже попросил приготовить ритуальный зал, прежде еще раз прочитав все про обряды.

— Это хорошо. Я смотрю, шрамы на лице слегка разгладились и посветлели. Думаю, пора переходить к следующему этапу.

— Я уже поставил варить основу для мази, — проинформировал Северус.

Он, как обычно, планировал все заранее на несколько дней вперед.

Целитель Вилкост улыбнулся:

— Замечательно! Если будут вопросы, присылайте сову или зовите, помогу, чем смогу.

Собрав свою сумку, он попрощался и ушел через камин.

Подождав, когда пламя погаснет, Гарри нервно переступил с ноги на ногу:

— Профессор, вы не могли бы… составить мне компанию при посещении Поттер-мэнора? Портключ гоблины обещали прислать в течение недели, как и Кодекс Рода. Ритуал Принятия Наследия несложный, просто…

— Просто ты никогда раньше не проводил ни одного ритуала, и нужно, чтобы кто-нибудь подсказал, что ты делаешь не так, — продолжил Снейп. — Да и состояние мэнора оставляет желать лучшего. Он ведь разрушен, верно?

Гарри пожал плечами.

— Никто точно не знает, но по слухам там остались одни руины. Даже не представляю, если ритуальный зал тоже разрушен.

— Камень Рода очень трудно уничтожить, — возразил Снейп. — К тому же, он не подпустит к себе чужаков. И надо быть полным идиотом, чтобы попытаться разбить или украсть его. А ритуальный зал… восстановим.

— Спасибо, — улыбнулся Гарри.

На душе стало намного спокойней. Последнее время он жил словно на вулкане, а события последних дней вообще не хотели укладываться в голове: Снейп — отец! Кто-кто, а он уж точно никак не подходил на эту роль для маленькой девочки. Вообще никакой девочки, если уж на то пошло. Хотя, если бы это был мальчик… Но уж не маленький точно, а лет двенадцати, а еще лучше — возраста Гарри. Да, именно так.

Он попытался представить Снейпа на месте Джеймса Поттера. Что самое интересное, выигрывал в этом сравнении первый. Джеймс был безответственным, непутевым богатеньким мальчиком, привыкшим, что Вселенная крутится вокруг него. Гарри, выросший по другую сторону роскоши и познавший всю прелесть славы, прекрасно видел обе стороны медали, тогда как отец даже не пытался узнать больше. Зацикленный на самом себе, самовлюбленный и эгоистичный, он и Джереми вырастил по своему образу и подобию. Сравнение сводного брата с Дадли возникло в голове непроизвольно, обоих мальчиков безмерно баловали и потакали любым капризам. Что из этого выросло, было видно невооруженным глазом. А кто виноват в этом больше, чем родители? Ведь дети часто берут пример именно с них.

А Снейп... Жесткий, даже, можно сказать, деспотичный, он не был баловнем судьбы, свою дорогу пробивал сам. Да, совершал ошибки, исправлял их, падал, поднимался и снова упорно шел вперед — от маленького ребенка в поношенной мантии до Мастера, сотрудника Отдела Тайн и лорда Принца. Орден Мерлина он заслужил по праву. Своевольный, смелый, честный — еще бы сарказма поменьше, цены б ему не было.

Прошлое лето показало, что совместное существование вполне возможно и мало того — нисколько не мешает и даже приносит некое удовлетворение обоим. Общение без взаимных претензий, пусть и не на равных — иногда с подколками, с язвительными комментариями, куда ж без них, но советы по любому вопросу Гарри получал. И уж сколько нового узнал! По первому же требованию Снейп предоставил ему список книг, где вполне доступным языком, с примерами и объяснениями, можно было найти ответ на любой интересующий вопрос. Этих вопросов за пятнадцать лет набралось немало, а вот с отвечающими на них была загвоздка. По вечерам, сидя у камина, они с удовольствием обсуждали прочитанное Гарри и даже спорили, иногда до хрипоты. Ему не навязывали свое мнение, не отмахивались, не ругали. Наверно, так и должно быть в правильной семье?

Джеймс — у него есть Джереми, и Аделия, и Ника, а Снейп всегда был один, если не брать в расчет крестника. Ключевое слово «был». Теперь у него есть Саманта. И пусть он еще не до конца определился, как вести себя с дочерью, Гарри был уверен, что Снейп будет хорошим отцом. Во всяком случае, он бы очень хорошо подумал, прежде чем отказаться от такого…

* * *

Это были просто камни, огромные валуны посреди простиравшейся на много миль долины. Чувство апатии, витавшее в воздухе, нашептывало развернуться и аппарировать назад, под ставшие уже родными своды Принц-мэнора, и никогда больше сюда не возвращаться.

— Смотри-ка, столько лет прошло, а чары отпугивания и отвлечения внимания еще действуют. Слабенькие, конечно, — констатировал Снейп, доставая из кармана палочку и производя ею какие-то сложные пассы. — Сюда.

— Так я же вроде бы Поттер, на меня почему влияют? — удивился Гарри, заметно морщась — неприятные ощущения не исчезали.

— Мэнор тебя не знает, — отрезал Снейп, остановившись возле двух вкопанных столбов. — Давай, познакомься с ним.

И тут же уловил удивленный взгляд.

— Капни кровью, балбес.

— А, это, — смутившийся на мгновение Поттер достал из кармана нож и с силой надавил на ладонь.

Несколько секунд ничего не происходило, а потом Магия места словно взбесилась, отшвырнув гостей на пару шагов. По долине пронесся сильный порыв ветра, а предполагаемая граница разрушенного мэнора пошла рябью, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, явив глазам каменную ограду. Решетчатые ворота, проступившие аккурат меж двух столбов, приветливо раскрылись, приглашая войти.

— Возьми меня за руку и проведи, — приказал Северус, полностью беря под контроль. — Все, мы на месте.

Громкий вздох, вырвавшийся из груди, заставил замереть. Величественный когда-то мэнор, а что он являлся таковым, Северус не сомневался, лежал в руинах. Огромные своды, наполовину рухнувшие, заросли плющом, оставшиеся нетронутыми стены были испещрены трещинами, то там, то здесь торчали фрагменты кусков мозаики и расписанных фресками потолков. Камни, разбросанные как после взрыва, покрывали все подступы к развалившемуся зданию.

Поттер молча стоял и созерцал свое наследство, и явно еще долго собирался пребывать в прострации, но Снейп был против такого времяпрепровождения.

— Гарри, прекращай пялиться и вспомни, зачем мы сюда пришли.

— Да помню я, — махнул рукой новоиспеченный Глава Рода. — Вот только… Как тут вообще можно что-то найти? Такая разруха…

Хмыкнувший про себя Северус в очередной раз проклял директора, не озаботившегося магическим воспитанием своего подопечного. Аккуратно притянув Гарри за плечи, он развернул его в свою сторону:

— Закрой глаза и сосредоточься. Ты должен почувствовать поток магии, идущий от камня. Просто позови его.

Кивнувший головой Гарри зажмурился, и, насколько понял Северус, выпал из этой реальности. Минут десять ничего не происходило, но вот Поттер вздрогнул и хрипло произнес:

— Туда.

Ринувшийся за ним Северус вскарабкался на обломки, потом куда-то прыгнул, обогнул очередной завал.

— Я вижу ниточку, она зелено-синего цвета, и сверкает, будто золотая. Она тянется оттуда! — остановившийся возле невысокой груды камней, Поттер указал рукой вниз, в землю.

Достав волшебную палочку, Снейп осторожно просканировал пространство.

— Похоже на комнату в подземельях, частично разрушенную. Возможно, это и есть ритуальный зал: концентрация магии довольно сильная. Пока не разгребем завал, не узнаем.

— Нашли, — обрадовался Гарри, откатив в сторону близлежащий камень и взявшись за второй.

— Ты забыл палочку? — поинтересовался Снейп, наблюдая за происходящим с некой долей скептицизма.

— А? Я? Нет, — выдохнул Гарри — камень был довольно тяжелым. — Я вроде как несовершеннолетний, мне нельзя колдовать.

На что спокойный донельзя Снейп только ухмыльнулся.

— Поттер, не тупи. Ты уже дважды условно совершеннолетний. Первый раз стал им два года назад, когда Кубок выбросил твое имя. А второй — на днях, приняв кольцо Главы Рода. Так что прекращай страдать фигней и воспользуйся наконец своей волшебной палочкой. Я не намерен тут ночевать.

Удивленный Поттер оставил в покое камень и громко возмутился:

— Что-о-о? Не может быть! Я могу колдовать, сколько и где мне вздумается, и ни одна сволочь мне этого не сказала! Э-э-э… я не вас имел в виду под сволочью, профессор, простите…

Не сдержавший улыбку Снейп скептически улыбнулся:

— А должен был? Гарри, я говорил тебе много раз и повторяю снова: если не спросишь прямо, ответа не получишь. Тебя оправдывает только то, что Основы Магии ты начал изучать недавно. В этом мире каждый сам за себя. Книги — читай, сколько влезет, но рассказывать тебе что-либо сверх… Это обязанности твоего опекуна, отца, крестного. Не мои, не Малфоя и даже не Уизли, уж прости. На вопросы я отвечать не отказываюсь, помогать — помогаю по мере возможностей, а остальное будь любезен сам. Тебе не пять лет. Кто запрещал тебе узнать всю информацию по Турниру?

Поттер опустил голову: возразить было нечего. А Снейп тем временем продолжил:

— Твоя лень. И не спорь, я прекрасно вижу, каким ты был тогда и каким стал сейчас — это два абсолютно разных человека. Правда, учиться тебе еще и учиться. Но это ты и сам знаешь. Так что давай, доставай палочку и займись наконец делом.

Шмыгнувший носом Поттер отвернулся и полез в карман.

— Вингардиум Левиоса! Вингардиум Левиоса!

Два валуна, управляемые волшебниками, синхронно взмыли вверх и поплыли к дальней куче разбитых камней. Еще раз. И еще. Очередной взмах палочки прервал крик совы, сбросившей вопиллер:

«Дорогой мистер Поттер!

Мы получили донесение, что сегодня днем в одиннадцать часов двенадцать минут Вами было применено заклинание Левитации.

Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Это уже второе предупреждение, после третьего Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С).

Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.

Счастливых каникул!

Искренне Ваша,

Муфалда Хмелкирк

Отдел злоупотребления магией

Министерство магии».

— Вот и занялись делом, — констатировал Поттер, рассматривая устроившуюся неподалеку сову — та почему-то не спешила улетать.

Пригладив левой рукой слегка отросшие волосы, он задумчиво посмотрел на Снейпа:

— Профессор, а вы умеете наколдовывать вопиллер?

— Хотите послать ответ? — улыбнулся тот.

— Не просто хочу. Жажду, прям мочи нет! — ответил слегка недовольный Гарри.

В зеленых глазах вспыхнул недобрый огонек. Впрочем, ничего криминального в нем Снейп не углядел, трансфигурируя из камня говорящее письмо.

Поттер прокашлялся:

«Дорогая Муфалда Хмелкирк!

Работая в таком важном Отделе злоупотребления магией вы должны быть в курсе, что не далее как два года назад я, Гарри Джеймс Поттер, был избран четвертым участником Тремудрого турнира, что автоматически снимает с меня ограничения по применению магии вне школы и делает совершеннолетним волшебником, имеющим право ее применять в любом месте в любое время. Так что можете это свое предупреждение засунуть в… э-э-э… В общем, надеюсь, вы меня поняли и ваши позиции в этом вопросе будут пересмотрены.

Искренне Ваш,

Гарри Джеймс Поттер».

Вытащив из кармана пять кнатов, Гарри подозвал сову и привязал послание к лапе. Улыбающийся Снейп проводил почтальона нечитаемым взглядом и продолжил левитировать камни. Через минуту к нему присоединился и Поттер.

Ответ пришел, когда вход в подземелье был уже полностью расчищен, и оставалось только спуститься.

«Уважаемый мистер Поттер!

На основании проведенного нами расследования мы выяснили, что на данный момент Вы являетесь условно совершеннолетним магом, в связи с чем Вам разрешено пользоваться магией на всей магической территории. Просим Вас незамедлительно явиться в наш отдел для снятия Следящих чар с Вашей палочки.

Искренне Ваша,

Муфалда Хмелкирк

Отдел злоупотребления магией

Министерство магии».

— Так вот оно что… — задумчиво протянул Поттер, дочитав послание, и тут же поспешил исправиться.

— Нет, у меня было несколько версий, как они это делают, ну, узнают, что колдует несовершеннолетний, но конкретно эта…

— Потом поразмышляешь над этим вопросом. Давай, спускайся. — Снейп аккуратно подтолкнул его к ступеням, ведущим вниз. — Люмос!

— Люмос максима! — Шагающий впереди Глава Рода пристально разглядывал покрытые паутиной стены, выложенный цветной плиткой пол и огромный черный камень посередине, покрытый толстым слоем пыли. — Это он! Камень Рода!

Снейп, соскользнувший с последней ступеньки, остановился в проеме: дальше Гарри должен был действовать сам. Что тот и делал, вот только действия почему-то вызывали небольшое недоумение. Гарри просто улегся животом на камень, нежно поглаживая тот, и что-то шептал, причем у Северуса от этого шепота пошли мурашки по коже. Хотя, возможно, этому поспособствовали и искры, ни с того ни с сего на мгновение вспыхивающие в стенах ритуального зала и сжигающие нависающую паутину. А потом… Потом Поттер все же окропил камень своей кровью, и в комнате начался настоящий фейерверк, осветивший ее не хуже северного сияния. Проморгавшись, Северус с трудом узнал наклонившееся над ним лицо:

— Профессор, с вами все в порядке? Я закончил, давайте поднимемся наверх, здесь становится тяжело дышать.

— Поттер?

Гарри, подхвативший его под руку, лишь отдаленно походил на сына Джеймса. Еще несколько дней назад бывшие мутными зеленые глаза вновь стали цвета изумрудов, а волосы, слегка отросшие после Ритуала Очищения, теперь доставали до лопаток. Шрамы же, украшавшие лицо, шею, часть груди и руки попросту исчезли, явив миру симпатичного молодого человека шестнадцати лет отроду.

— Сам в шоке, — улыбнулся тот, пряча в карман зеркальце, услужливо принесенное одним из трех возникших из ниоткуда — не иначе, как только что проснувшихся и неизвестно как уцелевших домовых эльфов. — Профессор Снейп, я тут подумал… Мэнор восстанавливать, конечно же, надо, вот только, боюсь, денег на все не хватит. Так, слегка отстрою, самое необходимое. А эльфы… Можно, они пока у вас поживут? По хозяйству помогут и все такое. Сад в порядок приведут, не хуже чем у Малфоев будет!

— Ну, разве что сад, — устало протянул Северус, все еще пребывая в некоторой прострации от произошедшего. — Ты сам-то как? Упадок сил, голова кружится?

— Немного, — несмотря на ответ, Поттер весь сиял, как тот самый устроенный им фейерверк. — И есть очень хочется, — нехотя признался он.

— Что ж, тогда аппарируем, — предложил Северус, направляясь к воротам и утаскивая за собой обновленного Поттера и трех домовиков.

— Желаете почитать что-то конкретное, молодой человек?

Гарри невольно подпрыгнул: голос был незнакомым и исходил откуда-то сбоку. Сделав пару шагов назад, Гарри осторожно заглянул за стеллаж: на стене, на уровне его макушки висел портрет. Черноволосый мужчина лет пятидесяти, очень похожий на хозяина Принц-мэнора, держал в руках книгу и внимательно следил за происходящим в библиотеке.

— Добрый вечер. Пожалуй, да. Что-нибудь полезное и не сильно заумное на сон грядущий.

Книг было бесчисленное множество. Приходя сюда за очередным томом, Гарри всегда терялся: прочесть хотелось многое, вот только вызывало дилемму, что именно прочесть: глаза просто разбегались. И ни один из портретов, украшающих стены библиотеки, ни разу не пытался завязать разговор, его просто в упор не замечали. До сегодняшнего вечера.

— Насколько я знаю, вы уже второе лето здесь гостите, и еще не удосужились поинтересоваться хрониками Принцев, — с небольшой укоризной произнес портрет. — Неужто вам не любопытно?

— А разве это не запрещено? — удивился Поттер, и поспешил оправдаться: — Это ведь не мое наследие. А, насколько мне известно, такие знания доступны лишь членам семьи.

Портрет лишь тихо фыркнул, отчетливо напомнив своего живого родственника:

— Помилуйте, молодой человек, разве я похож на Предателя Крови? Все закрытые знания находятся в другой части библиотеки, и недоступны никому, кроме Принцев. Я же предлагаю вам просто историческую книгу, в которой нет никаких родовых тайн и проклятий, зато очень захватывающе расписана жизнь нашего поместья на протяжении многих веков. Вы же хотели полезное и легкое чтиво? Но воля ваша, я просто предложил. — Мужчина на портрете как-то очень уж грустно вздохнул.

— Нет-нет, что вы, я совершенно не против. Я с удовольствием прочитаю рекомендованную вами книгу, — поспешил исправиться Гарри. — Не подскажете, где ее искать?

— Вторая полка сверху, молодой человек. Кожаный переплет коричневого цвета с золотым тиснением. Надеюсь, вам понравится.

Улыбка, промелькнувшая на нарисованных губах, так и осталась незамеченной. Гарри же, пролиставший рекомендованную книгу, остался доволен и захватил ее с собой.

Часы в гостиной пробили девять раз. За окном уже стемнело; обычно в это время все из проживающих здесь разбредались по своим спальням: почитать, поиграть или же просто посидеть с бокалом вина в кресле. Внимание привлек знакомый бархатистый голос, доносящийся из детской.

«Шли они в сумерках дальней дорогой, и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться. Но братья были сведущи в магических искусствах. Взмахнули они волшебными палочками — и вырос над рекою мост.»

Оставив книгу на тумбочке в своей спальне, Гарри снова выскользнул в коридор и тихонько приоткрыл дверь. Картина, представшая перед ним, была настолько домашней, насколько и сюрреалистичной: Северус Снейп, облаченный в махровый халат, лежал на кровати с томиком детских сказок, а рядом, прижимая к груди своего зайца, лежала Саманта и внимательно слушала голос отца.

Эти двое вот уже месяц пытались найти общий язык. Удавалось им это с переменным успехом: в большинстве случаев конечно же побеждал старший. Да и педагогический опыт сказывался. Снейп был вспыльчивым, упрямым и до жути педантичным. Дочь же была точной копией отца с поправкой на возраст и воспитание. При столкновении интересов Гарри приходилось выступать в роли миротворца. Но самым непостижимым в его понимании было то, что на следующий день после противостояния они начинали общаться, как ни в чем не бывало. Никаких тебе обид, оскорблений и извинений. Вместе ходили за покупками, гуляли в парке и просто разговаривали, но чтобы чтение сказок перед сном…

Полумрак. Свет ночника падал на раскрытые страницы и бликовал тенями на потолке, и глубокий завораживающий голос, звучащий в полной тишине, заставил замереть на месте. Они — семья, отец и дочь, одна кровь — Ритуал Введения девочки в Род Принцев провели через пару дней после Ритуала Очищения. Им хорошо вместе, это было видно невооруженным глазом. Саманта сладко зевнула и уперлась макушкой в отворот халата, но не отстранилась, а тихонько засопела, практически выпуская кролика из рук. Северус на мгновение замолк, поправил ей одеяло: по губам скользнула мимолетная улыбка. Дочь. Родная. А Гарри… Лишь жалкое приложение…

Наверно, он все же всхлипнул слишком громко, и не успел прикусить губу прежде, чем вырвался этот жалкий звук. Конечно же, Снейп услышал, с его-то идеальным слухом. Лишь на секунду оторвался от книги, пронзив своими черными глазами и… махнул рукой, приглашая… присоединиться.

Ладонь непроизвольно вцепилась в косяк двери и тут же отпустила — ноги сами сделали шаг по направлению к кровати, затем еще один, и еще. Присесть, подтянуть колени и точно также уткнуться макушкой в халат — и пусть не в отворот, а лишь в плечо, и не совсем уткнуться, а лишь слегка прикоснуться, — но как же хорошо! Замереть на мгновение, задержав дыхание — нет, не отодвинулись, не оттолкнули, чарующий голос даже не дрогнул, накрывая своей пеленой. А потом закрыть глаза и слушать бархатный баритон, пронизывающий темноту, глубокий и усыпляющий. И заснуть под него…

Продолжение вечера Гарри помнил уже смутно: вроде бы его трясли за плечо, пытаясь разбудить, но глаза упорно не хотели открываться. А потом куда-то… несли? Вот мягкую подушку, попавшуюся под руку, помнил — он еще обнял ее обеими руками и попросил дать ему поспать. А в ответ тихонько рассмеялись и накрыли пуховым одеялом. И, кажется, даже погладили по голове. И пожелали спокойной ночи. Странно все это. Хотя, возможно, это действительно был просто сон. Ведь наяву этого просто не могло быть. Уж точно не с ним.

* * *

Торт был просто огромным и до безумия вкусным. Настоящий замок с башнями из бисквита, сливочного крема, орехов и изюма — точная копия Поттер-мэнора, с яркой надписью на лужайке: «Нашему Гарри 16». Как призналась потом по секрету Саманта, идея с замком принадлежала Снейпу, надпись — ей самой, а исполнение — домовикам.

Не привыкший праздновать свой день рождения в большой компании, Гарри оценил, что после дегустации торта и других вкусностей, а также вручения подарков его оставили в покое — настолько, насколько это вообще было возможно. Исключение составляли лишь совы. После снятия антисовиного барьера на сутки — как выразился Снейп, во избежание, ибо у Джеймса Поттера напару с Блэком хватит ума заявить в аврорат, что Гарри похитили, отравили и закопали, раз совы его не находят — эти птицы начали атаку на Принц-мэнор с утра, и прекращать, по-видимому, не собирались.

Гарри привычно окопался вначале в саду, потом почитал, повалялся на лужайке, поиграл с Сэм, ответил на поздравления, даже пообедал в беседке на берегу пруда. И только вечером решил наконец заглянуть в дом, где был тут же перехвачен Самантой с просьбой приготовить зелье из набора «Юного зельевара». Для доступа в лабораторию требовалось разрешение Снейпа, поэтому, недолго думая, оба отправились на его поиски.

Северус работал над очередной статьей, когда одна наглая сова громко постучала в окно.

— Чтоб тебя, — негромко выругался Снейп, отрываясь от работы, чтобы встать и открыть раму. — Кто на этот раз? Давай сюда и убирайся.

То ли птица была неуклюжей, то ли подарок слишком большим, но открытая рама не помогла, и подоконник обдало осколками стекла, а сверху на них очень уж небрежно был сброшен сверток с переливающейся красно-золотой надписью: «Гарри от крестного». Громко ухнув, почтальон сделал вираж по кабинету и вылетел в окно.

— Черт тебя побери, Блэк, стараешься компенсировать ему все, чего мальчишка был лишен долгие годы? Как лицемерно! И где же ты скрывался все это время?

Подобрав подарок с пола, Северус развернулся и застыл: в дверях, все еще придерживая пальцами ручку, стоял Поттер, а чуть поодаль, за его спиной, маячила дочь.

— Он же сидел в Азкабане, разве нет? — слегка неуверенно произнес Поттер, и все надежды Северуса на то, что его не услышали, разбились в пух и прах.

— Вас стучаться не учили? — нарочито грубо произнес он, стараясь перевести тему и сменить маску на лице с виноватой на привычно холодную.

Поздно. С обновленным Поттером этот номер не прошел.

— Мы стучались, — тут же влезла Саманта. — Ты в это время стекло разбил, поэтому и не услышал.

— Это не я разбил, это Поттеру всякие азкабанские личности подарки шлют. — Злой, как тысяча чертей, Северус подошел к имениннику и силой впихнул в руки пакет. — Держи. Можешь не благодарить. А теперь выметайтесь, мне нужно работать.

Он схватился рукой за косяк и надавил на дверь, выпроваживая незваных гостей. Поттер, предугадав маневр, резво отпрыгнул в сторону. Закрывшаяся дверь разделила детей: Гарри оказался в одной комнате со Снейпом, а Саманта осталась в коридоре.

— Значит, нет, — уныло констатировал Поттер после громкого хлопка.

Немного сместившись в сторону, подальше от разъяренного Северуса, он предпринял еще одну попытку:

— Вам не кажется, что я имею право знать? Он ведь мой крестный. И… вы никогда мне не врали, сэр…

— Я мало что знаю, — попытался откреститься от происходящего Северус.

— И все же?

Глубоко вздохнув, Северус проследил, как Гарри небрежно отложил неразвернутый подарок в сторону и знакомым жестом сцепил руки на груди. Отступать было некуда, врать… Гарри был прав — слишком уж многие не рассказывали ему правду, и где они сейчас?

— Еще раз повторю, я… мало что знаю, — повторился Снейп. Ситуация была неординарной. Поттера было жалко — очередное предательство вскрылось в самый неподходящий момент, и однозначно виноват в нем был сам Северус. Что ж, ему и отдуваться... — После смерти Лорда многие его сторонники были посажены в Азкабан. Прошло немало времени, прежде чем разрешили свидания, и Нарцисса… леди Малфой наконец добилась разрешения посетить сестру Беллатриссу Лейстранж и кузена Сириуса Блэка. Белла… С ней проблем не было. Но когда она подошла к камере Блэка… Сириуса Блэка… именно его в камере не было. Вместо твоего блохастого крестного там сидел совершенно невменяемый Регулус Блэк, очень похожий на своего старшего брата. Нарцисса быстро смекнула, что, расскажи она об этом, и второго Блэка незамедлительно объявят в розыск и, поймав, посадят по соседству. А Регулус… Метку он тоже не за красивые глаза получил. Хотя, возможно, тут сыграло роль то, что терять ему уже было нечего, в отличие от Сириуса. Жаль его — дементоры, хотя, может, и не они, знатно поработали с его мозгами. Нарцисса потом приглашала целителя — прогноз был неутешительным. В итоге, посоветовавшись с мужем и мной, решили оставить все как есть. Блэка-старшего искать не стали, дабы не привлекать внимания. Сам нашелся, на твоем третьем курсе. И нет, я не знаю, что там в действительности произошло. Что известно точно, так это то, что Рег исчез, вероятнее всего — умер, а его место занял Сириус. Азкабанский беглец, как же. После вашей эпической битвы с дементорами я с него чары иллюзии ненадолго снял. Поверь, так в тюрьме не кормят. А побег… Слишком уж все было притянуто за уши, ну, может, за исключением этого вашего гиппогрифа.

— Бред, — озвучил свою позицию Поттер. — Зачем ему это? Приключений на свою задницу захотелось?

— Ты у меня спрашиваешь? — взвился Северус. — Тогда, может, тоже ответишь, за каким надом ты поперся тролля смотреть? А за философским камнем? А к василиску зачем полез? Мне продолжать?

— Мы вообще-то сейчас о Блэке говорим! — перевел стрелки Гарри. — И вообще, может, он инкогнито в Азкабане сидел, поэтому Нарцисса его и не видела!

— И под каким же именем? — ухмыльнулся Снейп. — Мы дважды все списки заключенных проверили. За разные года. Блэк был один, и номер камеры тоже не менялся.

— Но как же… — Гарри заметно нахмурился. — Я должен поговорить с ним!

— Зачем?

— Чтобы все выяснить!

— Зачем? Ну, узнаешь ты правду, и что? Хотя не думаю, что Блэк вот так тебе выложит все от начала и до конца. Даже если и признается, дальше-то что?

— Дальше… — Поттера уже заметно трясло, а голос нет-нет, да и срывался на крик. — Хочу посмотреть ему в глаза. Блядь, хочу спросить, какого хрена он врал мне в лицо!

— Да потому что мудак! — зло выплюнул Северус. — Моральный урод, эгоист, сволочь! И он всегда был таким! И плевать ему было на тебя все это время! Иначе бы не жил со своими родственничками. И Петтигрю давно бы скормили дементорам!

— Не смейте! — к горлу подступили рыдания. — Не смейте! Он… Он еще ничего не рассказал! Может, все действительно было очень плохо и он просто был вынужден…

— Да-а-а? А что ж ты тогда своего отца не спешишь прощать? Он ведь тоже был… хм… вынужден.

— Прекратите! — громкие крики прорезал еще один, тонкий и звонкий.

Снейп пропустил момент, когда дочь открыла дверь и невольно стала третьей участницей скандала.

— Прекратите! Как вы можете! Дался вам этот… Блэк…

Снейп обернулся и невольно дернулся: по щекам дочери уже который раз за этот месяц скатывались слезы. В груди что-то шевельнулось, и резко стало стыдно за свое поведение. Вел себя, как мальчишка, спорил, доказывал — нет, чтобы попытаться спокойно поговорить…

— Поттер…

Гарри шмыгнул носом и бросил виноватый взгляд на Саманту, а после резво сорвался с места и выскочил за дверь.

— Гарри! — выскочить следом не позволили руки отца, успевшие схватить ее за талию.

— Все будет хорошо! Успокойся! — грозно приказал он, сдерживая вырывающуюся девочку. — Ему надо побыть одному и осмыслить сказанное. Все будет хорошо!

— Угу! — всхлипнула Саманта, перестав вырываться, и уткнулась Северусу головой в живот.

Дрожь не унималась. Она впервые присутствовала при разборках этих двоих. Громкие крики пугали, но еще больше пугало то, что они разругаются в пух и прах и Гарри навсегда покинет мэнор. А папа… Она часто видела их вместе, поэтому вопрос насчет отца и недоумение по поводу услышанного имел под собой довольно веские основания. Отношения между Гарри и Северусом не были похожи на отношения ученика и учителя, это было понятно даже ей. И то, что оба приняли ее в свой тандем…

Тишину разорвал протяжный звон защитных чар: граница мэнора была нарушена…

— Идиот! — в сердцах бросил Снейп, выпутавшись из объятий дочери и бросившись вниз по лестнице. — Из дома ни ногой! — крикнул он уже на половине дороги, надеясь, достаточно громко, чтобы услышали.

Звон до сих пор стоял в ушах, четко указывая направление — мост через реку на границе с Темным Лесом. Ситуацию усугубляло то, что на улице почти стемнело, и если Поттер сунется дальше…

Здесь варианты могли быть разные, но все из них заканчивались печально. Поэтому к реке Снейп мчался на всех парах, и затормозил лишь, когда пересек защитные чары, наложенные на мэнор. У подножия моста со стороны леса уже сгустился туман, и разглядеть что-либо стало довольно проблематичным.

Впрочем, тут ему повезло: светло-зеленая рубашка Поттера ярким пятном выделялась на фоне темных деревьев, а недалеко от него тонул в тумане еще один неясный силуэт. Гарри стоял столбом и не двигался, впрочем, как и зверь, вышедший на охоту и явно надеющийся на плотный обед.

«Мантикора», — опознал животное Снейп, осторожно доставая из кармана палочку. Один прыжок, и Поттера уже ничто не спасет: эта кошка была мало невосприимчива к магии, а яд убивал жертву в течение нескольких минут. «Идиот, баран безмозглый, гриффиндурок недобитый», — мысленно наградил нелестными эпитетами Поттера Снейп, медленно подкрадываясь к нему.

— Поттер, медленно, без резких движений отступай назад, к мосту, и возвращайся обратно в мэнор. Если бросится — беги. Я ее задержу.

Слава Мерлину, тот не стал спорить, а начал медленно пятиться на шепчущий голос. Шаг, еще один, и еще. Нога, зацепившая камень, неловко подвернулась, и Гарри практически завалился на Северуса, не упав лишь чудом. В этот момент мантикора прыгнула.

— Протего! — взмах палочкой, и зверь ударился о щит, а Снейп схватил Поттера за шкирку и отбросил в сторону моста. — Инкарцеро! Бомбардо максима!

Магические путы мгновенно разорвались, стоило лишь раздвинуть лапы, а вот взрывное заклятье ненадолго задержало; мантикора усиленно затрясла головой, пытаясь унять шум в ушах. Этих секунд хватило, чтобы взбежать на мост и оказаться по ту сторону защитных чар, в безопасности. Спустя мгновение полупрозрачная дымка, скрывающая мэнор, заметно завибрировала, не давая зверю проникнуть за купол, и зазвенела в третий раз за каких-то десять минут.

— Идиот, — очередной раз повторился Снейп, от всей души отвесив Поттеру подзатыльник.

Напряжение, испытанное за последнее время, отступало.

Гарри ойкнул, сделав шаг назад, и потер ушибленное место ладонью — рука у Снейпа была тяжелая, — но промолчал. Подзатыльник был заслуженным. За такое полагалось наказание посильнее, впрочем, возможно, это было только начало. Снейп был сердит — немудрено, они оба чуть не погибли. И вина сто процентов лежала на Гарри.

— Марш в дом, — процедил Северус сквозь зубы, пронзив его уничижительным взглядом, и двинулся вперед.

Быстро стерев с уголков глаз так не вовремя выступившие слезы, Гарри побежал следом, стараясь не отставать. Подвернутая нога слегка побаливала, но это была самая малая из бед. Он в очередной раз показал себя капризным глупым подростком, не думающим о последствиях, снова пошел на поводу своих чувств, и в итоге они двое чуть не погибли. И если бы не Снейп… Думать о плохом не хотелось, но перед глазами раз за разом мелькала картина из кровавого месива, оставшегося после того, как мантикора перекусила бы его горло. Хруст позвонков, невольно откинутая голова и потухший взгляд уже мертвого Гарри Поттера… Бр-р-р!

Так, пребывая в плену своих ужасов, он и добежал до дома. И еле успел затормозить, чуть не врезавшись в резко остановившегося на пороге гостиной Снейпа. Оторвав глаза от пола, он не смог подавить вздох: комната лежала в руинах. Разбившаяся вдребезги люстра валялась на полу, забрызгав осколками всю мебель, стол был перевернут, а пледы, покрывавшие диван и кресла, превратились в разорванные клочья. Память подбросила картинку разгромленного дома в Паучьем тупике, правда, комната здесь была побольше, да и разрушения — не такими страшными. Стихийный выброс? Неужели у Саманты?!

Догадку подтвердил неожиданно появившийся домовик.

— Типпи сейчас все уберет, просто он думал, что лорд Принц обрадуется первому выбросу. Мисс Принц будет сильной волшебницей.

Жестом приказав эльфу замолчать, упомянутый лорд Принц с силой сжал пальцами виски: к такому он был не готов.

— А где сейчас мисс Принц? — немного помолчав, поинтересовался он, подавляя дикое желание сей же час сбежать из сумасшедшего дома с его ненормальными обитателями, и гори он синим пламенем.

— Мисс Принц в своей комнате, она слегка напугана. Лорд Принц должен подняться к ней как можно быстрее.

— Должен, всем должен. Хоть бы кто-то был должен мне, — проворчал Северус, доставая из недр своей мантии флакон с успокоительным.

Тут он вспомнил о Гарри, и с громким вздохом протянул флакон ему, а потом достал еще один.

— Марш в свою комнату. И даже носа не смей высовывать, пока я не приду, — устало проговорил он, направляясь в сторону лестницы, будучи полностью уверенным в том, что Поттер не посмеет ему перечить.

А тем временем стоит проверить, как там дочь. Надо же, не сквиб. А всего-то надо было поругаться с Поттером!

* * *

— Ну вот и все, — еле слышно прошептал Северус, покидая детскую.

Разговор с дочерью прошел не совсем так, как ожидалось: нет, чтобы радоваться, что оправдала надежды родителей, так эта дуреха спряталась в шкаф и с ужасом ждала наказания за погром в гостиной. Потом были слезы, сопли и сто раз повторенное «нет, я на тебя не сержусь» на очередное «прости». Детский сад. Зареванная, залитая по уши успокоительным, девочка угомонилась лишь через час, оставив Северуса совсем без сил. Аккуратно выбравшись из объятий спящего, но все еще всхлипывающего ребенка, он опустошил оставшуюся склянку, на этот раз от головной боли, и тихо вышел из комнаты.

На очереди был разговор с Поттером. Откладывать не хотелось. Зная его, за это время тот мог навоображать себе кучу ужасов, за которые его будут медленно, но верно, убивать. Честно говоря, час назад эта идея в голове Снейпа была довольно популярной. Увы, сейчас запал уже прошел, и просто дико хотелось спать, а не устраивать разнос глупому Поттеру. С его вспыльчивым характером это было просто бесполезно.

«За что мне все это?» — мысленно вопросил Северус, толкая деревянную дверь. Та заскрипела и медленно отворилась.

Гарри сидел на подоконнике, болтая ногами, и угрюмо созерцал стену напротив.

— Поттер!

Тот заметно вздрогнул и попытался сжаться в комочек. Руки, упирающиеся в подоконник, побелели, пальцы с силой сдавили холодный мрамор. Ноги перестали пинать воздух и зависли, плотно прижавшись одна к другой.

— Скажи, о чем ты думал, когда вышел за границу поместья?

Поттер едва заметно пожал плечами.

— Я просто не заметил, как пересек ее.

— И? — Снейп встал в свою любимую позу, сложив руки на груди. — Скажи, сколько раз я просил думать, прежде чем что-то делать? Сколько раз просил засунуть свою вспыльчивость куда подальше? Захотелось острых ощущений? Так тебя бы сожрала эта тварь, меня твой папаша засадил в тюрьму, а Саманту пристроили бы в детский дом или отдали каким-нибудь уродам вроде Дурслей. Ты хоть понимаешь, к чему могла привести твоя очередная дурость?

Снейп на секунду прервался, стараясь унять бешено стучащее сердце. Вдох-выдох. Поттеру полезно очередное промывание мозгов. Может, все же научит хоть иногда думать. Придурок малолетний. Вдох-выдох.

Поттер застыл статуей и, кажется, даже не дышал.

— Скажи, стоит твой драгоценный Блэк нескольких разрушенных жизней? Он и свою-то бездарно растрачивает. Хочется идти по стопам крестного и папаши — вперед. Я вот что скажу, Поттер. Или ты берешься за ум, или мы с тобой распрощаемся и я, наконец, займусь непосредственно своими прямыми обязанностями, одно — из которых воспитание дочери, чтобы она не дай Мерлин не выросла такой, как ты.

Зеленые глаза на мгновение вспыхнули, и Северус уловил в них стыд и… обреченность? Хотя чему тут удивляться? Наблюдая за Поттером не надо было быть детективом, чтобы понять, что тот чувствует: все эмоции до последней отражались на его лице.

— Хорошо, я завтра же уеду. Или… лучше это сделать сейчас, сэр?

— Сбегаешь? — ухмыльнулся Северус в своей неизменной манере.

Провокация была слишком детской, как раз в духе красно-золотого факультета: взять на слабО. Но очень уж не понравился Северусу ответ.

— Что, боишься не справиться? Конечно же, ум — это штука редкая, особенно у гриффиндорцев. Если ума нет, то тут ничего не поделаешь. Хотя я, честно говоря, время от времени сомневался в его наличии в твоей голове. Но ты разрешил все мои сомнения, признав, наконец, тот факт, что ты —

истинный сын своего отца. Бинго! С этим разобрались. Но все же просвети своего старого профессора

— что, ты даже не будешь пытаться доказывать обратное? А как же девиз однокурсников «не отступать перед трудностями?»

Выражение лица не изменилось — все тот же потухший взгляд и тихий голос:

— Я только мешаю вам, сэр. Вы совершенно правы — я для вас никто, просто ученик. Я благодарен за то, что вы в который раз спасли мне жизнь, но прекрасно осознаю, что исчерпал лимит вашего доверия. Я… простите, сэр, но думаю, вам действительно следует уделять больше времени своему родному ребенку, а не растрачивать его на чужих. Особенно таких проблемных, как я.

Злые слезы снова навернулись на глаза, и Гарри с трудом удержался, чтобы не стереть их. Голова опустилась еще ниже, да руки стали заметно подрагивать.

Одинокий, потерянный. Стоило сейчас Снейпу покинуть комнату, и Гарри скатился бы в полноценную истерику. А так держался, до крови прикусывая губы и шмыгая носом. Брошенный и ненужный.

Северус переступил с ноги на ногу и сделал пару шагов в сторону кровати. Пригладил покрывало и присел, продолжая бросать взгляды на собеседника. Тот молчал, даже не пытаясь ни оправдываться, не сбегать.

— А ведь ты боишься, Поттер, — внезапно для себя осознал Северус. — Нет, не того, что я могу вышвырнуть тебя сейчас из дома. А того, что перестанешь быть для меня кем-то бОльшим, чем очередной студент. Что я перестану уделять тебе внимание и стану таким же, как твой блохастый крестный и папаша-олень. Нет, молчи!

Снейп поднял руку, тем самым остановив возражения.

— А еще ты ревнуешь. К Саманте. Думаешь, я не вижу, какие взгляды ты бросаешь на нее, стоит мне оказаться рядом? Кто она и кто ты, Поттер? Ощущаешь разницу? Это и есть основная причина, по которой ты чувствуешь себя лишним и сейчас усиленно пытаешься доказать мне, что оптимальным решением для тебя будет покинуть мэнор.

Громкий всхлип неоднозначно подтвердил, что Северус прав.

— Я не ревную, — тихо возразил Поттер. — Сэм мне нравится, правда, и я понимаю, что она ваша дочь и ваше отношение к ней нормально, просто…

— Просто ты ничего не можешь с собой поделать, — продолжил Северус, продолжая сверлить его

взглядом.

Тот, наконец, поднял голову и неопределенно пожал плечами, одновременно и соглашаясь, и противореча сказанному. Снейп лишь громко вздохнул и положил руку на кровать рядом с собой, пару раз хлопнув ладонью по покрывалу. Гарри снова застыл, все еще не веря в предложение присесть рядом, а потом медленно, словно во сне, спрыгнул с подоконника и побрел в заданном направлении. Стоило лишь опуститься на кровать, как на плечо легла знакомая рука и ласково и в то же время ненавязчиво прижала его к себе. Почувствовать чужое тепло было приятно и несколько неожиданно. Гарри напрягся, но очень скоро отпустил себя, с удовольствием вдыхая запах одеколона, исходящего от рубашки.

— Послушай меня, ребенок, — удовлетворенно хмыкнул Снейп, чувствуя, как Гарри расслабляется в его объятиях. — Детская ревность — это нормально. Во многих семьях, где детей двое и больше, такое в порядке вещей. Вспомни семью Уизли — разве Рональд ни разу не сетовал на особое отношение своей матери к Персивалю? Поверь мне, они не единственные. А Саманта… Да, она моя дочь, а к тому же еще и маленькая девочка, которую, если помнишь, недавно бросила мать. Девочка, которая в силу своего возраста и обстоятельств очень остро нуждается во внимании. А ты — самостоятельный взрослый парень, национальный герой и Глава Рода. Вы — слишком разные, понимаешь? Но это не значит, что мое отношение к тебе лучше или хуже, чем к Саманте. Оно просто другое. То, что я ругаю тебя и ворчу время от времени, не значит, что я готов выпороть тебя или же умыть руки и сдать Джеймсу. Хотя, признаться, порка хорошо вправляет мозги. Увы, с тобой это не работает. — Снейп устало вздохнул. — Пойми, ребенок, ты мне действительно небезразличен. И эти твои глупые выходки меня очень огорчают. Я чувствую, что не справляюсь с твоим воспитанием. Будь ты возраста Саманты или на пару годков постарше и возьмись я за тебя тогда — и никаких бездумных поступков ты бы не только не совершил, они бы даже не зародились в твоей голове. Сейчас же приходится иметь дело с тем, что есть. И я стараюсь сделать из тебя настоящего мага, а не то подобие волшебника, которым является большинство ныне живущих. Поэтому помоги мне, прекрати вести себя как маленький и возьмись, наконец, за ум. И всем станет легче.

Северус ненадолго замолчал, стараясь уловить состояние собеседника. Кажется, Гарри окончательно успокоился и уже не помышлял о своем побеге. Снейп очень надеялся, что донес до него свое истинное отношение. Вся эта ситуация была настолько нетипичной, что сейчас Снейп сам не понимал, отчего его вдруг так пробило на откровенность. Поттер был самым обычным ребенком с непростой судьбой и шилом в одном месте, головной болью Снейпа. Скорей всего, причиной все же было чувство вины за неспасенную жизнь одной рыжей ведьмы. Трудно было сказать, что именно чувствовал Северус по отношению к своей занозе. Это определенно была ответственность и… Привязанность? Симпатия? Определенно что-то было. Но вот что именно?

Поттер давно уже перестал трястись и тоже обнял Северуса. На душе было тихо и спокойно.

— Я попробую, — с трудом выдавил он из себя. — Вы больше не сердитесь на меня?

— Не надейся уйти от наказания, — строго сказал Снейп. — Я не Альбус, поэтому придумаю тебе дело, чтоб и мозги вправить, и жизнь медом не казалась. Может, на пару месяцев хватит, чтоб не влипать в неприятности.

— Можно что-нибудь потяжелее, чтобы на год хватило, — попытался пошутить Гарри, за что получил легкий щелчок по затылку.

Выскользнувший из объятий Снейп привычно скрестил руки на груди, удовлетворенно поглядывая сверху вниз на разомлевшего Поттера.

— Так, ладно, все устали, давай уже спать. Спокойной ночи, Поттер.

— Спокойной ночи, профессор Снейп, — кивнул Гарри уходящему вслед Северусу, после чего расслабленно упал на кровать.

На его губах еще долго сияла довольная улыбка…

Наказание невольно напомнило прошлую жизнь у Дурслей: пять дней Гарри просто запретили выходить из комнаты, разве только в туалет и столовую. Нельзя было играть с Самантой, писать письма друзьям и читать интересные книги — исключение составили лишь учебники. Вместо этого Снейп заставил его разобрать все свои поступки, начиная с момента получения письма в Хогвартс. Почему именно с этого момента? Гарри так и не решился задать этот вопрос, боясь еще больше прогневить профессора. Впереди еще ждала уборка в хогвартской лаборатории и грязные котлы. А сейчас он должен был описать все свои приключения и проанализировать их, рассматривая с разных сторон: того Гарри, который непосредственно вляпался, и уже повзрослевшего Гарри. Северус тоже озвучивал свое видение ситуации с позиции учителя со стажем.

Каждый вечер, уложив Саманту спать, Снейп приходил в комнату Гарри, Типпи заваривал ароматный чай и они окунались в воспоминания. Спорили, ругались, доходило даже до подзатыльников — за дело, конечно. Северус был не в курсе всех приключений, и теперь, благодаря наказанию, узнавал много интересного, от которого волосы дыбом вставали.

— Мне вот интересно, Поттер, а если бы к тебе на улице бомж подошел и рассказал, что хорошо знал твоих родителей, ты бы тоже не раздумывая с ним пошел?

— Но у Хагрида было письмо! — возразил Гарри, но как-то вяло.

Вид Хагрида — большого, косматого, в непонятной одежде действительно не внушал доверия. Но тогда он об этом не задумывался.

— Поттер, ты хоть соображаешь, что было бы, отравись вы неправильно сваренным оборотным зельем? Хоть безоаром запаслись? Нет? А попадись вам по дороге мои старшекурсники, когда у вас действие зелья закончилось? Не думаю, что они бы обрадовались, встретив у себя в гостях двух гриффиндорцев. Наименьшее, что они предприняли бы в этом случае — прокляли вас так, чтобы жизнь медом не казалась! — шипел Снейп, разбирая события второго курса.

Гарри лишь участливо кивал, полностью соглашаясь с вышесказанным.

— Метла? Дурацкая идея! Дракон мог спалить ее на подлете. Каким был твой запасной план?

— Запасной? — Гарри привычно закусил губу.

Ему и этот-то подсказали, а уж об ином он даже не помышлял.

Из всего вышесказанного следовал лишь один вывод: детская логика серьезно хромала, причем на обе ноги. Все произошедшее, в то время видевшееся как интересные приключения, сейчас предстало совершенно в ином свете. А когда Снейп предложил примерить на роль гриффиндорца Поттера его будущего сына, а самому побыть гипотетическим отцом, то Гарри чуть удар не хватил.

— И Уизли спокойно спустили это Дамблдору с рук? Я понимаю — Гермиона, ее родители магглы, но эти-то почему молчали? И я, как соучастник, даже плохого слова в свой адрес не услышал! Да нас выдрать следовало так, чтоб неделю сидеть не могли!

Пылающий негодованием Гарри чуть ли не шипел на парселтанге, выплескивая свой гнев на всех вокруг: Дамблдора, Уизли, самого себя. Досталось и Гермионе, и Сириусу с Люпином.

Снейп привычно закатил глаза, не одергивая его, а давая высказать все, что накопилось. Главная цель — вправить мозги — была достигнута. Теперь Поттер не будет очертя голову кидаться в авантюры, а задумается, надо ли ему это и не послать ли приключенцев, подбивающих его на неопределенные действия, известным маршрутом. Так или иначе, Северус был доволен собой. Тут главное — не переборщить, и спустя пять дней Гарри был выпущен на свободу с чистой совестью.

* * *

Фонтан Принцев — архитектурное сооружение ХII века — обнаружился в самой глубине сада. Полностью скрытый за живой стенкой из плюща и хмеля, он представлял собой огромную чашу, напоминающую корону, обвитую виноградной лозой. Среди мраморных листочков и ягод, свисающих гроздьями, прятался дракон-змея с зелеными глазами-изумрудами и золотым ободком на голове.

— Красиво, — заворожено протянула Саманта, перелезая через ограждение бассейна.

— Стой, куда! — Гарри не успел схватить ее, и пришлось лезть следом. — Осторожнее!

— Пф-ф! — девочка, не задумываясь, протянула руку к винограду и огладила тусклые листочки. — Надо бы здесь прибраться. Попробуем потом запустить, да?

Идея была заманчивой. Фонтаны возле входа были едва ли не вполовину не так красивы, как этот. К тому же всем им не было и трехсот лет, тогда как пред глазами было истинным произведением искусства. Видеть его во всей красе наверняка не отказался бы даже такой ценитель древности, как Люциус Малфой.

Картинку старого фонтана Гарри нашел в книге из библиотеки — той самой, которую подсунул ему портрет Мариуса Принца. Хроники семейства зельеваров, начиная со дня основания рода и заканчивая дедом Северуса Снейпа, представляли нечто среднее между историческим романом и мелодрамой, описывающей жизнь и приключения членов семей, удостоившихся звания Главы Рода. Повествование было написано довольно сносным языком с небольшой толикой юмора и читалось довольно легко. Как раз на сон грядущий, как и хотелось.

Фонтан Принцев был построен Миллениусом Принцем и являлся единственным дошедших до наших дней сооружением тех времен. Даже пресловутый мэнор был младше его и не единожды перестраивался, пока в ХIХ не был разрушен почти до основания. Все, что осталось неизменного с того времени — ритуальный зал с камнем да пара винных погребов, один из которых грозился завалиться со дня на день.

Фонтан завораживал. Гарри подошел ближе и тоже прикоснулся к холодному мрамору, погладил дракона по голове и очертил пальцем золотой обод.

— Привет! — зашептал он, не замечая, как перешел на парселтанг. — Какой ты красивый! Принц драконов-змей, да? Откроешь мне свои тайны?

Изумрудные глаза засветились, но увидеть это Гарри не успел: его дернула за рукав Саманта, привлекая свое внимание:

— Гарри, подсади меня, хочу посмотреть, что там!

Там — в каменной чаше некогда белого цвета — вряд ли было что-то интересное, но доказывать это любопытному ребенку…

— Экскуро! — пыль, грязь и опавшая листва, облепившая фонтан, исчезли в мгновение ока, заставив еще больше восхититься поистине великолепным творением.

— Иди сюда! — Гарри подошел к краю чаши, повернулся к ней лицом и обхватил Саманту двумя руками. — Оп!

Несмотря на возраст, легкой она не была. А может, дело было в самом Гарри — его невысокий рост и худосочность не способствовали поднятию тяжестей. Но подхватив Саманту так, чтобы удалось заглянуть вовнутрь, он с трудом удержался от падения. Облокотившись плечом о край фонтана, он даже не заметил, как оцарапался — один из листочков до крови проткнул предплечье, и алая капля тут же исчезла, втянувшись в лозу. Глаза дракона блеснули еще раз, и древние плиты, на которых они стояли, вдруг просто провалились вниз, скинув своих жертв глубоко под землю…

* * *

Подступившую к горлу истерику Гарри задавил на корню. Не впервой он оказывался в неизвестном месте супротив своего желания, к тому же рядом был ребенок, который наверняка был напуган не меньше. Слава Мерлину, волшебную палочку Гарри теперь всегда носил с собой.

— Люмос!

Яркий огонек осветил каменные стены и маленькую дрожащую фигурку, не спешащую слезать с его колен. Приземлились они довольно удачно: Гарри на ноги, которые после соприкосновения с полом подвернулись, уронив его на спину, а Сэм, будучи перед падением не на земле, сверху.

— С ума сойти, мы в подземельях Принц-мэнора! — обнадеживающе бодрым голосом сказал Гарри, очень надеясь, что ребенок не испугается еще больше. — Интересно, куда ведет этот ход?

Кажется, Саманта посмотрела на него, как на идиота. Ну, хоть не заплакала, а лишь сильнее вцепилась в руку.

— Может, позвать домовика? — озвучила она вполне разумную мысль. — Что-то мне не хочется идти в темноту.

Гари согласно кивнул. Сам… находился уже, за столько-то лет. А если с девочкой что-то случится, Снейп его живьем закопает. А прежде отравит, воскресит и четвертует. Именно в таком порядке.

Ниппи на зов не откликнулась. Типпи, Милли, Олли, Мэйси — ни домовики Принцев, ни его собственные вряд ли не явились сознательно, скорей, они просто не слышали, что их зовут. На Саманту было больно смотреть: она обхватила себя руками и с трудом сдерживала рыдания, глотая катящиеся по щекам слезы.

— Иди сюда. — Притянув к себе маленькое тельце, Гарри обнял ее обеими руками, позволяя уткнуться себе в грудь и только тогда зареветь в голос. — Ну же, Сэм, все будет хорошо. Ты мне веришь? Это просто маленькое приключение. Ну, скажи мне, что может произойти с наследницей в ее родовом замке?

Рыдания прекратились так же резко, как и начались. В логике малышка выигрывала, про родовой замок Гарри сказал просто так, чтобы просто успокоить, и лишь потом задумался: а действительно — что? Исходя из прочитанного Кодекса Рода, магия, укутывающая мэноры, ни прямо, ни косвенно не могла навредить ни Главе, ни его родственникам. Правда, это действие не распространялось на гостей, коим являлся Гарри. Но он никак не мог взять в толк, каким образом вообще был причастен к существующему положению. Вот что, черт возьми, он опять сделал не так?

— Ладно, надо идти. Ты же не хочешь, чтобы папа нас потерял?

Саманта медленно поднялась, не переставая тереть глаза, и протянула руку.

— Да, надо выбираться отсюда. Я замерзла.

Гарри и сам чувствовал ледяной холод, исходящий из подземелья. Идя по мрачному коридору, они то и дело натыкались на участки, покрытые инеем, а кое-где и толстым слоем льда. Голые стены, низкие потолки и узкий проход — слава Мерлину, это был не лабиринт, да и дорога была одна, иначе блуждать им тут до конца жизни.

Сначала, конечно, они попытались выбраться из той точки, где провалились. Вход — огромное жерло колодца, уходящее ввысь, тонуло в черной беспросветной дыре и наверняка снова закрылось сдвинувшимися плитами. Гарри попробовал наколдовать лестницу, но там работал только слабенький Люмос. Стоило поднять палочку чуть повыше, как гас и он. Магия утекала куда-то вверх, рассеиваясь в пространстве. Взобраться по камням тоже было нереально. Мокрые, они скользили под ботинками, грозя обрушиться вместе со сводом. Поднявшись на пару ярдов, Гарри в кровь разодрал руки, вымазался в иле и уже в который раз сверзился вниз.

Вариантов было немного, вернее, всего один. Теплый огонек Люмоса служил ориентиром. Чем дальше они шли, тем ярче горел этот вселяющий надежду желтый шарик. Не перестающая всхлипывать, Саманта не отпускала его руку, семеня чуть позади: узкие коридоры позволяли идти только по одному. Шаги постоянно сбивались: свет был слишком тусклым, чтобы разглядеть неровный пол, усыпанный обвалившимися камнями. Гарри был уверен, что эти подземелья слишком давно не видели людей. Кирпичная кладка, размываемая водой, крошилась, повсюду были грязь и паутина. Эхо, сопровождавшее любой шорох, разносилось глухим гулом на много миль вокруг, заставляя вздрагивать.

Вдруг антураж резко поменялся: коридор расширился, стал ощущаться довольно заметный подъем. Потолок больше не нависал над головой, а приподнялся на пол-ярда. Очередной раз повернув за угол, Гарри резко отпрянул назад, задвинув Саманту за спину: факелы, висящие на стенах, резко вспыхнули, как по волшебству, осветив дорогу. Мрачный коридор, сразу же перестав быть таковым, превратился в давно знакомые слизеринские подземелья. Гарри даже нервно хихикнул, пытаясь разыскать глазами вход в кабинет Снейпа: тяжелую дубовую дверь темных оттенков. Нашел. Тяжелую, железную, наполовину проржавевшую, без единого намека на ключ — прямо по центру. И — тупик. Коридор упирался прямо в эту дверь, которую наверняка было не проломить ни камнем, ни тем более плечом, разве что только Бомбардой. Попытка не пытка — Гарри навел палочку на дверь и… ничего не произошло. Луч, вполовину не такой мощный, как ранее, просто прошел сквозь дверь и исчез, не причинив ни капли вреда.

— Бомбарда Максима!

Тот же эффект. Опустившись на холодный пол, Гарри обхватил себя двумя руками и, подтянув ноги к груди, опустил голову вниз. Без магии они были обречены…

— Гарри, тут змейка, — раздался над ухом тоненький голосок.

Он не помнил, как долго так просидел, полностью отрешившись от реальности. Осознание того, что на этот раз не справился, втянув в это маленького ребенка, било по вискам не хуже набата.

— Гарри, пошипи с ней, как тогда. — Саманта потянула его за рукав, заставив поднять голову и оглядеться: все тот же коридор, освещенный факелами, каменные стены, нависающий потолок и неприступная дверь.

— Зачем? — удивился Гарри, не до конца понимая, что от него хотят.

Какая змейка? Где?

— Ну, ты же шипел там, у фонтана, а потом мы провалились, — задумчиво протянула Саманта. — Может, тут получится открыть дверь? А еще папа говорил, что артефакты очень часто требуют окропить их кровью. Как ты думаешь, это может быть артефакт?

Гарри грустно улыбнулся. Змейка, которая обнаружилась на двери, на него точно не смахивала. Она даже на змейку походила с трудом — тонкая извилистая линия с утолщением на конце: ни глаз, ни языка. Поднеся к предполагаемой голове окровавленный палец, Гарри осторожно нажал на овал:

— Открой-сся!

Щелчок, прозвучавший следом, заставил резко отдернуть руку и отскочить в сторону: дверь протяжно заскрипела и отворилась.

— Ух ты! — не сдержалась Сэм, оглядев комнату, под завязку набитую… золотом и драгоценностями.

И шагнула внутрь.

— Стой! — впрочем, идти-то больше было некуда.

Огромное помещение чем-то напомнило банковскую ячейку, в которой Гарри побывал впервые, разве что увеличенную раз в пять. Правда, в ней не было той хаотичности, надолго запомнившейся ему, когда он был маленьким мальчиком. Несколько сундуков, вряд ли пустых, стояли вдоль стены. Полки были заполнены золотыми подсвечниками, старинными кубками и шкатулками. На двух колоннах, подпирающих свод, были вырезаны незнакомые руны, а свисающие с них светильники были украшены драгоценными камнями. Персидские ковры ручной работы были сложены стопкой прямо у входа, а парочка красовалась на стене. Хрустальная люстра, точь-в-точь как в гостиной, светила так ярко, что невольно слезились глаза. Все же остальное пространство занимали горы золота, неравномерно покрывавшие пол где-то на уровне коленей.

— Добро пожаловать, наследники, — раздался знакомый голос. — Я ждал вас.

— Вы? — удивился Гарри, оглянувшись назад.

Возле двери, справа, висел портрет того самого мага, который подсунул ему хроники Принцев.

— Могли бы пригласить в гости и менее… оригинальным способом.

Мариус Принц лукаво улыбнулся.

— Увы, наследник, выбор был невелик. Это единственный доступный вход для тех, у кого нет ключа. И вы справились!

— А можно поподробнее? — прищурился Гарри. — Честно говоря, я так и не понял, как мы вообще здесь оказались. Просветите? И еще, я не наследник. Я Поттер.

— Вход в сокровищницу Принцев может открыть только истинный Принц, — невозмутимо отреагировал портрет. — Впрочем, об этом позже. Присаживайтесь, история будет длинной, — предложил он, указывая на сложенные ковры.

Дождавшись, когда они устроятся с удобством, портрет продолжил свое повествование.

— Как было написано в книге, которую вы, Гарольд, прочитали, Фонтан Принцев был построен еще в ХII веке. Его создатель, Миллениус Принц, был довольно скупым человеком. Впрочем, его можно понять: времена были неспокойные. Его тогда еще большая семья, состоящая из жены, шестерых детей, трех братьев с женами и кучей племянников, проживала в этом имении в мире и согласии. Они вели довольно скромную жизнь, но не бедную, это уж точно. Дабы сохранить богатство для своих потомков, Принц с братьями и придумали построить такую сокровищницу, чтобы пользоваться деньгами Рода могли только кровные родственники. Эта история описана в мемуарах самого Миллениуса, которые вы, Гарольд, теперь тоже сможете прочесть. Итак, возвращаясь к сокровищнице. Найти и открыть ее можно было двумя способами: ключом, завязанным на кровь, и выполнив четыре условия: нужно быть Принцем по крови, духу и магии, а также владеть парселтангом.

— Но я не могу быть Принцем! — возразил Гарри, прожигая портрет взглядом. — Я Поттер! У меня в роду были Малфои, Блэки, еще, кажется, Краучи, но Принцы… Нет, это невозможно.

— Скажите, Гарольд, тот ритуал год назад... Что вы о нем знаете? — глаза Мариуса Принца все так же смеялись.

Спорить с Поттером было довольно забавно.

— Только то, что он темный и за него положен срок в Азкабане. Этого хватило, чтобы я не вдавался в подробности, — нахмурился Поттер.

Разговор сворачивал куда-то не туда.

Мариус согласно кивнул. Реалии современного мира не радовали.

— Что ж, тогда просвещу вас. Я правильно понял, главным в ритуале был Северус? Так вот, проводящий ритуал всегда делится своей магией непосредственно во время ритуала. А кровь… Зелья на крови считаются самыми эффективными. Ведь вы же не будете отрицать, что мой внук постоянно поил вас ими?

— Нет. — Гарри тяжело вздохнул. — Я понял, два условия из четырех. Третий — парселтанг. А как вы объясните условие «по духу»?

— А тут вообще все просто, — просиял Мариус. — Признайся, как часто ты представлял Северуса в роли отца и Саманту в роли младшей сестры? Вот и ответ на твой вопрос.

Откровение было слишком шокирующим, Гарри попытался было возразить, но слова намертво застряли в глотке. Пару раз беззвучно открыв и закрыв рот, он, наконец, согласно кивнул, смирившись с неизбежным. Принц был прав на все сто процентов. Он мог сколько угодно обманывать самого себя, но обмануть Миллениуса с этим его фонтаном…

— У меня самый лучший в мире братик, — подала голос молчавшая все это время Саманта, и обняла его за талию. — Дедушка, я замерзла. Ты не мог бы выпустить нас отсюда? Я хочу к папе. Представляешь, как он обрадуется!

Гарри, на секунду представив обрадованного такой новостью Снейпа, совсем упал духом. Возвращаться резко расхотелось.

— Увы, наследница. Вывести вас отсюда может лишь тот, кто открыл вход. Я всего-навсего портрет.

— Интересно, каким образом я смогу это сделать, — буркнул недовольный происходящим Гарри. — Здесь нет больше дверей.

— Может, стоит поискать ключ? Выпусти свою магию и попробуй почувствовать его.

Идея была стоящей. Спрыгнув на пол, Гарри стал в середину комнаты, закрыл глаза и…

Огонек, загоревшийся внутри, затрепетал, превращаясь в шарик, и плавно вылетел из груди. Сделал круг, обогнув Гарри, еще один, и еще, вращаясь быстрее и быстрее, а потом взорвался на тысячи маленьких светящихся песчинок. Зависнув в воздухе, они сложились в какую-то непонятную фигуру и плавно потекли к… полке? Следуя за ориентиром, Гарри ненадолго увяз в золотых монетах, лежащих на пути, но, едва подойдя к нужному месту, сразу же почувствовал его…

Короткий стальной клинок обоюдоострой формы был испещрен рунами, а головка и черен в виде дракона-змеи, вырезанные из кости, инкрустированы драгоценными камнями. Но главным было не это. Тепло, исходившее от кинжала, ощущалось таким успокаивающим и… родным?

Правая рука сама потянулась к рукоятке, аккуратно сжала ее пальцами и, словно во сне, поднесла острие к левой ладони и нажала. Выступившие капли крови мгновенно впитались в лезвие, и на мгновение клинок засветился мягким синим светом.

— Признал, — сделал вывод Мариус Принц. — Теперь нужно найти дверь.

На что Гарри лишь улыбнулся. Песчинки, продолжавшие кружиться в воздухе, получив мысленный приказ, полетели к соседней стене, зависнув прямо в центре висящего ковра. Недолго думая, Гарри рывком сдернул полотно, уронив его на груду золота. Цельная стена, без намека на дверь, была покрыта такими же символами, как и кинжал, разве что с небольшим углублением. Лезвие вошло полностью до ограничителя и также свободно повернулось по часовой стрелке. Одна из колонн загудела и открылась, являя спрятанную в ней витую лестницу, ведущую вверх.

Радостный вскрик заглушил напутственные слова Мариуса Принца, и Гарри, успевший на этот раз схватить сестру за руку, устремился прочь из подземелий.

* * *

— Это была подстава, — безапелляционно заявил Люциус, потягивая бокал вина.

Расследование по нападению на Главу Рода Поттер, начатое еще в июне, наконец дало удовлетворительные результаты.

— В облаве участвовали несколько групп, так вот, одна из них перед дислокацией была вызвана на ковер, где прямым текстом было озвучено арестовывать подозрительных личностей любого возраста вне зависимости от того, находятся они в Лютном или Косом. Особенно просили уделить внимание уродливым карликам. Вроде бы поступила наводка, что сбежал преступник, маскирующийся под студента.

— Кто отдал приказ?

— Лично начальник аврората. А к нему он поступил от некой Долорес Амбридж. Все с согласия министра, сам понимаешь.

— Понимаю, — кивнул Северус. — Мало я ей зелья споил, надо было добавить. Ничему жизнь не учит.

— Наоборот. Она сделала выводы, огласила виновным Поттера и отомстила, как смогла — чужими руками. Попробуй докажи, что это она, — не согласился Люциус.

— Но мы-то знаем, — хмыкнул Снейп. — И это сужает круг поисков.

— А также означает, что у нас завелась крыса. Кто у нас был в курсе похода в Косой?

Северус на секунду задумался и побледнел.

— Поттер. Блядь. Он не мог. Черт, Люц, это не он! Убить собственного сына? Бред! Да, он не в большом восторге, что Гарри его не слишком-то жалует, но он не убийца!

— Значит, он кому-то растрепал об этой прогулке! — припечатал Малфой. — Ты когда поставил его в известность о сопровождении сына?

— За день, — буркнул Снейп и залпом опустошил свой бокал.

— Амбридж тоже на хладнокровную убийцу не смахивает, — продолжил Люциус. — На просто мстительную бабу с минимумом мозгов — да. Тот первый случай с зельем, изуродовавшим Гарри, был продуман до мелочей, тогда как нападение в Косом простое до невозможности. Два разных человека?

— А черт его знает. Это не отменяет того факта, что старший Поттер как был оленем, так им и остался. В следующий раз буду брать Непреложный Обет, чтобы языком не трепал. Идиот, так подставить собственного сына.

— Может, стоит его об этом расспросить? — предложил Малфой, на что Снейп грустно вздохнул.

— Надо будет сначала поговорить с Гарри. Вряд ли он захочет рассказать про свои приключения. Скорей всего придумаем удобоваримую версию, которая подойдет и Отделу Тайн, и Джеймсу Поттеру. На данный момент мы сделали все, что смогли. Будем держаться от Амбридж подальше. Надо бы пробить ее знакомства, как считаешь?

— Шеф занимается, — махнул рукой Люциус. — Не поверишь, его тоже интересует это дело. Милашка Долорес любит вставлять палки в колеса, так что прищучить ее — святая обязанность каждого работника Отдела Тайн.

Снейп хрипло засмеялся и вдруг замер, ощутив непонятную тревогу. Холодный комок, образовавшийся внутри где-то в районе груди, неприятно сдавил сердце, заставив его замедлиться.

— Ниппи! Где дети?

Лопоухая домовушка, пробормотав слова извинений, появилась и тут же бросилась на поиск.

— Что? — испугался Люциус.

— Плохое предчувствие, — отговорился общей фразой Снейп, откинувшись в кресле.

С возникновением в его личной жизни мелкого Поттера это предчувствие время от времени проявляло себя именно в такой форме. Обычно это означало, что Гарри опять нашел приключения на свою пятую точку, а сейчас усугублялось еще тем, что вместе с ним могла пострадать и его дочь.

— Хозяин Принц! Ниппи не может найти детей! Она чувствует, что они напуганы, но с ними все хорошо! Они не покидали границы мэнора!

От такого заявления Северус ненадолго впал в ступор, благо Люциус в качестве поддержки был рядом.

— Все нормально, — кивнул тот, удерживая на лице добродушную маску, хотя сам был шокирован не меньше. Малфой-мэнор тоже имел много тайн, но чтобы вот так среди бела дня потерять детей и не смочь к ним пробиться… Впрочем, с ними все было хорошо, в отличие от Северуса, который, если его не успокоить, начнет рвать и метать.

— Такое иногда… случается. В старых мэнорах, как ты знаешь, есть места, где не действует магия. Скорей всего, дети сейчас в одном из них. Ты внимательно читал хроники своего рода? Можешь предположить, где их искать?

Северус нервно сглотнул и бросил на Люца презрительный взгляд.

— Я похож на человека, у которого есть время изучать историю Принцев? Или, может, ты думаешь, что у меня мало дел? Да я шесть часов на сон еле выкраиваю! А теперь еще и ребенком обзавелся! И работу в школе никто не отменял! И зелья варить некому! А Отдел Тайн?!

— Тихо, тихо, ну чего ты так завелся? — подскочивший к нему Люциус присел рядом и успокаивающе похлопал того по руке, предотвращая таким образом начавшуюся было истерику. — Ты же слышал, они в порядке. Надо просто немного подождать. Дать успокоительное?

Северус удрученно кивнул, отталкивая теплую ладонь.

— Извини. В последнее время слишком много всего случилось. Эти дети… Мало мне их в школе, так еще и летом не отвяжешься.

Люциус лишь загадочно улыбнулся, протягивая фиал с зельем.

— Собственные дети намного хуже чужих. Это я тебе как отец говорю. Радуйся, что у тебя не табор Уизли. А уж как они умеют играть на нервах…

— Поттер троих стоит, — возразил Северус.

Саманта же… пока темная лошадка, но, если взять характер Северуса и соединить с генами матери, то получится не менее взрывоопасная смесь. То-то они с Поттером спелись.

— Ну, все мы не были ангелами в детстве. Но выросли-то вполне нормальными.

Снейп попытался было не согласиться — уж он-то точно не считал себя нормальным, — но к чувству тревоги, до сих пор сжимавшему сердце, добавилось еще что-то, доселе неизведанное. Хотя, если вспомнить прошлые ощущения, близко схожее с дочерней связью, которую он почувствовал в тот самый миг, когда Ритуал Введения в Род был на завершающей стадии.

Люциус еще что-то говорил, Северус отрешенно кивал, полностью сосредоточившись на себе: тревога отступила, комок растаял и сердце забилось в старом ритме. Вот только родственные узы стали ощущаться немного по-другому: ниточка, связывающая их, как будто раздвоилась; один конец по-прежнему вел к Саманте, а вот второй…

— Хозяин Принц! Дети нашлись! Ниппи сказала им идти в дом!

— Спасибо, Ниппи, — поблагодарил Северус. — Люц, проследи, чтоб эти обалдуи никуда не исчезли — мне нужно кое-что проверить.

Вскочив с кресла, он сломя голову кинулся в Родовой Зал.

Небольшая комнатка, скрытая паролем, была абсолютно пустой. И мрачной, без единого намека на окна — солнечный свет был губителен для ветхих полотен. С огромным холстом, покрывавшим собой всю стену. Старым, потертым, местами даже истлевшим — родовым гобеленом Принцев.

Опустившись на корточки, Северус поднес палочку к его правому краю.

— Люмос!

От листочка с именем «Северус Тобиас Снейп-Принц» отходило две веточки: «Саманта Аурелия Принц» и «Гарольд Северус Поттер-Принц»…

КОНЕЦ ВТОРОЙ ЧАСТИ.