А ты летал в грозовую тучу? (гет)

Утро было колючим, как задница морского ежа. Когда Маркус подходил к «Катапульте», порыв ветра раздул мантию, ненадолго превратив его в смешной шар с головой и ногами, затем горделиво распахнул фалды и удрал в кусты. Маркус поёжился. Для тренировки было слишком ветрено. Бладжеру, конечно, всё равно, а вот игрокам на мётлах — нет: можно запросто из любимого пике угодить прямо в лужу. Он очень надеялся, что к полудню погода изменится.

Драко Малфой, как обычно, сидел за своим любимым столиком в углу. Увидев Маркуса в дверях, он кивнул, затем по-хозяйски махнул рукой немолодой ведьме в переднике, и через несколько секунд перед ними на столе уже стояли две тарелки с беконом и яичницей.

— Ну что, Флинт? Кажется, сезон удался. Ты на пути к славе, — усмехнулся Драко, берясь за вилку.

Маркус довольно кивнул. Для «Торнадос» сезон и вправду начался неплохо. Вот только заранее говорить о славе — дурная примета.

— Будешь смотреть игру «Паддлмир» с «Осами»? — спросил Драко, проглотив первый кусок бекона.

— Естественно. Мы пойдём всей командой.

Маркус выжидательно умолк, а затем взял пример с Малфоя и накинулся на бекон. Аппетит по утрам у него был отменный — впрочем, как и в другое время суток. Потому что он много «бегал на свежем воздухе», как говаривала мама.

Маркус знал, что эта встреча будет не просто приятельской — они не виделись с Драко несколько месяцев, и в целом их отношения не предусматривали завтрак в пабе посреди игрового сезона. В это время дня Маркус обычно разминался, чистил метлу или отрабатывал финты на заднем дворе своего дома.

Какое-то время они ели молча, а когда ведьма принесла чай, Драко прокашлялся и напустил на себя загадочный вид.

— Маркус, я думаю, тебе нужна моя помощь.

Такое начало настоящего разговора Маркусу не понравилось.

— Послушай, — заявил он, — если ты хочешь предложить мне новое зелье в качестве допинга, то знай, я больше не играю в такие игры. Да и комитет сейчас всех проверяет… — Маркус осёкся под взглядом напротив.

— Я сам давно не играю в такие игры, — с лёгким раздражением заметил Драко, озираясь по сторонам. В пабе было почти пусто: за дальним столиком о чём-то оживлённо беседовали две молодые волшебницы, у стойки старик в шляпе боролся с похмельем утренней дозой пива. Удовлетворившись осмотром, Драко продолжил вполголоса: — У нас сейчас совсем другой бизнес. И в нём возникли небольшие проблемы — не столько для меня, сколько для тебя.

Маркус знал о тотализаторе, но сам никогда не делал ставок — ни на игру, ни на драконьи гонки, ни на поединки без палочек — и не представлял, как новый «бизнес» Малфоя мог создать для него проблемы.

— А поточнее?

Драко виновато поморщился.

— Мне неприятно говорить об этом, потому что тема щекотливая, но… Короче, как поживает твой отец?

Маркус перестал жевать булочку и честно ответил:

— Понятия не имею. Наверное, отлично, как всегда. Торгует в своём магазине.

Их с Драко отцы были во многом схожи — оба испортили детство своим сыновьям и теперь требовали за это преданной благодарности. Однако Маркусу удалось вырваться из-под назойливой опеки, чем он втайне гордился, а Драко всё ещё барахтался в путах отцовской любви. Маркус полагал, что Драко занялся тотализатором не из-за денег. Конечно, опустевшие после войны сейфы Малфоев сильно расстроили дела семьи, но зато теперь Драко мог доказать отцу, что чего-то стоит сам по себе. Жаль, у него не было ни отцовского стержня, ни хватки.

— Ты уверен?

— С тех пор как я в Лиге, мы редко видимся, — Маркус закинул в рот последний кусок булочки и отхлебнул из чашки. — А как твои родители? Всё скитаются?

— Вот именно, — хмуро заметил Драко. — Прошло три года после суда, а им до сих пор в Англии… неуютно. Это было не оправдание, а издевательство!

— Кажется, когда мы виделись в прошлый раз, они гостили у родственников в Италии, — напомнил Маркус, пытаясь сдержать ухмылку.

Драко не почувствовал иронии.

— Сидят в какой-то дыре в Альпах... Но я пришёл поговорить о твоём отце, Маркус.

— Я не видел его несколько месяцев. Похоже, и он без меня не скучает.

— Я знаю, вы не всегда находили общий язык, но всё-таки он твой отец, — Драко сделал многозначительную паузу и продолжил: — И он следит за всеми играми Лиги.

— Это вряд ли, — Маркус с сомнением покачал головой. Отец никогда не поддерживал его желание играть в квиддич, втайне надеясь, что он передумает и поддержит семейный бизнес.

— Можешь не сомневаться, я точно знаю. Потому что мистер Флинт делает ставки на каждую игру. И не только в квиддич.

Маркус чуть не поперхнулся чаем.

— Что? Я не уверен, что он помнит, за какую команду я играю!

У отца давно была своя жизнь. По мнению Маркуса, он слишком быстро оправился после смерти мамы и переехал в просторную квартиру над магазином. Его бизнес по продаже мантий и аксессуаров процветал. В последний раз, когда Маркус заходил в магазин за перчатками, его обслужила очаровательная ведьма лет тридцати, с улыбкой заявившая, что претендует на звание его мачехи и потому сделает ему скидку.

— Драко, в чём конкретно мне нужна твоя помощь?

Маркуса нередко называли тугодумом, но это касалось занудных школьных предметов. На поле он думал быстро, как и в экстренных ситуациях, а сейчас никак не мог сообразить, к чему клонит Драко. От показного малфоевского дружелюбия веяло опасностью.

— Как ты думаешь, каково состояние твоего отца?

Маркусу не понравилось выражение лица Драко, решительное и чуть виноватое, словно он собирался зарезать любимую овцу, чтобы не умереть с голоду.

— Я не считаю его деньги. Уверен, что он не бедствует.

— Естественно... У вас же не конфисковали всё после войны, — с укором заметил Драко, будто в том, что его семья лишилась почти всех средств, были виновны Флинты. — Но ты живёшь в его доме.

— Это дом моей мамы и её родителей. Да и что там за дом? Так, домишко, — Маркус хотел добавить, что у него в саду нет ни фонтанов, ни павлинов, но решил придержать свой юмор.

— Но формально он принадлежит твоему отцу, так?

— Какая разница? Отец давно живёт над магазином, а если ему приспичит вернуться, я найду куда податься. В конце концов, я давно сам по себе, и моя карьера на взлёте.

— Это да, но…

— Драко, — Маркус отодвинул чашку с чаем и глянул на наручные часы, с которыми почти никогда не расставался: в них был его любимый секундомер с лепреконами, очень удобный для тренировок. До полевой разминки оставалось два часа, а он ещё не подготовил ни форму, ни метлу. — Мы слишком давно знакомы, чтобы юлить. Зачем ты меня позвал?

— Вот, посмотри, — Драко со вздохом вынул из кармана мантии несколько смятых бумаг и передал их Маркусу.

— Что это?

— Долговые.

— Что? Шесть тысяч? — возмущённо прошептал Маркус, пробежав глазами бумаги. — И ещё три? И ещё семь? И давно он делает ставки?

— С полгода, и не только на квиддич, — Драко нетерпеливо забарабанил пальцами по столу. — Теперь ты понимаешь, что тебе нужна помощь? Твой отец может лишиться магазина, дома и всего, что у него есть, и всё равно остаться в долгах, если не остановится. Я лично предупреждал его, я говорил ему: «Мистер Флинт, что вы делаете?», но он надеется всё вернуть с выигрышем, который не приходит. Ты же знаешь своего отца, если он…

— Ты можешь их попридержать, так? — перебил Маркус, вдруг чувствуя неприятный привкус во рту.

— Всё непросто. Это не мои деньги, — Драко забрал долговые и вернул их в карман. — Но наши отцы всегда были в хороших отношениях, поэтому я решил тебя предупредить.

— Мог бы сделать это пораньше. Мне что, искать новое жилье?

— Конечно, нет. Пока нет, — Драко сочувственно покачал головой. — Я знаю, что значит потерять всё, знаю, как трудно начинать всё с начала. Если остались связи и друзья, проблемы решаются, но просто так долги никто не спишет, так не делается…

— Я понял, Драко. Что тебе нужно? — холодно спросил Маркус.

— Я хочу помочь твоему отцу, мы аннулируем долговые клятвы, если… всё пойдёт как надо.

— В каком смысле?

— В сезоне, разумеется, — вполголоса произнёс Драко, слегка подаваясь вперёд. — Никто сейчас не ставит на «Ос», все только и говорят о «Гарпиях».

— Ты хочешь, чтобы я слил игру? — возмущённо воскликнул Маркус.

— Да тише ты! В том-то и дело, что нет. Это было бы слишком просто, — Драко заговорщицки прищурился. — Нам нужно, чтобы «Гарпии» проиграли две игры подряд.

— «Гарпии»?

— «Гарпии».

— Ты пригласил меня поговорить о «Гарпиях»? Забыл, что я играю за «Торнадос»?

— Ха-ха… Ты единственный в Лиге, на кого можно положиться, если речь идёт о больших суммах.

— И поэтому ты решил для надёжности использовать шантаж?

Драко откинулся на спинку скамейки и внимательно посмотрел на Маркуса.

— Странно ты мыслишь. Я в минусе не останусь в любом случае. И я мог бы не приходить сюда. Дела идут неплохо, просто в бизнесе настал момент, когда можно сорвать куш. Он покроет долги твоего отца, и тебе достанется на новую метлу. На магазин мётел.

Маркус поёрзал и хмуро ответил:

— Я никогда не подставлю свою команду.

— А я тебя об этом и не прошу. Но подгадить сопернику — святое дело. Для этого все средства хороши.

— «Гарпии» — женская команда, — с досадой сказал Маркус. — Ты же не хочешь, чтобы я под обороткой прокрался к ним в раздевалку и подслушал их разговоры о тактике и стратегии?

— Вот, — Драко усмехнулся, — фантазия у тебя работает что надо. Но это немного не то. Что нам их тактика и стратегия? Они и так понятны по играм: летай быстрей, лупи сильней, улыбайся и отвлекай парней… Здесь нужно другое.

— Что конкретно?

— Найти подход к их ловцу, — Драко мило улыбнулся. — Что там у тебя с Белл?

— Как что? Я её ненавижу.

Маркус скривился. Он почти неделю отлёживался после последней игры с «Гарпиями», а левая рука до сих пор ныла. Товарищи по команде продолжали посмеиваться: «Ой, его толкнула девчонка…»

— Вот! — Драко многозначительно поднял указательный палец и весело сказал: — А теперь у неё будет повод ненавидеть тебя. Чувства должны быть взаимны.

— Ты хочешь, чтобы я заставил её под Империо прыгнуть с утёса?

Драко рассмеялся.

— В том-то и дело, дружище! Заставить её споткнуться в переулке и сломать ногу проще простого. Для этого не нужно марать руки ни мне, ни тебе. Но, во-первых, это не наши методы. А во-вторых, у Белл есть замена, и неплохая. Ломать ноги двум ловцам одной команды слишком подозрительно. Нам нужны гарантии. Понимаешь?

— Не совсем. Колдовство на поле? Но магию во время игры использовать нельзя — спортивный комитет проверяет каждый чих.

— Вот именно. Поэтому нам нужен ловец, который упустит снитч, причём добровольно.

Маркус наконец понял, к чему с самого начала клонил Драко.

— Ты хочешь, чтобы я уговорил Белл не ловить снитч? Думаешь, она захочет войти в долю?

— Ни в коем случае, — недовольно пробурчал Драко. — Наша школьная «дружба» никогда не сотрётся из её памяти, особенно после случая с ожерельем... Только шантаж. Но проблема в том, что к Белл не подкопаться. На неё ничего нет. Пай-девочка из пай-семьи. Живёт с добропорядочной бабкой, которая подкармливает бездомных кошек и жертвует последние деньги в фонд послевоенных сирот. Маркус, найди что-нибудь на Белл, чтобы она пошла на сделку.

— Например?

— Например, например… Ты думай! Нащупай её болевую точку. Чего она больше всего боится? Пригрози ей этим. Что больше всего любит? Пригрози это отнять. Мне тебя учить?

— Это фиговый план, Драко…

— Это план, который может спасти твоего отца, — Драко по-деловому сложил руки на груди. — Если ловец «Гарпий» сольёт хотя бы полуфинал, мы озолотимся. Так что, ты в деле?

— Похоже, у меня нет выбора, — процедил сквозь зубы Маркус.

— Зато есть фантазия. Придумай что-нибудь и держи меня в курсе. Кстати, твои часы по-прежнему записывают? — Драко кивнул на запястье Маркуса.

— Да, но чары ослабли, изображение уже не то…

— Если на нём можно будет узнать Белл, считай, дело сделано. Вот тебе бесплатная идея: запиши, как она говорит что-то мерзкое про тренера… Или как снимает трусы… Что-нибудь в этом роде, — Драко весело подмигнул и встал из-за стола. — Будем на связи.

Когда Маркус вышел из паба, колючей небесной мороси как не бывало. Ветер отправил тучи на восток и позволил солнцу снова взглянуть на невзрачную улицу Кардиффа, за которой скрывался небольшой магический квартал.

Ему ужасно захотелось бегать — до изнеможения, до боли в межреберье, а потом летать до головокружения, сжимая древко метлы руками в новых перчатках, купленных в магазине «Мантии и аксессуары Флинта».

* * *

Маркус три долгих дня ломал голову над тем, как дискредитировать Белл, а в итоге делу помог случай: стоило ему открыть «Еженедельник ловца», как идея золотой рыбкой сама прыгнула в руки.

Белл окажется у него на вечном крючке… Мысль была не так уж противна. В последней дружеской (какая ирония!) игре «Татсхилл Торнадос» против «Гарпий», Маркус оказался в ужасном положении — и всё из-за Белл, которая толкнула его под летящий бладжер. Элегантно так, игриво — коленом… Маркус плохо помнил, что было дальше, потому что в глазах у него потемнело, но очевидцы говорили, будто он свалился с метлы возле трибун и громко, нецензурно высказался о всех гарпиях сразу. «Торнадос» не оштрафовали только потому, что их колдомедик сослался на временную невменяемость Маркуса. Однако инцидент попал в спортивные новости и по-прежнему смаковался болельщиками.

Несмотря на то, что предложение Драко выглядело скорее подлым, чем щедрым, в нём было разумное зерно. Отыграться за унижение, спасти семью. Поступок отца казался Маркусу глупым или даже безумным, договорные игры как таковые ему претили, но он собирался сделать кое-что важное: спасти репутацию Флинтов. Ради этого стоило пойти на жертвы.

«Гвеног Джонс в интервью нашему корреспонденту заявила, что больше не потерпит нарушений дисциплины в своей команде — напомним, что она много лет успешно тренирует «Холихедских Гарпий», в рядах которых играет небезызвестная всем Джинни Уизли. После большой и бурной вечеринки, на которой было объявлено о помолвке мисс Уизли с Гарри Поттером, две «Гарпии» были замечены в пьяном виде в маггловском Лондоне, где они превратили воду в одном из центральных фонтанов в шампанское и стали предлагать его прохожим. Девушки (их имена не разглашаются) были задержаны за нарушение Статута, а после уплаты штрафа подверглись дисциплинарному взысканию тренером «Гарпий». Мисс Джонс также сообщила, что…»

Маркус отложил газету, поднял левую руку и задумчиво посмотрел на наручные часы. Достав палочку, он прошептал «Рекордус» и прикоснулся её кончиком к циферблату. Стрелки ненадолго вспыхнули жёлтым и погасли.

— Раз, раз, начинаем трансляцию матча, — пробормотал Маркус, приближая часы к лицу. — «Гарпии» с позором проигрывают по счёту, теперь их надежда только на ловца. Но что это? Ловец не замечает снитча, оказавшегося всего в паре футов…

Просмотрев только что сделанную запись, Маркус опустил руку и довольно усмехнулся. Если Белл согласится выпить с ним хоть немного огневиски, это может послужить неплохим компроматом. А если она была одной из тех девушек у фонтана, задача станет ещё проще.

Три следующих утра он бегал до изнеможения, теша себя мыслью о том, что скоро начнёт действовать, и мучаясь сомнениями. Что может заставить Белл посмотреть в его сторону, а тем более отправиться куда-то, чтобы выпить? До дружеского матча «Гарпий» с «Осами», после которого Маркус собирался начать воплощать свой план, оставалась неделя. Он долго думал о том, как зацепить её после игры, и нашёл решение. А если план не сработает, кнат ему цена как стратегу.

* * *

Трибуны всё ещё были в движении, крики болельщиков не утихали, в небо взлетали разноцветные петарды, а Маркус уже спускался в сторону корпуса с раздевалками. Ему пришлось сказать друзьям по команде, что у него важные семейные дела (что отчасти было правдой), и отказаться от обычных послематчевых посиделок. Кэти Белл устало расстегнула свою тёмно-зелёную мантию, что-то весело сказала Джинни Уизли и уже собиралась уйти с поля, когда Маркус окликнул её с третьего ряда.

— Эй, Белл! С победой! А не забоишься ли ты реванша?

Сначала в его сторону посмотрела Джинни, а затем, после толчка локтем, голову подняла Белл.

— Что?

— Реванш!

— О чём ты, Флинт? — прокричала Белл, опираясь на метлу. — Кажется, по играм у нас один-один?

— У команд — да, а у нас с тобой — нет, — сказал Маркус, спускаясь на поле. — Я думаю, ты мне кое-что должна, Белл.

— Интересно, что? — спросила Джинни, вытирая рукавом лоб. — Ты сам летишь под бладжер, потом во весь голос обкладываешь нашу команду, а теперь собираешься взыскивать долги?

— Белл, можно тебя на минутку? — Маркус выдавил улыбку, пытаясь удержаться от едкого комментария.

— Кэти, если что, мы рядом, — заявила Джинни и отправилась в корпус.

Белл скинула мантию на руку и повернулась к Маркусу.

— Как твоё здоровье, Флинт?

— Неплохо, но после прошлого матча у меня остался неприятный осадок, Белл. Я требую… — он сделал вид, что пытается убавить свой пыл, — нет, прошу реванша. Чтобы я снова мог себя уважать. Пожалуйста.

— Что тебе нужно?

— Соревнование. Например, полёт на скорость. Кто первый пролетит пять раз от кольца до кольца…

— Всего-то? — воскликнула Белл. — А ничего, что я устала после матча? Тебе не кажется, что момент неподходящий?

— Сейчас только шесть, — Маркус глянул на наручные часы, — как насчёт… восьми? На этом же поле. Только ты, я и наши мётлы.

— Тащиться сюда снова? Ну уж нет... Я обгоню тебя и так, Флинт. Только сменю мокрую одежду. Разминайся.

Развернувшись на месте, она закинула на плечо метлу и оставила Маркуса ждать на поле.

Трибуны шевелились цветными волнами: зелёными со стороны болельщиков «Холихедских Гарпий» и полосатыми со стороны «Уимбурнских Ос», но уже через четверть часа стадион мог похвастаться лишь неровными пятнами мусора. Маркус любил поле после игры. Ему казалось, что оно ещё какое-то время хранит неповторимый дух соперничества игроков и энергию неуёмных фанатов.

— Ну что, не передумал?

Маркус обернулся. Белл подлетела незаметно и зависла в трёх футах от земли прямо у него за спиной. На ней были джинсы, джемпер и серая мантия.

— Пять раз от кольца до кольца, — сказал он, быстро расчехляя метлу. — Кто проиграл, тот проставляется. Лично я люблю эль.

— Это лишняя информация, Флинт. Проставляться будешь ты, а после игры я пью исключительно воду из горного источника. Потом скажу, из какого, и тебе придётся за ней слетать. Ну что, готов?

Не дожидаясь ответа, она метнулась к кольцу и зависла у правого края. Маркус пристроился у левого и крикнул:

— На три. Раз, два, три…

* * *

— Да ладно, я пошутила, Флинт. Какой источник? Я пью обычную воду. А если хочешь проставиться — купи мне мороженое.

Они шли по краю поля: Белл бодро, несмотря на долгий игровой день, Маркус с разочарованным видом.

— А как же мой реванш? — спросил он.

— Не бойся, я никому ничего не скажу — разве что Джинни, — Белл усмехнулась. — Она всё равно не успокоится, пока не выведает, чем мы с тобой занимались.

Ему не хотелось вмешивать во всё это Джинни Уизли, особенно с учётом её недавней помолвки, поэтому нужно было срочно переходить к плану «Б». Есть вещи, которые не расскажешь даже близкой подруге, потому что стыдно.

— Нет, я так просто не сдамся. Дай мне ещё один шанс, Белл… Хочешь — сама выбирай, что будем делать. Можем сразиться на палочках. Или слетать, кто выше. Это, знаешь ли, не для слабонервных. Или…

— Кто больше съест мороженого? — предложила она. — Мне метла за день уже натёрла… все ладони. Хватит.

— Не знаю, как это восстановит мою репутацию, но почему бы и нет? — ответил Маркус, внутренне ликуя. От мороженого до огневиски было всего два шага. — Но только после ужина. Я ужасно проголодался. Ты есть хочешь?

Белл кивнула.

— Меня бабушка дома ждёт, с готовым ужином.

Бабушка не входила ни в план «Б», ни тем более в план «С». Поэтому в течение четверти часа, пока они шли за вещами, а потом в сторону ближайшей магической деревушки, откуда Белл собиралась переместиться домой по камину, Маркус красноречиво расписывал прелести валлийской кухни и особенно мороженого в магическом квартале Кардиффа. Она сдалась, когда он изобразил, как хрустит корочка на его любимой булке.

— Ну хорошо, только ненадолго. И я плачу за себя.

— Давай так: кто проиграет, тот и платит. Я разорю тебя на мороженом, Белл.

Она тихо хмыкнула.

— Ты не представляешь, с кем связался, Флинт…

* * *

Они долго вспоминали лучшие игры прошлого сезона, затем обсудили новые правила ношения формы, принятые для высшей лиги, и поругали Комитет по квиддичу, который вечно совал свой нос куда не следует.

— А почему ты живёшь с бабушкой? — спросил Маркус, впихивая в себя последнюю ложку мятного мороженого.

— Так вышло. А почему ты живёшь один?

Он успел поделиться с ней информацией о своих жилищных условиях и теперь думал, какое ещё испытание может заманить её в гости. Мороженое давно стояло у него поперёк горла, а Белл всё лопала и лопала, словно у неё внутри было заклятие магического расширения.

— А ты разве не на диете? — выдохнул он, отставляя пустую розетку. — Не боишься растолстеть от сладкого?

— Я никогда не толстею, — она махнула рукой и подозвала официанта. — Можно мне ещё две унции со вкусом креветок?

Маркус поперхнулся.

— Ты будешь есть такую гадость? Хуже пастилок со вкусом соплей. На это даже смотреть противно…

Белл победно улыбнулась. У неё была славная ямочка на правой щеке.

— Ну, если ты пас, я остановлюсь на шоколадном, и можешь признать себя проигравшим. Да, и не забудь заплатить.

Маркус изобразил недовольство и потянулся за кошельком.

— Что угодно, только не смотреть на еду. И знаешь, что, Белл… — он отсчитал несколько монет и отдал их официанту, — это было нечестно. Сразу видно, что в поедании мороженого у тебя выше квалификация. Следующее испытание выбираю я.

— Да что ты? А будет ещё одно? Вообще-то счёт три-ноль.

— Карусели.

— Карусели?

— Луна-парк, — пояснил Маркус. — Магглы тут недалеко такие горки поставили, что тебе и не снилось! Заодно проверим, в ком лучше держится мороженое. Игрок в квиддич должен уметь пикировать, так? И не бояться высоты, — он снова порылся в кошельке. — Вот, пять фунтов завалялись. Ну что, Белл?

Она наклонилась к столу, устало подпёрла щёку ладонью и с сомнением посмотрела на его кошелёк.

— Это ведь не похоже на свидание, Флинт?

— Пф-ф-ф… Можешь сама заплатить за карусели. У тебя есть маггловские деньги?

— А что, дело только в том, кто платит?

Маркус немного растерялся. В последний раз он ходил на свидание почти год назад с подружкой по команде, Фионой, — та всегда настаивала, чтобы он платил за всё, даже за её личные покупки, потому что «это же свидание». В итоге она предпочла ему капитана «Торнадос», по прозвищу «Чёрный Билл», с зарплатой чуть ниже, чем у тренера. «Секс был ничего, Флинт, но гулять по магазинам с тобой скучновато», — на прощанье сказала Фиона. С тех пор в отношениях с девушками Маркус стал пропускать часть с прогулками, предпочитая сразу переходить к горизонтальной программе. Честно, и время экономится. К тому же одноразовые встречи без обязательств как нельзя лучше вписывались в его образ жизни: квиддич на первом месте, всё остальное — на втором.

— Я не верю в свидания, Белл, — честно сказал он. — Давай так: если тебя не вывернет после третьего круга американских горок, я от тебя отстану, на время. Пока ты не придумаешь, как я смогу отыграться.

Она громко вздохнула.

— А знаешь, ты попал, Флинт. В детстве никто не мог дольше меня крутиться на каруселях. У мамы голова кружилась, когда она на это смотрела... Чтобы попасть в сборную, я сигала с утёсов — кстати, отличная тренировка, рекомендую. Что мне американские горки?

Маркус тоже подпёр подбородок ладонью, и его лицо оказалось напротив лица Белл.

— А с крыши не пробовала? — с интересом спросил он. — Лавировать интересней.

— Это ж запрещено… Конечно, пробовала. Но с утёса в темноте круче.

— А на поток ветра садилась?

— Да, только в игре это не нужно. В игре нужно против потока уметь…

— А за мухами гонялась?

— Нет, — она усмехнулась. — Но за воробьями пыталась. А ты летал под опорами моста?

— Нет, но между деревьев в лесу — постоянно, правда, кучу шишек набил, — воспоминание от последней встречи с сосной были так ярки, что Маркус потёр лоб. — А что за мост?

— «Форт» в Шотландии. А ещё круче — Клифтонский подвесной. Ещё есть Фолкиркское колесо.

— А в дождь?

— Однажды я на спор летала в грозовую тучу, — заявила Белл. — А ты?

Маркус уважительно покачал головой.

— Ты чокнутая!

— А то!

— Значит… Начнём с Клифтонского подвесного? — предложил он.

— Есть маленькая проблема: всё это было до прошлого года, пока Комитет не ввёл штрафы за тренировки в непредусмотренных местах.

Маркус вздохнул.

— А знаешь что, Белл? Я как-нибудь покажу тебе лес, в котором полёт на метле опасней грозовой тучи. Представь, посреди чащи прямо перед тобой появляются отвесные скалы — то тут, то там… В самых неожиданных местах. А ещё, — он заговорщицки прищурился, — там есть пещеры. С ходами-выходами… Тебе понравится, Белл.

— Значит, карусели отменяются? — спросила она, выпрямляясь на стуле.

— Почему? Я в себе уверен. Ты в детстве кружилась на карусельках, а я часами качался на качелях. Вот и посмотрим, кто дольше продержится.

— Говоришь, тут неподалёку?

Он кивнул.

— Тогда раздевайся, — Белл встала, сняла свою мантию и упаковала её в сумку. — Будем маскироваться под магглов. Тебе это привычно?

У них в роду не было магглов, чем Маркус немного гордился, но бывать среди магглов ему приходилось, и не раз.

— Сможешь трансфигурировать мётлы? — спросил он, снимая мантию. — А то у меня со школы с трансфигурацией не очень. Только аккуратно.

Он протянул ей свою метлу, Белл поставила рядом свою и двумя взмахами палочки превратила их в зонты.

* * *

Проклятое мороженое. Он с детства не любил эту холодную липкую дрянь.

— Честно говоря, сначала я думала, ты мне поддаёшься, Флинт, — заявила Белл, когда он вышел из кустов, в очередной раз прочистив желудок.

— Лучше полей мне, пока никого нет.

Они зашли на тёмный участок аллеи, где Белл достала палочку, пустила Агуаменти и подождала, пока он умоется.

— Послушай, я это… Обычно съезжаю по десять раз, и ничего… Я немного подышу.

Они медленно пошли по тёмному парку в сторону реки. Маркусу давно не было так паршиво — даже после самопального огневиски…

— У меня дома есть классная настойка от укачивания. Бабушка готовила, — сказала Белл после того, как Маркус вывернул под куст очередную часть содержимого желудка. — Агуаменти!

Он снова умылся, но не почувствовал себя бодрее.

— Это не карусели, это всё мороженое! Если бы ты выбрала бифштекс, Белл, то сейчас сама стояла бы над кустом. Так что, ты меня приглашаешь выпить?

— Настойка безалкогольная, если что. И да, я приглашаю тебя выпить, потому что немного виновата. Я знаю заклинание, от которого никогда не укачивает — ни в море, ни на каруселях…

— Ну знаешь, — он сердито фыркнул, — не ожидал от тебя, Белл. Это настоящее читерство…

— Скажи честно, ты в заклинаниях вообще не очень?

Маркус резко остановился, чувствуя, как подступает тошнота. Он и правда не был силён в палочковой магии, но признаваться в этом Белл не собирался.

— Если я два года просидел в одном классе, это ещё не значит, что я идиот. Просто я не любил зубрёжку. Я любил играть.

— Понятно, — она с усмешкой кивнула. — А ещё ты не любишь аппарировать, да? Предпочитаешь камины.

Сама того не зная, она ударила его в больное место. Экзамен по аппарации Маркус сдал с огромным трудом, но старался по возможности избегать этой неприятной процедуры, чтобы не расщепиться.

— Не люблю, когда мне скручивает внутренности, вот и всё, — сказал он.

Белл снова кивнула.

— Тогда держись, — она протянула ему руку. — Камина здесь нет.

— Ты серьёзно? А что скажет бабушка?

— Она любит моих друзей.

— И часто ты их приводишь? — спросил Маркус, беря её ладонь. Это было странное ощущение, держаться с Белл за руки.

— Я большая девочка, — уклончиво ответила Белл. — Готов? Если тебе станет плохо, не вздумай испачкать мой белый ковёр.

Он недовольно закатил глаза.

— Буду блевать мимо.

И Белл утащила его в узкую кривую трубу.

* * *

Ковёр остался нетронутым, бабушкина настойка оказалась весьма приятной на вкус. После третьего глотка Маркус почувствовал себя намного лучше и осмотрелся. Комната Белл была именно такой, как он ожидал: минимум розовых рюшек, максимум плакатов, кубки на полке над столом, книжный шкаф с колдографией счастливо улыбающейся пары средних лет. Кровать стояла у стены, застеленная покрывалом с легендарной Авророй Стоукс в полный рост. Даже на шторах красовался снитчевый узор.

— Подожди, сейчас я принесу кое-что ещё. Заодно поздороваюсь с бабушкой. Ты не обидишься, если я не стану вас знакомить?

— Только не неси мороженое, — попросил он.

— Туалет справа, — выпалила Белл и вышла.

Маркус подождал, пока её шаги стихнут на лестнице, зашёл в туалет, как следует умылся и прополоскал рот, а затем быстро достал палочку и наложил заклинание на часы. Вернувшись в комнату, он уселся прямо на ковёр и прислушался. Внизу что-то звякнуло, раздались голоса, и через минуту на лестнице вновь застучали шаги. Он надеялся, что Белл принесёт выпивку, и не ошибся.

— Витаминное зелье, — сообщила она, садясь на ковёр и протягивая ему одну из бутылок.

— Сладкое?

— Немного.

— Тогда я пас.

— Нет, ты попробуй.

Маркус подчинился. Зелье на вкус напоминало яблочный компот. Какое-то время они сидели, молча попивая каждый из своей бутылки.

— Тут мило, — наконец сказал Маркус и кивнул в сторону колдографии на полке. — А где сейчас твои родители?

— Мама погибла, когда мне было тринадцать, — Белл отхлебнула зелье и продолжила: — Они были драконологами, вместе поехали в экспедицию, и одна дракониха напала на маму. Это случилось на глазах у папы, но он не смог ничего сделать.

— Переживал?

— А как ты думаешь? Через год, в день её смерти, он пропал без вести в тех самых горах, где она погибла. Его не сразу нашли — сказали, не удержался на скале… Мои родители написали много работ по драконологии, — Белл указала на книжную полку и продолжила после паузы: — Ему было тяжело без мамы, но мне до сих пор кажется, что меня предали. Ведь у него была я, понимаешь? — она горько усмехнулась и посмотрела на Маркуса. — А твои родители?

— Мама умерла три года назад от драконьей оспы — так что, можно сказать, она тоже пострадала от драконов. Это было как-то… нелепо. Кто сейчас болеет драконьей оспой? Поехала навестить тётку в Абердине… Меня к ней даже не пустили попрощаться, сказали, карантин.

— А папа?

— Ну, — Маркус усмехнулся, — тут наши истории расходятся. Мой отец недолго страдал, а сейчас подбирает для меня подходящую мачеху. Да он и до смерти мамы… Да.

— Бывает, — философски заметила Белл, допивая зелье.

Вдруг внизу послышались шаги и стук.

— Ты уверена, что бабушка сюда не зайдёт? — спросил Маркус. — Не то чтобы я стеснялся, но…

— Во-первых, она плохо видит, — заметила Белл, — а во-вторых, бабушка знает, что у меня режим. Я рано ложусь и рано встаю, чтобы бегать.

— Ты бегаешь? — удивился Маркус.

— Постоянно.

— И быстро?

— Хочешь проверить?

— Обязательно! Но не сегодня. Кстати, прямо за моим забором начинается чудная беговая дорожка. Посмотрим, кто первый добежит до леса, — он повернулся к Белл и добавил: — Послезавтра, в шесть утра. Завтра мне надо отоспаться.

— В полшестого, — она отставила бутылку и спросила: — Любишь бег?

— Он прочищает мысли.

— Именно, — она кивнула. — Сколько миль в день пробегаешь?

— Когда как. Стараюсь не меньше трёх. А ты?

— В зависимости от загруженности головы мыслями, — уклончиво ответила Белл. — Когда две, когда пять.

Он с уважением окинул её подтянутую фигуру. Белл сидела, сложив по-турецки длинные стройные ноги. Маркус подумал, что был бы не прочь в качестве следующего соревнования побороться с ней на ковре.

— У меня в гостиной камин, так что домой отправишься с комфортом, — сказала Белл, вежливо улыбнувшись. Ямочка на щеке появилась на мгновенье и тут же исчезла. У Белл были грустные глаза, и Маркусу не хотелось уходить.

— Знаешь что, Белл…Я придумал для себя ещё одно испытание.

— Я смотрю, ты не сдаёшься? Если это ночной полёт, то у тебя опять проблемы — я слишком хорошо знаю местность.

— Нет, на сегодня хватит полётов. Пусть это будет… соревнование поцелуев.

— Что? — удивлённо фыркнула Белл.

— Испугалась?

— Да есть чего, знаешь ли, — она усмехнулась ему в лицо. — Дольше трёх секунд я не выдержу.

— Правило простое — кто первый скажет «хватит», тот и проиграл.

— Какое глупое правило...

— Соглашайся, что ты теряешь?

— М-м-м… — Белл скептически глянула на его плечо. — У тебя на свитере остатки мятного мороженого.

— Это поправимо, — Маркус быстро стянул свитер. — Я умылся и прополоскал рот.

— Звучит не слишком аппетитно, Флинт.

— Белл, у нас четыре-ноль... Дай мне шанс сравнять счёт, иначе я нескоро от тебя отстану.

Маркус поднялся с ковра и подал ей руку, Белл неуверенно встала и тут же попятилась назад. Маркус взял её вторую руку и сделал шаг вперёд; она снова попятилась. Он снова шагнул, она снова отступила. Когда они добрались до стены между шкафом и полками, отступать было некуда. Маркус поднял её ладони и прижал к стене. На секунду в его поле зрения попали наручные часы — они были повёрнуты не в ту сторону и записывали не то, что нужно, но Маркус был уверен, что у него ещё всё впереди.

— Это просто смешно, — усмехнулась Белл. — В чём мы соревнуемся? Кому-то же придётся остановиться…

— Да, но это точно буду не я, — сказал Маркус и поцеловал её.

Её губы оказались приятно мягкими; сначала Белл почти не отвечала на поцелуй, лишь настороженно смотрела ему в глаза. Он медленно и осторожно водил языком по её губам, искренне радуясь бонусу этого вечера. Наконец Белл выдохнула, прикрыла глаза и стала отвечать, тоже медленно и осторожно. Маркус подался вперёд, прижимая её к стене. Их поцелуй постепенно стал горячее; с равномерными промежутками они делали небольшие перерывы, молча смотрели друг на друга, а потом продолжали. Скоро он почувствовал, взгляд у Белл стал пьяным, а тело тяжёлым — он прижал её сильнее к стене и в очередную паузу спросил:

— Ты не хочешь сказать «хватит», Белл?

— Очень хочу, но я не люблю проигрывать, — ответила она, переводя дыхание.

— Мне всегда будет мало, теперь я это точно могу сказать, — с усмешкой добавил он. — Так что держись.

И они снова поцеловались. Их пальцы переплелись, но поцелуй всё ещё не был слишком пылким. Когда они снова прервались, Белл вдруг спросила:

— Маркус, у тебя есть кто-нибудь?

Он опешил.

— Нет. А что?

— Поклянись, что никого не предаёшь, потому что я это ненавижу.

— Я никому не присягал на верность, — усмехнулся он, замечая лёгкую панику в её глазах.

— Если у тебя есть девушка, то…

— Да нет у меня никого, — перебил он.

— Если тебя это интересует, у меня тоже никого нет.

— Мы всего лишь целуемся, Белл. И ты это делаешь великолепно, так что я не собираюсь останавливаться…

Она высвободила руки и обвила ими шею Маркуса.

— Я вижу, ты настроена на победу, Белл.

Ему тоже пришлось куда-то девать свои руки, и скоро Маркус провалился в какой-то омут: он держал её голову, гладил лицо, он трогал её под майкой — сначала со спины, потом спереди. Когда он присел, чтобы стянуть с неё джинсы и то, что под ними, Белл лишь тихо напомнила: «Только поцелуи». Она подняла одну ногу и упёрлась стопой в шкаф — у неё были прекрасные, длинные ноги и чудесная растяжка. Маркус стоял на коленях, придерживая её за ягодицы; его губы и язык устали, но он и не думал останавливаться. Белл гладила его по голове и еле слышно стонала; он отстранялся, чтобы посмотреть, снова подавался вперёд, сжимая её упругие ягодицы ладонями, он вдыхал её запах, двигал губами, крутил языком — и всё это словно в омуте, под чарами. Вдруг она выгнулась, подалась вперёд бёдрами, впилась ногтями ему в затылок…

— Не говори «хватит», Кэти, прошу, — взмолился он, опуская её ногу и поднимаясь с колен. — Ты же не хочешь проиграть пари.

Она выглядела разгорячённой и ужасно растрёпанной.

— Только поцелуи, Маркус.

И она опустилась на колени.

* * *

Почему он сказал «послезавтра»? Кто его за язык тянул?

Завтра оказалось слишком долгим — утренняя пробежка прошла неплохо, но мысли встали на место только после силовой тренировки.

После завтрака Маркус не выдержал и дважды посмотрел всё, что сохранили чары его часов. В первый раз ему хватило салфетки, после второго пришлось идти в душ.

Компромат на Белл вышел сомнительный, потому что на тёмной картинке почти не было видно её лица — зато другие части тела вышли неплохо. Маркус был уверен, что эти изображения не захочет показать никому. В самом конце, когда Белл опустилась на колени, он, как назло, обхватил её голову ладонями, и часы запечатлели лишь её светлые волосы и раскачивающуюся стену. Звук ему тоже не понравился — тихие стоны Белл, конечно, приятно ласкали слух, но Маркус не думал, что умеет так хрипло, противно стонать, а это его финальное жалобное «Кэти, Кэти…» вообще непонятно откуда взялось: он готов был поклясться, что не бормотал ничего подобного.

Самым ужасным воспоминанием вечера был его уход: старая миссис Белл зашла в гостиную, как раз когда Маркус на прощанье прижал Кэти возле камина.

— Что здесь происходит, детка? — удивлённо спросила миссис Белл, поправляя очки.

— Мой друг уже уходит, — Кэти сунула Маркусу в руку миску с летучим порохом и подтолкнула его в камин.

— Доброго вечера, миссис Белл! — воскликнул Маркус. Он бросил горсть пороха, но от неожиданности утащил с собой всю миску. Впрочем, это было не так уж плохо: если у Белл не осталось других запасов пороха, можно было не опасаться, что из его камина вывалится сердитая миссис Белл и начнёт задавать вопросы.

* * *

— Лучший сентябрь в моей жизни, — Кэти положила руки под голову и посмотрела в чистое небо. — В смысле погоды.

Её волосы, как обычно, нахватали травинок и веточек, а сегодня в придачу поймали жука. Маркус освободил жука из плена, лёг рядом на траву и тоже глянул вверх. Кроны сосен почти не раскачивались; земля была тёплая и пахла чем-то горьким.

Они бегали уже целую неделю по любимой тропе Маркуса: через лес, луг, поле и снова через лес. Лужайка, облюбованная ими для отдыха, была укромная, но всё же магглы иногда сюда заходили, поэтому Кэти всегда ставила защитные заклинания. Вот и сейчас со стороны тропинки послышался шум, и футах в тридцати от них проехали два велосипедиста.

— А почему у тебя никого нет? — спросил Маркус, поворачивая к ней голову.

— Ты же сам сказал, я чокнутая.

— Но у тебя же был кто-то?

Ему ужасно не хотелось, чтобы этим кто-то оказался их общий знакомый, вроде Вуда. Про них с Кэти раньше ходили слухи, но Маркусу тогда было на всё плевать.

— Кто-то не считается. Был и сплыл. Тише… Послушай… Это пеночка-трещотка. А это зарянка. И вот — слышишь, в кустах слева? Узнаёшь?

Маркус ни черта не смыслил в птицах, но наблюдать за ними было одним из хобби Кэти, поэтому он тоже невольно приобщался к «звукам леса».

— Соловей?

— Дрозд. Странно, что ещё не улетел.

Чириканье и пересвист становились всё тише. Кэти лежала на солнечном месте, закрыв глаза и вытянув босые ноги в криво натянутых спортивных брюках. Её кроссовки и носки валялись в стороне, поверх серой толстовки.

Сегодня они с Маркусом поспешили и не успели раздеться. Он схватил её за руку, как только они добежали до нужной поляны, притянул к себе и, не дав толком отдышаться, прижал спиной к толстой сосне. Кэти была великолепна: прямо говорила, что ей нужно, и честно просила ещё. Они делали это всего семь дней, а Маркусу казалось, что его утро уже не может начинаться иначе: душ, пробежка с Кэти, секс с Кэти, пение птиц с Кэти. Потом она аппарировала, он бежал домой, и каждый отправлялся на свою тренировку.

По вечерам они летали: под опорами моста, с утёсов, в лесу между деревьев, и даже один раз с высотки. После полётов Маркус каждый раз пытался пригласить Кэти в гости, но у неё был режим, так что вечером он развлекался просмотром самых ярких утренних моментов. «Лучший сентябрь в моей жизни».

Маркус поднял руку и проверил время. Кэти могла слушать пение птиц бесконечно.

— А зачем ты повернул циферблат, так же неудобно смотреть? — вдруг спросила она.

— Не хочу, чтобы часы разбились, — соврал Маркус. Не мог же он сказать, что в этом положении они запечатлевали гораздо больше интересного: её лицо, грудь и всё остальное.

— Они тебе очень дороги?

— Остались от дедушки. Классные часы! Всегда точно идут, не боятся ни воды, ни холода, и вообще…

— Ясно, — Кэти села, надела носки и стала обуваться. — Я тут подумала… хочу тебе кое-что предложить.

— Секс на метле?

— Ты сама проза жизни, Маркус, — она подняла руки, чтобы поправить волосы, и он подумал, что сегодня так и не увидел её грудь. Это показалось ему вопиющей несправедливостью, но попросить Кэти раздеться, когда она одевалась, было бы глупо и прозаично. — Сегодня вечером вместо полётов я могла бы потренировать с тобой аппарацию — если ты, конечно, захочешь.

— Зря потратишь время, — проворчал он. — Не все умеют красиво петь, не всем даётся аппарация.

— Просто за тебя никто не брался как следует.

— Звучит устрашающе.

— Ну тогда договорились? Встречаемся у тебя — нам нужно место, которое ты отлично знаешь и можешь вспомнить до деталей. С концентрацией у тебя всё в порядке, иначе бы ты не был игроком высшей лиги! — она мило улыбнулась. — Мне пора.

Маркус горячо обнял её на прощанье.

— До вечера.

Кэти аппарировала, а он, как обычно, вернулся домой бегом.

На крыльце его ждала гостья: сова Малфоя, нетерпеливо крутившая головой. Маркус с тяжёлым сердцем вытащил записку из её клюва и прочёл: «Всё по плану?»

Решающая игра «Гарпий» и «Коршунов», которая определяла полуфиналиста главного турнира, должна была состояться через две недели, и Маркус от души надеялся, что эти четырнадцать дней будут длиться вечно. Несмотря на то, что его план пошёл наперекосяк, он забежал домой, нацарапал на записке Малфоя лаконичное «да» и отправил сову в обратный путь.

Захлопнув входную дверь, Маркус опустился на диван и просидел в задумчивости несколько минут. Настроение было паршивое. Чтобы забыть о проблемах, он достал палочку, привычным движением направил её на часы и пустил заклинание: над циферблатом появилось небольшое облако, а в нём — сегодняшняя Кэти.

Просмотры стали его тайной страстью. Если позволяло время, Маркус по нескольку раз возвращался к старым эпизодам, любуясь откровенными сценами, в которых сам принимал участие. Ему нравился взгляд со стороны. Сегодня чары запечатлели лицо Кэти, когда Маркус не мог его видеть, и на записи она так счастливо улыбалась, что у него вдруг засосало под ложечкой. Это было странное чувство — и сладкое, и горькое одновременно. Оно переполняло грудь и окрыляло, вселяя неуверенность и тревогу.

Досмотрев запись, Маркус впервые за долгое время снял часы и спрятал их в шкаф.

* * *

— Почему ты не ешь, Кэти?

— Я не хочу, спасибо.

— Вчера ты говорила то же самое.

— Я поем дома.

— Я старался, готовил… Боишься, что я что-нибудь тебе подмешаю?

— Не говори ерунды, — она глянула на него с укором. — Просто я хочу быть в форме.

— В форме селёдки? За последнюю неделю ты заметно похудела.

Он прекрасно помнил, что на записях их первых встреч её лицо было менее острым, а груди более округлыми.

— Кроме тебя, Маркус, никто ничего не заметил.

— Кроме меня никто не видит тебя голой — по крайней мере, я на это надеюсь. Ты что, плохо ешь?

— Нет аппетита, — она вздохнула и отвела глаза.

— Хочешь, чтоб тебя сдуло вместе с метлой? — пошутил Маркус и вдруг посерьёзнел. — Эй, подожди, а когда ты в последний раз нормально ела?

Он снова глянул на осунувшееся лицо Кэти. В последнее время они вместе почти никогда не ели — только бегали, летали и занимались сексом. Ему и в голову не могло прийти, что у неё проблемы с аппетитом.

— Скажи, а почему ты не носишь часы? — вдруг спросила она, беря его за запястье со светлым следом от ремешка.

— Снял, чтобы не разбить, — Маркус повернул руку, сжал её ладонь и посмотрел ей в глаза. — Кэти? Не меняй тему.

— Я пью витаминное зелье.

— Скажи мне, когда ты в последний раз ела нормальную еду? — повторил он.

Она неуверенно пожала плечами.

— Так бывает перед важными играми.

— Что бывает?

— Кусок не лезет в горло.

— По нескольку дней?

— Когда как. В прошлом сезоне — почти две недели. Мы проиграли матч, а следующий был для команды решающим… От ловца многое зависит, ты же знаешь.

— Мерлиновы штаны… Прости, — Маркус откинулся на диване и изумлённо уставился на Кэти. — Я думал, что знаю тебя…

Она криво усмехнулась.

— Нельзя до конца узнать другого человека. Мы и себя-то порой плохо знаем.

Маркусу было не до философствований.

— Ты понимаешь, что это опасно? — проговорил он, сильней сжимая её пальцы. — А вдруг тебе станет плохо во время игры?

— Это просто нервы. Ну хорошо, если тебя это так пугает, я сейчас же съем вон ту булочку. Идёт?

Маркус глянул на накрытый им столик, в центре которого стоял поднос со сдобой, купленной им специально для домашнего вечера с Кэти.

— Сделай одолжение…

Она взяла самую маленькую булочку и стала её медленно жевать.

— После игры всё будет в порядке.

— Ага, конечно, — пробурчал Маркус, подавая ей стакан с тыквенным соком. — Кто-нибудь ещё знает?

— Наверное, бабушка догадывается. Наложит мне еду и не уходит…

Впервые Маркус почувствовал, что они со старой миссис Белл на одной стороне и могли бы стать союзниками.

— Просто скажи мне, что ты съела за последние три дня?

— Список будет небольшим, — вздохнула Кэти. — Вот эту булочку.

— Ты говорила тренеру или колдомедику?

— Я боюсь, что меня выгонят из команды, Маркус… Ты представляешь, сколько человек претендует на роль ловца? Раньше я была охотником, а теперь уверена, что ловить снитч — это моё… Я должна есть, но не могу впихнуть в себя ни кусочка. Прошу тебя, никому не говори.

— Ясно, — Маркус вскочил, несколько раз прошёлся по гостиной и снова вернулся на диван. — Давай попробуем есть вместе и понемногу, хорошо?

Она неуверенно кивнула.

— Картошка или салат? — спросил он.

— Салат.

— Правильно, после перерыва лучше начинать с лёгкой пищи.

Маркус придвинул к дивану столик с тарелками, быстро поел сам, а потом покормил Кэти из ложки, уронив несколько помидорных долек на её светлые джинсы.

— Если хочешь, можем застирать, — предложил он, отодвигая пустую тарелку.

— Зачем? Это дело одного заклинания…

— Но тогда тебе не придётся раздеваться.

Кэти с укором глянула Маркусу в глаза, тихо рассмеялась, а затем позволила ему стянуть с себя джинсы. Пока он возился с узкими брючинами, она сказала:

— Я рада, что у тебя неплохо получается аппарация. В следующий раз попробуем на открытой местности.

— А я рад, что ты поела, — ответил Маркус, опускаясь на пол и обнимая её колени. — У тебя красивые ноги, Кэти.

Маркуса ожидала трудная неделя: двойная порция тренировок и отъезд во Францию на международную игру, и он сомневался, что сможет регулярно проверять, ест Кэти или нет. Ему срочно нужно было научиться аппарировать как следует, и не только из кухни в спальню, но и из города в город.

Он прижал её к себе, как хрупкую, драгоценную статуэтку; возможно, его взгляд слишком откровенно выражал тревогу, потому что Кэти заявила:

— Маркус, я не умираю. У меня столько сил, что я готова с тобой побороться. Какой там у нас счёт?

— Я давно сбился…

Она повалила его на диван, и они долго и самоотверженно боролись, пока не устали и не уснули.

* * *

Часы пропали за два дня до полуфинала.

Накануне Малфой прислал очередную записку: «Ты не забыл, зачем трахаешь Белл?» Маркус с трудом поборол желание ответить нецензурно. Тихо выругавшись, он приписал снизу лаконичное «я всё помню» и отправил записку обратно.

Ему очень не хотелось связывать эти два события, но вывод напрашивался сам собой: Малфой узнал, что Маркус больше не носит часы, решил подстраховаться и попросил кого-нибудь их забрать. Возможно даже, он сам явился через камин — на доме Флинтов чары от посторонних давно ослабли, а Маркус всё время забывал их обновить. Он несколько раз отказался от личной встречи с Драко, ссылаясь на загруженность, и тот перестал ему доверять. Маркус ругал себя последними словами и холодел от ужаса, представляя, что кто-то может просмотреть записи на часах. Главное, чтобы это была не Кэти… И почему он сразу не удалил их?

Он перерыл весь шкаф, надеясь, что часы могли затеряться среди вещей, а затем весь дом — на случай, если они завалились куда-нибудь, зацепившись за одежду. Часов нигде не было, Малфой молчал, а Кэти до самого полуфинала уехала с командой в Шотландию. Гвеног Джонс не любила, когда игроки отвлекаются перед важной игрой, и устроила команде двухдневные сборы.

Маркус боялся за Кэти. Разговор с Малфоем в «Катапульте» о сломанных ногах ловцов не шёл у него из головы. Он мог бы смотаться и в Шотландию, чтобы предупредить её, но понятия не имел, что ей сказать. «Прости, я случайно использовал чары слежения и записал все наши интимные моменты, и теперь этим могут воспользоваться твои враги?» Кэти и так была на нервах и почти не ела, и Маркус не хотел без причин усугублять её состояние.

Паниковать или нет? Встретиться с Малфоем и сказать ему пару ласковых — или часы всё-таки потерялись случайно, и Малфой по-прежнему считает, что Маркус сделал своё дело и проигрыш «Гарпиям» обеспечен? «Акцио, часы!» не работало ни в доме, ни в саду, и он даже написал отцу, чтобы спросить, не взял ли тот случайно часы дедушки Эттвуда, но, получив отрицательный ответ и кучу наставлений насчёт того, как хранить фамильные вещи, Маркус пришёл к выводу, что не нужно ничего предпринимать. Он считал, что иногда, чтобы не наделать глупостей, нужно выждать и посмотреть, как будут развиваться события — хотя его деятельной натуре ожидание давалось с большим трудом. К счастью, у «Торнадос» хватало своих проблем. Со скрипом пробившись в четвертьфинал, они уступили «Нетопырям Ньюкасла» и выбыли из гонки за чемпионство, но тренировок у Маркуса не убавилось: были ещё и дружеские матчи, которые заметно влияли на рейтинг команды и зарплату игроков. Тренер гонял их с утра до вечера.

В день игры «Гарпий» против «Коршунов» Маркус проснулся в холодном поту: ему приснилось, что сначала матч отложили из-за торнадо, а потом на поле завязалась всеобщая потасовка. Наспех позавтракав и напялив синюю командную мантию, он прибыл к портключу за час до положенного времени. Игра начиналась в полдень, и «Торнадос» отправлялись смотреть её в полном составе.

Сидя на трибуне своего любимого стадиона в Стерлинге, Маркус слушал шутки друзей и, машинально посмеиваясь, нервно поглядывал по сторонам. Малфой всегда брал билеты в верхний ряд центральной башни, но сегодня его не было видно. Ярко-зелёные мантии болельщиков «Кенмарских коршунов» заполняли трибуны слева, с их стороны доносились звуки арфы и то и дело выстреливали в небо огненные лепреконы. Болельщики «Гарпий» расположились справа, всего в нескольких ярдах от Маркуса. Появление Гарри Поттера за минуту до начала игры вызвало заметное оживление на трибунах, и Маркус понял, почему Малфой не пришёл: смотреть, как все приветствуют Поттера, было бы выше его сил.

С самого начала матча Маркус, как заколдованный, смотрел только на Кэти, пытаясь уловить её настроение. Она казалась собранной и уверенной, но издалека трудно было заметить что-то большее. Потом его увлекла игра: «Коршуны» носились как угорелые и однозначно обыгрывали «Гарпий» в ловкости, но у них был новый вратарь, который не справлялся с точными ударами девушек-охотниц. Каждый раз, когда Джинни Уизли попадала в кольцо, с трибуны, где сидел Поттер и несколько Уизли, доносился пронзительный свист.

Снитч появлялся несколько раз, но ни Кэти, ни ловец «Коршунов» не успели даже побороться за него. Счёт шёл очень ровно, и Маркус, забыв о том, какие последствия это может иметь для его семьи, всей душой желал, чтобы Кэти поймала снитч. Он сам не понял, как пропустил этот момент — загонщица «Гарпий» хитро подкрутила бладжер в сторону охотника «Коршунов», и тот чуть не свалился с метлы, неуклюже балансируя и хватаясь одной рукой за древко, как за турник. Болельщики «Коршунов» так завопили, поддерживая своего игрока, что победные крики «Гарпий» утонули в общем шуме. Маркус осознал, что игра окончена, только когда об этом сообщил комментатор. Кэти уже стояла внизу, у своего кольца, и к ней слетались остальные игроки.

Маркус почувствовал внезапный прилив гордости и счастья; его друзья по команде, большей частью болеющие за «Гарпий», громко смеялись, вслух обсуждая женские прелести. Он услышал, как кто-то сверху сказал, что «Белл вполне ничего», и тихо усмехнулся. Вдруг круг возле кольца «Гарпий» разомкнулся, и Маркус увидел, как Кэти машет ему рукой: синие мантии «Торнадос» были хорошо видны издалека, и она заметила его на трибуне.

Он помахал в ответ, и Дик Хантер, загонщик, гаркнул у него над ухом:

— Ты что, подружился с Белл?

— Завидно?

— У-у-у-у, — протянули несколько голосов, и Дик добавил зычным басом: — А теперь ответь мне, зачем она толкала тебя под бладжер?

Кэти продолжала махать, явно призывая его спуститься, и Маркусу ничего не оставалось, как попрощаться с друзьями под их тихое улюлюканье. Он отыскал глазами безлюдный участок внизу, сосредоточился и аппарировал.

В ожидании Кэти, которую отвлекли автографами болельщики, он стал у кромки поля, стараясь не привлекать к себе внимание. Кэти купалась в лучах славы, и Маркус вдруг подумал, что скоро сможет купить шоколадную лягушку с её изображением на обёртке. Возможно, он даже повесит в своей спальне плакат с Кэти в полный рост, в тёмно-зелёной форме «Гарпий», с метлой в одной руке и снитчем в другой…

— Привет, Маркус, — вдруг раздалось за спиной.

Маркус повернул голову и криво улыбнулся, пытаясь скрыть удивление.

— Привет, Гарри…

— Как тебе игра?

Поттер выглядел уставшим и серьёзным, и Маркус внутренне напрягся.

— Отлично. А тебе?

— Мне тоже понравилось. Кэти молодец!

— Джинни тоже, — не зная, что добавить, Маркус отыскал глазами Кэти: она всё ещё разговаривала с какой-то болельщицей. Поттер не уходил, и Маркус, нутром чуя неладное, окинул его холодным взглядом.

— «Гарпии» в финале, — произнёс Поттер, засовывая руку в карман мантии, под которой мелькнула форма аврора. Этот жест очень не понравился Маркусу: он был уверен, что в кармане у Поттера лежит палочка. — Ты же болел за «Гарпий», Маркус?

— Конечно.

— А я прямо с работы, — продолжил Поттер. — Ночь была бурной.

— Неужели? — Маркус незаметно нащупал свою палочку и попытался прикинуть, куда лучше аппарировать в случае опасности. — А что случилось?

— Вчера вечером «Зелёные береты» задержали Драко Малфоя, пришлось с ними повозиться.

— А при чём тут «Зелёные береты»? — спросил Маркус, чувствуя, что подвох где-то рядом.

— Тотализатор для драконьих боёв, — пояснил Поттер. — Думаю, об этом уже написали в газетах. Его повязали за жестокое обращение с драконами.

— Бедные драконы, — невпопад ляпнул Маркус.

— Драко тоже не повезло, ему досталось от зелёных активистов.

— Сильно?

— Нет, его немного… потрепали. И измазали в драконьем дерьме.

— Драко попался на драконах? — сострил Маркус, прикидывая, чего можно ожидать от подобного поворота событий. Поттер вряд ли подошёл к нему, чтобы поболтать об игре и поделиться рабочими проблемами.

— Да, а потом и остальное всплыло: незаконные ставки на игры, магические долговые на приличные суммы… — как бы невзначай сообщил Поттер.

— И что будет с этими долговыми? — осторожно спросил Маркус.

— Пока их просто изъяли, а потом, наверное, уничтожат. Кстати, вот, — он вынул руку из кармана, и Маркус похолодел: на ладони Поттера лежали его часы. — Кажется, это твоё?

— Да, а откуда они у тебя?

— Нашли у Малфоя в сумке. Он сказал, что часы твои, и зачем-то попросил их как следует проверить. Мы не обнаружили запрещённой магии, так что я решил тебе их отдать.

— Спасибо, — Маркус забрал часы, вежливо улыбнулся и пробормотал: — Даже не помню, где их потерял…

В этот момент Гарри издалека окликнули по имени.

— Ладно, Маркус, мне пора. Кстати, сегодня у нас с Джинни будет вечеринка по поводу победы. Кэти приглашена и может привести одного гостя.

— Спасибо, но… я немного занят, — Маркусу не хотелось показаться грубым, но ему на один день хватило впечатлений. Вечеринка с Поттером и Уизли? Это было уже слишком.

— Как знаешь, — сказал Поттер и на прощанье бросил через плечо: — Да, Маркус, постарайся больше не терять личные вещи. Особенно, если они настолько личные.

Маркус проводил его спину долгим взглядом, а затем повернулся к полю: Кэти наконец освободилась от назойливой болельщицы и шла к нему.

— Привет! Как мы их, а? — прокричала она на ходу.

— Поздравляю, — Маркус быстро её обнял, — вы молодцы!

— Представляешь, Гарри сегодня организует вечеринку, — возбуждённо проговорила Кэти. — Пойдёшь со мной?

Маркус неуверенно пожал плечами.

— Даже не знаю…

— Ну пожалуйста! — её глаза сияли от радости.

— А еда там будет? — спросил Маркус.

— Естественно, и я обещаю попробовать всё! Правда, мы с Джинни немного не в ладах, но это ненадолго. Мы всегда быстро миримся.

— А что случилось?

— Она всё никак не успокоится: вбила себе в голову, что ты подкатываешь ко мне с какой-то целью…

— Ничего себе! — удивился Маркус, полагая, что сюрпризы этого дня ещё не закончились. — Но ты же так не думаешь?

— Конечно нет. Я думаю, мы понимаем друг друга, потому что оба чокнутые, — они быстро дошли до корпуса для игроков, и Кэти сказала: — Сегодня отпразднуем, а завтра полетим на мост Ферт.

— Не могу дождаться, — ответил он, глупо улыбаясь.