...к новым мирам! (джен)

Пока Андрей раскладывал на траве купол параплана, Игорь расправлял стропы — они были разноцветными: синие, зелёные, жёлтые, красные... Полная концентрация и внимание — на стропах не должно быть ни одного узелка, они не должны пересекаться. Игорь любил проговаривать про себя цвета, считать, приподнимать крепкие нити, подбрасывать в воздух, следить за тем, как они ложатся на траву... Первая, вторая, третья, четвёртая… Это была своеобразная медитация, очищение души, которой предстоит воспарить над землёй, отдаться на волю ветра и подчинить его. Игорь был уверен, что его размеренные движения одинаково успокаивают и Андрея, которому предстояло снимать полёт, и, конечно же, собиравшуюся прыгать с ним в тандеме туристку. Впрочем, с ней на этот раз было что-то не так. Она не стояла рядом, заряжаясь уверенность и пропитываясь значимостью момента, а кривлялась в полном, достаточно тяжёлом, облачении перед переносной видеокамерой.

Игорь усмехнулся. Скоро она поймет цену своим ужимкам, научится смотреть по сторонам и осознает, что сердце — куда более надёжное хранилище, чем жесткие носители информации.

* * *

Через несколько минут прижимающаяся туристка показалась Игорю деревянной. Нет, она не могла выпустить камеру из рук и центр тяжести был смещён. Игорь надеялся на свои силы, но...

— Как тебя зовут? — спросил он, чтобы установить хоть какой-то контакт и помочь ей расслабиться.

— Гуля.

— Ничего не бойся, Гуля. Ты готова? — она вздрогнула и улыбнулась в камеру, щелкнул затвор объектива.

Игорь взял разбег. Гуля семенила впереди: неловко, неуверенно и несмело, — думая только о том, чтобы не выпустить гримасу напряжения на лицо. Холм уходил из-под ног. Игорь был уверен, что его сил хватит. Через несколько кратких мгновений он оттолкнулся и завис в воздухе. Гуля дёрнулась, но её ступни не успели коснуться земли.

— Смотри вокруг! Мы летим! — Игорь ждал это ощущение восторга, каждый раз сравнивая его с выходом души из тела. Вот, осталось позади всё земное, и сейчас он — лист, парящий на ветру, но Гуля вместо того, чтобы сгруппироваться, как её учили, выпрямила ноги и повисла мешком. Параплан повело: левый крен, правый крен — Игорь отчаянно вцепился в противогалстучные стропы. Он ещё верил, что сейчас их подхватит ветер, земля поплывёт под ногами. Всё то, что прежде заставляло обходить себя и закрывало небо, откроется и оживёт. Эти трещины, овраги и каменные столбы покажутся с высоты бараньим лбом, вихрастой головой фавна с широкими плечами. Вот тогда Гуля поймёт прелесть полёта, и в награду Игорь пронесёт её, уже очарованную, над облаками.

Ветер не подвёл Игоря, тёплый воздушный поток наполнил купол, поднял… а потом закрутил, понёс и ударил о землю.

* * *

— Мне сказали, что вы спасли мне жизнь. Я вас не брошу. Я помогу.

Игорь плохо осознавал реальность после выхода из комы. Эта боязливо дотронувшаяся до руки женщина была лишь смутно знакома. Вспоминать, откуда он её знает, Игорь не хотел. Только что он летал: без особых усилий поднимался выше облаков, подбирался близко к скалам, не опасаясь повредить купол; местность, проплывавшая перед взглядом, была прекрасна, — а сейчас внезапно оказался прикован к кровати. Кожу саднило, слизистые как будто пересохли — возвращение из небытия было жестоким. Должно быть, страдания отразились на его лице, показались ей яростью или озлоблением — женщина попросила прощения и поспешила уйти.

Нет, Игорь не хотел её общества. Он силился понять, что произошло. Тело казалось чужим, душа бунтовала, кричала криком и отказывалась смириться с новым прибежищем. Первым, кто что-то объяснил Игорю, был врач. Он был спокоен, не сочувствовал, как будто даже осуждал: «Падение с высоты. А чем вы собирались закончить при таком виде занятий? Перелом позвоночника, травма головного мозга. Нет, не волнуйтесь, лечение оплачено, квалификация достаточна, лекарства есть, многое зависит от вас. Поправляйтесь».

Игорю не стало легче от этих слов, просто мысли потекли в другом направлении. Душа перестала кричать и биться внутри изуродованного тела, как будто смирилась… В конце концов, у Игоря были добрые друзья и высшее образование.

— Держись, дружбан, не раскисай. Хорошо, что в себя пришёл. Мы тебя не оставим.

Друзья не подвели, но и не успокоили. Их взгляды были слишком сочувственными, жалость граничила с отвращением, а слова были дежурными.

* * *

Как бы то ни было, но квартира Игоря — просторная студия на четырнадцатом этаже, поближе к небу, — которую прежде он использовал только для ночевки, была прибрана и обустроена к его возвращению.

Друзья, кусая губы и морщась от сочувствия, с шутками, прибаутками и подрагивающими от сдерживаемых слёз подбородками подняли его в инвалидном кресле на грузовом лифте. Холодильник был полон, стол накрыт по-праздничному. Игоря ждал новый компьютер и удобное рабочее место. Друзья переночевали у него и, только убедившись, что он кое-как обвык и пытается работать, уехали.

Первую неделю Игорь и вправду почти не вспоминал о том, что сидит в кресле. Удалённая работа, в особенности, когда её много, требовала полной сосредоточенности. В редкие и короткие перерывы он едва успевал выполнить необходимые для реабилитации упражнения, а ел уже в прикуску перед дисплеем. К вечеру он валился от усталости, но сон не шёл. Он уговаривал себя потерпеть, объясняя беспокоившее его покалывание, боли и ощущение прикосновений к телу током крови. Это было хорошо. У Игоря была надежда вернуть подвижность — да, но вставать утром не хотелось, завтракать, умываться и бриться — ещё меньше.

К выходным появились друзья, поинтересовались здоровьем, принесли продукты, заказали ресторанной еды, устроили праздник. Игоря вывезли на улицу — после прогулки он спал, как младенец. На утро друзья порадовались, что он не раскисает, похвалили его и ушли, а Игорь внезапно оказался один: без каких-либо занятий, с мытой посудой и готовой едой. Тишина показалась ему гулкой, а его собственный голос прозвучал неестественно и неуместно.

Игорь выехал на площадку, покатался перед лифтом, потыкал кнопку и, разозлив соседей, вернулся обратно в квартиру. Внутри ему показалось страшно: стены завибрировали, а пространство студии внезапно уменьшилось и сдавило Игоря. Он рванулся из сужающегося вокруг него каменного мешка — задний ход, как назло, заклинило — он сжал зубы, застонал и, зажмурившись, пробился к балкону. Через несколько мгновений Игорь с трудом приподнялся и распахнул окно — на балкон ворвался ветер, стало легче дышать.

Игорь держал своё тело на руках, опасно свесившись из окна, и оглядывался. Перед ним было чистое голубое небо, ничем не ограниченное и вечное. Ватные ноги болтались где-то внизу, а Игорь испытывал почти необоримое желание взлететь: облететь две соседних многоэтажки, заглянуть в окна, спуститься к оживлённому рынку. Разве он хотел многого? Всего лишь увидеть всё это — неудобное, шумное, узкое вблизи — с высоты птичьего полёта, подивиться богатству красок, посмеяться над муравьиной вознёй. Игорь посмотрел вниз. Его руки задрожали, тело качнулось вперёд. Он с трудом совладал с собой, упал обратно в коляску и захлопнул окно — бороться с экзистенциальными потребностями было сложно, земля тянула к себе.

Игорю не хотелось возвращаться в квартиру, но перед взглядом, стоило ему посмотреть на балконное окно, вставала картина падения. Мозг малодушно подкинул мысль о том, чтобы прекратить мучения. Разве не этого он хотел? Полёт с четырнадцатого этажа станет финальной точкой... Через мгновение Игорь уговаривал себя преодолеть порожек и вернуться в просторную светлую студию, которая никому в здравом уме не могла показаться каменным мешком.

Игорь говорил себе, что ему повезло: у него был уютный дом; добрые друзья, которые нашли ему работу, не позволив голодать; даже диагноз не был приговором. Игорь ещё раз объехал свою комнату, проверил как открываются ручки шкафчиков, посетил ванную, подъехал к холодильнику, поставил кастрюлю с супом на плиту. Духу на то, чтобы воспользоваться половником, у него не хватило, поставить чайник он вовсе не догадался. Игорь выхлебал суп прямо из кастрюли, запил пивом и улёгся спать.

Друзья позвонили ему утром, сперва одинаково обрадовав, а потом огорчив, — они не собирались приезжать: он хорошо справлялся, был обеспечен едой, лекарствами и делами на всю следующую неделю. Игорю очень хотелось закричать в трубку, что он слаб, болен и вот-вот сорвётся в пропасть небытия, но он промолчал. У Андрея и Николая были семьи, жёны, дети…

Игорь решил спать до понедельника. Только во сне он не думал о сжимающейся вокруг него клетке — он летал и чувствовал себя здоровым. Это была пагубная иллюзия, но иначе Игорь не мог.

Запасы оставленного друзьями алкоголя закончились, а вместо сна им овладело омерзительное ощущение собственной ненужности, слабости и полной безнадёжности, которое помешало вовремя проснуться и привести себя в порядок перед работой. С привычным уже документооборотом Игорь справился кое-как, зато потом отключился без еды и необходимых для реабилитации процедур.

Всю следующую неделю Игорь выживал кое-как и бодро отвечал на звонки друзей. Чем лучше это у него получалось, тем реже звонил телефон. К выходным, когда продукты для него впервые принёс курьер, он не посчитал нужным поставить телефон на зарядку. К счастью, свободных средств у него было не так много, а прежние пристрастия не позволили довольствоваться дешёвым алкоголем. Выпитого не хватило, чтобы уснуть, и Игорь добавил снотворное. Теперь стены вибрировали, стоило открыть глаза, свет мигал, потолок приближался и давил, а пол покачивался, будто палуба корабля в шторм. Игоря перебрасывало с левой стороны на правую, ровно сидеть в кресле он не мог, ноги сводило судорогой, и даже поход в туалет казался невыполнимой миссией.

Игорь улёгся на диван, завернулся в плед, накрылся с головой и боялся высунуть нос, призывая сон. Хотелось задохнуться в угаре выдыхаемых винных паров, но сон не шёл к Игорю ещё из-за паники, которая только разгоняла кровь по телу. На утро проснуться он не смог — проспал следующие сутки и, чувствуя себя абсолютно больным, впервые не приступил к работе.

Разряженный телефон не подавал признаков жизни. Игорь не помнил, что ел и ел ли вообще. Позволив себе не выйти на работу раз, на следующий день он чувствовал себя виноватым и не мог представить, как объяснит своё отсутствие.

Неблагополучие нарастало снежным комом и уже нависало, готовясь обрушиться лавиной. Игорь ничего не предпринимал. Деньги закончились, алкоголь окончательно заменили таблетки снотворного, потом Игорь перестал их считать. Телефон не работал, до стола с компьютером было страшно далеко. Игорь очнулся от грубого толчка и недовольного голоса друга.

— Не знал, что ты окажешься такой тряпкой!

— Колян! Андрюха! Пришли, — прохрипел Игорь. Непонятно чем озлобленные, лица склонившихся над ним друзей казались единственным устойчивым пятном в опасно вращавшемся мире.

Приветствия от них Игорь не дождался. Его грубо подняли с кровати, потащили в ванную, зачем-то мыли, поили водой прямо из-под крана — Игоря рвало. Через несколько часов он сидел в хрустящем от чистоты белье над чашкой куриного бульона и разглядывал друзей с новым чувством.

— Жанка, заткнись! — материл Андрей по телефону горячо любимую жену. — С того света вытащили, а этот баран ещё не жрёт, а всё ты… Я сказал, ты виновата! Ты! Поняла? Хочешь? Нужен?! Сама приезжай! Да, приезжай, борщ варить будешь. То тебе ткань на занавески, то цацки… Задолбала!

Выглядевший странно беззащитным без очков и в переднике Николай кашеварил. Ему тоже было неудобно оказаться случайным свидетелем бурной семейной ссоры.

— Жри, тебе говорят, — Игорю досталось уже после того, как Андрей повесил трубку, зыркнул злым глазом и уселся за стол. — Ложкой, — добавил он, успокаиваясь. — Неужели так сложно было: есть вовремя, работать, делать физзарядку?

Игорь собирался ответить ему в том же душе, но проглотил обиду и принялся за еду.

Андрей кашлянул, переглянулся с Николаем, почесал затылок и добавил примирительно:

— Ешь, сейчас гулять пойдём.

Бульон был безвкусным, абсолютно не жирным и очень горячим. Приготовивший его Николай нервничал, будто отравил еду. Игорь был рад уже тому, что стены перестали дрожать и вращаться, а суп и хлеб успокоили растревоженные недавней рвотой внутренности.

— Так, наелся? Пойдём!

— Может, не надо?

Игорь не обратил внимание на заикание Николая, повернулся и покатил к дверям, когда друзья догнали его и подхватили под руки.

— Какого черта! — Игорь ругнулся, когда Андрей лёгким движением оттолкнул коляску, заставив его встать на ноги.

— Ускоренный курс! — издевательски заявил он.

— Да иди ты! — Игорь рванулся. Он ещё успеет упасть на пол и уползти от этих изуверов-предателей.

Его ноги мотались по полу, пальцам должно было быть больно, если бы он их чувствовал. В конце концов, больно было! Руки просто выворачивало. Захват, которым его держали, был неловким и от того болезненным. Через мгновение он опирался руками на плечи друзей, а они вместо того, чтобы завести его в лифт, свернули на чёрную лестницу.

— Я упаду, вашу мать! Угробите! — Игорь уже кричал. Ступени мелькали перед взглядом, ноги бились о край. — Ошалели?! Все упадём!

— Не трогай маму. Наступай на ступни! Чёрт бы тебя побрал!

* * *

После прогулки Игоря принесли полусонного, и последние наставления он слушал вполуха.

— Не маленький, должен понимать, что мы не можем каждый день приходить.

— Он на людях должен быть. Привык к общению.

— Вот и будет в спортзале тренироваться. Слышь, Игорёшь? Если такси пришлём, спустись и сядь в него. Таксист поможет. Понял? Да и на работу выходи, мы там договорились.

Игорь проспал ночь, как младенец. На утро он был готов вернуться к рутинным занятиям: завтраку, умыванию, разнообразным процедурам и работе. Он едва успел проглотить нехитрый ужин, когда позвонил Андрей и голосом, не терпящим возражений, велел спускаться вниз и садиться в такси. Игорь усмехнулся и подчинился. Лифт благополучно довёз его до первого этажа, но преодолеть крыльцо удалось не сразу. Таксист, несмотря на договорённость обжёг взглядом, в котором жалость граничила с презрением, и вылез из машины только для того, чтобы помочь с коляской.

Игорь решил не обижаться, в дороге болтал без умолку, рассказывал о малопонятных обывателю вещах, вспоминал свои полёты, подготовку инвентаря и смеялся, чувствуя раздражение водителя. Игорь был неприятен. Он впервые столкнулся с таким отношением, разглядел ещё хранившее следы недавних возлияний, заросшее щетиной лицо и развеселился окончательно.

Впрочем, его весёлость улетучилась, когда на крыльце фитнес-центра его встретила симпатичная девушка в обтягивающих штанах. Прекрасно осознавая, какое должен производить впечатление, Игорь посмотрел на неё заискивающе — она поздоровалась, улыбнулась в ответ и, старательно прогоняя жалость с лица, помогла с коляской. Нет, совсем не так представлял Игорь своего тренера и был рад, когда им в действительности оказался качок, под взглядом которого он проделал знакомый комплекс упражнений.

На обратной дороге Игорь подрёмывал на заднем сидении такси, водитель сам, без просьб, вытащил его коляску и завёз Игоря в подъезд, оставив перед лифтом. Несмотря на усталость, Игорь потратил час, чтобы привести себя в относительный порядок и уснул на чистом белье, полностью готовый к завтрашнему дню.

Через неделю он уже привык к сюрпризам друзей: менялись фитнес-центры, тренера, занятия — Игорь понимал, что так дешевле. Мышцы после занятий дёргало, жгло, покалывало — вскоре он научился радоваться, когда вечером не раздавался привычный звонок.

* * *

Впрочем, Николай с Андреем обладали неистощимой фантазией, и однажды Игорь оказался на скалодроме.

— Ты уверен, что это поможет? А с ним ничего не случится?

Обычно выдержанный и невозмутимый, Николай нервничал, а Игорь, пока на него надевали страховку, чувствовал себя агнцем на заклание. У него не было права голоса. Вот уже второй месяц он балансировал на краю: вот-вот, ещё немного, дёрнулся палец, сократилась мышца — но ноги оставались неподвижны.

— Да что ему сделается? У меня дочка занимается, а уж он будет сильнее моей дочери. Взрослый-то мужик!

Игорь покорно обработал руки магнезией и попытался возразить.

— Я на руках своё тело не вытяну, слишком опоры ненадёжные.

— Хочешь сказать за воздух держаться надёжней? — усмехнулся Андрей, взгляд которого уже не горел прежней уверенностью, а уголки губ подрагивали беспокойством и разочарованием.

— Ну вот, я же тебе говорил, — поддержал Игоря Николай и опустил голову.

Андрей не был готов сдаться так же легко.

— Так! Лезь давай! Тебе нужно позвоночник вытягивать. Вот будешь вытягивать на скалодроме. Любишь риск? Ты думаешь, я не знаю тебя? Вот, мы с Коляном рядом, если что подхватим. Давай! Сочетай полезное с приятным в хорошей компании.

— Ему надо на вытяжку позвоночника. Это медицинская процедура. Надо устроить его в стационар. Предлагали же, интернат специальный для таких… Я говорил тебе! — Николай, наконец, высказал то, что его беспокоило всё это время.

— И ты лезь! — ругнулся Андрей. — Ты говорил, я помню. А я тебе отвечал, что не выдержит он в больнице: эти процедуры, косые взгляды — таблеток наглотается, бриться перестанет. Как будто, мы это ещё не проходили?

— Ты не понимаешь? — продолжал Николай. — Здесь он позвоночник не вытянет, только перекосит. Одной рукой потянется в одну сторону, другой — в другую. Ему надо ровно, по прямой, тело поднимать.

— Да чтоб ты понимал про параллели и попендикуляры, геометр хренов! Думаешь, зря он месяц до того качался через день?

Андрей вошёл в раж, и друзья стали ожесточенно спорить. Игорь подъехал ближе к стене и ухватился за ближайшую зацепу — расположенная невысоко, она определённо была рассчитан под детскую ногу.

Игорь подтянулся и сумел оторваться от кресла — напряжение приятно потекло по разогретым мышцам, разлилось по плечу, растеклось под лопаткой и достигло поясницы. Теперь он опирался на зацепу ладонью, пытаясь ухватиться другой рукой за что-то более надёжное.

— Гляди — лезет! — донеслось из-за спины, и друзья прекратили спор.

Через несколько мгновений Игорь слышал только их сопение и подбадривающие окрики.

— Лезь, Игорёха! Тянись!

Игорь скосил взгляд — друзья, конечно же, быстро опередили его, даже слегка обрюзгший на научной работе Колян. Он, наконец, ухватился за большую зацепу и повис на руке. Наверное, тот, кто проектировал этот скалодром, считал эту опору подобной скальному выступу. Перед мысленным взглядом поплыли реальные картины виденных вблизи контрфорсов, сбросов, взлётов, осыпей, ступеней, горных плеч… Напряжение отозвалось в локте, проткнуло острой болью предплечье, электрическим импульсом прошлось по спине и достигло ступни — нога дёрнулась, палец ударился о стену, Игорь застонал и тут же спохватился.

— Что? Что?! — донеслось слева и справа от готовых в любой момент перехватить его друзей.

Игорь сжал зубы, чтобы не издавать посторонних звуков, и подтянулся. Небольшой положительный уклон позволял лезть на руках, но зацепы были детскими, и Игорь боялся сорваться. Он сделал ещё несколько бросков, зависая на одной руке и подтягиваясь, и почувствовал, как ступня нашла опору. То ли от счастья, то ли от колющей боли в ноге он закричал и сорвался.

Удар пришёлся на спину. Андрей с Николаем оказались рядом через секунду. Игорь отчаянно старался не ныть, но лица друзей показались ему не менее пугающими, чем собственное, изуродованное гримасой боли.

— А я говорил!

— Чем ударился?

Игорь фыркнул и рассмеялся.

— Спокойно! Мне понравилось, я хочу ещё, — заявил он и протянул им руки.

* * *

После скалодрома Игорь вернулся домой разбитым и тяжёлым от сытости. Тянуло в сон, но он заставил себя включить компьютер и до ночи смотрел видео о туристических походах, путешествиях; разглядывал фото горных озёр, пещер… Ночью ему снились цветные сны, в которых ничто не мешало полёту. В его воображении углы и стены скалодрома обрастали мхом и лишайником, каменели, зацепы царапали руку каменной крошкой, ломались, улетали из-под ног. Он проходил на распорках по камину, вылезал на карниз и оглядывал открывающуюся с высоту долину.

На следующий день Игорь работал с полной отдачей, стараясь справиться быстрее, чтобы выкроить время на проработку своего резюме. С его образованием даже удаленно можно и нужно зарабатывать больше. Картины из воображения просились в реальность. Игорь зарегистрировался на нескольких биржах, просматривал популярные задачи, штудировал литературу... Тестировщики, техписы, веб-разработчики — всё это было заманчиво, но позабыто и от того непонятно.

К вечеру ноги у Игоря разболелись так, что боль, казалось, подбирается к голове и кольями протыкает тело насквозь. Он был готов потерять сознание, решил вызвать скорую, забылся, встал с дивана, дошёл до стола, на котором забыл телефон, и отключился.

Нет, восстановление подвижности ног проходило совсем не так, как в популярных фильмах: встал и пошёл. Каталку сперва сменили костыли, потом клюшка, а боль заставляла Игоря временами желать остаться мыслью без тела.

В эти моменты его спасали только мечты и сны о полётах, но заключение врача звучало, как приговор. Если он хочет ходить, то должен забыть о прыжках с парашютом, дельтапланеризме и вообще лучше не бегать, не прыгать и относиться к этой части своего тела с должным почтением, раз уж ноги его носят.

Получив такую рекомендацию, Игорь долго размышлял, как её обойти, но напрямую нарушить не решался. Он издали наблюдал за бывшими товарищами по увлечению и копил на отпуск. Его требования были просты: море, озеро, река, любая водная поверхность рядом с горами, тёплый воздух и хорошая компания. Куда только не заносило его, и везде, соблюдая рекомендации врача, он не давал отдыха ногам. Кемеровская область с её заповедными районами, горный Алтай… Родина была изъезжена вдоль и поперёк, а её красоты записаны в памяти. К сожалению, мест, где поднимавшиеся от Земли тёплые воздушные потоки были достаточно сильны, чтобы поддерживать дельтаплан, здесь было катастрофически мало, и тогда какой-то сумасшедший посоветовал Игорю слетать за океан.

* * *

Отдых в Бразилии не был дорогим, только перелёт… был очень долгим и позволял вдоволь налюбоваться облаками, мелькавшей внизу землёй и морями. С этим зрелищем ничто не могло сравниться.

На сельву тоже хотелось смотреть с высоты птичьего полёта. Должно быть так этот опутанный зелёными лианами, коварный лес выглядел красивым. Пока же идти мешали вылезающие из земли, точно в каком-то фильме ужасов, корни; остатки давно съеденных временем, ветром и землёй строений — все эти занозы, шрамы, заусенцы на теле Земли…

Лагерь был разбит у самой скалы, несмотря на гул низвергавшегося с километровой высоты водопада, к которому туристы привыкли значительно позже, чем первые из них рискнули искупаться в образованном его водостоком озере. Игорь делил радость новых ощущений с товарищами, пока скала не позвала его. Это невозможно было побороть. Игорь собрал небольшой рюкзак с амуницией, обулся в скальные туфли и полез наверх.

Вскоре шум водопада почти полностью заглушил голоса купальщиков, буйные вопли бегунов наперегонки и музыку. Скала была почти отвесной, влажность и близость сельвы делали её опасной — рыжая твёрдая порода густо поросла мхом, а кое-где встречающиеся кусты были ложными друзьями. Игорь страховал себя крюками, искал выступы, трещины, щели, подолгу зависая в неудобной позе. К счастью, недалеко от первого травянистого пояса его ждал камин, по которому он поднялся на распорках и вылез на балкон.

Отдышавшись, он перевернулся на спину и посмотрел вверх — гребень терялся в облаках. Водопад остался внизу. Слева и справа были бараньи лбы, на которых можно было закрепиться и полюбоваться видом.

Через несколько минут Игорь собрался и полез наверх. Склон здесь был почти таким же отвесным, чёрным, будто обугленным, но сухим с редкими порослями желтовато-красного лишайника. Расщелин было куда больше, а недалёко от гребня Игоря ждал надёжный выступ, который позволил преодолеть оставшуюся часть скалы за несколько рывков. Игорь залез на гребень, выдохнул и рассмеялся.

Камень под ним был шершавым, а облака, казалось, ласкали тело. Над ним был высокий и чистый небесный свод. Игорь поднял руку и закрылся от солнца, лучи которого сразу же заиграли, создавая крохотные гало на волосках по контуру руки. Если бы не ощущение твёрдой поверхности под спиной, он бы легко мог поверить, что лежит на облаках. Игорь достал снаряжение, переоделся и встал в полный рост. Всё суетное осталось внизу. Тёплый ветер не давал упасть.

Воздушный поток, будто тёплая кровать, застеленная пушистым одеялом, ждал его, подтолкнул в спину и уложил на живот. Белёсая пелена облаков податливо расступилась. Игорь широко раскинул руки и полетел над сельвой.

Через несколько минут ветер аккуратно опустил его в вингсьюте на ровную площадку.