Да здравствует любовь! (джен)

Полночь уже миновала, почти все юные девы и вдовы уехали, а мужчины, намеренные серьезно напиться, как раз вошли в нужный ритм возлияний. По ту сторону залы от Айвена громко хохотала компания его сослуживцев по Оперативному отделу. Айвен проложил курс в их сторону, радуясь, что еще способен крепко держаться на ногах. Ну, почти крепко — и кто вообще поставил тут этот дурацкий столик, об него любой споткнется? Тетя Корделия успела заявить свое обычное «культура, оценивающая степень маскулинности по способности печени перерабатывать ядовитые вещества, совершенно безумна» и отправилась присмотреть за тем, как Майлза грузят в лимузин. Дяде Эйрелу врачи до сих пор запрещали напиваться, на что он успел горько пожаловаться Айвену нынче вечером, хотя, если честно, звучал его голос не то чтобы совсем несчастным. А тетя Корделия после этого добавила, что секс им теперь, по крайней мере, разрешен, так что самое время домой и в кровать, и тогда Айвену срочно пришлось поискать бокал чего-нибудь крепкого, пока она не продолжила свою мысль. А ведь она даже была трезва! Подобные вещи можно произносить только в совершенно пьяном виде, но тетя Корделия это правило игнорировала.

Тут один из айвеновских сослуживцев внезапно метнулся к перилам балкона, и его шумно вытошнило в сад. Айвен еще раз оценил их компанию на глазок и решил, что там все набрались не меньше. Возможно, с ними окажется не слишком весело… Он снова оглядел зал и остановился взглядом на персоне, оккупировавшей самый удобный диванчик, а, прищурившись, сумел и опознать ее: его-не-совсем-отчим, Саймон Иллиан. Однако без миледи матушки, которая сейчас пасла гостей где-то в другом месте. Обычно Саймон следовал за нею, как хвост за тигром, угрожающе маяча в полушаге сзади. Странно было видеть его в одиночестве.

В порыве внезапного пьяного дружелюбия Айвен подошел к нему. А что, и диванчик был самый уютный в зале, и у Саймона была с собой свежеоткрытая бутылка хорошего вина. Так что Айвен приветственно улыбнулся и шлепнулся на диван рядом с ним.

— Уж если мы намерены стать одной семьей, тебе стоит разделить со мной эту бутылку, — произнес он к собственной полной неожиданности. И, что удивительно, Саймон не срезал его бормотание одной ироничной репликой, а огляделся и после секундной паузы ответил:

— Бокал у меня всего один. Тебе придется пить из горлышка.

Проблема не из серьезных. Саймон вручил бутылку Айвену. О да, это оказалось лучшее из императорских погребов, хотя спаивать его сейчас Айвену — пустая трата такой роскоши. Но уж если они решили проявить взаимную вежливость... Айвен наполнил бокал Саймона — правда, плеснув и ему на руку, но тот и на этот раз промолчал. Наверное, можно будет привыкнуть к такому Иллиану: без запасов сарказма, зато с запасами лучшего вина.

Айвен расслабился и откинулся на спинку дивана.

— Первый за целых тридцать лет Императорский День Рождения, на котором я не по долгу службы. Или больше тридцати? Не припомню точно, но обычно Негри занимал нас делами в Дни Рождения и Зимнепраздники.

Айвен заморгал. Обычно, когда Саймон говорил, что не может чего-то вспомнить, это значило, что он либо хотел заставить своего собеседника чувствовать себя полным ничтожеством, либо был по-настоящему расстроен. Но сейчас его голос звучал расслаблено и почти весело, как у любого нормального человека, когда тот замечает, что не в состоянии припомнить подробности случившегося три десятилетия назад. Айвен ещё раз отхлебнул из бутылки.

— Но ты ведь рад, что сейчас не на службе? — ответил он очередной идиотской фразой.

Саймон, к его изумлению, рассмеялся долгим и сочным смешком.

— Ох, Айвен. Ты даже не представляешь, насколько рад, — он сделал глоток из бокала и удовлетворенно вздохнул. — Я только-только это распробовал. Представляешь, каково это: каждый год находиться на вечеринке, но не участвовать в ней. — Он ещё раз довольно вздохнул, с радостным видом потянулся, расправил плечи, вытянул ноги...

Айвен уставился на него, нахмурясь, и мысль обрушилась на него с силой упавшего кирпича: а Саймон-то пьян! Не просто навеселе, но пьян в хлам, в лучших традициях Императорского Дня Рождения.

— Грегор сегодня показал мне список возможных помилований в честь его Дня Рождения. — Саймон помолчал и пояснил: — Гарош там есть.

Айвен в этот момент пялился в пространство, пытаясь уложить в голове иную концепцию Саймона Иллиана, нежели "твердокаменно трезвый", поэтому сказанное до него дошло не сразу.

— Нет! — выпалил он, сам ошарашенный своей горячностью. — Ты не можешь!

Саймон удивился:

— А почему нет? Я потихоньку прихожу к выводу, что он способствовал добрым переменам в моей судьбе. Если бы не он, я бы не сидел тут, развалясь и вытянув ноги, а бегал бы где-то там поодаль как заведённый, точно механический сторожевой пёс с ключиком в загривке.

Айвен непроизвольно поперхнулся вином, которого как раз набрал полный рот.

— Да если бы Гарошу все удалось, тебя бы вообще тут не было! — возразил он после нескольких секунд пьяных умозаключений.

— Ну, может и так. Но про это я забываю. Я теперь могу забывать. Самая прекрасная штука на свете. — Он отпил еще вина и смерил Айвена долгим ленивым взглядом. — А если смогу забыть я, почему не можешь ты? Ты вечно все забывал еще с тех пор, как был совсем ребенком.

— Вовсе это не так, — только и смог пробурчать Айвен. Были вещи, которые он бы не мог забыть в спешке, даже если очень хотел.

— В общем, полагаю, что я ему должен, Айвен. В конце концов, не случись все так, как случилось, мы бы с твоей матерью не поехали сегодня вечером домой и не...

— Саймон! — возопил Айвен беспомощно.

— ...и не стали бы там жить в довольстве и комфорте, — с ухмылкой договорил тот. — А ты что думал от меня услышать?

Айвен предусмотрительно оставил этот вопрос без ответа и вместо слов подлил Саймону еще вина, оправдывая этим свое молчание.

— Наверное, забывать всякое — это здорово, — подумав, предложил он новую тему для разговора. В надежде, что они перестанут обсуждать, чем именно Саймон и его мать займутся, оказавшись дома. Хотя, на его взгляд, Саймон уже чересчур набрался, чтобы... чтобы заняться тем, о чем Айвен даже думать не хотел, о каковом факте он строго напомнил своему мозгу. Но это было все равно что не думать о белой обезьяне.

— Столько всего. И все ушло в прошлое. — Саймон сделал неопределенный жест, словно пыль в воздухе разгонял, и едва не опрокинул бутылку. — Доклады. Формы. Записи на головиде. Мертвецы. Множество мертвецов. Я всегда вел им подсчёт, но это тоже в прошлом. Считал людей, которых я убил…

Он выговаривал слова все медленнее, бесстрастно глядя куда-то в дальнюю стену. Айвен честно не знал, что хуже: размышлять про Саймона и собственную мать или иметь дело с саймоновскими пьяными сантиментами.

— У меня была своя система категорий. Люди, которых я убил сам, собственными руками. Те, кого я приказал убить. Кого убил случайно, подставив под перекрестный огонь. Мои собственные солдаты, которых я послал на смерть. Те, кого я убил по ошибке. Моей ошибке.

Его глаза увлажнились, он замолк. Айвен беспомощно оглядывал залу, выискивая, не спешит ли кто-нибудь к нему на помощь и не спасет ли его от этого разговора. Но никакая помощь не шла.

— Должно быть, ты все разносил по категориям, — ухватился он за менее смертоносную половину фразы, хоть и знал, что это прозвучало по-идиотски.

— О да, — Саймон допил свое вино, и Айвен машинально наполнил его бокал заново. — Единственный способ держать все в порядке. Хотя секс мне организовать не удалось. Пришлось хранить все вместе общей кучей: секс, порно, данные наблюдений, фильмы, все это. Но не личный опыт, хотя и не так много его было.

Секс определенно лучше, чем смерть.

— Фильмы?

— Не поверишь, это было первое, на что Негри меня посадил. Цензура. Легкая кабинетная работа. пока я восстанавливался после операции и всего такого. Я пересмотрел множество импортных фильмов, выискивая в них или нарушения правил приличия, или подрыв устоев, или политику. Припоминаю, у нас с ребятами еще вышел долгий спор: считать ли эти фильмы с гермами с Колонии Бета созданием положительного образа мутанта или нет? Хотя бетанские фильмы были еще неплохи. Даже те, что были странными, но в своем роде милые, и никакой фальши, все настоящее. И сертифицированное. А всякое наше доморощенное... знаешь, Айвен, как много народу на этой планете может напялить на себя форму? И меч? Есть места, куда тебе меч брать не стоит. Вопрос был в том, меч на экране — это законно или нет? К счастью, они были не настоящей острой сталью, а всего лишь резиновыми. Наверное. Боже, я надеюсь, что они были резиновыми, хотя мой тридцатилетний опыт подсказывает, что люди на любой идиотизм способны. — Он посмотрел в дальний конец залы. — По моей оценке, примерно от четверти до трети народа здесь надевали оружие, форму и сапоги, так или иначе. Тебе, наверное, лучше знать, ты всюду в столице вхож.

"Боюсь, уши у меня уже покраснели".

— Я не собираю сведений в постели и не даю интервью. Ну, а ты?

— Я? Я наблюдал. Секс для удовольствия у меня случался не чаще, чем визит на вечеринку с той же целью. А позже стали появляться видео уже про меня самого. Молодое поколение может черт знает что вытворить с видеомонтажом на своих комм-пультах. И они обыгрывали эти шуточки про пса, как я у Эйрела в ошейнике на строгом поводке... Идиоты. Эйрел в постели всегда сам хотел надеть ошейник, и я бы знал...

— Заткнись, пожалуйста, — выпалил Айвен.

Саймон расхохотался.

— Тридцать лет я соблюдал осмотрительность, Айвен. Позволь мне сейчас хоть раз...

— Так что же, у тебя в голове была собственная коллекция порно? — быстро вставил Айвен между его приступами смеха. — Ого.

— Она доставила бы мне больше удовольствия, будь у меня хоть какое-нибудь свободное время. Или окажись она подобрана под мои вкусы. Да и поделиться я ею не мог ни с кем, а кое-что чересчур скверное или слишком смешное смотреть возможно только в компании друзей, под спиртное и идиотский гогот. — Он странно покосился на Айвена, и не сразу айвеновский пьяный мозг перевел это выражение как тоску и зависть. Пару раз Айвен, Майлз и Грегор именно так смотрели порнушку в компании, а Саймон, наверное, наблюдал тогда в своем кабинете, как они смотрят и смеются.

— Но обычно чип выдавал для меня по всему кросс-ссылки, и не всегда правильно. Один раз — понятия не имею, почему я это запомнил — он мне вывалил получасовую запись того, как один тип делает всякие гадости с лошадью, а я в то время стоял по стойке смирно на императорском параде. И я даже остановить это не мог — каждый раз, когда я пытался прервать воспроизведение, оно запускалось вновь, и мне надо было в это время произносить речь, а в голове у меня был только этот здоровущий конь... — Он махнул рукой и отпил ещё вина. — Я так рад, что больше ничего подобного не случится. А этот случай мы передали в полицию того Округа, и, наверное, они арестовали кого следует. Я надеюсь. Как ты бы сказал, "это неправильно".

Айвен потянулся за бутылкой.

— О боже, Саймон. Может, ты и прав. Насчет помилования Гароша. — Под озадаченным взглядом Саймона он добавил: — Хотя порно бывает и ничего так, ну, если снято как надо. Наверняка же попадались и такие...

"Заткись, не подначивай его!" — приказала ему какая-то часть мозга, наполовину утопленного в вине.

— О, неплохие тоже бывали. Но я не мог позволить себе привычку игнорировать то, что записано в чипе. А поскольку тот старался быть полезным, то, если мне бы понравился один порнофильм, он стал бы предлагать мне схожие реальные записи, сырые данные наблюдений. Понимаешь, нам в СБ приходится часто вести наблюдение за людьми во время секса, но, если увлечься этим зрелищем, ты не сможешь выполнять свою работу как должно. Иногда с этим ничего не поделать, но намеренно искать такие картины нельзя. И у нас повсюду есть холодный душ. — Голос Саймона сделался слегка невнятным. — Разве что... ему нравилось, когда наблюдают, знаешь. А я это умею очень хорошо. Честная игра, но не когда на службе... — Он улыбнулся Айвену до странности ярко и легко. — Я больше не на службе Айвен. Потрясающе.

— Да ты на хрен совсем испорченный тип... — пробормотал Айвен. — Заметь, я это говорю вовсе не потому, что у тебя с моей матерью роман. Блин, очень надеюсь, что у тебя в чипе не было фильмов о...

Он осекся, но, пьян был Саймон или нет, расшифровать эту недоговоренную фразу ему труда не составило.

— Нет. Ни одного. Хотя знаешь, это отдельный жанр. Или даже два. Как невинную форскую девицу соблазняет грубый волосатый простолюдин или как свирепая форская драконица приказывает простому мальчику обслужить ее. Обычно — конюху: в комплекте скверные костюмы якобы времен Изоляции, конюхи и хлысты.

Парочку таких Айвен видел, но это был не его кусок счастья. А вот Саймона — может быть, судя по блеску его глаз.

— Чаще всего там военные, — подсказал Айвен. Порнушка с военными ему нравилась больше.

— Ну еще бы, — широким жестом Саймон показал, что думает об этом. — Мундиры, Чаще всего — капитанские. Неудивительно, там все дело в слове. Ну, я так думаю. Вряд ли кому-то понравится в постели фраза "о-ох, старший лейтенант-коммандер", верно? Порой я думаю, что именно поэтому Негри никогда не соглашался на повышение... то есть вряд ли он когда-то с кем-то спал, кроме... ну, неважно. Но тебе нравится быть капитаном, а, Айвен?

Айвен чуть себе шею не вывихнул при таком обороте дел.

— И что, все это ты смотрел по долгу службы?

— Ха. Не все. Твоя мать, Эйрел и в особенности Корделия пытались создать для меня хоть какой-то круг общения (ага, я знаю, что Элис устала искать жену для тебя, но куда тебе до меня: прикинь, Корделия реально отчаялась в своих попытках найти мне хоть кого-то), но люди что-то не выстраиваются в очередь за обществом шефа СБ. Верно? Не считая тех, кто хочет выкачать из меня в постели какие-то тайны или убить утром по пробуждении. И когда я все равно спал с такими по второму разу, Эйрел просто весь на сарказм исходил. А кризисы — они не все время. Остается множество долгих темных вечеров, когда ты слишком устал, чтобы читать новые доклады, а самое первое, что люди ищут в комм-сети, это порно, так? Не отвечай, сам знаю. Все лучше, чем пялиться в стену. Но в основном оно скверное. И целиком оседает в чипе, смешиваясь со всем прочим.

Он обвел комнату расслабленным взглядом.

— А вот сейчас я могу смотреть на вечеринку, и это зрелище не останется у меня в голове. Где-то там, возможно, люди обжимаются по углам и занимаются сексом, и они непременно попадут на запись, но я… мне не надо будет больше это помнить. Может, на каких-то этих записях есть и ты, ведь ты обычно бывал достаточно глуп, чтобы попытаться прямо во дворце…

Айвен покраснел:

— Вот черт!

Он всегда смутно осознавал, что СБ наблюдает за всем тут происходящим, но в свое время это его не останавливало.

Саймон криво ухмыльнулся:

— Н-нормально. Я отдавал это чипу, пусть сам обрабатывает. У меня была такая возможность. Знать и одновременно не знать о чем-то. Это помогало. Порой я что-то пропускал. А теперь... теперь все забыл.

На какую-то ужасную секунду Айвен подумал, что Саймон сейчас расплачется, но тот отпил еще вина и рассмеялся, а затем сполз по дивану еще ниже и привалился к плечу Айвена.

— Так лучше. Я все точно забыл. И ты забудешь. Это... дает такое чувство свободы.

— Ага.

Саймон прикрыл глаза. Айвен подумывал было допить бутылку, но решил, что кто-то должен приглядывать за Саймоном, пока тот в подобном состоянии. Ладно, у них произошел разговор о таких подробностях саймоновской сексуальной жизни, которые Айвен не знал и знать не хотел, и все прекрасно — но что случилось бы, если на месте Айвена на этом диванчике сидел кто-то другой?

К счастью, за Саймоном есть кому наблюдать. Всего несколько минут тот успел продремать у Айвена на плече, а к ним уже приближалась его матушка. Она была совершенно трезвой или казалась таковой и хмуро поглядывала на них обоих.

— Айвен, только не говори мне, что ты споил Саймона!

— Это не я, — запротестовал Айвен. — Он уже прилично набрался, когда я подошел.

При звуке их голосов Саймон проснулся и растерянно заморгал.

— О, м-милая, он тут непри... не при чем. Я навен... наверстывал упущенное. Я на Императорском Дне Рождения и не на службе. А он хороший мальчик, Элис… — затихающее "…только чуток помешан на мундирах", к счастью, прозвучало слишком тихо, чтобы маман расслышала.

— Хм. Отлично. Поехали домой. — Элис коснулась вделанного в брошь комма и вызвала Кристоса. — А ты возьмешь такси, да, Айвен?

Он кивнул, отчего комната неконтролируемо закачалась. Маман разглядывала его еще пару секунд, а потом присела рядом с Саймоном по другую сторону. Саймон немедля привалился к ней, обняв за плечи.

— Ох Элис. Я так рад, что забыл теперь все. Не хочу нести это в твою кровать.

Айвен попытался встать и смыться, но мать пригвоздила его к месту взглядом.

— О чем вы говорили? — потребовала она ответа. Резкость ее тона слегка смазывалась тем, что при этом она рассеянно поглаживала Саймона по ноге.

— Тебе будет неинтересно, — ответил Айвен. — Поверь, мам. Всякие... ну, поговорили как отец с сыном.

Саймон медленно повернул голову и поглядел на него, моргая и улыбаясь.

— Ах, вот что это было? — пробормотал он, и от его взгляда у Айвена сделалось почему-то тепло внутри. — Ну, я смогу... смогу к такому привыкнуть.