Хекстековое сердце (джен)

— Первое правило, которое тебе стоит запомнить: следи за ногами.

— Как я буду следить, если мои глаза завяз… АЙ!

— Языком будешь работать в другое время.

То и дело неслышно щёлкая остриями ног об пол, Камилла расшатывала то один, то другой табурет, на которых старалась удержаться Келли. Девчушка была почти вдвое ниже её ростом, и глаза её были завязаны. Только встав на табуреты, она едва доставала макушкой до уровня острого подбородка Камиллы. Её тренировка заключалась в том, чтобы устоять после трёх ударов по табуретам. Пока что Келли не могла простоять и одного.

— Ау! — Келли, не удержавшись, бухнулась на пол.

— Поднимайся, — тут же бесстрастно произнесла Камилла. — Пролежишь слишком долго — и больше не встанешь.

В подтверждение своих слов она поставила остриё правой ноги рядом с головой девчушки. Келли не стала задавать вопросов: шмыгнула носом, поднялась, вскарабкалась на табуреты, поправила повязку на глазах.

— Сосредоточься на том, что у тебя под ногами. Сохраняй равновесие.

— А как вы его сохраняете, леди Камилла? — спросила Келли, сгибая колени и пошатываясь. Трёхногие табуреты в просторной квартире и так были не очень устойчивыми, а когда Камилла их расшатывала, «сохранять равновесие» казалось задачей невыполнимой.

— Вестибулярный стабилизатор немного помогает мне, — ответила Камилла холодно, повернувшись спиной к Келли, а лицом — к окну, за которым открывался вид на Пилтовер. — Всё остальное — дело техники.

— Так нечестно. Это ведь модификации тела, с ними кто угодно так сможет!..

— «Честность» — слишком утомительное понятие, а мои модификации просто подчёркивают разницу между нами. Если ты, будучи цельнотелесной, не сможешь быть на одном уровне со мной — то никогда не станешь моей ученицей. Когда ты только ко мне напросилась, ты сразу должна была понять, что я не просто так отказала тебе… первые двенадцать раз.

Камилла развернулась.

— Ты упорна, но упорства порой недостаточно.

После неожиданного удара один из табуретов покачнулся, из-за чего Келли тихонько вскрикнула, сделав упор на другой и кое-как устояв. Камилла тут же ударила в него, слегка поцарапав ножку — и Келли снова рухнула на пол.

— А у меня почти получилось! — радостно сказала она, приподнимая повязку и глядя на Камиллу с пола своими жизнерадостными голубыми глазами. По-человечески голубыми.

Камилла, тем не менее, была по-прежнему беспристрастна.

— «Почти» не считается. В реальном бою ты была бы мертва. Вставай. Мы продолжаем.

Келли поставила три табурета рядом. Вскарабкалась на них снова. Завязала себе глаза.

— Используй любые возможности, — вкрадчиво говорила Камилла. Подойдя к девочке, она поправила рукой её спину. — Встань ровно. Сосредоточься на ногах и на том, что под ними. Когда ты лишена зрения, ты должна использовать любые средства, чтобы устоять после трёх моих ударов по табуретам.

— Спасибо, я помню, — буркнула Келли.

Простояв минуты две, она спросила:

— Извините, а вы… бить будете? Или у нас перерыв? — она потянулась к повязке, чтобы приподнять её, когда один из табуретов сильно пошатнулся, и она снова рухнула на пол. — Аууу!!!

— Второй урок: будь готова в любой момент. Сохраняй сосредоточенность, пока тебе никто не сказал «стоп» — и немного дольше после этого. Это поможет тебе избежать неприятных сюрпризов.

— Я многое про вас слышала… Скажите, а вы правда человек, а не машина?

Камилла посмотрела на неё сверху вниз, не моргая. Диоды её глаз светились оранжевым. Зрительный контакт длился, пока Келли не моргнула трижды — а затем линзы почти неслышно сдвинулись, изменив цвет её глаз с оранжевого на небесно-синий. Брови Келли поползли вверх, после чего не удержалась даже Камилла — она рассмеялась, и смех её напоминал механический скрежет.

— Я человек. Просто чуть менее, чем наполовину, — сказала она, сложив руки за спиной и чинно пройдясь по комнате. — Запомни: если хочешь у меня учиться — тебя в первую очередь должно волновать, что такое есть ты сама.

Камилла не признавалась, что не могла долго смотреть на Келли. Лицо молодой шестнадцатилетней девушки с короткой чёрной стрижкой и пронзительным взглядом до того напоминало ей её саму в молодости, что порой казалось, что и хекстековое сердце может испытывать боль. Поэтому Камилла избегала слишком долгого разглядывания её лица…

И всё-таки это не помогало. Раз за разом Камилла анализировала то, что чувствует внутри себя, и оставалась недовольна, потому что всё ещё чувствовала. Именно это крохотное чувство, маленький изъян и решил вопрос о том, чтобы взять Келли на обучение. Закончив курсы Хранителей Пилтовера, она по какой-то причине не стала вступать в ряды полиции, а захотела учиться у Камиллы — несмотря на то, что та никогда не принимала учеников.

И всё же.

— Раз ты много обо мне слышала, то слышала и о моей работе, — говорила Камилла, прохаживаясь по комнате.

Находясь у себя дома, она снимала свой рабочий фрак и надевала тончайший халат из голубой ткани. Единственная слабость, кроме чая, которую она себе позволяла.

— Не так много, — сказала Келли. — Ведь ваша работа, как Стальной Тени, строго засекречена.

— Значит, ты просто плохо искала. Про Кьювелла Кросса слышала?

— Устроил стрельбу из автоматической винтовки в жилом квартале, да?

— Он не просто устроил стрельбу. Он привлекал внимание. Пока полиция занималась его устранением, из соседнего здания его подельником была похищена папка с документами.

— Что за документы?

— Тебе это знать не обязательно. Мораль этой истории в том, что почти у каждого преступления в Пилтовере есть двойное дно. Если кто-то что-то здесь делает — он делает это не просто так. И как раз для того, чтобы достичь тёмной стороны, посылают меня. Следи за ногами!

— Ай!..

— Поднимайся.

— А те документы… Уфф, больно… Вы их вернули?

— Как видишь, я до сих пор на службе.

— А насчёт «просто так»… Ну, то, что вы сказали. Что насчёт Джинкс?

— Джинкс? — переспросила Камилла не очень заинтересованно.

— Ну да… Та девушка с массой оружия и голубыми волосами. Разве она сеяла хаос не просто так?

Камилла долго думала, прежде чем ответить:

— Она не моя забота. Дай примату хекстековый штык — придётся вызывать отряд Хранителей. Только для этого они и годятся.

— А в чём тогда отличие? — продолжала спрашивать Келли. — Чем Кьювелл Кросс отличается от Джинкс? Почему его стрельба на улице не была просто так?..

Камилла внимательно смотрела на девушку с завязанными глазами, размышляя, не знает ли она лишнего. И зачем задаёт вопросы?

Удар!

Табуретка покачнулась, но Келли перескочила на другие две. Ещё удар — задрала ногу, удержавшись на одной. Третий — и рухнула на пол, победно вскрикнув ещё до воссоединения с полом.

— Ты сама поймёшь со временем, если сейчас не отобьёшь себе мозги, — сказала Камилла. — У тебя на это есть все шансы.

— Ваш чай, леди Камилла, — учтиво поклонился Хизер, дворецкий дома Феррос. На подносе у него стояла чашка из тончайшего фарфора, в которой дымился ароматный чай.

Взяв чашку пальцами, Камилла сделала аккуратный глоток.

Сейчас её ножные лезвия за необходимостью были убраны. Каждое лезвие состояло из двух сдвигающихся острых пластин; внутри находились выдвигающиеся штыри. Чтобы не вредить полу, в собственном особняке Камилла передвигалась на них. Однако при ученице следовало сохранять имидж.

— Вы подготовили тренировочный зал?

— В полной боевой готовности, леди Камилла, как вы и приказывали. Вот только… — Хизер замялся.

Камилла немедленно обратила на него острый взгляд.

— «Вот только» что?

Хизер немедленно поклонился.

— Я не вправе обсуждать ваши приказы, леди Камилла. Однако доношу до вашего сведения, что кое-кому из прислуги кажется… немного поспешным то, что вы подвергаете ученицу таким…

— Достаточно, — прервала его Камилла, и Хизер замолк. — Можешь быть свободен. Зал оставить открытым.

Несмотря на то, что он не договорил начатого, Камилла поняла, о чём речь. Ему — о другой прислуге и речи быть не могло — показалось, что Келли может навредить тренировка с хекстек-снаряжением на высоте сотни метров, под самым потолком зала. Отчасти Камилла была согласна: это могло ей навредить. Поэтому пол — по её приказу — был покрыт мягким батутом на случай, если девушка сорвётся.

«Если она не научится быть на одном уровне со мной, — подумала Камилла, допивая чай и поднимаясь с кресла, — то ей и думать не стоит о том, чтобы со мной работать».

Пластины лезвий вокруг шарниров сомкнулись с тихим щелчком.

* * *

На бёдрах Келли были укреплены механизмы, метающие вперёд крюки. Они крепились к телу ремнями и управлялись с помощью ручных переключателей, укреплённых на запястьях. Девушка неуклюже разминалась, глядя на потолок, на котором сталактитами расположились несколько десятков стальных прутьев, а также несколько манекенов, уцепленных вниз головами.

— Готова? — спросила Камилла холодно, входя в зал вслед за ученицей. На ней был её чёрный с серым костюм.

Келли посмотрела сначала на неё, потом на потолок, потом снова на неё.

— А что мы будем делать?

— Тренироваться. Помнишь, что я сказала тебе месяц назад, когда только приняла тебя в ученики?

— «Любая жалоба будет расцениваться как просьба отправить меня домой», — процитировала Келли свою учительницу. Камилла кивнула.

— На сегодняшний день это распространяется также. Эта тренировка необходима тебе, чтобы в дальнейшем работать на одном уровне со мной. Сейчас мы с тобой поднимемся под потолок. Твоя задача — научиться маневрированию с крюками; преодолению препятствий, а также поражению мишеней.

— Каждый ваш ученик проходит через такое?

— Ты прекрасно знаешь, что ты — редкое исключение, — сказала Камилла, устремив взгляд на полигон наверху. — И поэтому я хочу подготовить тебя как можно лучше. Разобралась, как работает механизм?

— Да, разобралась, но… Но что, если я упаду? — спросила Келли.

Камилла внимательно посмотрела на неё.

— Смирись с одной мыслью, девочка: ты обязательно упадёшь. И не раз. Это неизбежно, и вопрос только в том, сколько раз ты после этого поднимешься.

Келли судорожно сглотнула.

…Камилла была беспощадна к единственной ученице. Раза три Келли падала на батут внизу, прежде чем хотя бы зацепиться за потолок и повиснуть рядом с Камиллой. Дальше — больше: ей требовалось научиться не бояться падений и высоты, а сделать их своими союзниками. Научиться изворачиваться в воздухе, работать с превосходно отлаженным механизмом метания крюков, виснуть на тросе, а затем — наносить удар.

За месяц Келли уже привыкла к непреклонности Камиллы, так что столь неординарная тренировка не очень её удивила. Прошёл уже месяц изнурительных физических тренировок: Камилла учила её сохранять равновесие, следить за дыханием, анализировать обстановку вокруг себя, каждую случайность и деталь принимать во внимание и обращать себе на пользу. Обучение полётам на крюках было только вопросом времени: Камилла часто повторяла, что если в будущем Келли надеется работать с ней, то работать им придётся как минимум на одной высоте.

— Захват, — командовала Камилла, спокойно вися на крюках вниз головой. — Теперь сброс.

— Но я же…

— Сброс.

Келли нажала на кнопку «сматывания» крюков в механизм — и полетела вниз. Камилла не успела скомандовать ей ещё один захват, а девушка уже бухнулась спиной на батуты.

— Успевай, — сказала она беспристрастно. — В реальной обстановке у тебя не будет времени отлёживаться.

Келли, всё ещё лёжа, метнула крюки вверх, и они вонзились в потолок зала. Девушка метнулась вслед за ними.

В полёте нажала «сброс», на мгновение зависла в воздухе, схватилась руками за один из железных столбиков, изменила положение своего тела и метнула крюки уже в другую сторону. Ринулась туда — но врезалась лицом в другой столбик, вставший на пути.

К облегчению Келли, Камилла не засмеялась над её оплошностью. Она вообще очень редко издавала звуки, напоминающие смех.

Сползая вниз, Келли повисла на крюках вниз головой. Скучно поглядела на свою учительницу.

— Что-то хочешь сказать? — спросила Камилла, не меняя позы.

— Я ждала, что вы снова прочтёте мне нотацию.

— Как невоспитанно. Учись на своих ошибках — вот моя единственная нотация. Сейчас ты ещё можешь себе это позволить.

Она раскачалась и, легко отсоединив крюки от потолка, метнулась в сторону. Вонзила ноги-лезвия в железный столбец. Крюки метнулись к следующему. Плавно обогнув его, Камилла снова сбросила крюки, оставшись в воздухе, и сделала ровный надрез лезвием по шее манекена. Снова два крюка вонзились в потолок, и их владелица остроногим пауком свесилась вниз головой.

— Твой противник всё ещё невредим. Доберись до него, не упав с небес на землю.

— И всё-таки, — прокряхтела Келли, вися на тросах и принимая правильное положение тела, — вам облегчает задачу то, что у вас крюки — это часть тела…

— Часть или не часть — без разницы. Без тренировок, концентрации внимания и воли, сжатой в кулаке, я бы давно превратилась в бесполезную кучу хекстекового хлама. Тело — вот твой главный инструмент. Используй его так, как только можешь, и совершенствуй его столько, насколько отважишься. В этом состоит истина дома Феррос.

«Используй… как только можешь. Совершенствуй… как только отважишься», — повторила про себя Келли.

Тренировки с крюками продолжались почти месяц — вперемешку со всеми остальными тренировками. У Келли не оставалось ни сил, ни времени дойти до родительского дома, или навестить друзей по Академии: Камилла выжимала из неё все соки. Иногда Келли казалось, что она специально так сильно нагружает её, чтобы поскорее избавиться. Однако для непреклонной Стальной Тени наверняка были способы куда менее затратные по времени, и даже Келли это понимала. Как и понимала, насколько опасна на самом деле работа агентов дома Феррос по охране Пилтовера.

Как будто Келли не хватило курсов Хранителей — в свободное от полётов на крюках время Камилла заставила её вызубрить свод законов Пилтовера, а заодно и Зауна. Каждый пункт, касающийся как людей, так йордлов, каждую статью как об обычных людях, так и об использующих хекстековые модификации тела.

— Оттачивать нужно не только мастерство, — говорила Камилла, — но и ум. А у тебя он — что пластилин. Ему просто нужно придать форму. Повтори третью статью четвёртого закона.

— Четвёртый Закон Пилтовера: Закон о Йордлах. Третья статья: разрешения на въезд. Каждый йордл, посетивший город, должен иметь при себе разрешение на въезд в Пилтовер и прилегающие окрестности, заверенное печатью руководства Бандл-Сити, — отчеканила Келли.

— Второй закон, восьмая статья, с поправками.

— Второй Закон Пилтовера: Закон о Модификациях. Восьмая статья: Передвижение по городу при помощи хекстек-модификаций тела без особого разрешения, заверенного руководством Пилтовера, запрещено в ночное время. Поправки на восьмую статью касаются Хранителей Пилтовера, а также представителей специальных ведомств.

— А под специальными ведомствами понимается…

— …дом Феррос, леди Камилла.

— Леди Камилла, к вам пожаловала ваша ученица, — учтиво доложил Хизер, слегка поклонившись. Сидящая в кресле Камилла едва обратила на него взор.

— Пусть пройдёт.

Дворецкий удалился, и спустя время на пороге появилась Келли в форме Хранителей Пилтовера, скрытой под длинной курткой. В руках она несла перевязанную бантом коробку.

— Надеюсь, там не бомба, — холодно пошутила Камилла, вставая с кресла.

— Нет-нет, что вы, — засуетилась Келли. — Это печенье из ближайшей лавки. Вы как-то сказали, что любите, и я решила… — она замолчала, поймав подозрительный взгляд своей строгой учительницы.

— Поставь ко мне на стол, — сказала наконец Камилла. — И пройдём в зал.

Она прошла мимо неё, щёлкая остриями лезвий об пол. Остановившись на пороге, обернулась:

— Я не припомню, что разрешила тебе оставаться в моём кабинете дольше меня.

— П-простите!

Оставив на столе печенье, Келли поспешно выбежала за ней. Камилла проводила её холодным взглядом оранжевых линз.

* * *

Они стояли друг напротив друга в центре круглого ринга, обозначенного белыми линиями.

Пол ринга был оснащён специальными механизмами: выдвигающимися вверх шатающимися пластинами, призванными вывести из равновесия тех, кто стоял внутри круга. Алгоритм движения плит не был известен ни Камилле, ни Хизеру, отвечающему за работу механизма. Про Келли и говорить было нечего.

Такой тренажёр носил название «Хекстековый ультиматум».

— Хочешь что-то сказать перед тем, как мы начнём? — спокойно спросила Камилла.

Келли похлопала глазами.

— Почему вы решили спросить?

— Потому что во время тренировок у тебя необычайно развязывается язык на разного рода вопросы. Поэтому я решила дать тебе выговориться сейчас, чтобы не тратить время потом. На сегодня разрешаю задать тебе один вопрос.

Келли смотрела на неё серьёзно. Раньше она бы поморщилась такой строгости — теперь же привыкла.

— У вас здесь довольно много механизмов для… обучения. Хотя учеников, по вашим словам, вы не берёте. Тогда для чего они?

— Для меня, — ответила Камилла, и глазом не моргнув. — Я тренируюсь, чтобы не потерять форму, в то время, как ты стараешься её хотя бы обрести.

— Понятно.

— Готова?

И Камилла, не дожидаясь ответа ученицы, подняла правую руку, подавая сигнал Хизеру, сидящему в кабине управления.

Правила были просты: они должны были сразиться в рукопашном бою и вытолкнуть соперника за пределы ринга, при этом сохраняя равновесие.

Плиты ринга пришли в движение, Камилла рванулась вперёд. Келли, приняв устойчивое положение, приготовилась к атаке. Блокировала удар, увернулась от ещё одного, почувствовала, как одна из плит уходит из-под ноги, и использовала для блока колено этой же ноги. Изменила позицию. Пригнула голову. Нанесла удар — Камилла блокировала. Ещё шаг назад. Несколько быстрых ударов, два или три были пропущены мимо. «Хекстековый ультиматум» гудел под ногами, прорези между плитами светились оранжевым светом. Камилла, словно отточенная кукла, угадывала расположение плиты под лезвиями-ногами в следующую секунду, а её лицо не выдавало ни грамма напряжения. Келли казалось, что вопросы у неё были давным-давно — на самом же деле, это было каких-то три месяца назад.

За это время она многие из них успела задать.

— Почему у нас так много упражнений на равновесие?

— Потому что тебе его не хватает, а оно важно.

— Вы машина или человек?

— Сначала реши, кто ты, а потом определяй, кто я.

— Вам бывает страшно?

— Бывало. Давно.

— В критические моменты мне лучше напрячься или расслабиться?

— Я могу расслабиться, только если напряжена. Тебе советую придерживаться такой же парадигмы.

Иногда Келли казалось, что от Камиллы она перенимает не только приёмы с хекстек-устройствами, бесчисленные параграфы, статьи и поправки к уже заученному на курсах законодательству, синяки, ушибы и умения, недоступные обычным Хранителям Пилтовера… Иногда Келли казалось, что от своей строгой учительницы она получает нечто большее.

Спустя два месяца после тренировок Камиллы, когда она в очередной раз ошиблась и рухнула на полигоне для испытания крюков, она заметила в себе холодное равнодушие к собственной ошибке. Упав, она тут же поднялась, чтобы попробовать снова. И чем дольше продвигались тренировки, тем чаще Келли замечала, что иногда начинает мыслить, как механизм, не давая себе времени на лень, жалость к самой себе, болтовню, усталость и прочие ненужные факторы. Если ей что-то нужно делать — она это делала. Если ей что-то мешало, она игнорировала или уничтожала это.

Первое время такие метаморфозы её пугали. Но желание быть на одном уровне с Камиллой, примкнуть к дому Феррос и стать его агентом оказалось сильнее всего. И Келли смирилась с тем, что частичное отключение ранее обуревавших её эмоций совершенно необходимо.

И всё же иногда, когда Келли оказывалась вне поместья Камиллы, она задавалась вопросом: каким человеком была Стальная тень в те далёкие времена, когда её ещё никто так не называл? Что тревожило её женское сердце, что нравилось, что выводило из себя? И осталось ли хоть что-нибудь из этого сейчас, когда настоящее сердце Серой леди заменило хекстековое?

…На тренировке в «Хекстековом ультиматуме» на руках и ногах Келли были надеты специальные доспехи — чтобы та не получала серьёзных ранений от лезвий Камиллы. Та, впрочем, как-то раз обронила, что могла бы при желании разрубить и их… Но защитить от травм и потери конечности они вполне могли. При ударах и столкновениях они то и дело звонко бряцали, что, вкупе с гулом механизма под их ногами, создавало равномерную, и в то же время хаотичную какофонию.

Келли потеряла счёт времени, сколько уже они сражаются на полигоне, пока оглушительный резкий сигнал не прервал всё вокруг. Пластины под ногами остановились засветившись красным. Камилла и Келли поглядели под ноги — и обе увидели, как острейшее лезвие ноги стоит в миллиметрах за чертой ринга. Это означало, что впервые за долгое время победила Келли.

— Неплохо, — вздохнула Камилла, сосредоточенно глядя на место на полу, где стояла её нога. Она как будто мысленно осуждала ногу за то, что она вздумала своевольничать. — В этот раз… ошиблась я.

* * *

Вечером того же дня Камиллу навестил один из её агентов — Лаудиус Свен, человек, при большом желании способный, казалось, слиться с голой стеной, настолько он порой был тих и незаметен. Внешность его была совершенно заурядной и ничем не откладывалась в памяти, поэтому Камилла очень ценила его, как непревзойдённого шпиона. По большей части Лаудиус отвечал за контроль над Зауном: все «птички» оттуда подчинялись ему.

— Леди Камилла, — поклонившись, поприветствовал её Лаудиус, как всегда, появившись на пороге её кабинета без единого слышного шага. — У меня неприятные новости.

— Насколько неприятные?

— Настолько, что я пришёл к вам. Вам стоит взглянуть на это, — пройдя в кабинет и прикрыв за собой дверь, он достал из широкой сумки за поясом объёмный свёрток. Взяв его в руки, Камилла прошла к своему столу, и только там развернула находку Лаудиуса.

Внутри оказалось устройство с ремешками и реактивным механизмом с несколькими пустыми нишами.

— Мы нашли это у заунских головорезов.

Камилла подняла устройство и осмотрела.

— Хекстековый проторемень, так?

— Так точно, леди Камилла, — подтвердил Лаудиус.

После подробного осмотра Серая леди положила проторемень обратно на тряпки, в которые он был завёрнут, и обратила взгляд на своего гостя.

— Раз ты сказал, что новости неприятные, полагаю, ты уже всё понял, да?

— Если простая заунская шпана владеет высокими технологиями из Пилтовера, это не может обернуться ничем хорошим.

— Ты слишком поспешен в выводах, Лаудиус.

Холодные пальцы легли на прибор.

— Он самодельный. Метки на запчастях отсутствуют, следовательно — его собрали по чертежам, но из подручного хлама.

— Хекс-кристалл не так просто подделать.

— А вот его они, возможно, как раз украли. Вы допросили того, с кого сняли проторемень?

— Ему… удалось сбежать.

Глаза Камиллы холодно сверкнули в полумраке кабинета.

— Ему удалось? Ваши подчинённые дали ему сбежать, Лаудиус. Выбирайте выражения.

— Приношу мои глубочайшие извинения, леди Камилла, — Лаудиус низко поклонился. — Мы найдём того, кто это был, и всё из него вытащим.

— Уж постарайтесь, пока не стало слишком поздно. Проторемни, если найдёте, немедленно изымайте. Их распространение в Зауне недопустимо.

— Так точно, леди Камилла. Будет исполнено.

Как и сказала Камилла, известие Лаудиуса взволновало её куда больше, чем она стремилась показать. Оставшись одна, она заперла дверь, пригасила свет и прошла во внутреннее помещение. Сняла с себя одежду, распустила пучок седых волос на затылке. Повязала вокруг пояса специальную водостойкую ткань (чтобы не повредить механизмы ног), и прошла в ванную.

…Стоя под тугими струями горячей воды, Камилла замерла, словно странное изваяние. Глаза её были закрыты — вода, попавшая в линзы, доставляла много проблем. Стальная тень часто усмехалась про себя, что, связав своё тело с массой механизмов, она сделала его уязвимым для вещей, с которыми человеческое тело легко бы справилось: для мелких капель воды, для песка, пыли или грязи. Хекстековые технологии зашли далеко, но всё ещё не смогли превзойти человеческую эволюцию.

«Проторемень в Зауне… — думала Камилла, слушая стук воды о ткань, закрывающую ноги-лезвия. — Собранный по чертежу из подручного хлама. Если кто-то украл образец, то мы легко отделались. Гораздо хуже, если этот кто-то украл чертежи. В таком случае стоит узнать, кто это сделал».

Для начала следовало навестить Институт Прогресса. Как минимум один человек оттуда всегда спокойно шёл на сотрудничество с агентами дома Феррос: в конце концов, он входил в число разработчиков механического сердца, запертого сейчас в груди Камиллы, и прекрасно знал о том, кому именно досталась столь важная разработка. Дэвид Финч также участвовал и в разработке проторемней — об этом месяц-два назад писали в «Вестнике Прогресса». Так что он не понаслышке мог знать об украденных чертежах… либо об украденных проторемнях.

* * *

— Если придёт Келли — передай ей, что я занята, и тренировок сегодня не будет.

— Слушаюсь, леди Камилла, — покорно поклонился Хизер. — Когда вас ждать?

— Я не знаю, сколько времени это займёт. Мой визит неофициален и может привлечь излишнее внимание, если таковым не будет.

— Именно поэтому вы…

— Да.

Камилла сейчас облачилась в свою «гражданскую» маскировку: скрыла ноги-лезвия под подолом широкого бледно-серого платья, прикрыв приводы по бокам пышными бантами. На руки надела белые перчатки выше локтей, а на голову — широкополую шляпу того же цвета, что и платье, тоже украшенную цветами. Наряд был неудобен в высшей степени, зато обеспечивал хорошую маскировку. И Камилла давным-давно подавила в себе мысли, нравится ей этот наряд или нет — потому что по большей мере он ей не нравился.

Воспользовавшись фуникулёром до центра города, Камилла очутилась там через полчаса. День только разгорался и Пилтовер кипел жизнью. Скрежетали и шумели механизмы, лязгали о брусчатку протезы, о чём-то говорили и кричали люди. Но всё же что-то сегодня было не так, и Камилла чувствовала это, медленно ступая по бульвару. Что именно — ей предстояло определить.

За долгие годы работы агентом она научилась распознавать малейшие изменения в общей атмосфере города прогресса, говорящие о каких-то событиях и происшествиях, и это умение никогда её не подводило. Камилла без иронии признавалась себе, что-то, что люди называют «чутьём», по-прежнему работало в ней безотказно, хоть и не являлось чем-то вживлённым в её тело. В столь эфемерных вещах человек всё ещё превосходил механизмы, и едва ли те способны были когда-нибудь подделать природную человеческую интуицию.

На концах её лезвий были прикреплены специальные мягкие подошвы, так что её шаги даже в полной тишине едва ли можно было расслышать. Что уж было говорить о какофонии города в разгар рабочего дня…

— «Вестник Прогресса»! Свежий «Вестник Прогресса»! — вещал торговец, раздающий на улице газеты.

…Возле высокого здания Института Прогресса столпились обеспокоенные люди, то и дело глядящие куда-то наверх. Подняв глаза, Камилла увидела дым, валящий с одного из этажей.

— Что произошло? — спросила она, искусно подделав невинный девичий голосок. Один из людей — с тонкой третьей рукой, прикреплённой к спине, и в круглых очках на одутловатом лице — обернулся к ней.

— Кто-то устроил взрыв и взял заложников. Всех из здания эвакуировали.

— Боже, но что они хотят?!

— Неизвестно. Велят не приближаться, иначе начнут сбрасывать заложников. Ждём Хранителей с минуты на минуту…

Механические повозки полицейских выскочили из-за поворота, затормозив на площади перед Институтом.

— А ну разошлись, живо! — скомандовала девушка с ярко-розовыми волосами и татуировкой под глазом, выскочившая из одной из машин. — Юрисдикция Хранителей, все дела, разойдитесь! Не мешайте!

Камилла, скрытая в той самой толпе, которую Хранители старались разогнать, поморщилась.

С шерифом Пилтовера Кейтлин и её ненормальной помощницей ей уже приходилось встречаться по работе. И опыт этих встреч Камилле не нравился совершенно, так как вспыльчивая и прямолинейная девчонка совершенно не владела собой, а Кейтлин не всегда старалась обуздать и остановить её. Про себя Камилла шутила, что, наноси она на своё тело зарубку каждый раз, когда эти двое упускают ценный шанс из-за вспыльчивости розововолосой — и она уже через день ходила бы вся в царапинах и шрамах.

И сейчас прибавилась ещё парочка.

— Кейт, можешь снять их?

— Там заложники, — Кейтлин приложила глаз к оптическому прицелу винтовки, разглядывая верхние этажи. — Один, два… Трое заложников. Кто-то, возможно, далеко от окон.

— И чего они ждут?

— Возможно, кого-то, кто заберёт их, раз они не оглашали требований.

— А их там сколько вообще?

— Двое у окон, у них пневмопушки. Судя по виду, заунцы.

— Ну кто ж ещё это мог быть, — мрачно усмехнулась девушка.

Камилла, оказавшаяся рядом, подслушала разговор полицейских, которые не очень-то пытались маскироваться и скрывать. Будто бы вспомнив об этом, Кейтлин обратилась к толпе народа:

— Пожалуйста, разойдитесь и не создавайте панику! Хранители уже здесь, мы во всём разберёмся!

Люди расходились не очень охотно, до сих пор обеспокоенные и желающие посмотреть на невиданное зрелище — пожар и захват заложников. Не так часто в Пилтовере такое происходило, чтобы упускать это из виду…

Быстро просчитав в голове несколько вариантов, Камилла поняла вот что.

Налёт на Институт и захват заложников могли и не быть, но скорее всего были связаны с хекстековыми проторемнями, обнаруженными агентами Лаудиуса у заунских головорезов. Если кто-то решил активно действовать, то сейчас в заложниках, скорее всего, был именно Дэвид Финч, к которому Камилла как раз собралась нанести визит, либо кто-то другой, кого похитители скорее всего, возьмут с собой, как только их транспорт прибудет. Поэтому времени в обрез. Оптимальный вариант — подняться наверх и устранить террористов, одного за другим…

Тихо подойдя сзади к Кейтлин, Камилла мягко тронула её за плечо. Шериф обернулась.

Резко наклонившись к самому её уху, Камилла приставила грань лезвия, скрытого под платьем, к коже ноги шерифа так, чтобы та это почувствовала.

— Дом Феррос, особое подразделение. На данный момент спасение заложников находится под моей юрисдикцией. Чтобы никто не пострадал, вступите в переговоры с преступниками, отвлеките их внимание. Никому не сообщай о том, что услышала, иначе уже сегодня вечером тебя снимут с должности.

Тихой скороговоркой объяснив всё это, Камилла отстранилась, убрав лезвие.

Брови Кейтлин на побледневшем лице стремительно поползли вверх.

— Э, дамочка… — неуверенно обратилась к ней напарница шерифа. Камилле снова пришлось изображать невинность:

— Всего лишь запнулась, прошу меня простить… Прекрасный парфюм, шериф!

— Чё она… Кейт, ты как? Всё нормально? — услышала Камилла, удаляясь от них.

— Д-да… Готовь рупор. Мы вступим с ними в переговоры.

* * *

По расчётам Камиллы, бегло осмотревшей повреждения здания, преступники проникли внутрь через подвал, устроили панику, взяли нескольких человек и воспользовались пневмо-лифтом, проходящим по трубе сквозь всё здание, чтобы подняться на верхние этажи. Неизвестно, сколько на самом деле заложников было внутри. И если преступники ждали летательный аппарат, который должен их забрать, то почему тот задерживался? И почему он сразу не подлетел к Институту? Это предстояло выяснить.

Камилла, пока что повременившая расставаться с платьем, с помощью крюков взлетела на стену здания Института, напоминающего угловатые песочные часы. Продолжая двигаться вверх, она старалась найти наиболее удобную точку для проникновения внутрь, пока где-то с другой стороны здания Хранители вступили в бесполезные переговоры с террористами.

Хотя это мало было похоже на переговоры.

— ЗДАНИЕ ОКРУЖЕНО ПОЛИЦИЕЙ, МАТЬ ТВОЮ! ЕСЛИ ТЫ, БАНДИТСКАЯ МОРДА, НЕ СПУСТИШЬ СВОЙ ЗАД ВНИЗ, Я ТЕБЕ КИШКИ НА ШЕЮ НАМОТАЮ, ПОНЯЛ, УБЛЮДОК?! — кричала Вай.

— ПОСТУПИТЕ РАЗУМНО И СПУСТИТЕСЬ, ИНАЧЕ Я НЕ СТАНУ ЕЁ ОСТАНАВЛИВАТЬ! — более спокойно говорила за ней Кейтлин.

Пока продолжался этот цирк, Камилла сделала аккуратный вырез в стекле и проникла внутрь обесточенного здания. По её расчётам, заложников держали где-то на этом этаже, либо она просчиталась на один вверх или вниз.

Коридоры были пусты, механические двери не открывались при приближении к ним — видимо, были обесточены. В мутных стёклах кабинетов Камилла видела собственное отражение. К её досаде, единственное, что она не могла спрятать — это еле заметное свечение оранжевых линз, дополняющих её глазные яблоки. В темноте они были ещё более заметными.

Судя по табличке на стене возле входа, коридор принадлежал Отделу Испытаний. Следовательно, за стенами скрывались не лаборатории и кабинеты, а испытательные полигоны, отметила про себя Камилла, продолжая шагать вперёд.

Даже в абсолютной тишине обесточенного здания её шаги были почти неслышны.

 — Стоять! — раздался крик, и Камилла, молниеносно всё просчитав, вскинула вверх обе руки.

Вскинувший пневморужьё наизготовку, человек в механической маске медленно подошёл к ней.

— Ты кто?! Откуда?!

— Я-я… п-просто п-потерялась… П-пожалуйста, не с-стреляйте…

— Руки за голову, быстро!

Камилла выполнила его требование.

— На колени! Живо!

Камилла аккуратно наклонилась вперёд, сделав так, чтобы кончики лезвий на коленях звякнули не об пол, а об подол платья, и звук их был не слышен. Приставив дуло пневмо-пушки к её голове, человек, видимо, вышел с кем-то на связь.

— Рудей, здесь ещё одна. Женщина. Вести к вам?

— Она учёный?

— Не, гражданский, судя по виду.

— Можешь убить. — Динамик был достаточно громкий, и Камилла всё прекрасно услышала. Ей пришлось снова изображать смертельный испуг:

— Я-я-я учёный! Эспел Лим, отдел р-разработок! Седьмой цех!

— Говорит, она из отдела разработок, — доложил «Рудею» человек.

— Тогда веди сюда.

— Есть.

«Значит, им нужны учёные, — спокойно подумала Камилла, поднимаясь по приказу на ноги и всё ещё держа ладони на затылке. — Значит, улетят они точно с заложниками. Но для чего им это? И скольких они ещё похитили?».

— А чё ты так разодета-то? — спросил её человек.

Камилла изобразила слёзный шёпот.

— С-с-собиралась на с-свидание…

Человек ухмыльнулся про себя, но ничего не сказал.

Под дулом пневмо-ружья, наставленным ей в затылок, он провёл её сквозь несколько тёмных коридоров, а затем спустился с ней по лестнице; вскоре они вышли в просторное светлое помещение, где под дулами оружий в разных углах находилось семеро заложников.

Камиллу усадили на колени. К ней подошёл человек в мрачном зелёном камуфляже, с лысиной и механическим красным правым глазом.

— Как, говоришь, твоё имя? — проскрежетал он. Кажется, в шею были встроены динамики, что лишало его голос сходства с человеческим. Скорее всего, именно он и был Рудеем — его голос раздавался из динамиков.

— Эспел Лим, — дрожащим голосом произнесла Камилла, вперив глаза в пол. — Отдел разработок.

— Лим… Что-то я не видел тебя в списках.

«Просматривали списки учёных, которые могут пригодиться. Значит, у них в Институте есть крот, сливающий им информацию. Судя по одежде, они заунцы, но пневмо-ружья… Стоит взять одну и спросить у Лаудиуса. Раньше я не встречала таких у заунцев».

— Ч-что вам нужно?! У меня есть деньги, если хотите, я… — залепетала Камилла.

— Нам не нужны твои деньги, потаскуха! — со смехом проскрежетал Рудей, упираясь локтем в колено, покрытое панцирем. — Нам нужны те, кто шарят в пилтоверских прибамбасах! А если не шаришь, и в списках тебя не было — в расход тебя пустим!

Он наставил на неё ружьё.

«Чертовски не вовремя», — подумала Камилла напряжённо.

Она подняла взгляд — но не смогла сделать его умоляющим. Глаза её смотрели на заунца совершенно беспристрастно.

— Э, чё за херня у тебя с зенками… — изумился Рудей.

Чёрная нить хлыстом вырвалась у него из-за спины, сковав по рукам и ногам. Раздались выстрелы пневмо-ружий, а затем — девичий крик. Решив, что маскироваться достаточно, Камилла рывком освободила лезвия от насадок и скинула с головы дурацкую шляпу, наконец-то освободив себе обзор. Один из заложников совершенно неожиданно дал угнетателям бой и, получив несколько выстрелов, кажется, не собирался сдаваться.

— Назад! — приказала Камилла, взлетая вперёд.

Церемониться времени не было: вытянув ногу вперёд, она насквозь пронзила одного из террористов лезвием; вонзила крюки в потолок, развернулась, заслонившись от выстрелов живым щитом. Безжизненное тело мужчины затряслось, послышались щелчки перезарядки.

— Леди Камилла!.. — раздался знакомый выкрик.

Не отвлекаясь, разогнавшаяся Камилла пронзила лезвием и второго человека, легко уничтожив то, что он, скорее всего, считал бронёй. Убрав крюки, развернулась в полёте и швырнула два тела в Рудея, освободившегося от пут.

— Ах ты! — зарычал тот, обнажив стальные когти протеза. — Пилтоверская тварь!

— Босс, Бланш на подлёте! — доложил один из выживших.

На Рудея, однако, накинулся тот самый человек, что первым поднял смуту. Пока заложники, забрызганные кровью, разбегались в разные стороны, оставшись без надзора, «босс» террористов был атакован: кто-то невысокий и юркий сжал его шею ногами. Присмотревшись, Камилла, к своему изумлению, поняла, что это была Келли!

— НАЗАД!

Резко развернув корпус, Рудей сбросил с себя девушку, замахнулся когтями и нанёс сокрушительный удар. Келли громко вскрикнула.

В следующий момент здание потряс взрыв. Стена с окнами разлетелась на куски, всюду посыпались камни, бетон и стёкла. Засвистел ветер.

Снаружи возле здания пристраивался огромный заунский хеликоптер с четырьмя мощными пропеллерами — такие в Сточных Канавах использовали для перевозки мусора. Люк его приветственно отъехал вниз.

Все террористы, как по команде, метнулись к нему. Камилла, устремившись вперёд, выпустила крюки, вонзив руку одного из них в стену. Человек завопил от боли. Снова раздались выстрелы, но теперь стреляли с хеликоптера. Камилла пригнулась и нырнула вперёд, стараясь ухватить Рудея — но тот, захватив с собой в охапку одного-единственного заложника, оказался проворнее, и вмазал ей по лицу протезом.

Он заскочил внутрь люка хеликоптера, что-то скомандовал — и тот начал отлетать от здания. Выцепив крюк из стены — всё равно пойманный теперь никуда не уйдёт, Камилла почти метнулась за ним, но в последний момент, когда она была готова полететь вперёд, за хеликоптером, что-то заставило её обернуться.

В обломках на полу лежала Келли, зажимающая рукой кровоточащую рану в груди. Сжав губы, Камилла посмотрела вслед улетающим террористам, которые сейчас уже были слишком далеко для того, чтобы она могла зацепиться. Люк закрылся.

Секунды промедления и нерешительности стоили ей упущенной возможности. Камилла знала, по какой причине это произошло — и знала, что это одна из тех вещей, которые она себе никогда не простит.

Привязанность.