Эволюция доверия (гет)

Много лет Драко жил с мыслью, что никому нет до него дела, охотно отвечая окружающим той же монетой, и потому испытываемые им чувства казались какой-то злой шуткой. Но беспокойство за фурию, нервно заламывающую руки и мельтешащую перед глазами, было неподдельным. С тех пор, как декан Гупта направила Ли в больничное крыло, прошло уже несколько часов, и всё это время пуффендуйка топталась в коридоре, ожидая хоть каких-то новостей. И Драко ничего не стоило оставить её одну в своих метаниях. Но что-то удержало его рядом.

Перед глазами всё ещё стояла картина недавних событий. Непонятная ему, странная. Когда декан спросила, благодаря чьим стараниям состояние Ли стабилизировалось, пуффендуйка, не раздумывая, сказала: «моим».

— Прекрасно, мистер Малфой, — похвалила декан. — Я думаю, это заслуживает того, чтобы на экзамене по заклинаниям поставить вам оценку повыше.

А ведь фурия могла воспользоваться ситуацией и забрать все лавры себе, Драко даже собирался сказать, что это он спас Ли, прекрасно помня, что видят все в нём вовсе не его самого. И всё же девчонка сделала это для него, и не оценить её жеста Драко не мог.

— Сядь и успокойся, твоей Ли больше ничего не угрожает, — сказал он, когда мельтешение перед глазами закружило голову.

Пуффендуйка остановилась, взглянула на него несколько затравленным взглядом, сжала себя в объятиях.

— Да, благодаря тебе. Если бы не ты, я…

Глаза её снова увлажнились, и Драко, до того сидевший на подоконнике, всё же не выдержал и спрыгнул. Пересёк коридор и во второй раз за день предложил свои объятья. Касаться себя самого было странно, но чем больше времени Драко проводил с Кэти, тем явственнее ощущал под собственной маской хрупкую девушку. Девушку, которая была ему до раздражения нужна.

Фурия прильнула к нему, словно давно ждала приглашения, и Драко прикрыл глаза. Чтобы зрение не обманывало, чтобы не ощущалась вся абсурдность происходящего. Он помнил, что девчонка также видит в нём исключительно свою копию, но хотелось верить, что она чувствует его-настоящего, как и он чувствует её.

— Тебе было страшно, — сказал он, крепче прижимая свою копию к себе. — Это нормально. Мне тоже было.

Никогда и никому он не признавался в своих слабостях, теперь же сказал, и небо не обрушилось на голову. Почему-то признавать свои недостатки рядом с пуффендуйкой оказалось вовсе не страшно.

— Ты поступил очень храбро. А учитывая, что у вас с Ли не ладилось…

Драко не дал ей договорить. Он вовсе не хотел признавать всей степени благородства совершенного поступка. Его популярность всегда держалась на холодности и равнодушии, менять это он не собирался.

— Вот в этом и дело, — горячо возразил он. — Подумай: башня, только вы с Ли, несчастный случай. Возникли бы вопросы: а точно случай несчастный, либо же Драко Малфой решил избавиться от неугодной ему девицы?

Пуффендуйка отшатнулась.

— Ты же не думаешь, что я… — сбивчиво проговорила она.

Драко мотнул головой.

— Нет, не ты. Я скорее поверю, что Абигейл навредила Ли, чем ты.

Он не пытался притянуть её обратно к себе, но очень обрадовался, когда она вновь прижалась к нему.

— Я настолько безобидный хомячок? — спросила она тихо. И хоть голос был его собственный, мелькнуло в нём что-то неуловимо девичье, её.

— Я не знаю, от чего ты бежала в этот проект, но просто не верю, что ты можешь кому-то навредить.

Она вздрогнула, и его руки крепче обвились вокруг её плечей.

— Кэти… — он впервые назвал её по имени, и самому неожиданно понравилось, как оно звучит на его губах.

Она посмотрела его глазами, и — Мерлин! — он увидел её собственный взгляд. Тёплый, мягкий, а серые глаза словно бы стали голубее, приобретая вид глаз девушки с колдографии.

Нет, перед Драко всё ещё была его точная копия, но он более не видел в ней себя, он видел её, скрытую глубоко внутри. С его лицом и волосами, но её. Объяснить бы этого Драко не смог, даже если бы очень захотел, но в её глазах он увидел точно такое же узнавание. Словно пелена падала, словно они пробивались через магию навстречу друг другу. Это было странно, непонятно, невозможно и совершенно необъяснимо, но грань между ними становилась тоньше, отрицать этого он не мог.

— Всё же я не верю, что спас Ли ты только из рациональных побуждений.

— Нет, — ответил Драко, сам не зная, почему откровенничает. — Не только.

— Я знала. — Она улыбнулась его губами, но Драко отчётливо увиделась улыбка со старого снимка.

Необычное и непривычное для него чувство пронеслось по венам, сковало мышцы, сжало внутренности в тугой узел, а ноги сделались неожиданно непослушными, ватными. Он всё ещё держал её за плечи, за так похожие на его собственные плечи, но руки под его ладонями чувствовались иначе. Более тонкими, а сами плечи — узкими.

— Кэти… — снова позвал он, ощущая, как по рукам бегут мурашки.

Пуффендуйка должна была раздражать, вызывать неприязнь или хотя бы равнодушие, но вместо этого его к ней тянуло. Бредово и абсурдно. Драко любил себя, конечно, но не до такой степени, чтобы…

Правильным было отпустить её, уйти, отогнать наваждение, и Драко уже готовился разжать ладони, но понял, что не может. Из лёгких словно бы воздух выбили, и Драко задыхался, делал отчаянные вздохи, только чтобы жить. Только чтобы не растерять себя окончательно, чтобы не утонуть. Он знал лекарство от своего недуга, но до последнего не хотел признавать своего странного влечения.

— Драко? — его имя на её губах, сказанное его-не его голосом, стало последней каплей. Выдохнув отчаянно: «о, Мерлин», Драко впился в губы, её губы, совсем не похожие на те, которые он видел в зеркале. Она, именно она, трепетала в его руках, именно её сердце бýхало так, что он ощущал вибрацию под ладонями, и именно она тянулась навстречу, словно и сама задыхалась без него всё это время.

Ей было страшно, об этом говорили напряжённые касания к его бокам, но в то же время Кэти явно не собиралась его отпускать. Это было безумие, безумие для них обоих, но существовал ли для них другой путь? Она едва не погибла от его руки не так уж давно, но Драко не ощущал, что это всё ещё стоит между ними. Между ними более вообще ничего не стояло.

— Кэти… — Он медленно отстранился, распахивая глаза, и замер, испытав и шок, и восторг одновременно.

Она стояла перед ним, более не похожая на него никакой чертой, ни мельчайшим отголоском. Кэти Девлин, ученица факультета Пуффендуй, во плоти — Драко видел настоящую её, более не скрытую маревом. Девушку с колдографии.

— Драко? — она выглядела удивлённой, напуганной и восхищенной, кажется.

Неуверенно коснулась тонкими пальчиками его щеки и улыбнулась открыто и счастливо. Её глаза снова блестели от слёз, но в этот раз, Драко не сомневался, то были слёзы не печали.

— Ты — снова ты, — прошептал он, склоняясь к ней за очередным поцелуем.

Кэти ответила. Робко, дрожа от волнения, невероятно невесомо, но так искренне, что ноги — Моргана их! — снова подкосились.

— И ты — снова ты.

Её голос, её до невозможного прекрасный голос лился мёдом с её губ. Какой же красивый у неё был голос! — понять, что прежде не нравилось ему, Драко не мог.

Преисполненный непонятных, но бесконечно приятных чувств, он оторвал Кэти от земли и закружил по коридору. Ему было плевать, увидит ли кто их — скрывать свои чувства он не мог и не хотел. Это ли было счастье? Возможно. По крайней мере, Драко показалось, что это оно.

* * *

От поцелуев вспухли губы. Пользуясь тем, что в коридорах они одни, Драко и Кэти наверстывали месяцы «разлуки», не отрывали глаз друг от друга, впитывая каждую чёрточку, каждую мельчайшую родинку. Колдография и в сравнение не шла с тем, что Кэти видела перед собой теперь: настоящего, одухотворенного Драко, вовсе не похожего на парня со снимка. Тот Драко и не взглянул бы в её сторону, а этот… Этот хватался так, словно боялся отпустить и на миг. Он ничего не говорил, лишь время от времени произносил её имя, и Кэти упивалась этим: его голосом, своим именем на его губах, и тем, что не было сказано, но явно ощущалось в трепетных касаниях и жарких поцелуях.

Они привалились к стене за колонной, отрешились от всего мира, и хоть Кэти помнила, что ждёт вестей из больничного крыла, но всё же не могла просто смирно ждать своего часа. Она не могла заставить себя волноваться, потому что главным страхом сейчас было то, что Драко передумает, оставит её здесь с разбитым сердцем, как поступил однажды с Абигейл.

Но Драко не уходил. Он согревал в объятиях, надёжных и ласковых, и Кэти едва не мурлыкала от этих прикосновений.

Драко снова был собой — что-то из области фантастики — но он не был собой прежним. Более мягкий, тёплый, мужественный — он даже выглядел куда спокойнее, чем полгода назад, словно прежде ему чего-то не хватало. А теперь? У него была она, и Кэти радовалась мысли, что именно она стала ключом к его изменениям. Они оба стали ключами друг друга.

Идиллию разрушил щелкнувший замок, сопроводившийся стуком каблуков по каменным плитам. Кэти отпрянула от Драко, хотя он явно не желал выпускать её из объятий.

— Мистер Малфой, мисс Девлин, — заметила их декан Гупта, и Кэти порадовалась, что вовремя отстранилась. Хотя вспухшие губы и горящий взгляд были красноречивее слов.

— Как она? Как Ли? — Кэти вырвалась вперёд, боковым зрением заметив, что и Драко последовал её примеру.

Запоздало вспомнилось, что она — снова она. Каким-то волшебным образом они вернули прежний облик, и теперь не нужно было ничего из себя изображать. Однако, не успела Кэти порадоваться, как декан протянула ей руку и поблагодарила.

— Благодаря вам, мистер Малфой, девочка сохранит зрение.

Кэти и Драко переглянулись. Они-то уже решили, что их обмен аннулирован и всё вернулось на круги своя, а выходит…

Запоздало дошли слова декана о состоянии Ли, и Кэти, скрывая разочарование из-за их неудавшегося обмена обличьями, всё же вынудила себя улыбнуться и порадоваться за сокурсницу. Она помнила, что спасение Ли — исключительно заслуга Драко, и была бесконечно благодарна ему за это. И пусть каким колючим он ни пытался казаться большую часть времени, Кэти знала, что он умеет быть хорошим, и видела, что ему это даже нравится.

Вернулись в общую гостиную они, держась за руки. Над ними всё ещё висел вопрос: действительно ли только они сами видят истинный облик друг друга, и потому, прежде чем говорить что-то обличающее, было решено присмотреться.

То, что их появление произвело фурор, приковав к ним десяток взглядов, удивительным не было. Едва ли кто, даже они сами, мог увидеть в них пару ещё этим утром, и пусть официально они ничего не решили, пусть ни один из них не озвучил своих чувств и желаний, ладонь Драко, не выпускающая её ладонь из своей, была ответом на всё. Если прежде были сомнения, не станет ли Кэти кем-то вроде очередной Абигейл, Драко рассеял их все.

— Не забывай, что ты — это я, так что поменьше смущайся. Тебе, конечно, идёт румянец, но Драко Малфою не к лицу красный цвет.

Кэти хихикнула, тотчас принимая серьёзный вид, хотя губы против воли то и дело желали растянуться в улыбке.

До конца вечера они просидели в глубоком кресле, развернутом в сторону окна, игнорируя любопытные взгляды, изучали друг друга, будто впервые, и тихо перешептывались о глупых мелочах.

— Влюбился, Малфой? — спросил Баум ночью, когда настало время укладываться в постели. — Или так, развлечься на денёк-другой?

Кэти тоже было интересно знать ответ на этот вопрос, а потому всё, что она смогла сказать: — Посмотрим.

Следующая неделя прошла в подготовке к ЖАБА, и Кэти с Драко честно пытались что-то учить, но отчего-то раз за разом обнаруживали себя целующимися. Это было сладкое сумасшествие, и пускай в их сторону время от времени долетали смешки, лично Кэти было абсолютно всё равно, и, насколько она поняла, Драко тоже.

Руны складываться в слова не желали, зато трансфигурация проходила всегда крайне весело. Бумажные цветы превращались в живые, бумажные бабочки и журавлики порхали под потолком, и всё это было для неё одной. Если со стороны Драко это была злая шутка, обороты она принимала совершенно нешуточные. И всё же Кэти верила, что фальши нет, Драко и правда тянулся к ней, а она к нему, и это происходило не просто ради хорошей аттестации, как она предположила вначале. Это не было залогом добросовестной сдачи экзаменов, а скорее… Чувством?

Как бы то ни было, а час Икс настал, аттестация замаячила совсем близко, и очень скоро предстояло узнать, действительно ли Драко готов постараться ради неё? Кэти ждала ответа и его же боялась, потому что теперь на кону было не только её профессиональное будущее, но и её сердце.

* * *

В том, что Драко сдаст ЖАБА на отлично, он и не сомневался. Он повторял предметы ночами, понимая, что теперь подвести Кэти он просто не может. Даже неподъемный том магозоологии он изучил вдоль и поперёк, и не раз. И пускай ему было так же плевать на зверушек и среду их обитания, но ему было не плевать на Кэти, а ради неё прочитать пару-тройку скучных книг было нетрудно.

То, что по всем предметам он получил высший балл, было неудивительно, и Драко уже не терпелось рассказать обо всём своей — кому? — девушке? Он не знал, может ли употребить это слово в отношении Кэти, но очень хотел. И очень хотел её порадовать.

Однако на пути, такое неожиданное и странное, возникло препятствие.

— Мисс Девлин, — окликнула профессор Андерсон, когда Драко уже собирался покинуть кабинет. — Экзамены сданы, и потому прямо сейчас я могу предложить вам вернуть ваши воспоминания.

В руках профессора Драко различил пузырёк с перламутровой смесью, не то жидкостью, не то густым паром. Вот они — воспоминания Кэти. Те самые, с которых всё началось. Её главный страх или грех плескался и переливался, маня заполучить, узнать. Драко раздирало любопытство, раздирало желание узнать главную тайну, ускользнувшую от него полгода назад. Всего лишь нужно было позволить всадить воспоминания в свою голову, или воспользоваться омутом памяти, и у Драко появилась бы власть над Кэти. Но… Это более не нужно было ему. Он и так имел власть над ней. Над её губами, над трепещущим в его руках телом, над светом её невероятно голубых глаз. И ему не нужно было большего. Её тайны более не имели значения, а вот её счастье и покой — да.

— С вашего позволения, профессор, я хотела бы, чтобы процедуру провела директор, — сказал он, вкладывая в голос всю возможную кротость и мягкость.

Пузырёк продолжал манить, но Драко уходил твёрдым шагом, понимая, что поступает правильно.

* * *

— Итак, — голос Макгонагалл отразился от арочных сводов, многократно повторяясь. — Я изучила ваши результаты и приятно удивлена. Отлично — я не ожидала подобной отметки. Но, кажется, вы действительно постарались на благо друг друга, что значит, что наш с профессором Слизнортом эксперимент оказался крайне удачным.

Директор прошагала вдоль скамьи, на которой Кэти и Драко сидели, соприкасаясь локтями, остановилась перед каждым, кивнула каким-то своим мыслям.

— Я также узнала, что вам было предложено вернуть воспоминания, и я приятно удивлена, что каждый из вас ответил на это предложение отказом. Мистер Малфой, вам ведь было очень любопытно узнать секреты мисс Девлин.

— Больше нет, — отрезал Драко, и Кэти ощутила приятное волнение от его слов. — Я знаю о мисс Девлин достаточно.

Директор Макгонагалл кивнула, а Кэти ощутила, как заливается краской. Драко и правда знал её достаточно. Гораздо лучше, чем директор могла предположить.

— Вероятно, пришла пора вам снова увидеть настоящих друг друга и вернуться к прежним жизням, по коим вы, несомненно, очень скучали. — Макгонагалл кивнула на стоящие на столе флаконы с воспоминаниями.

От её слов Кэти потупила взгляд, а Драко усмехнулся.

— Я сказала что-то смешное, мистер Малфой? — нахмурилась директор. Кэти напряглась. Неужели расскажет?

— Моя прежняя жизнь — это не то, о чём стоит скучать, — ответил он, скрыв тот факт, что настоящими друг друга они уже давно видят. Действительно, стоило ли Макгонагалл знать, что её заклинание дало сбой?

— А может, — кошачьи глаза директора сузились, — дело не только в этом?

Она снова пересекла кабинет, взяла со стола волшебную палочку. Кэти наблюдала за ней, затаив дыхание, ловя каждое слово, потому что вдруг показалось — и, возможно, небезосновательно, — что директор давно уже всё знает или, по крайней мере, догадывается.

— Профессор Карлсон сказал, что за последнее время вы крайне сблизились, а потому смею предположить, что внутренние чары рассеялись, и то заклинание, что связывало вас, помогло увидеть истинное обличье друг друга. По крайней мере, было бы любопытно, если бы это случилось. Но вы в праве не говорить, конечно. — Она взяла в руки пузырёк, подписанный зелёной буквой «М», и сделала взмах в сторону одиноко стоящего стула. — Если вы готовы, я сниму заклинание и верну вам воспоминания. Мистер Малфой?

Драко крепче сжал кулаки, и Кэти непроизвольно опустила ладонь на его предплечье, надеясь таким образом успокоить его. Макгонагалл отвернулась, сделав вид, что не заметила этого, Драко же, благодарно накрыв ладонь Кэти своей, поднялся на ноги.

— Готов, — сказал он напряженным голосом.

— Хорошо, — кивнула директор. — Тогда мы попросим мисс Девлин, чтобы…

— Пусть останется, — не дал ей договорить Драко. — У меня от Кэти секретов нет.

— Даже так? — тонкие губы директора сложились в подобие улыбки, но более не последовало слов. Макгонагалл лишь предложила Драко сделать глоток из чаши, стоящей на подоконнике, и когда он, не без омерзения, пригубил содержимое, произнесла слова заклинания, которые Кэти и хотела бы запомнить, но они ускользали, словно защищённые от запоминания. Драко схватился за живот, громко охнув, но понять, произошло ли обращение, Кэти не могла никак. Оставалось надеяться, что всё же произошло, и верить, что, даже вернув свой настоящий облик, он останется тем Драко, который открылся ей совершенно недавно, но который был бесконечно дорог ей.

— А теперь… — с флакончика выскочила пробка, и кончик палочки потянул искрящуюся дымку вверх, заставил змеиться в хаотичной форме, словно червь на крючке рыболова.

«Нет, не могу!» — расслышала Кэти голос Драко, льющийся от дымки. Надсадный, отчаянный.

Драко побледнел, сильнее сжав сидение стула ладонями. Его взгляд, напуганный, неуверенный, обратился к ней, и Кэти кивнула.

Это было честно. Непросто, но необходимо. Их воспоминания не обещали ничего хорошего, но нужны были хотя бы для принятия самих себя. И всё же Кэти знала, что, какой бы страшной ни оказалась его тайна, отношения к Драко она не поменяет.

— Не тяните, — рыкнул он, поторапливая. От дымки отделился крик боли и завис густым напряжением между присутствующими.

У Кэти сжалось сердце, потому что она поняла, что кричал Драко, и хоть это было пережитком прошлого, его захотелось утешить здесь и сейчас. Она не осмелились, потому как в следующий миг фигура Макгонагалл встала между ними, закрыв обзор.

Дымка извернулась разъярённой коброй и устремилась к Драко. Он охнул, на этот раз на самом деле, и Кэти крепче сжала в руках мантию. Хотелось помочь, но она совершенно не представляла как, и потому лишь бессильно наблюдала, как к Драко возвращается боль, вина или сожаление, а может, всё сразу.

Он встал со стула с совершенно отсутствующим выражением лица. Его фигура казалась теперь деревянной, а в глазах плескалась такая боль, что захотелось плакать.

— Как хорошо, что война кончилась… — прохрипел он, поравнявшись с Кэти.

Она поднялась ему навстречу, и Драко сжал её запястье в ладони.

— Передумай, Кэти. Тебе не нужно этого знать.

— Мисс Девлин, — поторопила Макгонагалл. — Пора вернуть ваш облик.

— Да-да, конечно, — Кэти перевела взгляд на Драко. — Останешься со мной?

— Ты сомневаешься? — он криво улыбнулся и выпустил её руку. — Передумай. Не вспоминай.

Она лишь мотнула головой. Понимала, что будет тяжело, но знала, что должна это сделать.

Зелье возвращения облика она выпила по инерции, лишь мимоходом отметив сильную горечь и неожиданную резь в животе, но это всё казалось мелочью по сравнению с тем, что ожидало в пузырьке с жёлтой буквой «Д», выведенной красивым почерком.

— Не надо, Кэти, — вновь попытался Драко. — Оставь прошлое позади.

— Я должна, — тихо проговорила она, глядя, как директор откупоривает флакон.

Дымка на кончике палочки заплясала в яростном танце, и только Кэти понадеялась, что отзвуки воспоминания не вырвутся наружу, по кабинету разнеслось отчаянное «Авада!..», и стало тихо.

Губы мимо воли задрожали, потому что Кэти было страшно узнать. Вспомнить, кого она убила…

Драко, принявший наконец то, что она не отступит, сменил тактику.

— Я знаю, ты справишься, — сказал он, и Кэти неуверенно кивнула, из последних сил стараясь сдержать дрожь. Как никогда хотелось всё прекратить, но назад дороги не было: она обязана была узнать правду. Теперь — особенно.

Палочка Макгонагалл коснулась виска, и тотчас мир исчез. Отголоски диалогов и вспышки событий атаковали голову, заполняя пустоту. На задворках сознания мелькнул Волдеморт, следом за которым всплыл образ Беллатрисы Лестрейндж с её безумным взглядом и жуткой усмешкой.

А потом они исчезли, картинка сменилась более ранней. Акромантулы, великаны, Пожиратели — вокруг Кэти сновали сотни врагов. Впереди: скалящий пасть Фенрир Сивый, и волшебная палочка, взметнувшаяся, чтобы остановить его.

«Авада Кедавра!» — непростительное проклятье сорвалось с палочки Кэти и выстрелило жёлтым лучом.

Фенрир отскочил, молниеносно, неожиданно, и мальчик, младшекурсник, Колин Криви, принял на себя её удар.

Кэти закричала. В воспоминании и реально, глядя, как поражённый её заклинанием, гриффиндорец падает на землю.

— Нет, нет! Пожалуйста!

Окружающая действительность возвращалась вместе с осознанием, что она убила, хоть и невольно, невиновного. Невинного.

— Нет… Нет…

— Кэти… — Руки Драко обвили плечи. Она позволила себя поднять, на негнущихся ногах прошла к двери, даже не простившись с директором, дала отвести себя к окну, и, пользуясь предложенным плечом, выплакала всю свою боль.

— Драко, я… — Признаться ему казалось самой правильной вещью. Недавний враг, сейчас он был ей ближе всех прочих, и именно ему она была готова доверить убивающий её секрет.

Но его ладони обняли её лицо, а голос мягко остановил.

— Кэти, «Чистый лист». — Драко бережно поцеловал её в солёные от слёз губы и повторил: — Чистый лист.

Он принимал её несмотря и вопреки, позволяя стать той, кем ей очень хотелось стать. И всё же она не могла скрыть правду.

— Я должна. И пусть ты никогда не сможешь полюбить меня после этого…

— Эй, — он ощутимо встряхнул её за плечи. — Глупая моя фурия, ты не сможешь отделаться от меня так просто. И если это твой выбор: я готов выслушать, но не думай, что это что-то изменит.

— Не изменит? — переспросила она с надеждой.

— Нет, — подтвердил Драко, целуя её в нос. — Но ты всё ещё можешь воспользоваться «Чистым листом». У нас целая жизнь на правду.

Кэти закусила губу. Она и правда могла подождать с рассказом, потому что верила: отношение Драко её слова действительно не изменят. Впереди была жизнь. Целая жизнь. А пока…

— Чистый лист, — прошептала Кэти, становясь на цыпочки, и Драко охотно накрыл её губы своими.