Картина складывается из мелочей (джен)

Татьяна опаздывает на работу — её смена в кондитерской лавке начнётся в семь тридцать, уже через десять минут. Вот и приходится не идти, а бежать по тротуару. А день стоит совсем не по-осеннему серый. Даже позолотевшая листва деревьев выглядит блекло. Хочется взять палитру с красками и добавить городскому пейзажу яркости.

Но ещё неизвестно, что творилось бы в мире, если бы каждый прохожий мог менять цвета вокруг по своему усмотрению. Поэтому, пожалуй, оно и к лучшему, что мы несём ответственность только за себя. А Татьяна, как назло, перед выходом второпях надела старое серое пальто. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, идя по улице, она достаёт из сумочки любимую красную помаду и спешно красит губы, вместо зеркальца используя фронтальную камеру на смартфоне. И тут… в один миг всё меняется.

Нет, плотные облака по-прежнему стягивают небо, да и время всё так же стремительно мчится вперёд. Но Татьяна, пробегающая мимо зеркальной витрины, улыбается своему отражению яркими красными губами. И не думает уже ни о чём сером и скучном.

* * *

Дима терпеть не может алгебру, а этот урок стоит у него сегодня первым. С одной стороны — можно быстренько отстреляться и забыть о примерах и задачках до самой пятницы, с другой — настроение с самого утра не то.

Благо на сражения с цифрами в расписании отведено лишь сорок пять минут. Следующая на очереди — физкультура. Дима с одноклассниками бежит в раздевалку, сбрасывает с себя безликую школьную форму и надевает спортивную — ярко-синюю, которую сам выбирал.

Вот-вот начнётся урок, где Дима, без сомнений, покажет всем класс. Он готов сдать норматив хоть по бегу, хоть по отжиманиям, хоть по прыжкам в длину. А если удастся ещё и в футбол поиграть с парнями — и вовсе до самого вечера боевой настрой обеспечен!

И правда: под конец урока Диме удаётся забить победный гол, когда ребята в зале гоняют мяч. Тот залетает в ворота по изогнутой траектории, и кажется, словно эту линию провёл художник изящным мазком кисти.

В этот миг мир вокруг Димы преображается. Он больше не тот парень, что стоит у доски с растерянным видом. Он — лидер.

* * *

Лидия Ивановна проснулась сегодня позже привычного. Обычно-то она, хоть в юности и была совой, встаёт ранним утром. Не сказать, что высыпается к этому времени, но и уснуть заново уже не может. Вот и приходится искать себе занятие: то приготовит что-нибудь наперёд, то небольшую приборку затеет… Выйдя на пенсию, ты сам рисуешь свои будни.

Этим утром Лидия Ивановна поднимается часам к десяти. Думает посмотреть телевизор, но никак не может отыскать ни пульт, ни очки, чтобы изучить телепрограмму. После долгих поисков пульт обнаруживается за диванной подушкой, а очки — на кухонном столе.

Как только она вооружается обеими находками, всё сразу проясняется. Буквы из размытых превращаются в чёткие, и в программе с лёгкостью находится любимый сериал: про мать-одиночку, которая, чтобы вырастить сына, вынуждена работать в две смены, да ещё и начальник её недолюбливает…

Когда из телевизора раздаётся привычный шум, на шее болтаются очки, без которых никуда, а рядом бродит сытый кот Вейдер (кстати, имя питомцу придумал внук), Лидии Ивановне спокойно, хорошо. Исключи хоть один из трёх пунктов — и всё рухнет. Хотя иногда хочется добавить в привычный распорядок дня что-нибудь новенькое…

* * *

Алексею до обеденного перерыва осталось пятнадцать минут. Он работает на судостроительном заводе, в трубогибочном цехе. Когда-то давно здесь почти всё делалось вручную, теперь же остаётся только давать указания технике да следить за тем, чтобы всё исполнялось без перебоев.

Закончив с очередной партией, Алексей отправляется в комнату, специально отведённую для отдыха. Заваривает себе крепкий чай с бергамотом, ставит в микроволновку контейнер с супом и усаживается за стол. Как только он делает глоток чая — атмосфера вокруг меняется. Это уже не рутинный труд, а расслабление.

И тут же в их условную столовую заходят коллеги по цеху.

— Лёха, мы с Серым после работы думаем опрокинуть по пол литра. Ты как? — интересуется Макс, старый знакомый. С ним Алексей учился в одном техникуме, и на завод они пришли работать вместе.

— Нет, сегодня никак. Дела, — отзывается Алексей, отчего-то стесняясь добавить, какие именно.

Микроволновка издаёт писк, а значит — пришло время пообедать. Жена приготовила Алексею овощной суп с заковыристым названием — Минестроне. Фасоль, сельдерей и болгарский перец с морковкой яркими пятнами плавают в бульоне. Так, словно их не бездумно бросили в кастрюлю, а аккуратно отрисовали крупными мазками гуаши.

* * *

Алёна весь день ходит сама не своя. С утра опоздала на пару по правоведению, кое-как отсидела на философии, едва не уснув. Осталось только пережить две пары по социологии — и свобода. Только вот Илья всё не отвечает на сообщение, которое она отправила ему ещё утром. К этому времени он уже должен был проснуться, а значит, и уведомление увидел. Раз так — почему молчит?

Преподаватель по социологии начинает нудную лекцию. Алёна достаёт планшет и принимается делать заметки, чтобы хоть как-то отвлечься. Пишет строчку за строчкой, не особо вникая в суть. Буквы для неё — как элементы картины, а холстом служит дисплей планшета. Иногда конспектирование становится своего рода медитацией.

Наконец телефон вибрирует: Илья ответил! И плевать, что на часах уже пол третьего.

«Привет, солнце! Прости, у меня сеть не ловила. Хорошего дня, увидимся после твоих курсов. Люблю!»

Алёна дочитывает сообщение, потом пробегается взглядом по строчкам ещё пару раз… И улыбка преображает её напряжённое прежде лицо. Всего несколько слов — и всё становится совсем другим.

* * *

Андрей заканчивает монтаж очередного видеосюжета. С середины лета они с оператором Соней образовали что-то вроде местного корпункта от областного медиацентра. Со всей работой справляются вдвоём. Да, между прочим, девушки-операторы — не такая уж и редкость. И они с Соней — отличный тандем: она снимает, он отвечает за журналистскую работу, ну а монтируют по очереди — как придётся.

Кто-то скажет, что монтаж — задача сугубо техническая. Но тут смотря с какой стороны посмотреть. Андрей предпочитает думать, что это творчество. Как художник решает, с чего начать картину, так и он сейчас выбирает последовательность кадров для заранее записанного закадрового текста.

Другое дело, что сама по себе работа на телевидении Андрею давно наскучила. Всё, что они делают, кажется самоповтором. Одни и те же новостные сюжеты о ремонтах дорог, о благотворительных акциях и о набивших оскомину городских праздниках. Ладно бы ещё можно было снимать расследования про распил денег, которые выделяются из федерального бюджета, скажем, на благоустройство территорий по федеральной программе… Но нет, за такие откровения могут и уволить с нехорошей записью в трудовой.

Монтаж закончен, Андрей выключает компьютер и уходит. А вечером, как раз во время эфира местных новостей, звонит мобильный. Это директор музыкальной школы — именно о её учениках и говорилось в сюжете: дети под руководством педагогов сейчас готовят джазовый фестиваль.

Из телефона доносятся слова благодарности — вроде мелочь, а приятно. День перестаёт быть бессмысленным, и Андрею кажется, что их с Соней работа не прошла впустую.

* * *

Семён Яковлевич приходит в мастерскую заранее. Ну как в мастерскую… Скорее это обычный просторный кабинет, который ему выделили в городском культурном центре для курсов по рисованию.

Он художник со стажем и уже больше месяца ведёт еженедельные бесплатные уроки по изобразительному искусству для всех желающих.

Ровно в семь занятие начинается. В кабинете пятеро постоянных «клиентов», которые пока не пропустили ни одного урока. Женщина лет тридцати, которая сегодня ярко подкрасила губы — и ей это к лицу. Паренёк лет двенадцати, который старательно выводит карандашные линии и злится, когда у него что-то не выходит. Пожилая женщина в очках с толстыми линзами, которая здесь, вероятно, больше ради общения. Рядовой для моногорода заводчанин, который всегда с похвальным вниманием слушает учителя. И молодая девушка — студентка юрфака, которая, как сама призналась, каждый свой новый рисунок выкладывает в Инстаграм.

Есть и шестой ученик — местный журналист. На прошлой неделе он снимал сюжет о курсах по рисованию, а на этой решил и сам взять в руки карандаш. Семён Яковлевич приветствует новенького с улыбкой.

Художника не особо беспокоит, что в мастерской собирается не так много желающих. Ведь чем меньше учеников, тем больше времени он сможет уделить каждому. Да и случайных людей здесь нет вовсе, и вряд ли они появятся.

— Сегодня мы рисуем натюрморт, — Семён Яковлевич указывает на стоящую на столе вазу с цветами и крупным зелёным яблоком сбоку.

Он скрупулёзно составлял букет и долго выбирал подходящий фрукт, потому что порой, казалось бы, незначительные детали напрямую влияют на результат. Семён Яковлевич считает, что мелочи не просто играют решающую роль в рисунке. На деле их значение куда больше: мелочи — единственные элементы любой картины, они создают её с нуля. И именно мелочь может изменить всё в один миг.