Замечательно (джен)

Два дня спустя, вечером воскресенья, я всё ещё изо всех сил пыталась рассказать им. Рассказать им что-нибудь. Хоть что-нибудь. Они были… мучительно терпеливы. Думаю, они поняли, что я хочу о чём-то поговорить, но пришли к странному молчаливому соглашению по этому вопросу.

Не давать мне заговорить о своём прошлом. У них довольно хорошо получалось это вдвоём.

Они видели что я чувствовала, видели, как я могу выйти из себя после разговоров о прошлом, и насколько может измениться мой голос. Ни одна из них, по-видимому, этого не хотела. Наоборот, при каждой моей попытке заговорить о том, что произошло на семинаре, они направляли разговор в другое русло, сосредотачиваясь на мальчиках, школе, моих волосах, машине Софии, кулинарии Хлои, на чём угодно, только чтобы я прекратила цепляться за эту тему.

Я не была уверена, они делают это, заботясь о моих чувствах, или просто боятся, что я спущу на них злую Тейлор.

Мы сидели в гостиной и смотрели телевизор, когда я решила, что пришло время выложить все карты на стол. Я была совсем чуть-чуть уставшей от своей работы в кафетерии, никто особо не пытался вовлечь меня в разговор. Многие не знали о моём видео, и к концу дня мне начало казаться, что всё закончилось. Во всяком случае, пока я держала свой чёртов рот на замке.

София и Хлоя как могли старались избежать больных для меня тем. Насколько мне было известно, просмотры моего видео достигли уже пяти миллионов, но похоже, что вспышка их роста была временной. Бегло изучив этот вопрос, я выявила простой факт, который не учитывала ранее.

У всех видео с Героями было огромное количество просмотров. Волшебство всего этого всё ещё висело в воздухе. Люди хотели силы, хотели знать, как получить их, и хотели знать всё обо всех, у кого они когда-либо были замечены. Одна только мысль об этом заставляла людей этого мира терять голову, но это из-за того, что здесь не было многих недостатков моего мира. Не было Клетки, на случай если твоя сила была слишком опасной. Не было ужасных и омерзительных Случаев 53, в одного из которых ты можешь превратиться. Не было Губителей, с которыми, если не хочешь общественного осуждения, тебе придётся драться. Здесь было только несколько случаев, когда силы работали неправильно.

Но когда они работали неправильно, они работали ужасно неправильно.

Обычные люди просто хотят защититься от тех, кто уже заслужил титул «зло». Гниль. Ганон. Джереми Лудстоун, кейп, который убивает людей лишь за то, что они назвали его именем, которое ему дали СМИ, «Резня». Тех немногих, кто лишил себя жизни во время триггера, видимо было недостаточно, чтобы люди предпочли не получать силы.

Смерти от событий триггеров были редки. Редки настолько, что некоторые по-прежнему связывают их с химикатами или бомбам. Большинство осколков всё ещё направлялись тем, что бы там не сделала Эдем для создания эффекта Мантона, даже осколки Сына. Но некоторые находят себе обходные пути.

Я так предполагала, во всяком случае. Не было другого объяснения описанным в некоторых рассказах событиям. Взорвавшиеся мозги — вскрытие обнаружило лишь кашу внутри совершенно невредимого черепа. Человек с ядовитой кожей, которая, конечно же, отравила его самого. Самопроизвольное оледенение. Один особенно ужасающий случай напомнил мне о жертвах Серого Мальчика: женщина, которая всё вонзала и вонзала в себя нож, но не умирала. Регенерация, которая становилась всё более болезненной с каждой новой травмой. Она сошла с ума. У меня было подозрение, что триггер у неё случился из-за её хронической крапивницы. Насколько было известно, ей всё ещё не удалось покончить с собой. Прямо сейчас какая-то мягкая белая комната была заполнена её криком. Мне было её жаль.

Хлоя что-то готовила. Пар поднимался вокруг неё, неся с собой запах чего-то картофельного. Девушка любила готовить в отличие от любого другого студента, которого я когда-либо встречала, и в наши намерения входило обеспечить ей достойную дегустацию. София громко сообщала Хлое о неудачах, пока я с благодарностью принимала всё, что она готовила.

— Эй… ребят… Можем, эм. Мы можем поговорить? — тихо спросила я.

— Конечно, в чём дело, доходяга? — ухмыльнулась София, теперь она знала наверняка, что это прозвище раздражало меня. Она постоянно использовала его.

— Я..!

Сильный стук в дверь. Я моргнула. Кто это может быть в семь часов вечера? Вероятно, снова Таннер и Рид. Эти двое хвостом ходили за Хлоей, в чём не было ничего плохого. Мне они, в принципе, нравились, но я не хотела делиться своими секретами и с ними тоже.

— Я открою! — крикнула Хлоя. Кухня была ближе к двери, чем я или София, поэтому я, расслабившись, откинулась на спинку дивана.

— Э-э… ​​здравствуйте, сэр? — эхом прозвучал голос Хлои из прихожей. София посмотрела на меня, а я пожала плечами. Сэр?— Здравствуй.

— Здесь живёт Тейлор, верно? Она дома? — раздался голос моего отца сквозь щебетание сверчков снаружи.

— Ум… Да, конечно. Мне сказать ей, кто вы?

— Это мой папа! — крикнула я в сторону входной двери и встала.

— О! Вы отец Тейлор? Приятно познакомиться! — сказала Хлоя. София встала и последовала за мной, когда я направилась к входной двери.

Я подбежала к нему, обогнув Хлою, и обняла, а он тепло обнял меня в ответ.

— Не то чтобы мне не нравилось, что ты меня навестил, но уже немного поздновато. Что-то случилось? — спросила я после того, как он выпустил меня из объятий.

Он скептически посмотрел на меня как бы говоря: «Серьёзно? Ты же вроде бы умная девочка».

— Я думаю, ты знаешь, почему я здесь, Тейлор, — сказал он, немного оскорблённым тоном.

— Ум, да. Ну, эм, проходи! Ты… не голоден? Я уверена, Хлоя не будет возражать! — я немного нервничала, хотя и не совсем понимала почему. Мой отец был одним из тех немногих, кого я боялась разочаровать, даже сейчас, после всего, что произошло.

— Без обид, Хлоя, я полагаю? — спросил он у неё, на что она кивнула. — Я просто хочу пару минут поговорить со своей дочерью.

— А-ага, хорошо. Мы можем поговорить в моей комнате, — согласилась я.

Мой отец вежливо кивнул двум девушкам, последовал за мной через гостиную в мою комнату и закрыл за собой дверь.

Я села на кровать, немного накуксившись.

— Я… я должна была это сделать, — сказала я прежде, чем он попытался вытянуть из меня объяснения.

Его долгий мучительный вздох заставил у меня внутри всё сжаться.

— Я знаю. Ты всегда должна, по той или иной причине.

Меня раздирало от чувства вины. Он так сильно хотел, чтобы мы были близки, также как раньше. Год попыток, и это наконец случилось. Мы снова стали чем-то вроде отца и дочери. Я могла догадаться, как он сейчас себя чувствовал. Не прошло и двух дней с тех пор как я покинула метафоричное гнездо, и уже летела прямо в огонь.

— Кое-кто бы умер, если бы я не заговорила, — сказала я, стараясь, чтобы это не прозвучало будто я оправдываюсь.

Он вскинул руки в отчаянии.

— Прошло два дня! И твои силы… ты сказал мне, что твои силы пропали. Ты не могла оказаться в смертельной опасной ситуации так быстро!

— Тише, папа! Они прямо за дверью! — рявкнула я на него. Он проигнорировал меня. Во всяком случае, его голос стал ещё громче.

— Господи, Тейлор!.. — он замолчал, изводимый разочарованием от собственного бессилия.

Я съежилась от его тона. Он ненавидел кричать на меня, но я знала о его характере. Я унаследовала его, в конце концов. Я встретилась с ним взглядом и расправила плечи. Я знала, что была права. Он тоже знал, хотел он это признавать или нет.

— Я сделала то, что должна была сделать, — твердо сказала я ему. Правду. Единственную правду, которую знала.

— Ты ведь больше не парачеловек? По крайней мере, скажи мне это. Твои силы ведь не вернулись? — спросил он, его голос немного повысился. Он был зол, и, по правде говоря, он имел полное право злиться. — Чёрт побери, как я должен защищать тебя, если ты продолжаешь… Тейлор, когда нам давали гражданство здесь, мы заключили соглашение с правительством, что не будем высовываться!

— Я знаю! Я знаю… но я просто не могла допустить чтобы этих профессоров убили! У меня не было времени! Я не могла думать ни о чём другом! Мне…

Мне жаль.

Фраза осталась незавершённой. Я не буду извиняться за то, что поступила правильно. То, к чему это, судя по всему, всегда сводилось. К этим проклятым правильным поступкам. Он опустился на кровать, обхватив голову руками.

— Папа? — спросила я, пытаясь понять его чувства. Он был так зол, и вместе с тем так печален.

Он провел рукой вниз по лицу, вытирая глаза. Они были красными от недосыпа, не сомневаюсь, что это было главным образом из-за меня.

— Разве ты не знаешь, как сильно я беспокоюсь о тебе, Тейлор? Ты просто не можешь держаться в стороне от спасения мира, да? Отступить и позволить разобраться с этим кому-то другому — не про тебя?

— М-м, вся в отца, — тихо пробормотала я.

Он издал горький смешок, и его лицо погрузилось ещё глубже в ладони. Капли жидкости блестели между костяшек его пальцев.

— Это не оправдание. По телевидению никогда не показывали на всю страну как я мешаю с грязью своих преподавателей. Я никогда не противостоял злодеям. Губителям. Сыну.

Мое бормотание стало ещё тише, не в последнюю очередь из-за того, что я была уверена, Хлоя и София изо всех сил стараются нас подслушать, а папа становится всё громче и громче. Я чувствовала себя гадко. Узел вины в моём горле затягивался, не давая дышать, и отсутствие уверенности, что то, что я сделала было правильно, не поможет ослабить его.

— Если бы не я, кто-нибудь бы… Не было никого кроме… Я должна была… — каждая моя попытка объясниться, только делала его более… каким? Рассерженным до слёз? Что бы он ни делал, его дочь продолжала ставить себя под удар. Проклятие, почему я просто не осталась на своем грёбанном месте?

— Как? Что сделало тебя единственной, кто мог заступиться за этого человека? Что заставило тебя, Тейлор? — наконец спросил он, нарушив тишину, которая встала пропастью между нами. — Почему только ты?

Почему только я? Я не знала. Я не понимала, что со мной происходит. Новый триггер? Новая сила. Что, чёрт возьми, я могла бы сказать ему, чтобы он перестал плакать? Ложь! Я бы соврала и снова всё испортила!

— Я… могла чувствовать это, — почти прошептала я. Я знала, что это означает. Я снова была кейпом. Не наверняка, так как я даже не была уверена, что чувствовала. Чувства, которые я испытываю рядом с кейпами, распознавая их и то, что они могут сделать, ощущались совсем не так, как мои старые силы. Но это определенно была не просто интуиция. Что-то случилось. Я не хотела лгать ему. Не ему. Он и Аннет были единственными, с кем я могла быть честна. Я так хорошо справлялась поначалу. Стала снова… человеком, даже не говоря о силах. Так старалась быть в порядке, смириться со всем, что разрушила, и со всем, что спасла.

Он кивнул, кажется, приняв это. Этого было достаточно.

— Тейлор, ты… ты убиваешь меня. Боже, когда я увидел тебя на этой сцене, я подумал, что это началось снова. Из телевизора снова звучат слова моей маленькой девочки, а я не узнаю её! Я не знаю, за тебя ли я больше испугался или… или тебя.

Теперь уже я почувствовала влагу на глазах.

П-Проклятье.

Я встал и яростно обняла его, сжимая изо всех сил.

— Это больше не повторится, — прошептала я. — Я… больше не сделаю этого с тобой.

Его объятия были очень приятными.

— Думаю… это был хороший год, правда? — спросил он так, словно я собиралась вновь исчезнуть из его жизни.

— У нас их будет намного больше, — заверила я его, чувствуя, как он гладит руками мою спину, и инстинктивно делая с ним тоже самое. — Всё… не настолько плохо как в прошлый раз. По-другому. Не так заметно, и случилось только дважды. Это может быть просто совпадением.

— Думаю, мы оба знаем, что это не так.

— Это неважно. Если… если они вернутся, я расскажу тебе. Расскажу сразу же, как только почувствую это. Ты не узнаешь всё… вот так. Если это вообще повторится! — Мне действительно могло всего лишь показаться, что я чувствую Рапсодию и Обелиск. Это случилось только дважды. Это не было похоже на мои старые силы. Совсем. Кроме того, сознательно я это не контролировала.

Медленно мой папа отодвинулся назад, заглянув мне в глаза. Я больше не была той же стеснительной девочкой, что и раньше. Любого, кто смотрит на меня так, я могла только встретить взглядом. Этот вызов заставлял меня чувствовать себя живой.

— Пожалуйста, Тейлор. Когда они вернутся полностью… не могла бы ты попытаться их не использовать? Просто попробуй. Ради меня?

Я замешкалась, хотела возмутиться. Мои силы были активны постоянно, хотела ли я этого или нет! То, что он просил, было несправедливо! Иногда насекомые реагировали на мои эмоции сильнее, чем на любую команду, которую я им пыталась дать! Как он может?.. Но мольба в его глазах была сильнее любого возражения, который мой разум мог сформулировать. Я проиграла этот бой, прежде чем даже открыла рот.

— Я просто хочу, чтобы ты была в безопасности. Не могла бы ты, пожалуйста… попробовать?

Как я могла на это ответить? Я кивнула.

— Обещай мне. Обещай, что попробуешь? — потребовал он, зыбкие слова родителя, который только надеется, что дитя его послушается.

— Обещаю, — сказала я ему.

Я так сильно хотела верить, что смогу сдержать это обещание. Я бы приложила все усилия, чтобы сдержать его, но знала, что если я окажусь в том же положении, в котором оказалась на семинаре, то без колебаний втопчу его в грязь. Тем не менее, улыбка отца добавила красок моему миру.

— Спасибо. После того, как я увидел это видео, мне нужно было с тобой поговорить. Это не могло ждать. Я должен был… Я только… прошу прощения за беспокойство. Уверен, ты с друзьями была чем-то занята, прежде чем я вот так ворвался.

Серьезный разговор, по-видимому, закончился.

— Ничего такого, — сказала я, вытирая покрасневшие глаза. — Хлоя что-то готовила.

— Я заметил. Пахнет вкусно. Как они, твои друзья? Надеюсь, не похожи на Эмму.

Я покачала головой.

— Нет. Определённо нет. Я пока не слишком хорошо их знаю, но они вроде неплохие. Время покажет. Хлоя действительно не будет возражать, если ты захочешь перекусить. Она обожает испытывать свои блюда на новых знакомых. Хочешь? — спросила я, направляясь к двери.

— Нет, не хочу навязываться. В любом случае мне нужно домой. Завтра утром на работу. Приехал сюда сразу после смены, останавливался только чтобы поесть, — сказал он, следуя за мной к двери.

Я так и думала. Он проводит на работе много часов и большинство дней недели. Воскресенье не был для него выходным.

Я открыла дверь, обрадованная тем, что Хлоя была у кухонной плиты, а София на своём месте в кресле, достаточно далеко от двери в мою комнату, что должно было обеспечить нашему разговору какую-никакую приватность. Я надеялась на это.

Никто из них ничего нам не сказал, когда мы с отцом вошли в гостиную.

— Извините за вторжение, — сначала он обратился к Софии, а затем посмотрел в угол на Хлою. — Я волновался за Тейлор из-за того видео, поэтому хотел убедиться, что с ней всё в порядке, — сказал он им очень формально.

— Ничего страшного, мистер Эберт. И всё в порядке, если вы решите перекусить! — предложила она с характерным ей энтузиазмом. Я чересчур карикатурно вздохнула. Ну серьёзно, девушка поступила в колледж, чтобы стать врачом, несмотря на то, что она так явно демонстрирует свою одержимость стать шеф-поваром. Это было невыносимо. Наверное, кулинарное образование было не так престижно.

— Нет, спасибо, Хлоя. Я ценю это, но я перекусил по пути сюда, — он на мгновение замолчал, направившись к двери. Я осталась стоять у входа в свою комнату.

Должно быть, он чувствует себя очень неловко, находясь здесь.

— Просто подумал, что сделаю всё возможное, чтобы смутить свою дочь перед её друзьями, — не осталось и следа от его прошлых мук, теперь на их месте была только злобная ухмылка.

Или нет.

Хлоя и София немного посмеялись.

— Ну, было приятно познакомиться с тобой, Хлоя и… э-э, — он посмотрел на Софию, сделав вопросительную паузу.

— София Ференбахер, — сказала она, слегка кивнув головой, что, похоже, подразумевалось как поклон. — Просто, чтобы вы знали, ваша дочь потрясающая. Лучшая соседка по комнате с тех пор, как я переехала сюда, без сомнений.

Мой отец моргнул. Я моргнула.

— Эй! Я тебе тут еду готовлю! — крикнула Хлоя с ироничным негодованием.

— Да, но в половине случаев она отстой. Тейлор же пристыдила мистера Комерфорда перед всей школой и миллионами других людей. Цыплёнок табака с этим не идёт ни в какое сравнение! — сказала она радостно.

Чёрт возьми, мой отец не должен был услышать это.

Однако он улыбнулся и посмотрел на меня. Теперь в его глазах была гордость. Он знал всю историю. За год совместной жизни вся правда постепенно раскрылась. Лун. Встреча с Неформалами. Дина. Девятка. Левиафан. Выверт. Ехидна… Вплоть до финального боя с Сыном. Думаю, иногда, он не верил моим рассказам, но он их слышал. Время от времени я замечала, как он бросал на меня этот странный взгляд, который я не совсем понимала. Этакая задумчивая улыбка. Это недопонимание, скорее всего, было связано с Хепри, но я боялась спросить, что значит его выражение лица. Это был тот же самый взгляд, которым он смотрел на меня сейчас. На этот раз я его поняла.

Гордость. Но не в том смысле, о котором я думала. Нет. Теперь я считаю, он просто гордился тем, что я могу завести друзей.

— София? — сказал мой отец с многозначительной улыбкой, его настроение значительно улучшилось после моего обещания. — Ох, если бы ты только знала.

Я бурно покраснела, когда он снова встретился со мной взглядом, та самая гордость сияла в его глазах.

— Ну, как я уже сказал, было приятно познакомиться с вами, девочки, но я лучше пойду. Не буду вам мешать.

Папа стал увереннее в последнее время. Либо он действительно просто хотел меня смутить. Либо он пытался произвести впечатление на моих друзей. Правильным мог быть любой вариант. Возможно все сразу. Я разволновалась, раздраженная тем, что не знала, что сказать. Даже Джек Остряк не мог пошатнуть моё хладнокровие с такой же лёгкостью, с какой это делал Дэнни Эберт.

Я любила своего отца. Это была слабость, с которой я была готова жить.

Пятнадцать минут спустя он ушёл, а я уплетала восхитительное картофельное блюдо, засыпая Хлою благодарностями. Блюдо определённо удалось.

— Я ужасно извиняюсь за своего отца. Он беспокоится иногда, и, думаю, это отчасти моя вина, — непринуждённо сказала я.

— Понятно, — задумчиво сказала Хлоя. Странно. Я заметила небольшую дрожь в её голосе. — Знаешь, твоё видео сегодня появилось на телевидении.

— Правда? — честно удивилась я. Это не было пустяком, я понимала, но не настолько же. Ну, как бы то ни было, журналисты, вероятно, сосредоточились на Бдительном. Я уже извела себя по этому поводу, но никто из правительства не появился у меня на пороге, и, вроде как, ничего не было слышно о Шелкопряд или Рой. Если меня и узнал какой-нибудь беженец с Земли Бет, то они либо не высовывались, либо за мной не стали устанавливать наблюдение.

Или они просто ждут подходящего момента, чтобы начать меня шантажировать.

— У-угу, — сказала Хлоя, плюхаясь на диван рядом со мной, держа в руках свою порцию картофельного пюре.

— Странно, — сказала я, пытаясь казаться отстранённой. — Не думала, что Бдительный пользуется такой популярностью.

Они обе уставились на меня как на идиотку. Мой глаз дернулся, одновременно с этим я немного покраснела. Наверное, я и была чуть-чуть идиоткой.

— Эхм… Ага… Бдительный это… не совсем то, на чём они заострили внимание.

Проклятье.

— Так что, такие речи как в прошлый четверг… для тебя обычное дело? — спросила София, глянув на меня вопрошающе.

Я сделала паузу. Воспоминания наполнили меня одно за другим, полностью завладев моим вниманием. Разоблачение нарушившего перемирие Оружейника после нападения Левиафана. Наглое заявление своих прав на территорию в Броктон-Бей на глазах у кучи народа. Пара слов Манекену перед тем, как отрубить ему голову, и ещё парочка после, когда превратила его тело в помятую и липкую груду хлама. Столовая и раскрытие моей личности перед всеми. Вы можете звать меня Шелкопряд. Большую части этой речи, я игнорировала подсказки. Словесная битва с Джеком Остряком за лояльность Нилбога. Маркиз. Учитель. Лун. Убеждение Ампутации и Панацеи провести некую экспериментальную хирургическую операцию на мозге…

— …Нет, — сказала я очень, очень медленно, чтобы это не прозвучало как ужасная, ужасная ложь, каковой и являлось.

София забеспокоилась, если судить по её позе. Странно… она казалась. Немного встревоженной?

— Надеюсь, что нет, — я продолжила, немного придавая разговору оттенок обыденности. Я волновалась, что выдержала паузу чуть дольше, чем было нужно, прежде чем ответить. — Я просто… всего лишь неравнодушна к нескольким странным темам. Особенно к тому, что касается кейпов, — попыталась я свести ситуацию к чему-то более банальному. К чему-то личному, возможно. Меня устраивало, если они будут думать, что я зациклена на борьбе за права кейпов.

— Мне нравится это слово, — сказала Хлоя, её голос был всё ещё чуть более робкий, чем обычно. У меня было что-то на лице? Могу поклясться, что видела, как они переглянулись. — Кейпы. Это… умно. Не герой или злодей. Просто человек с силами. Бдительный не очень-то показался мне героем или злодеем. Что ж. Теперь точно больше не кажется. Не после того, как он бросил нас умирать и всё такое, — она попыталась пошутить, но выглядело это натянуто.

— Люди остаются людьми, — сказала я, чувствуя себя немного глупо. — Мы все немного и то, и другое. Это зависит от ситуации. В банке, при том раскладе, думаю, Бдительный был героем. Опять же, держу пари, что Обелиск не считает себя злодеем.

— Да ты шутишь? Она ограбила банк! Это будто из самоучителя «Злодеяния для чайников»!

— И затем она использует награбленные деньги, чтобы построить суперзлодейское подземное логово! — София подыграла шутке Хлои и встала, дико размахивая руками для выразительности.

— Угу! — Хлоя с умным видом кивнула. — И заставит его "Обелисками". Всех форм и размеров.

Я слегка засмеялась, София присоединилась ко мне. Пошлая шутка была ужасна. Эти двое были довольно хороши в этом.

— Ну нет, просто подумайте об этом, — сказала я, примеряя роль адвоката дьявола. — Может быть, она хотела накормить голодающих сирот или ей не хватало, чтобы заплатить за кредит на учёбу.

— О, я бы ограбила банк ради этого, — совершенно искренне выпалила Хлоя.

— Ага, а что насчёт того, что она убила того мужика. Местного преподавателя, кстати, — резко ответила София.

Я пожала плечами.

— Может, она считала, что этот парень — злодей, и его нужно убить.

Я лично в это не верила. Она была готова навредить преподавателям на семинаре только из-за их слов, и, несомненно, пыталась угрожать мне. Но чем чёрт не шутит? Она была довольно твёрдо убеждена, что поступила правильно. Выражение её лица, когда она, улыбаясь, убивала его, достаточно красноречиво это иллюстрирует.

В любом случае она была паршивым злодеем. Если она в самом деле хотела убить профессора, она могла бы сделать это прямо у него на занятии, даже не глядя на него, если предположить, что её сила не требует зрительного контакта или чего-то в этом роде. Никто ничего и не понял бы. Если её план состоял в том, чтобы замаскировать попытку убийства как грабеж, то она действительно не умеет строить планы.

Что ж, если задумала убить кого-то, то можно немного и пограбить заодно.

— О да, профессор Коулз был злодеем. Конечно. Учитель днем, безумный учёный ночью. — саркастически гаркнула София, обиженно скрестив руки на груди. Она знала убитого?

— Ох, ты его знала, да? — спросила Хлоя, потрясенная и обеспокоенная тем, что обидела Софию, её слова вторили моим мыслям.

— Что-то вроде того. Говорила с ним несколько раз после уроков о своих затруднениях с химией. Он должен был вести её у меня в следующем году, и казался мне довольно хорошим парнем, — признала София, успокоившись.

Я вспомнила о мистере Глэдли и мне вдруг стало чуточку меньше жаль этого профессора. Я тут же почувствовала лёгкий укол вины из-за этого.

— Кто знает? — сказала я. — Может быть за кулисами он был настоящим гадом? Заставлял симпатичных студенток спать с ним, угрожая завалить их на экзамене? Или что-нибудь в таком духе. Необязательно иметь суперсилы, чтобы быть злодеем.

— М-м-м. Мудрейший Дзен мастер Тейлор, — пошутила Хлоя.

Я игриво кинула в неё подушкой, но не слишком сильно. У неё всё-таки была тарелка на коленях.

— Мне так не кажется. Я имею в виду, такого рода вещи в реальности не происходят, — сказала София.

Я покачала головой, не в силах сдержать небольшой вздох. Такая наивная. Люди отвратительны. У меня было достаточно примеров. Эмма. София. Мистер Глэдли. Барыги. И88. И так вплоть до Александрии. Быть любезным и иметь учёную степень — отличная ширма для прикрытия каких-нибудь грязных дел.

Может быть я была слишком пессимистична. Если бы это было так, то это бы означало, что Обелиск просто убийца-психопатка.

В любом случае, сплошное разочарование.

Даже так, мне понравился этот разговор. Говорить вот так, общаться с нормальными людьми на… своего рода, обычные темы. Я не пугала их! Я просто разговаривала с ними! Казалось, что с каждой минутой они чувствуют себя всё более комфортно, забывая про «Инвалида группы кейп-поддержки!» Тейлор и ​​вспоминая, что я просто обычная девушка. Что бы не беспокоило их в начале нашего разговора, оно, кажется, полностью вылетело у них из головы.

Мы разговаривали ещё около часа, пока не стало очень поздно. У нас всех были занятия утром, впрочем у меня они были раньше, чем у них, и они подшучивали надо мной по этому поводу.

Я не завидовала, так как все равно встала бы на пробежку, но у меня в голове мелькнула мысль, что возможно в следующем семестре следует поставить свои занятия на чуть более позднее время. Так я могла бы поспать подольше, если бы того захотела.

Каким-то образом мне так и не подвернулась возможность сообщить им о том, что я беженка с Бет. Я была рада.

Затем последовали одни из лучших недель в моей жизни. Мы делали всё вместе. Я едва могла вспомнить время, когда чувствовала себя настолько… принятой. Что ж. Была парочка коротких месяцев, сразу после того как я присоединилась к Неформалам, их было действительно трудно переплюнуть. Но эти несколько недель, последовавшие за моим разговором с отцом, были довольно близки к этому.

Шумиха вокруг меня утихла. Люди постепенно забыли, и вскоре отсутствие руки стало чем-то вроде школьной шутки.

Кэти Диллен добавила меня в фейсбуке и очень настаивала, чтобы я вступила в её клуб ораторского мастерства. Я была на пробах, и уже дважды встречалась с группой.

По мере приближения даты слушания, гипертрофированная доброта профессора Батлера нарастала, параллельно с улучшением моих оценок по его предмету. По увеличивающимся с каждым днём мешкам под его глазами было видно, как растёт беспокойство профессора. Он не казался плохим человеком. Сомневаюсь, что кто-то из них был таким. Хорошие люди, которые пытались хоть как-то ответить после потери своего друга, неважно, что они выбрали неверную цель. Они пытались сделать что-то по-своему.

С другой стороны, это не оправдывало его попытки подкупить меня. Когда я целенаправленно провалила тест и всё-таки каким-то образом получила 4+, я задала ему вопрос по этому поводу. Напуганный и опасающийся, что я отзову своё шаткое согласие выступить на слушании, он быстро пересмотрел результаты теста и извинился. Огромная двойка на моём тесте напрягала меня лишь чуть-чуть. Может быть мне следовало позволить ему пытаться подкупить меня. Я была не из тех, кто отказывался от чего-то полезного, если была возможность.

Эхх. Нет. Чёртова мораль.

Хлоя и София словно прилипли ко мне, и каждый раз когда кто-то упоминал мою речь или пытался расспросить меня по поводу неё, я оказывалась под защитой суровых взглядов без единой бреши в обороне. Девчонки защищали меня от расспросов, пока просмотры на Youtube, а заодно и моя известность продолжали расти, они были моим щитом.

У меня даже было немного флирта.

Совсем немного, но всё таки было. Рид, друг Таннера, заслуживал того, чтобы обратить на него внимание, а того улыбчивого мальчика звали Антон. Он был студентом по обмену из России, который медленно, но верно осваивал английский.

Как обычно, я держалась на расстоянии, изо всех стараясь не дать Софии и Хлое занять место в моём сердце. Они были довольно упорны в этом. Но иногда я замечала, как они шепчутся о чём-то, когда думают, что я их не слышу. Разговаривают, но сразу замолкают после того, как увидят меня. Я так и не поняла какой секрет они скрывают от меня. Хотя это было не только про них. Раз или два я замечала такое поведение за почти каждым, кого знала. Разговоры за моей спиной.

Ещё более странно было то, что в течение всего этого времени меня не покидало ощущение, что за мной кто-то наблюдает. Странно было то, что это не только меня не волновало, но даже немного успокаивало. Кто-то следил за мной, но не думаю, что только для того, чтобы вонзить мне нож в спину.

… Или обелиск мне между ног. Без разницы. Может быть, Девин Максворт пытался защитить меня также, как защищала его я? Наблюдать — это его специальность, в конце концов.

Я также пыталась найти девушку, которую довела до слёз на семинаре, но её нигде не было. Её звали Тереза​​ Фэрчайлд. Я знала, что она была студенткой колледжа, но те немногие, кто был с ней знаком, сказали, что она пропускает занятия. Не ест. С трудом спит и где-то пропадает по ночам.

Это не сулит ничего хорошего. Но трудно извиниться перед девушкой, которую ты даже не можешь, блин, найти.

В такие моменты я хотела, чтобы у меня снова были мои насекомые. Они давали мне что-то вроде псевдо-всеведения. Такое ощущение, будто я могу знать всё. От Рой подобные секреты утаить не удастся.

Именно тогда в новостях появилась новая история, которая вызвала самый серьёзный шквал вопросов ко мне. Самый, потому что вопросы задавал мой "щит", на который я полагалась сильней, чем когда-либо.

— Ты видишь будущее, не так ли?! — спросила Хлоя обвинительным тоном. — Ты соврала! У тебя точно есть сила, и ты нам врала!

Я моргнула. Откуда, чёрт возьми, она это взяла?

— Э-э, чего? — спросила я.

София, посмотрела на меня скептически, но всё ещё слегка сердито, и сунула газету мне под нос.

«Покойный профессор оказался насильником!» а затем гораздо более мелким, но все же крупным шрифтом: «Шантажированные студенты с плохими оценками! Жертвы делают заявление!»

Я скользила глазами по странице, вычленяя ключевые фразы, такие как «более 30 предполагаемых жертв…» и «Профессор Коулс, возможно, делал это годами до того, как Обелиск…» и «боялась рассказать кому-нибудь. Никто бы не поверил…»

Вы, блять, издеваетесь?

Я позволила себе облокотиться на стену комнаты отдыха, куда мы пришли, чтобы позаниматься вместе, и расхохоталась с этой полнейшей чуши. Теперь мои друзья думают, что я ясновидящая, только из-за того что я ткнула пальцем в небо.

Но неважно. На самом деле это было довольно неплохо. Может быть Обелиск действительно не была психопаткой. Кажется, она достала свои доказательства. Она в некотором смысле напоминала меня. Поступала неправильно, но ради благой цели. Мир только что стал немного светлей. В любом случае, у меня тут проблема, из которой надо выпутываться, и друзья, которые так чертовски уверены, что я супергероиня, что мне понадобятся недели, чтобы убедить их, что не стоит надеяться на мои догадки при покупке лотерейных билетов.

* * *

«Эй, Тейлор, хочешь позаниматься с нами в библиотеке?»

Ну, хорошо. Мне нужно многое сделать.

«Тейлор, забудь про свою пробежку на сегодня! Мы собираемся днём ​​в зал. Хочешь с нами?»

Я… думаю, можно. В любом случае, сегодня немного прохладно.

«Хочешь пойти с нами в кино? Ты можешь сесть рядом с Рииидом!»

Ладно, я могла бы обойтись без насмешек, но я действительно хотела посмотреть этот фильм.

«Мы собираемся сегодня вечером на открытый микрофон. Хочешь с нами?»

Д-да. Да, хочу!

«Хочешь поехать с нами в Нью-Йорк на выходных? Мы едем вшестером, и в фургоне есть ещё одно место!»

Выглядит вполне правдоподобно.

Оглядываясь назад, я действительно должна была предвидеть это. Но стало настолько привычно слышать, как они зовут меня в разные места, что я была совершенно ошарашена, увидев гигантский красный крест, возвышающийся над офисом Клиники.

— Не могу поверить, что вы меня обманули! — закричала я. Возмущение, гнев и, возможно, немного обиды смешались вместе с этим невыносимо тёплым чувством, которое я как бы не старалась была не в силах подавить.

— Мы позвали тебя поехать с нами в Нью-Йорк . Ты же не рассчитываешь, что мы поверим в то, что ты этого не ожидала! — София повернулась с переднего сидения, чтобы победоносно ухмыльнуться мне.

— Ну… я… ну…! — фыркнула я, изображая гнев, внезапно не в состоянии что-либо ответить на это. Мой усталый разум нашёл что ответить довольно быстро, но слишком поздно, чтобы выглядеть либо сообразительной, либо не такой растерянной. — Но это не бесплатно! Её исцеление стоит денег! Хренову тучу денег! Вы же не думаете, что мне по карману вырастить у неё руку!

Помню, что посчитала это хорошей альтернативой тому, что случилось с Панацеей, когда обнаружила, что увы, лечение у Клиники определенно не было бесплатным. Цены этой женщины были немного чрезмерны, но я бы предпочла, чтобы она брала эти деньги и продолжала лечить, чем стала такой же измученной как Эми.

— Ах, да ладно тебе, Тейлор. Однорукая девушка — это довольно крутое вступление, но даже ты должна признать, что было бы глупо даже не попытаться. Особенно, когда клиника Клиники находится всего в двух часах езды, — сказал Таннер. Теперь он был для Хлои… другом. Я не решалась назвать его парнем. Они во всём тянули резину, если не считать спальню, где они не тратили времени, чтобы что-то тянуть и, как правило, не давали мне спать. У нас были довольно тонкие стены.

Я усмехнулась, но никто этого не услышал. Хлоя была слишком увлечена, смеясь над «клиникой Клиники». Её было легко рассмешить, по крайней мере, мальчику, который ей нравился.

Их двуличие вогнало меня в краску. Мои друзья. Мои друзья. Они сговорились за моей спиной. Сказали, что едут в Нью-Йорк за покупками. Позвали меня, также как десятки раз до этого. Прикинулись, что это обычная поездка. Конечно, я подозревала, что они что-нибудь выкинут. Часть меня, всё ещё опасавшаяся нападения со времен моего пребывания в Уинслоу, ждала подвоха. Я и не подозревала, что то, о чём они говорят у меня за спиной, будет хорошим сюрпризом.

Моя рука… Мне действительно не хватало её. Теперь мы были припаркованы в тридцати метрах от Клиники. В тридцати метрах от кейпа, способного исцелить меня. И они сделали это ради меня. Никаких провокаций. Никаких вопросов. Они всё ещё не могут потянуть её цены. Я знала это. Я узнавала их не раз. Выращивание руки было чем-то, что никто другой не мог сделать, поэтому Клиника могла взимать нереальные суммы денег за подобные процедуры, но она устанавливала свою собственную цену в каждом конкретном случае.

— Это… очень мило, ребята, но она ни за что не излечит меня бесплатно. Я… — я остановилась, чувствуя себя немного виноватой. Это было, будто я раскрываю какой-то большой секрет о себе. — Я смотрела её цены. Чтобы вырастить руку придётся продать почку, и хорошо если только одну, — невозмутимо сказала я, немного мрачно. Это был любезный жест, но я не могла себе этого позволить.

Хлоя, Майкл Белс (один из друзей Таннера, про которого можно было с чистой совестью сказать «задрот») и Рид посмеялись над моей ужасной шуткой.

Кэти, мою новую подругу из клуба ораторского мастерства, было немного сложнее рассмешить. Она не знала меня так же хорошо, как и две другие девушки, но мы прекрасно ладили, и они позвали её ещё до меня. Тогда мне показалось, что это немного странно, но теперь всё встало на свои места.

Хлоя предложила мне руку, чтобы помочь выбраться из машины, в то время как я упорствовала в своих жалких попытках выглядеть возмущённой и обуздать буйствующую в моей душе благодарность, чтобы она не звучала в моём голосе.

Они непреклонно игнорировали мои возражения.

— Вы, ребята, не слушаете! Я не могу себе этого позволить!

Хлоя закатила глаза и угрожающе тряхнула направленной на меня рукой.

— Просто вылезай из машины, Тейлор! Ты идёшь! Она уже ждёт тебя.

Я вздохнула, сильно сомневаясь в этом.

— Вы, ребята, не должны были этого делать, — сказала я, стараясь не казаться такой признательной, какой я чувствовала себя на самом деле. Мне не нравилось быть в долгу перед людьми.

— Эй, для чего ещё нужны друзья? — сказала Хлоя. У неё была та выжидательная улыбка терпеливого родителя, уговаривающего непослушного ребенка чистить зубы.

Мне потребовалось только мгновение, чтобы взглянуть ещё раз на её вытянутую руку. Трое из них, Хлоя, Таннер и София, улыбались мне. Я знала их всего месяц с небольшим, но мне они действительно нравились. Несмотря на то, что я избегала темы кейпов. Несмотря на мою склонность часами читать книги вместо того, чтобы заниматься более привычными вещами. Несмотря на мой отказ пить алкоголь до своего следующего дня рождения. Они приняли всё это легко, без насмешек.

Они… считали меня подругой. Даже несмотря на то, что мы провели последние два месяца вместе, ходили в кино, высмеивали Хлою за её ночные занятия, до меня только сейчас дошло, что не будет никакого драматичного поворота. Нет никакого шокирующего розыгрыша, чтобы лишить меня всего этого.

У меня на душе не было так тепло, с тех пор как Неформалы позволили мне остаться у них в лофте. Покой. Это…? Эти друзья? Эта нормальная жизнь. Это было то, за что я всё это время сражалась изо всех сил.

Я вытерла глаза, взяв её за руку, и выпрыгнула из внедорожника в осеннюю прохладу только начавшегося октября.

В тот момент, когда мои ноги коснулись земли, я осознала гораздо более существенную проблему. Конечно, у них были благие намерения. Откуда им было знать, что они ведут меня прямиком в лабораторию Ампутации?

Я поморщилась, глядя на большое здание с купающимся в солнечных лучах красным крестом прямо над крышей. Я знала, что это не Ампутация. Это была не она, или даже не её версия. Женщина просто выглядела так чертовски похоже на неё, что мне было трудно думать о них как о разных людях.

Дело было даже не только в том, что она выглядела как Ампутация. В прошлый раз, когда целитель… редактировал меня… я стала способна поработить целую армию и потеряла рассудок, в процессе. На мой взгляд, эти опасения были вполне понятны. Хотя, конечно, Клиника не Панацея и никак не повлияет на мой разум.

Насколько мне было известно.

Эти рассуждения не имели никакого значения. Они привели меня сюда, и на каком-то подсознательном уровне я знала, что они собираются сделать, хотела я в это верить или нет. Я могла не дать этому произойти. Могла бы остаться дома, но я решила поехать. Я повелась на их уловки в надежде, что они действительно заботятся обо мне. Я закинула удочку и вытащила самый удачный улов, на которых только могла рассчитывать. Теперь мне не оставалось ничего, кроме как смириться с последствиями…

… Мне придётся позволить страшному Технарю по костям вырастить мне новую конечность. Какой кошмар.

В любом случае, Чёрт возьми, почему я продолжаю думать, что это произойдёт? Мы не можем позволить себе услуги Клиники! Нас развернут прямо у двери!

— Да ладно тебе, Тейлор. Ты выглядишь так, будто собираешься на похороны! Не может быть, что ты уедешь отсюда в худшем состоянии, чем приехала! — пошутил Таннер.

Я не смогла сдержать горький вздох, слетевший с моих губ. Я знала сотни кейпов. Кейпы, которые горели, создавали солнца, могли видеть варианты будущего или пробивали насквозь здания. Мой позвоночник был сломан девятиметровым водяным демоном. Моя рука была разодрана в клочья девушкой, состоящей из щупалец. Незначительные неудобства. Целители оставили самые глубокие шрамы.

Я вспомнила своё решение держаться как можно дальше от Стражников. Оно уже не было таким твёрдым. Я уже была в центре внимания. Если они захотят со мной поговорить, они это сделают, и да поможет мне бог, если у них есть телепат.

Я не представляла себе, как будет выглядеть клиника, но я точно не ожидала того, что увидела. Мы зашли внутрь, и я почти сразу почувствовала себя как пёрышко. Усталость как рукой сняло, а небольшая головная боль, вызванная долгой поездкой, буквально мгновенно растворилась. Другие чувствовали то же самое, это было понятно по вздохам облегчения, которые перекликались с моим собственным.

Несколько человек слонялись по большой приёмной, чего-то ожидая. У меня было ощущение, что они здесь ради халявного кайфа, который похоже был побочным эффектом силы Клиники, поскольку выглядели здоровыми, но бедными. Может быть, даже бездомными.

Скромная обстановка, стилизованная под больничную приёмную, за исключением того, что плакатов или каких-либо украшений не было. Вряд ли этого я ожидала от женщины, которая могла заработать тридцать тысяч за десять минут, продавая то, что никто другой во всём мире предложить не способен.

Из всех сотрудников здесь была только черноволосая, роскошно одетая женщина-администратор, которая сидела за большой, но простой стойкой. Её окружили трое клиентов. В отличие от тех, кто задержался у входа, эти люди были хорошо одеты и ухожены. Когда мы подошли, они развернулись, и я была почти уверена, что тот, который был ниже всех, злорадно ухмыльнулся девушке перед тем, как ударить ладонью по выходной двери. Два его компаньона стоически последовали за ним, не встречаясь с нами глазами.

— Интересно, что это было? — задумалась я вслух. Прежде чем кто-то из моих друзей смог ответить мне, ответила администратор.

— О, я просто дала им понять, что Клиника не понимает угроз. Мне было поручено информировать каждого, что она будет исцелять тогда, когда захочет. Кого она захочет и по той цене, которую сочтёт подходящей, — сказала женщина с немного пресной улыбкой.

— Ой. Эмм. Мы здесь совсем не для того, чтобы угрожать Клинике! — сказала я, чувствуя себя немного глупо.

— Замечательно! Вам назначено?

— Не… — начала я.

— Назначено! Тейлор Эберт, — сказал Рид, кивая на меня.

— Назначено? — произнесла я.

— Назначено, — Хлоя улыбнулась мне.

Моя нижняя губа задрожала. Т-твою ж… мать! Цены, которые Клиника взимала за выращивание конечностей, иногда были выше, чем стоил дом моего отца!

Любой из них.

— Вы… Вы, ребята, заплатили за…?

— Не только мы, доходяга. Был… небольшой сбор средств. Изначально задумка была скромнее. Думали, что может, поможем тебе начать копить на это, но ставки быстро выросли, и более половины школы скинулись. Даже некоторые люди не из школы, сделали существенные пожертвования. Держать это в секрете от тебя было адски тяжело, знаешь. — София безразлично заявила, будто тридцать-пятьдесят тысяч долларов были пустяком. — Ты та ещё проныра.

Я даже не обратила внимания на раздражающее меня прозвище.

Что за херня!?

— Хотя это была наша идея.

Мои губы стали сухими. Лицо онемело. Я подумала, что это, наверное, самая приятная вещь, которую кто-либо когда-либо делал для меня за всю жизнь.

Что за херня!?

Где вы были, замечательные люди, когда я была потеряна и сломлена? Когда мне было не к кому обратиться, когда меня некому было спасти? Когда я зарубила себе на носу, что не могу положиться ни на кого кроме себя?

Моё лицо стало каменным, в то время как внутри я совершенно растаяла. Я сделала всё возможное, чтобы не выдать себя.

— Ах, вот оно.

Мои глаза снова зацепились за администратора, словно она была спасательным кругом. Мой образ разваливался на тысячу осколков, и я была не в силах этому помешать. Блядь. Это было полной противоположностью того, что сделала Эмма, разболтав всем, что я плакала целую неделю, но возымело тот же самый эффект.

— Тейлор Эберт. О, тебе не хватает руки? Хах, кто бы мог подумать! —флегматичный голос женщины был притворством. Должен был быть. Как она могла смотреть в мои слезящиеся глаза и не испытывать ко мне хотя бы каплю жалости? Я, должно быть, выглядела чертовски жалко. Чёрт, я была выше этого.

— Если пройдёте со мной, вы встретитесь с Клиникой очень скоро.

Я был смущена более положенного. У меня бывало куда больше денег и я разбрасывалась гораздо большими суммами по меньшим причинам, когда была Рой. Это то, как я заставляла людей себя чувствовать? Это гудящее жало в груди? Чёрт, не удивительно, что за меня заступились в Аркадии! Прямо сейчас я бы убила за этих людей.

— Вы, ребята… — тихо сказала я, стараясь не встречаться с ними взглядом. Я чувствовала себя необъяснимо виноватой в их присутствии. Я подозревала, что они готовят розыгрыш за моей спиной, когда… когда это было?..

Блять, несмотря всё, то дерьмо, через которое я прошла, в итоге я раскисла из-за чего-то хорошего. Я не привыкла чувствовать себя настолько признательной.

— Эй… — мягко сказала Хлоя, и я почувствовала, как она положила руку мне на плечо. Понимает ли она это? Понимает, что это заставило меня расклеиться, разрушив мой образ? — Всё нормально. Все хотели сделать это, понимаешь? Тебе не обязательно что-то говорить. Мы знаем, что ты не в восторге от таких сопливых моментов.

Кэти немного смущённо переступала с ноги на ногу. Она еще не очень хорошо знала других, но я была рада, что её позвали. Она сидела рядом с этим парнем, Майклом. Он был из молчаливых. Даже странно, что он сдружился с такими болтунами как Таннер и Рид.

Я облизнула губы и заставила себя встретиться взглядом с Хлоей.

— Спасибо, — чуть ли не прошептала я, надеясь, что это отразило хотя бы толику того, что я чувствовала.

Я повернулась и последовала за женщиной администратором к двери за стойкой, которая открылась сама, после того как женщина нажала несколько клавиш.

— Удачи!

Когда я следом за женщиной проходила через дверной проём, я услышала бормотание Софии: «Блин, хорошо, что ты всегда знаешь, что ей сказать. Она действительно была не в себ…» до того как автоматически закрывающаяся дверь заглушила её.

Чёрт возьми, разве они не видят, что делают со мной? Я не была! Я была… Я была в норме. Полностью в порядке. Мне больше не нужно было держаться за свою репутацию, но от этой привычки, будь она проклята, трудно избавиться. На обратном пути я постараюсь объяснить им, как много это для меня значит. Объясню. Я должна.

Женщина повела меня по длинному коридору мимо группы небольших офисов, пока мы не дошли до офиса побольше в конце помещения, и вошла сама.

Затем, к моему удивлению, она сняла чёрный парик, оставив свободно свисать винегрет светлых кудрей.

— Господи, так-то лучше! — сказала девушка, её голос внезапно стал совершенно другим.

— Э-э… ​​Клиника? — неуверенно спросила я.

— Ах, да! Клиника это я. Иногда я устраиваю этот маскарад, чтобы помочь тем несчастным на входе. Они на самом деле хорошие люди, но я не в силах их вылечить. У каждого из них считай смертный приговор. Ничего не могу поделать с генетическими заболеваниями. Также, как и с умственной отсталостью. Как правило, я не могу исправить врождённые дефекты, но им больше некуда идти. Они говорят, что чувствуют прояснение рядом со мной, так что я позволяю им торчать у входа и нахожусь рядом, пока не слишком занята исцелением Стражников или клиентов. Ой! Я заболталась.

Действительно. Она была чрезвычайно многословна. Не то чтобы я что-то имела против.

— Мне… кажется, это очень мило с вашей стороны. Не знаю, была бы я достаточно терпелива, если бы у меня были ваши силы, — сказала я со своего рода спокойствием, достигнутым через сокрытие всех своих эмоций.

Чёрт, я просто хотела вернуться и обнять их. Когда я стала такой сентиментальной?

— Ты сказала «твои» силы. Подразумевая, что у тебя есть свои собственные?

Я бросила на неё раздражённый взгляд.

— Почему все продолжают задавать мне этот вопрос?

— Ох, да будет тебе! — сказала она звонким голосом, будто из пьесы XIX века. — Беседы о том, какими силами могла бы обладать Тейлор Эберт ведутся на каждом шагу в последнее время. Ты довольно популярна здесь, в Нью-Йорке, из-за того, что сказала. Некоторые Стражники даже хотели поблагодарить тебя лично.

Я покраснела.

— Я ничего не сделала.

— Нет? То есть, это не ты в одиночку предотвратила массовые протесты против героев, которые чуть не разожгли не замышлявшие ничего плохого, но слабохарактерные профессора, взбешенные потерей друга? Ах. Это, должно быть, для какой-то другой девушки вся школа собрала более сорока тысяч, чтобы вернуть ей руку. Ну, выход там. Я подожду эту другую девушку. А я так надеялась, что она сегодня покажется.

Я ожесточилась. У женщины был очень… высокомерный подход. Не знаю. В ней было что-то царственное, что раздражало меня. Её сарказм, очевидно, должен был воодушевить меня, но вызвал у меня только раздражение.

— Я… не сделала ничего, чего бы не сделал кто-то другой, — поправилась я.

— Но это сделала ты, — сказала она безапелляционно. — Ты сделала. Из-за этого многие из нас действительно стали больше верить в себя и в то, что мы пытаемся делать. Честно, если бы ты пришла сюда на следующий день, я бы тотчас же вылечила тебя. И всё ещё вылечила бы. Вылечу, вообще-то. Деньги, которые собрала твоя школа, уже были пожертвованы людям наподобие тех, которых ты видела у входа. Моя совесть не позволит мне принять деньги за то, что я и так сделала бы бесплатно.

Я подняла бровь.

— Почему? Я и вправду не так уж много сделала!

Она ухмыльнулась мне, одновременно раздражённая и изумлённая.

— До сих пор держишься за эту прелестную небылицу. Ещё и скромная значит. Ты мне нравишься. Скажи, хочешь заодно каких-нибудь косметических изменений? Разный цвет глаз? Волосы? Сделать тебя ниже? Выше? Увеличить грудь? Это за счёт заведения. Девчонка подарила кейпам всей страны причину быть героем и даже не осознает этого, — последнюю часть женщина сказала почти про себя, садясь на стул. Она развернулась на нём ко мне, положив одну ногу на колено другой.

Ничего общего с Ампутацией.

— Э-э… нет. Только. Только руку, пожалуйста. Я не могу… принять ничего более, — она ​​застала меня врасплох.

Увеличить размер груди?

Нет.

Но хотя!..

Нет!

— Хорошо, вот как это работает. Моё исцеление поражает каждого, кто находится рядом со мной, но я могу направить его на конкретного человека на некотором расстоянии от меня. Чем меньше здание, в котором я нахожусь, тем лучше я могу управлять этим. Если я на улице, то вообще не могу этого делать. Для такого рода вещей как выращивание кожи, вен, пальцев, конечностей, чего угодно, мне необходимо прикоснуться к тебе напрямую. Ты потратишь много энергии, чтобы вырастить руку, а остальная часть материалов для неё возьмётся из… ну… тел, пожертвованных после смерти. И тебе придётся к ним прикасаться. Да. Мне самой от этого не по себе. Но ничего не поделаешь.

К моему удивлению, это меня не тревожило. Это, на самом деле, было примерно тоже самое, что и обеспечить белками Панацею, пичкая её моими насекомыми.

— Кроме того… будет больно. Очень. Можешь ли ты быть уверена, что вынесешь боль и продолжишь держаться и за меня, и за труп, или тебя нужно будет вырубить? — спросила она, вероятно, самым непрофессиональным тоном, который я когда-либо слышала.

Это было так неформально.

— Мне разве не нужно подписать какое-нибудь согласие? Что-нибудь в этом роде? — спросила я. Вовсе не для того, чтобы отказаться, но мне не очень нравилась часть про боль.

— Я не доктор и не работаю по учебникам. Если ты планируешь судиться со мной, уверяю, ты проиграешь. Это избавляет меня от кучи бумажной возни и даёт возможность лечить столько, сколько я хочу, — сказала она на одном дыхании. — Кроме того, я не давала клятвы Гиппократа. Если я узнаю, что у тебя ВИЧ, то не буду держать это в секрете. Поэтому я лечу только по предварительному заказу или если мне захочется. Людям не нравится, когда вскрываются их секреты. Тебе есть что скрывать? На самом деле, твои секреты я могла бы сохранить.

Я сглотнула. Затем кивнула и сделала шаг назад.

— О, да ладно. Клянусь, я никому не скажу ничего из того, что узнаю. Ладно? Ты, подруга, заслуживаешь того, что я могу дать. Если этого вообще кто-нибудь заслуживает, — сказала мне Клиника, и по какой-то непонятной причине я ей поверила.

Она крутанулась на стуле и нажала несколько кнопок. К моему отвращению, цистерна в углу комнаты повернулась стеклянной стороной, открывая вид на мертвую женщину, плавающую в воде внутри. На цистерне была небольшая съёмная панель с резиновой прокладкой. Я предположила, что именно туда мне нужно будет засунуть руку.

— Теперь, пожалуйста, Тейлор. Мне нужно выяснить насколько серьёзны твои увечья. Моя сила фокусируется ​​на всём теле сразу. К сожалению, она не начнет лечить старые раны, пока все остальное не будет исправлено. Сюда, просто присядь, возьми меня за руку, и мы сделаем тебе новую руку. Хорошо?

Мои секреты… О, боже, это было так чудовищно глупо, но как я могла вернуться к ним и сказать, что их усилия были тщетны? Их стремления помочь мне просто потому, что они действительно хотят этого, а я бы отказалась, даже не объяснив причину?

Они бы возненавидели меня. Они бы…

Я не могла этого допустить. Не снова.

К чёрту последствия.

Я села на стул рядом с резервуаром и Клиникой и протянул ей руку. Она подалась вперёд, чтобы принять её.

Она дотронулась до моей руки, и сразу же содрогнулась. Её глаза широко распахнулись, дыхание стало тяжёлым, как будто она только что пробежала марафон. Но она постепенно расслабилась. Я заметила, что рукой она обхватила мои плечи.

— С тобой всё в порядке?.. — стараясь не напугать, спросила я её в тот момент, когда она вцепилась в стену, чтобы не упасть. — Это… нормально?

— Н-Нормально, — она усмехнулась. — Бедная девочка…

Мне не очень понравилось, как это прозвучало.

— Психическая травма. Осколки… от какой-то бомбы, не могу понять какой. Тупая травма и ушибы почти каждой кости и мышцы.

Меня передёрнуло. Она, вероятно, о Бакуде и Луне.

— Сломанная спина, травма позвоночника. Исцелена другим целителем, вероятно, лучшим, чем я. Психическая травма, — она продолжила.

Левиафан. Оружейник выдаёт меня.

— Череп распилен на лбу? Снова психическая травма, — слова Клиники становились все громче.

Ах да, я забыла об этом. Всегда слишком зацикливалась на внутренностях Мрака, развешанных по всей кухне…

— Колотые раны. Сломанная нога.

Призрачный Сталкер ударила меня чем-то разок? Или, может быть, это был Манекен.

Некоторые из этих травм я не могла припомнить.

— Ты была ослеплена, и также исцелена от этого! — проревела женщина, её голос начал становиться сердитым.

Ноэль и Козёл Отпущения. Это я помню.

— И немногим более года назад ты полностью сошла с ума из-за того, что… что-то сделало какую-то херню с твоими мозгами. И все же ты стоишь здесь, на первый взгляд ничем не отличающаяся от своих сверстников. Всё это, и ты здесь… — она ​​остановилась, дергаясь, почти дрожа. — …для того, чтобы исцелить руку. Которую сунула в огонь, чтобы прижечь.

Я слегка покраснела.

— Эй, я выжила!

— И давай не будем забывать про чёртовы пулевые ранения в твоей голове! Тейлор Эберт… что… ты такое? Я видела закалённых ветеранов, которые с твоими травмами визжали бы как маленькие девочки! Я никогда не видела… я даже не могу!.. — она отпустила меня, её глаза наполнились жалостью, которой в них не было до этого. Это всё-таки были пустяки. Старые травмы, которые больше не болят? Давно прошедшие, старые боли? Я воспринимала эти воспоминания как само собой разумеющееся. Из колеи меня выбило неожиданно случившееся со мной хорошее.

Что ж. Это было довольно неловко.

— Я… много сражалась на Земле Бет, — сказал я ей. — Меня задело бомбой на раннем этапе. Думаю, это немного подняло мой болевой порог.

— Не то слово! — рявкнула она. — Где, чёрт возьми, были твои родители? Кто позволил этому случиться с тобой!? Это!.. Тебе двадцать! Двадцать!

Да. Очень неловко.

— Может быть, лучше не будете спрашивать об этом? Это в прошлом, и мой отец всё равно не смог бы ничего предотвратить. Он сделал всё что мог, но теперь это всё в прошлом, — повторила я. — У меня появились хорошие друзья. Я бы хотела оставить этот мир позади.

Клиника всё ещё казалась немного потрясенной. Возмущенной? Она не была напугана, и какую бы панику она ни испытывала, она перетекала в кровожадную ярость, направленную на всех, кто допустил получение этих увечий мной. Но постепенно она вышла из этого состояния и кивнула.

Я улыбнулась и подошла к цистерне, чтобы исцелить свою руку.

* * *

Я стояла на руках, опираясь на один из немногих открытых участков стены в нашей гостиной, улыбаясь как гиена. У меня была правая рука. Я даже не подозревала, как сильно мне её не хватало.

— У-уху! — воскликнула София, пока я спускалась ногами по стене и вставала. Используя обе руки.

Клиника не соврала. Было чертовски больно, но ничего такого, с чем бы я не справилась. А результат был…

Вау.

Старые боли, которые мучили меня достаточно долго, чтобы я забыла о них, исчезли. Моя спина будто стала прямее, плечи легче, а шея больше не хрустела, когда я поворачивала головой, что было у меня ещё со средней школы. Мои суставы были как новые. Всё было как новое.

Что-то в моей голове также прояснилось. Будто бремя Рой, Шелкопряд и Хепри упало с моих плеч. Она что-то сделала с моей психической травмой, но это не похерило мне рассудок, как после Панацеи.

Я будто гуляла по воздуху. На высоте, с которой я не была уверена, что когда-либо падала.

— О боже, Тейлор, за тобой огромный таракан!

Я знала. Я чувствовала это. Мой диапазон… всего лишь жалкий метр.

Радость сменилась ужасом.

Я спустилась с небес на землю.

Рой вернулась.