На пересечении миров (джен)

Мама всегда учила Мари, что следует опасаться незнакомцев и ни в коем случае с ними не ходить, даже если они предлагают что-то невероятно интересное.

Мари и не пошла. Тем более что этот конкретный незнакомец пытался заманить ее конфетами. Она только презрительно фыркнула — тоже мне, нашел, чем соблазнить. Можно подумать, она младенец пятилетний!

К несчастью, высокий черноволосый мужчина с небритым подбородком, поняв, что добром она не пойдет, просто схватил Мари, зажав здоровенной лапищей рот, чтобы не кричала, и куда-то потащил. Мари брыкалась, пиналась и прокусила обидчику ладонь. Увы, мужчина был гораздо сильнее, а на маленькой улочке, как назло, не наблюдалось ни единого прохожего (наверняка специально так подгадал), и некому было ей помочь.

А потом они и вовсе оказались в каком-то совершенно незнакомом месте. Нет, не пришли и даже не приехали туда, где Мари никогда не была — просто… переместились. Раз — и там. И Мари была абсолютно уверена, что это не Уэльс. И, скорее всего, даже не ее мир. Благодаря дяде Хауэллу она прекрасно знала, что существуют другие миры, хотя с родителями предпочитала об этом не говорить. Папа просто назвал бы ее выдумщицей, а мама стала бы кричать, что она вырастет таким же разочарованием для семьи, как дядя Хауэлл. Мари совсем не против была стать такой как дядя Хауэлл, хотя, конечно, маме этого говорить не стоило.

Мари перестала вырываться — теперь уже всё равно бесполезно — и, вопреки страху, от которого тряслись руки и наворачивались слезы на глаза, принялась осматриваться. Насколько могла в своем положении.

Они оказались вроде как на ферме. На эту мысль наводил большой деревенский дом, хозяйственные постройки и засеянные поля вокруг. Вот только никаких животных видно не было. Ни коров, ни овец, ни даже какой-нибудь захудалой курочки — животными даже не пахло. Больше Мари не успела ничего рассмотреть, поскольку похититель что-то сделал и она потеряла сознание.

 

Очнувшись, Мари обнаружила себя лежащей на тонком матрасе прямо на полу в маленькой темной комнате (спасибо, хоть не сырой и относительно чистой). Комната была абсолютно пуста: ни мебели, ни ковров, ни картинки какой-нибудь на противных коричневых стенах. Только одно-единственное окно, расположенное так высоко, что Мари до него было не дотянуться, из которого проникал слабый серый свет. Двери отсутствовали. Мари озадачилась, каким образом она тогда сюда попала — через окно ее, что ли, спустили? — как прямо посреди комнаты из воздуха материализовался похититель. В руках он держал поднос с едой.

Мари подпрыгнула и инстинктивно отползла, тут же упершись спиной в стену.

— Не бойся, — неожиданно доброжелательным тоном заявил мужчина, ставя поднос на пол. — Я не причиню тебе вреда — мне нет до тебя дела, и ты здесь лишь в качестве заложницы. Как только он попадется в ловушку, я отпущу тебя. На вот — поешь.

Он осторожно подвинул поднос носком сапога в сторону Мари. Но она не пошевелилась, продолжая сидеть, прижавшись спиной к стене (странно теплой, кстати) и подозрительно глядя на похитителя. Кого, интересно, он собирался поймать в ловушку с ее помощью? Мари сильно подозревала, что дядю Хауэлла. Потому что за кем еще из ее близких мог охотиться маг?

Похититель пожал плечами:

— Как знаешь.

И растворился в воздухе.

Мари осторожно подошла к тому месту, где он стоял всего секунду назад, и по всему ее телу пробежали мурашки — будто прикосновение какого-нибудь электромагнитного поля. Может, это магия так ощущается?

Мари впервые задумалась, может ли она научиться творить магию. Ведь если это умеет дядя Хауэлл, значит, в их семье есть способности, которые могли достаться и ей. Эта мысль воодушевляла и вселяла надежду.

Мари закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь уловить, как похититель перемещался, и переместиться следом за ним. Но мурашки уже исчезли, остатки магии растаяли, и она больше ничего не чувствовала. Разочарованно вздохнув, Мари открыла глаза и посмотрела на поднос с едой. На самом деле, есть хотелось. Даже очень. Так что она решила пока отложить вопрос с побегом и подкрепиться.

Еда оказалась вкусной. Или, может, ей от голода так показалось.

 

В целом похититель не обманул: он действительно не причинял ей вреда и приносил поесть. Только заняться в пустой комнате было совершенно нечем, кроме как разрабатывать способы побега. Вот Мари от скуки и пыталась развить в себе магические способности, как она себе это представляла. Даже если ничего не получится — хоть время займет.

Она помнила, как дядя Хауэлл однажды обмолвился (когда мама не слышала), что магию просто надо почувствовать в себе и тогда управлять ею будет легко. И Мари пыталась почувствовать.

Когда она уже готова была решить, что абсолютная бездарность в этом отношении, у нее получилось. Прошло, наверное, несколько дней — в этом помещении, где из окна лился неизменно серый тусклый свет в любое время суток, невозможно было понять, день сейчас или ночь, так что Мари немного сбилась со счета. Она стояла под окном и изо всех сил тянулась, пытаясь достать до него.

— Ну же, — пробормотала она, — я должна дотянуться.

Вдруг она почувствовала, как ноги отрываются от пола, и она медленно поднимается к окну. Мари вскрикнула от удивления и поспешила вцепиться в ручку окна, пока волшебство не закончилось и она не рухнула обратно. Но волшебство, похоже, заканчиваться не собиралось — всё время, что она изо всех сил трясла створки окна, пытаясь его открыть, она так и оставалась висеть в воздухе.

— Да откройся же ты! — сердито воскликнула Мари неподдающемуся окну.

И оно распахнулось.

— Ух ты! — удивилась она. — Получается, надо просто приказывать вслух?

Мари подтянулась и легла животом на подоконник, высунув голову наружу. За окном не было ничего, кроме густого серо-белого тумана. То есть — вообще ничего. Будто туман заполнял пустоту, небытие. Мари передернулась. Стало немного жутко. Но не бросать же побег на полпути, и она аккуратно выбралась наружу и встала на ноги. Еще более жутко стало от того, что хотя она и стояла, не проваливаясь, под ногами ничего не ощущалось, точно она висела над пропастью, но почему-то не падала.

Сразу стало холодно, со всех сторон подули ледяные ветра, растрепавшие волосы и задувавшие под легкую футболку. Однако туман даже не колыхнулся. Мари обняла себя руками, немного постояла, собираясь с духом, и решительно шагнула вперед.

 

Стоило сделать шаг, как Мари невидимой силой потащило вперед. Она едва успела испугаться и вскрикнуть, как всё закончилось. Или началось.

После сероватого ничто Мари оказалась на ярком солнце, которое ослепило ее, и тут же во что-то больно врезалась, от удара упав на землю. Она чуть не завопила от ужаса, подумав, что похититель догнал ее. Но тот, в кого она ударилась, вскрикнул — с явно испуганными интонациями и гораздо более высоким, чем у похитителя голосом. Что-то задребезжало, раздался звук упавшего тела.

Поморгав, чтобы прояснить зрение, Мари обнаружила перед собой валявшийся на земле велосипед и сидевшего рядом с ним парня примерно ее возраста или немного старше. Каштановые волосы, круглое лицо и серые глаза, которые смотрели на нее с ошарашенным недоумением, сквозь которое уже начало проступать любопытство. И он был странно одет — будто сошел с картинки в учебнике истории.

— Откуда ты взялась? — спросил он и встал, поморщившись.

На мгновение Мари почувствовала себя виноватой, но сейчас ее гораздо больше волновало другое:

— Так уже лет сто никто не одевается! — она в свою очередь поднялась и тоже скривилась от боли — все-таки столкновение с велосипедом не шутки.

Парень бросил недоуменный взгляд на свой запылившийся костюм и заметил:

— Это как ты никто не одевается — девочки не носят брюки.

Настала очередь Мари недоуменно хлопать глазами. А мальчик тем временем продолжил:

— Ты так и не сказала, откуда взялась. Может, тебе помощь нужна? Я Роджер, кстати. Слушай, ты из другого мира, наверное?

Одновременно со своей тирадой он поднял велосипед, осмотрел его, прищелкнул языком на слетевшую цепь, плавно провел ладонью, и… цепь встала на место, будто ничего не произошло.

— Мари, — машинально представилась она, не отрывая недоверчивого взгляда от теперь совершенно невредимого велосипеда. — И я не знаю, как здесь оказалась. И да, наверное, я из другого мира.

Если подумать, окно, скорее всего, было выходом в другой мир, или миры. И пусть дядя Хауэлл никогда не брал ее с собой (потому что мама не разрешала), Мари понимала, что другие миры должны отличаться от ее родного. Она с любопытством огляделась, только теперь обратив внимание на окружающее.

За спиной Роджера находился небольшой городок, из которого он, видимо, выехал, когда Мари налетела на него; справа расстилались поля, слева темнел лес. А позади — Мари быстро обернулась — на возвышении виднелся величественный замок.

Проследив за ее взглядом, Роджер довольно ухмыльнулся:

— Тогда ты встретила нужного человека.

Мари недоуменно моргнула:

— Почему?

— Потому что мой отец — Крестоманси, — с заметной гордостью заявил Роджер.

Мари уставилась на него еще более недоуменно, не уверенная, что правильно расслышала слово, что бы оно ни означало, и не понимая, какое это отношение имеет к ее затруднительному положению. Роджер широким жестом хлопнул себя по лбу:

— Ох, точно — ты ж из другого мира! Пошли — расскажу по дороге. Ну, и ты расскажешь, что с тобой случилось.

Роджер сразу же двинулся в сторону замка, ведя велосипед рядом. Но Мари осталась стоять на месте, подозрительно глядя на него. Интересно, а дети ее возраста входят в категорию незнакомцев, с которыми не следует никуда ходить? Но Роджер выглядел дружелюбным, а кроме того, ей действительно необходима была помощь. Сама она никогда отсюда не выберется и не вернется домой.

Поняв, что она не идет за ним, Роджер остановился и обернулся через плечо:

— Ты идешь?

Мари всё еще колебалась. Правильно расценив ее нерешительность, Роджер вздохнул:

— Боишься, что ли? Слушай, я не знаю, чем доказать, но я правда хочу помочь.

И Мари почему-то поверила ему. Сразу и безоговорочно. Улыбнувшись, она кивнула и шагнула следом. Роджер улыбнулся в ответ и снова зашагал, Мари пошла рядом.

— Так что с тобой произошло? — спросил Роджер, когда они брели по тропинке через поле.

И эта тропинка вела действительно прямо к замку. Всё интереснее и интереснее. Мари вкратце рассказала, как ее похитили и как она сумела сбежать, сама не поняв, куда ее занесло.

— Думаю, тот человек собирался шантажировать моего дядю Хауэлла, — заключила Мари. — Понимаешь, дядя — сильный волшебник на службе у короля. Наверняка у него есть враги.

— Забавно, какое совпадение, — ухмыльнулся Роджер и принялся рассказывать, кто такой Крестоманси и в чем состоят его обязанности.

Мари так заинтересовалась, что забыла о том, что ее похитили и она сбежала, что она в сущности одна в чужом мире и понятия не имеет, как вернуться домой. Она почувствовала вкус приключения и вскоре уже с интересом расспрашивала Роджера о его мире.

Когда они, весело болтая, начали подниматься к замку, сзади послышался размеренный топот копыт. Но раньше, чем Мари успела посмотреть, кто там скачет, из-за спины раздался веселый мальчишеский голос:

— Неужели ты сломал велосипед?

Роджер ухмыльнулся и повернулся к догнавшему их всаднику, одновременно говоря:

— Ничего подобного!

Мари тоже повернулась. И увидела великолепнейшего темно-гнедого, почти вороного жеребца. Он был небольшим, но таким изящным — будто высечен из кости. Остановившись на тропинке, конь нетерпеливо бил передним копытом и прядал ушами.

— Тише, Сиракуз, — сидевший на его спине мальчик успокаивающе погладил его по шее.

И только тогда Мари оторвала взгляд от коня и обратила внимание на всадника. Явно младше нее, милый, светловолосый и голубоглазый, он весело улыбался Роджеру и с любопытством поглядывал на нее. Пока она разглядывала новоприбывших, Роджер продолжил:

— Я просто сопровождал даму, поэтому шел пешком.

Мальчик хмыкнул и предложил:

— Может, вас на буксир взять?

Конь — Сиракуз? — возмущенно фыркнул на это, будто понял слова. А, может, и действительно понял — кто знает, что за кони в этом мире? Роджер с ужасом (слишком театральным на вкус Мари) помотал головой:

— Хочешь, чтобы папа меня четвертовал? Мне и прошлого раза хватило.

Мальчик на коне засмеялся, кивнул и одним плавным движением спешился. Мари прямо-таки восхитилась, как это у него ловко получилось. Она всегда любила лошадей, но ни разу не имела возможности приблизиться к ним, а уж тем более научиться ездить верхом.

— Тогда можем пойти вместе, — предложил мальчик и после небольшой паузы невинно добавил: — Или у вас свидание?

Роджер закатил глаза и страдальчески вздохнул с видом: «Я оценил твою попытку поиздеваться».

— Знаешь, временами ты начинаешь до жути напоминать папу.

— Правда? — мальчик явно был польщен сравнением.

Роджер усмехнулся и продолжил:

— На самом деле, у Мари серьезные неприятности, которые только папа может уладить, — и представил Мари своего собеседника: — Это Кот, мой кузен.

Кот (что за странное имя?) сразу посерьезнел:

— О, так это не шутка? Тогда тем более — пойдем вместе.

Мари пожала плечами. Ей, в сущности, было всё равно. А вот Сиракузу идти в поводу не нравилось — он явно и очевидно хотел пуститься вскачь, — но подчинился Коту.

Мари думала, ей придется рассказывать историю своего похищения заново, но, к ее облегчению, Роджер взял эту задачу на себя. Кот слушал молча и сосредоточенно, время от времени бросая на Мари странно внимательные взгляды, будто оценивал ее. И в итоге огорошил заявлением:

— Ты знаешь, что обладаешь сильным магическим потенциалом, только совершенно неразвитым?

Мари несколько раз моргнула и помотала головой:

— Вообще, я надеялась, что у меня есть способности, как у дяди Хауэлла, но нет — наверняка не знала.

Кот кивнул, будто ее слова подтверждали какие-то его выводы.

— Не кудесница, но близко к тому, — заметил он уже Роджеру.

— Тоже так подумал, — согласился тот.

Мари ошарашенно поморгала. У нее возникло впечатление, что ее изучали так, что она этого даже не заметила, и чуть ли не раскрыли все ее секреты. Чувство было довольно-таки неприятным. Чтобы отвлечься от него, она спросила:

— Тебя в самом деле зовут Кот? Странное имя.

— Не имя — прозвище, — ответил тот, и Мари показалось, что на мгновение он слегка помрачнел. — На самом деле меня зовут Эрик. Но зови меня Котом — мне так привычнее.

Мари кивнула. Она нутром чувствовала, что с этим прозвищем связана какая-то история, однако постеснялась спрашивать.

Поднявшись на холм, они попали в потрясающе красивый парк, и Мари забыла обо всем, принявшись с восхищением оглядываться. Ряды разнообразных деревьев, разбегавшиеся в стороны, насколько хватало глаз, ровная ярко-зеленая трава, похожая на кусок дорогого бархата.

— Нравится? — довольным тоном спросил Роджер.

Мари энергично кивнула. И тогда он, махнув вперед широким жестом, объявил:

— Добро пожаловать в Замок Крестоманси.

К этому моменту они вышли из парка на широкую, посыпанную песком аллею, по обеим сторонам которой росли лавровые кусты, а чуть подальше в стороне можно было разглядеть клумбы цветов и фруктовые деревья. Но самым потрясающим зрелищем был представший перед ними громадный старинный замок с башнями и высокими окнами. Он состоял из двух частей — новой и старинной, потрепанной ветрами и дождями, но оттого еще более завораживающей.

— Ничего себе! — восхищенно выдохнула Мари.

Ей ни разу в жизни не доводилось бывать в настоящем замке. Редкие визиты (втайне от мамы) в гости к дяде Хауэллу — не в счет. Хотя он гордо именовал свой дом замком, тот скорее напоминал странную мешанину самых разнообразных жилых помещений. Не то что потрясающее чудо, представшее перед ней сейчас.

Мальчики ухмыльнулись друг другу, явно довольные ее реакцией.

К тайному разочарованию Мари, они повели ее не к парадному входу с мраморной лестницей и аркой над громадной дверью, а куда-то вокруг. Оказалось, они направлялись к сараю — где Роджер оставил велосипед — и конюшне — куда Кот отвел Сиракуза, обиженно надувшегося на слишком быстрое завершение прогулки. Так что еще некоторое время Кот успокаивал коня, кормя его мятными конфетами, гладя по шее и что-то шепча на ухо.

— Жутко своенравная зверюга, — тихонько сообщил Роджер, хихикнув, — только Кот и может на нем ездить.

Мари тоже хихикнула и кивнула — характер в Сиракузе чувствовался с первого взгляда.

Когда они, наконец, вошли в замок — пусть и с черного хода через потрепанную дверь за кустами рододендронов, — Мари снова восхищенно вздохнула. Особенно, когда они пошли по длинным коридорам, покрытым темно-зелеными коврами, похожими на траву. Безумно захотелось снять кроссовки и пройтись по ним босиком, почувствовать их шелковистость. Но Мари не решилась — наверняка это неприлично.

Внутри замка было странно тихо — будто пушистые зеленые ковры поглощали слишком громкие звуки.

Куда бы они ни направлялись, они до места дойти так и не удалось, поскольку в одном из коридоров им навстречу попалась женщина, почему-то напомнившая Мари тетю Софи, хотя они были совершенно не похожи внешне — женщина была шатенкой, а не рыжей, слегка полноватой, с круглым доброжелательным лицом. Она была одета в темно-сиреневое платье, при виде которого Мари поняла, что тогда имел в виду Роджер. В ее родном мире подобные платья носили, наверное, в конце девятнадцатого века. При такой моде, наверняка, Роджеру было странно видеть девочку в футболке и джинсах.

Женщина улыбнулась Роджеру и Коту, а потом устремила на Мари вопросительный пронзительный взгляд. И тогда Мари поняла, почему она сразу подумала про тетю Софи — у той был точно такой же взгляд, будто проникающий до самой глубины души, но при этом ласковый: словно она с первого взгляда сразу всё про тебя понимала и принимала, как друга.

Не дожидаясь вопросов, которые женщина явно собиралась задать, Роджер шагнул к ней:

— Мам, папа у себя?

Только тогда Мари осознала, что Роджер очень похож на эту женщину. Его мать — ну конечно. Та покачала головой:

— Нет, он на встрече с послом из Седьмого-Е. Обещал быть к ужину. Что-то случилось, солнышки?

И голос у нее был такой же теплый, как взгляд.

Историю Мари снова пересказывал Роджер. За их недолгое знакомство Мари успела заметить, что Кот вообще мало говорит и, когда может, позволяет объяснять другим.

Мать Роджера слегка хмурилась во время его рассказа, явно обеспокоенная тем, что услышала, а потом обратила на Мари ласковый взгляд:

— Я поговорю с Кристофером, когда он вернется, и тогда решим, как поступить дальше. Но, в любом случае, думаю, тебе лучше оставаться в Замке, дорогая — здесь до тебя точно никто не сможет добраться.

— Спасибо, мэм, — благодарно улыбнулась Мари.

Все-таки ей невероятно повезло сразу же встретить людей, готовых помочь.

— Зови меня Милли, — добродушно ответила та.

Мари с облегчением кивнула — она уже начала задаваться вопросом, как ей обращаться к этой милой женщине, ведь ни один из мальчиков не удосужился ее представить — и тут кое-что поняла.

— О, так вот почему похитили меня! — воскликнула она и, когда трое остальных вопросительно посмотрели на нее, пояснила: — Понимаете, ведь у дяди Хауэлла есть свои дети. И я всё думала, почему, чтобы его шантажировать, похитили меня, а не кого-то из них? Но я не подумала, что на его доме тоже стоят какие-нибудь защитные чары, как у вас.

Милли кивнула:

— Если твой дядя хороший маг, то наверняка его дом защищен, — и обеспокоенно спросила: — Ты, наверное, голодная, Мари? Или, может, хочешь принять душ, отдохнуть?

Мари покачала головой:

— Похититель неплохо меня кормил. А вот от душа я бы не отказалась.

Милли легонько хлопнула в ладоши:

— Хорошо. Тогда я распоряжусь, чтобы тебе подготовили гостевую комнату — скорее всего, тебе придется остаться у нас на некоторое время. Роджер, Кот, позаботьтесь пока о Мари.

Мальчики с готовностью кивнули и снова повели ее по зеленым коридорам в просторную, но странно обшарпанную по сравнению с остальным замком комнату. Пол покрывал потертый ковер, большой поцарапанный стол окружали несколько столь же старых стульев. Диван, кресла — всё потрепанное и потертое. А вдоль стены стоял громадный шкаф с незакрытой до конца дверцей.

— Это игровая, — сообщил Роджер. — Здесь мы обычно завтракаем. А вон там за дверью — классная комната, где мы учимся. Сегодня воскресенье, поэтому уроков нет, а девочки где-то гуляют. Хочешь почитать? Или найти тебе какую-нибудь игру? Или тебе интересно было бы посмотреть Замок?

Мари поморгала, пытаясь систематизировать вываленную на нее информацию. Они учатся, прямо не выходя из дома? Круто! Ей бы так. Посмотреть замок было очень любопытно, но Мари вдруг почувствовала, как на нее навалилась невыносимая усталость. Теперь, когда схлынуло возбуждение от побега и последующих событий, всё, чего ей хотелось — свернуться на кровати и отключиться. А еще помыться в теплом душе — в ее тюрьме не было не то что нормальной ванной, но даже умывальника.

Так что она помотала головой:

— Я бы лучше посидела — я смертельно устала. Составите мне компанию?

Они синхронно кивнули и хором ответили:

— Конечно.

Устроившись в одном из потрепанных кресел, оказавшимся невероятно удобным (мальчики сели на диване), Мари спросила:

— А что за девочки, про которых ты говорил?

— Наши сестры, — ответил Роджер. — Джулия и Дженет. Они среди нас старшие — на год старше меня.

— Близнецы? — заинтересованно спросила Мари — ей всегда нравились близнецы, и было бы интересно с ними пообщаться.

Роджер с Котом переглянулись, тихонько засмеявшись.

— Нет, — отвечал по-прежнему Роджер. — Джулия — моя сестра, Дженет — Кота.

А, кузины. Мари была слегка разочарована. И тут ей пришел в голову вопрос: почему Кот и Дженет живут здесь — получается, у своих дяди и тети? В ответ на него она услышала длинную запутанную историю про появление Кота и Дженет в Замке Крестоманси. С Мари даже сонливость слетела. Ей страшно хотелось расспросить о подробностях, но по тому, как слегка помрачнел Кот, она поняла, что эти воспоминания ему неприятны, и не решилась.

А потом пришла Милли, чтобы отвести ее в очаровательную комнату, обставленную с такой роскошью, какой Мари не видела еще ни разу в жизни. Здесь всё было такое бархатное, шелковое и позолоченное, будто она оказалась в спальне принцессы.

— Ну как тебе? — спросила Милли таким тоном, будто опасалась, что Мари могло что-то не понравиться.

Она могла только покивать, потеряв дар речи от восхищения.

— Что ж, тогда оставляю тебя отдыхать. Юфимия придет позвать тебя на ужин.

С этим словами Милли вышла, оставив Мари восторженно изучать чудесную комнату.

— Я бы не отказалась жить здесь всегда, — мечтательно произнесла она вслух.

Заглянув в высокое зеркало в резной раме, стоявшее на туалетном столике, она ужаснулась. Оттуда на нее смотрела бледная осунувшаяся девочка. Темные волосы растрепались так, что от косы, в которую они изначально были заплетены, почти ничего не осталось. Белая футболка с цветочным рисунком на груди помялась и испачкалась, на голубых джинсах красовалось жирное пятно.

— Ну и видок у меня, — сморщилась Мари. — То-то они все так жалостливо на меня смотрели.

Решительно отвернувшись, она направилась в ванную и снова замерла в восхищении. Комната была выложена белым с розовыми прожилками мрамором, на полках стояли всевозможные бутылочки и пузырьки, видимо, с моющими и косметическими средствами. А сама ванна была утоплена в пол, так что ее края находились с ним на одном уровне. Рядом на крючке висел пушистый розовый халат.

Мыться в такой ванной было чистым наслаждением, и если бы не усталость, Мари посидела бы в ней подольше. Но сейчас она только отмокла, оттерла всю грязь, тщательно вымыла волосы и, завернувшись в мягкий халат, вернулась в спальню, чтобы сесть на кровать.

Не зная, что теперь делать, она решила на секунду прилечь — уж больно мягким оказался матрас, — а в следующее мгновение сама не заметила, как заснула, успев только подумать, что папа с мамой, наверняка, с ума сходят из-за ее исчезновения, а вот Нил, небось, только рад.

Прием посла проходил ожидаемо долго и скучно. И когда он закончился, Кристофер с облегчением телепортировался в Замок — на пентаграмму в вестибюле. Хотелось до ужина управиться с бумагами, поэтому он направился прямиком в свой кабинет, где обнаружилась Милли, читавшая на диване. Она настолько очевидно ждала его, что Кристофер встревожился: что успело стрястись в Замке за те несколько часов, что его не было?

Милли подняла голову на звук открывшейся двери и улыбнулась:

— Привет, дорогой, — она встала, чтобы коротко поцеловать его и поставить книгу на полку. — Как прошел прием?

Кристофер приподнял бровь. Что бы ни произошло, раз Милли не вываливает новости сразу и спрашивает о работе, значит, не катастрофа — лишь небольшая проблема, однако, скорее всего, всё же требующая его участия. Он пожал плечами, устраиваясь за столом, чтобы сразу заняться документами:

— На удивление продуктивно. Уверен, столь быстрым заключением договора мы обязаны исключительно Гранту.

Милли села в кресло напротив.

— Конрад был здесь? — удивленно спросила она с заметным разочарованием в голосе.

Кристофер покачал головой:

— Нет. Но он явно поработал с их послом. Я прямо чувствовал его стиль.

Милли рассмеялась:

— Надо будет ему попенять, что он давненько нас не навещал.

Кристофер согласно кивнул — он тоже скучал по другу. А потом перешел к тому, что встревожило его с самого начала:

— У нас что-то случилось?

Милли вздохнула:

— Не то чтобы у нас, но да — случилось.

— Звучит интригующе, — поддразнил Кристофер, пряча за усмешкой беспокойство.

— Еще как! — Милли усмехнулась в ответ, но сразу посерьезнела. — Роджер сегодня встретил в Боубридже попавшую в беду девочку. Точнее она вылетела на него из ниоткуда.

Кристофер слегка нахмурился, слушая ее рассказ, машинально постукивая пальцами по столу. Похищение ребенка с целью шантажа — уже серьезное преступление. Но этот затейник, похоже, еще держал свою жертву в Междумирье, где с девочкой, обладавшей сильным магическим потенциалом, но совершенно не умевшей пользоваться своими силами, могло случиться что угодно. Счастье, что у нее получилось сбежать именно в Двенадцатый-А, да еще переместиться так близко к Замку.

— Я хотела сразу поискать ее родной мир — наверняка родители с ума сходят. Но потом подумала, что лучше ей пока остаться здесь, чтобы снова не похитили, — заключила Милли.

Кристофер кивнул:

— Разумная мысль. В ее родной мир я отправлюсь один. А она действительно пусть поживет в Замке. Что ж, думаю, нам пора познакомиться.

Кристофер встал, отодвигая бумаги — придется доделать позже, — и в этот момент разнесся звук гонга, возвещающего о приближающемся ужине.

— Вот за ужином и познакомитесь, — улыбнулась Милли, в свою очередь вставая. — Надеюсь, бедняжка успела немного прийти в себя. Она выглядела такой измученной, когда Роджер привел ее…

Когда они спустились к столовой, почти все уже собрались. Дети — все четверо — окружили темноволосую девочку лет тринадцати, которая явно чувствовала себя крайне неудобно в шелковом голубом платье. Прямо как Дженет в свои первые дни в Замке. Она постоянно одергивала юбку и теребила рукава.

Тем не менее с детьми она успела освоиться и болтала с ними совершенно свободно, улыбаясь и оживленно жестикулируя. Они были так увлечены, что не заметили их с Милли появления.

Взрослые наблюдали за ними со стороны. Кивнув в знак приветствия собравшимся, Кристофер тихонько спросил у Милли:

— Напомни, как ее зовут?

— Мари, — с явным упреком в голосе ответила Милли, однако не стала комментировать его паталогическую неспособность запоминать имена окружающих.

Кристофер невольно улыбнулся. Он знал, как раздражает Милли эта его черта, но ничего не мог с собой поделать.

В Мари ясно чувствовался мощный магический потенциал. Кот был прав, посчитав, что она обладает уровнем, близким к кудеснице.

— Добрый вечер, — поприветствовал Кристофер детей, приблизившись к ним.

Те чуть ли не подпрыгнули, но сразу заулыбались, отвечая на приветствие. И только Мари испуганно уставилась на него практически с паникой, едва слышно пробормотав:

— Добрый вечер, сэр.

Усилием воли Кристофер подавил желание ехидно поинтересоваться: неужели он такой страшный? Пожалуй, девочка сейчас не в том состоянии, чтобы воспринимать шутки от чужого человека.

Роджер — видимо, на правах первого знакомого — взял на себя представления. Мари же продолжала смотреть на Кристофера, будто кролик на удава, и непонятно, слышала ли она Роджера вообще. Желание прокомментировать ее поведение усилилось, но Кристофер знал, что если съехидничает сейчас, Милли его прибьет. Да и Мари наверняка смутится и испугается еще больше. Так что он со всей доступной ему доброжелательностью принялся ее расспрашивать об обстоятельствах похищения.

Поначалу Мари отвечала односложно, напряженная, как стрела, но постепенно начала раскрываться. И к тому моменту, когда они зашли в столовую, чтобы начать ужин, Кристофер уже знал о ней всё необходимое. В ее родном мире считалось, что магии не существует. Двенадцатый-Б? Судя по тому, как на этом месте встрепенулась Дженет, ей тоже пришла в голову такая мысль. Однако ее дядя оказался сильным магом, хотя ее родители это усиленно отрицали — или не замечали — и считали позором семьи. Означенный дядя на данный момент жил явно в другом мире, хотя изредка приходил к ним в гости. И в том мире занимал должность придворного мага. Во всяком случае, Мари так думала.

Пожалуй, с мистером Дженкинсом следовало встретиться в первую очередь — ну, после визита к родителям Мари, конечно. В любом случае, он должен хотя бы подозревать, кто мог захотеть шантажировать его таким способом.

За ужином Мари окончательно расслабилась, весело общаясь с Дженет и Джулией. Хорошо.

Роджер поначалу участвовал в их болтовне, но девчачьи разговоры ему скоро наскучили, и он принялся что-то чертить на салфетке — наверняка очередной механизм, чтобы в понедельник поделиться новой идеей с Джо и начать воплощать ее в жизнь.

Кот по обыкновению почти не говорил, предпочитая наблюдать. Перехватив его взгляд, Кристофер слегка улыбнулся ему, и Кот улыбнулся в ответ. Надо будет потом подробнее расспросить, к каким выводам он пришел. Умозаключения Кота всегда были крайне интересными.

Повернувшись к Милли, Кристофер обнаружил, что она практически ничего не ест и только медленно водит вилкой по тарелке с таким видом, словно свиная отбивная внушает ей глубокое отвращение. А кроме того она слегка побледнела. Кристофер осторожно положил ладонь на ее руку и позвал:

— Милли? Что с тобой? Плохо себя чувствуешь?

Она улыбнулась и покачала головой, но Кристофер видел, как она сглотнула, будто сдерживая рвотный позыв. Тревога усилилась.

— Милли?

Она вздохнула:

— Не драматизируй — правда, ничего серьезного; просто немного мутит. Уверена, завтра уже всё пройдет.

Не то чтобы это сильно Кристофера успокоило, но он вынужден был отступить, хотя ему и не нравилась мысль о том, что завтра его не будет дома, чтобы убедиться в справедливости ее заверений. Будто почувствовав его недовольство, Милли улыбнулась и легонько сжала его ладонь.

— Не будь такой наседкой, Кристофер. Я в полном порядке.

Он фыркнул, иронично приподняв бровь:

— Это я наседка?

Милли тихонько засмеялась и немного ожила. Может, она и права — простое недомогание, ничего серьезного. Но проверить всё же стоит. Кристофер сделал себе мысленную пометку поговорить с доктором Симонсоном. И переключил внимание на Майкла, увлеченно вещавшего про какое-то новое направление в музыке. Этой темой неожиданно заинтересовалась Дженет, постепенно подключились остальные, и вскоре за столом завязалась оживленная дискуссия. От участия в ней уклонился один Бернард, как всегда интересовавшийся лишь своими графиками.

Расслабившаяся вроде бы за время ужина Мари снова напряглась, когда Кристофер попросил ее пройти к пентаграмме, чтобы определить, из какого мира она сюда попала.

— Да не дергайся ты так — не съест он тебя, — заметила Джулия.

Она говорила тихо — исключительно для Мари, но Кристофер услышал и с трудом сдержал желание рассмеяться. Джулия с каждым годом всё больше становилась похожа на него. Зато Дженет фыркнула и похлопала Мари по плечу с сочувствующим и понимающим видом.

Кристофер улыбнулся и жестом предложил Мари проходить вперед в вестибюль. Она по-прежнему нервно кивнула и пошла к двери. Дети увязались следом, хотя их никто не приглашал. Но и возражать Кристофер не стал — пусть посмотрят. Коту особенно полезно будет поучаствовать.

Когда они вышли в вестибюль, Мари неуверенно шагнула в центр пентаграммы и, замерев, вопросительно посмотрела на Кристофера. Он кивнул, ободряюще улыбнувшись: «Всё хорошо, не бойся». И уголки губ Мари наконец-то слегка приподнялись.

— Кот, — позвал Кристофер, не оборачиваясь, зная, что все они сейчас собрались за его спиной, наблюдая.

Кот с готовностью встал рядом, взглядом спрашивая, что делать.

— Просто наблюдай, — сказал ему Кристофер. — В следующий раз попробуешь сам.

Кот серьезно кивнул и направил всё внимание на пентаграмму.

Кристофер активировал чары, и вокруг Мари начали появляться полупрозрачные виды разных миров. Он перелистывал их, как страницы в книге, ища нужный.

— Мне кажется, Двенадцатая серия, — вдруг подал голос Кот.

Кристофер кивнул:

— Согласен. Но стоило проверить — на всякий случай.

Кот бросил на него быстрый взгляд и снова сосредоточился на изображениях миров.

А потом одно из изображений стало плотнее и окутало Мари, будто мир пытался вернуть ее себе.

— Двенадцатый-Б, — Кристофер кивнул и взмахнул рукой, убирая чары. — Чего и следовало ожидать.

— Ух ты! — раздался восхищенный голос Дженет. — Значит, мы землячки!

— Действительно, — Кристофер подал Мари руку, чтобы помочь выйти из пентаграммы.

Мари попыталась сделать шаг самостоятельно, покачнулась и тогда приняла помощь. Да, после подобных процедур всегда кружится голова.

— Отдыхай теперь, — сказал Кристофер. — Не беспокойся — скоро ты сможешь вернуться домой.

— Спасибо, — с чувством ответила Мари, впервые посмотрев на него без трепета.

Джулия с Дженет тут же утянули ее за собой с явным намерением поговорить о ее родном мире. Роджер ушел следом. А вот Кот задержался.

— Эти чары приоткрывают порталы в другие миры? Не настолько, чтобы туда можно было перенестись, но достаточно, чтобы мир признал то, что ему принадлежит? — спросил он.

Кристофер одобрительно кивнул:

— Всё верно.

Кот просиял, довольный тем, что понял правильно, а затем озабоченно спросил:

— Но я не понял, как они активируются.

— Значит, потренируемся в них на следующем уроке.

Кот скривился, и Кристофер засмеялся. Кот часто демонстрировал забавную смесь любознательности и лени.

Наконец, в вестибюле осталась только Милли, всё это время хранившая молчание.

— Собираешься отправляться туда завтра? — спросила она.

Ее голос звучал спокойно, но Кристофер слишком хорошо ее знал, чтобы не почувствовать в нем легкого напряжения. Кристофер кивнул, повернувшись к жене.

— Чем быстрее я с этим разберусь, тем лучше.

Милли шагнула к нему, глядя прямо в глаза:

— Будь осторожен.

Кристофер взял ее руку, чтобы поцеловать ладонь.

— Я всегда осторожен, — самоуверенно заявил он.

Милли покачала головой, и он уже серьезно спросил:

— Что тебя беспокоит?

Ведь, в самом деле — ничего особенно опасного ему не предстояло.

— Не знаю, — Милли пожала плечами. — Просто какая-то смутная тревога.

Она действительно выглядела взбудораженной и побледневшей. Ее состояние не нравилось Кристоферу всё больше. Взяв в ладони ее лицо, он наклонился, так что они соприкоснулись лбами.

— Обещаю, что буду внимателен. А ты обещай, что завтра же поговоришь с доктором Симонсоном.

Милли вздохнула с легким недовольством:

— Кристофер…

— Милли, — ответил он с нажимом.

Она рассмеялась и сдалась:

— Ладно. Хорошо.

Кристофер постарался скрыть облегчение. Милли могла быть ужасно упрямой в этом вопросе — к врачам она обращалась только в самом крайнем случае. А ему совершенно не хотелось уходить из дома на неизвестный срок, беспокоясь о ее здоровье.

* * *

Перенесшись в Двенадцатый-Б, Кристофер первым делом отыскал семью Мари, чтобы успокоить их и сообщить, что с девочкой всё в порядке. Присмотревшись к прохожим (которые косились на него с легким недоумением), он изменил свой темно-бордовый шелковый костюм так, чтобы не выделяться из толпы.

След привел к дому из желтого кирпича на окраине города. Дом был окружен небольшим садом. От калитки забора к порогу с дверью из рифленого стекла вела зацементированная дорожка. Дом ничем не отличался от остальных, расположенных в линию вдоль дороги. Вот только на нем четко ощущалась сильная магическая аура. Аура портала, понял Кристофер, сосредоточившись на окружавших дом чарах. Они были наложены весьма искусно — практически неуловимы. Секунду поколебавшись, Кристофер решил отложить изучение скрытого портала — сначала стоит пообщаться с семьей Мари.

Ему открыла темноволосая женщина с заплаканными голубыми глазами, уставившаяся на него со смесью удивления и беспокойства.

— Добрый день, мэм. — поздоровался Кристофер. — Миссис Перри, не так ли? Могу я войти? Я по поводу вашей дочери.

Женщина вздрогнула. В ее глазах вспыхнула надежда пополам со страхом.

— Вы из полиции? — с сомнением спросила она.

— Можно сказать и так, — кивнул Кристофер — не стоило пока вдаваться в подробности. — Так могу я войти?

— О. Да, конечно, сэр.

Миссис Перри поспешно отступила в сторону, приглашая его внутрь. Кристофер шагнул в аккуратную сияющую прихожую, из которой дверь вела в не менее сияющую гостиную в коричнево-оранжевых тонах. С кресла, стоявшего перед каким-то ящиком, встал высокий темноволосый мужчина, вопросительно посмотревший на гостя.

— Гарет, — обратилась к нему миссис Перри. — Этот джентльмен из полиции — у него есть новости про Мари, — и представила мужчину Кристоферу: — мой муж — Гарет Перри.

Лицо мистера Перри вспыхнуло той же смесью страха и надежды, что у жены.

— Она… — его голос прервался, и он вынужден был сглотнуть, чтобы продолжить: — Она в порядке, ведь правда? Скажите, что она не пострадала!

— Успокойтесь, — Кристофер поднял ладонь, обрывая дальнейшие нервные вопросы. — Сейчас Мари в безопасности и с ней всё хорошо. Но я предпочел бы, чтобы она осталась там, где находится сейчас, до тех пор, пока я не найду похитителя. Так будет безопаснее для нее.

— Но… — миссис Перри переглянулась с мужем и не закончила фразу, вместо этого спросив: — Вы сказали «похититель»? Чего ради ее могли похитить? Мы не настолько богаты, чтобы получить с нас стоящий выкуп…

— А вот это я как раз и собирался с вами обсудить, — кивнул Кристофер. — Могу я присесть?

Миссис Перри встрепенулась и слегка покраснела.

— О, да, конечно. Простите, что не предложила. Чаю?

Кристофер покачал головой, устраиваясь в ближайшем кресле. Мистер и миссис Перри сели на диване напротив него.

— Нет, не стоит. Перейдем сразу к делу. Скажите, миссис Перри, давно вы видели вашего брата?

— Хауэлла? — переспросила она с недовольной гримасой. — А причем здесь он?

Кристофер только выразительно посмотрел на нее, и она пожала плечами:

— Давно. Несколько месяцев точно. Понимаете, мы не слишком хорошо ладим.

— Зато он прекрасно ладит с вашей дочерью, правильно?

Миссис Перри вскинулась, и ее глаза возмущенно сверкнули:

— Не хотите ли вы сказать, что это он украл Мари?

Кристофер слегка улыбнулся, качнув головой:

— Нет, что вы. Тем не менее он имеет к этому прямое отношение.

Мистер и миссис Перри переглянулись с явным недоумением.

— Дело в том, что Мари похитили именно с целью шантажа, только шантажировать собирались не вас, а мистера Дженкинса.

Они дружно уставились на Кристофера со смесью изумления и недоверчивой насмешки.

— Шантажировать Хауэлла? — презрительно спросила миссис Перри. — Да что с него получить-то можно? У него даже работы нет приличной. Только и делает, что болтается, впустую тратя время, деньги и жертвы, которые ради него принесли другие люди. Как подумаю, сколько я сделала, чтобы он смог получить достойное образование, и чем это закончилось?

Она говорила гневно и напористо, и ее голос повышался с каждым сказанным словом. Кристофер едва заметно поморщился и тихонько пробормотал:

— Кажется, я начинаю понимать, почему ваш брат с вами не ладит.

Миссис Перри его не услышала, продолжая вещать, каким разочарованием является Хауэлл для семьи, и как их всех позорит. Зато услышал мистер Перри и посмотрел на Кристофера… одобрительно? Кристофер посочувствовал бедняге. А потом вскинул руку, останавливая монолог миссис Перри.

— Полагаю, должность придворного мага — достаточно достойная работа, вам так не кажется?

Миссис Перри приоткрыла рот, посмотрев на него как на сумасшедшего. Но прежде чем она успела снова начать обличительные речи, Кристофер продолжил:

— Вижу, вы не знали, что ваш брат — сильный чародей. Зато об этом прекрасно знает ваша дочь.

— Что за чушь вы несете? — возмущенно воскликнула миссис Перри, но замолчала, подавившись дальнейшими словами, когда Кристофер одарил ее одним из своих лучших пронзительных взглядов.

— Понимаю, что вам, уроженцам технического мира, трудно это признать, но на свете существует множество других миров, в которых магия является обычным делом. Из одного такого мира пришел я. Кстати, я ведь так и не представился. Меня называют Крестоманси, и моей работой является пресечение злоупотребления магией. Мари похитил колдун, собиравшийся шантажировать мистера Дженкинса. К счастью, она тоже обладает сильным магическим потенциалом и сумела сбежать. И к счастью, сбежав, она наткнулась на моего сына, который и привел ее в наш Замок.

— Вы бредите, — слабо произнесла миссис Перри, но Кристофер видел, что в глубине души она знает, что слышит правду, только очень не хочет эту правду признавать.

— Я могу перенести вас в Замок, чтобы вы увиделись с дочерью и убедились, что я не сумасшедший и не лгу вам, — предложил Кристофер. — Но, если честно, я предпочел бы сейчас не отвлекаться от поисков похитителя. Потеряв Мари, он мог переключиться на кого-нибудь другого. У вас ведь есть еще сын, не так ли?

Оба посмотрели на Кристофера с ужасом, хотя мистер Перри попытался успокоить себя заявлением:

— Нил — взрослый парень, он сможет защитить себя.

Кристофер покачал головой:

— Не хочется вас пугать, мистер Перри, но против могущественного колдуна он бессилен.

Мистер Перри сглотнул и кивнул, выражая согласие содействовать Кристоферу, чем может. Зато миссис Перри снова вскинулась, возмущенно заявив:

— Ладно, предположим, я верю во всю эту ерунду с магией. Но с какой стати этот ваш похититель забрал Мари? Ведь у Хауэлла есть свои дети…

— …которые живут в доме, защищенном мощными чарами, — не дал ей договорить Кристофер.

Миссис Перри замолкла с крайне ошеломленным выражением лица.

— И кстати о доме, — как ни в чем не бывало продолжил Кристофер. — Где живет ваш брат?

Миссис Перри растерянно моргнула и пожала плечами:

— Я не знаю.

Настала очередь Кристофера удивляться:

— Вы не знаете, где живет родной брат?

Миссис Перри ощетинилась и раздраженно буркнула:

— Я же говорила, мы не ладим.

Кристофер помолчал, в упор глядя на нее, и она покраснела, уставившись себе под ноги на розово-зеленый ковер. Ее муж тоже выглядел смущенным.

— Хорошо, что у меня есть мысль, как можно его найти, — тихо произнес Кристофер, и оба вздрогнули от его тона.

Он подавил желание тут же и уйти, оставив этих людей и дальше терзаться сомнениями — уж слишком сильно отношение миссис Перри к своему брату напомнило ему кузена Фрэнка. Но это было бы непрофессионально с его стороны. Так что, вздохнув, Кристофер призвал Тома. Они вздрогнули, когда тот возник прямо из воздуха, и испуганно уставились на него.

— Том, — теперь Кристофер обращался исключительно к своему секретарю, старательно игнорируя хозяев дома, — перенеси мистера и миссис Перри в Замок, чтобы они убедились, что с их дочерью всё в порядке. Если захотят остаться, пусть остаются, если нет — проводи их обратно, — и с нажимом добавил, будто ни к кому не обращаясь: — Хотя я на их месте озаботился бы безопасностью сына.

Том шагнул к хозяевам, сосредоточенно кивнув:

— Хорошо, сэр.

Кристофер не стал ждать, как они отреагируют, а просто встал и направился к выходу. У него возникло сильное подозрение, что установленный на этом доме портал ведет как раз-таки в жилище мистера Дженкинса. И для того, чтобы это подозрение проверить, следовало выйти наружу.

Кристофер встал перед дверью из рифленого стекла и потянулся к чарам, осторожно активируя портал. А потом шагнул к двери, открывая ее. Дверь сопротивлялась. Да, дом мистера Дженкинса был хорошо защищен — кто попало туда просто не смог бы зайти. Но кудесник с девятью жизнями не кто попало.

Кристофер усмехнулся и надавил сильнее. Дверь с легким щелчком открылась в черную пустоту. Кристофер приподнял бровь. Все-таки портал в другую серию? Интересно, мистер Дженкинс понимает, насколько это опасно?

А в следующую секунду он уже оказался в просторной комнате с камином, представлявшей собой странную смесь кухни, прихожей и гостиной. Здесь имелся большой обеденный стол, шкафы, заставленные разнообразными ингредиентами пополам с кухонной утварью.

— Софи! — вдруг крикнул от камина высокий взволнованный голос. — У нас незваный гость!

Невольно вздрогнув, Кристофер посмотрел на камин и с изумлением обнаружил там некое огненное существо, смотревшее на него с враждебной подозрительностью.

На лестнице раздались быстрые шаги, и в комнату влетела рыжая женщина, уставившаяся на Кристофера точно с таким же выражением, как существо в камине.

— Вы кто? — грозно спросила она, и он почувствовал, как вокруг нее собирается готовая ударить магия. — Как вы сюда попали?

Женщина выглядела львицей, защищающей своих детенышей. Что, скорее всего, в каком-то смысле соответствовало истине. Кристофер успокаивающим жестом поднял руки.

— Миссис Дженкинс, если не ошибаюсь?

Та коротко кивнула, не меняя угрожающего выражения.

— Позвольте представиться — Крестоманси. И у меня есть новости о вашей племяннице.

Она моргнула, и магия медленно улеглась вокруг нее.

— Крестоманси? — переспросила миссис Дженкинс, слегка нахмурившись. — Кажется, я что-то про вас слышала. Вы расследуете магические преступления?

— Можно и так сказать, — кивнул Кристофер. — Во-первых, хочу вас успокоить: Мари жива и здорова. А во-вторых, мне хотелось бы поговорить с вашим мужем.

— Хаула нет сейчас дома, — ответила миссис Дженкинс, с явным облегчением вздохнув на его слова о том, что Мари не пострадала. — Но вы можете его подождать.

Кристофер приподнял бровь, позабавленный тем, как она назвала мужа. Интересно, это просто такое милое домашнее сокращение или описание его привычек?⁽¹⁾

— И можете звать меня Софи, — предложила миссис Дженкинс, приглашая его садиться в кресло у камина. — Хотите чаю с пирогами? Я как раз недавно напекла.

Кристофер улыбнулся и кивнул — эта женщина чем-то неуловимо напоминала ему Милли.

---

1) Howl в переводе с английского означает «вой, стон, рев».

Вернуться к тексту

Конверт, пришпиленный к двери их цветочного магазина в Маркет-Чиппинге, насторожил Хаула сразу. Нормальные люди не оставляют анонимных посланий на дверях. Прежде чем взять конверт в руки, Хаул проверил его на предмет враждебных чар. Ничего не обнаружив, он пожал плечами и вскрыл послание. И невольно вздрогнул, когда оттуда вдруг раздался гулкий — будто из пещеры — мужской голос:

— Чародей Хаул, мне надоело, что вы вечно суете свой длинный нос, куда не следует.

Хаул хмыкнул — ну и показушник: просто написать чернилами была не судьба? И у него абсолютно идеальный нос, ни капли не длинный!

— Я вынужден был принять меры, чтобы это прекратить, — тем временем продолжал неизвестный. — Если вы не перестанете лезть в дела Альберии, больше никогда не увидите свою милую племянницу.

Хаул скрипнул зубами, мрачно наблюдая за тем, как конверт вспыхнул в руках и рассыпался пеплом. Хитрый недоброжелатель позаботился устроить так, чтобы не осталось ни малейшего магического следа.

Всего пару дней назад король Альберии прислал королю Ингарии требование отправить к нему придворного чародея Пендрагона в связи с кражей из казны старинного магического артефакта. Поинтересовавшись, почему этим делом не мог заняться их собственный придворный маг, в ответ Хаул получил заявление, что вор забрался в казну с помощью его фирменных чар для вскрытия замков.

Его без обиняков обвинили в сообщничестве, и король Ингарии велел немедленно отправляться в Альберию — разобраться. Доброе имя Хаул восстановил сразу же, а вот отвертеться от расследования не удалось, как он ни старался. И он успел даже напасть на внушающий надежду след, когда получил это милое послание.

Было страшно за Мари — до дрожи, до заледеневших внутренностей.

Пока Хаул, застыв на месте, лихорадочно соображал, что предпринять первым делом, из окна магазина высунулась Софи:

— Хаул, что случилось? Ты уже несколько минут стоишь там, не двигаясь.

Он медленно поднял взгляд на жену, совершенно очаровательно выглядевшую в темно-зеленом платье и с заплетенными для удобства в косу рыжевато-золотистыми волосами. И его пробила дрожь ужаса. А что если предприимчивый вор решит для верности не ограничиваться Мари и возьмется за его семью?

Конечно, Хаул как никто знал, что Софи вполне способна постоять за себя (хотя это знание и не уменьшало его тревоги), но этого нельзя сказать о Моргане и тем более о годовалой Анвен.

Хаул тряхнул головой, прогоняя панические мысли, и зашел внутрь, попутно велев:

— Софи, закрывай магазин, пошли в замок.

После мгновенного ступора, Софи кивнула, повесила на дверь табличку «Закрыто», подхватила игравшую на полу Анвен, свободной рукой взяла за ладошку Моргана, сосредоточенно изучавшего букет лилий, и поспешила к лестнице, на верхней площадке которой находилась дверь, соединявшая магазин с замком. Морган попытался запротестовать, недовольный тем, что его так неожиданно оторвали от очень важного занятия, но Софи шикнула на него и так посмотрела, что он сразу замолчал. Хаул невольно улыбнулся. Софи могла часами спорить и ругаться с ним из-за сущей ерунды, но в критической ситуации действовала быстро и четко, не задавая лишних вопросов.

— Что случилось? — спросила она, как только они оказались в безопасности.

— Да, мне тоже интересно, — подал голос Кальцифер. — Что за внезапная суета?

Вместо ответа Хаул прошагал к камину, чтобы проверить защитные чары. Не то чтобы он в них сомневался, но так — на всякий случай.

Софи поставила Анвен на пол, сунула Моргану пирожное (чего вообще-то никогда не делала перед ужином) и с нажимом повторила вопрос:

— Хаул, что случилось?

Теперь в ее голосе явственно зазвучало раздражение. Он с успокаивающей улыбкой повернулся к жене. Ну, то есть он надеялся, что улыбка вышла именно успокаивающей. Судя по выражению лица Софи, надеялся он зря.

Морган тем временем, быстро слопав пирожное — пока мать не передумала, — устроил с сестрой игру в догонялки. Конечно, едва-едва научившаяся ходить Анвен не могла за ним бегать, зато ползала она поразительно быстро, напоминая маленький танк, сносивший всё на своем пути.

Хаул вздохнул и, не обращая внимания на шум, поднятый детьми, рассказал про угрожающее послание. Раздражение на лице Софи сменилось возмущением и беспокойством.

— Какая подлость! — воскликнула она. — Ты ведь собираешься найти этого… этого…

Так и не подобрав подходящего цензурного слова, Софи замолчала, всплеснув руками. Хаул невольно засмеялся. В этот момент Анвен, пытавшаяся своими маленькими ручонками схватить слишком шустрого брата, не рассчитала ускорение на повороте и врезалась лбом в ножку стола. Шлепнувшись на пол, она отчаянно заревела.

— Морган! — рыкнула Софи и схватила Анвен на руки.

— Да она сама! — надувшись, запротестовал Морган, но с явно виноватым видом посмотрел на сестру, впрочем, быстро успокоившуюся и теперь уже с интересом трепавшую мамину косу.

Софи одарила Моргана внушительным взглядом, и тот окончательно стушевался. Хаул хихикнул, однако поспешно вернул себе серьезный вид, когда Софи обратила внушительный взгляд уже на него.

— Да, конечно, — ответил он на ее вопрос. — Но сначала собираюсь проверить, не блеф ли это. И если Мари действительно пропала, приложу все силы, чтобы найти ее. А потом уже разберусь с любителем древних артефактов. Кстати, мне так и не сказали, для чего именно предназначен украденный артефакт. То ли сами не знают, то ли он так ужасен, что боятся озвучивать.

— Ставлю на второе, — заметил Кальцифер.

Хаул согласно кивнул и серьезно посмотрел на жену:

— Софи, магазин придется пока закрыть, и вам с детьми лучше не покидать замок.

— Дети с ума сойдут круглые сутки взаперти, — возразила Софи, нахмурившись.

— Я могу наложить защитные чары еще на задний двор. Но чем реже вы будете появляться на улице, тем лучше.

Софи недовольно поджала губы, однако кивнула. Ей явно не нравилось вынужденное затворничество, но она понимала, что оно необходимо.

— А мои сестры? — спросила она. — Их семьям тоже может грозить опасность.

— Я предупрежу Майкла и Бена — они справятся с защитой.

— Бен — да, насчет Майкла я бы не была так уверена, — возразила Софи.

— Ты его просто недооцениваешь, — улыбнулся Хаул.

— Или ты переоцениваешь, — упрямо насупилась Софи.

— Да брось, Софи, Майкл давно уже большой мальчик…

— Вот именно — мальчик!

Они могли бы продолжить спор, но тут на руках Софи беспокойно завозилась Анвен, требовательно заявившая:

— Ма! Мня-мням!

Морган поддержал ее требование:

— Есть хочу.

Софи трагично вздохнула и закатила глаза. После чего снова опустила Анвен на пол, чтобы достать из шкафа посуду и продукты, и принялась готовить ужин, бормоча себе под нос:

— Нет, вы сговорились. Наверняка ведь что-то сделал, чтобы они так вовремя вмешались. Некрасиво, вообще-то, использовать детей, чтобы выиграть спор. Кальцифер, ты-то что молчишь?!

Кальцифер только моргнул, благоразумно не комментируя ее заявление. Лезть к Софи, когда она в таком настроении, опасно для жизни. Это понимал даже Кальцифер. Это понимали даже дети — они притихли и старались держаться от матери подальше.

Хаул фыркнул и осторожно заметил:

— Софи, дорогая, ты бы с едой-то все-таки поосторожнее…

Она бросила на него такой взгляд, что Хаул испугался почти по-настоящему, и принялась яростно шинковать зелень. Да, пора что-то делать, иначе спать придется голодным, поскольку Софи вполне способна ненароком отравить его — несерьезно, а так, для профилактики. Осторожно приблизившись сзади, Хаул обнял Софи за талию и поцеловал в шею. Она вздрогнула, выпустила нож и секунду спустя уже расслабилась в его объятиях.

— Неужели ты не веришь, что я способен защитить своих близких? — тихо спросил Хаул.

Софи вздохнула и покачала головой:

— Верю. Просто… Я волнуюсь.

— Знаю. Я тоже. Но всё будет хорошо — обещаю.

Софи хмыкнула с явным скептицизмом, но это была лишь привычка — Хаул видел, она успокоилась.

— Вы вообще понимаете, как утомляют ваши сцены? — недовольно проворчал Кальцифер.

— Какие сцены? — удивилась Софи, уже спокойно нарезавшая овощи и ссыпавшая их в кастрюлю.

Кальцифер только глаза закатил, что на его лице, состоявшем из языков пламени, выглядело довольно-таки странно. Хаул бросил на него предупреждающий взгляд: он не для того успокаивал Софи, чтобы Кальцифер снова ее разозлил.

— Ой, ладно! — буркнул тот.

— Мня-мням! — видимо, Анвен решила, что теперь уже безопасно напомнить о себе.

Хаул засмеялся и подхватил дочь на руки:

— Не мешай маме, cariad, а то мы ужина никогда не дождемся.

Софи выразительно фыркнула, но в следующую секунду тоже засмеялась.

* * *

Визит в Уэльс на следующий день подтвердил правдивость угрожающего послания: Мари пропала.

Выйдя из замка во двор рядом с домом из желтого кирпича, Хаул чудом не наткнулся на полицейский патруль. Они подъехали как раз в тот момент, когда Хаул развернулся и собирался войти в дом. Он поспешно отступил в сторону и наложил на себя чары невидимости. Пожалуй, так даже лучше — не придется общаться с Меган.

Вместе с полицейскими он невидимкой проскользнул внутрь, чтобы обнаружить в гостиной мрачную семью. Все были встревожены и расстроены — даже Нил, который обычно ничего вокруг себя не замечал. А Меган выглядела притихшей и заплаканной. Хаул еще ни разу не видел сестру в подобном состоянии. И это как-то… пугало.

Полицейские, конечно, начали расспрашивать об обстоятельствах исчезновения Мари, о том, кто и как в последний раз ее видел, и прочее. Выяснилось, что накануне вечером она не вернулась от подруги, хотя та утверждала, что Мари ушла от них в пять часов. Дальше Хаул слушать не стал: необходимую информацию он уже получил, а остальное ему было неинтересно. Полиция в любом случае Мари не найдет — похититель наверняка догадался спрятать ее в другом мире, — а утешить Меган пока всё равно нечем. Так что, выйдя во двор, Хаул вернулся домой.

— Ну что? — дружным хором встретили его Софи с Кальцифером.

— Не блеф, — коротко ответил Хаул, одновременно призывая к себе бумагу, перо и чернила.

Он собирался написать королю Альберии, что временно приостанавливает расследование — до тех пор, пока не найдет племянницу, — и просил его объявить об этом во всеуслышание. Если повезет, враг клюнет на удочку и, решив, что добился своего, расслабится.

— Что собираешься делать? — спросила Софи, когда он плавным движением кисти отправил письмо адресату.

— Искать Мари, конечно, — Хаул пожал плечами. — И начну прямо сейчас.

— Может, Кальциферу стоит отправиться с тобой? — предложила Софи.

Хаул поразмышлял над этим и покачал головой:

— Нет. В переходах между мирами он мне не поможет, а я уверен, похититель держит Мари не в этом мире — здесь найти ее было бы слишком просто. К тому же я предпочел бы, чтобы Кальцифер защищал тебя и детей. Я ведь могу положиться в этом на тебя, Кальцифер?

Хаул одарил его пристальным взглядом, и языки пламени качнулись вперед, когда Кальцифер кивнул, проворчав:

— Мог бы и не спрашивать.

 

Поиски Мари Хаул начал с Уэльса. И почти уцепился за след, но когда переместился по нему в другой мир (он даже не обратил внимания, в какой именно), след оборвался. Будто его и не было. Пришлось возвращаться и начинать сначала.

Увы, история повторялась из раза в раз. След приводил в другой мир — каждый раз разный, что интересно — и обрывался. Будто похититель нарочно его запутывал, прыгая с жертвой из одной вселенной в другую. Или тут срабатывал какой-то иной фактор, который Хаул не улавливал.

Потратив на это целый день, и по сути ничего не добившись, Хаул вернулся домой уставший, раздраженный и более чем когда-либо встревоженный.

В замке царила тишина — видимо, дети уже спали. Кальцифер мягко мерцал в камине крошечным огоньком. Софи сидела за столом, положив на него локти, а на локти — голову. То ли спала, то ли о чем-то задумалась. Хаул видел только ее затылок и рассыпавшиеся по плечам золотисто-рыжие локоны, в полумраке казавшиеся почти медными.

От этой мирной и уютной картины сразу стало легче — усталость отступила, а в душе появилась уверенность: он найдет Мари, целой и невредимой. И заставит виновного дорого заплатить за свои потрепанные нервы.

Тихонько приблизившись, Хаул наклонился, чтобы поцеловать Софи в макушку. Она вздрогнула и резко выпрямилась — он едва успел отпрянуть.

— Хаул! — радостно улыбнулась Софи, повернувшись к нему, и тут же озабоченно спросила: — Есть новости?

Он сокрушенно покачал головой и с усталым вздохом сел рядом. Софи нахмурилась, прикусив губу, а потом снова улыбнулась и бодро заявила:

— Ничего страшного. Ты обязательно ее найдешь — я уверена.

Хаул улыбнулся в ответ с благодарностью и любовью. Софи могла поминутно ворчать, обзываться и ругаться — а под горячую руку ей вообще не стоило попадать, — но в трудную минуту она всегда становилась для него надежной опорой. Подавшись вперед, Хаул поцеловал жену, вкладывая в поцелуй все свои чувства. Ему невероятно повезло встретить Софи, он всегда это знал.

* * *

Хаул стоял на тропинке, выходившей из густого леса к бурной речке с водопадом, в брызгах которого сверкала радуга. След в очередной раз завел его в никуда и растворился.

Хаул тихонько зарычал от разочарования и злости. Хотелось завопить и садануть по чему-нибудь кулаком со всей силы. А еще лучше — отколошматить как следует. Но он подавил оба желания. Непродуктивно и глупо.

Он еще немного постоял в слабой надежде почувствовать след снова, но, конечно же, ничего не уловил. Тяжело вздохнув, Хаул перенесся в Ингарию: на сегодня поиски пора заканчивать, он слишком устал, чтобы добиться результата. Да и есть хотелось дико — во рту с утра маковой росинки не было.

А дома Хаул неожиданно обнаружил гостя. Темноволосый мужчина в потрясающе элегантном костюме сидел в кресле возле камина и непринужденно беседовал с Кальцифером и Софи, поедая ее фирменные пирожки с клубникой. Хаул подавил ребяческое желание закричать: «Это мои пироги!» Для начала следовало выяснить, кто этот человек и что он здесь делает.

Гость тем временем, даже не поворачивая головы (будто спиной почувствовал вернувшегося хозяина) ровным тоном заметил:

— Вы понимаете, мистер Дженкинс, что держать постоянно открытым портал между мирами — между сериями миров — крайне опасно? И к тому же незаконно.

Хаул оскорбленно вскинулся — он терпеть не мог, когда его называли настоящей фамилией.

— В этом мире меня знают как чародея Пендрагона, и я предпочитаю это имя.

Гость с невозможно ироничным выражением вскинул бровь:

— Пендрагон? Немного претенциозно звучит, не находите? Что ж тогда не Артур?

Он, наконец, повернул голову, чтобы посмотреть на Хаула, и тот невольно вздрогнул от пронзительного взгляда ярких черных глаз. Однако он так удивился, что забыл возмутиться на явную насмешку.

— Откуда вы знаете?

— Про Артура Пендрагона? — уточнил гость, и в его голосе почти не было вопроса. — Так вышло, что мы с вами родом из одной серии, мистер Дженкинс, хотя и из разных ее миров. Но вы не ответили на мой вопрос.

Его взгляд утратил насмешливую иронию, став серьезным и еще более пронзительным, если только такое возможно.

— А вы кто такой вообще и как смогли попасть в мой дом? — возмутился Хаул.

Гость моргнул:

— О, простите, не представился. Крестоманси, к вашим услугам. Что касается второго вопроса: на вашем доме стоят действительно отличные чары — мои поздравления. Любого другого они бы остановили, но не кудесника с девятью жизнями.

Хаул чуть было не открыл рот от изумления, но вовремя сдержался — это было бы совершенно неподобающе для его статуса. Крестоманси! До сих пор ему не приходилось сталкиваться с этим человеком, но Хаул был о нем наслышан. Еще как.

— Вы по-прежнему не ответили на мой вопрос, — произнес Крестоманси, и Хаулу почудился оттенок иронии в его голосе. — Но ладно — отложим его пока, сейчас у нас есть более насущные проблемы.

— Что вы имеете в виду? — спросил Хаул, стараясь казаться равнодушным и небрежным — он не собирался показывать Крестоманси, насколько был впечатлен его неожиданным визитом.

Софи закатила глаза, но ничего не сказала. Кальцифер, к счастью, тоже.

— Я имею в виду вашу племянницу — Мари, — спокойно пояснил Крестоманси.

Забыв про сдержанность, Хаул аж подпрыгнул:

— Вы знаете, что с ней? Где она?

Крестоманси кивнул, и в его насмешливых глазах вдруг появилось сочувствие и симпатия, а когда он заговорил, голос стал гораздо мягче.

— Не беспокойтесь. Она цела и невредима и сейчас находится в моем Замке, где будет в полной безопасности, — а потом с неожиданно теплой улыбкой добавил: — У вас необычайно талантливая, храбрая и предприимчивая племянница, мистер Дженкинс, вы знали об этом?

Хаул почувствовал такую гордость за Мари и благодарность к этому, по сути, чужому человеку, который так тепло о ней отзывался, что даже забыл возмутиться насчет имени.

— Знал, — улыбнулся он в ответ. — Мари — настоящее чудо.

— Собственно я пришел к вам, чтобы предложить объединить наши усилия в поисках похитителя, — продолжил Крестоманси, снова став отрешенно-величественным.

— Серьезно? — удивился Хаул. — С чего вдруг?

Крестоманси усмехнулся:

— Я, конечно, могу заняться этим и один, но, во-первых, полагаю, вы были бы не против принять активное участие. А, во-вторых, вы можете хотя бы подозревать, кем является преступник. Ну и две головы всегда лучше, чем одна, не находите?

Пока они разговаривали, Софи хлопотала у плиты и накрывала на стол. От вкусных запахов, исходивших от кастрюли, у оголодавшего за день Хаула чуть ли не слюнки потекли.

Крестоманси, как выяснилось, поужинал с Софи и детьми, и сейчас они только пили чай — чтобы составить компанию. Так что восхитительное рагу Хаул уплетал в одиночку. Впрочем, он не жаловался.

Попутно Хаул рассказал про вора, утащившего древний артефакт из королевской казны, письмо с угрозами и собственные безрезультатные поиски Мари.

— Поисковые чары каждый раз будто что-то сбивает, и я оказываюсь то в одном, то в другом мире, потеряв след.

Крестоманси кивнул с таким видом, словно это подтверждало его предположения:

— Судя по описанию Мари, ее держали в Междумирье, это и сбивает чары. Кстати, для чего предназначен артефакт, который он похитил?

Сделав себе мысленную пометку позже спросить, что такое Междумирье, Хаул пожал плечами:

— Его величество не говорит. Только сокрушается, какой он древний и опасный.

Крестоманси прищурился:

— Любопытно. Сам не знает, или не хочет сообщать?

Совсем недавно Хаул и сам задавался этим вопросом, но сейчас нетерпеливо дернул головой:

— Какое это имеет значение?

— Всё имеет значение, мой дорогой сэр, — невероятно нравоучительным тоном заметил Крестоманси.

Хаул фыркнул. Он был благодарен за помощь и добрые вести о Мари, но этот человек своими покровительственными манерами начинал его раздражать. Крестоманси бросил на него такой взгляд, будто прекрасно всё понимал и его это забавляло. Пытается определить границы его терпения? Хаулу вдруг тоже стало весело. А вот не дождется! Очаровательно улыбнувшись, он предложил:

— Выясним подробности завтра в Альберии.

Крестоманси улыбнулся и кивнул, в его пронзительном взгляде мелькнули одобрение и уважение. Кажется, сотрудничество с ним обещает быть по меньшей мере интересным.

Мари разбудила вчерашняя горничная Юфимия — миловидная разговорчивая девушка со светлыми глазами немного навыкате.

— Пора вставать, мисс, — жизнерадостно объявила она, — иначе опоздаете на завтрак.

Мари ошарашенно поморгала, окончательно просыпаясь:

— Так это не сон…

— Боюсь, нет, — Юфимия сочувственно улыбнулась.

Мари подпрыгнула, вылетев из кровати, словно подброшенная пружиной. Остатки сна испарились без следа. Теперь, когда она отдохнула и уже не была истощена морально и физически, а кроме того, почувствовала себя в безопасности, Мари во всей полноте ощутила вкус приключения.

Одеваясь с помощью Юфимии — самостоятельно она всё еще неспособна была натянуть на себя все эти чулки, оборки и нижние юбки, — Мари с улыбкой вспоминала вчерашний день. Встречу с Роджером и Котом. Доброжелательную, солнечную Милли. Устрашающего Крестоманси. А главное — девочек.

 

С Джулией и Дженет она познакомилась незадолго до ужина, когда помогшая переодеться Юфимия проводила ее в просторный полупустой зал, расположенный перед столовой.

Мари смущенно остановилась на пороге, поскольку знакомых ей мальчиков там не было, зато у стены на кушетке сидели две девочки, весело болтая. Обе были старше Мари, обе роскошно одеты (и в отличие от Мари не чувствовали себя неловко в платьях с рюшами и кружевами). И обе были красавицами, хотя и полной противоположностью друг другу.

Девочки заметили ее сами, пока она нерешительно топталась у входа, и так радушно улыбнулись, что Мари почти забыла про смущение.

— Привет, — стройная как тростинка девочка с аккуратными золотистыми локонами и голубыми глазами порывисто вскочила с кушетки (тут же потеряв сходство с фарфоровой куклой), чтобы подойти к ней. — Ты Мари, да? Мальчики рассказывали про тебя.

— Мальчики? — вскинула бровь вторая девочка с более пышными формами, черными кудрями и черными же яркими глазами. — По-моему рассказывал только Роджер.

Она неспешно встала, чтобы тоже подойти к Мари.

— Да ладно тебе, Джулия. Кот пытался, — засмеялась первая и представилась: — Я Дженет, а это Джулия.

Мари улыбнулась, уже чувствуя, что они станут подругами.

— Приятно познакомиться. Про вас Роджер тоже рассказывал.

— А Кот согласно молчал, — вставила Джулия, ухмыльнувшись.

— Язва, — раздался от дверей голос Кота.

Мари испуганно обернулась, но Кот не выглядел задетым или обиженным репликой Джулии — наоборот, его глаза смеялись. Роджер рядом с ним кивнул:

— Еще какая.

У Мари возникло ощущение, что Джулия усилием воли подавила желание показать им язык.

— О тебе же забочусь! — пафосно заявила она.

Теперь Мари ясно видела, что она просто шутит — поддразнивает брата. Или кузена? Мари еще не разобралась, которая из них чья сестра. Хотя если судить по внешности, сестрой Кота скорее всего была Дженет.

— Что ты будешь делать, когда станешь Крестоманси? — тем временем продолжила Джулия.

Кот пожал плечами:

— Там видно будет.

Мари удивленно моргнула:

— Крестоманси?

— А, мы не говорили, да? — Роджер пожал плечами. — Кот станет следующим Крестоманси, когда папа уйдет в отставку. Кудесник с девятью жизнями и всё такое.

Кот скромно улыбнулся. Мари тихонько рассмеялась. Она была в восторге от своих новых знакомых. Хотя, нет, не знакомых — друзей.

 

На завтрак Мари спустилась воодушевленная, и даже чувствуя, что почти привыкла к своему неудобному наряду. Она думала, что придет последней — все-таки одеваться было сложно, — но Кот появился еще позже. Вошел весь такой сонный и зевающий. Джулия картинно закатила глаза, и Кот извиняющеся улыбнулся, плюхнувшись за стол рядом с Дженет.

Мари хихикнула, намазывая свой тост мармеладом. Теперь, немного отойдя от впечатляющей встречи с Крестоманси, она вдруг осознала, что Джулия очень похожа на отца. И это было забавно наблюдать.

Когда они уже заканчивали завтрак, в игровую вдруг вошли еще двое детей: девочка, примерно возраста Кота с пышными каштановыми волосами, и неуловимо похожий на нее мальчик, примерно возраста Роджера.

— Привет! — жизнерадостно поздоровалась девочка.

Мальчик поздоровался гораздо сдержаннее. У него вообще было такое выражение лица, словно он чем-то недоволен. Но Мари быстро поняла, что это лишь привычка — что-то вроде защитной реакции.

— Привет, Марианна, Джо! — весело ответили все чуть ли не хором.

Мари и новоприбывших представили друг другу, пояснив, что Марианна с Джо приезжают в Замок учиться, а живут в соседней деревне. А потом рассказали им историю появления Мари.

— Мы можем после обеда показать Мари окрестности, — предложил Кот, обращаясь к Марианне. — Дядя ищет ее похитителя, так что у нас с тобой сегодня послеобеденных уроков не будет.

Марианна с готовностью согласилась, предложив:

— Можем, заодно дойти до того крыла, куда в прошлый раз не добрались.

Так Мари узнала, что магии Кота и Марианну учит сам Крестоманси. Кота — потому что он его преемник, а Марианну — потому что у нее необычная магия.

Больше они ничего обсудить не успели, поскольку в комнату стремительно вошел молодой мужчина — худой и высокий. Он двигался так стремительно, что пиджак развевался за его спиной, будто от ветра. И весь он был стремительный, порывистый и немного угловатый.

Это был тот самый мужчина, который накануне за ужином увлеченно рассуждал про музыку. Кажется, его называли Майкл. Но если он был здесь учителем, вряд ли Мари может обращаться к нему просто по имени. Хотя…

— Доброе утро всем, — с улыбкой поздоровался он. — Пора в класс.

…Джулия и Роджер, здороваясь, назвали его именно Майкл. Но все остальные — мистер Сондерс.

— Мари, — мистер Сондерс посмотрел прямо на нее, когда остальные заходили в класс, и она вдруг обнаружила, что взгляд его светлых глаз, хотя и не такой устрашающе пронзительный, как у Крестоманси, зато не менее проницательный. — Если хочешь, можешь побыть на уроках. Думаю, заниматься историей для тебя бессмысленно — она разная в наших мирах. А вот точные науки везде одинаковые. Но это необязательно — ты здесь гостья.

— Нет, мне было бы интересно, — живо ответила Мари — учиться она любила, а побывать на занятиях в другом мире вдвойне интересно. Будет потом что вспомнить!

Мистер Сондерс улыбнулся и сделал широкий жест, приглашая ее проходить.

Классная комната оказалась столь же потрепанной, как игровая. И от этого выглядела уютно. Если бы она была роскошной и блестящей, как остальной Замок, Мари чувствовала бы себя не в своей тарелке — как деревенщина в королевском дворце, — а так она была как дома.

Правда, долго побыть на уроках ей не удалось. Мари успела только послушать, как Джулия, путаясь в датах, отвечает урок по истории, когда в класс заглянула Милли.

— Извини, Майкл, — улыбнулась она. — Можно я заберу Мари?

Мистер Сондерс глянул заинтересованно, но ничего не спросил и кивнул. А Мари, когда встала, чтобы последовать за Милли, занервничала. Что там такое случилось? Уже нашли похитителя? Или наоборот — он успел натворить что-нибудь еще более ужасное?

— Не надейся, Джулия, что это небольшое отвлечение тебя спасет, — усмехнулся мистер Сондерс, когда Мари уже выходила.

Обернувшись, она успела заметить, как выражение удовольствия сменяется на лице Джулии глубочайшей досадой, и невольно хихикнула. Тревоги волшебным образом улеглись.

Милли повела ее на первый этаж. Всю дорогу Мари молчала и только возле резной двери решилась спросить:

— Что-то случилось?

— Нет, солнышко, всё в порядке, — Милли лучезарно улыбнулась ей, открывая дверь. — Просто кое-то пришел с тобой повидаться.

Мари бросила на нее удивленный взгляд и уже собиралась спросить, кто в этом мире мог прийти к ней, но не успела.

— Мари! — услышала она знакомый голос, в котором звучали незнакомые отчаянные нотки.

Повернувшись на голос, она обнаружила в просторном светлом зале собственных родителей. Мари остолбенела от удивления. Как они здесь оказались? Пока она ошарашенно моргала, мама уже подлетела к ней, чтобы стиснуть в объятиях. И ей показалось, или мама действительно плакала? Подошедший следом папа обнял обеих сразу.

Мари замерла, не в силах поверить происходящему. Ладно — папа. Но мама никогда ее не обнимала и не ласкала. Если это следствие исчезновения Мари, то, пожалуй, она не против пропадать почаще. Но сразу затем ей стало стыдно за такие мысли. Родители наверняка с ума сходили, не зная, где она и что с ней случилось. Хорошо, что Крестоманси дал им возможность увидеть ее. В том, что именно Крестоманси привел сюда родителей, Мари не сомневалась.

— Детка, мы так испугались, — произнес папа, отстранив ее от себя, чтобы внимательно осмотреть с ног до головы, и удивленно моргнул. — Ты такая чуднáя в этом наряде.

Виновато-смущенный взгляд Мари от осознания, что да — ее исчезновение доставило родителям немало беспокойства, сменился хихиканьем. И отступив от них, она немного покрутилась, демонстрируя голубое шелковое платье во всей красе.

— Чувствую себя принцессой, — весело заявила она.

— Ты и есть принцесса, — папа засмеялся, но таким дрожащим смехом, будто сдерживал слезы.

Мама молчала. И это молчание было красноречивее любых слов. Мари стало стыдно еще больше. Она так наслаждалась своим приключением, что за всё пребывание в Замке ни разу не подумала о родителях.

— Мне так жаль, — покаянно произнесла она.

— Мари, ты ни в чем не виновата, — тихо возразила мама, снова обняв ее, и после короткой паузы угрожающе пробормотала: — А Хауэллу я еще выскажу, что о нем думаю.

— Мам, — Мари вскинула голову. — Дядя Хауэлл тоже не виноват! Не надо на него ругаться — он хороший!

Мама неодобрительно поджала губы, а потом вздохнула и, покачав головой, вдруг сдалась:

— Ладно, не будем сейчас спорить.

Мари чуть рот не открыла от удивления. Конечно, уступка была весьма условной, но с маминой стороны и это было уже почти чудом.

Когда схлынуло первое волнение встречи, они устроились на диване, и родители принялись расспрашивать Мари. Как ее похитили. Как ей удалось сбежать. Как с ней обращаются в этом непостижимо роскошном месте.

Мари охотно рассказывала. Правда, о собственных внезапно обнаружившихся магических талантах упомянула с опаской, почти ожидая, что мама начнет кричать на нее, как обычно кричала на дядю Хауэлла. Но родители восприняли новость на удивление спокойно. Не то чтобы они были этому рады, но и не возмущались. Похоже, Крестоманси успел им кое-что объяснить.

А потом они сказали, что хотя Мари пока остается в Замке, они возвращаются домой.

— Этот человек — Крес-то-ман-си, — старательно выговорила мама, — сказал, что Нилу тоже может грозить опасность. Так что мы должны вернуться к нему. А ты поживешь здесь — пока того подонка не поймают.

Мари кивнула — одновременно с облегчением и чувством вины. Она ни за что не призналась бы родителям, но ей не очень-то хотелось возвращаться домой. Не сейчас, когда ей представилась возможность познакомиться с целым новым волшебным миром, в котором она уже нашла друзей.

Они провели вместе прекрасное утро, а незадолго до обеда милый молодой человек по имени Том (кажется, он был секретарем Крестоманси) отвел родителей Мари на ту самую пентаграмму, с помощью которой накануне Крестоманси искал ее мир, и отправил домой.

Мари вернулась в игровую, но в класс заходить не стала — какой смысл, всё равно уроки скоро закончатся, большую часть она уже пропустила, только зазря отвлечет ребят и мистера Сондерса. Может, это не последний ее день здесь и она еще успеет поприсутствовать. Так что Мари порылась на книжных полках, ища почитать что-нибудь, пока ждет.

Неожиданно там обнаружилось несколько книг по механике, но нашлись и художественные. Мари успела начать книгу под названием «Милли идет в школу» и понять, что это типичная литература для девочек, какую в ее мире писали в прошлом веке. Из тех, в которых героиня, как правило, сирота (или как-нибудь обижена судьбой) и наделена всевозможными достоинствами: добра, великодушна, храбра и всегда жизнерадостна и оптимистична, вопреки любым ударам судьбы. Мари никогда особенно не любила такие книги. Ей всегда казалось, что их героини слишком идеализированы и нереальны. Но больше заняться всё равно было нечем.

Впрочем, мистер Сондерс вскоре отпустил своих учеников, и они веселой шумной стайкой выпорхнули из классной комнаты в игровую, куда одна из горничных (эту Мари еще не знала) принесла обед.

— Со взрослыми мы только ужинаем, — пояснил Роджер, когда Мари заинтересовалась этим вопросом. — Если нет никаких приемов и высокопоставленных гостей.

Мари тут же захотелось посмотреть на высокопоставленных гостей.

— Интересно, наверное, тут жить… — вздохнула она.

Ребята переглянулись и дружно пожали плечами.

— Приемы — это скучно, — ответила за всех Джулия. — Ужинать с семьей гораздо веселее.

«Это смотря с какой семьей», — подумала Мари, вспомнив о своих семейных ужинах, но озвучивать мысли не стала. Не то чтобы у нее была такая уж плохая семья. Вовсе нет. Родители ее любили. И Нил тоже — в глубине души. Но они всегда не желали замечать того, что не вписывалось в их картину мира. Всё интересное, связанное с дядей Хауэллом.

Планам Кота показать Мари Замок после обеда не суждено было осуществиться, поскольку мистер Сондерс предложил:

— Мари, не хочешь поприсутствовать? Ты обладаешь сильным даром, могла бы поучиться им пользоваться.

Конечно, Мари не могла отказаться от такого предложения.

— Можно, я тоже посижу? — спросила Дженет. — Я не буду мешать.

Мистер Сондерс кивнул, а Мари удивилась:

— А разве ты не учишься?

Дженет помотала головой:

— Я не владею магией — даже на уровне самой завалящей ведьмочки.

— Но я думала… — еще больше удивилась Мари.

Раньше, чем она закончила вопрос, Роджер ответил:

— Нет, далеко не все жители нашего мира обладают магией.

— Тем более, что Дженет родом из другого мира, — тихонько заметил Кот.

Мари хотелось продолжить эту тему, но мистер Сондерс поторопил их заходить в класс. Кот с Марианной решили остаться тоже.

Вначале мистер Сондерс проводил опрос по теории. И на этом моменте Мари заскучала, поскольку не понимала больше половины. Но когда перешли к практической части, стало гораздо интереснее. Особенно когда мистер Сондерс предложил Мари попробовать самой призывающие чары. Она немного запаниковала от этого предложения. Ладно, не немного — порядочно запаниковала. Но в то же время ей не терпелось попробовать.

— Четко представь вещь, которую хочешь перенести, зацепи ее магией и тяни к себе, — объяснил мистер Сондерс.

— Главное, представляй только эту вещь, — со смешком добавила Джулия. — Я поначалу вечно переносила кусочки стен и столов.

Мари сглотнула, запаниковав еще больше.

— И ты должна поверить в себя, — заметила Марианна.

Кот согласно кивнул, а Роджер подбодрил ее:

— Не бойся. Даже если ты что-то сделаешь не так, Майкл здесь как раз для того, чтобы всё исправить.

Мистер Сондерс засмеялся:

— Ну, спасибо за рекомендацию, Роджер.

Тот ухмыльнулся, и Мари как-то сразу успокоилась. Она улыбнулась и кивнула. Поразмышляв, какую вещь призвать, она остановила выбор на чудесной расческе с инкрустированной перламутром ручкой, из своей комнаты.

Сосредоточившись, Мари старательно сделала всё, как ей говорили. К собственному удивлению, она почти физически почувствовала, как внутри всколыхнулась магия и потянулась за пределы комнаты… И вдруг прямо перед ней на потертый от старости стол упала та самая расческа. Мари подпрыгнула — она почти не ожидала столь быстрого успеха. А потом расплылась в счастливой улыбке. Получилось!

— Отличная работа! — похвалил мистер Сондерс, и Мари невольно зарделась.

Ребята тоже принялись ее поздравлять. Никогда еще у Мари не было такого чувства, что для нее нет ничего невозможного. Эх, если бы можно было остаться в этом мире навсегда и учиться здесь, а не в той дурацкой школе, в которую она ходила дома.

Мари тряхнула головой, отгоняя печальные мысли. Погрустить она сможет и потом, а сейчас она собиралась наслаждаться каждой минутой, проведенной здесь.

 

После уроков ребята — все вместе — повели ее знакомиться с Замком. Они бродили по дальним коридорам, забирались на башни, с которых открывались потрясающие виды, гуляли по окружавшим замок садам. Ей даже показали (издалека) заповедный сад, объяснив, что он полон древней магии и только Крестоманси может туда заходить. А Роджер, повергнув в изумление всех остальных, предложил ей заглянуть в сарай, где они с Джо занимались изобретениями. Джо, правда, глянул на него неодобрительно, но и возражать не стал.

К вечеру Мари страшно устала, голова кружилась от обилия впечатлений и новых знаний, но она была счастлива, как никогда в жизни.

Утром, когда Хаул, закончив все процедуры, при полном параде спустился на кухню, Крестоманси уже был там — неторопливо потягивал чай и рассказывал Софи что-то про Родственные миры. Так непринужденно, будто у себя дома. Софи ела оладушки с медом и слушала его с явным интересом. Но самое ужасное заключалось в том, что Анвен сидела на коленях почему-то у него, а не у матери, весело лопоча и вертя яркую игрушку. А Морган смотрел на гостя, будто на чудо какое, внимая ему, затаив дыхание. Даже Кальцифер с явным интересом следил за беседой, время от времени включаясь в нее.

Хаул аж задохнулся от возмущения, но высказать его вслух не успел, поскольку Софи в этот момент заметила:

— А вы умеете ладить с детьми.

Впрочем, ревности Хаула это не уменьшило — скорее наоборот. Крестоманси же с улыбкой пожал плечами:

— У меня их четверо. Но на самом деле, я отвык от таких малышей. Мои дети гораздо старше.

— Однако опыт не забывается, — понимающе улыбнулась Софи и, даже не поворачиваясь, ворчливо добавила: — Хаул, что ты там застыл столбом? Садись завтракать.

— Просто он обиделся, что в кои-то веки всё вертится не вокруг него, — ехидно заметил Кальцифер.

— Ничего подобного! — надувшись, Хаул спустился по оставшимся ступеням и подошел к столу.

Кальцифер издал не то фырканье, не то потрескивание, и весь его вид так и говорил: «Конечно-конечно!» Софи хихикнула. Хаул мог бы обидеться всерьез, но настроение немедленно исправилось, когда Анвен радостно потянулась к нему, требуя взять ее на руки, а Морган лучезарно улыбнулся:

— Доброе утро, пап!

Моментально повеселев, Хаул поздоровался с семьей, подхватив Анвен, поцеловав Софи и потрепав Моргана по макушке. Пока он брал из рук Софи чашку с чаем и подтягивал поближе к себе блюдо с оладьями, Крестоманси с едва заметной улыбкой откинулся на спинку стула. Вид у него при этом был крайне рассеянный, будто он пребывает в неких высших сферах, но Хаул почему-то был уверен, что это лишь видимость и он прекрасно замечает каждую мелочь.

— Итак, мистер Дженкинс, — произнес Крестоманси. — Значит, начинаем с короля — как, бишь, называется эта страна? — и его загадочного артефакта.

— Альберия, — ответил Хаул, поморщившись на обращение, и обреченно попросил: — Раз уж вам не нравится Пендрагон, зовите меня хотя бы Хаул.

Крестоманси усмехнулся и кивнул. Софи выразительно закатила глаза. Хаул успел подумать, что сам Крестоманси своего имени так и не назвал (и фамилии тоже, коли на то пошло), как тот сказал:

— Раз уж мы перешли на имена — меня зовут Кристофер.

Хаул удивленно моргнул. Нормальное человеческое имя, можно даже сказать обыкновенное. А он-то ждал чего-то странно-вычурного. Однако если бы Хаул знал своего гостя лучше, он бы гораздо больше удивился тому, что тот вообще назвал свое имя человеку, которого знал меньше суток. Но даже и не зная Крестоманси достаточно хорошо, Хаул подсознательно почувствовал, что его удостоили знаком уважения.

Настроение окончательно исправилось, и остаток завтрака Хаул увлеченно обсуждал с Крестоманси… Кристофером планы поиска похитителя. И в Альберию они отправились уже практически друзьями. По крайней мере, Хаул думал, что они вполне могли бы подружиться. Поскольку, что думал Кристофер, по его неизменно отстраненному выражению лица понять было невозможно.

Выйдя на Пустошь в буйство красок и благоухание цветов, Хаул вспомнил, что накануне хотел кое-что выяснить. И повернулся к Кристоферу, который с явным интересом изучал Ходячий замок:

— Что такое Междумирье?

— Место — если его можно назвать местом, — которое находится вне пространства и времени, — ответил Кристофер, поворачиваясь к Хаулу, и у того возникло ощущение, что он успел сделать для себя какие-то выводы о замке. — Оно объединяет все миры, и из него можно попасть в любой мир — главное, уметь там ориентироваться. В Междумирье почти не действуют чары. Потому вы и не смогли найти вора.

Хаул обдумал информацию. До сих пор он считал, что миры напрямую соприкасаются друг с другом. Ну, или не совсем напрямую, но существование некоего Места Между ему и в голову не приходило.

— И как мы в таком случае будем его искать, если там бессильна магия? — задал Хаул главный вопрос.

— Я сказал: почти. Это правило не распространяется на кудесника с девятью жизнями.

Вид у Кристофера при этом был невероятно самодовольный, и Хаул фыркнул. Но Кристофер уже продолжил, снова став отстраненно-невозмутимым:

— Впрочем, не только. Ваша магия достаточно сильна, чтобы действовать, как только вы попадете туда, но недостаточно, чтобы зацепиться извне, — и после короткой паузы заключил: — Однако мы, кажется, договорились начать с допроса короля Аламении…

— Альберии, — поправил Хаул.

— Неважно, — отмахнулся Кристофер. — Поскольку вы знаете этот мир лучше — ведите.

Хаул удивленно моргнул. Вот так просто передать другому ведущую роль, спокойно признав, что он может что-то знать хуже? Поистине Кристофер поразительный человек. И если при первом знакомстве он Хаула жутко раздражал, то чем дальше, тем больше он проникался к гостю уважением.

Король Альберии Вильгельм XIII встретил их с величайшим энтузиазмом. Пригласил в малый приемный зал, распорядился, чтобы принесли угощение, и пригласил устраиваться за круглым резным столом, в бархатных креслах. Кристоферу и вовсе чуть ли не в рот заглядывал и рассыпался в любезностях и улыбках. Однако потерянный артефакт явно много значил для его величества.

Кристофер будто не замечал вообще ничего, но Хаул был уверен, он пришел к тому же выводу.

Весь энтузиазм его величества немедленно испарился, стоило Кристоферу поинтересоваться насчет природы артефакта. Улыбка пропала, король помрачнел, а в светлых глазах мелькнула тревога — почти страх.

«Ого, — подумал Хаул, — а артефакт-то, похоже, не совсем законный». Или даже совсем незаконный, судя по тому, как занервничал король, когда Кристофер приподнял бровь и одарил его своим фирменным пронзительным взглядом.

Король что-то бормотал насчет того, что артефакт переходил в их семье из поколения в поколение, и дорог ему, как семейная реликвия, и он вовсе не собирается — и никогда не собирался — им пользоваться, это просто вроде как одна из драгоценностей короны. Но сразу замолчал, когда Кристофер невозмутимо спросил:

— И всё же, ваше величество, для чего он предназначен?

Король помолчал, вздохнул и признался:

— Открывать порталы между мирами. Но им никто никогда не пользовался, поскольку он работает не совсем… стабильно.

Кристофер ничего не сказал, но так выразительно посмотрел, что король неуютно заерзал. Хаул прямо-таки позавидовал его способности наводить трепет даже на королей.

— Вот как, значит, наш приятель попал в Междумирье, — задумчиво произнес Кристофер. — Однако остается открытым вопрос, зачем ему вообще понадобился этот артефакт?

Он посмотрел на Хаула, будто предлагая высказать свои соображения, и тот пожал плечами — он тоже не имел ни малейшего представления. Кристофер сделал едва заметный жест, словно говорящий: «Ладно, потом разберемся», — и снова обратил взгляд на короля.

— Надеюсь, вы понимаете, ваше величество, — прежним невозмутимым тоном произнес он, — что, когда мы найдем артефакт, я его конфискую?

Король обреченно вздохнул — он прекрасно всё понимал и явно именно поэтому не хотел рассказывать им про свою фамильную драгоценность. А Хаул мысленно отметил это «когда» — «не «если». Видимо, Кристофер ни секунды не сомневался в успехе. Интересно, он всегда настолько уверен в себе?

Кристофер повернулся к Хаулу:

— Остаточную магию возле казны проверяли?

Хаул кивнул:

— Этот умелец использовал мои собственные чары для вскрытия замков.

— Чтобы не оставить своего магического отпечатка — естественно, — заметил Кристофер таким тоном, словно подозревал это изначально.

После чего он плавным движением поднялся и отвесил королю самый что ни на есть великосветский поклон. Хаул последовал его примеру.

— На этом прошу нас извинить, ваше величество.

Вильгельм только вяло махнул рукой — мол, идите. Похоже, потеря фамильной реликвии сильно его расстроила.

Когда они вышли из дворца в залитый солнцем сад, Хаул рассмеялся:

— Это было впечатляюще. Ни разу еще не видел, чтобы кто-нибудь привел его величество в такое смущение!

Кристофер с довольным видом усмехнулся, но сразу посерьезнел:

— Мы отправляемся в Междумирье — только там мы сможем поймать нашего неуловимого вора, — он протянул Хаулу ладонь. — Возьмите меня за руку, я перенесу вас вместе с собой. Междумирье сильно сбивает с толку — особенно с непривычки, так что держитесь меня.

Хаул мог бы съехидничать, что он не беспомощный младенец, а сильный чародей, но серьезный тон без тени уже ставшей привычной иронии говорил, что эти инструкции действительно важны. Так что он молча кивнул и выполнил указание.

А потом Кристофер просто шагнул вперед, и Хаул шагнул следом, тут же почувствовав прикосновение магии — легкое и почти неуловимое, будто ветерок. И они уже стояли не во дворцовом парке, а в… нигде. Вокруг — внизу, вверху, спереди, сзади, по бокам — висел густой туман. Ну, или нечто похожее на туман. И кроме него не было больше ничего. Звуков и запахов тоже не было. Хотя Хаул вроде бы как стоял, под ногами ничего не ощущалось. Это было довольно-таки жутко.

Кристофер тем временем оглядывался так, словно что-то видел в сером ничто. Хотя, может, и правда видел — кто их знает, этих кудесников с девятью жизнями. В этот момент он напоминал напавшую на след гончую. Хаул невольно усмехнулся собственному сравнению — он не завидовал той дичи, которую преследует такая гончая.

Видимо, что-то обнаружив, Кристофер развернулся и зашагал сквозь туман, коротко мотнув головой, давая понять, чтобы Хаул следовал за ним.

— Вы здесь что-нибудь видите? — решил Хаул удовлетворить свое любопытство. — Потому что я вижу только серый туман.

Кристофер кивнул:

— Для меня это место выглядит мешаниной отвесных скал и долин. К счастью, наш приятель решил не уходить далеко и спрятался рядом с долиной Первой серии. Не придется по горам лазить.

Хаул удивленно округлил глаза — у него было ощущение, что он идет по абсолютно ровной поверхности. Но прежде чем он успел спросить что-то еще, Кристофер продолжил:

— Однако для тех, кто не родился с девятью жизнями, Междумирье выглядит, как туманное ничто. Я говорил — оно очень сбивает с толку, особенно с непривычки.

Некоторое время они шли молча, пока Кристофер не сказал:

— А вот и логово.

И Хаул с удивлением обнаружил перед собой не то хижину, не то барак — без дверей, зато с окном. Сооружение просто парило посреди тумана. Или стояло на тумане. Или стояло в тумане. Будто окружающее постоянно переливалось из одного состояния в другое. Хаул тряхнул головой, пытаясь прогнать вызванное этим головокружение. Не помогло.

— Задействуй магическое зрение, — посоветовал Кристофер. — Иначе совсем потеряешь почву под ногами, — и, усмехнувшись, добавил: — Хотя тут и терять-то нечего.

Усмехнувшись в ответ, Хаул с облегчением последовал совету, и только когда окружающее немного стабилизировалось и он оказался стоящим на уровне основания дома, он осознал, что Кристофер перешел на «ты» — незаметно и как бы между прочим. Будто они всегда так общались. И Хаул был совершенно не против.

Кристофер шагнул к хижине и положил ладонь на стену. Но тут же отдернул ее, будто обжегшись. Однако скривился он скорее с выражением досады, чем боли.

— Что? — спросил Хаул.

— Серебро, — Кристофер вздохнул всё с той же досадой. — Придется тебе прорываться сквозь защиту в одиночку.

Когда Хаул посмотрел на него с недоумением, он пояснил:

— В защиту его логова вплетено серебро. То ли неудачное совпадение, то ли он знал и приготовился. К сожалению, серебро блокирует мою магию.

— О, — Хаул подумал над этим. — Наверное, жутко неудобно.

Кристофер хмыкнул:

— И не говори, — а потом сделал широкий театральный жест в сторону хижины, чуть ли не поклонившись. — Что ж, тебе действовать. Нам надо проникнуть внутрь.

И опять-таки он сказал это так спокойно и естественно, словно для него было обычным делом перепоручать кому-то работу. Хотя, может, так оно и было. Хаул решил, что обдумает это позже — сейчас у них были более насущные проблемы. Сосредоточившись, он шагнул к хижине, прощупывая магию, пытаясь уловить окружающие ее чары.

Нет, не окружающие, понял он в следующую секунду, вплетенные прямо в стены. Хитро. А главное — эффективно. Проще уничтожить здание, чем снять такую защиту. Кстати…

— А нам обязательно проникать внутрь? — с надеждой спросил Хаул, повернувшись к Кристоферу. — Может, просто спалить этот барак?

Кристофер засмеялся:

— Искушающая мысль. Но — нет. По трем причинам. Во-первых, хозяин может оказаться внутри, и тогда это будет уже убийством.

Взгляд темных глаз Кристофера стал пронзительнее, чем прежде, и Хаул передернулся. Нет, убивать он никого не собирался. Даже этого предприимчивого гада.

— Во-вторых, внутри может находиться искомый артефакт, и тогда он будет уничтожен. И в-третьих, мы можем спугнуть нашего приятеля, и он просто сбежит в другое место и придется искать его заново.

Хаул обреченно вздохнул и кивнул, после чего снова повернулся к хижине. Порывшись в карманах (которые изнутри были куда больше, чем снаружи), он извлек несколько пузырьков с чарами. Те самые, отпирающие замки (больше для перестраховки, поскольку замков тут по сути не было), разбивающие чужие чары, растворяющие почти любые твердые вещества (включая дерево, металл и камень). Подумав, Хаул извлек еще чары, вызывающие ураганный ветер. На всякий случай.

А потом принялся по очереди откупоривать пузырьки, выливая и направляя чары. Использовать пришлось лишь два. Чары, вплетенные в стены, полностью не разбились, но значительно ослабли, и Хаул смог растворить кусок стены — достаточный, чтобы пройти в образовавшуюся дыру. Но войти не смог — будто натолкнулся на невидимую стену.

— Как интересно — законсервированные чары, — раздался сзади голос Кристофера, и Хаул чуть не подпрыгнул — он так увлекся, что почти забыл, что не один здесь. — У вас так принято?

Хаул пожал плечами:

— Это удобно. Всегда под руками готовые, не надо создавать на ходу. Да и продать можно, опять же, — он снова повернулся к дому. — Но, похоже, придется принимать более радикальные меры.

— Не надо, — Кристофер остановил его, положив ладонь на плечо. — Твой… хм… растворитель уничтожил серебро. По крайней мере, на этом участке. Так что теперь я могу помочь.

И он шагнул вперед, выставив перед собой ладонь. Когда он коснулся того места, где стена исчезла, воздух вокруг заискрился. Кристофер надавил с явным усилием, будто преодолевал сопротивление невидимой материи. И она поддалась. С легкой вспышкой защита рассыпалась — Хаул почувствовал ее исчезновение. И никаких тебе заклинаний или заготовленных чар — один жест и небольшое усилие. Хорошо все-таки быть кудесником с девятью жизнями.

Они осторожно вошли в проем, окружив себя защитными чарами. По крайней мере, Хаул предполагал, что Кристофер тоже это сделал — порой было совершенно невозможно уловить, когда он творил магию.

Внутри хижина стала еще больше похожа на барак — никакой мебели, даже стульчика какого-нибудь завалящего, мусор и грязь кругом.

— И он здесь живет? — протянул Хаул, брезгливо переступая через очистки от колбасы.

— Видимо, — ответил Кристофер, не менее брезгливо поморщившись, и они обменялись понимающими взглядами.

Им пришлось еще несколько раз по той же схеме сносить стены внутри дома, поскольку дверей между помещениями не предполагалось.

— Сам-то он как здесь перемещается? — пробурчал Хаул себе под нос, растворяя очередную стену.

— Полагаю, при помощи встроенных в защиту чар, которые открывают проход, — ответил Кристофер.

Он по-прежнему оставался невозмутим, и по его лицу совершенно невозможно было понять, что он на самом деле чувствует или думает. Устал? Раздражен? Недоволен? Нетерпеливо предвкушает скорую поимку преступника? Мечтает вернуться домой? Или же и вправду настолько равнодушен, как выглядит?

Это ужасно сбивало с толку: Хаул не привык общаться с людьми, которых не мог прочитать. Но в то же время вызывало некий азарт, желание понять, что скрывается за маской. А еще хулиганское желание проверить, может ли что-нибудь вывести его из себя. Хотя, по зрелом размышлении, Хаул решил, что безопаснее будет воздержаться.

В итоге, обойдя всё жилище, они не нашли ничего, кроме грязи. Это жутко раздражало — столько усилий, и ради чего всё? Хаул с досады даже пнул стену. Кристофер с позабавленным видом приподнял бровь, но никак не прокомментировал. Желание попытаться вывести его из себя возникло снова. Хаул благоразумно его задушил.

— Значит, он носит артефакт с собой, — спокойно озвучил Кристофер вывод из обыска. — Придется устроить засаду. Не люблю ждать, но ничего не поделаешь.

— И как мы будем здесь прятаться? — с сомнением спросил Хаул, осматривая серый туман вокруг, когда они выбрались наружу.

— Легко, — Кристофер ухмыльнулся и театрально щелкнул пальцами.

Ничего не изменилось.

— И? — спросил Хаул.

— И мы слились с окружающей обстановкой, так что никто не сможет увидеть нас, даже воспользовавшись колдовским зрением. Куда надежнее простых чар невидимости.

— Пижон, — пробормотал Хаул.

В приступе честности с самим собой, он признал, что данный факт так его раздражает именно потому, что он сам такой же. Он думал, что произнес это достаточно тихо, но Кристофер всё равно услышал. Однако не обиделся, не возмутился, а просто рассмеялся и согласно кивнул:

— Есть такое.

Хаул вдруг понял, что ему всю жизнь не хватало такого друга.

А потом они сидели в засаде. Ну как сидели — скорее бродили по окрестностям, не отходя далеко от хижины, просто чтобы не стоять неподвижно. Хотя, может, у Кристофера была и иная цель — он, вроде, говорил, что видит это место совершенно иначе, и для него здесь существует какой-то пейзаж. Хаул не стал уточнять. Вместо этого они затеяли разговор об особенностях магии и консервировании чар.

— Это правда удобно, — пояснил Хаул. — А кроме того, такими чарами могут воспользоваться и люди, не владеющие магией. Хороший заработок, между прочим.

— Вижу, — Кристофер внимательно изучал пузырек с чарами, отпирающими замки. — Но стоит все-таки внимательнее выбирать покупателей для подобных вещей.

— Вообще-то они создавались для вполне невинных целей — там, ключ потерял или замок заржавел, — ощетинился Хаул. — Я не в ответе за намерения покупателей. И кухонный нож можно использовать не по назначению.

— Тоже верно, — кивнул Кристофер. — И всё же стоит подумать над… скажем так, страховкой. Кстати, о страховках — постоянно открытый портал между мирами…

Хаул вздохнул, уже приготовившись выслушать лекцию о недопустимости подобных порталов, но Кристофер не договорил, вдруг напрягшись, как струна. Проследив за его взглядом, Хаул тоже замер.

Неподалеку от хижины из ниоткуда появился высокий черноволосый мужчина с небритым подбородком. С выражением недоверчивой паники он разглядывал потрепанную хижину. Хаул сразу узнал его. Этот тип несколько месяцев назад приходил к королю Ингарии предлагать свою кандидатуру на должность придворного мага. Но король сказал, что у него уже есть двое и их вполне достаточно. Теперь понятно, что за зуб на него имеет этот тип.

Хаул чувствовал себя одновременно польщенным (вор ведь взялся не за Бена, а за него, значит, посчитал более опасным соперником) и обиженным на судьбу (что ж вечно все шишки валятся на него?).

Кристофер едва сделал движение в сторону преступника, как тот подпрыгнул, на его лице появилась паника, и в следующую секунду он исчез. Хаула аж передернуло от волны искореженной магии. Кристофер чуть ли не подскочил:

— Ничего себе! Да он так всё мироздание порушит! — и тут же шагнул вперед, скомандовав: — Пошли!

И исчез. Без лишних разговоров Хаул перенесся следом — это было просто: преступник оставил за собой такой след в пространстве миров, который можно сравнить с широкой полосой поваленных деревьев в лесу. Они возникли на берегу моря, над которым начинали собираться темные тучи — предвестники грозы. Причем, все трое появились практически одновременно.

Кристофер вскинул руку, Хаул поспешно выпустил из заранее приготовленного пузырька замораживающие чары.

Преступник застыл — этакая статуя с зажатым в руке круглым предметом и приоткрытым ртом. Кристофер выдохнул и вынул из его пальцев круглый предмет. Выглядел он как мраморный шар с несколькими выемками — как специально для пальцев.

— Любопытно, — тихо произнес Кристофер, внимательно разглядывая шар и будто совершенно потеряв интерес к преступнику. — Никогда такого не встречал.

Хаул приблизился, чтобы тоже изучить артефакт, доставивший столько хлопот и беспокойств. Вопреки непритязательному виду, от него так и веяло древней опасной магией.

— Я тоже, — согласился Хаул. — Но чувствую потенциальную опасность.

— Еще какую, — Кристофер решительно засунул шар в карман и посмотрел на преступника.

Тот заморгал, на его лице появилось осознанное выражение, хотя он явно по-прежнему не мог двигаться.

— Зачем вы похитили артефакт? — спокойно спросил Кристофер.

Хаул хотел заметить, что вряд ли вор ему откровенно ответит, когда тот заговорил:

— Чтобы перемещаться между мирами, естественно. У меня никогда это особенно не получалось. Я должен был доказать, что больше этого павлина достоин быть придворным магом.

Он бросил выразительный взгляд в сторону Хаула. В другое время Хаул оскорбился бы, что его назвали павлином, но сейчас ему стало просто смешно. Кристофер глянул на вора с презрительным сожалением и повернулся к Хаулу:

— Полагаю, его следует вернуть на родину, чтобы его судили по вашим законам. Хотя у меня чешутся руки отдать его на рассмотрение межмировой магической ассоциации. Этот идиот своим халатным обращением с древним артефактом мог уничтожить не один мир.

— А еще он похитил мою племянницу и потрепал мне немало нервов, — мстительно добавил Хаул, одарив преступника злобным взглядом. — И у меня чешутся руки врезать ему хорошенько.

Вор выглядел одновременно испуганно и вызывающе.

Кристофер понимающе кивнул, а потом с театральным сожалением произнес:

— Но, пожалуй, лучше доставить его королю Анерии.

— Альберии, — поправил Хаул.

— Альберии. Думаю, он так подавлен потерей фамильной реликвии, что жалеть преступника не будет.

Хаул расплылся в злорадной улыбке. А ведь действительно. Его величество Вильгельм явно расстроился. Оспорить решение Крестоманси он не может, а вот сорвать досаду на преступнике, из-за которого всё началось — вполне. Хаул решил, что это вполне удовлетворит его жажду мести. Вор тоже это понял и теперь выглядел просто испуганным.

Сдав замороженного преступника королю (Кристофер снял с него чары, только когда его заковали в надежные цепи), они вернулись в Ходячий замок.

— Так вот, насчет открытых порталов между мирами… — начал Кристофер, когда они вышли из дворца на тихую улочку с похожими на пряничные домиками.

Если раньше Хаул ловко уходил от этого вопроса, то сейчас перебил его, чуть ли не простонав:

— О, только не начинай опять! Всё там в порядке с порталом — абсолютно безопасно.

— Я бы не был в этом так уверен, — возразил Кристофер, приподняв бровь.

Несмотря на недолгое знакомство, он уже понял, что Хаул склонен уклоняться от неприятной темы, переводя разговор, находя какое-нибудь отвлекающее занятие, лишь бы избежать необходимости прямого обсуждения. И скорее всего, он так же действовал и в остальном. Кажется, Софи что-то упоминала про привычку мужа «увиливать». Так что подобная вспышка скорее всего говорила о том, что Кристофер его окончательно достал. От этой мысли стало весело.

Хаул собирался уже начать возражать, но Кристофер остановил его, вскинув ладонь:

— Я верю, что ты принял все необходимые меры, но их может быть недостаточно. И, успокойся, я не стану заставлять тебя закрывать портал, — на секунду прервавшись, он серьезно произнес: — Я знаю: семья есть семья, как бы они к тебе ни относились. Я собирался предложить помощь в стабилизации портала, чтобы исключить все возможные риски.

Хаул, кажется, потерял дар речи. Поморгав, он недоверчиво протянул:

— Разве твоей работой не является пресекать незаконное использование магии?

— Да, — Кристофер ухмыльнулся. — Но я ведь могу сделать его законным.

— То есть? — спросил Хаул.

— То есть устроить не постоянно открытый портал, что опасно и формально запрещено, а открывающийся при необходимости. Аккуратно и без последствий.

Хаул в свою очередь ухмыльнулся:

— Не смею отказываться от столь щедрого предложения, — и отвесил преувеличенно театральный поклон.

Кристофер не отказал себе в удовольствии столь же театрально поклониться в ответ.

И они телепортировались к странному высокому и тонкому сооружению с четырьмя черными башнями, которое Хаул гордо именовал замком. Замок медленно дрейфовал по громадной поляне, заросшей разнообразными цветами. Что, вообще-то, было довольно странно для столь тяжеловесного сооружения. Кристофер сильно подозревал, что двигается он энергией упавшей звезды, с которой Хаул умудрился подружиться. Во всяком случае, Кальцифер явно считал Дженкинсов своей семьей, и когда они были внутри, Кристофер чувствовал, что магия замка сильно подпитывается его энергией. Интересно было бы, кстати, подробнее изучить этот феномен.

В гостиной-кухне-мастерской никого не было, даже Кальцифера. Кристофер еще ни разу не видел, чтобы он покидал камин, и даже думал, что он как-то привязан к этому месту. Оказалось — нет. Видимо, просто привычка.

Софи с детьми и Кальцифером обнаружились во дворике. Софи читала с Морганом детскую книжку, а Кальцифер (паривший прямо в воздухе в виде огненной капли) развлекал Анвен фокусами.

Подняв голову на шаги, Софи лучезарно улыбнулась мужу — настолько похоже на то, как Милли встречала Кристофера, что сердце кольнуло острое желание вернуться домой. Но у него еще были здесь дела.

Пока Хаул, к вящему восторгу Моргана, в красках описывал семье охоту за преступником, Кристофер повернулся к Кальциферу:

— Я правильно понимаю, что замок держится большей частью на твоей энергии? И передвигается ею же?

— Правильно, — с самодовольным видом подтвердил Кальцифер.

— А что насчет порталов?

— Порталы создавал Хаул, но используя мою энергию, держащую замок.

Кристофер кивнул:

— Я так и предполагал.

— А к чему вопрос? — поинтересовался Кальцифер.

— К преобразованию портала, ведущего в мир Двенадцать-Б…

Кристофер собирался объяснить свой замысел, но Кальцифер не дал ему договорить, в ужасе взвыв:

— О нет! Только не снова этот кошмар! Хаул! Хаул, ты же не станешь?!

Кристофер удивленно моргнул. Это была слишком странная и бурная реакция. Особенно учитывая, что он даже не договорил.

Хаул отвлекся от живописания грязного барака преступника, чтобы спросить:

— Что случилось, Кальцифер?

— Я не хочу опять перемещаться! — запричитал тот в ответ. — Я в прошлый раз чуть не умер!

Хаул недоуменно моргнул и вопросительно посмотрел на Кристофера, пока Морган нетерпеливо дергал отца за длинный шелковый рукав, требуя продолжения истории.

— Не знаю, какое перемещение имеет в виду уважаемый Кальцифер, — ответил Кристофер. — А я хотел изучить портал, чтобы понять, как лучше сделать его открывающимся только по требованию.

Так он услышал историю о перемещении Ходячего замка, чтобы спрятаться от Болотной ведьмы, а заодно и историю о знакомстве Хаула с Кальцифером.

— Отдать сердце огненному демону? Ты в своем уме? — спросил Кристофер, выразительно приподняв бровь, когда Хаул замолчал.

— Я был молодой и глупый, — насупился тот.

— Ты хоть понимаешь, как крупно тебе повезло? — Кристофер одарил его своим лучшим пронзительным взглядом. — Всё могло закончиться куда хуже.

— Понимаю, — по-прежнему мрачно ответил Хаул. — Пример Болотной ведьмы до сих пор перед глазами.

Софи заметно поежилась и бросила на детей — которым к тому моменту наскучили взрослые разговоры, и они затеяли свою игру, — встревоженный взгляд, какой бывает только у матери, которая думает, как уберечь своих детей от роковых ошибок.

Похоже, оба эту историю не забудут, и можно не читать им нотации — и так всё поняли.

Кристофер улыбнулся и перевел разговор на портал. В конце концов, им тоже надо было заняться. К тому же ему не терпелось закончить дела и вернуться домой. Смутное беспокойство за Милли не отпускало всё это время. Хотелось убедиться, что она в порядке.

Успокоившись насчет перемещения, Кальцифер охотно принял участие в преобразовании портала. Не то чтобы Кристофер не мог всё сделать один, конечно; но с его помощью работа двигалась куда быстрее и легче.

— Удобно иметь под рукой огненного демона, — пробормотал Кристофер, разрывая связь между двумя мирами и накладывая чары, наподобие тех, что лежали на пентаграмме в Замке.

— Еще как! — ухмыльнулся Хаул, внимательно наблюдая за процессом и, видимо, делая для себя заметки в уме.

Софи тоже наблюдала — издалека, время от времени шикая на детей, когда они, потеряв терпение, начинали слишком шуметь. Неизвестно, понимала ли она что-либо в происходящем, но ей явно было интересно.

— Эй, я вам не инструмент какой! — возмутился Кальцифер.

Хаул фыркнул, но ответил со всей серьезностью:

— Конечно, нет. Ты мой друг.

Кальцифер моргнул на это заявление, хотел что-то сказать, но так и не сказал. И молчал всё время, пока они перенастраивали портал.

Кристофер с любопытством покосился на него. Судя по его реакции, Хаул не баловал окружающих подобными откровениями. Но тут началась самая ответственная часть, требовавшая крайней сосредоточенности, и Кристофер выбросил посторонние мысли из головы.

— Спасибо за помощь, Кальцифер, — с улыбкой поблагодарил он, когда всё было закончено. — Без тебя я работал бы гораздо дольше.

Кальцифер самодовольно надулся.

Кристофер повернулся к хозяевам:

— Что ж, мне пора возвращаться, — и после секундной паузы предложил: — Если хотите, приглашаю вас в гости — заодно и Мари заберете.

Хаул с Софи переглянулись, без слов советуясь взглядами. Прямо как они с Милли. Мысль о жене снова всколыхнула беспокойство, но сосредоточиться на нем ему не дали.

— Будем рады, — согласился Хаул с такой готовностью, словно только и ждал этого предложения.

Кристофер улыбнулся. Значит, его желание пообщаться подольше с новоприобретенным другом было взаимным. А то, что они за время небольшого расследования успели стать друзьями, Кристофер не сомневался.

— Но как быть с детьми? — спросила Софи. — Мы ведь не можем взять их с собой, я правильно понимаю?

Кристофер с сожалением кивнул:

— Таких маленьких детей опасно перемещать между мирами. Особенно детей с мощным магическим потенциалом. Особенно детей в возрасте Анвен.

— Мы можем попросить Майкла и Марту присмотреть за ними, — предложил Хаул. — Заодно и потренируются.

Софи улыбнулась и с энтузиазмом кивнула, пояснив для Кристофера:

— Марта — моя младшая сестра. Она не так давно вышла замуж за Майкла — ученика Хаула. Детей у них пока нет, но Марта всегда мечтала родить десятерых, так что ей полезно будет потренироваться.

Кристофер усмехнулся:

— И заодно умерить энтузиазм?

Софи с Хаулом засмеялись, переглянувшись. Эта мысль явно и им пришла в голову.

— Кальцифер, ты остаешься охранять замок, — заключил Хаул.

Кальцифер оскорбленно фыркнул.

— Можно подумать, я и так этого не делаю, — пробормотал он, всем своим видом демонстрируя, как обижен тем, что его оставляют одного.

Но Кристофер видел, это лишь игра — Кальцифер прекрасно знал, что такие существа, как он, не могут перемещаться между мирами. Во всяком случае, так, чтобы это было безопасно.

Софи быстро собрала детей и отвела их к сестре. Марта жила недалеко от цветочного магазина, который держали Хаул и Софи (видимо, исключительно для развлечения), и дело не заняло много времени.

После чего они воспользовались только что налаженным порталом.

В следующую секунду материализовавшись на пентаграмме в вестибюле Замка Крестоманси.

Пока Хаул с Софи изумленно оглядывались, Кристофер прислушался. Судя по всему, здесь было позднее утро. Значит, дети сейчас на уроках. И, вполне вероятно, Мари с ними — тем более Кристофер просил Майкла позаниматься с ней и выяснить ее потенциал. Странно, что Милли не вышла навстречу — благодаря сигнальным чарам она всегда знала, когда Кристофер возвращался и встречала его. А сейчас — тишина. Это с новой силой всколыхнуло беспокойство. Задействовав чары Замка, он нашел Милли в библиотеке. Зачиталась и не заметила?

Однако в первую очередь следовало позаботиться о гостях. Решив, что не стоит отвлекать детей от учебы (и Хаул с ним в этом согласился), Кристофер провел их в игровую, чтобы подождать пока закончится урок, и распорядился принести туда чая с печеньем.

— Я оставлю вас на секунду, — извинился он перед гостями, когда они устроились за столом. — Приведу Милли.

— Да можешь не торопиться, — весело заявил Хаул, набивая рот миндальным печеньем. — С таким-то угощением мы можем ждать сколько угодно.

— Хаул! — прошипела Софи. — Веди себя прилично! Можно подумать, я тебя не кормлю совсем!

Кристофер засмеялся и вышел. Их манера общения его забавляла — постоянно переругиваются, но видно, что несерьезно.

Войдя в библиотеку, он обнаружил Милли спящей в кресле с книгой на коленях. И это опять-таки было странно. Милли — слишком деятельная натура — никогда не спала днем. Почти никогда, поправил себя Кристофер. Но это «почти» было слишком невероятно, чтобы принимать его в расчет.

Он склонился над Милли, осторожно проведя ладонью по слишком бледному лицу. Она проснулась от прикосновения — даже такого легкого — и, увидев его, радостно улыбнулась:

— Кристофер.

И тут же порывисто встала, собираясь обнять его. Но едва Милли оказалась на ногах, как побледнела еще сильнее и покачнулась. Кристофер поспешно подхватил ее в объятия, не давая упасть, прижимая к себе, когда она навалилась на него всей тяжестью.

— Милли, что с тобой? — этот полуобморок напугал его уже всерьез.

— Ничего — просто слишком резко встала, голова закружилась, — она немного отстранилась, чтобы с улыбкой посмотреть на него.

— Милли, — Кристофер нахмурился. — Ты говорила с доктором Симонсоном? Это какая-то болезнь?

Милли вздохнула и улыбнулась еще шире:

— Я не больна, Кристофер, не надо так волноваться, — после небольшой паузы она потянулась вперед, чтобы прошептать ему на ухо: — Я беременна.

Слова не сразу дошли до сознания. Он ошеломленно смотрел на жену, пытаясь понять, правда ли услышал то, что услышал. Милли хихикнула:

— Видел бы ты, какое у тебя сейчас забавное лицо.

И Кристофер поверил. Значит, все-таки то самое «почти». После стольких лет, когда они думали, что детей у них больше не будет. Губы сами расплылись в счастливой улыбке. Притянув Милли обратно к себе, он горячо ее поцеловал.

— Это значит, ты рад? — лукаво спросила она, когда несколько минут спустя они отстранились друг от друга с немного сбившимся дыханием.

— Неужели ты сомневалась? — в тон ей ответил Кристофер.

Милли тихонько засмеялась и покачала головой. Захотелось поцеловать ее снова, и Кристофер почти уступил этому желанию, но вовремя вспомнил про Хаула и Софи. Неохотно выпустив Милли из объятий, он сообщил:

— У нас гости.

Она приподняла брови, вопросительно посмотрев: «Что за гости?» Кристофер ухмыльнулся:

— Пошли.

По пути до игровой он в общих чертах рассказал про поиски вора, хотя мысли его сейчас были далеки от этой истории, сосредоточившись на ребенке. Радость перемешивалась с тревогой. У Милли была тяжелая беременность с Роджером. Врачи говорили, что с годами это только усугубится. Да и ей уже не двадцать лет. И Кристофер боялся, что что-то пойдет не так. Он собирался еще подробнее поговорить об этом с доктором Симонсоном — и с другими врачами при необходимости, — но пока следовало сосредоточиться на гостях.

Когда они вошли в игровую, Хаул и Софи встали, чтобы поприветствовать Милли. Кристофер представил их, нарочно назвав по фамилии Дженкинс. Хаул с театральным вздохом поморщился и пронзил его взглядом. Кристофер усмехнулся. Эта небольшая пантомима, конечно же, не укрылась от взгляда Милли, и она с обреченным видом закатила глаза.

— Не обращайте внимания на Кристофера, — заявила она. — Он любит издеваться над именами окружающих.

Кристофер сделал вид, будто его это совершенно не касается, про себя порадовавшись, что Милли, по всей видимости, чувствует себя хорошо.

А Софи неожиданно задорно ответила:

— Вы тоже не обращайте внимания на Хаула. Его фамилия действительно Дженкинс, просто он любит, чтобы его величали чародеем Пендрагоном.

Хаул посмотрел на жену с оскорбленным возмущением.

Милли с Софи обменялись понимающими взглядами и рассмеялись. Кристофер улыбнулся — он изначально предполагал, что они быстро найдут общий язык.

Они действительно сразу понравились друг другу и вскоре уже весело болтали за чаем, как старые подружки, тут же без лишних церемоний перейдя на «ты».

Общаясь с Хаулом, Кристофер краем уха слышал, как они от чисто светских замечаний (вроде высокого качества погоды за окном) быстро переключились на обсуждение полезных в хозяйстве чар, особенностей воспитания детей с магическим потенциалом и — конечно же — на мужей. Причем было это так:

— Моей старшей дочери пятнадцать, — сказала Милли. — И думаю, нам в ближайшее время предстоят непростые времена, учитывая, как она похожа на Кристофера и каким наказанием он был в этом возрасте.

Она бросила на Кристофера быстрый взгляд, в котором явственно сверкнуло озорство. Так что он был уверен, эта фраза была произнесена нарочно, чтобы подразнить его. И послал жене безмятежную улыбку, показывая, что ее подначка не достигла цели. К тому же Милли была права: в пятнадцать лет он был тем еще наказанием. К счастью, эту его черту Джулия все-таки не унаследовала. Для подростка ее возраста она была удивительно спокойной и уравновешенной.

После этого Милли с Софи стали говорить слишком тихо, чтобы можно было расслышать содержание разговора.

Кристофер с Хаулом в свою очередь скоро перешли на более личные темы, чем особенности магии в их мирах.

— Как тебе жилось без сердца? — с любопытством спросил Кристофер, все-таки не переставая время от времени посматривать на жену — новость о ребенке казалась невероятным чудом, и сохранять невозмутимо-отстраненное выражение лица было как никогда сложно. — Мне всегда были интересны такие случаи, но на собственном опыте проверять как-то не хочется.

Хаул скривился, состроив наполовину позабавленную, наполовину страдальческую мину.

— Ужасно. Кто бы мог подумать, что это так… иссушает — ничего не чувствовать. Ну, то есть эмоции у меня были, но как будто не мои, как будто я наблюдал их со стороны. Мне невероятно повезло встретить Софи. Я ведь к тому моменту почти отчаялся, что хоть какая-нибудь девушка сможет что-то изменить.

— Я предполагал нечто подобное, — кивнул Кристофер.

Он хотел продолжить тему, но закончились уроки. Дети веселой шумной стайкой выпорхнули из класса и, заметив гостей, замерли.

Мари с воплем: «Дядя Хауэлл!» — влетела в его объятия, чуть не сбив с ног.

— Счастлив видеть тебя живой и невредимой, cariad, — засмеялся тот, на мгновение приподняв ее над полом.

После чего Мари повисла уже на Софи с не меньшим энтузиазмом.

На Кристофера кидаться, конечно, не стали — он отсутствовал дома всего пару дней, — но радостные улыбки детей, тут же окруживших его в нетерпении узнать новости, были ничуть не менее теплыми.

Пока Мари с Хаулом, смеясь и перебивая друг друга, делились последними событиями (Софи при этом больше наблюдала, чем говорила), Кристофер отвечал на расспросы детей и между делом спросил Майкла:

— Ну как?

— Предложить стоит, — ответил тот.

Все, кто услышал этот загадочный обмен фразами, недоуменно переглянулись, и только Милли понимающе кивнула. Кристофер улыбнулся. Когда Мари попала в Замок, он попросил Майкла позаниматься с ней и посмотреть, стоит ли пригласить ее обучаться здесь. Мнению Майкла он доверял и уже собирался обратиться к Мари с предложением, когда она сама подняла тему. Неуверенно посмотрев на Кристофера, она грустно спросила:

— Я теперь должна вернуться домой, да?

— Папочка, а можно, она немного задержится? — тут же встряла Джулия.

Остальные с энтузиазмом покивали, умоляюще посмотрев на него. Сделав вид, будто не замечает всеобщего энтузиазма, Кристофер невозмутимо произнес:

— Я как раз собирался предложить: Мари, если хочешь, ты могла бы учиться в Замке. Скажем, как Марианна и Джо — с возвращением домой на выходные.

— Правда?! — Мари аж подпрыгнула, широко распахнув глаза.

— Конечно, если твои родители согласятся, — добавил Кристофер.

Мари слегка поникла, и он добавил:

— Я постараюсь их убедить. Вопрос в том, хочешь ли ты этого?

— Да! — Мари снова засияла. — Очень хочу!

— А у моих родителей он согласия не спрашивал… — тихонько прошептала Марианна Коту.

— Это потому, что своим отношением к тебе они потеряли право решать, — так же тихо ответил Кот.

— А кроме того, его юридические полномочия не распространяются на Двенадцатый-Б, — вставил Роджер.

Кристофер невольно улыбнулся. Поняв, что их услышали, Кот с Марианной слегка покраснели. Роджер остался невозмутим.

Добродушная невозмутимость Роджера всегда поражала Кристофера. Особенно учитывая, что они с Милли в этом возрасте далеко не отличались олимпийским спокойствием. Вдруг стало интересно, каким вырастет новый, еще не рожденный малыш. Кристофер бросил быстрый взгляд на Милли и вновь переключил внимание на Мари.

— Что ж, полагаю, нам стоит сейчас отправиться обсудить этот вопрос с твоими родителями.

Мари заметно напряглась, но храбро кивнула.

— Я с вами, — тут же сказал Хаул. — Не уверен, что мое присутствие сильно поможет в плане уговаривания Меган, даже наоборот, но все-таки…

Кристофер кивнул, сочувствующе посмотрев на него.

* * *

В Двенадцатый-Б отправились после обеда. Дети наперебой пожелали Мари удачи, заверив, что будут с нетерпением ждать ее возвращения. Они явно нисколько не сомневались в успехе. Их безграничная вера в отца всегда умиляла Милли. Кажется, они считали, что Кристофер способен разрешить любые проблемы и найти выход из какой угодно ситуации.

Встав в пентаграмму с Мари и Хаулом, Кристофер посмотрел на Милли. Он всегда так делал, когда уходил куда-то, и в его взгляде она каждый раз читала заботу, нежность и глубоко спрятанное беспокойство.

Я скоро вернусь.

Обещаю, быть осторожным.

Береги себя.

И каждый раз Милли улыбалась в ответ.

Я буду ждать.

Уже скучаю.

Не волнуйся за меня.

Когда они исчезли с пентаграммы, перенесясь в другой мир, дети сразу вернулись на уроки. Только Джулия задержалась, повернулась к Милли и, слегка нахмурившись, спросила:

— Мамочка, ты не заболела?

Милли удивленно моргнула и отрицательно качнула головой:

— Нет, милая. Почему ты спрашиваешь?

Джулия пожала плечами:

— Ты слишком бледная в последнее время. Ну и… — не договорив, она снова пожала плечами, давая понять, что не знает, как описать свои ощущения.

Первое мгновение Милли не знала, что ответить своей слишком наблюдательной дочери. Конечно, детям надо будет сообщить, но почему-то Милли не хотелось делать это сейчас. Ее преследовал иррациональный суеверный страх. А вдруг опять будет выкидыш? А вдруг найдутся какие-то патологии? А вдруг, а вдруг, а вдруг… Хотя чувствовала она себя относительно хорошо — куда лучше, чем когда была беременна Роджером.

Поэтому, собрав волю в кулак, Милли улыбнулась Джулии и ответила:

— Просто устала немного.

Джулия еще секунду подозрительно смотрела на нее, но в итоге кивнула и ушла на урок, оставив их с Софи одних. Правда, Милли не была уверена, что полностью убедила ее.

— Просто устала, хм? — вдруг спросила Софи.

Милли вздрогнула, а повернувшись, обнаружила, что она хитро улыбается.

— А у меня такое ощущение, что тебя можно поздравить с грядущим пополнением в семействе?

Милли удивленно распахнула глаза. Неужели это настолько заметно — человеку, который знает ее всего-то пару часов? Однако ни подтверждать, ни опровергать догадку Софи она не стала. Сделала вид, будто не поняла намека, улыбнулась и предложила погулять по парку. К облегчению Милли, настаивать Софи не стала. Вместо этого, когда они не спеша шли по липовой аллее, она подняла другую тему — совершенно неожиданную.

— Скажи, Милли, — нерешительно произнесла Софи, глядя вдаль, — как ты справляешься с ревностью?

От удивления Милли даже остановилась, внимательно посмотрев на нее.

— С ревностью? С чего бы мне ревновать?

Софи тоже остановилась, посмотрев на нее — в зеленовато-голубых глазах плескалось удивление:

— А разве не найдется поводов? Твой муж — привлекательный мужчина, наверняка женщинам нравится. А уж при дворе они такие…

Милли пожала плечами:

— Ну, этого я не отрицаю. Но я верю Кристоферу, и он никогда не предавал мое доверие, — она прервалась, озаренная неожиданной догадкой, и одарила Софи внимательным взглядом: — Постой-ка, хочешь сказать, Хаул дает тебе повод?

Софи передернула плечами и, сцепив руки, покрутила большие пальцы вокруг друг друга.

— Ну-у-у, сейчас вроде бы нет. Но когда мы только познакомились… Он постоянно метался от одной девушки к другой, — немного помолчав, она добавила: — Правда, тогда у него не было сердца. Возможно, это повлияло. Но я всё равно не могу спокойно видеть, когда к нему приближается красивая женщина.

Милли поразмышляла, что можно тут ответить.

— Знаешь, я не была в твоем положении, но одно могу сказать точно: ни один брак не может существовать без доверия. Так что тебе стоит научиться доверять ему. Тем более ты сама сказала, что — с тех пор, как он вернул себе сердце, правильно? — поводов он не давал.

Софи кивнула и улыбнулась:

— Пожалуй, ты права.

 

Кристофер, Хаул и Мари вернулись быстро — послеобеденные уроки даже не успели закончиться. Мари чуть ли не сияла, но в то же время казалась слегка напряженной. Хаул выглядел насупившимся. Кристофер оставался привычно невозмутимым, но Милли чувствовала исходящее от него легкое раздражение. Похоже, переговоры с родителями Мари прошли не без проблем.

Кристофер предложил, чтобы Майкл забирал Мари в понедельник и возвращал домой в пятницу, но Хаул вызвался делать это сам.

— Думаю, Меган так будет спокойнее, — аргументировал он. — Да и я буду чаще с Мари видеться.

— Ничего не имею против, — согласился Кристофер.

Мари попрощалась с дядей и тетей, которые засобирались домой, поскольку не стоит слишком надолго оставлять детей на Марту, и умчалась сообщить друзьям радостную новость.

Милли было немного жаль расставаться с Софи — они успели подружиться. Но, с другой стороны, она уже устала и хотела побыть в покое. Она теперь быстро уставала. К тому же они пообещали друг другу наведываться в гости, когда представится случай.

— Милли, скажи честно: как ты себя чувствуешь? — спросил Кристофер, как только Хаул с Софи исчезли с пентаграммы.

— Честно — хорошо, — улыбнулась Милли. — Если не считать постоянной усталости.

Мгновение Кристофер пристально смотрел на нее, а потом с явным облегчением улыбнулся в ответ.

Даже сквозь заглушающие чары Замка до них донесся радостный гвалт детей, встретивший возвращение Мари. Милли с Кристофером переглянулись и засмеялись.

— Уверен, что справишься со всеми детьми? — поддразнила Милли мужа.

Тот выразительно приподнял бровь:

— Обижаешь, дорогая. Когда это я не справлялся?

Милли фыркнула. Однако в глубине души она была согласна: проблем с детьми у Кристофера никогда не было. Суматоха наверху стихла — видимо, Майкл призвал своих учеников к порядку, напомнив, что урок еще не закончен.

— Во всяком случае, пока ты рядом, — добавил Кристофер совсем другим, серьезным тоном.

Милли улыбнулась и потянулась поцеловать его.

— Всегда.